 распускались последними - и
юную кружевную листву Ясеней.
     "Џервым делом срубЯт эти вот сосны", - подумал  сэр  Ђртур.  Џрекрасные
деревьЯ, прЯмые, как линии  у  ќвклида,  почти  без  веток,  только  что  на
макушках. ‘ейчас, на сильном  ветру,  макушки  эти  слегка  раскачивались  и
стонали тихо и жалобно. "‚трое старше менЯ, - подумал  он.  -  Џервоклассный
лес". ’ропинка резко свернула, теперь его обступили лиственницы,  за  крутым
подъемом скрылсЯ из глаз  зловеще  пламеневший  закат.  „еревьЯ,  с  нежными
коричневато-серыми стволами, стоЯли темные и печальные; новые зеленые побеги
и темно-красные шишки наполнЯли вечернюю прохладу благоуханием,  только  оно
не было слышно за дымом сигары, "ЏустЯт их на подпорки в шахтах", -  подумал
сэр Ђртур и, свернув под прЯмым  углом,  вскоре  вышел  на  длинную  полЯну,
поросшую вереском, окруженную  березами.  Ћн  ничего  не  понимал  в  сортах
древесины и не мог сказать, пригодЯтсЯ ли на что-нибудь эти белые  блестЯщие
стволы. ‘игара у него погасла, и, прислонившись к одному из  них,  гладкому,
как атлас, осененному тонкой сеткой уже зеленых веток, он чиркнул спичкой  и
заслонил огонек руками. €з зарослей черники метнулсЯ в сторону заЯц;  сойка,
раскрашеннаЯ, как веер, с криком пронеслась мимо.  ‘эр  Ђртур  интересовалсЯ
птицами и, хотЯ у него не было с собою ружьЯ, пошел следом, чтобы поглЯдеть,
где у "этой бестии" гнездо  -  ему  как  раз  не  хватало  одной  сойки  длЯ
превосходной группы из  птичьих  чучел.  ’еперь  он  шел  под  гору,  и  лес
изменилсЯ, деревьЯ пошли толще, внушительнее, все больше буки. Ћн не  помнил
этого участка: загонщики, конечно, здесь бывали, но длЯ охотников место было
неподходЯщее - без подлеска. ‘ойка исчезла, начало смеркатьсЯ. "Џора  домой,
- подумал он, - не то еще опоздаю к обеду". ‘ минуту он колебалсЯ: вернутьсЯ
ли прежним путем или взЯть напрЯмик через буковую рощу  и  войти  в  парк  в
другом месте. ’ут слева от него  опЯть  поЯвилась  сойка,  и  он  решительно
зашагал между буками. „альше узкаЯ тропинка увела его в темный смешанный лес
с густым подлеском и неожиданно свернула вправо; сэр  Ђртур  ускорил  шаг  -
сумерки быстро сгущались. Љонечно же, тропинка сейчас опЯть  свернет  влево!
„а, так и есть, но потом она снова вильнула вправо, а подлесок был все такой
же густой, поэтому оставалось только идти вперед или повернуть  обратно.  Ћн
пошел вперед, и ему стало жарко, несмотрЯ на сыпавшийсЯ в полутьме  холодный
дождь. Љривые его ноги не были созданы длЯ быстрой ходьбы, но сейчас он  шел
быстро, подгонЯемый неприЯтным сознанием, что тропинка уводит его все дальше
от дома, и ожидаЯ, что она вот-вот свернет  влево.  Ћна  не  сворачивала,  а
между  тем  почти  стемнело,  и,  запыхавшись,   немного   растерЯнный,   он
остановилсЯ  и  прислушалсЯ.  Ќи  звука,  только  ветер  шумел  в  верхушках
деревьев, да  чуть  поскрипывали,  касаЯсь  друг  друга,  два  покривившихсЯ
ствола.
     Ќе тропинка, а  какой-то  блуждающий  огонек!  Ќадо  выйти  на  другую,
пошире, прЯмо сквозь кусты. Ќикогда еще он не бывал здесь  в  такой  поздний
час и даже не представлЯл себе, что эти несчастные деревьЯ  могут  выглЯдеть
до того жутко, даже грозно. ‘потыкаЯсь, он торопливо пробиралсЯ между  ними,
раздвигаЯ кусты, а тропинки все не было.
     "‡астрЯл Я в этом проклЯтом лесу", - подумал он.  €,  назвав  угрожающе
обступившие его тени "лесом", почувствовал  облегчение.  Љак-никак  это  его
лес, а в собственном лесу с человеком не  может  случитьсЯ  ничего  особенно
плохого, даже в темноте;  и  находитсЯ-то  он,  наверно,  не  больше  как  в
полутора милЯх от своей столовой! Ћн посмотрел на часы - стрелки  были  едва
видны: половина восьмого! „ождь превратилсЯ  в  мокрый  снег,  но  почти  не
доставал до него через плотную завесу листвы. Ќо он был без пальто, и  вдруг
у него противно засосало под ложечкой: никто ведь не знает, что  он  в  этом
проклЯтом лесу! Ђ через четверть часа будет темно, как в чернильнице.  Ќадо,
надо  выбиратьсЯ  отсюда!  „еревьЯ,  между  которыми   он   петлЯл,   теперь
действовали на него прЯмо-таки гнетуще, а ведь до  сих  пор  он  никогда  не
задумывалсЯ о деревьЯх всерьез. ќтакие громадины! Ћт мысли, что из семЯн или
саженцев, принесенных сюда его предками, выросло что-то столь  чудовищное  и
неумолимое - эти высоченные призраки, упирающиесЯ в небо и  отгородившие  от
него весь мир, - в нем поднЯлось раздражение  и  беспокойство.  Ћн  пустилсЯ
бежать, споткнулсЯ о корень и упал. —ертовы деревьЯ!  ‘говорились  они,  что
ли, его изводить?  ЏотираЯ  локти  и  лоб  намокшими  от  снега  руками,  он
прислонилсЯ к толстому стволу, чтобы перевести  дух  и  попробовать  обрести
чувство направлениЯ. Љогда-то в молодости он  заблудилсЯ  ночью  на  острове
‚анкувер - страшновато было! Ќо ничего,  выбралсЯ,  хотЯ  на  двадцать  миль
вокруг его лагерЯ  не  было  цивилизованного  жильЯ.  Ђ  здесь  он  в  своем
собственном поместье, в  каких-нибудь  двух  милЯх  от  дома  -  и  струсил?
ђебЯчество! € он рассмеЯлсЯ. ‚етер ответил ему шумными вздохами в  верхушках
деревьев. ЌастоЯщаЯ бурЯ,  и,  судЯ  по  холоду,  ветер  с  севера,  но  вот
северо-восточный или северо-западный - это вопрос. „а и можно  ли  держатьсЯ
определенного направлениЯ без компаса, в полной темноте? Љ  тому  же  ветер,
натыкаЯсь на толстые  деревьЯ,  разбегалсЯ  колючими  сквознЯками,  уже  без
всЯкого направлениЯ. ‘эр Ђртур поглЯдел вверх, но несколько  звезд,  которые
он увидел, ничего ему не сказали. ‚от так историЯ! Ћн закурил вторую  сигару
не без труда, потому что его трЯсло. ‚етер, чтоб ему  пусто  было,  пробирал
сквозь толстую куртку, все  тело,  разгорЯченное  от  непривычного  моциона,
покрылось холодным, липким  потом.  …ще,  чего  доброго,  воспаление  легких
схватишь! € ощупью, от ствола к стволу, он снова двинулсЯ в путь, но  теперь
он не мог поручитьсЯ, что не кружит на одном месте, а может, даже, сам  того
не замечаЯ, пересекает тропинки, - и опЯть  у  него  противно  засосало  под
ложечкой. Ћн остановилсЯ и крикнул. ‘тены леса,  темные  и  плотные,  словно
отбросили его крик обратно.
     "Ѓудь ты проклЯт! - подумал  он.  -  Ќадо  было  продать  тебЯ  полгода
назад". ‚ вышине презрительно рассмеЯлсЯ ветер.  ‘эр  Ђртур  снова  пустилсЯ
бежать сквозь темную чащу, ушиб голову о  низкий  сук  и  упал,  оглушенный.
Ќесколько минут он пролежал без сознаниЯ, очнулсЯ,  совсем  застывший,  и  с
усилием поднЯлсЯ на ноги.
     "„ело дрЯнь, - подумал он, и мысль его словно споткнулась. - ќтак можно
проплутать здесь всю ночь!" “дивительно,  какие  Яркие  образы  возникали  в
мозгу  у  этого  не  наделенного  воображением  человека.  Ћн   видел   лицо
правительственного агента, купившего его лес, и легкую гримасу, с какой  тот
согласилсЯ дать требуемую цену. ‚идел своего дворецкого, как он после  гонга
к обеду стоит навытЯжку возле буфета и ждет, чтобы хозЯин вошел в  столовую.
—то они там станут делать, когда он не придет? •ватит у них ума  сообразить,
что он мог заблудитьсЯ, взЯть фонари и отправитьсЯ искать его?  Ќет,  скорее
они подумают, что он ушел к соседЯм, в ѓринлендз или в Ѓерримур,  и  осталсЯ
там обедать. € вдруг он увидел себЯ  самого,  замерзающего  в  снежной  ночи
среди этих  треклЯтых  деревьев.  ќнергично  встрЯхнувшись,  он  опЯть  стал
нашаривать дорогу между стволов. ’еперь  он  был  зол  -  зол  на  себЯ,  на
темноту, на деревьЯ, так зол, что с  размаху  ударил  кулаком  по  дереву  и
ссадил себе пальцы. ќто было унизительно,  а  сэр  Ђртур  •ирриз  не  привык
унижатьсЯ. ‚ чужом лесу - куда ни шло, но в своем собственном!..  ‹адно  же,
он будет идти хоть всю ночь, но выберетсЯ отсюда! €, упрЯмо  сжав  зубы,  он
снова двинулсЯ во тьму.
     ’еперь он сражалсЯ со своим лесом,  словно  каждое  дерево  было  живым
врагом. ‡а времЯ этого нескончаемого напрЯженного продвижениЯ во мраке  гнев
его сменило сонливое раздумье. „еревьЯ! €х посадил его прапрадед! Ћни видели
уже пЯть поколений людей, а сами еще почти молодые. †изнь человека  длЯ  них
ничто. Ћн усмехнулсЯ: а длЯ человека их жизнь - ничто,  знают  они,  что  их
срубЯт? •орошо, если бы знали и трЯслись бы от страха. Ћн  ущипнул  себЯ,  -
какие странные мысли лезут в голову! ‚спомнилось, как однажды, когда у  него
шалила печень, деревьЯ стали казатьсЯ  ему  воплощением  болезней  -  словно
вытЯнувшиесЯ кверху миазмы с шишками и шрамами, дуплистые, обросшие мхом,  и
сучьЯ, как руки... Ќу что же, так оно и есть, и вот он  среди  них,  снежнаЯ
ночь, темень, хоть глаз выколи, и он боретсЯ  с  ними  не  на  жизнь,  а  на
смерть. “ловив в своих мыслЯх слово "смерть", он круто  остановилсЯ.  Џочему
он не может сосредоточитьсЯ на том, как выйти отсюда? ђаздумывает о жизни  и
свойствах деревьев вместо того, чтобы  постаратьсЯ  припомнить  расположение
своих охотничьих участков и понЯть, где он находитсЯ! Ћн истратил  несколько
спичек, чтобы еще раз взглЯнуть на часы. Ѓоже праведный! Џрошло  около  двух
часов с тех пор, как он смотрел на них, и все  это  времЯ  он  шел...  куда?
ѓоворЯт, что в тумане у человека получаетсЯ какой-то заскок в мозгу и он без
конца ходит по кругу. Ћн стал ощупывать деревьЯ в поисках дупла. „упло  хоть
немного предохранит от холода - так он впервые  призналсЯ  себе,  что  очень
устал. Ћн не в форме, ему шестьдесЯт пЯть лет. „олго не  выдержать.  Ќо  при
этой мысли в нем снова вспыхнула  угрюмаЯ  злоба.  Ћ  черт!  ‚едь,  по  всей
вероЯтности, он раз десЯть сидел на этом самом  месте  на  своей  раскладной
трости, смотрел на голые ветки, освещенные  солнцем,  на  подрагивающий  нос
своего спаньелЯ и слушал, как стучат палки загонщиков и по  лесу  разноситсЯ
пронзительно и протЯжно: "ѓлЯ-ди! ‹ети-ит!" „огадаютсЯ они  пустить  по  его
следу собак? Ќет! ‚ероЯтнее всего, решат, что он пообедал и осталсЯ ночевать
у ‘аммертенов или у леди Њэри - ведь так бывало не раз.  €  вдруг  сердце  у
него подскочило: тропинка! ђассудок его,  словно  отпущеннаЯ  резина,  сразу
вернулсЯ на свое место, напрЯжениЯ как не бывало. ‘лава богу! ’еперь  только
идти по этой тропинке, и как-нибудь, где-нибудь он выберетсЯ из леса.  €  уж
будьте спокойны, он никому не расскажет, какого свалЯл  дурака!  Људа  идти,
направо или налево? Џовернувшись спиною к ветру, он устремилсЯ вперед  между
двумЯ стенами черного мрака и, чтобы не сбитьсЯ с тропинки, все времЯ двигал
руками, словно растЯгиваЯ гармонь. ’ак он шел, казалось, бесконечно долго, а
потом вдруг застыл на месте - перед  ним  были  сплошные  деревьЯ,  тропинка
кончилась. Ћн повернул обратно - теперь навстречу ветру - и шел, пока дорогу
опЯть не преградили деревьЯ. Ћн остановилсЯ, тЯжело дыша. Љак страшно!  €  в
ужасе  он  стал  метатьсЯ  туда  и  сюда  в   поисках   поворота,   лазейки,
какого-нибудь выхода! Њокрый снег бил его по лицу, ветер свистел и  хохотал,
ветви  стонали,  скрипели.  Ћн  зажигал  спички,  пытаЯсь  заслонить  огонек
мокрыми, озЯбшими руками, но они гасли одна за  другой,  так  и  не  осветив
никакого прохода. ‚идно, эта тропинка и  тут  и  там  кончаетсЯ  тупиком,  а
поворот должен быть где-нибудь посередине. ‚ нем проснулась надежда. …ще  не
все потерЯно! Ћн снова пошел обратно, ощупываЯ каждый ствол по одной стороне
тропинки, чтобы не пропустить просвета. „ышать становилось все труднее.  —то
бы сказал Ѓродли, если бы увидел, как  он  тычетсЯ  в  потемках  среди  этих
проклЯтых деревьев, мокрый, продрогший, смертельно усталый  -  и  это  после
того, как Ѓродли сказал ему, что сердце у него не в  блестЯщем  состоЯнии!..
Џоворот? „а! „еревьев нет. Ќаконец-то! Ћн повернул, почувствовал острую боль
в колене и упал ничком. ‚стать он не мог: коленный сустав, вывихнутый  шесть
лет назад, снова сместилсЯ. ‘эр Ђртур •ирриз стиснул зубы. •уже этого ничего
не могло с ним случитьсЯ! Ќо уже через минуту - минуту пустоты и отчаЯниЯ  -
он пополз по новой тропинке. Љак ни странно,  передвигаЯсь  на  руках  и  на
одном колене, он чувствовал себЯ  уже  не  таким  удрученным  и  напуганным.
‘мотреть в землю было легче, чем вглЯдыватьсЯ в  стволы  деревьев;  а  может
быть, и нагрузка на сердце уменьшилась. Ћн полз, останавливаЯсь через каждые
две-три минуты, чтобы собратьсЯ с силами.  Џолз  машинально,  ожидаЯ,  когда
сердце, колено или  легкие  прикажут  ему  остановитьсЯ.  ‡емлю  припорошило
снегом, он всем телом чувствовал,  какаЯ  она  холоднаЯ  и  мокраЯ.  ‡а  ним
тЯнетсЯ Ясный след. Ќо кто нападет на его след в этом темном лесу?..
     ‚о времЯ одной из передышек, кое-как вытерев руки, он  зажег  спичку  и
достал часы. Ћдиннадцатый час!  Ћн  завел  часы  и  положил  их  обратно  во
внутренний карман, у сердца. ќх, если  б  можно  было  вот  так  же  завести
сердце! €, скорчившись на земле, он сосчитал оставшиесЯ спички - четыре!  Ћн
упрЯмо подумал: "Ќе стану их тратить, чтобы смотреть на свои  деревьЯ,  черт
бы их побрал. ‹учше поберегу - у менЯ еще есть одна  сигара".  €  он  пополз
дальше. Ќадо двигатьсЯ вперед, сколько хватит сил.
     Ћн полз, пока сердце, легкие и колено не отказались работать;  а  потом
сел, привалившись спиною к дереву, в таком изнеможении, что  уже  не  ощущал
ничего, кроме тупой тоски. Ћн даже заснул - и проснулсЯ весь дрожа, внезапно
перенесшись из уютного кресла в клубе в холодный  мокрый  мрак,  пронизанный
стонами ветра. Џопробовал снова ползти, но не мог и  несколько  минут  лежал
неподвижно, обхватив себЯ руками. "„а, - мелькнула смутнаЯ мысль,  -  вот  и
допрыгалсЯ". ‘ознание работало так вЯло, что он не мог даже  пожалеть  себЯ.
‘пички: сумеет ли он разжечь костер? Ќо ему не приходилось жить  в  лесу,  а
валежник, сколько он ни шарил вокруг, был весь мокрый. Ћн вырыл руками Ямку,
нашел в карманах какие-то бумажки и попробовал поджечь  мокрые  ветки.  Ќет,
куда там! ’еперь у него остались только две спички, и он вспомнил  про  свою
сигару. Ћн достал ее, откусил кончик  и  с  бесконечными  предосторожностЯми
стал закуривать. ‘игара закурилась с первой же спички. …ще одна осталась  на
случай, если он задремлет и даст сигаре погаснуть. Ћн поднЯл голову и сквозь
черные ветви увидел звезду. Ќе отрываЯ от нее глаз, он прислонилсЯ к  дереву
и глубоко затЯнулсЯ. Ћн курил очень медленно, крепко скрестив руки на груди.
‚от сигара кончитсЯ, и что тогда? „о самого утра  -  холод  и  шум  ветра  в
деревьЯх! „окурив сигару до половины, он задремал, проспал долго и проснулсЯ
такой окоченевший, что  едва  собралсЯ  с  силами,  чтобы  зажечь  последнюю
спичку. Љаким-то чудом она не погасла, и сигара опЯть раскурилась.  Ќа  этот
раз он докурил ее почти до конца, ни о чем не  думаЯ,  ничего  не  чувствуЯ,
кроме страшного холода. Ќа миг  сознание  проЯснилось,  слабенько  вспыхнула
мысль: "•орошо хоть, что продал к дьЯволу эти деревьЯ.  ’еперь  их  срубЯт!"
Њысль растворилась, уплыла куда-то, как  уплывал  в  мокрый  туман  дым  его
сигары; и, скривив губы в усмешку, он опЯть задремал...
     ‚ десЯть часов утра лесник нашел его под старым вЯзом  в  миле  от  его
спальни. Ћн весь посинел от холода, одна нога была вытЯнута  вперед,  другаЯ
согнута и поджата к телу, ступнЯ зарылась в опавшие листьЯ в поисках  тепла,
голова ушла в воротник, руки были скрещены на груди. “становили, что он умер
не меньше пЯти часов тому назад. ‘  одного  боку  возле  него  намело  горку
снега. „ругой бок и спину защищал  толстый  ствол.  ‚ысоко  над  ним  тонкие
верхние ветви  огромного  вЯза  были  усыпаны  золотисто-зелеными  гроздьЯми
крошечных сморщенных цветов, сверкавших на чистом голубом небе, веселых, как
благодарственнаЯ песнь. ‚етер  стих,  и  птицы  заливались  на  все  голоса,
радуЯсь солнцу после холодной ночи.
     Љогда проданный лес стали сводить,  вЯз,  под  которым  его  нашли,  не
срубили, а обнесли низенькой железной оградой и прибили к нему дощечку.


        ђЂ‘Џђџ

     Џеревод ‚. •инкиса

        I

     Џсихологические причины ее, как и большинства человеческих  симпатий  и
антипатий, были неЯсны, но все же, как большинство человеческих  симпатий  и
антипатий, она имела вполне определенное начало - тот самый миг, когда рыжаЯ
собака Ѓаудена укусила в ногу ‘тира, который в тот день  был  без  гетр.  Ќо
даже тогда, пожалуй, не пошла бы у них, как говоритсЯ, эта распрЯ, если б не
деревенские понЯтиЯ о справедливости, заставившие ‘тира принести  на  другой
день ружье и торжественно пристрелить собаку. Ћна  перед  тем  покусала  еще
двоих, и даже Ѓауден, который любил свою гончую, не заступилсЯ за нее, но  у
него  осталось  смутное  ощущение,  что  этот  выстрел  лишил  его  законной
собственности, и глухое чувство, что он предал свою собаку. ‘тир  был  родом
не то с севера, не то с востока, откуда-то из  ‹инкольншира,  он  был  здесь
чужим, как и фрисландский скот, который он  скрещивал  у  себЯ  на  ферме  с
девонским, и Ѓауден в глубине души безотчетно чувствовал, что именно поэтому
его собака и укусила ‘тира. ‘нипу, как и его хозЯину, не по душе были всЯкие
новшества, которые вводил у себЯ на ферме этот худой, энергичный  человек  с
рыжей, чуть седоватой бородой, успевавший во всем опередить Ѓаудена, где  на
час, а где - на неделю или даже на месЯц; не по душе обоим  была  его  тощаЯ
фигура, тонкие ноги, его сухаЯ деловитость и резкость. Ѓауден понимал, что и
он пристрелил бы собаку ‘тира, если б она укусила его, а до этого еще двоих;
но собака ‘тира не укусила Ѓаудена, а вот собака Ѓаудена  укусила  ‘тира;  и
это, как казалось Ѓаудену, свидетельствовало о том, что  его  собака  знала,
кого кусать. €, зарываЯ бедного пса, он  бормотал:  "Њерзавец!  •отел  бы  Я
знать, чего это ради он пришел ко мне на двор в воскресных штанах, - небось,
все вынюхивал, да высматривал!" € с каждой лопатой земли, которую он  бросал
на тощее рыжее собачье тело, неотвЯзное возмущение все больше наполнЯло  его
и, не находЯ выхода, влиЯло на его мысли.
     Ђ схоронить собаку как следует было делом долгим и нелегким.
     "Џришел и пристрелил мою собаку, да еще в воскресенье, а  Я  ее  теперь
зарывай", - думал Ѓауден, утираЯ свое круглое, румЯное лицо; и он плюнул  на
землю с такой Яростью, словно плевал в лицо ‘тиру.
     Љончив работу и вкатив на  холмик  большой  камень,  он  в  прескверном
настроении пошел в дом, уселсЯ на кухне и сказал:
     - ќй, девка, нацеди-ка мне стакан сидру. - Ђ выпив сидр, поднЯл  голову
и произнес: - џ схоронил ее как полагаетсЯ.
     ‘обственно говорЯ, это был гончий пес, от которого  на  ферме  не  было
никакой пользы, кобель, но Ѓауден привык называть его  "она".  ’емноволосаЯ,
широколицаЯ, угрюмаЯ девушка, к которой он обращалсЯ, покраснела и поглЯдела
на него широко раскрытыми серыми глазами.
     - ЉакаЯ жалость! - пробормотала она.
     - ќх! - сказал Ѓауден.
     Ѓауден хозЯйствовал у подножиЯ холма  на  сотне  акров  земли,  котораЯ
местами была поплоше, местами - получше. Ћн был  вдов  и  жил  с  матерью  и
единственным сыном. ќто был покладистый и спокойный человек,  круглоголовый,
темноволосый и румЯный, обладавший удивительной способностью жить настоЯщим,
не  задумываЯсь  о  будущем.  ‘тоило  только  на  него  взглЯнуть,  и  сразу
становилось Ясно, что этому человеку чужды душевные  терзаниЯ.  Ќо  ведь  на
первый взглЯд  можно  приписать  жителю  ‡ападной  Ђнглии  столько  свойств,
которых на самом деле у него нет... Ћн был из самых коренных местных жителей
- род его восходил к тем временам, когда метрических книг здесь и  в  помине
не было; его предки исстари были церковными старостами.  …го  отец,  "папаша
Ѓауден", красавец, весельчак и немножко распутник, дожил до  девЯноста  лет.
„а и самому Ѓаудену давно перевалило за пЯтьдесЯт,  а  у  него  не  было  ни
одного седого волоса. Ќа жизнь он смотрел легко и не слишком  утруждал  себЯ
работой на ферме, где  отвел  почти  всю  землю  под  пастбище.  ‘  усмешкой
консерватора (хотЯ Ѓауден принадлежал к либеральной  партии)  следил  он  за
непонЯтными  упорными   попытками   своего   соседа   ‘тира,   который   был
консерватором, выращивать пшеницу, разводить фрисландский скот  и  применЯть
новомодные машины. ‘тир, приехав в эти  места,  служил  сначала  управлЯющим
чужим имением, и  это  вызывало  тайное  презрение  Ѓаудена,  чьи  предки  с
незапамЯтных  времен  имели  собственную  землю.  Њать   Ѓаудена,   старушка
восьмидесЯти восьми лет, сухонькаЯ, маленькаЯ,  едва  ворочавшаЯ  Языком,  с
блестЯщими черными глазами и бесчисленными морщинами, по целым  днЯм  сидела
где-нибудь   в   тепле,   берегла    силы.    “    сына    Ѓаудена,    Ќеда,
двадцатичетырехлетнего парнЯ,  круглоголового,  как  все  Ѓаудены,  глаза  и
волосы были чуть светлее, чем у отца. ‚  то  времЯ,  когда  ‘тир  пристрелил
собаку Ѓаудена, Ќед любезничал с племЯнницей ‘тира, Њолли “инч, котораЯ вела
хозЯйство своего дЯдюшки,  закоренелого  холостЯка.  Ѓыла  среди  домочадцев
Ѓаудена   еще   служанка   Џэнси,   круглаЯ   сирота   и,   как    говорили,
незаконнорожденнаЯ.  ђаньше  она  жила  где-то  по  ту  сторону   вересковых
пустошей, а потом нанЯлась здесь батрачить за четырнадцать фунтов в год. Ћна
всех сторонилась, эта девушка с мЯгкими темными волосами, серыми  глазами  и
бледным  широким  лицом;  она  была  угрюма,  легко  раздражалась  и   тогда
"кудахтала, как курица"; иногда она казалась совсем  некрасивой,  а  иногда,
особенно когда бывала растрогана или взволнована чем-нибудь, вдруг хорошела.
Ќа ее плечах лежала всЯ работа по дому, и ей же приходилось кормить домашнюю
птицу, колоть дрова и носить воду. Ћна очень уставала и поэтому часто бывала
в дурном  настроении.  „опив  сидр,  Ѓауден  вышел  на  кухонное  крыльцо  и
остановилсЯ там, лениво глЯдЯ на носившихсЯ в воздухе комаров. Џогода стоЯла
прекраснаЯ, и сено уже убрали с лугов. Ќаступила тихаЯ пора от одной  страды
до другой, а он привык в такую пору жить спокойно, и  его  всегда  забавлЯла
мысль   о   том,   что   его   сосед   вечно    возитсЯ    с    каким-нибудь
"усовершенствованием". Ќо теперь эта мысль его больше не  забавлЯла.  "‚ечно
этот парень норовит  вылезти  вперед,  обскакать  соседей!"  Њолодой  Ѓауден
только что подоил коров и теперь гнал их за ворота. Ќу  вот,  сейчас  начнет
прихорашиватьсЯ, а потом пойдет к ‘тиру  ухаживать  за  его  племЯнницей!  €
вдруг это ухаживание показалось Ѓаудену чем-то противоестественным.  “слышав
кашель, он обернулсЯ. Џэнси с засученными рукавами стоЯла позади него.
     - Џрекрасный вечер, - сказал он. - Џогода стоит в самый раз длЯ хлебов.
- Љогда Ѓауден  давал  волю  своему  эстетическому  чувству,  то  непременно
оправдывал такую слабость каким-нибудь  замечанием  насчет  того,  какаЯ  от
этого может быть прибыль или убыток, тогда  как  ‘тир  обычно  ограничивалсЯ
лишь сухим: "Ћтличный вечер". ђазговариваЯ со ‘тиром, всЯкий чувствовал  его
независимость передового индивидуалиста, который  не  в  силах  скрыть  свой
характер. ‘ Ѓауденом же можно было общатьсЯ неделЯми, не подозреваЯ, что под
его невозмутимым добродушием кроетсЯ индивидуализм столь же упорный, как и у
‘тира. Ќа первый взглЯд ‘тир мог  показатьсЯ  гораздо  более  современным  и
"цивилизованным", но если взглЯнуть глубже, то становилось Ясно, что  Ѓауден
"цивилизовалсЯ" гораздо раньше. Џросто его защитнаЯ оболочка образовалась  в
более мЯгком климате или же была унаследована от более древних предков.
     - ‚он как комары расплЯсались, - сказал он. - ќто к хорошей погоде. - €
служанка Џэнси кивнула.  ѓлЯдЯ,  как  она  вертит  рукоЯтку  сепаратора,  он
заметил, что глаза ее были устремлены на Ќеда,  затворЯвшего  в  эту  минуту
ворота. Џэнси была миловиднаЯ  девушка,  с  красивыми  загорелыми  руками  и
черными шелковистыми волосами, которые она  то  и  дело  откидывала  со  лба
свободной рукой, и старому фермеру доставлЯло удовольствие то, что она  глаз
не сводит с его сына.
     "‘тоит Ќеду только захотеть, и  девчонка  будет  его!  -  думал  он.  -
…й-богу, вот было бы здорово таким манером утереть  нос  ‘тиру:  предпочесть
эту служанку его бесценной племЯннице". ‘казать, что эта  мысль  породила  у
него  соответствующее  решение,  значило  бы  слишком  определенно  выразить
блуждающие мысли Ѓаудена, - мозг его всегда работал лениво; но она затаилась
и не покидала его, когда он, взЯв свою Ясеневую палку,  пошел  взглЯнуть  до
ужина на молодого бычка. Ќа лугу, поросшем осокой, где  пассЯ  рыжий  бычок,
Ѓауден постоЯл немного, прислонившись к ограде, а над головой у него, высоко
в небе, летали ласточки. Ѓычок был "что надо", еще год, и  он  станет  лучше
хваленого быка ‘тира, да, да, несомненно! Ќа миг в Ѓаудене  вдруг  проснулсЯ
дикарь, и тут же все его существо  переполнила  радость,  в  которой  фермер
никогда не признаетсЯ, - радость, рожденнаЯ  запахами  и  видом  его  полей;
звуками, разносЯщимисЯ над ними в этот погожий день; лазурью над  головой  и
зеленью под ногами; сверканием тонкой  нити  воды,  почти  терЯвшейсЯ  среди
камышей; видом сабельника да  львиного  зева  в  лучах  медленно  заходЯщего
солнца; песней жаворонка и шелестом Ясеней;  блеском  рыжей  шкуры  бычка  и
хрустом травы у него на зубах. ’ри кролика пробежали по лугу  и  скрылись  в
живой изгороди. Ђ этот негодЯй пристрелил  его  собаку,  котораЯ  переловила
столько кроликов на его полЯх, сколько  ни  одна  из  прежних!  Ћн  постучал
палкой по воротам. Ѓычок  лениво  поднЯл  голову,  поглЯдел  на  хозЯина  и,
отгонЯЯ хвостом мух, снова принЯлсЯ щипать траву.
     "Џристрелил мою собаку! - думал Ѓауден. - Њою собаку! Ќу погоди ж ты  у
менЯ!"

        II

     ‘лужанка Џэнси  повернула  рукоЯтку  сепаратора,  и  под  его  жалобное
жужжание в  ней  медленно  зашевелились  смутные,  но  мучительные  мысли  и
чувства. …е работа не располагала  к  размышлениЯм.  “  нее  ныла  поЯсница,
потому что всю неделю, пока шла уборка сена, она работала не  разгибаЯсь,  и
ныло сердце, потому что у нее не было досуга, как  у  Њолли  “инч  и  других
девушек, чтобы играть на пианино и шить себе платьЯ. Ћна  провела  рукой  по
своей грубой ворсистой юбке. „о чего ж ей надоела эта  безобразнаЯ  вещь!  €
она быстрее завертела рукоЯтку сепаратора. Ќужно было еще накормить телЯт  и
собрать ужин, а уж потом только переодетьсЯ в праздничное платье  и  идти  в
церковь к вечерне - это было единственное  ее  воскресное  развлечение.  Ќед
Ѓауден! …е воображение до того разыгралось, что она  представила  себе,  как
они с Ќедом вместе идут через полЯ в церковь, а потом поют там псалмы, глЯдЯ
в один молитвенник. Ќед только что взглЯнул на  нее,  проходЯ  мимо,  словно
понЯл наконец, что она думает о нем вот уже  много  недель.  ѓустой  румЯнец
покрыл ее бледные щеки. Љак же девушке не думать о ком-нибудь, она  ведь  не
старуха, как матушка Ѓауден, чтобы  сидеть  целыми  днЯми,  сложив  руки  на
коленЯх, и гретьсЯ на солнышке или у очага, довольствуЯсь тем, что ей тепло.
€ она в бешенстве рванула рукоЯтку. Љогда же наконец это  молоко  перестанет
течь?  ‚едь  Ќед  ни  разу  не  видел  ее  в  праздничном  платье,  расшитом
васильками: по воскресеньЯм он всегда рано уходит к своей Њолли.  Ђ  в  этой
старой юбке она, Џэнси, выглЯдит толстой грЯзнухой! Ђ руки!.. Ћна в отчаЯнии
поглЯдела на свои руки, загрубелые и почерневшие от  солнца,  и  воображение
снова начало рисовать ей невероЯтные картины. Ћна представила себЯ  и  Њолли
“инч рЯдом раздетыми. ќх, да ведь она вдвое толще этой Њолли “инч! ќта мысль
ранила и вместе с тем радовала ее. Ѓыть тонкой и изЯщной -  так  благородно!
Ќо все же она чутьем понимала, что сильное и  крепкое  тело  влекло  к  себе
мужчин всегда, задолго до  того,  как  поЯвились  благородные  господа.  Ћна
отпустила рукоЯтку сепаратора и, взЯв ведро с обратом,  побежала  к  темному
хлеву, откуда телЯта уже высовывали рыжие мордочки. Ћна затолкала  их  назад
одного за другим, шлепаЯ жадных малышей по влажным носам, ласково ругаЯ  их.
”у! Љак грЯзно здесь, в хлеву, - надо бы его хорошенько вычистить! Ћна  едва
дождалась, пока напьютсЯ  телЯта,  эти  маленькие,  неуклюжие,  нетерпеливые
существа, - ей так хотелось в этот вечер  управитьсЯ  вовремЯ;  наконец,  со
звоном швырнув на землю пустое ведро, она побежала накрывать к ужину длинный
сосновый стол. ‘тараЯ матушка Ѓауден, казалось, сурово следила за ней своими
блестЯщими глазами. Ќет, ей ни за что не успеть вовремЯ, ни за что!
     ЊЯсо, сидр, сыр, хлеб, соленые  огурцы  -  что  еще?  ‘алат!  Ђх,  ведь
салат-то не вымыт, а Ѓауден его любит! Ќо ей нельзЯ терЯть ни минуты! Њожет,
он забудет про салат, если она подаст на стол сливки? Ћна прошла  по  узкому
каменному коридору в  темную  и  холодную  маслодельню  и  принесла  остатки
кипЯченых сливок.
     - ѓлЯдите, как бы кошка  чего  не  стЯнула,  миссис  Ѓауден!  -  €  она
побежала наверх по узкой винтовой лестнице.
     Љомната, где она спала, была не больше корабельной каюты. Ћна задернула
занавеской оконце, похожее на иллюминатор, сорвала с себЯ одежду  и  бросила
ее на узкую постель. ’ак  она  переодевалась  каждую  неделю.  ђубашка  была
порвана, и в спешке она разорвала  ее  еще  больше.  "џ  и  вымытьсЯ-то  как
следует не успею", - подумала она. Ќамочив свое единственное полотенце,  она
вытерлась им и стала лихорадочно одеватьсЯ. –ерковный  колокол  уже  звонил,
монотонно и резко. ‚ тесной комнатке было  невыносимо  жарко,  и  на  лбу  у
девушки выступили капли пота.  Ћна  подумала  гневно:  "Џочему  у  менЯ  нет
свободной секунды, чтоб хоть остыть немного,  как  у  Њолли  “инч?"  Ѓольшой
паук, сидевший на потолке, в углу комнаты, казалось, следил за  ней,  и  она
вздрогнула. Ћна терпеть не могла пауков - они такие огромные, волосатые!  Ќо
у нее не было даже времени протЯнуть руку и раздавить этого паука.  ЏоглЯдев
из-за занавески, не вышел  ли  Ќед  во  двор,  она  схватила  пуховку,  свою
драгоценность, благодарЯ которой  она  чувствовала  себЯ  почти  благородной
барышней, и торжественно напудрила лицо и шею. ’еперь, по крайней мере, кожа
не будет блестеть! Ћна надела  воскресную  шлЯпку,  соломенную,  с  широкими
полЯми, украшенную большими искусственными маргаритками, и постоЯла немного,
разглЯдываЯ себЯ в зеркале величиной с две ее ладони. ‡апах  пудры,  похожий
на запах увЯдших фиалок, успокоил ее. Ќо почему волосы у нее  такие  тонкие,
что  прическа   никак   не   держитсЯ?   €   почему   они   черные,   а   не
золотисто-коричневые,  как  у  Њолли  “инч?  ѓубы  ее  приоткрылись,  широко
раскрытые глаза печально глЯдели из зеркала.  Ћна  взЯла  пару  грЯзно-белых
нитЯных перчаток и молитвенник,  распахнула  дверь  и  постоЯла  немного  на
пороге, прислушиваЯсь. ‚ доме была мертваЯ тишина. ‚ комнаты  Ќеда  Ѓаудена,
его отца и старой бабки ход был с другого крыльца. …й  хотелось,  чтобы  Ќед
увидел, как она будет сходить по лестнице, - совсем как те  молодые  люди  в
журналах, что глЯдЯт на холодных красавиц, медленно  спускающихсЯ  вниз.  Ќо
зачем ему глЯдеть на нее, если он собралсЯ  к  Њолли  “инч,  ведь  это  куда
интереснее! Ћна сошла по винтовой лестнице. Ќад  крыльцом  все  еще  роилась
мошкара, утки купались в луже и чистили перышки на нежарком вечернем солнце.
Џэнси не села на крыльце, боЯсь открыто показать, что ждет Ќеда,  и  стоЯла,
усталаЯ, переминаЯсь с ноги на ногу, а запах пудры причудливо  смешивалсЯ  с
привычными  дворовыми  запахами  и  еще  не  выветрившимсЯ  ароматом   сена,
сметанного в стога неподалеку от дома.  Љолокольный  звон  смолк.  ‘тоит  ли
ждать? Њожет, он вообще не пойдет в церковь, а  собираетсЯ  просто  посидеть
вдвоем с Њолли “инч или погулЯть с ней по полевым тропинкам?  Ќу,  нет,  эта
жеманнаЯ Њолли  “инч  слишком  добродетельна,  она  не  пропустит  церковной
службы! € вдруг что-то словно кольнуло ее: а она, чего бы она не  пропустила
ради прогулки с Ќедом! Љак это несправедливо! Ћдним все, другим ничего!  Ћна
услышала топот тЯжелых башмаков  по  ступенькам  лестницы,  и  с  быстротой,
которой трудно было ожидать от ее большого тела,  пересекла  двор,  а  потом
через калитку в высокой изгороди вышла на полевую тропу. ’ропа эта, немногим
шире колесной колеи, была усыпана клочьЯми сена, - на последнем покосе  сено
еще не сгребли, и в воздухе стоЯл его сладкий аромат.  „евушка  помедлила  и
всЯ  затрепетала,  чувствуЯ  приближение  Ќеда,  узнав   его   неторопливую,
размеренную походку, которой ни один из Ѓауденов не мог  бы  изменить,  даже
опаздываЯ  в  церковь.  Ћн  подошел  ближе;  волосы  его  были   напомажены,
квадратнаЯ фигура втиснута в праздничную суконную тройку,  топорщившуюсЯ  на
нем, словно фанера. …го красное, только что умытое лицо блестело, блестели и
серые энергичные глаза. Ћн был просто великолепен, весь, с  головы  до  ног.
Ћбгонит он ее или пойдет рЯдом? Ћн  пошел  следом  за  ней.  ‘ердце  девушки
сильно забилось, щеки вспыхнули под слоем пудры, котораЯ  от  этого  запахла
еще сильнее. ђука молодого Ѓаудена, твердаЯ, как железо,  опустилась  ей  на
плечо, и она, задрожав всем телом, прикрыла глаза.
     - Ђ мы, видать, опоздали, - сказал он,
     € тогда, широко раскрыв глаза, она смело встретила его взглЯд.
     - ‡начит, ты не собираешьсЯ к Њолли “инч?
     - Ќет, не хочу слышать больше разговоров о нашей собаке.
     „евушка, сразу сообразив, что настало ее времЯ, воскликнула:
     - Џросто срам, что натворил ее дЯдЯ; а этой Њолли,  верь  моему  слову,
собаки не жаль - она только дЯдю своего жалеет.
     Ћн стиснул ей руку и сказал:
     - Џойдем в поле, погулЯем.
     ‡а полем был маленький общественный выпас, поросший высоким дроком,  на
котором все  еще  висели  золотисто-коричневые  цветки.  ‡апоздалаЯ  кукушка
громко закуковала на Ясене.  ‚етер  тихонько  шелестел  в  листве  деревьев,
окаймлЯвших выгон. Њолодой Ѓауден сел на землю  среди  высоких,  по  колено,
влажно пахнувших папоротников и обнЯл Џэнси.

        III

     ‚ приходах, где фермы разбросаны далеко одна от другой и  где  деревни,
собственно говорЯ, нет, слухи распространЯютсЯ не  так  уж  быстро;  поэтому
‘тир впервые узнал, что его племЯнницей пренебрегли, от самого Ѓаудена. ‘тир
обычно ездил за семь миль на рынок в рессорной колЯске, котораЯ бывала полна
всЯких сельских продуктов, когда он ехал в город, и разной бакалеи, когда он
ехал обратно. …го лицо всегда было невозмутимо, а глаза  устремлены  на  уши
кобылы. ЏлемЯнница иногда сидела рЯдом с ним  -  она  была  из  тех  хрупких
девушек, которые плохо приспособлены к сельской жизни.  Њолли  была  девушка
образованнаЯ и играла на пианино. ‘тир  любил  ее,  хоть  и  был  невысокого
мнениЯ об ее отце, который умер от чахотки и оставил  больную  сестру  ‘тира
без всЯких средств.  —ерты  лица  у  Њолли  “инч  были  тонкие,  щеки  часто
покрывались нежным румЯнцем, подбородок был остренький, нос чуть вздернутый,
а глаза красивые и искренние - словом, лицо было очень милое.
     Љобыла ‘тира обычно пробегала эти семь миль минут за сорок, и он  очень
ею гордилсЯ, особенно  сегоднЯ,  когда  она  обогнала  лошадь  Ѓаудена.  Ћбе
колЯски ехали рЯдом ровно столько,  сколько  нужно  было,  чтобы  обменЯтьсЯ
следующими словами:
     - „оброе утро, Ѓауден!
     - „оброе утро! Њисс Њолли, здравствуйте. —то-то вас в  последнее  времЯ
не видно. џ думал, вы уехали куда-нибудь погостить.
     - Ќет, мистер Ѓауден.
     - ЊенЯ радует, что вы так хорошо  выглЯдите.  Ђ  Ќед,  кажетсЯ,  сейчас
очень занЯт и не бывает у вас.
     ’ут кобыла ‘тира обогнала Ѓаудена.
     "ЊоЯ стараЯ кобыла стоит двух таких, как у него", - подумал ‘тир.
     Ђ когда колЯска Ѓаудена исчезла из виду и вдали  маЯчило  лишь  облачко
пыли, он повернулсЯ к племЯннице и сказал:
     - —то там у тебЯ произошло с молодым Ѓауденом? Љогда ты  его  видела  в
последний раз?
     Ћт его проницательных глаз не укрылось, что губы у нее дрожат,  а  щеки
покрылись пЯтнами.
     - “же... уже целый месЯц.
     - ‚от, значит, как! - только и сказал ‘тир. Ќо он сильно стегнул лошадь
кнутом и  подумал:  "•орошенькое  дело!  Њне  лицо  этого  парнЯ  всегда  не
нравилось, и вот, выходит, он нас дурачил!"
     ‘тир был человек воздержанный; перед тем как уехать  домой,  он  обычно
выпивал в трактире  "„ракон"  лишь  рюмку  джина,  настоЯнного  на  терновых
Ягодах. Ќо в этот день он выпил две рюмки,  раздраженный  усмешкой  Ѓаудена,
который обычно сидел в трактире еще час-другой после его ухода,  накачиваЯсь
джином и сидром. —то сулила эта усмешка ему и его племЯннице?
     Џоскольку  ‘тир  был  также  человеком  благоразумным,  он  недели  две
выжидал, наблюдаЯ. Ќед Ѓауден не показывалсЯ в церкви, не видно было  его  и
на  ферме  ‘тира.  Њолли  побледнела  и  осунулась.  ‚  душе   ‘тира   росло
негодование. "…сли он откажетсЯ сдержать слово, которое ей  дал,  -  подумал
‘тир, - Я на него в суд подам. ™енок эдакий!"
     ‡накомые были не более откровенны со ‘тиром, чем он  с  ними,  так  что
прошла еще неделЯ, прежде чем он получил новые сведениЯ. Џолучил он их после
приходского  собраниЯ  от  школьной  учительницы,  седой,  одинокой,   всеми
уважаемой женщины.
     - Ќе нравитсЯ мне, что Њолли так бледна и печальна, мистер ‘тир; и  Ќед
Ѓауден ужасно менЯ огорчил, - Я думала, у него верное сердце.
     - Ђ что он такое сделал?
     - „а вот свЯзалсЯ с этой девушкой, что служит у Ѓауденов.
     ‘тир встревожилсЯ. ‚ыходит, всЯ округа знает,  может  быть,  уже  много
недель, что его племЯнницу бросили ради этой приблудной суки;  все  знают  и
посмеиваютсЯ тайком, так, что ли? ‚ечером он объЯвил племЯннице:
     - џ иду к Ѓауденам.
     Ћна всЯ вспыхнула, потом побледнела.
     - џ тебЯ в обиду не дам, - сказал он. - ќтот номер у  них  не  пройдет.
„ай-ка сюда его кольцо, оно может мне понадобитьсЯ.
     Њолли “инч молча снЯла с пальца обручальное кольцо с аметистом и отдала
ему.
     ‘тир надел свою лучшую шлЯпу, брюки и гетры, взЯл  тонкую  тросточку  и
ушел.
     Ѓыло времЯ жатвы. Ћн пересек свое пшеничное поле  и  пошел  через  овес
Ѓаудена. ‘тир  один  во  всей  округе  выращивал  пшеницу.  Џшеница!  Ѓауден
считает, что все это "только  фокусы".  Ќо  ‘тир  думал  так:  "ЊоЯ  пшеница
хороша, а вот про его овес этого не скажешь. Ћт такого овса и  соломы-то  не
будет".
     Ћн не был на ферме у Ѓаудена с того самого днЯ,  как  пристрелил  рыжую
гончую, и теперь при одном воспоминании о ней икра у него заныла - до чего ж
эта тварь больно укусила его!
     Ћткрыла ему служанка Џэнси. “видев, как вспыхнули ее бледные  щеки,  он
подумал: "‚от  вытЯнуть  бы  тебЯ  палкой  по  спине,  была  б  тебе  наука,
красотка".
     Ѓауден только что отужинал свининой с бобами и сидром  и  теперь  курил
трубку, сидЯ у горЯщего очага. Ћн не встал навстречу гостю, и в том, как  он
молча кивнул на стул,  ‘тиру  почудилось  умышленное  оскорбление.  Ћн  сел,
поставив палку между ног, а девушка тем временем поспешно вышла.
     - Џрекрасный вечер, - сказал Ѓауден. - Џогода в самый  раз  длЯ  уборки
урожаЯ. Ќе выпьете ли сидра?
     ‘тир покачал головой. Ћн  был  человек  осторожный  и  приглЯдывалсЯ  к
обстановке, прежде чем перейти в наступление. ‘тараЯ миссис Ѓауден сидела  у
камелька, так что видна была лишь ее дрЯхлаЯ  сгорбленнаЯ  спина.  ‘обака  с
белой головой и обрубленным хвостом растЯнулась на полу, положив  голову  на
лапы; рыжаЯ кошка, неподвижнаЯ, как сфинкс,  лежала  тут  же,  жмурЯ  глаза;
больше в комнате не было ничего живого, кроме разве только медленно тикавших
часов.
     ‘тир показал Ѓаудену кольцо с аметистом.
     - ‚идишь вот это?
     Ѓауден, ничуть не обеспокоенный ни его  тоном,  ни  смыслом  его  слов,
медленно повернул голову и посмотрел на кольцо.
     - Ќу, вижу! ’ак что же?
     - ЊоЯ племЯнница получила его в  знак  обручениЯ.  Ѓудет  ли  выполнено
обещание женитьсЯ?
     - Ђ Я почем знаю! ‘проси у Ќеда.
     ‘тир сжал в кулак руку, поросшую редкими рыжеватыми волосами.
     - џ слышал, что люди говорЯт, - сказал он. - ’ак вот если он не захочет
сдержать слово, Я подам на него в суд. џ всегда считал, что  моЯ  племЯнница
слишком хороша длЯ него, и если он  вообразил,  что  может  безнаказанно  ее
обидеть, то сильно ошибаетсЯ, вот и все.
     Ѓауден выпустил изо рта облачко дыма.
     - Ќед - взрослый человек.
     - ‡начит, ты за него?
     Ѓауден лениво повернул голову.
     - Ќечего менЯ пугать. - € он снова выпустил облачко дыма.
     ‘тир не курил, и табачнаЯ вонь взбесила его еще больше.
     - џблоко от Яблони недалеко падает, - сказал он. - ‚се  знают,  что  за
человек был твой отец.
     Ѓауден вынул трубку изо рта и зажал ее в  кулаке  величиной  с  хороший
бифштекс.
     - € у тебЯ поворачиваетсЯ Язык говорить это в присутствии  моей  старой
матери! ‚он из моего дома!
     Љровь бросилась ‘тиру в лицо, его худые щеки побагровели.
     - ’ы прекрасно знаешь, что она ничего не слышит.
     Ѓауден снова сунул трубку в рот.
     - Ќет, видно, учить тебЯ приличиЯм бесполезно, - буркнул он.
     “ ‘тира перехватило горло где-то у  кадыка,  поросшего  седовато-рыжими
волосами.
     - „аю твоему сыну неделю сроку, а там - берегитесь!
     Ѓауден проводил его смешком,
     "Ќу ладно же, - подумал ‘тир. - “видим, кто будет смеЯтьсЯ последним".

        IV

     ’рудно сказать, существуют ли нравственные правила длЯ таких людей, как
Ѓауден, в чьих жилах течет простаЯ крестьЯнскаЯ кровь. Џожалуй, не пристрели
‘тир его собаку, Ѓаудена куда больше взволновало бы то, что Ќед путаетсЯ  со
служанкой Џэнси. ’еперь же он находил, что они очень кстати утерли нос э