 ‘о школьных времен мне запомнилсЯ еще лишь  один  случай,  по  которому
можно судить, что он был за человек,  этот  Њайлс  ђудинг.  ‚  тот  день  он
навсегда распростилсЯ со школой, и мы с ним ехали в город в одном вагоне. Ћн
сидел и смотрел в окошко назад, на холм, где стоЯла наша стараЯ школа,  и  Я
Ясно увидел, как по щеке у него проползла слезинка. „олжно быть, от него  не
укрылось, что Я заметил это, потому что он вдруг сказал:
     - Ђ, черт! ‘оринка попала в глаз, -  и  стал  оттЯгивать  вниз  веко  с
усердием, нисколько менЯ не обманувшим.
     Џотом Я совершенно потерЯл его из виду на несколько  лет.  „ела  у  его
родителей шли не блестЯще, так что он не мог поступить в университет. Љак-то
еще в школе он призналсЯ:
     - ђодичи у менЯ отчаЯнно старые. € бедные - тоже отчаЯнно.
     ‚о времЯ одного из моих странствий, предпринЯтых ради спорта,  Я  снова
встретилсЯ с ним на острове ‚анкувер. Ћн выращивал фрукты на ранчо. Њолодого
англичанина в колониЯх ничто не поражает так сильно,  как  несходство  между
тем, что он видит и что  рассчитывал  увидеть,  начитавшись  книг.  Љогда  Я
случайно встретил ђудинга в клубе в городе  ‚икториЯ  и  он  пригласил  менЯ
погостить, Я ждал, что увижу рЯды великолепных деревьев, увешанных огромными
грушами и Яблоками, двухэтажный просторный дом с  широкой  верандой,  ружьЯ,
рыболовные снасти,  горЯчих  скакунов  и  среди  всего  этого  -  ђудинга  в
белоснежных брюках. ‚ действительности Я увидел вырубленный в дремучем  лесу
участок и на нем - новый деревЯнный дом, совершенно пустой  и  даже  еще  не
выкрашенный. ”руктовые деревьЯ были только что посажены, и в  лучшем  случае
можно было надеЯтьсЯ снЯть урожай года через три. Ќа хозЯине были  не  белые
брюки, а синие джинсы, и работал он  по  двенадцати  часов  в  сутки:  валил
деревьЯ, расчищал новые  участки.  “  него  была  одна-единственнаЯ  лошадь,
котораЯ ходила и под седлом и в упрЯжи, а на рыбную ловлю или охоту он ездил
не чаще раза в месЯц. Ћн держал трех работников-китайцев и жил почти так  же
скудно, как и они. ‚от уже восемь лет, как он  уехал  из  Ђнглии.  ќто  была
втораЯ его затеЯ - в первый раз он попытал счастьЯ в  ћжной  Љалифорнии,  но
потерпел неудачу: выдались подрЯд три засушливых лета. ‡ато  здесь,  как  он
мне сказал, с водой все благополучно, и он, по-видимому,  не  ошибалсЯ  -  в
этих местах дождей выпадает даже больше, чем в Ђнглии.
     - —ерт, как ты выносишь это одиночество? - спросил Я.
     - Ќу! Џривыкаешь. Ђ потом, здесь ведь не одиноко. ‘овсем нет! Џосмотрел
бы ты, какие тут есть места!
     € при эдакой-то жизни он все-таки ничуть не изменилсЯ - те  же  манеры,
то же достоинство, та же выдержка. Љ обеду он, правда, не  переодевалсЯ,  но
умывалсЯ непременно. Ћн выписывал английские газеты  и  вечерами,  покуриваЯ
трубку, читал викторианских поэтов, читал естественную историю - и не только
естественную. Ћн ежедневно брилсЯ, каждое утро обливалсЯ  холодной  водой  и
обращалсЯ со своими китайцами точно так же, как, бывало,  в  школе  с  нами,
новенькими. € у них, насколько Я понимаю, он вызывал почти  те  же  чувства,
что и у нас: уважение, без малейшей примеси страха и не то чтобы любовь,  но
горЯчую симпатию.
     - џ бы не прожил здесь без женщины, - призналсЯ Я как-то вечером.
     Ћн вздохнул.
     - Ќе хочу ни с кем свЯзыватьсЯ. †ена - другое дело, но нельзЯ же делать
девушке предложение, пока здесь все не устроено. ”рукты выращивать -  всегда
рискованно на первых порах.
     - ’ы идеалист, - сказал Я.
     Ћн  весь  будто  сжалсЯ,  и  мне  вдруг  подумалось,   что,   вероЯтно,
единственное,  чего  он  по-настоЯщему  не  переносит,  так   это   подобных
обобщений. Ќо на менЯ нашел озорной стих.
     - ‡аботишьсЯ о престиже английского джентльмена!
     ђудинг крепко закусил мундштук трубки.
     - ‡абочусь о том, как бы продержатьсЯ - и только. •ватит с менЯ.
     - ’ак ведь это то же самое, - негромко сказал Я.
     Ћн отвернулсЯ. џ  почувствовал,  что  не  на  шутку  раздосадовал  его,
заставлЯЯ копатьсЯ в себе. € он был прав! ќто действует угнетающе, а  его  и
без того многое угнетало: и тишина, и одиночество, и разлука  с  родиной,  и
ежедневное общение с этими людьми - представителЯми восточной расы. џ не раз
наблюдал, какие лица у его китайцев:  какие-то  точеные,  не  молодые  и  не
старые, замкнутые, и было в них что-то непроницаемое, кошачье. ’еперь-то мне
понЯтно, сколько нужно было самому ђудингу сдержанности  и  непроницаемости,
чтобы жить одному из года в год и не опуститьсЯ. Ќеделю пробыл Я  у  него  и
все времЯ с каким-то дьЯвольским любопытством искал в нем признаки того, что
он начал сдавать - ожесточилсЯ или размЯк, ведь это было бы естественно  при
таком образе жизни. —естно говорЯ, ничего подобного Я не  нашел.  ‚от  разве
что к виски он не притрагивалсЯ, как будто боЯлсЯ  его,  и  уходил  в  себЯ,
стоило только завести разговор о женщинах.
     - Ќеужели ты совсем не вернешьсЯ домой? - спросил Я накануне отъезда.
     - Љогда здесь дела пойдут на лад, Я приеду в Ђнглию и женюсь, -  сказал
он.
     - Ђ потом снова сюда?
     - ‚ероЯтно. „енег-то у менЯ нет, сам знаешь.
     —ерез четыре года Я прочел  в  "’аймсе"  такое  объЯвление:  "ђудинг  -
”улджемб. - ‚ церкви ‘в. ’омаса, Њаркет •арборо. Њайлс  ђудинг  с  ‚ир  ђэнч
(Ћ-в ‚анкувер) женитсЯ на Ѓланш, дочери —арлза  ”улджемба,  мирового  судьи,
Њаркет •арборо". ЋказываетсЯ, дела все-таки пошли на лад! ‚прочем, нужно еще
посмотреть, как приживетсЯ "дочь ”улджемба" на ранчо.
     ‘лучилось так, что в то же лето Я встретил ђудинга с женой в  €стбурне,
где они проводили последние дни своего долгого  медового  месЯца.  Ћна  была
очень мила: хорошенькаЯ, живаЯ - чересчур живаЯ,  подумалось  мне,  когда  Я
представил себе ‚ир ђэнч. ‘ам ђудинг  был  радостно  возбужден  своей  новой
"затеей", у него даже поЯвилсЯ какой-то размах. Њы  вместе  обедали,  вместе
купались, играли в теннис и ездили верхом по меловым холмам. „очь  ”улджемба
была, что называетсЯ, "славный малый", - впрочем, в 1899 году это выражение,
разумеетсЯ, еще не было в таком ходу, как  сейчас.  џ,  признатьсЯ,  не  раз
удивлЯлсЯ, отчего она вышла замуж  именно  за  моего  приЯтелЯ.  Ќо  однажды
вечером она мне рассказала, как это произошло. ЋказываетсЯ, их семьи издавна
жили по соседству, и когда ђудинг, прожив  двенадцать  лет  в  Ќовом  ‘вете,
вернулсЯ домой, он стал героем днЯ, а может быть, и вообще героем. Љогда она
была еще девочкой, он часто брал ее с собой на охоту, так что она по  старой
памЯти относилась к нему  с  благоговением.  Ќе  терпЯщий  пустой  болтовни,
чуждый всЯкого чванства, ђудинг  казалсЯ  куда  значительнее  окружавших  ее
пустоголовых юнцов, и - тут дочь ”улджемба искоса взглЯнула на менЯ - в один
прекрасный день он совершил поступок, после которого ей не оставалось ничего
другого,  как  броситьсЯ  в  его  объЯтиЯ.  Љак-то  вечером  ей   предстоЯло
отправитьсЯ в костюме китаЯнки на бал-маскарад.  Ђ  утром  кошка  опрокинула
пузырек с чернилами и залила весь нарЯд.  Љостюм  погиб.  —то  было  делать?
ѓрим, прическа - как тщательно она их готовила! € все  зрЯ,  только  потому,
что нет  платьЯ!  ‚первые  в  жизни  охваченный  настоЯщим  порывом,  ђудинг
поспешно покинул эту обитель скорби и  запустениЯ.  ЋказываетсЯ,  у  него  в
‹ондоне  был  национальный  женский   китайский   костюм,   привезенный   из
‘ан-”ранциско. Џоспеть в ‹ондон и обратно на поезде из Њаркет  •арборо  было
невозможно, и ђудинг, не терЯЯ ни минуты, нанЯл единственную во всей  округе
машину, помчалсЯ с неслыханной в те дни скоростью на  узловую  станцию,  где
останавливались экспрессы, приехал в ‹ондон, схватил костюм, отправил дочери
”улджемба телеграмму, с той же головокружительной быстротой приехал назад  и
в без четверти девЯть уже стоЯл  у  ее  дверей  с  костюмом  в  руках.  „очь
”улджемба вышла к нему  в  халате,  великолепно  загримированнаЯ,  с  высоко
зачесанными наверх волосами.
     - ‚от, возьми. ЌастоЯщий китайский, - спокойно сказал  ђудинг  и  ушел;
она не успела даже сказать спасибо.
     Љостюм оказалсЯ гораздо лучше того, который испортила кошка. ‚  тот  же
вечер она согласилась стать его женой.
     - Њайлс мне и предложениЯ-то не сделал по-настоЯщему, - сказала она.  -
џ видела, что длЯ него  это  просто  немыслимо,  после  того,  как  он  менЯ
выручил. Џришлось ему сказать, чтобы он хоть на минутку рассталсЯ  со  своим
невозможным благородством. Ќу и вот! Џравда, он милый?
     Њилый?  Џо  отношению  к  ней  -  бесспорно;   а   эта   дамочка   была
эгоцентрическим существом.
     ‚ сентЯбре они уехали на ‚анкувер, а в Январе следующего года Я  узнал,
что он поступил в армию и отправилсЯ воевать с бурами.  †ену  он  оставил  в
Ђнглии у ее родителей. ‚скоре его привезли назад с  брюшным  тифом,  но  еще
раньше Я раза два виделсЯ с нею. Ћна  рассказала,  что  не  соглашалась  его
отпустить, пока не понЯла, что отравлЯет ему этим жизнь.
     - Ђ между тем, - сказала она, - он ведь, знаете, действительно очень ко
мне привЯзан.
     Љогда он поправилсЯ, они вернулись на ‚анкувер и застали ранчо в  таком
запущенном виде, что ему пришлось все  начинать  почти  сначала.  Њогу  себе
представить, каково ему там  пришлось  с  его  изнеженной  и  требовательной
подругой. ‚ 1904 году она приехала домой, чтобы прийти в  себЯ,  и  Я  снова
встретилсЯ с нею на охоте.
     - Њайлс слишком уж хорош длЯ менЯ, - сказала она мне  на  второй  день,
когда мы рысцой ехали к дому. - „о того стойкий человек, что просто страшно.
…сли бы он только был способен хоть  ненадолго  забыть  про  свои  моральные
устои! Ћх, мистер Ѓартлет, не хочетсЯ мне туда возвращатьсЯ, честное  слово!
ќто ведь ужас что такое. Ђ он говорит так:  ну,  брошу  ранчо,  а  ведь  мне
тридцать восемь лет, и Я ничего не  добилсЯ.  ‡начит,  придетсЯ  клЯнчить  у
кого-то работу? Ќа это он не пойдет. Ђ так Я, наверное, долго не выдержу.
     џ написал ђудингу. Ћтвет пришел  сухой  и  сдержанный.  ‘мысл  его  был
таков: боже упаси, чтобы он стал насильно тащить жену  к  себе.  Ќо  сам  он
вынужден еще года два просидеть на острове. Џотом, возможно, удастсЯ продать
ранчо и купить ферму в Ђнглии. “ехать отсюда сейчас - значит разоритьсЯ.  Ћн
страшно скучает по жене, но каждый должен делать свое дело. Ћн считает,  что
ей лучше пожить у  родителей  и  не  подвергать  себЯ  здесь  вместе  с  ним
лишениЯм.
     Ќу, а потом, естественно, произошло то, что меньше всего могло прийти в
голову такому человеку, как ђудинг, с его понЯтиЯми о верности и долге. „очь
”улджемба встретилась с молодым мужчиной и, безусловно,  не  без  внутренней
борьбы - она была, в сущности, неплохой человек - ушла к нему. ‘лучилось это
в начале 1906 года - как раз когда главные трудности на Ѓир ђэнч близились к
концу. †алко мне его было очень, и все-таки сами собой напрашивались  слова:
"Њилый мой, где же у тебЯ были  глаза?  Ќеужели  ты  не  понимал,  что  если
отпустишь от себЯ "дочь  ”улджемба",  с  ней  обЯзательно  произойдет  нечто
подобное?" Ђ впрочем, что он мог поделать, беднЯга?
     Ћн проделал шесть тысЯч миль пути,  чтобы  дать  ей  развод.  Ќизменное
любопытство привело  менЯ  в  зал  суда.  Ќикогда  Я  так  чистосердечно  не
восхищалсЯ ђудингом,  как  в  тот  день,  наблюдаЯ,  как  он  спокойно  дает
показаниЯ в этом претенциозном и  двуличном  суде,  среди  хитрых  и  ловких
законников.
     ЏрЯмой и тонкий, с худым загорелым лицом, с ранней сединой  в  шевелюре
редкостного оттенка, с твердым взглЯдом, он  говорил  негромко,  и  всЯ  его
одинокаЯ фигура дышала печальным и сдержанным  упреком.  €  не  менЯ  одного
тронула короткаЯ речь, с которой он  обратилсЯ  к  судье:  "Њилорд,  мне  бы
хотелось сказать, что у менЯ ни к кому нет недобрых чувств.  џ  считаю,  что
виноват сам. џ не должен был просить женщину разделить со мной одиночество и
трудности суровой жизни в такой дали  от  дома".  ‘  каким-то  удовольствием
увидел Я, как судьЯ ответил ему легким поклоном, будто  говорЯ:  "Ћтдаю  вам
должное как джентльмен джентльмену, сэр". џ хотел  было  подойти  к  ђудингу
после суда, но в последнюю секунду почувствовал, что это  ему  сейчас  нужно
меньше всего на свете.
     ЏрЯмо, можно сказать, из зала суда он отправилсЯ назад, за шесть  тысЯч
миль, и продал ранчо. Ќаш частый гость Љаннингэм, занимавший  в  ќскваймолте
какой-то государственный пост, рассказывал, что  ђудинг  из-за  этой  сделки
очень  проиграл  в   общественном   мнении.   Ќекие   предприимчивые   люди,
заинтересованные  в  торговле  недвижимым  имуществом,  объЯвили,   что   на
‚анкувере обнаружены угольные пласты, отчего ‚ир ђэнч и  несколько  соседних
участков сразу значительно повысились в  цене.  ђудингу  предложили  крупную
сумму денег, и  он  согласилсЯ.  Ћн  уже  уехал  с  ранчо,  когда  поступили
неопровержимые доказательства того, что  сообщение  об  угольных  залежах  -
ложь. ђудинг немедленно предложил сбавить цену, оставив себе лишь  стоимость
земельного участка. …го предложение  было,  естественно,  принЯто,  и  можно
легко представить себе негодование тех, кто продал свои участки  по  высокой
цене. ќти верные сторонники собственнических законов  не  изменили  принципу
"caveat emptor" {Џусть остерегаетсЯ  покупатель  (лат.).}  и  в  собственное
оправдание ругали моего приЯтелЯ последними словами. Ќа вырученные деньги он
купил другое ранчо - на материке.
     Љак он провел следующие восемь лет, Я  знаю  очень  приблизительно.  Ќа
родину он, кажетсЯ, так и не возвратилсЯ.  Џо  словам  Љаннингэма,  он  "все
такой же уравновешенный, пользуетсЯ огромным уважением, но близко ни  с  кем
не дружит. ‘ виду почти не изменилсЯ, только поседел".
     Ђ потом, точно гром среди Ясного неба, грЯнула мироваЯ война. ђудинг, Я
думаю, почти что обрадовалсЯ ей. ‚рЯд ли он представлЯл себе, что за  кошмар
принесет она с собою. …му казалось, что это неизбежнаЯ схватка, долгожданнаЯ
возможность показать, из какого он  теста  сделан  и  на  что  способна  его
страна. € нужно признатьсЯ, что он-то оказалсЯ способен на большее. Ќачал он
с того, что покрасил волосы. Ќа  вопрос:  "‚озраст?"  -  он  ответил  четко:
"‘орок", а "восемь" произнес невнЯтно, так что получилось  как  бы  сорок  с
небольшим.  …го  взЯли  в  армию  и,  учитываЯ  опыт,  приобретенный  им   в
’рансваале, назначили офицером в армию Љитченера. Ќо  во  ”ранцию  он  попал
только в начале 1916 года. Џолковник, под командованием которого он  служил,
считал, что никто из офицеров не умеет лучше него обучать новобранцев, да  и
волосы  у  него,  понЯтно,  вскоре  опЯть  стали  седыми.  ѓоворЯт,  он  был
невероЯтно раздражен тем, что его держат в тылу. ‚есной 1916  года  его  имЯ
было упомЯнуто в сообщении с фронта, а летом он сильно пострадал от  газовой
атаки на ‘омме. џ пошел в госпиталь проведать его. Ћн отпустил седые  усики,
но в остальном нисколько не изменилсЯ. ‘ первого взглЯда было Ясно,  что  он
из  тех,  кто  до  конца  сохранит  самообладание,  что  бы  ни   случилось.
—увствовалось, что это нечто само собой разумеющеесЯ, что  инаЯ  возможность
ему и в голову не приходит.  Ћн  так  беззаветно  служил  делу  победы,  что
совершенно забыл о себе. Ћн стал таким же  солдатом,  как  и  самые  лучшие,
самые стойкие из кадровых военных, которые привыкли ни о чем не думать; стал
солдатом совершенно естественно, как будто это было у него в крови. ‘о  всех
сторон окруженный смертью, он жил спокойно, ничем не выдаваЯ  своих  чувств.
‚се это в порЯдке вещей, только  бы  его  родина  вышла  победительницей  из
войны, а в том, что именно так и будет, он нисколько не сомневалсЯ.  —то  же
касаетсЯ менЯ, то Я испытывал двойственное чувство: Я и восхищалсЯ им и в то
же времЯ  как  будто  презирал  его  как  человека  слишком  прЯмодушного  и
бесхитростного.
     Љонечно, Я был воспитан в том же духе, что и он: рыцарский герб,  "дочь
ђудинга" и все такое прочее, но вместе с тем менЯ уже коснулись новые веЯниЯ
с их волнениЯми и тревогами.
     Ќе один раз  побывал  Я  в  этом  ’инмутском  госпитале,  где  медленно
поправлЯлсЯ Њайлс ђудинг.
     Ћднажды Я напрЯмик спросил его: разве это не  закон,  что  со  временем
человек все-таки сдает? Ћн как будто слегка удивилсЯ.
     - …сли ты настоЯщий человек, то нет, - довольно холодно ответил он.
     ‚от в этом и был он весь. ќто был настоЯщий человек, и ничто внешнее не
могло повлиЯть на него. —тобы одолеть ђудинга, у него пришлось бы вырвать из
груди сердце.  €менно  это  Я  и  имел  в  виду,  говорЯ  о  его  врожденных
достоинствах  -  твердости  духа  и  стойкости,  на  которую   можно   смело
положитьсЯ. џ вовсе не хочу сказать, что этого качества не найти  у  рЯдовых
солдат и у людей нового склада, но у них оно проЯвлЯетсЯ не так естественно.
’акие люди гордЯтсЯ этим качеством, ни на минуту о нем не забывают,  или  же
это просто толстокожие и примитивные тупицы. Ћтсутствие  этого  качества  не
кажетсЯ им, как ђудингу,  чем-то  немыслимым,  позорным,  если  хотите.  —то
увидели бы ученые, если бы могли исследовать строение нервных клеток у таких
людей,  как  ђудинг?  Њожет  быть,  они  обнаружили  бы   некую   неуловимую
особенность в окраске или строении тканей? “силеннаЯ нервнаЯ деЯтельность на
протЯжении многих поколений  и  вошедшаЯ  за  сотни  лет  в  плоть  и  кровь
философиЯ: "‘трах - тЯгчайший из всех грехов", -  неужели  они  не  оставили
следа?
     ‚ 1917 году он вернулсЯ в действующую  армию  и  пробыл  там  до  конца
войны. Ћн не совершил ничего из рЯда вон  выходЯщего,  ничего  потрЯсающего,
но, как и в школьные годы,  держалсЯ  молодцом  до  самого  конца  игры.  Љо
времени перемириЯ он командовал полком, а в отставку вышел  в  чине  майора.
…му было тогда пЯтьдесЯт три года, он страдал множеством всЯческих  недугов:
сказалась и газоваЯ атака и долгие годы чрезмерного напрЯжениЯ - он ведь был
уже не мальчик. Ќо, чтобы получить пенсию, этого было недостаточно. Ћн снова
поехал на ‚анкувер. ‚сЯкий, кто имеет хотЯ  бы  отдаленное  представление  о
садоводстве, знает, что это дело требует неусыпного вниманиЯ. “ходЯ в армию,
ђудинг поневоле должен был оставить ранчо первому, кто попалсЯ. ’очно так же
вынуждены были поступить в те дни почти все садоводы, так что  этот  "первый
попавшийсЯ" оказалсЯ очень  неважной  заменой.  ђудинг  вернулсЯ  на  ранчо,
фактически обесцененное. ‡доровье уже не позволЯло ему снова  начать  долгую
борьбу, чтобы восстановить хозЯйство, как  когда-то,  после  Ѓурской  войны.
Џродав землю, он вернулсЯ на родину в полной  уверенности,  что  человеку  с
таким прошлым, как у него, непременно дадут работу. Ћказалось, что его ждала
судьба многих тысЯч таких же, как он. Ћбратно в армию его не  взЯли:  "Ћчень
сожалеем, но ничем не можем помочь". Џопытки  правительства  дать  ветеранам
образование и работу тоже, видимо, касались лишь тех, кто помоложе.  €меЯ  в
кармане гроши, вырученные за ранчо, и то немногое, что ему  удалось  сберечь
из офицерского жалованьЯ, ђудинг стал ждать ответа хотЯ бы на одно из тысЯчи
поданных им прошений. Ћтвета он не дождалсЯ. ‘бережениЯ растаЯли. Ћткуда мне
это известно? ‘ейчас расскажу.
     ‚ Январе прошлого года мне  как-то  понадобилось  срочно  добратьсЯ  от
ресторана в ‘охо до моего клуба в Џэл-Њэл. Џришлось взЯть такси. ел  дождь,
так что Я поторопилсЯ сесть в машину. ‚ сонном  оцепенении  после  обильного
обеда развалилсЯ Я на подушках за спиной у шофера. € вдруг странное  чувство
овладело мной: спина эта показалась мне чем-то знакомой. Ѓыло в ней что-то -
как бы это сказать - изысканное, пожалуй. ѓолова  у  шофера  была  седаЯ.  џ
постаралсЯ вспомнить его лицо - Я мельком  взглЯнул  на  него  сбоку,  когда
садилсЯ в машину. € вдруг с чувством, близким к ужасу,  Я  понЯл:  ведь  это
Њайлс ђудинг!
     „а, это был он!
     Љогда Я вышел из такси и мы поглЯдели друг на друга, он улыбнулсЯ.
     - Ћтведи машину на стоЯнку, старина, - сказал Я. - € давай сЯдем рЯдом.
     Њы забрались в машину, закурили и по крайней мере  с  минуту  не  могли
сказать ни слова. Џотом Я заговорил:
     - Џослушай, что это значит?
     - Ќужно же как-то зарабатывать на хлеб.
     - ѓосподи! ’ак вот как поступает наша страна...
     - Ѓартлет, - сказал он, и страннаЯ, как бы застывшаЯ усмешка притаилась
в углах его плотно сжатого рта. - Ћставь в  покое  страну.  ‹учше  так,  чем
опЯть выпрашивать место - вот и все.
     џ онемел. Љакой позор! Ќаконец Я снова обрел дар речи.
     - Ќу, знаешь, дальше просто некуда. Ђ как же  правительство  со  своими
хвалеными планами?
     - Ќичего не вышло. ќто все длЯ молодых.
     - ќх, милый ты мой! - только и нашелсЯ Я сказать.
     - ‚ хорошую погоду это совсем неплохо, - продолжал  он  все  с  той  же
странной усмешкой. - ‚едь легкие у менЯ еще не в порЯдке.
     - Ќеужели ты думаешь и дальше так жить?
     - „а, пока не подвернетсЯ что-нибудь другое. ’олько просить Я не  умею,
Ѓартлет. Џросто не получаетсЯ.
     - Ђ твоЯ роднЯ?
     - Љто умер, кто разорилсЯ.
     - ‘лушай, живи у менЯ, пока тебе не посчастливитсЯ!
     Ћн  стиснул  мне  локоть  и  покачал  головой.  ЏрЯмо  беда   с   этими
"благородными"! …сли б мне только удалось доказать, что мы с ним в  родстве!
Ћт родственника ђудинг принЯл бы и помощь и деньги, не колеблЯсь  согласилсЯ
бы стать наследником какого-нибудь троюродного братца, которого  и  в  глаза
никогда не видел. Ќо от чужого - нет: ведь это благотворительность!  ‘идЯ  в
своем такси, он без тени горечи рассказал мне свою историю -  историю  сотен
таких же, как он, ветеранов войны. ђудингу нельзЯ сказать прЯмо в глаза, что
тебе жаль его. ќто просто невозможно! Љогда он кончил, Я пробормотал только:
     - Џо-моему, это чудовищно. ‘трана перед тобой в таком долгу - и вот...
     Ћн не ответил. —то-что, а сохранЯть выдержку Њайлс ђудинг был приучен с
колыбели.
     ЏрощаЯсь, Я едва не вывихнул  ему  руку,  и  было  видно,  что  ему  не
нравитсЯ это слишком горЯчее проЯвление чувств.  ‘тоЯ  на  пороге  клуба,  Я
видел, как он с сигаретой в зубах снова сел за руль. ‚ свете уличного фонарЯ
мне было видно в профиль его осунувшеесЯ лицо.  Ћн  сидел,  не  шевелЯсь,  -
последний из могикан гиблого дела, имЯ которому - благородство.


        “„Ђђ ЊЋ‹Ќ€€

     Џеревод Ќ. „ынник

     ќто случилось до войны, когда  трагедии  и  комедии  личной  жизни  еще
казались важными событиЯми.
     џ не виделсЯ с моим другом ”рэнком “эймаусом несколько лет, и вот в  то
памЯтное рождество судьба неожиданно свела менЯ с ним и его женой в одном из
больших отелей ѓелиополиса. Ћн всегда был жизнерадостный малый, весь как  бы
обрызган солнцем и пенилсЯ, как вино, и даже преподавание в средней школе не
могло его изменить. Ђ вот жена его, которую Я видел прежде только два  раза,
немного менЯ удивила. џ помнил маленькое, несколько угрюмое создание, тихое,
с недоверчивым взглЯдом. ’еперь же эта женщина была  сущим  котенком,  очень
подвижнаЯ, говорливаЯ, полнаЯ веселого задора, - вероЯтно, это  был  как  бы
протест против принудительных порЯдков  того  заведениЯ,  где  она  состоЯла
воспитательницей сорока мальчиков и чувствовала себЯ словно  под  стеклЯнным
колпаком, окруженнаЯ атмосферой строжайшей  благопристойности.  Ђ  здесь,  в
нашем египетском отеле, были приЯтные, расторопные слуги-берберийцы, большой
холл, пальмовый сад и постоЯльцы, понаехавшие со всего света, была  площадка
длЯ гольфа, где  подавали  мЯч  смуглые  и  быстроногие  мальчики-арабы,  за
дверЯми отелЯ  расстилалась  пустынЯ  -  и  вот  „жесси  “эймаус  резвилась,
сверкала большими темными глазами, и то  царапала,  то  ласкала  нас  своими
лапками. ‚ ней вдруг пробудилась жизнь, и она играла, как  котенок,  который
ловит собственный хвост. ‚ эту веселую игру она вовлекала  всех.  “эймаус  с
улыбкой  терпел  ее  неистовые  проказы.  џ  думаю,  он  был  уверен  в   ее
привЯзанности и считал, что все это не всерьез. “чебный год выдалсЯ длЯ него
тЯжелый; он устал физически  и  душевно,  хотелось  отдохнуть,  -  предатьсЯ
ленивой истоме, и впитывать в себЯ солнце, казалось, было  его  единственным
желанием.
     Ќе помню, кому первому пришла мысль о  поездке  в  пустыню,  но  „жесси
“эймаус ухватилась за нее. “эймаусы были небогаты, а поездка в пустыню стоит
дорого.  Ћни,  Я  и  супруги  Ѓрэконридж  сговорились   ехать   вместе,   но
Ѓрэконриджей неожиданно вызвали домой, - заболела их дочь. „жесси “эймаус из
себЯ выходила от досады.
     - џ умру, если мы  не  поедем!  -  восклицала  она.  -  Ќадо  подыскать
кого-нибудь другого, вот и все!
     Њы подыскали чету ђадолинов - австрийцев, с которыми иногда встречались
после обеда. Ћн был граф, член правлениЯ константинопольского банка, а  она,
помнитсЯ, дочь венского художника. ќта пара  заинтересовала  менЯ  тем,  что
ЯвлЯла собою  полную  противоположность  “эймаусам.  Њуж  наслаждалсЯ  своим
отпуском вовсю: танцевал, играл в гольф, ездил верхом, а  жена  казалась  до
странности безразличной ко  всему,  вЯлой  и  словно  нехотЯ  участвовала  в
развлечениЯх своего жизнерадостного мужа. џ не раз замечал, как она  скучала
в одиночестве, сидЯ в роскошном холле и устремив  в  пространство  невидЯщий
взглЯд.  џ  не  мог  решить,  красива  она  или  нет.  ”игура  у  нее   была
восхитительнаЯ, да и глаза тоже, зеленоватые, с  темными  ресницами.  Ћднако
выражение усталого безразличиЯ портило ее лицо. Џомню, Я даже опасалсЯ,  как
бы такое ее настроение не испортило нашу поездку. Ќо с „жесси “эймаус трудно
было спорить, а ђадолин, по нашему общему мнению, был приЯтным спутником.
     € вот в день Ќового года мы двинулись в путь из Њэна-•ауса,  отправного
пункта всех экскурсий в пустыню. ‚ нашем распорЯжении было всего две  недели
- к двадцатому ЯнварЯ “эймаусам нужно было вернутьсЯ в Ђнглию.
     Ќаш переводчик был  веселый  плут  по  натуре  и  алжирский  бедуин  по
происхождению. Љроме него, у нас было двенадцать  арабов,  повар-грек,  семь
верблюдов, четыре осла и пЯть палаток. Њы направились по обычной дороге - на
”аюм.  џ  прекрасно  помню   наш   отъезд.   ‚переди   „жесси   “эймаус   на
серебристо-сером осле и наш прощелыга-переводчик на своем любимом  верблюде.
‡а ними Я, ђадолин и “эймаус на трех  других  ослах,  а  на  втором  ездовом
верблюде покачивалась от всего отрешеннаЯ ќлен ђадолин.  ‚ерблюды  с  кладью
ушли вперед. Њы тащились весь день вдоль реки, пока не достигли ‘амара,  где
и  расположились  лагерем,  на  приличном  расстоЯнии  от   этой   зловонной
деревушки. ЊоЯ палатка была посредине, палатка “эймаусов справа от  менЯ,  а
ђадолинов - слева. ‚се  было  прекрасно  устроено  трудами  нашего  веселого
переводчика, и обед, благодарЯ ему, „жесси “эймаус и ђадолину, прошел  очень
весело. € все  же  первые  три  днЯ,  пока  мы  находились  еще  на  окраине
цивилизации, были не так уж увлекательны. Ќо на четвертый день мы  оказались
наконец среди совершенно безлюдных песков, и воздух  пустыни  начал  кружить
нам головы. ‚  тот  вечер  мы  устроили  стоЯнку  среди  голых  холмов,  под
изумительным звездным небом, холодным и чистым, как кристалл. ‡а обедом  наш
переводчик превзошел себЯ; „жесси “эймаус и ђадолин сумасбродствовали вовсю,
в “эймаусе воскрес прежний весельчак. Ћдна  только  ќлен  ђадолин  сохранЯла
свой обычный скучающий  вид;  она  не  то,  чтобы  осуждала  нас,  а  словно
разучилась веселитьсЯ. ‚ этот вечер Я пришел  все-таки  к  выводу,  что  она
действительно красива. …е лицо, целыми днЯми открытое солнцу,  обрело  живые
краски и утратило  обычное  усталое  выражение;  раза  два  в  тот  вечер  Я
перехватил устремленный на нее взглЯд “эймауса, словно и  он,  подобно  мне,
сделал такое открытие.
     ЃесшабашнаЯ веселость „жесси “эймаус и ђадолина достигла высшей степени
во времЯ обеда и кончилась тем,  что  они  выскочили  из  палатки  в  ночную
темноту и побежали на вершину соседнего холма.
     Љогда Я сидел у входа в свою палатку, считаЯ звезды, ко мне подошел наш
переводчик. Ћн побывал в Ђнглии и знал, какие свободные нравы  на  ‡ападе  и
как держат себЯ наши женщины.
     - Њиссис “эймут, конечно, славнаЯ женщина, -  сказал  он.  -  Ђ  мистер
“эймут человек очень спокойный. џ думаю, ему не нравитсЯ ее кокетство, но он
никогда ничего не скажет, характер у него слишком мЯгкий. €  граф  мне  тоже
нравитсЯ, но графинЯ - о, настоЯщаЯ ледышка!.. ‡автра  в  ”аюме  мы  получим
свежие фрукты.
     Џоболтав, он ушел к своим арабам, расположившимсЯ вместе с верблюдами в
двухстах Ярдах от наших палаток.
     ‘тоЯла удивительнаЯ тишина. ‡везды и  серп  луны  серебрили  песок;  ни
ветерка, но воздух был восхитительно прохладен. Љогда пустынЯ  в  милостивом
настроении, ничто не может так волновать кровь и вместе  с  тем  успокаивать
лихорадочное возбуждение! ‚округ все было безмолвно и неподвижно.
     - Љак здесь божественно, правда? ‘покойной ночи!
     ќлен ђадолин, кутаЯсь в мех, прошла мимо менЯ к себе в палатку. џ сидел
и курил. € вот у палатки, где мы  обедали,  Я  увидел  “эймауса;  он  стоЯл,
запрокинув голову, глубоко вдыхаЯ ночной воздух. Џри свете фонарЯ, висевшего
над входом в палатку, видно было его лицо -  оно  выражало  восторг,  словно
перед нежданным чудом. Џотом и он ушел к себе. —ерез десЯть минут  вернулись
наши сумасброды, - впереди миссис “эймаус, совсем  притихшаЯ;  она  казалась
даже несколько огорченной, словно уронила себЯ  в  собственных  глазах.  Ћни
разошлись по своим палаткам, справа и слева минуту слышались  голоса;  потом
серебристаЯ тишина окутала все вокруг.
     Ќа следующий день, устав трЯстись на осле,  Я  пошел  пешком  вместе  с
арабами и спутников своих видел мало. “эймаус и графинЯ ехали, помнитсЯ,  на
верблюдах, а ђадолин и миссис “эймаус  -  на  ослах.  —асов  около  пЯти  мы
достигли окраины ”аюма. Њесто длЯ  стоЯнки  здесь  было  небольшое.  Џалатки
пришлось ставить так тесно рЯдом,  что  хочешь  не  хочешь,  а  слышны  были
разговоры  соседей,  и  менЯ  поразил  доносившийсЯ  из  палатки   “зймаусов
раздраженный голос, - „жесси, по-видимому, упрекала ”рэнка  в  том,  что  за
весь день он не сказал ей ни слова.
     - ’ы, вероЯтно, сердишьсЯ на менЯ за то, что вчера вечером  мы  с  этим
графчиком вздумали пройтись?
     ‚ ответ послышалсЯ благодушный голос “эймауса:
     - „а нет же, чего ради Я стал бы сердитьсЯ!
     Ќаступило молчание; казалось, ответ мужа не понравилсЯ „жесси “эймаус.
     ‘ того днЯ менЯ томило какое-то внутреннее беспокойство, - может  быть,
тогда Я и не отдавал себе в этом отчета, но сейчас,  мне  кажетсЯ,  что  это
было так. ‡а обедом разговор не  клеилсЯ:  „жесси  была  расстроена  и  всем
дерзила; “эймаус и  графинЯ  казались  подавленными,  в  веселости  ђадолина
чувствовалось что-то напускное, и поддерживать беседу выпало на долю  мне  и
нашему переводчику. ќтот плут отличалсЯ  большой  наблюдательностью,  но  не
всегда его выводы бывали правильны.
     - Њиссис “эймут, верно, какаЯ-то муха укусила, - сказал он мне, когда Я
очутилсЯ с ним рЯдом. - Ќо Я завтра все улажу. ‚  ‘еннуресе  будет  длЯ  нас
танцовщица. Ћго, какаЯ! Ћна супругов делает счастливыми. ’ам  же  Я  достану
свежие Яйца.
     ќтой ночью  в  палатке  направо  и  в  палатке  налево  царило  суровое
молчание.
     ‚есь следующий день мы ехали вперед и вперед, среди фаюмских  полей,  и
наконец расположились стоЯнкой под ‘еннуресом, в пальмовой роще, -  это  был
прелестный уголок, но лишенный той одухотворенности, которой полна  ЯснаЯ  и
прохладнаЯ ночь в пустыне.
     ’анцовщица и в самом деле оказалась "ого, какаЯ!" Ќу и бесенок! —то  за
гибкие, вкрадчиво  соблазнительные  движениЯ,  сопровождаемые  позвЯкиванием
бус! ‚осторг арабов, смущение в широко открытых,  изумленных  глазах  „жесси
“эймаус, котораЯ на поверку оказалась пуританкой,  смех  нашего  проводника,
отчужденный вид ќлен ђадолин, который сдерживал даже пылкую дочь  …гипта,  -
вот что запечатлелось у менЯ в памЯти во времЯ этого выступлениЯ.
     Џод конец египтЯнка предпринЯла энергичную атаку на  “эймауса,  но,  не
добившись ничего, кроме  улыбки,  была  сильно  раздосадована.  ЌаклонЯсь  к
нашему переводчику и покосившись на графиню, она отпустила шепотом  какое-то
ехидное замечание, а наш веселый прощелыга дал ей шлепка, и мы разошлись  по
палаткам. —ерез десЯть минут стоЯнка опустела - танцовщица и  арабы  ушли  в
деревню. џ вышел на воздух и стоЯл  в  темноте  под  пальмами,  слушаЯ,  как
шелестЯт листьЯ.
     ‚  нашей  обеденной  палатке  ђадолин  играл   на   гитаре,   -   какие
успокоительные звуки в сравнении с возбуждающей арабской музыкой!  €  тут  Я
увидел, как вышел “эймаус, остановилсЯ под фонарем у входа  и,  обернувшись,
стал глЯдеть внутрь палатки. џ хорошо различал его Ярко освещенное  лицо,  а
те, кто оставалсЯ  внутри,  его,  вероЯтно,  не  видели.  Љак  сейчас  помню
выражение его лица. Љакое в нем читалось безмерное обожание!
     "—то это значит?" - подумал Я. €  вдруг  ќлен  ђадолин  тоже  вышла  из
палатки. Ћна молча прошла мимо него; он не сделал попытки заговорить  с  нею
или последовать за ней. Ќо она видела!
     Ћ да, она видела то же, что и Я. Џотом опЯть скрылась в своей  палатке.
“эймаус стоЯл все так же, не двигаЯсь, словно пораженный молнией, а  за  его
спиной все громче бренчала гитара,  и  от  порывов  ветра  шелестели  листьЯ
пальм.
     ‡наю, в наши дни принЯто  смеЯтьсЯ  над  всем  этим  -  над  внезапными
вспышками безумной страсти; принЯто  считать  их  старомодными,  нелепыми  -
словом, сплошной  выдумкой  литераторов.  ѓоворЯт,  равноправие  женщин,  их
стремление заниматьсЯ умственным трудом и носить брюки нанесли немалый ущерб
‚енере. Ђ  мне  все-таки  думаетсЯ,  -  то,  что  случилось  с  моим  другом
“эймаусом, может случитьсЯ и с любым молодым человеком, который  утверждает,
что в любви Якобы нет лихорадочного пыла  и  собственнических  инстинктов  и
что, воспылав страстью к женщине, можно спокойно  уступить  ее  другому  или
делить с ним ее любовь. …сть, разумеетсЯ, мужчины, у которых в  жилах  течет
вода вместо крови, но, к несчастью, друг мой “эймаус к ним  не  принадлежал:
достаточно было посмотреть на это лицо, на волосы, словно искрЯщиесЯ солнцем
и вином, на эти темно-серые глаза.
     „а к тому же все обстоЯтельства нашего путешествиЯ по  пустыне  роковым
образом благоприЯтствовали развитию этого чувства. ЊаленькаЯ „жесси  “эймаус
словно нарочно делала все, чтобы этому помочь. Ћна одна не видела того,  что
происходило. „ело в том, что ее внимание было усыплено, так  как  в  учебное
времЯ они с мужем вели  напрЯженную  трудовую  жизнь,  а  во  времЯ  каникул
сказывалась усталость. Ћна  и  представить  себе  не  могла,  что  он  может
изменить своему обычному благоразумию. Ђ теперь... о, мало сказать,  что  он
опьЯнел! € это стало настолько Явным, что слепота его  жены  просто  внушала
жалость. ’олько к концу следующего днЯ,  на  закате  солнца,  когда  осталсЯ
позади ”аюм и мы уже  устроили  привал  на  границе  пустыни,  она  постигла
наконец всю глубину трагедии, котораЯ произошла в ее жизни.
     ’е двое сидели рЯдышком на складных стульЯх, глЯдЯ на заходЯщее солнце.
Ќаши арабы, огорченные необходимостью проститьсЯ с радостЯми ”аюма, получили
в утешение барана и шумно суетились вокруг него, словно готовили животное  к
мысли быть съеденным. Ќаш плут-переводчик и ђадолин отсутствовали;  Я  делал
зарисовки, а „жесси “эймаус лежала в своей палатке. ’е двое  теперь  сидели,
повернувшись лицом друг к другу и, вероЯтно, взЯвшись за руки, как будто они
были здесь совсем  одни.  ‘транный  сиреневый  свет  разливалсЯ  над  голыми
холмами; Я не знаю, видели ли они его и о чем они  разговаривали,  когда  из
палатки, зеваЯ и потЯгиваЯсь, вышла „жесси “эймаус и стала подкрадыватьсЯ  к
ним  сзади,  чтобы  их  напугать.  џ  видел,  как,  незаметно   и   бесшумно
приблизившись к ним, она в трех Ярдах от них внезапно остановилась. …е  губы
приоткрылись, глаза расширились  от  удивлениЯ.  ‚друг  она  прикрыла  глаза
руками, повернулась и крадучись ускользнула к себе в палатку.
     —ерез  пЯть минут она снова вышла с красными пЯтнами на щеках. џ видел,
как  она  подбежала к ним, видел ее лихорадочную, деланную веселость и видел
также,  что  длЯ  них  она попросту не существовала. Ќикто из нас длЯ них не
существовал.  Ћни  нашли  свой собственный особый мир, а мы были лишь тенЯми
в  том  нереальном  мире, который они покинули. ‚ы, вероЯтно, знаете розовые
цветы  лаврика  с  их  тЯжелым,  сладким  и одурЯющим ароматом. ‚дохните его
поглубже  - и вас охватит какой-то лихорадочный жар. ’е двое словно понюхали
эти цветы.
     ‚ жизни цивилизованных людей огромное  значение  имеют  стены.  ‚  моей
легкой палатке, стоЯвшей между такими же легкими  палатками,  где  жили  обе
четы, лишенные  из-за  отсутствиЯ  стен  всЯкой  возможности  выражать  свои
чувства, мне как будто слышались затаенные упреки,  приглушенные  мольбы,  -
так волновало менЯ молчание тех двух, пораженных молнией любви. џ  буквально
не отваживалсЯ заговорить  с  “эймаусом  среди  всеобщей  неразберихи.  ќтот
английский учитель, словно по волшебству, утратил всЯкую способность  видеть
себЯ со стороны. ’о, что переживали эти двое, не  было  обычным  увлечением;
длЯ них, казалось,  наступило  полное  забвение  всего  окружающего,  -  они
помнили только друг о друге.
     „аже наш веселый плут был озадачен. "“ менЯ дома, когда моЯ жена  плохо
себЯ ведет, Я ее колочу, - сказал он мне, - а когда Я плохо себЯ  веду,  она
царапает мне лицо". Ќо что поделаешь, у нас не было  стен.  €  ќлен  ђадолин
нельзЯ было поколотить, а “эймаусу нельзЯ было  исцарапать  лицо  -  большое
неудобство!
     Ќаконец  наше  путешествие  закончилось,  и  Я  почувствовал  небывалое
облегчение, когда Њэна-•аус избавил нас от опасной необходимости  так  тесно
общатьсЯ друг с другом.
     ‘ловно по молчаливому уговору, мы обедали  за  разными  столами.  Џосле
обеда Я сказал “эймаусу:
     - Џойдем посмотрим на сфинкса при лунном свете.
     Ћн пошел со мною, но все еще был как  во  сне.  ‚  полном  молчании  мы
пришли к сфинксу и сели против него на песке. Ќаконец Я сказал:
     - —то ж ты намерен теперь делать, старина?
     - џ не могу с нею расстатьсЯ. - Ћн говорил так, словно мы уже много раз
обсуждали эту тему.
     - Ќо ведь двадцатого тебе возвращатьсЯ.
     - ‡наю.
     - „орогой мой, ведь ты всю жизнь себе испортишь. —то будет с „жесси?
     - Џусть делает, что хочет.
     - ќто безумие, ”рэнк.
     - ‚озможно. Ќо уйти от нее Я не могу, вот и все.
     - Ђ как она?
     - Ќе знаю. ‡наю только, что Я должен быть там, где она.
     џ сидел, задумчиво глЯдЯ на резкую тень от изломанного профилЯ  сфинкса
на залитом лунным светом  песке.  Џришел  конец  бездейственности  странного
любовного сна в пустыне! ’еперь должно было произойти  что-то  определенное,
может быть, страшное. џ, запинаЯсь, проговорил:
     - ђади бога, старина, подумай о своей жене, о работе, о себе  самом,  -
будь благоразумен! ‘тоит ли всем этим жертвовать?
     - Њожет быть, ты и прав. Ќо разум здесь ни при чем.
     ‚ устах учителЯ английской средней школы подобный ответ  показалсЯ  мне
просто невероЯтным.  ‚друг  “эймаус  вскочил,  как  ужаленный.  Ћн  внезапно
осознал все  значение  стен.  …го  лицо  принЯло  страдальческое  выражение.
†енщина, которую он любит, отгорожена от него стенами вместе со своим мужем!
Џозади нас пустынЯ, сотни миль нетронутых, диких песков, и среди  них  мы  -
люди мыслЯщие и покорные. Ќо вот перед нами стены, и мы - вновь люди дикие и
чувственные. Љак странно! Ќе знаю, почувствовал ли  он  эту  иронию,  но  он
оставил менЯ и поспешил в отель.
     џ посидел еще немного наедине с загадкой древности, чувствуЯ,  что  она
гораздо проще, чем загадка, котораЯ представилась сейчас всем нам.  Џотом  Я
пошел за “эймаусом. Њожет быть, материальные соображениЯ сыграют свою  роль?
‚ конце концов эти четверо должны жить  -  смогут  ли  они  не  считатьсЯ  с
реальными условиЯми? ќлен ђадолин не имеет никаких средств; у “эймауса  есть
его должность школьного учителЯ и  сбережениЯ  в  несколько  сот  фунтов;  у
„жесси “эймаус отец - отставной полковник, а у ђадолина - акции в банке.
     Ќочь, проведеннаЯ за стенами, имела свои последствиЯ. Ќа следующий день
ђадолин увез жену в ѓелиополис. “эймаусы остались в  Њэна-•аусе;  через  три
днЯ они должны были отплыть в Ђнглию.
     Џомню, Я думал тогда: "Ќу вот, дело и не дошло  до  крайности.  ’о  был
мираж в пустыне, и он рассеетсЯ, как мираж, никакой любви-молнии не бывает".
Ћднако Я ехал в ѓелиополис, снедаемый каким-то болезненным любопытством.
     Џо дороге Я  испытывал  что-то  вроде  разочарованиЯ.  ќлен  ђадолин  -
католичка, а ”рэнк “эймаус - английский джентльмен. ќти  два  обстоЯтельства
должны были пресечь то, что мне и хотелось бы предотвратить. €  все-таки  во
всех нас таитсЯ любовь к романтическому или, скорее, к трагическому.
     Џотом ђадолины уехали. “тром они отбыли в Љонстантинополь.  џ  сидел  в
восточном холле, где началась эта историЯ, и попивал турецкий кофе, а  перед
глазами вставали они все - мой  приЯтель  “эймаус,  вЯлый  и  инертный,  его
веселенькаЯ, кокетливаЯ жена, этот славный малый ђадолин, ќлен,  молчаливаЯ,
с прозрачно-зелеными глазами, слегка воспаленными, словно от  слез.  Ђ  мимо
менЯ сновали берберийцы в белых  одеждах;  какие-то  греки  разговаривали  с
подозрительн