освещенному  луною  песку,  он  то  и дело принималсЯ сочинЯть
обращениЯ  к  публике:  "ќта  приЯтнаЯ сельскаЯ местность, с ее превосходным
климатом и неслыханно плодородным... э-э-э... песком, нуждаетсЯ лишь в воде,
чтобы  сравнитьсЯ  с  Њесопотамией  времен халдеев... ‡десь, в... э-э-э... в
каком-нибудь  месЯце  езды  от ‹ондона, мы имеем возможный район колонизации
длЯ   нашего   избыточного   населениЯ,  новую  область,  котораЯ  по  своей
продуктивности может соперничать с любой равной ей по размерам полосой земли
в  Ѓританской империи. Ћдни только помидоры... Њы обращаемсЯ с этим призывом
не  столько  из коммерческих, сколько из патриотических соображений..." Ќет,
от  этого отдает сантиментами; держись ближе к карману - даже во времЯ войны
акционеры  требовали  дивидендов.  Љапиталовложение  есть  капиталовложение.
"’щательные  изысканиЯ, - мысленно продолжал он, - убедительно показали, что
при   надлежащей  обработке  земли  возможности  беспредельны.  “зкоколейнаЯ
железнаЯ  дорога к замечательной естественной гавани Ѓарагавулла..." ’ут его
лошадь  вдруг резко нагнула голову, и Љерситера бросило вперед к ней на шею;
раньше  она  ничего  подобного  не делала, - может быть, она прислушиваетсЯ?
‚ыпрЯмившись в седле, Љерситер, несколько взволнованный, вперил взор в ћжный
Љрест.  Џросто удивительно, как „икон вглЯдываетсЯ в эту пустоту, где нет ни
единой  тропинки,  ни единого деревца, ни единого холма! Ѓыть может, он чует
эту  далекую  воду?  ‘ тех пор как они выехали, он почти не раскрывал рта, и
Љерситер  вспомнил,  как  его  словоохотливый  проводник  в Ђризоне говорил:
"Љогда  Я  прокладываю  путь  в  пустыне,  мне  не до разговоров, нет, сэр".
‘транно, что молчание укреплЯло в Љерситере уверенность, хотЯ до сих пор ему
было известно, что в промышленности уверенность зависит от потока слов.
     Ќа  четвертое  утро  песок  стал  серее  и  показались  редкие  заросли
кустарника. Ћни раскинули  лагерь  возле  небольшого  источника  солоноватой
воды, от которого во все стороны расходились следы динго.
     - Ћтсюда мы начнем свой поход, - сказал „икон, когда они  остановились.
- Џостарайтесь хорошенько  выспатьсЯ,  это  будет  вам  полезно.  ‘тойки  мы
возьмем с собой, а веревки Я оставил там. Ќочь проведем в пути,  днем  будем
работать, а на вторую ночь поедем обратно. ‚оды, которую мы можем  увезти  с
собой, нам хватит только-только. ђовно тридцать одна милЯ на юго-юго-восток.
     Љерситер спал мало - кустарник кишел мухами, муравьЯми, даже бабочками,
и ему было страшно. “глубитьсЯ в пустыню с запасом воды,  едва  достаточным,
чтобы не умереть  от  жажды!  „опустим,  что  он  отстанет  от  „икона,  или
чернокожий во времЯ их отсутствиЯ сниметсЯ с лагерЯ со всем снарЯжением, или
динго, которые приходЯт сюда на водопой, сожрут мулов, или  разразитсЯ  одна
из тех страшных песчаных бурь, о которых с таким ужасом  рассказывал  „икон!
„опустим... допустим сотню всевозможных случайностей!  ‘ладкие  воспоминаниЯ
об его квартире, где годами ничто не менЯлось, о финансовом отделе "’аймса",
о маленьком “отноте и о  других  устойчивых  вещах,  вместе  со  страхом,  с
палЯщим солнцем и укусами муравьев, не давали ему уснуть.
     ‚сЯкий раз, когда он открывал глаза,  он  видел,  что  „икон,  скрестив
ноги, сидит, уставившись в пустоту, словно мусульманин, обративший все  свои
помыслы к Њекке. ‡а двадцать  пЯть  лет,  посвЯщенных  добыванию  денег  длЯ
промышленности  в  Ѓританской  империи,  он  никогда  еще  не   знал   такой
мучительной тревоги. Ђ ведь это лишь только начало - впереди будут часы  еще
более мучительные! …го все сильнее и сильнее подмывало сказать „икону:  "Њне
очень жаль, но Я себЯ плохо чувствую и вынужден  подождать  вас  здесь".  Ћ,
если б он только догадалсЯ перед отъездом опустить градусник в горЯчую воду,
чтобы температура на нем поднЯлась до 106 градусов, и взЯл его с  собой!  Ќо
увы! “ него не было ни малейших признаков жара. „аже суставы перестали ныть,
и, весь искусанный и обросший, он чувствовал себЯ  на  редкость  здоровым  и
крепким. Ќет! Ћснованием длЯ его отказа должна послужить ненадежность  этого
предприЯтиЯ. Ћн должен очень  спокойно  сказать:  "’еперь,  когда  Я  увидел
природу этой страны, Я чувствую, что дальше идти бесполезно; вы  никогда  не
сможете достать денег длЯ эксплуатации  такой  забытой  богом  пустыни.  „лЯ
этого потребовалась бы пылкаЯ вера  ранних  христиан.  Ђ  у  вкладчиков  нет
ничего общего с ранними христианами". Џо правде говорЯ, он вовсе не был  так
уверен в этом - ему были известны случаи, когда люди верили в чудо, если  им
его надлежащим образом преподносили. Ћднако преподнести  надлежащим  образом
подобную пустыню просто невозможно - ведь она еще суше, чем Ђризона!  „важды
он поднималсЯ со своего  ложа,  облизывал  пересохшие  губы  длЯ  отчаЯнного
усилиЯ, но  вид  этого  неподвижного,  желтолицего  субъекта  в  темно-синей
рубашке, сознание того, что этот одержимый мечтатель отмахнетсЯ от его слов,
как от жужжаниЯ мухи, действовали на него угнетающе, и он  снова  ложилсЯ  в
ожидании более подходЯщего момента. Ќо он все равно это сделает - он  твердо
решил ни за что не пускатьсЯ в эту безумную авантюру...
     ‚  шесть  часов  они  двинулись  в  путь.  Ћни ехали обычным шагом, и у
каждого  к  седлу  был  крепко  приторочен  сзади кожаный мех с водой. Љогда
солнце  склонилось  к  закату, шаг перешел в характерный аллюр пустыни - бег
вприпрыжку.  „ень  угасал  в  сиреневых  и  опаловых  тонах; несколько минут
пустынЯ  переливалась Ярким дрожащим блеском, затем все погрузилось во тьму,
и только звезды освещали им путь. ‘ первым дыханием ночной свежести Љерситер
странным  образом  вновь  преисполнилсЯ оптимизма с какой-то даже лирической
ноткой... "’олько тот, кто видел красоту пустыни в часы заката, кто упивалсЯ
прозрачным нектаром ночного воздуха, может представить себе этот... э-э-э...
удивительный  ландшафт..."  Ќе  годитсЯ, британской публике не нужно никаких
иностранных  слов!  "...ќто  нечто  совершенно своеобразное. ‡десь не бывает
болезней".  Ќезачем  добавлЯть:  "Ђ также людей..." - это само собой понЯтно
тем, кто умеет читать между строк, ну, а тот, кто не умеет, - что ж, ведь от
этого  в большой степени зависит добывание денег. Ћн тронул лошадь каблуком.
—ерез  три  часа от кустарника не осталось и следа, кругом снова простиралсЯ
чистый  песок.  Љерситер надеЯлсЯ, что подковы их лошадей оставлЯют глубокие
следы. ‚дали от темных силуэтов вьючных мулов, от звона их колокольчиков, от
таинственных криков чернокожего этот поход в беспредельность вызывал чувство
гордости  и  в то же времЯ страха. Ћн выдержал, он доведет дело до конца! Ћн
представил  себе,  как маленький “отнот широко открывает свои круглые глаза,
слушаЯ  его  рассказ  об  этой  тьме,  об  этом одиночестве. Ќадо непременно
рассказать  ему  о  мерцании  звезд,  о  призрачном  цвете  песка, о мертвом
безмолвии!  Ђ  этот  человек,  который  прокладывает  путь вперед с огромным
кожаным  мехом  у седла, - нелепаЯ фигура, напоминающаЯ какой-то первобытный
кувшин на двух движущихсЯ ножках. Ћни с „иконом скачут сквозь звездную тьму,
сквозь  враждебную пустоту, словно духи воды, которые спешат на помощь своей
родной  стихии!  ‹ошадь  его опЯть резко нагнула голову. Џритороченный сзади
мех  с водой начал колотить его по спине. Њысли сразу переменили направление
-  его  внезапно охватил страх. Џочему бы „икону хоть изредка не заговорить,
не  нарушить  это  ужасное безмолвие, это ощущение, будто душа отделЯетсЯ от
тела и бродит в пустоте, утратив всЯкую свЯзь с реальностью! Ќо, может быть,
это  и есть реальность, а все, что он знал до сих пор, было нереально? ’акаЯ
жуткаЯ  мысль  еще  ни  разу  не  приходила ему в голову. ЋстатьсЯ наедине с
первозданным  источником денег - с еще не возделанной землей, превратитьсЯ в
одинокого  кочевника  вроде  этих чернокожих или даже вроде динго! Њысли его
мучительно  путались.  Љак  бесконечно  далеко от этой не тронутой человеком
пустыни  до  ‹ондона!  ‚ода! ЊесопотамиЯ - в давние времена пустыннаЯ полоса
меж  двух  рек; позже орошеннаЯ и возделаннаЯ землЯ, и на ней самые могучие,
самые  многолюдные  города  древности;  ныне опЯть безводнаЯ и невозделаннаЯ
пустынЯ!  ‚ода! Ќе удивительно, что мираж ЯвлЯетсЯ в образе воды, воды всюду
и  везде,  но  ни  капли  нельзЯ выпить! •итраЯ штука эта вода - лучше всего
иметь  с  ней дело в свЯзи с капиталом. Ћн вспомнил два-три случаЯ, когда он
разводнЯл акционерный капитал, причем с определенной выгодой.
     „вуногий кувшин впереди внезапно остановилсЯ - „икон натЯнул поводьЯ.
     - Џривал на десЯть минут. ‘оветую вам размЯть ноги, - сказал он.  -  Ќе
отпускайте лошадь! ‹уна уже всходит.
     Љерситер оглЯнулсЯ. ЏолнаЯ луна, словно  коварнаЯ  сиЯющаЯ  физиономиЯ,
глЯдела на него из-за возвышениЯ на краю равнины. "џ выбелю ваши  кости",  -
казалось, говорила она. Ѓоже! —то за дикаЯ мысль! Ћн перевел дух.
     - Ќадеюсь, вы знаете дорогу, - сказал он. - Ќо убей менЯ  бог,  если  Я
понимаю, каким образом вам это удаетсЯ.
     „икон засмеЯлсЯ.
     - ЏрЯмо на юго-юго-восток - по звездам!
     "Џо звездам! - подумал Љерситер.  -  “  него  только  одна-единственнаЯ
звезда - это благословеннаЯ вода. Ќадеюсь, что она не погаснет".
     - ‚ы готовы? - спросил „икон. - …дем дальше.
     …го фигура, уже не напоминавшаЯ больше кувшин на двух  ножках,  скакала
вперед в ровном свете луны, и  Љерситер,  следуЯ  за  ним,  видел,  как  его
собственнаЯ тень скользила перед ним по темному песку, словно дух его вел за
собой тело. Људа? Љ воде?

        IV

     - ’еперь, кажетсЯ, уже близко; надо дождатьсЯ восхода. „айте  мне  вашу
лошадь.
     ‘мертельно усталый, Љерситер отдал поводьЯ и лег на песок - мЯгкий, как
перина, более мЯгкий, чем когда-либо прежде. —ерез две минуты он  уже  спал.
…му приснилсЯ  удивительный  сон:  посередине  ”енчерч-стрит  потоком  течет
вода... Љогда  он  проснулсЯ,  солнце  было  уже  высоко.  Ћбе  лошади  были
привЯзаны  к  одной  из  стальных  стоек,  забитых  глубоко  в  землю  между
сваленными как попало  и  присыпанными  песком  седлами.  Ќа  земле  валЯлсЯ
расплющенный пустой мех из-под воды  -  очевидно,  из  него  поили  лошадей.
‚торой  мех  -  полный  и  раздутый  -  лежал  на  таком  расстоЯнии,  чтобы
привЯзанные лошади не могли его достать. Љерситер встал, истомленный жарой и
совершенно измученный. Ћт „икона остались только следы, уходЯщие к западу, -
судЯ по солнцу, которое взошло часа два назад. Љерситер заметил,  что  песок
был совсем не похож на тот, который он видел до сих  пор,  -  он  был  более
рыхлый, желтый, плотный и мЯгкий -  почти  как  морской,  и  в  нем  глубоко
увЯзали ноги. Ћн остановилсЯ и попыталсЯ издать  крик:  "Љууии!"  ќтот  звук
всегда давалсЯ ему с трудом, а теперь у него еще пересохло в горле. Ћн пошел
к меху с водой и осторожно отвинтил пробку. ‚ода  была  тепловатаЯ,  но  ему
сразу стало легче, и он почувствовал голод. Ћн съел немного мЯса, сухарей  и
закурил. „икон, по-видимому, отправилсЯ на разведку; они, наверное, рЯдом  с
тем местом - иначе он не стал бы привЯзывать лошадей и не ушел бы пешком.
     ‚ этом месте равнина то повышалась, то понижалась, и на расстоЯнии мили
человек уже скрывалсЯ из  виду;  впрочем,  оставлЯЯ  такие  глубокие  следы,
заблудитьсЯ он не мог. ќта мысль успокоила одинокого горожанина, затерЯнного
среди пустыни. Љогда „икон найдет расселину, он  по  своему  следу  вернетсЯ
назад и захватит его с собой. Џрошло два часа в медленной пытке  одиночества
и палЯщего зноЯ. Ђ вдруг „икон не может  найти  то  место?  Ђ  что  если  он
растЯнул сухожилие или с ним случилсЯ солнечный удар?  —ерез  три  часа  его
вдруг осенила страшнаЯ мысль, он упал  на  колени  и  принЯлсЯ  рыть  песок.
’олько на глубине двух футов он наконец встретил  сопротивление.  Ѓоже  мой!
‚есь этот песок нанесло сюда недавно; это дюна. ‡десь, наверное, прошла одна
из этих ужасающих песчаных бурь, которые иногда, как говорил „икон, засыпают
все вокруг на протЯжении многих миль, до тех пор, пока следующий  ураган  не
унесет эти дюны дальше. Ќо если „икон не мог найти расселину, почему  он  не
вернулсЯ? „ва разведчика лучше, чем один. Ћн посмотрел на лошадей. ЋсмелитсЯ
ли он бросить их и пойти за „иконом?  —то  менее  опасно  -  остатьсЯ  возле
лошадей и мехом с водой или пойти по этим человеческим следам? Ђ вдруг, пока
он будет искать „икона, лошади забеспокоЯтсЯ, вырвут стойку и уйдут,  волоча
ее за собой вместе с обоими седлами! Ћн подождал еще час, все больше  впадаЯ
в уныние. Ѓыло уже за полдень. ‹ошади легли на землю. Ћн выпил  еще  глоток,
покрепче затЯнул поЯс и пошел по  следам  „икона.  Ћни  образовывали  кривую
наподобие буквы S, словно тот рыскал во всех направлениЯх. Ћн шел по  следам
уже с полчаса, как вдруг местность начала понижатьсЯ, и он увидел  на  песке
какой-то темный предмет.  ЏройдЯ  еще  сотню  Ярдов,  он  разглЯдел  „икона,
который сидел на земле в своей  широкополой  фетровой  шлЯпе.  Љерситер  так
громко заорал: "Љууии!" - что  сам  удивилсЯ,  крикнул  еще  раз  и  побежал
вперед. „икон не подавал признаков жизни. Ћн неподвижно сидел к нему  спиной
и, казалось, пристально вглЯдывалсЯ в песчаный склон. Њожет быть,  он  оглох
или сошел с ума? Љерситер с досадой подошел поближе.
     - „икон! - позвал он.
     „икон сидел, опершись о колени; в руке у  него  была  маленькаЯ  чернаЯ
трубка, из уголка искривленных улыбкою губ вытекала тоненькаЯ струйка желтой
слюны, остановившиесЯ глаза подернулись пленкой. Љерситер нагнулсЯ,  потЯнул
его за темно-синий рукав и  остановилсЯ,  изумленно  глЯдЯ  на  застывшее  в
экстазе лицо. „икон поднЯл руку и  стал  тихонько  описывать  ею  полукруги,
словно указываЯ на простирающуюсЯ  перед  ним  Ћбетованную  землю.  Ћт  него
исходил резкий травЯнистый запах.
     "Ѓоже мой, - подумал Љерситер, - это опиум!"
     Ћн был так потрЯсен, что несколько минут стоЯл и неподвижно  смотрел  в
одну точку. Џотом,  пораженный  ужасом,  сделал  отчаЯнную  попытку  вывести
„икона из состоЯниЯ экстаза. Ѓезнадежно! ќтот субъект должен  очнутьсЯ  сам.
‚ынув у него из рук маленькую трубку, Љерситер уселсЯ и стал  ждать.  Ћн  не
имел ни малейшего понЯтиЯ об опиуме. ‘колько  времени  „икон  просидит  так,
погруженный в свои грезы? € каков он будет, когда очнетсЯ? ‚начале  Љерситер
не чувствовал ничего, кроме отвращениЯ. ќто было похоже на то, как  если  бы
во времЯ шторма капитан кораблЯ напилсЯ  до  потери  сознаниЯ  или  командир
полка во времЯ боЯ сидел, развалЯсь, на кушетке и любезничал с  дамой.  ќтот
субъект пребывал в раю, в то времЯ как он испытывал муки ада!  €  все  же  в
этом болезненном экстазе было что-то такое,  что  медленно,  очень  медленно
брало Љерситера за сердце. Ѓез сомнениЯ, этот субъект видел воплощение своей
мечты; перед ним сиЯл мираж  -  зеленые  полЯ,  журчащие  ручейки,  деревьЯ,
трава, цветы и фрукты - все, что приносит с собой вода. Ћн металсЯ  по  этой
огромной  дюне  в  поисках  расселины,  ведущей  к  его  подземной  реке,  и
оставленной возле нее веревки, как заблудившаЯсЯ собака ищет своего хозЯина,
и наконец, убедившись, что песок надежно  хранит  свою  тайну,  что  пустынЯ
взЯла над ним верх, обессиленный зноем, рухнул  на  землю  и  в  бесконечном
отчаЯнии попыталсЯ найти забвение  в  сладких  грезах  опиума.  Ќа  короткие
мгновениЯ перед его взором возникло в дыму все,  что  он  потерЯл,  все,  на
создание чего потребовались бы годы тЯжких трудов, забот и треволнений, даже
если бы в этой пустыне поЯвилась вода;  за  какие-нибудь  четверть  часа  он
создал себе из песка райские кущи, как это сделал  до  него  господь  бог  -
ласкающие взор зеленые луга, хлеб, вино и елей (или на худой конец  помидоры
и люцерну) длЯ искупительной жертвы. Ћн заставил пустыню расцвести,  подобно
розе, всего лишь только поднесЯ руку ко рту  и  вдохнув  дымок  от  горЯщего
черного шарика. Љто мог осудить человека, так горько разочарованного в своих
надеждах, несчастного,  который  прожил  двадцать  лет  на  краю  нетронутой
пустыни, мечтаЯ  извлечь  из  нее  хоть  что-нибудь?  Ђ  потом  у  Љерситера
мелькнуло сомнение, мимолетное сомнение: что, если этот субъект никогда и не
натыкалсЯ на свою расселину, не привозил с собой веревку, не опускал ее ни в
какую  полноводную  подземную  реку?  Ѓыть  может,  все  это  тоже  видение,
настолько Яркое и захватывающее,  что  оно  стерло  всЯкое  представление  о
реальности? Џристально вглЯдываЯсь  в  исступленное  желтое  лицо,  Љерситер
подумал: "џ никогда не узнаю наверное, никогда не узнаю,  одурачил  ли  менЯ
этот человек, который сам не знал, что он кого-то дурачит". Њысль эта ранила
слишком больно. „остаточно уже того, что его одурачила песчанаЯ бурЯ, что он
совершенно зрЯ совершил это тЯжелое, опасное путешествие, о котором  никогда
не сможет даже рассказать из страха прослыть идиотом!
     Ћн вспомнил выражение на лице Њаркема Њэйса с его слишком мелкими, хотЯ
и наполеоновскими чертами. € он сидел почти так же  неподвижно,  как  „икон,
ожидаЯ, когда исчезнет выражение экстаза с этого желтого  лица,  когда  сон,
как то суждено всем снам, сменитсЯ равнодушной  холодной  действительностью.
Ћн ждал час за часом, а солнце над их головами клонилось к  закату.  —аса  в
четыре „икон свалилсЯ навзничь и заснул мертвым сном. Љерситер не  стал  его
будить. …го терзали страх и жажда. €нтересно бы узнать, лошади еще там,  где
он их оставил, или сорвались с привЯзи и ушли к мулам и к  воде?  Ћн  должен
как-то притащить этого субъекта обратно, пока ночнаЯ тьма не скрыла их следы
на песке. Љогда „икон проспал два часа, Љерситер приступил к  делу.  Џолчаса
ушло на то, чтобы поставить его на ноги.
     Ћни двинулись в путь рука об руку, и в  течение  всего  часа,  что  они
ковылЯли по глубокому песку рЯдом со  своими  следами,  Љерситер  молчал,  а
„икон произнес всего лишь одно слово:
     - ‚ода.
     Љерситер никогда еще не испытывал такого глубокого облегчениЯ, какое он
испытал при виде лошадей, спокойно лежащих на том месте, где он их  оставил.
’еперь, когда он опЯть ощутил свЯзь с цивилизацией, хотЯ  и  весьма  слабую,
его вновь охватили гнев и отвращение. Ћн выскажет этому субъекту все, что он
о нем думает.
     Ћн этого не сделал. „икон выглЯдел таким больным и  несчастным,  что  у
него не хватило духу.
     Ћни выехали в восемь часов. Љерситер ехал  впереди,  отпустив  поводьЯ:
лошадь найдет дорогу сама. „икон плелсЯ следом за ним, понурив  голову,  как
побитый пес. Љерситеру вдруг  захотелось  ободрить  его.  Љак  вел  бы  себЯ
кто-нибудь другой на месте „икона? Ќичуть не лучше,  если  не  хуже.  Ќочной
воздух ласкал его усталое тело; в нем вновь пробудились  душевные  силы,  но
теперь он уж больше не растрачивал их на  обращениЯ  к  публике.  Њысли  его
снова и снова возвращались к питью, к ваннам, к морю и к людЯм,  которые  не
предаютсЯ мечтам, а живут трезвой жизнью, делаЯ деньги там,  где  землЯ  уже
укрощена. Ќо когда его  ноздрей  коснулсЯ  наконец  запах  дыма  от  костра,
разведенного чернокожим, когда он обвел глазами бледнеющее небо  и  пустыню,
сливавшуюсЯ вдали с Ярким заревом заката, на него нахлынула какаЯ-то горькаЯ
радость, словно он расставалсЯ с чем-то  драгоценным,  чего  ему  уж  больше
никогда не суждено увидеть, - с землей, на которой  нет  человека,  с  самым
захватывающим, иссушающим душу приключением своей жизни...

        V

     ’ри месЯца спустЯ, облокотившись о поручни парохода "Ћриноко", Љерситер
смотрел, как тает на горизонте ‚езувий. Ћн не раздобыл ни гроша. "ђангунский
’. €. ‘." не привлек к себе симпатий Њельбурна, ‘иднеЯ, Ђделаиды,  Ѓрисбейна
и Џерта, и в свете средиземноморского заката ничто не брезжило ему впереди.
     - „а, сэр, - произнес голос у него за  спиной,  -  как  Я  говорил  вам
вчера, эта баскскаЯ область насквозь провонЯла медью. …сли б Я  мог  достать
денег, чтобы выкачать воду из  одной  шахты  меньше,  чем  в  ста  милЯх  от
Ѓильбао, Я бы составил себе состоЯние. ’ам залегает руда,  содержащаЯ  свыше
семнадцати процентов меди, и ее очень легко добывать!
     - ‚от как! - сказал Љерситер. - Ђ каким образом ее затопило?
     Ћни сошли на берег в ѓибралтаре.


        ђЂ‘‘ЉЂ‡ “—€’…‹џ

     Џеревод ‹. Њирцевой

        I

     ‚сем нам, Я думаю, помнитсЯ, как прекрасно было лето в том году,  когда
началась война. џ был тогда школьным учителем в деревушке  на  ’емзе.  ‚  ту
пору мне минуло уже пЯтьдесЯт, одна рука была у менЯ парализована  и  зрение
никуда не годилось - словом, Я, конечно, был негоден к военной службе, и все
это, как нередко бывает у людей чувствительных, до  болезненности  обострило
мою восприимчивость. ‘тоЯли Ясные, безоблачные дни;  в  полЯх,  золотившихсЯ
под солнечными лучами, только начиналась  уборка  хлеба,  Яблоки  наливались
соком, тихими летними ночами лунный свет мешалсЯ с  причудливыми  тенЯми.  €
среди всего этого вдруг возникает ужас,  сознательно  подготавливаетсЯ  план
опустошениЯ  всей  …вропы,  подписываетсЯ  приговор,  обрекающий  на  смерть
миллионы молодых людей. ‹ето, полное  очарованиЯ,  и  бок  о  бок  с  ним  -
убийство, уничтожение в таком масштабе, какой трудно себе  и  вообразить,  -
сколько в этом зловещей иронии!
     ‚ конце августа того лета, в  один  из  вечеров,  когда  до  нас  стали
доходить известиЯ о событиЯх в Њонсе, Я вышел из своего дома,  стоЯвшего  на
краю деревни, и пошел по направлению к грЯде меловых холмов. ‡а всю жизнь не
припомню  ничего  восхитительней  того  вечера.  ‚се  затихло  и  окрасилось
теплыми,  трепетными  тонами,  лиловатыми,  как  цветущий  черный  виноград.
ђоссыпь звезд уступала место  быстро  восходившей  луне,  и  тени  от  скирд
убранной пшеницы стали таЯть. ‚ремЯ приближалось к половине  десЯтого  (часы
тогда еще не перевели на час вперед). “ заброшенного песчаного  карьера,  за
буковыми деревьЯми  стоЯли  молча  двое  бывших  моих  учеников,  мальчик  и
девочка. Ћни обернулись, когда Я проходил мимо, и поздоровались.  ‚зойдЯ  на
вершину холма, Я увидел расстилавшиесЯ по обеим сторонам неогороженные  полЯ
со свежескошенными, чуть позолоченными лунным светом скирдами.  Џередо  мною
высилась серо-голубаЯ меловаЯ грЯда, а позади в посветлевшем небе  отчетливо
вырисовывались темные силуэты буков.
     ‹уна стала почти совсем золотаЯ и, казалось,  теплаЯ  на  ощупь; от нее
расходились потоки света по всему  небосводу,  озарЯЯ  полЯ,  леса,  долины,
деревенские домики и реку. Ќо картины  жестокой  кровавой  бойни  неотступно
стоЯли у менЯ перед глазами, превращаЯ в мираж окружавшую  действительность.
ЏытаЯсь избавитьсЯ от этих мрачных видений, Я вернулсЯ  мыслЯми  к  недавней
встрече и подумал, что Ѓетти ђуф и „жим Ѓекетт чересчур молоды,  чтобы  быть
влюбленной парой, - если это в самом деле так, ибо ничем  мое  предположение
не подтверждалось. Љаждому из них, вероЯтно, нет еще и шестнадцати: ведь они
только в прошлом году окончили школу. Ѓетти ђуф верховодила всеми в  классе.
ќта интереснаЯ девочка с живым, очень независимым характером, черноглазаЯ, с
правильными  чертами  лица  и  гордо  посаженной   головой,   была   дочерью
деревенской прачки, и не раз у менЯ  мелькала  мысль,  что  Ѓетти,  пожалуй,
слишком хороша длЯ такой профессии,  но  девочке  уже  приходилось  помогать
матери, и Я понимал, что ей не миновать этой  работы,  пока  она  не  выйдет
замуж. „жим Ѓекетт работал на ферме у  Љарвера.  ‘тарый  карьер,  где  Я  их
повстречал, находилсЯ как раз на полпути между фермой и домом Ѓетти. ‘лавный
паренек был этот „жим Ѓекетт, веснушчатый, рыжеватый, с прЯмодушным взглЯдом
голубых глаз, коротким носом и небольшой по  сравнению  с  широкими  плечами
головой. Ћн был рослый, пожалуй, даже чересчур рослый длЯ своих лет и  очень
порывистый, несмотрЯ на  осторожную  медлительность  движений,  свойственную
всем деревенским парнЯм. ‹юбопытно сочеталась в нем тонкаЯ  чувствительность
с изрЯдным упрЯмством.
     Џри воспоминании о том, что произошло в следующий миг, менЯ  охватывает
такое горькое сожаление, какого никогда в жизни Я больше не испытывал. џ все
еще стоЯл на холме, когда возвращавшийсЯ на ферму „жим поравнЯлсЯ  со  мной.
Ћн протЯнул мне руку.
     - Џрощайте, сэр, на тот случай, если не придетсЯ больше свидетьсЯ.
     - —то ты, „жим, куда это ты собралсЯ?
     - Ќа военную службу, сэр.
     - Ќа военную службу? Ќо послушай, мой мальчик, тебе же остаетсЯ еще  по
крайней мере года два до призывного возраста!
     Ћн улыбнулсЯ.
     - ‚ этом месЯце мне исполнитсЯ шестнадцать, но, держу пари,  Я  выглЯжу
на все восемнадцать.  Њне  говорили,  что  там  не  очень-то  придираютсЯ  к
возрасту.
     џ оглЯдел его с головы до ног.  „а,  он  был  прав,  он  мог  сойти  за
восемнадцатилетнего, тем более при такой нужде в  солдатах.  €,  охваченный,
как и все в ту пору, патриотическими чувствами и волнением, Я только сказал:
     - Џожалуй, тебе не следовало бы это делать, „жим. Ќо Я восхищаюсь твоим
мужеством!
     Ћн стоЯл молча, смущенный моими словами. ‡атем проговорил:
     - Ќу, прощайте, сэр. ‡автра мне ехать.
     џ крепко пожал ему руку. Ћн снова улыбнулсЯ и, не оборачиваЯсь, побежал
вниз, к ферме Љарвера, а Я осталсЯ снова один среди волшебного  сиЯниЯ  этой
ночи. ‚ойна! Ћ господи, какое это страшное преступление!  €з  этого  мирного
краЯ тишины и лунного сиЯниЯ  мальчики  спешили  навстречу  гибели,  на  эту
затеЯнную людьми бойню, как будто мало нам того, что каждый из  нас  обречен
на смерть самой Џриродой! Ђ мы, мы в то  времЯ  лишь  восторгались  молодыми
людьми, их готовностью умирать и убивать! „а... ‘ той поры Я  проклинаю  все
чувства, помешавшие мне тогда сообщить призывной комиссии  о  действительном
возрасте этого мальчика.
     Џо дороге домой, спускаЯсь с холма, Я снова увидел Ѓетти. Ћна стоЯла на
том же месте, у старого карьера.
     - Ђ что, Ѓетти, говорил тебе „жим о своем решении?
     - „а, сэр, он сказал, что пойдет на военную службу.
     - Ђ что ты ему на это ответила?
     - џ сказала, что он будет дураком, если  это  сделает.  Ќо  „жим  такой
упрЯмец!
     ѓолос ее звучал ровно, но Я видел, что она всЯ дрожит.
     - Ђ ведь это большое мужество с его стороны.
     - ѓм-м... Ќапрасно. „жим вбил себе это в голову. Ќе  думаю,  чтобы  ему
особенно хотелось идти туда и... и расстатьсЯ со мной.
     џ не мог сдержать улыбки. Ћна заметила это и хмуро добавила:
     - ‡наю, Я еще слишком молода, и „жим тоже, ну и пусть. ‚се равно он мой
жених.
     ‘мущеннаЯ, а может быть, и удивленнаЯ своей неожиданной откровенностью,
она покачала головой и вдруг, как пугливый жеребенок,  бросилась  к  буковой
рощице и убежала. Ђ Я постоЯл еще несколько  минут,  прислушиваЯсь  к  крику
совы, потом побрел домой и  погрузилсЯ  в  чтение  первой  "ЏолЯрной  книги"
‘котта.

        II

     ‚ сентЯбре 1915 года, в один из первых дней школьных занЯтий, Я стоЯл у
стены в классе, вешаЯ иллюстрированную сводку длЯ  моих  грамотеев,  и,  как
всегда, думал о войне, о том,  как  она  затЯнулась.  Љосые  солнечные  лучи
скользили по запыленным партам. Ќа другой  стороне  улицы,  у  подстриженных
лип, Я увидел из окна  солдата,  стоЯвшего  с  девушкой.  Ќеожиданно  солдат
перебежал дорогу, направлЯЯсь прЯмо к школе; через минуту в дверЯх  поЯвилсЯ
„жим Ѓекетт в нелепо короткой  гимнастерке  защитного  цвета,  широкоплечий,
загоревший так, что у него не видно было веснушек. ‘овсем взрослый мужчина.
     - Љак поживаете, сэр?
     - Ђ как ты, „жим?
     - Ћ, Я прекрасно! ‚от решил повидатьсЯ с вами. Њы только  что  получили
приказ о выступлении. ‡автра отправлЯемсЯ во ”ранцию. Ђ сюда менЯ  отпустили
попрощатьсЯ.
     “ менЯ подкатил комок к горлу:  так  бывает,  когда  молодежь,  котораЯ
росла у нас на глазах, впервые уходит из дому в широкий мир.
     - ‘ кем ты стоЯл сейчас? ‘ Ѓетти?
     - „а... „ело в том... џ должен  вам  кое-что  рассказать,  сэр.  Њы  на
прошлой неделе поженились - в Ќ. ’ам мы пробыли все времЯ моего  отпуска,  а
сегоднЯ Я привез ее домой; вечером мне придетсЯ вернутьсЯ в свою часть.
     џ смотрел на него во все глаза, а он торопливо продолжал:
     - Ћна поехала в Ќ., и Я тоже туда отправилсЯ на времЯ  отпуска.  ‚идите
ли, нам не хотелось венчатьсЯ здесь, чтобы не поднЯлась шумиха  из-за  того,
что мы слишком молоды.
     - Њолоды!
     ’он моего восклицаниЯ спугнул улыбку с его лица.
     - Њне на той неделе минуло уже семнадцать, а ей будет семнадцать  через
месЯц.
     - ќто правда, что вы поженились? —естное слово, „жим?
     Ћн подошел к двери и свистнул. € тут же в комнату вошла Ѓетти  в  новом
темно-синем костюме. Ћна держалась очень независимо, только  раскрасневшеесЯ
круглое личико вы давало ее волнение.
     - Џокажи-ка учителю бумагу, Ѓетти, и кольцо тоже.
     Ѓетти протЯнула мне свидетельство, из которого Я  узнал,  что  чиновник
регистратуры оформил их брак в городе Ќ. ‚ бумаге были точно  обозначены  их
имена, но возраст был указан неверно.
     ‡атем Ѓетти снЯла с левой руки перчатку - на  пальце  сиЯло  магическое
обручальное колечко! Ќичего не поделаешь.  Ѓезрассудный  шаг  совершен,  что
пользы теперь читать нравоучениЯ!
     - Ћчень хорошо, что ты рассказал мне об этом, „жим, - сказал Я, немного
помолчав. - ‡начит, Я первый, с кем ты поделилсЯ своей новостью?
     - „а, сэр. ‚идите ли, Я должен ехать немедленно. Ђ ее мать не  захочет,
чтобы про нашу свадьбу узнали в деревне, пока мы не станем постарше. ‚от Я и
подумал, что надо сказать вам про нее на тот случай, если  станут  говорить,
что мы женаты не вполне по закону.
     - Љак бы Я им ни доказывал, нельзЯ изменить того факта, что вы  неверно
указали свой год рождениЯ.
     „жим снова улыбнулсЯ.
     - Ќу это не беда! - сказал он. - џ получил справку  от  одного  бывшего
клерка нотариальной конторы, который теперь в нашем взводе. ‡начит, все-таки
наш брак настоЯщий.
     - „а, пожалуй.
     - —то ж, сэр, оставлЯю ее здесь, пока не вернусь. -  „жим  вдруг  сразу
изменилсЯ, в лице  у  него  поЯвилось  такое  выражение,  будто  он  вот-вот
заплачет; оба стоЯли и так глЯдели друг на друга, словно были  здесь  совсем
одни. †илица столЯра в доме по соседству со школой заиграла на роЯле арию из
оперы "Њиньон": "’ы знаешь край..." € с тех пор, как  только  услышу  Я  эту
мелодию, хотЯ звучит она нечасто в наши дни, когда к  гармонии  относЯтсЯ  с
презрением, передо мною снова возникают образы „жима и  Ѓетти,  Я  вижу  их,
стоЯщих в широкой полосе солнечного света, полной плЯшущих, золотых пылинок.
‚ этом воспоминании  длЯ  менЯ  сосредоточилсЯ  весь  Drang  {Ќапор,  натиск
(нем.).} (как говорЯт немцы) тех ужасных лет, когда брак, рождение  ребенка,
смерть - все, что составлЯет человеческую жизнь, весь ее ритм, ускорЯлось до
предела, когда  делалось  все  то,  чего  не  следует  делать  просвещенному
человечеству, и не делалась большаЯ часть того, что следовало делать.
     - Љоторый час, сэр? - вдруг спросил „жим.
     - ЏЯть часов.
     - ѓосподи, мне надо бежать. Ќа вокзал. Њой вещевой мешок там. Њожно  ей
остатьсЯ здесь, сэр?
     џ кивнул головой и вышел в другую  комнату.  Љогда  Я  вернулсЯ,  Ѓетти
сидела, уронив голову на руки, за той самой залитой  чернилами  партой,  где
она всегда сидела в школьные годы. џ видел  только  ее  затылок  с  темными,
коротко остриженными волосами и  вздрагивающие  детские  плечи.  „жим  ушел.
Ќичего не поделаешь! ’огда это было самым обычным Явлением в …вропе. џ снова
вышел, чтобы дать Ѓетти времЯ выплакатьсЯ, а когда вернулсЯ, ее уже не было.

        III

     Џрошла втораЯ зима, еще более кроваваЯ и хаотичнаЯ, чем перваЯ;  теперь
мало кто надеЯлсЯ на скорое окончание  войны.  ’ри  или  четыре  раза  Ѓетти
показывала мне письма, которые получала от „жима, - простые, скучные  фразы,
лишь иногда неловко и приглушенно прорывалось в них живое чувство, и  каждое
из писем неизменно заканчивалось словами: "‚сегда любЯщий тебЯ муж „жим".  ‚
деревне их брак был признан. ‚ те времена бракосочетание юнцов, не достигших
совершеннолетиЯ, было Явлением довольно частым. ‚ апреле  стало  уже  Ясным,
что союз Ѓетти с „жимом "бог благословил", как это принЯто  говорить:  Ѓетти
ждала ребенка.

     Љак-то в мае, ранним утром, Я шел мимо домика, в котором жила Ѓетти  со
своей матерью. Њиссис ђуф стоЯла в своем крохотном огороде; Я остановилсЯ  и
спросил, как здоровье Ѓетти.
     - …й скоро уж рожать. џ написала об этом „жиму Ѓекетту. Њожет быть, ему
удастсЯ получить отпуск.
     - Њне кажетсЯ, что вы  неправильно  поступили,  миссис  ђуф.  ‹учше  бы
написать ему только после того, как все будет позади.
     - Њожет, вы и правы, сэр, но Ѓетти ужасно беспокоилась из-за того,  что
ему ничего не известно. Ѓольно уж она молода, чтобы  обзаводитьсЯ  ребенком.
Њой первенец поЯвилсЯ на свет, когда мне шел уже двадцать второй год.
     - ‚ наши дни все идет гораздо быстрее, миссис ђуф.
     - Ќе сказала бы этого про  свою  стирку.  Ђ  Ѓетти  теперь  мне  уж  не
помощница. Њало радости - обзаводитьсЯ детьми в такое времЯ. Ђ что, если его
убьют, пенсию-то она все-таки должна получать? Љак вы полагаете, сэр?
     ЏенсиЯ? …сли начнут разбиратьсЯ: поженились до совершеннолетиЯ,  парень
еще не достиг  призывного  возраста...  џ  и  сам  не  знал,  что  из  этого
получитсЯ.
     - Ќу, разумеетсЯ, миссис ђуф. Ќо не будем думать, что его  убьют.  „жим
прекрасный парень.
     €зможденное лицо миссис ђуф помрачнело.
     - Ќадо быть просто дураком, чтобы идти на военную службу до  того,  как
настанет твой черед. Ћн бы мог дождатьсЯ своего призывного  года,  успел  бы
еще навоеватьсЯ. Ђ потом надумал женитьсЯ на моей девочке. “  этих  юнцов  и
впрЯмь дурные головы, скажу Я вам.
     Ћднажды вечером, через месЯц после разговора с миссис ђуф,  сидел  Я  у
себЯ в комнате и составлЯл списки на выдачу пенсий в нашей деревне  -  такаЯ
работа выпала на мою долю - и вдруг кто-то постучал в дверь.  €  как  бы  вы
думали, кто стоЯл за дверью? „жим Ѓекетт!
     - ‚от не ожидал! „жим! Џолучил отпуск?
     - Ђх, мне надо повидать Ѓетти, џ еще туда не ходил, не посмел. Ќу,  как
она? ‘кажите, сэр.
     Ѓледный, покрытый пылью, словно после  очень  трудного  странствованиЯ,
мундир весь испачкан; отросшие рыжеватые волосы стоЯт торчком  -  несчастный
паренек, вид у него был самый жалкий!
     - Ѓетти здорова, „жим. Њать полагает, что времЯ родов уже подходит.
     - џ ночи не спал, все думал о ней, она ведь сама еще ребенок.
     - Ђ ты известил ее о своем приезде?
     - Ќет, Я ничего не писал.
     - ’огда будь осторожней. ‚олнение может повредить ей. “ тебЯ  есть  где
переночевать?
     - Ќет, сэр.
     - Ќу что же, можешь остатьсЯ здесь, если хочешь.  €м  все  равно  негде
тебЯ поместить.
     Ћн отступил на шаг.
     - Ѓлагодарю вас, сэр, мне не хотелось бы причинЯть вам беспокойство.
     - Ќикакого беспокойства, буду очень рад тебе, „жим. ђасскажешь о  своих
приключениЯх.
     Ћн покачал головой.
     - Њне не хочетсЯ о них рассказывать,  -  хмуро  сказал  он.  -  ’ак  вы
думаете, что мне нельзЯ  повидать  ее  сегоднЯ  вечером,  сэр?  Ћдному  богу
известно, какой путь Я проделал ради этого!
     - —то ж, попытайсЯ. ’олько сначала поговори с ее матерью.
     - •орошо, сэр.
     Ћн провел рукой по лбу. ‹ицо его было по-прежнему юным, но  во  взглЯде
поЯвилось что-то новое: такое  выражение  бывает  только  у  тех,  кому  уже
пришлось смотреть в глаза смерти.
     Ћн ушел, и в тот вечер Я его больше  не  видел.  Ќаверное,  им  удалось
поместить и „жима в их крошечном домике. Ћн подоспел как раз вовремЯ:  через
два днЯ у Ѓетти родилсЯ сын. ‚ тот  же  вечер,  как  только  стемнело,  „жим
ЯвилсЯ ко мне чрезвычайно взволнованный.
     - Ћна молодчина, - сказал он, - но Я, если бы знал, никогда бы  так  не
поступил, сэр, никогда бы на это не пошел. €ногда и сам  не  понимаешь,  что
делаешь, разве когда уже слишком поздно.
     ‘транно мне было слышать эти слова из уст молодого отца, и лишь позднее
все стало понЯтным!
     Ѓетти быстро поправлЯлась, через три недели она была уже на ногах.
     Ћтпуск „жиму был дан, видно, очень уж продолжительный. Ћн  все  еще  не
уезжал, но разговаривать с ним мне почти не  приходилось;  правда,  он,  как
всегда, относилсЯ ко мне  дружелюбно,  но  мое  присутствие  его  как  будто
стеснЯло, а о войне он не говорил ни слова.
     Љак-то вечером Я, проходЯ, увидел его и Ѓетти, они  стоЯли  у  чьего-то
забора над самой рекой. ‚ечер выдалсЯ удивительно теплый. ќто было в  начале
июлЯ, когда битва на ‘омме становилась все ожесточенней. ’ам был тогда сущий
ад; а тут полнаЯ тишина, спокойно несла свои воды река, не шелестели  ивы  и
осины, медленно  гасло  зарево  заката,  и  эти  два  юных  существа  стоЯли
обнЯвшись,  головы  их  клонились  одна  к  другой,   ее   темнаЯ,   коротко
остриженнаЯ, и золотистаЯ голова „жима - волосы у него  изрЯдно  отросли  за
это времЯ. џ прошел очень тихо, стараЯсь их не потревожить. Њожет быть,  это
последнЯЯ его ночь перед тем как он вернетсЯ опЯть в это пекло!

                                   *   *
                                     *

     џ не хотел соватьсЯ в чужие дела, но сомнениЯ стали тревожить менЯ  еще
задолго до этой страшной ночи. ‚ремЯ было позднее,  Я  уже  приготовилсЯ  ко
сну, как вдруг кто-то забарабанил ко мне в  окно.  “  моего  дома  в  полной
растерЯнности стоЯла Ѓетти.
     - Ћх, сэр, идемте скорей! Ђрестовали „жима!
     Џо дороге она мне рассказала:
     - Џонимаете, сэр, Я опасалась, не вышло ли ошибки у „жима  с  отпуском:
очень уж долго он здесь задержалсЯ. џ боЯлась,  не  нажить  бы  „жиму  из-за
этого неприЯтностей. ‚от Я и спросила у Ѓилла  Џейтмена  (Ѓилл  Џейтмен  был
полицейский). Ђ теперь они пришли и арестовали „жима  за  дезертирство.  Ђх,
что Я натворила, что Я натворила!..
     „жим стоЯл между двумЯ конвоирами перед домиком ђуфов.  Ѓетти  упала  к
нему на грудь. €з дома доносилсЯ голос миссис ђуф, спорившей с  капралом,  и
плач ребенка. ‚се это было так ужасно и среди  сонного  покоЯ  улицы,  среди
аромата свежескошенной травы, казалось еще ужаснее.
     џ заговорил с „жимом. Ћн отвечал мне, не выпускаЯ Ѓетти из объЯтий:
     - џ просил отпуск, но мне отказали. Ќе мог Я не приехать! џ не вынес бы
неизвестности, понимаете, каково ей...
     - ѓде теперь твой полк?
     - Ќа передовой.
     - Ћ господи!
     ‚ этот миг из дома вышел полицейский, и Я отвел его в сторону.
     - Ћн училсЯ у менЯ в школе, капрал, - сказал Я. - Ѓедный парнишка,  ему
только исполнилось шестнадцать лет, когда он пошел на войну. Џонимаете, он и
сейчас моложе призывного возраста, а тут еще у него жена, совсем девочка,  и
ребенок только что родилсЯ!
     Џолицейский кивнул головой, его изрытое морщинами, усатое лицо честного
служаки нервно подергивалось.
     - ‡наю, сэр, - пробормотал  он.  -  ‡наю,  это  жестоко,  но  Я  обЯзан
задержать его. Ћн должен отправитьсЯ обратно во ”ранцию.
     - —то это означает?
     Ћн развел руками и уронил их, и это был  очень  выразительный  и  очень
страшный жест.
     - „езертирство перед лицом противника, - хрипло прошептал  он.  -  „ело
плохо. Њожет, вы уведете отсюда его жену, сэр?
     Ќо „жим сам разнЯл руки Ѓетти, склонилсЯ к ней и поцеловал  ее  волосы,
лицо, а потом со стоном почти толкнул ее в мои объЯтиЯ и решительно двинулсЯ
вперед. Џо обе его стороны шагали конвоиры. Ђ  Я  осталсЯ  на  этой  темной,
пахнущей сеном улице с вырывавшейсЯ из моих рук убитой горем девочкой.
     - Ћ господи! Ѓоже мой! Ѓоже мой! - без конца повторЯла Ѓетти.
     Ќо что можно было сказать, что сделать?

        IV

     ‚есь остаток ночи, после того, как миссис ђуф  увела  Ѓетти  в  дом,  Я
сидел и писал. €злагал известные мне факты о „жиме Ѓекетте. Ћдну копию этого
письма Я направил в штаб его полка, а другую  -  капеллану  этого  полка  во
”ранции. —ерез два днЯ Я послал длЯ верности новые копии  вместе  с  копиЯми
метрики, в которой указывалсЯ год рождениЯ „жима. ќто было все,  что  Я  мог
сделать. ‡атем началось томительное ожидание, длившеесЯ две недели. ЃеднЯжка
Ѓетти ходила как потерЯннаЯ. Њысль о том, что беспокоЯсь  о  нем,  она  сама
предала „жима в руки властей, сводила ее с ума. ‚ероЯтно, не  будь  ребенка,
она окончательно лишилась бы рассудка или покончила с собой. Ђ на ‘омме  все
это времЯ продолжались кровопролитные бои,  и  сотни  тысЯч  женщин  Ђнглии,
”ранции, ѓермании жили в вечном страхе за своих мужчин. Ќо, пожалуй,  никому
из них не было так тЯжко, как этой девочке. …е несчастнаЯ  мать  то  и  дело
приходила ко мне в школу узнать, нет ли известий.
     - “ж лучше бы беднаЯ моЯ доченька поскорее узнала  правду,  пусть  даже
самую худшую. ќта тревога ее совсем изведет.
     €звестий никаких не было, из штаба  тоже  ничего  не  отвечали.  ‘удьба
„жима решалась  во  ”ранции.  ’олько  тогда  постиг  Я  всю  глубину  ужаса,
царившего повсюду. ќта  маленькаЯ  жестокаЯ  трагедиЯ  была  лишь  ничтожной
соломинкой в бушевавшем над миром урагане.
     Ќо пришел день, когда Я получил наконец известие - письмо от капеллана.
„огадавшись, что это за письмо, Я сунул его в карман и пошел к  реке,  боЯсь
его читать, пока не останусь один. џ присел, скорчившись,  у  стога  сена  и
дрожащими пальцами извлек письмо из конверта.
     "“важаемый сэр!
     ћноша „жим Ѓекетт сегоднЯ на заре расстрелЯн.
     Њне горестно сообщат