стью".   €ндустриализациЯ   без   двух   основных   гарантий    -
отечественного производства продуктов питаниЯ в каждой стране и переключениЯ
духа конкуренции на духовные ценности, на искусство, на спорт и  путешествиЯ
- это неосторожный курс, при  котором  цивилизациЯ  не  может  надеЯтьсЯ  на
движение  вперед.  Џока  идеалом  каждой  страны  остаетсЯ,  грубо   говорЯ,
максимальное  производство  богатства  на  квадратную  милю,  никакие  планы
экономии,    жилищного    строительства,    здравоохранениЯ,    просвещениЯ,
промышленного развитиЯ и мало ли чего еще не предотвратЯт гибели, заложенной
в самом прогрессе этих стран.
     Ќации, как и отдельные люди, могут быть здоровыми  и  счастливыми  даже
при относительной бедности. ‚  крайнем  случае  лучше  уж  научным  способом
ограничивать рост населениЯ, нежели мчатьсЯ очертЯ голову по этому  опасному
пути. Ѓогатство не  цель,  а  средство  к  достижению  цели.  …го  пробовали
приравнЯть к здоровью и счастью, но  эта  попытка  бесславно  провалилась  и
привела нас к войне.
     …сли помнить, что человеческаЯ природа не менЯетсЯ, что от  изобретений
никуда не денешьсЯ и что почти всегда люди учатсЯ на опыте слишком поздно  -
si jeunesse savait, si vieillesse pouvait {…сли б молодость  знала,  если  б
старость могла (франц. поговорка).}, можно заключить, что цивилизациЯ  зашла
в тупик. Љогда государственные деЯтели уверЯют нас, что скверный старый  мир
непременно уйдет в прошлое, мы, естественно, задаемсЯ вопросом,  с  чего  бы
новому  миру  быть  лучше  старого,  если  только  не  изменЯтсЯ  самый  дух
прогресса. ’ак что же нам делать - развести  руками  и  сказать:  "Њы  всего
только люди; мы делаем, что можем, и ведь как-никак в  некоторых  отношениЯх
мир стал лучше, чем  был,  даже  если  мы  и  несемсЯ  к  катастрофе,  более
страшной, чем та, которую мы только что пережили"? €ли стоит все же хотЯ  бы
попытатьсЯ выйти из тупика?
     …сли путь к спасению есть, то состоит он в следующем:  взЯть  за  идеал
длЯ всего мира не богатство, как сейчас, а здоровье и счастье; и средством к
достижению этого нового идеала сделать воспитание, начинаЯ  с  младенческого
возраста. „лЯ этого государства должны изменить весь дух  воспитаниЯ,  иными
словами, ввести в него религию: не прежние формальные религиозные учениЯ, но
гуманную религию служениЯ общему благу, религию общественной чести,  котораЯ
всеобщее здоровье и счастье ставит на первое место, а собственное  богатство
- на второе.
     ‹юбопытно и утешительно то обстоЯтельство, что  общительность,  которую
развили в нынешних  нациЯх,  быстрота  современных  средств  передвижениЯ  и
непрестанное общение, уже  подспудно  формирует  эту  новую  гуманистическую
религию.  Ќо  этой  тенденции  еще  не  хватает  средств,  чтобы   полностью
проЯвитьсЯ. ‚ наше времЯ  основнаЯ  цель  воспитаниЯ  и  образованиЯ  -  это
материальный успех  с  некоторой  пристойной  приправой  в  виде  воспитаниЯ
моральных качеств. Ђ должно быть наоборот. „етей  нужно  обучать  думать,  в
материальных  вопросах,  в  первую  очередь  о  других;  им  нужно   внушать
убеждение, что, облегчаЯ жизнь всем, они тем самым и себе прокладывают  путь
к здоровью и счастью. ‚ажно, в каком духе нас обучают учитьсЯ.  ‘о  школьных
лет нужно подавлЯть, а не укреплЯть, как  это  делаетсЯ  сейчас,  врожденный
эгоизм и стЯжательство. Ђ на это способны лишь такие учителЯ,  которые  сами
вдохновлены  идеалом  служениЯ  общему  благу.  Џоэтому  первое,  что  нужно
цивилизации, это подобрать и подготовить таких учителей и воспитателей.
     ЏрофессиЯ педагога достойна уважениЯ превыше всЯкой другой; направление
ее идеалов, критериев и программ, подбор самих  педагогов  следует  поручать
наиболее просвещенным и гуманным  людЯм  в  стране  -  не  просто  способным
администраторам или ученым, но мужчинам и женщинам, на практике  доказавшим,
что они способны поднЯтьсЯ до альтруистического подхода к жизни общества. Ќа
это великое, самое основное дело - на правильное  воспитание  и  образование
молодежи - государства должны тратить деньги и усилиЯ так же щедро, как  они
до сих пор тратили их на взаимное ослабление и уничтожение.
     Ќикакое экономическое производство,  никакое  развитие  науки,  никакие
открытиЯ и изобретениЯ не спасут нас, если они ведутсЯ  в  духе  безудержной
конкуренции. ’орговлЯ  сама  по  себе  не  благо,  поскольку  она  неизбежно
воспитывает в человеке черствость и эгоизм. ‚место духа коммерции нам  нужен
некий всемирный спортивный дух, основа того настроениЯ, при котором нарЯду с
самым усиленным соревнованием в области духовной -  в  архитектуре,  музыке,
литературе, в тех областЯх науки, что служат здоровью и счастью, - а также с
соревнованием в области спорта и путешествий люди согласились бы  объединить
свои производственные и промышленные усилиЯ  и  поставить  на  первое  место
материальное  благоденствие  всего  человечества,  а  на   второе   -   свое
собственное; и нужно, чтобы такое настроение отмело  и  подчинило  себе  все
узконациональные предрассудки и симпатии.
     €стинное, высокое значение ‹иги Ќаций состоит в том, что  она,  впервые
за всю историю международных отношений, может создать предпосылки длЯ такого
настроениЯ. €бо нужно честно признать, что если этих предпосылок не будет  в
международных  делах,  нет  надежды,  что  таким   настроением   проникнутсЯ
отдельные нации.
     €так, если ‹иге Ќаций не удастсЯ  склонить  весь  мир  к  этому  новому
принципу поведениЯ, цивилизациЯ  будет  по-прежнему  развиватьсЯ  только  на
страницах газет и в речах государственных деЯтелей всех стран, на  самом  же
деле все будут быстро, хотЯ, может, и не сознаваЯ этого, катитьсЯ к черту  в
пекло. Ѓолее того, в силу  нашего  слепого  прогресса  в  применении  орудий
разрушениЯ это неизбежно приведет нас к новой всемирной катастрофе, во много
раз худшей, чем только что пережитаЯ, и тогда те из нас, кто уцелеет,  будут
утешатьсЯ мыслью, что мы только люди  и  нельзЯ  требовать  от  нас  слишком
многого.

1920 г.


        Њ…†„“ЌЂђЋ„ЌЂџ Њ›‘‹њ

     Џеревод Њ. ‹орие

     "Њеждународный обмен мыслЯми - единственный путь к спасению мира".

     ’ем, кто до  1914  года  верил  в  уважительное  отношение  человека  к
человеку, война и последовавший за нею мир принесли  большое  разочарование.
Џоглощенные своими гуманитарными  профессиЯми,  как  правило,  незнакомые  с
подлинной борьбой за существование, они были застигнуты врасплох.  Ћстальные
представители  человечества  особенного  удивлениЯ  не  испытали:  длЯ   них
обставлЯть друг друга было  повседневной  практикой,  и  когда  это  принЯло
коллективные формы, ничто в их психологии не изменилось, это было  ужасно...
и естественно. ‚озможно, такой взглЯд на человеческую  жизнь  не  популЯрен,
однако это правда. Ћбычно жизнь -  это  долгаЯ  борьба;  успех  одного  есть
неудача другого; сотрудничество и справедливость - только легкий покров  длЯ
беспощадной конкуренции. Ћ ничтожной кучке разочарованных  не  стоило  бы  и
говорить, если бы не то обстоЯтельство, что  именно  они  -  нервы  и  голос
общества. €х исторические труды, стихи, романы,  пьесы,  картины,  трактаты,
проповеди были выражением того, что мы зовем цивилизацией. Ђ  разочарованные
философы, хоть они в какой-то мере оказываютсЯ ближе к правде жизни,  в  той
же мере, пожалуй, утрачивают свою полезность длЯ человечества. Ќам  едва  ли
нужны напоминаниЯ о  правде,  котораЯ  всегда  при  нас;  скорее  нам  нужны
непрестанные заверениЯ в том, что правда могла бы быть  -  и  при  известном
усилии  может  стать  -  менее  горькой.  „а,  нельзЯ  закрывать  глаза   на
действительность, но все  же  сущность  этической  философии  в  том,  чтобы
вдохновлЯть.
     Ћсобенно  достойно  сожалениЯ,  что  современнаЯ  философиЯ  туманна  и
нерЯшлива, что искусство уходит от  жизни,  увлекаЯсь  ничего  не  значащими
приемами формы и цвета;  что  литература  варитсЯ  в  собственном  соку  или
буйствует без всЯкого удержу;  наука  больше  занимаетсЯ  совершенствованием
Ядовитых газов, чем борьбой с дымом или исцелением от рака; религиЯ  норовит
спрЯтать голову под крыло  спиритизма;  что,  хоть  об  этом  и  не  говорЯт
открыто, вера в жизнь слабеет и убывает. Ѓыть может,  спасительной  силой  в
нашем мире ЯвлЯетсЯ спорт - над ним по-прежнему реет флаг  оптимизма,  здесь
соблюдают правила и уважают противника независимо от того, на  чьей  стороне
победа. …сли дух честной игры, царЯщий в спорте, когда-нибудь возобладает  в
международных делах,  зверинаЯ  сила,  которой  там  все  сейчас  подчинено,
уползет прочь, и человеческаЯ жизнь впервые выберетсЯ из джунглей.
     Њир,  если  посмотреть  на  него  без  розовых  очков,   ЯвлЯет   собой
довольно-таки  неприглЯдное  зрелище.  Џод  тонким   покровом   уважениЯ   к
цивилизации, а иногда и без него, каждаЯ страна, большаЯ и малаЯ, преследует
свои цели - пытаетсЯ отстроить собственный дом в сожженной  деревне.  ’олько
страх перед еще  худшим  хаосом,  еще  более  страшной  смертью,  еще  более
свирепой чумой заставлЯет государства соглашатьсЯ на такой  компромисс,  как
мир. Њожно ли надеЯтьсЯ на лучшее будущее?
     "Њеждународный обмен мыслЯми - единственный путь к спасению мира" - это
слова ’омаса ѓарди, и  слова  столь  справедливые,  что  стоит  обозреть  те
средства длЯ международного обмена мыслЯми, какие у нас имеютсЯ. "ЏостоЯнный
международный суд";  "‹ига  Ќаций";  "Џанамериканский  конгресс";  несколько
содружеств между теми или  иными  двумЯ  нациЯми,  не  свободных  от  налета
своекорыстиЯ; эпизодические международные  конференции  по  тому  или  иному
вопросу;  и  такие  организации,  как   Њеждународный   ђотарианский   клуб,
ЊеждународнаЯ федерациЯ студентов и еще - Џен-клуб, международнаЯ ассоциациЯ
писателей,  преследующаЯ  цели  дружбы,  но   не   ставЯщаЯ   себе   никаких
политических задач. ‚от, пожалуй, и все, и  нельзЯ  сказать,  чтобы  народы,
населЯющие землю, особенно считались с  этими  организациЯми.  Ђ  между  тем
спасение мира, в котором мы все живем, - дело,  казалось  бы,  немаловажное.
’ак почему же  пренебрегают  единственным  существующим  путем  к  спасению?
Ћбосновывают это примерно так: "†изнью людей всегда управлЯла и всегда будет
управлЯть  сила.  ‚  основе  жизни  лежит   соперничество.   …сть,   правда,
определенные замкнутые общины, где с помощью сотрудничества и справедливости
удаетсЯ ослабить наиболее грубые формы преступности, но удаетсЯ лишь потому,
что внутри такой общины общественное мнение представлЯет собою силу, которой
отдельнаЯ преступнаЯ личность не может противостоЯть. Ћднако целые страны  -
это не замкнутые общины, поэтому там нет  единого  общественного  мнениЯ,  а
значит - нет силы, способной удержать  отдельные  нации  от  преступлений  -
если, к тому же, можно  считать  преступлением  нарушение  законов,  которые
нигде не записаны". ’аков, в общем, нынешний практический  взглЯд  на  вещи.
…сли он и дальше будет  преобладать,  миру  нечего  надеЯтьсЯ  на  спасение.
"Џочему? - возражает наш практик. - ’акой взглЯд существовал всегда,  а  мир
живет и живет". ќто верно. Ћднако за последние  годы  условиЯ  человеческого
существованиЯ претерпели коренную перемену, до  сих  пор  еще  полностью  не
осознанную. Ќаука разрушениЯ сделала гигантский, ни с чем не сообразный  шаг
вперед. Ћна развиваетсЯ гак быстро, что всЯкое безответственное  утверждение
национальных прав или интересов заметно приближает мир к краю пропасти.  Ќет
сомнениЯ в том, что  силы  разрушениЯ  быстро  нагонЯют  силы  созиданиЯ.  ‚
прежние времена, чтобы истощить страну,  требовалась  тридцатилетнЯЯ  война;
скоро станет возможно (а может, и сейчас уже  возможно)  истощить  страну  в
одну неделю, разрушив ее крупнейшие города с воздуха. Џокорение  воздуха,  с
таким ликованием встреченное теми, кто не  дает  себе  труда  думать,  может
обернутьсЯ самым грозным событием в нашей истории просто потому, что  мы  не
были к нему готовы и не сумели устоЯть против  страшных  соблазнов,  которые
оно в себе таило. ‘видетельство тому -  использование  авиации  в  последней
войне; еще Яснее об этом свидетельствует тупое  нежелание  напуганных  наций
взглЯнуть  в  лицо  фактам  и  единодушно  запретить  химическую   войну   и
использование авиации  в  военных  целЯх.  Ќикто  не  станет  отрицать,  что
покорение воздуха  -  великое,  удивительное  достижение;  никто  не  станет
отрицать, что  оно  могло  бы  стать  благодетельным  достижением,  если  бы
государства это допустили. Ќо человечество, судЯ по всему, еще  не  достигло
той степени порЯдочности, при которой  ему  можно  было  бы  доверить  столь
притЯгательное и страшное оружие. ‚сем  нам  знаком  такой  довод:  сделайте
войну достаточно ужасной, и войны не будет. Ќо никто из нас в это не  верит.
ЏоследнЯЯ война начисто опровергла этот  довод.  “же  сейчас  люди  мыслЯщие
стали отождествлЯть гонку  вооружений  с  соперничеством  в  воздухе.  —ерез
несколько лет только это и будет иметь значение. ‘ помощью  нашей  науки  мы
создали  чудовище,  которое  пожрет  нас  самих,  если   только   мы   путем
международного  обмена  мыслЯми  не  создадим  в  противовес   новым   силам
разрушениЯ общественное мнение, столь сильное и  единодушное,  что  ни  одна
страна не решитсЯ пойти против него.
     Ќа днЯх один известный сторонник ‹иги Ќаций сказал: "џ не считаю нужным
предоставить в распорЯжение ‹иги определенный  контингент  вооруженных  сил.
’акого контингента, который мог бы помешать одной из великих держав нарушить
мир, она не могла бы содержать. ‘ила  ее  -  в  использовании  общественного
мнениЯ, в том, чтобы  быть  рупором  повсеместного  осуждениЯ  потенциальной
агрессии, где бы она ни проЯвилась".
     Џредание гласности всех военных приготовлений и военных действий  любой
страны,  обнародование  разрушительных  изобретений  и  орудий,  безусловно,
содействовало бы нашему спасению больше, чем какие бы то ни было уставы. ‚от
если бы химики всего мира и инженеры всего мира собирались в духе дружбы  на
ежегодные конференции ради спасениЯ  человечества!  …сли  бы  они  совместно
постановили, что совершенствовать орудиЯ  разрушениЯ  длЯ  использованиЯ  их
правительствами - значит совершать преступление, а получать за это деньги  -
значит предавать человечество! …сли  бы  наладить  такой  вот  международный
обмен мыслЯми, тогда поистине мы услышали бы шуршание спасительных крыл.  Ђ,
собственно, почему бы и нет? ‚ наше времЯ не правительства  должны  ответить
на вопрос "—то суждено человечеству - счастье или горе, рост  или  гибель?".
Џравительства - это лишь  конкурирующие  между  собою  агенты  конкурирующих
частей человечества. „айте им в руки разрушение,  и  они  используют  его  в
интересах своих хозЯев, так же, как используют и даже вдохновлЯют  прессу  -
этот духовный Ядовитый газ. €стинный ключ к будущему  -  в  руках  тех,  кто
производит  средства  разрушениЯ.  Ќеужели  ученые  (химики,   изобретатели,
инженеры), работающие на разрушение, в первую очередь американцы, англичане,
французы, немцы, Японцы, русские, а потом уже люди?  —то  должно  их  больше
волновать: интересы собственной  страны  или  интересы  всего  человечества?
‘ейчас, когда будущее человечества впервые оказалось в их руках, это главный
вопрос, на который они должны ответить. ‘овременнаЯ наука  так  стремительно
шагнула вперед, что центр ответственности переместилсЯ. Љак никогда  раньше,
ответственность несет наука, наука и... финансы. € тут  международный  обмен
мыслЯми тоже приобрел первостепенное значение. ’ак, если бы финансисты всего
мира установили постоЯнный, не от случаЯ к случаю, обмен мыслЯми, то в свете
своих знаний, под нажимом своих затруднений, в целЯх  взаимной  помощи  они,
безусловно, могли бы додуматьсЯ до реального и  надежного  способа  улучшить
экономические условиЯ жизни.
     Ќа  такое  предложение  наш  практик  ответит:  "—епуха!  €зобретатели,
химики, инженеры, финансисты - все хотЯт есть,  и  так  же,  как  и  прочие,
склонны верить каждый в свою страну. Ќа первом  месте  длЯ  них  собственный
карман и та страна, котораЯ этот карман наполнЯет". „а, суть дела  именно  в
этом. …сли ни ученые, ни финансисты  не  пожелают  мыслить  в  международном
масштабе,  то,  видимо,  ничего  не  останетсЯ,  как  замкнутьсЯ   в   своем
разочаровании и ждать того, что не заставит себЯ ждать долго, -  не  полного
конца,  но,  скажем,  примерно  такого  положениЯ,  какое   совсем   недавно
наблюдалось в пораженных голодом областЯх ђоссии.
     Џессимистом быть легко, и легко поддатьсЯ дешевому  оптимизму;  гораздо
труднее найти средний путь между тем и другим. “ нас еще есть шанс спасти  и
улучшить нашу цивилизацию, какаЯ она ни на есть; но  шанс  этот  зависит  от
того, насколько мы сумеем в  ближайшие  годы  наладить  международный  обмен
мыслЯми.  Ќекоторые  люди  отождествлЯют  самое  слово   "международный"   с
социализмом, даже с коммунизмом. Ћднако в том значении, в  каком  это  слово
употреблено здесь, оно не имеет ничего  общего  с  экономическими  теориЯми,
классовыми  барьерами  или  политическими  задачами.   Њеждународный   обмен
мыслЯми, который только и может  нас  спасти,  -  это  обмен  мыслЯми  между
специалистами - между государственными деЯтелЯми всех стран;  юристами  всех
стран; учеными,  финансистами,  писателЯми  всех  стран.  “  государственных
деЯтелей и юристов уже есть организации  длЯ  такого  обмена  мыслЯми  (хотЯ
используютсЯ они далеко не достаточно); а вот ученые (изобретатели,  химики,
инженеры) и финанисты, то есть те две категории специалистов, в  чьих  руках
главным образом находитсЯ будущее мира, до сих пор не  имеют  сколько-нибудь
удовлетворительной международной организации и до сих пор еще  не  понимают,
какаЯ ответственность за судьбы мира легла на их плечи. …сли бы они осознали
всю меру этой  ответственности,  битва  за  жизнь  была  бы  уже  наполовину
выиграна.
     —то  касаетсЯ  международного  обмена  мыслЯми  в   нашей   собственной
профессии, то писатели как таковые могут способствовать наступлению  лучшего
будущего тремЯ  способами.  Ћни  могут  оказывать  дружеское  гостеприимство
писателЯм других стран - длЯ этого существует международный Џен-клуб  с  его
многочисленными отделениЯми. Ћни могут  признать  и  внедрЯть  принцип,  что
литературные произведениЯ,  как,  впрочем,  и  все  произведениЯ  искусства,
принадлежат всему человечеству, а не только стране, в которой они создаютсЯ;
что, к примеру, перестать во времЯ войны с ѓерманией читать немецкую поэзию,
слушать немецкую музыку, смотреть  на  немецкие  картины  значило  допустить
нелепую и пагубную ошибку, котораЯ не должна повторитьсЯ.  ‚сЯкое  подлинное
произведение искусства индивидуально и национально по своим корнЯм и фактуре
и в то же времЯ воздействует на любого человека любой  страны.  €скусство  -
одно  из  великих  свЯзующих  звеньев  (может  быть,  единственное   великое
свЯзующее звено) между различными породами людей, и сбрасывать со счетов его
очеловечивающее влиЯние во времЯ войны значит расписатьсЯ в том, что мы  все
еще обезьЯны и тигры. ’олько писатели могут распространЯть эту веру,  только
писатели могут во времЯ межнациональных раздоров держать открытой дверь  длЯ
искусства; и их первейший долг - оказывать человечеству эту услугу.
     ’ретий и самый  важный  способ,  каким  писатель  может  способствовать
наступлению лучшего будущего, можно выразить простыми словами: честнаЯ игра.
‘ила прессы легко становитсЯ в один рЯд с силой науки и  финансов.  …сли  бы
пресса в целом всегда правдиво освещала событиЯ; если  бы  она  не  пожелала
безотказно служить партийным или патриотическим страстЯм, если бы вела  игру
так, как ведутсЯ игры спортивные, - насколько это очистило бы  атмосферу!  ‚
настоЯщее времЯ - разумеетсЯ, есть и немало похвальных исключении  -  пресса
всех стран ведет игру по собственным правилам, весьма далеким  от  тех,  что
принЯты в спорте.
     Џрессу обслуживает  целаЯ  армиЯ  писателей,  у  огромного  большинства
которых личный критерий честной игры выше, чем у прессы в целом.  џ  уверен,
что они сами первыми бы это признали. „обитьсЯ, чтобы пресса  повысила  свой
критерий честной игры в политических и международных вопросах, могут  только
отдельные писатели, из которых и состоит  пресса.  €  добитьсЯ  этого  можно
будет  только  тогда,  когда  редакторы  и  журналисты  примут  за   правило
обмениватьсЯ мыслЯми в международном масштабе, обогащать свой  ум  и  сердце
новыми воззрениЯми, помнить, что они должны относитьсЯ  к  другим  так,  как
хотели бы, чтобы другие относились к ним. ‘ловом, только  тогда,  когда  они
начнут поступать так, как большинство из них поступало бы в качестве частных
лиц, некие всемирные миазмы перестанут порождать международные  лихорадки  и
горЯчки. ‚  частной  жизни  мы  обычно  не  считаем,  что  цель  оправдывает
средства. Џочему же в жизни прессы  должно  быть  иначе,  почему  так  часто
принимают сообщениЯ без должной проверки, если они подтверждают то или  иное
мнение,  и  отвергают  без  должной  проверки,   если   они   этому   мнению
противоречат? Џочему так часто замалчивают точку зрениЯ другой стороны? и т.
д. и т. д. Џресса имеет большую силу и декларирует  высокие  идеалы;  у  нее
много достоинств; она приносит большую пользу; но она  приносит  еще  больше
вреда в тех случаЯх, когда по каким бы то  ни  было  причинам  отступает  от
правды или от правил честной игры.
     €так, правительства и народы перестали править миром. Ќаша судьба  -  в
руках трех великих  сил:  науки,  финансов  и  прессы.  Џод  Ярким  покровом
политики эти три великие силы тайно определЯют ход  жизни  наций;  и  трудно
надеЯтьсЯ на лучшее будущее, если силы эти не станут более человечными и  не
примут  международного  характера.  ‚  каждой  из  перечисленных  профессий,
несомненно, есть люди, убежденные в этом  так  же  твердо,  как  автор  этих
строк. Ќа них - всЯ надежда мира, надежда на то,  что  они  сумеют  учредить
своего рода опеку над человечеством - создать новый тройственный союз Ќауки,
”инансов и Џрессы и поставить его  на  службу  новой  вере.  Ќации  в  целом
никогда не подадут друг другу руки, никогда не  объединЯт  своих  интересов,
никогда не поймут точку зрениЯ друг друга. “  выдающихсЯ  специалистов  всех
стран больше шансов найти общий Язык; у  них  общаЯ  отправнаЯ  точка  -  их
специальность - и более острый глаз. ‘ейчас  их  разъединЯет  слишком  узкий
патриотизм и, грубо говорЯ, деньги. €зобретателЯм нужно как-то существовать;
финансистам нужно жить; а газеты должны приносить доход.  Ќо  какаЯ  ирониЯ!
•отЯ наука, финансы и  пресса  как  будто  в  том  и  сомневаютсЯ,  спасение
человечества - более прибыльное дело, чем его уничтожение, и сулит большие и
более постоЯнные доходы длЯ этих "трех сословий". Ђ между тем, если не будет
свободного международного обмена мыслЯми, мы можем не сомневатьсЯ,  что  они
по-прежнему будут добывать свой хлеб насущный на чисто национальной  основе,
а если так, то род человеческий вскоре прекратит  свое  существование,  или,
если и не прекратит вовсе, то, во всЯком случае, о нем можно будет  сказать,
как о старухе у ЂнатолЯ ”ранса: "Ћн еще жив, но живет еле-еле!"

1923 г.


        ‘€‹“ќ’› …‘’€ Џ€‘Ђ’…‹…‰

     Џеревод ѓ. ‡лобина

     Џервым Я хочу набросать силуэт —арлза „иккенса, который родилсЯ в  1812
году в ‹ондоне и умер в ѓедсхилле в 1870-м. ‚ те в  некотором  роде  великие
годы раннего викторианства английские романисты, хотЯ и  горЯчо  возмущались
проЯвлениЯми  социальной  несправедливости,  все  же  почитали   условности,
мораль, обычаи, идеалы и  установлениЯ  своего  времени;  они  всем  сердцем
верили, что жить хорошо, общепринЯтые  ценности  считали  абсолютными  и  не
воспринимали действительность иронически, как трагикомедию.  Ћни  не  видели
снисходительной усмешки на лике  ‘удьбы.  ‚  их  творениЯх  ощущаетсЯ  почти
величественнаЯ непосредственность. ’аков был и „иккенс, подлинный сын своего
века.
     ‚ сравнении с „иккенсом експир, живший  за  двести  пЯтьдесЯт  лет  до
него, был куда более склонен к самоанализу и размышлениЯм.
     „иккенс-писатель чрезвычайно безыскусственный и потому всегда отдавалсЯ
на  волю  своего  таланта;  замечательный  мастер   веселых   нелепостей   и
превосходный, необычайной силы стилист. Ћн был прирожденным  рассказчиком  и
удивительно тонко понимал человеческую натуру и  человеческие  характеры;  в
этом  великом  художнике  было  какое-то  озорство,  как  у   школьника   на
рождественских каникулах.
     „иккенс был противником всЯкой фальши, страстно  ненавидел  жестокость,
нетерпимость и самодовольную тупость и на протЯжении всей своей литературной
деЯтельности непрерывно атаковал социальное зло, которое встречал  в  жизни.
„иккенс бичевал бюрократизм, лицемерие, злоупотребление властью. Ќо при всей
склонности к  сатире  он  прежде  всего  приковывает  внимание  к  сюжету  и
характерам. ‘амобытный, стихийный и богатый  талант  его  отмечен  страстной
человечностью и широтой взглЯда. "„обрые дела нужно творить ради них самих и
во имЯ их самих без малейшей мысли о благодарности", - сказал он однажды.
     ‚ероЯтно, „иккенс, подобно большинству романистов, считал себЯ  поэтом.
Ќо у нас мало доказательств, подтверждающих это обвинение.  ‚  произведениЯх
„иккенса нет Языческого начала, не ощутимо влиЯние  не  только  греческой  и
латинской, но вообще какой бы то ни  было  иностранной  культуры.  Ћн  истый
англичанин, и по романам „иккенса даже сейчас можно понЯть Ђнглию лучше, чем
по любым другим литературным произведениЯм. Ќекоторые персонажи их не  более
как фигуры, которые совершают экстравагантные  поступки,  но  тем  очевиднее
талант автора, ибо мы воспринимаем их как живых людей.  Ћн  писал  сочно,  с
великой жизненной убедительностью. “ „иккенса добродетель - это добродетель,
порок - это порок, и они редко соединЯютсЯ в одном лице, как  это  бывает  у
обычных людей, за  исключением,  разумеетсЯ,  наших  общественных  деЯтелей.
„иккенс рисует нравственный облик человека широкой  кистью,  и  будь  в  его
картинах хоть малейшаЯ претензиЯ на искусство, они действовали  бы  на  нас,
как на быка красный цвет. Ќо в те дни писатели не заботились  об  искусстве.
„умаю, что на тогдашних  литературных  собраниЯх  пробавлЯлись  остротами  и
устрицами, вином и разговорами о  политике.  ’еккерей,  великий  современник
„иккенса, кое-что слышал об искусстве и полагал, что оно достойно некоторого
вниманиЯ; что касаетсЯ „иккенса, то он считал искусство чем-то "иностранным"
и не пускал к себе на порог.
     “ „иккенса был здоровый самобытный талант, но как-то странно говорить о
нем, как о писателе, когда  меньше  чем  в  двухстах  милЯх  от  него  такой
совершенный художник,  как  Џроспер  Њериме,  создавал  "Љармен"  и  "‚енеру
€лльскую", ’ургенев - "„ым" и "‚ешние  воды",  когда  за  океаном  Ќатаниель
ѓоторн писал "Ђлую букву" и ќдгар Џо - свои "‘трашные  рассказы".  Ќикто  не
подумал бы учитьсЯ у „иккенса искусству  писать  романы,  но  все  романисты
могут бессознательно перенимать у него основы стилЯ, ибо он был прирожденным
писателем, и заимствовать основы философии, хотЯ он отнюдь не был философом.
     „лЯ менЯ „иккенс, бесспорно, величайший романист Ђнглии и величайший  в
истории  романа  пример  торжества  подлинного,   буйного   таланта.   ‘илою
природного воображениЯ и  художественной  выразительности  он  запечатлел  в
памЯти людей  такие  Яркие  и  разнообразные  представлениЯ  о  человеческой
природе, каких не встретишь ни у кого из западных романистов.
     ЋбщаЯ культура не может научить  писать  романы.  Ћбразование  в  узком
смысле этого слова скорее глушит, чем развивает дар воображениЯ. Џрежде  чем
начать писать, Я успел перезабыть почти все,  чему  менЯ  учили  в  школе  и
университете. ‹юди точных наук редко бывают сильными художниками: они  знают
слишком много и в то же времЯ слишком мало. Ђ люди с богатым воображением не
склонны тщательно изучать что бы то ни было,  кроме  жизни.  —увство  слова,
красок и ритма речи можно развить чтением стихов и  хорошей  прозы,  но  оно
зависит преимущественно от  врожденного  вкуса  и  музыкального  слуха.  „ар
композиции тоже даетсЯ природой, равно как и дар выразительности; их  нельзЯ
приобрести,  можно  только  развить.  Ќикто  не  может  заставить   писателЯ
чувствовать и видеть жизнь так, а не иначе.  Џосле  того,  как  он  научилсЯ
читать и писать, единственное, чему он может поучитьсЯ у других, это  -  как
не следует писать. Џодлинный наставник писателЯ - сама жизнь.
     ’еперь,  когда  мы,  говорЯ  о  романе,  так  любим  употреблЯть  слово
"искусство", необходимо вспомнить историю романа,  продолжающуюсЯ  и  поныне
смену его разнообразных форм, начинаЯ от первого великого западного романа -
"„он Љихота" ‘ервантеса.
     ђанние  западные  романы  принимали  форму  авантюрного,  "плутовского"
романа;  они  представлЯли  собой  рЯд  похождений  одного  или   нескольких
центральных персонажей, построением своим напоминаЯ свЯзку лука, и  зачастую
имели привкус этого овоща. ‘оотношение частей  и  их  единство  носило,  как
видим, примитивный характер, о них просто не заботились.  ђоман  тогда  имел
длину, но не отличалсЯ ни широтой, ни глубиной. Љ началу XIX века роман  все
больше и больше округлЯетсЯ, и в ту пору, когда  писал  „иккенс,  признанной
формой его стало, фигурально выражаЯсь,  Яйцо  -  раздавшеесЯ  посередине  и
узкое с обоих концов, словно преуспевающий литератор. Ќе берусь судить,  что
обусловило это постепенное изменение, но развитие  его  сходно  с  развитием
живописи в эпоху ђенессанса. ‚ творчестве „жейн Ћстин,  „иккенса,  Ѓальзака,
‘тендалЯ,  ‘котта,  „юма,  ’еккереЯ  и  ѓюго  роман  приобрел   определенное
соотношение частей и целого, но нужен был писатель с еще  более  поэтическим
мировосприЯтием и с большей чуткостью, чтобы  довести  пропорции  романа  до
совершенства, ввести принцип отбора  материала  и  достигнуть  того  полного
единства частей и целого, которое создает то, что мы называем  произведением
искусства.  ’аким  писателем  оказалсЯ  ’ургенев,  настолько  же  овладевший
искусством романиста, насколько „иккенс был писателем безыскусственным.
     €ван ’ургенев родилсЯ в 1818 году  в  русском  городе  Ћрле  и  умер  в
Ѓужизале близ Џарижа в 1883 году. Љритики  обычно  предлинно  рассуждают  об
оторванности ’ургенева от его родной русской культуры, о разнице между ним и
стихийным  гигантом  ѓоголем  и  другим  аморфным  гигантом  -  „остоевским.
‘тарательно причислЯЯ ’ургенева к "западникам",  они  не  замечали,  что  не
столько ‡апад  повлиЯл  на  него,  сколько  он  на  ‡апад.  ’ургенев  достиг
исключительного положениЯ сам по себе;  он  был  поэтом  от  природы,  самым
утонченным поэтом, который когда-либо  писал  романы.  €менно  это  отличало
’ургенева от его великих русских современников и  объЯснЯло  его  выдающеесЯ
место в литературе и влиЯние на ‡апад. ђоссиЯ не любила  ’ургенева:  у  него
была  дурнаЯ  привычка  говорить  правду.  ќто  свойство   всюду   считаетсЯ
нежелательным, особенно у писателей. € ђоссиЯ отделалась от него. Ќо если бы
он и не покинул ђоссии, произведениЯ его были бы такими,  как  они  есть,  -
благодарЯ  его  врожденному  чувству  формы.  ’ургенев  неповторимо   владел
искусством рисунка, он продумывал и разрабатывал темы до того, как  выразить
их на бумаге,  и  хотЯ  он  не  пренебрегал  объективной  действительностью,
художественное мышление его определЯлось скорее средствами  настроениЯ,  чем
факта.  ’ургенева  -   аристократа,   человека   высокой   культуры,   тонко
разбиравшегосЯ в иностранных  литературах,  обожавшего  музыку  и  живопись,
драматурга и стихотворца - сближают с „иккенсом три общих,  но  наиважнейших
признака: глубокое понимание человеческой природы, глубокий интерес к  жизни
и глубокаЯ ненависть к жестокости и  фальши.  ’е,  кто  сомневаетсЯ  в  этой
ненависти, пусть прочитают "Њуму",  рассказ  о  немом  дворнике,  крепостном
ѓерасиме, и его собаке. Ќикогда еще искусство не выражало  столь  волнующего
протеста  против  деспотизма  и  жестокости.  „иккенс   как   писатель   был
нетребователен в выборе средств, ’ургенев же предельно требователен. „иккенс
изобличал жестокость, злоупотреблениЯ и сумасбродство открыто или  пользуЯсь
откровенной  карикатурой,  а  ’ургенев  облекал   свою   критику   в   форму
объективного  художественного  изображениЯ.  “тверждают,  что   ’ургенев   -
изысканный стилист, и этому нетрудно поверить, ибо даже в переводе ощущаетсЯ
очарование и своеобразный аромат его стилЯ.  „иалог  у  ’ургенева  -  живой,
легкий, естественный и в то же времЯ содержательный и превосходно раскрывает
характеры, которые хотЯ и подчинены занимающей  писателЯ  главной  теме  или
идее, не перестают оттого быть живыми людьми. ЋписаниЯ природы  у  ’ургенева
восхитительны. Љрасота "Ѓежина луга", "‘виданиЯ"  и  "‚ешних  вод"  навсегда
пленЯет нас. ‚се его произведениЯ проникнуты  каким-то  грустным  восторгом,
какой испытывает поэтическаЯ натура перед лицом природы. €ные  стихотворениЯ
в  прозе  у  ’ургенева  менее  поэтичны,  чем   его   рассказы   и   романы;
преднамеренность губит истинную поэзию, котораЯ возникает  из  настроениЯ  и
чувства почти независимо от самого поэта. ‚ произведениЯх ’ургенева  заметны
еще элементы пародии, черты гротеска -  словом,  следы  того,  что  называют
"старомодным". …сли учесть, однако, что с того времени, когда  расцвело  его
творчество,  прошло  уже  шестьдесЯт  лет,  поражаешьсЯ,  как  мало  скрипит
механизм его искусства.
     ЌесмотрЯ  на  то,  что  английский  роман,   быть   может,   богаче   и
разнообразнее, чем роман любой другой страны, он все же - от  "Љлариссы"  до
"“лисса" - был  склонен,  фигурально  выражаЯсь,  прощать  себе  собственные
недостатки и частенько отправлЯлсЯ спать навеселе. € если теперь  английский
роман обладает какими-то манерами и изЯществом,  то  этим  прежде  всего  он
обЯзан ’ургеневу. џ, во всЯком случае, в большом долгу перед  ’ургеневым.  “
него и у Њопассана Я проходил духовное и  техническое  ученичество,  которое
проходит каждый молодой писатель у того или иного старого мастера,  влекомый
к нему каким-то внутренним сродством. „аже ”лобер,  апостол  рефлектирующего
искусства, не оказал на английских писателей такого  сильного  влиЯниЯ,  как
’ургенев:  в  произведениЯх  ”лобера  ощущаетсЯ  определеннаЯ   замкнутость,
камерное настроение. ‚ этом никогда не упрекали ’ургенева, не упрекали  даже
после 1907 года, когда в Ђнглии стало модно говорить о нем с пренебрежением,
потому что иные наши критики  открыли  (увы,  с  запозданием)  новый  светоч
русской литературы -  „остоевского.  Љазалось,  длЯ  обоих  талантов  хватит
места, но в литературном мире принЯто гасить  один  светильник,  прежде  чем
зажигать другой. ’еперь это уже отошло в прошлое, и имЯ ’ургенева вновь, как
и прежде, знаменито в Ђнглии, но он утратил былое влиЯние на умы. „лЯ  новой
эпохи ’ургенев слишком уравновешен и поэтичен.
     Џерехожу к третьему силуэту, силуэту писателЯ,  которого,  как  говорЯт
одни, все еще читают на его родине, во ”ранции, хотЯ другие утверждают,  что
книги его давно поставили на полку.
     ‚еликие литературные достижениЯ ѓи  де  Њопассана,  который  родилсЯ  в
1850-м и умер в 1893 году, относЯтсЯ к небольшому периоду в двенадцать  лет.
Њопассан известен преимущественно как новеллист, но, по-моему, талант  этого
писателЯ в полной мере проЯвлЯетсЯ в романе и повестЯх, таких, например, как
"Џышка" и "€ветта". ‚се его произведениЯ, большие и малые, рисующие  событиЯ
трагические или повседневные, драматичны в своей  основе,  и  хотЯ  Њопассан
мало писал длЯ театра, он обладал качествами большого драматурга. ‚ вопросах
стилЯ он верховный учитель. Ќикто пока не превзошел его в  наблюдательности,
остроте мысли, в умении облечь их в  краткую  и  четкую  форму.  ‹учше,  чем
кто-либо другой, Њопассан научил нас выбрасывать лишнее из  наших  книг.  Ћн
лучше, чем кто-либо, следовал завету ”лобера: "€зучайте предмет до тех  пор,
пока не постигнете существенных его отличий от других предметов и не сумеете
выразить  их  словами".  ’ворчество  Њопассана  -   живой   укор   путанице,
поверхностному экспрессионизму и расплывчатому  субъективизму,  что  нередко
принимают  за  искусство.  Ѓудучи  художником  дисциплинированным  до  мозга
костей, он  сумел,  однако,  проникнуть  в  глубины  человеческих  чувств  и
показать их. …го Язвительной натуре были ненавистны предрассудки и глупость,
и в редком писателе сыщешь такое неподдельное и  горЯчее  сочувствие  людЯм,
жгучую любознательность, такую прозорливость и чуткость. ‚се это помогло ему
верно воссоздавать жизнь.
     Џорой Њопассан писал рассказы, которые недостойны его  пера.  €ные  его
произведениЯ кажутсЯ вымученными. „ушевнаЯ  болезнь,  омрачившаЯ  конец  его
жизни, губительно сказалась на некоторых поздних его вещах. Ќо, несмотрЯ  на
это, Я, вслед за ’олстым, ставлю Њопассана выше его учителЯ, ”лобера, как  в
вопросах стилЯ, так и по оригинальности.
     Џод пером Њопассана достигает вершины  совершенный  по  форме  рассказ,
прозрачнаЯ  проза,  котораЯ   призвана   посредством   объективного   метода
раскрывать  загадочные  глубины  и  отмели  человеческой  души;   та   форма
беспристрастного и строгого искусства,  когда  темперамент  автора  свободен
только в выборе тем  и  характеров.  ‚  Ђнглии  Њопассана  когда-то  считали
жестоким реалистом. „лЯ нынешней же литературной молодежи он не более как...
чувствительный, детски наивный романтик, а слог его  находЯт  старомодным  и
драматичным. Џозволю себе привести цитату из его предисловиЯ к роману  "Џьер
и †ан":
     "En somme, le public est compose de groupes nombreux qui  nous  crient:
"Consolez-moi",    "Amusez-moi",    "Attristez-moi",     "Attendrissez-moi",
"Faites-moi rever",  "Faites-moi  rire",  "Faites-moi  fremir",  "Faites-moi
pleurer", "Faites-moi penser". Seuls, quelques esprits d'elite  demandent  a
l'artiste:  Faites-moi  quelque  chose  de  beau,  dans  la  formequi   vous
conviendra le mieux, suivant votre temperament. L'artiste  essaie,  reuissit
ou echoue" {"‚  сущности,  читающаЯ  публика  состоит  из  множества  групп,
которые  кричат  нам:  "“тешайте  менЯ",  "Џозабавьте  менЯ",   "„айте   мне
погрустить", "ђастрогайте менЯ", "„айте мне помечтать",  "ђассмешите  менЯ",
"‡аставьте менЯ содрогнутьсЯ", "‡аставьте  менЯ  плакать",  "‡аставьте  менЯ
размышлЯть".
     €  только  немногие  избранные  умы  просЯт  художника:  создайте   нам
что-нибудь прекрасное, в той  форме,  котораЯ  всего  более  присуща  вашему
темпераменту. € художник беретсЯ за  дело  и  достигает  успеха  или  терпит
неудачу".}.
     €деалом  Њопассана было создать прекрасное произведение, отвечающее его
темпераменту.   Џоскольку  вокруг  слова  "прекрасное"  ведутсЯ  бесконечные
споры,  да  будет  мне  позволено  воздержатьсЯ  от определений. Ћдно скажу:
художник, который создает правдивое, живущее своей жизнью произведение, тоже
достигает  высот  прекрасного  -  Я  пришел  к  этому  выводу  после  долгих
размышлений.  Њопассану  не  раз удавалось поймать пугливую птицу, именуемую
Љрасотой.
     Џримечательно,  что  ’олстой,  который  так   непохож   на   Њопассана,
восхищалсЯ им.
     ‹ев ’олстой родилсЯ в 1828 году в џсной ЏолЯне  и  умер  в  Ђстапове  в
1910-м. “ него была деЯтельнаЯ и  полнаЯ  впечатлений  юность,  и  он  начал
писать в возрасте двадцати четырех лет. ’олстой  служил  в  армии  во  времЯ
Љрымской войны, и написанные  им  тогда  "‘евастопольские  рассказы"  быстро
принесли ему известность. ѓлавные шедевры этого писателЯ - "‚ойна и  мир"  и
"Ђнна Љаренина" - были созданы в годы 1864-1873.
     ’олстой ЯвлЯет собой волнующую  загадку.  Џожалуй,  невозможно  указать
другой пример, когда в одном лице так  совмещаютсЯ  художник  и  реформатор.
’олстой-проповедник, которого мы знаем  в  последние  годы  его  жизни,  уже
заслонЯл ’олстого-художника в "Ђнне  Љарениной".  „а  и  в  последней  части
монументального романа "‚ойна и мир" кое-где автор выступает как моралист.
     Џожалуй, и все творчество ’олстого  отмечено  духовной  раздвоенностью.
Ћно как бы поле битвы, на котором видишь приливы и отливы постоЯнной борьбы,
напрЯженную схватку гигантских противоречий. …сли верить современной теории,
развитие характера определЯетсЯ состоЯнием желез,  поэтому  объЯснение  этой
загадочной двойственности мы предоставим врачам: они  утверждают,  что  если
железы человека выделЯют большое количество гормонов, то он  художник,  если
малое, то, по-видимому, моралист.
     …сли бы любители Ярлыков во  всЯкого  рода  опросниках  осведомились  у
менЯ, какой роман можно назвать "величайшим из всего написанного", Я бы,  не
колеблЯсь, назвал "‚ойну и мир". ‚  этой  книге  ’олстой  разрабатывает  две
темы, напоминаЯ циркового наездника, который вольтижирует на двух лошадЯх  и
чудом достигает конюшни целым и  невредимым.  ЃлагодарЯ  творческой  энергии
’олстого каждаЯ страница этой книги  удивительно  содержательна,  и  в  этом
секрет успеха писателЯ. ђоман вшестеро длиннее  обычного,  он  ни  в  единой
части не растЯнут и не  утомлЯет  читателЯ;  создаваемаЯ  писателем  картина
ч