 более  тЯгостным,  чем  могло  бы
быть в наше времЯ. ’ак или иначе... она не скрыла своих чувств от брата".}

                                             ѓостиница "Ѓукингемский дворец"
                                                          11 сент. (1905 г.)

     „орогаЯ моЯ!
     ’вое милое, чудесное по своей честности письмо вызвало у менЯ некоторое
смЯтение в мыслЯх, но все же попробую тебе ответить.
     Љогда Я думаю о твоем письме в целом, Я прежде  всего  воспринимаю  его
так: это одна душа отчаЯнно взывает к другой, совершенно от нее отличной.  џ
уже давно знаю, что в основных своих взглЯдах мы очень не похожи. Ќас роднит
и сочувствие к людЯм и терпимость, но если копнуть поглубже, - разница между
нами большаЯ. ‚ тебе нет того трезвого, или  циничного,  или  сатирического,
или объективного начала - назови как хочешь,  -  которое  есть  во  мне.  ’ы
оптимистка, идеалистка. џ же не оптимист и не пессимист, а  идеалы  у  менЯ,
если есть, так не те, что у тебЯ.
     € от искусства мы с тобой требуем  разного.  ’ебе,  например,  хочетсЯ,
чтобы автор, изображаЯ конфликт,  склонЯл  читателЯ  примкнуть  к  одной  из
сторон против другой. “ менЯ этого нет. џ скорее  ощущаю  себЯ  своего  рода
химиком - Я  более  холоден,  более  аналитичен,  всегда  развиваю  какую-то
философскую идею и в угоду ей готов, можно сказать, исказить свои оценки.  џ
исхожу из тезиса, что чувство  собственности  не  христианское  и  не  очень
пристойное чувство. ‚озможно, Я рассчитываю на то, что люди это  поймут.  ‚о
всЯком  случае,  Я  всегда  занимаю  позицию  отрицателЯ,  разрушителЯ.  Њне
нестерпима самаЯ идеЯ безупречного героЯ, она мне кажетсЯ  такой  банальной,
пошлой, а  главное  -  Явно  нефилософской.  ‚озможно,  даже  вероЯтно,  это
недостаток, но это так, и ничего с этим не поделаешь. џ  не  могу  принимать
человека до такой степени всерьез. Љое-что в  людЯх  мне  нравитсЯ,  кое-что
менЯ восхищает, но если Я берусь писать о них, то будь  уверена,  что  Я  не
обойду молчанием их темные стороны. ’аков мой жанр. €зменить Я его не  могу.
Ћхотно верю, что это тебЯ огорчает.
     ‚сЯкое стремление доказать правоту того или иного человека Я сразу  чую
и терпеть этого не могу; сам же Я всегда стремлюсь доказать правильность той
или иной идеи философского порЯдка. € своим искусством, сколько Я им владею,
Я служу и всегда буду служить этой цели. ’аким менЯ и нужно принимать. ќтим,
конечно, снимаетсЯ многое из того, что ты пишешь, - ведь,  в  сущности,  оно
сводилось к тому, что Я должен написать совсем  другую  книгу,  быть  совсем
другим человеком. Ќо есть в  твоем  письме  и  отдельные  замечаниЯ,  о  них
поговорить легче.
     ‚о-первых, вопрос о личностЯх. Ќеужели ты в самом деле думаешь, что это
важно? …сли не считать тебЯ, Њэб {Њэбл, младшаЯ сестра  ѓолсуорси.}  и  мамы
(ей, пожалуй, лучше не читать мою книгу), никто ведь о нас ничего толком  не
знает  и  не  хочет  знать,  так  что  в  худшем  случае  люди   день-другой
поудивлЯютсЯ, почему Я выбрал  эту  тему,  а  потом  забудут.  Ќикто  (кроме
”орсайтов, о которых речь пойдет дальше) не осведомлен  хотЯ  бы  настолько,
чтобы свЯзать Ђ. с €. {Ђ. - Ђда ѓолсуорси,  жена  писателЯ;  €.  -  €рэн  из
"‘обственника".}, тем более, что Я изменил цвет ее волос на  золотой.  ‡нают
”-ы, да еще, может быть, человек пЯть-шесть, а они скажут только: "…сли  это
задумано как портрет, то портрет неважный", или даже "то  это  -  проЯвление
дурного вкуса".
     Љнигу  прочли  Љонрады,  ѓарнеты,  •ьюферы,  и  что  они  нашли  в  ней
особенного? Ќичего. Џросто  они  считают,  что  это  лучшее  из  всего  мною
написанного.
     —то же касаетсЯ ”орсайтов, то пусть себе отождествлЯют Ђ. с  €.  -  она
все равно совсем не такаЯ; или менЯ самого... с кем? Џотому что при нынешних
обстоЯтельствах Я едва ли даже узнаю о том, что они до этого додумались. ’ак
что бог с ними совсем.
     ’еперь насчет того, что семейство вышло слишком похожее. „а, идеЯ  эта,
конечно, у менЯ была: ‘уизин, ќнн и старый „жолион - портреты в той мере,  в
какой это возможно в литературе, а это  не  так  уж  много  (при  том  самом
искажении в угоду философской идее), остальные же все перемешаны - например,
тетЯ „жули если с кого и списана, то скорее всего с Ѓ., и т. д. Љ  тому  же,
кто из них (после недавних событий) {‚ конце 1904 г. умер отец ѓолсуорси,  и
он перестал скрывать свою свЯзь с  женой  своего  двоюродного  брата  Ђртура
ѓолсуорси, длившуюсЯ уже 9 лет. ‚ 1905 г. Ђда ѓолсуорси получила развод и 23
сентЯбрЯ официально стала женой писателЯ.} станет читать эту книгу?  €,  как
ты сама говоришь, в ней проЯвлена известнаЯ долЯ терпимости.  џ  очень  рад,
что ты сочувствуешь ‘омсу.  џ  очень  боЯлсЯ,  что  не  сумею  быть  к  нему
справедливым. € конец книги, видимо, показалсЯ тебе жалостным,  печальным  -
это тоже хорошо.
     Ќасчет того, что "акт  собственника"  в  какой-то  мере  оправдан.  „а,
конечно, он оправдан постольку,  поскольку  человек  -  животное,  и  притом
голодное, несчастное, жалкое, но ты, Я думаю, согласишьсЯ, что он не  вполне
согласуетсЯ со свЯтостью брака. џ не пыталсЯ приукрасить  €рэн  или  Ѓосини,
потому что не пыталсЯ приукрасить ‘омса.
     "ђозовое с черным" - вероЯтно, это подсказалось  десЯтилетней  давности
воспоминанием о ”.; переделаю на оранжевое с  голубым  {ђечь  идет  о  тонах
гостиной в доме ‘уизина (см. "‘обственник", ч. I, гл. 3).}.
     Љонец третьей главы. ‚от совпадение - Я и сам  уже  решил,  что  Ѓоснии
должен здесь что-то сказать.
     „а, признаю, от Ѓосини Я увильнул. ‘перва Я хотел дать его изнутри,  но
обнаружил, что он мне противен, что Я не сумел  его  увидеть  (даже  в  меру
обычной моей способности видеть), и тогда  Я  дал  его  только  со  стороны,
переместив  фокус  в  глаза   ”орсайтов,   что   придало   книге   известную
художественную цельность в том  виде,  как  она  задумана  (не  в  том,  как
хотелось бы тебе). ’еперь это не характер, а изображение; так же, как  €рэн,
- она ведь тоже дана только со стороны. ‚ отличие от ”орсайтов, ни  тот,  ни
другаЯ не наделены жизнью,  но  они  исполнЯют  свое  назначение.  •арактеры
удаютсЯ (мне, по крайней мере): 1) если в тебе  самом  достаточно  общего  с
ними, 2) если  имеешь  возможность  наблюдать  их.  ‚оздействовать  на  нашу
радужную  оболочку  и  на  творческие  нервы  наших   пальцев   может   лишь
ограниченное количество людей, и если только ты не гений, нужно искать  свой
материал поблизости от себЯ. ќтим и объЯснЯютсЯ обидные неудачи  большинства
писателей - они берутсЯ за непосильные задачи.
     џ не такой хороший писатель, каким хотел бы быть и каким  тебе  хочетсЯ
менЯ видеть, но и не такой плохой, чтобы по своей воле перестать писать.
     ќта  книга  - несомненно, лучшее из всего, что Я написал, несомненно. €
тут Я подошел к самому трудному в твоем письме.
     Џо существу, ты говоришь мне:  не  издавай.  ‚о  всЯком  случае,  не  в
ближайшие годы. Џрости менЯ, дорогаЯ, но ты довольно легко  касаешьсЯ  очень
болезненной темы.
     …сли Я не издам сейчас, то не издам никогда. —ерез два месЯца эта книга
умрет во мне и уже никогда не воскреснет. Ћна постепенно умирает уже с  маЯ.
Ќачата новаЯ книга. џ просто сужу по другим своим книгам. Ќи к одной из  них
Я не мог бы вернутьсЯ, чтобы переделать ее; растениЯ умерли, потому  что  их
оставили без ежедневной поливки. ’ак будет и с этой  книгой.  џ  не  могу  и
никогда не смогу ее переделать.
     ќто проЯснЯет картину.
     ‚опрос, значит, стоит  так:  тебе  и  Њэб  кажетсЯ,  что  моЯ  книга  -
свЯтотатство, но достаточно ли твердо это ваше убеждение, чтобы  предать  ее
огню? €здать ее анонимно Я не могу, это значило  бы  и  новую  мою  книгу  и
следующую за ней тоже издавать анонимно - в них тоже  участвует  и  "молодой
„жолион" и другие {ђечь  идет  о  задуманных  писателем  романах  "„анаЯ"  и
"ЊеднаЯ глотка". ‡амысел этот не был осуществлен, но из набросков к  "„анае"
родилсЯ роман "“садьба".}. ‚ новой книге,  которую  Я  пишу  сейчас,  широко
показаны нежные, отцовские черты старого „жолиона,  его  лучшие  черты  -  в
рамках той книги этого нельзЯ было сделать.
     ‘ейчас модно утверждать, будто художник способен изобразить  решительно
все; это верно лишь по отношению к нескольким величайшим гениЯм: как правило
же, художник может изобразить только то  или  похожее  на  то,  что  он  сам
пережил. —тобы глубоко проникнуть, нужно глубоко  перечувствовать,  так  ли,
этак ли, но по-своему. ‘ам Я  не  считаю  личную  тему  или  то,  что  можно
истолковать как личную тему, чем-то запретным. ќто  все  равно  что  сказать
живописцу: "‚ы написали непохожий портрет",  в  то  времЯ  как  единственным
осуждением должно быть: "‚ы написали плохую картину".  ‘омневаюсь,  способна
ли ты судить о "‘обственнике" как о картине. џ хочу сказать,  что  предпочел
бы услышать мнение человека, который ничего не знает о материале,  легшем  в
основу книги. ‚прочем, Я вполне допускаю, что с известной  точки  зрениЯ  ты
права. ’ы осуждаешь  книгу  как  портрет,  другими  словами,  считаешь,  что
портрет слишком похож; но Я еще раз  спрашиваю,  разве  это  так  важно?  ’ы
прочла книгу. Њэб ее прочтет. € этим все зло будет исчерпано. Њы  просто  не
будем рекомендовать ее нашим знакомым, а если так, многие ли из них  прочтут
ее?
     Џочему одиночество и тоска длЯ тебЯ нестерпимы? Њне  это  непонЯтно.  ‚
чтении Я предпочитаю их счастью. ‘частье означает успех, а  успех  почему-то
вызывает отвращение. џ предпочитаю старого  „жолиона  в  минуты,  когда  ему
одиноко и тоскливо, тогда Я ему больше сочувствую и больше его люблю.
     —то касаетсЯ характеров, то не нужно  забывать  вот  о  чем:  начинаешь
работать с какого-то намека, две-три главы  пишешь  с  прототипа  (с  живого
человека), а потом вдруг оказываетсЯ, что ты пишешь уже не с этого человека,
а с того, что ты успел о нем сказать, иными словами, с  собственного  твоего
созданиЯ, которое с каждой  фразой  все  дальше  отходит  от  первоначальной
натуры.
     Џоэтому ты напрасно стала бы искать портрет нашего  отца;  да  Я  и  не
задавалсЯ целью его написать.
     Џоучительно видеть, как  глубоко  заложено  в  людЯх  семейное  начало.
ЉритикуЯ, ты, хотЯ, может быть, Я бессознательно,  смотришь  глазами  семьи,
чувствуешь пульсом семьи или  чем  там  люди  чувствуют.  Џотому  что  никто
другой, пожалуй, не знает и не может знать, что Я имел в виду папу.
     ’ы сама подумай: чтобы разгадать старого „жолиона,  нужно  основательно
знать всю колыбель  -  весь  семейный  круг,  иначе  это  может  быть  любой
восьмидесЯтилетний старик, тем более,  что  эту  сторону  своей  жизни  отец
никогда не показывал даже членам семьи. ’ак глубоко (если хочешь, наполовину
правдиво) увидеть ее не мог бы никто, кроме нас.
     Ђ вне самой семьи кто по-настоЯщему знает семейную колыбель?
     ЊенЯ лично "портрет" не смущает, Я его не  стыжусь;  мне,  естественно,
этот образ дорог; но грустно думать, что ты и Њэб смотрите на это  иначе;  и
что тут делать - этого Я пока просто не знаю.
     Љрепко целую, дорогаЯ,
     ‹юбЯщий тебЯ
                                                                       „жек.


        ќ„‚Ђђ„“ ѓЂђЌ…’“

                                                  “ингстоун, Њанатон, „евон.
                                                         [Ѓез даты, 1910 г.]

     „орогой ќдвард!
     ‘пасибо, мой дорогой, за настоЯщую откровенность. Ќо мне кажетсЯ, что в
своей критике ты исходишь из ложной предпосылки и что очень важные  вещи  ты
упустил {ђечь идет о романе "Џатриций", который ѓарнет прочел в  рукописи.}.
’ы как будто танцуешь от мысли, что Я  не  могу  знать  этих  людей,  и  все
остальное подгонЯешь к этой ’еории. Ђ во-вторых, ты упустил новый тон в этой
книге - ты решил, что Я буду так же сатиричен, как и в предыдущих романах; а
Я чувствую, что перехожу от сатиры к какой-то другой ступени; и хотЯ Я, если
бы захотел, мог бы дать сколько угодно мелких черточек и  сделать  это,  как
мне свойственно, в сатирическом духе,  -  но  Я  не  захотел:  мне  хотелось
добратьсЯ до сути, котораЯ лежит за общей атмосферой.
     ’еперь что касаетсЯ незнаниЯ этих  людей.  Ћткуда  это  тебе  известно?
‚о-первых, ты и сам их  не  знаешь;  во-вторых,  моЯ  компаниЯ  в  Ћксфорде,
как-никак, наполовину состоЯла из них.  џ  встречал  их  во  многих  местах,
особенно за последнее времЯ, и,  поверь,  между  ними  и  обыкновенными  (!)
людьми не такаЯ уж глубокаЯ пропасть, как тебе кажетсЯ. ‚-третьих, ѓ. Њэрри,
который вошел в этот круг благодарЯ женитьбе, многих из них знает  близко  и
едва ли стал бы мне льстить, не нашел, что возразить  против  книги;  совсем
наоборот.
     ‘удЯ по одному из твоих замечаний, тебе кажетсЯ, что Я  смотрю  на  них
снизу вверх. ’ак вот: во-первых, нападать на титулованных  и  власть  имущих
так легко, так опасно легко, что при моей репутации радикала это свело бы на
нет все воздействие книги. џ на протЯжении  всего  романа  "нападаю"  на  их
иссохшие  души;  а  чтобы  добитьсЯ  в  этом  успеха,  нарочно  старалсЯ  не
выказывать к ним вражды. ‚о-вторых: если у тебЯ хватит  терпениЯ  проследить
мою линию, начинаЯ с "Ћстрова фарисеев" и до нынешнего днЯ, ты увидишь,  что
от книги к  книге  сатира  ослабевает,  а  усиливаетсЯ  стремление  передать
чувство красоты. Ћтчасти это объЯснЯетсЯ тем, что, когда пишешь  пьесы,  где
нужно выключать всю  ту  часть  себЯ,  котораЯ  жаждет  красоты,  эта  часть
забирает особенную силу в романах; но, вероЯтно, есть  и  другаЯ  причина  -
возраст.  ’ак  или  иначе,  это  процесс  неуклонный   и   естественный;   и
несправедливо упрекать менЯ в том, что ты называешь  взглЯдом  снизу  вверх.
Ђристократ как таковой вызывает во мне сильную неприЯзнь,  но  Я  постаралсЯ
оставить это в стороне, а выбрал лучшие образцы, и вообще очень старалсЯ  не
выдать моей неприЯзни к позиции людей, которые все блага жизни принимают как
должное. Џочему? „а потому, что мне хотелось проникнуть сквозь внешнюю броню
и разоблачить или хотЯ бы  показать  обезличивающее,  иссушающее,  мертвЯщее
влиЯние власти.
     Љак бы то ни  было,  изменить  это  Я  не  могу,  поскольку  Я,  против
обыкновениЯ, не чувствую твоей критики; но ты написал, как думал, и  за  это
спасибо, ведь, наверно, это было очень неприЯтно.
     џ с головой ушел  в  "†анну  д'Ђрк"  {"‘уд  над  †анной  д'Ђрк",  пьеса
ѓарнета.}. Џока очень внимательно прочел один раз. џ считаю, что это  лучшее
из всего тобой написанного. Њне кажетсЯ,  пьеса  должна  произвести  большое
впечатление, а образ †анны глубоко трогателен.  џ  делаю  массу  карандашных
пометок и сокращений, имеЯ в виду единственно сценическую сторону. …сли  это
тебе неприЯтно, разреши, Я дам перепечатать всю рукопись. Ќо вот что Я хотел
сказать. …сли то,  что  Я  предлагаю  выбросить,  тебе  дорого,  сделай  два
варианта - один  длЯ  чтениЯ,  другой  длЯ  сцены.  ‚едь  страшно  важно  не
похоронить публику под слишком длинными речами свЯщенника. Џрими во внимание
и то, что сейчас пьеса, безусловно, слишком длинна, да еще  частаЯ  перемена
декораций, - и выбрось все слова, без которых можно  обойтись.  ‚  двух-трех
местах Я предлагаю соединить две сцены в одну, чтобы  упростить  постановку.
Џонимаешь, она  обойдетсЯ  очень  дорого,  и  нужно  экономить,  где  только
возможно. ‘цену во дворе (акт IV,  сц.  4)  Я  предлагаю  совсем  выбросить.
‚прочем, все это Я отметил в рукописи.
     …сли можно, Я подержу ее еще днЯ три, чтобы проверить, не предлагаю  ли
Я ненужных сокращений.
     Ќо работа прекраснаЯ, производит большое впечатление, и Я  уверен,  что
если только ты хорошенько поработаешь ножницами (это не так уж трудно!),  то
она будет иметь большой успех.
     Џривет от нас всем вам.

                                                                      „ж. ѓ.

     P. S. Љак бы то ни было,  этим  романом  Я  заканчиваю  то,  что  начал
"Ћстровом фарисеев". Ђминь.
     € кстати, давай больше не упоминать об этой злосчастной книге. „ж. ѓ.


        ќ„‚Ђђ„“ ѓЂђЌ…’“

                                                  “ингстоун, Њанатом, „евон.
                                                            14 сент. 1910 г.

     „орогой ќдвард!
     ’вое письмо способно тронуть сердце демона. ’ак  или  иначе,  книга  не
выйдет раньше марта, и, конечно, Я мысленно буду еще над ней работать. ‘амое
главное - сохранить равновесие. €  есть  опасность  увЯзнуть  в  еще  худшем
болоте. ‚се зависит от  того,  чего  в  книге  ищешь.  Ђ  за  двумЯ  зайцами
погонишьсЯ...
     Џо мнению ѓилберта Њэрри, эта книга, - безусловно, "самый прекрасный и,
пожалуй, самый горький из  ваших  романов".  ’ы  прав  -  мы  мало  знаем  о
собственных произведениЯх, если не считать того, что лучше  кого  бы  то  ни
было знаешь все касательно равновесиЯ, поскольку знаешь, чего  добивалсЯ,  а
другие  должны  об  этом  догадыватьсЯ,  -  но  вот  тебе  два  диаметрально
противоположных мнениЯ, причем  оба  человека,  высказавшие  их,  отнюдь  не
дураки.
     џ охотнее перенесу презрение радикалов за то,  что  они  могут  назвать
взглЯдом снизу вверх, нежели наперекор своему внутреннему чувству  пойду  по
пути слишком легких и несправедливых нападок. …сли Я установлю  "иссушающее"
действие аристократизма, которое ты при своей наблюдательности усмотрел,  то
больше мне ничего не нужно: потому что у аристократии есть свои достоинства,
и немалые. џ с самого начала думал, что книга вызовет недовольство  в  обоих
лагерЯх. ЏатрициЯм она, безусловно, не понравитсЯ, и демократам  тоже.  …сть
еще один тонкий штрих, которого ты не уловил: этот круг общества - _основное
его Ядро_ - отличаетсЯ некой (если хочешь - притворной) свободой  обращениЯ,
отсутствием  жеманства  и  гибкостью,  и  все  это  можно  показать   только
отрицательным методом, то есть не  изображаЯ  сатирически  _нравы_,  а  если
ступить на путь сатиры в области интимной жизни, будешь бить не по главному,
а  по  боковым  линиЯм  и  сейчас  же  навлечешь   на   себЯ   обвинение   в
невежественности и  несправедливости  со  стороны  самой  аристократии,  что
повредило бы книге больше, чем досада и даже презрение тех,  кто  при  одном
слове "аристократ" приходит в Ярость.  ‚прочем,  лорда  „енниса  Я  еще  как
следует просмотрю. ‹орд и леди ‚эллис, на мой взглЯд, -  самые  обыкновенные
люди, немножко смешные. ‚о всЯком случае, можешь быть уверен, что именно так
их воспримет большинство читателей.
     ’ы часто говоришь, что главное мое достоинство - равновесие, но на  сей
раз ты мне в этом смысле не доверилсЯ. Ќе забудь, в какой атмосфере  ты  сам
живешь. Љогда балансируешь между двумЯ мирами, все времЯ поневоле  вызываешь
недовольство то в одном из них, то в другом, так будет и теперь.
     Џосылаю тебе "†анну". Џри втором чтении она не хуже, скорее,  наоборот.
€сторическаЯ верность опасна длЯ  четкой  драматургической  формы,  все  мои
замечаниЯ и вымарки объЯснЯютсЯ этим.  „ело  не  столько  в  психологии  или
чувствах, сколько в требованиЯх  сцены.  ‘  начала  до  конца  эмоциональное
напрЯжение неуклонно  нарастает,  и  это  главное,  а  если  ты  сделаешь  в
последних двух актах те сокращениЯ, которые Я предлагаю, будет и  неуклонное
нарастание темпа, что в длинной пьесе очень существенно.
     џ рад, что Џэйн со мной согласен.
     †елаю пьесе всЯческой удачи, мой дорогой. ’ы заслужил победу.

                                                                 ’вой „ж. ѓ.


        ќ„‚Ђђ„“ ѓЂђЌ…’“

                                                  “ингстоун, Њанатом, „евон.
                                                            18 сент. 1910 г.

     „орогой ќдвард!
     ЏосвЯщение "†анны д'Ђрк" длЯ менЯ большаЯ честь и радость. ирмы вместо
декораций - это может спасти положение.
     Ќа твоем месте Я бы не удовольствовалсЯ теми  сокращениЯми,  которые  Я
наметил,  даже  если  ты  их  сделаешь,  а  постаралсЯ  бы  еще  сжать  речи
свЯщенника. „лЯ книжного варианта сцену во дворе Я бы непременно сохранил  -
сама по себе она очень хороша.
     џ много думал о "ЏатрициЯх", но  в  рукопись  еще  не  заглЯдывал.  —ем
больше думаю, тем больше чувствую, что совесть моЯ  чиста,  а  вот  техника,
наверно, хромает. џ чувствую, что _мысленно_ вижу этот класс под  правильным
углом, но при переработке Я так прилежно изымал по всей книге  сатиру,  что,
видно,  перестаралсЯ.  ‹орд  „еннис  слишком  милый,  с  этим  Я   согласен,
первоначально мне нужна была симпатичнаЯ фигура в противовес  лорду  и  леди
‚эллис, которые,  как  мне  казалось,  слишком  сатиричны,  и  жесткой  леди
Љастерли. ’еперь, когда сатиру Я убрал,  он  стал  слишком  хорош  и  тонок.
’ехническаЯ трудность, по-моему, в том, что у менЯ нет никакого человека  из
другого класса, который бы сбил спесь с патрициев. Љуртье на это не способен
- Я пробовал, но он тогда получаетсЯ  еще  более  бумажный.  Љуртье  нехорош
именно потому, что Я знаю Ќевинсона. ќто менЯ свЯзывает по рукам и ногам.
     ‚ одном из своих писем ты поминаешь "“садьбу". Ђ мне вот  кажетсЯ,  что
типичного помещика Я знаю  хуже,  чем  типичного  аристократа.  ‚  "“садьбе"
помещик - это образ вымышленный, на его изготовление пошли: 1)  один  старый
полковник ополчениЯ, у которого есть дом  в  деревне.  Ћн,  правда,  сам  из
помещичьей  семьи,  но  занималсЯ  коммерцией;  2)  один  мой   товарищ   по
университету из очень аристократической семьи; 3) мой родной брат.  ’ак  что
он, как видишь, чистаЯ случайность, хоть и счастливаЯ. ќтим  Я  хочу  только
доказать, что беда не в недостатке знаниЯ -  образы,  которые  мне  удаютсЯ,
редко бывают похожими  портретами.  Њиссис  Џендайс  почти  сплошь  вымысел,
•ассел Ѓартер тоже - он началсЯ с человека, которого Я  полчаса  наблюдал  в
поезде. Ђ вот ѓрегори ‚иджил, который удалсЯ гораздо хуже,  взЯт  из  жизни.
“видеть  один  раз,  но  особенно  остро  -  это,  как  правило,  длЯ   менЯ
плодотворнее, чем близко знать изо днЯ в день. Џоэтому Ѓерти из "Џатрициев",
тоже списанный с аристократа, с которым мы жили  бок  о  бок  в  колледже  и
который два года был моим ближайшим  другом,  не  пожелал  выйти  из  стадии
наброска. Ђ Ѓарбара (по  твоим  словам  -  лучший  образ  в  книге)  -  плод
наблюдений одного вечера и двух писем одной сорокалетней  аристократки.  €ли
возьми "маленькую натурщицу" - она-то мне удалась - так  вот,  Я  ничего  не
знаю о маленьких натурщицах и вообще о девушках ее  типа,  только  видел  их
иногда мельком. Њежду прочим, Љаннинхем ѓрэхем говорит,  что  знает  сколько
угодно "старых мистеров ‘тоунов". Ђ Я  не  знаю.  €з-за  моего  метода  люди
всегда считали, что Я добросовестно пишу с натуры, Я же втайне  уверен,  что
лишь следую своему воображению. ‚озьми мистера и миссис „еннант из  "Ћстрова
фарисеев" - ты их всегда хвалил. Џо полчаса разговора  с  ним  и  с  ней  да
четыре днЯ (на расстоЯнии) в том же отеле за границей - вот и все,  из  чего
они родились.
     ‚печатление, которое  у  тебЯ  осталось  от  "‘обственника"  -  что  за
деревьЯми не видно леса, - объЯснЯетсЯ тем, что Я знал _слишком много_.
     Џрости за эти излиЯниЯ, мой милый, но Я всегда немножко чувствовал, что
ты ко мне несправедлив, - с того самого днЯ, когда прочел  кусок  из  твоего
отзыва на "„жослин" (_который вообще не следовало мне посылать_), о том, что
из менЯ никогда не выйдет художника, что Я всегда буду смотреть на жизнь как
бы из окна фешенебельного клуба. € от книги к книге мне всегда казалось, что
в глубине души ты досадуешь на то, что вынужден все больше отходить от такой
точки зрениЯ. —то ты со своей крепкой, а в те дни еще более нерушимой  верой
в свою способность правильного суждениЯ (котораЯ у тебЯ очень сильна) раз  и
навсегда раскусил менЯ и не  мог  ошибитьсЯ.  џ  всегда  чувствовал,  что  Я
глубже, более изменчив и, может быть, более широк, чем тебе кажетсЯ.  Ѓудучи
от природы немногословен, Я никогда этого не говорил, - но ты,  надеюсь,  не
рассердишьсЯ, что теперь, впервые за десЯть лет, если не больше, Я  высказал
то,  что  думаю.  „а,  Я  всегда  чувствовал,   что   борюсь   с   известным
предубеждением,  которое  укреплЯетсЯ  при  каждом   нашем   свидании   моей
медлительностью в словах и манере. ’ы говоришь "эта книга - не ты", но  этим
как бы  даешь  понЯть,  что  в  твоих  глазах  Я  -  что-то  установившеесЯ,
определенное, узкое. ‚от это Я всегда в тебе чувствую. "„жек такой, et voila
tout {€ дело с концом (франц.).}!" ‚ероЯтно, это привычка критического  ума,
которому приходитсЯ составлЯть суждениЯ об  определенных  вещах  и  отрицать
возможность изменениЯ или роста до тех  пор,  пока  изменение  или  рост  не
станут слишком Явны.
     ‚се это в каком-то смысле - чернаЯ  неблагодарность,  потому  что  твоЯ
доброта, дружеское отношение и критика принесли мне огромную пользу; Я знаю,
что и в данном случае  они  пойдут  мне  на  пользу,  когда  Я  возьмусь  за
переработку.
     ‚идит бог, в этой книге Я далеко не достиг того, к чему  стремилсЯ;  но
прежде чем снова за  нее  братьсЯ,  Я  хочу  установить,  в  какой  мере  ее
недостатки проистекают из того, что она оказалась завершением долгого  труда
- четырех классовых романов, которые Я уже немного перерос  или  от  которых
устал, короче говорЯ - в какой-то мере это результат духовного  перелома,  а
не чего-то более излечимого.
     ђаз уж ты сравниваешь ее с "“садьбой",  ты  не  мог  не  заметить,  что
главный фокус книги не столько лорд и леди ‚эллис, сколько Њилтоун и Ѓарбара
- молодые - любовники - отдельные личности; тогда как  в  "“садьбе"  интерес
сосредоточен на помещике и миссис Џендайс - на старших, на типах. ќтого,  во
всЯком случае, нельзЯ изменить, а значит, если усилить и заострить классовую
линию книги, очень легко  нарушить  равновесие  и  испортить  вторую,  более
поэтическую и индивидуальную тему; тем более что классоваЯ критика, какаЯ ни
на есть, выражена в том, что Њилтоун остаетсЯ на мели, и  у  Ѓарбары  крыльЯ
оказываютсЯ недостаточно сильны, чтобы поднЯть ее, так что она выходит замуж
по всем правилам своего круга. ‚от по этой-то причине, а  не  по  какой-либо
другой Я не подчеркнул более резко линию лорда и леди ‚эллис и не разработал
их подробнее.
     Њне хочетсЯ задать тебе один простой вопрос: если  оставить  в  стороне
лорда „енниса, думаешь ли ты, что аристократы, прочтЯ эту книгу,  будут  все
так же уверены в себе и в своем месте под солнцем?
     ’ут идешь  по  очень  узкому  гребню.  ‘  одной  стороны,  книгу  могут
отвергнуть, усмотрев в ней прЯмые нападки; с другой - не стоило и братьсЯ за
нее, если она ни в чем их не поколеблет.
     € еще одно. ‚ душе Я отношусь к аристократам не так терпимо, как ты: их
кажущиесЯ классовые достоинства  -  простота  в  обращении,  внимательность,
мужество и своего рода стоицизм - это  отчасти  результат  того,  что  жизнь
всегда их баловала, а отчасти  взращено  искусственно,  длЯ  самосохранениЯ.
Љопни чуть поглубже - и очень скоро обнаружишь помещика или буржуа. —то мне,
вероЯтно, следовало бы сделать, так это  заострить  кое-какие  сцены,  чтобы
Яснее показать аристократа без  внешних  прикрас.  Њогу  сказать  совершенно
искренне, что длЯ менЯ мир делитсЯ  на  художников  и  нехудожников,  причем
нехудожники всех степеней и оттенков одинаково не вызывают у менЯ ни  любви,
ни восхищениЯ. ќто не реклама длЯ художника, а лишь признание  того,  что  в
глубине души каждый ставит собственный душевный  склад  выше,  чем  чей-либо
другой.
     ’ерпимое отношение к аристократу, врачу или землекопу - все это  хорошо
в плане эстетическом, до глубины оно не доходит, по крайней мере у  менЯ.  Ђ
меркантильность - качество, силою обстоЯтельств навЯзанное одним людЯм и  не
навЯзанное другим.
     Ќу, хватит! Ќа самом деле Я не такой строптивый, каким выглЯжу  в  этом
письме, и вовсе не такой неблагодарный.

                                                              Џреданный тебе
                                                             „жон ѓолсуорси.

     P. S. —то касаетсЯ  того,  что  некоторые  эффекты  кажутсЯ  rechauffes
{Џовторением старого, букв. - "подогретыми" (франц.).}.  Ќу,  конечно,  и  в
"Ћстрове фарисеев" и в "“садьбе" некоторые персонажи списаны с  аристократов
или частично ими подсказаны.  Њистер  и  миссис  „еннант;  “инслоу;  отчасти
помещик; миссис Џендайс - если у нее вообще есть прототип - тоже  подсказана
одной аристократкой. Џо моему опыту и наблюдениЯм, в наши дни, по  существу,
нет  разницы  между  аристократами  и  помещиками,  если  не   считать:   а)
исключительных типов, вроде Њилтоуна и леди Љастерли: эти оба, несомненно, в
достаточной мере развенчаны, и б) таких  типов,  как  Ѓерти  -  своего  рода
карикатура на прежние их качества в том виде, как они дошли до наших дней.

                                                                      „ж. ѓ.


        ќ„‚Ђђ„“ ѓЂђЌ…’“

                                                  “ингстоун, Њанатон, „евон.
                                                            22 сент. 1910 г.

     „орогой ќдвард!
     ‘пасибо, мой дорогой. Ѓеру свои слова назад и всю личную  часть  твоего
письма принимаю.
     Џоследние фразы относительно воздействиЯ "Џатрициев" повергли менЯ чуть
ли не в отчаЯние. Ђ тут еще получил сегоднЯ письмо, которое  прилагаю.  ќтот
человек, видишь ли, совершенно не понЯл, что в •илери  Я  воплотил  одну  из
слабостей, присущих интеллигенции.
     ’очно так же, по твоим словам, никто (в том числе, видимо, и ты сам) не
поймет, что в Њилтоуне воплощена одна из слабостей, присущих аристократии.
     Џо-моему, он, конечно, достоин жалости - он, а не Ќезнакомка,  Ѓарбара,
а не Љуртье - в духовном смысле. ’ак же, как в "‘обственнике", - ‘омс, а  не
€рэн.
     ѓосподи, что  же  мне  делать?  Ќе  могу  Я  поставить  себЯ  на  место
обывателЯ. Џомнишь, как ты воевал со мной по поводу конца  "‘обственника"  -
все требовал, чтобы Я не убивал Ѓоснии и отправил торжествующих любовников в
Џариж, а ”орсайтов оставил ни с чем? ‚от и теперь то же самое. Њой удар  был
тогда куда более чувствительным, чем был бы твой, и Я это знал. Љонечно  же,
люди поймут, что хотЯ Њилтоун добилсЯ своего, но то, чего он добилсЯ, сухо и
скучно, как и он сам. —то еще Я могу сделать,  не  рискуЯ  стать  безнадежно
дидактичным и азбучным?
     Ќу ладно, что могу - сделаю, и большое тебе спасибо.

                                                          ‚сегда твой „ж. ѓ.

        ќ„‚Ђђ„“ ѓЂђЌ…’“

                                                  “ингстоун, Њанатон, „евон.
                                                           13 ноЯбрЯ 1910 г.

     „орогой ќдвард!
     ‘пасибо за письмо. џ знаю,  что  ты  понапрасну  растрачиваешь  слишком
много сил на понимание недостойных и сочувствие им. ‚прочем, "понапрасну"  -
не то слово, ведь это такой редкий дар! € все же тебе приходитсЯ нелегко, да
еще когда в награду получаешь неблагодарность таких строптивцев, как Я. ’ебе
нужно каждый год проводить шесть месЯцев за границей и  написать  роман  или
хотЯ бы ту книгу критических статей, которую мы ждем уже столько лет.  Ђ  ты
этого не сделаешь, пока не сбежишь от  шайки  разбойников,  которых  сам  же
породил своим сочувственным пониманием.
     Џересмотр книги подходит к концу. џ добавил около пЯтидесЯти страниц  и
переписал заново почти все места, которые вызывали у тебЯ сомнениЯ, а  кроме
того, постаралсЯ  убрать  все  сентиментальное.  Ќо  суть  книги  от  этого,
конечно, не изменилась и не могла изменитьсЯ. ЉритическаЯ суть книги (а  все
твои упреки, в сущности, относились  к  ней)  состоит  в  противопоставлении
власти и  сухого  кастового  существованиЯ  лирическому  взглЯду  на  жизнь,
эмоциональности и ненависти ко всЯким барьерам, что присуще  одной  половине
моего "Я". €ными словами,  просто-напросто  в  этой  книге  так  же,  как  в
"‘обственнике", "“садьбе" и "Ѓратстве", одна половина менЯ самого  критикует
другую, причем половины эти то больше, то меньше, в зависимости от темы. ќто
не социальнаЯ критика  -  ни  одна  из  моих  книг  не  подходит  под  такое
определение. ‘корее уж это попытка психологического исследованиЯ. …сли бы ты
знал мою мать, ты бы согласилсЯ, что во мне вполне достаточно сухой кастовой
властности, чтобы стать законным объектом длЯ нападок со стороны другой моей
половины. Љнигу Я назову  не  "Џатриции",  а  "Џатриций",  может  быть,  это
поможет разрушить представление, будто Я решил изобразить на большом полотне
все виды и все свойства аристократии.
     Њэрри, когда прочел книгу, заметил: "€нтересно, догадаетсЯ  ли  рЯдовой
человек хотЯ бы приблизительно, о чем тут речь", - имеЯ в виду духовную суть
книги. Ќаверно, не догадаетсЯ. Ќо один умный читатель "‘обственника" на днЯх
сказал точно то же самое: что мой  американский  корреспондент,  писавший  о
"Ѓратстве", - это и есть рЯдовой  человек.  ’ак  что  с  этим  считатьсЯ  не
приходитсЯ. Ќикто еще до сих пор не отметил борьбу (духовную), котораЯ  идет
в "“садьбе". „лЯ одних читателей это  "социальнаЯ  критика",  длЯ  других  -
занимательнаЯ историЯ, смотрЯ по их умственному уровню. —ем больше Я  думаю,
тем больше убеждаюсь, что социальным критиком  Я  оказалсЯ  случайно.  џ  не
обладаю длЯ этого ни нужным методом,  ни  нужными  качествами.  “  менЯ  нет
терпениЯ, нет прилежаниЯ  -  только  известнаЯ  объективность,  поскольку  Я
способен беспристрастно судить  о  себе  в  соприкосновении  с  жизнью.  ЊоЯ
ценность как критика социальных условий сводитсЯ к тому, что  во  мне  живут
два человека, оба достаточно сильные;  и  когда  художник  во  мне  восстает
против другого человека, это производит впечатление критики.
     Ќикак не подберу эпиграфа к книге.
     “ нас все времЯ льет дождь. Ќадеюсь, что Љонстанс  выберетсЯ  к  нам  в
субботу. Џривет вам обоим.

                                                          ‚сегда твой „ж. ѓ.

     P. S. Џолучил письмо от ”ренча, пишет,  что  постараетсЯ  сам  прочесть
твою пьесу!


        „‚Ђ Џ€‘њЊЂ ЌЂ—€ЌЂћ™€Њ Џ€‘Ђ’…‹џЊ

                                                          1 августа 1912 г.

     „орогаЯ мисс Ќ.!
     ‚ы задали мне один из тех вопросов, на  которые  Я  обычно  отказываюсь
отвечать, и задали его так, что отказатьсЯ Я не могу. џ так же,  как  и  ‚ы,
понЯтиЯ не имею о том, nascitur или fit  {ђождаетсЯ  или  делаетсЯ  (лат.).}
писатель-прозаик. ‡ато Я хорошо знаю, что только тЯжкой, многолетней работой
можно очистить собственные произведениЯ от первородного греха.
     Џрисланный ‚ами рассказ Я прочел.  џ  бы  сказал,  что  он  удачен,  но
фальшив. ‚ свЯзи с тем, что ‚ам хочетсЯ выЯснить, наверно, хорошо,  что  это
так, а не наоборот. “  ‚ас  (длЯ  ‚ашего  возраста)  есть  беглость  письма,
точность в употреблении слов - это ценно. Ќо в этом же  длЯ  ‚ас  и  большаЯ
опасность, потому что ‚ы никогда не добьетесь того,  чего  хотите,  пока  не
научитесь писать чувствами, проверЯЯ каждое слово на верность самой  себе  и
жизни. Ђ легкость, котораЯ, очевидно, есть у ‚ас от природы, толкает ‚ас  на
то, чтобы писать быстро, и о том, чего ‚ы не прочувствовали и  не  проверили
жизнью. ‘оветую ‚ам почитать русских, в особенности  ’олстого,  ’ургенева  и
—ехова (двух первых - в переводе Љонстанс ѓарнет, изд. •ейнемана,  —ехова  -
"—ерный монах", изд. „акворт, ѓенриетта-стрит, д. 3) и роман Њопассана "Џьер
и †ан", по-французски, вместе с предисловием. Њожет быть,  ‚ы  все  это  уже
читали,  тогда  перечитайте  и  попытайтесь   уловить   искренность,   какой
проникнуты эти книги. Ќикаких оснований отчаиватьсЯ у ‚ас нет - Я не побоюсь
сказать, что в ‚ашем возрасте никто не может писать вещи, которые стоило  бы
читать. Њне кажетсЯ, что  главный  недостаток  американской  психики  -  это
любовь  к  сокращенным  путЯм.  ‚  искусстве  сокращенных  путей  нет.   ќто
неустаннаЯ тЯжелаЯ работа сознаниЯ, а еще  больше  -  души.  ЌельзЯ  создать
ничего, что стоило бы читать, из того, что не стоило чувствовать или видеть.
Ќе торопитесь писать, пишите только тогда, когда иначе не можете. …сли,  как
‚ы говорите, жизнь вообще  и  люди  в  частности  кажутсЯ  ‚ам  захватывающе
интересными, жизнь и люди вознаградЯт ‚ас материалом, но над этим материалом
нужно много думать, думать и отбирать, и не набрасыватьсЯ на сюжет, пока  он
не созрел у ‚ас  в  сознании;  пока  он  не  стал  свЯзным,  значительным  и
жизненным  благодарЯ  какой-то  общей   идее,   его   проникающей,   котораЯ
соответствует ‚ашему пониманию жизни и человеческой природы.
     ‚идите, Я говорю с ‚ами без обинЯков, совсем  не  так,  как  полагаетсЯ
говорить модному врачу.
     ЏовторЯю, не отчаивайтесь, работайте спокойно, упорно  и  сжигайте  то,
что ‚ас не удовлетворит, а главное - не давайте ‚ашей легкости и всему,  что
из нее проистекает, погубить ‚ашу искренность. †елаю ‚ам всЯческой удачи.

                                                                €скренне ‚аш
                                                             „жон ѓолсуорси.


                                                   “ингстоун, 5 июнЯ 1920 г.

     „орогой мистер „ж.!
     ’олько что получил ‚аше письмо от 30 маЯ. Џервый мой  ‚ам  совет  -  не
торопитесь печататьсЯ. …сли человек не составил себе какого-то представлениЯ
о жизни на основании собственной  жизни,  чувств  и  опыта,  то  ему  нечего
сказать такого, что другим стоило бы слушать. Ћбычно писать начинают слишком
рано, и из тех, кто  начинает  очень  молодым,  лишь  очень  редкие  чего-то
достигают.
     € дело не в том, чтобы научитьсЯ писать, дело в том,  чтобы  выработать
определенное мировоззрение и иметь что сказать.
     Ђ  теперь  о  стиле.  ‘тиль  -  это  просто  Ясное,  краткое  выражение
увиденного своими глазами и сугубо личных чувств. ‡аписывайте  длЯ  практики
все, что ‚ы видите и чувствуете, по  возможности  кратко  и  Ясно.  …сли  ‚ы
описываете дерево или стог сена, добивайтесь, чтобы другие  увидели  их  так
же, как ‚ы: именно то, как ‚ы их видите и ощущаете, и придаст  им  ценность.
†ивите среди животных, деревьев, птиц, холмов и морЯ, сколько  это  в  ‚аших
возможностЯх. Ѓеседуйте с простыми людьми и наблюдайте их  жизнь.  „ержитесь
подальше от всЯких артистических групп, а  если  уж  общаетесь  с  ними,  не
относитесь к ним слишком серьезно.
     Џусть  это  звучит как избитаЯ фраза, но читайте библию, експира и _‚.
X. •адсона_, который пишет о природе. ‚ыучите как следует французский Язык и
(скажем,  через  три года) начинайте читать Њериме и Њопассана: они обладают
удивительной  Ясностью  и  умением  экономить слова. —итайте ЂнатолЯ ”ранса,
тоже  через  три  года. —итайте русского ’ургенева (перевод Љонстанс ѓарнет,
изд.  •ейнемана)  -  не ради стилЯ, стиль в переводе во многом пропадает, но
ради  того,  как  он  видит  жизнь  - и строит свои повести. —итайте “олтера
Џатера  и  ‘тивенсона,  но  остерегайтесь их склонности к жеманству. —итайте
„иккенса  и  ‘эмюелЯ  Ѓатлера.  Џишите  стихи  -  это  хорошаЯ  практика длЯ
выработки  прозаического  стилЯ. ‚озьмите себе за правило, что каждаЯ фраза,
которую  ‚ы  пишете,  должна  быть  интересна. €з современных поэтов читайте
Њэйсфилда  и  ‘ассуна.  Ќо  если  ‚ы  действительно  хотите  стать настоЯщим
писателем,  живите  при  этом  нормальной  жизнью и занимайтесь каким-нибудь
нормальным  делом  еще  несколько  лет  после  того,  как  станете  взрослым
человеком.  ‚глЯдитесь в повседневный мир как он есть, прежде чем передавать
другим свое видение или что бы то ни было.
     †елаю ‚ам удачи.

                                                €скренне ‚аш „жон ѓолсуорси.


                                „. †антиева

                                Џослесловие

     Џомещенные в шестнадцатом томе статьи  ѓолсуорси  за  исключением  лишь
одной - "‘оздание характера в литературе",  так  же,  как  и  его  письма  и
сатирические произведениЯ, публикуютсЯ на русском Языке впервые.
     ‚ статьЯх ѓолсуорси, написанных им в начале XX века, - "Џочему  нам  не
нравЯтсЯ вещи как они есть",  "Ќужно  учитьсЯ",  "‘оломинка  на  ветру",  "Ћ
законченности и определенности" и других писатель ведет большой  разговор  о
высоком назначении литературы, протестует против тенденции поставить  ее  на
службу   реакции,   против   тенденции   фальсификации   жизни,    слащавого
морализированиЯ, коммерческого подхода к искусству. ќти  положениЯ  получают
развитие и в более поздних статьЯх.
     ЏерваЯ мироваЯ война потрЯсла  многих  лучших  представителей  западной
интеллигенции своей  жестокостью.  ‚  данном  томе  представлены  те  статьи
ѓолсуорси, в которых он обнаруживает  понимание  истинных  мотивов  политики
своей  страны  и  других  капиталистических  стран  еще  начинаЯ  с  периода
подготовки войны. (‘татьи "‚олЯ к  миру" - 1909,  "Њир  в  воздухе" - 1911.)
Ћтношение ѓолсуорси к войне резко  отличает  его  от  писателей-модернистов,
которые, следуЯ ущербной философии своего времени, утверждали, что  война  -
проЯвление зверских инстинктов человека  и  что  ее  разрушительнаЯ  техника
положит конец цивилизации. ђуководимый верой в человека, ѓолсуорси в  статье
"€скусство и война" (1915) выражал твердое убеждение в том, что  война  "при
всем ее размахе  и  ужасе"  не  может  уничтожить  пониманиЯ  между  людьми,
подавить их духовно, "не может вырвать ни один из корней дерева искусств