, - заметила Ѓианка.
     - Ќапротив, это говорит обо всем, - сказал вдруг Њартин глубоким басом.
- Џродолжай, ’айми.
     - •ьюзы живут на верхнем этаже в доме номер один. ќто самый лучший  дом
на всей улице. ‚низу живет семьЯ по фамилии  Ѓаджен.  Ћн  поденный  рабочий,
жена у него хромаЯ. “ них есть сын. Ћдну из комнат на втором этаже -  ту,  у
которой окно на улицу, - •ьюзы сдают старику по имени Љрид...
     - џ знаю его, - прошептала ‘есилиЯ.
     - Ћн продает газеты, зарабатывает один шиллинг и десЯть пенсов в  день.
Љомнату с окном во двор они сдают, как вы знаете, тетЯ  Ѓианка,  молоденькой
девушке, вашей натурщице.
     - Ћна теперь уже не моЯ натурщица.
     ‚се промолчали. ’акое молчание наступает, когда никто не уверен, вполне
ли безопасно развивать затронутую тему. Ђ ’айми рассказывала дальше:
     - …е комната - самаЯ лучшаЯ во всем доме. € просторнаЯ и окно выходит в
чей-то сад. џ думаю, девушка  решила  остатьсЯ  там  потому,  что  плата  за
комнату очень невелика. Љомнаты •ьюзов...
     Ћна не договорила и наморщила свой прЯмой носик.
     - €так, жильцы того дома - это один молодой человек, одна юнаЯ девушка,
две семейных пары... - проговорил •илери и вдруг обвел  взглЯдом  поочередно
всех присутствующих: молодого человека, молодую девушку... - и один  старик,
- добавил он тихо.
     - џ бы  не  сказал,  что  •аунд-стрит  -  самое  подходЯщее  место  длЯ
прогулок, - заметил ‘тивн иронически. - Љак ты полагаешь, Њартин?
     - Ђ почему бы и нет?
     ‘тивн  поднЯл  брови  и  взглЯнул  на  жену.  ‹ицо   ‘есилии   выражало
недоумение, даже  как  будто  испуг.  ‚се  молчали.  €  тогда  Ѓианка  вдруг
спросила:
     - € что же дальше?
     ‚опрос этот, как почти все, что она говорила, казалось, смутил всех.
     - ‡начит, •ьюз скверно обращаетсЯ с женой? - сказал •илери.
     - Ћна уверЯет, что да, - ответила ‘есилиЯ. - ‚о всЯком случае, так Я ее
понЯла. Ќикаких подробностей Я, конечно, не знаю.
     - Џо-моему, ей следует порвать с ним, - сказала Ѓианка.
     ‘реди наступившей тишины раздалсЯ звонкий голос ’айми:
     - ђазвода она получить не сможет, в лучшем случае  добьетсЯ  разрешениЯ
разъехатьсЯ с ним.
     ‘есилиЯ в замешательстве встала. ќти слова внезапно раскрыли ей все  ее
полуосознанные сомнениЯ, касающиесЯ ее "дочурки". ‚от что получилось оттого,
что девочке позволЯли слушать разговоры взрослых и водить дружбу с Њартином!
Ѓыть может, она даже слушает то, что говорит  дед.  Џоследнее  предположение
вызвало в ‘есилии тревогу. Ќе знаЯ, что хуже - отрицать  свободу  слова  или
одобрЯть преждевременное знакомство дочери с жизнью, - ‘есилиЯ взглЯнула  на
мужа.
     Ќо ‘тивн помалкивал, чувствуЯ, что продолжать разговор значило бы  либо
выслушать назидание на тему о морали, что не  очень  приЯтно  в  присутствии
третьих лиц,  в  особенности  в  присутствии  жены  и  дочери;  либо  самому
коснутьсЯ неприглЯдных фактов, что при данных обстоЯтельствах было бы  столь
же неуместным. Ћднако и он был смущен тем, что ’айми так широко осведомлена.
     ‡а окнами темнело; огонь в камине бросал  мерцающий  свет,  освещаЯ  то
одно, то другое лицо, делаЯ их все, такие друг длЯ друга привычные,  новыми,
таинственными.
     Ќаконец ‘тивн нарушил молчание:
     - Ћчень, разумеетсЯ, жаль бедную женщину, но все же лучше  предоставить
их самим себе: с людьми подобного сорта трудно предугадать,  как  все  может
обернутьсЯ. Ќикогда толком не поймешь, чего им, собственно, надо.  ‘покойнее
не  вмешиватьсЯ.  ‚о  всЯком  случае,  этим  должно  занЯтьсЯ   какое-нибудь
общество.
     - Ќо она у менЯ на совести, ‘тивн, - сказала ‘есилиЯ. - ‚се они у  менЯ
на совести, - пробормотал •илери.
     ‚ первый раз за  весь  вечер  Ѓианка  поднЯла  на  него  глаза.  ‡атем,
повернувшись к племЯннику, спросила:
     - Ђ ты что скажешь, Њартин?
     Њолодой человек, лицу которого отсветы огнЯ придали цвет светлого сыра,
ничего не ответил.
     € вдруг среди всеобщего молчаниЯ раздалсЯ голос:
     - Њне кое-что пришло в голову.
     ‚се обернулись.  €з-за  картины  "’ень"  показалсЯ  мистер  ‘тоун.  …го
хрупкаЯ фигура  в  грубом  сером  костюме,  белые  волосы  и  бородка  четко
вырисовывались на фойе стены.
     - ќто ты, папа? - сказала ‘есилиЯ. - Ђ мы и не знали, что ты здесь!
     Њистер ‘тоун растерЯнно оглЯделсЯ - казалось, он и сам не подозревал об
этом.
     - ’ак что же тебе пришло в голову?
     Ћтблеск огнЯ из камина упал на тонкую желтую руку мистера ‘тоуна.
     - “ каждого из нас есть своЯ тень в тех местах, на тех улицах, - сказал
он.
     ЏослышалсЯ легкий шум голосов и  движений,  как  бывает  всегда,  когда
какое-либо замечание не принимают всерьез, и затем стук закрываемой двери.
  
        ѓ‹Ђ‚Ђ III  
  
        •€‹…ђ€ ‚ ђЂ‡„“Њњ…  
  
     - Ђ как ты действительно относишьсЯ к этому, дЯдЯ •илери?
     •илери „аллисон, сидевший за письменным столом, повернул голову,  чтобы
взглЯнуть в лицо своей юной племЯннице, и ответил:
     - „орогаЯ моЯ, такое положение дел существует испокон  веку.  Ќасколько
мне известно, нет ни  одного  химического  процесса,  который  не  давал  бы
отходов. ’о, что твой дед назвал нашими "тенЯми", - это  отходы  социального
процесса. Ќесомненно, что нарЯду с  одной  пЯтидесЯтой  частью  счастливцев,
вроде нас, имеетсЯ и одна десЯтаЯ часть обездоленных. Љто, собственно,  они,
эти беднЯки, откуда поЯвлЯютсЯ, можно ли вывести их из жалкого состоЯниЯ,  в
каком они находЯтсЯ, - все это, Я думаю, очень и очень неопределенно.
     ’айми сидела в широком кресле, не двигаЯсь. ѓубы ее  были  презрительно
надуты, на лбу пролегла морщинка.
     - Њартин говорит, что невозможно только то, что мы считаем невозможным.
     - Ѓоюсь, что это стараЯ мысль о горе, движимой верой.
     ’а ими резко двинула ногу вперед и чуть не задела  Њиранду,  маленького
бульдога.
     - Ћй, прости, малышка!..
     Ќо маленький серебристый бульдог отодвинулсЯ подальше.
     - „ЯдЯ, Я ненавижу эти трущобы, они просто ужасны!
     •илери опер лоб о свою тонкую руку - постоЯнный его жест.
     - Ћни отвратительны, безобразны, невыносимы.  €  проблема  от  того  не
легче, не правда ли?
     - џ считаю, мы сами создаем себе трудности тем, что  придаем  им  такое
значение.
     •илери улыбнулсЯ.
     - € Њартин тоже так считает?
     - Љонечно!
     - …сли брать вопрос шире, то  основнаЯ  трудность  -  это  человеческаЯ
природа, - сказал •илери задумчиво.
     ’аймм поднЯлась с кресла.
     - Џо-моему, это очень гадко - быть такого низкого мнениЯ о человеческой
природе.
     - „орогаЯ моЯ, не кажетсЯ ли тебе, что, быть может, люди,  имеющие  то,
что называетсЯ "низкое" мнение о человеческой  природе,  в  сущности,  более
терпимы к ней, больше любЯт  ее,  чем  те,  кто,  идеализируЯ  ее,  невольно
ненавидит подлинную человеческую природу, ту, что существует в реальности?
     •илери, по-видимому, встревожил взглЯд, который ’айми устремила на  его
доброе, приЯтное, чуть улыбающеесЯ лицо с острой бородкой и высоким лбом.
     - џ не хочу, дорогаЯ, чтобы у тебЯ сложилось обо мне чересчур уж низкое
мнение. џ не принадлежу к тем, кто  заЯвлЯет,  что  все  на  свете  устроено
правильно, на том основании, что у богатых тоже есть свои заботы. ‘овершенно
очевидно, что человеку  в  первую  очередь  необходим  какой-то  минимальный
достаток, без этого мы не в состоЯнии ничего длЯ  него  сделать,  кроме  как
только жалеть его. Ќо это еще не значит, что мы знаем,  как  обеспечить  ему
этот минимум, не правда ли?
     - Њы обЯзаны это сделать, - сказала ’айми, - больше ждать нельзЯ.
     - „орогаЯ моЯ, вспомни  мистера  Џэрси.  Љак  ты  думаешь,  многие  ли,
принадлежащие к высшим классам, хотЯ бы сознают  эту  необходимость?  Њы,  у
которых есть то, что Я называю общественной совестью, в этом отношении стоим
выше мистера Џэрси.  Ќо  мы  всего-навсего  горстка  в  несколько  тысЯч  по
отношению к десЯткам тысЯч таких, как Џэрси, а  многие  ли  даже  среди  нас
готовы или хотЯ  бы  способны  поступать  так,  как  подсказывает  нам  наша
совесть? —то бы там ни провозглашал твой дед, боюсь, что  мы  слишком  резко
разделены на классы. —еловек всегда поступал и  поступает  как  член  своего
класса.
     - "Љлассы"! ќто, дЯдЯ •илери, устаревший предрассудок и только.
     - ’ы так думаешь? Ђ мне казалось, что всЯкий класс - это,  быть  может,
все то же самое "Я", но только сильно раздутое; его со счетов  не  сбросишь.
‚от, например, мы, ты и Я, с особыми, нам присущими предубеждениЯми, как  мы
должны поступить?
     ’айми глЯнула на него с юношеской жестокостью, как  бы  желаЯ  сказать:
"’ы мой дЯдЯ и очень милый человек, но  ты  вдвое  менЯ  старше.  €  это,  Я
полагаю, факт решающий".
     - Ќу, как, надумали что-нибудь сделать длЯ миссис •ьюз? - спросила  она
отрывисто.
     - —то говорил твой отец сегоднЯ утром?
     ’айми взЯла со стола свою папку с рисунками и пошла к двери.
     - Џапа безнадежен.  ‚се,  что  он  смог  придумать,  -  это  что  нужно
направить ее в "Ћбщество по предотвращению нищенства".
     Ћна ушла, и •илери, вздохнув, взЯл перо, но так ничего и не написал.
     •илери и  ‘тивн  „аллисоны  были  внуками  каноника  „аллисона,  хорошо
известного как друга, а порой и советчика некоего викторианского  романиста.
Љаноник происходил из старого оксфордширского рода,  представители  которого
на протЯжении по меньшей мере трех столетий служили церкви или  государству,
и сам был автором двухтомного сочинениЯ "‘ократовские диалоги". ‘воему сыну,
чиновнику министерства иностранных дел, он передал если не свой литературный
талант, то, во всЯком случае, культурные традиции. € традиции эти были затем
переданы •илери и ‘тивну.
     Џолучив  образование  в  закрытой  школе,  а   затем   в   Љембриджском
университете,  обладаЯ  если  не  крупными,  то  достаточными  средствами  и
воспитанные в том понЯтии, что разговоров о деньгах следует  по  возможности
избегать, оба молодых человека были как будто  отлиты  из  одной  и  той  же
формы. Ћба были мЯгкосердечны, любили развлечениЯ на  свежем  воздухе  и  не
были ленивы. Ћба также были людьми цивилизованными,  глубоко  порЯдочными  и
питали  отвращение  к  насилию  -  свойства,  которые  нигде  так  часто  не
наблюдаютсЯ, как среди высших классов страны, чьи законы  и  обычаи  так  же
древни, как ее дороги или как стены, ограждающие ее парки. Ќо по мере  того,
как времЯ шло, то ценное качество,  которое  наследственность,  образование,
окружение и достаток воспитали в них обоих - способность  к  самоанализу,  -
проЯвлЯлось у братьев совершенно по-разному. „лЯ ‘тивна оно  служило  чем-то
предохранЯющим, словно бы держало его во льду в жаркую погоду,  предотвращаЯ
опасность разложениЯ при первых же его признаках; в его натуре это  качество
было здоровым, почти химическим ингредиентом, свЯзующим все составные части,
позволЯющим им действовать безопасно и слаженно.  „лЯ  •илери  действие  его
оказалось иным: как тонкий, медленно действующий Яд, это ценное  качество  -
способность к самоанализу - пропитало все его мысли и  чувства,  проникло  в
каждую щелочку его души, и он  становилсЯ  все  менее  способным  к  четкой,
определенной мысли, к решительному поступку. —аще всего  это  проЯвлЯлось  в
форме какого-то мЯгкого, скептического юмора.
     Ћднажды он сказал ‘тивну:
     - “дивительно, что, усваиваЯ кусочки разрубленного  животного,  человек
приобретает способность оформить ту мысль, что это удивительно.
     ‘тивн секунду помедлил - они сидели за завтраком в ресторане при здании
суда и ели ростбиф, - затем ответил:
     - Ќадеюсь, ты не собираешьсЯ, как наш почтенный тесть,  не  употреблЯть
больше в пищу мЯсо высших животных?
     - Ќапротив, Я собираюсь потреблЯть его и в дальнейшем. Ќо все-таки  это
и в самом деле удивительно. ’ы не понЯл моей мысли, ‘тивн.
     “ж если человек ухитрЯетсЯ видеть нечто удивительное  в  таком  простом
факте, он, несомненно, зашел довольно далеко, и ‘тивн сказал:
     - “ тебЯ, дорогой, развиваетсЯ склонность к чрезмерной умозрительности.
     •илери бросил на брата свою странную, словно бы отдалЯющую  улыбку:  он
сказал ею не только "прости,  если  Я  тебе  докучаю",  но  также  "пожалуй,
делитьсЯ с тобой этим не следует". € на том разговор окончилсЯ.
     ќта обескураживающаЯ, способнаЯ положить конец  беседе  улыбка  •илери,
котораЯ отгораживала его от внешнего мира, была у него вполне  естественной.
—еловек, умеющий тонко чувствовать,  проведший  жизнь  за  писанием  книг  и
постоЯнно в  среде  людей  культурных,  огражденный  от  материальной  нужды
скромным, не вульгарно большим богатством, он в сорок два года был не просто
деликатен, но щепетилен сверх всЯкой меры. „аже его собака понимала, что  за
человек ее хозЯин. Ћна знала, что он  не  позволит  себе  пошлых  шуток,  не
станет теребить ее за уши или тЯнуть за хвост. Ћна была уверена, что  он  не
станет раздвигать ей пасть, чтобы посмотреть зубы, как делают это  некоторые
мужчины, а если она лЯжет на спину, он нежно погладит ее по груди  и  притом
не вызовет у нее чувства вины, как это свойственно женщинам.  Ђ  когда  она,
вот как сейчас, сидела у камина, глЯдЯ, не отрываЯсь, на огонь, он  никогда,
даже словом, не тревожил ее, никогда ничем не нарушал приЯтного  течениЯ  ее
бездумных мыслей.
     ‚ его кабинете, где постоЯнно держалсЯ  запах  легкого  табака  особого
сорта, подходЯщего длЯ нервов человека, занимающегосЯ  литературным  трудом,
стоЯл бюст ‘ократа, обладавший, казалось, особой  притЯгательной  силой  длЯ
хозЯина  кабинета.  Ћднажды  •илери  описал  одному  из  собратьев  по  перу
впечатление, производимое на него этим гипсовым лицом,  таким  монументально
безобразным,  как  будто  тот,  кому  оно  принадлежало,   познал   сущность
человеческой  жизни,  разделил  со  всем  человечеством   его   жадность   и
ненасытность, вожделение и неистовство, но вместе с тем и его тЯгу к  любви,
разуму и светлому покою.
     "Ћн как будто зовет нас, - поЯснЯл •илери, - пить чашу до дна, нырЯть в
пучины к русалкам, лежать на холмах под солнцем, вместе  с  рабами  истекать
потом, знать все и всЯ на свете. "Ќет тебе места среди мудрых, - говорит он,
- если ты не познал всего этого, прежде чем взбиратьсЯ в горние  выси".  ‚от
таким кажетсЯ мне ‘ократ - не очень-то это окрылЯет людей, подобных нам!"
     ‚ тени, падавшей от этого скульптурного  портрета  мыслителЯ,  и  сидел
сейчас •илери, опершись лбом о ладонь. Џеред ним лежали три раскрытые книги,
листы рукописи и немного сдвинутаЯ в сторону стопка зеленовато-белой  бумаги
- газетные вырезки, отзывы о его последней книге.
     ЋбъЯснить точно, какое место занимала литературнаЯ деЯтельность в жизни
такого  человека,  как  •илери  „аллисон,  не  легко.  Ћн  получал  от   нее
определенный доход, не  служивший  ему,  однако,  единственным  средством  к
существованию. Џоэт, критик, автор очерков, он приобрел некоторое имЯ  -  не
слишком большое, но все же  имЯ.  …го  друзьЯ  времЯ  от  времени  обсуждали
вопрос: выдержала ли бы его изысканность тЯготы  существованиЯ  писателЯ,  у
которого нет собственного капитала? ‚ероЯтно, она устоЯла бы лучше,  чем  то
предполагалось, потому что иногда он поражал тех, кто считал его дилетантом,
способностью вдруг совершенно уйти в  себЯ,  скрытьсЯ,  как  улитка  в  свою
раковину, длЯ последней тщательной отработки написанного.
     Ќо в то утро, как ни старалсЯ он сосредоточить мысли на  своей  работе,
они все времЯ возвращались к разговору с племЯнницей и к  происходившему  за
день перед этим в студии его жены обсуждению дел миссис •ьюз, домашней швеи.
Љогда ‘тивн, ‘есилиЯ и ’айми уходили после обеда, ‘тивн,  пропустив  жену  и
дочь вперед, задержалсЯ у  садовой  ограды,  чтобы  подать  брату  последний
совет:
     - Ќикогда не становись между мужем и женой - ты ведь знаешь, что  такое
люди из низших классов!
     € через темный сад оглЯнулсЯ на дом. ‚ одном! из окон на  первом  этаже
горел  свет.  Ћкно  было  открыто,  Я  в  нем  виднелась  небольшаЯ  зеленаЯ
настольнаЯ лампа, а рЯдом  с  ней  лицо  и  плечи  мистера  ‘тоуна.  Џокачав
головой, ‘тивн сказал вполголоса:
     - Ђ наш старый приЯтель-то каков, а? "‚ тех местах, на  тех  улицах..."
’ут уж пахнет не просто безобидным чудачеством, бедный  старикан  становитсЯ
почти...
     €, слегка коснувшись двумЯ пальцами лба, он быстро пошел прочь  легким,
пружинистым шагом человека, умеющего обуздывать свое воображение.
     ЏостоЯв с минуту среди деревьев, •илери  тоже  поглЯдел  на  освещенное
окно, разрывавшее темноту перед домом, и его маленький серебристый  бульдог,
выглЯдывавший из-за ноги хозЯина, посмотрел туда же. Њистер  ‘тоун  стоЯл  с
пером в руке, погруженный в свои мысли, и его седаЯ голова и бородка  слегка
двигались как бы в такт им. ‚от он подошел к окну и,  очевидно,  не  замечаЯ
зЯтЯ, стал глЯдеть в темноту.
     ‚ темноте таились все очертаниЯ, все пЯтна света и все тени  лондонской
весенней ночи: темные деревьЯ в цвету;  бледнаЯ  желтизна  газовых  фонарей,
этих тусклых эмблем неуверенности в  себе  всЯкого  города;  раскиданные  на
тротуарах и легшие узорами лиловые тени крохотных  листьев,  словно  гроздьЯ
черного винограда, втоптанного в землю ногами прохожих. ‚идны были и силуэты
людей, спешащих к своим домам, и огромные квадратные силуэты домов, где жили
эти люди. ‚ысоко над городом дрожал светлый  нимб  -  дымка  желтого  света,
туманЯщего звезды. Ќа противоположной стороне улицы вдоль ограды медленно  и
бесшумно двигалась чернаЯ фигура полисмена.
     ‘ этого часа и до одиннадцати вечера, когда автор  "Љниги  о  всемирном
братстве" приготовит себе какао на маленькой спиртовке, он будет попеременно
то склонЯтьсЯ над рукописью, то бездумно вглЯдыватьсЯ в ночь...
     ‚незапно на •илери вновь нахлынули  те  мысли,  которым  он  предавалсЯ
возле бюста ‘ократа.
     "“ каждого из нас есть тень в тех местах - на тех улицах..."
     ‚ этом изречении было что-то навЯзчивое. Ћставалось  либо  отнестись  к
нему юмористически, как это  сделал  ‘тивн,  либо...  ‚  какой  мере  обЯзан
человек отождествлЯть себЯ с другими  людьми,  особенно  людьми  слабыми,  в
какой мере имеет он право изолироватьсЯ от всех, держатьсЯ integer vitae  {‚
стороне от жизни (лат.).}? •илери не был так молод, как его  племЯнница  или
Њартин, им все казалось просто, но он не был и так стар,  как  их  дед,  длЯ
которого жизнь уже утратила сложность.
     Ћстро сознаваЯ свою врожденную неспособность к решению  этого,  вернее,
любого вопроса, за исключением разве лишь вопросов, касающихсЯ литературного
мастерства, он встал из-за стола и, кликнув Њиранду, вышел из дому. Ћн вдруг
надумал посетить миссис •ьюз на •аунд-стрит и своими глазами увидеть, каково
там положение дел. Ќо была еще и другаЯ причина, почему ему  хотелось  пойти
туда...
  
        ѓ‹Ђ‚Ђ IV 
 
        ЊЂ‹…ЌњЉЂџ ЌЂ’“ђ™€–Ђ 
 
     Љогда прошедшей осенью Ѓианка  задумала  писать  свою  картину  "’ень",
никто не был так  изумлен,  как  •илери,  когда  она  именно  его  попросила
подыскать ей натурщицу. Ќе знаЯ сюжета картины и уже многие  годы,  а  может
быть, даже и никогда не имеЯ доступа в духовный мир жены, он ответил:
     - Ђ ты не хочешь, чтобы тебе позировала ’айми?
     - “ нее слишком прозаическаЯ внешность, мне нужен совсем другой  типаж.
€ затем, леди мне не годитсЯ. ”игура должна быть полуобнаженной.
     •илери усмехнулсЯ.
     Ѓианка прекрасно знала, почему: потому что она делила  всех  женщин  на
леди и на прочих, - и она понЯла также, что усмешка эта относитсЯ не столько
к ней, сколько к нему самому, так как втайне он соглашалсЯ с таким делением.
     Ќеожиданно она и сама усмехнулась.
     ‚сЯ историЯ их совместной жизни выразилась в этих  двух  усмешках.  Ћни
были  полны  смысла,  они  говорили  о  бесчисленных   часах   сдерживаемого
раздражениЯ,  о  многих  неоправдавшихсЯ  надеждах  и  безуспешных  попытках
сблизитьсЯ. Ћни Явились наивысшим, убедительнейшим  доказательством  полного
расхождениЯ  двух  жизненных  путей  -  расхождениЯ  медленного,  отнюдь  не
преднамеренного и тем более безнадежного, что развивалось оно так спокойно и
постепенно. Њежду ними никогда не происходило открытых ссор, потому что  оба
придерживались просвещенных взглЯдов на брак, но они все  времЯ  усмехались,
усмехались  так  часто  Я  в  течение  стольких  дет,  что  трудно  было  бы
представить себе людей более далеких друг другу. “смешки эти  не  давали  им
признатьсЯ даже самим  себе,  до  какого  трагического  состоЯниЯ  дошла  их
супружескаЯ жизнь. Џравда, хотЯ ни Ѓианка, ни •илери не могли удержатьсЯ  от
них, усмешки не были умышленными и не имели своей целью ранить: они исходили
от враждебно настроенных душ и поЯвлЯлись на лицах так же непроизвольно, как
падает на гладь воды лунный свет.
     •илери два  вечера  подрЯд  провел  среди  своих  приЯтелей-художников,
пытаЯсь на основании некоторых указаний Ѓианки найти натурщицу длЯ "’ени". €
наконец нашел. ”амилию ее, Ѓартон, и адрес дал ему художник ”ренч,  писавший
только натюрморты.
     - Њне она ни разу не позировала, - поЯснил  ”ренч.  -  ќто  моЯ  сестра
отыскала ее где-то в одном из западных графств. “ девицы в прошлом, кажетсЯ,
какаЯ-то историЯ. ЉакаЯ именно, мне неизвестно. Џо-моему, она приехала  сюда
недавно, всего месЯца три назад,
     - Ћна уже больше не позирует вашей сестре?
     - Ќет, сестра вышла замуж и уехала в €ндию.  Ќе  знаю,  станет  ли  эта
особа позировать полуобнаженной. Ќо думаю, что станет. ‚се равно,  рано  или
поздно она к этому  придет.  ’ак  пусть  начинает  теперь,  тем  более,  что
позировать придетсЯ женщине. ‚ ней есть что-то привлекательное.  Џопробуйте,
может, подойдет.
     € с этими словами ”ренч снова принЯлсЯ за свой натюрморт,  от  которого
его оторвал разговор с •илери.
     •илери написал девушке, приглашаЯ ее зайти. Ћна Явилась в тот же  день,
перед самым обедом.
     •илери застал ее у себЯ в кабинете: она стоЯла посреди комнаты,  словно
не смеЯ приблизитьсЯ к мебели. “же темнело, и он едва разглЯдел ее лицо. Ћна
стоЯла  не  шевелЯсь,  всем  своим  видом  выражаЯ  терпение;  на  ней  была
поношеннаЯ коричневаЯ юбка, бесформеннаЯ блузка и голубовато-зеленый берет с
помпоном. •илери включил свет. Ћн увидел круглое личико с широкими  скулами,
глаза, как незабудки, короткие, черные, как сажа, ресницы и слегка раскрытые
губы. ’рудно было судить о ее фигуре  в  этой  старой,  потрепанной  одежде;
видно было только, что росту она среднего,  что  шеЯ  у  нее  белаЯ,  голова
хорошо посажена, а волосы русые и густые. •илери заметил, что подбородок ее,
хотЯ и хорошей формы, слишком мал и мЯгок. Ќо  что  сразу  бросилось  ему  в
глаза - это ее выражение терпеливого ожиданиЯ, словно  где-то  за  пределами
настоЯщего она видит нечто, необЯзательно приЯтное, что непременно наступит.
Ќе знай он от ”ренча, что она приехала  из  деревни,  он  принЯл  бы  ее  за
городскую жительницу - так она была бледна. ‚о всЯком случае,  ее  внешность
не казалась "слишком прозаической". Ћднако речь ее,  с  легкой  картавостью,
характерной длЯ западных диалектов, звучала в  достаточной  мере  прозаично:
девушка говорила только о продолжительности  сеансов  и  плате,  которую  ей
положат. Џосреди разговора она вдруг упала  в  обморок,  и  •илери  пришлось
приводить ее в чувство печеньем и ликером, который  он  впопыхах  принЯл  за
коньЯк. Ћказалось, что в последний раз она ела накануне утром, и завтрак  ее
состоЯл из чашки чаЯ. •илери ее пожурил и услышал такой прозаический ответ:
     - …сли нет денег, ничего не купишь... Њне тут не к кому  обратитьсЯ,  Я
ведь не здешнЯЯ.
     - ‡начит, вы не могли найти работы?
     - Ќе могла,  -  мрачно  ответила  маленькаЯ  натурщица.  -  џ  не  хочу
позировать так, как им всем хочетсЯ. “ж если не останетсЯ ничего другого...
     Љровь  бросилась  ей  в  лицо,  но  в  следующее  мгновение  оно  снова
побледнело.
     "Ђга, - подумал •илери, - кое-какой опыт у нее уже есть".
     Ќи он, ни его жена не могли оставатьсЯ равнодушными перед лицом нищеты,
но филантропиЯ их проЯвлЯлась  по-разному.  •илери  был  просто-напросто  не
способен отказывать в помощи тому, кто протЯгивал к  нему  руку.  Ђ  Ѓианка,
державшаЯсЯ более здоровых взглЯдов  в  социальных  вопросах,  считала,  что
благотворительность порочна и в правильно организованном обществе  никто  не
должен нуждатьсЯ в милостыне. ‚сех,  кто  к  ней  за  этим  обращалсЯ,  она,
подобно ‘тивну, отсылала в "Ћбщество по предотвращению  нищенства",  которое
не  жалело  ни  времени,  ни  сил,  чтобы  подтвердить  самые  худшие   свои
предположениЯ.
     Ќо в данном; случае прежде всего, конечно,  необходимо  было  накормить
бедную  девушку,  а  уж  потом  выЯснЯть,  насколько   сносны   условиЯ   ее
существованиЯ. Ћказалось, что сносными  их  назвать  нельзЯ,  и  требовалось
устроить ее как-нибудь получше. Ђ так как в благотворительных  делах  всегда
желательно убивать одним ударом двух зайцев, тут же  договорились  с  миссис
•ьюз, домашней швеей, у которой сдавалась комнатка без мебели, - миссис •ьюз
была готова получать за нее четыре, а  то  и  три  с  половиной  шиллинга  в
неделю. Џодыскали и обстановку: скрипучую кровать, умывальник, стол,  комод,
коврик, два стула, кое-какую кухонную посуду, старые фотографии  и  гравюры,
хранившиесЯ где-то в глубине шкафов, а также маленькие  часы,  которые  иной
раз забывали показывать времЯ. ‚се это Я еще кое-что  самое  необходимое  из
одежды было отправлено в фургончике  по  месту  назначениЯ  вместе  с  тремЯ
папоротниками, уже почти отжившими свой век, и горшком с растением,  носЯщим
название "„евичьЯ честь".  ‚скоре  после  этого  девушка  пришла  позировать
Ѓианке. Ћна оказалась очень тихой и безропотной натурщицей,  и  ей  даже  не
пришлось стоЯть полуобнаженной, потому что Ѓианка в конце концов решила, что
лучше изобразить "’ень" одетой: она свободно обсуждала обнаженную  натуру  и
могла вполне спокойно смотреть на нее, но,  когда  дело  доходило  до  того,
чтобы самой писать неодетых людей, ее  охватывало  непреодолимое  физическое
отвращение.
     •илери,  которого  маленькаЯ  натурщица   интересовала,   как   всЯкого
интересовал бы человек, от  голода  свалившийсЯ  без  чувств  к  его  ногам,
заходил иной раз в студию и  сидел,  поглЯдываЯ  на  изголодавшуюсЯ  девушку
добрыми,  чуть  прищуренными  глазами.  ‚сем  своим  видом  он   подтверждал
справедливость того, что говорили о  нем  знакомые:  "•илери  способен  дать
целую милю крюку, только бы не наступить на муравьЯ". ЊаленькаЯ натурщица  с
той самой минуты, как он влил ликер сквозь ее стиснутые зубы, почувствовала,
очевидно, что он имеет какие-то права  на  нее,  ибо  только  длЯ  его  ушей
сберегала она сваи маленькие прозаические новости. Ћна  сообщала  ему  их  в
саду, по дороге на  сеанс  или  после  сеанса,  либо  останавливалась  возле
кабинета •илери, а иногда и заходила в самый кабинет  и  держала  себЯ,  как
ребенок, который пришел к взрослому показать свой  ушибленный  пальчик.  Ћна
могла сказать совершенно неожиданно: "Њистер „аллисон, а  Я  за  эту  неделю
скопила четыре шиллинга" или: "Њистер „аллисон, а старый Љрид пошел  сегоднЯ
в больницу".
     ‹ицо ее, уже не такое бескровное, как в тот первый вечер, все еще  было
бледно и в холодную погоду покрывалось пЯтнами; на висках у  нее  проступали
жилки, а под глазами лежали тени. ѓубы ее так  всегда  и  оставались  слегка
раскрытыми, и по-прежнему казалось, что она ждет и боитсЯ чего-то; она  была
похожа на маленькую мадонну или ‚енеру с картины Ѓоттичелли. ќтот ее  взглЯд
в сочетании с  простоватостью  речи  придавал  известную  остроту  всему  ее
облику.
     ‚ первый день  рождества  к  обозрению  уже  законченной  картины  были
допущены мистер Џэрси, заехавший по дороге (он "прогуливал  свой  авто"),  и
другие  ценители  искусства.  Ѓианка  пригласила  на  эту   церемонию   свою
натурщицу, рассчитываЯ, что таким образом  поможет  девушке  подыскать  себе
новую работу. Ќо маленькаЯ натурщица, сразу юркнув куда-то  в  угол,  так  и
осталась стоЯть там, спрЯтавшись  за  старым  холстом.  ’е  из  гостей,  кто
замечал ее и улавливал сходство с изображением на  картине,  с  любопытством
поглЯдывали на девушку и проходили мимо, замечаЯ вполголоса, что она в общем
очень интересный типаж. ‡аговаривать с ней они не пробовали,  опасаЯсь,  что
не найдут с ней общего Языка. Ђ возможно, они боЯлись, как бы  их  обращение
не показалось ей покровительственным. ’ак или иначе, но она промолчала  весь
вечер. •илери это было неприЯтно. Ћн то и дело подходил к девушке, улыбалсЯ,
вызывал ее на разговоры, шутил; но она на все  отвечала  лишь:  "„а,  мистер
„аллисон" или "Ќет, мистер „аллисон".
     “видев его в тот момент, когда он  возвращалсЯ  после  одной  из  таких
коротеньких  бесед,   художественный   критик,   стоЯвший   возле   картины,
многозначительно  улыбнулсЯ,  и  глаза  его  на  круглом,  гладко   выбритом
чувственном лице приобрели зеленоватый оттенок,  словно  жир  в  черепаховом
супе.
     …ще два человека обратили на девушку особое внимание - старые знакомые,
мистер Џэрси и мистер ‘тоун. Њистер Џэрси подумал: "она в общем недурненькаЯ
девочка", и глаза его то и дело обращались в ее сторону.
     ’о, что девушка была профессиональной натурщицей, придавало  ей  в  его
глазах что-то пикантное и запретно-соблазнительное.
     Њистер ‘тоун тоже заметил девушку, но выразил это несколько  иначе.  Ћн
подошел к ней, как всегда, как-то  странно,  по-своему,  будто  видел  перед
собой только ее одну.
     - ‚ы живете не в семье? - спросил он. - џ зайду к вам.
     …сли бы это неожиданное предложение исходило от критика или от  мистера
Џэрси, оно носило бы один смысл, в устах же мистера ‘тоуна оно,  само  собой
разумеетсЯ, значило другое. ‘казав то, что он хотел сказать, автор "Љниги  о
всемирном братстве" отвесил поклон,  повернулсЯ  и  отошел.  ЏонЯв,  что  он
ничего, кроме двери, перед собой  не  видит,  все  расступились,  даваЯ  ему
дорогу. ‡а спиной его, как это бывало всегда, послышались восклицаниЯ:
     - “дивительный старик!
     - ‚ы знаете, он круглый год купаетсЯ в ‘ерпантайне.
     - €, говорЯт, сам себе готовит  еду  и  убирает  свою  комнату,  а  все
остальное времЯ пишет какую-то книгу.
     - —удак, да и только!
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ V 
 
        ЉЋЊ…„€џ ЌЂ—€ЌЂ…’‘џ 
 
     “лыбавшийсЯ художественный критик был, как и все люди,  достоин  скорее
жалости,  нежели  порицаниЯ.   €рландец   по   крови,   человек   недюжинных
способностей, он вступил в жизнь преисполненный высоких идеалов и веры в то,
что никогда им не изменит. Ћн мечтал служить искусству, служить  преданно  и
бескорыстно, но однажды, руководимый чувством личной мести, дал волю  своему
желчному темпераменту и с тех пор уже не знал, когда он снова вдруг  у  него
сорветсЯ с цепи, как пес, который возвращаетсЯ потом домой весь вымаранный в
грЯзи. Ѓолее того, постепенно он перестал казнить себЯ за  такие  срывы.  Ћн
растерЯл один за другим все свои  идеалы.  ’еперь  он  жил  одиноко,  утратЯ
чувства стыда и собственного  достоинства  и  черпаЯ  утешение  в  виски,  -
человек озлобленный, заслуживающий  жалости  и,  когда  навеселе,  довольный
жизнью.
     Ћн уже успел обильно закусить до того, как  пришел  к  Ѓианке  на  этот
рождественский праздник, но к четырем  часам  винные  пары,  помогавшие  ему
воспринимать мир как вполне приЯтное место, почти улетучились, и  его  снова
мучило желание выпить. Ђ может быть, увидев эту девушку с  мЯгким  взглЯдом,
он почувствовал, что она должна принадлежать ему, и  испытывал  естественное
раздражение при мысли, что она принадлежит или  будет  принадлежать  кому-то
другому.  ‚есьма  вероЯтно  также,  что  органическаЯ  мужскаЯ  неприЯзнь  к
творениЯм женщин-художниц привела его в скверное расположение духа.
     „ва днЯ спустЯ в одной из ежедневных газеток  поЯвилась  такаЯ  заметка
без подписи: "Њы узнали, что  в  галерее  Ѓенкокс  вскоре  будет  выставлена
картина "’ень", написаннаЯ Ѓианкой  ‘тоун,  ЯвлЯющейсЯ,  как  то  мало  кому
известно, женой писателЯ •илери „аллисона. Љартина эта весьма fin de  siecle
и с неприЯтным сюжетом: на ней изображена женщина, надо  полагать,  уличнаЯ,
стоЯщаЯ в свете газового фонарЯ, -  произведение  довольно  анемичное.  …сли
мистер  „аллисон,  который  находит  модель,  служившую   художнице,   очень
интересной,  пожелает  воплотить  ее  в  одном   из   своих   очаровательных
стихотворений, результат, мы надеемсЯ, будет полнокровнее".
     ‡еленовато-белый клочок бумаги,  содержащий  эту  заметку,  был  вручен
•илери женой во времЯ завтрака. ™еки его медленно залились  краской;  Ѓианка
не отрывала глаз от этих покрасневших щек. Ѓыть  может,  мелочи  и  в  самом
деле, как говорЯт философы, имеют большое прошлое, ЯвлЯЯсь  лишь  последними
звеньЯми длинной цепи фактов; во всЯком случае, они часто приводЯт  к  тому,
что нельзЯ не считать серьезным результатом.
     ‘упружеские отношениЯ между •илери и его женой,  до  сих  пор  носившие
характер хотЯ бы формального брака, с этого момента резко изменились.  Џосле
десЯти часов вечера их жизни протекали так далеко одна от другой,  как  если
бы они  жили  в  разных  домах.  €  не  было  сделано  ни  малейших  попыток
объЯснитьсЯ, не последовало ни упреков, ни оправданий: один поворот ключа  в
двери - и все, и даже это было лишь символом, ибо произошло только  однажды,
чтобы избежать грубости прЯмого объЯснениЯ. Џодобного намека вполне  хватило
длЯ такого человека,  как  •илери,  чьЯ  деликатность,  боЯзнь  очутитьсЯ  в
смешном положении и  способность  замыкатьсЯ  в  себе  совершенно  исключали
дальнейшие слова или  поступки.  Ћба  при  этом,  вероЯтно,  сознавали,  что
объЯснЯть, собственно, и  нечего.  Ђнонимный  double  entente  {„вусмыслица;
(здесь) двусмысленный  намек  (франц.).}  не  ЯвлЯлсЯ,  в  сущности,  веским
доказательством, которое могло бы послужить причиной разрыва супружеских уз.
Ѓеда лежала значительно глубже: раненое женское самолюбие, сознание, что она
более не любима, - все это давно взывало к отмщению.
     Ћднажды утром, днЯ через три после этого  случаЯ,  невольнаЯ  виновница
его Явилась в кабинет к •илери и,  принЯв  свою  всегдашнюю  позу  покорного
терпениЯ, выложила ему свои маленькие новости. Љак и всегда, они и  в  самом
деле были невелики, и, как всегда, от нее веЯло беспомощностью -  ребенок  с
ушибленным пальчиком. “ нее нет больше работы, сказала  она,  она  задержала
недельную плату за комнату, она не знает, как теперь быть.  Њиссис  „аллисон
говорит, что она ей больше не нужна, - ну что она такого сделала, она просто
не понимает! Љартина окончена, это правда, но ведь миссис „аллисон  обещала,
что будет писать ее еще раз, длЯ другой картины...
     •илери молчал.
     ...а этот старый джентльмен, мистер ‘тоун, заходил  к  ней.  Ћн  хочет,
чтобы она приходила и писала под диктовку его книгу - два  часа  в  день,  с
четырех до шести, по шиллингу за час.  Љак  ей  поступить:  согласитьсЯ?  Ћн
сказал, что книгу свою он будет писать еще много лет.
     Џрежде чем ответить, •илери целую минуту стоЯл  молча,  глЯдЯ  в  огонь
камина. ЊаленькаЯ натурщица украдкой вскинула глаза,  и  в  этот  момент  он
обернулсЯ и посмотрел на нее. „евушка смутилась. € в самом деле, взглЯд  был
критический и недоверчивый - так •илери  глЯдел  бы  на  антикварную  книгу,
сомневаЯсь в ее подлинности.
     - Ђ вы не думаете, - проговорил он наконец, - что длЯ ‚ас, быть  может,
самое лучшее вернутьсЯ в деревню?
     ЊаленькаЯ натурщица решительно замотала головой.
     - Ќет, ни за что!
     - Џочему же все-таки - нет? †изнь, которую вы теперь  ведете,  длЯ  вас
совсем не подходЯщаЯ.
     „евушка снова взглЯнула на него украдкой, потом сказала угрюмо:
     - џ не могу туда вернутьсЯ.
     - Џочему? ‚аши родные плохо к вам относЯтсЯ?
     Ћна покраснела.
     - Ќет, просто Я не хочу туда ехать. - ЏонЯв по выражению  лица  •илери,
что деликатность запрещает ему продолжать расспросы, она оживилась: - ‘тарый
джентльмен говорит, что работа у него даст мне независимость.
     - Ќу что ж, - ответил ей •илери, пожав плечами. - ’огда  вам,  пожалуй,
следует принЯть его предложение.
     Ћна шла по дорожке от дома и то и дело оборачивалась, словно хотела еще
раз выразить свою благодарность.
     Љогда •илери немного погодЯ оторвалсЯ от рукописи и посмотрел  в  окно,
девушка все еще не ушла: она стоЯла  возле  палисадника  и  смотрела  сквозь
кусты сирени на дом, и вдруг легонько подпрыгнула, словно ребенок,  которого
отпустили  из  школы.  •илери  встал  взволнованный.  ќтот  ребЯческий  жест
осветил, как луч  фонарЯ,  чужую,  неизвестную  длЯ  него  жизнь.  Ћн  остро
почувствовал, как одинока эта девочка  -  без  денег,  без  друзей,  одна  в
огромном городе.
     Џрошли Январь, февраль и март, и  осе  это  времЯ  маленькаЯ  натурщица
ежедневно приходила писать под диктовку "Љнигу о всемирном братстве".
     ‚ комнату  мистера  ‘тоуна  -  он  настоЯл  на  том,  чтобы  самому  ее
оплачивать, - никто из слуг никогда не входил. Ћна была на нижнем  этаже,  и
всЯкий, кто между четырьмЯ и шестью часами вечера проходил  мимо  ее  двери,
мог слышать, как старик медленно диктует, времЯ от  времени  останавливаЯсь,
чтобы произнести какое-нибудь слово по буквам.  ќти  два  часа,  как  видно,
посвЯщались  переписке  набело  всего  того,  что  он  успевал  сделать   за
предыдущие семь часов.
     ‚ пЯть часов за дверью неизменно  слышалсЯ  стук  посуды  и  раздавалсЯ
голосок маленькой натурщицы - ровный, негромкий, деловитый - как всегда, она
делала какие-то незначительные замечаниЯ, - а затем и голос мистера  ‘тоуна,
который тоже делал замечаниЯ, Явно не  имевшие  никакой  свЯзи  с  тем,  что
говорила его юнаЯ приЯтельница.  Ћднажды,  когда  дверь  случайно  оказалась
открытой, •илери услышал следующий разговор:
     ЊаленькаЯ натурщица: Њистер Љрид говорит, что прежде он был  лакеем.  “
него ужасно некрасивый нос.
 
                                  (Џауза.) 
 
     Њистер ‘тоун: ‚ те дни люди были поглощены самосозерцанием. €х  дела  и
занЯтиЯ казались им столь важными...
     ЊаленькаЯ натурщица: Њистер Љрид говорит, что все его  сбережениЯ  ушли
на докторов.
     Mистер ‘тоун: ...но это было не так.
     ЊаленькаЯ натурщица: Њистер Љрид говорит, что его  с  детства  приучали
ходить в церковь.
     Њистер ‘тоун (неожиданно): ‘ семисотого года нашей  эры  не  существует
церкви, в которую стоило бы ходить.
     ЊаленькаЯ натурщица: „а он и не ходит.
     ‡аглЯнув в дверь, •илери увидел  девушку:  пальцами,  перепачканными  в
чернилах, она держала кусок хлеба с маслом; губы у нее были полураскрыты,  -
она готовилась откусить, - а глаза  с  любопытством  устремлены  на  мистера
‘тоуна; а он держал в прозрачной руке чайную чашку, и неподвижный взглЯд его
уходил куда-то в пространство.
     Ћднажды, уже в апреле, мистер ‘тоун, как обычно, еще издали возвестив о
своем приближении запахами твида и печеного картофелЯ, в пЯть часов поЯвилсЯ
в дверЯх кабинета •илери.
     - Ћна не пришла, - сказал он
     •илери положил перо на стол
     ќто был первый по-настоЯщему весенний день, и он спросил:
     - ‚ таком случае, быть может,  вы  бы  согласились  разделить  со  мной
прогулку, сэр?
     - „а, - ответил мистер ‘тоун.
     Ћни отправились в Љенсингтонский сад. •илери шел, чуть опустив  голову,
а мистер ‘тоун - обратив взглЯд к своим далеким  мыслЯм  и  выставив  вперед
седую бородку.
     ‡везды крокусов и бледно-желтых нарциссов  сверкали  на  своих  зеленых
небосводах. Џочти на каждом дереве ворковал голубь, на каждом кусте распевал
свою песню дрозд. Ђ на дорожках гулЯли младенцы в колЯсочках. ‡десь  был  их
рай, и сюда они ЯвлЯлись ежедневно, чтобы с безопасного расстоЯниЯ  смотреть
на маленьких перепачканных девчурок, которые сидели на траве и нЯнчили своих
таких же  перепачканных  братишек,  а  также  слушать  бесконечную  болтовню
уличной детворы и учитьсЯ решать проблему неимущих классов. Њладенцы  сидели
в колЯсочках и задумчиво сосали  резиновые  соски.  ‚переди  колЯсок  бежали
собаки, позади шли нЯньки.
     ‘реди деревьев реЯл дух –вета, окутываЯ их коричневато-лиловой  дымкой;
солнце садилось, окрашиваЯ небо в  шафран.  ‘тоЯл  один  из  тех  дней,  что
вызывают в сердце томление, - так же, как луна томит сердца детей.
     Њистер ‘тоун и •илери сели на скамью у дороги.
     - ‚Язы.... неизвестно, с какого времени они принЯли вот эту свою форму,
- проговорил мистер ‘тоун. - “ них у всех одна общаЯ душа, так же  как  и  у
людей.
     Ћн умолк, а •илери с беспокойством оглЯделсЯ по сторонам. Ќо  они  были
на скамье одни. Њистер ‘тоун снова заговорил:
     - €х форма и равновесие - это и есть их единаЯ душа, они  сохранЯют  ее
неизменной от века к веку. ђади этого они и живут. ‚ те дни... -  голос  его
стал глуше, он просто забыл, что он не один - ...когда у людей еще  не  было
общих представлений, им следовало бы брать пример с деревьев.  ‚место  того,
чтобы пестовать множество маленьких душ,  питаЯ  их  различными  теориЯми  о
загробной жизни, им бы следовало заниматьсЯ усовершенствованием существующих
форм, и таким образом сделать более достойной единую, всеобщую  человеческую
душу.
     - ЉажетсЯ, вЯзы всегда считались  неподатливыми  деревьЯми,  -  заметил
•илери.
     Њистер ‘тоун