ывают о приспособлЯемости живых
организмов; забывают  о  том,  что  любое  действие,  выходЯщее  за  пределы
обычного, постепенно изменЯет и все прочие действиЯ, а  также  и  взглЯды  и
философию тех, кто совершает эти действиЯ.
     ђазумеетсЯ, Ќолли поступила безрассудно, говорил он, но когда  она  уже
сделала то, что сделала, она неизбежно начала  думать  по-иному  о  любви  и
морали. ‘амый глубокий инстинкт, которым мы обладаем,  -  это  тот,  который
подсказывает нам: мы обЯзаны делать то, что нам надлежит делать, и при  этом
думать, что совершенное нами действительно правильно; по сути  дела,  это  и
есть  инстинкт  самосохранениЯ.  ‚се  мы  -  животные,  ведущие  борьбу   за
существование, и мы постоЯнно живем с ощущением  того,  что  коль  скоро  мы
мысленно согласимсЯ быть  битыми,  нас  побьют;  но  каждый  раз,  когда  мы
одерживаем победу, особенно в неравном бою, это нас закалЯет. ‚прочем, лично
Я полагаю, что без посторонней помощи Ќолли едва ли сможет твердо  стать  на
ноги.
     ѓрэтиана, прагматизм которой не был еще достаточно выпечен, отвечала  с
сомнением:
     - „а, не думаю, чтобы ей это удалось. € даже если  бы  удалось,  Я  все
равно не была бы уверена, что она ничего не натворит. Ќо не кажетсЯ ли тебе,
„жордж, что "прагматизм" - отвратительное слово? ‚ нем нет юмора.
     - „а, "прагматизм" звучит немного неуклюже,  тем  более,  что  в  устах
молодежи он может превратитьсЯ в  "прыгматизм";  впрочем,  к  Ќолли  это  не
относитсЯ.
     ‘ подлинным беспокойством они наблюдали за  объектом  своих  дискуссий.
“веренность в том, что Ќоэль нигде не будет лучше и спокойнее, чем у них, по
крайней мере, до тех пор, пока она не выйдет замуж, в  значительной  степени
мешала им выработать определенное мнение относительно того,  удастсЯ  ли  ей
утвердитьсЯ в жизни. “ ѓрэтианы, котораЯ все-таки знала  сестру  лучше,  чем
„жордж, то и дело возникала беспокойнаЯ мысль: к какому  бы  выводу  они  ни
пришли, Ќоэль заставит их рано или поздно отказатьсЯ от него.
     —ерез три днЯ после отъезда отца Ќоэль объЯвила, что хочет поработать в
поле. „жордж сразу же запретил ей это.
     - ’ы еще недостаточно окрепла,  моЯ  дорогаЯ.  Џодожди,  пока  начнетсЯ
уборка урожаЯ. ’огда ты сможешь помочь на здешней ферме. …сли только это  не
повредит тебе.
     Ќо погода была дождливаЯ, и уборка урожаЯ задерживалась;  Ќоэль  ничего
не оставалось, как ухаживать за ребенком, хотЯ за  ним  прекрасно  ухаживала
нЯнька; мечтать и грезить, от  случаЯ  к  случаю  приготовлЯть  Яичницу  или
делать какую-нибудь домашнюю работу - только длЯ очистки совести. ѓрэтиана и
„жордж на целый день уходили в госпиталь, и  она  подолгу  оставалась  одна.
Ќесколько раз по вечерам ѓрэтиана пыталась поговорить с ней, узнать,  что  у
нее на уме. „важды она упоминала о ‹иле. ‚ первый раз Ќоэль сказала  только:
"„а, ‹ила молодчина". ‚о второй раз она ответила: "џ не хочу думать о ней".
     Ћднажды, собравшись с духом, ѓрэтиана спросила:
     - Ќе кажетсЯ ли тебе странным, что капитана ”орта не слышно и не  видно
с того днЯ, как он сюда приезжал?
     Ќоэль ответила самым спокойным голосом:
     - Ђ что тут странного? ‚едь ему же сказано, что его здесь не любЯт.
     - Љто ему сказал это?
     - џ передала ему, что папа  его  не  любит;  но  думаю,  что  сам  папа
высказал ему и кое-что более резкое. - Ћна слегка усмехнулась и потом  мЯгко
добавила: - Џапа - прелесть, правда?
     - ’о есть?
     - Ћн всегда заставлЯет тебЯ делать не то, что ты хочешь. …сли бы он  не
запретил мне выйти замуж за ‘ирила, этого не произошло бы, вот в  чем  дело!
’огда это менЯ страшно раздосадовало.
     ѓрэтиана смотрела на нее, пораженнаЯ тем, как хорошо Ќолли  разбираетсЯ
в самой себе.
     Љ концу августа пришло письмо от ”орта.

     "„орогаЯ миссис ‹эрд,
     ‚ам, конечно, все известно, - кроме того, что длЯ менЯ всего важнее.  џ
не могу дальше жить, не знаЯ, есть ли у менЯ какаЯ-либо надежда в  отношении
вашей сестры. ‚аш отец не желает, чтобы  между  нею  и  мною  было  что-либо
общее, но Я сказал ему, что не  могу  и  не  хочу  давать  ему  обещание  не
спрашивать ее об этом. ‚ конце месЯца у менЯ будет  отпуск,  и  Я  собираюсь
приехать к вам, чтобы попытать счастьЯ. „лЯ менЯ это гораздо важнее, чем  вы
можете себе представить.

                                             Ћстаюсь, уважаемаЯ миссис ‹эрд,
                                                        вашим верным слугой.
                                                               „жеймс ”орт".

     Ћна обсудила письмо с „жорджем, и тот дал следующий совет:
     - Ћтветь на письмо вежливо, но ничего не обещай; и - ни слова Ќолли.  џ
думаю, если они поженЯтсЯ, - это будет хорошо. Љонечно, это не совсем  то  -
ведь он вдвое старше ее. ‡ато он настоЯщий человек, хоть и не хватает  звезд
с неба!
     ѓрэтиана ответила как-то угрюмо:
     - џ всегда желала длЯ Ќолли самой лучшей партии!
     „жордж поднЯл на нее свои серые, стального оттенка  глаза  и  посмотрел
так, точно перед ним был пациент, которого он должен оперировать.
     - ќто верно, - сказал он. - Ќо ты не должна забывать,  ѓрэйси,  что  из
лебедЯ, каким была Ќолли,  она  превратилась  в  гадкого  утенка.  ‚  глазах
общества она  обесценена  по  крайней  мере  на  пЯтьдесЯт  процентов.  Ќадо
смотреть правде в глаза.
     - Ћтец категорически против этого брака.
     „жордж усмехнулсЯ, у него чуть не вырвалось: "Џотому-то Я и считаю, что
это будет хорошо". Ќо он удержалсЯ и не сказал этого.
     -  џ  согласен,  что  раз  отца  здесь  нет,  мы  не  должны  проЯвлЯть
инициативы. „а и Ќолли знает, каково его желание, и решать придетсЯ ей, а не
кому-либо другому. ‚ конце концов она уже не ребенок.
     ѓрэтиана последовала совету „жорджа. Ќо написать вежливое письмо и  при
этом ничего не сказать стоило ей целой бессонной ночи  и  трех  или  четырех
часов занЯтий каллиграфией. Ћна была очень добросовестна. ‡наЯ о предстоЯщем
визите, она с еще большей тревогой наблюдала за сестрой; настроение Ќоэль  и
образ ее мыслей стали чуть-чуть более Ясны ѓрэтиане после того,  как  сестра
показала ей письмо от ’эрзы - тетка приглашала ее в  Љестрель.  Џод  письмом
был постскриптум, приписанный рукой дЯди Ѓоба:
     "Њы превратились в пару ископаемых; …ва снова уехала  и  покинула  нас.
Ќам ужасно не хватает тебЯ и малыша. Џриезжай, Ќолли, будь умницей!"
     - ’етЯ и дЯдЯ - просто прелесть, - сказала Ќоэль, - но Я не поеду.  Њне
как-то очень беспокойно с тех пор, как уехал папа. ’ы  даже  не  знаешь,  до
чего беспокойно. ќти дожди вызывают во мне желание умереть.
     Ќа следующий день погода улучшилась, и в конце недели  началась  уборка
урожаЯ. Ќоэль повезло: у фермера  сломалась  сноповЯзалка,  починить  ее  не
удалось, и он был рад каждому вЯзальщику. ‚ первый день  работы  в  поле  ее
руки покрылись волдырЯми, шеЯ и лицо  обгорели,  каждаЯ  косточка  и  каждый
мускул ныли от боли; но то был самый счастливый день за долгие недели,  быть
может, самый счастливый  с  той  ночи,  когда  она  расставалась  с  ‘ирилом
Њорлендом год тому назад. ‚ечером она принЯла ванну и тут же легла.  ‹ежа  в
постели, она грызла шоколад, курила и, погрузившись в дремотное  блаженство,
чувствовала, как проходит усталость  и  утихает  тревога.  ‘ледЯ  за  дымком
сигареты, кольцами подымавшимсЯ в луче закатного солнца, падавшем  из  окна,
она размышлЯла: "‚от бы уставать так каждый день! ’огда все было бы  хорошо,
тогда Я знала бы, чего хочу, пропало бы ощущение, что надо мной захлопнулась
крышка западни, в которую Я попала, что Я ослепленнаЯ пчела, котораЯ  бьетсЯ
под перевернутым бокалом;  пропало  бы  ощущение,  что  Я  наполовину  жива,
наполовину мертва, что у менЯ сломано крыло и  Я  могу  только  взлететь,  а
потом все равно упаду на землю".
     ‚ эту ночь она спала как убитаЯ. Ќо следующий день был истинной  мукой,
и на третий тоже не стало легче. Ћднако к концу недели  у  нее  уже  не  так
ломило тело.
     ‚ субботу был великолепный, безоблачный  день.  Џоле,  на  котором  она
работала, тЯнулось по отлогому склону. ќто было последнее поле, которое надо
было убрать,  здесь  плотной  стеной  стоЯла  золотаЯ  пшеница,  с  полными,
налитыми колосьЯми... Ќоэль уже привыкла к большим  снопам,  и  жгуты  в  ее
руках  так  и  мелькали.  —увство  новизны  прошло   -   теперь   это   была
автоматическаЯ работа, которую она делала как бы во сне; она  занимала  свое
место в рЯду, прислушиваЯсь к свистЯщему звуку жнейки и  к  голосу  возницы,
понукавшего лошадей на поворотах, и радовалась  маленьким  перерывам,  когда
можно было выпрЯмить на минуту спину, отмахнутьсЯ от мух или пососать палец,
уколотый острым кончиком пшеничного колоса. ’ак проходили часы, на жаре и  в
усталости, но она радовалась тому, что делает доброе дело и работа Явно идет
к концу. Џостепенно несжатаЯ полоса становилась все  уже  и  уже,  а  солнце
медленно клонилось к горизонту.
     Љогда сделали перерыв длЯ  чаепитиЯ,  Ќоэль  вместо  того,  чтобы,  как
всегда, бежать домой, выпила холодного чаЯ из принесенной  с  собой  флЯжки,
съела булочку, кусочек шоколада и растЯнулась в тени живой изгороди. Ћна все
времЯ держалась  в  стороне  от  остальных  жнецов,  сидевших  сейчас  возле
чайников, которые принесла на поле жена фермера. Ћна уже  привыкла  избегать
людей. „олжно быть, они все знают о ней или  скоро  узнают,  дай  только  им
повод. Ћна никогда  не  забывала  о  среднем  пальце,  на  котором  не  было
обручального кольца, и ей казалось, что глаза всех  прикованы  к  нему.  Ћна
лежала в траве, попыхивала сигаретой и наблюдала за жуком,  пока  к  ней  не
подошла овчарка, бродившаЯ вокруг в поисках объедков;  она  скормила  собаке
вторую булочку. Џокончив с булочкой, пес попыталсЯ проглотить жука, и Ќоэль,
знаЯ, что ей нечем больше покормить собаку, прикрикнула на нее  и  прогнала.
Џогасив сигарету о землю, Ќоэль оглЯнулась. ‚озница  уже  забралсЯ  на  свое
сиденье, рЯдом устраивалсЯ  его  помощник,  который  должен  был  подгребать
колосьЯ. “ить-уить! - снова засвистела жнейка. Ќоэль  встала,  потЯнулась  и
занЯла свое место в рЯду. Љ вечеру поле  будет  убрано  -  впереди  чудесный
отдых, целое воскресенье! Љ семи часам  осталась  несжатой  только  узенькаЯ
полоска - не больше двадцати Ярдов шириной. Ќо эти последние полчаса  всегда
особенно пугали  Ќоэль.  ‘егоднЯ  было  еще  хуже,  чем  обычно:  у  фермера
кончились патроны, и кроликов приходилось отгонЯть палками  и  напускать  на
них собак. Љролики поедали зерно, и их надо было убивать.  Љроме  того,  они
годились в пищу и стоили по два шиллинга за штуку; Ќоэль все это  знала;  но
она не могла видеть, как маленькие созданиЯ крадутсЯ  и мечутсЯ,  напуганные
криками, как на них бросаютсЯ огромные собаки, как мальчишки  убивают  их  и
потом тащат мЯгкие серые тельца вниз  головами,  мертвые  и  беспомощные,  -
каждый раз она чувствовала себЯ больной. Ћна стоЯла тихо, стараЯсь ничего не
видеть и не слышать; неподалеку от нее  кралсЯ  кролик,  приникаЯ  к  земле,
испуганно поглЯдываЯ по сторонам. "Ђх, - подумала она, - иди сюда,  дурачок!
џ тебЯ выпущу,  неужели  ты  не  понимаешь?  „лЯ  тебЯ  это  -  единственное
спасение. €ди же!" Ќо кролик жалсЯ к земле  и  робко  высовывал  из  пшеницы
маленькую головку с прижатыми ушами. Ћн словно пыталсЯ понЯть - похоже ли на
остальных людей это огромное существо, что стоит перед ним. "Ќу, конечно, он
не выбежит, пока Я смотрю на него", - подумала Ќоэль и отвернулась.  “голком
глаза она заметила какого-то человека, стоЯвшего в нескольких шагах от  нее.
‚ это мгновение кролик выскочил. ’еперь человек закричит и спугнет  его.  Ќо
он не закричал, и кролик прошмыгнул мимо и скрылсЯ за живой  изгородью.  Ћна
услышала крики на другом  конце  рЯда  и  увидела,  как  промчалась  собака.
Џоздно! “ра! €, хлопнув в ладоши, она взглЯнула  на  незнакомца.  Џеред  ней
стоЯл ”орт. Ћна смотрела, как он приближаетсЯ к ней,  с  каким-то  смешанным
чувством изумлениЯ, удовольствиЯ, скрытого волнениЯ.
     - Њне так хотелось, чтобы этот кролик спассЯ, - вздохнула она. - џ  все
времЯ наблюдала за ним. ‘пасибо!
     Ћн посмотрел на нее.
     - Ћ боже! - только и произнес он.
     Ќоэль заслонила руками щеки.
     - „а, да... “ менЯ очень красный нос?
     - Ќет. ‚ы прелестны, как ђуфь, если она была прелестна.
     “ить-уить! †нейка прошла мимо. Ќоэль двинулась к своему месту  в  рЯду,
но он схватил ее за руку и сказал;
     - Ќет, позвольте мне доделать то, что осталось.  џ  не  был  в  поле  с
начала войны. Ђ вы разговаривайте со мной, пока Я буду вЯзать снопы.
     Ћна стоЯла  рЯдом  и  смотрела  на  него.  Ћн  скручивал  жгуты  совсем
по-другому - они получались более крепкими, да и снопы он вЯзал большие; она
почувствовала какую-то зависть.
     - џ не знала, что вы умеете это делать.
     - ѓосподи, да конечно же умею! Љогда-то у менЯ была ферма на западе. Ќи
от чего другого не чувствуешь себЯ так хорошо,  как  от  работы  в  поле.  џ
наблюдал за вами - вы вЯжете превосходно!
     Ќоэль удовлетворенно вздохнула.
     - Ћткуда вы приехали? - спросила она.
     - џ прЯмо со станции. “ менЯ отпуск.
     Ћн посмотрел на нее, и оба замолчали. “ить-уитъ! -  снова  мимо  прошла
жнейка. Ќоэль начала вЯзать снопы на одном конце полЯ,  он  на  другом.  Ћни
работали, приближаЯсь друг к другу, и  встретились  перед  тем,  как  жнейка
подошла к ним в третий раз.
     - ‚ы поужинаете у нас?
     - ‘ удовольствием!
     - ’огда уйдем  сейчас.  Њне  не  хочетсЯ  больше  видеть,  как  убивают
кроликов.
     Џо дороге домой они говорили совсем мало, но она все времЯ  чувствовала
на себе его взглЯд. Ћна оставила его с „жорджем и  ѓрэтианой  и  отправилась
принимать ванну.
     ‘тол накрыли на веранде; к концу ужина почти совсем стемнело.  Џо  мере
того, как угасал дневной свет, Ќоэль становилась все более молчаливой. Љогда
все вернулись в дом, она побежала наверх к ребенку и  больше  не  спускалась
вниз. Љак и в  ту  ночь,  когда  уезжал  отец,  она  долго  стоЯла  у  окна,
облокотившись на подоконник. Ќочь была темнаЯ, безлуннаЯ; в свете звезд едва
можно было различить сад, у ограды которого  уже  не  пассЯ  козел.  ’еперь,
когда ее возбуждение улеглось,  неожиданное  поЯвление  ”орта  наполнило  ее
тревожной печалью. Ќоэль прекрасно понимала, зачем он приехал, - она  всегда
это понимала. Ћна не могла разобратьсЯ в своих чувствах к нему, но одно  она
знала твердо: все эти недели она как бы находилась меж двух  огней  -  между
”ортом и отцом; ей все казалось, что оба стоЯт перед ней и о чем-то умолЯют.
€, странное дело, эти мольбы не приближали ее к умолЯющему, а словно толкали
в объЯтиЯ другого. Ћна чувствовала, что ей  нужна  защита  либо  того,  либо
другого. ќто было унизительно: знать, что во всем мире длЯ нее  не  найдетсЯ
никакого другого прибежища. ЋпьЯнение той единственной ночи,  проведенной  в
старом аббатстве, казалось,  обрело  над  ней  какую-то  постоЯнную  власть,
котораЯ определЯет всю ее дальнейшую жизнь. Џочему эта единственнаЯ  ночь  и
то, что тогда произошло, возымело такую сверхъестественную  силу,  способную
толкать ее в ту или другую сторону,  в  объЯтиЯ  либо  того,  либо  другого?
Ќеужели она из-за этого всегда  будет  нуждатьсЯ  в  защите?  Ћна  стоЯла  в
темноте и словно чувствовала у себЯ за плечами обоих, слышала их  просьбы  и
мольбы; мороз пробежал у нее по коже. …й  хотелось  обернутьсЯ  и  крикнуть:
"“ходите! Ћ, уходите! Њне никто не нужен! Ћставьте менЯ в покое!" ‚ этот миг
что-то - наверное, мотылек - коснулось ее шеи. Ћна вздрогнула и ахнула.  Љак
глупо!
     Ћна услышала, что где-то в доме открылась дверь и грубый мужской  голос
сказал в темноте:
     - Љто эта молодаЯ леди, котораЯ работает в поле?
     „ругой голос, видимо, прислуги, отвечал:
     - ќто сестра хозЯйки.
     - ѓоворЯт, у нее есть ребенок?
     - Ђ вам какое дело, есть или нет?
     Ќоэль  услышала,  как  мужчина  засмеЯлсЯ.  …й  показалось,  что  более
отвратительного смеха она еще не слышала. Њысли ее  лихорадочно  заметались:
"џ убегу от всего этого!" Ћкно было на высоте всего лишь  нескольких  футов;
она вылезла на карниз, прыгнула и упала на мЯгкую клумбу, почувствовав запах
герани и земли.  Ќоэль  отрЯхнулась,  на  цыпочках  пробежала  по  усыпанной
гравием площадке перед домом и выбежала за ворота. ‚ доме было темно и тихо.
Ћна пошла по дороге. "“дивительно! - подумала она. - Њы спим, ночь за ночью,
и никогда не видим ночей; спим, пока нас не разбудЯт,  и  ничего  не  видим!
…сли они захотЯт поймать менЯ, им придетсЯ побегать".
     € она бросилась бежать по дороге в том же платье и  туфлЯх,  в  которых
была вечером, с непокрытой головой. Џробежав Ярдов триста, она  остановилась
у опушки леса. …е окутала чудеснаЯ темнота, и она стала  ощупью  пробиратьсЯ
от ствола к стволу, охваченнаЯ каким-то  изумительным,  тревожным  ощущением
приключениЯ и новизны. Ќаконец  она  остановилась  у  тонкого  ствола,  кора
которого слабо белела во тьме. Ћна прижалась к стволу щекой, он был гладок -
береза! ЋбнЯв дерево руками,  она  стоЯла  в  полной  тишине.  “дивительнаЯ,
сказочнаЯ тишина, свежий аромат и мрак!
     ‘твол дерева вдруг дрогнул у нее под  руками,  и  она  услышала  низкий
далекий гул, к которому уже привыкла, - гул орудий,  которые  все  времЯ  за
работой, все времЯ убивают - убивают людей, убивают, быть может,  вот  такие
же деревьЯ, как то, которое она обнимает, маленькие трепещущие деревьЯ! ’ам,
во тьме ночи, наверно, не осталось ни одного неискалеченного дерева, такого,
как вот эта гладкаЯ дрожащаЯ береза,  там  не  осталось  полей  пшеницы,  ни
куста, ни клочка травы, ни листьев, которые шуршат и сладко пахнут, ни птиц,
ни юрких ночных зверьков, ничего, кроме крыс;  она  вздрогнула,  вспомнив  о
бельгийском солдате-художнике. Љрепко  обнЯв  березу,  она  прижалась  к  ее
гладкому стволу. Ћщущение все  той  же  беспомощности,  отчаЯнного  бунта  и
печали охватило ее  -  то  самое  ощущение,  которое  вызвало  ее  страстную
отповедь отцу в ночь, когда он уезжал. ‚се гибнет, все превращаетсЯ в  прах,
сгорает, исчезает, как ‘ирил. ‚се юное - вот как это маленькое деревцо!
     Ѓум! Ѓум! „ерево вздрогнуло, еще раз вздрогнуло. …сли бы не этот гул, -
как тихо и чудесно вокруг, какое звездное небо простерлось над листвой!.. "џ
не перенесу этого", - подумала она и прижалась опаленными солнцем  губами  к
шелковистой гладкой коре. Ќо деревцо бесчувственно  стоЯло  в  ее  объЯтиЯх,
только содрогалось от далеких раскатов орудий. ‘ каждым глухим ударом чьи-то
жизнь и любовь угасали, как огоньки свеч на  рождественской  елке,  один  за
другим. ѓлазам ее, привыкшим к темноте, казалось, что лес постепенно оживает
и следит за ней, словно огромное существо с сотнЯми ног, рук и глаз и мощным
дыханием.
     Њаленькое деревцо, только что такое близкое и ласковое, вдруг перестало
быть прибежищем, превратившись в часть этого ожившего леса,  погруженного  в
самого себЯ и сурово наблюдающего за незваной гостьей из того злонамеренного
рокового племени, которое принесло на землю  это  громыхание  и  гул.  Ќоэль
разжала руки и отступила. ‘ук царапнул ей шею и хлестнул по лицу; она отошла
в сторону, споткнулась о корень и упала. ‘нова сук больно ударил ее,  и  она
лежала немного ошеломленнаЯ, всЯ дрожа перед этой мрачной враждебностью. Ћна
поднесла руки к лицу из единственного желаниЯ увидеть  что-нибудь  не  такое
темное; это было ребЯчливо и глупо, но уж очень она была испугана. Љазалось,
у леса так много глаз, так много рук - и все это  враждебно,  ей;  казалось,
лес только и ждет, чтобы снова ударить ее, причинить боль,  снова  заставить
ее упасть и держать ее здесь,  в  темноте,  до...  Ќоэль  вскочила,  сделала
несколько шагов и замерла: она забыла, с какой стороны  пришла  сюда.  ЃоЯсь
забратьсЯ еще глубже в этот недружелюбный  лес,  она  медленно  повернулась,
стараЯсь сообразить, в  какую  же  сторону  ей  идти  теперь.  Ќо  всюду  ее
подстерегало это темное существо - многорукое и многоликое.  "‚се  равно,  -
подумала она, - любаЯ дорога выведет менЯ!" € она начала пробиратьсЯ вперед,
вытЯнув руки,  чтобы  защитить  лицо.  ќто  было  глупо,  но  она  не  могла
справитьсЯ с каким-то сосущим, тревожным чувством, которое всегда приходит к
человеку, заблудившемусЯ в лесу или в тумане.  …сли  бы  лес  не  был  таким
темным, таким... живым! € на секунду у нее  мелькнула  нелепаЯ,  устрашающаЯ
мысль, совершенно детскаЯ: "Ђ что, если мне никогда не  выйти  отсюда?"  Ћна
сама рассмеЯлась над этой мыслью и  снова  остановилась,  прислушиваЯсь.  Ќе
слышно ни звука, по которому она могла бы ориентироватьсЯ, ни одного  звука,
кроме слабого, глухого гула, который теперь,  казалось,  доносилсЯ  со  всех
сторон. Ђ деревьЯ все следили за ней. "”у! - подумала она. -  Ќенавижу  этот
лес!" ’еперь он был весь  перед  ней,  его  змеиные  ветви,  его  мрак,  его
огромные  массивы,  словно  населенные  великанами  и  ведьмами.  Ћна  снова
двинулась вперед, опЯть споткнулась и упала, ударившись лбом  о  пень.  “дар
ошеломил, но и успокоил ее. "ќто идиотство, - подумала она, - Я как ребенок.
‘ейчас пойду медленно и осторожно, пока не доберусь до опушки. џ ведь  знаю,
что лес невелик!" Ћна повернулась, готоваЯ идти наугад в любом  направлении,
но потом выбрала то, откуда, казалось, шло ворчание пушек,  и  пошла  вперед
потихоньку, медленно, вытЯнув руки. ѓде-то совсем близко в кустах послышалсЯ
шорох, и  она  увидела  пару  зеленых  сверкающих  глаз.  ‘ердце  ее  словно
подскочило до самого горла. Љакой-то зверек прыгнул из кустов.  Џрошелестели
папоротники, ветки, и снова тишина...  Ќоэль  прижала  руки  к  груди.  ќто,
наверное, бродЯчий  кот!  €  опЯть  пошла  по  лесу.  Ќо  она  уже  потерЯла
направление. "џ хожу кругами, - подумала она. -  ’ак  всегда  бывает,  когда
собьешьсЯ с дороги". € снова  вернулось  грызущее  ощущение  страха.  "Њожет
быть, закричать? - мелькнула мысль. - Ќо ведь Я, наверно, близко от  дороги.
ќто просто ребЯчество". Ћна снова  двинулась  вперед.  Ќога  ее  ступила  на
что-то мЯгкое. —ей-то голос пробормотал  грубое  ругательство;  чьЯ-то  рука
схватила ее за лодыжку. Ќоэль отпрЯнула, рванулась и высвободила  ногу;  она
закричала от ужаса и, ничего не видЯ перед собой, кинулась бежать.

        ѓ‹Ђ‚Ђ V

     Ќикто не понимал лучше самого „жимми ”орта, что он "не совсем  то"  длЯ
Ќоэль. Џосле разговора с ее отцом прошли недели, а он все  еще  был  одержим
мыслЯми о Ќоэль, хотЯ часто говорил себе: "џ не сделаю этого. ‘лишком низкаЯ
игра - добиватьсЯ этой девочки, знаЯ, что если бы не ее беда, у менЯ не было
бы никакой надежды". Ћн никогда не был высокого мнениЯ о своей внешности,  а
теперь и вовсе казалсЯ себе невероЯтно старым и высохшим в  этой  лондонской
пустыне. …му была ненавистна работа в военном министерстве  и  царившаЯ  там
атмосфера канцелЯрщины и казенщины. ’еперь он мечтал о молодости и красоте и
с  тревогой  начинал  присматриватьсЯ  к  себе,  критически  оцениваЯ   свои
физические достоинства. …ще год - и он  сморщитсЯ,  как  лежалое  Яблоко!  ‚
следующем месЯце ему исполнитсЯ сорок, а ей всего  девЯтнадцать!  Ќо  бывали
моменты, когда он чувствовал, что с ней он может стать таким же молодым, как
тот юноша, которого она любила. Ќе питаЯ большой надежды на то, что  завоюет
ее, он совершенно не думал о ее "прошлом".  Ќо  не  это  ли  прошлое  -  его
единственнаЯ надежда? ‚ двух вещах он был совершенно уверен:  он  не  станет
играть на ее прошлом; и если по какой-либо счастливой случайности она выйдет
за него замуж, он никогда не покажет ей, что помнит о нем.
     Ќаписав письмо ѓрэтиане, он всю неделю перед отпуском провел в попытках
как-то обновить и омолодить себЯ,  но  это  привело  лишь  к  тому,  что  он
почувствовал себЯ еще старше, худее, костлЯвее и смуглее. Ћн  рано  вставал,
ездил верхом даже в дождь,  посещал  турецкие  бани  и  делал  всЯкого  рода
физические упражнениЯ; он не курил и не пил, рано ложилсЯ спать, словно  ему
предстоЯли состЯзаниЯ в скачках по пересеченной местности. ‚ тот день, когда
он наконец решилсЯ на это страшное паломничество, он  с  каким-то  отчаЯнием
разглЯдывал свое лицо, худое и словно обтЯнутое дубленой кожей, и насчитал с
десЯток седых волос.
     Љогда он добралсЯ до Ѓунгало и ему сказали, что Ќоэль в  поле,  у  него
впервые поЯвилось чувство, что судьба - на его стороне. ’ам ему будет как-то
проще встретитьсЯ с ней. Ћн несколько минут смотрел на Ќоэль, прежде чем она
заметила его, и сердце его билось сильнее, чем  даже  в  окопах;  и  чувство
надежды не покидало его все времЯ - и  тогда,  когда  они  поздоровались,  и
тогда, когда ужинали, и даже тогда, когда она встала и ушла к  себе  наверх.
Ќо потом это чувство надежды угасло, словно  внезапно  задернули  штору;  он
продолжал сидеть, пытаЯсь поддерживать разговор, но понемногу становилсЯ все
более молчаливым и беспокойным.
     -  Ќолли  так  устала  сегоднЯ,  -  заметила ѓрэтиана. Ћн знал, что она
сказала  это  с  добрым  намерением, но то, что ей пришлось это сказать, длЯ
него  прозвучало  зловеще.  Ќаконец,  потерЯв  надежду снова увидеть Ќоэль и
чувствуЯ, что уже на три вопроса хозЯев ответил невпопад, он встал.
     Ќа крыльце „жордж промолвил:
     - Џриходите к нам утром завтракать, хорошо?
     - Ћ, спасибо, боюсь, что Я надоел вам всем.
     - Ќисколько. ‡автра Ќолли будет не такой усталой.
     ‘нова это сказано с добрым намерением. Ћни очень милые люди. “ ворот он
оглЯнулсЯ и посмотрел вверх, стараЯсь догадатьсЯ, которое окно  ее;  но  дом
был погружен в темноту. ЏройдЯ немного по дорожке, ”орт остановилсЯ закурить
сигарету; прислонившись к калитке, он сильно  затЯнулсЯ,  пытаЯсь  успокоить
боль в сердце. €так, никакой надежды! Џри первом удобном случае она встала и
ушла! Ћна знает, что он любит ее, не может не знать - об этом  говорили  его
глаза, это звучало в его голосе; он  ведь  никогда  не  умел  скрывать  свои
чувства. …сли бы у нее было хоть маленькое ответное чувство к нему,  она  бы
не избегала его. "џ вернусь в лондонскую пустыню, - подумал он, - и не стану
хныкать и пресмыкатьсЯ. џ вернусь и поставлю на этом крест:  надо  же  иметь
какую-то гордость! Ђх, за каким дьЯволом Я превратилсЯ в  заезженную  клЯчу?
…сли бы только Я мог опЯть вернутьсЯ во ”ранцию!" € снова перед  ним  встала
Ќоэль, склонившаЯсЯ над скошенной пшеницей. "џ попытаюсь еще раз, -  подумал
он, - еще один только раз, может  быть,  завтра,  и  тогда  уже  буду  знать
навернЯка. € если на мою долю достанетсЯ то, что досталось ‹иле,  значит,  Я
того  и  заслуживаю.  ЃеднаЯ  ‹ила!  ѓде-то  она  теперь?  ‘нова  в  ‚ерхней
Љонстанции?.."
     —то это?! Љрик? Љрик ужаса в  лесу?  ”орт  пересек  опушку  и  закричал
"Ђу-у-у!"  ‡атем  остановилсЯ,  вглЯдываЯсь  в  темноту.  Ћн   услышал   шум
раздвигаемых кустов и свистнул. Љто-то выбежал из кустов и налетел прЯмо  на
него.
     - Џослушайте, - спросил он. - ‚ чем дело?
     Љто-то, задыхаЯсь, ответил:
     - Ћ! ќто... ничего!
     Џеред ним была Ќоэль. Ћна отпрЯнула и остановилась в  нескольких  шагах
от него.  Ћн  смутно  видел,  что  она  закрыла  лицо  руками.  €нстинктивно
почувствовав, что она хочет скрыть от него свой страх, он спокойно сказал:
     - ЉакаЯ удача! џ как раз проходил мимо. ’емнота - хоть глаз выколи!
     - џ... Я заблудилась... € какой-то человек... схватил менЯ  за  ногу...
вон там!
     Ѓеспредельно растроганный ее  дрожащим  голосом  и  всхлипываниЯми,  он
шагнул вперед и обнЯл ее за плечи. Ћн осторожно поддерживал ее, не говорЯ ни
слова, боЯсь ранить ее гордость.
     - џ... Я пошла в лес, - все еще  задыхаЯсь,  бормотала  она,  -  и  там
деревьЯ... € Я наткнулась на спЯщего человека, и он...
     - „а, да, понимаю, - шептал он, словно ребенку.
     Ћна отнЯла руки, и он видел  ее  лицо  с  еще  расширенными  от  страха
глазами и дрожащими губами. ‘нова растрогавшись, он притЯнул ее к  себе  так
близко, что услышал, как бьетсЯ ее сердце, и коснулсЯ  губами  ее  покрытого
потом лба. Ћна закрыла глаза,  коротко  вздохнула  и  спрЯтала  лицо  в  его
куртке.
     - Ќу, полно, полно! - повторЯл он. - Ќу полно, полно, любимаЯ.
     Ћн почувствовал, как ее щека прижалась к его плечу. Ћна с ним!.. Ћна  с
ним! ’еперь он почему-то был уверен, что они  уже  не  расстанутсЯ.  ‚осторг
охватил ”орта, и мир, распростершийсЯ над ее головой, и  далекие  звезды,  и
лес,  который  ее  напугал,  -  все  это  казалось  ему  чудом   красоты   и
совершенства. ‘удьба послала ему счастье, какое  не  выпадало  еще  на  долю
человека, - и вот она с ним! € он снова и снова шептал:
     - џ люблю вас!
     Ќоэль стоЯла тихо, прижавшись к нему,  и  сердце  ее  постепенно  стало
битьсЯ тише. Ћн чувствовал, как она потерлась щекой о его куртку шотландской
шерсти. Џотом вдруг понюхала ткань и прошептала:
     - Љак хорошо пахнет!

        ѓ‹Ђ‚Ђ VI

     ‚ опаленном летним зноем …гипте белый человек каждый день с нетерпением
ждет вечера, когда розоваЯ  пелена  сумерек  переходит  в  молочно-опаловую,
укрывает серую грЯду холмов и, переливаЯсь всеми цветами радуги,  постепенно
сгущаетсЯ в темную синеву. Џирсон стоЯл в маленьком саду госпиталЯ под сенью
пальм и бугенвилий. ‚ечер  был  полон  звуков.  ‚  дальнем  крыле  госпиталЯ
граммофон наигрывал какую-то легкомысленную песенку; два самолета кружились,
словно сарычи, над пустыней, слышно было легкое гуденье  их  моторов;  удары
металла о металл доносились из арабской деревни; скрипели  колеса  колодцев;
под порывами дувшего из пустыни ветра шелестели листьЯ пальм. Џо обе стороны
госпиталЯ тЯнулись древние дороги, отмеченные то  тут,  то  там  маленькими,
старыми сторожевыми башнЯми. ‘колько веков человеческаЯ жизнь шествовала  по
этим дорогам на восток и на запад! ’емнолицые люди  на  верблюдах  пролагали
этот древний путь через пустыню, на которую Џирсон взирал  с  изумлением,  -
так тиха она была, так широка, так безлюдна и каждый  вечер  так  прекрасна!
Џорой ему казалось, что он мог бы вечно смотреть на нее, словно  ее  суроваЯ
таинственнаЯ красота ежевечерне даровала ему ощущение домашнего очага; и все
же, любуЯсь и восхищаЯсь пустыней, он не мог избавитьсЯ от мучительной тоски
по родине.
     …го новаЯ деЯтельность пока еще не приблизила его к сердцам  людей.  ‚о
всЯком случае, он не чувствовал этого. € на полковой базе  и  вот  сейчас  в
этом госпитале - перевалочном пункте, где он дожидалсЯ пополнениЯ, вместе  с
которым должен был отправитьсЯ в Џалестину, - все были очень добры  к  нему,
очень дружелюбны и  несколько  снисходительны:  так  школьники  относЯтсЯ  к
добросовестному, мечтательному чудаку-учителю или  дельцы  -  к  безобидному
идеалисту-изобретателю, который приносит свое изобретение в их конторы.  …го
не покидала мысль, что они довольны его присутствием не  более,  чем  своими
талисманами или полковым знаменем; простого,  сердечного  товарищества  они,
пожалуй, и не ждали от него, да и не считали его способным на это, а  самому
предложить им свою дружбу казалось ему преждевременным и  неуместным.  Ѓолее
того, он даже не знал, как это  сделать.  Ћн  был  очень  одинок.  "Љогда  Я
встречусь лицом к лицу со смертью, - думал он, - все будет  по-иному.  Џеред
лицом смерти мы все становимсЯ братьЯми.  ‚от  тогда  Я  смогу  принести  им
настоЯщую пользу!"
     Ћн все еще стоЯл, прислушиваЯсь к вечерним звукам и  глЯдЯ  на  древнюю
дорогу пустыни, когда ему принесли письма.

                                                         "‚осточное Ѓунгало.

     „орогой папа,
     џ надеюсь, что письмо еще застанет тебЯ  до  отъезда  в  Џалестину.  ’ы
писал, что отправишьсЯ туда в конце сентЯбрЯ, и Я надеюсь, что  ты  получишь
письмо. “  нас  большаЯ  новость,  боюсь,  что  она  доставит  тебе  боль  и
огорчение. Ќолли вышла замуж за „жимми  ”орта.  Ћни  обвенчались  сегоднЯ  и
сразу уехали в  ‹ондон.  €м  ведь  надо  найти  себе  дом.  Ћна  была  очень
беспокойна, одинока и несчастна после твоего отъезда, и Я думаю, что все это
к лучшему. Ћна стала теперь совсем другой и просто без ума от него. ќто ведь
похоже на Ќолли. Ћна говорит, что все времЯ не знала, чего хотела, вплоть до
последней минуты. Ќо теперь ей кажетсЯ, что ничего другого она и  желать  не
могла.
     Џапа, Ќолли никогда своими силами  не  выправилась  бы.  ќто  не  в  ее
характере, и поэтому хорошо, что все так получилось, - Я в этом  уверена,  и
„жордж тоже. ђазумеетсЯ, это не идеальный брак, и мы не того желали длЯ нее;
но у нее сломаны крыльЯ, а он удивительно хороший человек и так  предан  ей,
хотЯ ты этому не поверил и, может быть, не поверишь и сейчас. ѓлавное -  то,
что она снова счастлива и что она в безопасности. Ќолли способна на  большую
преданность; ей только нужна тихаЯ гавань. Ћна все времЯ металась, и  трудно
сказать, не натворила ли бы она еще чего-нибудь, если бы на нее  "нашло".  џ
очень надеюсь, что ты не будешь сильно огорчатьсЯ. …е страшно  волнует,  как
ты отнесешьсЯ  к  ее  замужеству.  џ  знаю,  что  длЯ  тебЯ  это  -  большое
потрЯсение, особенно сейчас, когда  ты  так  далеко  от  нее.  Ќо  попытайсЯ
поверить, что это к лучшему... ’еперь она  вне  опасности,  а  ведь  была  в
страшном положении. Љроме того, это хорошо и длЯ ребенка. џ думаю, что  надо
принимать жизнь такой, как она есть, дорогой папа. “ Ќолли так и остались бы
сломанные крыльЯ. „ругое дело, если бы она по натуре была борцом и нашла  бы
в этом свое призвание, или была из тех, кто готов постричьсЯ в монахини,  но
она ни то, ни другое. Џоэтому все и вправду хорошо,  папа.  Ћна  пишет  тебе
сама. џ уверена, что ‹ила отказалась от „жимми только потому, что не  хотела
видеть его несчастным, - ведь он не  любил  ее;  иначе  она  никогда  бы  не
уехала.
     „жордж шлет тебе привет. Ћба мы здоровы. Ђ Ќолли после  работы  в  поле
выглЯдит великолепно. лю тебе всю свою любовь, дорогой  папа.  Ќе  надо  ли
что-либо достать здесь и послать тебе? Ѓереги себЯ и не огорчайсЯ по  поводу
Ќолли.

                                                                  ѓрэтиана".

     €з письма выпал маленький листок;  он  поднЯл  его  с  кучи  облетевших
пальмовых листьев.

     "Џапочка, дорогой,
     џ не послушалась тебЯ. Џрости менЯ - Я так счастлива.

                                                                ’воЯ Ќолли".

     ЏустынЯ мерцала, шелестели листьЯ пальм, а Џирсон  все  стоЯл,  пытаЯсь
превозмочь волнение, вызванное этими двумЯ письмами.  ’о  был  не  гнев,  не
досада,  не  горе  -  то  было  чувство  такого  полного,  такого  глубокого
одиночества, что он даже не  знал,  как  выдержит  его.  …му  казалось,  что
порвалась последнЯЯ его свЯзь с жизнью. "Њои девочки счастливы, - думал  он.
- Ђ если Я несчастлив, какое  это  имеет  значение?  …сли  моЯ  вера  и  мои
убеждениЯ ничего длЯ них не значат, почему они обЯзаны им  следовать?  џ  не
должен быть и не хочу чувствовать себЯ одиноким. џ всегда должен верить, что
со мною бог и что рука его направлЯет менЯ. Ђ если Я не смогу верить в  это,
то какаЯ от менЯ польза? Љакую пользу Я принесу этим бедным юношам?  Љому  Я
тогда нужен на свете?"
     Њимо проехал на осле старый туземец, он  наигрывал  какую-то  суданскую
мелодию  на  маленькой  деревЯнной  арабской  флейте.  Џирсон   повернул   к
госпиталю, напеваЯ вполголоса эту мелодию. …го встретила сиделка.
     - Ѓедный мальчик из палаты "Ђ", кажетсЯ,  умирает,  сэр;  Я  думаю,  он
захочет повидать вас.
     Џирсон направилсЯ в палату "Ђ" и прошел между койками к окну в западном
углу комнаты, где были поставлены две ширмы,  чтобы  отгородить  умирающего.
‚озле кровати была другаЯ сиделка. “видев Џирсона, она поднЯлась со стула.
     - Ћн в полном сознании, - прошептала она, - и еще  может  говорить.  Ћн
такой славный.
     ‘леза скатилась у нее по щеке, и она вышла за ширму. Џирсон смотрел  на
юношу. …му было, наверно, лет двадцать, его щеки не  знали  бритвы,  на  них
проступал мЯгкий, бесцветный пушок. ѓлаза его были закрыты. Ћн  дышал  ровно
и, казалось, не страдал; но было в его облике нечто такое,  что  говорило  о
близком конце, что-то отрешенное - он был ближе к могиле, чем к жизни. Ћкно,
занавешенное  сеткой  от  москитов,  было  широко  открыто,  и  тонкий   луч
солнечного света медленно полз от ног умирающего  по  его  телу,  все  времЯ
укорачиваЯсь. Ќа фоне серой стены отчетливо выделЯлись кровать, лицо  юноши,
бледнаЯ желтаЯ полоска солнечного света и маленький красно-синий флажок  над
кроватью. ‚ этот час прохлады палата была почти пуста и ничто не нарушало ее
тишины;  лишь  откуда-то  издалека  доносилось  прерывистое  шуршание  сухих
пальмовых листьев. Џирсон стоЯл в молчании, глЯдЯ на заходЯщее солнце.  …сли
юноша уйдет из мира так легко, это  будет  божьим  милосердием.  Ќо  тут  он
увидел, что  юноша  открыл  глаза,  удивительно  Ясные  светло-серые  глаза,
окаймленные темными кругами; губы его  зашевелились,  и  Џирсон  наклонилсЯ,
вслушиваЯсь в еле слышный шепот.
     - џ иду на ‡апад, сэр-рр...
     ‚ его шепоте слышалась легкаЯ картавость; губы  дрожали;  на  лице  его
поЯвилась легкаЯ гримаса, словно у ребенка, и исчезла.
     "Ћ боже! ‘делай так, чтобы Я мог помочь ему!" - подумал Џирсон.
     - ’ы идешь к богу, сын мой! - сказал он.
     ѓубы юноши тронула легкаЯ улыбка; была ли это насмешка или  иронический
вопрос?
     ‘трашно растроганный, Џирсон опустилсЯ на колени и начал тихо и  горЯчо
молитьсЯ. …го шепот смешивалсЯ - с шуршанием пальмовых  листьев,  а  полоска
солнца по-прежнему  ползла  по  телу  умирающего.  ‚  улыбке  юноши  были  и
стоическое  сомнение  и  стоическаЯ  покорность.   Ћна   потрЯсла   Џирсона,
увидевшего в ней бессознательный вызов и безграничную Њудрость. Џирсон  взЯл
руку, лежавшую на простыне. ѓубы юноши снова  зашевелились,  словно  выражаЯ
благодарность; он слабо, с усилием вдохнул воздух, как будто пыталсЯ вобрать
в себЯ ниточку солнечного света, и глаза его закрылись. Џирсон склонилсЯ над
его рукой. Љогда он поднЯл глаза, юноша был мертв. Ћн поцеловал его в лоб  и
тихо вышел.
     ‘олнце уже село, и он побрел от госпиталЯ к холмику, который возвышалсЯ
у краЯ дороги, ведущей в пустыню. Ћн стоЯл там, глЯдЯ на угасающую  вечернюю
зарю. € солнце и юноша - оба ушли на ‡апад, в это беспредельное,  сверкающее
небытие.
     Џока он сидел  на  холме,  бесконечно  одинокий,  из  арабской  деревни
донессЯ Ясный и чистый голос  муэдзина,  призывающего  к  вечерней  молитве.
Џочему улыбка юноши так потрЯсла его? Џредсмертные улыбки  других  умирающих
были  похожи  на  улыбку  этого  вечера,  опустившегосЯ  на  холмы  пустыни,
обещающего блаженный покой, отдых в раю. Ђ улыбка юноши словно говорила: "Ќе
терЯйте понапрасну сил, вы все равно не можете мне помочь.  Љто  знает,  кто
знает?  “  менЯ  не  осталось  ни  надежды,  ни  веры;  но  Я  иду,  иду   в
неизвестность. Џрощайте!" Ѓедный мальчик! Ћн бросил вызов  всему  и  ушел  -
неуверенный, но неустрашенный! Ќе в этом ли наивысшаЯ правда, перед  которой
вера - ничто? Ќо от этой страшной мысли он в ужасе  отшатнулсЯ.  "‚  вере  Я
жил, в вере и умру! - подумал он. - ѓосподи, помоги мне!"
     Ђ ветерок, играющий  песком  пустыни,  швырЯл  песчинки  на  его  руки,
простертые над горЯчей землей.

1919 г.