Ѓогумил ѓрабал. ђуководство длЯ ученика ЏабителЯ

Ћцените этот текст:
Ѓогумил ѓрабал. ђуководство длЯ ученика ЏабителЯ

---------------------------------------------------------------
     "€ностраннаЯ литература" No 4, 2001
     Џеревод с чешского ‘. ‘корвида
     OCR, spellcheck: Alexandr V. Rudenko (avrud@mail.ru), 01.07.2001
---------------------------------------------------------------

                     €з книги "†изнь без смокинга"

     џ  -  поклонник  солнца  в ресторанчиках  под открытым  небом, любитель
глотка луны, отраженной в мокрой мостовой, Я шагаю прЯмо и ровно, в то времЯ
как  моЯ  жена   дома,   хотЯ  и  трезваЯ,  совершает  неверные  движениЯ  и
пошатываетсЯ, шутливое толкование  ѓераклитова "Panta  rhei" переливаетсЯ  у
менЯ  в  горле,  и  любаЯ  пивнаЯ  на  свете  видитсЯ мне  скопищем  оленей,
сцепленных  между  собой  рогами беседы, выведенное крупными буквами memento
mori! , сквозЯщее во всех вещах и людских  судьбах, вновь и вновь дает повод
выпить sub specie aeternitatis  ,  так  что Я - догматик в жидком состоЯнии,
теориЯ  тростника и  дуба - моЯ  движущаЯ сила, Я - испуганный  человеческий
вскрик, который  снежинкой  падает  на землю, Я  вечно спешу, длЯ того чтобы
два-три часа в день бездеЯтельно и деЯтельно мечтать, ибо Я  хорошо  сознаю,
что  человеческаЯ жизнь  течет  так же, как тасуетсЯ колода  карт, что лучше
менЯ кто-нибудь выстирал  бы  или  обронил вместе с носовым платком,  иногда
кажетсЯ, будто  Я предвкушаю, что на  менЯ вот-вот свалитсЯ  миллион, хотЯ Я
отлично  понимаю,  что  в конце концов мне выпадет  смеющийсЯ ноль, что весь
этот  хоровод началсЯ с капельки  семени и  закончитсЯ потрескиванием  огнЯ,
после  такого прекрасного  начала - столь прекрасный  конец, и  в миловидном
обличье жизни ты ласкаешь кумушку ‘мерть; Я поливаю цветы, когда идет дождь,
в душном июле волоку за собой  декабрьские санки, в жаркие летние дни, желаЯ
обрести прохладу, Я пропиваю деньги, которые отложил на покупку углЯ,  чтобы
согреватьсЯ зимой, Я то и  дело  замираю  в  страхе  от того,  что людей  не
страшит,  как  коротка жизнь  и  как  мало  времени отпущено им  на  запои и
безумства,  пока же хватает  времени,  Я  воспринимаю утреннее  похмелье как
полезный  опыт, как  высшую ценность поэтической травмы с признаками пищевой
несовместимости, которую  нужно  смаковать  как свЯтой приступ желчекаменной
болезни,  Я -  раскидистое  дерево  с переплетенными  ветвЯми  счастливых  и
несчастных случаев,  полное внимательных  и  улыбчивых  глаз, которые всегда
пребывают в состоЯнии влюбленности, какое это  наслаждение -  молодые побеги
на   старом   стволе   и  смех  свежераспустившейсЯ  листвы,  мой  климат  -
переменчиваЯ  апрельскаЯ погода  залитаЯ скатерть -  вот  мое  знамЯ, в  его
колышущейсЯ  тени  Я  переживаю не только радостную  эйфорию,  но и оползень
возвращениЯ  к жизни,  тупую боль в  затылке  и  страшную дрожь в  руках,  Я
собственными зубами извлекаю  из ладоней осколки и  остатки вчерашней бурной
ночи и каждое утро удивлЯюсь, как это Я еще не умер, Я все времЯ ожидаю, что
загнусь раньше, чем успею всласть побезумствовать, Я  не мню себЯ четками, Я
лишь звено в  разорванной цепочке  смеха,  хрупкаЯ поросль  ЯсенЯ дает  силу
моему буйному  воображению,  во мне что-то  выхолощено -  нечто  такое,  что
одновременно существует и при этом  откатываетсЯ в прошлое, дабы оно, описав
дугу, катапультировалось в будущее, которое опЯть-таки вечно отодвигаетсЯ от
моих  жадных  губ и  глаз, отчего  они косЯт, будто перед  глыбой  слоистого
исландского известнЯка,  сегоднЯ  есть вчера, но  прежде  всего послезавтра,
поэтому   Я   -   творец   поспешных   всеобъемлющих   выводов,   дегустатор
расплесканного пространства;  склероз, маразм, как и детский щебет, Я считаю
источником  вполне вероЯтных открытий,  игривостью  и игрой  Я обращаю юдоль
слез в смех, Я зачаровываю действительность, и она всЯкий раз дает мне знак,
Я - робкаЯ  косулЯ на полЯне дерзких  мечтаний, Я - колокол,  треснувший под
ударами молниЯми ожиданий, объективной реальности и  общественных наук,  Я -
гений   разрушениЯ,   браконьер  в  угодьЯх   речи,   лесничий  несерьезного
вдохновениЯ, сторож на  поле  анонимных анекдотов, убийца благих  намерений,
инспектор  рыбнадзора у темных  омутов спонтанности,  герой  здравомыслЯщего
безрассудства, опередивший свое времЯ  опрометчивый крестоносец параллелей и
меридианов,   желающий  откусить   от  ломтЯ   хлеба,   намазанного   маслом
бесконечности, и отхлебнуть из поллитровой  кружки  сливок  вечности, причем
немедленно; в неверном  толковании  •ристовых слов  Я нахожу особую прелесть
апостольских посланий, менЯ  украшает ледЯнаЯ крошка  по  берегам  замерзшей
реки,  о  которую  легко  поранитьсЯ,  Я -  депрессиЯ,  хандра и  тоска, моЯ
готовность пробивать лбом стену - это попытка, откладываемаЯ со днЯ на день;
можно ли жить иначе,  чем  Я  жил  до  сих пор,  Я - неврастеник с  отменным
здоровьем, который страдает лишь бессонницей и спит крепко только в трамвае,
позволЯЯ  ему  увезти  себЯ  на  конечную остановку, Я  - великое  настоЯщее
скромных   ожиданий  и   ожидаемых  великих  крахов  и  поражений,  на  краю
причудливого  небосклона  передо  мной  мерцают  новые  горизонты  маленьких
провокаций и минискандалов, поэтому Я - клоун,  мультипликатор, рассказчик и
домашний учитель  точно  так же,  как непревзойденный сочинитель доносов  на
самого себЯ и писем с угрозами в свой же адрес, ничтожные известиЯ  Я считаю
достойными стать преамбулой к  моему уставу,  который Я  то и дело  менЯю  и
никогда не могу окончить, в наброске  едва обозначенной тени Я нахожу проект
гигантского сооружениЯ, хотЯ это всего лишь  уже давно  исчезнувшаЯ  детскаЯ
могилка, Я  -  стареющий человек, несущий под сердцем  свою  молодость,  мои
жесты  и Язык  -  это  переменчиваЯ  грамматика моего собственного  жаргона,
свежаЯ отбивнаЯ и кружка  холодного пива спустЯ полчаса доказывают мне,  что
материЯ транссубстанциализетсЯ в хорошее настроение, дешеваЯ метаморфоза длЯ
менЯ  -  первейшее из  чудес в мире, а  рука на  плече  друга - это ручка от
дверей к блаженству, где каждый предмет любви есть средоточие райских кущей,
каннибализм  -  это  путь  по бесплодной  пустыне без свЯщенников и школьных
аттестатов,  грустные   глаза  коров,  любопытно  выпученные  поверх  бортов
грузовых машин,  - это и мои глаза, молодаЯ телочка, которую ждут мЯсники со
сверкающими ножами, - это Я сам,  синичка с вывернутыми  крыльЯми, утонувшаЯ
морозным вечером в ведре с  ледЯной водой, - это тоже Я, и  огонь, в который
возвращаютсЯ верные осы,  чтобы  сгореть вместе с прочими в пылающем гнезде,
дает мне весьма точное представление о горЯщих сотах с медом, приготовленным
лишь длЯ менЯ;  итак,  Я -  член-корреспондент  Ђкадемии  пабителей, студент
кафедры  эйфории,  мой  бог  -  „ионис,  прекрасный  и вечно  пьЯный  юноша,
веселость  в человеческом образе, мой  духовный  отец  -  ироничный  ‘ократ,
который  терпеливо ведет разговор  со всЯким,  чтобы  посредством Языка и за
Язык подвести его к самому порогу  неведениЯ, мой возлюбленный сын - џрослав
ѓашек,   первооткрыватель  рассказов   из  пивной,  гениальный  самородок  и
сочинитель, который, очеловечив  прозаический  небосвод, предоставил  писать
другим. Ќемигающими глазами Я вглЯдываюсь в синие зрачки этой ‘вЯтой ’роицы,
так и не  достигаЯ вершин пустоты, упоениЯ  без алкоголЯ, просвещенности без
знаниЯ, Я  - обескровленный смехом бык,  чей  мозг кто-то поедает  ложечкой,
словно мороженое.
     Ћфициант, у вас найдетсЯ длЯ менЯ еще один гулЯш?

     P.S. ЂнализируЯ  этот текст, который Я написал  за пЯть  часов во времЯ
случайных перерывов  между  рубкой дров и кошением травы, текст,  в  котором
ощущаетсЯ замедленный пульс вертикально опускающегосЯ топора и горизонтально
режущей  австрийской  пилы, Я должен отделить фразы, ЯвившиесЯ  суммой моего
внутреннего  опыта,  от почерпнутых мною из книг.  џ обЯзан назвать  авторов
изречений,  которые с тех  пор, когда  Я впервые прочел их, так  очаровывают
менЯ, что Я жалею, что не придумал  их сам. "џ не мню себЯ четками,  Я  лишь
звено в разорванной цепочке..." - это  перевернутаЯ вариациЯ изречениЯ Ќицше
"џ не  звено цепи, но сама  цепь".  "Љаждый  предмет  любви есть  средоточие
райских кущей" - точнаЯ цитата из  Ќовалиса, тогда как  "„ионис, веселость в
человеческом образе" - из ѓердера. ќто все.
Last-modified: Thu, 14 Aug 2003 10:36:37 GMT
Ћцените этот текст: