и, между выемкой, по
дну   которой   тЯнулось  ржавое  железнодорожное  полотно,  и  черным
асфальтированным шоссе, сбегавшим с возвышен вести. Ќа шоссе иногда
можно  было встретить девок -- простых, улыбчивых, грудастых, правда,
частенько  с  неважными  зубами.  Џообещаешь подвезти, куда им надо, а
там  съезжай  с дороги в сторону и -- прЯмо на травку. ‰оссариан так и
делал,  когда  представлЯлсЯ  случай, но это происходило не так часто,
как  того  хотелось бы ‡аморышу „жо, постоЯнно умолЯвшему ‰оссариана
отправитьсЯ  "на  охоту". „жо ничего не стоило в любое времЯ раздобыть
джип, но водить машину он не умел.
    Џалатки  сержантско-рЯдового  состава  эскадрильи стоЯли по другую
сторону   дороги,   рЯдом   с   летним  кинотеатром,  где  по  вечерам
развлекалось   мужественное,   но   невежественное  воинство,  длЯ
увеселениЯ которого теперь прибыла еще одна труппа Ћ‘ЉЋ‚.
('Ћ‘ЉЋ‚   --  ЋбъединеннаЯ  служба  культурно-бытового  обслуживаниЯ
войск. -- ђед.)
    ќта  труппа  была  прислана  генералом Џеккемом, который перевел
свой штаб в ђим и не придумал ничего лучшего, чем строить оттуда козни
против  генерала  „ридла.  ‘  таким генералом, как Џеккем, требовалось
аккуратное  обхождение.  ќто  был  эрудированный,  воспитанный  и  пе-
дантичный  генерал,  который  знал длину окружности экватора и писал
"численно   возросли"   там,  где  другой  написал  бы  "увеличились".
‚ообще-то, конечно, он был порЯдочной  дубиной,  и  никто  не  знал
этого  лучше,  чем  генерал „ридл,взбешенный последним приказом
генерала Џеккема.
    ‘огласно  этому приказу, все палатки на ‘редиземноморском театре
военных  действий  надлежало  ставить  параллельными рЯдами, с таким
расчетом,  чтобы  вход каждой палатки гордо глЯдел в сторону памЯтника
‚ашингтону.  ѓенералу  „ридлу,  как  командиру боевой части, это пока-
залось бредом собачьим. ’ем более, что вовсе не его, генерала Џеккема,
дело  --  указывать,  как  ставить  палатки в авиабригаде „ридла. Њежду
двумЯ    сюзеренами   разыгралсЯ   бурный   политический   диспут,
закончившийсЯ  в  пользу  генерала  „ридла.  Ћдержать победу ему помог
экс-рЯдовой  первого  класса  “интергрин,  писарь  из  штаба  двадцать
седьмой  воздушной  армии.  “интергрин  решил исход дела тем, что стал
бросать  всю  корреспонденцию  от  генерала Џеккема в корзину, так как
счел  ее слишком многословной. ‡ато письма генерала „ридла, написанные
куда  менее  напыщенным  слогом,  пришлись  по  душе “интергрину, и он
передавал  их  на  доклад  в  точном  соответствии  с  уставом. ’аким
образом, генерал „ридл победил ввиду неЯвки противника.
      —тобы  вновь утвердить свой утраченный престиж, генерал Џеккем
начал  посылать больше концертных бригад Ћ‘ЉЋ‚, чем когда-либо прежде,
и  поручил  полковнику Љарджиллу под личную ответственность обеспечить
энтузиазм зрителей.
    Ќо в полку ‰оссариана энтузиазма не наблюдалось. ќнтузиазм в полку
‰оссариана  наблюдалсЯ только в одном направлении: все больше и больше
рЯдовых  и  офицеров  по  нескольку  раз  в день с торжественным видом
шествовали  к сержанту ’аусеру, чтобы узнать, не поступил ли приказ об
отправке их домой. ќти люди сделали по пЯтьдесЯт вылетов. ‘ейчас таких
ходоков  к  ’аусеру  стало  еще  больше, чем раньше, когда ‰оссариан
уходил  в госпиталь,и они по-прежнему ждали и надеЯлись, волновались и
грызли  ногти  от  нетерпениЯ.  ‚сем своим видом они напоминали лишних
людей времен экономического кризиса. Ћни расползались по лагерю, как
полчища  крабов, и ждали приказа об отправке домой, в безопасные краЯ,
подальше от штаба двадцать седьмой воздушной армЯн а €талии, а пока мм
не оставалось ничего другого, как нервничать, грызть ногти и
торжественно шествовать по нескольку раз в день к сержанту ’аусеру,
чтобы узнать,не пришел  ли приказ об отправке их в тихие родные краЯ.
    ‚се  это  походило  на  скачки  с  препЯтствиЯми,  ибо  летчики по
горькому  опыту  знали,  что полковник Љэткарт может в любое времЯ еще
раз  увеличить  норму  вылетов. € им не оставалось ничего другого, как
ждать.  ’олько  ‡аморыш  „жо,  отлетав положенное, умел найти себе за-
нЯтие.  ‘  фотоаппаратом в руках он усаживалсЯ в первом рЯду на каждом
представлении  Ћ‘ЉЋ‚  и  нацеливал  объектив  под юбку желтоволосой
певице  в  усыпанном  блестками  платье.  ‘нимки  у него никогда не
получались.
    Џолковник  Љарджилл, напористый, розовощекий человек, был личным
порученцем  генерала  Џеккема.  „о войны он работал агентом по сбыту и
зарекомендовал  себЯ как расторопный, беспощадный и агрессивный делец.
Ћн  был  очень скверным агентом. „о того скверным, что за ним гонЯлись
фирмы, желавшие потерпеть убытки, чтобы платить поменьше налогов. ‚о
всем   цивилизованном  мире,  от  Ѓаттери-парка  до  ”ултон-стрит,  он
пользовалсЯ   репутацией  надежного  человека,  на  которого  можно
положитьсЯ,  если  нужно  быстро  списать налоги. Ћн брал дорого, пос-
кольку  частенько не так-то легко было довести фирму до полного краха:
ведь  ему приходилось братьсЯ за дело, когда фирма процветала, и вести
ее  к  разорению,  а это иногда оказывалось не таким уж простым делом,
особенно  при  наличии  влиЯтельных  доброжелателей в ‚ашингтоне. ’ре-
бовались   месЯцы  напрЯженной  работы  длЯ  тщательной  разработки
порочных в своей основе планов. —еловек путал, дезорганизовывал, делал
просчеты  и  просмотры  всего  к  всЯ, распахивал все шлюзы длЯ утечки
денег,   и   в   тот  момент,  когда  он  считал,  что  дело  сделано,
правительство  подбрасывало  фирме  озеро, или лес, или нефтеносный
район,  и  все  шло  насмарку.  Ќо даже при таких помехах на Љарджилла
можно   было   положитьсЯ,   если  требовалось  разорить  дотла  самое
преуспевающее  предприЯтие.  ќтот  человек достиг всего в жизни своими
руками,  он  был  кузнецом  собственных  несчастий  и за отсутствие
успехов мог благодарить только самого себЯ.
    --  ѓоспода!  --  так  начал  полковник  Љарджилл свое выступление в
эскадрилье ‰оссариана. Ћн говорил, старательно, выдерживаЯ паузы между
словами.
    -- ‚ы -- американские офицеры.  Ќи в одной другой армии мира офицеры
не могут сказать о себе ничего подобного.Џоразмыслите над этим.
    ‘ержант Ќайт поразмыслил и вежливо сообщил полковнику Љарджиллу,
что ведь он обращаетсЯ-то к рЯдовому и сержантскому составу, а офицеры
дожидаютсЯ  его  на  другом  конце  лагерЯ.  Џолковник Љарджилл горЯчо
поблагодарил Ќайта и зашагал через весь лагерь,излучаЯ самодовольство.
    --  ѓоспода!  --  начал  он.  обращаЯсь  к  офицерам  и  старательно
выдерживаЯ  паузы  между  словами.  --  ‚ы -- американские офицеры. Ќи в
одной  другой  армии  мира  офицеры  не  могут  сказать  о себе ничего
подобного. Џоразмыслите над этим.
    Ћн сделал маленькую паузу, чтобы дать им времЯ поразмыслить.
    -- ќти люди -- ваши гости! -- вдруг закричал он. -- Ћни проехали более
трех  тысЯч  миль  длЯ  того, чтобы развлечь вас. Љаково же им, если
никто  не  желает  идти  на  их концерт? Љакое у них должно быть после
этого  настроение?  ѓоспода, Я же не о своей шкуре пекусь. Ќо ведь вот
эта  девушка, котораЯ собираетсЯ сегоднЯ играть длЯ вас на аккордеоне,
она  же  вам  в матери годитсЯ. Ђ как бы вам понравилось, если бы ваша
мама  проехала  больше  трех  тысЯч миль, чтобы поиграть на аккордеоне
каким-то  военным,  а  те  даже  взглЯнуть  на нее не пожелали? € что
скажет  ребенок,  чьЯ мама играет на аккордеоне, когда он вырастет и
узнает,  как обошлись с его мамой? Ђ? Њы все знаем, что он скажет. Ќо,
господа,  Я  хочу,  чтобы  вы  правильно  менЯ  понЯли. ‚се это, разу-
меетсЯ,  на  добровольных  началах.  џ был бы последним полковником на
земле, если бы велел вам в обЯзательном порЯдке отправитьсЯ на концерт
Ћ‘ЉЋ‚ и развлекатьсЯ. Ќо Я хочу, чтобы каждый из вас, кто не настолько
болен,  чтобы  валЯтьсЯ  в  госпитале, отправилсЯ сейчас же на концерт
Ћ‘ЉЋ‚ и веселилсЯ от души, и это уже приказ.
    —то  касаетсЯ  ‰оссариана,  то  он действительно чувствовал себЯ
неважно  -  хоть  снова  отправлЯйсЯ  в  госпиталь, Ќо совсем плохо он
почувствовал себЯ позднее, когда, сделав еще три боевых вылета, пришел
к доктору „ейнике и тот опЯть меланхолично покачал головой и отказалсЯ
освободить его от полетов.
    - ’ы думаешь, неприЯтности только у тебЯ? -- печально выговаривал
ему  доктор „ейника. -- Ђ мне, думаешь, легко? џ восемь лет перебивалсЯ
с  хлеба  на  воду, покуда выучилсЯ на доктора. Џотом, когда обзавелсЯ
собственным  кабинетом,  тоже  частенько затЯгивал ремень потуже, пока
наконец  не  поЯвилась  приличнаЯ клиентура и Я смог сводить концы с
концами.  €  вот  едва  только  кабинет  начал приносить прибыль, менЯ
призвали.
    „октор  „ейника  был  приЯтелем  ‰оссариана, но не хотел ради него
палец о палец ударить. ‰оссариан очень внимательно слушал, как „ейника
рассказывал  о  полковнике  Љэткарте  из авиаполка, который метил в
генералы,  о  генерале  „ридле  из  авиабригады  и о работавшей у него
хорошенькой  медсестре,  а  также  обо  всех других генералах из штаба
двадцать  седьмой  воздушной  армии,  которые настаивали на том, чтобы
выполнение боевого долга сводилось лишь к сорока вылетам.
    --  Ђ  ты  бери  пример  с  •эвермейера,  плюй на все и улыбайсЯ, --
посоветовал   доктор   ‰оссариану.   Ћт   такого   совета   ‰оссариана
передернуло. •эвермейер был ведущим бомбардиром. Џри заходе на цель он
никогда  не  делал противозенитных маневров, подвергаЯ таким образом
дополнительной опасности все экипажи, летевшие с ним в одном строю.
    --  •эвермейер,  какого  дьЯвола  ты  не делаешь противозенитного
маневра?  --  Яростно набрасывались на него летчики после возвращениЯ с
заданиЯ.
    -- ќй вы, оставьте капитана •эвермейера в покое! - обычно говорил в
таких  случаЯх  полковник  Љэткарт.  --  Ћн же, черт побери, наш лучший
бомбардир.
    •эвермейер  ухмылЯлсЯ, кивал головой и объЯснЯл, как он охотничьим
ножом  надрезает пулю, превращаЯ ее в "дум-дум", перед тем как всадить
в полевую мышь, а проделывал он это в своей палатке еженощно.
    •эвермейер  действительно был потрЯсающим бомбардиром, но он шел
по  прЯмой и всегда на одной высоте от исходного пункта до цели, и так
же  шел  дальше,  пока  не  убеждалсЯ,  что бомбы достигли земли и там
взметнулось оранжевое пламЯ,вырос крутЯщийсЯ столб дыма, а перемолотые
в пыль обломки заклубились и  покатились огромной черно-серой  волной.
‚  шести машинах,ведомых •эвермейером, сидели объЯтые смертным страхом
люди,неподвижные,как истуканы.‘ам же бомбардир  сквозь  плексигласовый
нос кабины с глубочайшим интересом прослеживал  путь  каждой  бомбы,
рискуЯ попасть под обстрел немецких зенитчиков, которые за  это  времЯ
могли  навести  орудиЯ и дернуть спусковой  крючок,  или  веревку, или
выключатель, или дьЯвол их там знает,  что  они  дергали, когда хотели
убить совершенно незнакомых им людей.
    ‚едущий  бомбардир •эвермейер никогда не промахивалсЯ. ‰оссариан
раньше  тоже  был  ведущим  бомбардиром,  но его понизили в должности,
потому  что  с  некоторых  пор  ему стало плевать, попал он в цель или
промазал.  Ћн  решил  или  жить вечно, или умереть, а если умереть, то
только во времЯ попытки выжить. € единственное боевое задание, которое
он давал себе каждый раз, -- это вернутьсЯ на землю живым.
    ђебЯта любили летать с ‰оссарианом, потому что он выходил на цель,
делаЯ  "бочки" во все стороны, круто взмываЯ "свечой" и пикируЯ, резко
крутЯсь  и  вертЯсь,  заставлЯЯ пилотов пЯти других машин делать то же
самое,  чтобы  сохранить  подобие  строЯ.  ‘амолеты  выравнивались  на
какие-то  две-три  секунды, чтобы отбомбитьсЯ, и затем снова взмывали,
надсадно  воЯ  моторами.  ЏробираЯсь  сквозь  огонь проклЯтых зениток,
‰оссариан  продолжал  так  отчаЯнно петлЯть, что шесть машин вскоре
разлетались по всему небу, как земные молитвы. Љаждый самолет при этом
мог  стать легкой добычей немецких истребителей, однако обычно к этому
времени  они  уже не поЯвлЯлись в воздухе. ‘тало быть, опасен был лишь
зенитный  огонь,  а  ‰оссариан  не  любил, если рЯдом с ним взрывались
самолеты.  ’олько  когда все эти немцы оставались далеко позади, он
устало  сдвигал  шлем  на  вспотевшую  макушку  и переставал рЯвкать в
переговорное  устройство  команды  Њакуотту,  сидевшему  за штурвалом.
’еперь  Њакуотт  уже  мог позволить себе полюбопытствовать, куда упали
бомбы.
    -- Ѓомбы сброшены, -- докладывал сзади сержант Ќайт.
    -- Њост разбомбили? -- спрашивал Њакуотт.
    --  Ћткуда  мне  знать,  сэр.  ЊенЯ  так  здорово  кидало, что Я не
разглЯдел. Ђ теперь все заволокло дымом и ничего не видно.
    -- ќй, Ђарфи, бомбы попали в цель?
    --  ‚  какую  цель?  --  спрашивал  толстенький,  вечно попыхивавший
трубочкой  штурман капитан Ђардваарк, роЯсь в куче разложенных сбоку
от ‰оссариана карт. -- ђазве мы уже дошли до цели?
    -- ‰оссариан, бомбы попали в цель?
    --   Љакие  бомбы?  --  спрашивал  ‰оссариан,  единственной  заботой
которого  было  не угодить под огонь зениток. ’огда Њакуотт принималсЯ
напевать:
    --  Љак  Я  рад, как Я рад, мы попали к черту в ад! ‰оссариану было
плевать  с  самой  высокой  колокольни, поразил он цель или нет. Ђ вот
•эвермейеру   и   другим   ведущим  бомбардирам  это  было  далеко  не
безразлично.  Ѓывали  случаи, когда кто-нибудь злилсЯ на •эвермейера и
лез на него с кулаками.
    --  џ  сказал вам, оставьте капитана •эвермейера в покое, -- сердито
предупреждал  полковник  Љэткарт.  --  ђазве Я не говорил, что он, черт
возьми, наш лучший бомбардир?
    •эвермейер  скалил зубы, когда полковник приходил ему на помощь, и
засовывал за щеку очередную плитку прессованных землЯных орешков.
    •эвермейер  добилсЯ  больших  успехов,  стрелЯЯ по ночам в полевых
мышей  из  пистолета,  украденного  из  кобуры  покойника  в  палатке
‰оссариана. •эвермейер использовал длЯ приманки конфету и усаживалсЯ в
темноте,  поджидаЯ  грызуна.  ‚ одной руке он держал пистолет, а палец
другой руки продевал в петельку веревки, протЯнутой от рамы москитной,
сетки к выключателю лампы. ‚еревка была натЯнута, как струна банджо, и
стоило  ее  чуть  потЯнуть.  как  рама захлопывалась, а вспышка Яркого
света  ослеплЯла дрожащую жертву. •авермейер с восторгом наблюдал, как
крохотный  зверек  таращил  перепуганные  глазенки, отыскиваЯ врага.
Љогда  же  мышиные  глазки  встречались  с  его взглЯдом, он с громким
хохотом нажимал на спусковой крючок и посылал в мечущеесЯ мохнатенькое
тельце  пулю  за пулей, наполнЯЯ палатку раскатистым грохотаньем, пока
наконец  юркаЯ  мышинаЯ  душа  не  отправлЯлась  на  небеса  к  своему
создателю.
    Ћднажды  ночью,  когда  •эвермейер  выстрелил  в мышь, ‡аморыш „жо
выскочил   из  палатки  босой,  вопЯ  что  было  мочи.  ђазрЯдив  свой
собственный  пистолет  сорок  пЯтого калибра в палатку •эвермейера, он
ринулсЯ  вниз  по  откосу выемки, лихо вскарабкалсЯ на противоположную
сторону и вдруг исчез, провалившись в одну из землЯных щелей, которые,
словно по мановению волшебной палочки, поЯвились у каждой палатки на
другое   же   утро   после  того,  как  Њилоу  Њиндербиндер  разбомбил
расположение  своей эскадрильи. (ќто случилось незадолго до рассвета
в  дни  великой  осады Ѓолоньи, когда в ночном воздухе реЯли, как при-
видениЯ,  безгласные  тени  мертвецов.)  ‡аморыш  „жо  находилсЯ  в
состоЯнии, близком к помешательству: он снова выполнил норму вылетов и
был  временно освобожден от полетов, а это выводило его из себЯ. Љогда
‡аморыша  „жо  выудили  с сырого дна землЯной щели, он бормотал что-то
бессвЯзное   о   змеЯх,  пауках  и  крысах.  „но  осветили  карманными
фонариками,  но,  кроме  нескольких дюймов застоЯвшейсЯ дождевой воды,
там ничего не оказалось.
    --  ‚от  видите! -- крикнул •авермейер.- џ говорил вам, что он псих,
ведь говорил же?

        4. „октор „ейника.

    ‡аморыш  „жо  бесспорно  был  ненормальным,  и никто не знал этого
лучше,  чем ‰оссариан, который изо всех сил старалсЯ как-нибудь помочь
ему. Ќо ‡аморыш „жо не желал и слушать ‰оссариана. Ћн не желал слушать
‰оссариана, ибо считал его самого психом.
    --  Ђ  почему  он.  собственно  говорЯ,  обЯзан  тебЯ  слушать? --
спрашивал ‰оссариана доктор „ейника, не поднимаЯ глаз. :
    --  Ќо  у  него  же  неприЯтности...  „октор  „ейника  презрительно
фыркнул.
    --  “  него  неприЯтности! —то же обо мне сказать в таком случае? --
продолжал „ейника, мрачно усмехаЯсь. -- Ћ, лично Я никому не жалуюсь. џ
знаю,  что идет война. џ знаю, что масса людей готова на жертвы во имЯ
нашей победы. Ќо почему  Я  должен быть одним из этих людей? Џочему не
призовут  в  армию кого-нибудь из тех старых врачей, которые посылают
публике  воздушные  поцелуйчики  и  болтают,  будто  медики  готовы на
жертвы? Ђ Я не хочу приносить жертвы. џ хочу приносить домой доллары.
    „октор  „ейника  был  аккуратненький,  чистенький  человек, длЯ
которого  хорошо  провести  времЯ -- значило всласть побрюзжать. “ него
были  темные  волосы и умное мрачное личико со скорбными мешочками под
глазами.  ЏостоЯнно  озабоченный своим здоровьем, он чуть ли не каждый
день  ходил  в медчасть, заставлЯЯ одного из двух санитаров мерить ему
температуру.  ќти  два  парнЯ  фактически  делали  за него всю работу,
причем  настолько  успешно,  что  доктору  оставалось только сидеть на
солнышке,  греть  свой  насморочный  нос  и размышлЯть, чем это так
озабочены  все  люди  вокруг. ђЯдовых из медчасти звали ѓэс и “эс. Ћни
достигли большого успеха, поднЯв медицину до уровнЯ точных наук: тех,
кто  приходил  к ним с температурой выше тридцати восьми градусов, они
немедленно   отсылали   в  госпиталь.  ‚сем  больным,  за  исключением
‰оссариана,  с  температурой  ниже тридцати восьми градусов они, чтобы
отделатьсЯ,  мазали десны и большие пальцы ног раствором марганцовки и
давали  таблетку  слабительного, которую каждый уважающий себЯ больной
тут  же  забрасывал  в кусты. …сли градусник показывал тридцать восемь
ровно,   посетителЯ   просили  зайти  через  часок  --  снова  измерить
температуру.  ‰оссариан  с температурой тридцать семь и девЯть десЯтых
мог отправлЯтьсЯ в госпиталь, когда его  душе угодно, -- ѓэс и “эс ему
были нипочем.
    ќта система всех устраивала, и особенно доктора „ейнику: у него,
таким  образом,  оставалось достаточно времени, чтобы наблюдать, как
старый  майор  де Љаверли мечет подковы на своей личной спортплощадке.
‚о  времЯ  этого занЯтиЯ майор носил на глазу целлулоидный кружочек,
который „ейника выкроил специально длЯ него из куска  целлулоида,
воровским способом  вырезанного  из  окна служебной палатки майора
Њайора.
    „октор  „ейника отправлЯлсЯ в медчасть к ѓэсу и “эсу, только когда
чувствовал  себЯ ужасно больным, а чувствовал он себЯ ужасно больным
каждый день. ѓэс и “эс  осматривали его и ровным счетом ничего не
обнаруживали.
    ’ермометр  неизменно  показывал  тридцать шесть и шесть, что, с их
точки  зрениЯ, было совершенно нормальной температурой, если их шеф не
возражал.  Ќо он возражал. Џостепенно он начал терЯть доверие к ѓэсу и
“эсу  и подумывал о том, чтобы перевести их обратно в гараж и заменить
людьми,  более  толковыми  и  способными  найти  у  него  в  организме
какой-нибудь непорЯдок.
    ‹ично  доктору  „ейнике  было  известно множество вешей, которые
нельзЯ   было   назвать   иначе,   как   вопиющим  непорЯдком.  Џомимо
собственного  здоровьЯ,  его очень беспокоили ’ихий океан и полетное
времЯ.  ‡доровье  это  такаЯ  штука,  в  которой  никогда  нельзЯ быть
уверенным.  Ђ  ’ихий  океан...  „ейника  ужасно  боЯлсЯ,  что  если он
освободит  ‰оссариана  от  полетов, то тем самым навлечет на себЯ гнев
полковника  Љэткарта  и  тот переведет его на ’ихий океан. Џолетное же
времЯ  --  это  времЯ,  которое  он  должен был налетать в месЯц, чтобы
получать надбавку к жалованью.
    „ейника  ненавидел  полеты.  ‚  самолете он чувствовал себЯ, как в
клетке:  в  нем  лишнего  шагу  не  шагнешь.  „октор слыхал, что люди,
которые   с  удовольствием  влезают  в  кабину  самолета,  подчинЯютсЯ
подсознательному  желанию  влезть  обратно в утробу матери. ќто сказал
ему  ‰оссариан,  который  устраивал  так,  что  доктор получал свою
надбавку  за  полетное  времЯ,  не  влезаЯ  обратно  в  утробу матери.
‰оссариан  каждый  раз  уговаривал Њакуотта внести фамилию доктора в
полетный  лист  перед  тренировочным заданием или перед путешествием в
ђим.
    -- ‚ы же понимаете, -- лебезил „ейника, заговорщицки подмигиваЯ, -- к
чему мне понапрасну испытывать судьбу, если Я не обЯзан этого делать?
    -- Ѓезусловно, -- соглашалсЯ ‰оссариан.
    -- ЉакаЯ разница -- был Я в самолете или Я не был в самолете?
    -- Ќикакой разницы.
    --  €менно это Я и имею в виду, -- говорил „ейника. -- Ќе подмажешь --
не  поедешь, на этом все в мире держитсЯ. ђука руку моет. ЏонЯл, о чем
Я? Џочеши мне спинку, и Я почешу тебе...
    ‰оссариан понЯл.
    -- „а нет, Я имел в виду не это, -- сказал „ейника,когда   ‰оссариан
начал чесать ему спину.
    -- џ говорю о сотрудничестве.‚заимнаЯ любезность. ’ы мне оказываешь
любезность, Я -- тебе. ЏонЯл?
    -- ‚от и окажи мне любезность, -- попросил ‰оссариан.
    -- €сключено, -- ответил „ейника.
    —то-то пугающее было в облике доктора, когда он сидел, погруженный
в  меланхолию,  около  своей  палатки.  Ђ он при каждом удобном случае
посиживал  там  на  солнышке  в летних брюках цвета хаки и в рубашке с
короткими  рукавами,  котораЯ  от  стирки  --  стирал  же он ее в целЯх
дезинфекции  ежедневно  --  вылинЯла и стала серой. „октор был похож на
человека,  который однажды, похолодев от ужаса, превратилсЯ в ледышку,
да  так с тех пор и не оттаЯл полностью. Ћн сидел, уйдЯ в себЯ, втЯнув
голову  в  худые плечи, и потирал загорелыми пальцами голые скрещенные
руки,  словно ему и впрЯмь было холодно. Ќа самом деле тепла у доктора
было  хоть  отбавлЯй,  во  всЯком  случае,  сам  к себе он относилсЯ с
большой  теплотой.  --  Ќу  почему именно Я? -- не уставал он жалостливо
вопрошать, и, надо сказать, вопрос этот был интересный.
    ‰оссариан    считал    этот    вопрос   интересным,   потому   что
коллекционировал  интересные  вопросы,  чтобы  с  их помощью срывать
занЯтиЯ,  которые  раньше  два  раза  в  неделю  проводил Љлевинджер в
палатке капитана Ѓлэка из разведотдела. Љлевинджеру помогал очкастый
капрал,  которого все считали подрывным элементом. Љапитан Ѓлэк ни ми-
нуты  не  сомневалсЯ,  что  капрал - подрывной элемент: не случайно он
носил  очки  и  употреблЯл такие словечки, как "панацеЯ" и "утопиЯ". Љ
тому  же  капрал  не  любил  Ђдольфа ѓитлера, а ведь ѓитлер проделал
такую  замечательную работу по борьбе с антиамериканской деЯтельностью
в ѓермании!
      ‰оссариан  посещал  занЯтиЯ,  надеЯсь  хоть  там докопатьсЯ до
истины  и установить, почему такое множество людей тратит столько сил,
чтобы убить его. Џомимо ‰оссариана, к занЯтиЯм проЯвлЯли интерес еще
несколько человек, и, когда Љлевинджер и капрал имели неосторожность
спросить,  есть ли вопросы, вопросы так и посыпались -- один интереснее
другого.
    -- €спаниЯ--это кто?
    - „лЯ чего ѓитлер?
    -- Ђ правильно -- это когда?
    -  ѓде  был  тот  сутулый  старик  с  белой как мел физиономией,
которого Я, бывало, называл Џапашка, когда рухнула карусель?
    -- Љакие козыри объЯвили в Њюнхене?
    -- •о-хо, бери-бери!
    -- Њошонка!
    ‚се  это  прозвучало  одно за другим, и тогда ‰оссариан задал свой
вопрос, на который не может быть ответа:
    -- ѓде прошлогодний ‘ноуден?
    ќтим  вопросом  он уложил их на обе лопатки. ‚едь ‘ноуден был убит
под  Ђвиньоном, когда „оббс сошел с ума в воздухе и выхватил штурвал у
•ьюпла...
    Љапрал притворилсЯ глухим.
    -- —то вы сказали? -- спросил он. -- ѓде прошлогодний ‘ноуден?
    -- Ѓоюсь, что Я вас не понЯл.
    --  Ћй  sont  les Neiges d'antan? -- сказал ‰оссариан, чтобы капралу
было легче понЯть его.
    --  Parlez  en  anglais, ради бога. -- сказал капрал. - Je ne parle
pas francais.
 ( ЌепереводимаЯ  игра слов. ‘ноуден - собственное имЯ. ‚ та же времЯ
Snowden  по-английски  -  снежнаЯ  пещера,  снежный  занос.  Џовторный
вопрос,   который  ‰оссариан  задает  на  ломаном  французском  Языке,
означает:  "ѓде  прошлогодний  снег?".  --  ђед  ѓоворите  по-английски
(франц.). џ не говорю по-французски (франц.))

    -- џ тоже, -- ответил ‰оссариан.
    Ћн  был  готов,  если  бы  умел, прогнать капрала сквозь все Языки
мира,   чтобы   выжать   из  него  толковый  ответ,  но  тут  вмешалсЯ
Љлевинджер,  бледный,  худой,  хватающий  ртом  воздух, с влажными от
закипающих слез глазами дистрофика.
    таб  авиаполка забил тревогу: если людЯм разрешить задавать любые
вопросы,  которые им взбредут на ум, трудно сказать, до чего они могут
докопатьсЯ.  Џолковник  Љэткарт поручил подполковнику Љорну прекратить
это безобразие. Џодполковник Љорн издал приказ, определЯющий порЯдок
задаваниЯ  вопросов.  Љак объЯснил подполковник Љорн в своем рапорте
полковнику  Љэткарту, этот  приказ  был отмечен печатью гениальности.
‘огласно  приказу подполковника Љорна, задавать вопросы разрешалось
только тем, кто их никогда не задает. ‘коро на занЯтиЯ   стали ходить
только те, кто никогда не задавал вопросов, и занЯтиЯ прекратились,
поскольку Љлевинджер, капрал и подполковник Љорн пришли к  общему
соглашению, что нет никакой  возможности, равно  как  и необходимости,
просвещать людей, которые ни о чем не спрашивают.
    Џолковник  Љэткарт  и подполковник Љорн жили и работали в здании
штаба  авиаполка,  как  и все другие штабные офицеры, за исключением
капеллана.   таб   полка   размещалсЯ   в  огромном,  доступном  всем
сквознЯкам,  старинном  здании,  примечательном  своими  стенами из
рассыпчатого  красного  камнЯ  да засоренной канализацией. ‡а домом
находилсЯ отлично оборудованный тир, построенный полковником Љэткартом
исключительно  в  целЯх  развлечениЯ офицеров полка, однако по милости
генерала  „ридла каждый офицер и рЯдовой боевых подразделений обЯзан
был проводить там не менее восьми часов в месЯц.
    ‰оссариан  ходил  в тир, но ни разу не попал в мишень. ќпплби тоже
ходил  --  и  ни  разу не промазал. ‰оссариан стрелЯл так же плохо, как
играл  в карты. ‡а всю жизнь ему не удалось выиграть в карты ни цента.
„аже  когда Ћн жульничал, он не мог выиграть, потому что люди, которых
он  пыталсЯ  надуть,  жульничали  лучше  его.  ‰оссариану  пришлось
смиритьсЯ:  он  понЯл,  что  ему  не  суждено  стать  ни  чемпионом по
стрельбе,  ни богачом. "—тобы не иметь денег, нужна голова на плечах",
-- писал полковник Љарджилл в одном из своих поучительных меморандумов,
которые  он  регулЯрно  готовил  длЯ  распространениЯ  в  войсках за
подписью  генерала  Џеккема.  "‚  наше времЯ всЯкий дурак может делать
деньги  и  большинство  дураков этим и занимаетсЯ. Ќо так ли поступают
люди,  наделенные  умом и талантом? Ќазовите мне хотЯ бы одного поэта,
который гонЯлсЯ бы за деньгами!"
    --  ’.‘.ќллиот, -- подал голос экс-рЯдовой первого класса “интергрин
из  своей  почтовой каморки в штабе двадцать седьмой воздушной армии и
бросил телефонную трубку, не назвав себЯ.
    Џолковник Љарджилл в ђиме был потрЯсен.
    -- Љто это был? -- спросил генерал Џеккем.
    -- Ќе знаю, -- ответил полковник Љарджилл.
    -- —то ему было нужно?
    -- Ќе знаю.
    -- Ќо что он сказал?
    -- "’.‘.ќллиот'', -- доложил полковник Љарджилл.
    -- —то это значит?
    -- "’.‘.ќллиот", -- повторил полковник Љарджилл.
    -- Џросто "’.‘. ..."?
    -- „а, сэр. ќто все, что он сказал. Џросто "’.‘.ќллиот'',
    -- €нтересно, что это значит? -- задумчиво произнес генерал Џеккем.
    Џолковнику Љарджиллу это было тоже интересно.
    -- •м, "’.‘.ќллиот"... -- удивлЯлсЯ генерал Џеккем.
    --   "’.‘.ќллиот",   --   как  эхо,  отзывалсЯ  полковник  Љарджилл,
погружаЯсь в мрачные раздумьЯ.
    —ерез  секунду  генерал  Џеккем  вскочил с просветленным ликом. Ќа
губах его играла пронзительнаЯ усмешка, в глазах мерцали алые огоньки.
    -- Џусть кто-нибудь соединит менЯ с генералом „ридлом, -- приказал
он полковнику Љарджиллу. -- Ќо не говорите, кто спрашивает.
    Џолковник Љарджилл передал ему трубку.
    -- ’.‘.ќллиот, -- сказал генерал Џеккем в трубку и положил ее.
    --  Љто  это? -- спросил на Љорсике полковник Њодэс. Џолковник Њодэс
был  зЯтем  генерала  „ридла.  “ступаЯ  настоЯниЯм жены, генерал „ридл
приобщил зЯтЯ к военному бизнесу. ѓенерал „ридл взирал на полковника
Њодэса  с  неизменной  ненавистью.  Ћдин  лишь  вид  зЯтЯ,  который
постоЯнно находилсЯ при нем в качестве помощника, вызывал у генерала
отвращение.  Ћн  возражал  против  брака дочери с полковником Њодэсом,
потому что терпеть не мог свадебных церемоний.
    ‘ угрожающим видом генерал „ридл приблизилсЯ к большому, высотой в
человеческий рост, зеркалу и, насупившись, уставилсЯ на свое грузное
отражение.  Ћн  видел широколобую голову с сильной проседью, кустистые
седеющие  брови  и  тупую,  воинственно  выдвинутую  вперед  нижнюю
челюсть.  ѓенерал  напрЯженно  размышлЯл  над  только  что  полученным
загадочным сообщением.
    Ќаконец  его  осенило,  лицо генерала оживилось, губы скривились в
садистской улыбке.
    -- ‘оедините-ка менЯ с Џеккемом, -- сказал он полковнику Њодэсу. --
’олько не говорите, кто спрашивает.
    -- ...Љто это был? -- спросил в ђиме полковник Љарджилл.
    --  ’от  же  самый  человек, -- ответил Явно встревоженный генерал
Џеккем. -- ’еперь ему понадобилсЯ Я.
    -- —то ему нужно?
    -- Ќе знаю.
    -- Ђ что он сказал?
    -- ’о же самое.
    -- "’.‘-ќллиот"?
    --  „а,  "’.‘.ќллиот"  --  и все. -- ѓенералу Џеккему пришла в голову
обнадеживающаЯ  идеЯ: -- Њожет быть, это какой-то новый шифр или пароль
днЯ?  Џоручйте-ка  кому-нибудь  проверить в отделе свЯзи, не введен ли
новый шифр или что-нибудь вроде паролЯ днЯ.
    ‘лужба  свЯзи  ответила,  что  "’.‘.ќллиот"  не  ЯвлЯетсЯ ни новым
шифром,   ни   паролем.   Џолковник   Љарджилл   высказал   еще   одно
предположение:
    --  Ќе  позвонить  ли  мне в штаб двадцать седьмой воздушной армии?
Њожет быть, они что-нибудь знают? “ них там служит некий “интергрин, Я
с  ним  довольно близко знаком. ќто он подсказал мне однажды, что наши
тексты слишком многословны.
    ќкс-рЯдовой  первого  класса  “интергрин  сообщил  полковнику
Љарджиллу,  что  штаб  двадцать седьмой воздушной армии не располагает
сведениЯми о ’.‘.ќллиоте.
    --  Ќу  а  как наши тексты сегоднЯ? -- решил заодно поинтересоватьсЯ
полковник Љарджилл. -- Ќамного короче, чем прежде, верно?
    --  ‚оды  еще  хватает, -- ответил “интергрин.
    --  Ќисколько не буду удивлен, если узнаю, что за всей этой историей
стоит генерал „ридл, -- призналсЯ наконец генерал Џеккем.

        5. ‚ождь Ѓелый Ћвес.

    „октор  „ейника  делил  пЯтнистую  от грЯзи палатку с ‚ождем Ѓелый
Ћвес,  которого  презирал  и  боЯлсЯ.
    -- Ћн у менЯ сидит в печенках, --ворчал  „ейника.
    -- ’ы бы лучше поинтересовалсЯ  моей печенкой,--советовал ‰оссариан.
    -- ’воЯ печенка в порЯдке.
    --  ‚от сразу и видно, как мало ты смыслишь, -- пыталсЯ взЯть его на
пушку  ‰оссариан.  Ћн  поведал  доктору  о  болЯх в области печени,
которые  так  встревожили сестру „аккит, сестру Љрэмер и всех врачей в
госпитале,  поскольку  желтухи  не  было,  а  боли  тем  не  менее  не
проходили.
    „октор „ейника не проЯвил интереса к этому сообщению.
    --  €  это  ты  называешь неприЯтностЯми? -- сказал он. -- Ђ что же в
таком случае сказать обо мне?
     “ доктора „ейники был когда-то свой медицинский кабинет. Џриемную
украшали  золотые  рыбки  и  гарнитур мебели, столь же очаровательный,
сколь и дешевый. ‚се, что было можно, включаЯ и золотых рыбок, „ейника
приобрел  в  кредит.  Ќа  покупку  всего  остального,  что в кредит не
продавалось,  доктор  раздобыл  денег  у  родственников-скопидомов,
которые  раскошелились в обмен направо участвовать в будущих прибылЯх.
…го кабинет помещалсЯ на ‘тэйтен Ђйленде в двухквартирной лачуге всего
лишь  в  четырех  кварталах от паромного причала. Ђ рынок, три женские
парикмахерские  и  две  аптеки  с жуликоватыми аптекарЯми находились и
того  ближе  --  в соседнем квартале. Љ тому же кабинет был в угловом
доме -- казалось бы, чего лучше? Ќо все это не помогало.
    Ќаселение  района все времЯ оставалось постоЯнным, и люди привыкли
за  долгие  годы  иметь дело с одними и теми же врачами. ‘топка счетов
быстро росла, и скоро „ейника был вынужден расстатьсЯ с самыми нужными
медицинскими  инструментами  --  сначала с арифмометром, а затем и с
пишущей машинкой. ‡олотые рыбки подохли. Љ счастью, когда дело принЯло
совсем мрачный оборот, разразилась война.
    --   ќто  был  дар  божий!  --  торжественно  призналсЯ  „ейника.  -
Ѓольшинство  других  врачей  вскоре  оказалось  на  военной  службе, и
буквально  на  следующее  утро  мои дела пошли на лад, ’о, что кабинет
находилсЯ  на углу, наконец-то оправдало себЯ. ‚скоре Я обнаружил, что
на  прием  приходит  пациентов  даже  больше,  чем Я могу принЯть. џ
договорилсЯ  с  обоими  аптекарЯми  и  с  их  помощью  стал получать с
пациентов   гонорар   больше   прежнего.   ‘оседство   с  женскими
парикмахерскими давало мне два-три аборта в неделю. Ћ  лучшем  нельзЯ
было  и  мечтать! Ќо дальше произошло  непоправимое.  €з призывной
комиссии присылают парнЯ, чтобы он  менЯ  освидетельствовал.  џ  был
запасником четвертой категории. џ весьма тщательно сам себЯ обследовал
и пришел к выводу о своей полной непригодности  длЯ  военной  службы.
„умаешь,  моего слова им было достаточно? Ќичего подобного! Ќе помогло
и то, что Я врач, и то, что Я поддерживал  добрые  отношениЯ  с
медицинским  обществом округа  и с местным  "Ѓюро содействиЯ бизнесу".
Ћни прислали этого малого, чтобы удостоверитьсЯ, действительно ли у
менЯ ампутирована нога до бедра и правда  ли, что Я навечно прикован
к постели неизлечимым ревматическим артритом. Ђх,‰оссариан, мы живем в
век всеобщего недовериЯ и полной девальвации духовных ценностей! ќто
ужасно! -- патетически воскликнул „ейника.
    ѓолос  его дрожал от глубокого и неподдельного волнениЯ.
    -- Љак это ужасно,когда любимое отечество относитсЯ с подозрением к
честному  слову  врача,  практикующего по государственной лицензии!
    „октора  „ейнику  призвали, доставили пароходом на ЏьЯносу и
назначили хирургом авиачасти, хотЯ он панически боЯлсЯ летать.
    --  Ќе  Я  жду неприЯтностей в самолете, неприЯтности сами менЯ там
ждут, -- говорил он, обиженно моргаЯ карими глазами-бусинками.
    Љак  раз  в  этот момент в палатку ворвалсЯ, нежно баюкаЯ на груди
бутылку  виски  ‚ождь  Ѓелый Ћвес. ‘ вызывающим видом он уселсЯ между
‰оссарианом и доктором „ейникой.
    „ейника  встал  и, не говорЯ ни слова, вынес свой стул из палатки.
Ћн  не  переваривал  своего соседа по палатке. ‚ождь Ѓелый Ћвес считал
„ейнику  сумасшедшим.  -- Ќе знаю, что творитсЯ с этим малым, -- заметил
он  с  укоризной.  --  Ѓезмозглый он, вот в чем штука. Ѓудь у него хоть
каплЯ  мозгов,  он  схватил  бы  лопату  и  начал копать. ЏрЯмо тут, в
палатке, начал бы копать, прЯмо под моей  койкой.  €  в  одну  секунду
нашел  бы нефть. Ќеужели он не слыхал,  как  тот  военный  в  татах
одним ударом лопаты добралсЯ до нефти?  —то  он, не знает, что ли, что
случилось с тем парнем, как его звали? Ѓудь он распроклЯт, этот
прыщавый крысеныш из Љолорадо!
    -- “интергрин.
    -- Ђга, “интергрин.
    --  Ћн  боитсЯ,  --  поЯснил  ‰оссариан.  ‚ождь  Ѓелый  Ћвес покачал
головой:
    -- ’от вонючий сукин сын никого не боитсЯ.
    -- Ђ доктор „ейника боитсЯ. ‚от в чем его беда.
    -- —его же он боитсЯ?
    --  Ћн  за  тебЯ  боитсЯ,  --  сказал ‰оссариан. -- Ћн боитсЯ, что ты
можешь помереть от воспалениЯ легких.
    --  Џусть  боитсЯ,  --  сказал  ‚ождь  Ѓелый  Ћвес. …го мощнаЯ грудь
затрЯслась  от раскатов басовитого смеха. -- € умру, как только случай,
подвернетсЯ. ‚от увидишь.
    ‚ождь  Ѓелый  Ћвес,  красивый  смуглый  индеец  из  Ћклахомы, с
массивным  скуластым  лицом  и  черными  взъерошенными волосами, по
каким-то,  одному ему известным, мистическим причинам решил умереть от
воспалениЯ  легких.  ќто  был  вспыльчивый,  мстительный,  озлобленный
индеец, который ненавидел иностранцев с такими фамилиЯми, как Љэткарт,
Љорн,  Ѓлэк  и  •эвермейер,  и желал одного -- чтобы они убрались туда,
откуда Явились их паршивые предки.
    --  ’ы  не  поверишь,  ‰оссариан,  --  задумчиво  сказал он, нарочно
повышаЯ  голос,  чтобы  позлить  „ейнику, -- до чего же хорошо жилось в
нашей ‘тране, пока они не испохабили ее своим чертовым благочестием?
    ‚ождь  Ѓелый  Ћвес  желал  отомстить белому человеку. Ћн едва умел
читать  и  писать,  но  служил  у  капитана Ѓлэка в качестве помощника
офицера по разведке.
    -- Ђ где мне было выучитьсЯ читать и писать? -- вопрошал ‚ождь Ѓелый
Ћвес,  снова  повышаЯ голос, чтобы услышал „ейника. -- ‚ каком бы месте
мы  ни  ставили  палатки, они тут же принимались бурить нефтЯную сква-
жину.  €  где  ни  бурЯт  --  находЯт нефть. € как только найдут нефть,
заставлЯют  нас свертывать палатки и перебиратьсЯ на новое место. Њы
были  длЯ  них  живыми  магическими  палочками.
( ‘уществует   поверье,  согласно  которому  при  помощи  магической
палочки  можно найти глубоко под землей подпочвенные воды или металлы.
-- ђед.)
    Ќаша семьЯ отличалась каким-то  врожденным  влечением к нефтЯным
месторождениЯм, и скоро нас преследовали по пЯтам изыскатели,
подосланные всеми  нефтЯными  компаниЯми  мира. Њы кочевали без конца.
‚ этих условиЯх  воспитать  ребенка  --  дьЯвольски  труднаЯ задача,
вы уж мне поверьте. ЏомнитсЯ, больше недели мы на одном месте не жили.
    „а, его детские воспоминаниЯ были радужны, как лужа нефти.
    --  ‚сЯкий  раз, когда рождалсЯ новый Ѓелый Ћвес, -- продолжал он, --
биржевые  акции  шли на повышение. ‚скоре целые бригады бурильщиков со
всем  оборудованием  преследовали  нас повсюду, наступаЯ друг другу на
пЯтки.   Љомпании   начали   объединЯтьсЯ,   чтобы   сократить   число
изыскателей,   приставленных   к  нашему  семейству.  Ќо  толпа  наших
преследователей  все росла. Њы останавливались, и они останавливались.
Њы  трогались  в  путь,  и  они  трогались, со всеми своими полевыми
кухнЯми,  бульдозерами,  подъемными  кранами и движками. Људа бы мы ни
шли,  с  вокруг  нас  бушевал  деловой бум. ‹учшие отели присылали нам
приглашениЯ  посетить  их  города,  потому  что  за нами тащились орды
бизнесменов.  Ќекоторые из этих приглашений были довольно заманчивы,
но  мы  не  могли  имЯ  воспользоватьсЯ: ведь мы индейцы, а все лучшие
отелЯ.  которые приглашали нас, не пускают на постой индейцев. ђасовые
предрассудки -- жуткаЯ вещь, ‰оссариан. џ тебе правду говорю.
    ‚ождь Ѓелый Ћвес убежденно закивал головой:
    --  €  вот,  ‰оссариан,  наконец  это случилось -- начало конца. Ћни
зашли  нам  в  лоб.  Ћни пытались догадатьсЯ, где мы сделаем следующую
стоЯнку,  чтобы начать бурить еще до того, как мы придем на это место.
’еперь  мы  не  могли  даже  нигде остановитьсЯ. Ѓывало, только начнем
разворачивать  одеЯла,  --  нас тут же сгонЯют. Ћни в нас верили …ще не
согнав нас с места, они уже принимались бурить. € вот однажды утром мы
обнаружили, что нефтепромышленники окружили нас со всех сторон. Људа
ни кинь-- на вершинах всех холмов стоЯт нефтепромышленники,похожие на
индейцев,  изготовившихсЯ  к атаке. ‚се кончено. Ќа старом месте мы не
могли  оставатьсЯ,  потому  что  оттуда  нас гнали, а вперед идти было
некуда.  ЊенЯ  спасла  только армиЯ. Љ счастью, в это времЯ началась
война.  ЏризывнаЯ комиссиЯ выхватила менЯ прЯмо из сжимающегосЯ кольца
нефтепромышленников и доставила живым и невредимым в лагерь ‹оури-”илд
в штате Љолорадо.’олько Я один и спассЯ.
    ‰оссариан  знал,  что  ‚ождь  Ѓелый  Ћвес  врет,  но  не  стал его
прерывать.  ‘ тех пор, утверждал Ѓелый Ћвес, он не имел никаких вестей
от своих родителей. ‚прочем, это обстоЯтельство не очень-то беспокоило
его,  потому  что  он  им  только  на  слово  верил,  что  он  их сын.
‡начительно  лучше  Ѓелый  Ћвес  был  знаком  с судьбой их двоюродного
клана. ќти родственнички обманным путем прорвались на север и нечаЯнно
проскочили  в  Љанаду. Ђ когда они попытались вернутьсЯ, их остановили
на  границе американские иммиграционные власти и не впустили обратно
в таты. Ћни не смогли вернутьсЯ, потому что были красные.
    ќто  было  ужасно  остроумно,  но „ейника все равно не рассмеЯлсЯ.
‘мешно ему стало, когда, вернувшись со следующего заданиЯ, ‰оссариан
обратилсЯ  к  нему  снова,  без  особой  надежды  на успех, с просьбой
освободить  его от полетов. „ейника разок хихикнул и тут же погрузилсЯ
в  собственные думы. ђазмышлЯл он о ‚ожде Ѓелый Ћвес, который вызвал
его  в то утро на соревнование по индейской борьбе, и о ‰оссариане,
который, по-видимому, окончательно и бесповоротно решил сойти с ума,
    -- Џонапрасну тратишь времЯ, -- вынужден был сказать ему „ейника.
    --  Ќу  неужели ты не можешь освободить от полетов летчика, который
не в своем уме?
    --  ђазумеетсЯ,  могу.  „аже  обЯзан.  ‘уществует правило, согласно
которому   Я   обЯзан   отстранЯть   от   полетов   любого  психически
ненормального   человека.
    --  Ќу а тогда почему же ты  менЯ не отстранЯешь. џ псих. ‘проси у
Љлевинджера.
    -- Љлевинджер? Ђ где он? Ќайди мне Љлевинджера, и Я у него спрошу.
    -- Њожешь спросить любого. ‚се скажут, что Я псих.
    -- Ћни сами сумасшедшие.
    -- Ђ почему ты и их тогда не отстранЯешь от полетов?
    -- Ђ почему они не просЯт менЯ, чтобы Я их отс