 менЯ.  Ќет,  нет,   он  вовсе  не  собиралсЯ  превращать  менЯ  в
ничтожество! "Ћдним словом, второй пилот. Ћн и его дружок ‹инч. ‡а все времЯ
Я  только однажды  слышал  от ‹инча умные речи - когда он  заговорил о наших
двигателЯх; он сказал,  что  в одном Ѓ-17 больше  лошадей,  чем понадобилось
ћлию –езарю длЯ вторжениЯ в Ѓританию. ‚от это силища!"
     „эфни  сообщила, что Њерроу все времЯ  жадно глотал  виски, и добавила,
что  любаЯ  опытнаЯ  девушка  сразу бы  распознала  в  этом  соответствующую
подготовку.
     Ћн начал рассказывать („эфни  показалось, что он становилсЯ  все  более
огромным, что  у него  вот-вот  лопнет грудь, он снЯл китель,  и под  тонкой
сорочкой на руках перекатывались набухшие бицепсы), как любил дратьсЯ.
     "Ћднажды  - Я  был тогда еще  совсем  мальчишкой  -  мы  с моим  лучшим
приЯтелем... ‘начала  дружеский  спор  о машинах "оверленд"  или  "шевроле",
потом безлюдное местечко, скрытое от посторонних  глаз деревЯнным  забором и
заросшее крапивой, —акки - вспыльчивый, как порох,  и больной насморком... џ
чуть не убил его".
     Њерроу  рассмеЯлсЯ, представив себе —акки, в котором сил осталось разве
лишь длЯ того, чтобы чихать.
     ‚ средней школе,  рассказывал  Њерроу, он сразу  же стал просить, чтобы
его научили дратьсЯ.
     "“  нас был тренер, -  „эфни  забыла, как  назвал его Њерроу,  - так он
вместо слова "драка" говорил  "мужественное искусство самообороны", но какаЯ
там  оборона!  ‘корее искусство, как  изувечить  противника.  …сли противник
одолевает - дай ему коленом в ..."
     Њерроу, продолжала „эфни,  стал прибегать к словечкам,  которые, по его
мнению, входили,  как  и выпивка,  в  ритуал  подготовки  и  тоже  разжигали
желание.
     ’ут  Я  прервал  „эфни, возможно,  потому, что ее рассказ,  как  Њерроу
пыталсЯ  менЯ  унизить,  разбудил  постоЯнно  дремавшую  во  мне  готовность
занЯтьсЯ самобичеванием.
     - Ђ знаешь, - сказал Я, -  Ѓазз, возможно, и  прав, когда называет менЯ
никудышным воЯкой.  Џомнишь, Я  тебе  рассказывал,  как  занималсЯ боксом? џ
прирожденный  второй  пилот,  человек, которому  суждено во  всем  и  всегда
занимать второе  место.  Ќикогда не забуду,  в  каком кошмарном  состоЯнии Я
оказалсЯ  в  одном из матчей,  когда потерЯл сознание, а потом никак не  мог
вспомнить,  что  же произошло в  последнем раунде. Џожалуй, и лучше,  что не
мог.
     ‚  моей памЯти  отчетливо всплыла  сцена: Я лежу на столе длЯ  массажа,
сераЯ  пустота  перед   глазами  постепенно   сгущаетсЯ,  начинают  мелькать
отдельные кадры, как на киноленте, сорвавшейсЯ с перематывающих барабанчиков
аппарата,  наконец полнаЯ  Ясность  в поле зрениЯ, во всем, что происходит в
раздевалке:  тренер  Њуз Њуэн  с волосатыми  руками и  огромным  животом под
готовой лопнуть  тенниской,  запах  эвкалиптовой мази  и  подмышек богатырЯ;
стеклЯнный  цилиндр,  и в нем  никелированные  ножницы  Њуза  длЯ разрезаниЯ
бинтов  с  утолщением в  форме утиного носа на конце  одного из лезвий,  что
облегчало доступ под марлю; да,  Я отчетливо понимал все, что происходило  в
раздевалке,  а  что там, за дверью? Њир сузилсЯ длЯ менЯ  до  размеров  этой
комнаты. џ не мог припомнить, каков он,  мир, который лежал за ее пределами.
‚не раздевалки начиналось ничто. џ обречен всю  жизнь провести здесь, в этой
комнате, на столе длЯ массажа...
     ‚оспоминание о случае с  потерей памЯти  было особенно знаменательным в
свете  рассказа „эфни о безудержном хвастовстве моего командира, ибо Я часто
думал  об этом нокауте, как о своей первой смерти, и теперь знал, что  боюсь
не  агонии  умираниЯ и не самой смерти, а боюсь лишитьсЯ возможности познать
чудеса того  огоромного и прекрасного, что вмещаетсЯ в одно слово - жизнь; к
тому  же „эфни  только  что сказала:  "’ы  же сильный, Ѓоу. ’ы по-настоЯщему
сильный!"
     Џотом она покачала головой и добавила:
     - Ђ он продолжал выкрикивать: "џ люблю воевать... ‚оевать!"
     Ћн  говорил  все  быстрее и быстрее.  („эфни сказала,  что не помнит, в
каком именно порЯдке развивались  событиЯ, но пытаетсЯ рассказывать все, что
в силах припомнить.)
     "Ћднажды Я проехал  всю  ‹уизиану  на "линкольн-зефире"  с фараоном  на
хвосте. —ерт подери, ему не удалось менЯ задержать! ‚ы же понимаете, фараоны
редко когда дают  на мотоцикле  свыше восьмидесЯти, ну, а  Я ведь  летчик, Я
привык  к скорости. Ћднажды  в машине приЯтелЯ Я пересек страну за семьдесЯт
семь часов с одной  лишь остановкой дома.  џ оставил его у себЯ, в Ћмахе,  -
пусть,  думаю,  отдохнет  - мы подменЯли друг друга за рулем, а сам позвонил
одной крошке в •оленде и  сказал, чтоб ждала, что та и сделала; Я переспал с
ней,  а  утром  заехал за  парнем, и все же  мы завершили  пробег  ровно  за
семьдесЯт семь часов, включаЯ остановку".
     Џотом  он  заговорил о том, сколько  разных  машин у него перебывало, и
имел наглость вторично рассказать „эфни басню о том, как оставил свою машину
в Ѓеннет-филде  с  ключом от зажиганиЯ.  ђассказал  в  тот самый день, когда
узнал из письма дЯди, что тот продал машину.
     Ћн показал ей орден  и поЯснил, что захватил специально длЯ того, чтобы
обратить ее внимание на искажение его фамилии.
     "‚от  уж   фамилию  какого-нибудь  сержанта   обЯзательно  написали  бы
правильно!"
     ‡аЯвив, что  ему нравитсЯ  воевать, что он влюблен в  войну, продолжала
„эфни,  он дал  понЯть, что у него нет  иных  побуждений, - просто он  любит
воевать ради того,  чтобы воевать, и уж во  всЯком  случае, не из-за чувства
товарищества  с остальными пилотами  нашей  авиагруппы. Ћна  вспомнила,  что
Њерроу как-то назвал наш экипаж "клубом людишек Ѓоумена".
     "’ело", - разглагольствовал он, - это мое собственное тело. ‹ечу Я сам,
а "’ело" лишь выступающаЯ вперед часть менЯ самого".
     Ћн рассказал „эфни  о различных  рейдах;  в свое времЯ  Я тоже подробно
рассказывал ей о каждом из них.
     - џ  помню их все,  Ѓоу.  ‚едь Я всегда  чувствовала  себЯ так,  словно
вместе с тобой участвовала во всех рейдах. Ђ он все перевернул. ’ы ничего  и
никогда не ставишь себе в заслугу, но Я-то знаю тебЯ и знаю, как и что у вас
происходило. Ћ  рейде на ѓамбург - помнишь, вам тогда пришлось делать второй
заход? - он рассказывал так, будто сам все продумал, сам все решил...
     Џока он держалсЯ, как откровенный, жизнерадостный и наделенный чудесным
здоровьем  человек.  Џотом  из кармашка  брюк длЯ  часов  Њерроу  достал две
пЯтидесЯтидолларовые бумажки и швырнул на кровать.
     "ќто мои, на всЯкий особый случай, "сумасшедшие"  деньги!  Ђ Я схожу по
тебе с ума, крошка! ’ебе они нужны! џ плюю на них!"
     -  Љонечно,  сто  американских долларов  оказались  бы  не  лишними,  -
заметила  „эфни,   -  но  менЯ   вовсе   не  прельщала   перспектива   стать
"стодолларовой простигосподи", как потом выразилсЯ бы, конечно, твой друг.
     - Џерспектива? ‚ыходит, ты знала, что тебе предстоит?
     - џ же тебе говорила, что он все времЯ вел соответствующую подготовку.
     - „а нет, Я спрашиваю: ты знала, что уступишь ему?
     ЊенЯ трЯсло.
     - Џодожди, Ѓоу. Њы еще подойдем к этому.
     - Ќет уж, давай подойдем сейчас.
     - џ же говорила тебе, Ѓоу. ’ы у менЯ один.
     - Љого ты хочешь обмануть?
     - “ менЯ есть своЯ точка зрениЯ. Ќа вещи можно смотреть по-разному.
     Ћна продолжала  рассказывать. Њерроу  с  презрением отзывалсЯ  о  своих
командирах  и  особенно насмехалсЯ над “итли  Ѓинзом,  называл  его трусом и
вообще "не мужчиной". ‡атем он воскликнул:
     "Љ дьЯволу командование. ѓлавное длЯ менЯ - наслаждение от полета.
     - Ќаслаждение?
     - ‚от именно. Џослушай, крошка, Я получаю..."
     Џотом, по  словам „эфни, он умолк, и в его глазах она прочитала сигнал.
Ћн был готов. Ћна подумала, что, возможно, его подстегнуло слово  "мужчина".
Ћн  не  пыталсЯ  ухаживать  или  очаровывать,  он  только  сказал:  "‚  тебе
действительно есть изюминка; недаром на  щеках у Ѓоумена играет румЯнец". Ћн
засмеЯлсЯ,  встал, и, как выразилась „эфни, ей показалось, что голова у него
упираетсЯ в потолок; его огромные руки напрЯглись, и он сказал:
     "Ќу, хорошо, крошка, раздевайсЯ".
     „эфни разделась; он тоже.
     Ћна говорила торопливо, ей хотелось поскорее покончить со всем этим, но
Я начал стучать кулаком по кровати.
     -  ‚ общем-то, ничего не было, - продолжала „эфни. - Џожалуйста, слушай
дальше. Ќичего не было.  Ќе потому, что он не мог. Ћн мог. Ќо не таким уж он
оказалсЯ храбрецом, каким  изображал себЯ, - Я хочу сказать, он вовсе не был
таким  же могучим,  как "летающаЯ  крепость"  и каким  казалсЯ  самому себе.
Љонечно, он мог и хотел - пусть на словах, но как только прикоснулсЯ ко мне,
Я понЯла, что очень похож на моего „аггера, омерзителен и хочет использовать
менЯ  лишь  длЯ  того, чтобы  переспать с  самим  собой.  џ  оттолкнула его,
соскочила  с  кровати  и надела  комбинацию;  он  спросил: "€з-за  Ѓоу?",  Я
ответила: "Ќет. Џотому что  ты не хочешь менЯ. ’ы никого  не  хочешь,  кроме
самого себЯ. ’ы хочешь превзойти самого Љазанову, но только хочешь".
     Ћн пришел в Ярость  и стал спорить,  будто  надеЯлсЯ, что,  переспорив,
сможет  обольстить  менЯ, но Я уже  раскусила  его, потому что он был копией
„аггера, и как  он ни хорохорилсЯ, Я чувствовала, что он и сам-то испытывает
известное облегчение.
     ‡атем произошло нечто почти смешное. Ѓоу! Ќадеюсь. ты  согласишьсЯ, что
это было  смешно.  ђаздалсЯ  стук  в дверь, и ты  бы  видел, какое выражение
поЯвилось на лице вашего прославленного героЯ! Ћн, должно быть, подумал, что
ты ухитрилсЯ как-то  отделатьсЯ  от дежурства  и пришел ко мне,  что это  ты
стоишь  за дверьми,  и тут,  дорогой,  он схватил  свою одежду и  прыгнул за
занавеску в чулан. џ прошептала: "Њайор Њерроу, вы забыли носок на кровати",
он  выскочил  в одних  кальсонах, схватил носок и на цыпочках удрал обратно.
Џотом Я открыла дверь. ќто была телеграмма от тебЯ.

        2

     Љогда Њерроу вышел из чулана, в его настроении  произошел  определенный
перелом. Ћн сталь меньше. ‚ его голосе уже не слышалось хвастливых ноток. Ќо
таким он был более опасен, и  Я  держалась с ним осторожнее, чем до сих пор.
Џрежде всего Я оделась и посоветовала ему сделать то же самое, но  он лег на
кровать. Ќа вопрос, кто стучал в  дверь, Я ответила, что девушка из почтовой
конторы, разносчица телеграмм, - разве он не  слышал ее голос? Ќо он все еще
проЯвлЯл подозрительность. "’ы менЯ не обманешь.  ЏризнавайсЯ, крошка!" ’вою
телеграмму  Я  положила на туалетный столик  и  теперь помахала  ею  в  знак
доказательства. Ћн  захотел узнать, кто ее  прислал,  а когда Я сказала, что
ты,  он  прищурилсЯ и  заЯвил:  "’ы  хитраЯ  маленькаЯ  паршивка", поднЯлсЯ,
подошел  ко  мне  и протЯнул руку за  телеграммой.  џ подчинилась, ему  ведь
ничего  не стоило  применить  силу;  прочитав телеграмму,  он  скомкал ее  и
швырнул на пол. Џотом принЯлсЯ расхваливать тебЯ.
     "‘укин сын этот Ѓоу. …сли бы не он, мы бы уже давно погибли в  одном из
рейдов".
     Ћн снова налил себе виски, вернулсЯ на кровать и задумчиво произнес:
     "Ђ  знаешь,  из  Ѓоу  мог бы получитьсЯ хороший командир эскадрильи или
целой авиагруппы, а он даже  не первый  пилот. “ этого парнЯ хватает и ума и
характера".
     “  него  был хитрый  взглЯд; Я ему не верила;  его похвалы преследовали
одну цель: показать, что  он лучше  тебЯ,  - ведь  он-то первый пилот. ‘лова
Њерроу  производили  странное  впечатление,  если  учесть, что он побывал  у
майора  ђенделла  и  добивалсЯ твоего отстранениЯ от полетов.  Ћн сказал: "Ђ
может, ты все уже знаешь, маленькаЯ хитраЯ тварь?"  € рассмеЯлсЯ. "Ђ ловко Я
сделал, а? Ѓоу в такой же хорошей форме, как и Я".
     Ћднако смеЯлсЯ  он как-то  натЯнуто, потом  поинтересовалсЯ, откуда мне
известно, что он ходил к  доктору. џ ответила, что майор ђенделл звонил мне.
Њерроу  покраснел.  —естное слово! Ћн  побагровел, как свекла.  Ќо Я отлично
видела, что  Њерроу рассержен. Ћн лежал на  кровати  и  не  шевелилсЯ. Џотом
спросил: "Ќаверное,  у тебЯ,  Ѓоумена и этого костоправа только и  разговору
было что обо  мне?" Ђ Я подумала: "„о чего ж ты похож на „аггера  - тот тоже
не мог переносить даже мысли,  что его могут раскусить, и хотел,  чтоб  люди
видели  в  нем  лишь  самого блестЯщего пилота  во  всех английских  ‚‚‘". џ
ответила  Њерроу, что ты никогда не говорил о нем ни одного плохого слова, а
он встал  с  кровати и буркнул: "‚се это зеленаЯ муть!" -  и начал  всЯчески
поносить тебЯ, Ѓоу.  ќто все больше и больше  менЯ тревожило,  Я видела, что
Њерроу весь кипит. Ћн расхаживал из угла в угол, как в клетке. "’ы, наверно,
болтала обо мне и с этим сукиным сыном Ѓинзом". ‚идишь, он уже терЯл чувство
реальности.  Џотом  он  сказал:  "ќто все они подстроили, чтобы Ѓинз, а не Я
получил повышение. €  проклЯтый  доктор  не  осталсЯ  в  стороне".  Џотом он
взглЯнул на менЯ и сказал: "Ќу-ка, крошка,  раздевайсЯ снова. ’ы ошибаешьсЯ,
если думаешь, что сможешь отказать мне". џ  сидела не шевелЯсь. Њне хотелось
сделатьсЯ совсем-совсем  незаметной. Ђ  Њерроу заговорил о другом,  пустилсЯ
рассуждать  на  совершенно новую  тему. "џ дал  как следует этим  ублюдкам в
ѓамбурге. „авил их, как мух. ‚от уж чего у менЯ никто не отнимет". Ћн как-то
странно поджал губы, с  первого взглЯда могло показатьсЯ, что  он улыбаетсЯ.
Ћн  ходил по комнате взад и  вперед, как  часовой. Џотом  снова завел  все с
самого начала:  кто стучал в двери;  Ѓоумен  не  рожден, чтобы  стать первым
пилотом; Ѓоумен, доктор и Я сплетничали о нем; ему хорошо известно о сговоре
назначить  командиром  Ѓинза, когда он, Њерроу,  уедет в  дом отдыха; он все
равно овладеет мною - еще ни одна  женщина...  € снова  одно и  то  же, но с
каждым разом все хуже  и хуже. ’ы рассказывал мне,  Ѓоу,  как Њерроу поносил
сержантов. ‚от  и теперь  он говоил все громче, выбирал  все более грЯзные и
подлые словечки.  ‚  конце концов Њерроу  остановилсЯ передо мной  и сказал:
"•очешь кое-что знать,  крошка?"  ‚  его  глазах читалось нечто гадкое, зубы
были стиснуты. Ћн мог пойти на любую пакость, он опускалсЯ в самые низменные
и грЯзные тайники своей души, где возникали чувства такие же  омерзительные,
как  змеи,  пауки  и жабы. џ  подумала:  это  же „аггер!  ‘ейчас  он  начнет
рассказывать, как уничтожал жуков на проселочных дорогах  и  в навозе только
ради удовольствиЯ  видеть их раздавленными. €ли:  у  него  была  канарейка и
он... Ђ Я все твердила про себЯ: "Ћн точнаЯ копиЯ  „аггера. џ знаю,  что мне
делать".
     Њерроу предоставил мне такую возможность. ‚ своих бессвЯзных разговорах
он снова  вернулсЯ  к доктору  ђенделлу  и спросил: "•очешь знать, почему  Я
пошел к нему? Џотому что..."
     Ћн подошел к туалетному столику и взЯл с него коробку со своим орденом.
"‡наешь  что?"  ѓолос у него сорвалсЯ и  перешел в  злобный  визг, он потрЯс
коробкой и  крикнул: "Њерзавец этот Ѓоумен! Ћрден-то принадлежит ему! Ћн его
заслужил. Ћрден его, его, его!"
     ‘ каждым словом голос  Њерроу становилсЯ все визгливее, он повернулсЯ и
швырнул коробку в стену. “дар оказалсЯ очень сильным. Љоробка развалилась, и
маленький   бронзовый   пропеллер  покатилсЯ   по  полу,  волоча   за  собой
красно-бело-голубую ленту.
     "Ћ, как Я ненавижу этого проклЯтого коротышку!"
     џ  встала.  џ  все  времЯ  старалась  держатьсЯ так,  чтобы между  нами
находилась  кровать; Я  спросила:  "’ы  ненавидишь его потому, что не можешь
запугать?"
     "„а, он силен, этот соплЯк!"
     ЊенЯ крайне удивило все услышанное от  „эфни, и Я понЯл,  что многое из
того, о чем Я  размышлЯл  в дни  нашей службы в  Ђнглии,  в чем  был  твердо
убежден, оказалось ошибочным, и поразилсЯ, как плохо знал в действительности
своего командира после всех этих месЯцев  близкого общениЯ с  ним. Ќасколько
же хуже, должно быть, Я знал самого себЯ! „а, но  мне было  двадцать два;  Я
все еще оставалсЯ наивным  юнцом,  хотЯ и достаточно взрослым, чтобы от менЯ
потребовали пожертвовать жизнью в этой войне. ќто же нелепо. Ќелепо!
     - Џото Њерроу, - продолжала „эфни, - напустилсЯ  на менЯ (Я по-прежнему
старалась держатьсЯ от него по другую сторону кровати).
     "…сли ты, - предупредил он, - расскажешь этому плюгавому прохвосту, что
Я был у тебЯ сегоднЯ вечером, Я... изобью тебЯ до полусмерти..."
     џ окаменела.
     "Ќе вздумай сделать такую же ошибку, как он, -  продолжал  Њерроу. - Ќе
смей и думать,  что Я не хотел сделать второй  заход потому, что  струсил. Ћ
нет, моЯ крошка!  Џричина  простаЯ: менЯ  не  интересовало, куда  именно  мы
сбросим  бомбы,  если  уж все  равно  сбросим на  город.  ЌельзЯ  оставатьсЯ
щепетильным и победить. ’русы еще никогда не выигрывали войн. Ќаш долг в том
и состоит, чтобы кого-нибудь убивать..."
     ‘лава  Ѓогу, внезапно  Я  сообразила, как с  ним справитьсЯ.  џ понЯла.
ЏонЯла с помощью „аггера.
     "џ все знаю о тебе", - сказала Я.
     "—то ты имеешь в виду?"
     Ћн остановилсЯ, как солдат, которого ночью окликнул часовой.
     "—увство,  которое возникает в момент, когда  бомбы сброшены и  самолет
как бы вздрагивает", - ответила Я.
     „а!  ќто  должно  было  подействовать. џ  уже  видела,  как  постепенно
менЯлось выражение  его лица, словно он пыталсЯ  улыбнутьсЯ  и вместе с  тем
понимал, что смешного ничего нет.
     "Ћщущение, возникающее в тебе, когда самолет ложитсЯ на боевой курс, не
так ли, майор?" - продолжала Я.
     ’еперь Њерроу казалсЯ изумленным. Ќа его лице поЯвились первые признаки
растерЯнности, он уже начинал  опасатьсЯ,  что  о нем знает весь мир.  есть
миллиардов глаз смотрели на него. Ћн дрожал.
     ќти  фразы,  выражавшие  чувства  самого Њерроу,  Я  позаимствовала  из
рассказов „аггера;  Я  вспомнила, Ѓоу,  и твой  рассказ  о том, каким кличем
Њерроу встречал всЯкий раз поЯвление истребителей и сказала:
     "Ђ  когда немцы,  готовЯсь  атаковать  вас, начинают первый  заход,  ты
упиваешьсЯ содроганием машины, пулеметы которой открыли огонь..."
     Ћн сел, сразу как-то погас, опустил голову и засунул руки между колен.
     "’ы  маленькаЯ стерва",  -  сказал он, закрыл  лицо руками  и беззвучно
разрыдалсЯ. Ћн раскис еще больше,чем  случалось с „аггером. Њинуту спустЯ  Я
спросила,  не лучше ли будет, если он оденетсЯ,  и он не стал  возражать; он
стал покорным и тихим.

        3

     ‚от  как все  получилось, Ѓоу. ‚от что, много перестрадав, Я  узнала  о
„аггере, и вот что все времЯ думала о твоем командире.  €з Њерроу выпала всЯ
начинка.
     „эфни поднЯлась такаЯ сердитаЯ, какой Я ее еще не видел.
     - Џочему вы, мужчины, создаете какой-то заговор молчаниЯ вокруг стороны
войны, что доставлЯет вам удовольствие?
     Ћна была необычайно  взволнована. Њужчины, сказала  она, только  делают
вид,  будто  война  -  это  сплошнаЯ трагедиЯ:  разлука,  ужасные  жизненные
условиЯ, страх смерти, болезни, погибшие  друзьЯ,  стойко  переносимые раны,
жертвы, патриотизм.
     - Џочему вы умалчиваете о причине войны? ‚о всЯком случае, о том, что Я
считаю ее причиной:  кое-кому война  доставлЯет  наслаждение, даже  чересчур
большое  наслаждение. - Ћна поЯснила,  что  не имеет в виду походную  жизнь,
бегство от всего обыденного, от ответственности, от необходимости заботитьсЯ
о  других.  - Ќет,  Я имею  в  виду  нечто  большее,  -  Я  говорю  о  таком
удовольствии, какое получает твой командир.
     Ћна  добавила  что-то об  удовлетворении,  рождающемсЯ в  самых темных,
самых  тайных  глубинах  души   человеческой,   где  обитают   чувства-жабы,
чувства-змеи, - инстинкты пещерного человека. …ще она сказала так:
     - Џо-моему,  когда  наступит мирное  времЯ, мы должны  меньше думать  о
прошлом,  а больше о том,  куда поведут нас те, кто так наслаждаетсЯ  битвой
сейчас. ‚ мирное времЯ они постараютсЯ поставить на всех нас свое  клеймо...
Ќожи, дубины и  все  такое... ’о же самое  они передадут  в наследство своим
детЯм.  Ќам доведетсЯ пережить еще  не одну войну. Ћ Ѓоу, Я  не знаю, что мы
можем сделать с ними, с помощью какого  воспитаниЯ вытравить  в них это, или
подавить, или вылечить, и можно ли вообще раз и навсегда с этим покончить!
     Ћна чувствовала, женским чутьем чувствовала, что именно мерроу ЯвлЯютсЯ
причиной всех бед  человеческих. Ќе будет  на земле  настоЯщего  мира,  пока
существуют люди с тЯгой к убийству.
     - „ипломатиЯ не  принесет мира, это всего  лишь маска...  ќкономические
системы, идеологии - отговорка.
     Ќо Я  еще не  испытывал  желаниЯ размышлЯть над  тем, что  так страстно
доказывала „эфни. џ чувствовал себЯ пришибленным и рассерженным и спросил:
     - …сли он такое чудовище, почему же ты разделась?
     „эфни вспыхнула; горЯчаЯ краска стыда залила ее лицо. ‚о всЯком случае,
мне показалось  вначале, что  это  был стыд. ‚прочем, Я  и сейчас думаю, что
отчасти так и было. Ќо вместе с тем в ней говорил и гнев.
     - „а потому, что мне еще надо жить, - ответила она. - †изнь-то  идет. Ђ
вы, - те, кто  воюет, -  вы считаете, будто война - это все;  вы ошибаетесь,
воображаЯ,   что,  рискуЯ,  берете   на  себЯ  ответственность  (кстати,  вы
утверждаете, будто делаете это не по своей воле, а по чьему-то принуждению),
вы думаете, что можете пренебречь всеми остальными обЯзанностЯми в отношении
ваших семей, вашей совести,  женщин. Ќо женщины созданы не только длЯ  того,
чтобы спать с вами.
     - ’огда почему же ты так поступила?
     ‹егкаЯ насмешливаЯ улыбка поЯвилась на ее губах.
     - Ђ Я хочу, чтоб из-за менЯ дрались. •очу стать Яблоком раздора.
     Ќеожиданный  ответ  „эфни  в  первый  и  последний  раз  заставил  менЯ
заговорить с ней в ироническом тоне:
     - „евушка с пропагандистского плаката, благословлЯющаЯ тысЯчи "летающих
крепостей"!
     - Ѓоу, но ты уже почти заканчиваешь свою смену, - тихо сказала „эфни.
     - ‘ледовательно, ты соглашалась отдатьсЯ Њерроу только  потому, что моЯ
смена подходит к концу? Ќо ведь то же самое можно сказать и об его смене. Ќе
понимаю.
     - ’ы помнишь воскресенье и тот праздник, когда Я не  приехала в ‹ондон?
’огда случилось то же самое, Ѓоу. џ осматривалась; разве тебе непонЯтно, что
сейчас, когда ты скоро уедешь домой, Я должна осматриватьсЯ?
     - ЋсматривайсЯ на здоровье. Ќо зачем отдаватьсЯ моему командиру?
     - џ  отдалась  тебе,  Ѓоу, в первый  же вечер,  как только мы  остались
наедине. —то-то Я не помню, чтобы ты критиковал менЯ за это.
     …е довод умерил мой пыл.
     - ‚идишь ли, мой дорогой Ѓоу, чем меньше  тебе останетсЯ служить здесь,
тем больше Я начинаю понимать, - вернее, ты заставлЯешь менЯ понимать, что Я
нужна тебе разве  что чуть больше, чем нужна Њерроу, хотЯ, любимый, есть тут
и  большаЯ  разница: ты  дал  мне очень много.  Ћднако  Я  не нужна тебе как
постоЯнный  друг,  Я нужна тебе лишь на  то  времЯ,  пока ты здесь, пока  не
вернулсЯ домой,  к своей,  другой жизни. ’ебе просто нужна временнаЯ военнаЯ
подруга. ‚ерно?
     Њне  было не под силу справитьсЯ сразу с  таким обилием аргументов, и Я
снова рассердилсЯ.
     - Љак же  ты могла любить этого типа „аггера, если он так же гадок, как
Њерроу?
     -  џ  была  ребенком, Ѓоу.  ќто  произошло во  времЯ  "блица". ‹юди,  с
которыми тебЯ сталкивает случай, бывают разными.
     - „а, но как ты могла подумать, что любишь его?
     -  “ тебЯ была твоЯ „женет. ’ы же сам о ней  рассказывал. Њы не обЯзаны
отчитыватьсЯ друг перед другом за полученное воспитание, ведь правда?
     "‚ерно!" Ќо вслух Я этого не сказал.
     - Љроме того, дорогой, Я  порвала с „аггером, как только понЯла, что он
влюблен не в менЯ, а в войну.
     - € ты решила порвать со мной потому, что...
     џ  вспомнил рассказ доктора - как „эфни плакала, разговариваЯ с  ним по
телефону, как призналась, что любит менЯ всем сердцем, но что Я не люблю ее.
     - ’ы-то не влюблен в войну, дорогой, Я знаю.
     - ...потому, что Я никогда не поднимал вопрос о нашем браке?
     „эфни снова вспыхнула,  и снова ее румЯнец был вызван не только стыдом,
но и гневом.
     - ‚се твои разговоры о самоотверженной любви... - продолжала она. - —то
они такое, как не смутнаЯ  тоска по оправданию? ’ы хочешь оправдать  себЯ за
твое  отношение  ко мне.  ‘амоотверженнаЯ  любовь!.. €  даже  твое нежелание
убивать...
     - Џодожди, подожди!
     - џ не отрицаю, отчасти ты, возможно,  искренен. ’о, что тебЯ обЯзывают
делать,  -  мерзко.  Ќо ты  легко соглашаешьсЯ на  компромиссы, любимый.  "џ
согласен и дальше летать  на бомбардировщике, но убивать? Ќет..." Ќеужели ты
не понимаешь всей порочности этой  затеи? Љак можешь ты облагодетельствовать
своей любовью все  человечество,  если не  в состоЯнии  дать ее  даже одному
человеческому существу?
     …е  слова заслуживали серьезного размышлениЯ, но,  наверное, мне мешала
молодость. џ еще оставалсЯ мальчишкой. Ќесправедливо, что старшие заставлЯют
молодежь вести за них свои войны. џ снова вернулсЯ к Њерроу, словно думать о
нем было легче, чем о себе.

        4

     - Ћн сел на край  кровати, поставил локти на колени и опустил голову на
руки. Џо-моему, он был уже пьЯн. џ внимательно следила за  ним.  Ћн усиленно
давал  понЯть, что Я  должна с ним  понЯнчитьсЯ.  ‘кажу тебе, Ѓоу, что такие
герои  сущие   младенцы!   Џоразительно,  до  какой  степени   он  раскис  и
разоткровенничалсЯ.  "Ќе так уж  Я  хорош, как они утверждают". "Џочему менЯ
обошли?" Њерроу продолжал твердить, что он  вечный  неудачник. …го исключили
из колледжа. Џлохо  работал  у  этого...  как его  там...  торговца  зерном.
Ќазывал   себЯ   летчиком-бродЯгой.   Ќеудачник,   неудачник,   неудачник...
ђассказывал, что ему всегда  хотелось иметь  много денег, что  "сумасшедшие"
деньги - вранье, он просто-напросто скрЯга. ‘казал, что его  легко заставить
потерЯть присутствие  духа. Љогда ему было лет двенадцать, он получил работу
в небольшом, на несколько  квартир, доме  в  •оленде - за  пЯть  долларов  в
неделю подметать  лестницы и убирать  мусор, но  у  одного жильца  оказалась
собака, доберман-пинчер; он ее боЯлсЯ и стал пропускать дни уборки;  однажды
пришел домохозЯин и в присутствии родителей Њерроу уволил его; отец орал, но
мать, укладываЯ вечером  спать, сказала, что ему не нужно приносить деньги в
семью, ибо он приносит в дом счастье.
     Њерроу, приносЯщий счастье!
     "ђебЯта  не  любили  менЯ. ‚  •оленде  находилось  отделение  •ЂЊ‹[36],
располагавшее  паршивым спортивным залом, библиотекой и  комнатой с пианино;
однажды   после  игры  в  баскетбол   -  мне  в  то  времЯ  исполнилось  лет
тринадцать-четырнадцать - ребЯта всей бандой хотели избить менЯ. Ђ Я даже не
состоЯл  в команде; игра взбудоражила их, ребЯта стоЯли на  площадке и хором
выкрикивали мое  имЯ,  и мистер Ѓакхаут,  секретарь  нашего  отделениЯ •ЂЊ‹,
продержал менЯ в своей конторе, пока все не успокоилось".
     Ѓудучи, по его словам, тщедушным, с куриной грудью, он купил в магазине
"‘иирс и ђобак" эспандер  - развивать  плечи и руки.  ‚  школе он никогда не
получал хороших отметок.
     "—то-то заставлЯло всех ненавидеть менЯ".
     Љак сообщила „эфни, Њерроу призналсЯ, что всЯ  его воинственность -  не
что иное, как "хвастовство и блеф".
     "Џочему, по-твоему, •еверстроу  мой любимчик?  Џотому,  что он офицер и
слюнтЯй. Ђ человеку легко разыгрывать из себЯ важную персону, когда он имеет
дело с ничтожествами".
     ќто напомнило ему, как однажды, когда он играл со своим  дружком —акки,
на  окраине города,  на  какой-то  строительной площадке, произвели  взрыв с
помощью  динамита;  а  Њерроу  решил,  что ударил гром с  Ясного неба,  и  с
перепугу  подумал,  что  это,  должно  быть,  какое-то  знамение  свыше  или
предостережение,  и убежал домой, к матери. Ќа  следующий день  —акки назвал
его трусом.
     "€ вот с тех пор, - сказал Њерроу, - Я боюсь самого страха".
     Џо мнению  „эфни,  Њерроу,  рассказав ей эти  анекдоты  о  самом  себе,
призналсЯ, что все его рассказы о многочисленных амурных победах  - сплошнаЯ
выдумка. "џ получаю удовольствие только от полетов".
     џ хотел, чтобы „эфни выразилась точнее.
     - Љто же он все-таки? —то заставлЯет тебЯ так отзыватьсЯ о нем?
     - џ не эксперт.€ сужу о нем всего лишь как женщина.
     - Ќе забудь, Я летаю с ним.
     „эфни на мгновение задумалась.
     - ќто человек, возлюбивший войну.
     џ  попыталсЯ решить, за  что мог воевать  Њерроу. Љонечно,  не за идеи,
надежды,  какие-то  стремлениЯ. џ  представил  себе белый стандартный  домик
примерно  1925  года  в  •оленде,  в Ќебраске.  Ћт  нескольких  вечнозеленых
деревьев, посаженных некогда "длЯ оживлениЯ пейзажа", а  теперь почти совсем
урывших  его своими  кронами,  в  гостиной  и  столовой темно даже  днем. Ќа
веранде спит колли.  —еловек в  черных брюках и белой  рубашке с отстегнутым
воротничком,  со  свисающими подтЯжками  и потухшей,  наполовину  выкуренной
сигарой во рту медленно  бродит взад и  вперед за маломощной газонокосилкой,
изрыгающей  клубы  сизого  дыма.  Ќа  веранду выходит женщина,  почти совсем
седаЯ, с мешками под глазами и дрЯблой, обвисшей на щеках кожей; она хлопает
дверью, и дрЯхлый пес с трудом поднимаетсЯ на ноги.
     - Њерроу же превосходный летчик, - сказал Я, - и если  он так влюблен в
войну, почему же его все-таки обошли?
     „эфни нахмурилась.
     - ‚озлюбившие войну...Њой „аггер и твой командир. Њерроу герой во  всех
отношениЯх,  за  исключением  одного:  он  испытывает  слишком  уж   большое
удовлетворение или,  как выразилсЯ сам  Њерроу,  "удовольствие",  подчинЯЯсь
глубоко  скрытому в нем инстинкту... ну, к уничтожению, что ли. - „эфни Явно
испытывала затруднение. - џ хочу сказать... ѓлупо, Ѓоу, что Я вообще пытаюсь
это анализировать; Я  женщина. џ  просто  чувствую... у  них  это свЯзано со
смертью,  близко к ней. Љогда ты  задаешьсЯ вопросом,  за что человек воюет,
ты,  наверное,  сам  себе отвечаешь: за  жизнь. Ђ Њерроу не хочет  жизни, он
хочет смерти. Ќе длЯ себЯ - длЯ всех остальных.
     џ вспомнил, как  сверкнули глаза у Њерроу  в  тот день, когда мы втроем
завтракали в Њотфорд-сейдже,  как звЯкнула в супнице  разливательнаЯ  ложка,
когда он ударил кулаком по столу.  "џ хочу убить смерть", - сказал  он. „аже
смерть. ‘мерть была ублюдком, сержантом. џ  снова представил себе человека в
черных  брюках  со  свисающими  подтЯжками;  он  прЯталсЯ в укромных уголках
темного дома, подстерегаЯ парнишку, готовый накричать, наброситьсЯ на него.
     - ‘ледовательно, герои - это Њерроу, Ѓрандт, „жаг ”арр? ’ак, что ли?  -
спросил Я.
     - Ќет, нет, нет! …сть ведь и другие люди, Ѓоу, которые, ненавидЯ войну,
дерутсЯ со всей Яростью, потому что они больше, чем самих себЯ, любЯт то, за
что сражаютсЯ, - жизнь. „юнкерк. ’ебе стоит  только  вспомнить  этот  город.
‹ондон в дни "блица".
     - Ќо все, что ты мне здесь рассказала о Њерроу... - џ покачал головой.
     -  Ћн не  может любить, потому  что  любовь  означает рождение,  жизнь.
‹ожась в постель, он ненавидит - нападает, насилует, издеваетсЯ, только так,
кажетсЯ  ему,  должен поступать  настоЯщий мужчина... ’ы сильнее его, Ѓоу, -
как же случилось, что ты  сам этого  не знаешь? Њерроу  сказал, что это твой
орден. Ћн все еще валЯетсЯ на полу. Њожешь взЯть его, если хочешь.
     џ встал, пересек  комнату и  под  туалетным  столиком  нашел крест  "‡а
летные боевые заслуги". џ поднЯл его и положил на ладонь - мой орден.
     -  „а, но всЯ сложность положениЯ заключаетсЯ в том,  - сказал Я, - что
этот тип постоЯнно находитсЯ рЯдом, в том же самолете. —то же делать в таком
случае?
     -  Ћтветить не  легко. ’акие  люди способны  внушить,  будто их  любЯт.
Џо-моему,  прежде  всего  надо постаратьсЯ  получше узнать,  что  они  собой
представлЯют, чего хотЯт... Ќо соблюдай осторожность, любимый.
     џ переживал такое смЯтение мыслей и чувств, что врЯд ли  понимал и свои
собственные, и ее слова.  ‘овершенно растерЯнный,  Я, однако, испытывал, как
никогда раньше, прилив новых сил; и вместе с тем отчаЯние. „о менЯ донеслись
мои слова, обращенные к „эфни:
     - Љак ты думаешь, длЯ нас с тобой возможна совместнаЯ жизнь?
     - Ќе знаю. ‘ейчас не знаю. џ никого еще не любила так, как любила тебЯ,
и все же...
     - ‹юбила?
     - Њилый, слишком уж ты американец! ‚ голове у тебЯ все-все перепуталось
- и то, что есть, и то, чего ты хочешь.


        ѓлава тринадцатаЯ. ‚ ‚Ћ‡„“•…
     16.56-17.39

        1

     ’аким  образом, сломалсЯ не  Я,  а Њерроу. Ћн сидел  на  месте  второго
пилота,  неподвижно  уставившись в одну точку, и  это было самое  страшное -
видеть Њерроу-летчика бездеЯтельным.
     —етыре самолета, о которых доложил Џрайен, выскочили из-за хвоста нашей
"крепости", прежде  чем Я успел пересесть на место Њерроу, и, не трогаЯ нас,
пронеслись  дальше, намереваЯсь  атаковать основные силы  соединениЯ. Ќо  не
может отставший самолет  долгое  времЯ рассчитывать на такое везение -  рано
или поздно те же или другие истребители должны были напасть на "’ело".
     џ свЯзалсЯ с Љлинтом и спросил, выпустил  ли он ракету; он ответил, что
выпустил;  тогда Я  поинтересовалсЯ, как далеко,  по  его мнению,  находитсЯ
побережье. Њнение... Ћн знал  точно!  ‘ейчас  без трех минут  пЯть; все наше
соединение  должно теперь лететь  между  Ѓрюсселем и ѓентом;  мы отстали  от
группы на девЯтнадцать минут и, следовательно, находились милЯх в  десЯти от
ЃрюсселЯ, при скорости  в  пределах ста тридцати, "’ело" достигнет побережьЯ
примерно через тридцать пЯть минут.
     Ћбо  всем  этом  Љлинт уверенно  доложил  по внутреннему  телефону,  но
соответствующие  расчеты он  сделал либо  заблаговременно,  либо произвел  с
молниеносной быстротой тут же, пока говорил;  как бы то ни было, он оказалсЯ
на  высоте  положениЯ,  хотЯ не  имел  под рукой необходимых  приборов.  ‚се
"приборы" находились у него в голове. Људа исчез  тот рассеЯнный •еверстроу,
которого  Њерроу  так  часто  ловил  погруженным  в  мечты?  џ  же  все  еще
наслаждалсЯ той  поразительной Ясностью мысли (хотЯ настроение  у  менЯ было
отвратительное, Я  чувствовал себЯ глубоко несчастным), котораЯ  следует  за
тревогой,  как  охотник   за  дичью.  ‘ейчас  надо  было   четко  определить
обЯзанности каждого члена экипажа.
     џ приказал ‹ембу  подать сигнал  бедствиЯ на  волне  радиопеленгаторной
станции  и  включить,  хотЯ  и  несколько  преждевременно, в  самом  широком
диапазоне  систему  опознаваниЯ  "свой-чужой".  џ  представил себе, как  все
произойдет  в дальнейшем: какой-нибудь радиослушатель  в Ђнглии поймает наши
сигналы длЯ радиопеленгатора, сообщит на главную радиолокационную станцию, и
та свЯжетсЯ со станцией наведениЯ, к которой приписан Џайк-ђайлинг;  с этого
момента  наша станциЯ  наведениЯ будет заниматьсЯ в  первую  очередь  только
"’елом".  Ќемного  позже  наблюдатели  на  приборах наведениЯ,  зафиксировав
радиоимпульсы "’ела",  посылаемые  в специальном  очень  широком  диапазоне,
станут  непрерывно  следить за полетом  "крепости" и  докладывать на главную
радиолокационную станцию, а последнЯЯ, в свою  очередь, будет передавать все
подробности в штаб нашего авиакрыла  в Џайк-ђайлинг-холле и, на случай, если
нам придетсЯ совершить вынужденную посадку на воду, - в Њорскую спасательную
службу. ’олько сейчас Я впервые подумал об Ђнглии и о возможности спасениЯ.
     ‚ариометр  показывал   (если  только  его   показаниЯ   соответствовали
действительности), что самолет терЯл высоту значительно быстрее, чем раньше:
примерно двести  футов  в минуту.  Џо  высотометру мы находились  чуть  выше
тринадцати  тысЯч  футов.  џ  уже  собиралсЯ  сообщить  экипажу,  что  через
несколько минут  можно будет снЯть кислородные маски, как что-то произошло с
управлением.
     турвал вырвало у менЯ из рук, нос самолета опустилсЯ, и машина перешла
в пике.
     ‚ первое мгновение мне показалось, что где-то оборвалсЯ трос.
     џ с  силой потЯнул штурвал на себЯ, и хотЯ  колонка  несколько подалась
назад, самолет продолжал пикировать.
     ‚зглЯнув вправо, Я обнаружил,  что  Њерроу  всей  грудью  навалилсЯ  на
штурвал  второго пилота.  џ  боролсЯ  с его  весом  и  думал:  даже  потерЯв
сознание, он  пытаетсЯ  убить нас  всех;  каждой  клеточкой своего  мозга он
желает смерти каждому из нас.
     Џришлось позвать на помощь •ендауна. Ћн поЯвилсЯ в тот момент, когда Я,
собрав  все  силы,  левой рукой тЯнул  штурвал  на себЯ,  а  правой старалсЯ
оттолкнуть Њерроу. Ћн был в полубессознательном состоЯнии, но все же пыталсЯ
встать, нелепо взмахиваЯ руками; голова  его свесилась набок, словно шеЯ уже
не могла ее держать; пока он вставал, Я понемногу оттЯгивал штурвал на себЯ,
но тут  он снова падал, и мне приходилось начинать все сначала.  ‹ишь  после
того как •ендаун оттЯнул Њерроу за плечи, Я смог выровнЯть машину.
     Њы потерЯли четыре тысЯчи футов.
     Њерроу   находилсЯ  на  грани  полной  потери  сознаниЯ,  но  не  хотел
утихомиритьсЯ. Њы лишились и носовых пулеметов, и  одной турели, а ‹емб хотЯ
бы времЯ от времени должен  был оставлЯть пулемет и  заниматьсЯ радиосвЯзью;
поэтому  мы не могли себе позволить, чтобы •ендаун торчал в пилотской кабине
и  нЯнчилсЯ  с  Њерроу. „вижением  головы Я приказал  Ќегу  оттащить Ѓазза в
заднюю  часть  самолета.  ‡адача  была не из легких.  Ћтверстие  люка  между
сиденьЯми  все еще оставалось открытым, Њерроу со всем обмундированием весил
фунтов  двести, а кроме того, в  нем  еще  оставалось достаточно  сил, чтобы
использовать  свой  вес и упиратьсЯ.  Ќегрокус  наполовину  стащил  Њерроу с
сиденьЯ, но понЯл, что дальше у него не получитсЯ; он посадил Ѓазза обратно,
придержал одной рукой, отстегнул лЯмки  своего парашюта и привЯзал Њерроу за
грудь, плечи и руки к спинке сиденьЯ.
     Џотом •ендаун поднЯлсЯ на  свою установку, включил внутренний телефон и
первым делом сказал:
     -  Џослушайте, соплЯки! ‘амолетом сейчас командует лейтенант Ѓоумен. ‚ы
менЯ понимаете?
     - Ђ что с майором? - ќто был голос ”арра, голос трезвого человека.
     - “шел в отставку, - ответил •ендаун.
     - Ђ  вы хороший летчик, лейтенант, или так себе? -  ќто снова был голос
”арра, но на этот раз голос пьЯного человека.
     - ‚сем снЯть кислородные маски! - приказал Я. - Ќо вначале проверка.
     Џрайен  не отозвалсЯ, и мне пришлось послать Њалыша  ‘ейлина узнать,  в
чем дело; ‘ейлин доложил, что Џрайена нет. „верца маленького аварийного люка
в хвосте  оказалась сорванной.  ‚о  времЯ внезапной  потери  высоты  и  пике
Џрайен, видимо, подумал,  что с самолетом что-то стрЯслось, и решил смытьсЯ.
Ќа мой вопрос, сумеет ли справитьсЯ с пулеметами Џрайена, Њалыш ответил, что
попробует.
     Њне кажетсЯ, именно прыжок Џрайена заставил менЯ сказать:
     -  Џослушайте, ребЯта,  что вы собираетесь делать? …сли хотите прыгать,
сообщаю  длЯ   ориентировки,   что  мы  находимсЯ  над   Ѓельгией.   €ли  вы
предпочитаете попробовать добратьсЯ домой?
     Ќаступило долгое, очень долгое молчание.
     - Џосле  бельгийского побережьЯ нам нужно  еще около пЯтидесЯти  минут,
чтобы долететь до своего аэродрома, - проинформировал Љлинт.
     - џ готов, - отозвалсЯ ”арр, но не сказал на что.
     - Ђ  здесь довольно  ветрено,  - проговорил Њалыш.  ‹юк  был  открыт и,
конечно, вызывал соблазн.
     - Ќег, как ты?
     - Ќе думаю, сэр, что должен высказывать собственное мнение. …сли ребЯта
хотЯт прыгать...
     ’олько тут Я вспомнил, что лЯмки от парашюта •ендауна держали Њерроу на
сиденье рЯдом со мной. ѓолова Ѓазза безвольно моталась из стороны в сторону.
€ •ендаун считал, что не должен высказывать свое мнение!
     -  „авайте  все-таки  попытаемсЯ,  - предложил Я.  -  Њы  всегда сможем
сделать посадку на воду, если придетсЯ. ‚се согласны?
     Ћтветил только ”арр:
     -  “читель,  Я  согласен,  если  вы  действительно   хорошо  управлЯете
самолетом.
     Ќекоторое времЯ  все  молчали.  —увствуЯ  себЯ  крайне  подавленным,  Я
приказал •еверстроу прийти в нашу кабину и снЯть с Њерроу кислородную маску.
     Ќег •ендаун доложил, что сверху к нам приближаютсЯ истребители.
     - ‚сЯ немецкаЯ авиациЯ, будь она проклЯта! Џредстоит нечто интересное.
     ‚ течение шести-семи минут примерно двадцать "мессершмиттов" развлекали
нас  устрашающей акробатикой, но, к счастью, почти  все они проскакивали  на
пересекающихсЯ курсах, так  и не обнаружив, что мы оказались бы беззащитными
перед их лобовыми атаками.
     Џоскольку теперь уже никто не мог требовать от нас оставатьсЯ  в боевом
порЯдке,  мы  располагали  гораздо  большим,  чем  обычно,  пространством  и
временем длЯ  маневрированиЯ, и  Я, пожалуй, проделал  все  -  разве что  не
перевертывал   самолет   на  спину.  џ  жестом  приказал  Љлинту,  все   еще
находившемусЯ  в пилотской кабине, включитьсЯ в селекторный переключатель на
панели второго  пилота, и  он, стоЯ позади Њерроу,  докладывал  каждый  раз,
когда  истребители собирались  атаковать нас в  лоб. Џри поЯвлении самолетов
противника  спереди Я разворачивал  самолет то в одну, то в другую  сторону,
позволЯЯ средним пулеметам встречать их огнем.
     ђебЯта встречали мои маневры возгласами одобрениЯ.
     - Њолодец, лейтенант! Џоверните машину. …ще! …ще!
     - Џодкиньте им огонька, учитель!
     - џ подбил одного! - закричал Њалыш ‘ейлин. - „умаю, что  подбил! Ѓоже,
по-моему, и в самом деле подбил!
     ‡а  все  наши  боевые вылеты Њалыш ни  разу не заЯвлЯл,  что он кого-то
подбил.
     ‘амолет   получил  пробоину   в  левое   крыло,  из  правого  двигателЯ
послышались выхлопы, но, чихнув несколько раз,  двигатель заработал вроде бы
нормально,