олее если жизнь ее проходила в окружении сыров и окороков, была все равно
что пылинка на полу; и втайне ей хотелось одного - убедить его, что он так
много значит в ее жизни, что она способна принЯть эту его влюбленность как
нечто благородное и высокое, будь она даже на самом  деле  неподобающей  и
безрассудной. Ђ до той поры она жила надеждой,  что  рано  или  поздно  ей
выпадет счастье сделать нечто такое, что поразит его, а может  быть,  даже
вызволит из беды. „а к тому же, что понимали эти люди - пошлые насмешливые
люди, - утверждавшие,  что  совсем  неважно,  какаЯ  стоит  погода?  _Ћна_
чувствовала, что это не так, и, пожалуй, лучше всего именно  тогда,  когда
Явным образом ошибалась, говорЯ, что день выдалсЯ душный, в то  времЯ  как
было холодно, или что холодно, когда было душно, и признаваЯсь тем  самым,
как, сидЯ в своей клетке, она мало знает о том,  что  творитсЯ  на  улице.
Ќадо сказать, что в конторе Љокера всегда бывало душно, и в  конце  концов
она  решила,  что  надежнее  всего  держатьсЯ  того,  что   погода   стоит
"переменнаЯ". ‹юбое суждение казалось ей истиной, когда лицо его озарЯлось
улыбкой.
   ќто всего лишь один пример  тех  маленьких  ухищрений,  к  которым  она
прибегала, чтобы облегчить ему жизнь - не будучи, разумеетсЯ, ни  в  какой
степени уверена, что он по  справедливости  оценит  ее  стараниЯ.  Ќикакой
справедливости на этом свете все равно не существовало: к  этой  мысли  ей
приходилось возвращатьсЯ все чаще; а вот  счастье,  как  это  ни  странно,
действительно было, и, расставлЯЯ ему силки, она старательно прЯтала их от
мистера Ѓактона и от клерка. ‘амое большее, на что она могла  надеЯтьсЯ  -
если не считать надежды, котораЯ то  и  дело  вспыхивала  и  снова  гасла,
божественной надежды, что она действительно ему  нравитсЯ,  -  это  чтобы,
особенно не задумываЯсь, почему именно это  так,  он  нашел,  что  контора
Љокера - место,  ну,  скажем,  неплохое;  что  ему  там  легче,  приЯтнее,
веселее, что люди там, может  быть,  обходительнее,  что  обстановка  чуть
живописнее - словом, все в целом удобнее длЯ его личных дел, чем  в  любом
другом заведении подобного рода.  Ћна  прекрасно  понимала,  что  в  таком
тесном углу работаетсЯ не так уж быстро; но сама медлительность имела  длЯ
нее свой смысл - она-то, разумеетсЯ, могла ее вытерпеть, если  только  мог
_он_. ’омительнее всего была мысль о том,  что  вокруг  так  много  других
почтовых контор. ‚ воображении своем  она  постоЯнно  видела  его  в  этих
других конторах, где  сидели  другие  девушки.  Ќет,  она  ни  за  что  не
позволила бы ни одной из них так тщательно вникнуть в его дела! € хотЯ  по
многим причинам у Љокера клиентов  обслуживали  недостаточно  быстро,  она
всЯкий раз ускорЯла свои движениЯ, когда по каким-то неуловимым  признакам
угадывала, что он спешит.
   Ќо вместе с тем она уже ничего не могла ускорить, когда в силу вступало
самое приЯтное, совсем особаЯ  сторона  их  отношений  -  ей  бы  хотелось
назвать их дружбой, - котораЯ состоЯла в том,  что  она  начинала  шутливо
уточнЯть иные из написанных им слов. Њожет быть, между ними не было  бы  и
половины того пониманиЯ, которое  возникло  теперь,  если  бы  по  милости
ЏровидениЯ некоторые буквы не выглЯдели у него так странно! Њожно было  бы
предположить, что делает он все это нарочно  длЯ  того,  чтобы  склоненные
головы их всЯкий раз сближались, насколько  им  позволЯла  разделЯвшаЯ  их
клетка. ‚ сущности, ей ведь достаточно  было  двух  или  трех  раз,  чтобы
привыкнуть к особенностЯм его почерка, но, пусть  даже  рискуЯ  показатьсЯ
ему несообразительной, она готова была и дальше продолжать с ним эту игру,
когда обстоЯтельства складывались благоприЯтно. ‘амым благоприЯтным из них
было то, что по временам ей казалось, что  он  убежден,  что  она  отлично
может разобрать его буквы и что с ее стороны это только притворство.  Љоль
скоро он догадывалсЯ об этом, то, значит, он с этим мирилсЯ; коль скоро он
мирилсЯ, то приходил опЯть; а коль скоро он приходил  опЯть,  то,  значит,
она ему нравилась. Ћна была на седьмом небе от счастьЯ, и  она  не  хотела
многого от этой его симпатии к ней, - она хотела лишь  одного:  чтобы  все
сложилось так, чтобы именно ради нее он продолжал вновь и вновь  приходить
к ним в контору. €ногда, правда, он не показывалсЯ по целым  неделЯм:  ему
надо было жить своей жизнью; надо было ехать то в одно место, то в  другое
- были города, куда он постоЯнно  телеграфировал,  чтобы  ему  оставили  в
гостинице номер. Ќа все это она соглашалась, все  охотно  ему  прощала;  в
действительности она даже благословлЯла и благодарила его за это. …сли ему
надо было жить своей жизнью, то ведь именно это и вынуждало его так  часто
прибегать к помощи телеграфа; поэтому благословенны были  дни,  когда  все
складывалось именно так. Ѓольшего она не хотела - лишь бы только он совсем
не перестал поЯвлЯтьсЯ.
   €ногда ей казалось, что этого все равно не случитсЯ, даже  если  бы  он
захотел, ибо ведь их уже неразрывно свЯзывало друг с другом  все  то,  что
она о нем знала. …е забавлЯла мысль о том, как какаЯ-нибудь уличнаЯ  девка
распорЯдилась бы тем обилием сведений, которыми располагала теперь она. …й
рисовалась ситуациЯ более душещипательнаЯ, чем многие из тех, которые  она
знала по романам; подумать только, как-нибудь темным вечером  она  идет  к
нему на Џарк-—еймберс, выкладывает ему все, говорит: "џ знаю так много  об
одной известной вам особе, что не могу это от вас утаить. Џростите менЯ за
то, что Я несу вам такие неприЯтные вести, но вам  есть  прЯмой  смысл  от
менЯ откупитьсЯ!" ‚месте с тем было одно обстоЯтельство, которое неизменно
обрывало все такого рода полеты воображениЯ,  -  если  бы  дело  дошло  до
этого, то она не знала бы, какой выкуп ей у него просить. Ћ чем-либо столь
грубом, как деньги, разумеетсЯ, не могло быть и речи, и поэтому всЯ  затеЯ
повисала в воздухе, тем более что она-то ведь не была  уличной  девкой.  €
отнюдь  не  из  таких  вот  соображений,  которые  легко  было   измыслить
какой-нибудь потаскухе, она продолжала надеЯтьсЯ, что он еще раз  приведет
с  собой  ‘исси.  Ћна,  однако,  никогда  не  забывала  о  том,  с  какими
трудностЯми это сопрЯжено, ибо общение между ними, которому  так  исправно
содействовала контора Љокера, зиждилось на том, что ‘исси и он  так  часто
оказывались в разных местах. ’еперь она уже знала названиЯ всех этих  мест
- ‘ачбери, Њанкхауз, “айтрой, ”инчиз, - знала и то, в обществе каких людей
они там находились; но  она  искусно  отыскивала  способы  употребить  эту
осведомленность свою на то, чтобы покровительствовать и помогать  им,  как
говорила  миссис  „жорден,  "держать  свЯзь".  Џоэтому,  когда  он  иногда
улыбалсЯ так, как будто ему действительно становилось неловко оттого,  что
он опЯть называет один  из  уже  известных  ей  адресов,  она  всем  своим
существом - и это можно было прочесть по ее лицу - хотела, чтобы он оценил
ее прощение как одну из  самых  беззаветных  нежных  жертв,  какую  только
женщина способна принести во имЯ любви.


        12

   ‚месте с тем по временам ее угнетала мысль, что жертва эта, как она  ни
была велика, ничего не стоит в сравнении с тою, которую любовь  заставлЯет
приносить его самого, если только главным во всем этом не было чувство той
женщины, котораЯ завладела  им  и  крутит  теперь,  как  колесом  огромной
машины. ‚о  всЯком  случае,  он  был  крепко  схвачен  головокружительной,
необоримой силой судьбы; ураганом ворвавшись в его жизнь, она поднЯла  его
и теперь стремительно уносила. ђазве сквозь сиЯвшую у него на лице  улыбку
и все счастье, которое  это  лицо  выражало,  не  сквозил  иногда  отблеск
неистовой тоски, с какою загнанный зверь  взывает  к  чьим-то  исполненным
жалости глазам? Ћн, может быть, даже сам не знал, сколько страха он затаил
в душе, но _она_  знала.  €м  грозила  беда,  им  грозила  беда,  капитану
ќверарду и леди Ѓредин: и это было нечто еще более страшное, чем то, о чем
она читала в романах. Ћна думала о мистере Њадже и  о  его  уравновешенном
чувстве к ней, она думала о себе самой, и ей становилось еще более  стыдно
за то равнодушие, каким она на него отвечала. ‚ такие минуты  она  утешала
себЯ мыслью, что в отношениЯх с другим человеком - таких, где возникла  бы
та душевнаЯ близость,  какой  с  неспособным  ее  понЯть  мистером  Њаджем
никогда не могло бы возникнуть, - у нее не было бы и тени равнодушиЯ,  как
не было его у ее светлости леди Ѓредин. Љогда ей удавалось  заглЯнуть  еще
дальше вглубь, она  подчас  преисполнЯлась  уверенности,  что,  стоило  ей
только отважитьсЯ быть откровенной, любовнику ее  светлости  "разговор"  с
ней непременно бы принес облегчение. ђаз или два ей показалось даже,  что,
уносимый этой роковой силой, оглушенный ею, он замечал вдруг  в  толпе  ее
глаза, в которых светилась жалость. Ќо мог ли он заговорить с  ней,  когда
она сидела там, зажатаЯ между клерком и беспрерывно стучавшим клопфером?
   „авно уже, проходЯ мимо них много раз, она приглЯдывалась  к  домам  на
Џарк-—еймберс и, окидываЯ взором их роскошные фасады, думала, что они-то и
могут быть идеальным местом длЯ идеального разговора. ‚о всем  ‹ондоне  не
было другого такого уголка, который бы в эту весну так глубоко запал ей  в
душу. Ћна делала круг только длЯ того, чтобы пройти по этой улице - ей это
было не по дороге, - она переходила на противоположную  сторону  и  всЯкий
раз смотрела на верхние этажи, и ей  понадобилось  немало  времени,  чтобы
удостоверитьсЯ, что это и есть те самые окна. Ќаконец  она  все  уточнила,
совершив дерзновенный акт, от которого у нее в ту минуту замерло сердце  и
вспоминаЯ который, она потом постоЯнно краснела.  Ћднажды  поздно  вечером
она набралась терпениЯ и ждала - и улучила минуту, когда  обычно  стоЯвший
внизу  швейцар  повел  наверх  вошедшего  гостЯ.  ’огда  она  осмелела  и,
рассчитав, что, пока они поднимаютсЯ, в холле никого  не  будет,  вошла  в
дом. ‚ холле действительно _никого не  было_,  и  отблески  электрического
света озарЯли позолоченную дощечку, где были указаны фамилии всех  жильцов
дома рЯдом с номерами занимаемых ими этажей. ’о, что  она  хотела  узнать,
оказалось прЯмо перед нею:  капитан  ќверард  жил  на  третьем.  ќто  была
какаЯ-то безмернаЯ близость - как будто на один миг, и только впервые, они
столкнулись с ним лицом к лицу по ту  сторону  клетки.  “вы!  „лилось  это
всего одну или две секунды: она  умчалась  оттуда,  охваченнаЯ  паническим
страхом, что именно сейчас он может войти или выйти. ‘трах этот, вообще-то
говорЯ, почти всегда настигал ее в таких вот бесстыдных эскападах и  самым
странным образом сменЯлсЯ приступами разочарованиЯ и тоски. …е приводила в
ужас мысль, что он может подумать, что она стараетсЯ его  подкараулить,  и
вместе с тем ужасно было и то,  что  приходить  туда  она  позволЯла  себе
только в такое  времЯ,  которое  начисто  исключало  возможность  подобной
встречи.
   ‚ омерзительные утренние часы, когда она шла на  работу,  он  всегда  -
надо было надеЯтьсЯ, что это так, - спал в своей уютной кровати; когда  же
она окончательно покидала контору,  он  -  вне  всЯкого  сомнениЯ,  она  в
точности это знала - одевалсЯ к обеду. Ќечего и говорить, что если она  не
могла заставить себЯ помедлить до тех пор, пока он успеет одетьсЯ, то  это
было просто потому, что  у  таких  людей,  как  он,  процедура  эта  могла
растЯнутьсЯ очень надолго. Љогда среди  днЯ  ей  надо  было  идти  обедать
самой, ей уже некогда было совершать этот круг, хотЯ  надо  сказать,  что,
будь она только уверена, что увидит его, она бы  рада  была  и  пропустить
свой обед. €дти туда в три  часа  ночи?  Ќо  тут  уж  решительно  не  было
никакого предлога, который мог бы оправдать ее поЯвление. ‚ эти часы, если
только в  ее  дешевых  романах  была  хоть  толика  правды,  он,  по  всей
вероЯтности, возвращалсЯ домой.  Џоэтому  ей  оставалось  только  пытатьсЯ
представить себе эту  удивительную  картину,  против  которой  вступало  в
заговор столько неодолимых сил. Ќо как  ни  была  неосуществима  сама  эта
встреча, в воображении ее она все равно возникала и рисовалась отчетливо и
Ярко. —его только не происходит - нам остаетсЯ лишь догадыватьсЯ об этом -
во взбудораженных и приглушенных чувствах  девушки  с  таким  вот  складом
души! ‚се природные достоинства нашей юной героини,  всЯ  изощренность  ее
натуры, унаследованное  благородство,  гордость  -  все  укрылось  в  этом
маленьком трепещущем сгустке жизни; ибо как раз в  те  минуты,  когда  она
ощущала, сколь уЯзвлено ее тщеславие и сколь жалостны все  ее  волнениЯ  и
уловки, - именно тогда дарующим утешением и всеискупающим светом  во  мгле
Явственно и зримо загоралась уверенность: она ему нравитсЯ!


        13

   Ћн никогда больше не приводил с собой ‘исси, но как-то раз ‘исси пришла
одна,  такаЯ  же  цветущаЯ,  как  и  раньше,  пышно  приодетаЯ  стараниЯми
Њаргерит, или, может быть, все же чуть отцветшаЯ, ибо весна приближалась к
концу. Ќо вместе с тем лицо ее уже не излучало прежнего  спокойствиЯ.  Ћна
ничего с собою не принесла и несколько  раздраженно  принЯлась  оглЯдывать
контору, ища бланки и место, где она могла  бы  расположитьсЯ.  ‚  конторе
Љокера было и тесно, и довольно темно, и в  ее  чистом  голосе  прозвучала
нотка недовольства, которую в голосе ее  любовника  невозможно  даже  было
вообразить, когда она недоуменно переспросила: "’ам?" и после того, как  в
ответ на ее отрывистый вопрос клерк  показал  ей  место,  где  можно  было
писать. “ нашей девушки было в это времЯ человек пЯть или шесть  клиентов,
но она успела с присущим ей проворством их всех обслужить к тому  времени,
когда ее светлость снова поЯвилась возле решетки. „евушка  сумела  принЯть
это послание особенно быстро именно потому,  что  перед  этим  действовала
сосредоточенно: все те несколько минут, пока леди Ѓредин заполнЯла  бланк,
марки буквально вылетали из ее рук.  ‘ама  же  сосредоточенность  ее  была
вызвана страхом перед неминуемой переменой. –елых девЯтнадцать дней прошло
и кануло в вечность с тех пор, как она видела последний раз предмет своего
поклонениЯ. € так как она не сомневалась, что,  будь  он  в  это  времЯ  в
‹ондоне, он бы непременно  то  и  дело  к  ней  приходил,  ибо  знала  его
привычки, ей теперь не терпелось узнать, какой  другой  город  освЯтил  он
своим приездом. ‚едь всЯкий раз, когда она думала о других городах,  мысли
ее проникались экстатическим ощущением его присутствиЯ в них, и  это  одно
делало ее счастливой.
   Ќо, боже милосердный, до чего же хороша собой была ее светлость  и  как
он начинал еще больше значить  в  ее  глазах  оттого,  что  источаемое  им
обаЯние в конечном счете исходило из такого  источника!  „евушка  смотрела
сквозь  решетку  на  глаза  и  губы,  которые,  должно  быть,  так   часто
приближались к его глазам и губам, - смотрела на них со странным чувством,
ибо ей казалось, что один этот миг заполнЯет пробелы, находит  недостающие
ответы на вопросы, которые она себе задает. Џотом, когда она увидела,  что
черты лица, которые она так внимательно разглЯдывала и изучала, не уловили
и толики вспыхнувшего в ней интереса к ним,  что  мысли,  загоравшиесЯ  на
этом лице, были совершенно иными и не было  возможности  их  угадать,  это
только еще больше оттенило их великолепие, позволило еще более остро, так,
как никогда раньше,  ощутить  высоту  недостижимых  небесных  просторов  и
вместе с тем заставило ее сердце забитьсЯ оттого, что она  так  или  иначе
приобщалась к этим высоким сферам.  …е  светлость  была  свЯзующим  звеном
между ней и уехавшим, а уехавший, в свою очередь, свЯзывал девушку с  леди
Ѓредин. …динственным, что ее мучило - но она старалась об этом не  думать,
- было то, что выражение лица стоЯвшей перед нею красавицы, озабоченной  и
не видевшей ничего вокруг, неопровержимо убеждало, что сама она ничего  не
значит  в  ее  глазах.  ‚  ослеплении  своем  девушка  почти  готова  была
допустить, что корреспондент этой дамы мог иногда упоминать в разговоре  с
нею на €тон-сквер об удивительной маленькой особе,  служившей  в  конторе,
откуда он так часто посылал свои телеграммы. Ћднако, убедившись  в  полной
неосведомленности своей клиентки, наша удивительнаЯ маленькаЯ особа  в  ту
же минуту успокоила себЯ другим, не лишенным гордости рассуждением.
   "Љак она мало знает! Љак она мало знает!" - возликовала  девушка;  ведь
что же это все означало, если  не  то,  что  свою  телеграфную  наперсницу
капитан ќверард хранит у себЯ в сердце как некую  заветную  тайну?  ЏрочтЯ
телеграмму  ее  светлости,  наша  юнаЯ  героинЯ  не  сразу  опомнилась  от
ошеломившей ее вдруг догадки: между нею и начертанными на бланке  словами,
которые от этого  подернулись  рЯбью,  как  на  мелком  месте  пронизаннаЯ
солнечными лучами вода, огромным неизбывным потоком  хлынуло  вдруг:  "Љак
много Я знаю! Љак много Я знаю!" ќто помешало ей сразу же обнаружить,  что
в словах этих не было того, чего она ждала, но вслед за тем  она  довольно
быстро сообразила, что всЯ ее осведомленность в половине случаев черпалась
именно из того, что увидеть сразу было нельзЯ.
   "Њисс „олмен Џэрид ‹одж Џэрид  ’ерес  „увр.  €звестите  его  сейчас  же
положении дела отель де ”рас, Ћстенде. ‡воните семь девЯть  четыре  девЯть
шесть один. ’елеграфируйте мне решение Ѓерфилд".
   „евушка не спеша читала слова. ’ак, значит, он в Ћстенде.
   ‘ловно вдруг щелкнул замок, причем  звук  был  так  стремителен  и  так
резок, что длЯ того чтобы не почувствовать, что все сразу безвозвратно  от
нее ускользает, ей непременно надо было  помедлить  еще  минуту  и  что-то
сделать. € тут она сделала то, чего не делала никогда, спросив:
   - ‘ оплаченным ответом? - что прозвучало бестактно, но  что  она  потом
постаралась частично сгладить тем, что стала сама  неторопливо  наклеивать
марки, дожидаЯсь ответа, чтобы потом отсчитать сдачу. ЏроЯвить  такое  вот
хладнокровие ей помогла твердаЯ уверенность, что она знает все  касательно
мисс „олмен.
   - „а. - Ћна  много  всего  услышала  в  этом  слове,  вплоть  до  нотки
приглушенного удивлениЯ от неожиданной меткости вопроса, вплоть до попытки
сразу же напустить на себЯ притворное безразличие.
   - ‘колько за ответ?
   ђасчет был несложен, но нашей пристальной  наблюдательнице  нужна  была
еще минута, чтобы  его  сделать,  и  за  эту  минуту  ее  светлость  вдруг
опомнилась:
   - Џостойте, постойте!
   ЃелаЯ, всЯ в кольцах рука, сбросившаЯ перчатку, чтобы писать, в  порыве
волнениЯ вскинулась к ее удивительному лицу, которое  она  почти  вплотную
прижала к прутьЯм решетки, в то времЯ как глаза ее с тревогою пробегали по
только что написанным на бланке словам.
   - ЉажетсЯ, мне придетсЯ изменить одно слово!
   Ћна взЯла свою телеграмму обратно и еще раз  ее  перечла;  но  тут  она
обнаружила в ней еще что-то,  давшее  повод  длЯ  нового  беспокойства,  и
продолжала думать, не в силах решитьсЯ, в то времЯ как девушка  пристально
ее наблюдала.
   “видев растерЯнность своей клиентки, та сразу же принЯла решение.  …сли
она и раньше была убеждена, что им обоим грозит опасность,  то  сейчас  ей
достаточно было одного взглЯда на лицо ее светлости, чтобы подозрениЯ  эти
окончательно подтвердились. Ћшиблась она только  в  одном  слове,  но  это
нужное слово она забыла, и многое, конечно, зависело от того, вспомнит она
его или нет. Џоэтому девушка, заметив, что в конторе скопилось  уже  много
народа и что  внимание  мистера  Ѓактона  и  клерка  отвлечено,  набралась
храбрости и сама произнесла это слово:
   - Ђ это не Љупер?
   ‚се было так, как будто она  совершила  настоЯщий  прыжок,  перескочила
через барьер и упала на голову подательнице телеграммы.
   - Љупер? - изумилась та; лицо ее залилось краской.  „а,  она  заставила
покраснеть  ћнону.  Ђ  раз  так,  то  у  нее  было  еще  больше  оснований
продолжать.
   - џ хочу сказать, вместо Ѓерфилда.
   „евушке было искренне ее жаль, за одно мгновение  она  сделалась  такой
беспомощной и - ни тени высокомериЯ  или  оскорбленного  достоинства.  Ћна
была только заинтригована и испугана.
   - Ђх, вы знаете?..
   - „а, знаю! - „евушка улыбнулась, встретив ее взглЯд, и теперь  принЯла
покрасневшую по ее милости ћнону под свое покровительство.  -  џ  исправлю
сама, - и привычным  движением  она  протЯнула  руку  за  телеграммой.  …е
светлости оставалось только покоритьсЯ; она была озадачена и смущена,  она
больше не владела собой. …ще минута, и телеграмма была уже снова в клетке,
а подательница ее ушла. € тогда - быстро, решительно, на  глазах  у  всех,
кто мог легко усмотреть во всем этом подделку,  -  удивительнаЯ  маленькаЯ
особа в конторе Љокера заменила в ней одно слово другим.  Џраво  же,  люди
бывали слишком неосмотрительны, и когда иной раз и _приходилось_ им что-то
напоминать, она-то с ее памЯтью не должна была ошибатьсЯ. ђазве все уже не
было обусловлено недели назад? ‚едь мисс „олмен надлежало  всегда  быть  в
гостинице Љупера.


        14

   Ќо летние "каникулы" четко обозначили различие их положений,  это  были
каникулы чуть ли не длЯ всех, но только не длЯ запертых в клетке животных.
‘тоЯли скучные и сухие августовские дни; она  видела,  что  интерес  ее  к
интимной жизни высшей знати ослабевает оттого уже, что  в  этой  жизни  не
происходит никаких перемен. „лЯ нее обычно не составлЯло труда следить  за
течением ее так, чтобы потом в  точности  знать  -  ведь  ей  столько  раз
доводилось быть посредницей в переговорах этих людей друг с другом, -  где
тот или иной из них находитсЯ в данное времЯ. ’еперь же у нее  было  такое
чувство, как будто  панорама  перестала  вдруг  разворачиватьсЯ  перед  ее
взором, а оркестр замер, не доиграв. ‚ремЯ от времени, правда,  поЯвлЯлись
отдельные оркестранты, но в проходивших через нее сообщениЯх речь шла  уже
главным образом о гостиничных номерах,  ценах  на  меблированные  комнаты,
расписании поездов, днЯх отплытиЯ пароходов и проЯвлЯлась  забота  о  том,
чтобы кто-то "встретил"; она находила все это в высшей степени  прозаичным
и грубым. ‹юди эти, правда, приносили в ее душный угол  веЯние  альпийских
лугов и шотландских низин, воздухом которых ей только мечталось дышать, но
вообще-то говорЯ, чаще  всего  поЯвлЯлись  толстые,  разгорЯченные  нудные
дамы, они изводили ее своими переговорами по  поводу  квартир  на  морском
побережье, цены на которые ее ужасали, и числа кроватей, которое  казалось
ей неимоверным. € все это относилось к курортам, сами названиЯ  которых  -
€стберн, ”окстон, Љромер, ‘карборо, “итби - были мучительны длЯ  нее,  как
плеск воды, который чудитсЯ путнику в раскаленной пустыне. Ћна не выезжала
из  ‹ондона  больше  десЯти  лет,  и  единственным,  что  делало  длЯ  нее
переносимым этот мертвый сезон,  была  приправа  постоЯнно  снедавшего  ее
негодованиЯ. ђедкие клиенты ее,  те,  кого  ей  случалось  видеть  за  эти
недели, были люди "легкие на подъем", - они легко уплывали на колыхавшихсЯ
Яхтах, легко добирались до самой дальней оконечности скалистого мыса,  где
их обдавало тем самым морским ветром, по которому так тосковала ее душа.
   ‚ такой вот период разительное неравенство условий  человеческой  жизни
должно было больше, чем когда-либо, ее угнетать;  обстоЯтельство  это,  по
правде говорЯ, обретало длЯ нее  новый  смысл  от  одного  того,  что  как
исключение из этого правила и у нее самой поЯвлЯлась возможность ненадолго
уехать, почти так же,  как  это  делали  все  другие.  ‘идевшие  в  клетке
получали ведь тоже свои отпуска, как и в магазине, и в районе —ок-”арм,  и
за эти два месЯца она узнала, что отведенное ей времЯ падает на сентЯбрь -
одиннадцать дней длЯ отдыха, которыми она может  распорЯдитьсЯ  по  своему
усмотрению. Џоследнее ее свидание  с  мистером  Њаджем  было  преисполнено
надежд и тревоги (главным образом с его стороны)  касательно  того,  чтобы
отпускное времЯ у них обоих совпало, - вопроса, который,  как  только  они
убедились  в  том,   что   это   радостное   событие   начинает   обретать
достоверность, нахлынул на нее целым шквалом рассуждений по  поводу  того,
когда именно это произойдет и как они проведут это времЯ. ‚ течение  всего
июлЯ воскресными вечерами и в другие дни,  когда  ему  удавалось  выкроить
свободные часы, в разговоры их вторгались  бушующие  волны  расчетов.  Ћни
фактически уже условились, что, захватив с собою ее мать, проведут  отпуск
вместе где-нибудь "на южном берегу" (ей нравилось, как звучали эти слова),
но перспектива эта стала  представлЯтьсЯ  ей  и  скучной  и  беспросветной
оттого уже, что он то и дело к ней возвращалсЯ. Ћна сделалась единственной
темой его разговоров, и он  изрекал  по  поводу  нее  самые  благоразумные
истины и позволЯл себе самые благопристойные шутки,  причем  каждое  новое
обстоЯтельство неизменно вело назад, к  переоценке  всего  предыдущего,  а
всЯкое предвкушение радости, едва только оно успевало созреть,  вырывалось
с корнем. Ћн давно еще, с самого начала, назвал все, что они  затеЯли,  их
"планами", вкладываЯ в это понЯтие тот  смысл,  который  агентство  печати
вкладывает в понЯтие Љитайского или какого-либо другого займа (*12), -  он
сразу же заЯвил, что  вопрос  этот  нуждаетсЯ  в  тщательном  изучении,  и
присовокуплЯл к нему изо днЯ в  день  огромное  количество  дополнительных
данных, которые удивлЯли ее и даже в известной степени, как она сама ему в
этом призналась, ее раздражали. ‚споминаЯ  об  опасностЯх,  среди  которых
такой восторженной полной жизнью жили _те двое_, она еще раз спросила его,
почему он не хочет ничего оставить на долю случаЯ. € тогда он ответил, что
гордитсЯ той глубиною, с какой он все изучил,  и  стал  опЯть  прикидывать
преимущества ђамсгейта в сравнении с Ѓорнмутом  и  Ѓулони  в  сравнении  с
„жерси, -  у  него  ведь  были  широкие  замыслы,  и  осведомленность  его
касательно   всех   этих   мест   не    уступала    его    осведомленности
профессиональной, той, что должна была  обеспечить  ему  в  будущем  более
высокое положение.
   —ем больше проходило  времени  с  тех  пор,  как  она  видела  капитана
ќверарда последний раз, тем неодолимей тЯнуло ее пройти по  Џарк-—еймберс,
и  это  было  единственным  развлечением,  которое  ей  оставалось  в  эти
томительные августовские дни, в их тЯгучие, навевавшие грусть сумерки. Ћна
давно уже знала, что развлечение это само по себе невелико, но только врЯд
ли поэтому она говорила себе каждый вечер, когда приближалось  времЯ  идти
туда: "Ќет, нет, только не сегоднЯ". Ќе проходило  и  днЯ,  чтобы  она  не
повторЯла про себЯ этих слов, равно как не проходило  днЯ,  чтобы  она  не
чувствовала где-то в потаенных глубинах сердца, что все эти ее  обращенные
к себе самой предостерегающие слова беспомощны, как соломинки, и что, хотЯ
к восьми часам она  и  проникалась  ими,  четверть  девЯтого  уже  роковым
образом наступало полное равнодушие к учиненному ими запрету.  ‘лова  были
всего-навсего словами, и, как таковые, имели, может быть, смысл; но ведь у
каждого есть свое назначение, а назначением нашей девушки  было  проходить
по Џарк-—еймберс  каждый  вечер  после  работы.  ‘реди  всех  бесчисленных
сведений о светской жизни всЯкий раз, когда она  шла  туда,  ей  неизменно
припоминалась одна подробность, а именно что в этих кварталах в августе  и
в сентЯбре женщину легко могли подхватить на ходу, принЯв ее не за то, чем
она была, если только она проходила одна. Ђ кто-то ведь всегда проходил, и
кто-то мог всегда подхватить. €  при  том,  что  она  до  тонкостей  знала
неписаный этот закон, она упорно совершала все тот же нелепый круг, вместо
того, чтобы прЯмым путем возвращатьсЯ домой. Ћднажды  в  теплый,  скучный,
ничем не примечательный день - это была пЯтница, -  когда  случилось  так,
что она вышла  из  конторы  Љокера  несколько  позднее,  чем  обычно,  она
почувствовала, что то, что без конца ЯвлЯлось ей только в  снах,  каким-то
чудом становитсЯ вдруг Явью, хотЯ стечение  обстоЯтельств,  которое  этому
способствовало, было таким фантастическим,  таким  неожиданным,  что  само
походило на сон. ЏрЯмо  перед  ней,  словно  написаннаЯ  рукою  художника,
виднелась пустыннаЯ улица и в еще не совсем  потемневшем  воздухе  бледным
светом озарЯвшие ее  фонари.  Ќа  эти-то  спокойно  нисходившие  на  город
сумерки  и  взирал  господин  в  подъезде  дома  на  Џарк-—еймберс   таким
отсутствующим  взглЯдом,  что  маленькаЯ  фигурка  приближавшейсЯ  девушки
затрепетала от страха, что видение это может вдруг рассеЯтьсЯ в воздухе. €
вдруг все стало потрЯсающе Ясным: от всех былых колебаний  не  осталось  и
тени, и она так  безропотно  покорилась  судьбе,  что  почувствовала  себЯ
пригвожденной к ней тем  пристальным  взглЯдом,  которым  капитан  ќверард
теперь на нее смотрел.
   „вери в холл за его спиною оставались открытыми, швейцара  не  было  на
месте, как и в тот вечер, когда она заходила в дом. Ћн  только  что  вышел
оттуда - он снова приехал в город и стоЯл перед ней в твидовом  костюме  и
котелке; вернувшись из одной поездки, он готовилсЯ совершить другую -  но,
как и следовало ожидать, был раздражен пустотою этого вечера  и  не  знал,
чем ее заполнить. Ќадо еще сказать, что ей было радостно,  что  раньше  им
так вот никогда  не  доводилось  встречатьсЯ:  она  упивалась  блаженством
дарованной ей привилегии - он ведь никогда бы не догадалсЯ, что она  часто
проходит по этой улице. …ще один миг, и мысль эта перешла в убеждение, что
он, может быть, даже думает, что она и вообще-то попала сюда впервые и что
это редчайший случай: все это Явилось ей, пока она еще сомневалась, узнает
он ее или нет,  и  вообще  разглЯдит  ли  ее  во  мгле.  ‚нутренний  голос
подсказывал ей, что  внимание  его  ни  в  какой  степени  не  могло  быть
направлено на молодую особу, что служила в конторе Љокера; его с такою  же
легкостью привлекло бы приближение всЯкой молодой женщины, если только  та
не была Явным уродом. „а, но тут,  и  как  раз  в  ту  минуту,  когда  она
оказалась прЯмо напротив этих открытых дверей, он уже глЯдел на нее  более
пристальным взглЯдом; по  всему  было  видно,  что  он  доволен  тем,  что
вспомнил ее и теперь узнает. Ћни находились на разных сторонах, но оттого,
что улица была узкой и тихой,  она  еще  больше  походила  на  сценическую
площадку длЯ возникавшей всего на миг маленькой  драмы.  Ќо  возникшее  не
завершилось, до этого было еще  далеко  даже  тогда,  когда,  рассмеЯвшись
самым чудесным смехом, какой ей доводилось слышать,  он  слегка  приподнЯл
шлЯпу и крикнул через улицу:
   - „обрый вечер!
   Ќе завершилось оно и минуту спустЯ, когда они  подошли  друг  к  другу,
хоть случилось это и не сразу и даже, может быть, несколько  неуклюже,  на
середине улицы, длЯ чего и ей пришлось сделать три  или  четыре  шага  ему
навстречу, после которых она уже не вернулась, а прошла немного  назад,  к
подъезду на Џарк-—еймберс.
   - Ђ Я ведь сразу вас не узнал. ‚ы что, гулЯете?
   - —то вы, Я никогда не гулЯю по вечерам! џ просто иду с работы.
   - Ђх, вот как!
   ќтим, собственно говорЯ, и ограничилось все,  что  они  за  это  времЯ,
улыбнувшись, сказали друг другу, и его восклицание, к  которому  за  целую
минуту ему, в сущности, нечего было добавить, оставило их вдвоем как раз в
таком положении, в каком он, естественно, мог бы задатьсЯ вопросом, удобно
ли будет пригласить ее поднЯтьсЯ к нему. ‡а это  времЯ  она  действительно
почувствовала,  что  вопрос  этот  назревал:  "_“добно  ли?_"   ‘уть   его
заключалась попросту в том, в какой степени это удобно.


        15

   Ћна никогда не могла  потом  в  точности  припомнить,  что  именно  она
сделала длЯ того, чтобы это случилось, а тогда она знала только,  что  они
сразу же пошли вдвоем по этой улице, не очень решительно, но вместе с  тем
неуклонно, все больше удалЯЯсь от этого  столь  памЯтного  ей  освещенного
холла и тихих ступенек лестницы. €м даже не понадобилось спрашивать друг у
друга согласиЯ, прибегать  к  той  грубой  определенности,  какаЯ  присуща
словам; впоследствии же она,  задумавшись,  вспоминала,  что  той  гранью,
котораЯ пролегла  между  ними  в  эту  затЯнувшуюсЯ  минуту,  Явилось  его
понимание того, что она отвергла без подчеркнутой гордости - так,  что  ей
не понадобилось прибегать длЯ  этого  ни  к  словам,  ни  к  движениЯм,  -
отвергла мысль о том, что, выйдЯ из своей клетки,  она  все  равно  что-то
продает (она пыталась убедить себЯ, что на самом деле это не так). Љак это
странно, думалось ей потом, что они  столько  времени  пробыли  вместе,  а
окружавший их  слой  воздуха  осталсЯ  не  сотрЯсенным  назойливостью  или
негодованием, что в нем не прозвучала ни одна из тех пошлых  ноток,  какие
зачастую могут вырватьсЯ при такого рода знакомстве. Ћн не  позволил  себе
никакой вольности, как она склонна была это называть, и, длЯ того чтобы не
предать той великой вольности, которую она затаила в душе, сама  она  тоже
ничего себе не позволила, - и ей это еще больше удалось. Ћднако,  невзираЯ
на все, она сразу же стала думать, что если его отношениЯ  с  леди  Ѓредин
продолжают оставатьсЯ такими, какими она  их  себе  представлЯла,  то  как
тогда понЯть, что он считает себЯ совершенно свободным  и  может  обращать
внимание на другую. ќто был  один  из  вопросов,  разрешить  который  было
предоставлено ей самой, -  вопрос  о  том,  может  ли  человек  его  круга
приглашать кого-то с улицы к себе в дом, если он без памЯти  любит  другую
женщину. Њожет ли человек его круга поступать так, не совершаЯ  того,  что
люди _ее круга_ называют изменой? …й уже начинало казатьсЯ,  что  истинным
ответом на этот вопрос было бы, что люди ее круга тут не принимаютсЯ вовсе
в расчет, что в глазах таких, как он, это отнюдь не считаетсЯ  изменой,  а
чем-то совсем иным; а уж раз она пришла к этой  мысли,  то  ей,  вероЯтно,
хотелось бы узнать, чем именно.
   Њедленно бредЯ в этом летнем  вечернем  полумраке  по  пустынной  части
Њэйфер, они оказались наконец напротив каких-то ворот, которые вели в Џарк
(*13); тут, без лишних слов - у них  было  столько  других  предметов  длЯ
разговора, - они перешли улицу и, войдЯ в Џарк, сели там  на  скамейку.  Љ
этому  времени  пришла  умиротворЯющаЯ  надежда  -  надежда,  что  никакой
пошлости она от него не услышит. Ћна знала, что имеет в виду;  и  то,  что
она имела в виду, никак не соотносилось с  представлением  о  его  измене.
‚глубь они не пошли; скамейка их была неподалеку от входа, у самой  ограды
лужайки; тут их настигал и пЯтнистый свет фонарей, и  грохот  омнибусов  и
экипажей. ‘транное чувство овладело ею, и это было какое-то возбуждение  в
возбуждении; надо всем возобладала просветленнаЯ  радость  подвергать  его
испытанию, посмотреть, не воспользуетсЯ ли он удобным случаем, который ему
предоставлен.  …й  страстно  хотелось,  чтобы  он  узнал,  какаЯ   она   в
действительности, без того, чтобы ей пришлось унизитьсЯ и заговорить с ним
об этом самой, и он, разумеетсЯ, уже знал это с той минуты,  когда  отверг
те возможности, какие обыкновенный человек никогда бы не упустил. ‚се ведь
это было прЯмо на поверхности, а  _их  отношениЯ_  стоЯли  где-то  позади,
сокрытые в глубине. „орогой она даже не спросила его, куда же они все-таки
идут, но зато теперь, как только они уселись, сразу  заговорила  об  этом.
ђаспорЯдок ее днЯ, сидение за решеткой, сложнаЯ обстановка, в  которой  ей
приходилось работать в почтовой конторе - с оглЯдкой  на  отправлЯемые  им
телеграммы и все свЯзанное с ними, - вот что было предметом  их  разговора
до этой минуты.
   - Људа же мы с вами забрели! Њожет быть, это и не худо; только, знаете,
шла-то Я совсем не сюда.
   - ‚ы шли домой?
   - „а, и Я уже опаздывала. џ должна была успеть к ужину.
   - Ђ вы до сих пор не ужинали?
   - Ќу конечно же нет!
   - ’ак, значит, вы ничего не ели весь...
   Ќа лице его сразу изобразилось такое необыкновенное  участие,  что  она
рассмеЯлась.
   - ‚есь день? „а, едим-то мы там один раз. Ќо это  было  давно.  Џоэтому
сейчас Я должна с вами попрощатьсЯ.
   - Ђх, какаЯ жалость! - воскликнул он очень чудно,  и  вместе  с  тем  в
голосе  его  было  столько  непосредственности  и   Явного   огорчениЯ   и
отрешенности - он как бы признавалсЯ, что бессилен ее удержать, - что  она
тут же прониклась уверенностью, что он все понЯл. Ћн все  еще  смотрел  на
нее полными участиЯ глазами и, однако, не говорил того,  чего  -  она  это
твердо знала - он бы все равно  никогда  не  сказал.  Ћна  знала,  что  он
никогда не сказал бы: "Ќу так давайте поужинаем _вместе_!" Ќо убедитьсЯ  в
том,  что  это  оказалось  действительно  так,  было  длЯ  нее   настоЯщим
праздником.
   - Џомилуйте, Я ничуть не проголодалась, - продолжала она.
   - Ќет, должно быть, _ужасно_ проголодались! - возразил он, но продолжал
меж тем сидеть на скамейке так, как будто, в общем-то, обстоЯтельство  это
все равно не могло повлиЯть на то, как  он  проведет  свой  вечер.  -  Њне
всегда хотелось, чтобы когда-нибудь представилсЯ случай поблагодарить  вас
за все беспокойство, которое Я так часто вам причинЯю.
   - „а, знаю, - ответила она, произнесЯ эти слова со значением куда более
глубоким, чем могла содержать притворнаЯ скромность. Ћна сразу же увидела,
что он изумлен и даже несколько озадачен тем, что она  простодушно  с  ним
согласилась; но длЯ нее самой все это прежде причиненное  ей  беспокойство
теперь, в эти быстротекущие минуты (ведь, может быть, они никогда  уже  не
повторЯтсЯ), было горсткой золота,  зажатой  в  руке.  Љонечно,  он  может
сейчас,  взглЯнув  на  эту  горстку,  потрогав,  выбрать  только  какие-то
крупицы. Ќо если он понЯл хоть что-то, он должен понЯть все.
   - Џо-моему, вы уже отблагодарили менЯ с лихвой. - …е охватил  ужас  при
мысли  о  том,  что  он  может  истолковать  это  как  намек  на  какое-то
вознаграждение.  -  Љак  это  странно,  что  вы  оказались  здесь  в   тот
единственный раз, когда Я...
   - ‚ тот единственный раз, когда вы проходили мимо моего дома?
   - „а, представьте, ведь у менЯ не так-то много свободного времени.  Њне
надо было сегоднЯ зайти в одно место.
   - Џонимаю, понимаю, - он уже столько всего знал о  ее  работе.  -  ќто,
должно быть, ужаснаЯ скука длЯ молодой девушки.
   - ‚ы правы; только не думаю, чтобы Я страдала от этого больше, чем  мои
сослуживцы, а ведь вы могли убедитьсЯ, что _они-то_ не молодые девушки!  -
Ћна просто пошутила, однако сделано это было с умыслом. - —еловек ко всему
привыкает, и есть должности  куда  более  противные.  -  Ћна  очень  тонко
ощущала прелесть того, что, во всЯком случае, не  докучает  ему.  •ныкать,
перечислЯть свои обиды - это было бы к лицу  какой-нибудь  официантке  или
женщине легкого поведениЯ, а с нее достаточно и того, что она сейчас сидит
с ним так, как сидела бы одна из таких женщин.
   - …сли бы у вас была другаЯ работа, - заметил он минуту спустЯ, - нам с
вами, может быть, никогда не привелось бы познакомитьсЯ.
   - „а, пожалуй. €, уж конечно, познакомитьсЯ так вот мы не могли бы.
   Џотом, продолжаЯ держать свою горстку золота в руке и  как  бы  гордЯсь
сокровищем  своим,  с  высоко  поднЯтой  головой  она  продолжала   сидеть
неподвижно - она могла только  улыбатьсЯ.  ‘тало  совсем  темно  -  фонари
горели теперь Ярким светом. ‚ раскинувшемсЯ  перед  ними  Џарке  шла  своЯ
подспуднаЯ и смутнаЯ жизнь; другие пары сидели там на других  скамейках  -
их нельзЯ было не увидеть, но смотреть на них тоже было нельзЯ.
   - Ќо Я ушла с вами так далеко в сторону от моей дороги только длЯ того,
чтобы вы узнали, что... что... - тут она замолчала; не так-то  легко  ведь
все это было выразить, - что все, что вы только могли  подумать,  -  сущаЯ
правда.
   - Ћ, Я столько всего передумал! - ответил ее спутник. -  ‚ы  ничего  не
будете иметь против, если Я закурю?
   - Ђ что Я могу иметь против? _’ам-то_ вы ведь всегда курите.
   - “ вас в конторе? „а, но ведь это же совсем другое дело.
   - Ќет, - возразила она, в то времЯ как он зажигал сигарету,  -  никакое
не другое. ќто одно и то же.
   - Ќу так, значит, это потому, что "там" так чудесно!
   - ‚ыходит, вы понимаете, как там чудесно? - сказала она.
   ЉрасиваЯ голова его вздернулась словно в знак протеста против того, что
она могла в этом усомнитьсЯ.
   - „а, как раз это-то Я и имею в виду, когда говорю, что благодарен  вам
за все ваши  заботы.  Њожно  ведь  подумать,  что  вас  это  все  особенно
интересовало.
   ‚ ответ она только посмотрела  на  него,  и  ее  вдруг  охватило  такое
мучительное смущение: она ведь отлично понимала, что,  пока  не  заговорит
сама, он будет терЯтьсЯ в догадках о том, что все это значит. - “ вас  был
к этому _особый_ интерес, не так ли?
   - Ќу конечно, особый, - дрожащим голосом пролепетала девушка, чувствуЯ,
что это внезапно охватившее ее смущение с ужасающей силой берет  верх  над
всем остальным, а испуг этот еще больше понуждает ее собой  овладеть.  Ћна
постаралась удержать на губах улыбку и оглЯдела окружавшую их  наполненную
людьми темноту, теперь уже не стыдЯсь ее, ибо было нечто другое,  чего  ей
было гораздо стыднее. ќтим хлынувшим на  нее  грозным  потоком  было  само
сознание того, что они теперь с ним  вдвоем.  Ћни  сидели  близко,  совсем
близко друг к другу, и как она ни пыталась представить ее  себе  раньше  в
воображении, встреча эта в действительности оказалась еще более  истинной,
только еще б