 в  одиночестве, перед тем как ретироватьсЯ окончательно.
Љак ни нравились мне мои товарищи, этот час в распорЯдке днЯ Я любила больше
всего. џ любила его больше всего  тогда,  когда дневной свет уже угасал или,
лучше сказать,  день медлил и в румЯном небе последние зовы последних птичек
звучали со старых деревьев, - тогда Я  могла  обойти весь  парк, наслаждаЯсь
красотой  и благородством поместьЯ, с  каким-то чувством  собственности, что
менЯ  забавлЯло.  ‚  эти минуты было  радостью  чувствовать себЯ спокойной и
правой;  а  также, конечно, думать,  что  благодарЯ  моей  скромности, моему
здравому смыслу  и вообще  высокому  чувству  такта и  приличиЯ Я  доставлЯю
удовольствие - если  б он  хоть  когда-нибудь  подумал об  этом! - человеку,
настоЯниЯм которого  Я подчинилась. џ делала  как раз  то, на что он  горЯчо
надеЯлсЯ  и чего прЯмо просил у менЯ, а то, что Я могла это сделать, в конце
концов принесло мне даже больше радости, чем Я ожидала. ‘ловом, Я воображала
себЯ   весьма  замечательной  молодой  особой   и   утешалась  мыслью,   что
когда-нибудь это станет  более  широко  известно.  —то ж, мне и впрЯмь нужно
было  быть   исключительной  женщиной,  чтобы  оказать   сопротивление  тому
исключительному, что вскоре впервые дало знать о себе.
     ќто случилось  после  полуднЯ,  как  раз  посредине  моего  часа; детей
уложили,  Я  вышла на прогулку.  ‚о времЯ этих скитаний одна из моих  мыслей
была,  что поскольку Я  теперь ничего  не боюсь,  то было  бы  очаровательно
встретить кого-то, словно  в  каком-нибудь увлекательном романе. ќтот кто-то
поЯвилсЯ бы на повороте  дорожки, остановилсЯ бы передо  мною и благосклонно
улыбнулсЯ. Ѓольшего  Я и не  просила:  только чтоб он знал;  а  единственным
путем  уверитьсЯ, что  он  знает,  было  увидеть его улыбку  и  мЯгкий свет,
озарЯющий его красивое лицо. Ћно так и  стоЯло передо мною - Я хочу сказать,
его лицо, - когда, в  первом из этих случаев, в конце долгого июньского днЯ,
Я  остановилась  как  вкопаннаЯ  на  опушке  рощи,  откуда  виден  был  дом.
Ћстановило менЯ на месте - и с потрЯсением большим, чем допустимо длЯ какого
угодно  видениЯ,  -   чувство,  что  моЯ  фантазиЯ  мгновенно  обратилась  в
реальность. ’ам стоЯл он! Ќо высоко, за лужайкой, на самом верху  той башни,
куда  менЯ  водила  маленькаЯ ”лора в  первое утро после моего приезда.  ќта
башнЯ была одной из двух башен - квадратных, неуклюжих, зубчатых сооружений,
которые почему-то различались друг от друга как новаЯ и стараЯ, хотЯ, на мой
взглЯд, разницы не было почти  никакой. Ћни стоЯли на противоположных концах
дома и  в архитектурном  отношении были  просто  нелепы; правда, в известной
мере  это искупалось  тем, что  они совсем отделЯлись от  зданиЯ  и были  не
слишком  высоки,   относЯсь   в  своей  прЯничной   древности   ко  времени,
возрождавшему романтику, котораЯ стала уже почтенным прошлым.  џ  любовалась
ими, фантазировала о них, ибо все мы могли до некоторой степени проникнутьсЯ
их   величием,  особенно  в  сумерки,   когда  их   зубцы   казались  такими
внушительными;  однако  же не  на таком возвышении  подобало ЯвитьсЯ фигуре,
которую Я так часто вызывала в своих мыслЯх.
     ќта фигура, сколько помню, в Ясных сумерках  произвела на менЯ  сильное
впечатление, и  у  менЯ дважды перехватило дыхание. ЊенЯ потрЯсло то, что  Я
понЯла, как  обмануло  менЯ  это  первое  впечатление:  человек,  с  которым
встретилсЯ  мой взглЯд, был не тот,  кого  мне хотелось  бы  встретить.  ’ак
пришло ко  мне  виденье, мираж,  о котором,  спустЯ столько  лет, Я  даже не
надеюсь  дать  сколько-нибудь  живое   представление.   ‚сЯкого  незнакомого
мужчину,  встреченного  в  уединенном  месте,  молодой  женщине,  получившей
домашнее воспитание,  положено пугатьсЯ, а фигура,  представшаЯ  передо мною
(через  несколько секунд Я убедилась в этом),  была  непохожа  ни на кого из
знакомых мне людей,  тем менее на образ,  всегда витавший передо мною.  џ не
видела этого человека на ѓарлей-стрит, - Я  нигде его не видела. Ѓолее того,
самое место невероЯтнейшим образом  вмиг, и  именно  в  силу  его поЯвлениЯ,
превратилось  в пустыню.  ‘ейчас, когда  Я  это  пишу,  чувство  той  минуты
возвращаетсЯ ко мне с полной силой. „лЯ менЯ, когда Я понЯла  в чем дело, да
и понЯла ли, все вокруг было как будто поражено смертью. ‘ейчас, когда Я это
пишу, Я снова слышу то напрЯженное молчание, к котором потонули вес вечерние
звуки. ѓрачи перестали  кричать  в вечернем небе,  и  этот благосклонный час
утратил в ту минуту все свои голоса. Ќо другой  перемены в  природе не было,
кроме  разве  того, что  Я видела все вокруг с обостренной зоркостью. ‡олото
все еще разливалось в небе,  воздух был прозрачен, и мужчина, который глЯдел
на менЯ поверх башенных зубцов, был виден четко,  словно картина в раме. ‚от
что  с необычайной быстротой  подумала Я о  том человеке, которым  он мог бы
быть и которым все же не был. Њы довольно  долго стоЯли друг против друга на
расстоЯнии - достаточно долго длЯ того, чтобы  Я  могла  задать себе вопрос,
кто же  он такой,  и, не  будучи  в состоЯнии на  него  ответить,  прийти  в
изумление, которое через несколько секунд еще усилилось.
     ‚ажный  вопрос,  или один из  многих вопросов, возникших  впоследствии,
сколько все это длилось. „умайте, что хотите, но мое видение длилось, пока Я
ломала  голову  над  десЯтком  возможностей,  как  мне  встретитьсЯ  с  этим
человеком, который живет в том же доме и, главное, может быть, давно  живет,
а Я о  нем ничего не  знаю. ‚се это длилось, пока Я  переживала  обиду:  мне
казалось,  будто  моЯ  должность  требует, чтобы  не  было  ни  этого  моего
незнаниЯ, ни  этого человека. ’ак продолжалось все времЯ,  пока незнакомец -
и, сколько помнитсЯ,  была какаЯ-то страннаЯ вольность, что-то фамильЯрное в
том, что он был  без шлЯпы,  - пронизывал  менЯ взглЯдом  со своей башни при
меркнущем свете днЯ, именно с тем же вопросительным и испытующим выражением,
какое внушал мне его вид. Њы были слишком далеко друг от друга, чтобы подать
голос, но, если  б расстоЯние  было короче, какой-нибудь  окрик,  нарушающий
молчание, был бы верным следствием нашего прЯмого и пристального взглЯда. Ћн
стоЯл на одном из углов башни, самом отдаленном от дома,  стоЯл очень прЯмо,
что поразило менЯ, положив на перила обе руки.  ’аким Я видела его, как вижу
сейчас буквы, наносимые мной на  эту страницу; потом, ровно через минуту, он
переменил  место  и  медленно  прошел  в противоположный  угол  площадки, не
отрываЯ  от менЯ  взглЯда.  „а,  Я остро ощущала,  что в  продолжении  этого
перехода он все времЯ  не  сводит с менЯ глаз, и даже сейчас Я вижу,  как он
переносит руку  с одного зубца  на  другой. Ћн постоЯл на другом углу, но не
так долго, и даже когда он повернулсЯ, он все также упорно смотрел  на менЯ.
Ћн повернулсЯ - и это все, что Я помню.

        IV

     ЌельзЯ  сказать,  что   Я  не  стала  ждать  дальнейшего,  ибо  Я  была
пригвождена к  месту  глубоким потрЯсением.  Ќеужели в усадьбе Ѓлай  имеетсЯ
своЯ тайна  -  какое-нибудь "“дольфское таинство" или полоумный родственник,
которого держат в заточении, не вызываЯ, однако,  ничьих подозрений? Ќе могу
сказать,  долго  ли  Я  обдумывала  это,  долго  ли  со  смешанным  чувством
любопытства и страха оставалась на месте встречи; помню только, что, когда Я
вернулась в дом, было уже совсем темно.  ‚олнение в этот промежуток времени,
конечно,  владело мной  и  подгонЯло менЯ, и  Я прошла не  меньше трех миль,
кружа вокруг  того  места. Ќо впоследствии  мне предстоЯл  еще более сильный
удар, так что эта зарЯ тревоги вызвала еще сравнительно  человеческую дрожь.
„ействительно,  самое  странное  в  этой  дрожи  -  странное,  сколь  и  все
остальное, - было то, что стало мне Ясно при встрече в холле с миссис ѓроуз.
ќта картина возвращаетсЯ ко мне постоЯнно: впечатление, которое произвел  на
менЯ белый, обшитый панелЯми просторный холл, с портретами и красным ковром,
Ярко  освещенный  лампами,  и  добродушно-изумленный  взглЯд  моей  подруги,
немедленно сказавший  мне,  что она  менЯ  искала.  џ  понЯла,  что  при  ее
простодушии она не имеет понЯтиЯ, что  за историю Я собираюсь ей рассказать.
„о этого Я не подозревала, насколько ее милое лицо может подбодрить менЯ, и,
странным образом, Я измерила значение того, что  видела, только тогда, когда
решила  не говорить ей ничего. ‚рЯд ли что-либо  другое во всем этом кажетсЯ
мне  таким  странным,  как то,  что  настоЯщий  страх  началсЯ  длЯ  менЯ со
стремлениЯ пощадить мою подругу. € потому тут же в уютном холле, чувствуЯ на
себе ее взглЯд, по причине, которую Я тогда не  могла бы выразить словами, Я
мгновенно перестроилась внутренне - выдумала какой-то  предлог длЯ опозданиЯ
и, сказав  что-то о красоте вечера, сильной росе и промокших ногах, поскорее
ушла к себе в комнату.
     ’ам  - совсем другое: там, в течение долгих дней, все было так странно!
€зо днЯ  в день бывали часы  - или,  по крайней мере,  минуты,  которые  мне
удавалось  урвать  от  моих  занЯтий  с  детьми,  -  когда  мне  приходилось
запиратьсЯ, чтобы  подумать. ЌельзЯ сказать,  чтобы Я нервничала сверх меры,
скорее, Я  боЯлась до крайности, что нервы не выдержат, ибо правда,  которую
мне следовало обдумать,  была, несомненно, той правдой о моем видении, какой
Я ни от кого  не смогла бы добитьсЯ, о том незнакомце, с которым Я была, мне
казалось, неразрывно  и необъЯснимо свЯзана.  Њне понадобилось очень немного
времени, чтобы  понЯть,  как надо расследовать это  событие, не расспрашиваЯ
никого  и незаметно  длЯ других, не вызываЯ никаких волнений среди домашних.
ЏотрЯсение, испытанное мною,  должно быть, обострило  все мои чувства: через
три днЯ, в результате  лишь  более пристального вниманиЯ, Я знала  наверное,
что не слуги  менЯ дурачили и что Я не  была жертвой какой-либо  шутки. ‚сем
окружающим  было  известно  что-то,  о чем Я и не  подозревала. ЌапрашивалсЯ
только один здравый вывод: кто-то позволил себе довольно грубую выходку. ‚от
что Я повторЯла каждый раз, нырЯЯ в свою комнату и запираЯсь на ключ. ‚се мы
вместе  стали  жертвой   непрошеного   вторжениЯ:   какой-то   бесцеремонный
путешественник,  интересующийсЯ старинными домами, прокралсЯ в парк никем не
замеченный, полюбовалсЯ видом с самого лучшего места и выбралсЯ  вон, так же
как пришел. …сли он посмотрел  на  менЯ таким  жестким и наглым взглЯдом, то
это  только  его  бесцеремонность. ‚  конце  концов хорошо  и  то,  что  мы,
наверное, никогда больше его не увидим.
     „опускаю, что это было  не совсем ладно, и Я могла  бы  составить  себе
более  правильное суждение  на этот счет, но самым важным  длЯ менЯ была моЯ
упоительнаЯ работа, и  рЯдом с ней  ничто не имело значениЯ. ЊоЯ упоительнаЯ
работа  - это моЯ жизнь с Њайлсом и  ”лорой,  и  ничем другим  не  могла она
полюбитьсЯ мне больше, как чувством, что  Я могу уйти в нее  от всЯкой беды.
Џривлекательность  моих  маленьких  питомцев   была   постоЯнной   радостью,
заставлЯвшей   менЯ   каждый   раз   наново  изумлЯтьсЯ   напрасности   моих
первоначальных  страхов  и  отвращению перед серой  прозой  моей  должности.
Љазалось,  не  должно было быть ни серой  прозы,  ни тЯжелого  однообразного
труда,  так   как   же  не   назвать   упоительной  такую   работу,  котораЯ
представлЯлась мне каждодневной красотой? ‚се  это была романтика детской  и
поэзиЯ  классной. ђазумеетсЯ, Я не  хочу сказать, что  мы  заучивали  только
стихи  и сказки:  Я просто не могу иначе выразить тот род интереса,  который
мне внушали мои питомцы. Њожно ли это описать иначе, как сказав, что, вместо
того чтобы привыкнуть к ним, а это вовсе не чудо длЯ гувернантки, - призываю
в свидетельницы всех моих сестер!  -  Я постоЯнно делала все новые открытиЯ.
Ќо,  несомненно, был  один  путь,  где эти исследованиЯ сразу  прекращались:
глубокий мрак  по-прежнему  покрывал все, что касалось поведениЯ мальчика  в
школе. Љак Я заметила, мне быстро удалось овладеть собой и без боли смотреть
в лицо этой тайне. Ѓыть может, ближе к правде будет даже сказать, что он сам
- не говорЯ  ни  единого  слова - разъЯснил ее, обратив  все это обвинение в
нелепость.  Њой вывод  процвел  истинно розовым  цветом, подобно  невинности
Њайлса: мальчик был слишком чист и Ясен  длЯ отвратительного школьного мирка
и  поплатилсЯ за это. џ напрЯженно  размышлЯла о том, что перевес в различии
характеров и превосходство в положении  всегда на стороне большинства - куда
входЯт и тупые, низкие директора школ - и толкает это большинство к жестокой
расплате.
     Ћба  ребенка  отличались кротостью,  котораЯ  (это был их  единственный
недостаток, но и  он не делал Њайлса разиней)  -  как  бы  это выразитьсЯ? -
придавала им нечто безличное и  совершенно ненаказуемое. Ћни были похожи  на
херувимов из анекдота, которых - морально, во всЯком  случае,  - не по  чему
было  отшлепать. Џомню,  Я чувствовала себЯ,  особенно с  Њайлсом,  так, как
будто  у  него не было никакой истории в школе. Њы не ждем от малого ребенка
предыстории, богатой событиЯми, но  в этом прелестном  мальчике  было что-то
необычайно нежное и  необычайно  счастливое, что как будто рождалось сызнова
каждый день  и поражало в нем больше, чем в других детЯх его лет.  Ћн вообще
никогда не страдал, ни единой секунды. џ  принЯла это за прЯмое опровержение
того, будто он и  в самом деле был наказан. …сли б  он был так  испорчен, по
нему это было бы видно, и Я бы это заметила, напала бы на какой-то след. Ђ Я
ничего не  заметила, ровно ничего, и,  следственно,  он  был сущий ангел. Ћн
никогда не говорил о школе, никогда не  поминал кого-нибудь из товарищей или
учителей,  Я же, со своей  стороны, была так возмущена их несправедливостью,
что  и   не  намекала  на  них.  ђазумеетсЯ,  Я  была  околдована,  и  всего
удивительнее то, что даже в  то времЯ  Я отлично это сознавала. Ќо все  же Я
поддалась  чарам:  они  умерЯли  мою  муку,  а  у  менЯ  эта  мука  была  не
единственнаЯ.  ‚  те дни Я получила  тревожные  вести из  дому, где дела шли
неладно. Ќо что это значило, если у менЯ оставались  мои дети? ќтот вопрос Я
задавала себе в  минуты  уединениЯ. „етскаЯ прелесть моих питомцев ослеплЯла
менЯ.
     Ѓыло одно воскресенье - начну с этого,  - когда дождь лил с такой силой
и  столько часов подрЯд, что не было никакой  возможности  идти в церковь, и
потому уже  на склоне днЯ Я договорилась с миссис ѓроуз, что,  если  вечером
погода  улучшитсЯ, мы вместе отправимсЯ  к  поздней службе. Љ счастью, дождь
перестал,  и  Я приготовилась  выйти на прогулку, по аллее через  парк  и по
хорошей деревенской дороге, котораЯ должна была занЯть минут двадцать. ‘ходЯ
вниз, чтобы встретитьсЯ  с моей товаркой в холле,  Я вспомнила о  перчатках,
которые  потребовали починки и были  заштопаны,  публично и, быть может,  не
слишком назидательно, пока Я сидела с детьми за чаем - в виде исключениЯ чай
подавалсЯ по воскресеньЯм в холодном, опрЯтном храме из  мрамора и бронзы, в
столовой "длЯ взрослых".  Џерчатки там и остались,  и Я зашла  за ними; день
был довольно пасмурный, но вечерний свет  еще медлил,  и  это помогло мне не
только  сразу обнаружить  перчатки на  стуле  у широкого  окна,  в  тот  час
закрытого, но  и  заметить человека по ту сторону окна,  глЯдевшего прЯмо  в
комнату.  Ћдного  шага в  столовую было  достаточно:  мой  взглЯд  мгновенно
охватил  и вобрал все разом. ‹ицо человека, глЯдевшего прЯмо в комнату, было
то  же, - это был  тот самый, кто уже ЯвлЯлсЯ мне. € вот он ЯвилсЯ снова, не
скажу  с большей Ясностью, ибо это было невозможно, но совсем близко, и  эта
близость  была шагом  вперед в нашем  общении и  заставила менЯ похолодеть и
задохнутьсЯ. Ћн был все тот же - он был все тот же и виден на этот раз,  как
и прежде, только до поЯса, - окно, хоть столоваЯ и была на первом этаже,  не
доходило  до  пола террасы, где он стоЯл. …го  лицо прижималось к стеклу, но
эта большаЯ  близость только  напомнила мне странным  образом, как Ярко было
видение  в первый  раз. Ћн оставалсЯ всего несколько  секунд, но  достаточно
долго, чтобы Я могла  убедитьсЯ,  что  и он  тоже  узнает менЯ, и  было так,
словно Я смотрела на него целые годы и знала его  всю жизнь. —то-то, однако,
произошло, чего не было прежде: он смотрел мне в лицо (сквозь стекло и через
комнату)  все тем  же  пристальным и жестким взглЯдом, как и тогда,  но этот
взглЯд  оставил  менЯ  на  секунду,  и Я  могла видеть, как  он переходит  с
предмета на предмет. ‘разу  же менЯ  поразила уверенность в том, что  не длЯ
менЯ он ЯвилсЯ сюда. Ћн ЯвилсЯ ради кого-то другого.
     Џроблеск  познаниЯ  -  ибо это было  познанием среди  мрака  и  ужаса -
произвел  на менЯ  необычайное действие: он вызвал внезапный  прилив чувства
долга и смелости. џ говорю о смелости, потому  что, вне  всЯкого сомнениЯ, Я
крайне  осмелела. џ бросилась  вон  из  столовой  ко входной  двери,  в одно
мгновение очутилась  на дорожке и, промчавшись  по террасе, обогнула угол  и
окинула взглЯдом аллею. Ћднако видеть было  уже нечего - незнакомец исчез. џ
остановилась и  чуть не  упала,  чувствуЯ подлинное облегчение;  Я  оглЯдела
место действиЯ, даваЯ призраку времЯ вернутьсЯ. џ называю это "временем", но
как   долго  оно  длилось?  ‘егоднЯ  Я  не  могу,  в  сущности,  говорить  о
длительности всего событиЯ. —увство  меры,  должно быть,  покинуло менЯ: все
это не могло длитьсЯ так долго, как мне тогда показалось. ’ерраса и все, что
ее окружало, лужайка и сад за нею,  парк,  насколько он был мне виден,  были
пустынны великой пустынностью. ’ам были и кустарники, и  большие деревьЯ, но
Я  помню  свою твердую уверенность, что  ни за  одним из  них  не скрываетсЯ
призрак.  Ћн  был  или  не  был  там: не был, если Я  его  не видела.  ќто Я
понимала; потом, инстинктивно, вместо  того чтобы вернутьсЯ той же дорогой в
дом,  Я подошла  к окну. Џочему-то мне  смутно  представилось, что  Я должна
стать на  то же место, где стоЯл призрак. џ так и сделала: прижалась лицом к
стеклу и заглЯнула в комнату, как заглЯдывал он.  € в эту минуту,  как будто
длЯ того, чтобы показать мне точно, на каком расстоЯнии от менЯ он стоЯл, из
холла вошла миссис ѓроуз, так же, как до нее это сделала Я. € тут Я получила
полное представление о том,  что произошло. Ћна увидела менЯ так  же, как  Я
видела незнакомца; как и Я, она сразу остановилась -  Я  потрЯсла ее так же,
как была потрЯсена  сама. Ћна всЯ побелела, и это заставило менЯ задать себе
вопрос:  неужели и Я так  же побледнела?  ‘ловом,  она  и смотрела, как Я, и
отступала по моим следам, и Я знала, что она вышла из комнаты и пошла кругом
дома  ко мне, а сейчас Я с ней должна встретитьсЯ. џ осталась там, где была,
и,  пока  дожидалась ее, успела подумать о многих вещах. Ќо Я упомЯну только
об одной из них. Њне хотелось знать, почему она испугалась?

        V

     Ћ,  это  Я узнала  от нее скоро, очень скоро, как только, обогнув угол,
она снова показалась в виду.
     - ѓосподи боже  мой,  что такое  с вами?.. -  Ћна  всЯ  раскраснелась и
запыхалась.
     џ молчала, пока она не подошла ближе.
     -  ‘о мною? - „олжно быть, лицо у  менЯ было странное. -  ђазве по  мне
что-нибудь заметно?
     - ‚ы белаЯ, как простынЯ. ‘мотреть страшно!
     џ подумала: теперь, без всЯких угрызений  совести, Я  не отступлю перед
любой  степенью  невинности.  ЃремЯ  уважениЯ   к  невинности  миссис  ѓроуз
беззвучно свалилось с моих плеч, и если  Я колебалась с  минуту, то вовсе не
из-за того, о чем  умалчивала.  џ протЯнула ей руку,  и она  принЯла  ее; на
секунду Я крепко сжала ее руку, - мне было приЯтно, что она тут, рЯдом. ‚ ее
робком, взволнованном удивлении чувствовалась все же какаЯ-то поддержка.
     - ‚ы, конечно, пришли звать менЯ в церковь, но Я не могу идти.
     - —то-нибудь случилось?
     - „а. ’еперь и вы должны это узнать. ‚ид у менЯ был очень странный?
     - —ерез окно? “жасный!
     - ’ак вот, - сказала Я, - менЯ напугали.
     ѓлаза миссис ѓроуз  Ясно выразили  и нежелание  пугатьсЯ, и то, что она
слишком  хорошо знает свое место,  а  потому готова разделить  со мною любую
Явную неприЯтность. Ћ, было твердо решено, что она ее разделит!
     - ’о,  что вы видели  из окна столовой, сходно с  тем, что минуту назад
видела Я. Ќо мое видение было много хуже.
     …е рука сжалась еще крепче.
     - —то это было?
     - Љакой-то чужой человек. ‡аглЯдывал в окно.
     - —то за человек?
     - Ќе имею понЯтиЯ.
     Њиссис ѓроуз тщательно озиралась кругом.
     - ’ак куда же он делсЯ?
     - € этого не знаю.
     - Ђ раньше вы его видели?
     - „а, однажды. Ќа старой башне.
     Ћна только еще пристальнее взглЯнула на менЯ.
     - ‚ы думаете, что это был чужой?
     - Ќу, еще бы!
     - € все-таки вы мне ничего не сказали?
     - Ќет, на то были причины. Ћднако сейчас, когда вы уже догадались...
     Љруглые глаза миссис ѓроуз отразили мое обвинение.
     -  Ћх, нет, Я не догадалась! - очень  просто сказала она. - ѓде  уж мне
было догадатьсЯ, когда и вы не могли?
     - Ќи в коей мере.
     - ‚ы нигде его не видели, кроме как на башне?
     - € вот только что, на этом самом месте.
     Њиссис ѓроуз снова оглЯделась.
     - —то же он делал на башне?
     - Џросто стоЯл там и смотрел на менЯ сверху.
     Ћна подумала с минуту.
     - ќто был джентльмен?
     ’ут Я даже не задумалась.
     - Ќет.
     Ћна глЯдела на менЯ еще удивленнее.
     - Ќет.
     - ’огда, может быть, кто-нибудь  из здешних? Њожет  быть, кто-нибудь из
деревни?
     - Ќет, не здешний... не здешний. ‚ам Я не говорила, но Я это проверила.
     Ћна  вздохнула со смутным облегчением: странное дело, так ей показалось
много лучше. Ќо это еще ничего не доказывало.
     - Ќо если он не джентльмен...
     - ’о что это такое? ќто ужас.
     - “жас?
     - ќто... господи, помоги мне, но Я не знаю, кто он такой!
     Њиссис  ѓроуз  еще  раз оглЯнулась  вокруг:  она остановила  взглЯд  на
темнеющей дали, затем,  собравшись  с  духом,  снова  повернулась  ко  мне с
неожиданной непоследовательностью:
     - Ќам бы пора в церковь.
     - џ не в состоЯнии идти в церковь.
     - ђазве вам это не поможет?
     - ‚от им не поможет!.. - џ кивком головы указала на дом.
     - „етЯм?
     - џ не могу сейчас их оставить.
     - ‚ы боитесь?..
     џ решительно ответила:
     - „а. Ѓоюсь его.
     Џри  этом на  широком лице  миссис  ѓроуз впервые  показалсЯ далекий  и
слабый  проблеск  Ясного  пониманиЯ.  џ  различила на  нем  запоздалый  свет
какой-то  мысли, которую не Я ей внушила и котораЯ была еще темна мне самой.
Њне вспоминаетсЯ, как Я почувствовала, будто что-то передалось мне от миссис
ѓроуз и что это свЯзано с только что проЯвленным ею желанием узнать больше.
     - Љогда это было... на башне?
     - ‚ середине месЯца. ‚ этот самый час.
     - Џочти в темноте? - спросила миссис ѓроуз.
     - Ћ, нет, было совсем светло. џ его видела, вот как вижу вас.
     - ’ак как же он вошел туда?
     - € как он вышел? - улыбнулась Я. - “ менЯ не было возможности спросить
его! ‚ы же видите, нынче вечером ему не удалось войти, - продолжала Я.
     - Ћн только заглЯдывал в окно?
     - Ќадеюсь, дело этим и кончитсЯ!
     ’ут она выпустила мою руку  и слегка отвернулась. џ подождала с минуту,
потом решительно сказала:
     - €дите в церковь. ‚сего вам хорошего. Ђ мне надо их стеречь.
     Ћна снова медленно повернулась ко мне.
     - ‚ы боитесь за них?
     Њы обменЯлись еще одним долгим взглЯдом.
     - Ђ вы?
     ‚место ответа она  подошла ближе к окну и  на минуту прижалась лицом  к
стеклу.
     - ‚ы видите то, что и он видел, - тем временем продолжала Я.
     Ћна не шевельнулась.
     - ‘колько он здесь пробыл?
     - Џока Я не вышла. џ бросилась ему навстречу.
     Њиссис ѓроуз наконец обернулась, и ее лицо выразило все остальное.
     - џ бы не могла так!
     - џ тоже не могла бы, - опЯть улыбнулась Я. - Ќо все-таки вышла. џ знаю
свой долг.
     -  € Я свой знаю, - возразила она, после  чего прибавила:  - Ќа кого он
похож?
     -  Њне до смерти  хотелось бы ответить  вам  на ваш вопрос, но он ни на
кого не похож.
     - Ќи на кого? - эхом отозвалась она.
     - Ћн был без шлЯпы.
     €, заметив по ее лицу, что она уже в этом одном увидела начало портрета
и встревожилась еще сильнее, Я стала быстро добавлЯть черту за чертой.
     - “ него рыжие волосы, Ярко-рыжие,  мелко вьющиесЯ, и  бледное  длинное
лицо  с  правильными,  красивыми  чертами  и  маленькими,  непривычной формы
бакенами, такими же рыжими, как волосы. Ѓрови у него, однако, темнее, сильно
изогнуты  и  кажутсЯ  очень  подвижными.  ѓлаза  зоркие,  странные  -  очень
странные; Я помню  Ясно только одно,  что  они  довольно маленькие и с очень
пристальным взглЯдом. ђот большой, губы тонкие,  и,  кроме коротких бакенов,
все  лицо чисто  выбрито. “  менЯ  такое впечатление, что в нем  было что-то
актерское.
     - Ђктерское?
     Ќевозможно  было  походить на  актрису  меньше, чем  миссис ѓроуз в эту
минуту.
     - џ  никогда актеров не видела, но именно так их  себе  представлЯю. Ћн
высокий, подвижный, держитсЯ прЯмо, но ни в  коем - нет, ни в коем случае не
джентльмен! - продолжала Я.
     ‹ицо моей товарки побелело при этих словах, круглые  глаза остановились
и мЯгкий рот раскрылсЯ.
     -  „жентльмен?  -  ахнула  она  растерЯнно  и  смЯтенно.  -  ќто  он-то
джентльмен?
     - ’ак вы его знаете?
     Ћна, видимо, старалась держать себЯ в руках.
     - Ђ он красивый?
     џ понЯла, как ей помочь.
     - ‡амечательно красивый!
     - € одет?..
     - ‚ платье с чужого плеча. Ћно щегольское, но не его собственное.
     “ нее вырвалсЯ сдавленный, подтверждающий стон.
     - Ћно хозЯйское!
     џ подхватила:
     - ’ак вы знаете его?
     - Љвинт! - воскликнула она.
     - Љвинт?
     - Џитер Љвинт, его личный слуга, его лакей, когда он жил здесь.
     - Љогда милорд был здесь?
     €дЯ мне навстречу и не переставаЯ изумлЯтьсЯ,  миссис ѓроуз свЯзала все
это вместе.
     - Ћн никогда  не носил хозЯйской шлЯпы, зато... ну,  там не досчитались
жилетов.  Ћба они были здесь  -  в прошлом году. Џотом милорд уехал, а Љвинт
осталсЯ один.
     џ слушала, но на минутку приостановила ее.
     - Ћдин?
     - Ћдин, с нами. - Џотом, словно из  глубочайших глубин, добавила: - „лЯ
надзора.
     - € что же с ним стало?
     Ћна медлила так долго, что Я озадачилась еще больше.
     - Ћн тоже... - наконец произнесла она.
     - “ехал куда-нибудь?
     ’ут ее лицо стало крайне странным.
     - Ѓог его знает, где он! Ћн умер.
     - “мер? - чуть не вскрикнула Я.
     Љазалось,  она  нравственно  выпрЯмилась,  нравственно  окрепла,  чтобы
выразить словами то, что было в этом сверхъестественного:
     - „а. Њистер Љвинт умер.

        VI

     ђазумеетсЯ,  понадобилось  гораздо больше времени,  чем  эти  несколько
минут, длЯ того, чтобы мы обе столкнулись с тем, что нам приходилось  теперь
переживать   вместе  -   с  моей  ужасной   восприимчивостью,  слишком  Явно
подтвердившейсЯ в данном эпизоде;  следовательно, и моЯ подруга  тоже узнала
теперь об этой моей восприимчивости - узнала, смущаЯсь и сочувствуЯ. ’ак как
мое  открытие на  целый час  ввергло менЯ  в  прострацию, обеим нам так и не
довелось  в тот день послушать церковную службу, кроме тех молений и обетов,
тех  слез  и  клЯтв, которые  дошли  до высшей точки  в обоюдных просьбах  и
обещаниЯх. ‚се  это кончилось  тем,  что  мы  с ней удалились в  классную  и
заперлись  там на ключ, чтобы объЯснитьсЯ. ‚  результате наших объЯснений мы
просто подвели итоги. ‘ама миссис ѓроуз ровно ничего  не видела, - не видела
даже тени чего-нибудь такого, и никто из прислуги больше  не попадал в беду,
кроме  той  самой  гувернантки;  однако  же  миссис ѓроуз  понЯла,  что  все
рассказанное мною - правда, и нисколько не  усомнилась, по-видимому, в  моих
умственных способностЯх; а под конец проЯвила даже проникнутую благоговейным
страхом  нежность  ко  мне  и  уважение   к   моим  более  чем  сомнительным
привилегиЯм, - дыхание этой  нежности до сих пор остаетсЯ со мной, как самое
теплое из проЯвлений людского милосердиЯ.
     ‚  этот-то вечер мы с нею  и  решили, что  вдвоем, пожалуй, справимсЯ и
выдержим, и  Я  отнюдь не уверена, что  на долю миссис ѓроуз  пришлась более
легкаЯ часть ноши, несмотрЯ на то что в ее обЯзанности это вовсе не входило.
„умаю, что и тогда, как и впоследствии, Я  понимала, с чем готова сразитьсЯ,
защищаЯ  своих  питомцев,   но  мне  потребовалось  некоторое  времЯ,  чтобы
убедитьсЯ в том,  что и моЯ честнаЯ союзница тоже согласна соблюдать условиЯ
столь ненадежного и  невыгодного договора. џ была длЯ нее довольно  странной
компаньонкой -  ничуть  не менее странной, однако, чем и она длЯ  менЯ;  но,
когда Я пытаюсь проследить весь наш путь, все, что мы пережили вместе с нею,
Я понимаю, как много общего нашли мы обе в том единственном решении, которое
могло поддержать нас обеих на наше счастье.  ќто было  то решение, то второе
дыхание,  которое  вывело  менЯ  на  прЯмую,  если можно так выразитьсЯ,  из
внутренней темницы  моего  страха. Џо крайней мере, Я смогла тогда  подышать
воздухом во дворе, и миссис ѓроуз тоже ко мне  присоединилась. Ћтлично помню
и  теперь,  как  странно  вернулись  ко  мне  силы  перед  тем, как мы с ней
простились на ночь. Њы  перебрали  подробность  за подробностью все, что мне
пришлось увидеть.
     - ‚ы говорите, он искал кого-то другого, не вас?
     -  Ћн искал  маленького Њайлса. ‚от кого он  искал.  - ‡ловещаЯ Ясность
вдруг обступила менЯ.
     - Ђ откуда вы знаете?
     - ‡наю, знаю, знаю! - ЊоЯ экзальтациЯ  все  росла. -  € вы тоже знаете,
милаЯ!
     Ћна этого не отрицала, но Я даже и не требовала, чтоб она выразила свое
чувство словами. ‚о всЯком случае, через минуту она продолжала:
     - Ђ что, если б он увидел?
     - Њаленький Њайлс? …му только того и надо!
     Ћт страха она побледнела как смерть.
     - ’акому ребенку?
     - Ѓоже сохрани! ’ому, другому. ќто он хочет ЯвитьсЯ им.
     —то он может  ЯвитьсЯ, было ужасной возможностью,  и  все же Я каким-то
образом  не допускала этой мысли; больше того, мне действительно удалось это
доказать, пока мы гулЯли во дворе. џ была абсолютно  уверена, что могу снова
увидеть то, что уже видела, но  что-то говорило мне, что Я одна должна пойти
навстречу такому переживанию, одна принЯть, преодолеть все это, а преодолев,
Я послужила  бы искупительной жертвой и охранила бы покой моих  сотоварищей.
„етей в особенности Я должна была оградить и  спасти раз навсегда. Џомню то,
что Я сказала миссис ѓроуз напоследок:
     - ЊенЯ поражает, что мои воспитанники ни разу не упомЯнули...
     Ћна пристально смотрела на менЯ, пока Я собиралась с мыслЯми.
     -  ...о том, что Љвинт  был здесь, и о том времени, когда  дети были  с
ним?
     - Ќи о времени, когда они были с  ним,  ни его  имени, ни внешности, ни
его истории в той или иной форме.
     - „а, маленькаЯ не помнит. Ћна ничего не слышала и не знала.
     - Ћ его смерти? -  џ напрЯженно размышлЯла. - „а, может быть. Ќо  Њайлс
должен помнить, Њайлс должен знать.
     - Ђх, не трогайте вы его! - вырвалось у миссис ѓроуз.
     џ ответила ей таким же пристальным взглЯдом.
     - Ќе бойтесь. - џ продолжала размышлЯть. - Ќо это все же странно.
     - —то Њайлс никогда не поминал о нем?
     - Ќикогда, ни единым намеком. Ђ  вы мне говорите, что они были "большие
друзьЯ"?
     -  Ћх, только не Њайлс! -  убежденно  поЯснила  миссис  ѓроуз. - ќто  у
Љвинта была такаЯ  выдумка. €грать с мальчиком, портить его. - Ћна помолчала
минуту, потом прибавила: - Љвинт очень уж вольничал.
     Џередо мной возникло его лицо - такое лицо! - и менЯ пронзила внезапнаЯ
дрожь отвращениЯ.
     - ‚ольничал с моим мальчиком?
     - ‘о всеми очень вольничал!
     ‚  ту минуту Я  не стала углублЯтьсЯ в ее  определение, подумав только,
что  оно   отчасти  приложимо  и  к  другим,  к  десЯтку  служанок  и  слуг,
составлЯвших  нашу маленькую  колонию.  Ќо  длЯ нас  самым  важным  было  то
счастливое  обстоЯтельство, что никакаЯ зловещаЯ легенда,  никакие  кухонные
пересуды не  были на чьей бы  то  ни  было  памЯти свЯзаны с милым старинным
поместьем.  “ него не было  ни худого имени, ни дурной славы, а миссис ѓроуз
самым  Явным  образом  хотелось  только  быть  поближе  ко  мне  и дрожать в
молчании. ‚ конце концов Я даже подвергла ее испытанию. ќто было в  полночь,
когда она уже взЯлась за ручку двери, прощаЯсь со мной.
     - ’ак вы говорите  - ведь это очень важно,  - что он был известен своей
испорченностью?
     - Ќе то чтоб известен. ќто Я знала, а хозЯин не знал.
     - € вы ему никогда не говорили?
     - Ќу, он не любил сплетен, а жалоб терпеть не мог. ‚се такое его ужасно
сердило, и если человек длЯ него был хорош...
     - ’о он ничего и слушать не хотел? - ќто совпадало с моим впечатлением:
он  не любил, чтоб его беспокоили, и,  быть может,  не  слишком разбиралсЯ в
людЯх, которые от него зависели. ’ем не менее Я настаивала: - „аю вам слово,
что Я бы ему сказала!
     Ћна почувствовала, что Я ее осуждаю.
     - ЏризнатьсЯ, Я  не  так поступила, как надо. Ќо, по правде  говорЯ,  Я
побоЯлась.
     - ЏобоЯлись чего?
     -  ’ого, что  этот человек  мог сделать. Љвинт был  такой хитрец, такаЯ
тонкаЯ штучка.
     Ќа менЯ это подействовало сильнее, чем мне хотелось показать.
     - Ђ ничего другого вы не боЯлись? …го влиЯниЯ?..
     - …го влиЯниЯ? - повторила она, глЯдЯ на менЯ встревоженно и выжидающе,
пока Я не вымолвила:
     - Ќа милых невинных крошек. ‚едь они были на вашем попечении.
     - Ќет, не на моем! - откровенно  и с отчаЯнием возразила она.  - •озЯин
верил Љвинту  и  послал его  сюда, потому что  считалось,  будто он  болен и
деревенский воздух ему полезен. ’ак что от его слова все зависело. „а, - она
подчеркнула, - даже дети.
     - „ети... от этой  твари? - џ с трудом подавила стон.  - Љак же  вы это
терпели?
     - Ќет,  Я  не  могла  терпеть,  и сейчас  не могу! -  € беднаЯ  женщина
залилась слезами.
     Љак Я уже  говорила, начинаЯ со следующего днЯ за детьми был установлен
строгий надзор;  и  все  же  как  часто  и  как  горЯчо  всю  ту  неделю  мы
возвращались к этой теме! Њы говорили и говорили  с ней в воскресную ночь, а
менЯ,  особенно в  поздние часы (можете  себе представить, как мне спалось),
все времЯ преследовала  тень чего-то, о чем миссис ѓроуз умолчала. џ сама не
утаила от нее ничего,  но осталось одно только слово,  которое утаила миссис
ѓроуз. Ѓолее  того, к утру  Я убедилась,  что она молчала не  по  недостатку
откровенности,  но потому, что  у  каждой  из нас были свои  страхи. Љогда Я
оглЯдываюсь  назад,  мне в  самом  деле  кажетсЯ,  что к  тому  времени, как
утреннее солнце  поднЯлось  высоко,  Я  с  тревогой прочла в  известных  нам
событиЯх  почти  все то  значение,  какое  должны  были  придать  им событиЯ
последующие,  более трагические.  ‘амое  главное,  они воссоздали  длЯ  менЯ
зловещую фигуру живого человека  - о мертвом  можно было не  думать!  - и те
месЯцы,  когда он постоЯнно жил в усадьбе, складывались в  долгий и страшный
срок.  Џредел  этому мрачному  периоду был положен на рассвете зимнего  днЯ,
когда один  из работников нашел Џитера Љвинта мертвым по дороге из деревни в
усадьбу. Љатастрофа объЯснЯлась, хотЯ бы с виду,  заметной раной на  голове:
такую  рану можно  было приписать,  как  оно  и подтвердилось в  дальнейшем,
падению в темноте, по выходе из трактира, на  скользком, обледенелом склоне,
где нашли тело. ЋбледенелаЯ тропа, неверный поворот,  выбранный во тьме и  в
нетрезвом  виде,  объЯснЯли очень  многое,  -  в  сущности,  после  дознаниЯ
следователЯ и неуемной болтовни  окружающих,  почти все; но в его жизни были
странные и рискованные приключениЯ, тайные болезни, почти Явные пороки - так
что все это могло объЯснить и гораздо большее.
     џ  не  знаю,  какими  словами  надо  рассказывать  эту  историю,  чтобы
создалась достовернаЯ картина моего душевного  состоЯниЯ, но в те дни Я была
способна черпать радость  в  необычайном  взлете героизма,  которого от менЯ
требовали  обстоЯтельства.  ’еперь Я понимала,  что от менЯ  ждали трудной и
очень  значительной услуги  и что  было  некое  величие в  том,  чтобы  дать
заметить  - о,  тому, кому следует! - мою  победу  там, где  другаЯ  девушка
потерпела  бы  неудачу.  Њне  очень  помогало то,  -  признатьсЯ,  и теперь,
оглЯдываЯсь  на  прошлое, Я  аплодирую  сама  себе! - что  Я смотрела на мою
услугу  так смело  и так просто. џ здесь длЯ того, чтобы охранЯть и защищать
этих  детей,  осиротевших  и милых детей,  чьЯ  беспомощность, ставшаЯ вдруг
слишком  очевидной,  отзывалась  глубокой, постоЯнной  болью  в моем уже  не
свободном  сердце. „ействительно, мы вместе отрезаны от  мира, мы объединены
общей опасностью. “ них нет никого,  кроме  менЯ, а у менЯ -  что  ж, у менЯ
есть   они.  ‘ловом,   это  великолепнаЯ  возможность.  €  эта   возможность
представилась мне воплощенной в Ярком образе. џ щит - Я должна заслонЯть их.
—ем больше вижу Я, тем меньше должны  видеть они. џ начала следить за  ними,
сдерживаЯ и скрываЯ нарастающее волнение, которое могло, если бы затЯнулось,
перейти в нечто, подобное безумию. Љак Я теперь понимаю, спасло менЯ то, что
оно перешло в нечто совершенно иное. Ћно не затЯнулось - его сменили ужасные
доказательства, улики. „а,  повторЯю, улики -  с того  самого момента, как Я
приступила к действию.
     ќтот  момент началсЯ с полуденного часа,  который Я проводила в парке с
одной только  младшей моей воспитанницей.  Њы оставили Њайлса дома лежащим в
глубокой  оконной  нише на  большой красной  подушке: ему хотелось  дочитать
книгу, а  Я  была  рада  поощрить  такую похвальную наклонность  в мальчике,
единственным недостатком которого бывала  подчас крайнЯЯ непоседливость. …го
сестра, напротив того, с удовольствием отправилась на прогулку, и  мы  с ней
около получаса бродили в поисках тени, ибо солнце стоЯло еще высоко,  а день
был чрезвычайно жаркий. ѓулЯЯ с ”лорой, Я снова убедилась, что она, как и ее
брат, умеет - у обоих детей была эта очаровательнаЯ особенность -  оставлЯть
менЯ в покое,  не бросаЯ, однако, совсем одну, и разделЯть мое  общество, не
докучаЯ своим присутствием. Ћни никогда не бывали назойливы и все же никогда
не бывали невнимательны. џ же только наблюдала их самозабвенную игру вдвоем,
без  менЯ: казалось,  они увлеченно  готовЯт  какой-то  спектакль, а Я в нем
участвую  как увлеченный зритель.  џ  входила в мир,  созданный  ими,  им же
незачем было входить в мой мир,  и мое времЯ бывало занЯто только тем, что Я
изображала собой какую-нибудь замечательную особу или предмет, которого в ту
минуту требовала  игра,  словом,  удостаивалась  высокого поста,  веселой  и
благородной синекуры.  џ не помню, что мне  пришлось изображать  в тот день,
помню только, что Я была чем-то очень важным и что ”лора всЯ ушла в игру. Њы
сидели на берегу озера, и,  так как мы только  что начали изучать географию,
наше озеро называлось Ђзовским морем.
     € вдруг до моего  сознаниЯ дошло, что на другом берегу "Ђзовского морЯ"
кто-то  стоит  и  внимательно  наблюдает  за  нами.  ќто  знание  постепенно
накоплЯлось во мне очень странным отрывочным образом -  необычайно странным,
помимо того,  что все это еще более странным образом быстро слилось воедино.
џ сидела с работой в  руках, изображаЯ  что-то  такое, что могло сидеть,  на
старой  каменной скамье, лицом к озеру, и с этой позиции Я начала убеждатьсЯ
мало-помалу,  однако  не видЯ  этого прЯмо, в  присутствии третьего  лица на
некотором расстоЯнии от нас. ‘тарые деревьЯ, густые кустарники давали  много
прохладной  тени,  но всЯ она была пронизана светом этого жаркого  и  тихого
часа. Ќи в чем не  было двойственности,  по крайней мере, ее не было в  моей
уверенности, возраставшей с минуты на минуту, что именно Я увижу прЯмо перед
собой  на том берегу  озера,  как только подниму глаза. ‚ эти минуты  они не
отрывались от  шитьЯ, которым Я была  занЯта,  и сейчас Я снова чувствую,  с
каким усилием  давалось мне решение не  поднимать глаз, пока  Я не придумаю,
что же мне  делать. ‚  поле зрениЯ  была одна чуждаЯ всему фигура, чье право
присутствовать  среди  нас  Я мгновенно  и  страстно отвергла.  џ  перебрала
решительно все возможное, говорЯ себе, что нет ничего естественнее поЯвлениЯ
кого-нибудь  из  работников фермы или даже посыльного, почтальона, например,
или  мальчика из деревенской лавочки.  ’акаЯ мысль ничуть не поколебала моей
твердой уверенности - ведь Я знала, все еще не глЯдЯ, - кто это и к кому это
Явилось. Љазалось бы, что могло быть естественнее, если б  на том берегу все
так и происходило, но, увы, этого не было!
     џ  убедилась  в  несомненной  подлинности  моего  видениЯ,  как  только
маленькие  часы моей  храбрости правильно  отстукали  секунду, и, сделав над
собой резкое до  боли  усилие,  Я тут же  перевела глаза на маленькую ”лору,
котораЯ сидела  в  десЯти шагах  от  менЯ.  Њое  сердце замерло  на  миг  от
изумлениЯ и ужаса, Я спрашивала себЯ, неужели и она видит; Я боЯлась дышать,
в ожидании, что она или вскрикнет, или иначе проЯвит  простодушное изумление
или  тревогу. џ ждала, но никакого  знака не было; тогда,  во-первых,  - и в
этом, как Я понимаю, есть что-то самое страшное - страшнее всего остального,
о чем Я рассказываю, - надо мною довлело чувство, что уже с минуту от нее не
слышно ни  звука;