дце со сладострастием.
     - Ћ господин мой Ђристон! - всхлипнула Ђрисба. - џ...
     Ђристон по-прежнему  неподвижно  лежал,  вперив  взор в какое-то пЯтно,
маЯчившее в темноте, в этот дрожащий - с чего он взЯл? как узнал? - источник
звуков и запахов, от которых у него сводило низ живота.
     Ђ затем сказал:
     - Џочему бы  и нет? ђазве мало  в моей жизни свинства? € притЯнул ее  к
себе.
     „алеко  за  полночь они  услышали,  как  кто-то  входит  через  садовую
калитку.
     - ќто  твой  дЯдЯ,  - хихикнула Ђрисба.  - Љак  всегда, пьЯнее афинской
совы. Ћтпусти менЯ, милый. Њне лучше одетьсЯ и  встретить его. Ћ, Я вернусь!
Ћбещаю! Љак только он  лЯжет в  постель и захрапит... џ,  как ты  понимаешь,
намерена взЯть от этой  ночи все, что только можно...  Џосле стольких недель
ожиданиЯ!
     Ђристон посмотрел  на Ђрисбу. Ћн ее не видел, было слишком темно, но он
все равно посмотрел туда, где находилось ее лицо.
     - Ќу как, ты довольна? - спросил он.
     -  „овольнаЯ ли Я? - рассмеЯлась Ђрисба. - € ты еще  спрашиваешь? „ержу
пари,  в последний раз менЯ  слышали в Њакедонии! ЉлЯнусь козлоногим Џаном и
всеми его сатирами, никто  бы  не поверил, что всего пЯть недель  назад тебе
чуть  не  положили  под  Язык  обол,  чтобы ты  заплатил  старому  •арону за
переправу через  ‘тикс! Ќеутомимый  - вот ты кто, мой господин! Ќеистощимый.
Ќу  а сейчас  полежи тут,  как  послушный  сыночек Џриапа,  и  подожди менЯ.
Џомолись Ђфродите. € ќросу. Џопроси их привЯзать ќос к постели, чтобы она не
могла  разбудить брата-солнце.  џ хочу,  чтобы эта  ночь длилась тысЯчу лет,
ведь ты...
     - Ћ, перестань болтать, потаскушка, и впусти моего дЯдю в дом, - сказал
Ђристон.
     ‘тало еще  темнее.  ‘тоЯла давЯщаЯ жара. ‡вуки  пробивались сквозь  нее
еле-еле, с трудом. Ђрисба торопливо спрыгнула с кровати и побежала, ее босые
ноги зашлепали по плитам пола. Ћна направилась к двери, звЯкнул засов.
     ‡атем Ђристону  показалось, что он заснул. € увидел сон.  Ћн  знал, что
это сон,  потому что  теперь  рЯдом с ним, обливаЯсь потом,  лежала  нагишом
мать.
     - Ђристон, золотой мой мальчик, - тихо промурлыкала она. - Њой любимый,
неистощимый...
     ќто было таким чудовищным свЯтотатством,  что он  разорвал путы сна  и,
открыв  глаза,  увидел  силуэт Ђрисбы,  тень,  шевелившуюсЯ на темном  фоне.
Ђрисба стоЯла возле постели.
     -  Ђристон! - позвала она. …е голос звучал странно. Ћн  не был похож на
голос Ђрисбы. Ћн был низким и каким-то влажным... словно она плакала.
     Ќо  Ђристон одурел ото сна и был очень  раздражен, что  ему  привиделсЯ
такой кошмар. Ћн был разозлен и напуган.
     - €ди сюда, шлюха! - сказал он. - Ќе трать зрЯ времени!
     Ћн грубо схватил ее за руку и рванул на себЯ. Ћна была в одежде. Џричем
даже в пеплосе и гиматии.
     - —то  происходит, во  имЯ  черного Ђида? -  воскликнул он.  - Људа  ты
собралась? ЉлЯнусь Џерсефоной, Я мигом сорву с тебЯ эти трЯпки!
     ‘казав это, Ђристон протЯнул руку и принЯлсЯ раздирать на ней одежды.
     - Ђристон! - ахнула она. - ’ы с ума сошел?
     - Ћ да! - усмехнулсЯ он. - ‘ошел. Ќо разве в свинском мире быть свиньей
- это сумасшествие? Љогда все вокруг похотливые козлы, почему бы и мне...
     ’ут  он  осексЯ,  и у него  перехватило дыхание, ибо  ее  крики наконец
достигли его сознаниЯ,  и в мозг проникли такие знакомые, любимые интонации,
врезавшиесЯ  в памЯть еще до  его рождениЯ, вошедшие в  кровь через пуповину
еще  до  того,  как  жестокаЯ  судьба  вырвала  Ђристона  из  утробы матери,
заставила, вопреки его страстному жела-
     нию,  отделитьсЯ  от  нее и  уже независимо  ни  от  кого жить, дышать,
чувствовать боль...
     - Њама! - простонал он. - џ...
     € тут, конечно же, как и положено по закону, установленному властвующей
даже над  богами Ђнанке, ‚еликой Ќеобходимости,  которой  вынужден кланЯтьсЯ
сам великий ‡евс, - а  закон тот гласит, что  совпадениЯ  случаютсЯ всегда в
неподходЯщий момент, - в  комнату вошла  с зажженной маслЯной лампой в руках
рабынЯ Ђрисба.
     ‚ошла  и уставилась на них  с таким  потрЯсенным видом, что  ее круглаЯ
маленькаЯ мордашка  принЯла еще более глупое выражение,  а  это было ох  как
нелегко.
     - Њ-мать с  с-сыном?! -  пролепетала она.  - Ѓессмертные  боги, спасите
менЯ! ‘паси менЯ, божественнаЯ Ђртемида! ‘паси менЯ, ѓестиЯ! € великаЯ ѓера!
џ не виновата! џ не хотела видеть это свЯтотатство!
     Ђлкмена поднЯла руки, прижимаЯ разорванный пеплос к груди, котораЯ даже
в ее сорок была прекрасна.
     - Џослушай, Ђрисба,  - сказала она прерывающимсЯ грудным голосом. - ќто
была ошибка... ужасное недоразумение. ‚ комнате было темно, и мой сын, он...
’ы не должна думать...
     Ќо Ђрисба была из беотийских крестьЯн, а больших болванов на всем свете
не сыскать.
     -  „умать?!  - взвизгнула она. -  Ћ чем  тут думать, похотливаЯ коза? “
менЯ  есть зрение!  ‘овокуплЯтьсЯ со  своим собственным сыном!  џ  сейчас же
ухожу из этого дома!.. „ома, ха-ха! €з этого грЯзного притона... ‘ейчас  же,
немедленно! ‚едь ќвмениды непременно уничтожат его и всех, кто  тут живет! Ђ
ты,  мой юный  развратник!  ’ебе что, мало было менЯ?  ’олько не говори, что
тебе больше  по нраву эта стараЯ свиньЯ, которую ты тискал за сиськи, чем Я,
юнаЯ и нежнаЯ! Џочему...
     ’ут  она умолкла,  потому что Ђристон выскочил из кровати и кинулсЯ  на
нее. ’олько на миг он задержалсЯ у стены, чтобы выхватить из ножен старинный
бронзовый минойский кинжал своего дЯди. Ћн приставил его Ђрисбе к горлу. Ћна
не  вскрикнула. Ќе посмела.  Ќо у нее  подкосились  ноги,  и рабынЯ, стоЯ  в
дверЯх, начала потихоньку сползать вниз в
     густой, давЯщей,  гробовой тишине. Ђристон прижимал лезвие кинжала к ее
горлу и тоже постепенно опускал руку.
     Ћднако горло он ей не перерезал. Ќе смог. ‘лишком жив еще был в нем тот
ужас. €  все же  он прекрасно  понимал, что должен убить  Ђрисбу, ибо только
смерть заставит  ее прикусить  болтливый  Язык. …му нужно  было  перешагнуть
через  самого  себЯ, через то единственное  препЯтствие,  которое удерживало
сейчас  его руку. ‚ообще-то  боЯтьсЯ  ему было нечего: будучи спартанцем, он
имел полное право распорЯжатьсЯ жизнью и смертью любого раба.
     Ђрисба  увидела,  что  голубые  глаза Ђристона потемнели. Ћна  все  еще
держала в руках маслЯную лампу. Ћсторожно поставив светильник на пол, рабынЯ
простерла  к юноше руки, молЯ о  пощаде. Ќо понЯла, что даже это не возымело
действиЯ. ’огда она воскликнула, внезапно обретЯ голос:
     - Ќе  надо! Ќе  надо, мой  любезный господин! џ... Ђлкмена  подбежала к
сыну. …ще чуть-чуть - и было бы поздно. ‘хватившись за меч, она отвела его в
сторону, и богато орнаментированный древний клинок, выкованный из бронзы еще
в критскую эпоху, а значит, имеющий  не такое острое  лезвие, какое бывает у
стальных  клинков, скользнул вниз по горлу Ђрисбы и рассек ей грудь почти до
соска, оставив  большой, но неглубокий порез, который был на  самом деле  не
опасен, но выглЯдел очень страшно и сильно кровоточил.
     - џ умираю! - взвизгнула Ђрисба. - ’ы... ты убил менЯ!
     - …ще нет, - мрачно возразил Ђристон. - Ќо собираюсь.
     - Ѓеги,  Ђрисба! - крикнула Ђлкмена. -  Ѓессмертные  боги! ’ы  что,  не
видишь? Ћн сошел с ума!
     ђабынЯ  сорвалась  с  места, словно  олениха,  за которой гонитсЯ  стаЯ
волков.  Ћдним  прыжком, который  снискал бы  ей славу  на  Ћлимпийских  или
€стмийских играх, она  выскочила за дверь  и умчалась,  не  дожидаЯсь,  пока
Ђристон вырветсЯ из рук матери.
     - Ћ Ђристон! Ђристон! - простонала Ђлкмена. - —то нашло на тебЯ, сынок?
     Ђристон посмотрел на мать,
     - „а так,  моча в глупую илотскую голову ударила,  - небрежно,  с милой
улыбкой  заЯвил  он. - Ђ  может, Я обезумел от запаха  шлюхи.  Џрости  менЯ,
матушка,  хорошо?  џ  же не  знал, что  это ты. „а и потом в темноте  трудно
отличить одну продажную девку  от другой. Њожет, тебе стоит  нацепить на шею
какой-нибудь  знак? Ќу,  чтобы  сразу было понЯтно, что  это ты. Џравда, это
будет еще  неприличней, словно клеймо или позорнаЯ  отметина. „а и как можно
читать без света?
     Ђристон наклонилсЯ, поднЯл с пола лампу, брошенную Ђрисбой, и  поставил
ее на стол.
     - Ђристон! Ђристон! - всхлипнула мать. - ‘ын мой! ‘ынок!
     - „а,  матушка. ’вой  сын...  в жилах которого течет твоЯ кровь.  ЏрЯмо
перед твоим  приходом  Я это доказал. џ имею в виду, что мы  с этой  немытой
беотийской коровой  стали вдруг одним животным,  только  с  двумЯ спинами. Ћ
‡евс, как она вонЯла!  ќто менЯ совершенно выбило  из колеи.  Ђ ты, матушка,
откуда Явилась в столь подходЯщий час?
     - Ђристон, Я... - пролепетала Ђлкмена.
     - Ќе  трудись  отвечать.  ’ы Явилась из собачьей конуры. €з  соломенной
илотской хижины. Ћднако все равно ты наслаждалась, да, матушка? Џохоть - она
везде похоть, где бы  ей ни  предаватьсЯ: на кровати, на полу  или в высоких
рощах, куда  забредают  рыжебородые боги в собачьих шапках. ’ы мне  подаришь
братика?  ‘пасибо,  но, знаешь, как-то немного поздновато. џ уже привык быть
один, ты  не находишь? Џочему ты на  менЯ так  смотришь? ’ы  что,  не видела
раньше  мутона? Ќу,  может,  конечно,  и  не мутона...  ‹юбопытнаЯ  ЯзыковаЯ
загадка, да? …сли бы ты была моим отцом, а  он матерью, Я бы звалсЯ мутоном.
Ќо поскольку все наоборот, то Я  просто  ублюдок. ќто  универсально, правда,
матушка? ‚небрачный ребенок - всегда внебрачный ребенок, неважно, что он был
зачат в свЯщенном трепете.
     - Ђристон! - прорыдала мать.
     -  „оброй  ночи,  матушка!  ‚озвращайсЯ  к своему  илот-скому  жеребцу,
который  еще  вполне  в  состоЯнии  тебЯ  покрыть...   Ђх,  прошу  прощениЯ!
ЋтправлЯйсЯ к богу „ионису, моему папочке, и передай, что Я стал поклонником
своего сводного брата Џриапа. Ђ мой братец жаждет жертвы и
     хочет, чтобы жертвенным животным стал наш папаша. Ѓратцу  хочетсЯ крови
и немножечко  мЯса. Ћн просит ту часть, котораЯ, так сказать, менЯ породила.
—его  же  ты  ждешь?  Ќе  заставлЯй  менЯ  разыгрывать драму  про  Ћреста  и
Љлитемнестру. •отЯ нет... џ ведь почти ќдип. Џравда же? ‘егоднЯ ночью Я чуть
было не доказал это. ‘тупай, моЯ дорогаЯ €окаста! ‘кажи своему рыжеволосому,
прекрасному ‹аю, что  его сын точит  кинжал,  дабы  совершить  отцеубийство.
Џозволь  мне  воплотить  в  жизнь  все  древние легенды, сыграть  роли  всех
свЯтотатцев, кровосмесителей, безумцев и убийц!
     - Ђристон,  ты не понимаешь! ’ы  не  имеешь  права обвинЯть  менЯ... ’ы
никогда не любил!
     -  џ...  никогда...  не  любил.  ’ы несправедлива  ко  мне, матушка.  џ
любил...  ќто  был  настоЯщий пир любви. „а, Я  мог бы  попировать,  если бы
стремглав спустилсЯ вниз и сразилсЯ бы с псами за кишки моей возлюбленной. “
нее  были  такие  миленькие,  такие  хорошенькие  кишочки,   матушка.  ’акие
длинненькие,  розовые,   перемазанные  кровью.  џ  думал,  псы  будут  вечно
вытЯгивать их...  какие они были скользкие,  блестЯщие!.. ЏрЯмо царский пир!
„лЯ собачьих царей. Ђ ее ноги... €х, конечно, поджарили с луком и бобами. Ќо
даже сырыми они были...
     - Ђристон!
     - ...Ћчень даже аппетитны. ‚се окровавленные... мЯсо клочьЯми... сквозь
него белеют косточки... Ђй, мама, мама! “ тебЯ что, нет ни  капли жалости ко
мне? Џочему ты не  хочешь сыграть Њедею,  не хочешь зарезать  менЯ,  как она
зарезала своих детей? ЉлЯнусь всеми богами,  Я  буду только рад! ‚от! ‚озьми
этот клинок. ЉлЯнусь перед лицом великого ‡евса, Я больше не желаю жить!
     Ћн встал на  колени  и  протЯнул  ей меч,  а она,  тоже упав на колени,
прижала его к своей обнаженной груди, и они заплакали, но не так, как плачут
люди, а как рыдают боги, с такой неукротимой тоской, печалью  и болью, что у
€пполита, вернувшегосЯ после приЯтно проведенного вечера,  на  который он не
имел права до того, как будут принесены брачные обеты и жертвы (они,  кстати
сказать, были намечены через  шесть дней, когда кончатсЯ великие ќлевсийские
мистерии), так вот, у полусонного от вина и приЯтной ус-
     талости  €пполита, размышлЯвшего  о том,  что  мальчики  это,  конечно,
хорошо, но крутобедраЯ ‹амиЯ, хвала Џану, богу наслаждений, все-таки  лучше,
тут же вылетели из головы все подобные мысли.
     Ћн застыл в  дверЯх, ошалело  глЯдЯ на сестру  и  племЯнника.  Љ  горлу
подступила тошнота. “вы, бедный €пполит стал жертвой своей богатой эрудиции.
Ћн знал предание о  детЯх  ќола, знал наизусть все древние легенды. …му было
совершенно Ясно,  что  содеЯли  ќдип и €окаста,  Ћрест  и  Љлитемнестра, что
таилось за страданиЯми ќлектры, узнавшей о смерти Ђгамемнона, за  стенаниЯми
Ђнтигоны по  поводу убийства Џолиника. €пполит  прекрасно знал, почему ”едра
возвела напраслину на его легендарного тезку.
     Џоэтому он  пришел к тому же  заключению, что и Ђри-сба. €пполит решил,
что его  ближайшие родственники нарушили самое суровое, самое  древнее табу.
€наче с чего бы они так горько, безутешно  рыдали? џвно от раскаЯниЯ! Ђ меч,
положенный  между  ними,  что это, как не  орудие самоубийства,  которое они
вознамерились совершить?
     …динственное, что пришло  в  тот  момент €пполиту в голову - от  страха
весь  его скептицизм,  почерпнутый у агностиков, куда-то улетучилсЯ,  - была
мысль  об  ќриниЯх,  которые  теперь хлопают  крыльЯми  возле  его  дома.  ‘
дрожащих, помертвевших губ толстЯка сорвались слова:
     - Ќе здесь! ‚о имЯ  ‡евса, только не здесь! Ђлкмена взглЯнула на брата.
Ђ потом Ясным голосом,
     который чудом сохранил спокойствие в этом море слез,
     сказала с какой-то странной гордостью:
     - Ќе волнуйсЯ, брат. „а хранЯт боги твой дом ради тебЯ и твоей невесты.
€  да  простЯт  они  мне  и  сыну  наш раздельный  грех.  ‚озрадуйсЯ,  брат!
‚озрадуйсЯ, сын мой! џ ухожу.
     ‹ицо Ђристона  было  похоже  на  маску трагедии,  "Џесни  Љозлов",  как
называли ее в  древней  ќлладе. ѓоре  и боль  чудовищно искажали  прекрасные
черты.
     - ‘тупай! - простонал он. - ‘тупай к Ђиду, матушка! €ди!
     Ќа закате следующего днЯ  Ђристон вышел из  дома.  Џоборов  отвращение,
которое спартанцы  испытывали к  мытью,  он  все же  вымылсЯ  и надушилсЯ  -
главным образом,
     длЯ  того, чтобы смыть запах  похоти,  оставшийсЯ на  теле после  ночи,
проведенной  с Ђрисбой.  ќтот запах расслаблЯл и  будоражил Ђристона. Џоверх
хитона он надел военный плащ - не потому, что плащ был нужен,  жара под утро
лишь слегка спала. Ќет, просто он спрЯтал под плащом два кинжала.
     Ђристон шел очень спокойно, его лицо больше не искажалось страданием  и
не  напоминало  маску  трагедии. ‘ейчас оно, скорее,  было похоже на  маску,
которую   актеры    надевали,   собираЯсь    играть    богов.   Ќеподвижное,
бесстрастное... его  с  равным  успехом  можно было назвать и прекрасным,  и
ужасным.
     —тобы  добратьсЯ  до  маленькой фермы,  которую ’алу подарил  ’еламон -
жизнь сыграла с ним безумную шутку, заставив отблагодарить любовника жены за
то,  что  ’ал спас жизнь своему внебрачному  сыну, в  результате  чего рога,
украшавшие лоб геронта, приобрели дополнительный блеск  и сиЯние, - Ђристону
нужно  было  пересечь  всю ‘парту, ибо дом €пполита  находилсЯ на  самом юге
полиса. Ќо  не успел  он  пройти и половины пути, как услышал приближающийсЯ
бой  барабанов.  Ђристон  замер,  не в силах пошевелитьсЯ  или вздохнуть, он
сразу узнал звуки похоронной музыки, и к горлу снова подкатилсЯ горький ком.
Љоторый  из двух? ‹изандр или ‘имоей?  -  мелькнула  смЯтеннаЯ мысль. Ћднако
Ђристон знал, что смерть любого длЯ него невыносима: ‹изандра потому, что  в
памЯти  Ђристона была  жива любовь,  которую он питал  к нему столько лет, а
‘и-моеЯ,  поскольку  именно  из-за того,  что Ђристон так жестоко избил его,
юный великан ослабел и теперь обыкновеннаЯ порка его доконала.
     Ђристон стоЯл как  вкопанный, из  головы не шел образ уродливого идола,
статуи Ђртемиды, украденной из храма в ’авриде его предком Ћрестом, которому
помогла  сестра €фигениЯ  и Џилад, ставший впоследствии мужем другой  сестры
Ћреста,  ќлектры.  €дол  был  из  дерева  и весь черный  оттого,  что  тавры
несколько столетий подрЯд  приносили ему человеческие жертвы. Ќо даже потом,
когда Ђстрабакос и Ђлопекос, царевичи ‘парты, нашли  идола в  зарослЯх,  где
его спрЯтал Ћрест (поддерживаемаЯ ветками ивы статуЯ  стоЯла прЯмо, откуда и
пошли ее названиЯ "ЋрфиЯ" -
     статнаЯ,  и  "‹игодезма" - из  ивовых деревьев),  спартанцы  продолжали
ублажать его человеческими жертвами: сперва из-за жуткого безобразиЯ статуи,
которое  свело  с  ума  обоих  царевичей,  а  потом  из-за жестокой  распри,
начавшейсЯ между поклонниками Ђртемиды, они оспаривали право хранить идола у
себЯ.  ђаспрЯ прекратилась вовсе не потому,  что противники  усеЯли  трупами
площадку  перед  храмом,  а потому, что  разразилась  чума,  котораЯ грозила
уничтожить  ‘парту  как полис. Џолучив таким образом тройное  доказательство
страшной силы  ‘татной Ђртемиды  - безумие  царевичей,  сумасшествие простых
спартанцев, которых  вдруг  обуЯла необъЯснимаЯ жажда крови, ну  и, конечно,
чуму,  - жители ‘парты продолжали каждый  год, в день,  когда  была  найдена
статуЯ, приносить ей в жертву по юноше.  ‹ишь  великий ‹икург прекратил это.
‡аконодатель постановил, что кровь, которую требовал  жестокий  идол, должна
отныне течь из спин спартанских юношей, которых  будут  стегать  кнутом. € с
тех  пор меллираны  ‘парты ежегодно оспаривали великую  честь доказать  свою
мужественность.  Ћни боролись за  право  снести без единого крика немыслимое
число ударов.
     …сли бы Ђристон  был сейчас в состоЯнии думать, он бы задалсЯ вопросом:
почему  столь непристойнаЯ  жестокость  приписывалась именно  Ђртемиде?  „а,
конечно, она была богиней охоты, но в то же времЯ олицетворЯла девственность
и проЯвлЯла суровость, только  защищаЯ свою чистоту, и была  неумолимой лишь
по отношению к тем, кто  посЯгал на ее честь. Ќо он уже ничего не соображал,
а мог лишь стоЯть и  молча смотреть на десЯтую городскую илу во главе  с его
новым  другом, илиархом Ћрхоменом. Ќацелив  острие  копий на  восток,  воины
медленно,  зловеще  шли вперед,  несЯ на  щитах  двух юношей, которые лежали
спокойно, слишком спокойно.
     ѓлаза, которыми  Ђристон поглЯдел на  Ћрхомена, были похожи  на голубые
раны  - такие  остаютсЯ в теле мертвеца после того, как кровь застынет в его
жилах. Ћрхомен вполголоса  приказал  воинам  остановитьсЯ и, в свою очередь,
заглЯнул  в глаза Ђристону, который смотрел  на покрытые плащами тела. ѓлаза
юноши, казалось, кричали.
     Ћрхомен почти слышал, как они кричат. Ћн вдруг почув-
     ствовал, что не вынесет, если этот крик  зазвучит внутри него, всплывет
из  темной глубины сознаниЯ.  €,  открыв  рот, хрипло  задышал, задыхаЯсь от
ужаса.  ќтот ужас был бы  ему совершенно неведом всего месЯц назад, пока ’ал
не вошел в его жизнь. Ћрхомену это и в голову бы не пришло.
     "Ђ  все потому, что Я  перестал  быть ослом в доспехах  и превратилсЯ в
человека, - подумал он. - ‚ том  смысле, который вкладывает в это слово ’ал,
а не спартанцы. Ќо до чего ж больно, бессмертные боги!"
     - „а, - тихо  прошептал он. -  Ћба  погибли.  •отЯ...  ‹изандр -  Я еще
понимаю...  Ћн  был силен,  но  в  его  груди  билось сердце  женщины. Ђ вот
‘имоей?! ЉлЯнусь Ђидом и Џерсефоной, это выше моего разумениЯ! Џочему...
     - џ убил его, - бесстрастным, монотонным голосом произнес Ђристон.
     € внезапно Ћрхомен, которого ’ал  укорЯл  за излишнюю чувствительность,
ощутил,  как лапы  ќриний вцеплЯютсЯ в него и  начинают  разрывать  изнутри.
ЃлагодарЯ воображению, умению сострадать ближнему и даже гуманности, которые
пробудил  в нем илот, он вдруг ощутил, как подступают к горлу желчь и кровь,
бурлившие в теле Ђристона, задыхавшегосЯ от ужаса и тоски.
     - Ќет. - хрипло возразил  Ћрхомен. - ’ы тут ни при чем, Ђристон. ‚ этом
году  богинЯ проЯвила какую-то необычайную  жадность.  Ћна кричала и кричала
устами жрицы, державшей ее: "…ще! ‘ильней! €ли не видите вы, что тЯнете менЯ
к земле?"
     -  џ  убил  их,  -  повторил  Ђристон  ровным,  безжизненным, спокойным
голосом.  - Ћбоих.  ‹изандра потому,  что  разлюбил его, и он навернЯка  это
почувствовал. Ђ ‘имоеЯ потому, что надорвал его  здоровье, ослабил его тело.
€ все из-за какого-то пустЯка, из-за того, что он правильно назвал  мою мать
шлюхой. ’ак что теперь...
     - Ђристон, во имЯ  ‡евса, ты не можешь! ’ы не  имеешь права  делать  из
себЯ  козла  отпущениЯ и расплачиватьсЯ  за грехи всего  мира!  ‘кажи лучше:
‘парта убила  их  своим  отказом  от цивилизации,  своей  приверженностью  к
древним диким и кровавым обрЯдам!
     Ђристон слабо улыбнулсЯ.
     - ’ы  цитируешь  ’ала. Ђ  может, моего  дЯдю €пполита, - сказал он. - Ђ
ведь такие слова - измена полису.
     - Љ Ђиду  полис! ѓосударство, которое забивает юношей до смерти в угоду
грЯзным, безумным...
     - Џерестань, Ћрхомен! Њожно мне на них взглЯнуть? - спросил Ђристон.
     Ћрхомен пристально посмотрел на него.
     - ’ы действительно этого хочешь? Ћни сейчас далеко не красавцы.
     - •очу, - кивнул Ђристон.
     Ћрхомен еще раз устремил на него задумчивый взглЯд.
     - џ бы на твоем месте не стал, - сказал он.
     - ’ы что, запрещаешь мне,  илиарх?  - резко спросил Ђристон. - Љонечно,
ты имеешь право... Ћрхомен вздохнул.
     -  Ќет, как илиарх  городской стражи,  Я не  запрещаю тебе поглЯдеть на
них. Ђристон, - сказал он. - •отЯ,  как ты правильно заметил, это мое право.
Ќо, как твой друг, Я не советую тебе. ’ы был тЯжело ранен, болел, и это...
     - Џомрачит  мой рассудок? Ђ  ты думаешь, Я в  здравом уме? - усмехнулсЯ
Ђристон и открыл тела товарищей.
     Ћрхомен оказалсЯ прав. Ћни выглЯдели  непривлекательно. Њертвецы лежали
на  щитах лицом  вниз. €х спины были  так исполосованы,  что  кое-где сквозь
клочьЯ  мЯса проглЯдывали ребра.  ѓоловы  им повернули  набок,  лица  юношей
посинели. ѓлаза  и  рты  были широко раскрыты. Ћба  беззвучно кричали,  даже
после смерти, и этот жуткий безмолвный крик был гораздо громче настоЯщего.
     Ђристон встал на колени между  двумЯ щитами. Ќаклонившись, он поцеловал
‹изандра в губы. €зо рта покойника так пахло кровью, что Ђристона затошнило.
‚ следующее мгновение он  понЯл, в чем дело: у мертвого юноши не было Языка.
‹изандр откусил его, чтобы не кричать от страшной, непереносимой боли.
     Ќо  Ђристон все равно поцеловал его. Ћн  поцеловал  обоих, и ‹изандра и
‘имоеЯ,  долгим поцелуем, как целуют любовников. ђаздалсЯ гром. –ербер взвыл
что было мочи, пронзительно и  безумно, словно менада, роженица или ќри-нии,
завывающие за спиной отцеубийцы. Ђристон открыл
     119
     уме?
     рот, и оттуда хлынула желтаЯ  желчь, а за ней - горЯчаЯ, соленаЯ кровь.
‘тоЯ на коленЯх, он ткнулсЯ лбом в землю и застыл, дрожа,  пачкаЯ все вокруг
кровавой рвотой и орошаЯ слезами.
     - Ђристон! - прошептал Ћрхомен. - Ђристон, друг мой, любимый...
     Ќо Ђристон  затрЯс головой, вскочил и кинулсЯ прочь, шатаЯсь из стороны
в сторону. ЏьЯный от горЯ, не видЯ ничего из-за слез, застилавших ему глаза,
обезумевший...
     "џ  пойду  за ним,  -  подумал  Ћрхомен.  - ‚от  только  отнесу  бедных
искалеченных мертвецов  их  родителЯм.  Ћднако надо торопитьсЯ. Ћн  в  таком
состоЯнии..."
     Ћрхомен повернулсЯ к гоплитам.
     - ЏоднЯть носилки! ‚перед! - хрипло скомандовал он. € опЯть послышалась
глухаЯ,  печальнаЯ  барабаннаЯ  дробь.  ‡атем  надвигающуюсЯ  ночь  прорезал
пронзительный звук рога. Љолонна двинулась дальше, несЯ ‹изандра и ‘имоеЯ их
матерЯм, которые ждали сыновей, не проронив ни слезинки. ‘партанские женщины
считали, что плакать ниже их достоинства.
     Ќадо упомЯнуть еще  об одном обстоЯтельстве. ЌесЯсь по  городу в плаще,
перепачканном  рвотой и кровью.  Ђристон  привлекал внимание многих граждан,
которые хорошо  его  знали.  Ќо,  приблизившись  к  нему  с  вопросами,  они
замирали, ибо  в его глазах  сверкало пламЯ и люди чувствовали, что пытатьсЯ
проникнуть в сию великую,  страшную  тайну  по  меньшей  мере  кощунственно.
Ћднако некий человек, проницательный, умный и мудрый (или наоборот, хотЯ это
могут  сказать  лишь  вечно  молчащие боги),  решил донести о происходЯщем в
криптею.
     ’огда  буагор  -  это  было  звание  выше  капитанского,  что-то  вроде
полковника, - служивший в тайной спартанской полиции, решил на свой  страх и
риск понаблюдать за сыном  благородного ’еламона. Џоскольку подозрительность
была  в натуре всех  спартанцев,  даже самых обыкновенных, то  нетрудно себе
представить, насколько  грешил  этим  глава  такой  организации, как  тайнаЯ
полициЯ. ‚добавок у Џеримеда, буагора криптеи, не шло из головы то, что
     он  обнаружил,  расследуЯ  историю  покушениЯ  на   этого  златокудрого
знатного меллирана. Ќа тропинке позади деревни - пойти по ней солдат криптеи
заставило донесение Ћрхомена  -  лежал труп  человека  какого-то сказочного,
исполинского роста.  ’рудно было  определить,  что вызвало ‘мерть  богатырЯ:
волки,  вороны  и грифы  слишком долго  резвились над его трупом, но рЯдом с
покойником валЯлсЯ меч, и на черном лезвии запеклась кровь. Ќа рукоЯтке меча
был выгравирован девиз стратега ’еламона. Љроме того, в селении была хижина,
которую все периэки обходили стороной. ‚нутри стоЯл  страшный  смрад -  быка
свалить можно. Ћбнаженной женщины, валЯвшейсЯ на полу, конечно, не коснулись
птичьи клювы и  звериные  клыки, но  ее  всю  раздуло  от гнилостных  газов,
распиравших  тело, а изо рта,  носа, глаз, ушей и прочих  отверстий вылезали
жирные личинки. ‚ ранах на плече и горле копошилась целаЯ армиЯ червей.
     Џеримед  еще  тогда  подумал,  что  неплохо  бы приглЯдеть  за красивым
убийцей.  Љонечно, убийство  периэков не считалось серьезным  преступлением,
из-за  которого стоило тратить времЯ на размышлениЯ. Ќо буагора -  а он знал
толк в своем  ремесле - заинтриговало Явное отсутствие мотивов. Њожет, юноша
не  в себе? —то,  если  от убийства периэкских  свиней  и илотских собак  он
перейдет к покушениЯм на жизнь гомойои, спартанцев, людей?
     Џоэтому, когда Ђристон заглЯнул в освещенные окна  дома ’ала, под тихий
шепот  надвигавшейсЯ ночи, он был не  один. •отЯ и не  подозревал  об  этом.
‚округ  дома, в траве, колосьЯх, за  масличными деревьЯми, лежали на животах
молчаливые, словно призраки, солдаты криптеи.
     Ђ значит, сама смерть ждала, притаившись в темноте.
     Ђристон  видел в  окно  отца и мать. ’ал обнимал Ђлкмену. Ћна, припав к
нему, орошала его хитон слезами.
     € вдруг Ђристон понЯл,  что не убьет их.  Ћни  были ’акими прекрасными!
Ћба! Ћн с нежностью оглЯдел новое платье ’ала, его  изменившеесЯ лицо. Љакой
благородный вид у отца! Ђ мать, плачущаЯ горше Ќиобы, просто царица!
     Ћднако кто-то все равно должен умереть. Ќарушен самый свЯщенный из всех
обетов. Ќужно умилостивить ѓеру,
     ѓестию,   Ђртемиду  и  ѓименеЯ.  …сли  уступить  требованиЯм  бесстыжих
олимпийских распутников, зовущихсЯ богами:
     Ђфродиты,  похотливой девки, постоЯнно изменЯвшей  мужу, ее сыну ќросу,
возможно,  рожденному от кровосмесительной  свЯзи  с ‡евсом  и отличающемусЯ
необузданной  дикостью   нрава,   козлоногому   Џану,   королю  прелюбодеев,
отвратительному Џриапу, рожденному от „иониса, Џри-апу, который, невзираЯ на
красоту  обоих родителей, был страшно  безобразен, но очень  гордилсЯ своими
гениталиЯми,  такими  огромными, что ему приходилось  возить их  на тележке,
иначе  они волочились по земле  и  начинали  болеть, - если  поставить  этих
развратников впереди четырех целомудренных защитников семейного очага, чести
семьи и супружеского ложа, то все человеческое  общество затрещит  по швам и
горЯчаЯ козлинаЯ похоть превратит мужчин и женщин в скотов.
     ѓрех  был ужасен.  Џричем  повторен  дважды.  Ќо  он,  плод  греха,  не
Ќемезида, призваннаЯ отомстить.  ђевность к отцу  вдруг  куда-то изчезла,  а
вместо  нее пришла  любовь.  ‘трастные,  жгучие,  почти  противоестественные
чувства, которые он  питал к матери, смЯгчились и изменились, преисполнились
благородства, когда он увидел очевидное, понЯл одну простую истину:  эти два
прекрасных  человека  были созданы  друг  длЯ друга,  а  говорЯ о  невольном
оскорблении,  которое они нанесли сердитым богам, не нужно забывать и о том,
сколь  незаслуженно  жестоко поступили  с  ними  боги еще  до того,  как они
встретились  и  уж   тем  более  согрешили!   Љрасивый,  благородный  юноша,
низведенный  до  положениЯ  илота,  и прелестнаЯ, нежнаЯ девушка  из знатной
семьи, отданнаЯ замуж за  нелюбимого  старого козла, военачальника,  который
годилсЯ ей в отцы!..
     € все  же Ђристон прекрасно знал, что боги рассуждают иначе,  чем люди.
Ћни жаждут крови, требуют жертв...
     †ертв!.. —то может быть лучше первого плода  этой кощунственной, хотЯ и
столь понЯтной, любви? —то ему сказал Ћрхомен? —то он не может взЯть на себЯ
прегрешениЯ истинных грешников, не может взЯть на себЯ грехи всего мира. „а,
но этот-то грех он взЯть может! ‡а  этот прекрасный грех, давший  ему жизнь,
его нынешний облик, красоту,
     он,  в душе  которого скопилось столько усталости, ужаса и боли, вполне
может умереть.
     ђазмышлЯЯ об  этом, Ђристон вынул из-за поЯса один  из двух кинжалов  и
приставил его  к  горлу. Ќо остановилсЯ. ‘ознание его  совсем помутилось. Ћн
умрет - и они будут рыдать над ним... Ќо, во имЯ  ‡евса,  ему хочетсЯ видеть
их слезы! Ћн хочет полюбоватьсЯ страданиЯми, которые им причинит его падение
в ’артар, хочет услышать стоны отца, причитаниЯ матери...
     Џоэтому лучше  не сейчас. ‹учше сделать  это  у  них  на глазах, сперва
помучив  их горькими словами,  и  лишь потом полоснуть  себЯ лезвием... •отЯ
нет... ђиск слишком велик.  ’ал проворен и силен,  он навернЯка удержит руку
сына, и Ђристон  будет только ранен, а он и так натерпелсЯ боли за последние
шесть недель.
     - ‘ледовательно, -  хитро нашептывало ему  безумие, - нужно войти в дом
уже смертельно раненным, но так, чтобы смерть подбиралась к тебе потихоньку,
незаметно.
     Ђристон  не колеблЯсь, без малейших угрызений совести, вытащил клинок и
почти  до кости рассек  себе оба  запЯстьЯ. ‡атем достал из-за  поЯса второй
клинок, бросил его  на  землю рЯдом с первым, сунул  кровоточащие  руки  под
мышки и постучал локтЯми в дверь.
     ’ал открыл и увидел его. “лыбнувшись, илот сказал:
     - ‚ходи,  сынок. џ  рад,  что ты  пришел.  Ђлкмена попЯтилась,  ее лицо
побелело.
     - ‚озрадуйсЯ, отец, - прошептал Ђристон. - ‚озрадуйсЯ, мой отец! Џочему
ты так на менЯ смотришь? ђазве ты не хочешь менЯ поцеловать?
     -  ’ал, -  сказала  Ђлкмена.  - ЏоглЯди  на него.  џ тебе говорила,  он
обезумел! Ћн рассуждал об Ћресте, ќдипе... џ... Я боюсь... он может...
     Ђристон проворно обмотал кровоточащие запЯстьЯ концами кроваво-красного
плаща и распахнул его.
     - ‚от, полюбуйсЯ, дорогаЯ матушка, - с любезной улыбкой промолвил он. -
“  менЯ   нет  оружиЯ.  џ  пришел  к  вам  с   любовью...  попросить  твоего
благословениЯ, как преданный сын. € твоего, отец. ’ы же не виноват, что Я не
знал
     твоей  любви  и  наставлений... „а и матушка  моЯ  не виновата, ее ведь
взЯли силой, когда она была пьЯна, во сне... Ђлкмена вскочила на ноги.
     - Ќичего подобного! - страстно воскликнула она. - ‘лушай менЯ, Ђристон!
џ  проснулась  и  увидела,  как он стоит  передо  мной, прекрасный, как бог,
вылитый  бог  „ионис,  подумала  Я...  Џоэтому Я  протЯнула  к нему  руки  и
заключила его в объЯтиЯ. ‚от, сын, как это было! Њожешь менЯ презирать, но Я
не стыжусь! ‚первые  в жизни,  через десЯть лет после того, как этот дрЯхлый
козел стал  моим мужем, Я узнала, что такое любовь.  Ђ когда мой ’ал ушел, у
менЯ осталсЯ только  ты, сынок... Я  любила в тебе его образ, его отражение,
его красоту.  …сли  это  грех, то  Я готова умереть за него, но не  от твоей
руки, юный свЯтотатец! €бо...
     - €бо что, матушка? - спросил Ђристон. Ћн чувствовал,  как его покидает
жизнь и по телу тихо ползет смертный
     холод.
     -  €бо Я  хочу, чтобы  ты жил. †ил  и  был  счастлив. џ хочу, чтобы  ты
покинул ‘парту, уехал в прекрасные, не такие жестокие краЯ: ‹есбос, ”ивы или
Ѓеотию...  €ли  даже в  Ђфины.  ’ы  женишьсЯ,  у тебЯ будут свои  дети, и ты
забудешь...
     Ђристон ее уже почти не слышал. Џеред глазами стоЯла
     пелена.
     - Њожно мне присесть? - спросил он. - џ очень устал.
     - Љонечно! - ’ал протЯнул ему стул. - •очешь вина,
     сынок?
     -  Ќет, отец,  - сказал Ђристон.  - Џапа... ’ы не поцелуешь менЯ? ’ы же
никогда не целовал своего сына. ќто будет твоим благословением. ‘транно... џ
не это хотел сказать. Ќо в душе Я чувствую именно это. џ люблю тебЯ.  € тебЯ
тоже, матушка. Ќе важно,  что ты сделала. ’ы  поступила правильно и  хорошо.
Ѓлагодарю  тебЯ.  Ѓлагодарю вас обоих за  то, что вы зачали  менЯ в обоюдной
радости под голубыми небесами. Ђ теперь поцелуйте менЯ. ‘лышите?
     Џоцелуйте! €бо Я...
     - Ђристон! - вскричал ’ал. - ‚о имЯ ‡евса, что с
     тобой, мальчик?
     Ђристон улыбнулсЯ:
     - Ќичего отец. Џросто... просто Я умираю. ‡а твой грех. € за  грех моей
матушки.  џ ваш фармакос - жертвенный  козел.  Ђ это,  наверно,  трагедиЯ...
"Џеснь  козлов". Ќе так ли, отец? ’олько Я умираю  тихо, не блеЯ. Љак умерла
моЯ  ”рина. € ‹изандр. € ‘имоей.  ‚ мире столько смертей ... да, отец? ’акаЯ
вонища!  “ менЯ в носу стоит  отвратительный запах смерти. ’ебе это знакомо,
отец? “ ‹изандра  во рту было полно крови.  Ќо Я все равно поцеловал его.  Ђ
теперь...
     -  Ћн обезумел! - прошептала Ђлкмена.  - џ  тебе  говорила,  ’ал. Ћн...
обезумел...
     - Ћбезумел, матушка?  - Ђристон выпростал запЯстьЯ  из намокших складок
плаща и протЯнул родителЯм руки.
     - Ђристон! - пронзительно вскрикнула Ђлкмена. - Ћ ’ал, взглЯни!
     - ‘ынок, - сказал  илот.  - ќто глупо. „авай Я перевЯжу твои раны. ’ебе
не нужно...
     Ќо Ђристон встал, повернулсЯ,  как пьЯный, отшвырнул сиденье,  шагнул к
двери и вышел в ночь.
     ’ал с  львиным рыком кинулсЯ за  ним, но  растЯнулсЯ на полу, поскольку
Ђристон,  прекрасно понимаЯ, что  в таком состоЯнии  ему не убежать от отца,
предусмотрительно поставил ему подножку.
     Љогда ’ал  чуть  отдышалсЯ после падениЯ, мальчик был уже белой точкой,
исчезавшей за масличными деревьЯми. ’ал поднЯлсЯ на ноги и на секунду замер.
Ђлкмена выскочила из дома и схватила его за руку.
     - ’ы  иди  туда, - велел ’ал, прежде чем она успела раскрыть рот, - а Я
пойду туда. Њожет, мы нагоним его, пока он не...
     ’ал не  закончил свою мысль. ќто  было не нужно. ‚ следующее  мгновение
они  опрометью  мчались  вперед при свете луны. ‘пустЯ десЯть минут Ђлкмена,
котораЯ,  несмотрЯ  на свой  возраст, бежала,  как  сама Ђртемида,  заметила
Ђристона. атаЯсь и  спотыкаЯсь,  он  ковылЯл  между  масличными  деревьЯми,
словно слепец. Ђлкмена поднЯла голову и закричала:
     - ’ал! ’ал!  џ нашла его! Ћн здесь! € тут же со стороны  полЯ показалсЯ
’ал. Ћн кинулсЯ к качавшемусЯ, почти потерЯвшему сознание мальчику. Ќо,
     почти добежав до Ђлкмены,  ’ал вдруг замер.  Ђлкмена повернула голову и
увидела, что солдаты криптеи нацелили на него  копьЯ. Ћна не  колебалась  ни
секунды, а сделала  то,  что должна была сделать. Ќаверно,  она инстинктивно
сознавала, что умереть за любовь легче, чем жить с ней, и что летЯщий дротик
причинит  меньше  боли  ее  бедному,  израненному,  нежному  сердцу,  нежели
медленно угасающие  радость и надежда - ас годами они  неизменно должны были
угаснуть. Ђлкмена метнулась вперед, чтобы принести в жертву любви все, что у
нее  было: жизнь.  ‘тремительно летЯщий дротик сверкнул в лунном свете.  €зо
рта Ђлкмены вырвалсЯ  не крик, а долгий, экстатический  вздох. Ћна  отдалась
смерти, как любовнику.  ’ал подхватил ее  на руки и опустилсЯ  на колени. Ћн
попыталсЯ  вытащить  дротик, но не  смог: силы его оставили. Ћн наклонилсЯ и
поцеловал Ђлкме-ну в губы, орошаЯ слезами ее неподвижное лицо. Љогда солдаты
криптеи окружили его с  оружием  наготове, он по-прежнему стоЯл на  коленЯх,
прижимаЯ к  себе Ђлкмену,  из  спины которой  торчал дротик. “видев  их, ’ал
положил тело Ђлкмены  на  землю  и стал, переводЯ взглЯд с одного железного,
безжалостного  солдата на другого, в лицах которых то ли от рождениЯ, то  ли
из-за воспитаниЯ не было ничего
     человеческого.
     Ѓуагор Џеримед вышел из-за  деревьев и  с  легкой иронической  усмешкой
посмотрел на рыжебородого.
     - џ свободный человек, буагор! - сказал бывший илот. - € македонец. ’ы,
правда,  не знаешь, что это такое, но когда-нибудь узнаешь.  џ прошу тебЯ  о
том, что мне полагаетсЯ по  праву  как свободному  человеку: одолжи мне твой
кинжал. ђаз  твои безмозглые собаки-убийцы лишили менЯ моей... жизни, Я хочу
сам нанести себе последний удар. Џрошу тебЯ как калокагата, как спартанца!
     Ѓуагор все еще улыбалсЯ. ‚ предложении рыжебородого была своЯ прелесть.
Љомпактность. ќкономиЯ. ђука Џери-меда потЯнулась к поЯсу и схватила кинжал.
Ћн вытащил его
     из ножен и подал ’алу.
     - „а примут тебЯ великие боги, неодамод! ’аких, как
     ты, Я еще не встречал, - промолвил он.
     Ћрхомен,  прибежавший  слишком  поздно   и  не  успевший  предотвратить
несчастье, которое он увидел во взглЯде Ђри-
     стона, нашел осиротевшего, потерЯвшего сознание юношу в примЯтой траве.
’от лежал ничком.  ‚ Ярости  и горе,  ибо Ћрхомен безмерно  любил  ’ала,  он
выхватил кинжал и занес его над головой. Ќо остановилсЯ.
     -  Ќет, - пробормотал илиарх.  - Љак говорил ’ал, "не смерть наказание,
но жизнь". Ђ коли так, то живи, отцеубийца! џ приговариваю тебЯ к жизни... и
к мести ќриний. Љогда-нибудь  ты  на коленЯх будешь молить менЯ нанести тебе
удар, который  Я не нанес сейчас. ќриний позаботЯтсЯ об этом. Ђ если нет, то
Я сам постараюсь. ’ак что живи...
     €лиарх сунул кинжал  в ножны,  поднЯл Ђристона  и медленно  понес его к
другим спартанцам, искавшим юношу в нежной, звездной ночи.


        ѓлава VIII

     Џеримед, начальник  тайной  полиции, сидел в  своей служебной комнате у
окна. Ћднако его взор  привлекал  не радостный летний  пейзаж. Ќет,  Џеримед
леденел  от   ужаса,   неотступно   думаЯ  о   смерти,  котораЯ  неотвратимо
приближалась  к нему под стук копыт лошади  вестового, который навернЯка уже
подъезжал к лагерю ’еламона.
     Џеримед  сидел не  шевелЯсь. Њысли  путались и разбегались, не в  силах
объЯть всего, что стрЯслось за один-единственный час. “ Џеримеда в голове не
укладывалось,  что  его  солдат  случайно  убил  благородную  Ђлкмену,  жену
великого  стратега,  а  он, Џеримед, буагор  криптеи,  славившийсЯ  в полисе
изощренностью  ума, лисьей хитростью и  железным  сердцем, впервые  в  жизни
поддалсЯ  порыву  чувств  и  был  настолько  тронут  благородным,  достойным
поведением неодамода, то есть  бывшего илота, что позволил этому  красивому,
огненнобородому животному самому лишить себЯ жизни, а не подверг его пыткам,
дабы вырвать у
     него...
     —то? Љакого признаниЯ, во имЯ ‡евса, могли они добиватьсЯ от ’ала, ведь
они и так уже все знали,  это было очевидно?! —то он любовник  Ђлкмены? Ћтец
прекрасного златокудрого Ђристона? —ерез освещенное окно хижины
     было видно, как жена  стратега  обвивала руками бывшего  илота,  словно
плющ обвивает  могучий дуб. Ђ  сходство между  погибшим вольноотпущенником и
полумертвым юношей, которых они  положили  рЯдом  на щиты, чтобы перенести в
‘парту, оказалось настолько разительным, что смрад греха, достигнув высокого
Ћлимпа, защекотал ноздри богини ѓеры, хранительницы семейного очага.
     Ћднако  это  знание  ничего  не проЯснЯло.  „а,  конечно,  измена  жены
каралась смертью,  но когда  речь шла о  гражданке, ее  обычно наказывал сам
оскорбленный муж. …сли же, в редких случаЯх, он ни карал, ни миловал ее, она
могла быть  приговорена к  казни, которую  после суда эфоров совершал палач.
ђазумеетсЯ,  простые  копьеносцы криптеи не  имели  права  убивать  Ђлкмену,
словно периэкскую сучку или илотскую хрюшку. Ќеважно, что она натворила.
     ђассказывать правду все равно бесполезно. Љто поверит, что тупица Љсанф
случайно убил ее, пытаЯсь вызволить из беды юношу, которого, как ему, дураку
набитому,  показалось, преследовал  похотливый  педераст? Ќикто не  поверит.
Џосле пЯтиминутного  допроса  эфоры установЯт очевидный факт: ’ал несомненно
хотел спасти мальчика, который Явно сам  перерезал себе запЯстьЯ, не в силах
вынести вопиющего  позора матери, ведь она так  кощунственно попрала брачные
обеты и... по  вполне понЯтным причинам отдалась  этому потрЯсающему  самцу,
которого он, Џеримед, сам с удовольствием затащил бы к себе в постель.
     Ќо  оттого, что  он все  понимал,  было только еще хуже. ’еперь буагору
предстоЯло решить,  как выгородить  себЯ или же, если не получитсЯ, быстро и
безболезненно  умереть.  €бо  безмернаЯ   любовь   ’еламона   к   жене  была
общеизвестна, его  никогда  не уличали  в  свЯзЯх  с  другими  женщинами или
мальчиками.  ‚не всЯкого сомнениЯ,  он потребует предать смерти и Љсанфа,  и
Џеримеда.
     Џеримед  вынул  из ножен кинжал  и  уставилсЯ  на  безжалостный клинок,
который лишь  несколько  часов  назад  вонзилсЯ  в  роскошную  плоть  ’ала и
бесшумно лишил его жизни. € вот теперь...
     Ќо Џеримед не мог! Ќе мог! Ћн слишком любил себЯ! ‘ильней, чем Ќарцисс!
Ћн никогда  не любил  никого другого,  даже  тех  красивеньких  мальчиков  и
женщин, которых он в
     приливе сладострастиЯ  завлекал к себе в постель. €  чтобы  теперь  его
жизнь оборвалась  из-за того, что какаЯ-то великолепно сложеннаЯ рыжебор