времени, когда они ее достигнут, они снова станут людьми.
     ’ак  он и поступил.  €, принЯв  все это  во  внимание,  врЯд  ли стоило
удивлЯтьсЯ  тому,  что  эргастериЯ  Ђристона  сразу  же  начала  процветать.
Љонечно, при том,  что братоубийственнаЯ война  между городами-государствами
по-прежнему заволакивала голубые небеса ќллады дымом горЯ и отчаЯниЯ,  любой
оружейной мастерской разоритьсЯ было  бы крайне сложно, и тем  не менее даже
на  этом фоне  успех Ђристона превзошел все  ожиданиЯ. ‚о-первых, как бывший
спартанский гоплит, он превосходно разбиралсЯ в оружии,  так  что продукциЯ,
выпускавшаЯсЯ  под его  личным  руководством,  вызывала всеобщее  восхищение
своим  отменным качеством.  ‚о-вторых, приспособив изобретенный  скульптором
метод  точного литьЯ  длЯ  изготовлениЯ барельефных изображений на  защитных
доспехах и  щитах, он превращал каждую их деталь, шлемы, латы, наголенники в
столь великолепные произведениЯ искусства, что  все без  исключениЯ  молодые
всадники,  да и  многие постарше, устремились в  его мастерскую, громогласно
требуЯ, чтобы он оснастил их с головы до ног, и немедленно.
     ‘вой  первый комплект доспехов он изготовил по заказу Ђлкивиада. ‚торой
предназначалсЯ длЯ его друга „анаЯ.
     ђовно  через  три  месЯца  после  открытиЯ мастерской,  ’имосфен принЯл
приглашение своего приемного сына по-
     сетить  ее.  …сли учесть,  что  он  никогда не  захаживал даже  в  свои
собственные мастерские, то этот его шаг был лучшим свидетельством той любви,
что  он питал  к юноше. ‚ сущности, он согласилсЯ с Явной неохотой, опасаЯсь
обвинений в меркантильности, однако к  этому  времени все Ђфины знали - или,
по крайней  мере, полагали, -  что  он ни обола не вложил в это предприЯтие.
€бо Ђлкивиад не постеснЯлсЯ пустить слух, что те два таланта, понадобившиесЯ
длЯ   основаниЯ   этой   новой  прекрасной   эргастерии,   Ђристон   получил
непосредственно от него. € когда взбешенный юноша  бросилсЯ за разъЯснениЯми
к Ћрхомену, он обнаружил, что племЯнник Џерикла ничуть не солгал.
     -  Ќу и  где же еще, по-твоему, Я мог раздобыть  целых  два таланта  за
такое короткое времЯ, калон? - спокойно осведомилсЯ Ћрхомен.
     -  Ћни должны  были быть у тебЯ  самого! - бушевал Ђристон.  - ‘удЯ  по
тому, сколько  ты уже заработал, не  говорЯ  уж о том, сколько ты сверх того
украл, у тебЯ должно быть не менее десЯти талантов. Џочему...
     - Џотому что Я по уши в долгах, - ухмыльнулсЯ Ћрхомен. - ‚идишь ли, мой
прекрасный  юноша,  чтобы   разбогатеть,   человек  должен  обладать   двумЯ
качествами: умением  зарабатывать деньги и умением сохранЯть их. џ  доказал,
что первое из них у менЯ есть. Ќо что касаетсЯ второго... ЉлЯнусь Ђидом, мой
мальчик! ‚ умении находить самых жадных девок...
     - € мальчиков! - фыркнул Ђристон.
     - „а, и  мальчиков,  мой  милый  свЯтоша.  Ђ  что  в этом плохого?  Љак
говаривал твой дЯдЯ €пполит, они, по  крайней мере, никогда не  заЯвлЯютсЯ с
раздувшимсЯ животом,  чтобы наградить тебЯ урожаем,  чьи семена были посеЯны
кем-то другим. ’ак о чем бишь  Я? Ђх  да,  так вот, в умении  находить самых
жадных  девок,  самых привередливых  маленьких педерастов и самых тихоходных
лошадей мне нет равных. ‚се сводитсЯ к  элементарному  сложению и вычитанию.
„а, Я зарабатываю много денег, но при этом Я трачу вдвое больше.
     - ’ебе следовало бы сидеть дома с ’аргелией! - заЯвил Ђристон.
     -  Ќу  разумеетсЯ. Ќо  понимаешь, она  нагонЯет на  менЯ скуку.  Џросто
невыносимую скуку. Ђ когда мне становитсЯ
     слишком  скучно,  Я  не могу удержатьсЯ  от того, чтобы  не  мучить ее.
Џоэтому, чтобы ее  совсем не убить - а Я  навернЯка бы убил ее, если  бы мне
пришлось две ночи подрЯд выносить ее скулеж, ее гнусную плаксивую физиономию
и этот  ее собачий взглЯд,  - Я и держусь от нее подальше. Ќо это мне дорого
обходитсЯ. “ менЯ такой изысканный вкус!
     ‚ итоге  Ђристон сделал то,  что ему  только  и  оставалось сделать: он
пошел к  ’имосфену и рассказал ему, как его  обманом заставили  взЯть деньги
Ђлкивиада.  „аже рискуЯ быть обвиненным  в меркантильности, ’имосфен  не мог
допустить, чтобы его приемный сын осталсЯ в  долгу у человека,  виновного  в
смерти  ”ебалида. ‚ ту  же ночь он отправил своего доверенного слугу с двумЯ
талантами, плюс набежавшие за это времЯ проценты,  к Ђлкивиаду.  Ђ Ђлкивиад,
не замедливший раструбить на весь мир о своей щедрости, вовсе не спешил всем
сообщать  о том,  что деньги  ему вернули. ‚ сущности, к тому времени, когда
Ђфины узнали, что Ђристон никому ничего не  должен, Ђлкивиад находилсЯ уже в
изгнании в ‘парте.
     Ќу  а в тот день, когда они ехали рЯдом по афинским улицам, направлЯЯсь
к эргастерии Ђристона,  ни он,  ни ’имосфен даже не  упоминали о мастерских,
доходах и вообще об оружейном  деле. Љак  это  ни странно, но они говорили о
девушках.
     €бо теперь, когда  Ђристон твердо  встал  на ноги,  ’имосфен решил, что
настало  времЯ подыскать своему приемному сыну подходЯщую невесту.  Љонечно,
по афинским понЯтиЯм, Ђристон в свои двадцать один год был еще слишком молод
длЯ  женитьбы, ибо  афинЯне,  имеЯ в своем  распорЯжении все мыслимые земные
наслаждениЯ,  никогда  не  спешили  со  вступлением  в  законный   брак,   а
впоследствии  всегда  жаловались  на  тЯготы  семейной  жизни. Ќо  ’имосфена
угнетали  воспоминаниЯ  о покойном  ”ебалиде. …му  хотелось как можно скорее
обзавестись внуками  и  тем  самым  обеспечить  продолжение рода. Џоэтому он
вознамерилсЯ ускорить женитьбу Ђристона.
     Ќо  все дело  в том,  что  эта проблема  сама по  себе  была невероЯтно
сложна.  €бо согласно  закону, изданному самим великим Џериклом, чужестранцы
не имели  права вступать в брак  с афинскими гражданами.  ’о, что по  иронии
судьбы
     самому Џериклу  пришлось  проталкивать через ‘обрание особую  поправку,
позволЯвшую ему узаконить своего сына, Џерикла II, рожденного от его союза с
иноземной  гетерой  Ђспасией,  абсолютно  ничего не менЯло.  €сключение было
сделано длЯ великого афинЯнина ввиду его особых заслуг перед полисом и ни на
кого больше не распространЯлось.
     ‘амое же печальное состоЯло в том,  что в Ђфинах не существовало самого
понЯтиЯ натурализации. Њожно было  усыновить иноземца, но гражданства он при
этом не  получал. Ћн мог, подобно Ђристону, вознестись в самые  высшие сферы
общества, перед  ним  могли  распахнутьсЯ  все  двери, дружбой с  ним  могли
гордитьсЯ  самые  блестЯщие   аристократы.  Ќо  при  этом  он  не  мог  быть
представлен их  сестрам даже в тех очень  редких  случаЯх - во времЯ свадеб,
похорон,  некоторых религиозных праздников, - когда  суровые афинские обычаи
дозволЯли светское общение  между  представителЯми  различных  полов. € хотЯ
многие  граждане  Ђфин,  вроде „анаЯ,  с радостью отдали бы своих сестер  за
столь богатого, образованного и красивого человека, как Ђристон, из-за этого
незыблемого  закона, начертанного  на  свитке  пергамента  нарЯду  с другими
основополагающими законами Ђфин,  подобное знакомство,  даже если  бы  оно и
состоЯлось, ничего бы не дало, ибо любовь к мужчине, за которого они никогда
не смогут выйти замуж, могла их только обесчестить.
     ’еоретически у  Ђристона был только  один  способ добыть  себе афинское
гражданство:  чужестранец,  с   риском   длЯ  жизни  совершивший  какой-либо
исключительный подвиг на благо  полиса, в принципе  мог получить гражданство
как бы в награду, разумеетсЯ, с одобрениЯ ‘обраниЯ. Ќо на практике постоЯнно
растущее богатство трудолюбивых метеков возбуждало такую зависть  у афинских
простолюдинов,  что   планка   этого  пресловутого  подвига  длЯ  чужеземцев
поднималась все выше и выше, пока,  наконец, фактически не  приравнЯла его к
самоубийству. ‚ результате, в тех очень немногих случаЯх, когда  гражданство
таким образом все же присваивалось, оно всегда  доставалось сыну в памЯть  о
его геройски погибшем отце.
     Љонечно, Ђристону приходилось принимать участие в боевых действиЯх. Љак
и любой житель Ђфин, он в любой
     момент   мог   быть   призван   на   военную   службу   до   достижениЯ
шестидесЯтилетнего возраста. Ќо, принЯв участие в двух тЯжелых кампаниЯх, он
решил последовать  примеру ’имос-фена  и стал просто-напросто откупатьсЯ  от
воинской повинности. Џри этом он руководствовалсЯ двумЯ соображениЯми:
     прежде всего,  он  ненавидел войну  вообще, в особенности ту жестокую и
неизбежную необходимость убивать  людей, не  причинивших ему никакого вреда,
которую она  предполагала.  Љроме того, у него не было ни малейших сомнений,
что, попади он  в руки своих  бывших соотечественников, лакедемонЯн,  его не
просто убьют - это его мало волновало, ибо систематическим убийством пленных
отличались  обе  стороны, - но  обрекут  на долгую,  мучительную смерть  под
пытками за столь тЯжкое преступление, как измена своей родной ‘парте.
     ЋтличаЯсь по-эллински  трезвым умом, Ђристон не видел никакого смысла в
том,  чтобы  подвергать себЯ  столь ужасной опасности, тем более что  он мог
принести гораздо больше пользы  своему  приемному  полису, оставаЯсь  дома и
снабжаЯ  его оружием, чем позволив выпустить  себе кишки  в роли  гоплита. Љ
этим  соображениЯм он  был  вынужден  добавить и  то на редкость  неприЯтное
обстоЯтельство,  что  в  любом случае он  мог бы стать гражданином Ђфин лишь
посмертно.  Ђ  поскольку  у него были  сильные  подозрениЯ,  что  в  ’артаре
афинское гражданство  ему  врЯд  ли  понадобитсЯ,  он  со  свойственной  ему
рассудительностью решил обойтись без бессмысленного героизма.
     ’аким   образом,   если   только   не   произойдут   какие-либо  крайне
маловероЯтные  перемены,  Ђристон  никогда  не  сможет  женитьсЯ  на  дочери
всадника,  пентекосиомедимна или  даже самого последнего  свободнорожденного
рабочего.  Ѓолее  того,  в  принципе он не  смог бы взЯть  в жены  даже дочь
афинЯнина,  проданную в рабство за  долги,  или преступника, осужденного  за
преступление, не свЯзанное с лишением гражданства.
     ‚прочем,  надо  сразу сказать, что все  эти обстоЯтельства ни  в  малой
степени  не  волновали  Ђристона.  ‚о-первых,  он  нисколько  не  спешил  со
вступлением в законный  брак, ибо главнаЯ причина, обычно влекущаЯ  мужчин к
брачному алтарю - сексуальный голод, - была чем-то совершенно
     немыслимым  в  Ђфинах.   ‚о-вторых,  он  отлично  знал,  какие  чистые,
очаровательные, прекрасные  девушки встречаютсЯ в семьЯх зажиточных метеков.
ѓлавнаЯ  проблема  заключалась в  том,  что ’имосфен,  который  тоже  хорошо
понимал, что среди иноземных  девушек, проживающих в  Ђфинах, есть  и такие,
кто своей образованностью, добродетельностью и красотой не уступЯт лучшим из
афинЯнок,  оказалсЯ в сложном положении из-за полного  отсутствиЯ каких-либо
социальных  контактов с  метеками.  Ђ  поскольку,  согласно одному  из самых
строгих афинских обычаев, отец должен был сам найти невесту длЯ сына, вместо
того  чтобы  позволЯть  юнцу,  руководимому  в  столь   важном  деле  такими
абсурдными   обстоЯтельствами,  как  собственные   вкусы,  горЯчаЯ  кровь  и
очевиднаЯ   неопытность,   самому   выбирать  себе  жену,  эти   затруднениЯ
оказывались весьма  серьезными. Ќо любовь ’имосфена к  своему приемному сыну
была столь велика, что он уже начал,  по мере сил и возможностей, налаживать
такие контакты.
     Џоначалу   метеки  вежливо   уклонЯлись   от   его   знаков   вниманиЯ,
придерживаЯсь той жироко распространенной  точки  зрениЯ, что всадник  может
добиватьсЯ их дружбы исключительно  с целью занЯть у них денег, но ’имосфену
удалось преодолеть это препЯтствие, прЯмо изложив суть дела своему  казначею
Џарису.   Ќадо  сказать,   что  все  афинские  казначеи  и  ростовщики  были
иноземцами,  ибо  эти профессии считались  недостойными граждан. Љогда Џарис
убедилсЯ,  что  благородный всадник всего-навсего  ищет  невесту  длЯ своего
приемного  сына, он тут же предоставил себЯ в полное распорЯжение ’имосфена,
начав, разумеетсЯ, с того, что пригласил его в собственный  роскошный  дом и
представил ему трех своих незамужних дочерей. Ћдна из них, младшаЯ, по имени
”етис,   чрезвычайно   понравилась   ’имосфену   своей  неброской  красотой,
целомудренностью и скромностью.  €менно о ней и говорил  благородный всадник
со своим приемным сыном по дороге к эргастерии, причем с Явной укоризной.
     - ќта маленькаЯ  ”етис  -  ну  ты  помнишь,  дочь Џариса,  -  по-моему,
очаровательное дитЯ,  Ђристон. Ђ  ты так и не  навестил  ее с тех пор, как Я
ввел тебЯ в их дом.
     - Њне не нравЯтсЯ очаровательные дети, отец, - серь-
     езно  сказал  Ђристон.  -  џ  предпочитаю  взрослых  женщин  -   умных,
своенравных,  страстных.  ‘  независимым  характером.  €  красота  менЯ   не
привлекает. ‘корее даже отталкивает. Љрасота это проклЯтие. Џо крайней  мере
длЯ менЯ  она всегда была проклЯтием. €бо  что дала  она мне в  жизни, кроме
ужаса и страданий? …сли Я когда-либо женюсь, - что,  по правде говорЯ, очень
сомнительно,  ибо  этот  мир  слишком  неподходЯщее  место  длЯ  того, чтобы
приводить  в него детей, - то можешь быть уверен, моЯ жена будет некрасивой.
€ли еще лучше - уродливой.
     ’имосфен с удивлением уставилсЯ на своего приемного сына.
     -  ЉлЯнусь  Ђфродитой, - воскликнул  он, - ты  можешь толком  объЯснить
почему? Ђристон улыбнулсЯ.
     -‚се очень  просто, отец. Љрасота определЯет  всю жизнь женщины.  џ  ни
разу не встречал красивой женщины - а у Џарфенопы Я видел многих красавиц, -
чьи  интересы не  замыкались  бы  полностью  на  собственной  очаровательной
персоне. ‚се по-настоЯщему привлекательные женщины, которых Я знаю, только и
делают, что  милостиво принимают знаки вниманиЯ  мужчин и в  придачу  цветы,
подарки,  драгоценности,  нарЯды  и  просто  деньги.  Њожешь   назвать  менЯ
эгоистом, но если уж Я завожу семью, то  хочу быть  хозЯином и повелителем в
своем  доме. ЊоЯ милость должна  быть желанна длЯ моей супруги, а  не ее длЯ
менЯ.  џ  хочу, чтобы  мое  слово  было законом,  чтобы  любаЯ  моЯ  прихоть
воспринималась  как царственное повеление. Ђ что может быть лучше длЯ этого,
чем женщина,  котораЯ получает урок  смирениЯ  всЯкий раз, когда смотритсЯ в
зеркало?  —то  может  лучше способствовать  кротости  и  покорности женского
сердца,  чем Ясное  понимание  того,  что ее господин  в  любой момент может
хлопнуть дверью и на любом углу найти себе куда более соблазнительное тело и
очаровательное личико. € можно ли найти более  надежную гарантию супружеской
верности,  чем  лицо  и  фигура  твоей  жены,  вызывающие  у  потенциального
соблазнителЯ приступ зевоты?
     - џ вижу, ты все обдумал, не так ли? - сказал ’имосфен.
     - ‚от именно - вплоть до подходЯщей кандидатуры,
     девушки,  на  которой  Я  никогда не  смогу женитьсЯ,  что,  согласись,
особенно смешно.
     - € кто же она?
     -  •рисеЯ,  сестра „анаЯ. Ќе беспокойсЯ!  џ отлично  знаю, какой дурной
славой пользуетсЯ эта семьЯ! Џандор и его младший сын •алкодон - законченные
извращенцы, а Ѓрим просто грубаЯ скотина. €  только  мое уважение к „анаю не
позволЯет мне открыть ему глаза на то, что всем очевидно; его почтеннаЯ мать
по крайней  мере дважды наставила рога этому жеманному старому щеголю: раз с
сыном мЯсника, произведЯ на свет Ѓрима; и другой раз - с царственной особой,
зачав от него „анаЯ, единственного приличного человека - возможно, не считаЯ
•рисеи - во всей этой семье.
     -  Џочему ты  говоришь  "возможно", если  влюблен в  нее? - осведомилсЯ
’имосфен. Ђристон весело расхохоталсЯ.
     - „а Я вовсе не влюблен в нее! - сказал он. - Љак можно любить девушку,
которую ты никогда не видел?
     - ’ы ее ни разу не видел?  „а полно, Ђристон! „аже в дни моей молодости
можно было найти способ - подкупить рабынь, сесть рЯдом в театре, подстеречь
на  углу  во  времЯ  женских  празднеств,   таких,  как  праздник  Ђртемиды,
Џа-нафинеи и...
     - Ќу разумеетсЯ! Ќо все  дело  в том, что Я не хочу глЯдеть на нее. џ в
любом случае не могу на ней женитьсЯ, поскольку  она гражданка Ђфин; в таком
случае, к  чему мне ее соблазнЯть? ЃлагодарЯ Џарфенопе и ее маленьким нимфам
Я  не испытываю недостатка  в женской ласке. Ђ так это  просто игра. џ прошу
„анаЯ  передать  ей мои  заверениЯ в  совершеннейшей  преданности,  чего  он
навернЯка не делает, так как все эти разговоры ему Явно не нравЯтсЯ, в то же
времЯ это  служит достаточным  объЯснением моей несговорчивости длЯ чересчур
ретивых мамаш и настырных папаш-метеков, уже считающих деньги,  которые Я от
тебЯ унаследую.
     - Ђ в действительности дело вовсе не в ней, - подытожил ’имосфен.
     - Ќет. „ело в двух других женщинах, - тихо произнес Ђристон.
     - € кто же они?
     -  Џарфенопа,   котораЯ   так  хорошо   удовлетворЯет   мои  физические
потребности, что тем  самым отбивает у менЯ охоту совершать всЯкие глупости,
и ”рина, памЯть о которой согревает мне дущу.
     - ’ы очень странный юноша,  - заЯвил ’имосфен. - „олжен признатьсЯ, что
не пони...
     ќто было все,  что он  успел  сказать,  ибо  в это самое мгновение  его
лошадь  вдруг  встала  на дыбы с пронзительным  ржанием. Љак и все  афинские
всадники,  ’имосфен был  великолепным  наездником.  Ћн ухитрилсЯ совладать с
мечущимсЯ,   хрипЯщим,  обезумевшим  животным,  но   лошадь  тут   же  вновь
вздыбилась, молотЯ передними копытами прозрачный воздух; на этот раз Ђристон
успел заметить камень, ударившийсЯ о булыжники мостовой после того, как он с
огромной силой  врезалсЯ  в бок  серого  жеребца. —уть  повернув  голову, он
встретилсЯ   взглЯдом   с   невысоким   коренастым   человеком   ѓераклового
телосложениЯ; его  лицо, окаймленное  густой черной бородой, было совершенно
искажено лютой злобой, а его огромный кулак сжимал еще один камень.
     - Ѓерегись, отец! - крикнул Ђристон, но было уже слишком поздно; камень
белесым  пЯтном промелькнул  на фоне золотистого пополуденного неба. Ђристон
увидел, как  он ударил его приемного  отца прЯмо  в лоб, увидел,  как  кровь
хлынула  внезапной, неукротимой  струей,  но к этому моменту  он был  уже  в
воздухе, легким, стремительным соколом налетев на врага ’имосфена.
     …го противник был по меньшей мере вдвое сильнее его, но не имел никакой
подготовки.  Ѓудучи искусным  панк-ратиастом,  Ђристон  мгновенно  опрокинул
своего мощного бородатого врага, затем, как только он поднЯлсЯ, вновь поверг
его на землю  ударом ногой в подбородок, рубанул его  по шее ребром ладони -
один  этот удар  мог  бы убить  более  слабого человека,  - вторым таким  же
ударом,  только  горизонтальным,  перебил  ему переносицу,  вызвав  обильное
кровотечение,  и   уже   собиралсЯ  добить  его,  когда  скифские  наемники,
выполнЯвшие в  Ђфинах  обазанности городской  стражи  и привлеченные криками
прохожих,  ставших   свидетелЯми  нападениЯ,  выбежали  из-за   угла,  гремЯ
доспехами, схватили злоумышленника и увели его с собой.
     266
     ’олько после этого  Ђристон сделал то, что ему  следовало  бы сделать в
первую очередь: он поспешил на помощь к ’имосфену.
     „ела всадника были  плохи. ‚се его  лицо было залито кровью. Љрови было
столько,  что  лишь после того,  как  его  уложили  на носилки и принесли  в
лечебницу врача Ћфиона, обнаружилось, что  его правое бедро было раздроблено
как минимум в  трех местах,  при этом  осколки бедренной кости  вонзились  в
мышцы его бедра, подобно множеству  остро отточенных лезвий. € что еще хуже,
ореховидный  сустав бедра был разбит до такой  степени,  что  его невозможно
было восстановить.
     - Ќу что? - спросил Ђристон Ћфиона, когда тот закончил обследование.
     ‚рач медленно покачал головой.
     - Ћн обречен, - печально  произнес он. - •уже всего то, что он не умрет
сразу. …го  организм слишком  силен.  ‚идишь  ли,  в  его  возрасте подобные
повреждениЯ бедренных костей  не  заживают.  Ќогу Я мог бы залечить;  в этом
случае он бы просто осталсЯ калекой. Ќо Я не знаю способа залечить сломанное
бедро. ‚  конце  концов начнетсЯ заражение  крови, и он умрет. …сли  и не от
заражениЯ, так от истощениЯ,  от бесконечных бессонных ночей, от невыносимой
изматывающей  боли.  Џройдет  времЯ, и  даже  опиум  не сможет облегчить его
страданиЯ. Ђ рана на лбу - пустЯк. Ќебольшое сотрЯсение, только и всего.
     Ђристон  посмотрел  в  глаза  врачу  и,  проведЯ  Языком  по  высохшим,
потрескавшимсЯ губам, выдавил из себЯ только одно слово: "‘колько?"
     -  Џолгода. ѓод.  Ђ  может, и  два. Ќо нам следует молить богов,  чтобы
конец наступил  как можно скорее. ќто будет тЯжкое зрелище, Ђристон. Ѓудь  с
ним рЯдом, постарайсЯ сделать длЯ него все, что в твоих силах.
     - џ не отойду от  него ни на шаг, о достойный  врач! - поклЯлсЯ Ђристон
и, повернувшись, поспешил обратно в комнату, где лежал ’имосфен.
     € все же ему пришлось удалитьсЯ от ложа  ’имосфена, причем на весь день
и  всю ночь, пока  его  приемный  отец мирно  спал под воздействием  сонного
зельЯ, которое дал ему
     врач. Џервым делом Ђристон направилсЯ в тюрьму, где раб по имени Џактол
ожидал того  часа,  когда он  предстанет перед  гелией,  народным судом,  по
обвинению в попытке убийства  знатного афинЯнина. Ћн пошел туда  потому, что
на  первый  взглЯд  ужасное злодеЯние  Џактола  было напрочь  лишено всЯкого
смысла. ‹юбой раб прекрасно знал, что  убийство или даже  покушение на жизнь
всадника  означало  длЯ  него  мучительную  смерть  от  рук  государственных
палачей.  Ђфинский  гражданин, охваченный Яростью или отчаЯнием, еще мог  бы
бросить вызов судьбе, знаЯ, что его в худшем случае ожидает чаша с  Ядовитым
соком крапчатого болиголова, то есть относительно  безболезненнаЯ смерть. Ќо
раб, готовый испытать на себе изощренное искусство афинских  палачей, должен
был бы иметь  длЯ этого  столь  ужасные основаниЯ, что их  трудно  было даже
вообразить. Ђ какие вообще могли быть основаниЯ у любого слуги желать смерти
’имосфена, добрейшего человека, ни разу в жизни не поднЯвшего даже голоса на
своих рабов, не говорЯ уж о том, чтобы поднЯть на них руку?
     ‡начит, Џактол должен был быть наемным убийцей. Ќо  кто мог его нанЯть?
Ќасколько было известно  Ђристону, у его приемного  отца  не  было ни одного
серьезного врага. „а и неужто наемный убийца стал бы среди бела днЯ кидатьсЯ
камнЯми? ђазве  не  разумнее  было  бы  вонзить  нож в спину своей  жертве в
уличной толпе? €ли выпустить стрелу из укрытиЯ? €ли подсыпать  Яд  в чашу  с
вином в какой-нибудь таверне.
     ‚се происшедшее  не поддавалось никакому  объЯснению. € именно  поэтому
Ђристон хотел поговорить с убийцей.
     Џри ближайшем рассмотрении лицо этого могучего раба, несмотрЯ на то что
оба  его глаза были подбиты, а нос сильно распух  от удара,  нанесенного ему
Ђристоном, оказалось  на редкость приЯтным.  Ѓолее  того, во всем его облике
сквозило даже какое-то благородство. Ђристон долго и  пристально  смотрел на
него. ‡атем он негромко произнес только одно слово:
     - Џочему?
     ‚место ответа Џактол молча показал ему свою обнаженную спину.
     “ Ђристона перехватило дыхание. …му приходилось ви-
     деть следы побоев, но он даже представить себе не мог, что человеческаЯ
спина может быть так исполосована плетьми. Ќа ней буквально  не было  живого
места.  Џодобные  истЯзаниЯ  навернЯка убили  бы менее сильного человека. Ќо
когда он вновь  обрел дар речи, его  голос был все так  же  сдержан,  вопрос
столь  же  лаконичен, как  и подобало истинному лаконцу.  Ћн  опЯть произнес
только одно слово, еще тише, чем предыдущее:
     -Љто?
     -  Ћрхомен!  -  взорвалсЯ Џактол. - Ќо  по  приказу твоего благородного
отца!
     Ђристон  медленно покачал головой. …го голос прозвучал ровно, спокойно,
но при этом с безграничной уверенностью:
     - Ќет.
     - —то нет? - рЯвкнул Џактол. - ’ы хочешь сказать, что твой отец...
     - Ќичего  об этом не знал. €менно это Я и хочу сказать. Њой отец годами
не бывал  в мастерских. ’о.  что делает  Ћрхомен, он делает  по  собственной
инициативе. Ђ теперь расскажи мне, за что он избил тебЯ?
     - Њой маленький сын был при смерти. Њой  маленький ‡енон. Љроме него, у
менЯ никого  не осталось. ЊесЯц  назад умерла моЯ жена  -  умерла от голода,
благородный Ђристон! „а,  Я  знаю,  знаю! ’ы лично  распорЯдилсЯ, чтобы нам,
рабам,  выплачивали деньги на пропитание, хотЯ мы всего-навсего рабочий скот
и ты  не обЯзан был этого делать. ‚от почему Я не направил тот камень в твою
прекрасную голову...
     - Џродолжай, Џактол, - прошептал Ђристон.
     -  Ќо дело в том, что Ћрхомен присваивает эти  деньги себе - эти жалкие
несколько оболов,  которые могли  бы  спасти мою жену,  моего сына. ‚ других
мастерских рабам больше повезло; управлЯющие крадут лишь часть этих денег.
     - џ слушаю тебЯ, - сказал Ђристон.
     - € вот Я украл немного серебра, чтобы спасти  жизнь моего ‡енона.  ‚се
было напрасно, ибо он  умер в ночь перед  тем  как Я попыталсЯ  убить твоего
отца. џ  взЯл  всего несколько  маленьких  кусочков,  предназначавшихсЯ  длЯ
отделки
     парадных  доспехов полководца ЌикиЯ, -  после того как Я  тщетно умолЯл
Ћрхомена дать мне денег на лекарства  длЯ моего сына. Ћн грубо отказал мне и
пинками погнал менЯ обратно на работу.
     Џактол остановилсЯ и окинул взглЯдом элегантно одетого юношу, стоЯвшего
перед ним. ‡атем гневно произнес:
     -  џ  полагаю, ты сейчас скажешь, что ничего не знал о надсмотрщиках  с
освинцованными  плетьми, которых он  держит в каждой мастерской твоего отца!
ѓотов битьсЯ об заклад, что, посещаЯ нашу мастерскую, ты ни разу...
     - Ќе видел их? Ќет. Џосуди сам, Џактол. ‡а все времЯ, что Я бывал в той
мастерской,  где  ты  работал, Я хоть  раз входил  в нее без сопровождающих?
ђазве менЯ всЯкий раз  не  встречали  на улице, не  задерживали под  всЯкими
предлогами?
     ђаб медленно склонил голову. ‡атем вновь ее поднЯл.
     - „а,  это так, молодой господин, - призналсЯ  он. -  € эти  убийцы  со
своими кнутами всегда выбегали  через заднюю дверь  перед тем, как ты входил
через переднюю.  џ это  заметил. €  даже допускал, что ты ничего об этом  не
знаешь.  Ќо поверить,  что  и  твой  отец ничего  не  знал, это было бы  уже
слишком.  џ слышал,  что ты добр. ’вои  рабы  восхвалЯют тебЯ, как бога. Ћни
клЯнутсЯ, что вскоре получат свободу.
     - „а. € ты тоже ее  получишь, -  заЯвил  Ђристон. Џактол  уставилсЯ  на
него; его глаза под огромными мохнатыми бровЯми пылали.
     - Џосле того, что Я сделал? - прошептал он.
     -  „а,  после того, что  ты  сделал.  ‘егоднЯ же  Я  откажусь  от  всех
обвинений в твой адрес перед архонтом-басилеем. € Я предлагаю тебе должность
телохранителЯ  моего  отца;   если   же  он  не  выживет,  ты  будешь   моим
телохранителем.
     €  тогда  огромный,  могучий,  подобно  ѓераклу,  Џактол  склонил  свою
косматую голову и заплакал.
     -  ѓосподин  мой, -  произнес  он  срывающимсЯ  голосом,  - прошу тебЯ,
просунь свою ногу через решетку, чтобы Я мог поцеловать ее.
     - Ќе надо.  ‚от  тебе моЯ рука. ’ы можешь пожать ее  - как  равный, как
свободный человек, - сказал Ђристон.
     ‚  тот же  день  Ђристон  отправилсЯ  в Ѓулевтерий и  предъЯвил бумагу,
подписанную лично ’имосфеном, который к  тому времени уже пришел в сознание,
хотЯ и  страдал от жестокой  боли; в  ней  была изложена просьба  снЯть  все
обвинениЯ  с Џактола и объЯснЯлось почему. Ђрхотент-ба-силей крЯхтел и сопел
в течение получаса, не знаЯ, что ему делать с подобной неслыханной просьбой,
но в конце концов сдалсЯ под  напором страсти  и красноречиЯ, с которыми сын
пострадавшего защищал провинившегосЯ раба.
     Џосле  этого Ђристон  поднЯлсЯ  на Ђгорийский  холм  с  противоположной
стороны,  пересек  внутренний двор храма ѓефеста и спустилсЯ  вниз к главной
мастерской. …го никто не успел перехватить и задержать.
     Љогда он зашел в мастерскую, он увидел, как трое надсмотрщиков полосуют
спину раба своими плетьми. Ћн не произнес ни слова. Ћн  просто  поймал кнут,
отведенный  одним из  них  длЯ  удара,  и  дернул с  такой  силой,  что  его
обладатель,  потерЯв равновесие, с размаху ударилсЯ головой о  ножку рабочей
скамьи  и  осталсЯ  лежать на  полу  без  движениЯ;  второй надсмотрщик  был
повержен безжалостным ударом ногой в промежность; третьего же он  ухватил за
запЯстье и сломал ему руку о свое колено.
     ‡атем  он  произнес  ровным, холодным  тоном, от  которого  становилось
жутко:
     - “бирайтесь отсюда. ‚ы все. € чтобы Я вас больше здесь не видел.
     Ћрхомен уже бежал к нему с широко разинутой пастью,  из которой вот-вот
должны были  посыпатьсЯ  проклЯтьЯ. Ќо то, что он прочитал на лице Ђристона,
заставило закрыть рот даже его.
     Ђристон стоЯл и смотрел  на  своего  бывшего  соратника, и эти  ужасные
минуты показались тому вечностью.
     - ’ы можешь последовать за своими друзьЯми, Ћрхомен, - сказал он.
     ‚  тот же вечер  Ћрхомен заЯвилсЯ домой  в  стельку пьЯный  и  принЯлсЯ
зверски  избивать  свою  жену ’аргелию.  Ћн  бил ее  до тех  пор,  пока  это
развлечение  ему не наскучило.  ’огда, нежно  простившись  с  ней напоследок
ударом ногой
     прЯмо в ее раздавшийсЯ живот,  он, шатаЯсь, вывалилсЯ в опустившуюсЯ на
город ночь.
     Љ  тому  времени  несчастнаЯ  ’аргелиЯ  была  уже   на  девЯтом  месЯце
беременности.  Ћт  удара  Ћрхомена   у  нее  случилсЯ  выкидыш  и  открылось
кровотечение. € она была одна в доме. …е слабых криков никто не услышал.
     Љогда же, два днЯ спустЯ, истратив свой последний обол,  как обычно, на
вино,  шлюх  и  мальчиков, Ћрхомен  вернулсЯ  домой, ему  оставалось  только
похоронить ’ар-гелию и маленький синий окровавленный комочек, который должен
был стать его сыном.
     Ѓлагородный  всадник  ’имосфен   получил  возможность  в  полной   мере
продемонстрировать и свое благородство, и свое мужество. €,  надо сказать, в
течение  десЯти  из тринадцати  месЯцев,  что  он  еще  прожил,  у него  это
получалось  совершенно  безукоризненно.  Ќо  у  любого  мужества  есть  свои
пределы; и к  концу года ’имосфен, некогда холеное тело  которого  покрылось
пролежнЯми, распухшее бедро источало гной через раскрывшуюсЯ рану, ’имосфен,
превратившийсЯ в груду костей, выпиравших  под тонким, как пергамент,  слоем
его исхудавшей плоти, каждую ночь кричал от  нестерпимой боли, пока не терЯл
сознание.
     ‚се это времЯ Ђристон ни  на шаг не отходил от него, так  же как и ныне
свободный  Џактол,  пожелавший искупить  свою вину тем, что стал  заботливой
нЯнькой,  верным  слугой,  преданным рабом  человека,  которого он обрек  на
смерть.  Џактол  делал  длЯ  своего  хозЯина абсолютно все:  купал,  кормил,
переворачивал  его ставшее почти  невесомым  тело в тщетных  попытках  найти
более  удобное  длЯ.  него  положение, оказывал  ему даже наиболее  интимные
услуги,  в  которых всегда  нуждаетсЯ человек,  прикованный  к  постели и не
способный сам отправлЯть свою нужду. € в конце  концов он оказал ’имосфену и
последнюю, самую великую и милосердную услугу.
     ‚   ту   последнюю  ночь  ’имосфен  проснулсЯ  и  увидел,  что  Ђристон
распростерсЯ на большой скамье подле его ложа, погруженный в глубочайший сон
человека, уже  более недели  не смыкавшего глаз. Ќо Џактол  бодрствовал; его
глаза
     сверкали, как два пылающих уголька  на  темном лице, и в них отражалась
бесконечнаЯ печаль  и  жалость к своему хозЯину,  которого  он  за это времЯ
успел всей душой полюбить.
     - Џактол,  -  прошептал  ’имосфен,  и его  голос  был тише шороха сухих
листьев, гонимых ветром по пустынной улице.
     - „а, господин? - отозвалсЯ вольноотпущенник.
     - Џомни, о чем Я тебЯ просил. …сли Я закричу. џ больше не могу вынести,
Я...
     - ѓосподин мой! - рыдал Џактол.
     - ’ы обещал, Џактол! ’ы должен,  ты обЯзан это  сделать.  џ  приказываю
тебе. ‘лышишь? - …го рот открылсЯ, а голова стала запрокидыватьсЯ назад, все
дальше, дальше...
     €  Џактол  встал.  Џодошел  к  постели.  ‚ынул  подушку  из-под  головы
несчастного старца.  ‡атем, орошаЯ  слезами свою иссинЯ- черную бороду, он с
невыразимой  нежностью,  осторожно,  стараЯсь  не  причинЯть  боли,  задушил
’имосфе-на.
     Ќа  это ушли считанные минуты,  ибо истощенный организм всадника не мог
оказать никакого сопротивлениЯ. Џактол отнЯл подушку от доброго,  теперь уже
спокойного  лица старика и подложил ее обратно  ему  под голову.  ‡акрыл ему
глаза своими огрубевшими  от работы,  мозолистыми пальцами. ‡атем подошел  к
спЯщему Ђристону и потрЯс юношу за плечо.
     - —то, что такое? - пробормотал Ђристон.
     - Ћн покинул нас, - сказал Џактол.
     €  пока Ђристон,  стоЯ на  коленЯх  у этого смертного одра,  рыдал, как
могут рыдать  только  самые  безутешные, Џактол  вышел в сад и  повесилсЯ на
огромной ветви старой оливы.


        ѓлава XV

     Ђх, это ты, мой  Ягненочек! - воскликнула Џарфенопа.  - џ так рада, что
ты решил навестить менЯ.
     - Ќу  а  Я  не  рад, - мрачно произнес Ђристон. - ‚ сущности, Я сам  не
знаю,  зачем  пришел.  ‚о  всЯком случае, не  длЯ  того, чтобы  с кем-нибудь
переспать, так что не вздумай устраивать тут смотр своих нынешних учениц!
     Џарфенопа улыбнулась.  —етыре года назад, по случаю своего сорокалетиЯ,
она  во  всеуслышание  объЯвила,  что  отходит  от  активных  занЯтий  своим
деликатным ремеслом;
     по   странной  иронии  судьбы,  это  событие   совпало   с   окончанием
добровольного траура, который Ђристон неукоснительно соблюдал в течение двух
лет в честь  столь  горЯчо им любимого  приемного отца.  “йдЯ на заслуженный
отдых,  Џарфенопа открыла в  собственном доме  школу по  подготовке гетер  и
алевтрид. ‡десь  под ее чутким  руководством  многие  молодые афинЯнки, Явно
предпочитавшие путь в меру оплачиваемого порока той беспросветной нищете, из
которой  большинство  из  них  вышли, обучались  грациозной  походке, пению,
танцу,  искусству  украшать  свою  внешность,  а  также  приобретали  весьма
поверхностные знаниЯ из области  культуры, которыми, однако, можно  было при
случае  блеснуть  в обществе. Ћдной  из  ее наиболее  известных и  способных
учениц, далеко превзошедшей этот, в общем-
     274
     то, элементарный курс и  достигшей в своем  деле  высшего совершенства,
была ”еорис. Ђристон, к немалому облегчению, узнал, что она стала любовницей
поэта ‘офокла и решила  воспользоватьсЯ  услугами Џарфенопы, чтобы сделатьсЯ
достойной несравненной мудрости такого великого человека.
     -  ’ы напрасно думаешь, что Я не могу предложить тебе ничего достойного
вниманиЯ,  Ягненочек,  -  промурлыкала  Џарфенопа.  - Ќынешний набор гораздо
лучше прошлогоднего.  “ менЯ  есть  две  дочери  всадников,  одна  маленькаЯ
очаровательнаЯ беглЯнка из семьи пентакосиомедимна и целых четыре девушки из
семей зевгитов. € заметь, ни одной неотесанной фетЯнки! Ќу как?
     Ђристон молча уставилсЯ на нее. ’о, что  она говорила,  не укладывалось
ни в какие  рамки. Џентакосиомедимны, согласно законодательству ‘олона, были
богатейшей из  имущественных групп Ђфин. Ѓуквально это слово означало "люди,
имеющие  пЯтьсот  бушелей";   во  времена  ‘олона   это  считалось  огромным
богатством,  ибо  в  каменистой бесплодной  Ђттике такие урожаи  можно  было
собирать  лишь   с  очень  больших   земельных  владений.   Љонечно,  теперь
принадлежность  к состоЯтельным классам определЯлась не собранным урожаем, а
деньгами  - талантами,  минами, драхмами  и оболами; однако древнее название
сохранилось.   ‚след   за  пентакосиомедимнами   (зачастую   превосходЯ   их
родовитостью  и знатностью)  шли  всадники,  чьи  земли  приносили  им более
трехсот бушелей, но  менее  пЯтисот;  этого хватало  длЯ  того,  чтобы иметь
верховую  лошадь и  боевые доспехи, что  стоило  немалых средств. ЋпЯть же в
настоЯщее времЯ  применЯлись  в  основном  денежные  критерии,  хотЯ  многие
всадники  -  особенно  эвпатриды, или благородные, к которым  принадлежал  и
’имосфен, - из-за своего консерватизма упрЯмо держались за земельные угодьЯ.
‡атем шли обладатели от двухсот  до трехсот бушелей; их название  - зевгиты,
или погонщики,  -  говорило о том, что  они могут  позволить себе  обладание
колесной повозкой и парой быков. Ќу а на  низшей ступени стоЯли феты, бедные
крестьЯне, чей урожай не достигал даже двухсот бушелей.
     ‚о  времена   ‘олона,  когда  все  афинЯне,  независимо  от  состоЯниЯ,
занимались сельским хозЯйством, все эти на-
     званиЯ имели определенный смысл. теперь же,  в постпери-кловскую эпоху,
этот смысл  был  во многом утрачен. "‹юди с пЯтистами бушелЯми" в абсолютном
своем большинстве заменили  эти  самые  бушели пшеницы, ЯчменЯ,  слив,  вина
денежными доходами, получаемыми со своих верфей, различных эргастерий или от
труда сотен своих рабов,  работавших на шахтах и в  мастерских.  ’о же самое
делали  и всадники,  ставшие  городскими  жителЯми;  правда,  они  сохранили
привилегию служить в кавалерии, а не месить  грЯзь в  пехоте.  Ђ большинство
зевгитов сталкивались с запрЯженной быками повозкой только  тогда, когда она
загружалась  вазами из их гончарен, тканЯми с их ткацких станков или мебелью
из их мастерских,  чтобы отвезти эти типично городские товары  в гавань  длЯ
погрузки на корабли или  на  рынок длЯ  продажи, - в  то времЯ как почти все
феты зарабатывали себе на жизнь своими мускулистыми руками  на эргастериЯх и
в мастерских, принадлежавших представителЯм трех других групп.
     Ќо  вот что заставило Ђристона проглотить Язык от  удивлениЯ,  так  это
внезапно пришедшаЯ ему в голову мысль, что на  самом деле ни  одна  девушка,
принадлежащаЯ  к  какой-либо из  этих групп, включаЯ  даже квалифицированных
работников из числа фетов, не испытывала нужды, котораЯ  могла  бы заставить
ее  занЯтьсЯ  тем,  что, несмотрЯ на все  эвфемизмы и деление на категории -
порна,  алевтрида,  гетера, -  в сущности, представлЯло из  себЯ все  ту  же
древнейшую профессию. ‚о времена  ‘олона, и даже еще при Џерикле, все гетеры
и большинство алевтрид и порн были уроженками других городов; однако теперь,
судЯ по  шокирующему заЯвлению Џарфенопы, многие  из них, как он понЯл, были
коренными афинЯнками.
     -  Ќо почему? -  воскликнул он  наконец. -  ЉлЯнусь ѓестией, Џарфенопа,
почему девушка из хорошей семьи, богатаЯ, защищеннаЯ...
     - Ђга!  - сказала  Џарфенопа. -  ‚от  теперь ты  попал в  самую  точку,
Ягненочек!  ‚се дело именно в этой самой "защищенности"! ’ебе бы понравилось
провести  всю  свою  жизнь  в  тюрьме?  €бо  афинские  гинекеи  и есть самые
настоЯщие тюрьмы,  какими бы удобными и красивыми или даже роскошными они ни
были. Џредставь себе, что ты афинЯнка
     благородного  происхождениЯ.  ќто значит,  что ты  не сможешь принимать
участиЯ ни в вечеринках, ни в званых обедах, ни вообще в каких бы то ни было
общественных мероприЯтиЯх, если это только не свадьба или похороны кого-либо
из твоих ближайших  родственников. „обавь к этому, что даже твои праздники и
религиозные  обрЯды  будут отличатьсЯ от мужских  и проводитьсЯ  отдельно от
них; что даже в театре тебе запрещено сидеть рЯдом с мужчинами;
     что тебе нельзЯ просто сходить за покупками; что даже среди бела днЯ ты
не можешь  пройтись по  улицам  без сопровождающих;  что, наконец, ты должен
выйти из  комнаты,  как только  в  нее войдет твой  друг  -  Я  имею в виду,
разумеетсЯ, мужчину - или друг твоего брата, или отца, или мужа, даже если в
этот момент ты лакомишьсЯ своим любимым блюдом во  времЯ обеда. Ќу,  как  бы
тебе все это понравилось, Ягненочек?
     - ‘овершенно не понравилось бы, - призналсЯ Ђристон.
     - Ќу вот, и твоим высокородным  афинским дамам такаЯ жизнь не по вкусу.
Џослушай, Ягненочек, пора бы тебе уже немного разбиратьсЯ в женской  натуре.
Њы, за  редким  исключением,  просто  не столь похотливы,  как  мужчины.  Ћ,
разумеетсЯ, Я не хочу  сказать, что  в нашей крови не может  вспыхнуть пламЯ
страсти,  которую мало кто из вас  в состоЯнии удовлетворить, коль скоро она
разгорелась! Ќо все дело в том, что это пламЯ еще нужно разжечь. Ђ возбудить
страсть  в обычной женщине  задача  не  из простых, уж  поверь  мне.  Љороче
говорЯ, Я  еще не встречала женщины, котораЯ стала бы шлюхой из-за того, что
ее сжигала похоть. Ќи разу в жизни.
     - ’огда почему? - спросил Ђристон.
     - …сли не считать рабынь, которых заставлЯют заниматьсЯ этим ремеслом -
а именно так обычно становЯтсЯ порной, - главной причиной, конечно, ЯвлЯетсЯ
голод. …сли  ты  неделю ничего  не  ела,  ты  уже не станешь  так уж  сильно
возражать  против того,  чтобы лечь под какого-нибудь ублюдка, особенно если
учесть,  что  на  заработанную  таким  образом  драхму  ты  сможешь  прожить
четыре-пЯть дней, а  за это времЯ  может произойти  нечто такое, что избавит
тебЯ как от голода, так и от такой вот жизни. €менно
     так  все  и рассуждают. Џравда,  на  самом деле, увы,  ничего  "такого"
никогда не  происходит, и в  результате ты  оказываешьсЯ  в  соответствующем
"доме"  с надписью  над дверьми,  рекламирующей твои прелести.  ‘о мной,  во
всЯком  случае, все  случилось именно так,  после  того как чума в одну ночь
унесла  моих  родителей.  „ругой причиной  может стать  любовь.  ђазумеетсЯ,
неудачнаЯ. ‚  результате очень  многие девушки  остаютсЯ  с быстро  растущим
животом  на памЯть о каком-нибудь  прохиндее,  который исчез  в  неизвестном
направлении.  €х отцы, естественно, выгонЯют их из дому. Џосле чего они либо
делают аборт, либо обзаводЯтсЯ потомством, которое нужно кормить; но в любом
случае им приходитсЯ заботитьсЯ о хлебе насущном. Ќу и как  они,  по-твоему,
будучи женщинами,  могут зарабатывать  себе  на