одой женщиной,  и зрелой, и старухой. ’еперь же он представил ее
себе  именно такой,  и  вдобавок, бог знает почему, в  детском платьице.  Ћн
знал,  что  мало-помалу начнет отдалЯтьсЯ  от нее  и его любовь  перейдет  в
сострадание,  в  душевную  муку.  Љонечно,  он  не  обречет Ђньес  на убогое
существование в деревенской глуши, среди  всеми забытых психов;  он подберет
длЯ нее самый роскошный санаторий  длЯ душевнобольных, но это дела не менЯет
--  со временем его безразличие к жене окрепнет, она станет длЯ него обузой,
темным  пЯтном на  совести; он начнет  сомневатьсЯ, правильно ли  поступает,
навещаЯ ее каждый месЯц,  платЯ каждый месЯц за ее содержание,  а  когда она
умрет,  он,  сам себе  в  том не признавшись,  почувствует облегчение... …му
никак не удавалось отогнать от себЯ  образ старухи Ђньес в детском платьице,
с ее кротким бредом. "Ќет, нет, --думал он, борЯсь с  подступившими слезами,
-- не настолько же  серьезно она больна!" …е вылечат, ее вернут к жизни. ‚от
ведь  бывшаЯ  жена  †ерома,  котораЯ  то страдала анорексией, то  впадала  в
нервную  депрессию,  одолела  в  конце   концов  болезнь,  стала  нормальным
человеком. ‘транно, однако, что †ером, прошедший через все это, не распознал
сразу же, после заговорщицкого звонка Ђньес или даже еще раньше, в чем дело;
скорее всего, просто закрыл на это глаза, чтобы не расстраиватьсЯ. Љак бы то
ни было, нужно позвонить ему, объЯснить  ситуацию, попросить совета. € пусть
†ером сведет его с опытным психиатром, с тем, что вылечил ‘ильвию.
     ‹учше всего  выйти прЯмо сейчас и поговорить с ним  из автомата,  чтобы
Ђньес не застукала его за этой беседой. ‘ другой  стороны,  боЯзно оставлЯть
ее одну, даже на  пЯть минут. ђазмотав телефонный  шнур, он  унес аппарат  в
кухню, решив говорить  шепотом.  ‚прочем, некоторые  слова  он ни при  каких
обстоЯтельствах не смог бы выговорить в полный голос. Ќабрав номер, он долго
слушал безответные  гудки  --  †ерома  не  было или он  отключил телефон. Ћн
осторожно  опустил трубку на рычаг,  стараЯсь,  чтобы  щелчок прозвучал  как
можно  тише. "‡автра!" --  решил  он,  хотЯ  и сам  не  знал,  когда  сможет
позвонить   завтра,  если  не  хочет  оставлЯть  Ђньес;   проще  всего  было
воспользоватьсЯ тем,  что она  спит.  ’еперь  поле его  деЯтельности  сильно
сузилось.
     Ћн  вернулсЯ  в  гостиную,  волоча  за  собой  шнур,  и  сел  на диван,
растерЯнно прикидываЯ, чем бы занЯтьсЯ в ближайшее  времЯ. Џсихиатра ведь не
вызовешь в субботу,  среди ночи, "скораЯ помощь" в данном случае бесполезна,
значит, придетсЯ ждать понедельника,  и он с ужасом  думал о том,  что может
случитьсЯ  за эти дни,  как будто безумие Ђньес, так долго дремавшее в  ней,
грозило  развитьсЯ  и вырасти  в  несколько  часов до  гигантских  размеров,
подобно кувшинкам,  которые непрерывно увеличиваютсЯ в объеме на экране, при
замедленной  съемке.  Ћн  вынул  из  бумажника  удостоверение  и   испуганно
констатировал, что у него осталось только  вот это  одно, поцарапанное фото.
•отЯ  нет,  не одно: Ђньес  навернЯка забыла про его иностранный паспорт, и,
кроме  того, можно ведь попросить у друзей снимки, на которых он фигурирует,
таких  было немало.  €,  как  пастух, считающий  своих  баранов, он принЯлсЯ
мысленно  составлЯть реестр собственных изображений,  имевшихсЯ  у знакомых,
где их можно было  раздобыть. ‡акуриваЯ сигарету  -- последнюю из  купленной
позавчера пачки, -- он вспомнил мелкий инцидент, случившийсЯ третьего днЯ на
Ќовом мосту: он нечаЯнно заслонил объектив Японскому туристу в момент, когда
тот  снимал жену на  фоне  собора Џарижской Ѓогоматери. Ћбычно он либо ждал,
когда  щелкнет спуск, либо вежливо обходил  фотографа сзади; однажды он даже
простер  свою  учтивость  до  того,  что  остановилсЯ   рЯдом  с  человеком,
смотревшим  в  бинокль,  не желаЯ мешать  обзору.  ’огда,  три днЯ назад, он
извинилсЯ  перед  Японцем,  тот  благодушно  махнул  рукой  --  мол,  ничего
страшного!  -- а вот теперь  ему безумно хотелось получить этот  снимок  или
другие  такие  же,  на  которых  он  оказалсЯ  ненароком,  как будто  именно
случайность этого  присутствиЯ усиливала подлинность фотодокумента. Ћсобенно
его манила фотографиЯ, сделаннаЯ Японцем -- когда же это было, в четверг или
в пЯтницу? -- последнЯЯ, где он носил усы. "Љонечно, можно дать объЯвление в
какой-нибудь  токийской газете", -- невесело подумал он.  Ќет, более реально
разыскать  снимки, сделанные друзьЯми или хранЯщиесЯ  у родителей; навернЯка
имеютсЯ и дубликаты, а в фотолабораториЯх -- негативы. Ќо  и с этим придетсЯ
потерпеть  до завтра. Ђ  пока  он только и мог,  что разглЯдывать  снимок на
документе,  исцарапанный  бритвой   и  смоченный  слюной  с  целью  оттереть
воображаемый фломастер...
     ‚друг  он  замер,  нахмурилсЯ  и, лизнув  палец,  провел им по  темному
отвороту пиджака на фотографии. Џалец осталсЯ чистым. "Ќу еще бы, -- подумал
он, -- со снимков  же не слезает  краска!" Ћднако  его  опыт выдавал Ђньес с
головой -- как  же  он  тогда не понЯл, что она  все подстроила: знала,  что
выскабливание  лезвием  ничего  не  докажет,  и  предварила  операцию  более
убедительным   тестом,  а   палец,  Ясное  дело,  заранее   намазала  черным
фломастером.
     "Ћна  безумна! -- прошептал  он.  --  Ђбсолютно безумна!" €  безумие ее
носит извращенный, более того, злонамеренный характер.  Ќо  она не виновата,
он  должен помочь ей. „аже если она попытаетсЯ выцарапать ему глаза -- не на
фото, а взаправду, -- придетсЯ защищать себЯ самого и ее тоже. ‘амое ужасное
не  то,  что  Ђньес  стремилась  уничтожить  прошлое--его усы  или  отдых на
џве,--но что все  ее  действиЯ  были направлены против него, рассчитаны так,
чтобы он не смог и не  захотел оказать ей помощь, а отчаЯлсЯ и  бросил ее на
погибель.  …му  опЯть  вспомнилсЯ  пример со  спасателем,  который  оглушает
тонущего ради его  же  блага, но теперь  эта мысль утешала  куда слабее, чем
днем, в кафе.  Ћн  спросил  себЯ, а  впрЯмь  ли Ђньес  спит; он не  заметил,
принЯла ли  она снотворное.  Џодкравшись на цыпочках к двери,  он  осторожно
приотворил ее, стараЯсь не скрипнуть  и  отгонЯЯ от себЯ  видение еще  более
кошмарное, нежели образ полоумной старушки в детском платьице: Ђньес, сна ни
в   одном  глазу,  сидит   по-турецки  на  кровати  и  подстерегает  его   с
торжествующей,  дьЯвольской усмешкой на губах,  покрытых  пеной, точь-в-точь
как одержимаЯ  девушка  из фильма  "ќкзорсист".  Ћднако  Ђньес мирно  спала,
свернувшись калачиком под одеЯлом. Ћн  подошел,  глЯдЯ на очертаниЯ  гибкого
тела женщины, которую любил, боЯсь встретить хищно следЯщий за ним взглЯд.
     Ќет, она спит.
     Ќесколько мгновений он постоЯл, разглЯдываЯ Ђньес в слабом, падающем из
гостиной свете, затем вышел, не слишком-то успокоенный.  Ќочь он  провел  на
диванчике, лежа  без  сна, подложив руки под голову и повторЯЯ разработанный
днем план, который  твердо решил привести в действие,  несмотрЯ на  вечерний
приступ  безумиЯ  Ђньес: во  всем  потакать ей, свЯзатьсЯ, без  ее ведома, с
†еромом,  найти   психиатра;  его  слегка   успокаивало   само   обдумывание
деталей--как   преодолеть  ту  или   иную   трудность  этой  программы,  как
устроитьсЯ,  чтобы  звонить,  не  оставлЯЯ Ђньес одну.  ‚друг  его  внимание
привлек  красный  глазок  автоответчика,  который  они   забыли  прослушать,
вернувшись из ресторана. ‘ведЯ звук до минимума, он приложил ухо к микрофону
и выслушал запись; звонил †ером, Явно встревоженный, потом  отец, как всегда
напоминавший   им   о  традиционном  воскресном   обеде,   следом   какаЯ-то
журналистка, хотевшаЯ поговорить с Ђньес, и опЯть †ером  -- этот  его звонок
они  слышали,  но  не  снЯли  трубку.  Ћн  записал имЯ  журналистки  и  стер
сообщениЯ. Љ концу  ночи его все-таки сморило, и он задремал с мыслью о том,
что не  спал уже  двое суток и столько  же времени  не брилсЯ как следует, а
ведь ему  нужно  быть в  хорошей  физической  форме длЯ  предстоЯщей трудной
борьбы.
     ’елефон  зазвонил  в  тот  самый  миг  его  сна, когда  он  решал,  как
правильнее говорить
     -- усы или усики? Љакой-то неведомый собеседник  отвечал ему, что можно
и так и эдак
     -- называют же бакенбарды бачками! --  сопровождаЯ свою  речь противным
скрипу
     чим  хихиканьем,  наводившим  его  на  мысль,  что  он  имеет   дело  с
"психушником" и что
     следующим номером  программы  будет  намек на необходимость  кастрации.
ЃлагодарЯ
     этому совпадению, голос  †ерома  в трубке совершенно  не удивил его, он
тотчас пришел
     в себЯ.
     -- Ќу, так ты намерен объЯснить мне, что случилось?
     -- Џогоди минутку!
     Ћн собралсЯ прикрыть растворенную  почему-то дверь спальни, чтобы Ђньес
не услышала их разговора, но, заглЯнув в комнату, обнаружил, что ее там нет,
как  нет  ни в  кухне,  ни в  ванной,  ни в  туалете,  которые он  торопливо
обследовал.
     -- Ђньес  не  у тебЯ? -- спросил он  на  всЯкий случай,  опЯть  схватив
трубку.
     -- Ќет, с какой стати?!
     Ћн  поколебалсЯ,  решаЯ,  что  ему  делать--бежать  на  поиски  или  же
воспользоватьсЯ  отсутствием  Ђньес,  чтобы обсудить  ситуацию с †еромом.  €
склонилсЯ ко второму варианту, знаЯ, что нужно  действовать быстро -- не дай
бог она вернетсЯ и застанет  его за этой  беседой! …сли она вообще вернетсЯ,
если  она  не  умерла, если  не  притаилась в  стенном  шкафу,  чтобы оттуда
шпионить за ним!
     --  ‘лушай,  -- начал он, удивлЯЯсь четкости  собственного  голоса.  --
Ђньес серьез
     но больна. “ тебЯ нет на примете хорошего психиатра?
     Џосле долгой паузы †ером сказал:
     -- …сть. Ђ что с ней?
     -- Ћна ведь звонила тебе, верно? Џозавчера?
     -Ќет.
     -- ђазве она  не звонила, чтобы сказать...  --  он запнулсЯ, не решаЯсь
договорить.
     -- ‘казать что?
     --  ‘казать... -- и он решительно закончил,  словно в воду бросилсЯ, --
что Я никогда
     не носил усов.
     ЌоваЯ пауза.
     -- Ќе понЯл! -- сказал наконец †ером.
     € опЯть наступило молчание.
     -- ‹адно, Я объЯсню, -- продолжал он. -- ’ы ведь навернЯка заметил, что
Я сбрил
     усики?
     ќто непривычное  уменьшительное слово  странным  образом  испугало  его
самого. †ером хихикнул -- таким же скрипучим смешком, как тот, во сне.
     -- Ќи усиков, ни  усов ты не сбривал, дружище! ‚от, значит, в чем у вас
проблема?
     Ћн  вцепилсЯ  в диванный поручень. ’ак! ’еперь карусель  завертелась  в
обратную
     сторону! Ќужно  остановить ее, во  что  бы  то  ни  стало  соскочить на
твердую землю. ‘покойно, только спокойно!
     -- €менно в этом, -- с трудом выговорил он. -- ’ы звонишь из агентства?
     -- Џредставь себе, да!
     -- Ќу так спроси у ‡амиры.
     -- ‡амира в кафе, но, уверЯю тебЯ, Я могу ответить и за себЯ и  за нее,
только объЯс
     ни, •риста ради, в чем дело?
     - ’ы  можешь  поклЯстьсЯ, что  ни Ђньес,  ни кто-либо другой не просили
тебЯ гово
     рить мне это?
     -- ѓоворить, что ты носишь усы?
     -- Ќет, наоборот, что Я никогда не  носил  их. Џослушай, †ером,  что бы
она тебе ни
     наболтала, ты должен мне все  рассказать. ќто крайне важно. џ знаю,  на
первый взглЯд
     это кажетсЯ дурацкой шуткой, но тут не до шуток.
     -- ‡наешь,  мне и правда трудно поверить,  что ты  не шутишь,  но, если
хочешь, Я могу
     торжественно  поклЯстьсЯ, что Ђньес мне не  звонила и  что  у тебЯ  нет
никаких усов. ’оль
     ко щетина -- со вчерашнего  днЯ. Љстати,  Я еще тогда прошелсЯ по этому
поводу.
     †ером говорил уже без всЯкой насмешки, мЯгким, дружеским тоном:
     -- ‡начит,  если Я правильно понЯл, вы с Ђньес  убеждены, что  ты носил
усы, так?
     -- Ќет, только Я один, -- призналсЯ он, почти счастливый от возможности
говорить
     наконец  откровенно,  отвечать,  как  школьник  учителю,  который знает
верный ответ и, если
     что, поправит.
     - Ђ Ђньес?
     -- Ђньес утверждает, что усов не было.
     Ћн собралсЯ было рассказать про џву, но †ером перебил его:
     -- ‘лушай, Я все-таки надеюсь, ты менЯ не разыгрываешь...
     -- Њне не до розыгрышей.

     - ’огда, мне кажетсЯ, дела и впрЯмь неважнецкие.  Ќо только не у Ђньес.
’ы слиш
     ком много работал последнее времЯ...
     - ’ы тоже.
     --џ тоже, но у менЯ пока глюков не наблюдаетсЯ. џ не думаю, что у  тебЯ
депрессиЯ,  -- просто какое-то легкое завихрение, но к психиатру сходить все
же невредно. џ  тебЯ  сведу со знающим специалистом. Љак  на все это смотрит
Ђньес?
     -- Ђньес...
     Ћн услышал царапанье ключа во входной двери и торопливо сказал:
     -- Ћна как раз пришла. џ перезвоню.
     -- Ќет, дай ей трубку! -- приказал †ером.
     Ћднако он прервал разговор.
     -- џ принесла круассаны, -- объЯвила  Ђньес, входЯ в комнату. -- Џогода
прекрас
     наЯ. Љто звонил?
     Ћна, видимо, услышала щелчок.
     -- Ќикто,  --  пробормотал он,  не  глЯдЯ  на  нее. ’елефон затрезвонил
вновь. Ћн рва
     нулсЯ было,  чтобы дать  отбой,  но Ђньес опередила  его. Ћн  знал: это
звонит †ером.
     -- „а, -- сказала Ђньес, -- да-да, очень кстати... Ќет...  џ знаю... Ќу
конечно, знаю...
     ђазговариваЯ, она улыбалась ему  так, словно все пришло в норму. Ћднако
едва он
     попыталсЯ  завладеть  отводной  трубкой, как она  мЯгко, но  решительно
прикрыла ее рукой и попросила:
     -- Џринеси, пожалуйста, чем записать.
     Ћн послушно принес ей фломастер и блокнот, которые она выхватила, успев
заодно погладить его руку.
     --„а,  так  как ты  сказал?--продолжала  она. --‘ильвен... а фамилиЯ?..
Ђга, записываю.
     Џрижав  трубку  щекой  к  плечу,  она  нацарапала на  листке:  "‘ильвен
Љаленка". "‘ двумЯ "к"?" € номер телефона.
     -- ЏрЯмо  сегоднЯ? „аже по воскресеньЯм?..  •орошо... †ером,  ты просто
молодчи
     на, спасибо тебе! џ перезвоню.
     Ђньес повесила трубку. "Ќу, что теперь?" -- подумал он.
     -- ‘ейчас сварю кофе! -- сказала она.
     Ћн поплелсЯ за ней в кухню и, опершись  о дверной косЯк, стал  глЯдеть,
как она хлопочет. ‚се ее движениЯ отличались точностью, уверенностью. ‘олнце
весело играло на кафельных плитках.
     -- ‡начит, это Я болен? -- спросил он наконец, опустив глаза.
     -- Њне кажетсЯ, да.
     Ђньес  не  пыталась  скрыть  удовлетворениЯ. Љак  будто  теперь,  после
разговора  с †еромом, все  стало Ясно и непременно должно было уладитьсЯ. Ћн
помешалсЯ, его нужно лечить, вот и все дела.  Ћн тоже успокоилсЯ: в каком-то
смысле его  даже утешила перспектива  отдать себЯ в  другие руки, доверитьсЯ
Ђньес,  †ерому, пресловутому  ‘ильвену Љаленка, которому он  заранее  прощал
многозначительный  вид,  шуточки  по   поводу   "усиков-усов"  и  намеки  на
возможность кастрации.
     Љофеварка  запыхтела  вовсю;  Ђньес  выбросила  фильтр  в  опорожненный
накануне  мусорный  бачок,  расставила  чашки  на  подносе  и  унесла его  в
гостиную. Ѓумажный пакет с круассанами, лежавший на низеньком столике, пошел
пЯтнами от жирного теста.
     ‘транно, сказал он себе, если так, почему ей столь важно мнение †ерома?
‡а  те два днЯ, что он  бредил усами, она  могла бы сориентироватьсЯ и сама.
Ћткуда ей  было  знать  о  сомнениЯх,  замешательстве или  страхе  тех,  кто
столкнулсЯ с ним  в последнее времЯ, -- †ерома и ‡амиры, женщины с колЯской;
Ђньес  должна была бы первой угадать несчастье  и, опираЯсь  на эту догадку,
выработать  уверенную линию  поведениЯ. Ћна же, напротив, то и  дело  менЯла
курс. Ћн, правда, тоже, но ведь он-то сумасшедший,  что с  него взЯть! Љогда
сумасшедший начинает отрицать очевидное, он  лихорадочно ищет доказательства
своего бреда,  а  не  найдЯ  таковых,  пытаетсЯ  сокрушить  разумные  доводы
окружающих и беситсЯ при неудаче. € наоборот, естественнаЯ  реакциЯ людей со
здравым   рассудком   выражаетсЯ  в   том,   чтобы  спокойно,   убедительно,
последовательно  опровергать этот  бред  с  помощью свидетельств,  подобрать
которые  совсем  нетрудно.   Ќапример,  опросить   незаинтересованных   лиц,
продемонстрировать  фотографии. Ђньес же, между ночным  звонком  ‚еронике  и
сегоднЯшним разговором с †еромом (кстати, не по ее, а  по его  инициативе!),
Явно ни  с кем не советовалась. ‚место того  чтобы воспользоватьсЯ снимками,
она  их  куда-то  запрЯтала.  Ќет,  поистине,   его  собственное  поведение,
свихнулсЯ он  или нет,  выглЯдело куда логичнее, чем противоречивые действиЯ
Ђньес. •отЯ, может быть, эта мысль -- тоже порождение его безумиЯ?
     Ђньес протЯнула ему чашку кофе, но он вернул ее обратно на поднос, даже
не положив сахару.
     -- ”отографии! -- сказал он.
     -- Љакие фотографии?
     Ђньес медленно поднесла  чашку  ко рту, пристально глЯдЯ на него поверх
краЯ.
     -- ‘деланные на џве.
     -- Њы не ездили на џву.
     -- Ђ это откуда взЯлось?
     € он  ткнул пальцем в Яркую драпировку на стене. Ћн прекрасно помнил ту
деревушку, где они ее покупали, радость Ђньес, когда после оживленного торга
покрывало перешло к ним, и даже несколько  индонезийских слов, выученных  за
времЯ  поездки:  "Selamat  siang,  selamat  sore,  terimah  kasih..."  •отЯ,
конечно, бывают  психи,  способные  изъЯснЯтьсЯ  на таких Языках, о  которых
раньше слыхом не слыхали.
     Ђньес  ответила -- монотонно,  будто повторЯла выученный урок  или  уже
отвечала на тот же вопрос пЯть минут назад:
     -- Ќам привез его Њишель.
     -- ‹адно, тогда другие снимки!
     - ’ы действительно хочешь?..
     Ћна   трЯхнула   головой  с   таким  видом,  точно  упрекала   себЯ   в
снисходительности  к его  детскому  упрЯмству,  но все же  встала,  пошла  в
спальню  и вынесла оттуда целую кучу цветных фотографий, которые положила на
ковер рЯдом с подносом. ‘лава богу; значит, она их не  уничтожила.  Ћн начал
перебирать снимки,  без всЯкого усилиЯ, с  первого же взглЯда вспоминаЯ, где
они  были сделаны: за городом, у родителей Ђньес, на ѓваделупе... ”отографии
с  џвы, разумеетсЯ, отсутствовали,  но и на всех остальных, что он держал  в
руках, у него были усы. Ћн протЯнул ей одну из них.
     -- џ хочу только одного: услышать, как ты скажешь, что здесь у менЯ нет
усов. € на
     этом покончим.
     Ђньес вздохнула.
     -- Ќу, скажи, не бойсЯ! -- настаивал он. -- Џо крайней мере, все станет
Ясно.
     -- Ќет, у тебЯ нет усов на этом фото.
     -- € на других тоже?
     -- € на других тоже.
     -- Џрекрасно!
     Ћткинув  голову  на  спинку  дивана,  он  зажмурил  глаза.  ‚от  все  и
выЯснилось,  а теперь нужно лечитьсЯ.  Ћн понЯл, зачем Ђньес прЯтала от него
фотографии: она не хотела сыпать ему соль на рану. Ќа ее месте... Ќо как раз
вчера он и был на ее месте, абсолютно уверенный, что это не он болен, а она.
€  Ђньес в  то  же самое времЯ  приводила  себе  точно  такие же  доводы: он
безумен,  но Я  его люблю и помогу ему избавитьсЯ от этой напасти. ‚споминаЯ
собственные душевные  терзаниЯ,  он жалел  ее.  € ощущал себЯ любимым --  он
тоже! -- с какой-то непонЯтной Яростью.
     --  •очешь,  не  пойдем сегоднЯ  обедать  к твоим  родителЯм?  -- мЯгко
спросила она.
     -- „а, ты права, лучше не надо, -- сказал он, не открываЯ глаз.
     -- ‘ейчас Я им позвоню.
     Ћн  услышал,  как  она набирает  номер и говорит  с  его  матерью;  его
восхитил ее оживленно-радостный тон -- притворный, казалось ему, -- хотЯ тот
факт,  что с  сомнениЯми покончено, должен был ее утешить. Ћна  сказала, что
ему  необходимо  закончить  к понедельнику важную  работу и он  проведет все
воскресенье в агентстве, откуда, конечно, позвонит им. Ћн испугалсЯ -- вдруг
мать  сама позвонит в агентство, просто так, чтобы услышать его голос;  надо
бы  предупредить  †ерома  или  поручить  это   Ђньес.   •отЯ,  впрочем,   не
обЯзательно; †ером  достаточно сообразителен  и не подведет его.  Ћн спросил
себЯ,  что  они  все  --  †ером,  ‡амира,  ‘ерж  с  ‚ероникой  --  думают  о
случившемсЯ.  —ем  меньше людей  будет  об  этом  знать,  тем лучше.  ЌельзЯ
разглашать  это дело,  нужно поставить ему эдакий  санитарный кордон; он уже
думал об этом.
     ’ут он вспомнил,  что  Ђньес пригласила на ужин ‘ержа с ‚ероникой. …сли
не считать дурацкого ночного звонка, те больше ничего не  знали. Џерспектива
провести с ними целый вечер, непрерывно следить за собой, чтобы не вызвать у
них подозрений, пугала его.
     -- ‘лушай, может, заодно отменим визит ‘ержа и ‚ероники? џ предпочел бы
не
     видеть их сегоднЯ.
     Ћтвета не последовало.  Ћн  еще  раз  высказал свою  просьбу,  в полной
уверенности, что Ђньес не откажет. ‚  его состоЯнии потребность  одиночества
была  вполне естественна.  Ђньес стоЯла  у него за спиной,  возле дивана; ее
ненормально  спокойный  тон  встревожил его, хотЯ и по затЯнувшейсЯ паузе он
уже заподозрил самое худшее.
     -- Ћтменить... кого?
     Њир распадалсЯ, рушилсЯ. …му пришлось сделать над  собой нечеловеческое
усилие, чтобы выговорить четко, по слогам:
     --  ‘ержа  и  ‚еронику еффер, наших  друзей. Љоторых ты  пригласила на
сегоднЯш
     ний вечер. “ которых мы ужинали в четверг, когда  все началось. ‘ерж --
чиновник по
     особым  поручениЯм в  Њинистерстве окружающей среды, ‚ероника  учитсЯ в
коле
     восточных Языков, у них  есть дом в  Ѓургундии, куда мы часто ездили на
уик-энды, однаж
     ды ты еще вывела там из строЯ все радиаторы. ќто наши лучшие друзьЯ, --
закончил он
     почти, шепотом.
     Џрисев  перед  ним  на  корточки, положив  руки  ему  на  колени, Ђньес
странным, каким-то  механическим  движением  качала  головой, безостановочно
твердЯ "нет", сначала шепотом, потом все  громче и громче; он испугалсЯ, что
у нее начнетсЯ истерика и нужно будет хлестать ее по щекам, чтобы привести в
чувство, но она овладела собой и только нещадно кусала губы, глЯдЯ в пол.
     - ’ы что, не знаешь ‘ержа и ‚еронику?
     Ђньес опЯть качнула головой.
     - ’огда с кем же мы провели вечер в четверг?

     --  Ќу  как же...  вдвоем  с тобой, -- пролепетала  она. -- Њы ходили в
кино...
     -- € что мы смотрели?

     -- "Ћпасность в доме".
     -ѓде?
     -- Ќа Њонпарнасе, в каком-то кинотеатре, уж и не помню...
     Ћна  машинально  вертела  ложечкой  в  пустой  чашке.  “влекшись   этим
допросом,  он чуть было не потребовал  от нее  предъЯвить входные билеты, но
вовремЯ сообразил, что никто не  хранит  их  у себЯ даже во времЯ сеанса  --
ведь в зале нет контролеров. Ђ надо бы хранить, все и всегда, ведь это может
послужить  доказательством. ‚зЯть хоть суеверных жителей той деревушки,  где
они купили  покрывало:  нынче,  конечно,  старинные традиции  подзабыты,  но
некогда, по рассказам гида, аборигены благоговейно собирали свои остриженные
ногти,  волосы,  экскременты -- словом, все,  что  относилось к  их  телу  и
позволило бы им войти в рай целиком, не утерЯв никакой малости...
     —то же касаетсЯ фильма,  то этот след обрывалсЯ, едва возникнув. Ћн был
абсолютно уверен,  что не видел  "Ћпасность  в доме", а всего лишь, прочитав
рецензию, выразил желание  посмотреть  его  как-нибудь  на  днЯх.  €  теперь
предчувствовал, что с этого момента  все пойдет вразнос и  любое его  слово,
любое  замечание,  относЯщеесЯ к их общему  прошлому, рискует спровоцировать
новый  обвал, вынудить  расстатьсЯ  с друзьЯми,  работой, привычным  образом
жизни. Ћн испытывал мучительное колебание: продолжить расспросы, уЯснить раз
и  навсегда масштаб  постигшей  его  катастрофы  или  же, на манер  страуса,
упрЯтать голову в песок и замолчать,  ибо каждый ответ грозил новой утратой.
’ем не менее он рискнул спросить:
     -- Љем Я работаю?
     -- Ђрхитектором.
     Ќу слава богу, хоть это уцелело!
     --  ‡начит,  и †ером существует? € это он недавно  звонил  и  дал адрес
психиатра?
     -- Љонечно, -- подтвердила Ђньес. -- „октор Љаленка.
     --  Ђ ты сама? -- продолжал он, ободренный своим успехом. -- ‚ерно, что
ты рабо
     таешь в пресс-службе издательства "Ѓелен"?
     -„а.
     -- € тебЯ зовут Ђньес?
     -„а.
     Ћна улыбнулась, отбросив заслонившую глаза челку.
     -- € десЯть минут назад  ты звонила моим родителЯм -- предупредить, что
мы не
     придем к ним сегоднЯ обедать?
     Ћн почувствовал, что она колеблетсЯ.
     -- „а, звонила... твоей матери.
     --  Ќе  матери,  а  родителЯм;  ведь   мы  всегда  обедаем  у  них   по
воскресеньЯм, так ведь?
     - ’вой отец умер, -- тихо сказала Ђньес. -- ‚ прошлом году.
     Ћн  остолбенел, потрЯсенный до  глубины  души, открыв рот  и  удивлЯЯсь
тому, что  у  него не брызнули  слезы;  катастрофа внезапно  принЯла  другой
оттенок: сейчас  он  страдал  не столько от  очередного,  пусть  и ужасного,
провала памЯти, сколько от известиЯ о смерти отца,  от сознаниЯ, что никогда
больше не увидит его, что в действительности он уже год как его не видел! Ќо
ведь он Явственно  помнил обед  у родителей в прошлое воскресенье! € еще  --
голос отца, вчера, на автоответчике. ѓолос, который он сам же и стер.
     -- Њне очень жаль! -- прошептала Ђньес, робко касаЯсь его плеча. -- Њне
тоже
     очень больно.
     Ћн не знал, больно ли  ей из-за  смерти его отца, из-за душераздирающей
печали, которую он чувствовал в  это мгновение, или же из-за того, что между
ними происходило. Ќо ее  касание было  неприЯтно, и он вздрогнул -- нарочито
заметно, чтобы она убрала руку. Љак ему  хотелось, чтобы вместе  с рукой она
убрала все сказанное, словно именно  эти  ее слова и убили отца, который еще
несколько минут назад был жив!
     -- Ћднако ты только что сказала "обедать к твоим  родителЯм",  а  не "к
твоей мате
     ри", -- пробормотал он через силу.
     Ђньес   тихонько  ответила  "нет",  вновь  покачала  головой,   и   ему
почудилось, что  весь  набор  ранее принЯтых между  ними жестов и  отношений
сократилсЯ, точно  шагреневаЯ кожа, сведЯсь  к  двум-трем:  качнуть головой,
закрыть  глаза, провести  рукой по лицу... ќто  были обыкновенные жесты,  но
что-то  слишком часто  они  повторЯлись,  изничтожаЯ все  остальные  --  так
расплющивают пленника сдвигающиесЯ  стены темницы. Ђ катастрофа все набирала
и  набирала  скорость:  ‘ерж  с ‚ероникой,  отдых  на  џве, о котором  Ђньес
вспоминала еще позавчера, бесследно исчезли куда-то в течение одних суток. Ђ
теперь,  не  успел он опомнитьсЯ, та  же страшнаЯ чернаЯ дыра поглотила  его
отца  -- не  за ночь, не за  времЯ долгого  отсутствиЯ,  всего за  несколько
минут, отделивших слова Ђньес о звонке "родителЯм" от ее же слов: "Ћн умер",
которые навеки вычеркнули отца из жизни. ќтот кошмар  творилсЯ прЯмо  у него
на глазах и,  без сомнениЯ, будет творитьсЯ дальше, а он мог лишь беспомощно
смотреть и  со всем  смирЯтьсЯ. …му  хотелось задать другие вопросы  и  даже
повторить те,  ответ на которые его успокоил, но он  не осмеливалсЯ  открыть
рот, так как был  уверен, что и эти  жалкие козыри действительность выбьет у
него из  рук, если он еще раз спросит, кто  он такой; вдруг окажетсЯ, что он
уже и  не архитектор, и Ђньес уже не Ђньес, а какаЯ-нибудь Њартина или ‘офи,
да и вообще не жена ему и  понЯтиЯ не имеет, что  он тут делает... €  хватит
вопросов,  нужно  преодолеть  искушение  и  отказатьсЯ  от  этого  безумного
аттракциона  хотЯ  бы до  встречи  с психиатром. —тобы  выжить.  Ќе  звонить
матери,  не добиватьсЯ правды, прервать  допрос;  пускай  им займетсЯ доктор
Љаленка,  это  его  специальность --  копатьсЯ в прошлом  своих пациентов  и
ставить им  диагноз... Ђ на него вдруг нахлынуло тупое, давЯщее изнеможение.
Ћн встал, чувствуЯ, как подкашиваютсЯ ноги.
     --  Џопробую  вздремнуть,   что  ли.  Ђ  ты  созвонись,  пожалуйста,  с
психиатром.
     Ћн зашел в спальню, прикрыл за собой дверь. …го не  оставлЯло  смутное,
ничем не объЯснимое ощущение замедленности привычных жестов; казалось бы, он
уже проделывал все эти движениЯ, ну конечно, проделывал -- сотни, тысЯчи раз
переходЯ  из  гостиной в  спальню,  но  сейчас  все было другим; сейчас  это
напоминало  разболтанное вращение  сломанной карусели: вперед,  вверх, вниз,
удар о столб и обратно, -- а он  не в силах ни соскочить с нее, ни перевести
дыхание.  “ходЯ в спальню, он хотел таким образом предоставить Ђньес свободу
действий:  пускай звонит †ерому или  этому ‘ильвену Љаленка,  не чувствуЯ за
собой слежки. Џускай организует дружеский заговор во имЯ его спасениЯ. Ђ он,
пока  суд да  дело,  поспит,  освежитсЯ, обдумает  все и с Ясной головой  во
всеоружии встретитсЯ с  врачом. ‘ейчас  нужно забытьсЯ  и хотЯ бы  несколько
часов ни о чем  не думать. ‘пать. Ђньес бережно разбудит его, когда настанет
времЯ  ехать к  психиатру;  так  в детстве его, сотрЯсаемого  лихорадкой,  в
полубреду, закутывали в одеЯло и  везли к  доктору на машине. ’от доктор, их
семейный  врач,  имел  странную  специальность  --  операции  по  разделению
сиамских близнецов; он проделал их множество, и это занЯтие внушало  большое
почтение отцу, который  неизменно  величал доктора "важной шишкой"... Ћн все
еще слышал голос отца, припоминал фразы,  сказанные им  в последнее времЯ, и
мысль о том, что  эти фразы звучали  только в  его расстроенном воображении,
заставлЯла его  горько кривитьсЯ -- плакать он не мог. Ћн проглотил таблетку
снотворного всухую,  затем, чтобы уснуть навернЯка, еще полтаблетки. ‘бросив
одежду,  он  голышом  улегсЯ  в постель,  хранившую  отпечаток  тела  Ђньес,
уткнулсЯ в подушку,  несколько раз прошептал имЯ  жены.  ‘олнце  пробивалось
сквозь опущенные жалюзи, в доме стоЯла  тишина, и только где-то  в отдалении
слабо  жужжала стиральнаЯ машина. …го  успокаивал  этот образ --  медленное,
вЯлое вращение бельЯ, видное через круглое окошечко. •отел бы он вот так же,
долго и тщательно, прополаскивать свои  больные мозги! ’еперь  Ђньес,  точно
как он  сам  накануне, побоитсЯ  оставлЯть  его в  квартире  одного,  станет
бесшумно ходить вокруг, оберегаЯ его сон. •орошо бы она все-таки выдала свое
присутствие каким-нибудь, самым слабым, звуком,  но  звуков  не  было, и  он
вдруг испугалсЯ, что она ушла  или, хуже того, просто не существует  больше,
исчезла вслед за остальными. ’огда уж  вообще ничего не останетсЯ. ’оскливый
страх заставил его вскочить и приоткрыть дверь.  Ђньес  неподвижно сидела на
диване, выпрЯмившись  и  пристально  глЯдЯ  на телеэкран. Ћна обернулась  на
скрип двери, и он увидел текущие по ее щекам слезы.
     -- Ќе исчезай, пожалуйста! -- попросил он. -- ’олько не исчезай!
     Ћна коротко ответила:  "Ќет. ‘пи!", не вкладываЯ в эти слова приказного
оттенка, и это его успокоило. Ћн закрыл дверь и снова улегсЯ в постель.
     ’еперь спать,  спать и  ни о чем  не думать!  €ли если  уж думать, то о
приЯтном, чтобы поскорее  уснуть,  -- например, что скоро,  очень  скоро  он
доверитсЯ  науке.  € узнает, что с ним творитсЯ. €нтересно, какой он -- этот
доктор Љаленка? ‚  традиционном  представлении о целителЯх душ он должен был
выглЯдеть  господином  средних  лет,  с  бородкой, проницательным  взором  и
трескучим  акцентом жителЯ центральной …вропы, но,  поскольку этот  расхожий
образ навернЯка  не соответствовал  действительности  или, по  крайней мере,
устарел, он вообразил  его себе, напротив, эдаким удалым  франтом  с сиЯющей
улыбкой телекомментатора; нет,  скорее, кем-то вроде молодого  сыщика, каких
сейчас  много,  -- расхристанный пиджак  или  куртка, вЯзаный галстук. Ќужно
представить себе  все детали его одежды, это поможет уснуть. Ђ что  он такое
на  самом  деле  --  психиатр,   психоаналитик,  психотерапевт?   ‡наЯ,  что
психоаналитики не всегда имеют медицинский диплом, он от всей души надеЯлсЯ,
что ‘ильвен  Љаленка -- настоЯщий психиатр; в его случае совершенно  излишне
лечитьсЯ у человека,  который заставит его выворачивать душу  наизнанку  и в
течение  двух лет будет  выслушивать  воспоминаниЯ  детства, важно  киваЯ  и
притворЯЯсь  заинтересованным;  ему  нужен  сторонник  энергичных   методов,
решительный и компетентный,  который через пЯтнадцать минут  беседы уверенно
скажет:  все  Ясно,  ваша  болезнь   называетсЯ  так-то,  лечитсЯ  такими-то
препаратами,  и  не  волнуйтесь,   Я  вам  помогу,  вы  у  менЯ  не  первый!
“спокаивающие  слова  о  частичной   или  кратковременной  амнезии,  нервной
депрессии,  декальцинации  мелькали   у  него  в  голове  под  аккомпанемент
почтительного  отцовского  "важнаЯ  шишка!".  †ером,  конечно,  не  стал  бы
рекомендовать  шарлатана или ничтожество. Ќо, какой бы  важной шишкой ни был
доктор Љаленка, возможно, и его обескуражит пациент, уверенный в том, что он
десЯть лет носил  усы, провел отпуск на џве,  считал живым своего отца, имел
друзей по  фамилии еффер, тогда как  супруга терпеливо разъЯснЯла ему,  что
все не так, что он всегда  ходил  бритым, что они никогда не были на џве,  а
его отец умер год назад, и эта кончина сильно потрЯсла его. Ђ может, как раз
в  данном  событии  и  коренилась  причина  его   болезни  --  эдакаЯ  бомба
замедленного  действиЯ, тем более разрушительного, что она долго  лежала под
спудом?
     Ћн нервно  хихикнул: его пронизал классический страх  больного, который
готовитсЯ подробно изложить врачу все симптомы своего недуга и, очутившись в
приемной,  боитсЯ их растерЯть. Ђ  что, если в кабинете доктора Љаленка  все
вдруг придет в норму, если он внезапно вспомнит, что никогда не носил усов и
в  прошлом  году  схоронил отца?  €ли наоборот: если  доктор Љаленка, изучив
фотографии, объЯвит, что он  абсолютно прав --  усы  есть,  -- и сочтет  его
ненормальным оттого,  что  он  согласилсЯ с Ђньес,  с  ее  дикой аберрацией,
которую способен опровергнуть один-единственный  взглЯд  на  снимок? € тогда
отец воскреснет  из  мертвых, и он сможет позвонить  ему  и рассказать,  что
случилось с Ђньес... ’еперь он  вЯло барахталсЯ между опасением,  что вредно
тешитьсЯ  этими  сладкими мечтами, и надеждой,  что они  все же  помогут ему
заснуть. Ђ вообще откуда вдруг  такаЯ бараньЯ покорность? Ћтчего он смирилсЯ
с  доводами Ђньес и  †ерома? ђазмышлЯЯ над этим,  он  чувствовал, как  в нем
поднимаетсЯ смутное возбуждение -- возбуждение  сыщика, поставленного  перед
неразрешимой, на первый взглЯд,  задачей и  внезапно  обнаружившего,  что он
рассматривал  ее  в  ложном  свете,  а  теперь,  изменив угол  зрениЯ,  Ясно
чувствует,  что решение где-то совсем близко -- еще шаг, и он  найдет ключ к
тайне. ‚ самом  деле, какие гипотезы  он обдумывал до сих  пор?  Џервое:  он
сошел  с  ума. Ќо  ведь он твердо  знал, что это  не так,  даже если внешние
доказательства говорили обратное. Љонечно, признаки сумасшествиЯ при желании
всегда можно найти в любом человеке, но только не в нем --  его воспоминаниЯ
слишком  точны и  определенны. ‡начит, отец  жив,  друзьЯ  существуют, а усы
сбриты. …сли  принЯть  это за данность, отсюда  следующаЯ гипотеза:  безумна
Ђньес. Ќет, невозможно, -- тогда окружающие не стали  бы подыгрывать ей. Ќу,
может быть, в самом начале, сочтЯ это шуткой, но не позже и, уж  конечно, не
†ером,  тот сразу  понЯл бы, что дело вышло за рамки  безобидного розыгрыша.
’ретье: Ђньес все-таки организовала этот розыгрыш, но, увидев, что он принЯл
слишком  серьезный  оборот,  заручилась  поддержкой  друзей.  Ќет,  тоже  не
годитсЯ: они отказались бы,  понимаЯ,  что  это  может  скверно кончитьсЯ. Ђ
главное,  †ером,  памЯтуЯ  о  ‘ильвии, не стал  бы  участвовать  в  подобных
проделках;  кроме  того,  сейчас, когда  у них работы  по горло,  врЯд ли он
хотел, чтобы его компаньон бросил работу и засел дома, считаЯ  себЯ психом и
терзаЯсь по этому поводу. Ћставалась четвертаЯ  возможность, которую он пока
не  рассматривал: что, если  это не шутка,  пускай  и дурацкаЯ, а дело  куда
более серьезное, которое нужно  проанализировать  с  открытыми  глазами,  не
строЯ иллюзий, хотЯ  бы в качестве гипотезы; что, если против него составлен
заговор с целью ввергнуть  его в сумасшествие,  толкнуть на самоубийство или
запереть в глухой палате длЯ буйных.
     Ћн рывком сел на кровати, испугавшись,  что снотворное,  на которое  он
так  понадеЯлсЯ,  не произведет должного эффекта.  Ћн принЯл  лошадиную дозу
лекарства, не спал или почти не спал, да  и  не ел как следует  двое суток и
теперь чувствовал себЯ вконец обессиленным. …му казалось, будто он плавает в
каком-то густом  тумане, но, несмотрЯ на это, мысль  работала  необыкновенно
четко и пробивалась сквозь вЯзкую одурь, как моторка сквозь волны; он  почти
слышал усердный  скрип,  с которым  его мозг  строил  систему  доводов.  „а,
сначала  это  кажетсЯ  абсурдным,  неправдоподобным,  но так  же абсурдны  и
неправдоподобны бывают детективные фильмы,  чей захватывающий сюжет скрывает
логические промахи сценариЯ; взЯть, например, "„ьЯвольские козни" или "’ише,
тише,  милаЯ  арлотта!",  где злодеи-заговорщики  непрерывно ЯвлЯютсЯ своей
злосчастной  жертве  под видом всЯкой  нечисти, а потом успокаивают ее:  "’ы
очень  утомлена,  дорогаЯ, вот отдохнешь,  и  все пройдет!"  ’очно  так, как
говорили  ему,  вернее, как сам он себе говорил. —то, если поставить на  эту
уверенность,  на эту абсурдную, невероЯтную мысль,  каким-то чудом пришедшую
ему в голову? Ќасколько он помнил, сюжет "„ьЯвольских козней" был основан на
реальных фактах... € вот доказательство, что его гипотеза не так уж и глупа:
он ведь уже собиралсЯ заснуть, а она  возьми да  приди  ему в голову в самый
последний миг. Ћн разомкнул веки:  нельзЯ расслаблЯтьсЯ, нужно бодрствовать,
спокойно проанализировать эту догадку, исходЯ из принципа,  что если у нее и
есть решение,  то, каким бы  чудовищным оно  ни  выглЯдело, это  единственно
верный ответ. Ћн снова принЯлсЯ перебирать аргументы в свою защиту. €так, он
не сумасшедший -- первое очко в его пользу. „альше:  кто участвовал  в  этом
деле, если  не считать ‘ержа с ‚ероникой, вовлеченных под видом розыгрыша, и
‡амиры, которую  мог уговорить †ером? ’олько  Ђньес и †ером. †ером  и Ђньес.
Љлассический треугольник  -- муж, жена и любовник, все Ясно как божий  день.
Љонтрдовод: будь у них роман, он давно заметил бы это по многим признакам. Ђ
впрочем, не обЯзательно -- их план как раз и строилсЯ на его слепоте. ‚торой
контрдовод: Ђньес  могла просто-напросто  потребовать развода.  Ћн, конечно,
страдал  бы невыносимо,  но она  была  свободна, он  не  мог ее удержать,  и
никакое наследство  с его  стороны ей не светило, так с чего  бы  ей  хотеть
уморить его и остатьсЯ вдовой? Љонечно, в большинстве преступлений на  почве
страсти  люди ни  о  каком наследстве не думают,  и  все  же  совершают  их,
несмотрЯ ни на что. Њысль о том, что Ђньес, его  любимаЯ жена,  и †ером, его
лучший друг, злоумышлЯют против него, могла возникнуть только  в  горЯчечном
воображении, но, если отбросить его тЯгу к преувеличениЯм, эта сумасшедшаЯ с
виду гипотеза все ставила на свои места. Џри таком мотиве заговора все факты
объЯснЯлись  легче  легкого.  ‘ерж  с  ‚ероникой  были сообщниками на первой
стадии, сами того не знаЯ  и воображаЯ, будто участвуют  в обычном розыгрыше
Ђньес; затем их устранЯли. Ћ,  конечно, не физически --  просто выводили  из
игры,  тем или  иным способом мешаЯ ему общатьсЯ с ними.  Џо  окончании этой
умело подготовленной  психологической  обработки на сцене поЯвлЯлсЯ †ером --
поЯвлЯлсЯ и больше не исчезал, взЯв дело в  свои руки, коварно изолируЯ  его
от  окружающих, разыгрываЯ  из  себЯ преданного  друга и  всегда  оказываЯсь
рЯдом,  когда ему бывало плохо.  Џотом,  завоевав его  безграничное доверие,
†ером  извлек  из  рукава  пресловутого  доктора  Љаленка.  ’от, разумеетсЯ,
никакой  не  психиатр, а скорее всего  жалкий  лекаришка, вовлеченный  в  их
сговор с целью  окончательно  запудрить  ему  мозги.  €ли, что еще вероЯтнее
(идеальное  преступление не  терпит  полумер!),  доктор  Љаленка  вообще  не
существует в природе.  ‘ейчас или завтра  Ђньес привезет его  в какую-нибудь
квартиру, конечно  на верхнем этаже, к двери, где не  будет  таблички или же
будет фальшиваЯ  (уж  играть комедию  так  играть!),  а  за дверью  пустота,
провал,  стройка, и †ером, притаившийсЯ в углу, столкнет его вниз; следствие
установит,  что  он  страдал маниакально-депрессивным  психозом и покончил с
собой. Ќет,  что-то не сходитсЯ: об этой его так называемой депрессии  знали
слишком немногие, а  †ерому  и Ђньес требовалось  побольше свидетелей, чтобы
оправдатьсЯ, если на них лЯжет  подозрение;  однако их  стратегиЯ как  раз и
заключалась в том, чтобы устранЯть возможных свидетелей...  ќто противоречие
рассердило его. Ќо  он тут же сообразил, что они стремЯтсЯ не столько выдать
его за  ненормального,  сколько довести  до  настоЯщего сумасшествиЯ,  а там
дождатьсЯ, когда он либо угодит в психушку,  либо сведет счеты с жизнью. „а,
в  таком  аспекте  их  замысел  казалсЯ  вполне  логичным.  ’о  есть  просто
безупречным. Ђньес  достаточно было, оставшись с ним  наедине, категорически
отрицать  его  воспоминаниЯ  и достоверные факты,  провоцируЯ  тем самым все
новые и новые срывы сознаниЯ и разыгрываЯ испуг  и горе, а ее пособник †ером
возникал в нужный психологический момент. € никто не мешал  ему обращатьсЯ к
кому бы  то  ни  было; он  сам, повергнутый в  панику,  не  осмеливалсЯ  это
сделать. Ќо  даже если  он  и решитсЯ позвонить отцу или ‘ержу  с ‚ероникой,
даже  если  увидитсЯ с ними, Ђньес вечером того же днЯ развеет в пух  и прах
его  убеждение в  реальности  этого  факта.  Ћбнимет  его  и станет тихонько
твердить, что отец умер, а потом изобразит истерику; †ером, как бы случайно,
позвонит именно в эту минуту, и подтвердит ее слова, и расскажет о похоронах
отца,  и  все   произойдет,   как  тогда,  когда  он  подошел  к  женщине  с
колЯской--тщетнаЯ  попытка  вырватьсЯ  из  плена,  Ярост