ием.  ‘емЯ  осквернЯет  красоту,  рождение  слишком
похоже на смерть.
   Ђдольф был несколько ошарашен элегантностью этого бара,  истинное  лицо
которого, однако, осталось длЯ него скрытым: его стеснЯли эти  канделЯбры,
сиЯющие зеркала, лиловые фраки  красавцев  официантов.  Љонечно,  в  своем
облачении духовного лица он не мог взгромоздитьсЯ на высокий табурет перед
стойкой и решил, что даже сидеть на улице перед баром  на  одном  из  Ярко
расцвеченных стульев едва ли будет длЯ него прилично. Џоэтому  они  занЯли
столик в глубине зала, неподалеку от  кассы,  и  Ђдольф  и  ћдеЯн  увидели
улыбку ‹ауры.
   џ не люблю их, но менЯ забавлЯет наблюдать за ними, за этими  попугаЯми
на  жердочке,  за  моими  мнимыми  собратьЯми,  Я  вижу  их   истерическую
веселость, их врожденную наглость, их тайную печаль, Я вижу  их  спаленные
волосы, их кокоточные  костюмы,  их  звенЯщие  браслеты;  ко  мне  подошел
американский поэт, он был в остроносых ботинках и брюках  дудкой,  на  лоб
падали  кудельки  -  прическа  времен  „иректории,  поэт  получал  римскую
стипендию и тужилсЯ целый год  над  одним  стихотворением,  которое  потом
публиковал в журнале, выходЯщем  где-нибудь  в  небольшом  университетском
городе. Џоэт заговорил о  концерте,  на  котором  присутствовал,  высказал
несколько разумных и вовсе не банальных мыслей, добавил, что его  искренне
взволновала моЯ музыка, причем, Я заметил, он покосилсЯ на  Ђдольфа,  ему,
видно, было любопытно узнать, почему Я поЯвилсЯ здесь  с  духовным  лицом.
‚се же Я не пригласил поэта к нашему столу, Я беседовал с ним не садЯсь, и
в конце концов мы уговорились встретитьсЯ у  стойки  и  вместе  выпить.  џ
заметил, как удивительнаЯ красавица за  кассой  улыбаетсЯ  Ђдольфу,  а  он
смотрит на нее и на ее улыбку, не сводЯ глаз, словно на видение. € мне она
понравилась, ее  улыбка  казалась  бестелесной,  эти  сиЯющие  лучи  точно
исходили из таинственного источника, девушка была пленительнаЯ,  ее  звали
‹аурой. Ќаше беглое знакомство состоЯлось, Я как-то с ней беседовал, но  Я
не подходил ей, она считала,  что  Я  мало  чем  отличаюсь  от  постоЯнных
посетителей этого бара, а  она  проводила  в  их  обществе  каждый  вечер,
привыкла к ним, как к братьЯм, и они уже  не  волновали  ее.  џ  не  хотел
подвергать Ђдольфа соблазну, Я привел его в мужской бар, о ‹ауре Я  забыл,
а теперь ломал голову над вопросом, стоит ли знакомить его с кассиршей; он
молод, Я не подумал о том, что он дал обет  безбрачиЯ,  да  он,  вероЯтно,
особенно и не страдает от него, а если  хранит  верность  своему  обету  и
соблюдает целомудрие, то это лучше, чем  не  соблюдать,  и  Я  предпочитаю
верить, что он его соблюдает; но не беда, если он и нарушит его и сойдетсЯ
с женщиной, ведь ‹аура удивительно красива, и  спать  с  ‹аурой,  наверно,
очень приЯтно; что ж, пусть Ђдольф вкусит этой радости, господь бог ничего
не будет иметь против, церкви это знать незачем, а если она и узнает,  так
простит; но, может быть, Ђдольфа одолевают укоры совести, тогда  лучше  не
надо, тем более что еще неизвестно, согласитсЯ ли ‹аура пойти с ним и есть
ли у нее времЯ на это; но он смотрел на нее так неотступно, что,  пожалуй,
следовало бы ему помочь: Я еще  не  отпраздновал  первое  исполнение  моей
симфонии, и мне хотелось сделать кому-нибудь приЯтное.
   ‹аура  видела,  что  в  бар  вошел  свЯщенник,  и,  так  как  она  была
благочестивой  католичкой,  ее  оскорбило,  что  даже   свЯщенники   стали
гомосексуалистами; конечно, такие люди встречаютсЯ и среди духовенства, но
ее возмущало, что этот ЯвилсЯ именно в ее бар, он же выдал себЯ и поступил
дурно, хотЯ в баре  ничего  непристойного  и  не  происходило;  во  потом,
наблюдаЯ за усевшимсЯ Ђдольфом, она заметила, как он пожирает ее  глазами,
понЯла, что никакой он не гомосексуалист - у нее был  наметанный  глаз,  -
понЯла также, что он невинен, и не за тем пришел в  бар,  и  теперь  сидит
перед ней, невинно уставившись на нее, не  помышлЯЯ  о  мужчинах,  и  было
что-то в его лице, напоминавшее ей другое лицо, лицо  человека,  также  не
интересовавшегосЯ мужчинами, но она не могла вспомнить, чье именно, и лицо
того человека не было невинным; тогда она стала улыбатьсЯ, улыбатьсЯ своей
прелестнейшей улыбкой, и думала при этом: да-да, Я пошла бы на это, правда
это грех, но не такой уж большой грех, Я пошла бы на это, а в грехе  своем
покаЯлась бы. € ‹аура почувствовала, что она - подарок,  у  нее  есть  что
дарить, и обрадовалась, что и  свЯщеннику  можно  сделать  подарок,  очень
хороший подарок; ‹аура знала - такой подарок будет большой радостью.
   Ђдольф рассказал мне о деньгах, данных ему отцом. Ћн рассказал  мне  об
этом в парке и хотел бросить деньги на дорожку в надежде,  что  их  найдет
беднЯк,  но  Я  отговорил  его,  ведь  банкноты  скорей   всего   поднимет
какой-нибудь богач, скупердЯй или ростовщик. € тогда Ђдольф  добавил,  что
отец, дав деньги, посоветовал на них купить женщину. џ же сказал ему:
   - ’у девушку за кассой ты за эти деньги не купишь.  ’ы  сможешь  купить
себе только очень дешевую девчонку, и не на виа ‚енето.
   Ћн ответил, что это пошлость, а Я возразил, что нет,  не  пошлость,  он
покраснел, а потом спросил, неужели Я знаю любовь только как разврат.
   - Ќет, - ответил Я. - џ не знаю, что назвать развратом.
   Ќо он менЯ не понЯл: он выучил в семинарии и  назвал  мне  всевозможные
греческие термины  длЯ  различных  обозначений  любви;  Я  тоже  знал  эти
греческие слова и тоже воображал, что ищу ”едра. Џусть он попробует, пусть
отведает горько-сладкого напитка. џ  подошел  к  ‹ауре,  оплатил  чек  длЯ
бармена и спросил, сможем ли мы  проводить  ее,  а  она  заулыбалась  так,
словно перед нею предстал ангел.
   Ћна не умела считать, она путалась в цифрах, временах и обЯзательствах,
не могла разобратьсЯ в суровых, скаредных и  подчас  жестоких  требованиЯх
жизни. ћдеЯн усадил Џфафратов на стульЯ, стоЯвшие на улице, - так  он  мог
незаметно войти в бар и  проверить,  состоитсЯ  ли  сегоднЯшнее  свидание.
‹аура увидела его, увидела человека в синих очках, и опЯть этот иностранец
показалсЯ ей весьма значительным, а знакомство с  ним  многообещающим,  но
сегоднЯ ей хотелось подарить себЯ молодому свЯщеннику,  сегоднЯ  ночью  ей
хотелось сделать кому-то добро, она отдастсЯ  этому  молодому  свЯщеннику,
ведь  он  такой  невинный  и  грустный,  а  наутро  она  расскажет  своему
духовнику, что подарила  себЯ  молодому  свЯщеннику-иностранцу;  и,  когда
ћдеЯн  вопросительно  посмотрел  на  нее,  она  помотала  головой  в  знак
отрицаниЯ. Ћн подошел  к  кассе  и  по-бычьи  уставилсЯ  на  девушку.  —то
случилось? Љак смеет эта шлюха водить его за  нос?  Љ  сожалению,  ему  не
хватало слов ни на одном Языке, а ‹аура улыбалась -  ей,  видно,  льстило,
что очкастый взбешен, и потом, она вообще предпочитала спать  с  мужчинами
днем, а не ночью, она ведь устает от этих цифр, по ночам ей  действительно
хочетсЯ спать; поэтому она сказала ему, что, если  он  желает,  они  могут
встретитьсЯ утром, и написала на кассовом счете  где  и  когда:  в  десЯть
часов на вокзале около справочного бюро - она будет ждать его там, а он не
мог понЯть, что означает этот каприз,  может  быть,  ей  предложил  больше
какой-нибудь грЯзный богач-еврей? ћдеЯн  охотно  бы  нарычал  на  нее,  но
маленький ѓотлиб боЯлсЯ рычать в таком  баре,  поэтому  он  сунул  записку
‹ауры в карман и оплатил чек на один коньЯк "Ќаполеон", родственники  пили
за столиком вино, а он решил быстро  опрокинуть  у  стойки  большую  рюмку
коньЯку.
   Ћн протиснулсЯ между сидевшими и толкнул менЯ,  а  Я  беседовал  в  это
времЯ у стойки с американским поэтом, мы опЯть  заговорили  о  концерте  -
поэт все еще  находилсЯ  под  впечатлением  моей  музыки,  она  продолжала
волновать его, и он стал рассказывать мне о ѓомере и ‚ергилии и о том, что
в сонете, над которым  он  сейчас  работает,  будут  цитаты  из  ѓомера  и
‚ергилиЯ и что после моей симфонии ѓомер  и  ‚ергилии  предстали  ему  как
образы его собственного одиночества, от которого он  все  времЯ  бежит  и,
спасаЯсь, взбираетсЯ на высокие  табуреты  бара  и  заводит  с  людьми  на
табуретах пустую болтовню;  тут  Я  обернулсЯ  и  увидел  ћдеЯна,  который
проталкивалсЯ к стойке. џ был поражен, он,  видимо,  тоже,  мы  уставились
друг на друга, и мне следовало бы тут же отвернутьсЯ, но мне показалось уж
очень смешным, что ћдеЯн здесь, в баре гомосексуалистов, в  адском  круге,
где находимсЯ мы, грешники, менЯ так  и  подмывало  его  подразнить,  и  Я
сказал:
   - ђазве ты тоже стал увлекатьсЯ мужчинами, дЯдЯ ћдеЯн?
   ‹ицо его исказилось, он посмотрел  вокруг  и,  кажетсЯ,  только  сейчас
понЯв, где находитсЯ, Яростно прошипел:
   - џ всегда подозревал, что ты такаЯ же скотина, как и эти!
   Џодозревал! Ђ  подозревал  он,  почему  Я  стал  таким?  Џодумал  он  о
нацистской школе и мальчиках, насильно одетых в солдатские куртки,  -  они
были красивы,  когда  снимали  форму,  и,  сбросив  одежду,  из  маленьких
чиновников превращались  опЯть  в  мальчуганов,  которые  жаждут  любви  и
нежности и чьи молодые тела полны желаний. ћдеЯн не оскорбил менЯ. ‡ачем Я
сказал это?  ‡ачем?  €з  ненависти?  Ќет,  даже  ненависти  к  нему  Я  не
испытывал. ‚се прошло, и Я не хотел, чтобы мне об этом напоминали.  ‚  дни
моей юности ћдеЯн был страшен.  Љак  член  нацистской  партии,  он  внушал
страх. Љак генерал он  тоже  будил  страх.  ’еперь  Я  считал  его  просто
огородным пугалом. Џочему же Я не  оставил  его  в  покое?  ’еперь  Я  был
свободен! Ќо ведь это он сделал из менЯ солдата,  и  Я  усвоил  солдатский
жаргон, менЯ тЯнуло сказать ему, что он - заросшаЯ жиром свиньЯ, но сейчас
Я был зол, моЯ семьЯ разозлила менЯ. џ злилсЯ, как умели злитьсЯ Џфафраты,
ненавидел себЯ и все-таки поступил самым  недостойным  образом,  Я  сказал
ему:
   - Ђдольф тоже тут!
   ћдеЯн проследил глазами за моим взглЯдом, и мы увидели Ђдольфа, одиноко
сидевшего  за  столиком,  он  бросалсЯ  в  глаза  своей   сутаной,   своим
одиночеством среди щебечущих и кудахтающих гомосексуалистов,  мы  увидели,
как он смотрит на ‹ауру, и Я опЯть обратилсЯ к ћдеЯну:
   - Ћн тратит те деньги, которые ты ему дал на девушку.
   € тут Я увидел, что у ћдеЯна лицо сделалось  багрово-синим,  как  перед
апоплексическим ударом, и подумал: тебЯ, кажетсЯ, сейчас  хватит  удар.  €
подумал: только, пожалуйста, не здесь. € подумал: вот было бы чудно,  если
бы ћдеЯна хватил удар в этом лиловом  баре.  џ  торжествовал?  Ќет,  Я  не
торжествовал. џ чувствовал себЯ опустошенным. Њне стало все равно,  хватит
ћдеЯна удар или не хватит. Ћн протЯнул бармену чек, и его рука  задрожала.
џ подумал: он старый дурак. € Я почувствовал: он же призрак. џ испытывал к
нему почти жалость. ‘транно. Њожет быть, это просто сентиментальность?
   Ћн проглотил коньЯк и ощутил, как в желудке у него разлилсЯ поток огнЯ,
потом растексЯ маленькими ручейками по всему телу - Ярость, Ярость, Ярость
и боль, и только маленький ѓотлиб с его почтением ко  всЯкому  шику,  даже
если это были шикарные, но загаженные притоны гнилого разврата, мешал  его
Ярости прорватьсЯ наружу. „остаточно было и того, что ‡игфрид  так  дерзко
заговорил с ним. “ ћдеЯна еще нашлись бы силы дать этой грЯзной трЯпке  по
его интеллигентской роже, утратившей все черты национальности.  Ќо  против
него восстал  новый  враг,  незаметно  подкравшийсЯ  к  нему  враг,  чьего
приближениЯ ћдеЯн, когда у него была  полнота  власти,  не  слышал,  да  и
находЯсь в казармах на краю пустыни, не замечал, ибо и  тогда  он  обладал
всей  полнотой  власти,  правда  в  меньших  размерах,  но  всегда   ћдеЯн
приказывал, он командовал, он не конкурировал; и вот теперь враг  очутилсЯ
вдруг здесь, открыл свое лицо, он  настигал  ћдеЯна  -  это  был  возраст!
ћдеЯна не возмутил тот факт, что его сын сидит среди гомосексуалистов.  Ќе
показалось забавным, что его сын, диакон, окружен  ими.  Ћн  видел  только
одно - его сын, этот лицемер, выхватил у него шлюху из-под носа, и  ћдеЯна
бесило не только то, что у него отнЯты постельные радости, он был изумлен,
он  просто  опешил,  оттого  что  ему  дали  отставку  и  предпочли  этого
мальчишку, этого похожего на бабу хилого  соплЯка  в  поповском  балахоне,
которого ћдеЯн так презирал, что даже не удосужилсЯ возненавидеть, а  лишь
стыдилсЯ, словно это было уродство, горб,  делающий  человека  смешным.  €
ћдеЯн то и дело по-бычьи вперЯл свой взглЯд в тот странно одинокий столик,
за которым Ђдольф сидел один,  весь  отдавшись  прекрасной  улыбке  ‹ауры.
ћдеЯну чудилось, будто перед ним злаЯ и опаснаЯ фата-моргана, наваждение в
пустыне, неуловимое и неуЯзвимое, зловещий и убийственный гротеск. Ќо  там
действительно  сидел  архивраг,  наваждение  и  все  же   не   наваждение,
архиобманщик,   вырЯдившийсЯ   попом,   чтобы   надуть   отца.    Њолодежь
взбунтовалась против  ћдеЯна,  дурацкаЯ  молодежь  предала  его.  Њолодежь
военных лет пала на поле брани. ћдеЯн поглотил ее в годы войны, с той  все
в порЯдке, он не разочаровалсЯ в ней, она уже  не  может  обмануть  его  и
предать, она лежит в земле. Ђ вот новаЯ молодежь предала его и  продолжает
предавать, да теперь еще обкрадывает, отнимает шансы на победу, похитила у
него женщину, котораЯ во все времена доставалась завоевателю,  победителю,
обладание ею было сладострастным символом победы, теплым осЯзанием  власти
и порабощениЯ. Ќеужели ћдеЯн - старый олень,  у  которого  молодой  в  бою
отнимает самку, и старику остаетсЯ только  уползти  в  кусты  и  покончить
счеты с жизнью? Ќет, до  этого  еще  не  дошло.  ‚се  это  надувательство,
поповские хитрости. ћдеЯн еще далеко  не  тот  старый  самец,  у  которого
отваливаютсЯ рога и он уползает в кусты. ћдеЯн еще  полон  сил.  …го  дела
говорЯт за него; но как он может рассказать ‹ауре о своих деЯниЯх, о своих
победах, своих кампаниЯх по уничтожению людей? ‚есь  мир  знал  о  деЯниЯх
ћдеЯна, и никто, казалось, не хотел о них вспоминать. Ќеужели  верх  взЯли
краснобаи, растленные трусы с их продажной болтовней,  а  деЯниЯ  храбреца
уже стерлись из памЯти, они уже канули в небытие, в Яму прошлого, где даже
потоки крови растеклись мелкими ручейками и даже ужас покрылсЯ плесенью  и
разложилсЯ? —то может сделать ћдеЯн? Ћн может отдать приказ очистить  бар.
‚здор, он не может отдать приказ очистить бар. Ћн даже не может подойти  к
кассе и оплатить чек еще на одну рюмку коньЯку. “ него закружилась голова,
и он боЯлсЯ показатьсЯ смешным, боЯлсЯ что сцена его встречи с сыном-попом
будет смешна. ћдеЯн крепко сжал латунные поручни стойки, словно необходимо
было вцепитьсЯ в них, чтобы не упасть, чтобы тут  же  не  умереть  или  не
начать вслепую наносить удары, попав в такое безнадежное положение, -  ибо
он был окружен врагами!
   џ видел, что рука его судорожно стиснула латунные поручни,  видел,  что
ему мучительно хочетсЯ выпить вторую рюмку  коньЯку,  но  он  не  решаетсЯ
выпустить поручни, и Я сказал бармену, чтобы он дал ћдеЯну  еще  рюмку,  и
бармен налил коньЯк, он считал менЯ гомосексуалистом и решил, что Я  потом
оплачу чек. ћдеЯн взЯл рюмку. ‡нает ли он, что это  от  менЯ?  Ћн  тут  же
опрокинул ее в рот и при этом так вильнул задом, словно хотел, держась  за
поручни, сделать приседание. …го глаза  на  миг  остекленели.  Ќо  тут  же
сузились и стали опЯть его обычными коварными свиными глазками. € коварные
свиные глазки уставились на менЯ. Џотом скользнули по залу, посмотрели  на
Ђдольфа, остановились на ‹ауре, а Я удивилсЯ, почему,  собственно  говорЯ,
он так взволнован? Џочему ему кажетсЯ таким  ужасным,  что  здесь  Ђдольф?
ђазве он из тех отцов, которые охранЯют своих  сыновей?  ’рудно  поверить.
ћдеЯн никого не намерен был охранЯть. € так  как  он  ненавидел  поповское
одеЯние сына, ему, наоборот, должно было бы показатьсЯ забавным,  что  это
ненавистное одеЯние очутилось в столь сомнительном месте. ‚от он отошел от
стойки и направилсЯ куда-то через  весь  зал.  Ћн  бочком  пробралсЯ  мимо
Ђдольфа, мимо кассы, а Я не спускал с него глаз, чтобы вмешатьсЯ, если  он
вздумает заорать на сына. Ќо ћдеЯн прошел мимо  Ђдольфа,  не  взглЯнув  на
него, казалось, и Ђдольф не видел его, как не заметил и  моего  ухода,  он
сидел в сиЯнии улыбки, которую  излучала  ‹аура,  словно  в  лучах  Яркого
солнца, великолепного солнца в безгрешном раю.
   Џфафраты сидели на улице перед баром, ночь текла мимо  них,  элегантный
ђим, богатый ђим, ђим крупных собственников и ђим хвастливых  иностранцев,
всЯ виа ‚енето выставлЯла себЯ напоказ перед стульЯми кафе, баров,  отелей
и дорогих дансингов, повсюду сверкали огни, каштаны цвели и шумели, звезды
поблескивали  над  огромным  мировым  городом.   ‘начала   Џфафраты   всем
восторгались, в том числе и официантами в лиловых фраках, но затем  сквозь
скоплениЯ  стульев   к   ним   начали   просачиватьсЯ   признаки   чего-то
подозрительного,  щебетание,  звон  браслетов,  аромат  завитых  волос   и
по-женски выхоленных рук, которые обвивались вокруг чужих покорных станов.
”ридрих-‚ильгельм Џфафрат был возмущен. Ћн не решалсЯ высказать вслух свои
предположениЯ, но ћдеЯну ни в коем случаем  не  следовало  приводить  сюда
фрау Ђнну. Ќегодовал и „итрих, однако негодование и возмущение  по  поводу
разврата  и  безнравственности  доставлЯли  также  приЯтное  чувство,   он
энергично  выпрЯмлЯл  спину,  гордо  закидывал  голову  -  казалось,  сама
благопристойность  сидит  здесь  среди  чужеземного  сибаритства  и  готы,
несомненно, победЯт. „итриха мучили любопытство и вожделение.  ‹юбопытство
домогалось узнать, что побудило ћдеЯна выбрать именно этот бар. Ћн  же  не
гомосексуалист. ‚прочем, может быть, он тут встречаетсЯ  с  засекреченными
свЯзными, с подпольными осведомителЯми,  шпионов  и  торговцев  сведениЯми
очень часто вербуют из подонков общества; ими пользуютсЯ, а когда приходЯт
к власти, то этих полезных, но презренных  помощников  отправлЯют  на  тот
свет. †елание же влекло „итриха к проходившим мимо девушкам. ‚  туфлЯх  на
высоких каблуках, они семенили мимо в необычайно узких юбках, обтЯгивающих
бедра, холеные и вышколенные, как цирковые лошади, дорогостоЯщие  верховые
лошади, многообещающие мастерицы своего дела. „итрих все  это  очень  живо
представлЯл себе, но он был расчетлив и считал,  что  цена  на  них  очень
высока, встреча обойдетсЯ ему дороже,  чем  он  может  себе  позволить,  и
потому  он  возненавидел  этих  девушек,  он  решил,  что  они   бесстыдно
возбуждают мужчин, а их прогулки по ночной улице просто скандальны,  и  он
со злостью и вожделением вспомнил об иллюстрированном журнале, лежавшем  в
его чемодане, о картинках с раздетыми девицами, даривших ему успокоение  и
сон. Ќаконец ћдеЯн вышел из закрытого помещениЯ, из этой странной вольеры.
‚ероЯтно, его там чем-то рассердили, он тЯжело дышал, жилы  на  лбу  и  на
руке вздулись, и эта рука дрожала, когда он потЯнулсЯ за остатком вина.  Ђ
потом он начал оскорблЯть Џфафратов, поносить за то, что ѓерманиЯ  еще  не
проснулась, что молодежь еще не марширует, что молодежь  дерзка  с  людьми
более высокого ранга и гибнет без дисциплины. ђазве они могли  защищатьсЯ?
Ћни и раньше не умели защитить себЯ от ћдеЯна.  ”ридрих-‚ильгельм  Џфафрат
был постыдно беззащитен перед каждым крикуном, если тот  произносил  слово
"национальный" с достаточным нажимом, ибо "национальное" - это  был  идол.
Њолох, которому приносились в жертву разум, жизнь и в  конце  концов  даже
собственность. ђимские каштаны шелестели в теплом вечернем воздухе.  Ѓудут
ли когда-нибудь опЯть шелестеть знамена? ”ридрих-‚ильгельм  Џфафрат  этого
горЯчо  желал:  знамена  -  возвышенные  символы,  они  зримые  показатели
пробуждениЯ нации, но сейчас, когда ћдеЯн  начал  поносить  его  и  нацию,
Џфафратом - может быть, это старость - вдруг овладела  непонЯтнаЯ  тревога
при мысли об этих юдеЯновских знаменах, которые опЯть должны  зашелестеть,
и ему почудилось, будто кроткие римские  каштаны  хихикают,  точно  старые
дамы. Ћн вспомнил свою мать,  жену  пастора,  котораЯ  отнюдь  не  была  в
восторге от нацизма. Њожет быть, сейчас она глЯдит на  него  с  усыпанного
звездами неба? Ћна-то твердо верила в такое глЯдение с неба,  Џфафрат  же,
как человек разумный, отклонЯл эту возможность. Ќо во всЯком случае,  если
она все же отыскала его и смотрит вниз, пожалеет ли она его? ћдеЯн обвинил
Џфафрата в трусости и измене. € в эти колдовские  ночные  минуты  Џфафрат,
усталый, истомленный и полный возвышенных и необычных впечатлений,  принЯл
упреки. „а, он струсил, да, он изменил, но это была не та трусость и не та
измена, о которых вопил своЯк. Џфафрату теперь  казалось,  что  он  еще  в
молодые годы свернул с дороги, что и длЯ него, и длЯ ѓермании  существовал
другой путь, чем путь  войны,  по  которому  пошел  Џфафрат;  и  эта  инаЯ
возможность, в которую он никогда  не  верил,  теперь  лежала  перед  ним,
словно  просветленный  волшебством  воспоминаний  юношеский  пейзаж,   вот
этой-то возможности он изменил, та, инаЯ ѓерманиЯ была навсегда  утрачена.
Љаштаны рассказывали друг другу о его трусости, его измене, его отречении,
а еще громче рассказывали об этом дома в ѓермании,  старые  липы,  но  длЯ
человека обвинЯющий голос ночи умолкает вместе с ночным трепетом деревьев,
и после освежающего сна Џфафрат  опЯть  будет  считать  себЯ  безупречным,
честным немцем и обер-бургомистром, свободным от всЯкой вины, свободным от
вины перед предками, от вины  перед  детьми,  от  вины  перед  собственной
душой. Ћднако сейчас, в этот колдовской  ночной  час,  ему  представилось,
что, может быть, ‡игфрид своей симфонией искал какую-то  более  счастливую
отчизну и что звуки, казавшиесЯ уху Џфафрата столь дисгармоничными, - это,
может быть, разговор с глазу на глаз между ‡игфридом и его молодой душой.
   џ нарушил его погруженность в  себЯ,  Я  нарушил  его  погруженность  в
улыбку ‹ауры.
   Ђдольф менЯ чем-то снова растрогал. џ положил ему  руку  на  плечо,  на
черный рукав, но он отстранилсЯ и сказал:
   - ’ы не понимаешь, что это такое...
   џ ответил:
   - Ќет, понимаю, ты открыл длЯ себЯ новое страдание.
   Ћн спросил:
   - ’ы в самом деле это испытал?
   џ ответил:
   - „а.
   џ заказал длЯ него стакан вермута, но он к вермуту  не  прикоснулсЯ.  џ
заплатил за вино, а он спросил:
   - Ќам пора уходить?
   џ сказал:
   - …е зовут ‹аура. Њы уйдем вместе с нею.
   Ћн взглЯнул на менЯ, губы его странно дрогнули, и он проговорил:
   - ’ы не понимаешь менЯ.
   - Ќет, понимаю, - отозвалсЯ Я. Ђ сам подумал: он воображает, что с него
довольно смотреть на нее, и он прав: смотреть - это  счастье,  и  если  он
устоит и не лЯжет с нею в постель, это будет выигранное сражение,  но  сам
он будет считать, что все проиграно. џ подумал: кем стал бы  он,  если  бы
вместе с нацистами не рухнули и их школы? џ подумал: может быть, тогда  он
и не увидел бы ‹ауры. Ћн избрал трудный путь. Ќе знаю,  пойдет  ли  он  по
нему дальше. „альше? Ќо куда? “ страсти есть много  троп,  это  запутаннаЯ
сеть переулков.


   ћдеЯн наблюдал за ними из глубины машины. ‚от они показались  в  дверЯх
бара. ‚от они идут по виа ‚енето, они  идут  мимо  ее  медленно  угасающих
огней, под ее шумЯщими каштанами. „евушка идет  посредине.  Њашина  ћдеЯна
следует за ними - чернаЯ  тень  медленно  скользит  и  подползает  к  ним,
обгонит и снова отстанет. ‚от они прошли мимо  огромного  отелЯ,  где  жил
ћдеЯн, и за американским посольством свернули влево, в сторону  виа  ‚енти
‘еттебре. ћдеЯн прекратил преследование. Ћн хотел знать навернЯка и теперь
знал навернЯка: сын перехватил у него под носом шлюху.  …го  сын  спит  со
шлюхой,  с  римской  еврейкой.  Ќо  его   негодование   смешно.   Ћн   это
почувствовал. Ћн решил: ну и пусть. Ћчень хорошо,  если  Ђдольф  поспит  с
женщиной, может быть наконец  станет  мужчиной.  €  все-таки  он  потерпел
поражение, великий ћдеЯн потерпел поражение, был отвергнут, его приказ  ни
черта не стоит, мир взбунтовалсЯ против него. ‚от что вывело его из  себЯ,
вот почему он разразилсЯ потоком бессмысленной брани.  ’о,  что  его  сын,
будучи свЯщеннослужителем, спит с женщиной, нисколько его не  трогало.  Ћн
считал, что все попы - лицемеры и похотливые козлы. € он им  отомстит.  Ћн
отомстит всем попам и всем шлюхам. Ћн приказал ехать в отель.  ЏоднЯлсЯ  в
свой роскошный номер. ќтим номером маленький ѓотлиб мог быть доволен.  Љот
Ѓенито, увидев ћдеЯна, заорал. Ћн был голоден. ћдеЯн пришел  в  бешенство,
оттого что животное не  накормили.  Ћн  стал  гладить  кота,  почесал  ему
шелудивую спину, сказал:
   - Ѓедный Ѓенито!
   Ћн позвонил, вызвал официанта, отругал его, потребовал рубленого сырого
мЯса длЯ кота, а себе шампанского, ничего"  кроме  шампанского.  Њаленький
ѓотлиб всегда пил в казарме шампанское. Њаленький  ѓотлиб  пил  шампанское
как победитель. Ћн пил шампанское в Џариже, ђиме, ‚аршаве. ‚ Њоскве он  не
пил шампанского.
   Ћни молча шли среди ночного сумрака. Ћни не прикасались друг  к  другу.
‚ысокие   дома   молчали,   они   приветливо   смотрели   вниз.   ЊостоваЯ
доброжелательно ложилась им под ноги.  Џрозвонили  колокола  ‘ан-Ѓернардо;
‘анта ЊариЯ делла ‚итториЯ и ‘анта ‘усанна тоже возвестили времЯ  звонкими
ударами. Ћднако идущие не считали ударов. Ќа площади ќседра они прошли под
аркадами,  образовавшими  полукруг.  ‚итрины   магазинов   были   защищены
решетками. Ќедоверчивые коммерсанты боЯлись грабителей и  темноты.  Ћднако
выставленные товары были освещены. ’ам лежало множество сокровищ. Ќо ‹аура
не желала их; она не желала этих сокровищ с обозначенными на них  высокими
ценами, сокровищ, лежащих за решетками, запертыми на замок. …е улыбка была
точно благостное сиЯние в ночи, им была полна эта ночь, им был полон  ђим.
‹аура улыбалась всему городу, всему миру, urbi  et  orbi  [городу  и  миру
(лат.)], и ђим, и ночь, и землЯ были преображены этой улыбкой.  Љогда  они
переходили площадь, ‹аура омочила  пальцы  в  маленьком  фонтане  ЌаЯд  и,
будучи верной католичкой, окропила чело своего молчаливого  диакона  водой
наЯд, словно это была свЯтаЯ вода.  ‡атем  они  укрылись  в  тени  древней
стены, где, быть может, жили  ночные  птицы.  Њолодые  люди  стоЯли  перед
церковью ‘анта ЊариЯ дельи Ђнгели, возле терм „иоклетиана.  ‡игфрид  ждал,
не подаст ли свой голос сова. …му чудилось, что сейчас  непременно  должен
заплакать сыч. Љак композитор, он решил, что "кивит-кивит" зловещей  птицы
будет здесь очень к месту. Ќо перекликались только паровозы  на  ближайшем
вокзале, полные тоски и страха перед ожидавшими их далЯми.  Ђ  как  далеки
друг от друга были  эти  трое,  коротавшие  вместе  ночные  часы!  ‡игфрид
взглЯнул на Ђдольфа и ‹ауру. Ќо  видел  ли  он  их?  Ќе  переносил  ли  он
собственные чувства на своих спутников? Ѓыть может, это лишь его  мысли  о
них, и он рад, что его мысли именно таковы, это добрые мысли. Ђ они, видЯт
ли они себЯ? ‚ углу,  под  стенами  древних  терм  было  темно,  но  перед
церковью ‘анта ЊариЯ  дельи  Ђнгели  мерцала  неугасимаЯ  лампада,  и  они
попытались в этом свете рассмотреть свои души.
   џ покинул их, зачем  мне  было  оставатьсЯ?  ‡ачем?  €  Я  покинул  их.
Њедленно направилсЯ Я к вокзалу,  вошел  в  неоновый  свет.  Џусть  Ђдольф
молитсЯ перед ‘анта ЊариЯ дельи Ђнгели: "Ut mentes  nostras  ad  coelestia
desideria erigas" - "‚ознеси наши сердца до  небесных  желаний".  ђазве  Я
ввел Ђдольфа во искушение? Ќет, Я не ввел Ђдольфа во  искушение.  Ќикакого
искушениЯ не существует.
   ‚ термах в Ќациональном музее хранЯтсЯ изображениЯ  древних  богов.  €х
зорко охранЯют. Џодарил ли  Я  ему  радость?  џ  не  мог  дарить  радость.
‘уществуют только иллюзии, блуждающие огни мгновений. џ вышел на перрон. “
перрона стоЯл поезд, готовый  к  отправке.  ‚агоны  третьего  класса  были
переполнены. ‚ первом классе сидел худой человек. €ли это  Я  сам  сижу  в
первом классе? Њожет быть, он плохой человек. €ли это Я плохой человек?  “
менЯ не было желаниЯ ехать в переполненном  третьем  классе.  ”лоренциЯ  -
Ѓернер - Њюнхен. Џривлекал ли менЯ этот маршрут? Ћн не привлекал  менЯ.  џ
отправилсЯ в парикмахерскую,  она  находитсЯ  под  вокзалом  и  напоминает
освещенную неоновыми лампами пещеру. Ќимфы  этого  грота  делали  мужчинам
маникюр.  џ  люблю  римские  парикмахерские.  џ  люблю  римлЯн.   …жечасно
заботЯтсЯ они о своей красоте. ‡десь мужчин завивают, бреют, укладывают им
волосы, делают  маникюр,  массируют,  мажут  помадой,  поливают  туалетной
водой, - они  сидЯт  торжественно-серьезные  в  сетках  длЯ  завивки,  под
блестЯщими колпаками длЯ сушки головы, электрические токи  пронизывают  их
волосы. Њне ничего не было нужно,  и  Я  от  скуки  попросил  сделать  мне
компресс. Њое лицо накрыли горЯчим полотенцем,  от  которого  шел  пар,  и
грезы  мои  стали  горЯчими.  џ  был  Џетронием,  поэтом,  и  беседовал  в
общественных банЯх с  мудрецами  и  мальчиками,  мы  лежали  на  мраморных
ступенЯх паровой бани и  говорили  о  бессмертии  души,  пол  был  искусно
выложен мозаикой, всюду изображениЯ ‡евса: ‡евс -  орел,  ‡евс  -  лебедь,
‡евс - бык, ‡евс - золотой дождь, - но мозаика была сделана рабом. Љ моему
лицу приложили полотенце, намоченное в  ледЯной  воде,  Я  был  Џетронием,
поэтом, Я наслаждалсЯ речами мудрецов и красотою мальчиков, и Я знал,  что
бессмертиЯ не существует, а красота  -  тление,  и  знал,  что  Ќерон  был
склонен к размышлению, и  знал,  в  каком  месте  нужно  вскрыть  вену,  -
последнЯЯ мраморнаЯ ступенька была холодной. џ ушел из  парикмахерской,  Я
не стал красивым, Я отправилсЯ в зал ожиданиЯ и выпил граппы,  оттого  что
ее рекомендовал •емингуэй, и опЯть она напомнила  мне  по  вкусу  немецкую
сивуху времен инфлЯции. ‚ большом газетном киоске Я купил газету. Љрепость
в джунглЯх пала. “частники †еневского  совещаниЯ  разъезжались.  ЊоЯ  юнаЯ
коммунистка с красным галстуком гордо шла через ђим. Ћна не уезжала. ‡ачем
ей уезжать? Ћна же  у  себЯ  дома.  ‡аголовок  в  газете  гласил  "—то  же
дальше?".
   Љюренберг звонил многим,  он  говорил  с  критиками  и  чиновниками  от
искусства,  говорил  с  антрепренерами  и  с  организаторами  конкурса,  с
учредителЯми  премий  и  с  членами  жюри,  это  была  политика,  искуснаЯ
дипломатиЯ, каждый деЯтель напускал на себЯ загадочность и  важность.  ‚се
же Љюренберг своего добилсЯ, и ‡игфриду присудили премию, не  целиком,  но
половину:  по  причинам  дипломатического   характера   премию   следовало
поделить. Љюренберг сказал жене, что  ‡игфриду  присудили  премию,  однако
€льзе, котораЯ в ванной комнате пустила воду, было совершенно безразлично,
получил он премию или не получил: она не возмутилась и не обрадовалась.  €
она спросила себЯ:  "Ќеужели  Я  тоже  заразилась,  заразилась  пошлостью,
заразилась упрощенным мышлением замкнутой группы,  заразилась  стандартной
враждой, грубой нелепицей круговой поруки,  как  они  это  называют,  и  Я
только потому против ‡игфрида и его музыки, что  он  принадлежит  к  такой
семье? Ћн несчастлив в своей среде. € Я знаю, что он порвал с ней.  Џочему
же, глЯдЯ на него, Я вижу его семью?" € она подумала: "џ не  хочу  никакой
мести, никогда не хотела, месть нечистоплотна, но Я  не  хочу,  чтобы  мне
напоминали о прошлом, Я не могу выносить  таких  напоминаний,  а  ‡игфрид,
хоть и не виноват, напоминает мне об этом прошлом, напоминает,  и  Я  вижу
убийц". ‚анна наполнилась до краев, но  вода  оказалась  слишком  горЯчей.
€льза Љюренберг погасила в ванной свет.  Ћна  распахнула  окно.  Ћна  была
нагаЯ. Ћна любила ходить по комнате нагой. € нагой стала она перед  окном.
‚етер коснулсЯ  ее.  ‚етер  охватил,  словно  форма,  ее  крепкое,  хорошо
сохранившеесЯ тело. ќто крепкое тело крепко стоЯло на  крепком  полу.  Ћна
выстоЯла. Ћна устоЯла перед бурей. ‚етер не умчит ее. € все-таки что-то  в
ней жаждало быть унесенной.


   ампанское он допил, но хмель не пришел,  победы  кончились.  ‚  ћдеЯне
что-то глухо закипало, он почувствовал шум и свист в ушах, пронизавший все
его тело, у него поднЯлось давление, он подошел к окну и  окинул  взглЯдом
ђим. Ѓыло времЯ, когда он чуть не  захватил  власть  над  ђимом.  Ћн  даже
захватил власть над тем человеком, который властвовал  в  ђиме.  Њуссолини
боЯлсЯ ћдеЯна. Ђ теперь ђим поднес ћдеЯну шелудивого кота. ЉакаЯ-то  шлюха
удрала от ћдеЯна. € он не может приказать расстрелЯть ее.  ЉакаЯ-то  шлюха
удрала от ћдеЯна с его сыном - свЯщеннослужителем католической церкви.  Ќо
ћдеЯн уже не мог расстрелЯть и свЯщеннослужителЯ,  он  был  лишен  власти.
Ќачнет ли ћдеЯн борьбу, чтобы снова прийти к власти?  Џуть  к  власти  был
долгим. Ќа этот раз путь будет слишком  долгим.  ’еперь  он  себе  в  этом
созналсЯ. Џуть будет  слишком  долгим.  ћдеЯн  уже  не  видел  цели.  –ель
расплывалась. –ель заслонЯл багровый туман. люха ускользнула от ћдеЯна, а
вместо нее перед ним стоЯла  голаЯ  еврейка;  еврейке  место  во  рву  длЯ
расстрелЯнных, но она еще торжествует и издеваетсЯ  над  ним;  голаЯ,  она
вознеслась над ђимом. Ћн увидел ее среди облаков.
   Ћни долго стоЯли вдвоем в уголке  под  древними  стенами  церкви  ‘анта
ЊариЯ дельи Ђнгели; не  раз  били  часы,  вопили  паровозы,  и,  вероЯтно,
кричала сова, но они ничего не слышали, в памЯти Ђдольфа неожиданно  опЯть
прозвучала музыка ‡игфрида, и тогда он коснулсЯ лица ‹ауры,  словно  хотел
поймать ее улыбку,  ощутить  ее  возвышенность,  человечность,  сладостное
блаженство, потом испугалсЯ и поспешил прочь, в сумрак  ночи,  котораЯ  не
улыбалась и должна была тЯнутьсЯ еще долго.


   Ђнгелы не Явились. Ђнгелы с моста Ђнгела не отозвались  на  приглашение
древних  богов.  Ћни  не  перемешались  в  плЯске  с  древними  богами  на
Љапитолийском холме. Њне очень  хотелось,  чтобы  здесь,  между  остатками
треснувших колонн, сидел ‘травинский у черного  роЯлЯ.  ‚от  здесь,  среди
белых грЯзноватых крыльев мраморных ангелов, на  чистом  и  горном  ветру,
поднЯтом крыльЯми богов, которые были воздухом и светом, хорошо  бы  здесь
‘травинскому, сидЯ за  роЯлем  с  черным  поднЯтым  крылом,  сыграть  свои
"Џассакалии"; но ангелы не Явились, боги попрЯтались,  на  небе  собрались
грозовые тучи, и ‘травинский сказал только: Je salue le monde confraternel
[приветствую братский мир  (франц.)].  „лЯ  участников  конкурса  устроили
прием в Љапитолии. € мне казалось, что мы выглЯдим очень комичными в наших
пиджаках - и боги, спрЯтавшиесЯ в развалинах, и фавны в кустах, и нимфы  в
буйно разросшихсЯ сорных травах, вероЯтно, очень смеЯлись. Ќе  они,  а  мы
были старомодны. Њы были глупы и стары, и  даже  молодые  среди  нас  были
глупы и  стары.  Љюренберг  подмигнул  мне.  Ќаверно,  он  хотел  сказать:
"Ћтнесись к этому не так уж серьезно, но все же достаточно  серьезно".  Ћн
считал необходимым  предоставить  антрепренерам  инициативу,  тогда  можно
будет времЯ от времени ходить с музой музыки в  дорогой  ресторан.  Џремии
раздавал мэр города. Ћн был коллегой моего отца, и он вручил мне  половину
премии. Ћн вручил мне половину премии за мою симфонию, и  Я  был  изумлен,
что получил хотЯ бы половину; конечно, этого добилсЯ Љюренберг,  и  Я  был
ему благодарен, да и отец мой будет теперь в течение целого днЯ  гордитьсЯ
мной, ведь мэр дал мне половину премии. Ќо моему отцу никогда  не  понЯть,
почему мэр наградил именно менЯ. Ђ денежнаЯ премиЯ была мне очень  кстати.
џ решил поехать в Ђфрику. ‚ Ђфрике Я напишу новую симфонию. Њожет быть, на
будущий год в ђиме Я сыграю ее ангелам: черную симфонию  черного  материка
сыграю белым римским ангелам на старом холме богов. џ знаю, …вропа чернее.
Ќо Я хочу поехать в Ђфрику, Я хочу увидеть пустыню. Њой  отец  не  поймет,
что можно поехать в Ђфрику ради того, чтобы увидеть пустыню  и  у  пустыни
взЯть музыку. Њой отец не подозревает,  что  Я,  как  композитор,  глубоко
предан римским ангелам. ‘обор отцов церкви одобрил музыку  Џалестрины,  на
конкурсе признали мою музыку.


   …го сон прервала не побудка, он испуганно вздрогнул,  услышав  жалобное
мЯуканье кота; в голове гудело, форт в пустыне  был  далеко,  Ђфрика  была
далеко, ѓерманиЯ была еще дальше, он проснулсЯ в ђиме, затылок ломило, все
тело расслабло, он был  взбешен,  оттого  что  проснулсЯ;  после  выпитого
шампанского и несостоЯвшихсЯ побед он ощущал во  рту  вкус  парфюмерии,  и
вкус этот смешивалсЯ с чем-то кислым и едким,  с  привкусом  разрушающихсЯ
клеток, комната плыла перед глазами, ступили и лЯжки дрожали, вместе с тем
он ощущал в теле напрЯженность и жгучее волнение от  неутоленных  желаний.
ћдеЯн стал йод душ, растер тело и сказал себе на жаргоне казармы: "Ђ ну-ка
марш с полной выкладкой, да по-пластунски через поле!", но  под  душем  он
начал потеть и никак не мог вытереть кожу досуха, все вновь  и  вновь  пот
стекал струйками, выступал бисеринками. ћдеЯн  задыхалсЯ,  римский  воздух
слишком расслаблЯл его. Џо всем обычаЯм пьЯнства, раз начав, следует  пить
дальше, и рекомендуетсЯ утром с похмельЯ прибегнуть  к  тому  же  напитку,
который ты пил  вчера  вечером,  которым  отравлен  твой  организм.  ћдеЯн
заказал полбутылки шампанского, шампанское - вино победителей. Ћн приказал
как можно сильнее  заморозить  его.  Ѓросил  кусочки  льда  в  бокал.  ‹ед
зазвенел о стекло. ђука ћдеЯна дрожала.  Ћн  разом  выпил  бокал.  џсность
зрениЯ вернулась. ’уман рассеЯлсЯ. Ћн условилсЯ с ‹аурой о  свидании.  ‚от
что главное. Џусть даже она переспала  с  Ђдольфом.  Ћна  ему  необходима,
еврейка или не еврейка,  необходима,  чтобы  освободитьсЯ  от  мучительных
кошмаров. Ћн вызвал черную посольскую машину,  но  через  несколько  минут
позвонил шофер с военной выправкой и четко, без всЯкого трепета  в  голосе
отрапортовал, что машина нуждаетсЯ в ремонте, будет готова только вечером.
ќто прозвучал голос смерти. Ќо ћдеЯн не узнал его. Ћн выругалсЯ.


   ‚ старинной церкви ‘анта ЊариЯ дельи Ђнгели, в божьем доме под  стенами
терм, можно было исповедатьсЯ на многих Языках, и Ђдольф  ћдеЯн  опустилсЯ
на колени в исповедальне свЯщенника, говорившего по-немецки,  и  рассказал
этому свЯщеннику, понимавшему по-немецки, то, что произошло  между  ним  и
‹аурой нынче ночью возле врат этой самой церкви. Ќо так как  не  произошло
ничего такого, что могло  бы  вызвать  серьезный  гнев  церкви  против  ее
диакона, Ђдольф выслушал просто  наставление  впредь  не  подвергать  себЯ
соблазну и получил отпущение грехов. ‘квозь решетку исповедальни он  видел
лицо своего духовника. ‹ицо было усталое. Ђдольфу очень хотелось  сказать:
"Ћтец мой, Я несчастен". Ќо лицо у свЯщенника было усталое и отстранЯющее.
‚едь он выслушал сегоднЯ столько исповедей. ‘только приезжало в этот город
путешественников, и они каЯлись в ђиме в  тех  грехах,  какие  у  себЯ  на
родине не  решались  доверить  своему  духовнику.  €м  было  стыдно  перед
духовниками, которые знали  их.  ‚  ђиме  их  никто  не  знал,  и  они  не
стыдились, поэтому у свЯщенника лицо и было таким усталым. Ђдольф  спросил
себЯ: "Ќеужели и Я буду когда-нибудь сидеть  в  исповедальне  с  таким  же
усталым видом и мое лицо будет таким же отстранЯющим?" Ћн спросил себЯ: "€
где будет моЯ исповедальнЯ? ‚ деревне? ‚  старой  деревенской  церкви  под
деревьЯми? €ли Я не призван, Я  отвергнут,  отвергнут  с  самого  начала?"
Ђдольф хотел было сунуть деньги, данные ему ћдеЯном, в  церковную  кружку,
но, протЯнув руки к щели, передумал. ’о, что он делает,  не  соответствует
его духовному сану. ‚едь  он  не  доверЯет  церковному  попечительству.  ‚
церковном попечении о бедных есть  что-то  кисловатое,  как  и  во  всЯком
попечении, и оно пахнет супом длЯ нищих; деньги растворЯютсЯ  в  супе  длЯ
нищих. Ђ ему хотелось доставить этими деньгами настоЯщую радость. € Ђдольф
сунул грЯзные смЯтые  банкноты  в  руку  старухи,  просившей  милостыню  у
церковных дверей.
   ћдеЯн ждал. Ћн ждал на вокзале возле справочного бюро, но ‹аура все  не
шла. Ќеужели она отложила и утреннее свидание? €ли еще  лежит  в  объЯтиЯх
Ђдольфа? џрость вредна. ћдеЯну еще было трудно дышать. ‚ременами перед ним
опЯть все заволакивало туманом, Ядовитым багровым  газом.  Ѓыть  может,  в
следующую большую войну такой туман окутает всю  землю.  ћдеЯн  подошел  к
буфету на колесах и спросил коньЯку. Ћн стоЯл перед буфетом, словно  перед
продовольственной повозкой на поле боЯ. Ћн  залпом  выпил  рюмку  коньЯку.
Ѓагровый туман рассеЯлсЯ. ћдеЯн посмотрел в сторону бюро, но ‹ауры все еще
не было. ћдеЯн прошел мимо газетного киоска.  Ћн  увидел  иллюстрированную
"Ћгги", висевшую на  стенде  киоска,  на  титульном  листе  был  изображен
Њуссолини. „авний друг выглЯдел измученным, и ћдеЯн подумал: Я тоже кажусь
сегоднЯ измученным. Џозади Њуссолини стоЯл какой-то мужчина  в  эсэсовской
фуражке. Ћн стоЯл позади него как соглЯдатай, он стоЯл как палач. —ереп на
фуражке выделЯлсЯ очень отчетливо. Љто  это?  ‚ерно,  кто-нибудь  из  моих
офицеров, подумал ћдеЯн. Ќа картинке  эсэсовец  стоЯл,  опустив  глаза,  и
ћдеЯн не мог узнать его лица. ‚ероЯтно, этого человека уже нет  на  свете.
Ѓольшинства его людей уже нет на свете. € Њуссолини умер. …го смерть  была
гнусной. € ћдеЯна некогда приговорили к гнусной смерти. Ќо ћдеЯн  жив,  он
ускользнул от них. Ћн жив, и времЯ работает на него, а  вот  и  ‹аура.  Ћн
снова увидел ее улыбку и на мгновение подумал: да пошли ее ко всем чертЯм;
а потом опЯть: она - еврейка, и это его снова возбудило. ‹аура же  увидела
многообещ