•улио Љортасар. ‚се огни

Ћцените этот текст:
•улио Љортасар. ‚се огни - огонь

---------------------------------------------------------------
  €з сборника "‚се огни-огонь" ("Todos los fuegos el fuego").
  Џеревод с испанского ‚.‘пасской, 1999г.
  ЏримечаниЯ ‚.Ђндреев, 1999г.
  €сточник: •улио Љортасар "€стории хронопов и фамов",  "Ђмфора", ‘Џб, 1999г.
  OCR: Ћлег ‹ашин, oleg_409@mail.ru, 30 марта 2001
---------------------------------------------------------------



     Љакой  будет  когда-нибудь  моЯ  статуЯ, иронически  думает  проконсул,
поднимаЯ  руку,  вытЯгиваЯ  ее  в  приветственном жесте, каменеЯ под  овации
зрителей, которых не смогли утомить двухчасовое пребывание в цирке и тЯжелаЯ
жара. ќто миг обещанной неожиданности; проконсул опускает руку и смотрит  на
жену, та  отвечает ему  бесстрастной  улыбкой, приготовленной длЯ  публичных
празднеств. €рена не знает, что за этим последует, и в то же времЯ как будто
знает, даже  неожиданность  становитсЯ привычкой, когда  научаешьсЯ  сносить
капризы хозЯина  с безразличием, бесЯщим проконсула. Ќе глЯдЯ на  арену, она
предвидит, что жребий  уже  брошен,  предчувствует  жестокое  и  нерадостное
зрелище.  ‚инодел  ‹икас  и  его   жена  “раниЯ  первыми  выкрикивают   имЯ,
подхваченное  и   повторенное  толпой.   "џ  хотел  сделать  тебе   приЯтную
неожиданность,  - говорит  проконсул. - ЊенЯ заверили, что  ты  ценишь стиль
этого  гладиатора". •озЯйка своей улыбки,  €рена благодарит наклоном головы.
"’ы оказала нам честь, согласившись сопровождать  на эти игры, хотЯ они тебе
и  наскучили, -  продолжает проконсул, -  и справедливо,  чтобы Я постаралсЯ
вознаградить тебЯ тем,  что больше всего тебе по вкусу". - "’ы соль земли! -
кричит ‹икас.  -  Џо твоему  велению  на  нашу  бедную провинциальную  арену
нисходит тень самого Њарса!" - "’ы видел только первую  половину", - говорит
проконсул,  касаЯсь  губами  чаши с вином и передаваЯ ее жене.  €рена делает
долгий глоток,  и  легкий аромат вина  словно  отгораживает ее  от густого и
въедливого  запаха крови и навоза. ‚ разом наступившей выжидательной тишине,
котораЯ  безжалостно  очерчивает  его одинокую  фигуру, Њарк идет к середине
арены; его короткий меч поблескивает на солнце там, где сквозь дыры в старом
холщовом навесе  пробиваетсЯ косой  луч, и бронзовый щит  небрежно свисает с
левой  руки. "’ы выставишь  против  него победителЯ ‘мирниЯ?" -  возбужденно
спрашивает ‹икас. "Љое-кого  получше,  - отвечает проконсул. -  џ  хотел бы,
чтобы  твоЯ провинциЯ  помнила  менЯ за  эти игры и чтобы  моЯ жена хоть раз
перестала скучать". “раниЯ  и  ‹икас аплодируют, ожидаЯ ответа €рены, но она
молча  возвращает  чашу  рабу,   как  бы  не  слыша  воплЯ,  которым   толпа
приветствует поЯвление второго гладиатора. ‘тоЯ неподвижно, Њарк тоже словно
не замечает оваций, встречающих его соперника; концом меча он легко касаетсЯ
своего позолоченного набедренника.
     "Ђлло", - говорит ђолан ђенуар, протЯгиваЯ руку за сигаретой - это  как
бы неизбежное  продолжение  жеста,  которым  он  снимает трубку.  ‚ телефоне
потрескивает, там какаЯ-то путаница, кто-то диктует цифры, потом тишина, еще
более  глухаЯ на  фоне молчаниЯ,  что  льетсЯ  в ухо  из телефонной  трубки.
"Ђлло", - повторЯет ђолан, кладЯ  сигарету  на край пепельницы  и  нашариваЯ
спички в кармане  халата. "ќто  Я", - говорит  голос †анны. ђолан  утомленно
прикрывает глаза и вытЯгиваетсЯ  поудобнее. "ќто  Я",  -  ненужно  повторЯет
†анна. ђолан не отвечает, и она добавлЯет: "Ћт менЯ только что ушла ‘онЯ".
     …му  надо  посмотреть   на  императорскую  ложу,  сделать  традиционное
приветствие. Ћн знает, что должен это сделать и что увидит жену проконсула и
самого проконсула,  и, быть  может,  жена  проконсула улыбнетсЯ ему,  как на
предыдущих играх. …му не надо думать,  он почти не умеет думать, но инстинкт
подсказывает ему, что это плохаЯ арена  - огромный медно-желтый глаз, грабли
и пальмовые  листьЯ кривыми  дорожками исчертили песок  в  темных  пЯтнах от
прошлых  сражений.  Ќакануне  ночью  ему  приснилась  рыба,  ему  приснилась
одинокаЯ  дорога меж рухнувших  колонн; пока он одевалсЯ, кто-то шепнул, что
проконсул  заплатит ему не  золотыми  монетами. Њарк  не стал спрашивать,  и
человек злобно рассмеЯлсЯ и ушел  пЯтЯсь, не поворачиваЯсь к нему спиной;  а
потом  другой сказал,  что то  был  брат  гладиатора, которого  Њарк  убил в
Њассилии,  но  его уже  подталкивали к галерее, навстречу  крикам толпы.  Ќа
арене невыносимо жарко, шлем тЯжело давит голову, отбрасываЯ солнечные блики
на навес и ступени.  ђыба, рухнувшие колонны;  неЯсные сны, провалы памЯти в
миг, когда, казалось, он мог бы их разгадать. Ђ тот, кто одевал его, сказал,
что проконсул заплатит ему не золотыми монетами; пожалуй, жена проконсула не
улыбнетсЯ  ему  сегоднЯ.  Љрики  толпы  сейчас  не  трогают  его,  ведь  это
аплодируют  другому,   правда,   меньше,  чем  Њарку   минуту  назад,  но  к
аплодисментам  примешиваютсЯ  возгласы  удивлениЯ,  и  он  поднимает голову,
смотрит  на  ложу, где €рена, повернувшись, говорит с “ранией, где проконсул
небрежно делает знак рукой, и все тело его напрЯгаетсЯ, рука сжимает рукоЯть
меча.  …му достаточно скользнуть взглЯдом  по противоположной  трибуне;  его
противник  выходит  не  оттуда;  со  скрипом  поднимаетсЯ   решетка  темного
коридора, из которого  на арену обычно  выбегают хищники, Њарк видит, как из
тьмы  поЯвлЯетсЯ гигантскаЯ  фигура  вооруженного сетью  нубийца, до тех пор
незаметного на фоне мшистого камнЯ; вот теперь каким-то шестым чувством Њарк
понимает,  что  проконсул  заплатит  ему не золотыми  монетами,  и угадывает
значение  рыбы  и  рухнувших  колонн.  € в  то же  времЯ  ему  неважно,  что
произойдет между ним и нубийцем, это его работа, все зависит  от умениЯ и от
воли  богов, но  тело его  еще напрЯжено,  словно от  страха, что-то  внутри
вопрошает, отчего нубиец  вышел  из коридора  длЯ хищников, и тот же  вопрос
среди  оваций задает себе публика, и ‹икас спрашивает то  же у проконсула, а
проконсул молча улыбаетсЯ, наслаждаЯсь всеобщим удивлением, и ‹икас  смеетсЯ
и протестует, и считает,  что  обЯзан поставить на  Њарка; еще  до того, как
раздастсЯ  ответ, €рена знает, что проконсул удвоит ставку в пользу нубийца,
а потом благосклонно взглЯнет на нее и прикажет подать ей охлажденного вина.
€ она отопьет вино  и приметсЯ обсуждать с  “ранией достоинства нубийца, его
рост и свирепость; каждый  ход предусмотрен,  хотЯ  подробности  неизвестны,
может  не  быть  чаши вина  или  гримаски  “рании,  когда она станет  громко
восхищатьсЯ  могучим  торсом  великана. ’ут ‹икас,  большой знаток  по части
цирковых сражений, обратит их внимание на то, что шлем нубийца задел за шипы
решетки, а она поднЯта на два метра от земли, и похвалит непринужденность, с
какой боец укладывает  на  левой руке Ячеи сети. Љак всегда, как  с  той уже
далекой брачной ночи, €рена прЯчетсЯ в  самый дальний угол самой себЯ,  хотЯ
внешне она  снисходительна,  улыбаетсЯ,  даже  выглЯдит  довольной; и в этой
свободной пустой глубине она ощущает  знак смерти, который проконсул облек в
форму  веселой неожиданности, знак  смерти, который могут понЯть лишь она и,
быть может,  Њарк, но  Њарк  не  поймет - грозный, молчаливый, не человек, а
машина; теперь его тело, что она возжелала  прошлый раз в цирке (и проконсул
угадал это,  ему не нужны  провидцы, он угадал это, как всегда, в  первый же
миг), заплатит за  простую игру воображениЯ, за бесполезный взглЯд - глаза в
глаза - поверх трупа тракийца, искусно убитого точным ударом в горло.
     Џеред тем  как набрать  номер  ђолана, рука  †анны  пролистала страницы
журнала мод, коснулась  тюбика  с  успокоительными таблетками,  шерсти кота,
свернувшегосЯ клубком на  диване. Џотом  голос ђолана  произнес "Ђлло",  его
чуть  сонный  голос,  и  вдруг †анна почувствовала, что  она смешна, что она
скажет ђолану  именно  те слова, которые  приобщат  ее  к  сонму  телефонных
плакальщиц, в то времЯ как единственный и ироничный слушатель будет курить в
снисходительном молчании. "ќто  Я", - сказала †анна, но сказала  это  больше
себе  самой,   чем  молчанию  на  другом  конце  провода,  на  фоне   легких
потрескиваний.  Ћна посмотрела на  свою  руку, рассеЯнно приласкавшую  кота,
перед  тем как  набрать цифры,  кто-то  далеко-далеко диктует номера, а  его
собеседник молчит и послушно записывает, отказываЯсь верить,  что  эта рука,
мимоходом  дотронувшаЯсЯ  до  тюбика  с  таблетками,  -  ее рука,  мимоходом
дотронувшаЯсЯ до тюбика  с таблетками, - ее  рука, ее голос,  который только
что  повторил "ќто Я", - ее голос, звучащий на пределе, у самой границы.  ‚о
имЯ  собственного достоинства  замолчать, медленно положить трубку на место,
остатьсЯ в  незапЯтнанном  одиночестве.  "Ћт  менЯ только  что ушла ‘онЯ", -
говорит  †анна,  и  граница  перейдена,  начинаетсЯ  смешное,  маленький,  с
удобствами, ад.
     "Ђ-а",  - говорит ђолан и чиркает спичку. †анна  Ясно слышит этот звук,
она  словно  видит лицо  ђолана: он втЯгивает дым, слегка откинувшись назад,
прикрыв  глаза. Џоток сверкающих Ячеек  как  будто  вылетает из  рук черного
гиганта, и Њарк точным движением уклонЯетсЯ от падающей сети. ‚ прежние разы
- проконсул знает  это и поворачивает  голову так, чтобы только €рена видела
его  улыбку, -  он использовал  эту  долю секунды,  самый  уЯзвимый  миг длЯ
всЯкого  бойца  с  сетью, чтобы отразить щитом  угрозу  длинного  трезубца и
молниеносным движением броситьсЯ вперед, к  обнаженной груди  противника. Ќо
Њарк  не нападает, он стоит  слегка согнув  ноги, будто  вот-вот прыгнет,  а
нубиец ловко собирает сеть и готовитсЯ к новому броску. "Ћн погиб", - думает
€рена,  не   глЯдЯ  на  проконсула,  который  выбирает  сласти  на  подносе,
протЯнутом  “ранией. "Ћн уже не  тот,  что прежде", - думает ‹икас, жалеЯ  о
верном  проигрыше. Њарк  чуть  пригнулсЯ,  следЯ за  вращательным  движением
нубийца; он единственный,  кто  еще не знает того, что предчувствуют все, он
просто,  сжавшись, выжидает  другой случай, смутно  растерЯнный оттого,  что
пренебрег наукой. …му  понадобитсЯ  времЯ,  быть  может,  в часы  возлиЯний,
которые  следуют  за  триумфами,  он  поймет,  отчего  проконсул  собираетсЯ
заплатить ему не золотыми  монетами. “грюмо ждет он нового подходЯщего мига;
кто знает,  вдруг в конце, когда он поставит  ногу на труп нубийца, он снова
увидит улыбку жены проконсула; но об этом думает  не он, и  тот, кто  думает
это, уже не верит, что нога Њарка станет на грудь заколотого противника.
     "Ќу, решайсЯ,  -  говорит  ђолан, -  или  ты хочешь, чтобы Я весь вечер
слушал этого типа, который диктует цифры Ѓог знает кому? ’ебе его слышно?" -
"„а, -  говорит †анна, - слышно, как будто очень издалека.  ’риста пЯтьдесЯт
четыре, двести сорок два". Ќа миг  все замолкает, кроме далекого монотонного
голоса.  "‚о всЯком случае,  - говорит  ђолан,  -  он использует  телефон по
делу".  Ћтвет можно предусмотреть, скорее всего, это будет перваЯ жалоба, но
†анна  молчит  еще несколько секунд и повторЯет:  "Ћт  менЯ  только что ушла
‘онЯ. -  Ћна колеблетсЯ и добавлЯет: -  Ќаверное, она  скоро будет  у тебЯ".
ђолана это бы удивило,  ‘оне незачем идти к нему. "Ќе лги", - говорит †анна,
и кот выскальзывает из-под ее руки и смотрит обиженно. "ќто вовсе не ложь, -
говорит  ђолан. - џ имею в виду час,  а не сам факт ее прихода.  ‘онЯ знает,
что  Я не  люблю, когда ко  мне приходЯт или звонЯт в это времЯ".  ‚осемьсот
пЯть,  издалека диктует  голос.  —етыреста  шестнадцать. ’ридцать два. †анна
закрывает глаза,  выжидаЯ, когда этот безыменный голос сделает первую паузу,
чтобы сказать единственное, что остаетсЯ сказать. …сли ђолан повесит трубку,
у нее будет еще этот голос в глубине телефона,  она сможет  держать трубку у
уха, все  ниже  и  ниже соскальзываЯ  на диван, поглаживаЯ кота, - он  снова
устроилсЯ у ее бока, -  играЯ  с  тюбиком таблеток, слушаЯ цифру до тех пор,
пока другой  голос тоже не устанет, и уже не будет ничего, абсолютно ничего,
только сама трубка, котораЯ покажетсЯ вдруг такой тЯжелой, мертвый  предмет,
годный лишь на то, чтобы отложить не глЯдЯ. ‘то сорок пЯть,  сказал голос. €
где-то еще глубже, точно  крохотный карандашный набросок, кто-то, быть может
очень робкаЯ женщина, спрашивает между двумЯ щелчками: "‘еверный вокзал?"
     …му удаетсЯ вторично  выпутатьсЯ из сети,  но он плохо рассчитал прыжок
назад и поскальзываетсЯ на влажном пЯтне. ЋтчаЯнным движением меча,  которое
заставлЯет  зрителей вскочить  с  мест,  Њарк  отражает сеть  и одновременно
приподнимает  левую  руку  со   щитом,  встречаЯ  удар  трезубца.  Џроконсул
пропускает мимо ушей возбужденные комментарии ‹икаса и поворачивает голову к
€рене,  сидЯщей  неподвижно.  "‘ейчас  или  никогда", -  говорит  проконсул.
"Ќикогда", -  отвечает €рена. "Ћн уже не тот, что прежде, - повторЯет ‹икас,
- и это дорого ему обойдетсЯ, нубиец  больше не подпустит его, сразу видно".
Њарк, застыв  посреди арены,  как  будто осознает  свою  ошибку; прикрываЯсь
щитом, он  неотрывно смотрит на уже  собранную  сеть, на  трезубец,  который
завораживающе покачиваетсЯ  в двух метрах от  его глаз. "’ы прав,  он уже не
тот, - говорит проконсул. - ’ы ставила на него, €рена?" Џригнувшись, готовый
к  прыжку,  Њарк  чувствует   -  кожей,  пустотой  в  животе,  -  что  толпа
отворачиваетсЯ от него. …сли бы у него была одна спокойнаЯ секунда, он сумел
бы разорвать стЯгивающий  его  узел, невидимую  цепь, котораЯ идет откуда-то
очень  издалека,  он не  знает  откуда, и в  какой-то миг  может  обернутьсЯ
вниманием проконсула, обещанием особой платы и еще сном с рыбой,  но теперь,
когда уже  нет времени ни на  что, он чувствует, будто он сам  - эта рыба, и
сеть плЯшет перед глазами и, кажетсЯ, ловит каждый луч солнца, пробивающийсЯ
сквозь дыры  ветхого навеса. ‚се, все - цепь, ловушка; распрЯмившись  резким
угрожающим  движением,  от которого  публика разражаетсЯ  аплодисментами,  а
нубиец впервые делает шаг назад, Њарк избирает единственный путь - смЯтение,
пот, запах крови, перед ним смерть, и надо ее отвратить, - кто-то думает это
за него, прикрывшись улыбающейсЯ маской, кто-то возжелавший его, слившийсЯ с
ним взглЯдом над  телом  агонизирующего тракийца.  "џд,  - думает  €рена,  -
когда-нибудь Я найду Яд, но теперь приму от него чашу с вином, будь  сильней
его,  жди  своего часа".  Џауза  удлинЯетсЯ, как удлинЯетсЯ коварнаЯ  чернаЯ
галереЯ, в  которой отрывисто звучит далекий голос, повторЯющий цифры. †анна
всегда верила в то, что по-настоЯщему  важные посланиЯ  часто сообщаютсЯ без
помощи слов: может быть,  эти  цифры значат  больше,  они существеннее,  чем
любаЯ речь, длЯ того,  кто внимательно слушает их, так  же как длЯ нее запах
духов ‘они,  легкое прикосновение руки к плечу  на пути к двери куда  важнее
‘ониных слов.  Ќо ведь  так естественно, что ‘онЯ не удовлетворилась шифром,
ей  надо  было произнести все слова, смакуЯ их одно за другим. "Џонимаю, что
длЯ  тебЯ  это  будет большим  ударом,  - повторила  ‘онЯ,  - но  Я ненавижу
притворство и  предпочитаю  сказать тебе  всю правду". ЏЯтьсот сорок  шесть,
шестьсот  шестьдесЯт два, двести восемьдесЯт  девЯть. "Њне  все равно, пошла
она к тебе или  нет, - говорит †анна.  -  ’еперь мне уже  все  безразлично".
‚место новой цифры - долгое молчание. "’ы  здесь?" - спрашивает †анна. "„а",
-  отвечает ђолан, кладЯ окурок  в  пепельницу, и  не  спеша шарит по полке,
отыскиваЯ  бутылку коньЯка. "џ только  одного не пойму..." - начинает †анна.
"Џожалуйста,  -  говорит  ђолан, -  в этих случаЯх,  дорогаЯ, все  мало  что
понимают, а кроме того, если  вдруг и поймешь, ничего от этого не выиграешь.
Њне жаль, что ‘онЯ поторопилась,  не ей полагалось бы  сказать тебе об этом.
ЏроклЯтие, кончит он когда-нибудь со своими  цифрами?"  …ле  слышный  голос,
наводЯщий на мысль  о мире  муравьев, продолжает  размеренно  диктовать  под
слоем более  близкого,  более сгущенного  молчаниЯ. "Ќо ты, - глупо  говорит
†анна,  - значит, ты..." ђолан отпивает  глоток коньЯку. …му всегда нравитсЯ
выбирать слова, избегать поверхностных диалогов. †анна повторит каждую фразу
два, три  раза,  с разными выражениЯми, с  разной интонацией; пусть говорит,
пусть повторЯетсЯ, пока он подготовит  минимум осмысленных  ответов, которые
поставЯт все  на свои места, введут  в пристойное русло этот нелепый выплеск
чувств.  ‘делав  глубокий вздох, он выпрЯмлЯетсЯ после обманного движениЯ  и
боковой атаки;  что-то говорит ему, что на этот раз нубиец  изменит тактику,
что удар трезубцем  опередит  бросок  сети.  "‘мотри хорошенько, - объЯснЯет
‹икас жене. - џ видел, как он действовал  в Ђпта ћлиЯ, это всегда  сбивает с
толку". Џлохо прикрытый, рискуЯ попасть в поле сети, Њарк бросаетсЯ вперед и
только тогда поднимает щит,  чтобы укрытьсЯ от блестЯщей  реки, срывающейсЯ,
точно молниЯ,  с руки  нубийца. Ћн отбрасывает  край сети, но трезубец  бьет
вниз, и кровь брызжет из бедра Њарка, а слишком короткий меч глухо стукаетсЯ
о древко. "џ же тебе говорил!" - кричит ‹икас. Џроконсул внимательно смотрит
на  раненое  бедро,  на кровь, исчезающую за позолоченным  набедренником; он
почти  с  жалостью думает, что  €рене  было бы приЯтно  ласкать  это  бедро,
упитьсЯ его жаром, его тЯжестью, стонаЯ так, как она умеет стонать, когда он
стискивает ее, стараЯсь причинить боль. Ћн скажет это ей сегоднЯ же ночью, и
будет интересно понаблюдать за лицом €рены, отыскать слабинку в ее идеальной
маске, изображающей безразличие  до  самого  конца,  так же  как  теперь она
вежливо  делает  вид, что увлечена схваткой,  от которой разом взвыла чернь,
подхлестнутаЯ  неотвратимостью конца. "‘удьба отвернулась от него, - говорит
проконсул. - џ почти чувствую  себЯ виноватым,  что привез  его сюда, на эту
провинциальную  арену. ЉакаЯ-то его часть  Явно  осталась в ђиме". -  "Ђ все
прочее останетсЯ здесь, вместе  с  деньгами,  что  Я  на  него поставил",  -
смеетсЯ ‹икас.  "Џожалуйста, успокойсЯ, - говорит ђолан. - ѓлупо  продолжать
этот телефонный разговор, когда мы можем  встретитьсЯ прЯмо сегоднЯ вечером.
џ  повторЯю, ‘онЯ  поторопилась,  Я хотел уберечь  тебЯ  от  удара". Њуравей
перестал  диктовать  свои  цифры, и слова †анны слышались совсем  Ясно; в ее
голосе нет слез, и это удивлЯет ђолана, он подготовил фразы, предвидЯ лавину
упреков. "“беречь от удара? -  говорит †анна. - Ќу  конечно, ложью.  Ћбманув
менЯ еще  раз". ђолан  вздыхает, отказываетсЯ от  ответов, которые  могли бы
продлить этот скучный диалог  до бесконечности. "Њне очень жаль, но если  ты
будешь продолжать  в том же духе, Я  предпочитаю  повесить трубку, - говорит
он, и впервые в его голосе проскальзывает приветливость. - ‹учше уж  Я зайду
к  тебе завтра, в конце  концов, мы же  цивилизованные люди,  какого черта".
Ћчень далеко  муравей  диктует: восемьсот  восемьдесЯт  восемь.  "Ќе надо, -
говорит †анна, и забавно слышать ее слова вперемежку с цифрами: не восемьсот
- надо  восемьдесЯт восемь.  - Ѓольше  не  приходи  никогда,  ђолан". „рама,
возможные угрозы покончить с собой, скучища, как тогда с  Њари-†озе,  как со
всеми, кто принимает  это слишком  трагично. "Ќе глупи, -  советует ђолан, -
завтра ты  увидишь  все  в  другом  свете, так лучше  длЯ нас обоих".  †анна
молчит, муравей диктует круглые  цифры: сто, четыреста, тысЯча. "Ќу  хорошо,
до  завтра", - говорит  ђолан, с одобрением оглЯдываЯ выходной  костюм ‘они,
котораЯ   только    что    открыла    дверь   и   замерла    на   пороге   с
полувопросительным-полунасмешливым  видом.   "“ж,  конечно,  она  не  терЯла
времени даром", - говорит  ‘онЯ, кладЯ сумочку и журнал. "„о завтра, †анна",
- повторЯет ђолан.  Њолчание на проводе  натЯгиваетсЯ, будто тетива лука, но
тут его  сухо  обрывает новаЯ  далекаЯ цифра -  девЯтьсот  четыре.  "Ѓросьте
наконец свои  дурацкие номера!" - кричит ђолан изо всех сил и, перед тем как
отвести трубку от  уха, еще улавливает легкий  щелчок  на другом  конце - из
лука  вылетела  безобиднаЯ  стрела.  Џарализованный,  знаЯ,  что  не  сможет
уклонитьсЯ от сети, котораЯ вот-вот опутает его,  Њарк стоит перед нубийцем,
слишком короткий меч неподвижен  в вытЯнутой руке. Ќубиец  встрЯхивает  сеть
раз, другой,  подбирает  ее, ища удобное  положение, долго  раскручивает над
головой,  словно  хочет  продлить  вопли  публики,   требующей  покончить  с
противником,  и  опускает  трезубец,  отклонЯЯсь в  сторону,  чтобы  придать
большую силу  броску. Њарк идет навстречу  сети, поднЯв щит  над  головой, и
башней  рушитсЯ на черную  фигуру, меч  погружаетсЯ во  что-то, воющее выше;
песок забиваетсЯ в рот  и  в глаза, уже ненужнаЯ сеть падает на задыхающуюсЯ
рыбу.
     Љот  безразлично принимает ласки,  не чувствуЯ,  что  рука  †анны  чуть
дрожит  и начинает остывать.  Љогда пальцы, скользнув по шерсти, замирают и,
вдруг   скрючившись,   царапают   его,   кот   недовольно   мЯукает,   потом
переворачиваетсЯ  на спину и  выжидательно  шевелит лапами,  это  всегда так
смешит †анну, но теперь  она молчит, рука лежит неподвижно рЯдом  с котом, и
только один палец  ее зарываетсЯ в его мех, коротко  гладит и снова замирает
между его теплым боком и тюбиком от  таблеток, подкатившимсЯ почти вплотную.
‘ мечом, торчащим  среди живота,  когда боль превращаетсЯ в пламЯ ненависти,
всЯ его  гаснущаЯ сила собираетсЯ в руке, котораЯ  вонзает  трезубец в спину
лежащего  ничком противника.  Ћн  падает  на  тело  Њарка  и  в  конвульсиЯх
откатываетсЯ в сторону; Њарк медленно шевелит рукой, приколотой к песку, как
огромное блестЯщее насекомое.
     "Ќе  часто  бывает, - говорит проконсул, поворачиваЯсь к €рене, - чтобы
столь опытные гладиаторы  убили  один другого.  Њы можем  поздравить  себЯ с
редким зрелищем. ‘егоднЯ же вечером Я напишу о том брату, чтобы хоть немного
скрасить его тоскливую супружескую жизнь".
     €рена видит  движение Њарковой руки,  медленное,  бесполезное движение,
как будто он хочет вырвать из спины длинный  трезубец. Ћна представлЯет себе
проконсула, голого, на песке, с этим же трезубцем, по древко впившимсЯ в его
тело.  Ќо  проконсул  не  шевельнет   рукой:  движением,  полным  последнего
достоинства; он будет бить ногами  и  визжать, как заЯц, и просить пощады  у
негодующей  публики.  ЏринЯв  руку, протЯнутую мужем, она  встает,  еще  раз
подчинЯЯсь ему; рука на арене перестала шевелитьсЯ, единственное, что теперь
остаетсЯ,  -  это  улыбатьсЯ,  искать  спасениЯ   в  уловках  разума.  Љоту,
по-видимому, не нравитсЯ неподвижность †анны, он продолжает лежать на спине,
ожидаЯ ласки,  потом, словно  ему  мешает этот  палец  у  его  бока, гнусаво
мЯукает и поворачиваетсЯ, отстранившись, уже в полусне, забыв обо всем.
     "Џрости, что Я зашла в такое времЯ, - говорит  ‘онЯ.  - џ  увидела твою
машину  у  дверей  и не  устоЯла перед искушением.  Ћна позвонила тебе, да?"
ђолан ищет сигарету. "’ы поступила плохо, - говорит он. - ‘читаетсЯ, что это
мужское  дело, в конце концов Я  был с †анной больше двух лет, и она славнаЯ
девочка". - "„а, но удовольствие, - отвечает ‘онЯ, наливаЯ себе коньЯку. - џ
никогда не могла простить ей ее наивность, это просто выводило менЯ из себЯ.
Џредставь,  она начала смеЯтьсЯ,  увереннаЯ, что  Я шучу".  ђолан смотрит на
телефон, думает о муравье. ’еперь †анна позвонит  еще раз, и будет неудобно,
потому что ‘онЯ села рЯдом и  гладит его волосы, листаЯ литературный журнал,
точно ища картинки, "’ы поступила  плохо", - повторЯет ђолан, привлекаЯ ‘оню
к себе. "‡айдЯ в это времЯ?" - смеетсЯ ‘онЯ,  уступаЯ рукам, которые неловко
нащупывают первую  застежку.  ‹иловое  покрывало окутывает плечи €рены,  она
стоит спиной к арене, пока проконсул в последний раз приветствует публику. Љ
овациЯм уже примешиваетсЯ шум движущейсЯ  толпы, торопливые  перебежки  тех,
кто хочет опередить других и спуститьсЯ в нижние  галереи.  €рена знает, что
рабы  тащат  по песку трупы,  и  не  оборачиваетсЯ, ей  приЯтно думать,  что
проконсул  принЯл  приглашение  ‹икаса поужинать у него  в доме,  на  берегу
озера, где  ночной  воздух поможет забыть ей запах черни и последние  крики,
медленное  движение руки,  словно  ласкающей песок.  ‡абыть  нетрудно,  хотЯ
проконсул и  преследует  ее напоминаниЯми  о  прошлом,  которое не дает  ему
покоЯ.  Ќичего, когда-нибудь €рена  найдет способ тоже заставить  его забыть
обо  всем и навсегда, да так, что люди подумают, будто он просто  умер. "‚от
посмотришь, что выдумал наш повар, - говорит жена ‹икаса.  - Ћн вернул моему
мужу аппетит,  а уж  ночью..." ‹икас  смеетсЯ и приветствует друзей, ожидаЯ,
когда проконсул двинетсЯ  к выходу, после последнего  приветственного жеста,
но тот не торопитсЯ, словно ему приЯтно смотреть на арену, где подцеплЯют на
крюки и уволакивают трупы.
     "џ так счастлива", - говорит ‘онЯ, прижимаЯсь щекой к груди полусонного
ђолана. "Ќе говори так, - бормочет ђолан. - ‚сегда думаешь,  что это простаЯ
любезность".  - "’ы мне  не  веришь?"  - улыбаетсЯ  ‘онЯ. "‚ерю, но  не надо
говорить  это сейчас. „авай  лучше закурим". Ћн  шарит по  низкому  столику,
находит сигареты, вставлЯет одну в губы ‘они, приближает лицо,  зажигает обе
одновременно. Ћни едва смотрЯт друг на друга, их  уже  сморил  сон,  и ђолан
машет  спичкой и  кладет ее  на  столик,  где должна  быть пепельница.  ‘онЯ
засыпает перваЯ, и он очень осторожно вынимает сигарету из ее рта, соединЯет
со своей и  оставлЯет  на  столике, соскальзываЯ  в  тепло  ‘ониного тела, в
тЯжелый, без сновидений сон.  ѓазоваЯ  косынка, медленно сворачиваЯсь, горит
без огнЯ на краю пепельницы и падает на ковер рЯдом с кучей одежды и  рюмкой
коньЯка. —асть публики кричит и скапливаетсЯ на  нижних  ступенЯх; проконсул
заканчивает  приветствие  и делает  знак  страже расчистить  проход.  ‹икас,
первым понЯв в чем  дело, указывает ему на дальнюю часть старого матерчатого
навеса,  который рветсЯ  у  них  на глазах  и  дождем искр  осыпает публику,
суматошно толпЯщуюсЯ  у выходов. ‚ыкрикнув  приказ,  проконсул  подталкивает
€рену, неподвижно стоЯщую спиной к  нему. "‘корее, пока они не забили нижнюю
галерею", -  кричит  ‹икас,  бросаЯсь  вперед,  обгонЯЯ  жену. €рена  перваЯ
почувствовала запах кипЯщего  масла: загорелись  подземные  кладовые;  сзади
навес  падает  на  спины  тех, кто отчаЯнно пытаетсЯ  пробитьсЯ сквозь  гущу
сгрудившихсЯ людей, запрудивших  слишком тесные  галереи.  Њногие,  десЯтки,
сотни выскакивают  на арену и мечутсЯ, ища другие выходы,  но  дым  горЯщего
масла  застилает глаза,  клочок ткани  парит  у  границы  огнЯ  и падает  на
проконсула,  прежде   чем  он  успевает  укрытьсЯ   в  проходе,   ведущем  к
императорской  галерее. €рена оборачиваетсЯ на его крик и сбрасывает с  него
обугленную  ткань,  аккуратно взЯв ее двумЯ пальцами. "Њы не сможем выйти, -
говорит она. - Ћни столпились внизу,  как  животные".  ’ут ‘онЯ вскрикивает,
стараЯсь высвободитьсЯ из пламенного  объЯтиЯ,  обжигающего ее  во сне, и ее
первый крик смешиваетсЯ с  криком ђолана, который тщетно пытаетсЯ поднЯтьсЯ,
задыхаЯсь в черном дыму. Ћни еще кричат, все слабее и слабее, когда пожарнаЯ
машина на всем  ходу влетает  на  улицу, забитую зеваками. "„есЯтый  этаж, -
говорит лейтенант. - Ѓудет тЯжело, дует северный ветер. Ќу, пошли".

     ЏримечаниЯ

     Џроконсул - наместник провинции в „ревнем ђиме.
     ЊассилиЯ - современный  Њарсель. ѓород основан греками около  600 г. до
ђ. X.; завоеван римлЯнами в I веке до ђ. X.
     Ќубиец - житель, уроженец Ќубии (исторической области, расположенной на
берегах Ќила).
     ’ракиец  (фракиец) - житель, уроженец ”ракии  (исторической  области на
северо-востоке Ѓалканского полуострова).
Last-modified: Tue, 03 Apr 2001 10:02:56 GMT
Ћцените этот текст: