и, -- вместо ответа предложил тот.
     Ћни снова  забрались в экипажи,  в считаные минуты  добрались до угодий
семьи ‹оуренс, почти одновременно  остановили  лошадей и  удивленно замерли.
ђабы были там, где и положено, -- в поле.
     Ќе верЯ  своим  глазам, преподобный  подозвал работавшего с самого краЯ
негра и  внимательно присмотрелсЯ. ’от опустил глаза,  но, кроме этой вполне
ожидаемой реакции, ничто не указывало на хоть какой-нибудь непорЯдок.
     -- ‚се вернулись? -- хрипло поинтересовалсЯ преподобный.
     -- ‚се, ваше преподобие, -- еще ниже склонилсЯ тот.
     -- Ђ „жонатан как, вас не обижает? ѓовори, не бойсЯ. џ тебЯ не выдам.
     -- Ќет, ваше преподобие, -- сказал негр и склонилсЯ  еще ниже. -- “ нас
очень добрый хозЯин, дай ему ѓосподь еще сто лет жизни.
     Џреподобный  глЯнул  на   шерифа,  шериф  --  на  преподобного,  и  оба
недоуменно пожали плечами. ’акого они еще не видели.

     ’рудно сказать почему, но в счастливый финал преподобный „жошуа •ейвард
так и  не поверил. ’ем же вечером он тщательно обошел  всю черную  деревню в
надежде расспросить  негров поподробнее и потерпел сокрушительное поражение.
‚о всей деревне не было ни играющих в кости или карты, ни пьЯных.
     -- Ѓог знает что! -- поразилсЯ преподобный.
     Ћн прекрасно знал, что так  быть не может; уже  после первого весеннего
урожаЯ негры  воровали часть хозЯйского тростника, вручную сцеживали густой,
липкий сок в пустые тыквы, и дней через пЯть брага была готова.
     ЏонЯтно, что пить в любой  день, кроме первого днЯ после сбора урожаЯ и
рождественских   праздников,  было   опасно,   но  негры  все  равно  как-то
исхитрЯлись напитьсЯ,  и  любой сколько-нибудь внимательный  надсмотрщик мог
запросто отлавливать по два-три нетрезвых раба за вечер.
     "’очно! -- понЯл преподобный. -- Ќадо спросить надсмотрщиков".
     Ћн стремительно миновал бессчетные камышовые  хижины рабов и подошел  к
прохаживающимсЯ у краЯ деревни двум крепким молодым парнЯм.
     -- „ети мои, подождите.
     -- „а, ваше преподобие, -- вежливо поклонились надсмотрщики.
     --  ‚от  смотрю  Я  и ничего не  пойму,  --  высказал  им свои сомнениЯ
преподобный. -- —то вообще происходит? Љак это ему удалось?
     Џарни нерешительно переглЯнулись и дружно отвели глаза.
     --  Њы сами  ничего  не понимаем,  ваше преподобие,  -- наконец выдавил
один. -- Џоутру пришли, а они все молЯтсЯ...
     -- Љак так? -- не понЯл преподобный. -- —то значит -- молЯтсЯ?
     --  Ђ вот так! -- отчаЯнным шепотом произнес парень. -- ‚сЯ  деревнЯ на
коленЯх! Џомолились и пошли работать.
     Џреподобный  окаменел. ’акого в  его практике не  было никогда. ‡а  все
четырнадцать лет.
     -- € что потом? -- севшим голосом спросил он.
     -- Ђ вечером,  как с работы пришли,  не  к  лоханЯм своим  кинулись  --
жрать, а снова на колени! € пока не отмолились, ни одна тварь брюхо набивать
не пошла! „аже детеныши как убитые молчали.
     <>Џо спине преподобного „жошуа •ейварда пробежал противный  холодок. Ћт
того, что рассказал парень, веЯло невыразимой, но ощутимой опасностью.
     -- Ђ как сэр „жонатан  их вернутьсЯ уговорил? -- переварив  услышанное,
осторожно спросил он.
     --  Ђ  вот  этого, ваше  преподобие, никто не  знает,  -- развел парень
руками. -- Ќи Я, ни ќдди, и вообще никто.

     ’ой  же ночью преподобного снова разбудили.  Ћн вскочил,  утираЯ пот со
лба,  нашел  ночные  тапочки,  быстро  спустилсЯ  по  лестнице  и,  даже  не
спрашиваЯ, кто это ломитсЯ к нему посреди ночи, распахнул дверь.
     Ќа пороге стоЯл все тот же старый черный ’омас.
     -- Ћна снова плачет... -- только и произнес он.

     ‘пустЯ   две  недели   на  очередной   проповеди   изрЯдно  похудевший,
осунувшийсЯ  преподобный  „жошуа  •ейвард  был  вынужден  громогласно  и  во
всеуслышание  поблагодарить  молодого  сэра  „жонатана ‹оуренса  за  истинно
христианское отношение к опекаемым им рабам. Џотому  что ни одно поместье не
поставлЯло ему столько паствы, сколько ее шло теперь из поместьЯ ‹оуренсов.
     Џо сложной взаимной  договоренности, так, чтобы не слишком пересекатьсЯ
с белой паствой,  каждый вечер  около трех десЯтков негров  в  сопровождении
двух  надсмотрщиков  приходили в храм Ѓожий, падали на колени и молились. Ќа
следующий  вечер их сменЯли  следующие три десЯтка, затем  еще  и еще, и так
каждый день.
     Ќикогда   еще  приход  не  знал  столь  стремительной  и  бесповоротной
христианизации самой трудной и самой непокорной части паствы.
     Ђ по ночам икона Ѓожьей  Њатери ЏресвЯтой  „евы Њарии  начинала плакать
кровавыми  слезами, и привыкший к паническому нежеланию  преподобного „жошуа
•ейварда  видеть  этот кошмар старый черный ’омас до самого утра  утирал  ей
кровавые слезы смоченным в слюне рукавом и тоже плакал.


        —асть III

     ‚  июле  1847  года  по делу  поместьЯ  ‹оуренсов  был все-таки  собран
опекунский совет, а в начале октЯбрЯ из …вропы приехал брат  покойного  сэра
„жереми -- ’еренс ‹оуренс.
     Љ  этому времени последний, третий урожай сахарного  тростника  был уже
собран, назначенный опекунским советом бухгалтер подбил  итоги  и представил
соответствующий  отчет. €  только  уволенный  „жонатаном бывший  управлЯющий
ѓовард  ’омсон  решил  не  дожидатьсЯ  решениЯ  опекунского  совета  и,  как
говорили, уехал в ‹уизиану.
     ђазумеетсЯ,  ему  было  от  чего  сбежать.  Љак  выЯснил  бухгалтер  --
маленький,  лысый,  упрЯмый, как  баран,  и  цепкий,  словно  клещ,  чешский
эмигрант, только на подделке купчих на тростник ’омсон клал в свой карман по
триста-четыреста долларов с каждого урожаЯ. Ђ таковых каждый год было три --
в апреле, в июле и в октЯбре.
     ‚прочем, ’омсон не брезговал и малым.  ‚место  трех  фунтов  свинины на
одну черную голову в неделю  он  выдавал  полтора,  имеЯ  с  этой  несложной
операции  по  тридцать семь с  половиной долларов в месЯц  и  обрекаЯ триста
пЯтьдесЯт "полевых спин"  средней ценой триста пЯтьдесЯт  долларов каждаЯ на
постепенное, но неизбежное истощение.
     ђасследованием  этих обстоЯтельств  дела  и занЯлсЯ,  причем  в  первую
очередь, дЯдЯ  ’еренс. Џопутно он попыталсЯ объЯснить племЯннику, чем именно
занимаетсЯ  в …вропе  и почему не собираетсЯ задерживатьсЯ здесь надолго, но
„жонатан  так  и не  понЯл ни  что такое  политическаЯ экономиЯ,  ни  почему
социальные  революции  неизбежны. …вропа  жила  своей  собственной, суетной,
склочной и малопонЯтной жизнью, а он своей -- размеренной и насыщенной.
     ќта новаЯ жизнь так увлекала  „жонатана, что он с легкостью передоверил
дЯдюшке  все дела отеческого поместьЯ, тем более что, как  ему объЯснили  на
опекунском  совете, это  ненадолго,  до  совершеннолетиЯ  либо  --  согласно
завещанию отца -- до днЯ его свадьбы.
     „жонатана это устраивало. Љаждый божий день он вставал ни свет ни  зарЯ
и тут же садилсЯ за книги, в обед спал, затем разыгрывал с куклами несколько
представлений из древней истории, а  к ночи  уходил  в сарай  и с замирающим
сердцем  осматривал  и  ощупывал  семь  своих  самых  лучших  кукол во  всей
коллекции -- шесть целиком из плоти и одну, главную, из плоти и выкрашенного
в черный цвет дерева.
     ‡а три месЯца  куклы  изрЯдно подсохли и  теперь издавали  уже знакомый
„жонатану  прЯный   запах   трав   и  пересохшего  вЯленого  мЯса.  €х  веки
окончательно  провалились  внутрь  глазниц и к чему-то там присохли, толстые
губы съежились в размерах и разъехались  в разные стороны, одинаково обнажив
Ярко-белые зубы и коричневые, твердые,  как  дерево, десны. € от  этого лица
кукол стали производить  совсем иное  впечатление, чем  вначале.  Ћни словно
смеЯлись -- угрожающе и одновременно беззаботно.
     €зменились и сами тела. Ћдеревеневшие мышцы тоже ощутимо подсохли, и от
этого некогда натЯнутаЯ кожа местами сморщилась и словно стала еще темнее, а
животы втЯнулись и плотно прилегли к "начинке" -- предусмотрительно набитому
Џлатоном вместо кишок мелко нарубленному и пропитанному смолистым "рассолом"
камышу.
     Ќо, как  ни странно, сильнее всех менЯлсЯ  Ђристотель „юбуа. Ќа  первый
взглЯд трофейнаЯ голова словно застыла  в одном состоЯнии -- ни  убавить, ни
прибавить. Ќо любаЯ, самаЯ незначительнаЯ смена обстановки словно пробуждала
его ото сна, заставлЯЯ выражение лица менЯтьсЯ буквально на глазах.
     „жонатан  не   сразу  оценил  всю  мощь  этого   феномена,   но   затем
поэкспериментировал с одеждой и испытал настоЯщий шок. ‘тоило кукле повЯзать
алый  шейный  платок, как  черное  высох<->шее  лицо  приобретало  выражение
решимости  и азарта. Ќо едва „жонатан срывал платок и, скажем, накидывал  на
черные  деревЯнные  плечи  куклы  пальто,  как  выражение  лица   ЂристотелЯ
мгновенно менЯлось,  голова начинала излучать невиданную доселе  важность  и
даже неприступность. ќто было безумно интересно!
     Ќе забывал „жонатан и о тех, кто еще дышал, думал,  ел и испражнЯлсЯ --
в общем, жил  там, снаружи полутемного сараЯ. ‚се его негры прекрасно знали,
кто  в  действительности  ЯвлЯетсЯ их господином  и покровителем, а  потому,
безупречно  подчинЯЯсь  сэру  ’еренсу, особое внимание уделЯли ему  --  сэру
„жонатану  ‹оуренсу. Љаждые три-четыре недели  они  посылали к нему  свежую,
вошедшую в возраст и еще не тронутую ни одним чернокожим девочку, и по тому,
как  он  к этому  отнесетсЯ,  безошибочно  судили,  насколько угодили своему
белому господину.
     „жонатану  это нравилось. Ћн старалсЯ быть добрым и справедливым и  уже
видел,  как постепенно  панический ужас его  рабов перед  спрЯтанной до иных
времен  куклой обезглавленного служителЯ африканского божества Њбоа менЯетсЯ
на глубокое уважение  к  тому, чьими искренними отеческими заботами только и
поддерживаетсЯ их жизнь и благочестие.
     €  лишь  к  ноЯбрю, когда в его  поместье  внезапно поЯвилсЯ, казалось,
давно  забытый  человек, стройный  и  совершенно Ясный мир  „жонатана  вдруг
пошатнулсЯ и словно лопнул пополам.

     …сли честно, Ђртур Њидлтон был потрЯсен,  хотЯ и умело  это скрывал. Ћн
запомнил  „жонатана щуплым,  робким  девственником  тринадцати лет,  доверху
наполненным  сумасбродными  заумными  идеЯми  и  не  способным  ни  на  одно
действительно  мужское  дело.  ‚  чем-то  он  оставалсЯ таким  и  сейчас  --
замкнутым, скованным в движениЯх и не вполне нормальным. Ќо кое-что все-таки
изменилось.
     “же  по тому, с  каким почтением и даже трепетом  склонЯлись перед этим
недоноском  ниггеры,  было  видно,  сколь  высокого  они о  нем  мнениЯ. ќто
задевало.  “же  года  полтора, как Ђртур  лично осуществлЯл  экзекуции самых
непокорных  --  сначала  не  без  помощи  управлЯющего,  а  затем  и  вполне
самостоЯтельно.  Ћн  был  суровым  и  непреклонным,  он  был требователен  и
властен, порой настолько,  что даже его отец, известный своей строгостью сэр
Ѓертран  Њидлтон,  нет-нет  да  и  проЯвлЯл  глухое  недовольство  растущими
притЯзаниЯми своего не в меру развитого отпрыска. Ќо так, как „жонатана, его
все равно не боЯлись.
     Ќет, „жонатан не пыталсЯ выглЯдеть чем-то большим, чем он есть на самом
деле; он не стал предлагать другу детства  любую  из его  юных рабынь, он не
козырЯл  своей властью над  прислугой, и  все  равно Ђртур был по-настоЯщему
потрЯсен.
     -- Ђ на ђождество чем думаешь занЯтьсЯ? -- старательно скрываЯ ревность
за рассеЯнной улыбкой, интересовалсЯ он.
     -- —итать буду, -- просто ответил „жонатан. -- Ќу, может быть, съезжу в
город, отцовскую коллекцию кукол пополнить.
     € наблюдательный  Ђртур  видел, как  от одного ровного,  мЯгкого голоса
„жонатана держащие  серебрЯный поднос руки толстой черной  ‘есилии  начинают
мелко подрагивать.
     --  Ђ  что  это за  историЯ  с побегом  у тебЯ  была?  -- проезжаЯ мимо
убранных осенних полей, как бы ненароком интересовалсЯ Ђртур.
     -- „а ничего особенного, -- пожимаЯ плечами, уходил от ответа „жонатан.
     -- Ќу как так -- ничего особенного? -- настаивал Ђртур. -- џ слышал, ты
даже от помощи полиции отказалсЯ, а всех вернул. Љак это ты сумел?
     --  ‚идишь  ли, Ђртур,  --  на секунду задумалсЯ „жонатан. -- Џросто  Я
понимаю, что и  как им нужно  сказать;  Я  пытаюсь донести до них  саму суть
нравственности и смирениЯ.
     €  Ђртур  видел,  как в тот же миг сопровождавший  их  черный лакей еще
больше темнеет лицом и опускает глаза вниз. ќто было непереносимо.
     --  Љстати,  „жонатан, -- уже  почти  отчаЯвшись вернуть себе  душевное
равновесие и былое верховенство, Ђртур заметалсЯ в поисках ахиллесовой  пЯты
„жонатана, -- а ты в Ќовом Ћрлеане когда-нибудь бывал?
     € тут же понЯл, что попал в  точку! „жонатан оторопел, а затем насквозь
фальшивым голосом начал убеждать своего соседа и старинного друга, что ему в
этот город пока не нужно,  зачем-то  вспомнил, что когда-то отец обещал ему,
что они съездЯт когда-нибудь на сельскохозЯйственную Ярмарку.
     Ђртур раскатисто расхохоталсЯ. Ћн снова был наверху!
     -- џ завтра туда  еду,  -- удовлетворенно  ощерилсЯ он. -- …сли хочешь,
вместе  поедем.  “  менЯ там друзьЯ,  познакомлю. ‘колько можно в  этой дыре
сидеть? Џора и в свет выходить... ‚от что, давай завтра же! Ќу как, идет?
     Ђртур  бросил на друга детства  изучающий взглЯд и понЯл, что теперь он
может позволить себе почти все, даже милость.
     --  •отЯ  тебе это  действительно,  пожалуй, пока не  надо.  ‚от  будет
Ярмарка, может, тогда...
     „жонатан неопределенно кивнул. Ћн был в полной растерЯнности.

     Џредложение посетить  Ќовый  Ћрлеан совершенно лишило  „жонатана покоЯ.
‚сю ночь он металсЯ  по спальне из угла в угол, пока  не  признал, что Ђртур
попал в самую точку!
     ‚се  их  сверстники, разумеетсЯ, с  разрешениЯ старших, уже по  два-три
раза посетили этот удивительный полузапретный длЯ неокрепших юных душ  город
-- почти ‚авилон.  Љогда-то  он сам долго и страстно мечтал о Ќовом Ћрлеане,
просил отца, чтобы тот взЯл его с собой. Љазалось невероЯтным, что это столь
прочно забылось.
     „жонатан  подошел к  окну, распахнул рамы  настежь  и  глубоко  вдохнул
свежий ноЯбрьский воздух. Ћн уже знал, что поедет.

     ‘ледующим  же  вечером, предварительно  переговорив с  дЯдей  ’еренсом,
„жонатан  ‹оуренс  выехал  вместе  с  Ђртуром Њидлтоном  в столицу  соседней
‹уизианы. Ќа пароме через Њиссисипи  они  переправились  уже затемно, с  тем
расчетом, чтобы утром, более или менее выспавшимисЯ, быть на  месте. €, надо
сказать,  им повезло, дождей давно  уже не  выпадало,  и дорога была  мЯгка,
укатана и ложилась  под  колеса,  как перина. „ержи дистанцию, так, чтобы не
попадать под облако поднЯтой ушедшим вперед экипажем пыли, да знай себе спи.
     Џолночи  „жонатан дремал,  с  ногами забравшись  на сиденье  не слишком
просторного  экипажа, обнЯв  дорожную подушку  и укрывшись  теплым шерстЯным
одеЯлом, а  перед самым рассветом стало по-настоЯщему холодно, и, сколько он
ни заворачивалсЯ в одеЯло, до самого Ќового Ћрлеана не удавалось  ни уснуть,
ни изгнать лезущие в голову отчаЯнные мысли.
     Ћн успел раз двадцать прийти к выводу, что ему совершенно нечего делать
в этом чужом,  наполовину говорЯщем на французском Языке городе,  что все на
него  будут смотреть,  как на  полную деревенщину, и  что поддалсЯ  он этому
искушению лишь  благодарЯ непомерной, бесстыжей настойчивости Ђртура и своей
тонкой, а потому и чрезмерно отзывчивой душевной организации.
     Џожалуй,  только чувство долга и  необходимость  держать слово помешали
„жонатану  нагнать  уехавшего  вперед  Ђртура, прЯмо заЯвить о  своем  новом
решении  и повернуть  назад. Ђ потом окончательно поднЯлось  неЯркое осеннее
солнце,  цоканье копыт  стало  звонким и  отчетливым,  „жонатан  высунул нос
из-под одеЯла, отбросил его, потЯнулсЯ и замер.
     ЏрЯмо перед  ним, словно сказочный дремучий лес, выросший из брошенного
на землю гребешка, во все стороны простиралсЯ Ќовый Ћрлеан.
     Ћн был  прекрасен.  Ћгромные трех-четырехэтажные дома чудной, только  в
книгах  виденной  архитектуры,  мощенные камнем  улицы,  фонари,  вывески  и
женщины. Ѓоже! ‘колько же здесь было белых женщин!
     †енщины протирали огромные  стекла табачных лавок, женщины вели за руку
детей, женщины  шли  под ажурными  зонтиками  --  справа и  слева, сплошными
нескончаемыми  потоками, Яркие и невероЯтно Яркие,  празднично  и невероЯтно
празднично   одетые,  рыжие   и   веснушчатые,   белокурые  и  голубоглазые,
черноволосые, шатенки и -- все белые!
     ‘ердце  „жонатана  горЯчим комком  застрЯло где-то в  горле,  а дыхание
перехватило. “ него и в мыслЯх не было, что где-то может существовать  такой
прекрасный мир.
     -- ќй, „жонатан!  -- крикнули справа, он оглЯнулсЯ и увидел Ђртура. ’от
уже вылез из экипажа и поворачивалсЯ из стороны в сторону, позволЯЯ  черному
возчику щеточкой обмести пыль с роскошного костюма.
     -- ‘ворачивай, -- взволнованно распорЯдилсЯ  „жонатан  и, не дожидаЯсь,
когда экипаж остановитсЯ, спрыгнул на мостовую.
     ‘тук подкованных каблуков о камень был очень, как-то  чувственно и даже
сладострастно, приЯтен.
     --  Ќу что, дружище, готов показать  всем этим красоткам, кто такой сэр
„жонатан ‹оуренс? -- широко улыбнулсЯ Ђртур.
     -- ЏрЯмо сейчас? -- на секунду оторопел от неожиданности „жонатан и тут
же понЯл, что это всего лишь обычнаЯ шутка.
     Ћни переглЯнулись и оба в голос расхохотались.

     Ќа вкус Ќовый  Ћрлеан оказалсЯ  еще прекраснее, чем на глаз. Ћни нанЯли
открытый экипаж, и никто  и не думал  смеЯтьсЯ ни над успевшим выйти из моды
парижским костюмом „жонатана, ни над его  речью, ни тем более над  деньгами,
которые он здесь тратил.
     „жонатан   обошел   два  десЯтка  мануфактурных   лавок,  не  выдержал,
купил-таки  подарки дЯде ’еренсу и  -- после некоторых колебаний  -- –интии.
Ќадолго, часа  на  три,  пока  Ђртур  заезжал  к своим знакомым,  застрЯл  в
огромном  книжном  магазине.  ‘овершенно  ошалевший  от   невероЯтно  дешево
приобретенных  сокровищ,  послушно  последовал  вместе  с  другом  в   самый
настоЯщий французский ресторан. € здесь окончательно растерЯлсЯ.
     Ќа стенах ресторана -- справа, слева,  повсюду -- висели картины. Ѓелые
полногрудые и пышнобедрые, почти  не одетые женщины смотрели на него со стен
ласковыми, хмельными от вожделениЯ глазами.
     -- Ѓог мой! -- выдохнул „жонатан. -- Љак так можно?! Ђ куда преподобный
здешний смотрит?
     -- •о-хо! -- откинулсЯ на стуле Ђртур.  --  Њы с тобой еще в  картинную
галерею не ходили... а там такое!
     -- Љакое?
     Ђртур наклонилсЯ к самому уху „жонатана и прошептал:
     -- Њожно купить особую картинку...
     -- —то значит особую? -- не понЯл „жонатан.
     Ђртур криво улыбнулсЯ и углом рта глухо произнес:
     -- Ћни там без одежды. ‘овсем.

     Ђртур  наслаждалсЯ  своей  вновь  обретенной  властью  с  утонченностью
настоЯщего гурмана. Ћн дал „жонатану почувствовать, что значит, когда вокруг
тебЯ увиваютсЯ  взрослые  белые  люди -- белые лакеи, белые официанты, белые
швейцары, белые  извозчики,  белые продавцы газет...  Ћн провел его по  всем
"кругам  раЯ", мудро  и  снисходительно  позволив два часа сорок  пЯть минут
наслаждатьсЯ покупкой книг, угостил настоЯщей едой во французском ресторане,
сводил  к местным  художникам, а затем специально перевез через реку,  чтобы
показать собачьи  бои. ‘начала целой своры  специально  натасканных  собак с
быком, затем  тех,  что уцелели,  -- с медведем и, наконец, между  теми, что
все-таки  сумели остатьсЯ  в  живых после медведЯ, и комически  мечущейсЯ  в
тщетной  попытке  спастись от  этих возбужденных запахом крови бестий черной
задницей.
     ‚звинченный невероЯтной насыщенностью днЯ, „жонатан смеЯлсЯ на  боЯх до
слез, до икоты, почти  до истерики. Ђ потом солнце начало падать за дома,  и
Ђртур повез  его сначала в кафешантан, а затем, когда захмелевший от стакана
вина мальчишка был практически готов, приказал кучеру  остановитьсЯ у салона
мадам ЂньЯни.
     --  ’ы  когда-нибудь  был  с  белой  женщиной,  „жонатан?  --  без тени
снисхождениЯ, на равных, поинтересовалсЯ он.
     „жонатан побледнел.
     -- Ќет, Я, конечно,  не настаиваю, --  мудро улыбнулсЯ  Ђртур. --  …сли
хочешь, можешь дожидатьсЯ освЯщенного таинством церкви брака, но если нет...
     „жонатан словно проглотил Язык.
     -- Љонечно-конечно, -- хлопнул его по колену Ђртур, -- в черных  девках
тоже есть своЯ прелесть. џ понимаю. Љ тому же бесплатно. Љто ж спорит?
     „жонатан издал невнЯтный звук  и потупил  взглЯд.  Ђртур удовлетворенно
улыбнулсЯ. ‚от теперь все  встало на  свои законные  места,  а этот щенок до
конца жизни запомнит, кто есть кто.
     -- Ќу, Я пойду, навещу кое-кого, а ты, если хочешь,  можешь в ресторане
посидеть или... в общем, как знаешь.
     Ђртур легко  выскочил  из  экипажа и развинченной походкой  завсегдатаЯ
направилсЯ к Ярко освещенным газовыми фонарЯми дверЯм. „авненько ему не было
так хорошо.

     „авно уже „жонатан не чувствовал себЯ так скверно. ќто было так, словно
он на полном скаку врезалсЯ лбом в нависающую  над дорогой дубовую ветку. Ћн
уже  почти привык к мысли, что ему доступно практически все;  он знал, что в
его руках -- жизни и смерти трех с половиной сотен людей; он понимал в людЯх
и  в  жизни  такие  вещи,  о  которых даже  не  задумывались  ни  шериф,  ни
преподобный, ни Ђртур Њидлтон. Ќо белаЯ женщина?
     Љонечно,  он  об  этом  думал. „авно. Ћчень  давно.  Џожалуй, еще в  те
времена, когда  наблюдал  за  разновозрастными сестрами  Њидлтон,  грациозно
составлЯвшими  из  своих  прекрасных  и  гибких тел  живую  картину  "Џорок,
развращаемый"... ой, не то! -- "Џорок, порицаемый добродетелью".  € все-таки
белаЯ женщина -- это... „жонатан стиснул зубы. ќто же почти как Њадонна. Ќу,
может, немного не так величественно.
     ‡а пЯтнадцать лет жизни  по  слухам,  по обрывкам  разговоров и даже по
междометиЯм  „жонатан успел  узнать о салоне мадам ЂньЯни довольно многое. Ћ
нем  не  столько  говорили,   сколько  заговорщически  улыбались  при  одном
упоминании. …го стыдились, но одновременно туда стремились. “поминание имени
ЂньЯни вводило мужчин в  краску  и заставлЯло одних женщин стискивать зубы и
бледнеть, а других оживлЯтьсЯ в предвкушении известий о чьем-нибудь семейном
позоре.
     ‘обственно,  всЯ  местнаЯ  молодежь  первым  делом старалась съездить в
Ќовый Ћрлеан  и  посетить  этот  скандально  известный,  но  длЯ  приличного
общества как бы не существующий салон.
     ђазумеетсЯ, найти белую девку можно было и в Ќатчезе, и в •аттенсберге,
и тем более в „жексоне. Ќо  это было  слишком близко от  дома, и потом, даже
самые крупные города штата Њиссисипи не  могли сравнитьсЯ с блеском  столицы
бывшей французской колонии.
     ‘амый  этот   блеск   словно  мгновенно  превращал   обычную  шлюху   в
древнеримскую  куртизанку  --  подругу   поэтов   и  философов,  а   каждого
провинциального  недорослЯ -- в  повесу  и ловеласа.  ‚  Ќовом  Ћрлеане  был
настоЯщий французский  шарм -- единственное,  что действительно есть у  этих
никчемных, мелочных и скандальных людишек.
     —то-то  звонко хлопнуло, „жонатан  вздрогнул и заметил, как в  заветные
двери вошел превосходно одетый джентльмен лет сорока, тут же торопливо отвел
взглЯд и снова со стыдом и тЯжестью на сердце призналсЯ себе, что он, скорее
всего, единственный  из всех молодых людей его круга, кто пока не переступал
порог этого заведениЯ. € дело уже не в том, что это может сделать его легким
объектом длЯ дружеских насмешек Ђртура. „ело было в нем самом.
     €бо теперь он, „жонатан  ‹оуренс, не сможет считать себЯ мужчиной, пока
не  узнает  аромата  плоти  настоЯщей  белой  женщины  --  женщины,  которую
невозможно  принудить  к  этому ни  лишением сна  или ужина,  ни  внеурочной
работой, ни в крайнем случае плетьми. Џросто потому, что она другаЯ.

     Ћн выбиралсЯ  из  экипажа на мостовую  минут пЯть. Ќервно насвистываЯ и
отчаЯнно фальшивЯ,  долго прохаживалсЯ взад-вперед  по тротуару, всем  своим
видом  показываЯ, что он, „жонатан ‹оуренс из штата Њиссисипи, здесь  совсем
не  за этим,  а потом на секунду зажмурилсЯ и рванулсЯ вперед. ЏотЯнул дверь
на себЯ,  шагнул -- и понЯл, что сейчас умрет:  прЯмо на него смотрела белаЯ
девушка невероЯтной, почти кукольной красоты.
     --  ђада  вас  видеть,  мсье,  --  улыбнулась  девушка  и  поднЯлась  с
диванчика. -- ‘игару? ЉоньЯк?
     „жонатан молча кивнул.
     ЏокачиваЯ  бедрами,  почти как  чернаЯ  и все-таки  по-своему,  девушка
подошла к  низкому столику, открыла коробку, достала сигару, отрезала кончик
и на секунду в недоумении замерла -- „жонатан все еще стоЯл у дверей.
     --  Џроходите,  --  улыбнулась она.  --  Џрисаживайтесь.  ‚ы, вероЯтно,
приезжий?
     „жонатан  кивнул и попыталсЯ взЯть  себЯ в руки.  Џоискал глазами, куда
здесь  можно присесть, на несгибающихсЯ ногах прошел к дивану, протЯнул руку
за сигарой и замер.
     …е кисть была ослепительно белой! ’онкие, не знавшие  работы  пальчики,
изЯщные розовые ноготки... почти как у мамы. ‡а прошедшие со  днЯ ее кончины
шесть лет „жонатан забыл, что бывают и такие женщины.
     Ћна зажгла спичку, и он вдруг осознал, что ему страстно хочетсЯ увидеть
ее ладошку -- вдруг она другого цвета? Љак у –интии.
     ‘пичка потухла  в  ее руках, и  девушка  зажгла  вторую.  ‡атем третью.
—етвертую. Ђ „жонатан так  и смотрел на эту  кисть,  не в  силах оторватьсЯ,
чтобы сообразить, что теперь следует сделать.
     -- Њожет, сначала коньЯк? -- растерЯнно предложила девушка.
     „жонатан кивнул. „а, конечно, сначала коньЯк.
     Ћна   улыбнулась,  прошла  к  столику,  взЯла  бутылку  и  вдруг  резко
повернулась.
     -- ‚ы приехали встретитьсЯ с кем-то конкретно?
     „жонатан пожал плечами.
     -- ’огда, может, со мной?
     „жонатан  смотрел в эти синие глаза и не мог поверить. Ћн просто  знал,
что это -- не –интиЯ; с этим  неземным  ангелом,  с этой нимфой должно  было
пить амброзию где-нибудь в предгорьЯх Ћлимпа,  вслух читать ѓомера и ЋвидиЯ,
но чтобы это?..
     -- ‚ы  возражаете  против  моего общества? -- озабоченно сдвинула брови
нимфа.
     „жонатан недоуменно поднЯл брови и торопливо затрЯс головой:
     -- Ќ-нет. Ќ-не возражаю. Ѓуду счастлив.

     ‚се, что было дальше, слилось длЯ  него в один непрерывный и совершенно
беспорЯдочный сон. …го провели в маленькую уютную комнатку, и девушка начала
медленно раздеватьсЯ, а обомлевший „жонатан с замирающим сердцем отметил про
себЯ,  что  ее  кожа  такаЯ  же  белаЯ  везде.  Ѓелыми  были  руки  и  ноги.
Ћслепительно  белым   оказалсЯ  живот.  €   когда  она  прикрутила   горелку
светильника,  легла на  столь же белую простыню и  закрыла  глаза, „жонатана
посетила дикаЯ мысль, что это  все неправда и  что он  либо спит, либо имеет
дело с бесплотным духом.
     Ћн  судорожно скинул  костюм, вырвал  запонки, стащил рубашку  и прилег
рЯдом. ‘обралсЯ с духом и заставил себЯ обнЯть  ее,  и  вдруг ощутил, что от
этого странное ощущение нереальности только усилилось: она почти не пахла!
     Ќет, какой-то запах, безусловно, был. ЉажетсЯ, пахло дешевой карамелью,
немного чем-то кислым и  терпким, как забродивший  тростниковый сок,  но вот
женщиной, то  есть немного мускусом, едва заметно  потом, а главное, прЯной,
застилающей глаза страстью, она совершенно точно не пахла!
     --  „авай-ка  Я  начну,  милый, --  проворковала нимфа.  --  ‹ожись, не
бойсЯ...
     „жонатан послушно откинулсЯ на подушку. Ћн был почти парализован.
     ЏотЯнулись  минуты -- странные  и сладкие одновременно, затем он как-то
освоилсЯ и что-то сделал, затем она спросила о  дополнительном времени, и он
кивнул,   потому   что   совершенно   не  мог   сообразить,  сколько  ему  в
действительности  нужно,  чтобы  по-настоЯщему  освоитьсЯ  с  этой необычной
женщиной  в чужой постели. Ђ потом  вдруг наступило утро, и „жонатан оделсЯ,
покорно отсчитал столько, сколько сказали, и вышел на улицу.
     ‘олнце  еще  только   вставало,  и  воздух  был  прозрачен,  холоден  и
по-осеннему свеж. Ћбычно эти  пронзительно Ясные осенние рассветы давали ему
обостренное чувство жизни; хотелось уйти  в поле, подальше  от дома, вдыхать
насыщенный  ароматами  воздух,  слушать  переливы   птичьих  песен,  трогать
ладонЯми  торчащую из  топкой земли  колючую  щетину  старого  тростника. Ќо
сегоднЯ он чувствовал себЯ так, словно вернулсЯ из царства мертвых.
     Ћн получил  то, о чем даже  не  мог  мечтать. € он не получил ничего --
так, словно всю  ночь пыталсЯ поймать солнечный зайчик или наестьсЯ утренним
туманом.
     -- „жонатан?! ’ы еще здесь?
     Ћн обернулсЯ. €з  тех же дверей выходил пьЯный от коньЯка и собственной
удали Ђртур. „жонатан не нашелсЯ, что на это ответить.
     -- ќй, Ђртур! -- крикнули откуда-то сверху. -- Љогда еще раз приедешь?
     --  Ќе скоро, котЯтки  мои, -- помахал  свесившимсЯ  из  окна  девушкам
Ђртур, -- теперь не скоро...
     „жонатан  тоже поднЯл голову, присмотрелсЯ, и  в  глазах потемнело.  €х
было  трое: пышногрудаЯ  брюнетка,  тоненькаЯ блондинка  и  еще  одна,  там,
позади.
     -- „жудит?!
     „о  боли  знакомое,  с  характерными  неистребимыми  чертами  семейства
‹оуренс лицо на заднем плане дернулось и тут же исчезло.
     -- ’ы что, кого-то из них знаешь? -- удивилсЯ Ђртур.
     --  ’ам  же   „жудит  ‚ашингтон!  --  оторопело  произнес   „жонатан  и
почувствовал, как все его тело стремительно превращаетсЯ в  один раскаленный
слиток бешенства. -- ЊоЯ беглаЯ рабынЯ! Ђ ну-ка подожди...

     Ќе чуЯ под собой ног, „жонатан  ворвалсЯ обратно в салон мадам  ЂньЯни.
ЏомчалсЯ вверх по лестнице, рванул  первую же дверь и на секунду оторопел. “
кровати  лицом к  нему стоЯл  крепко сбитый  усатый  господин  со спущенными
штанами,  а возле его ног, на коленЯх, к нему пристроилась та самаЯ нимфа --
почти  неглиже. Ћна  испуганно обернулась,  стремительно утерла белой, почти
прозрачной  кистью  алые  губы,  и  „жонатан,  с  трудом  подавив  мгновенно
подкатившую к горлу тошноту, стиснул зубы и решительно захлопнул дверь.
     Ћн  побежал  по коридору, открываЯ  все  не  запертые на ключ  комнаты,
заглЯдываЯ шлюхам в лицо и  распугиваЯ недоумевающих  клиентов. ЌаткнулсЯ на
того  самого сорокалетнего господина,  что видел  входЯщим в  бордель вчера,
дважды  был  вынужден  извинитьсЯ и  один  раз едва не  получил пощечину. Ќо
„жудит  нигде не  было, и  он  гневно  затребовал хозЯина  этого  заведениЯ,
схватил прибежавшую сухую, проворную француженку за руку и принЯлсЯ сбивчиво
доказывать, что только что видел свою беглую рабыню.
     -- —то  вы,  мсье?! --  возмутилась та.  --  “ нас приличный салон! ‚се
девочки до единой белые!
     „жонатан вскипел и начал в голос требовать, чтобы кто-нибудь немедленно
вызвал полицию.  € тут его решительно дернул за рукав донельзЯ встревоженный
Ђртур.
     -- ’ы что делаешь? ’ы в своем уме?
     -- џ тебе точно говорю, Ђртур! -- заорал „жонатан. -- ’ам была „жудит!
     Ђртур поморщилсЯ и решительно покачал головой.
     -- ‚о-первых, не кричи.  ‚о-вторых, Я тебе слово  даю: там были  только
‹юси и ‘юзи, ну и... Ќо главное, все белые, Я тебе слово даю!
     -- ’ы не понимаешь, Ђртур, -- покачал головой „жонатан. -- Ћна мулатка.
Џочти белаЯ. Ћна... от отца... ты понЯл?!
     Ђртур побледнел, прокашлЯлсЯ и повернулсЯ к хозЯйке.
     -- ‚се,  Ђртур,  все,  --  упреждающе  выставила  вперед  узкие  ладони
хозЯйка. -- џ  все  понЯла. Њне только полиции  не хватало. •очет проверить,
пусть проверЯет. џ -- честнаЯ женщина; мне чужого не надо.

     Џроституток  вытащили  из  номеров  за  каких-нибудь  четверть  часа. €
„жонатан заглЯнул в лицо каждой и каждый раз отрицательно качал головой.
     -- ќто не она. € это не она... и это...
     € лишь когда он просмотрел всех, француженка схватилась за голову.
     -- џ  все  понЯла! ќто  Ќатали.  Љак чувствовала!  „евочки,  кто-нибудь
Ќатали видел? ‘ейчас, сейчас, мсье... вы, главное, в полицию не заЯвлЯйте...
у  менЯ  приличное заведение... всегда только  белые были... Ћ  господи! ‚от
беда-то! ‚от беда...
     Ќо „жонатану было не до нее. Ћн уже понимал, что „жудит сбежала как раз
в те самые первые четверть часа, что он беспорЯдочно ломилсЯ в разные двери.
     -- Џоехали  отсюда, „жонатан, -- тронул его за  плечо  Ђртур.  --  Џока
полициЯ не приехала, а  то и  у менЯ, и у  тебЯ неприЯтности будут. ќта твоЯ
„жудит,  скорее  всего, давно сбежала,  а нам с тобой еще двадцати одного не
исполнилось; отец с менЯ три шкуры спустит, если узнает.
     „жонатан устало потер  гудЯщие виски  руками и,  не  говорЯ  ни  слова,
тронулсЯ к выходу.

     „жонатан  все-таки  заехал  в  местную  полицию,  а  затем  в  редакцию
"Ќью-Ћрлеан таймс" и  дал объЯвление  о пропаже,  после  некоторых  сомнений
указав  район  города, в котором он  видел беглЯнку в последний раз. Ђ потом
всю  дорогу  назад  листал купленные  книги,  тщетно  пытаЯсь  отвлечьсЯ  от
навЯзчивых, неотступных  мыслей. Ќо шрифт плыл перед глазами,  а мысли так и
кружились одним бесформенным, стремительным хороводом.
     "—ертово семЯ! -- словно заведенный бубнил он. -- —ертово семЯ!"
     Ћн  не  знал точно,  кого и  за  что винить, но  перед  глазами  у него
почему-то стоЯла мать, так и не сумевшаЯ родить отцу  дочку, хотЯ  бы  такую
же, как „жудит.
     "Ђ Њередит смогла... —ертово семЯ! люха!"
     Ќе  стало легче и дома.  „жонатан  поужинал и  коротко  отчиталсЯ перед
дЯдей, но сколько-нибудь  свЯзной  беседы не вышло:  он постоЯнно терЯл нить
разговора,  отвечал  не  сразу  и  невпопад  и  предпочел, чтобы  о  поездке
рассказывал так и не решившийсЯ расстатьсЯ с ним Ђртур Њидлтон.
     ‚от тогда встревоженный состоЯнием друга Ђртур и попросил дЯдю  ’еренса
отпустить  „жонатана с  ним. Џривез его  к  себе в  поместье, сунул парнЯ  в
дружеские объЯтиЯ родителей и одиннадцати своих братьев и сестер, свозил  на
охоту, устроил соревнование  в стрельбе по закинутой в небо старой  шлЯпе, а
когда  убедилсЯ,  что   и  это  не  помогает  вывести  юного   ‹оуренса   из
сомнамбулического  бесчувствиЯ, пригласил три десЯтка самых крепких негров и
с  разрешениЯ  отца  устроил  традиционное  рождественское  соревнование  по
распитию рома.
     ќто было действительно весело.
     -- „авай-давай! -- возбужденно  орали Њидл<->тоны. -- € это все, что ты
можешь?!
     Џодбадриваемые  свистом  и  хохотом  хозЯев  и возможностью  бесплатной
выпивки,  здоровенные  ниггеры  хлебали ром, словно воду,  быстро  сделались
пьЯными,  стали  потешно  шататьсЯ  и  падать и, понимаЯ, что это доставлЯет
господам немалое удовольствие, в конце концов  затеЯли между  собой шутливую
потасовку  с  комической  руганью,  массовым падением  в грЯзь  и множеством
разбитых носов.
     -- ‚режь  ему! ‚режь!  ’ы  посмотри, что делает,  вонючка! --  до упаду
хохотали Ђртур, сэр Ѓертран и даже девочки.
     € только „жонатан ‹оуренс не смеЯлсЯ.  €бо прекрасный и понЯтный мир, в
котором он прожил четыре последних месЯца, рушилсЯ прЯмо сейчас.
     € дело было даже не  в том, что то ли на четверть чернаЯ,  то ли на три
четверти  белаЯ „жудит ‚ашингтон,  почти  ‹оуренс,  оказалась в  этом гнезде
разврата.
     "‘учка, она и есть сучка..."
     € вовсе не в том, что познаннаЯ им самаЯ настоЯщаЯ белаЯ женщина теперь
вызывала  в  нем  сложное  чувство  брезгливости и недоумениЯ.  ‘тремительно
изменЯлась  всЯ система  его  взглЯдов  и  представлений.  —ем  дальше,  тем
неотвратимее.
     € цветнаЯ „жудит ‚ашингтон  теперь отнюдь не выглЯдела порочнее  белой,
как ангел, нимфы из  борделЯ мадам ЂньЯни, а его  покойный отец, сэр „жереми
‹оуренс, вовсе не был праведнее самого распутного и лукавого полевого негра.
     € немудрено, что чем больше черные узнают нравы белых,  тем развЯзнее и
наглее они становЯтсЯ, ибо еще ‘енека  говорил... „жонатан прикрыл  глаза, и
слова  древнего мудреца всплыли сами  собой:  "...Њного  зла  приносит  даже
единственный пример  расточительности  или скупости; избалованный приЯтель и
нас делает слабыми  и изнеженными, богатый сосед распалЯет нашу жадность,  а
лукавый  товарищ  даже  самого  чистого   и  простодушного   заразит   своей
ржавчиной..."
     Љакова же тогда должна быть сила влиЯниЯ господина!

     „жонатан  промучилсЯ около трех дней, и  только  тогда к нему отважилсЯ
подойти Џлатон.
     -- џ могу спросить, масса „жонатан?
     -- ‘прашивай,  -- уткнувшись в  подушку,  глухо и  равнодушно  разрешил
„жонатан.
     -- ќто женщина?
     „жонатан на секунду задумалсЯ и кивнул.
     -- ЃелаЯ?
     „жонатан  снова задумалсЯ  и  понЯл,  что  все  началось именно  с этой
"нимфы".
     -- € что?
     -- ‚аша душа не на месте, масса  „жонатан, -- констатировал раб. --  Ќо
это можно исправить.
     -- Љак?
     -- “бейте ее, масса „жонатан, -- пожал плечами  негр.  -- ‚от и все.  Ђ
душу заберите себе.
     „жонатан похолодел и привстал с кровати.
     -- ’ы мне предлагаешь убить белую?!
     Џлатон смиренно наклонил голову.
     -- Ћна забрала вашу душу, а вы заберите ее.
     -- Џошел вон, дурак! -- взревел „жонатан и чуть ли не пинками вышвырнул
раба за дверь. Џотом сел на кровать,  и его  вдруг  пронзило  до боли острое
понимание,  что разницы-то никакой  нет, и душа у  этой  девицы чернаЯ, да и
порок  нужно карать там, где  ты  его  нашел! ’ем сильнее, чем он опаснее! Ђ
салон мадам ЂньЯни был очень опасным местом.
     "Ђ ведь какое прекрасное тело, прЯмо кукольное, -- с грустью подумал он
и тут же спохватилсЯ: -- ‘ той разницей, что кукла безгрешна".
     „жонатан трЯхнул головой, снова перебрал все аргументы и контраргументы
и снова увидел -- все так. Ћн  даже думать боЯлсЯ, сколько юных душ поглотил
этот вертеп, хитро и нагло подсовывающий  лукавый разврат вместо божественно
чистого восторга. € самое страшное зло шло не от черных. € с  этим надо было
что-то делать.
     "џ это должен исправить, -- понЯл он. -- „ругого выхода нет".

     Љ этой  мысли  „жонатан привыкал  несколько дней. Ћн отчаЯнно  не желал
верить  в  то,  что  само приходило  ему  на  ум, но ничего иного  сам  себе
предложить  так  и не  сумел. ‡ло следовало покарать прЯмо  в его логове. Ќо
только на этот раз он все хотел сделать сам.
     ’щательно  расспросив Џлатона, что и как делаетсЯ, как  варитсЯ густой,
многокомпонентный  "рассол", как  и чем вытаскиваютсЯ внутренности и в какой
срок окончательно застывают  члены мертвого тела, „жонатан  приказал поймать
длЯ него собаку; преодолеваЯ брезгливость, лично перерезал ей горло и спустЯ
восемнадцать  часов  напрЯженного  труда  поручил  Џлатону прикрыть то,  что
вышло,  полотном и  отправилсЯ  спать. Ђ наутро, проснувшись  намного  позже
обычного, первым делом проверил новую  куклу и, сосредоточенно поджав  губы,
кивнул. ‚се вышло как надо.
     ЌельзЯ сказать, чтобы собака выглЯдела как  живаЯ, но тем не менее  она
не вонЯла ничем, кроме  влажной шерсти и густого травЯного духа. „а  и члены
ее тела были  ровно в том  положении, в каком  он оставил их полсуток назад.
ќто был несомненный успех, и теперь настало времЯ длЯ главного  -- порицаниЯ
и наказаниЯ исходного порока.

     ‚ конце концов Ђртур  не выдержал.  Ћн понимал,  что сейчас  испытывает
„жонатан, и отчасти чувствовал в этом и свою вину.  …ще  там, в салоне мадам
ЂньЯни, к утру, когда двух девиц длЯ полного весельЯ ему стало не хватать  и
он велел пригласить третью, у  него возникла  смутнаЯ  ассоциациЯ  с  чем-то
однажды уже виденным. Љак сказала бы мадам, "дежа-вю".
     Ђртур не придал этому значениЯ, и лишь когда „жонатан назвал имЯ „жудит
‚ашингтон, Ђртур вспомнил, как лет шесть назад уже  видел эту мулатку, тогда
еще не оформившуюсЯ девчонку, в доме  ‹оуренсов. Ћн  еще в тот раз поразилсЯ
ее  невероЯтному  портретному  сходству с отцом семейства и --  надо  же! --
встретив у себЯ в постели, не узнал. € теперь ему было не то чтобы стыдно --
неловко.
     Ђртур переговорил с отцом и,  не объЯснЯЯ деталей, рассказал, что видел
сбежавшую из поместьЯ ‹оуренсов рабыню, а потому считает своим долгом помочь
в ее поимке.
     --  џ все понимаю, сынок.  „руг есть друг, -- поднЯл  широкие кустистые
брови сэр Ѓертран. -- ’ы мне  только одно  объЯсни:  ты что,  собираешьсЯ  с
поисковыми собаками по всей ‹уизиане бегать?
     -- Ќет, папа, просто заеду к  нашим знакомым в Ќовом Ћрлеане: к мистеру
„жексону,  к мистеру ђобертсу,  попрошу, чтобы  они  списались со  знакомыми
охотниками за беглыми, так ведь намного быстрее будет.
     Њидлтон-старший с минуту бессмысленно жевал губами и наконец кивнул:
     -- Ќу что  ж, Ђртур, урожай собран, времЯ у тебЯ есть, так что, если ты
хочешь, езжай.

     „жонатан выехал в Ќовый Ћрлеан в первый же понедельник. Ћн понимал, что
сейчас, пока тЯнутсЯ  глубоко семейные рождественские  праздники, клиентов у
мадам ЂньЯни будет меньше, чем обычно. € это было удобно.
     Џравда, едва они въехали на паром, как пошел редкий в этих местах снег,
резко  похолодало,  и  „жонатан  забеспокоилсЯ,  не  загустеет   ли  заранее
приготовленный им  "рассол", и, как только  они  высадились на  том  берегу,
приказал сидЯщему на месте кучера Џлатону гнать как можно быстрее.
     Ђ потом они въехали  в город, и все его беспокойство  ушло,  сменившись
угрюмой решительностью и пониманием  цели. „жонатан по памЯти  провел экипаж
по суетным, суматошным  улицам и  распорЯдилсЯ остановитьсЯ  на  специальной
стоЯнке неподалеку от салона мадам ЂньЯни. ‡акуталсЯ  в одеЯло до самых глаз
и замер.
     ЌесмотрЯ  на  разгар  днЯ,  эта отдаленнаЯ  улочка  была сегоднЯ