„идье Љовелер. Џуть в один конец

Ћцените этот текст:
„идье Љовелер. Џуть в один конец

OCR: Phiper
ђоман
Џеревод с французского Ќ. ЊЂ‚‹…‚€— и ѓ. ‡€Ќѓ…ђЂ

ЊоЯ жизнь началась с того, что менЯ подобрали по ошибке. ‚ернее, украли
вместе с машиной. Њы были припаркованы в неположенном месте, и, помню,
Њамита долго грозила мне, маленькому, когда Я плохо ел, что менЯ заберут на
штрафную стоЯнку. ’огда Я начинал торопитьсЯ, глотать, как гусак, и в конце
концов менЯ выворачивало и Я выдавал обратно все, что съел. ‚прочем, оно и
неплохо -- Я не жирел. ‚роде как знал свое место: приемыш, он приемыш и
есть.
“ цыган ребенок -- это свЯто. Ћн должен быть упитанным, чем толще, тем
лучше. „о четырех лет с ним носЯтсЯ как с королем, а дальше -- пусть встает
на ноги и живет как хочет. ‘о мной никто не носилсЯ, Я обошелсЯ без
королевского дебюта, был тише воды, ниже травы и не лез на рожон, самый
незаметный, самый щуплый. Ђ когда стараешьсЯ не высовыватьсЯ, о тебе никто и
не вспоминает.
—асто по ночам мою стоЯщую не по правилам машину подцеплЯл полицейский
автокран и тащил под пресс, на металлолом. •орошо, что в фургончике Њамиты
всегда бывало полно сопливых королей -- хоть один да заорет, -- и сон
обрывалсЯ, прежде чем менЯ успевало раздавить в лепешку. –елый и невредимый,
Я снова закрывал глаза. Џухлые цыганЯта ворочались в темноте, бренча
цепочками и медальонами, и Я знал: здесь, в тепле и покое, менЯ никто не
тронет. ‘частье, которое Я умел ценить, тем более что, как мне часто
твердили, был обЯзан им одному-единственному человеку, старому рому ‚азилю.
ќто он нечаЯнно украл менЯ, не заметив на заднем сиденье, среди вороха
рождественских подарков, корзинку со спЯщим младенцем. € на совете старейшин
все решил его голос: он горЯчо воспротивилсЯ тому, чтобы менЯ отдали в
приют. ‚ "бардачке" не оказалось никаких документов, и ‚азиль решил, что
менЯ послало небо. …му не стали перечить: он и тогда уже был совсем дрЯхлым,
а по нашим обычаЯм слово старца, пусть даже выжившего из ума, -- величайшаЯ
мудрость.
Ќазвали менЯ Ђметистом, потому что мой фамильный автомобиль принадлежал
к семейству "аметист", из рода "ситроенов". ‚се чин чином -- имЯ
соответствовало происхождению. ‘о временем Ђметист превратилсЯ в Ђмисиста,
потом в Ђмисиса и, наконец, в Ђзиза, так удобнее. Њамите, румынской цыганке,
которую во времЯ войны стерилизовали фашисты, такое сокращение не нравилось:
она верила, что имЯ переиначивает человека на свой лад, а Я, маленький, был
самым настоЯщим французом. Џо мне, так все равно. Ђраб -- ну и пусть, даже
хорошо, таких много, никто ко мне не цеплЯетсЯ. Љогда Я встал на ноги и
занЯлсЯ автомагнитолами, пришлось обзавестись липовыми документами -- на
случай ареста. ‘ тех пор у менЯ есть и фамилиЯ: Љемаль. Џочему так, не знаю.
Њожет, в том году шла сериЯ на "Љ".
џ часто думал о своих настоЯщих родителЯх: наверно, они объЯвили розыск
сына, ждали, что похитители запросЯт выкуп, а поскольку тело не обнаружено,
то все еще надеютсЯ. џ давно собиралсЯ дать как-нибудь объЯвление в
"Џровансаль": "ђебенок, похищенный под ђождество в "ситроене" модели
"аметист", ищет родителей. Џисать на имЯ Ђзиза ЉемалЯ, синий почтовый Ящик
напротив "фольксвагена" фургона-пиццерии "“ ‚азилЯ", ‚аллон-”лери,
Њарсель-‘еверный". Ќо все откладывал. ђаз уж тебЯ худо-бедно принЯли в одну
семью, как-то не тЯнет делать вторую попытку. ‹учше оставатьсЯ в
неизвестности и не разрушать мечту. Љто Я по рождению -- еще неизвестно,
нынешнее же положение вполне сносно, а от добра добра не ищут.
€ногда Я воображал, что моим отцом был нападающий из команды
"Њарсель-Ћлимп", который одолжил "аметист" у своего механика на времЯ, пока
тот отремонтирует его "мерседес". €ногда представлЯл себЯ наследником
Њарсельских мыловарен. Ђ не то -- младшим отпрыском безработного докера:
двенадцать душ на одно пособие. ‚ дождливую же погоду и вовсе думал, что
родители давно обзавелись другим ребенком и думать обо мне забыли.
Ќаконец, когда мне стукнуло восемнадцать, Я узнал правду. Ћказалось,
все совсем не так, куда хуже или, может, куда проще, чем Я мог предположить.
‘тарый ‚азиль вовсе не крал мой "ситроен", он врезалсЯ в него своим
фургоном-пиццерией на крутом повороте, когда тот пошел на запрещенный обгон.
Њои родители разбились насмерть. Ђ менЯ ‚азиль успел вытащить, пока машина
не взорвалась. Ќу а дальше -- все известно. ‚азиль тЯжело пережил этот
случай, с тех пор он ни разу не сел за руль и не запустил свою
мини-пиццерию, вот почему, сколько Я помню, его фургон всегда стоЯл
застопоренный кирпичами и заросший плющом, а в амбразуре печи была
установлена статуэтка Ѓогоматери.
џ был тронут деликатностью, с какой весь квартал так долго и дружно
врал, щадЯ мои чувства, хотЯ чем-то это менЯ задевало. ЌарЯдившись в лучшую
рубашку, Я отправилсЯ к ‚азилю и церемонно поблагодарил его за то, что он не
украл, а спас менЯ. Ћн выпростал из-под пледа сморщенный палец и
проскрежетал:
-- ‡ачать -- еще не создать по образу Ћтца благим …го произволением,
все и всЯ сотворившим.
џ принЯл его слова за загадку и не знал, что надо ответить. ‚прочем, ни
длЯ кого не было секретом, что старый ‚азиль совсем спЯтил, его вытаскивали
на свет Ѓожий только по особо торжественным случаЯм, так что скорее всего
никакого ответа на эту бессмыслицу и не требовалось.
Љонечно, участь родителей менЯ опечалила. Ќо оплакивать, кого не
знаешь, не очень легко. € Я скоро утешилсЯ мыслью, что они, по крайней мере,
не горевали обо мне. Ђ вот чего мне действительно не хватало, и еще долго,
так это заветного объЯвлениЯ: Я уже не мог по вечерам, перед сном,
составлЯть его в голове, переделывать так и этак, подбирать слова поточнее и
покрасивее. ЋбъЯвлениЯ, которое Я всегда носил при себе, в глубине души,
чтобы в любой момент достать и продиктовать. ’еперь оно терЯло всЯкий смысл.
џ был сиротой -- окончательно и бесповоротно.
Љак бы то ни было, но жизнь шла своим чередом. Ћфициально Я считалсЯ
марокканцем со временным видом на жительство в Њарселе, подлежащим
периодическому возобновлению с оплатой. Ќа мой взглЯд, раз уж ксива все
равно липоваЯ, так почему было не записать менЯ французом. Џравда и то, что
это обошлось бы дороже и Я сам не пожелал бы разорЯтьсЯ. “ менЯ свои
принципы. „еньги, которые Я зарабатываю на магнитолах, должны идти в казну
общины, чтобы возместить расходы на мое воспитание, а не изготовителЯм ксив
из Џанье. Ќу а вообще-то, по-моему, национальность не сделаешь на заказ, это
как цвет глаз или погода -- такие вещи не выбирают, что есть, то есть. €
потом, если кому-то, чтобы удостоверитьсЯ, что Я француз, нужен липовый
паспорт, лучше уж Я останусь арабом. €з гордости.
Ќет, проблемы такого порЯдка возникают у менЯ только на футбольной
площадке. ‚от тут Я разрываюсь надвое. Љогда играю за цыган ‚аллон-”лери
против арабов ђоше-Њирабо, то чувствую себЯ предателем. € самозванцем
впридачу: Я ведь знаю, что рома не считают менЯ за своего. Ђ гаджо остаетсЯ
гаджо, каким бы классным центрфорвардом он ни был, хоть бы даже забивал голы
в ворота своих соплеменников. ‚от почему в конце концов Я стал судьей.
‘ ‹илой мы ровесники, ей тоже девЯтнадцать. Њы знаем друг друга с
детства, но теперь приходитсЯ соблюдать осторожность -- из-за моего
происхождениЯ. ЃратьЯ прочат ей в мужьЯ такого же чистокровного мануш,
местного уроженца, из паствы ‘вЯтых Њарий1, как они сами, ђажко, специалиста
по "мерседесам". Џоэтому на улице мы с ‹илой еле смотрим друг на друга,
здрасьте -- до свиданьЯ, и все. Ќо раз в неделю она садитсЯ в трамвай, Я --
на мотороллер, и мы встречаемсЯ в бухте Ќьолон, это самое красивое место в
мире; по крайней мере, так Я считал раньше, потому что никогда еще не
выезжал за пределы департамента Ѓуш-дю-ђон.
‹ила научилась от матери гаданию по руке. Ќа моей она прочитала только,
что мой путь скоро прерветсЯ, а потом, после пересечениЯ, возобновитсЯ. “
‹илы черные волосы, жгучие глаза, от нее пахнет липовым цветом, и носит она
красные или синие юбки до щиколоток, которые раздуваютсЯ, когда она танцует,
но больше Я ничего не скажу -- при том, как все обернулось, мне больно
вспоминать о ней.
Џервое времЯ она все донимала менЯ рассказами о стране своих предков, в
которой сама никогда не была, -- об €ндии. Ћ тамошних обычаЯх, свЯщенных
коровах, украшенных цветами погребальных кострах, куда бросают вдову, если
усопший был чистых кровей, -- Я не особенно вслушивалсЯ. ‘лушать Я как-то
вообще не привык, разве что в школе приходилось, а туда Я уже давно не хожу.
Ќо с того днЯ, как мы с ней первый раз любили друг друга -- Я не раздеваЯсь,
она спиной ко мне, чтобы соблюсти себЯ до свадьбы, ее свадьбы, разумеетсЯ!
-- все это стало неважно. Ћна сказала мне на своем Языке: "џ люблю тебЯ", --
у менЯ же своего, то есть какого-то особого, Языка нет, поэтому вслух Я
ничего не сказал, но подумал то же самое. Ђ еще подумал, что после свадьбы
можно будет уже не заботитьсЯ о приличиЯх и любить друг друга, не
отворачиваЯсь.
‚ечером, перед сном, у нас любЯт поговорить о предках, о краЯх, где они
жили, посетовать на то, что с поЯвлением нержавейки закатилась слава клана
Љэпдерары, потомственных жестЯнщиков-лудильщиков, вспомнить под переборы
гитары и трели губной гармошки о гонениЯх, погромах и законах, из-за которых
все и очутились здесь, в ‚аллон-”лери, в департаменте Ѓуш-дю-ђон, и сменили
колеса фургонов на кирпичи, а странствиЯ -- на воспоминаниЯ. џ при этом сижу
и молчу. Љиваю длЯ вида головой, но пропускаю все мимо ушей.
ЊенЯ огорчает не то, что у менЯ нет родины -- если не считать
"ситроена", -- это бы ладно, а то, что Я один такой.
‘частье Я нашел в школе. “читьсЯ -- вот настоЯщее счастье. “ менЯ
поЯвилась своЯ собственнаЯ семьЯ, из слов и цифр, которые Я мог тасовать по
своему усмотрению: склонЯть и спрЯгать, складывать и вычитать, -- и все менЯ
понимали. ‚се слушали, когда Я отвечал у доски о какой-нибудь битве или
реке, как будто рассказывал о самом себе. Њиллионы погибших: жертвы войн,
наводнений, заговоров -- приносили мне хорошие отметки. Ќо лучшей наградой
была сама возможность изучать рельеф и климат любой страны, не потому что ты
оттуда родом, а потому что она есть на свете. € ведь это было только начало,
предстоЯло узнать еще столько нового -- на всю жизнь хватит!
Ќо в шестом классе школу пришлось бросить -- в ‚аллон-”лери не любЯт
дармоедов. ‚ пЯть лет малец уже работает "кукушкой" -- стоит на стреме; в
семь "стрижом" -- стрижет первые кошельки; а в одиннадцать дорастает до
"голубка", разведчика на мопеде, и уходит из школы. ’ак заведено.
ѓосподин †ироди, наш учитель географии, очень жалел, что Я ухожу, хотЯ
мы с ним не так уж много беседовали помимо уроков: Я не мастер вести
разговоры, так трудно ухватить нужное слово, они все ускользают и
отбиваютсЯ, как рыбы, когда пытаешьсЯ их вытащить из воды, куда приЯтнее
стоЯть и смотреть, как они плавают. ѓосподин †ироди сказал, что в жизни все
устроено несправедливо; ему виднее: он прожил на свете уже полвека. ‚
Њарселе, сказал он, в других кварталах, есть нормальные школы, где никаких
тебе каракулей на стенках, никаких наркотиков, драк и краж, и Я заслуживаю
лучшего, потому что хочу учитьсЯ. Ћн был такой печальный, когда говорил все
это, Я никогда не видел, чтобы человек так расстраивалсЯ, и подумал: может,
оно и неплохо, что Я бросаю школу, раз школа -- это так печально.
ѓосподин †ироди пожелал мне счастьЯ и подарил потрЯсную книгу,
трехкилограммовый атлас "‹егенды народов мира". џ ничего не сказал -- боЯлсЯ
расплакатьсЯ, мне ведь столько раз внушали: "Ђраб должен быть гордым"; но
подумал про себЯ: "„а хранит тебЯ Џророк на всех путЯх твоих". Џросто
повторил, что слышал от других, без особой веры, но с чувством.
Љогда Я украл свою первую автомагнитолу, "ѓрюндиг", то отослал ему по
почте в подарок и приложил записку: "Ћт Ђзиза из 6 "Ѓ", с благодарностью за
вашу доброту". € решил про себЯ, что, когда вырасту, украду длЯ господина
†ироди машину, чтобы он на ней ездил, а то ему все приходитсЯ в автобусе. Ђ
потом как-то забыл и не успел из-за приключений, которые посыпались мне на
голову.
’ак вот, пока все сидели у костра и рассказывали друг другу про
ђумынию, ’урцию, северную €ндию и разные другие страны, откуда их выгнали, Я
учил наизусть легенды народов мира, особенно арабские, раз Я сам араб. Ђ
поскольку неизвестно, из какой именно Я страны, то было вернее изучать
сказки, чем повседневную реальность, ее было сколько угодно в газетах,
которыми Я пользовалсЯ длЯ упаковки моих магнитол на продажу.
Љраем глаза Я посматривал сквозь Языки пламени на ‹илу; она сидела
рЯдом с ђажко, своим суженым, специалистом по "мерседесам", а он подыгрывал
на гитаре рассказам о гонениЯх. џ же подыгрывал своей тоске, рассказываЯ сам
себе историю о любовниках из €мильшиль: как юноша из племени аит Ѓрагим
влюбилсЯ в девушку из враждебного племени, как из их слез поЯвилось два
озера: €сли, озеро †ениха, и ’ислит, озеро Ќевесты (см. стр. 143 моего
атласа), в которых сродники утопили их обоих, порознь, чтобы не допустить
нежелательного брака.
Љак-то жарким июльским днем в нашей бухте, когда мы с ‹илой были
вместе, а потом сидели на камнЯх, Я тихонько нашептал ей на ухо историю
влюбленного Ѓрагима. ‹ила решила, что Я рассказываю про какого-то своего
приЯтелЯ из арабских кварталов, послушала и пошла нырЯть за морскими ежами.
Џорой, когда Я отправлЯюсь в другие, французские, кварталы ЊарселЯ,
чтобы поглЯдеть на новые модели автомагнитол и сориентироватьсЯ в ценах, мне
попадаютсЯ на глаза молодые пары и вдруг страшно хочетсЯ очутитьсЯ на их
месте. Ќо это проходит. Џусть в ‚аллон-”лери мне не хватает тепла и ласки,
зато Я принЯт в деловое братство. ’ут Я такой же член клана, как остальные:
у менЯ широкаЯ улыбка, ловкие руки и быстрые ноги.
Ћдна из наших коронных штучек -- это итальЯнский набег. €тальЯнцы,
наоборот, говорЯт "цыганский набег", но они в меньшинстве. „елаетсЯ это так:
вы останавливаетесь у светофора, тут подъезжает мопед, и вам протыкают шину,
а потом услужливо помогают сменить колесо и по ходу дела угонЯют машину.
ЏолициЯ советует тем, кому никак не объехать наших кварталов стороной, не
останавливатьсЯ на красный свет. —удесный совет, но кто не останавливаетсЯ,
тем устраивают столкновение. „альше составлЯетсЯ протокол с обещанием
заплатить по договоренности, хозЯин уходит пешком, и по дороге его грабЯт.
ќто другой способ атаки, "бельгийский". Њашину уволакивают в поселок и
разбирают по деталЯм, каждаЯ бригада получает свою долю: одним достаютсЯ
части двигателЯ, другим -- покрышки, третьим -- всЯкие мелочи, а мне --
автомагнитолы. —аще всего мы имеем дело с "мерседесами", причем мастер вроде
ђажко, чтобы не копилсЯ лишний товар, работает только по предварительному
заказу. ‚ы говорите ему: "ђажко, мне нужна прокладка головки цилиндра длЯ
пЯтисотки", -- и на другой день вы эту прокладку получаете.
Љогда остаетсЯ один кузов, его вытаскивают на окраину, чтобы забрали
мусорщики, иначе некуда будет деватьсЯ от рухлЯди. “ нас тут не кладбище
машин. ‚аллон-”лери -- наша гордость, мы даже посадили цветы, чтобы
оправдать названйе так что Њамита права: со временем имЯ отпечатываетсЯ на
самой вещи. ‚от и Я, став Ђзизом Љемалем, лет в пЯтнадцать ударилсЯ было в
мусульманство. Ќо увлечение было недолгим: мне слишком нравились губы ‹илы,
чтобы Я пожелал запрЯтать их под чадру. џ вернул Љоран ‘айду, сторожу одного
из арабских кварталов, который поставил рекорд: целый год отваживал
бейсбольной битой от своего участка торговцев травкой, -- и продолжал болеть
за "Њарсель-Ћлимп".
†изнь у нас в ‚аллон-”лери мирнаЯ, облавы бывают редко. Ќадо сказать,
что, вздумай какой-нибудь страж порЯдка затеЯть проверку паспортов в
северных кварталах, его длЯ начала выперли бы оттуда, а потом префект еще и
намылил бы ему шею, потому что у него, у префекта то есть, свой способ
снижать преступность -- делать вид, что нас не существует. Ћфициально
Њарсель-‘еверный превратилсЯ в пустыню. „аже на карте нет наших районов. Ќа
двести тысЯч как бы несуществующих жителей чисто символически оставили три
десЯтка полицейских, и мы взЯлись охранЯть их как исчезающий вид.
Ќет, кроме шуток, префект оказалсЯ по-своему большим хитрецом: всем
известно, что если на полицейского нападут и он напишет жалобу, его
начальство никогда не передаст дело в суд, чтобы не портить статистику; ну,
мы своих легавых пожалели и, вместо того чтобы на них нападать, постарались
установить самодисциплину. ‡наЯ, что патрульные бригады, по пЯть машин
каждаЯ, колесЯт по улицам одна с полуднЯ до семи вечера, другаЯ -- с семи
вечера до четырех утра, мы стараемсЯ работать с четырех утра до полуднЯ,
когда они спЯт, так что все довольны. Ћни же, в благодарность за нашу
тактичность, открыли у нас оптовый рынок; теперь мы можем посылать туда
своих пацанов отовариватьсЯ бесплатно, вместо того чтобы обчищать "‹еклерк"
и "Љазино", солидные лавочки, куда ходЯт местные старики, которые за
неимением лучшего способа вынуждены платить в кассу. ќтих старичков у нас
все уважают. ’ем более, что многие из них живут тут по нескольку десЯтков
лет в собственных квартирах, на три четверти обесценившихсЯ из-за соседства
с нами.
Ќет, в целом в Њарселе-‘еверном все идет неплохо. €ногда до нас
докатываютсЯ даже столичные фокусы. Џриезжают разные комиссии, которые нас
изучают и вносЯт предложениЯ, как улучшить наш уровень жизни. ‚ прошлом
году, например, у нас в ‚аллон-”лери здорово улучшили солнечную
освещенность: взЯли и снесли старые многоэтажные башни -- дескать, на
верхних этажах гнездитсЯ преступность. …сли так, то нам опасатьсЯ нечего:
цыган, даже такой приемыш, как Я, не переносит высоты. †ить в башнЯх мы
просто не смогли бы, так же как в длинных, лежачих коробках, там, должно
быть, с правонарушениЯми дело обстоит не лучше, чем в стоЯчих. Љак только в
коробке освобождаетсЯ квартира, жилищное управление не сдает ее новым
жильцам, а замуровывает. Ќаверно, ремонт обошелсЯ бы дороже.
Љогда одна такаЯ комиссиЯ заЯвилась в ‚аллон-”лери, все получилось
замечательно. Њы их радушно встретили, угостили анисовкой, чтобы привести в
чувство, а то они прибыли только что от коморцев из квартала Ѓасс-ђобьер,
где на них свалили из окна холодильник. Ќебольшой концерт: цыганский джаз,
фламенко, джипси кингс -- и нервы в порЯдке. ЉомиссиЯ поблагодарила нас за
теплый прием. € унесла с собой корзинки, которые протЯгивали детишки,
--решила, что это подарки. Ђ потом в новостЯх зачитали ее отчет: "цыганское
население" не может приспособитьсЯ к городской жизни, потому что ютитсЯ в
фургончиках, и из-за этого все его беды. —то ж, кто не знает, так и
подумает. € вот на месте старых развалюх, где у нас были устроены
механические мастерские, нам отгрохали типовые дома компании "Ѓуйиг".
Њы были очень довольны. Џока шло строительство, мы даже цемент не
воровали: длЯ нас же строЯт, так пусть заканчивают поскорее. Ќаконец все
отделали и наступил торжественный день, понаехало народу: всЯ та комиссиЯ,
да еще префект, представитель строительной фирмы, телевидение,--нам должны
были вручать ключи. € тут обнаружилось, что ключи некуда вставлЯть: нет не
только замков, но и дверей, а также оконных рам, раковин и унитазов -- все
размонтировано и продано в розницу. —ерепицу на крыше не тронули -- оставили
до зимы, когда на нее выше цены. ѓосподин от фирмы "Ѓуйиг" позеленел от
злости, прогнал телевизионщиков; префект, кажетсЯ, готов был сквозь землю
провалитьсЯ. Ђ что расстраиватьсЯ? Ќам домики очень даже понравились, такие
миленькие, так приЯтно на них смотреть из окна фургончика. Ћни создают среду
-- мы так им и сказали в утешение. € поздравили их, и пригласили -- милости
просим, работает буфет.
Ћни же не притронулись ни к вину, ни к закускам, а мы-то старались,
наготовили деликатесов из их родных продуктов, специально по такому случаю
позаимствовали в аэропорту на складе ”ошона. ЉомиссиЯ уехала, а мы остались,
как дураки, с целой горой заливных Яиц и омлетов с лососиной. Џришлось все
это съесть самим, причем оказалось не так уж вкусно.
Џозднее пришел Џиньоль, чтобы мы подписали заЯвление: получалось, что
мы понесли убытки от самих себЯ. Ћн помог нам прикончить угощение.
Њы с Џиньолем приЯтели с детства. Џознакомились в школе, только Я ушел,
а он осталсЯ учитьсЯ дальше, и иногда жалеет об этом, глЯдЯ на менЯ. ‘начала
он хотел работать на железной дороге, но не прошел по конкурсу в училище и
тогда пошел по стопам отца. ‚от когда порадуешьсЯ, что ты сирота. „а еще
полицейскую школу нарочно разместили на границе двух неблагополучных
кварталов, чтобы ученики не отрывались от населениЯ. —то-что, а это удалось
в полной мере: беднЯги занимаютсЯ за решетками, в постоЯнной осаде и под
обстрелом, в них швырЯют камнЯми и пивными банками -- отличнаЯ практика!
„нем они сидЯт в школе, как в бункере -- выходить без охраны не разрешаетсЯ,
-- а вечером их отвозЯт в общежитие в воронке, и все это называетсЯ
"оставатьсЯ в лоне закона". Ћбщежитие находитсЯ в другом горЯчем местечке, в
квартале †ан †орес, там их всю ночь караулит патруль, только тем и
занимаетсЯ, что защищает будущих полицейских от их будущих жертв.
…стественно, в результате такого образованиЯ у воспитанников копитсЯ
ненависть, а поскольку у нас ей не дают выхода, то образуетсЯ избыток
невостребованных эмоций, которые находЯт применение в лионских пригородах,
где не так культурно, как здесь.
Џо воскресеньЯм Я обычно навещал ЏиньолЯ, мы с ним сидели в зале длЯ
посетителей, и мне было не очень весело: разве не обидно, что он, делавший
такие успехи во французском, вынужден теперь только стрелЯть в тире да
резатьсЯ в карты до полного отупениЯ! Ѓудущее, в обмен на загубленную за
решетками полицейской школы юность, не сулило ему ничего хорошего, а пока
отец, работавший там же инструктором, обзывал его олухом, слабаком и
трЯпкой. Џросто многим старым полицейским псам, когда-то командовавшим в
Њарселе, теперь не на ком отыгратьсЯ, кроме как на несчастных учениках.
џ всегда, как мог, помогал Џиньолю. Љогда он стажировалсЯ в патрульной
службе, Я предупреждал его, в какие места лучше не соватьсЯ, и даже
подстроил длЯ него парочку мелких задержаний с поличным, чтобы он получил
свой диплом. Љогда-то он мне давал списывать диктанты, а теперь настал мой
черед выручать друга -- все нормально.
Љак-то раз, когда он с кислым видом тЯнул пиво, Я рассказал ему одну
легенду из моего атласа. Љубинскую, про •осе ‹уиса, молодого парнЯ, как мы,
который по ночам с помощью заклинаний "воду"1, позволЯющих переноситьсЯ из
сна в Явь в любом образе, превращалсЯ в Ягуара. € вот этот •осе ‹уис много
ночей подрЯд пыталсЯ обольстить Ягуариху, а она его не хотела. …му было так
плохо, что он забросил все, что должен делать взрослый Ягуар, не охотилсЯ и
не приносил пищу детенышам, а только предавалсЯ отчаЯнию; и то же самое
творилось с ним днем: вместо того чтобы убирать сахарный тростник, он
вздыхал по чужой жене. ‚ конце концов духам "воду" это надоело, и в одно
прекрасное утро •осе ‹уиса нашли в постели мертвым: его, человека, загрыз
тот самый Ягуар, которым он был во сне.
Џиньоль только пожал плечами и сказал, что Я утопист. Ђ Я пожалел, что
он не понЯл смысла моей истории, такого, кажетсЯ, прозрачного: кто с головой
уходит в отчаЯние, того могут пожрать собственные химеры, внезапно
обратившиесЯ против него самого.
€нтереса ради Я зашел в книжный магазин и посмотрел в словаре, что
такое "утопист". Ћказалось, это слово придумал в 1516 году некий господин
Њор, образовав его от греческих корней, и означает оно что-то вроде "выходца
ниоткуда". —то ж, неплохо.
‘ того днЯ и до тех пор, пока на менЯ не свалилось мое приключение, Я
больше никогда никому не рассказывал легенд. „ержал их при себе, они были
моим миром, не доступным ни ‹иле, ни Џиньолю. Њало-помалу старый красный с
золотом фолиант, потрепанный, зачитанный до дыр, стал длЯ менЯ родной
страной, землей предков. Ѓыла там одна сказка, австрийскаЯ, которую Я
особенно часто перечитывал. ‚ ней рассказывалось об одном человеке, который
однажды, купаЯсь в озере, залюбовалсЯ кувшинками и подплыл к ним поближе.
Ћни были так прекрасны, так безмЯтежны, с ними было так хорошо, не то что с
людьми, которые швырЯли в него камни, потому что он еврей. € вот он протЯнул
руку, чтобы потрогать цветок, и тут стебель плотно обвилсЯ вокруг его ноги и
утЯнул его на дно озера. Ђ там он нашел чудесное подводное царство, где его
окружали рыбы-красавицы и водоросли-друзьЯ и где ему дышалось лучше, чем на
земле.
Џо ночам Я лежал и мечтал прикоснутьсЯ к такой кувшинке, причем не
только из-за людской жестокости. џ ведь вырос среди кочевников, хотЯ и
временно осевших на одном месте, и менЯ часто томило страстное желание уйти
в дальний путь, но что толку идти одному -- Я и здесь один! ‹ила смогла бы
отправитьсЯ со мной не прежде, чем овдовеет, а ђажко был в добром здравии.
—асто, читаЯ легенду за легендой и не покидаЯ своего прислоненного к
столбу фургона без колес, Я забывалсЯ и воображал себЯ на дне озера, куда
рано или поздно непременно попаду. Љогда-нибудь буду вот так перебирать
слова, и они увлекут менЯ в глубину, а над раскрытой книгой никого не
останетсЯ.
Њы с ‹илой искупались в зажатой меж холмов бухточке, там была пристань,
много лодок, наверху стоЯл старый вокзал с синими ставнЯми, полустертой
росписью по фризу и высоким гребнем крыши, над которым сновали ласточки. Њы
занимались любовью прЯмо в воде, под учебной скалой альпинистов, откуда
нырЯли бледнокожие студенты, и их вопли и смех заглушали нашу возню. Џотом
мы сидели на терраске кафе "“ ”рансиса", спокойно попивали коктейль и
любовались закатом над бухтой, как вдруг ‹ила собрала свои тЯжелые волосы,
скрутила в жгут и, энергично отжимаЯ, сказала:
-- Ќу вот.
’аким тоном, что Я удивилсЯ. Љак будто объЯвлЯла о чем-то неотвратимом.
Џоначалу Я решил, что это относитсЯ к погоде: в самом деле, над виадуком
собирались тучи, и мне на руку уже капнула каплЯ. џ сказал, что на будущей
неделе будет теплее. Ќо она сказала "нет" еще более значительным тоном.
’огда Я понЯл. Џоследнее паломничество к ‘вЯтым ЊариЯм они с ђажко совершили
вместе, и теперь дело было только за тем, чтобы собрать ‹иле приданое, а ее
братьЯ вот-вот должны были провернуть крупное дело: перепродать жилищному
управлению партию в тысЯчу бронированных дверей, которые были украдены в
декабре. ‘ одной стороны, все это причинЯло мне боль, с другой -- Я уважал
ђажко. Џрекрасный механик, это он научил менЯ справлЯтьсЯ с сигнализацией на
магнитолах и с секретным кодом. Њожно сказать, ‹иле повезло с женихом. џ
знал, что она впустила его через парадный вход, но не ревновал. џ готов был
удовольствоватьсЯ задним, только бы менЯ не отлучили вовсе. ‚ конце концов,
любовь "не в том, чтобы смотреть друг другу в глаза, а в том, чтобы вместе
смотреть в одну сторону", как было сказано в диктанте из ‘ент-ќкзюпери,
который Я когда-то написал всего с тремЯ ошибками.
-- ‡начит, -- сказал Я, -- твои братьЯ продали двери.
Ћна пожала точеными плечами; может, сегоднЯ Я в последний раз обнимал
их в воде.
-- ќтого надо было ожидать, -- сказала она.
-- Ќо мы все равно будем встречатьсЯ, -- проговорил Я сдавленным
голосом.
-- Ќет. ђажко узнал про нас с тобой. Ћн не отказываетсЯ женитьсЯ на
мне, но Я поклЯлась, что между нами все кончено и ты длЯ менЯ больше не
существуешь.
Ќу, раз так... џ проводил ее до станции. € наш роман оборвалсЯ на
залитой солнцем платформе: вокруг счастливые парочки в мокрых купальниках, с
блестЯщей от морской соли кожей. Ћна поднЯлась в вагон, а Я глЯдел на ее
облепленные юбкой бедра и не мог представить себе, что через десЯть лет она
станет как мать, наберет те же сто десЯть килограммов -- наследственность
беспощадна. Њы могли бы полнеть вместе, так нет же -- Я так и останусь
тощим. Ћднако на самом донышке души во мне тлела смутнаЯ надежда и не давала
совсем отчаЯтьсЯ. Џредчувствие никогда не обманывало менЯ, и хоть Я не умею
читать по руке, как ‹ила, котораЯ все говорила, что, судЯ по линиЯм, Я веду
двойную жизнь, а менЯ, при моей верности, это бесило, -- но если почему-то
несчастье не вызывает у менЯ бурю переживаний, на то оказываетсЯ причина.
Љогда за десЯть дней до свадьбы во времЯ ночной вылазки на склад
"мерседесов" ђажко нарвалсЯ на охранника и был убит, Я возблагодарил ‘вЯтых
Њарий, ЏресвЯтую Ѓогородицу, Ђллаха и "Њарсель-Ћлимп" -- всех богов нашего
града ЊарселЯ. ‚о мне говорила не злоба, а любовь: Я ведь давно молилсЯ,
чтобы ‹ила овдовела да поскорее, пока не успела слишком раздобреть.
‚есь ‚аллон-”лери знал, что ђажко потребовал у ‹илы залог супружеской
любви и получил его, выходило, что теперь она обесчещена, и мне это было на
руку. џ пошел к старшему брату ‹илы Њатео предложить себЯ взамен ђажко. ‚
уплату за невесту готов был отдать дюжину лазерных "Џионеров" и сорок
"бозов". ‹учшего претендента на товар б/у было не найти. ‘остоЯлсЯ совет
старейшин, и дело было решено в мою пользу с перевесом в два голоса; оба они
принадлежали старому ‚азилю: из уважениЯ к возрасту его голос считалсЯ за
два, хоть он уже не помнил, как его звать. Њатео скрепЯ сердце был вынужден
согласитьсЯ. —удные они иногда, эти мануш: предпочитают оставить девушку на
всю жизнь обесчещенной, незамужней и пЯтнающей честь семьи* чем уступить ее
со скидкой гаджо, который покроет позор и заберет ее из дома.
‘ама ‹ила не прыгала от восторга, когда узнала, что Я добилсЯ своего.
Ћна печально улыбнулась и сказала:
-- ђано радоватьсЯ, Ђзиз.
џ подумал, что она просто хотела несколько осадить менЯ: как-никак, она
еще носила траур. € только через месЯц, когда пришел день помолвки и
оборвалась моЯ перваЯ жизнь, понЯл, что она имела в виду.
џ выбрал кафе "Њаршелли", расположенное на границе нашего квартала, на
мосту через железную дорогу. ’ам обычно велись все переговоры по поводу
наркотиков -- на своей территории мы этим не занимаемсЯ. Џринципиально. Ќаша
коммерциЯ стимулирует производство: чем больше машин украдено, тем больше
будет продано, героин -- дело другое, это прЯмой вред потребителю, не говорЯ
уж о первоначальных затратах на первую, бесплатную, дозу, чтобы только
посадить на иглу. ‹ично Я торговцев травкой беру на таран своим фургончиком.
Ђ когда рискую схлопотать крупные неприЯтности, перекрашиваю его.
’ак вот, Я выбрал длЯ банкета в честь помолвки "Њаршелли", потому что
там настоЯщие скатерти на столах, приличное меню и можно украсить зал, к
тому же, это почти заграница, чем не свадебное путешествие.
џ пригласил стодвадцатикилограммовую мамашу невесты, которую домашние
принесли вчетвером в плетеном кресле; дюжину братьев с женами, кучу дЯдюшек,
и все они затарахтели на своем Языке, сишпи. џ не понимал ни слова, у
Њамиты, царствие ей небесное, если что, говорили на кэлдерары, а вообще
разные кланы общались между собой только по-французски. Ћбстановка была
несколько напрЯженной, к моей досаде, потому что Я постаралсЯ, как мог. ‚
смысле убранства получилось неплохо, а что касаетсЯ остального, Я не успел
ничего оценить -- нагрЯнула полициЯ.
Џиньоль был в отпуске, и некому было менЯ предупредить. ‚орвались
четверо с пистолетами -- и давай шуровать: руки вверх, лицом к стене! Ђ мы
как раз поднЯли рюмки, и первым нашим побуждением, понЯтно, было пригласить
их выпить с нами. Ќо нас не понЯли, схватили, скрутили, учинили форменный
цыганский погром -- не говорю "арабский", потому что арабов, кроме менЯ, не
было. џ спросил, что мы такого сделали, мне ответили: "‡аткнись!" Ќе иначе
как они хотели выслужитьсЯ перед временным начальством -- ЏиньолЯ замещала
какаЯ-то тетка. “строили "примерную" облаву, а поскольку в машине было
только одно свободное место, забрали одного человека -- менЯ. ‚идно,
рассудили, что одним этническим конфликтом станет меньше. € не ошиблись.
–ыгане и не подумали за менЯ заступатьсЯ. Њатео даже влепил пощечину
‹иле, когда она заголосила: "Ђзиз!" Њаршелли, хозЯин кафе, как ни в чем не
бывало протирал стаканчик -- дескать, все в порЯдке, дело обычное. Љогда
менЯ выводили, Я успел услышать, одновременно с дверным колокольчиком, его
вежливое: "„о свиданиЯ, господа". „умаю, что гости умЯли угощение -- за все
уплачено, не пропадать же.
‹ила еще пробежала метров двести за полицейской "рено-19", держа в
руках белые туфли и оглашаЯ округу отборной руганью -- чем-чем, а голосом ее
Ѓог не обидел, и проклинать она умела так, что небу жарко станет, -- а потом
остановилась, бессильно всплеснула руками и как-то неопределенно помахала
мне вслед. €з заднего окошка Я видел, что она вернулась в кафе, где уже,
должно быть, приступили к закускам. €, странное дело, Я почувствовал нутром,
что между нами все кончено. ‹иле пришлось выбирать между женихом, которого
увозЯт, и ужином, который остывает, -- и она сделала свой выбор. ‚озможно, Я
несправедлив к ней -- все-таки она бежала за машиной. Ќо Я, как Ђстириос
Њакедонский, греческий прорицатель со сто пЯтнадцатой страницы моего атласа,
который прочитал по печени жертвенного цыпленка, что его хозЯин ќпиранд
убьет его, и тут же сказал ему об этом. џ всегда знаю, кто причинит мне зло,
хотЯ сам человек, может, еще и не собираетсЯ.
ЊенЯ заперли в клетку, где держат всех, кого загребли, пока не успеют
рассортировать. Њне было неловко перед другими за свой прикид: белый костюм
от ќштера, брюки с отворотами, по моде, и классическаЯ рубашка в полоску с
галстуком натурального шелка от Џьера Љардена, -- но объЯснить, что менЯ
забрали в день помолвки, Я не успел, менЯ сразу повели на разбирательство. €
тут менЯ ждал сюрприз.
‚ кабинете комиссара Я увидел Џлас-‚андома, ювелира из Џанье, у
которого купил кольцо длЯ ‹илы, потому что подарок длЯ невесты порЯдочные
люди не крадут, -- так вот этот самый ювелир сидел в кресле, сложив ручки на
брюхе. џ выбирал престижную фирму, а когда на красном кожаном футлЯре белыми
буквами вытеснено "Џлас-‚андом, Џариж", -- это солидно. "‘адись!, --
приказывает мне комиссар. -- ’о есть садитесь". ‚идно, префект наказал ему,
чтобы все было без сучка, без задоринки. џ сел. € тут Џлас-‚андом менЯ как
обухом по голове огрел: Я, говорит, ограбил его лавку. Љомиссар спросил,
узнаю ли Я футлЯр. …ще бы не узнать -- они его нашли у менЯ в кармане, когда
обыскивали в кафе, Я ведь не такой чурбан, чтобы дарить невесте кольцо, едва
успели сесть за стол. Ќо Я за него заплатил, выложил восемь с лишним тысЯч,
честь по чести! Ђ Џлас-‚андом уперсЯ: цена вернаЯ, но кольцо Я у него,
видите ли, украл.
Љомиссар спросил, есть ли у менЯ чек. џ пожал плечами -- не стану же Я
дарить кольцо, завернутое в чек, что Я, приличий не знаю! Ћн предупредил,
что все, что Я скажу, может быть использовано против менЯ, и Я сначала чуть
не засмеЯлсЯ -- вот и будь после этого честным! -- а потом чуть не заплакал,
когда вспомнил, что чек-то Я и не спросил, забыл -- не так часто что-нибудь
покупаю.
-- ‘просите, -- говорю, -- у Џлас-‚андома, чек у него.
•отЯ сам понимал: сказать такое -- все равно что ничего не сказать.
Џлас-‚андом вздохнул, покачал головой и воздел глаза к потолку. ’ут Я
вскочил и чуть ему не врезал, но менЯ удержали и усадили, разорвав попутно
фирменный рукав, так что больше уж Я не рыпалсЯ, спросил только, когда
вернетсЯ из отпуска Џиньоль, да и это было не очень удачно, они только
обозлились на менЯ, снова засунули в обезьЯнник, и там, в компании торчков,
Я разрыдалсЯ, как девочка, потому что такаЯ несправедливость случалась со
мной первый раз в жизни.
Џотом Я подумал про атлас: он осталсЯ у менЯ в фургончике, который даже
не закрываетсЯ; если у менЯ его украдут, это будет еще хуже, чем потерЯ
‹илы; ее Я любил просто так, потому что мы вместе выросли, атлас же --
бескорыстный подарок человека, который делилсЯ со мной знаниЯми, а это самое
главное на свете, это мои корни, моЯ свЯзь с миром, и вот теперь у менЯ все
отнимут, а галстук отнимать не стали, чтоб Я сам убедилсЯ, какой Я трус:
вешатьсЯ не пожелал, зачем-то еще хотел жить.
„ень прошел, как будто перелистнулась страничка, притом пустаЯ
страничка. Ћбо мне все забыли, все, что у менЯ было, подошло к концу -- хотЯ
и была-то самаЯ малость. ‚прочем, жаловатьсЯ не на что: девЯтнадцать лет
прожил и никому ничего плохого не сделал, не считаЯ Џлас-‚андома, которому
свернул-таки шею, представив, что вилка -- это его голова. Џоэтому варево,
которое мне принесли, пришлось есть пальцами, так Я отметил свою помолвку,
ну и ладно, пусть себе ‹ила станет шлюхой, пусть продаетсЯ по пЯть франков
за кило живого веса, Я так любил ее, так долго и так сильно, любил только ее
одну, жизнь была так прекрасна, когда мы с ‹илой купались в море в Ќьолоне,
и лучше бы старый ‚азиль оставил менЯ гореть в моем "аметисте" на фриунском
повороте.
Ќаступила ночь, весь обезьЯнник дружно храпел, а Я не мог глаз
сомкнуть, перебирал в уме все, что случилось, что было и чего не было --
лишь бы не думать об атласе и совсем не упасть духом.
Ќа другой день менЯ перевели в одиночную камеру. џвилсЯ какой-то тип в
темном костюме, попросил менЯ встать, повернутьсЯ, улыбнутьсЯ. Џотом
облегченно вздохнул и сказал комиссару:
-- Ќу вот, этот подойдет!
Љомиссар сказал мне "спасибо", и они вышли из камеры. Ћт нечего делать
Я подумал о Њамаду Њ'Ѓа, герое эфиопской легенды, и стал представлЯть, как
менЯ поведут продавать на рынок рабов, но у менЯ ничего не вышло. Џеред
глазами стоЯл ђажко, его улыбка, его гитара, его проворные пальцы. Ћн научил
менЯ моему ремеслу, ‹ила навернЯка была бы с ним счастлива, а он умер ни за
что ни про что. џ мысленно просил у него прощениЯ.
Ќаконец поЯвилсЯ Џиньоль, вышел из отпуска. џ думал, он менЯ отпустит,
но не тут-то было, Я сразу это понЯл по его кислой физиономии. Ћн сказал,
что дело не во мне лично, Я должен понЯть. џ сказал, что все понимаю, кроме
подлости Џлас-‚андома. Ђ он сказал, что Џлас-‚андом -- это только деталь.
‚от как? —то ж, Я согласилсЯ, главное -- мой атлас. € попросил его сходить
ко мне, а он говорит: незачем, его коллеги уже ходили, собирались сделать
обыск, а там ничего нет.
-- ‘овсем ничего?
Ћн положил руку мне на плечо. “ менЯ уже кто-то "побывал", и по тому,
как он произнес это "побывал", мне все стало Ясно... ‡начит, осталсЯ только
фургончик, пустой каркас. ‘пециально спрашивать про атлас Я не стал -- зачем
лишний раз расстраиватьсЯ. “ нас, как у зверей: пока ты со всеми, тебе
помогают, но если ты ранен -- тебЯ прикончат в интересах стаи. Ќичего не
попишешь.
Џиньоль добавил еще, что документы у менЯ хуже некуда. ’акаЯ грубаЯ
фальшивка -- прЯмое издевательство. џ ничего не ответил, ведь получал-то Я
их у Џлас-‚андома, скажешь -- еще хуже будет, что' Я докажу без чека! ћвелир
работал на два фронта, это все знали, и краденым приторговывал, и в полицию
стучал. “ него небось была рука в префектуре, куда мне с ним тЯгатьсЯ!
-- ’ебЯ отправЯт домой, Ђзиз.
џ поблагодарил, но отказалсЯ: никакого "дома" у менЯ больше не было,
‹илу Я потерЯл, так что пусть лучше судЯт.
-- „а нет, Ђзиз. "„омой" -- значит на родину.
-- Ќа какую родину?
-- ‚ Њарокко.
‘начала Я ничего не понЯл, но потом сообразил: действительно, в
паспорте Я значилсЯ марокканцем, а мог бы с таким же успехом оказатьсЯ
тунисцем, алжирцем или сирийцем, было бы правдоподобно, а кто Я на самом
деле -- никто не знает.
-- Џонимаешь, им нужен пример. € они обЯзаны выслать тебЯ на родину.
Ќу, это уж извините! Џослужить примером Я готов, но хватит того, что всю
жизнь
Я считалсЯ иностранцем в своей стране, ехать в чужую, где менЯ будут
считать своим, Я не собиралсЯ. € так уже хлебнул лиха с цыганами. џ, Ђзиз из
"ситроена-аметиста", такой же марселец, как ты, какого черта, Џиньоль! ќто
же видно и слышно! Ќо Я и сам понимал, что мне нечего возразить: даже
физиономиЯ говорила не в мою пользу, все, ну все против менЯ! —тобы не
расплакатьсЯ перед Џиньолем, Я попросил его поблагодарить префекта от моего
имени.
-- ќто приказ сверху, Ђзиз. Џравительство принЯло меры против
нелегальных переселенцев. ‚ернее... в их защиту. ќто совместнаЯ акциЯ
комиссии по правам человека и ЋЊЊ, отдела международных миграций.
€ Џиньоль объЯснил мне в общих чертах, что длЯ искоренениЯ фашизма во
”ранции необходимо выслать всех эмигрантов в их страны. џ выслушал молча, но
мне показалось странным, что ради искоренениЯ идеи ее применЯют на практике.
Џиньоль добавил, что Я улетаю завтра утром из ЊариньЯна и что специальный
служащий, так называемый гуманитарный атташе, будет сопровождать менЯ в
Њарокко; его задача -- все проконтролировать, помочь мне освоитьсЯ, найти
работу, жилье и, как говорилось в инструкции, "привезти во ”ранцию добрые
вести о ее возвращенных на родину друзьЯх".
ќтот атташе, по словам ЏиньолЯ, уже должен был быть здесь, но опоздал
на поезд и приедет следующим. Ќеплохое начало, съЯзвил Я. Џросто хорохорилсЯ
перед Џиньолем, дескать, ко всему надо относитьсЯ с юмором. Ќа самом деле Я
был страшно расстроен. Џиньоль тоже. ’ут его кто-то позвал, и он бессильно
развел руками, запер менЯ в моей клетке и пошел обедать. Њне тоже принесли
миску и вчерашнюю вилку, которой Я свернул шею вместо Џлас-‚андома, так что
пришлось опЯть есть руками, и еда была та же самаЯ, как будто времЯ застыло.
‡ато завтра Я лечу на самолете, и Я стал ждать.
Ћколо пЯти снова пришел Џиньоль. Ћн избегал смотреть мне в глаза, но Я
за это времЯ успел подумать и успокоитьсЯ.
-- Џриехал твой атташе, -- уныло пробормотал Џиньоль.
џ продолжал себе сидеть, скрестив ноги, с самым беспечным видом.
-- Ќу и что, передали ему мои документы? -„а.
-- Ћтлично, он, значит, заметил, что они фальшивые?
-- Ќет.
џ перестал разглЯдывать ногти.
-- Ћн заметил только, что у тебЯ просрочен вид на жительство. Џиньоль
уселсЯ на койку со мной рЯдом, опустил голову и свесил руки между колен.
ЊенЯ снова охватила тревога.
-- Ќо вы ему сказали, что паспорт липовый?
Ћн ответил не сразу. ‚ытащил изо рта жвачку и стал скатывать пальцами.
’олько когда скатал гладкий шарик, изрек, что так или иначе, хочу Я или нет,
но положение у менЯ незаконное. џ возмутилсЯ:
-- „а Я нахожусь в нем с самого рождениЯ! Ћн скорчил гримасу, чтобы Я
заткнулсЯ:
-- Џойми, Ђзиз, вот уже три днЯ, как эти молодчики не дают жизни всему
полицейскому управлению. Џодавай им нелегально проживающих! ‚ынь да положь!
ЏрЯмо сбесились! ЏеретрЯсли весь спецприемник, а того не могут в толк взЯть,
что парни, которые попадаютсЯ без документов, ни за что не скажут, откуда
они, чтобы их некуда было выгонЯть; все наши вопли им пофигу, отсидЯт неделю
-- и их отпустЯт, таков закон.
-- Ђ Я почему не имею права отсидеть неделю?
-- „о тебЯ единственный, кого они нашли длЯ выдворениЯ, был негр из
Ѓасс-’ерра'. “же и билет ему взЯли. ‡абыли на минуточку, что ѓваделупа --
французcкаЯ территориЯ. ЏредставлЯешь?
Џредставить не трудно, но это их проблемы. џ-то марселец, у менЯ и
душа, и акцент коренного марсельца, в любом случае сомнение должно
истолковыватьсЯ в мою пользу, и если уж менЯ куда-то выдворЯть, то не дальше
фриунского поворота. ЊоЯ родина -- департамент Ѓуш-дю-ђон, квартал
‚аллон-”лери, моЯ команда -- "Њарсель-Ћлимп".
Џиньоль испустил глубокий вздох, сводивший на нет все мои аргументы: --
’ы, Ђзиз, первый иностранец, задержанный с паспортом, в котором указано, из
какой ты страны.
-- Ђ если Я скажу, что это неправда?
-- Ќу и что это тебе даст? Ћтсидишь два года в "Ѓометте" за поддельные
документы и кражу кольца. ’ебе что, так важно считатьсЯ французом?
€ он поднЯл на менЯ глаза, в которых Я в п'оследний раз увидел
дружеское участие. Ћн Явно был уверен, что мне улыбнулась удача. ‡десь менЯ
ничто не удерживает, будущего у менЯ здесь никакого, оставатьсЯ
бессмысленно. Ђ там Я начну новую жизнь с помощью квалифицированного
специалиста. Џиньоль крепко сжал мое колено и сказал:
-- Њне будет тебЯ не хватать^
„лЯ него Я уже уехал. “жас, до чего быстро люди ко всему привыкают.
Џиньоль встал и, не оборачиваЯсь, вышел. арик из резинки упал на пол и
покатилсЯ мне под ноги.
ѓде-то рЯдом стучала пишущаЯ машинка. —уть погодЯ мне принесли
расческу, чтобы Я привел себЯ в порЯдок длЯ, как они сказали,
"предварительного собеседованиЯ". ђасческа была такаЯ грЯзнаЯ, что Я
причесалсЯ пальцами, да и какое это имело значение.
Ќаконец Я предстал перед долгожданным гуманитарным атташе. ќто был
блондин лет тридцати пЯти, бледный, со впалыми щеками и воспаленными
красными глазами, не то чтобы урод, но какой-то недоделанный; поджатый рот
выдавал в нем человека, считающего себЯ обиженным судьбой. Ќа нем был
слишком теплый длЯ здешней погоды серый костюм, похоронный галстук и белаЯ в
зеленую полоску рубашка. Ћн сунул мне руку не глЯдЯ и представилсЯ:
-- †ан-Џьер нейдер.
‚ ответ Я только поздоровалсЯ -- мое имЯ было указано в паспорте, а
паспорт лежал прЯмо перед ним. Ћн предложил мне сесть, правда, стула в
комнате не было, но это его не смутило. Ќа столе была разложена карта
Њарокко, ее-то он и разглЯдывал.
-- ѓде именно вы родились? -- спросил атташе с таким видом, будто
страшно торопилсЯ, хотЯ наш самолет отлетал только завтра.
џ заглЯнул в паспорт и прочитал вверх ногами название города, который
Џлас-‚андому заблагорассудилось сделать местом моего рождениЯ:
-- ‚ €ргизе.
-- ‡наю, -- говорит он, -- это Я и сам прочитал, только не могу найти.
ѓде это?
’ут Я заметил, что на карте лежит лупа, и понЯл, почему у него красные
глаза. Ћн изучил все названиЯ, но нужного не нашел. џ чуть не посоветовал
ему обратитьсЯ к Џлас-‚андому, но никакого Џлас-‚андома более не
существовало, Я вычеркнул его из памЯти, осталась только сломаннаЯ вилка. „а
и потом навернЯка он этот "€ргиз" взЯл из головы, чтобы нельзЯ было
проверить по метрическим книгам. Љаждые десЯть секунд атташе смотрел на
часы, как будто после нашего разговора у него было назначено свидание. €,
судЯ по тому, как он поддергивал плечи пиджака, Я понЯл, что это свидание с
женщиной. ‘ам помню это лихорадочное напрЯжение всех мускулов перед встречей
с ‹илой на платформе в Ќьолоне, неизвестно же, в каком настроении она
приедет: то ли будет ворчать и дутьсЯ, то ли смеЯтьсЯ без причины -- вот и
пытаешьсЯ хоть как-нибудь успокоитьсЯ.
Ђтташе упрЯмо допытывалсЯ:
-- €ргиз -- это что: поселок, деревнЯ?
џ подумал о женщине, котораЯ где-то ждет его. ‚езет же! „аже если у них
не все гладко -- это было написано на его кислой физиономии, -- все равно.
ЊенЯ-то больше никто не ждал.
-- ’ак где же это, Я вас спрашиваю? џ наугад ткнул в карту:
-- ‚от здесь.
-- ‚ Ђтласе? -- в голосе его прозвучал ужас. -- ‚ы уверены?
-- …ще бы! -- оскорбилсЯ Я.
‘мешно, но это вырвалось у менЯ само собой. Ћн произнес заветное слово
"атлас", как будто прочитал его у менЯ в мозгу, длЯ него оно имело совсем не
тот смысл, а длЯ менЯ стало той самой кувшинкой, котораЯ затЯгивает на дно
озера -- так и менЯ засосало в его цветную карту. Њного часов подрЯд Я
только о нем, о моем атласе "‹егенды народов мира", и думал. ‹ила --
конечно, ее Я тоже потерЯл, но ‹илу с таким же успехом будет обнимать в море
под скалой кто-нибудь еще, а вот книжку мою загонЯт букинисту за двадцать
франков, и никто никогда не будет относитьсЯ к ней так, как Я.
-- ‚ какой области Ђтласа? -- спросил гуманитарный атташе, еще раз
нервно глЯнув на часы.
…го голос нарушил ход моих мыслей, и Я ответил довольно резко: увидим
на месте. Ћн не рассердилсЯ. Ђ Я только тут с удивлением сообразил, что
как-никак, а он приставлен обслуживать менЯ.
-- ‚идите ли, -- принЯлсЯ объЯснЯть свою настойчивость атташе, -- моЯ
задача вполне определенна и в то же времЯ не совсем Ясна длЯ менЯ. џ должен
препроводить вас по месту первоначального жительства, помочь вам снова
пустить корни в родную почву, оказать содействие в устройстве на работу,
походатайствовать перед местными властЯми... Ќо дело в том, что вообще-то Я
служу в пресс-центре Њинистерства иностранных дел и менЯ оторвали от моих
обычных обЯзанностей и назначили на эту, только что учрежденную, должность.
џ, можно сказать, еще только осваиваю ее, и мне очень жаль, если вам
придетсЯ от этого страдать.
-- Њне тоже, -- сказал Я.
Џросто из вежливости. џ мало что понЯл из его объЯснений, но
почувствовал к нему симпатию: он, вроде менЯ, говорил одно, а думал о
другом. “ него был какой-то странный выговор, совершенно не вЯзавшийсЯ с его
официальным видом, -- такой глухой, рубленый, согласные так и отскакивали, а
гласные как будто зависали в горле. Џозднее Я узнал, что это лотарингский
акцент, от которого, по его собственному мнению, он давно избавилсЯ.
џ стоЯл перед ним, заложив руки за спину, и пыталсЯ представить его
даму сердца, просто так, чтобы не думать о предательнице ‹иле -- даже не
пришла навестить менЯ! Ђтташе спросил ЏиньолЯ, можно ли от них позвонить в
Џариж. Џиньоль же ледЯным тоном, какого Я за ним и не знал, уведомил его,
что в свЯзи с ограниченным бюджетом вызывать абонентов за пределами
департамента запрещено, но, если господин атташе напишет заЯвку с
обоснованием, поставит дату и подпись и назовет нужный номер, он, Џиньоль,
может заказать разговор. Ђтташе пробормотал, что это неважно и несрочно,
хотЯ глаза его говорили об обратном, а пальцы нервно барабанили по столу. Ћн
судорожно вздохнул, как будто захлопнул дверь, и снова склонилсЯ над картой
Њарокко:
-- ’ак, значит, Ђтлас, но какой? ‚ысокий, ‘редний или ‘ахарский? џ
выбрал наобум или, может, из гордости:
-- ‚ысокий.
-- Ќо это же ни в какие ворота! -- возмутилсЯ он, хлопнув ладонью по
складке карты. -- “ менЯ билеты в ђабат, а это на другом конце страны!
-- ќто из-за макета, -- сказал тип, который стоЯл рЯдом с ним. -- “тром
только один рейс -- в ђабат, остальные слишком поздно, не успеешь дать в
номер.
‘начала Я не обратил вниманиЯ на этого рыжего в кепке, потому что он
был с фотоаппаратом. Ђ Я каждый раз, как захожу к Џиньолю, натыкаюсь на
фотографов из "Џровансаль" и "Њеридиональ", двух главных марсельских газет.
“ них разные политические направлениЯ, но общий хозЯин, и драка идет, по
большей части, из-за снимков: кто первый успеет на место происшествиЯ, на
задержание преступников. Ќо этот рыжий был Явно не местным, он говорил на
парижский манер, как по телевизору. џ смотрел на него с любопытством, и
атташе представил мне его: ѓрег ’ибодо из "Џари-Њатч". џ этот журнал иногда
листал в поликлинике, когда ждал очереди к зубному.
-- …му поручено осветить этот сюжет, -- со вздохом прибавил атташе.
Ћго, видно, мое дело приобретало размах, недаром легавые стали вдруг такими
вежливыми. ’олстый полицейский с усами даже предложил мне сигарету, и Я,
хоть не курю, взЯл ее и попускал дым, чтобы не нарушать теплую дружескую
обстановку.
-- Љакой сюжет? -- спросил Я.
Џрежде чем ответить, атташе сдвинул очки на темЯ, прижав ими свои
светлые, слегка волнистые волосы, на секунду закрыл лицо ладонЯми, а потом
набрал побольше воздуха и выпалил единым духом:
-- ”ранциЯ считает своим долгом защищать права переселенцев, но,
разумеетсЯ, только работающих и проживающих на законных основаниЯх, в
отношении же остальных, вроде вас, решено отказатьсЯ от таких недостойных
демократического государства мер, как применение грубой силы и высылка за
пределы страны. џ говорю все это, чтобы внести полную Ясность, вы менЯ
понимаете?
-- Љонечно, -- кивнул Я.
-- ’ак вот, не вдаваЯсь в детали, скажу, что правительство установило
порЯдок действий, не только не ущемлЯющий ничье достоинство, но и нацеленный
на положительные результаты, поскольку цель его -- не выгнать вас с
территории нашей страны, куда мы рады будем вас пригласить, если в том будет
надобность, а приложить все силы, чтобы помочь вам убедитьсЯ, что в
настоЯщее времЯ вы нужны вашей стране, ибо единственное средство остановить
эмиграцию из стран Њагриба -- это обеспечить вам будущее на родине, проводЯ
в жизнь политику стимулированиЯ не только в экономическом, но и в
общегуманитарном плане, и...
Ћн осексЯ на полуслове, как будто в нем что-то сломалось. ЋтвернулсЯ,
проглотил слюну, шумно вздохнул и первый раз посмотрел мне в глаза:
-- € поскольку в субботу передача "Њарсель, арабский город" собрала
тридцать процентов телезрителей, именно отсюда решено начать акцию! -- ‚
голосе его был вызов, как будто это все Я виноват. -- џ даже не успел
ознакомитьсЯ с вашим досье! „аже не знаю, какаЯ у вас специальность!
-- Ђвтомагнитолы, -- машинально сказал Я.
Њинуту он смотрел на менЯ, стараЯсь подавить свой порыв, потом сделал
извинЯющийсЯ жест в сторону карты Њарокко и наконец выдал длинную тираду:
что-то про точное приборостроение, аудиовизуальную технику и новые
предприЯтиЯ "ђено" в районе Љасабланки. џ важно кивал головой. ‚печатление
было такое, что он сдает мне экзамен.
-- € вы хотели бы совершенствоватьсЯ в этой узкой области техники или
получить другую профессию, более соответствующую вашим возможностЯм? …сли
так, говорите смело: Я уполномочен Њинистерством иностранных дел
ходатайствовать о вас перед вашим правительством, чтобы облегчить все
формальности.
-- ‘вет готов, -- вмешалсЯ фотограф.
-- “гу, -- отозвалсЯ атташе и нехотЯ встал из-за стола, подошел ко мне
и положил мне руку на плечо. Ќо тут же убрал -- видно, счел, что это уж
слишком, и просто осталсЯ стоЯть рЯдом, заложив руки за спину, с застывшей
улыбкой на лице. ”отограф велел мне смотреть не на атташе, а в объектив и
тоже улыбатьсЯ.
-- Ќо не во весь же рот! џ притушил улыбку.
. -- Ќет, улыбайсЯ, улыбайсЯ, только чуть-чуть и, если можешь, как бы
удивленно.
Џожалуйста -- Я принЯл удивленный вид.
-- ’еперь поменьше удивлениЯ, побольше улыбки. Џосердечнее! Ќо все же с
легким беспокойством. ‡дорово! ‡амри! ‚от так в самый раз -- нет, зубы
убери, так... „а-да, руку оставь, так естественнее... хорошо... € карту,
карту... о'кей, месье, отлично, берете карту и показываете ему какое-то
место, а ты смотришь, что-то говоришь в ответ, классно, гениально! Ћ'кей!
’еперь еще разок на черно-белую, и все!
”отограф трещал без умолку, прыгал вокруг нас. ‚се это придавало
происходЯщему некоторую торжественность. џ вспомнил свою помолвку, банкет и
последние снимки -- наверно, получились грустноватыми. Ќаконец фотограф
свернул свою технику, простилсЯ до завтра и ушел. Ђтташе сказал, что Я могу
перестать улыбатьсЯ, и прибавил с виноватыми нотками в голосе:
-- Џростите за все эти... издержки... но правительству важно сейчас...
Џонимаете? Њожно мне звать вас Ђхмедом?
џ сказал "пожалуйста", мне уже было все равно, но вмешалсЯ Џиньоль, его
так и трЯсло от негодованиЯ, и резко возразил, что менЯ зовут Ђзиз. Ђтташе
извинилсЯ за рассеЯнность: "Ќе понимаю, что со мной такое!" џ-то понимал, но
мы были еще недостаточно знакомы, чтобы Я мог спросить, как зовут женщину,
которой занЯты его мысли, и какаЯ она из себЯ, -- а жаль, менЯ бы это
поддержало. Ќе знаю почему, но этот парень мне нравилсЯ. Њожет, под
настроение пришлось. € потом, он был нездешний.
ЏрощатьсЯ со мной за руку он не стал, видно, решил, что хватит одного
рукопожатиЯ, зато произнес на неизвестном мне Языке -- должно быть, на моем
родном -- какое-то слово, наверно, "до свиданиЯ". Ћн вышел и закрыл дверь
без особой поспешности, но Я чувствовал, что он сильно запоздал, и желал,
чтобы та женщина дождалась его звонка и все у них уладилось к завтрашнему
дню, к нашему отлету.
-- ЉакаЯ мерзость! -- прорычал Џиньоль, провожаЯ менЯ в камеру.
-- —то? -- спросил Я.
-- „а все! ќта... комедиЯ, эти снимки -- все мерзко! Џо-твоему, нет?
џ сказал, что, по-моему, нет. Џо-моему, мерзость -- историЯ с кольцом.
‚се остальное вполне сносно.
-- Ќо ты же не собираешьсЯ играть в эту дурацкую игру, Ђзиз?
џ не мог понЯть, почему он вдруг за какой-то час изменил мнение. ‘ам же
советовал мне уезжать, вот Я уезжаю -- так в чем дело?
-- ќтот тип -- полный кретин, ты что, не видишь? € ты хочешь, чтобы он
нашел тебе в Њарокко работу? „а он ЯвилсЯ, чтобы покрасоватьсЯ перед
фотоаппаратом, и все, он же полное ничтожество!
€нтересное дело: Я прекрасно понимал, что Џиньоль прав, и в то же времЯ
мне хотелось защитить моего атташе. Ќас уже что-то свЯзывало, менЯ и его, а
Џиньоль здесь был ни при чем, может, от ревности он и бесилсЯ.
-- Ђ мне он нравитсЯ. Њы с ним вполне поладили.
-- „а черт возьми, воспротивьсЯ хоть раз в жизни! ‘делай что-нибудь!
‘транно слышать, чтобы полицейский, пусть даже мой приЯтель, призывал
воспротивитьсЯ закону, причем стоЯ по ту сторону решетки, которую сам
же только что за мной закрыл.
-- ‡наешь, почему они решили вывозить именно тебЯ? Ќеужели все еще не
понЯл? €з-за твоей смазливой физиономии, потому что ты фотогеничный, Ясно?
”о-то-ге-ничный!
џ не понимал, что его так злит. ќто ведь скорее лестно длЯ менЯ.
-- Џерестань, Ђзиз! „а менЯ тошнит от всего этого! Ќе знают, что
сделать с безработицей, как задобрить общественное мнение, вот и придумали:
взЯть одного араба и с помпой отправить его на родину, да при том еще вроде
бы случайно этот араб больше смахивает на корсиканца, так что расизм не так
бросаетсЯ в глаза! Ќо если ты и сам доволен...
‘ходство с корсиканцем нисколько не задело бы мою "арабскую" гордость,
но, по-моему, его нет и в помине; однако Я промолчал -- Џиньоль по матери
корсиканец, и в его устах это было чем-то почетным.
-- Ќичего Я не доволен, -- сказал Я, -- просто мне плевать.
-- Џлевать? ќто же сплошное лицемерие, вранье, кто-то делает себе
рекламу, а ты отдуваешьсЯ -- и тебе плевать?
џ смиренно пожал плечами. Џиньоль стал кричать, что Я трЯпка, но быстро
выдохсЯ -- уж очень это напоминало споры и ссоры на футбольном поле в
школьном дворе, когда мы оба были сопливыми пацанами и играли сначала за
первый, второй и, наконец, за шестой "Ѓ" класс -- от года к году менЯлись
только надписи на тетрадках... ‚се это в прошлом, и теперь уже окончательно,
потому что на другой день Я улетал.
-- ’ы классный парень, Ђзиз.
-- ’ы тоже.
-- Њне жаль, что ты уезжаешь.
-- Њне тоже.
Ќа самом деле, может, уже и не очень. Џиньоль потупилсЯ, повернул ключ
и протЯнул мне через решетку пакетик жевательной резинки. Ќо Я не взЯл,
только улыбнулсЯ и помотал головой. ‘тарый друг -- это хорошо. ‘ ним не так
больно расставатьсЯ, как с любимой женщиной. ‚сегда есть надежда, что вы
останетесь друзьЯми и новаЯ дружба не сотрет в памЯти старую.
‘овсем под вечер все-таки Явилась ‹ила вместе со своим братом Њатео --
Я как увидел его, мне все стало Ясно. ‹ила стоЯла, опустив глаза, а говорил
один Њатео. Ћн сообщил мне, что Я дохлый пес с обочины -- это у них такаЯ
манера ругатьсЯ, -- что подарить цыганке краденое кольцо -- неслыханный
позор, что Я оскорбил ‘вЯтых Њарий и что он всегда говорил, что Я двуличный
араб, поганый гаджо без чести и совести. Ђ ‹илу он привел только затем,
чтобы она как следует понЯла свою ошибку. …й, как он сказал, повезло, что
менЯ посадили, меньше срама будет, чем если бы Я мозолил всем глаза, и пусть
это будет ей хорошим уроком на будущее.
џ слушал его, а про себЯ думал, что они с Џлас-‚андомом недурно на мне
нажились: один оставит себе в возмещение ущерба дюжину лазерных плейеров и
сорок штук кассет, которые Я ему дал, а другой снова продаст мое кольцо, да
к тому же полициЯ будет им благодарна, за то что они поставили ей такой
фотогеничный экземплЯр.
‹ила вышла вслед за братцем, так и не открыв рта. ЏонЯтно, что он ей
запретил, но могла бы хоть взглЯдом со мной попрощатьсЯ, как-никак мы не
один день знали друг друга. ‘ердце мое было разбито вдребезги. Џоскорее бы
уехать подальше; ради Ѓога, пусть возвращают менЯ туда, где Я никогда не
был, лишь бы началось что-то новое; а с ‚аллон-”лери и цыганами покончено
раз и навсегда. Њне даже не терпелось увидетьсЯ с моим нервным атташе, он,
по крайней мере, ничего против менЯ не имел и не сам менЯ выбирал. Њы с ним
оба были жертвами, нас обоих посылали куда-то к черту на рога, и, если на
этой неделе будет нехватка войн, убийств или скандалов с принцессами, нас
поместЯт на обложке "Њатч", но мне от этого ни холодно, ни жарко, все равно
некому вырезать и хранить мою рожу.
Њатрас уже не так сильно вонЯл -- то ли Я привык, то ли мысленно был
уже не здесь, -- Я быстро заснул, и мне приснилось, что самолет снижаетсЯ
над картинкой из моего атласа, и чем ниже он опускаетсЯ, тем больше картинка
похожа на реальность, садитсЯ же он на самую настоЯщую землю, а строчки
легенд превращаютсЯ в длинные бараки аэропорта. € Я говорю гуманитарному
атташе: "„обро пожаловать в мою страну!" Ђ он улыбаетсЯ и кивает головой. ‚о
сне он выглЯдел не таким нервным.
‚ девЯть часов утра мне принесли кофе с гренками, а потом отвезли в
аэропорт. ѓуманитарный атташе расхаживал взад-вперед у входа, по
отгороженному барьерами пространству. Џолицейские отгонЯли от него зевак. Ќе
успел Я вылезти из машины, как он вцепилсЯ в менЯ и куда-то потЯнул --
скорей, скорей! “же на ходу спросил, где мои вещи. џ ответил, что все мое
имущество растащили. ’огда он посоветовал мне зайти в магазин "ђодье" и
обновить гардероб. џ поблагодарил за внимание, но поЯснил, что у менЯ ни
гроша. Ћказалось, однако, что все расходы берет на себЯ министерство,
поэтому он дал мне три тысЯчи франков казенных денег и велел купить одежку
на каждый день да поживее, потому что возникли некоторые осложнениЯ -- Я уже
догадывалсЯ, что с ним они будут возникать постоЯнно.
‚ примерочной Я без малейшего сожалениЯ снЯл свой белый костюм -- он
навевал неприЯтные воспоминаниЯ, да к тому же изрЯдно запачкалсЯ в камере --
и переоделсЯ в новенький серенький костюмчик из чистого хлопка, подобрал к
нему полосатую рубашку и галстук в тон. Ђтташе ждал менЯ у стеклЯнных дверей
магазина, с ним рЯдом стоЯл еще какой-то тип в светло-бежевом костюме, по
виду -- важнаЯ шишка. Џредставитель префекта, сказал мой атташе. Џо тому,
как они на менЯ посмотрели, Я понЯл, что мой прикид чересчур шикарный, не
годитсЯ длЯ фотографий, но Я же хотел, чтобы им было за менЯ не стыдно. Ќу
да ничего: "бежевый" сказал, что снимать не будут, из-за непредвиденных
обстоЯтельств. € правда, в зале почему-то пахло рыбой, но поскольку Я летел
самолетом первый раз, то старалсЯ не выказывать удивлениЯ.
-- „остали с этим портом! -- прошипел представитель префекта.
-- Њне надо позвонить, -- сказал на это атташе. -- џ быстро, на
минутку. Ћн попросил чиновника покараулить менЯ и побежал к автоматам. Њежду
тем полицейские ставили ограждениЯ, чтобы отделить пассажиров от
пикетчиков, которых становилось все больше.
-- Ња-ринь-Ян с на-ми! -- скандировали рабочие рыбоконсервных заводов.
Ћни размахивали транспарантами и выливали на пол бидоны буйЯбеса.
-- ћжный порт будет жить! -- ревел мегафон.
-- ЏодходЯщее вы выбрали времечко! -- желчно заметил "бежевый". џ
ответил, что ничего не выбирал, и спросил, летают ли самолеты.
-- ‹етают, летают! -- раздраженно огрызнулсЯ он и повернулсЯ ко мне
спиной.
‚ толпе поЯвились телекамеры, которые полициЯ тут же огородила своими
барьерчиками, Я углЯдел там же фоторепортеров из "Џровансаль" и
"Њеридио-наль", они отпихивали друг друга локтЯми, общелкиваЯ одну и ту же
мишень: лидера докеров, который вырывал микрофон у девушки из справочного
бюро. Ђ рыжий фотограф из "Њатч" улегсЯ животом на регистрационную стойку и
целилсЯ телеобъективом в полицейских с опущенным прозрачным забралом перед
витринами магазинов, срочно прикрытыми железными шторками. џ понЯл, что
больше не котируюсь, репортаж о том, как менЯ заботливо вышвыривают вон,
будет замещен материалом о разбушевавшихсЯ докерах, которые захватили
аэровокзал в знак протеста против закрытиЯ морского порта. Ћни были еще
фотогеничнее, чем Я.
-- Ќе работают, -- сказал †ан-Џьер нейдер, снова подхватываЯ менЯ под
руку. -- ’ам дальше будут еще, попробую оттуда.
Њы пошли к паспортному контролю. ‘о всех сторон орали мегафоны: "Џока
есть порт, Њарсель, ты горд!" ђабочие судоверфей пели хором гимн ћжного
порта, наступаЯ сомкнутыми рЯдами под развернутыми транспарантами на шеренгу
блюстителей порЯдка, а те ждали, пока уберутсЯ журналисты.
‚ зале длЯ отлетающих пассажиров было спокойнее. џ сел на металлическую
скамейку, а атташе снова побежал звонить. ЏеснЯ докеров засела у менЯ в
голове и продолжала звучать, как будто мысленно Я был солидарен с ними: не
отдадим наш порт! ‚ то же времЯ Я не обольщалсЯ и прекрасно понимал: даже
если порт спасут, длЯ менЯ он больше не будет "нашим". Џорой боль настигает,
когда не ждешь. џ не плакал, оттого что потерЯл ‹илу, а теперь вдруг
защипало глаза, как только Я вспомнил старые доки, застывшие портовые краны
на фоне заката и стаи чаек над рейдом. Љак знать, может, по ту сторону морЯ
и чаек-то не будет?
Ќас стали запускать порциЯми, в порЯдке посадочных номеров, в длинный,
коленчатый коридор, который вел на взлетное поле. Ђтташе так и не удалось
дозвонитьсЯ, и он шел, нервно помахиваЯ чемоданчиком, Я точно так же
помахивал сумкой фирмы "ђодье", в которую все-таки запаковал свой белый
костюм -- пусть лучше останетсЯ горькое воспоминание, чем никакого.
џ надеЯлсЯ напоследок набрать полные легкие марсельского воздуха,
пахнущего горЯчим маслом, лавандой, чуть отдающего тухлыми Яйцами -- ими
тЯнет с Ѓерского озера, -- но мы так и не вышли на летное поле, коридор
впритык подходил к самолету. Њожет, это и к лучшему, зачем растЯгивать
прощание! “езжать так уезжать, нечего оглЯдыватьсЯ.
€ Я переключил внимание на аэробус, тут все длЯ менЯ было ново и
интересно, хотЯ залезать пришлось почти как в полицейский фургон. "‚аш
номер, проходите в салон, вот ваше место, курить запрещаетсЯ". ‘тюардессы
были старые, никаких тебе стройных ножек. џ был зажат в тесном пространстве:
перед носом - спинка переднего сиденьЯ, сзади -- чужие коленки, упирающиесЯ
в мое кресло. ќто менЯ слегка разочаровало: в фильмах, например в
"ќмманюэле", самолеты совсем не такие. •отЯ, конечно, и полет у менЯ не
развлекательный.
…два усевшись, атташе вскочил, переступил через менЯ и сказал, что еще
разок сбегает позвонить и сейчас вернетсЯ. •орошо бы, потому что Я как-то
плохо себе представлЯл, что буду делать на родине без него. —тобы отогнать
эти мысли, Я, пока его не было, поигрывал откидным столиком. Ќо тут подошла
стюардесса, велела мне перестать и поднЯть спинку кресла на времЯ взлета. Ќа
это кто-то с другого конца салона громко возразил, что она перепутала
самолет -- в этом кресла не откидываютсЯ, и вообще ему надоело это
безобразие, вечно опозданиЯ и никаких объЯснений. ‘тюардесса в ответ
потребовала, чтобы он не курил, а он ей посоветовал заткнутьсЯ, и другие
пассажиры были за него, а она им сообщила, что она на работе -- на работе,
господа! -- а они ей -- что зато они на отдыхе и не желают, чтобы с ними
обращались как с быдлом. џ подумал про себЯ, что летать самолетами "ќр
”ранс" не так уж и комфортно.
Ђтташе вернулсЯ еще более возбужденный и расстроенный, чем прежде.
Ќаверно, дозвонилсЯ. ‘ несчастным видом он сел на свое место и понурилсЯ,
сжав зубы, потом вскинул голову и злобно велел мне смотреть в иллюминатор,
потому что там интереснее. €з добрых чувств к нему Я так и сделал,
недоумеваЯ, однако, чего ради он вдруг на менЯ напустилсЯ. Ћн же достал
какую-то электронную игрушку, должно быть, она заменЯла ему записную книжку,
и, чтобы забыть о моем присутствии, углубилсЯ в изучение своего расписаниЯ
день за днем в обратном порЯдке, на месЯцы назад. џ мысленно торопил
самолет, мне казалось, что моему спутнику будет полезно на некоторое времЯ
потерЯть почву под ногами.
Ћднако, когда мы наконец взлетели, мне стало жутко, хоть Я не подал
виду. џ, конечно, понимал: пилот знает свое дело, но отрыватьсЯ от земли --
как-то все же... а впрочем, инш'Ђлла! ‚осклицание вырвалось у менЯ само
собой, словно сработал какой-то рефлекс, и на губах осталсЯ странный
привкус. ‚от что значит перемена климата.
џ стал внимательно изучать инструкцию на случай аварии, лишь бы не
смотреть на панораму ЊарселЯ с птичьего полета. Њне совсем не нужно было
этой картинки на прощанье. ѓораздо больше подходила к моему душевному
состоЯнию акциЯ в зале аэропорта; она прекрасно отражала все, что Я
испытывал: предательство и равнодушие окружающих, отказ от иллюзий и
протест. ЌачнетсЯ или нет длЯ менЯ новаЯ жизнь, но со старой покончено -- и
то слава Ѓогу!
Љогда прозвучал музыкальный сигнал и погасли надписи, призывающие
застегнуть ремни, снова поЯвилась стюардесса, придерживаЯ за веревочку
накинутый на шею спущенный спасательный круг. †ан-Џьер нейдер откинул
столик. џ не решилсЯ сказать ему, что это запрещено и что стюардесса будет
ругатьсЯ. ‚ конце концов, гуманитарный атташе фигура поважнее, чем какаЯ-то
стюардесса. Ћн раскрыл мое досье и молча углубилсЯ в него. Ђ Я, чтобы не
мешать ему, закрыл глаза, как будто сплю.
Љогда Я проснулсЯ, мы летели в облаках, голос пилота объЯвил, что в
ђабате Ясно. џ взглЯнул на атташе: он покончил с моим досье и теперь
крупным, решительным почерком писал письмо. Ќачиналось оно с обращениЯ
"Љлементина". €мЯ необыкновенно красивое, но Я оставил это замечание при
себе -- нехорошо соватьсЯ в чужие дела. Ћднако, поскольку он писал и
зачеркивал, Я позволил себе полюбопытствовать. ‚се равно он это выкинет, так
что ничего страшного. Џрочел Я следующее: "Љлементина, Я знаю, что ты
(дальше зачеркнуто) и все же что-то во мне (опЯть зачеркнуто) и твой голос
(зачеркнуто) оставь мне возможность (зачеркнуто) сказать тебе (зачеркнуто)".
Ђтташе поймал мой взглЯд и быстро спрЯтал листок:
-- Ќу-ну, не стеснЯйтесь!
-- €звините, -- сказал Я. -- џ не читал, а просто смотрел.
-- ‘мотрите лучше в окно!
џ уткнулсЯ в иллюминатор и стал созерцать небо, но по звуку определил,
что он рвет листок и поднимает столик. ѓлЯдЯ на облака, Я пыталсЯ
представить лицо этой его Љлементины.
-- Џростите, Ђзиз, -- сказал атташе. -- џ сорвалсЯ. џ промолчал, а он
чуть погодЯ прибавил:
-- џ развожусь с женой. ЌеприЯтно говорить об этом.
‹адно, не важно, сказал Я, то есть, конечно, очень важно, но Я понимаю,
это дело личное. ‚ утешение ему Я хотел было рассказать про свою неудавшуюсЯ
помолвку, но не стал: он из другой среды, и навернЯка его проблемы не имели
с моими ничего общего.
-- …е зовут Љлементина, -- со вздохом сказал атташе.
џ изобразил удивление и восхитилсЯ: красивое имЯ, и ведь есть такие
фрукты, клементины, они как раз растут в Њарокко. ‚ этом Я был не совсем
уверен, но надо же было что-нибудь сказать. Ћн вдруг ударил кулаком по
подлокотнику между нашими сиденьЯми, да так сильно, что из него выскочила
пепельница и выплюнула мне на колени окурок. Љак раз в это времЯ мимо
проходила сердитаЯ стюардесса, Я поЯснил ей, что не курю: это просто из
пепельницы вылетело.
-- Ќе понимаю, просто не понимаю, что произошло и как вообще такое
могло случитьсЯ! -- бедный атташе воздел руки, вопрошаЯ переднее кресло.
„олжно быть, он имел в виду свои отношениЯ с Љлементиной. Ђ Я подумал,
что все происходит само собой и ничего нельзЯ поделать. ‚от, например, Я:
позавчера радостно садилсЯ за стол, накрытый по случаю моего обручениЯ, а
сегоднЯ, неповинно-уличенный, наглЯдно-выдворенный, лечу на фальшивую родину
в сопровождении человека, не понимающего, почему его разлюбила жена. Ќас
свел друг с другом случай, однако мы были так похожи. —то-то в этом
проглЯдывало утешительное.
‘идЯщаЯ в рЯду напротив пассажирка обнажила левую грудь, готовЯсь
накормить младенца, и Я остро ощутил тоску по ‹иле. ‹ила была самой красивой
девушкой из всех, кого Я знал, не важно, что знал Я только ее. џ Явственно
ощутил под ладонЯми ее грудь, словно мы опЯть обнимаемсЯ в воде, у скалы, и
мои руки скользЯт под ее купальник. џ быстро открыл глаза, чтобы прогнать
это видение. ЉормЯщаЯ мать была хрупкой блондинкой, примерно такой должна
быть Љлементина, рЯдом сидел ее муж, араб. Ћн улыбнулсЯ мне -- наверно,
решил, что у нас с ним есть что-то общее: мой †ан-Џьер нейдер такой же
белокурый, как его красотка.
-- “ вас есть дети, господин атташе?
Ћн дернул плечом. Џо выражению его глаз и выпЯченной губе Я понЯл, что
вид младенца смущает его так же, как менЯ. Ћн достал сигарету,
сосредоточенно оглЯдел ее и Яростно затолкал назад в пачку. Џосле чего резко
повернулсЯ ко мне и взорвалсЯ:
-- Ћни что думали, Я закачу скандал, буду мешать им встречатьсЯ? ’олько
не говорите, что они испугались! Ђ Я поступил просто: как только она
сказала, что у нее кто-то есть, взЯл и ушел из дому! ‘обрал чемодан, взЯл
свои бумаги и уехал в гостиницу. ‚от и все! —то еще Я мог сделать?
-- Ќе знаю, -- сокрушенно отозвалсЯ Я.
- Ќу да, Я должен был боротьсЯ, ответить ударом на удар, нанЯть сыщика,
вооружитьсЯ компрометирующими фотографиЯми, первым подать на развод,
швырнуть ‹упиаку в лицо заЯвление об уходе? ’ак?
џ ответил, что в жизни бывает всЯко: иногда не успеваешь сообразить,
что надо сделать, и потом есть ведь гордость.
-- ‹упиак -- это ее любовник. ‡амдиректора пресс-службы министерства.
ќто он отослал менЯ в командировку, чтобы быть спокойным. ‚идите, Я вам все
рассказал.
џ поблагодарил за доверие. ‘транно, до чего мы были похожи и в
одинаковом положении, с той только разницей, что он думал, будто мы
направлЯемсЯ в какое-то определенное место.
-- ЊенЯ все это бесит, -- тоскливо закончил он. -- Ќу, ладно.
Ћн снова взЯл досье, на котором значилось мое имЯ, задом наперед, как в
школе: Љемаль Ђзиз. € тут же мучительные воспоминаниЯ о теле ‹илы
вытеснились другими: Я вспомнил школьные запахи -- чернил, тетрадных
обложек, -- которые когда-то так любил. Ђтташе с наигранной бодростью --
так, чтобы забыть о неприЯтностЯх, включают футбол по телевизору --
произнес:
-- ‡аймемсЯ-ка твоими делами, Ђзиз.
Ћн выговаривал мое имЯ непривычно коротко, сухо, отрывисто. –ыгане
произносили его нараспев: "Ђзи-и-из". Њарсель осталсЯ далеко позади.
€нтересно, как долго продержитсЯ у менЯ акцент?
-- €звини, что пристал к тебе со своим нытьем.
-- Ќе за что извинЯтьсЯ, -- сказал Я, -- наоборот.
Њне было бы куда интереснее слушать его и воображать эту привыкшую к
роскоши женщину, Љлементину, теперь Я видел ее совсем светлой, с короткой
стрижкой -- полнаЯ противоположность ‹иле. Ќо представить себе весь их
антураж Я не мог -- не хватало материала.
-- Ђ где вы живете, господин атташе?
-- Њожешь говорить мне "ты", как принЯто у тебЯ на родине, менЯ это
нисколько не шокирует.
‡ато менЯ шокировало, что он говорил мне "ты", но Я промолчал. ‚ те
полгода, что Я проучилсЯ в шестом классе, менЯ называли на "вы", и Я с таким
удовольствием вспоминал об этом! Ћднако очень скоро он снова перешел на
"вы", так ему Явно было удобнее. Ќо разрешил мне звать его не господином
атташе, а господином нейдером или просто †ан-Џьером. Ђ на мой вопрос
ответил, что жил на бульваре Њалерб, то есть там они жили с женой, но,
поскольку квартира принадлежит ей, то он оказалсЯ бездомным.
-- ‚ какой-то степени мы с вами в одинаковом положении, Ђзиз.
’ут он смолк, вероЯтно, обдумываЯ, в какой именно, Я тоже молчал, чтобы
не мешать его размышлениЯм. Ћт этого человека пахло школой -- приЯтный
запах, напоминавший коллеж ќмиль-Ћливье, где, что ни говори, моЯ жизнь
надломилась в первый раз -- когда пришлось бросить учебу. ’еперь Я как будто
возвращалсЯ после каникул, длинных-длинных, в целых шесть лет.
’ак прошла минута-другаЯ. Џотом он снова раскрыл мое досье, чтобы
ознакомитьсЯ со всеми данными; непонЯтно, зачем оно ему было нужно, раз Я
сам, живьем, сидел с ним рЯдом. Ћн вздохнул:
-- „а, но, оставлЯЯ в стороне мои личные проблемы и некоторые, так
сказать, аналогии... Я не одобрЯю подобных методов. ’о есть Я не спорю,
любаЯ гуманитарнаЯ миссиЯ достойна уважениЯ, и Я готов отнестись к ней
серьезно, но эта поспешность... ‚о-первых, Я долгое времЯ занималсЯ
исключительно проблемой распространениЯ французского Языка и культуры во
‚ьетнаме, по заданию литературно-издательского отдела, -- а потом еще
удивлЯютсЯ, почему у нас, не примите на свой счет, постоЯнные провалы во
внешней политике. ‚о-вторых, Я переживаю душевный кризис, менЯ нельзЯ было
никуда посылать, кроме того, безотносительно к моему состоЯнию -- еще раз
прошу прощениЯ за то, что докучаю вам, -- так вот, Я все равно не могу
устроить вас за два днЯ; если бы даже не вмешалсЯ ‹упиак, вы же видите: все
делаетсЯ с бухты-барахты; всем командует пресса -- ну, о вас Я не говорю...
Ќо мне даже не дали времени приготовитьсЯ. Ђ Я совсем не знаю Њарокко.
Љак, и он тоже? •орошенькое начало.
-- “ вас есть фотографиЯ? -- спросил Я.
-- ЉакаЯ фотографиЯ?
-- ”ото госпожи нейдер. Ђ Я вам покажу карточку ‹илы. ќто моЯ невеста,
она менЯ бросила.
Ћн вздернул бровь над очками, поколебалсЯ, но все-таки достал из
бумажника маленькую, как длЯ паспорта, фотографию, котораЯ была засунута
между кредитных карточек, и протЯнул мне ее, неохотно, как брезгливый
человек дает попить из своей бутылки. џ взглЯнул и неприЯтно поразилсЯ, но
не выдавать же разочарование: Љлементина оказалась довольно противной, с
холодными глазами, поджатым ртом, тЯжелым подбородком и, главное, чернЯвой.
Ќет, ему нужна была блондинка, и Я еще разок взглЯнул на молодую женщину
напротив, но с другим чувством: она уже не служила мне моделью длЯ неведомой
Љлементины -- смешное имечко, все равно что Ѓанана или Ђпельсина.
Ѓлондинка перехватила мой взглЯд. џ вежливо улыбнулсЯ ей, она -- мне,
без всЯкой мысли, улыбка передалась ей рефлекторно, как зевота. Ћднако ее
супруг счел, что довольно и этого, он забрал ребенка, чтобы подчеркнуть свои
отцовские права, и велел жене спрЯтать грудь. ’огда Я вытащил из кармана
засунутого в сумку мЯтого белого костюма карточку ‹илы. Ђтташе сказал, что
она тоже очень красиваЯ, и вернул мне фотографию, а Я порвал ее. ЏодчинЯЯсь
какому-то чувству солидарности, медленно и глЯдЯ атташе прЯмо в глаза. Ћн
смотрел на менЯ неуверенно, потом со слабой дрожащей улыбкой разорвал надвое
Љлементину; но Я видел, что он сделал это только ради менЯ, потому что обе
половинки аккуратно спрЯтал в карман.
‡атем сказал строго покровительственно, как бы подчеркиваЯ, что мы
переходим к мужским делам:
-- Ќу, расскажите мне об €ргизе.
џ повторил этот приказ вопросительным тоном, чтобы хоть немного
оттЯнуть ответ, но в самом деле, хоть мне и было приЯтнее обсуждать его
дела, летели-то мы все-таки по моим. € тут на менЯ накатило. Њожет, потому
что в голове все времЯ мельтешились обрывки воспоминаний о коллеже
ќмиль-Ћливье: болтающиесЯ двери, размалеванные стены, драки класс на класс,
шприцы по углам и посреди всего этого господин †ироди, уже немолодой и
словно отгородившийсЯ почтенной старостью от безобразиЯ, в котором он
очутилсЯ, точно пришелец из другого мира, -- но Я вдруг так живо вспомнил
свой полученный на прощанье атлас, что заговорил, не думаЯ. ‘начала слова
шли медленно и как бы с натугой, но постепенно Я обретал уверенность. ќто
была легенда из двенадцатой главы о сероликих людЯх, которые жили в
недоступной долине, куда нет дороги и не проникла цивилизациЯ, на зеленом
райском острове с пышной доисторической растительностью, отгороженном от
мира голыми каменистыми горами. ’олько эти горы и представали глазам
путешественников, о райской долине они и не подозревали, ибо жители ее из
поколениЯ в поколение свЯто хранили тайну. „а никто из них оттуда и не
выходил, не считаЯ стражей, которые сбивали с пути экспедиции, чтобы не дать
им обнаружить нас. ‚ общем, Я позаимствовал сказание о Firdaws al m'fkoud,
потерЯнном рае, который открыл Њагомет на пути в Њедину, только моЯ
неведомаЯ долина называлась €ргиз, и Я был первым из сероликих, кто вышел за
ее пределы и приехал в Њарсель.
Ђтташе слушал, и глаза его становились большими и круглыми, как блюдца.
-- Ќо почему? -- сиплым голосом спросил он, и Я понЯл, что, будь он
сероли-ким, он ни за что не покинул бы долину.
џ уцепилсЯ за первое пришедшее в голову объЯснение:
- ‚ горах прокладывают дорогу, взрывают скалы, и долину может завалить,
вот Я и отправилсЯ искать помощь.
Ћн даже не заметил стюардессу, котораЯ предлагала ему апельсиновый сок.
’а пожала плечами и пошла дальше. џ-то выпил бы с удовольствием, у менЯ
пересохло в горле, но, может, сок давали только французским подданным,
поскольку полет выполнЯла компаниЯ "ќр ”ранс". ‡акончил Я тоном
оскорбленного достоинства:
- Њир не заботит судьба €ргиза. Ќичего удивительного, ведь о нем никто
не знает. ’олько поэтому он и осталсЯ прекраснейшим местом на свете, но
теперь его надо спасать.
- Џочему же вы ничего не сказали тому репортеру из "Њатч"? --
воскликнул †ан-Џьер.
џ ответил, что это тайна и что Я и так уже рассказал слишком много.
‹егенда из атласа на этом заканчивалась. ‘ам не знаю, почему Я выбрал эту, а
не другую. Њожно было подобрать что-нибудь более практичное. Џравда, она
была на редкость захватывающаЯ -- на физиономию моего атташе стоило
посмотреть.
-- ’ак, значит... это туда Я должен вас доставить?
‚ голосе его звучал ужас, смешанный с детским восторгом -- мне это было
приЯтно, потому что, когда мы с ‹илой плескались в бухте, Я, среди прочего,
мечтал о том, как у нас -- когда она овдовеет -- будут дети и Я буду
рассказывать им свои любимые легенды, а они будут в них верить; все лучше,
чем то образование, которое получали у нас другие дети: с десЯти лет учитьсЯ
обчищать карманы прохожих. Ћт жизни не спрЯчешьсЯ, она все равно покажет
себЯ такой, как есть, но чем позже, тем лучше.
-- Џостойте, постойте, -- атташе судорожно оттЯнул узел галстука, -- Я
что-то не понимаю. Џочему вы отправились именно в Њарсель? ‚ышли из вашей
затерЯнной долины -- и прЯмиком в Њарсель?
„ействительно, концы с концами сходились плохо. Ќо Я тут же придумал:
один из наших старейшин был знаком с профессором Њарсельского университета
господином †ироди, который знал, как избежать катастрофы, и менЯ послали
уговорить его приехать к нам с отрЯдом спасателей.
- Ќо каким образом этот старейшина мог познакомитьсЯ с профессором,
если он ни разу не выходил из долины? -- спросил атташе.
Ћн начинал раздражать менЯ. Љ легенде не придираютсЯ, ее слушают, и
все. џ упускал из виду, что длЯ него это была подлиннаЯ историЯ.
“дивительно, как легко он мне поверил. ‚озможно, ставил себЯ на мое место и
вообразить не мог, чтобы разумный человек, каким был он сам, зачем-то
принЯлсЯ сочинЯть небылицы, когда к нему специально приставили человека,
который должен его устроить в определенном месте. Њне было выгодно
использовать министерский престиж атташе, чтобы пробить себе дорогу, и
совершенно не было смысла морочить ему голову.
-- Џрофессор прилетел на вертолете, -- сказал Я.
-- Ќа вертолете?
- „а, господин †ироди исследовал горы с вертолета и потерпел аварию над
нашей долиной. Њы вылечили его с помощью чудодейственных трав, и он нам
сказал: "џ профессор Њарсельского университета, специалист по загадкам
природы, и если вам что-нибудь понадобитсЯ, приходите ко мне, потому что Я
обЯзан вам жизнью". Ђ когда улетал, поклЯлсЯ никому о нас не рассказывать.
џ с удовольствием повысил статус господина †ироди, старого учителЯ
географии, и превратил его в этакого Indiana Jones -- он это вполне
заслужил.
- Ќо теперь-то, -- вскинулсЯ атташе, -- теперь наоборот надо, чтобы
весь мир узнал о существовании сероликих, чтобы люди встали на их защиту и
долина была спасена! Џонимаете? Ќет, это уму непостижимо! ‚едь у нас под
рукой был фотограф из "Њатч", можно было взЯть его с собой, сделать
сногсшибательный репортаж, Я представил бы вас борцом за экологию, за
спасение долины €ргиз, а ”ранциЯ, таким образом, оказала бы помощь Њарокко в
сохранении археологических ценностей. Ќо ничего, еще не поздно, можно успеть
к следующему номеру, да еще Я подключу телевидение. ’ам есть телефон?
-ѓде?
-- ‚ €ргизе?
Њне стало так смешно, что он с ходу освоилсЯ в моей легенде, так
смешно, что Я стал относитьсЯ к нему по-приЯтельски. € уже мысленно называл
его просто нейдером, так же как старину ЏиньолЯ, -- что ж, это в порЯдке
вещей, друзьЯ менЯютсЯ, как и все остальное в жизни: раньше Я химичил с
автомагнитолами и оказывал поддержку полицейскому; теперь летел в облаках в
незнакомую страну, где, вместо корней, обзавелсЯ легендой, и оказывал
поддержку интеллигенту, который нуждалсЯ в сказке, чтобы забыть жену.
ЋтсмеЯвшись, Я заметил, что мой атташе расстроен. ЌесмотрЯ на
кабинетный образ жизни и душевную травму, он сохранил чистое сердце, и ему
было стыдно за свой заскок насчет телефона. ‚едь Я описал ему земной рай,
где людей свЯзывали самые подлинные чувства и где он, может быть, не потерЯл
бы свою Љлементину, если бы жил с ней в пещере у прозрачного ручьЯ,
отрезанный от мира. џ понимал его нравственные терзаниЯ: что лучше -- спасти
€ргиз, превратив его в курорт, или не нарушать первозданности долины, но
допустить ее гибель?
Ћднажды Я случайно видел один такой фильм. Њы с ‹илой пришли смотреть
"’ерминатора" и ошиблись залом -- там были такие запутанные ходы, -вместо
своего, попали в другой, длинный, похожий на подвал, где показывали
документальный фильм про ђим. Ћказалось так любопытно, что мы немножко
задержались. ’ам был такой эпизод: прорываЯ тоннель метро, рабочие
наткнулись под землей на пещеру с первобытной наскальной живописью. Ћни
стоЯли ошарашенные и смотрели, а рисунки тем временем бледнели и исчезали
под действием кислорода, который проник в пещеру. ‚от и †ан-Џьер чувствовал
себЯ линоватым за то зло, которое мог бы причинить моей долине, хотЯ еще не
успел ее увидеть.
џ нажал на кнопку вентилЯции над головой. ‘ ума сойти, какой силой
обладала легенда, стоило в нее искренне поверить. Њой атташе оказалсЯ не
таким уж нерасторопным. Ќе прошло и часа, как он менЯ трудоустроил:
определил в арабские сказители.
†ан-Џьер подтЯнул галстук -- дуло слишком сильно. Ђ когда Я стал
уменьшать напор, он, нахмурившись и сев вполоборота ко мне, сказал:
-- Ќо, Ђзиз... ‚ы говорили, что делаете автомагнитолы...
-- Ќе делаю, а ворую.
ќто вырвалось у менЯ в каком-то безотчетном порыве искренности. € Я тут
же пожалел об этой оплошности, поскольку заметил, что моЯ откровенность
ничуть не поколебала легенду об €ргизе, как Я надеЯлсЯ, а, наоборот, придала
ей достоверности. ‚о мне поистину проснулсЯ талант недюжинного сказочника.
Џосле минутного шока нейдер отмахнулсЯ от моего признаниЯ, как от
назойливой мухи:
-- ќто менЯ не касаетсЯ. ‡нать не хочу, что там у вас было и чем вы
занимались в Њарселе; длЯ менЯ все это не существует -- Я же не полицейский.
ЊенЯ интересует только €ргиз. ‚аше прошлое и ваше будущее.
џ снова уперсЯ взглЯдом в блондинку напротив, она опЯть кормила грудью,
и вид сосущего младенца вогнал менЯ в тоску. ‚от она действительно, можно
сказать, пестовала свое будущее, а Я вынашивал сказку, причем выкидыш был
неизбежен, как только мы высадимсЯ в Њарокко и †ан-Џьер спросит дорогу. Ќе
могу же Я его таскать целый месЯц по стране в поисках мифической долины и
навлекать на его голову насмешки местных жителей и недовольство начальства
-- деньги-то казенные! ‹учше спустить все на тормозах. “лучить только
подходЯщий момент.
-- џ должен вам сказать, месье...
-- Ќазывайте менЯ †ан-Џьером.
-- „олжен вам сказать, †ан-Џьер... Ќа самом деле господин †ироди просто
учитель географии в коллеже ќмиль-Ћливье.
-- ‚от оно что, -- воскликнул †ан-Џьер с горЯчим сочувствием. --
‡начит, вы его отыскали в Њарселе и, когда оказалось, что никакой он не
археолог и наврал вам с три короба, были вынуждены... ну, понЯтно, жить-то
не на что. Ђ возвращатьсЯ в €ргиз с пустыми руками не посмели.
-- Ќикакого €ргиза нет на свете, месье нейдер.
-- „а, конечно, понимаю: тайна, клЯтва... ђазумеетсЯ, Я уважаю ваши
традиции, но надо же что-то делать. € мой долг -- помочь вам.
Џохоже, Я здорово влип. Ћставалось надеЯтьсЯ, что, как только мы
приземлимсЯ, он забудет злосчастную долину и побежит звонить жене, а Я тем
временем улизну и скроюсь где-нибудь в глуши, не разрушаЯ его мечту;
ей-Ѓогу, это был бы лучший выход длЯ нас обоих. ЊоЯ участь, как говоритсЯ,
была предрешена: Я так и буду воровать магнитолы, только в другой стране, а
он вернетсЯ в свое министерство и помиритсЯ с женой. џ видел, что своим
рассказом пробил брешь в его модели мира, но не собиралсЯ уподоблЯтьсЯ тем
рабочим метро, которые уничтожили древние рисунки, обдав их свежим ветерком.
-- Ќет никакого €ргиза, -- повторил Я.
-- Ђ чем вы занимались там, у себЯ, до отъезда?
—ертов упрЯмец! Ќу Я взЯл да и выложил ему все чохом: что Я природный
марселец, что менЯ подобрали на дороге после аварии с "ситроеном" и отсюда
мое имЯ, что долину сероликих Я почерпнул из атласа, который мне подарил
господин †ироди в тот день, когда Я ушел из школы и стал промышлЯть на
улице. Ћн слушал со скептической улыбкой, твердо уверенный, что правдой был
тот, первый, рассказ про €ргиз. Ђ когда Я замолчал, повторил:
-- ’ак чем вы там занимались?
‚ ответ Я протЯжно вздохнул. Ќе знаю уж, как он истолковал мое
молчание, но почему-то оно его подбодрило, и он принЯлсЯ гадать:
-- ђемесленник... земледелец... пастух?
џ понЯл, что упорствовать бесполезно: чем больше Я отпиралсЯ, тем
прочнее становилась его убежденность. ђаз уж он поверил в мою историю, любые
попытки пойти на попЯтный только увеличивали притЯгательную силу тайны,
которую Я будто бы нечаЯнно выболтал.
-- ‚ €ргизе никто не работает, -- обреченно сказал Я. -- Њы собираем
фрукты, охотимсЯ, воду берем из родника.
-- ’ак-так... но поймите и простите менЯ. џ пристаю к вам с этими
дурацкими вопросами, потому что мое поручение только тогда будет считатьсЯ
выполненным, когда Я привезу в Џариж бумагу, подтверждающую, что вы нашли
работу у себЯ на родине. ’ак что лично мне все равно: существует ваш €ргиз
или не существует, спасут его или нет, ради Ѓога, как хотите, но что Я скажу
начальству? Џоложение безвыходное.
‚озразить было нечего: действительно безвыходное, и, казалось, ему это
доставлЯло какое-то особое удовольствие. џ зашел слишком далеко, но видеть
его довольным, воскресшим, полным идей было очень приЯтно. ‹адно, поживем --
увидим.
‘тюардесса разнесла всем пластмассовые подносы с корзиночками, в
которых было что-то съедобное, похожее на разноцветную пену. †ан-Џьер открыл
корзиночку с желтой массой и высыпал в нее содержимое пакетика, который
достал из чемоданчика. Љакой-то порошок, вроде опилок. Ћн заметил мое
любопытство и объЯснил, что это такое. џ плохо расслышал, кажетсЯ, "сушеные
вибрионы". †ан-Џьер стал вытаскивать из бумажной упаковки вилку и ложку, а Я
откинулсЯ к иллюминатору. Њожет, он готовитсЯ к химической войне и
вырабатывает иммунитет, принимаЯ каждый день по маленькой дозе бацилл.
-- “ менЯ избыток свободных радикалов, -- продолжил он. -- Њне, при
моей депрессии, нужен селен. •отите?
ќто было предложено так радушно, что Я, сам того не желаЯ, сказал "да".
‚от уж поистине: прежде чем судить о людЯх, нужно их как следует узнать. Ќа
борт лайнера со мной поднЯлсЯ какой-то придурковатый чиновник, теперь же в
нем обнаружилсЯ потенциальный спаситель народов и человек будущего,
пожирающий вибрионы.
-- ‚от увидите, это восхитительно, и биологически сбалансированно.
‘елен в чистом виде.
Ћн открыл и мою желтую массу и посыпал ее своим порошком. Ђ потом
энергично, как преисполненный надежды больной, приступил к еде. џ вспомнил,
что говорилось в моем атласе о египетских мумиЯх: они при жизни ели желуди,
чтобы бальзамироватьсЯ заранее.
-- Ђ это вибрионы чего, какой болезни? -- спросил Я, с опаской глЯдЯ на
него и не решаЯсь пустить в ход вилку.
-- —то-что?
-- Ќу, это не опасно?
-- Ћпасно? Џочему? Љонечно нет. ќто пшеница.
‘легка разочарованный, Я стал есть. †ан-Џьер откупорил мою бутылочку
вина, наполнил мой бокал и вдруг, извинившись, выпил сам. Ђ мне дал свой
стакан минеральной. џ поблагодарил. Ќичего, Я подожду, пока он выйдет в
туалет, и попрошу у стюардессы еще вина. Ќе следует шокировать людей,
открыто пренебрегаЯ религиозными запретами.
„оев желтую корзиночку, он перешел к коричневой и с полным ртом
подытожил:
-- „ело обстоит очень просто. Ќадо, чтобы люди узнали об €ргизе, тогда
”ранциЯ и ћЌ…‘ЉЋ смогут выделить ассигнованиЯ длЯ операции по спасению
археологически заповедной зоны, но при этом надо, чтобы селение не изгадили
туристы. Љазалось бы, одно исключает другое, но выход, возможно, есть.
’ут он взЯл менЯ за плечо и, понизив голос, продолжал:
-- Џонимаешь, Ђзиз, у менЯ в жизни все не так. € уже давно, Љлементина
тут ни при чем. ќто еще серьезнее. €менно по этой причине Я женилсЯ на такой
женщине, хотЯ знал, что она менЯ бросит. џ ведь тоже оторвалсЯ от родной
почвы. ЋтрексЯ от среды, в которой вырос, от своих предков. € с тех пор
начались мои несчастьЯ.
џ кивнул. —то бы он о себе ни рассказал, мне все равно уже было его
жалко; к тому же это отвлекало менЯ от моих собственных несчастий. € вот
срывающимсЯ голосом он поведал мне, что родилсЯ в ‹отарингии, в ћканже, где
был крупный литейный завод. …го отец и брат работали литейщиками, а он в
семнадцать лет решил уйти из дома, но не просто так: в тайне от всех он
написал роман о жизни своего отца и поехал в Џариж, чтобы напечатать его. Ќо
в столице никому не было дела до ‹отарингии, и ему пришлось долго учитьсЯ,
чтобы в конце концов стать рЯдовым служащим. Ћн недурно зарабатывал, посылал
домой чеки, но так ни разу и не решилсЯ приехать в ‹отарингию, потому что с
книгой, котораЯ должна была представить ее Џарижу живой, ничего не
получилось. Ђ теперь отец состарилсЯ, литейный завод закрывали, лучший
металлургический район ”ранции превращалсЯ в какую-то детскую площадку, и
Љлеман-тина уходила к другому: она выходила замуж за будущего писателЯ, а он
оказалсЯ неудачником.
Њожет быть, €ргиз был его последним шансом. Џусть ‹отарингиЯ никого не
воодушевлЯла, зато здесь был сюжет длЯ потрЯсающего романа. Ќо долина
сероликих -- это моЯ собственнаЯ ‹отарингиЯ. —то ж, он поставит себЯ на мое
место, будет говорить от моего лица и сумеет все "транспонировать", выразить
через мою судьбу то, что наболело у него самого. Љнига и будет лучшим
средством рассказать миру о долине €ргиз, не нарушаЯ ее естественной
гармонии. †ан-Џьер говорил, что верит в Ѓога, что не случай, а само
Џровидение свели наши пути, что роман начинаетсЯ прЯмо здесь, в аэробусе, и
это чудесно, и что, поскольку источник его вдохновениЯ -- моЯ жизнь, мы,
разумеетсЯ, поделим авторские права пополам, идет?
џ молчал. ‘амолет шел на посадку и уже выпустил шасси. Њожет, было бы
лучше, чтобы он разбилсЯ. Џервый раз в жизни Я почувствовал ответственность
за другого человека. …сли Я, как собиралсЯ, слинЯю и оставлю этого
белобрысого очкарика в клетчатом костюмчике одного в стране, котораЯ длЯ
него держитсЯ только на моей выдумке, он пропадет. Џри нынешнем его
состоЯнии, если он убедитсЯ, что Я все наврал и его миссиЯ провалилась, он
может запросто, несмотрЯ ни на какие антидепрессивные вибрионы, покончить с
собой.
Ђ сиЯющий †ан-Џьер уже трЯс мою руку:
-- ќто будет что-то фантастическое! ‘ этим Я согласилсЯ.
ђабатскаЯ толпа ничем не отличалась от марсельской, разве что мундиры
полицейских были другого цвета. “ менЯ возникли трудности с паспортом --
естественно, здесь липа оказалась более Явной, чем во ”ранции. џ уже начал
надеЯтьсЯ, что нас отошлют обратно и таким образом честь моего атташе не
пострадает, а роман можно написать и в Џариже, но †ан-Џьер достал из моего
досье целую кипу бумаг с печатЯми, которые доказывали, что он официально
уполномочен препроводить менЯ в Њарокко, а раз его документы в порЯдке, то,
значит, и мои тоже. …го слова подтверждал факс с гербом Љоролевства Њарокко,
предписывавший всем органам власти оказывать содействие его предъЯвителю.
Њгновенно переменившись, полицейский сказал мне что-то по-арабски. ‚ ответ Я
неопределенно улыбнулсЯ, но, должно быть, не угадал тон его слов, потому что
он посмотрел на менЯ с оскорбленным видом.
Ђтташе сразу потащил менЯ к телефонным кабинам. ‚ этом полном
марокканцев зале Я чувствовал себЯ бездарно замаскированным: весь маскарад
не стоил ломаного гроша, поскольку Я не знал Языка, а значит, был
ненастоЯщим. Ќо чем, в конце концов, Я виноват, что родилсЯ в Њарселе.
-- Ќужен заголовок, -- сказал †ан-Џьер.
-- —то?
-- „лЯ нашей книги. Љак она будет называтьсЯ?
-- "ѓуманитарный атташе", -- предложил Я.
‚о-первых, Я хотел проЯвить скромность, во-вторых, просто не знал, как
обозначить себЯ в заголовке. Ќо †ан-Џьер сказал "нет" и, с блестЯщими
глазами, торжественно воздев палец, произнес:
-- "ѓруз под охраной".
Ћн даже остановилсЯ, не дойдЯ до телефонов, чтобы распробовать,
посмаковать это название, и три раза одобрительно трЯхнул головой.
-- ќто про менЯ, -- поЯснил он. -- Ќу то есть про вас, это же Я и есть
вы в романе. "ѓруз под охраной". Ќазвание отражает весь комизм, всю
нелепость и парадоксальность ситуации...
џ тоже кивнул, но, по правде говорЯ, не знал, как к этому отнестись.
†ан-Џьер попыталсЯ дозвонитьсЯ Љлементине и поделитьсЯ с ней радостной
новостью, но было все времЯ занЯто. ’огда он посмотрел на часы, на табло
расписаниЯ полетов и спросил, как ближе добиратьсЯ до €ргиза: через Њарракеш
или через Ђгадир. џ выбрал Ђгадир, чтобы оттЯнуть времЯ -- это был последний
рейс.
—етыре часа мы просидели в аэропорту, в ресторане. †ан-Џьер то и дело
бегал звонить, а в промежутках строчил, как сумасшедший, на обороте
официальных бумаг из моего досье -- лепил себе биографию из моей. Љаждое мое
слово превращалось в три страницы, обрастаЯ его собственными переживаниЯми,
и менЯ это как-то коробило. ‚ыражаЯсь его Языком, он "транспонировал". Ћн
предложил мне перекусить, и Я съел бриошь, а он взЯл себе тарелку кускуса с
белыми от застывшего жира ломтиками мергеза и обильно полил все это
гариссой, чтобы, как он сказал, "влезть в мою шкуру" и "окунутьсЯ в среду".
џ не знал, как выпутатьсЯ из этой истории. ‘мытьсЯ от †ан-Џьера, как Я
собиралсЯ сначала, теперь, когда он задумал написать по моей легенде книгу,
было никак нельзЯ. ќта выдумка уже срослась со мной, стала слишком важной,
чтобы Я мог бросить ее на †ан-Џьера. Џод его пером оживала часть менЯ
самого. Ђтташе весь преобразилсЯ. ‡авороженный просЯщимисЯ наружу словами,
он то прерывалсЯ, смотрел на менЯ горЯщим взором, благодарил, то снова
уходил в работу, что-то шептал, мучительно вздыхал. џ чувствовал себЯ так,
будто зачал ребенка и теперь присутствовал при родах.
Ќаконец объЯвили наш рейс, †ан-Џьер сделал последнюю попытку
дозвонитьсЯ Љлементине. € дозвонилсЯ. ‚ернулсЯ он серьезный, печальный и
вЯлый. Њинутный разговор с этой особой погасил пламЯ, пылавшее целых четыре
часа, пока он общалсЯ со мной. •отЯ, с другой стороны, это давало мне
передышку.
‘амолет был поменьше, поплоше, чем первый, на креслах -- чехлы в
цветочек, зато стюардесса -- помоложе. ‘толиков не было. Ђтташе закинул ногу
на ногу, положил на колено лист бумаги и снова принЯлсЯ писать и зачеркивать
слова, сочинЯЯ послание жене. џ понЯл, что перестал существовать длЯ него,
даже в качестве груза, и закрыл глаза, чтобы помечтать о блондинке с
обнаженной грудью, котораЯ сидела напротив в прошлый раз, -- мне ее не
хватало. Њожет, попросить †ан-Џьера, чтобы он в своем романе устроил мне с
ней любовную интригу? „опустим, муж бросит ее и заберет ребенка, а она,
одинокаЯ и несчастнаЯ, отправитсЯ с нами в €ргиз -- иначе кто купит книгу,
где нет героини. „альше все будет развиватьсЯ как положено: двое друзей,
одна женщина; ситуациЯ непростаЯ, тем более что она любит нас обоих, но это
только укреплЯет нашу дружбу, а кончитсЯ тем, что в последней главе менЯ,
уснувшего у иллюминатора, уносит самолет, а †ан-Џьер лежит, занЯв место
младенца у груди блондинки, на берегу прозрачного ручьЯ, под сенью платанов
и раскидистых сосен, перед освещенным солнечными бликами гротом, стены
которого покрыты рисунками, начертанными миллионы лет тому назад сероликими
жителЯми долины €ргиз.
ѓостиница торчит над городом огромной штуковиной в современном стиле
вроде марсельского "‘офителЯ". ‡десь кишат потные французы с одышкой:
во-первых, жарко, а во-вторых -- в рекламных проспектах все вообще выглЯдело
привлекательнее, чем оказалось. Њой атташе записывает нас в книгу
посетителей, просит соединить его с Џарижем, сует мне ключ от моей комнаты и
во весь дух бросаетсЯ в свой номер.
џ упираюсь взглЯдом в затворившуюсЯ за ним дверь лифта. ‘ам себе Я
кажусь странным расплывчатым героем из какой-то книги, безразличным всем,
даже автору, который все тЯнет историю о нем и никак не удосужитсЯ поставить
точку. Њарокканец-рассыльный по-французски предложил отнести в номер мой
полиэтиленовый пакет, но Я смутилсЯ еще больше, чем в тот раз, когда
полицейский в ђабате заговорил со мной по-арабски, отрицательно замотал
головой, быстро поднЯлсЯ в свою комнату и заперсЯ там.
Љомната -- семь метров на шесть: сам промерил ее шагами. ‚ первый раз у
менЯ свой гостиничный номер -- длЯ начала уже неплохо. џ покрутил ручки
телевизора, краны, пощупал маленькие брусочки туалетного мыла, какую-то
замысловатую фигню, похожую на машинку длЯ мытьЯ собак, наконец сообразил,
что ею чистЯт ботинки, а затем мне стало скучно.
Ќекоторое времЯ Я проболталсЯ на террасе, глазеЯ на море, песок, луну,
звезды, лепную балюстраду, плитки пола... Џахло чем-то непонЯтным, хотЯ
совсем не противным, воздух был легким, даже, пожалуй, слишком: недоставало
машин, и было непривычно тихо. џ говорил себе: "Ѓыть может, Я на земле моих
предков". ‚прочем, не сказал бы, чтобы менЯ это сильно волновало. ѓлавное:
была комната под номером 418 и в ней тип, ломавший голову над моей историей.
‡абавно, что и менЯ занимала его ‹отарингиЯ, семьЯ, заводик, Я не слишком
представлЯл себе, что такое на самом деле литейный завод, по крайней мере,
мне бы не хотелось, чтобы он выглЯдел как парк аттракционов длЯ
недоразвитых. џ бы с удовольствием послушал его рассказы о ‹отарингии, даже
если бы они и не вошли потом в книгу. џ тоже был бы не прочь что-нибудь
"транспонировать" -- хоть на бумагу, хоть куда еще... подделать себе детство
по его образцу, тем более что моего собственного отныне не существовало.
џ принЯл душ, переоделсЯ, снова повЯзал узел галстука и отправилсЯ в
418-й номер. Џостучал Я не сразу, так как не хотел ему мешать: он как раз
говорил кому-то, что не ему самому взбрело смотатьсЯ на ћг, что идеЯ
принадлежит ‹упиаку. Ќет, он отправилсЯ с этим магрибским парнем, чтобы
бежать от ответственности, а потому, дескать, любовь моЯ (это он так
говорил), она должна понЯть, как он ее любит, его жизнь без нее -- пустынЯ и
что, говорЯт, вулкан, что давно погас, из остывших ран бьет огнем подчас , и
что, наконец, все сплошной бардак, гадость и дерьмо.
Џосле этих слов за дверью стало тихо. Ќо он снова затЯнул с того места,
где вулкан бьет огнем, и Я понЯл, что он говорит в автоответчик, который
прервал его тираду. Џоскольку показалась какаЯ-то девица с тележкой на
колесиках, Я нагнулсЯ, делаЯ вид, что завЯзываю шнурки. Ћн же повторЯл, что
не по своей воле влип в это дурацкое дело, а Я, сидЯ на корточках под
дверью, чувствовал себЯ виноватым, что его вынудили свЯзатьсЯ со мной,
вместо того чтобы мирно улаживать семейные дела, раз длЯ него это так важно.
Љогда Я выпрЯмилсЯ, он, однако, добавил, что все еще пойдет на лад и он,
мол, уже начал работать над книгой. …му снова стало казатьсЯ, что старый
вулкан в нем проснулсЯ от спЯчки, он еще не весь порох растратил и завоюет
ее, "вспомни, Љлементина, как Я читал тебе рукопись в том ресторанчике... "
„ождавшись следующей паузы при переключении автоответчика, Я помедлил
еще секунд тридцать и постучал. Ћн крикнул: "‚ойдите!", Я просунул в дверь
голову и предупредил, что пойду прогулЯюсь, и пусть-де он не беспокоитсЯ.
Њежду нами говорЯ, если бы Я вздумал смытьсЯ, всю ответственность возложили
бы на него. Џо крайней мере, Я так полагал.
Ћн обернулсЯ ко мне, но его взглЯд блуждал где-то далеко. Ћн стоЯл в
полосатой пижаме, с всклокоченными волосами и походил на ювелира под
прицелом грабителЯ.
-- ’ак Я пройдусь немного.
Ћн промЯмлил: "„а-да, хорошо..." € вдруг кинулсЯ к дорожной карте,
разложенной на мини-баре.
-- Џо какому маршруту мы двинемсЯ завтра?
ЊенЯ несколько утешило, что он все еще помнит о моей долине, несмотрЯ
на все потухшие и проснувшиесЯ вулканы, и Я упер палец в то место ‚ысокого
Ђтласа, где ничего не было написано. Љазалось даже странным, что приходилось
делать какое-то усилие, чтобы напомнить себе, что €ргиз -- всего лишь плод
моего воображениЯ.
-- Ђ как мы туда попадем?
Џоскольку Я молчал, он видоизменил вопрос, желаЯ уточнить, каким видом
транспорта Я воспользовалсЯ, когда покидал родные места. џ ответил, что
отправилсЯ на осле и потратил недели три на путь до города; это показалось
мне одновременно вполне вероЯтным и совершенно не поддающимсЯ проверке. Ћн
печально поглЯдел на менЯ, представив себе, сколько тЯгот Я перенес, чтобы в
конце концов оказатьсЯ ни с чем, и на губах его поЯвилось какое-то подобие
улыбки, потому что чужое горе, когда страдаешь сам, хоть немного, а утешает.
Ћн хлопнул менЯ по спине, чтобы подбодрить, и его голос вдруг зазвенел и
обрел решительность:
-- ’ак. Ћтъезд в восемь часов! Џожалуй, Я возьму напрокат в агентстве
ѓерца джип, вездеход или "лендровер", идет? €нтересно, какую машину мы можем
себе позволить?
џ посоветовал ему модель с откидными столиками, чтобы можно было писать
по пути, он положил руку мне на плечо и взглЯдом поблагодарил менЯ. џ вышел,
а он снова бросилсЯ к телефону. Ќо перед тем как снЯть трубку, посоветовал
мне далеко не уходить и быть повнимательней. Њожет, длЯ человека, у которого
были родители, такие слова -- дело скучное и житейское, но Я-то их слышал
впервые.
џ вышел к бассейну глотнуть свежего воздуха. ‘перва мне там
понравилось, поскольку все было хорошо прибрано на ночь: стульЯ в углу
поставлены друг на дружку, купальные матрасы сложены горкой; затем Я
разглЯдел несколько влюбленных парочек под деревьЯми и ретировалсЯ в холл.
’ам Я сел и стал изучать рекламные проспекты о Њарокко, их была целаЯ куча,
но сперва ничего не удавалось запомнить. Њестный колорит, народные костюмы,
жилища, страна контрастов -- все это не длЯ менЯ: Я-то приехал не на
экскурсию. џ не узнавал €ргиз ни на одной из панорамных фотографий
туристических прогулок; укрытаЯ от глаз долина, придуманнаЯ мной, смущала и
угнетала менЯ тем больше, чем меньше Я понимал, куда ее пристроить: к вечным
снегам или в пески пустыни, средь раскаленных камней или в прохладе оазиса.
Ћна отступала, как мираж на горизонте. џ отпихнул от себЯ каталоги и вышел.
Џеред гостиницей служители из камеры хранениЯ о чем-то с жаром болтали,
но когда Я проходил мимо, стали говорить тише, поглЯдываЯ на менЯ с Явной
подозрительностью: Я в своем костюмчике, от которого так и разило ”ранцией,
был из другого мира, турист и не более того.
Ћт отелЯ к городу тЯнулось длинное прЯмое шоссе с ветхим бетоном
разделительной полосы, осыпавшимсЯ кучками гальки, проросшими пожухлой
травой. џ долго шел по ней, заложив руки за спину. ЊенЯ обгонЯли
микроавтобусы, отправлЯвшиесЯ в Њедину на ужин. џ знал, что "медина"
означает "центр города", что рынок здесь называют "сук", а еще, что ислам
запрещает пиво и свиную колбасу. ‚прочем, есть пока не хотелось -- просто
идти куда-нибудь, вот и все.
“лочки на моем пути становились все оживленнее, с распахнутыми окнами в
каждом доме, из которых звучала музыка, с цветными лампочками на ветвЯх
деревьев и собратьЯми по бывшему моему ремеслу, продававшими на тротуаре
приемники, ковры, майки, бижутерию и сувениры. Љлиенты из автобусов вЯло
торговались, жуЯ пропитанные жиром пирожные и печенье. Џоскольку мне нечего
было продать, Я ни длЯ кого как бы и не существовал.
ЊенЯ охватила тоска, ощущение полного одиночества среди всех этих
людей, говоривших на другом французском, без моего марсельского акцента.
‚первые в жизни Я почувствовал себЯ иммигрантом. € чтобы не скиснуть
окончательно, Я стал представлЯть себе, как одинок настоЯщий араб, когда
очутитсЯ во ”ранции, особенно ежели в обход закона. Њне-то не Ѓог весть как,
но повезло: у менЯ есть гуманитарный атташе, мой телохранитель с королевской
охранной грамотой, чтобы никто ко мне не цеплЯлсЯ. „овольно-таки славный
парень, не забывавший обо мне, несмотрЯ на собственные проблемы, помнивший,
что нужно снЯть номер в отеле, взЯть напрокат машину, и притом не
требовавший от менЯ ничего, кроме лоскута моей собственной мечты, чтобы не
чувствовать себЯ совсем покинутым. Ћдновременно Я походил на того
потерЯвшего памЯть типа из многосерийного фильма: Я бродил по родным местам,
не припоминаЯ ничего, а при всем том в глубине души ощущаЯ какое-то
волнение. Ђ встречные прохожие толкали менЯ, не замечаЯ, потому что длЯ них
Я был только частью пейзажа. Ћ таком можно написать в романе, знатный вышел
бы кусок. ‚ конце концов, †ан-Џьер послал менЯ на рынок длЯ того, чтобы Я
принес ему свои впечатлениЯ, описаниЯ, в которых не было бы фальши, местные
запахи, колорит, а кроме того -- внутренние переживаниЯ, так сказать,
состоЯниЯ души.
џ запихнул в свою памЯть две-три приметные местные черточки, запахи из
харчевен, цвет домов, высоту деревьев и марки автомашин. € направилсЯ назад,
весь поглощенный приобретенными знаниЯми, все по тому же прЯмому как стрела
шоссе.
Џеред отелем стоЯли два магазинчика, где продавалось все то же, что и в
городе, но с расчетом на более тугие кошельки. Љак раз подъехал автобус с
грЯзными стеклами, измотанными пассажирами, чемоданами в багажнике, которые
нужно разнести по номерам, и всЯкими проблемами, неизбежными при каждом
прибытии. Џо виду что-то в роде экспресс-тура "‚есь Њагриб за неделю",
потому что каждый хотел заполучить сувениры перед тем, как отправитьсЯ
спать, и все галдели, что завтра утром лавочки окажутсЯ закрытыми.
„евица-гид обещала им, что нет, но ее никто не слушал. Љ тому же они все
поголовно желали пойти в тот магазинчик, что справа, поскольку там сумки
"‚иттон" продаютсЯ дешевле и притом со скидкой; напрасно сопровождающаЯ
девица твердила, что, поскольку они на попечении фирмы "Њарокко-тур", им
продадут за ту же цену в левой лавчонке, -- они все бросились в правую,
чтобы обделать свои делишки в обход "Њарокко-тур", где, понЯтно, только и
норовЯт погреть руки за их счет.
’ут прибыл автобус другой фирмы -- "Ћазис-трэвел", у которой был
контракт с правым магазином; люди из "Ћазиса" стали исходить пеной, решив,
что те, первые, расхватают их сумки. €х гид вступил в переговоры с девицей
от "Њарокко", пытавшейсЯ вытурить своих подопечных из магазина направо,
божась, что в другом такие же сумки за такую же цену, но те не желали ничего
знать и кричали, что они -- свободные люди, протрЯслись на собственных
задницах добрых шесть сотен километров, а потому и не подумают слушатьсЯ
чьих бы то ни было приказов, а что до этих из "Ћазиса", так они могут и
подождать своей очереди.
‚идЯ, что девица-гид начинает психовать, они образовали две группы
сопротивлениЯ: перваЯ вопила нечленораздельное "ѓы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!" , а втораЯ
скандировала, словно на демонстрации: "ѓи-да до-лой! ѓи-да до-лой!" € тут у
нее вовсе сдали нервишки, она как заорет:
-- „а имела Я вас всех с прибором!
Ќадо же! џ тотчас сказал самому себе: вот была бы хорошаЯ женушка длЯ
†ан-Џьера. ‹ет двадцати на вид, в джинсах с латками на довольно круглом и
приЯтном на взглЯд заду, в тенниске от "Њарокко-тур", откуда выглЯдывал
плЯжный лифчик того же цвета, грудки ничего себе, волосы кое-как обрезаны,
грЯзные от пота и пыли, скорее всего натурального льнЯного цвета (впрочем,
под неоновыми огнЯми все естественное выглЯдит поддельным), солнечные очки
торчат в волосах прЯмо на макушке.
- ќй вы, банда извращенцев, покупайте где угодно ваши дерьмовые шмотки
и уматывайте восвоЯси! Њне обрыдли ваши морды, вы все равно не видите ничего
красивого, сколько ни старайсЯ, а только пЯлитесь, как бараны, осиновые
поленьЯ, тыквы огородные! € с вашим занюханным автобусом разбирайтесь сами,
а с менЯ довольно!
€ она бросилась в отель под радостные восклицаниЯ туристов из
"Ћазис-трэвел", довольных, что людей из "Њарокко-тур" так приложили, и
щелкавших фотоаппаратами, целЯсь в ошарашенные физиономии соперников (на
памЯть об Ђгадире, будет о чем порассказать!), в то времЯ как женщины из
"Њарокко" орали, требуЯ уполномоченного от компании, какой-то тугоухий тип
все еще продолжал скандировать: "ѓи-да до-лой!", а кое-кто под шумок умыкал
целые упаковки сумок "‚иттон" по полтора десЯтка штук в каждой.
„евицу-гида Я обнаружил в гостиничном баре с белеными стенами,
расписанном "под минарет", с гигантскими опахалами и плетеными табуретами.
Ћна заказала виски и, усевшись бочком на табурет, уперев локти в стойку,
одним глотком опорожнила стакан. џ подсел рЯдом и велел гарсону повторить
длЯ нее виски и налить мне кока-колы. Ћна ничего не сказала, даже не
повернула головы. ‹адонЯми она зажимала уши, чтобы не слышать постороннего
шума, у нее был длинный, чуть вздернутый носик, крутой лоб и тонкие губы. Ќе
слишком обходительна, за это можно ручатьсЯ, но свое дело знает круто. Ћ
моем существовании она заподозрила, когда перед ней поЯвилсЯ полный стакан,
а Я сказал бармену, что это мое виски. Ћна отодвинула виски в мою сторону,
но Я прибавил, что менЯ плохо понЯли: виски ей, а плачу Я -- вот что Я имел
в виду. Ђ затем Я стал шарить в карманах и обнаружил, что не имею при себе
ни монеты. Ћна понаблюдала за моими телодвижениЯми и посоветовала оставить
попытки выучить французский.
-- Ѓарака Ђлла фик! -- с этими словами она поднЯла стакан. -- ’ех
чурбанов Я послала, так что же мне теперь делать?
Ћна спрашивала это у змеи, обвившейсЯ вокруг пальмы, вытатуированной на
ее предплечье. Џотом заплатила за два виски, мою кока-колу и ушла.
џ нагнал ее в холле, чтобы узнать, свободна ли она. € снова Я выразилсЯ
так, что менЯ не понЯли: она презрительно оглЯдела менЯ с ног до головы и
спросила, неужто Я мог принЯть ее за шлюху. Ђ, значит, нет? ’огда чао! џ был
задет и уточнил:
-- „а Я не о том.
-- Ќу и отстань.
-- џ, конечно, люблю девушек, но это вовсе не причина, чтобы из менЯ
вить веревки. € потом Я -- не от фирмы "Њарокко". ‚от что Я ей сказал,
крепко взЯв ее за локти и развернув лицом к себе. € уточнил, что мой друг и
Я, мы нуждаемсЯ в гиде, притом мы отнюдь не бараны, сумки "‚иттон" нас не
интересуют вовсе, мы -- путешествующие писатели, направлЯемсЯ в сторону
‚ысокого Ђтласа, имеем средства оплатить машину и персонального проводника,
Я выбрал ее, так каков ее тариф? Љонечно, если она не предпочитает вернутьсЯ
к толпе, котораЯ не прочь ее линчевать. € вправду шум за дверьми нарастал:
только что в холл принесли двух сильно помЯтых женщин, по всей видимости,
подравшихсЯ во времЯ перепалки между автобусами, и управлЯющий отелЯ уже
спешил туда выЯснЯть, что стрЯслось.
-- “ тебЯ какой номер? -- спросила девица.
џ не смог вспомнить и спросил у дежурного; тот поглЯдел в книгу записей
и положил передо мной ключ. Ћна тотчас зажала его в кулачок и направилась к
лифту. …е наглость менЯ несколько обескуражила, но Я послушно потопал
следом. „верь лифта захлопнулась за нами как раз тогда, когда раздались
чьи-то разъЯренные голоса, вопрошавшие, куда подевалась гид фирмы
"Њарокко-тур".
Џока лифт поднималсЯ, мы стоЯли неподвижно и смотрели в разные стороны.
Ќа пЯтом этаже она осведомилась, не стеснит ли менЯ, если Я дам ей приют на
ночь. џ ответил, что нет. Ќа это она заметила, что в таком случае Я мог бы
выказать больше энтузиазма.
’елефон зазвонил, едва Я переступил порог своей комнаты. “правлЯющий
гостиницы желал поговорить с гидом. џ сообщил ему, что это невозможно:
девушка реквизирована представителем французского правительства длЯ
выполнениЯ официальной миссии; все детали будут ему сообщены утром
господином нейдером, гуманитарным атташе, у которого на руках охраннаЯ
грамота самого королЯ •усейна, а теперь совсем не времЯ нас беспокоить. џ
бросил трубку, не дослушав его, и подобное нахальство менЯ самого удивило.
ЏотрЯсающе, как это быстро приходит -- уверенность в себе. ‘тоит только
получить хоть немного власти.
-- •усейн, господин литератор, это в €ордании. Ђ здешнего королЯ зовут
•асан. ’ем не менее спасибо.
…е голос был мЯгок, она чуть насмешливо тЯнула слова. Љогда она начала
стаскивать с себЯ тенниску, Я сказал, что это необЯзательно, потому что у
менЯ есть своЯ гордость. џ вполне мог оставить ее здесь, не затаскиваЯ в
кровать, и к тому же Я уже предупреждал, что отнюдь не считаю ее потаскухой.
Ћна снова натЯнула тенниску, и Я опЯть, похоже, попал впросак. "„а нет, все
в порЯдке", -- пробормотал Я. “ж в который раз Я, наверное, не так
выразилсЯ. Ћна ответила довольно резко, что ей начхать на собственное тело,
она никогда ничего не чувствует, так что Я могу им располагать, если мне
хочетсЯ попытать удачи, ведь все парни немного сдвинуты на женщинах, которые
не получают удовольствиЯ, и лезут из кожи, словно боЯтсЯ упустить большой
куш. Љак можно достойнее Я отвечал, что, прежде всего, Я обручен, даже
если... впрочем, в конце концов, это мои проблемы... и потом, не моЯ вина,
что она такаЯ, а говорить со мной можно бы и в другом тоне. Ћна извинилась и
сослалась на то, что слишком вздрючена. џ заметил, что нервы есть и у менЯ.
’ут она снова стЯнула свою майку со словами, что, по меньшей мере, это нас
успокоит, а с таким доводом согласилсЯ и Я.
Љогда ее бордовые джинсы и все прочее спустились к щиколоткам, Я
подумал: если она не любит заниматьсЯ любовью, то только зрЯ портит такой
стоЯщий товар. Ћна красовалась на паласе нагишом, а Я старалсЯ открыть
мини-бар, чтобы малость взбодритьсЯ. Ќаконец, воспользовавшись свЯзкой
ключей как фомкой, Я успешно взломал дверцу и начал приготовлЯть коктейль
собственного изобретениЯ. ‹ежа поперек кровати с сигаретой в зубах, она
наблюдала, как Я смешиваю напитки из миниатюрных бутылочек. Ћбратив мое
внимание на то, что обычный способ использовать ключ -- вставить его в
замочную скважину, она затем не без надежды в голосе спросила, не страдаю ли
Я случайно бессилием. џ же был просто слишком заморочен историЯми с
†ан-Џолем и €ргизом. € к тому же, ежели Я сначала займусь любовью с этой
девчонкой, мне, как Я себе представлЯл, потом будет легче ей все объЯснить.
Љогда Я разделсЯ и перевернул ее к себе спиной, она забормотала, что
нет, так не надо, мы же еще не слишком знаем друг друга, а Я отвечал, что
именно поэтому Я и желаю Явить к ней уважение как к незамужней девушке. Ќо
тут мне стукнуло в голову, что она-то не цыганка, и Я плюхнулсЯ ей на живот,
и видел ее глаза, и это было тоже хорошо, несмотрЯ на то что она вежливенько
поглЯдывала на менЯ, ожидаЯ, пока Я уймусь. Ќадо сказать, чувствуешь себЯ
при этом довольно странно. џ уж пускалсЯ во все тЯжкие, елозил, как мог,
перемежал нежности с грубостью, но можно было бы подумать, что Я мою ее
машину, а она терпеливо пережидает, посматриваЯ на менЯ через лобовое
стекло.
-- …сли вам угодно, Я могу и прекратить.
-- Ќичего, это менЯ не беспокоит.
-- Ђ менЯ вот как раз напротив.
-- Ќу, если мы будем продолжать хамить, то не стоило и начинать.
-- Ќо начал-то не Я первый или как? -- Ђ что за книжку вы пишете?
Њне захотелось выказать свое мужское превосходство классным уколом
шпаги. Ћна же лишь хмыкнула, что это не ответ. ’огда Я сказал ей, что это
разные истории о жизни человека. ќто ее немножко смутило, и Я смог без помех
занЯтьсЯ собственным удовольствием, думаЯ о ‹иле: она-то вкладывала столько
жара в это занЯтие, что теперь у менЯ даже выступили слезы и закапали на
грудь блондинки.
-- ’ы что, плачешь или это пот?
џ не ответил. Џроглотил свои дурацкие слезы о потерЯнном прошлом,
которое, пусть теперь Я изо всех сил и стараюсь о нем забыть, все же
принесло мне немало счастьЯ. ‚ некотором смысле Я был доволен, что топлю
‹илу в теле этой совершенно бесчувственной девицы. ’акова плата за то, что
менЯ предали. џ спрашивал себЯ: неужели мне по гроб жизни суждено остатьсЯ
таким сентиментальным? Ќо тут моЯ красавица вскрикнула: дело в том, что,
перепихиваЯсь с ней, Я затолкал ее к самому изголовью, и она стукнулась
головой о стену. Ћттуда раздалсЯ голос сонного соседа-постоЯльца: "‚ойдите!"
’ут мы оба разом зашлись от хохота, и сам не пойму, что дальше
произошло: может быть, что-то там у нее в нутре содрогнулось или сдвинулось,
но голову могу прозакладывать -- мы оба разом вознеслись на небеса. Ћбхватив
друг дружку за бока, мы катались по простынЯм, обоим стало как-то сладко не
по себе, было трудно дышать, но главное -- все перегородки между нами
обрушились, и мы посмотрели друг на друга, как старые приЯтели. Џолучилось
даже лучше, чем когда просто любишь, и совершенно по-новому: два чужака,
двое отверженных, на которых всем наплевать, обрели друг друга, и Я был
горд, что смогу увезти ее в €ргиз.
-- Џоганец, -- улыбнулась она. -- ќто какое-то жульничество.
џ прошептал, что менЯ зовут Ђзиз, чтобы не упустить минуты моего
скромного триумфа. Ћна расщедрилась, заметив, что так даже неплохо, и Я по
чести должен был бы принЯть ее слова за комплимент, а потому тотчас сказал
"спасибо"-и что в следующий раз будет еще лучше. Ќу нет, следующего раза не
случитсЯ (это уже она сказала), таков ее принцип: единственный способ иметь
нормальные отношениЯ с мужчинами -- тотчас ложитьсЯ с ними в постель. ’ак
они получают, что им нужно, и можно перейти к другим делам, например к
разговору. ЊенЯ задело за живое, но Я не показал виду. ЌавернЯка она --
девушка с высшим образованием. Ћ чем Я и осведомилсЯ. Ќу да, она
дипломированный специалист по массе таких вещей, о которых Я даже не знал,
как они называютсЯ. €мело смысл переменить тему.
-- Џочему ты наколола себе дерево?
Ћна едко обронила, что это менЯ не касаетсЯ, мол, дела семейные.
Ќастаивать Я не стал. €дЯ за ней в ванную, Я спросил, как ее зовут.
-- ‚алери.
Људа ни шло. „аже лучше, нормальнее, чем Љлементина.
-- ‚алери, а дальше?
-- „'Ђрмере.
-- ‚алери, мне надо с тобой поговорить
„альше мы замолчали. Ћна смотрела на менЯ, опершись на раковину.
Џоскольку Я все не решалсЯ, она выпроводила менЯ из ванной, и Я отправилсЯ
пить мой фирменный коктейль, который на вкус оказалсЯ еще хуже, чем
американскаЯ бурда из кафе "Њаршелли". —ерез дверь она резко спросила:
-- Љак там твое давешнее предложение?.. —то-то серьезное или только
предлог покататьсЯ на мне верхом?
џ прокричал ей, что она действительно тронутаЯ и что в жизни приходитсЯ
заниматьсЯ не одной только любовью. Ћна открыла мне дверь, буркнула, что Я
милашка, и Я плюхнулсЯ вместе с ней в ванну.
-- ’ебе известны работы Љонрада ‹оренца о гусЯх?
Љонечно, Я усек, что дело здесь вовсе не в гусиной печенке, но на
всЯкий случай промЯмлил что-то невразумительное.
-- џ пишу диссер по социологии. Ћ групповой агрессивности. ђабота гида
позволЯет платить за курс и подбрасывает материал. € потом, ежу понЯтно:
коли хочешь зацепитьсЯ в Њарокко, выбор профессий совсем невелик. Џены
прибавить?
-- “гу. Ђ почему не вернешьсЯ во ”ранцию?
-- џ отсюда родом. ‚прочем, не о том речь. Љ тому же у менЯ нет выбора.
Ќо все путем, не бери в голову, с моими гусЯми Я совсем неплохо устроилась.
Ћбычно Я никогда не даю промашки. ’ак что сегоднЯшний случай -- это что-то
новенькое.
џ кивнул. „лЯ менЯ тоже в новинку прохлаждатьсЯ вдвоем в мыльной пене
после постельной баталии и вот так дружески болтать. Џо-своему совсем
неплохо. џ не позволЯл себе ее приласкать, чтобы чего-нибудь не испортить.
“перев голову мне в грудь, так что мой нос оказалсЯ в ее шевелюре, рассеЯнно
закручиваЯ кончиком пальца волоски у менЯ на лодыжке, она выслушала всю мою
повесть: похищение из горЯщей машины, ‚аллон-”лери, арест в кафе "Њаршелли",
изгнание из страны, оказавшеесЯ на руку "Џари-матч", жена гуманитарного
атташе, требующаЯ развода. Ђ закончил Я собственной легендой, придуманной в
самолете. ‡а все времЯ она не произнесла ни слова. џ трижды замолкал,
проверЯЯ, не спит ли, но каждый раз менЯ дергали за волосок, чтобы
продолжал.
‚ конце моей исповеди Я с комом у горла спросил, согласна ли она
сыграть роль в моей комедии с †ан-Џьером. Ћтветила не сразу. —то-то чертила
большим пальцем ноги на запотевших кафельных плитках. Џопросила в точности
повторить то описание €ргиза, что пришло мне на Язык в самолетном кресле
компании "ќр ”ранс".
џ закрыл глаза, чтобы припомнить точные слова: о долине, пещере,
освещенной отблесками горных ледников, волшебном источнике и новой
автостраде, угрожающей нарушить сокровенную тайну жизни сероликих людей,
уберегавших свои доисторические нравы и обычаи от нынешней цивилизации.
-- џ устрою тебе нечто похожее в горном массиве Њ'ѓун. Њы сунем ему под
нос местечко, где в равных долЯх будут и кусочек пустыни, и клочок оазиса, и
горные ледники. ’ебе подойдет?
џ сказал, что да.
-- Ђ когда мы доберемсЯ до ЂйЯши и поднимемсЯ на половину его высоты,
ты скажешь, что мы опоздали, по-видимому, горнаЯ лавина погребла под камнЯми
€ргиз, и Я привезу вас обратно. Љак ты думаешь, он проглотит такую байку?
џ ответил, что он сам ни о чем другом и не помышлЯет, особенно из-за
своей ‹отарингии. „о утренней зари мы обсуждали все подробности будущего
спектаклЯ, подбавлЯЯ в ванну горЯчей воды, а потом отправились часок
вздремнуть. џ чувствовал, что как раз вовремЯ попалсЯ на ее пути: чувство
мести заставит ее повести моего бедолагу в несуществующий заповедный край,
чтобы хоть немного отдохнуть от гусей, привычных рекламированных маршрутов,
обЯзательных красот, безделушек и воспоминаний по сниженным ценам. Њы лежали
голышом, прижавшись друг к другу под прохладными простынЯми, и у менЯ не
поЯвлЯлось никаких желаний; то, что Я испытывал, походило на какую-то нежную
доверчивость, и Я решил, что, может быть, вот-вот влюблюсь по второму разу.
-- ‡наешь, ‚алери...
-- —то?
џ уткнулсЯ носом в ложбинку ее плеча, и запах ее тела вытеснил все
мысли.
-- ’ак.
Ћна тихонько прижала к себе мою ладонь:
-- Ќе забивай себе голову. ‘пи.
Ѓез десЯти восемь Я нашел моего атташе в холле. Џо его лицу было видно,
что он провел ночь без сна; длЯ путешествиЯ он напЯлил на себЯ костюм
геолога: высокие башмаки и бежевую хлопчатобумажную курточку с короткими
рукавами, белый легионерский шарф и бейсбольную каскетку. Ћн достал себе
радиотелефон и, сжимаЯ его в руке, нервно мерил шагами холл.
‡авидев менЯ, он бросилсЯ навстречу, волоча за рукав детину боксерского
вида в джелабе, и представил его как Ћмара, специалиста по Ђтласу,
согласившегосЯ отвезти нас туда в своем джипе. џ отвел †ан-Џьера в сторонку
и прошептал ему, что этого не следовало делать. ’ак как он не мог взЯть в
толк, почему Я заупрЯмилсЯ, пришлось объЯснить ему, что Ћмар -- из
народности разауи, искони слывших заклЯтыми врагами сероликих людей из
€ргиза. „овод попал в цель. †ан-Џьер отправилсЯ улаживать вопрос с боксером,
и тот, получив отступного, ушел, довольный удачным дельцем.
’ут Я сообщил †ан-Џьеру, что отыскал длЯ нас идеального шофера: девушку
из почтенного бордоского семейства, с фамилией, начинающейсЯ на "де" (в
общем, если говорить точно, не совсем на "де": на "д" с закорючкой вверху).
џ убеждал его, что они быстро найдут общий Язык, тем более что эта особа
знает Ђтласские горы назубок и даже слыхала о существовании сероликих людей,
хотЯ, впрочем, не смогла бы сама отыскать тропы в заповедную долину. Ћн
оставалсЯ все таким же мрачным, и Я под конец счел нужным весело добавить,
что нам достаточно лишь в нужный момент завЯзать ей глаза. Ћн
поинтересовалсЯ, где она сейчас, и Я ответил, что на плЯже. ’огда он вдруг
забубнил, что телефонный номер занЯт. џ растерЯнно уставилсЯ на него, и он,
сложив телефонную антенну, поЯснил: слышны только гудки, а значит, он
израсходовал всю ленту Љлементи-ниного автоответчика и теперь до него не
доходит даже голос бывшей жены, просЯщий передать сообщение после звукового
сигнала. •уже длЯ него не придумаешь: теперь между ними все кончено --
дальше тишина. Њне осталось просто прошептать:
-- Ќо Я-то здесь.
Ћн поглЯдел на менЯ странно внимательным взглЯдом, словно пыталсЯ
уЯснить, какую роль Я играю в его сложных семейных отношениЯх, а затем снова
вытЯнул антенну и сказал:
-- џ люблю ее.
„а, как видно, ночь не поправила его дела, подумал Я, а значит, самое
времЯ шевелитьсЯ. € потащил его на террасу. Ћн покорно плелсЯ, еле удерживаЯ
в повисших руках телефон с волочащейсЯ по полу антенной, словно человек,
прогуливающий по улицам поводок своего недавно умершего пса. €х встречу Я
устроил под солнечным тентом, после завтрака, чтобы он мог увидеть ее в
купальном костюмчике, служившем, по моему разумению, самым весомым доводом в
пользу ‚алери; другой ее довод -- обещание блеснуть изысканной
добропорЯдочной манерой выражатьсЯ, принЯтой в лучших семьЯх Ѓордо -- не
внушал мне особого довериЯ.
- Њадемуазель ‚алери д'Ђрмере, -- представил Я ее. -- Ђ это господин
†ан-Џьер нейдер, мой атташе по гуманитарным вопросам.
-- Љак поживаете? -- спросила ‚алери, протЯнув ему руку. ‚ эти слова
она чуток переложила рахат-лукума, но мы так и договаривались, так что пока
роль удавалась ей.
†ан-Џьер несколько растерЯнно глЯнул на менЯ, потом переложил телефон в
левую руку, чтобы протЯнуть правую девице.
-- “ вас есть на примете подходЯщий автомобиль? -- спросил он.
- Њогу вам предложить настоЯщий корабль пустыни, модель разработана длЯ
гонок Џариж -- „акар. ‚осемь ведущих полуосей, триста пЯтьдесЯт лошадиных
сил, три тысЯчи пЯтьсот километров автономного пробега; кондиционированный
воздух, душ, туалет, кухонный блок. Ќи дюны, ни солевые болота, ни снег, ни
песок не способны его остановить, а вы сидите как дома, в клубном кресле
перед экраном телевизора.
-- Ќаши претензии скромнее, -- только и выдавил из себЯ †ан-Џьер.
-- ‡а шесть дней двадцать тысЯч франков. Ќезабываемые ощущениЯ
гарантированы. Љ тому же платить будет ваше правительство. Љофе?
†ан-Џьер уселсЯ по-турецки на песок и застыл с прЯмой как палка спиной.
Ќет, спасибо, он уже завтракал. “вы, отпущенные ему средства не
беспредельны. ‡атем он принЯлсЯ задавать ей вопросы по географии, проверЯЯ
ее компетентность, и неожиданно показал себЯ весьма подкованным. Ќаверное,
прокорпел над картой всю ночь. ‚етер сорвал с него каскетку, и Я отправилсЯ
за ней вдогонку.
Ѓыло уже тепло, от песка шел жар, птички и коты дрались из-за
оставленных людьми крошек. Љакое-то времЯ Я не отрывал глаз от воздушного
змеЯ с трещоткой, парившего на нитке, которую сжимал в кулачке маленький
мальчик. Њалыш ревел, уставЯсь на кончики своих сандалий. Ќескончаемый плЯж
с шеренгами людей, листавших "‚ельт", "Њонд", "‘уар", "Њатен", "ѓуд
морнинг", "Њорген", не имел запаха и был совершенно тих. Ќи рыбака с
удочкой, ни паруса в море, ни скалы на берегу, ни радостного смеха -- гладь
и безмолвие. ’ам, откуда Я ушел, ‚алери отвечала на вопросы, глаза ее
блестели, и она поднимала палец, как в школе. џ смотрел на нее и начинал
забывать об уютных марсельских бухточках. Љаскетку †ан-Џьера Я принЯлсЯ
усердно отчищать от пыли, чтобы иметь какое-то занЯтие и не мешать им как
следует познакомитьсЯ.
Љогда Я наконец к ним подошел, они сошлись на "лендровере" за девЯтьсот
дирхемов в неделю, не считаЯ бензина. †ан-Џьер уже начинал понемногу
расслаблЯтьсЯ. џ позволил себе заметить, что со своей белой кожей северЯнина
без каскетки он сожжет себе лицо. ‚алери тотчас схватила свой тюбик и, не
спрашиваЯ у него разрешениЯ, намазала ему кремом лоб, щеки и нос. џ же
подметил, как он украдкой поглЯдывает на то, что у нее под купальником, и
это мне понравилось. Ђ тут заверещал его телефон, он вскочил, поднЯв вокруг
себЯ кучу песка, и отошел, чтобы сделать вызов. Ќа сей раз он звонил не
Љлементине, так как Я расслышал "господин директор", и сразу он перестал
походить на маленького мальчика. ‘тал почти мужчиной, хотЯ и из тех, кто
всегда не в своей тарелке. Ќу да, на него возложена ответственность, он
отдает себе в этом отчет, но незачем его в чем-то обвинЯть, ни его, ни
выдворенного уроженца Њарокко: им необходимы времЯ и средства, чтобы
выполнить взЯтую на себЯ миссию, твердил он, шлепаЯ ногами по мелководью.
’аким он мне очень нравилсЯ. џ был горд тем, что он пытаетсЯ отбитьсЯ и
защищает менЯ. џ даже обернулсЯ к ‚алери, призываЯ ее в свидетели. Ћднако ее
лицо не выражало особого воодушевлениЯ.
-- ѓнилой парень. „ырЯваЯ кастрюлЯ.
-- „ырЯваЯ что? -- переспросил Я.
-- ЉастрюлЯ.
џ поглЯдел на †ан-Џьера, шлепавшего взад и вперед по кромке воды с
подвернутыми штанинами, носками в одной руке и телефоном в другой. Ћн уже
дал отбой и теперь снова пыталсЯ дозвонитьсЯ до автоответчика своей
Љлементины, и могу дать голову на отсечение -- он снова превратилсЯ в
сосунка.
-- …му надо бы влюбитьсЯ в тебЯ, -- сжав зубы, процедил Я.
-- —то ж, влюбитьсЯ так влюбитьсЯ! -- вздохнула она с чинной
покорностью уроженки Ѓордо и потЯнулась. -- ’ы не намажешь мне спину?
Ћна перевернулась на живот и расстегнула лифчик. џ втер крем ей в
спину, не отрываЯ глаз от †ан-Џьера. ‚олоча ноги по песку, тот печально
слушал гудки автоответчика.
-- Џонимаю, он, наверное, кажетсЯ тебе странным...
-- Ќет.
-- „а? Ђ почему?
-- "‚се характерные особенности поведениЯ, объективно наблюдаемые у
гусей, потерЯвших своего партнера, -- зеваЯ, прочитала она на памЯть, -- в
значительной мере проЯвлЯютсЯ среди людей, удрученных расставанием".
‚друг †ан-Џьер издал вопль, выпустил телефон из рук прЯмо в воду и
прыжками помчалсЯ к нам, размахиваЯ руками, словно ветрЯнаЯ мельница.
-- Љонрад ‹оренц, "Ђгрессивность", глава одиннадцатаЯ. -- закончила
цитировать ‚алери, перевернувшись на бок и опершись на локоть.
‘ багровым, искаженным от боли лицом он рухнул прЯмо на ее завтрак и
задрал ногу. Џотом грубо сорвал с ‚алери лифчик и обвЯзал его тугим жгутом
вокруг лодыжки. џ только хмыкнул: мне-то казалось, что Я подам им на
блюдечке неспешную любовную историю, роман при свете костра у горного
уступа, где они раскроют друг дружке свои разбитые сердца.
-- Ђ трусы мои тебе не нужны, господин —урбан? -- закричала ‚алери,
отбросив прочь полотенце, которым Я хотел было прикрыть ее грудь.
-- Њорской дракон, -- запыхавшись, прохрипел †ан-Џьер. -- ’акое со мной
уже однажды было в ђаматюэле. Ђ Я аллергик... џ... “ менЯ в комнате есть
телефон моего врача...
€ он боком заполз на купальный матрасик, его била дрожь. „а, в таком
путешествии подобный тип -- отнюдь не подарок.
Ќадув от Ярости щеки, ‚алери вскочила на ноги, напЯлила свою тенниску и
не слишком вежливо заметила мне:
-- Љак видишь, при прочих равных условиЯх мои гуси длЯ менЯ
предпочтительнее.
€ она бросилась по узенькой дорожке, тЯнувшейсЯ вдоль плЯжа за шеренгой
эвкалиптов. џ уже начал было думать, что на том наше путешествие и
закончитсЯ, когда она возвратилась с симпатичным парнем и тот мне помог
дотащить нашего атташе до своего такси.
-- Њне больно, -- стонал †ан-Џьер.
-- ЏустЯки, обойдетсЯ, -- успокаивал Я.
Ќа нашем пути курортники переставали играть в волейбол, и мне было
стыдно нести, как мешок, по плЯжу моего недотепу в костюме льва пустыни с
лифчиком вокруг лодыжки. џ стыдилсЯ и переживал за него.
-- ’ебе сейчас везти в поликлинику, мисью, -- повторЯл шофер. -- ’ам
тебе лечить.
џ злилсЯ и на него тоже -- за его уродский выговор, оскорблЯвший мой
родной Язык. џ бы с удовольствием подралсЯ с ним по-мужски, как араб с
арабом, в моем положении это был бы единственный способ нормально пообщатьсЯ
с кем бы то ни было, потому что мне все обрыдло, обрыдло, обрыдло. †ан-Џьера
Я бросил, как тюфЯк, на сиденье старого "пежо", и он замычал в истерике:
-- Ђ... Ђ мой телефон?
-- „ерьмоваЯ жизнь! -- подытожил Я.
Ћн снова принЯлсЯ клацать зубами, а потом потерЯл сознание, уронив
голову мне на плечо и трЯсЯсь в разъепанной четырестачетверке по всем ухабам
проселочной дороги. ‚алери права: этот тип -- кастрюлЯ, дырЯваЯ кастрюлЯ.
Ћна перегнулась через атташе и схватила менЯ за руку, так мы и доехали,
пихаЯ друг на дружку этого беднЯгу, которого мотало между нами. ’о, что она
так же раздражена, как и Я, менЯ немного успокоило, хотЯ мы не проронили ни
слова. Њеж нами действительно что-то происходило, хотЯ что именно, не могу
сказать, но ничего подобного Я раньше не испытывал. ‚едь мы же встретились:
она, после долгих лет бессмысленной зубрежки кончившаЯ гидом, и Я,
потерЯвший годы и годы, ломаЯ автомобили и скучаЯ до слез по оставленной
школе. Њы дополнЯли друг друга: два неудачника по бокам третьего --
атташе-смертельный-номер, которого хотелось отослать назад в его страну с
письмецом длЯ его жены. Ќо Я не умею долго быть эгоистом, возможно, потому,
что мне нечего защищать.
џ выпустил руку ‚алери. Ћдновременно со мной она сжала пальцами коленку
бредившего †ан-Џьера, которого мучили кошмары, и этот жест заставил менЯ
полюбить ее еще сильнее. ‚ конце концов именно чего-то подобного Я от нее и
добивалсЯ: чтобы она нЯнькалась с этим великовозрастным младенцем вместе со
мной, чтобы мне удалось хоть ненадолго почувствовать себЯ отцом. Њожет,
такие желаниЯ приходЯт из детства, не знаю, но и она тут сыграла не
последнюю роль: Я чувствовал, что и ей, и мне необходимо что-либо
поосмысленнее передка, чтобы любить друг друга.
џ взволнованно пЯлилсЯ на нее, как вдруг заметил, что нашего атташе
раздуло. „а, такаЯ аллергиЯ -- отнюдь не шутка, его отек норовил заслонить
нам обзор, и Я отвел глаза (из осторожности, чтобы не прыснуть). ‚алери
тоже, должно быть, вообразила, что он будет раздуватьсЯ и раздуватьсЯ, пока
не раздавит нас о бока машины. ЏослышалсЯ какой-то сдавленный кроличий писк:
она тоже пыталась подавить приступ смеха, и длЯ моих ушей он прозвучал как
сладкаЯ музыка -- так хихикают подельщики. ‚ероЯтно, в подобную минуту Я не
имел права чувствовать себЯ счастливым, однако никогда не знаешь, где
несчастье подкарауливает тебЯ самого, а потому счастье следует подбирать
везде, где оно плохо лежит. ’акова моЯ философиЯ, и хорошо, что теперь есть
кто-то еще, кто ее разделЯет...
Џоликлиника оказалась новеньким зданием на холме и выглЯдела гораздо
роскошнее, чем диспансер ‘вЯтого €осифа в Њарселе-‘еверном. „октор в
безукоризненно белом халате принЯл от нас и погрузил пострадавшего на
тележку, а затем возвратилсЯ, чтобы спросить наши имена и заполнить
карточку.
-- ќто мой приЯтель, случайный попутчик. -- сказал Я.
-- Ђ вы кем ему приходитесь? -- спросил он у ‚алери.
-- џ владелица лифчика.
Ћн поднЯл голову и проворчал, что жгут из ее бюстгальтера слишком
затЯнут и пациент рисковал получить гангрену. ‚алери уточнила, что он, кроме
всего прочего, аллергик, но ей неизвестны противопоказаниЯ. Ќу, укол-то ему
уже сделали, успокоил нас врач, а дальше будет видно. Ћн ушел, забыв
прихватить заполненные нами бланки.
џ шепнул ‚алери на ушко, что нахожу его странноватым; она заметила, что
сейчас, слава Ѓогу, не рамадан, а то в прошлом году ее отцу оперировали
мочевой пузырь во времЯ поста, и хирург потерЯл сознание, зашиваЯ разрез.
—тобы немного отвлечьсЯ от дурных предчувствий, Я спросил ее, чем занимаетсЯ
ее отец. Ћна отвечала, что он тоже врач, но бросил практику из-за пьЯнства.
Ђ теперь занимаетсЯ садоводством. Ќет, не длЯ денег, а от отчаЯниЯ: после
смерти жены ¦ мир длЯ него перестал существовать.
ЊенЯ охватила страшнаЯ грусть, так как на ум взбрело, что умри сейчас
†ан-Џьер на своей каталке, землЯ не прекратит вращатьсЯ. …го Љлементина
станет вдовой, что гораздо престижнее развода, а лотарингскаЯ роднЯ хоть и
погрустит -- не без того, -- но они-то помнЯт семнадцатилетнего будущего
писателЯ и совсем не знали атташе по гуманитарным проблемам,
пентюха-неудачника с его чемоданчиком, радиотелефоном и бейсбольной
каскеткой; вот он-то станет моим личным усопшим, Я единственный, кто не
устанет оплакивать его такого, какой он сейчас; но мне полезно было бы
кого-нибудь оплакивать. Ќа этого, по крайней мере, Я очень рассчитывал, и
после него осталась бы пустота, потому что он бы покинул менЯ не по своей
воле.
—ерез полчаса нам его вернули, уже не раздутого, победно семенЯщего и
довольного, что аллергиЯ побеждена, "между тем как тогда, в ђаматюэле, не
поверите, Я бредил три днЯ подрЯд с температурой под сорок". Џотом он
попросил прощениЯ за беспокойство и пожелал во что бы то ни стало подарить
‚алери новый купальный костюм, как Я заподозрил, она начала ему нравитьсЯ, и
потому Я намеренно не стал выходить из такси, когда они делали покупки.
‚идимо, он даже огорчалсЯ, что Я не разделЯю его ликованиЯ, но мне
требовалось какое-то времЯ, чтобы избыть свою печаль: ведь всего полчаса
назад Я его почти что похоронил.

Џ“’…‚Ћ‰ †“ђЌЂ‹
†ан-Џьер нейдер
Ђгадир -- €ргиз (Њарокко)
џсно,солнечно,25°‘.
Ћтъезд в 14 часов по дороге ђ32, соединЯющей Ђгадир с ‚арзазатом.
‘ледуем вдоль реки ‘ус по равнине с роскошной растительностью; пастухи пасут
свои стада под оливковыми деревьЯми и арганиЯми, причем длинные колючие шипы
последних послужили причиной нашей первой задержки: прокол шины. Ђзиз взЯл
на себЯ смену колеса.
Џастухи в бурнусах сбежались к нам отовсюду. џ-то по наивности подумал
было, что они предложат помощь. “вы, их единственным желанием оказалось
что-нибудь выклЯнчить. Ќаша проводница помешала мне раскрыть кошелек, в
качестве довода указав на их многочисленность. ‡аодно она обучила менЯ
первому арабскому выражению -- "ашиб Ђлла", что значит: "Ђллах подаст". џ
повторЯю это, постепенно совершенствуЯ свое произношение, так что
новоприбывшие обслуживаютсЯ качественнее первых. учу, конечно, но картина
вопиющаЯ: нищета, обусловленнаЯ не столько жизненными обстоЯтельствами,
сколько социальным рефлексом. Љак всегда, виноват ‡апад. ‚езде, где
сказываетсЯ его влиЯние, он окультуривает, создаваЯ новые потребности. "Ђшиб
Ђлла"... „еликатность ритуала, привитого на почву отвратительной реальности.
‚споминаетсЯ великолепнаЯ фраза ‹юсьена ѓитри. Ћднажды, увидев сидЯщего
у стены слепца, он дал маленькому сыну золотую монетку, чтобы положить
нищему в шлЯпу, а потом спросил: "‘аша, почему ты не улыбнулсЯ этому
человеку, когда творил милостыню?" -- "Ќо он же слепой, папа". Ђ отец
отвечает: "Љонечно, милый, но вдруг это фальшивый слепой?"
Ђзиз справилсЯ с колесом, и мы вновь трогаемсЯ. ‘корее бы покинуть эти
равнины, слишком обкатанные туристами! ‚прочем, Я прекрасно отдаю себе
отчет, что в этом путешествии с элементами инициации, приобщениЯ моего
спутника к жизни предков, важно буквально все.
†ара вполне терпима. Ђзиз сидит впереди, Я -- на заднем сиденье, под
которым лежат канистры с бензином, и струйка воздуха из окна помогает
кое-как справлЯтьсЯ с дурнотой. ѓолова Ђзиза повернута к снежным вершинам
Ђтласа, которые уже обозначились по левую руку. “гадываю, сколь напрЯженно и
тревожно его ожидание; постараюсь выразить его в слове, но позже, когда все
отстоитсЯ. Џока же делаю лишь некоторые заметки, веду бортовой журнал,
который послужит доказательством подлинности нашего предприЯтиЯ, и притом
позволит мне избежать a posteriori подвохов памЯти.
Ќабрасываю эти строки около живописного водопада среди расположившихсЯ
на пикник немцев, чудовищно дисгармонирующих с экзотической красотой здешних
мест. Ћлеандры. ”иниковые пальмы. Ћпунции. ‚ерблюды напрокат. Џо штабной
карте-миллиметровке определил, что наша проводница сделала крюк в сорок
километров, чтобы мы могли полюбоватьсЯ видом. ‚ечером или завтра намекнуть
ей, что мы не имеем ничего общего с туризмом. ‚се прелести местного
колорита, как бы хороши они ни были, не совпадающие с тем маршрутом, который
избрал Ђзиз, вне нашего круга интересов.
Њы без остановки пересекаем ’арудант и его базары, мимо мелькают
бу-генвилии, проносЯтсЯ крепостные стены XVIII века с аистиными гнездами.
Њадемуазель д'Ђрмере правильно понЯла мое нетерпение. Ђ точнее, непременное
условие: Я не открываю, Я воспринимаю. џ подготавливаюсь. ’ренируюсь.
‘колько лет Я уже не писал! ‘тиль. ЏозаботитьсЯ о стиле.
P.S. Љогда в ’аливине нас остановил дорожный патруль, в ее паспорте Я
прочитал ее фамилию целиком: д'Ђрмере де ‚ильнев. џ был знаком с одним
‚ильне-вом на подготовительных курсах в институт. ‘просить при случае, не
родственница ли она ему?
‘реда 26-го.
‚ремЯ то же.
Џровели ночь в "Љлаб Љараме", шикарном отеле ‚арзазата. Ћтвратительно.
Љондиционеры, прислуга. Ќа будущее -- требовать ночлега у коренных жителей,
в крайнем случае, на местных постоЯлых дворах. € к тому же, черт подери, в
наше снарЯжение входЯт палатки! Ѓудем разбивать лагерь! ‚ нашей истории нет
места длЯ патентованной асептики международных отелей.
—то до ‚арзазата -- ничего примечательного. Љазармы иностранного
легиона, за фасадом которых обрел приют паб в английском стиле. Ђмериканские
автобусы еле плетутсЯ по песку к глинобитной деревушке, где Ћрсон “эллс
снимал "‘одом и ѓоморру". ‘увенирные сигары, "подлинные" кресла режиссера с
его именной табличкой на спинке. †алкаЯ картина.
‘тараюсь восстановить утраченный контакт с Ђзизом. Ћн уклонЯетсЯ, а Я
не понимаю его нового настроениЯ. Љазалось, он полностью разделЯл мой
энтузиазм в аэропорту ђабата, когда мы закладывали основу моей будущей
книги. Њне необходим его взглЯд на страну, ведь именно ему предстоит стать в
романе рассказчиком. Њои персональные реакции не имеют никакого значениЯ, и
Я стараюсь не фетишизировать их. Ќо если собственные впечатлениЯ Ђзиза не
подхватЯт мою эстафетную палочку, говорить будет не о чем и повествование
сойдет на нет. Ѓыть может, Ђзиза стеснЯет присутствие "третьего лишнего".
Њне надо бы поговорить с ‚алери, но это тоже нелегко. џ чувствую: между нами
воздвиглась какаЯ-то стена, и здесь тоже дело в Ђзизе. Ћн уловил, что ее
Явственно притЯгивает ко мне -- конечно, она успешно сопротивлЯетсЯ своему
чувству; впрочем, сделавшаЯсЯ инстинктивной холодность необходима длЯ ее
профессии: ей фатально приходитсЯ терпеть наскоки всЯкого самца, не
вышедшего из возраста, в котором способны любить. ‚озможно ли, чтобы при его
внешности, его двадцати годах, улыбке, крепких плечах Ђзиз приревновал менЯ
к ней?
…сли именно так и есть, это было бы прискорбно длЯ моего романа, но
восхитительно длЯ менЯ. ‚едь мне уже тридцать три года, правда, без шести
месЯцев. Ѓоже всемогущий! —то Я сделал со своим талантом? „а, да, знаю. Ќо
за кого мне сражатьсЯ? џ позабыл о женских взглЯдах с тех пор, как моЯ жена
менЯ в упор не видит. ‚алери д'Ђрмере де ‚ильне'в... Ќе стоит об этом.
P.S. ‚ том чувстве, что она демонстрирует по отношению ко мне, не
заметно и тени сексуальности. ‹ишь взаимное притЯжение людей одной культуры.
‘транно, что она так заблуждаетсЯ относительно менЯ -- она, выходец из
замкнутой касты бордоской знати, с непременной учебой в пансионе,
воскресными хождениЯми к мессе, простынЯми с кружевами, занЯтиЯми на
фортепьЯно, уроками гольфа... Ћна отождествлЯет менЯ с собой, она судит обо
мне по дипломатическим этикеткам моего чемодана; быть может, она принимает
менЯ за кого-нибудь из боковой ветви нейдеров, входЯщих в политическую и
индустриальную элиту ”ранции, владельцев "Љрезо", тех, кого преподаватели
истории именуют "нед-ры", чтобы блеснуть эрудицией перед учениками, так же
как тогда, когда ронЯют "Ѓрей", "‹асе" или "’ремуй", имеЯ в виду
благословенных обладателей имен, которые произносЯтсЯ не так, как пишутсЯ, и
очаровывают всех прочих, воспитанных культурой готовой одежды. Њеж тем как
подлинный принц, наследник, последний представитель династии, живое
продолжение традиции -- это как раз Ђзиз. џ же вышел оттуда, где читают
"ћманите" по воскресеньЯм и почитают патрона в будни, покорно проживают раз
и навсегда прочерченную жизнь: от калитки к заводу, а потом от проходной --
в кафе, где трогательно гордЯтсЯ профессиональным братством, добротной
работой -- всем, с чем Я порвал.
Ћднако и она бунтарка. „остаточно поглЯдеть на ее тонкие прЯди,
природой созданные длЯ шиньона, грубо откромсанные кухонными ножницами, на
кожу без грима, татуировку на руке, на чисто мужскую манеру чуть выпЯчивать
подбородок, когда говорит по-арабски, резковатый голос. ЌепокореннаЯ
бунтарка... Ћна избрала себе в удел трудные тропы, высохшие русла рек,
необозримые пространства. џ -- книги, свободу, умственный труд. € чего мы
оба достигли? Ќикому не нужный атташе по свЯзЯм с прессой. € рЯдом с ним --
глотающаЯ пыль бродЯжка, окруженнаЯ измочаленными туристами,
фотографирующими прирученных туарегов, промышлЯющих торговлей открытками.
‚чера вечером в ресторане, где на столиках лежали гротескные меню в
твердой обложке с тарабарским тиснением, -- голубой лучик ее взглЯда,
протЯнутый к моим рукам. Ђ у менЯ руки с короткими, квадратными пальцами
человека, не причастного к иному труду, кроме физического. €з третьего
поколениЯ сталеваров. ‚ них так трудно держать авторучку. € все же, и все
же... ‚идела бы ты менЯ сейчас, ‚алери, на моем стуле из синтетического
каучука, перед стаканом йогурта, в котором плавают мои пшеничные проростки,
посреди горной террасы с видом на вершины ‚ысокого Ђтласа, менЯ, который все
пишет, пишет, не замечаЯ красот природы -- до них ли мне теперь! ‚ажны лишь
руки, пытающиесЯ выразить, каков Я есть. џ всегда прЯтал эти руки там, в
Џариже, на коктейлЯх в стенах Љэ-д'Ћрсэ1, на званых обедах, а вчера вечером,
знаешь, Я с гордостью выставлЯл их тебе на обозрение. Њы свернули с
автострады ђ32. Ќаконец-то! Људа ни глЯнь, никаких туристов -- настоЯщее
приключение начинаетсЯ. Ќесколько полуонемеченных берберов голосуют на
дороге. ‚алери не останавливаетсЯ. —ерез опущенное стекло Я кричу им: "Ђшиб
Ђлла!"
‚ нашем доме на колесах царит какое-то непередаваемое возбуждение.
Ћхватившее всех единое чувство: наконец мы вступили на стезю, где поджидает
неизведанное, действительно вышли на дорогу в €ргиз. „аже молчание Ђзиза
обрело иной смысл: теперь оно нам сопутствует, как добрый ветер парусам.
‘ловно улыбки ‚алери, посылаемые мне в зеркальце заднего обзора, светлые,
дружеские, пронизанные терпеливым любопытством, -- словно эти улыбки
поддерживают его силы. џ ошибалсЯ: он ко мне не ревнует (а Я-то воображал!).
Ћн почувствовал, что Я неравнодушен к ‚алери и просто опасалсЯ отказа с ее
стороны, который бы отравил атмосферу нашей экспедиции. ‚идЯ же, что ‚алери
не занимает круговой обороны, он помЯгчел. € Явно воображает себЯ в роли
нашего крестного отца. Љак, бишь, говаривали еще в лицее? „ержать свечку,
вспомнил. Ђзиз, факелоносец ты мой,
готовь спички.
ќтот парень потрЯсает менЯ. ’акаЯ простота, деликатность его молчаниЯ,
доброжелательность в мой адрес, зрелость младенца, взращенного древними
камнЯми, наблюдавшего течение веков, не поколебавших устои души. €менно он
придаст книге объемность мифа. ‚се будет выстроено вокруг него как главного
персонажа, от лица которого Я, быть может, смогу когда-нибудь писать, как от
моего собственного, когда усвою его взглЯд на мир и проникну в тайники его
воображениЯ.
‘транный он, Ђзиз. ‘клонный к провокации, чуждый религии,
необразованный, не ведающий собственных традиций! Ћн протЯгивает мне руку,
спасательную трость. Ћн провоцирует всЯкие случайности, которые сдобрЯт мою
книгу. ’о, что со мной происходит, невероЯтно. џ видел в нем свою музу, а он
оказалсЯ каким-то "дьЯволом-хранителем", способным искушать и
преобразовывать событиЯ и даже людей на своем пути, таким образом даваЯ
наполнение моей книге.
ЏредставлЯю, во что вылилось бы наше путешествие в джипе этого Ћмара,
которого Я тогда где-то выловил. „аже одной главы не вышло бы. ‘пасибо тебе,
Ђзиз ("шокран" или более торжественно: "барака Ђлла фик". Ѓуквально: "„а
наделит тебЯ Ђллах чудотворной силой".)
‚ семнадцать часов во времЯ остановки в великолепном цирке „жаффара
(стада верблюдов, вековые кедры, можжевельник, непреодолимаЯ громада
заснеженного джебель Ђйаши ), воспользовавшись отсутствием Ђзиза,
отлучившегосЯ по нужде в ближайшие заросли дрока, Я спросил ‚алери об
иргизской легенде. Ћна несколько снисходительно подтвердила существование
преданий о "заповедной долине", где сохранились доисторические растениЯ и
животные, но в ее речи менЯ удивил оттенок какого-то осуждениЯ, словно ей
хотелось заранее подвести подкоп под мой оскорбительный скептицизм, если Я к
таковому склонен (не ЯвлЯетсЯ ли здесь, в Ђтласе, скептицизм "левой рукой"
разума?2).
Ћдним словом, у менЯ было такое чувство, словно Я говорил об Ќ‹Ћ со
специалистом из ЌЂ‘Ђ, который засыпал менЯ вырезками из досье: проверенные
данные о скорости, показаниЯ радаров, материальные следы. ЂналитическаЯ
точность перед лицом всего лишь допустимой гипотезы. (Notabene: перенести в
книгу мои наблюдениЯ на коллоквиуме "Џограничные области науки" в
Џюи-‘ен-‚ен-сане, куда менЯ послало “правление книжной и рукописной
продукции сопровождать того испанского физика, который утверждал, что
обнаружил на молекулЯрном уровне доказательства внеземного происхождениЯ
некоей цивилизации “мнитов. Џо ‹упиаку то был просто заговор ЉѓЃ длЯ
дискредитации европейских ученых. џ всегда оставалсЯ противником его версии.
ЋбъЯснить почему. "Ќет" всЯкому последовательному опровержению мечты.
“важать то, что превосходит наше понимание.)
’ак вот, ‚алери пичкала менЯ ссылками на данные палеонтологии:
отпечатки ископаемых Ящеров из €мин-€фри (25 миллионов лет) и их громадные
Яйца, обнаруженные в неправдоподобном состоЯнии консервации. Њеста
отправлениЯ неолитического культа в ’изин-’иргиз, тысЯчи наскальных
изображений из ’ин-сулина и с берегов „ра, исполненных в технике гравюры
резцом (10 000 лет)... …сли ее послушать, Њарокко изобилует граничащими с
чудом следами древней жизни, местами, где на протЯжении веков ничего не
менЯлось, тайнами, не поддающимисЯ расшифровке. —то до мест, подобных
€ргизу, их сотни в недоступных ущельЯх
ѓора Ђйаши ‚ысокого Ђтласа. Ђ асфальтированнаЯ дорога, угрожающаЯ
равнине сероликих людей, -- магистраль ‘’1808, предназначеннаЯ длЯ
обслуживаниЯ горнолыжной спортивной базы около горы ‚авизагт (3770 метров),
да, того самого отвратительного шрама на лице природы, той стройки, что мы
только что миновали.
Љогда вернулсЯ Ђзиз, она взЯла его в свидетели. Ћн подтвердил ее слова.
Ћна спросила, далеко ли мы от тех мест. Ћн встал в середине цирка, уперев
руки в бока, и долго поворачивалсЯ в разные стороны, казалось, разыскиваЯ в
ослепительной белизне ледников самый удобный длЯ преодолениЯ перевал. Ћна
быстро проговорила что-то по-арабски, он же ответил только долгим, очень
серьезным покачиванием головы. ‡атем она посмотрела на менЯ. Ћна не захотела
перевести, о чем его спрашивала.
Ћбильный ужин вечером в тигремте, крашеном охрой доме-крепости с
окнами, обведенными белой краской, отгонЯющей злых духов (жнун). ЊЯтный чай,
харира (суп неопределенного свойства), таджина (тушеное мЯсо) с черносливом,
кефта (фрикадельки), гигантских размеров стручки жгучего перца, который Я
съел, принЯв за сладкий, и два литра воды, призванной затушить пожар,
несмотрЯ на предостерегающие восклицаниЯ ‚алери, опасавшейсЯ бактерий. Ђ мне
на них плевать, длЯ менЯ теперь единственнаЯ нечистаЯ вещь, которую надобно
избегать, -- моЯ леваЯ рука. ’ридцать два года минеральной воды "ќвиан" --
стоп. џ жить хочу. џ выбросил мои пшеничные проростки.
Џотом Я отдалилсЯ от глинобитных хижин селениЯ, чтобы справить малую
нужду подальше от чужих глаз, и, потираЯ горЯщее горло, очутилсЯ среди коз и
каменных дубов (проверить, те ли дубы). ’ам менЯ отыскала ‚алери. Њы сели на
старые покрышки. Ћна взЯла менЯ за руку. Џот, уже пропитавший мой пуловер,
как по волшебству, высох. Ћна мне призналась, что Ђзиз никак не может найти
вход в свою долину. џ успокоил ее, что времЯ у нас еще есть. —то впервые в
жизни мне так страшно хочетсЯ, чтобы времЯ еще было. Ћна коснулась своими
губами моих и подарила мне поцелуй, продлившийсЯ добрых двадцать секунд.
Џотом она отпрЯнула, гордо вздернув подбородок, с непокорной прЯдкой на
глазах, и спросила, лучше ли мне теперь. џ ответил, что лучше. Ћна
прошептала, что ослабила действие перца и по сему случаю накидыватьсЯ на нее
бесполезно.
џ глЯдел, как она удалЯетсЯ к хижинам. ‡апечатлевал в памЯти силуэт ее
фигурки, тонкой и отчаЯнно юной, живой, недоступной. Љак предложить свою
любовь фее, котораЯ смеетсЯ над вами? „а и занималась ли она когда-нибудь
любовью? ‚ ней есть нечто неизлечимо девственное: резковатое свободолюбие,
мечтательнаЯ непреклонность, безотчетнаЯ меланхоличность. Ѓыть может, именно
об этом она и пыталась мне сказать. џ еще никогда никого не лишал
невинности. Ђгнес, Ђгнес... Љак далеки ћканж и ты, там, в моей комнатке, где
Я читал тебе мою рукопись и, опьЯненный собственными фразами и тобой, моей
единственной читательницей, целовал тебЯ на кровати, ласкал тебЯ, а ты
говорила "нет", ты повторЯла: "—итай еще". € Я читал.
…сли нам придетсЯ, ‚алери, заниматьсЯ любовью и если длЯ тебЯ это
первый опыт, верь мне, Я буду таким же девственным, как ты. џ вдруг
почувствовал, что мне только пЯтнадцать. Ћднако должен заметить, что твой
поцелуй ни в коей мере не прекратил жжениЯ от перца.
џ счастлив. ’ак ли?
Џосмотрим.
ЏерваЯ ночь под открытым небом. џ ненароком порвал желтую палатку,
желаЯ обрезать слишком длинную веревку. ‚алери ставит зеленую и
обосновываетсЯ там. € тотчас тушит свою газовую лампу.
‚ час ночи -- ужаснаЯ бурЯ, прЯмо-таки дантовской мощи. Ђзиз и Я,
промокшие до костей, укрываемсЯ "в лендровере". —ерез десЯть минут
неизвестно откуда обрушиваетсЯ грЯзевой поток и уносит покинутую нами
палатку. Њы бросаемсЯ к той, где ‚алери, хлопаем по полотну, отдергиваем
застежку "молнию". Ћна полусонным голосом обругивает нас и посылает куда
подальше. ‚ трех метрах от нее, спЯщей, бушует поток. Њы колеблемсЯ, решаЯ,
не вытащить ли ее силой, а затем по очереди дежурим, наблюдаЯ за палаткой
через лобовое стекло, до самого конца грозы.
‘емь часов утра. Џохолодало на пЯтнадцать градусов. ЌакинувшаЯ пуловер
‚алери только что выбралась из палатки. џ зажигаю фары, чтобы она видела,
куда ступает, и выхожу из машины, несЯ ей термос. Ћна бросает рассеЯнный
взглЯд в огромную выбоину, проделанную ночным потоком, и ронЯет фразу,
которую Я никогда не забуду: "’е, кто не любит жизнь, знают, когда им
помирать. џ ничем не рисковала".
Ћна делает пипи за палаткой и возвращаетсЯ в нее досыпать. ‚стает зарЯ,
небо, как и вчера, кристально Ясное, с мерцающими звездами. џ закрываю
термос и возвращаюсь в машину, где продолжаю писать, положив блокнот на
руль. Ђзиз, привалившийсЯ в своем спальнике к дверце, хмуро бормочет, что
мне бы лучше потушить свет, а то сЯдет аккумулЯтор. Ћн вновь засыпает.
‚ысоко в небе над нами кружит орел.
Џеречитываю фразу, произнесенную ‚алери. Ћна станет гвоздем моей книги.
Њоей книги. “же не знаю, что в ней будет. Њне наплевать на €ргиз, на
серо-ликих людей, на Љэ-д'Ћрсэ, мою миссию, на водворение Ђзиза на его
родину, поскольку он может позаботитьсЯ обо всем этом и сам. ‚алери, ‚алери,
‚алери. Ђх, как...
Ћткладываю авторучку, чтобы докончить фразу в мечтах.
‚оскресенье 29-го.
Ћслепительное солнце, 20°‘.
Ќе знаю, с чего начать. ЊоЯ жизнь перевернулась.
‚чера вечером Я не вел записей. Ќе мог.
—удесный, погибельный, несказанный...
„лЯ чего служит прилагательное?
‚ субботу утром, без десЯти восемь, подошла ‚алери и постучала в мою
дверцу. Џросыпаюсь, открываю. Ћна вытаскивает менЯ из "лендровера" и тЯнет к
обрыву. ‚зглЯду открываетсЯ пустынЯ в цвету. Џалево-фиолетовые, желтые,
голубые пЯтна, мерцаЯ, проступают на растрескавшейсЯ земле. Ќе сдержав
восхищениЯ, Я сжимаю ее в объЯтиЯх, но в ответ слышу, что она, собственно,
здесь ни при чем: это всего лишь Явление природы. ђедкое, но вполне
естественное. Љак любовь. ‚ Ђтласе семена растений могут годы дожидатьсЯ
благоприЯтного дождЯ, который позволит им прорасти, и тогда они
взрывообразно распускаютсЯ и расцветают -- все разом, под первыми лучами
солнца.
џ кладу голову ей на плечо. Ћна рукой легонько притЯгивает менЯ к себе.
Њгновение полноты существованиЯ, абсолюта, уверенности -- фразы закруглю
потом. ‘лова отказываютсЯ повиноватьсЯ. ‹ирики Я опасаюсь не меньше
банальности. •отелось бы посылать ей письма и ждать ответа, но Я в своей
жизни потерЯл столько возможностей! € вот Я хватаю ее за руку и бегом тЯну к
маленькому озерцу, около которого мы остановились на ночлег, чтобы вместе с
ней броситьсЯ в воду, распугиваЯ розовых фламинго, прижать ее к груди и
рухнуть в сиЯющую рЯбь. Ћна кричит: "Ќет, не здесь, осторожно!" € произносит
какое-то имЯ, но оно ничего мне не говорит, что-то вроде Ѓилли: может быть,
это человек, которого она любила, или который здесь утонул, но какаЯ
разница?1 Ќичего, кроме ее тела, не существует во всплесках взбаламученной
нами блестЯщей грЯзи. Њир принадлежит только нам -- полное безлюдье, если не
считать Ђзиза, который где-то готовит длЯ нас кофе. џ опрокидываю ее в
жидкую тину, сбрасываю с себЯ одежду, словно какой-нибудь красавец, она
вздыхает и прЯмо на этом ложе, проваливающемсЯ под нами, отдаетсЯ мне.
Ќадо описать то, что произошло потом; но Я все еще под впечатлением
шока. „а, знаю, Я был неловок, груб, но менЯ так переполнЯло желание, мне
это так было необходимо, что она с каким-то фатализмом впустила менЯ в себЯ.
Љогда Я обна-
Ќа самом деле она сказала "бильгарциоз". Љишечное заболевание,
вызываемое червЯми-трематодами, переносчиками которых ЯвлЯютсЯ водЯные
моллюски, способные передавать их и человеку. Ћна мне после все объЯснила.
(Џрим.†ан-Џьера.)
ружил, что получил удовольствие только сам, Я тихо, с комом,
подкатившимсЯ к горлу, пробормотал: "Ђшиб Ђлла", словно нищему, которому не
смог подать. “ нее хватило снисходительности улыбнутьсЯ. "џ люблю тебЯ".
(ќто Я говорю). Ћтвечает: "„а нет". ‚от увидишь, когда из этого выйдет
книга.
ЏомогаЯ тебе поднЯтьсЯ, Я спросил в сомнении (однако, если уже
выглЯдишь смешным, можно себе позволить и наивность), первый ли Я у тебЯ. ’ы
отозвалась надменно, но, возможно, только из целомудриЯ или гордости: "‚
воде -- да!"
Њы отошли от озера, и фламинго за нашей спиной зашевелились,
возвращаЯсь на прежнее место. Ќе оглЯнувшись, ты кинулась в свою палатку. џ
пошел искать Ђзиза, который отошел к полупересохшей речке и развлекалсЯ,
бросаЯ гальку так, чтобы она прыгала по воде. „умаю, он нас видел. Ћн
плакал. ‚став около него так, чтобы солнце не жгло ему голову, Я принес ему
мои извинениЯ. Ћн отвечал, что плачет не из-за нас, а из-за воды. €з-за
любви в воде. Џоскольку Я напрасно старалсЯ понЯть, что он имеет в виду, он
начал говорить о полЯне подземного леса в жерле потухшего вулкана, где
благодарЯ свету, проникавшему сверху, росли платаны и зонтичные пальмы.
Њаленькие лошади давно утраченной наверху породы паслись у горЯчего
источника, в котором, напеваЯ, купалась среди кувшинок ‹ила, его
возлюбленнаЯ, дочь королЯ €ргиза, который никогда бы не выдал ее за простого
жаворонка (sic!), вот почему он добровольно отправилсЯ в Њарсель на поиски
господина †ироди, и потому-то он теперь в отчаЯнии, так как возвращаетсЯ с
пустыми руками. Ћн добавил, что не говорил мне этого раньше, но теперь
проход к долине закрыт длЯ него потому, что его леваЯ рука стала нечистой от
взглЯдов других людей.
Џытаюсь набросать все по памЯти, в общих чертах; это зрелище -- молодой
парень, насквозь пропитанный солнцем, оплакивающий свое фантастическое
видение, -- оставлЯет менЯ совершенно ледЯным. џ вдруг начисто потерЯл
интерес к его истории. Џотому что начинаетсЯ моЯ собственнаЯ. Ћн теперь
может неделЯми водить нас вокруг своей горы -- Я влюблен и вполне располагаю
временем.
Ќеужели всегда влюбленные так быстро становЯтсЯ эгоистами? џ посмотрел
на часы. Њне хотелось удержать в памЯти, что в эту субботу утром, в девЯть
сорок пЯть утра, Я все простил Љлементине.
Ђ что Я должен ей простить? ’о, что ей полюбилась "‹отарингиЯ" -- моЯ
рукопись, которую Я в один прекрасный день прочел ей в ресторанчике? ’о, что
на обедах длЯ студентов в доме ее матери менЯ просили на десерт почитать
несколько страниц оттуда "длЯ возбуждениЯ аппетита"? Ќас убила боЯзнь
показатьсЯ смешными. Џо крайней мере, менЯ. Ћна-то, во всЯком случае, не
бедна. € с художником жить легче. „остаточно десЯти секунд, чтобы все
уразуметь: взглЯнешь на стенку, и готово -- художник не так мешает удобно
жить, как писатель. Ђ потом, ‹упиак действительно пишет красивые картины.
Џеред завтраком романтическаЯ прогулка в одиночестве, в мыслЯх о Ќей, о
Ќей, совершенно новой, о ‚алери д'Ђрмере де ‚ильнев. ‘ладость моЯ, моЯ
сирена. џ бродил вдоль русла. Ѓоли в желудке. „умаю, что психосоматического
свойства.
Ђзиз достал нам мулов, чтобы попытатьсЯ пройти по южному склону горы:
по его уверениЯм, он припоминает, что проход находитсЯ там. џ позволЯю ему
делать все что угодно. †елудочное расстройство.
‚алери занимаетсЯ обычными делами, чертит маршруты по карте,
манипулирует циркулем и компасом, чтобы восполнить недостаток знаний нашего
сероли-кого человека. Љак кажетсЯ, ее отнюдь не стеснЯют мои маленькие
проблемы. "џ кое-что понимаю в подобных болезнЯх", -- заметила она. ‘о своей
стороны она предупредила менЯ: нежности, клЯтвы, разглагольствованиЯ о нашем
будущем -- все, что Я горю желанием ей предложить, она отвергает сразу. —то
до новых занЯтий любовью, она бы предложила мне сначала принЯть лекарства,
которые она отыскала в моей походной аптечке. ЊенЯ несколько беспокоит, что
они все попорчены. Ћна щупает мне лоб, сжимает запЯстье и, сосчитав пульс,
отвечает: дескать, неизвестно что больше испорчено -- они или Я. Ќадеюсь,
это шутка.
…е диагноз -- амебнаЯ инфекциЯ. ‚ода, в которой мы познали друг друга?
Ќет, та, которой Я запивал жгучий перец.
Џредпочитаю последнее.
Ђзиз на своем муле возвращаетсЯ под вечер. Ћн заЯвлЯет, что проход
должен находитьсЯ на южном склоне. ‚идЯ, что Я весь дрожу в своем спальнике,
он спрашивает ‚алери, что у менЯ еще. Ћна отвечает ему по-арабски. Ћн
отворачиваетсЯ и вздыхает. Њне не переводЯт.
Џонедельник
Џасмурно, 39,4°‘.
ЋтказалсЯ спуститьсЯ вниз и обратитьсЯ к врачу в ’абанте. “ менЯ
лихорадка, ну и черт с ней; она вот-вот прекратитсЯ, и мы пройдем перевал.
Ќикогда больше Я не поверну назад. ђоман будет называтьсЯ "Џуть в один
конец".
†елудок терзают приступы резкой боли, иногда у менЯ бывают странные
помутнениЯ сознаниЯ, отнюдь не неприЯтные. Ћни куда-то менЯ уносЯт. џ в уме
своем к чему-то приближаюсь. —то-то важное, отступающее в туман под
действием аспирина, но Я еще вернусь и найду.
‘лишком устал, чтобы записывать свои сны. ‘лова без всЯкого порЯдка, в
надежде, что они напомнЯт об образах: ѓенрих IV -- ‹иван -- рогалики --
лилии -- кекс.
Ќога после укуса морского дракона снова начала пухнуть, и Ђзиз
поддерживает менЯ, когда приходитсЯ встать и пройтись, чтобы снЯтьсЯ с
лагерЯ. Џродолжаем огибать горную цепь. ’ропу он все еще не нашел.
Џодождать ночи с Ќей под пологом одной палатки. ‚новь обрести Ђгнес,
слова, которые Я длЯ нее извлекаю из своей тетрадки. Ђгнес замужем, дети,
просьба быть крестным отцом. Ћтказ, почему? ‚се так плохо. ‚се эти
потерЯнные, испорченные годы. ‚о имЯ чего? ‘тыд. ‘тыд за то, что Я сотворил.
Џеррон ‚осточного вокзала. Ќет. Џока не надо слов. …ще не времЯ. ‡абыть.
—етверг?
‚етрено, солнечно. †ар спал. Ћстаюсь в палатке, пока они исследуют
подходы.
‚оскреснаЯ поездка в Ѓриер. Њаленький домик с разными полустертыми
декоративными обманками, которые папа подновлЯл во времЯ отпуска вместе с
бригадой заводских приЯтелей. Ћтпуск по очереди: стены общие, а внутренность
по вкусу каждого; дом, где все менЯлось... ‹ето в ‚огезах. Њой первый
уик-энд с Ђгнес, первый раз она сказала "да". Ќаедине с ней. € папой. "’ы
несовершеннолетний, †ан-Џьер, Я поеду". Ќочь он проспал в своей "симке", под
нашими окнами. ђади мамы. Ћна возложила на него особую миссию, но он нам
оставил ночь. Ќашу ночь, во времЯ которой мы ничего не сделали. џ тебЯ
люблю, папа. џ никогда тебе не говорил, только писал и никогда не
осмеливалсЯ заставить тебЯ это произнести. ’а-ри-ри-и,
та-ра-ра-а,та-ра-та-та! -- в восемь часов утра, чтобы мы успели привести
себЯ в приличный вид; а затем он принес нам рогалики. ЉлЯнусь, мне не было
стыдно за тебЯ. ‚ своей голубой рабочей робе, клетчатой кепке и с
отЯжелевшим лицом, испачканным известкой, ты уже два часа как возилсЯ,
поправлЯЯ запор в двери погреба. "Љак дела, голубки, вы, надеюсь, были
благоразумны?" ‘ этакой веселенькой беспечностью. Ќет, в тот раз Я за тебЯ
не стыдилсЯ. ’олько за себЯ. € ненавидел Ђгнес, отказавшуюсЯ отдать мне свое
тело. ’еперь она отвернулась от отца, поджав губки и уставЯсь в стену,
обернув простыню вокруг груди, котораЯ даже не была обнажена. Њой
единственный уик-энд с девушкой. „о Љле. Ќикогда больше у менЯ не было
рогаликов по утрам с кусочками штукатурки. ’огда Я на тебЯ так обиделсЯ,
папа. ЋбвинЯть тебЯ было так легко. Ђ ты даже не знал, что существуешь в
моей книжке. —то там -- твоЯ жизнь. € длЯ менЯ ты более нигде, кроме как на
бумаге, не существуешь. Ќе желаю знать, как ты выпиваешь, стареешь, играешь
на трубе и похрапываешь за столом. †изнь, сожженнаЯ в доменной печи, к
которой ты относилсЯ с таким почтением. Џечь была твоей гордостью. Џрости,
папа. Џрости за все, что было потом. Џрости за вокзал. Њне плохо.
‚ечер, числа не помню.
†ар возобновилсЯ. ‚алери ухаживает за мной. Ќаписанное не перечитывал.
•очу освободитьсЯ, чтобы это отпустило менЯ. „ень моего стыда. „войного
стыда.
џ поступил на службу. Љэ-д'Ћрсэ. ’елекснаЯ служба. ”ункционер.
„ипломат. ЌЂЉЋЌ…– Я мог хоть что-нибудь им доказать, Я кем-то стал, а
значит, Я уехал не зрЯ. џ послал им билеты на поезд. ‘обиралсЯ отпраздновать
с ними. ‚ "Ћхотничьем рожке", памЯтном длЯ папы ресторанчике, единственном
его воспоминании о Џариже, о его ночи в столице, в 39-м, перед отправкой на
фронт. Џриехал поездом, уехал так же, затем четыре года плена и снова на
поезде назад, вес -- тридцать шесть кило. Ђ теперь Я их ждал на вокзале.
ђади примирениЯ. Ќа сей раз это был поезд счастьЯ. "Њой сын преуспел в
жизни".
Џробки, столкновение, полицейский протокол -- и Я опоздал на полчаса.
Љогда Я их обоих увидел, растолстевших, раскрасневшихсЯ, напЯливших свои
воскресные костюмы: он -- клетчатую куртку, она -- меховое манто соседки,
уже послужившее ей в день женитьбы моего брата, Я не выдержал. —емодан из
желтого екаЯ, сумочка, купленнаЯ на дешевой распродаже, с домашним пирогом
внутри. …е кексом. џ не мог сделать ни шага. Ѓыл на грани срыва, боЯлсЯ их
гнева... Ќевозможно подойти к ним. Џопросить у них прощениЯ... —тобы
простили за опоздание, за то, что еще живу и не даю о себе знать, что
влюбилсЯ в парижанку. Ћни кричали друг на дружку, призываЯ в свидетели
вокзального служителЯ, только пожимавшего плечами. џ не двигалсЯ с места.
‘таралсЯ не дышать. ѓлЯдел на свое отражение в витрине табачного киоска.
Љостюм-тройка, круглые очки. ќто Я? ќтот тип из бюро, униформист из
министерства, выпотрошенный мечтатель, персонаж Њагритта? џ, писатель,
влюбленный в нервалевском духе, певец ‹отарингии, посвЯтивший рукопись
Ѓернару ‹авилье, тоже выходцу из семьи сталеваров, нашему герою, бунтарю,
признанному воителю, чьи Яростные призывы передавались на ушко, чтобы
начальство не услышало? —ем же Я стал? ‚ешалкой длЯ собственного костюма.
џ не двинулсЯ с места, не позвал, глЯдел, как, волоча чемодан, они
перебирались на другую платформу, чтобы снова сесть в поезд и уехать назад.
Џапа орал и ругалсЯ. Њама утирала слезы. Џирог вывалилсЯ из сумки. џ не
двигалсЯ. „войной стыд. ‡а то, чем они остались и чем стал Я, не пожелавший
на них походить. Љогда поезд на Њец, поблескиваЯ красными огоньками, исчез
вдали, Я подобрал кекс. € сохранил его, так и не осмелившись съесть. Ћн до
сих пор лежит на бульваре Њалерб в моем шкафу. …сли только Љле его не
выбросила.
ђука слишком дрожит. џ все сказал. џ смогу их любить, только когда они
умрут. Ђ если мне выпадет первому? ’огда вечером Я позвонил в ћканж. Ћчень
расстроен, что не повстречались, нахожусь в ‹иване с экстренной миссией,
посылал к вам моего секретарЯ, который, по всей видимости, с вами
разминулсЯ, действительно, очень расстроен, что так получилось, сам приеду к
Ќовому году. •ватит, †ан-Џьер. ’вой отец все понимает: ты нас стыдишьсЯ.
Ќезачем было все это ему устраивать. Ћставь нас в покое, знаешь, так будет
лучше; живи своей жизнью. Њоей жизнью.
‘делайте так, чтобы менЯ прочли.
‚от уже три днЯ, как он больше не строчит в своем блокноте. ЏраваЯ нога
у него снова распухла там, где его укусил морской дракончик, и ему не
удаетсЯ зашнуровать ботинок. …му частенько становитсЯ худо от аллергии и от
прЯных сладостей, которые он продолжает поглощать, знакомЯсь с местным
колоритом. …го лицо -- огромный солнечный ожог, и при всем том остаетсЯ
бледным. Ћн потерЯл килограммов пЯть. Ќо, может быть, это от любви.
џ завел привычку ночью спать в "лендровере", чтобы оставить им на двоих
палатку. ‚алери не рассказывает мне, что между ними происходит, и Я
отворачиваюсь, когда лампа "молниЯ" начинает рисовать их силуэты на ткани
палатки. ‚прочем, мы и так почти не говорим друг с другом. Џросто смотрим
друг на друга, крутим баранку, разбиваем лагерь. € Я остаюсь наедине с
багровыми восходами над каменной пустыней и оранжевыми восходами над
снежными вершинами, лежу, уперев ноги в приборный щиток, в самом полном
молчании, какое только может быть, его два раза в день прерывает только
дизель шикарного рейсового микроавтобуса, пылЯщего где-то внизу со скоростью
сто километров в час, -- это катаютсЯ по пустыне туристы класса "люкс".
Ћднажды утром на берегу водопада, бившего в черные скалы, Я, как
обычно, глЯдел на восход солнца, сравниваЯ его с предыдущим, когда увидел в
зеркальце заднего обзора, что ‚алери вышла из палатки. Ћна подошла к воде,
завернувшись в шаль, с ногами, голыми от нулевой отметки и ниже. ’ут никакой
бравады, просто полное равнодушие. •олод от камней производил на нее не
большее впечатление, чем прикосновение мужчины. Ћна наклонилась попить,
потом потЯнулась, взглЯнула на горы, пожала плечами и вернулась к палатке.
ђазглЯдев через лобовое стекло, что Я не сплю, она сделала небольшой крюк.
Ћткрыла дверцу, и когда та заскрежетала, прижала палец к губам, словно
урезониваЯ ее. Њне хотелось с ней заговорить, хотЯ бы просто поздороватьсЯ.
Ћна со вздохом оглЯдела менЯ, немного склонив голову набок. Љазалось, она
спрашивает себЯ, что Я тут делаю и зачем ей вздумалось согласитьсЯ на наше
предложение, а кроме того -- действительно ли наше присутствие так уж
необходимо хотЯ бы длЯ вот этого восхода солнца.
-- Љрасивые тут краски, -- произнес Я, потому что мне стало очень
больно
от такого ее взглЯда.
Ћна дорасстегнула мои штаны, у которых Я на ночь расстегнул первую
пуговицу, и потерлась своей щекой о мою с такой нежностью, какой Я за ней
никогда не замечал, словно хотела поднабратьсЯ у менЯ умиротворениЯ перед
тем, как лечь спать. Ђ затем стала ласкать одними губами, долго, пока солнце
совсем не вышло из-за гор и не высветило разноцветные круги на ветровом
стекле. Џохоже было на знак надежды перед концом света, на какое-то желание,
еще не ведающее, что оно напрасно, на счастье, родившеесЯ, чтобы сразу
умереть. Ћна проглотила менЯ целиком, даже не посмотрев мне в глаза, а потом
закрыла дверь и вернулась в палатку; может быть, так она набиралась сил,
чтобы доигрывать комедию любви перед †ан-Џьером. џ был не слишком уверен,
действительно ли хочу того, что выбрал, но возвращатьсЯ вспЯть было слишком
поздно.
Љаждое утро ‚алери составлЯла нам маршрут, отдалЯвший нас от
цивилизации, -- единственный способ достигнуть €ргиза. —ем выше мы
поднимались, преодолеваЯ перевалы и спускаЯсь в ущельЯ по десЯть раз в день,
тем теснее становились границы нашего жильЯ и мы крепче жались друг к другу
в машине, все трое -- на переднем сиденье, закутанные в одеЯла, поскольку
обогрев перестал действовать с тех пор, как †ан-Џьер решил его
отрегулировать. Ћткрыв капот, с английским ключом в руках и отверткой в
зубах, он утверждал, что еще лет в двенадцать у себЯ в ‹отарингии умел
разбирать карбюраторы. Џотом начинал кашлЯть, и пока он выплевывал куски
легких, мне приходилось искать отвертку, которую он ронЯл в мотор.
Ћн все чаще заговаривал с нами о ‹отарингии, как если бы то, что он
сжег мосты, соединЯвшие его с жизнью в Џариже, открывало дорогу в детство, к
самому началу пути. ЋгибаЯ обрывы, пересекаЯ русла рек, подскакиваЯ на
ухабах, мы слышали рев доменных печей, воздуходувок, заводские гудки,
видели, как течет из ковша ручеек раскаленного чугуна, и ощущали, как
закалЯетсЯ людскаЯ дружба при тысЯче пЯтистах градусах выше нулЯ. ‚озникал
целый неведомый мир, начинавшийсЯ за калиткой его садика. Њаленький домик,
стиснутый другими, в точности на него похожими, где все просыпались в одно
времЯ и торопились навстречу одинаковому будущему, та же школа, одна на всех
безработица. € всЯкие праздные недоумки, терпеливо поджидающие, пока
закроетсЯ завод, разъедутсЯ люди и замрет жизнь, чтобы прийти в опустевший
городок и обосноватьсЯ. †ан-Џьер твердил, что французское правительство
обрекло ‹отарингию на гибель, чтобы не дать умереть ђуру. Ђ Я уже не знал, в
какой мечте мы пустили корни, куда едем теперь: то ли к воображаемой долине,
то ли к заводику, дымЯщему в далеком прошлом. ‚алери сидела за рулем, слушаЯ
все с полным безразличием, -- наш проводник днем, любовница ночью, увереннаЯ
в своем маршруте, который
не вел никуда.
Ђ потом случилась авариЯ. Ќа высоте двух тысЯч метров, среди ветра,
заносившего нас то песком, то снегом, мы три часа пытались починить мотор,
но все разобранные части тотчас покрывались песком, а мы так и не могли
понЯть, что стрЯслось. †ан-Џьер, видно, позабыл, что Я разбираюсь в
радиоприемниках, а не в моторах, ‚алери же возилась с радиопередатчиком и
посылала сигналы бедствиЯ в пустоту. Џопробовали поставить палатку, но ее
сорвало. Љонсервы были в целости, но консервный нож испарилсЯ. ‘удьба и
впрЯмь ополчилась на нас: †ан-Џьер, в жару и бронхитном кашле, с раздувшейсЯ
от воспалениЯ ногой, обнаружил "счастливые предвестиЯ" того, что мы
приближаемсЯ к €ргизу. Ћн уже слышал грохот плавильни, а стихии
разбушевались потому, что сероликие люди спустили их с цепи, чтобы подать
нам знак. Њне показалось, что он сходит с ума, но все было гораздо хуже: он
впал в детство. ‚алери он называл Ђгнес, она его не поправлЯла, и Я понЯл,
что она знала почему. Њы его уложили на заднее сиденье, накрыв всеми
одеЯлами, какие у нас были. Љогда его грезы превратились в настоЯщий сон,
она мне сказала, что пора кончать: доигрались. Љак только бурЯ утихнет, мы
спустимсЯ к Ѓу-ѓемесу, там дважды в сутки проходит рейсовый автобус. џ
возразил, что мы не можем возвратитьсЯ, не найдЯ €ргиз. Ћна закричала, мол,
Я сдвинулсЯ: †ан-Џьер болен, и ему необходима "санитарнаЯ репатриациЯ". џ
отвечал, что во ”ранции его никто не ждет, его жизнь решаетсЯ здесь, и нам
надо доиграть все до конца, показав ему €ргиз, чтобы он мог докончить книгу.
Ћна более не произнесла ни слова. џ запахнулсЯ в куртку и привалилсЯ к
дверце, дожидаЯсь, пока снежнаЯ бурЯ перейдет в настоЯщую ночь.
“тром проЯснилось, а ‚алери исчезла. џ бродил вдоль известнЯкового
уступа, позволЯЯ комьЯм льда, ломавшимсЯ у менЯ под ногами, падать вниз, в
ущелье, откуда донессЯ рокот мотора, затем скрежет тормозов: наверное,
автобус подобрал нашего гида и устремилсЯ дальше. Ћна дала нам то, чего мы
от нее ждали; теперь она была длЯ нас бесполезна. ’ак что все шло к лучшему.
Љогда Я обернулсЯ, †ан-Џьер куда-то шел напрЯмик по глубокому снегу, и
его распухшаЯ нога, казалось, больше не мешала ему. џ догнал его. …го глаза
блестели от лихорадки, и взглЯд скользил мимо менЯ. Ћн ткнул вперед пальцем:
-- ќто там.
Ћн шел к какой-то расщелине и улыбалсЯ. ‚ нескольких метрах от нее он
споткнулсЯ, упал и уже не смог поднЯтьсЯ. џ помог ему. Ћн дрожал всем телом,
но, как мне показалось, не от холода, а от счастьЯ.
-- Ђ ведь сегоднЯ воскресенье! -„а.
- ђаботают, Ђзиз... ‚се семь дней в неделю! ‚осемь плавок в сутки...
‘амый чистый металл в мире... ’акой чистый потому, что его обрабатывают с
особой точностью по десЯтку разных параметров. ќлектроплавка -- это же курам
на смех... Џосмотри. Ќикогда железный лом, плавленный в электропечи, не
заменит наших домен. Џойдем.
џ обнЯл его за плечи и поддерживал до самого входа в его плавильню, где
в самой глубине, под лучами света, лившегосЯ через какой-то проем, Я
приметил платаны и зонтичные пальмы €ргиза с доисторическими лошадками,
сгрудившимисЯ у источника, где пела, купаЯсь, женщина.
-- ’ы ее слышишь, †ан-Џьер? -„а.
Љаждый видел свою женщину, но слушали мы одну и ту же песнь. •олод
снега под ногами и ослепительное солнце над головой объединили нас у входа в
расщелину.
-- Љрасиво, -- сказал Я.
-- „а. џ никогда не должен был отсюда уезжать.
-- Љонечно. Ќо ведь ты наконец вернулсЯ.
Ћн прошептал "спасибо" и тихо соскользнул в снег с улыбкой,
остановившейсЯ
на губах.
џ отнес его к машине. ‚ынул у него из кармана блокнот. ’от слегка
намок, и Я оставил его просушитьсЯ на капоте. €з его портфельчика Я вытащил
разные бумажки, начало романа, которое он записывал на моем досье, а также
большую черновую тетрадь с надписью "‹отарингиЯ", где страниц сто были
исписаны детским почерком. ‚се это Я заткнул себе за пазуху, между тенниской
и рубашкой. Џотом камнем выставил донышко коробки с тунцом, съел все, что в
ней было, выпив и масло, чтобы придать себе сил, взвалил на плечи маленькое
тело, такое легкое, что его груз ощущало только мое сердце, и пошел вниз по
тропе.
џ останавливалсЯ каждые десЯть минут, чтобы поговорить с ним, так как
подозревал, что он все еще со мной, вокруг менЯ -- своей душой или грезами,
не знаю, как выразить... Ќо его присутствие Я ощущал. Љакую-то дружескую
теплоту, котораЯ толкала менЯ: иди вперед, ты прав, ты все делал правильно,
продолжай; какаЯ-то аллергиЯ на жизнь постепенно оторвала менЯ от моего
тела, как от почвы, чтобы вознести к прошлым мечтам. Џродолжай, Ђзиз, иди до
конца, заверши мою историю, а Я буду тебЯ вести. ’ы был прав: Я был твоим
приЯтелем-попутчиком.
—ерез несколько часов навстречу мне выскочил большой старый
американский "универсал". Ћттуда вывалилась ‚алери и завопила:
-- ‚от видишь!
џ не возражал. „ремавший в машине ее отец открыл глаза и вышел, чтобы
нам помочь. ќто была какаЯ-то оплывшаЯ, бесформеннаЯ гора в синем теплом
комбинезоне, застегнутом доверху: складки морщинистого, как Ђтлас, лица
подрагивали при каждом движении, в них угадывались горные ущельЯ под
бровЯми-ледниками. …го руки дрожали от пьЯнства, голова выставлена вперед, и
можно было подумать, что ноги ее догонЯют. •орошо поставленный голос поражал
глубиной и мрачностью.
-- Ћсторожнее, мои лилии!
Њы сгребли в один угол поддоны с цветами в кузове, превращенном в
оранжерею на колесах, чтобы укрыть там затвердевшее тельце моего
гуманитарного атташе под листвой чего-то, напоминавшего дикий виноград.
ЋпускаЯ заднюю дверцу, он оперсЯ на мое плечо и произнес голосом видавшего
виды человека.
-- џ всем этим займусь. ’ебЯ высажу в ’абанте. Ђвтобус на ‚арзазат
отправлЯетсЯ между двумЯ и четырьмЯ. ’ебЯ никто не видел, тела не найдут,
пройдет несколько недель до какого бы то ни было расследованиЯ. „еньги у
тебЯ есть?
џ ответил, что у менЯ осталось пЯтнадцать тысЯч франков из средств
нашей миссии, но своего атташе Я не покину.
-- Џослушай, старина, моего совета: растворись в пейзаже и дай о себе
забыть. ’ы менЯ понЯл?
-- „елай то, что советует папа, -- прошептала ‚алери.
-- џ хочу доставить его домой.
Ћни переглЯнулись. ‚ид у ‚алери был раздосадованный, но она не
проЯвлЯла никакого удивлениЯ. ‘ металлическим стуком кулак ее отца опустилсЯ
на капот.
-- ’ы смываешьсЯ или нет?!
ќтот вопль лишил его равновесиЯ, он попыталсЯ удержатьсЯ, ухватившись
за радиоантенну, по губам потекла струйка слюны. ‘о всеми предосторожностЯми
антиквара ‚алери усадила его, подогнув ему ноги и предусмотрительно положив
руку ему на затылок, чтобы он не ударилсЯ о край кузова. Ћн позволил ей
привести его в надлежащий вид, тотчас успокоившись и широко улыбнувшись, так
что глаза совершенно исчезли в складках кожи. ‚алери захлопнула дверцу и
обернулась ко мне. Џрежде чем Я успел раскрыть рот, она выпалила очень
резко:
-- ЏотрЯсающий человек! ‡десь он творил гениальные вещи -- Я запрещаю
тебе его судить. Ќикогда не знаешь, чем станешь. € здесь не его вина.
џ сказал, что понимаю. Ћна подхватила менЯ под руку и отвела подальше
от машины. Ћна плакала. Њне бы так хотелось, чтобы она говорила еще, а Я бы
ее слушал, а потом увез бы с нами во ”ранцию, но Я чувствовал, что это
совершенно невозможно.
-- —то мы наделали, Ђзиз. —то мы наделали...
џ прошептал, что она не сделала ничего плохого и не обЯзана мне
помогать.
-- € как же ты намерен выпутатьсЯ в одиночку, посреди этих гор?
џ позволил молчанию отвечать за менЯ.
-- ’ы хочешь отвезти его в Њарсель?
-- Ќет. ‚ Џариж.
Ћна со мной согласилась. ‚етер трепал ее прЯмые прЯди, в очки набилсЯ
песок, и они едва не падали с носа, а мне так хотелось, чтобы она пожалела
†ан-Џьера. €ли влюбилась в менЯ, что одно и то же. € Я тихо произнес:
-- ‡наешь, он тебЯ любил.
-- ‡наю. Џод другим именем, но какаЯ разница.
-- Ђгнес?
-- Ђгнес.
-- Ћн говорил тебе о Љлементине?
-- ‚начале да. Ќемного. Ђ потом совсем перестал.
-- ’ебе было с ним приЯтно?
-- Ђ это тебЯ не касаетсЯ.
Ћтвет как ответ. Џохоже на "да". Ћна спросила:
-- Љто такаЯ Ђгнес?
џ заметил, что это ее не касаетсЯ, лишь бы не признаватьсЯ, что не знаю
сам. ‚двоем мы сделались памЯтью †ан-Џьера, и все, что могли бы скрыть друг
от друга, превращалось в способ еще немного продлить его жизнь, сделать ее
полнее. Ћна осведомилась, был ли он католиком или кем-нибудь еще -- чтобы
помолитьсЯ за него. џ подумал вслух, что однажды мы, она и Я, вновь найдем
друг друга и займемсЯ любовью, и это будет нашей молитвой. Ћна ничего не
ответила, мы протЯнули друг другу руки и не разнимали их до самой машины.
-- Њожет, отправим его через "ќроп ассистенс"? -- предложил ее отец,
наблюдавший за нами, опустив стекло. ‚ руках он держал термос, из которого
только что отпил, и теперь ему дышалось получше. Ќа всЯкий случай Я
напомнил, что имею охранную грамоту королЯ.
-- „авай-ка ее сюда.
џ отдал ему бумаги о моем выдворении в рамках гуманитарной акции. Ћн
снова поднЯл стекло, чтобы их спокойно изучить. ‚алери поблагодарила менЯ.
Ћна сказала, что ему необходимо иногда почувствовать себЯ нужным, изредка
возвращатьсЯ в тот мир, из которого он ушел. џ не стал задавать лишних
вопросов. Ћткуда люди приходЯт и кто они на самом деле -- не моЯ забота,
разве что им самим хочетсЯ о чем-нибудь этаком поговорить. ‚алери и ее отец
-- это совсем другаЯ историЯ, в которой мне нет места, где Я ничем не могу
помочь.
Љогда он открыл дверцу, Я заверил его, что очень благодарен за помощь.
Ћн же приказал сесть в машину и заткнутьсЯ, добавив, чтобы все стало
понЯтно: он никогда никому не позволит умыкнуть у него дочь. ‚ некотором
смысле все было именно так, и Я не отозвалсЯ на грустный взглЯд ‚алери,
обернувшейсЯ ко мне, чтобы понЯть, уразумел ли Я, что, собственно, мне было
сказано. ЏоглЯдел бы кто на нас: за рулем она, рЯдом ее папаша, за окнами
расплывчатые скалы, нечеткие от трЯски по ухабам, а сзади Я, пассажир в
цветах, при каждом толчке придерживающий за ноги своего закоченевшего друга,
-- страннаЯ картинка жизни. ’ут, пока мои пальцы немели, вцепившись в
заледеневший носок, менЯ одолела совершенно сумасшедшаЯ надежда: а вдруг бы
‚алери забеременела от †ан-Џьера, и тогда они оба, она и ее папаша,
воспитывали бы сироту, рассказываЯ ему о потрЯсающем отце, обнаружившем
долину сероликих людей. ‚алери перехватила мой взглЯд в зеркальце и
улыбнулась, не понимаЯ чему, но видно было, что Я внушаю ей доверие.
Џриехав в Њарракеш, мы направились в какое-то административное
заведение, где доктор д'Ђрмере заполнил свидетельство о смерти и множество
бланков по-арабски. Џока выполнЯлись эти формальности, Я наблюдал, с какой
гордостью ‚алери глЯдела на все, что проделывал ее родитель, и сам был горд
за него. Џоступь прЯмаЯ и решительнаЯ, подбородок -- вперед... Ћн подошел ко
мне, протЯгиваЯ бумаги, и объЯвил:
-- €нфаркт.
џ поблагодарил. Џривычным жестом он отмел мои благодарственные слова и
другой рукой забрал у менЯ конверт с надписью "”ранцузскаЯ ђеспублика", где
содержалась всЯ наша наличность. ‡атем спросил, Явно что-то предлагаЯ:
-- Ћтправим диппочтой?
џ не понЯл, что он под этим разумел, но ‚алери за менЯ ответила, что
это нам не пригодитсЯ. ђазочарованно пожав плечами, он возвратилсЯ к
тамошним клеркам и опЯть навел там шороху, а они при нем держались тихо и
ходили по струночке. ЌавернЯка раньше он был важной шишкой или слыл богачом.
—асть денег, отпущенных длЯ нашей миссии, пошла на оплату свинцового гроба и
длЯ того, чтобы дать кому следует. Џотом мы уехали, уже без †ан-Џьера,
которого доставЯт в аэропорт как официальный багаж соответствующие службы, о
чем Я получил должным образом заверенную бумагу, где именовалсЯ Ђзизом
Љамалем, особым эмиссаром похоронного ведомства при французском консульстве.
’ак, объЯснил доктор, мне легче будет все уладить на таможне. Њое имЯ
написали с ошибкой, однако Я не думал, что это может чему-нибудь помешать.
Ќа автостоЯнке доктор д'Ђрмере, все еще бывший на взводе после стольких
официальных бумажек, совершил странную вещь: он поднЯл заднюю дверцу своего
"универсала" и вышвырнул все горшки с цветами на пыльный асфальт, где они
разлетелись на куски в мешанине мЯтой зелени. ‡атем захлопнул багажник и
бросил мне через плечо:
-- „есЯть лет коту под хвост, да так оно и лучше.
Ћн притЯнул к себе дочь и крепко-крепко обнЯл, а она только слегка
прижмурила веки, и Я понЯл, что она мне благодарна.
Њы расстались с ней перед стойкой таможенного контролЯ. Ћтец ждал ее в
машине. Њы подыскивали нужные слова, стоЯ там среди суетЯщейсЯ толпы и
держась за руки, чтобы отдалить последний миг или наверстать что-то, что
упустили. ‚се не сказанное нами перелетало теперь из глаз в глаза, все
недоразумениЯ, сожалениЯ, радости -- всЯ суть разных важных пустЯков. Ђ
потом, когда мне уже действительно надо было отправлЯтьсЯ, она просто
спросила:
-- ’вой €ргиз, это было красиво? Ђ Я прошептал:
-- Ћчень.
€ наши жизни пошли по новому кругу, оттолкнувшись, может быть, от
какой-то малости, пустого обещаниЯ, но мы были счастливы, что расставание не
испорчено. Њы теперь знали, что убережем себЯ под защитой той последней
секунды нашей близости, когда понЯли друг друга, и нам стало хорошо.
“летал Я, весь раскиснув от слез, которые как нельзЯ более подходили к
моей похоронной миссии.
‚ аэропорте Ћрли-ћг служащий бюро репатриации спросил менЯ, кого
следует запросить на Љэ-д'Ћрсэ. џ ответил, что там предупреждены и нужный
чиновник прибудет. ‘лужащий удовлетворилсЯ моим ответом и указал
автостоЯнку, предназначенную длЯ этих целей. џ попрощалсЯ с ним и пошел в
туалет, чтобы убить времЯ ожиданиЯ. Љогда Я вышел, гроба не было. џ позвонил
в справочную, и они дали мне телефон службы вызова. ’ам мне сказали, что
грузовичок пришел с час назад. Ќу, раз так, грузчикам пришлось наконец
выплюнуть жвачку и пойти со мной грузить покойника. џ назвал адрес:
-- Ѓульвар Њалерб, сто семнадцать.
Џотом Я сел с ними в кабину, и мы тронулись молча, если не считать их
слов соболезнованиЯ и моих -- благодарности. Џариж был хмур и скучен, к тому
же дождлив, с пробками на улицах, а у менЯ перед глазами еще стоЯли
Ђтласские горы, и Я не мог судить, хорошо тут или нет. Љо всему прочему Я
исписывал, примостив блокнот на коленке, целые страницы объЯснений, которые
одну задругой тотчас рвал. € вспоминал †ан-Џьера, зачеркивавшего строчки в
самолете. Ќичего не поделаешь: видимо, Љлементина вовсе не была той
женщиной, писать которой -- простое занЯтие. Ќе найдЯ нужных слов, Я решил,
что просто поговорю с ней.
„ом был старым, а лифт слишком мал, чтобы †ан-Џьер мог в нем
поместитьсЯ. ѓрузчики потащили его по лестнице, Я же отправилсЯ на разведку.
ЏЯтый этаж, леваЯ дверь. Џозвонил. икарный звоночек, двойные створки,
толстый ковер, по бокам в маленьких нишах канделЯбры. Ќа визитной карточке,
просунутой в прорезь именной таблички на двери, можно было прочесть:
"Љлементина Њорэ-ней". „остаточно будет просунуть карточку чуть глубже
вправо, и фамилиЯ †ан-Џьера исчезнет вовсе.
џ подождал, и мне открыли. Њужчина. ‚ купальном халате. ‘ видом
человека, которого побеспокоили. ‚от этого Я не предвидел. џ пробормотал,
что ЯвлЯюсь приЯтелем господина нейдера. Ћн поглЯдел так, словно Я был
царапиной на капоте его машины, повернулсЯ ко мне спиной и позвал: "’итин!"
ЏоЯвилась мадам нейдер в шелковом бежевом домашнем платьице, с кругами под
глазами и натЯнутым выражением лица. Ћн встал рЯдом с ней -- волосы ежиком,
квадратнаЯ челюсть -- и упер руки в бока. …го переносной телефон
"‘они-лазер" лежал у вешалки, на которой висел его же фирменный дождевик.
Ћна спросила: -- ‚ чем дело?
Џосмотрел Я на эту парочку, и решение пришло за три секунды. Љлементину
Я заверил, что произошло недоразумение. ‚ышел на лестничную площадку. Ќа
четвертом нашел грузчиков, велел им поворачивать, и они спустили †ан-Џьера
вниз. Љогда борт грузовичка поднЯли, Я попросил у водителЯ карту ”ранции. Љ
счастью, ћканж действительно существовал. Ќа ‚остоке, название мелким
шрифтом, недалеко от ’ионвилЯ, набранного жирным. ‡апыхавшиесЯ, недовольные
грузчики заЯвили, что их радиус действиЯ ограничен пригородом Џарижа. ’огда
Я вытащил конверт с грифом ”ранцузской ђеспублики и рассчиталсЯ с ними.
Џотом велел выгрузитьсЯ в гараже Ѓино, где, судЯ по объЯвлению из газетки,
что валЯлась на приборном щитке, продавалсЯ фургон марки "ситроен-‘35"
выпуска 1980 года, цена которого вполне отвечала сумме, что осталась от
средств на мою миссию.
Ћкно выходит в садик, перед ним -- ЯблонЯ, с которой ветер сдувает
последние следы заводской сажи. ‚ его комнате все оставлено "как было". Ќа
кровати покрывало с пЯтнами чернил, на полочке -- рЯд игрушечных машин, в
книжном шкафчике -- стопка чистых тетрадей длЯ черновиков, а на школьном
секретере из отлакированной сосны -- фотографиЯ: Ђгнес в рамочке,
брюнеточка, еще не вышедшаЯ из школьного возраста, с таинственной улыбочкой,
превратившаЯсЯ теперь, к несчастью, в тЯжеловесную блондинку (Я ее вчера
видел), мать троих детей и жену безработного, как и все здешние женщины, с
тех пор как завод закрыли.
ђодители сначала встретили менЯ довольно прохладно, но потом, когда Я
рассказал свою историю, все образовалось. "‘итроен" Я отогнал на стоЯнку у
Љонфорамы, чтобы на первых порах длЯ пристрелки иметь свободные руки. Љогда
Я постучал в застекленную дверь их кухоньки, примостившейсЯ за маленьким
квадратным флигельком под грЯзно-красной черепицей, задымленной трубами
потухших доменных печей, мать гладила, а отец пил кофе за столом, перед
раскрытой газетой, подперев кулаком щеку и уставЯсь в стену. џ их тотчас
узнал. —уть погрузневшие и погрустневшие, они почти не переменились с того
днЯ, как †ан-Џьер оставил их на ‚осточном вокзале, на последней странице
своего блокнота. ђазве что красноты на лицах поприбавилось.
џ сообщил им, что ЯвилсЯ по поручению их сына. Њамаша тотчас впала в
истерику: "Ѓоже мой, с †ераром что-то случилось!" †ерар -- брат, одним
словом тот, второй сын, еще живой, он как раз уехал за тридцать километров
отсюда на работавшую покуда доменную печь. Љак мог, Я успокоил их: мол,
прибыл от другого. Ћт †ан-Џьера. ‚ комнате воцарилось ледЯное молчание.
Њамаша открыла было рот, взглЯнула на отца... и вновь взЯлась за утюг.
Џапаша перевернул страницу газеты и стал читать.
Џрошло какое-то времЯ, и поскольку Я еще стоЯл на пороге, он медленно
объЯснил:
-- †ан-Џьера больше нет.
Љонечно, это облегчало мою задачу: достаточно было бы подхватить его
фразу. Ќо Я не смог. Њне представилсЯ "ситроен" на стоЯнке у Љонфорамы, а
внутри -- ожидавший †ан-Џьер. —его ожидавший? Ќовой встречи? џмы в земле? €
вдруг цель моего путешествиЯ показалась мне мелкой, мерзкой, совершенно
идиотской. —его Я добиваюсь? Џодарить им мертвеца вместо живого, но навсегда
вычеркнутого из их жизни? Ќет, блудный сын так не возвращаетсЯ. џ ошибсЯ
легендой.
…диным духом Я выпалил нейдерам, что †ан-Џьер стал пленником банды
марокканцев из €ргиза, куда французское правительство поручило ему менЯ
откомандировать. Њы попали в засаду, потом менЯ освободили как не
представлЯвшего в качестве заложника никакого интереса, а моему
гуманитарному атташе удалось переправить со мной свои бумаги, а также устное
послание к его родителем. ‚от его текст: "Џростите за вокзал и за все, Я
люблю вас".
ЉухнЯ опустела, как после подземного толчка. Ћни бросились к окнам, к
телефону, на их крики сбежались соседи, все семейство, приЯтели с завода,
они оповестили мэрию, своего профсоюзного делегата, местную газетку. џ
пустил в ход механизм, а сам оказалсЯ слегка на обочине. —то бы там ни было,
весть о плене сына воскресила их секунд за десЯть. Ћни говорили, что
подпишут петицию, соберут выкуп, обратЯтсЯ к депутату, создадут комитет и от
его имени отправЯтсЯ к префекту Њеца.
‚ сутолоке людей, заполонивших флигелек, требующих подробностей о
похищении, Я тихонько улизнул. ‚ моих глазах эта историЯ еще не имела ни
формы, ни смысла: мне просто хотелось примирить нейдеров с их сыном, прежде
чем дать ему умереть как герою, чтобы они сожалели о нем, как он того стоит.
џ собиралсЯ минут через пЯтнадцать сообщить им об официальной версии, а
потом принести все возможные извинениЯ и предоставить гроб в фургоне. Ђ
потом, когда бы прошел первый шок, они бы оценили мою деликатность. ‚прочем,
пока изменЯлась только концовка: поскольку мобилизовано столько людей, мы,
быть может, получим похороны регионального масштаба.
ђаз двадцать Я прошел из конца в конец стоЯнку у Љонфорамы. џ рыскал,
как пес, но мой "ситроен-‘35" испарилсЯ. Њинут через сорок Я уразумел, что,
наверное, в этом -- перст судьбы, а потому прекратил поиски и расспросы
ничего не видевших прохожих и пустил все на самотек. Ђ про себЯ подумал, что
моЯ оторопь -- ничто по сравнению с тем сюрпризом, какой Я приготовил вору.
‚оображаю, что он подумает, когда откроет заднюю дверцу, чтобы осмотреть
добычу.
„олго еще Я каждое утро штудировал хронику в "ђепюбликен лоррэн". Ќи
следа фургона и его груза. ‡анЯтнее всего, что Я вовсе не чувствовал вины.
Ќапротив, сама действительность, если так можно выразитьсЯ, сделала
правдоподобным мой вымысел.
Џешком Я направилсЯ к маленькому городку с погасшими огнЯми и брел
среди замкнутых на ключ флигельков, полуотклеенных и размытых дождем
плакатов, оставшихсЯ с прошлых митингов протеста, мимо домов без балконов с
хлопавшими на ветру табличками "‚скоре освободитсЯ", "ЏродаетсЯ", "‘даетсЯ
внаем". аги эхом отдавались на пустых улочках. џ чувствовал себЯ одиноким в
призрачном городе, который только и желал, что вынырнуть из забвениЯ. џ
исколесил пол-”ранции (хотЯ и не в длину, а в ширину), и мною двигала мысль
о высоком значении моей миссии. Ђ потому Я не имею права вот так исчезнуть.
Џритом исчезнуть -- куда? Њне нужно было дойти в этой истории до конца.
Џоскольку у менЯ осталось пЯть франков, Я позвонил в Њинистерство
иностранных дел. Џодделав арабский акцент, Я попросил секретариат ‹упиака. Ђ
потом сообщил, что беру на себЯ похищение †ан-Џьера нейдера, будучи членом
тайной группы действиЯ против строительства шоссе ‘’-1808: ”ранциЯ должна
вынудить Њарокко остановить дорожные работы, угрожающие существованию
€ргиза. ‚ ином случае заложник будет уничтожен без предупреждениЯ. ‘екретарь
в панике попыталсЯ соединить менЯ с кем-нибудь, кто владеет ситуацией, но у
менЯ кончились монетки.
Љогда Я возвратилсЯ во флигелек, они принЯли менЯ как кинозвезду, еще
бы: Я вырвалсЯ из плена. Ћни так боЯлись, что Я сбегу. "‚ы же видите, Я
ничего не придумал!" -- орал во всю глотку папаша, подпихиваЯ ко мне
новоприбывших. џ скромно опускал глаза. Ќо вот заговорили о том, что нужно
вызвать жандармов, надо же им запротоколировать мои свидетельские показаниЯ.
Џришлось объЯснить, что Я вернулсЯ в страну, только чтобы оказать услугу их
сыну, а у менЯ самого положение не вполне законное и мне нельзЯ показыватьсЯ
властЯм.
Љ счастью, задребезжал телефон. ‡вонил полномочный представитель
Љэд'Ћрсэ, который спрашивал, получили ли родители нейдера, облеченного
специальной миссией в Њарокко, свежие известиЯ о сыне или требование выкупа.
Ћн сказал, что обоснованность предъЯвленных правительству требований
проверЯетсЯ, что марокканские власти уже предупреждены о существовании
противозаконных формирований, однако пока что, на текущий момент, конечно,
было бы неразумно принимать какие-то слухи всерьез и тем более волноватьсЯ:
они сделают все возможное и невозможное.
Џапаша положил трубку со слезами на глазах. Њать бросилась ему в
объЯтиЯ, он стал успокаивать ее, поклЯлсЯ, что с †ан-Џьером хорошо
обходЯтсЯ, он скоро вернетсЯ, и они все отправЯтсЯ в Џариж. Ћна в слезах
только качала головой. Ћбида на сына их мало-помалу подтачивала, а вот
надежда мгновенно возвратила к жизни.
Љогда позвонили жандармы, мамаша быстренько ухватила менЯ за руку и
утащила в комнатку сына, чтобы Я не отсвечивал. џ отдал ей его ученическую
тетрадь и блокнот с путевыми заметками. ‘казал, что там -- все, достаточно
лишь придать этому какую-никакую форму и отдать любому издателю. ’аково
пожелание †ан-Џьера. ’еперь, когда он стал заложником, с фотографиЯми в
"Џари-матч", он имеет все шансы быть напечатанным и прочитанным.
‘ полуоткрытым ртом, она глЯдела на сыновнее произведение, держа его в
руках так осторожно, словно то был младенец. ‘о стыдом в голосе она
выговорила фразу, услышать которую Я не ожидал. ѓубы у нее дрожали, она
тщетно пыталась сохранить улыбку, не желавшую держатьсЯ на побагровевшем
лице. Ћна выдавила из себЯ:
-- Ћн пишет слишком мелко.
’олько не надо ничего говорить отцу, но дело в том, что ее бедные глаза
уже ничего не разбирают. Ќе соглашусь ли Я прочитать ей вслух? € прибавила,
что до менЯ у †ан-Џьера никогда не было друзей, Я могу здесь остатьсЯ на
несколько дней, если у менЯ есть времЯ. Ђ ей будет так приЯтно слышать шаги
в комнате ее сыночка.
—то ж, времЯ у менЯ было.
‘перва Я попыталсЯ просто сделать примечаниЯ на страничках самого
†ан-Џьера, высказать свое мнение, что-то объЯснить или предложить другую
версию, когда был несогласен. Ќо после пЯтнадцатого замечаниЯ на полЯх одной
страницы, когда мои замечаниЯ оказались длиннее самого текста, Я решилсЯ
написать маленькое предисловие, скажем, в качестве противовеса. Њне
показалось очень важным изобразить и †ан-Џьера, увиденного моими глазами,
самому описать нашу встречу, чтобы читатели могли представить все полнее.
‚от так и получилось, что Я просиживаю по десЯть часов в день за его
секретером, глЯжу в окно, подыскиваЯ слова в листве Яблони. ђассказ мой Я
начал со страницы семь, чтобы придать себе смелости, как будто шесть первых
-- уже написаны. „ействие начинаетсЯ в Њарселе. ‚ его тапочках, которые мне
малы, сжимаЯ в пальцах ручку со следами его зубов, Я рассказываю собственную
жизнь, чтобы у его книги было предисловие.
„нем его мать приносит мне чай с куском кекса. Ћна говорит, что малыш
очень его любил, но теперь пироги ей не так удаютсЯ, как раньше. џ протестую
с набитым ртом. Ђ потом она прибавлЯет, что не хотела бы менЯ беспокоить,
наверное, ей лучше уйти. Ќо спиной Я ощущаю ее взглЯд: она воображает его на
моем месте, сгорбившегосЯ над тетрадкой, где вытеснено: "‡олотарингиЯ"
("—угун -- золото ‹отарингии" -- гласит девиз на желтой обложке). џ стараюсь
писать, как он, пить его чай и любить все, что он любит.
Ћднажды утром, в четверг, пришла Ђгнес. Џод тем предлогом, что ей нужно
вернуть кастрюлю. Ћна поднЯлась ко мне, чтобы спросить (тайком, потупив
глаза), есть ли в книге что-нибудь о ней. Ќо ее дети устроили шум на кухне,
и звон разбитого стакана освободил менЯ от надобности отвечать. ‘ отчаЯнным
вздохом она бросилась вниз, на ходу скороговоркой пробормотав, что вернетсЯ,
когда сможет.
Њне очень нравитсЯ то, как они все ждут, посматриваЯ то на телефон, то
на почтовый Ящик, то на дверь моей комнаты. ‘ Љэ-д'Ћрсэ больше не звонЯт, но
предисловие подвигаетсЯ. Ћно даже рискует оказатьсЯ гораздо длиннее, чем
предполагалось. ЌесмотрЯ на все стараниЯ, мне не удаетсЯ втиснуть в три
страницы ‹илу, цыган, ‚аллон-”лери и господина †ироди.
‚ конце концов тот роман от первого лица, который †ан-Џьер хотел
написать от моего имени, похоже, все-таки рождаетсЯ. € мне даже кажетсЯ, что
автор все лучше чувствует себЯ в моей шкуре.
ЏроходЯт дни, похожие один на другой. Ћбеды хороши, и на столе передо
мной ставЯт кольцо длЯ салфетки †ан-Џьера, а Я начинаю лучше понимать, какую
жизнь он бы вел, если бы осталсЯ здесь. Ћтец отвез менЯ поглЯдеть на
плавильню в †еф. €менно там отливали Ядра длЯ солдат II года ђеспублики,
объЯснЯл он, шагаЯ по пустырю, заросшему кустарником, среди которого
валЯлись ломаные формы длЯ отливки. ‡авершаЯ воспоминаниЯ об исчезнувшем
заводе, где он начинал, он оглЯдел опустевший пейзаж, подмигнул мне и
произнес:
-- †еф сожрала сталь, а скоро она и ћканж прикончит.
’ут он рассказал мне удивительную историю доменных печей, доведенных до
ручки их собственными клиентами: когда-то руда, обработаннаЯ в них,
становилась чугуном, который шел в сталелитейное производство; теперь же
сами домны, превращенные в железный лом, бросают в электропечи длЯ получениЯ
стали. Њуайевр, Ћбуэ-Ћмекур уже прошли через это, потом настанет черед †ефа
и ћканжа. ‘толетнее мастерство лучших доменщиков, продававших свой чугун
везде, вплоть до Ђмерики, не находит спроса, сами они сделались кандидатами
на досрочную пенсию, безработицу, профессиональную перековку. Њолодым, таким
как †ерар, предложили работу в иных производствах, например кладовщиком
куда-нибудь в Ќормандию или контролером продукции у ‘опике. ќто у них
называетсЯ "социальное планирование".
†ерар, бывший литейный мастер с завода "‡олотарингиЯ-ћканж", предпочел
начать заново с простого наладчика на другом чугунолитейном заводе,
получившем отсрочку. Ќа все вопросы он отвечал: "Ђ ты представлЯешь менЯ
измерЯющим толщину сардинок и число хрЯщей макрели?" ЏризнатьсЯ, Я тоже не
представлЯл его за таким занЯтием. Ћн никогда не покидал своего департамента
Њозель, не пыталсЯ справитсЯ с акцентом в отличие от бррата, хотЯ похож на
него, только крупнее, топорнее и проще. •орошо иметь брата.
Џо воскресеньЯм, когда они с женой приезжают сюда к завтраку, он учит
менЯ играть в шахматы. ‚ детстве им с †ан-Џьером приходилось держать рот на
запоре, когда отец уходил в ночную смену, а потом отсыпалсЯ до захода
солнца. —тобы не шуметь, †ан-Џьер сочинЯл всЯкие истории, а †ерар играл сам
с собой в шахматы. Ћн бросал жребий, чтобы узнать, за кого ему болеть, за
белых или черных. Ћн то давал сам себе тумака, то почтительно кланЯлсЯ себе
же; при игре вдвоем, со мной, все куда проще: надо сказать, он всегда
выигрывает.
Љогда речь заходит о †ан-Џьере, он становитсЯ мечтателем. ‡авидует
брату со днЯ его отъезда. ‘ам, будь у него талант, уехал бы куда-нибудь. Ќо
он старший сын, его место подле отца. Ћн должен наследовать славное ремесло
литейщика.
-- ‡наешь, стоит однажды втЯнуть носом запах лавы, увидеть, как она
потекла, почувствовать огонь, который можно держать руками, и ты -- его
хозЯин, когда заводской гудок отмеривает твои дни и зовет тебЯ к товарищам,
ты никогда не сможешь притерпетьсЯ к чему-нибудь другому. Ќе получитсЯ, и
все тут. ’еперь тут, в ћканже, стало тихо, и всем от этого тошно. Љонечно, в
округе стало меньше грЯзи с тех пор, как трубы не коптЯт воздух, но они
говорЯт, что копоть осела в наших сердцах.
-- Ќапиши об этом в книге, -- говорит его дружок ѓи, муж Ђгнес, рыжий
парень, которому, похоже, суждено кончить дни за кружкой пива, потому что он
пренебрег социальным планированием: не захотел служить кладовщиком в
Ќормандии. € техником службы наружного наблюдениЯ в Ѓресте тоже -- и все
из-за флигелЯ, который он только что наконец оплатил, а продать его теперь и
не надеетсЯ из-за работы Ђгнес -- она служит в мэрии, и еще потому, что
давно договорилсЯ с тестем из ’ионвилЯ, чтобы дети Ђгнес поработали
учениками в его мЯсной лавке... -- Ќапиши об этом, пожалуйста, в книге,
Ђзиз. Џусть знают.
џ пишу.
Љак-нибудь Я приглашу Ђгнес, чтобы прочесть ей твои последние страницы.
Ћна войдет в твою комнату, сЯдет на твою кровать и вновь узнает твой голос.
Ќаверное, пожалеет, что сказала тебе "нет" в тот день, когда принесли
рогалики с известкой. Њожет быть, ей одной Я и открою истину. ђасскажу, что
ты нас покинул, сжимаЯ ее в объЯтиЯх, с ее именем на устах, что смерть
похожа на пустырь в †еф, где призраки людей упрЯмо продолжают плавить чугун.
Ђ однажды, если Ђгнес захочет, вы с ней займетесь любовью. џ буду за
тебЯ
Last-modified: Mon, 06 Mar 2006 05:30:37 GMT
Ћцените этот текст: