        „идье Љовелер. Џуть в один конец


     OCR: Phiper
     ђоман
     Џеревод с французского Ќ. ЊЂ‚‹…‚€— и ѓ. ‡€Ќѓ…ђЂ

     ЊоЯ жизнь началась с того, что менЯ подобрали по ошибке. ‚ернее, украли
вместе  с  машиной.  Њы были припаркованы в  неположенном  месте, и,  помню,
Њамита долго грозила мне, маленькому, когда  Я плохо ел, что менЯ заберут на
штрафную стоЯнку.  ’огда Я начинал торопитьсЯ, глотать, как гусак, и в конце
концов менЯ выворачивало и Я  выдавал обратно все, что съел.  ‚прочем, оно и
неплохо --  Я не жирел. ‚роде как  знал свое место:  приемыш, он  приемыш  и
есть.
     “  цыган ребенок -- это свЯто. Ћн должен быть упитанным, чем толще, тем
лучше. „о четырех лет с ним носЯтсЯ  как с королем, а дальше -- пусть встает
на ноги  и  живет  как хочет. ‘о  мной  никто  не  носилсЯ,  Я обошелсЯ  без
королевского дебюта, был тише  воды, ниже  травы и  не лез  на  рожон, самый
незаметный, самый щуплый. Ђ когда стараешьсЯ не высовыватьсЯ, о тебе никто и
не вспоминает.
     —асто по  ночам мою стоЯщую не по правилам машину подцеплЯл полицейский
автокран и тащил под пресс, на металлолом.  •орошо,  что в фургончике Њамиты
всегда бывало  полно  сопливых королей  -- хоть  один да  заорет,  -- и  сон
обрывалсЯ, прежде чем менЯ успевало раздавить в лепешку. –елый и невредимый,
Я  снова  закрывал  глаза.  Џухлые  цыганЯта  ворочались в  темноте,  бренча
цепочками и медальонами, и  Я знал:  здесь, в  тепле и покое, менЯ  никто не
тронет.  ‘частье, которое  Я  умел ценить,  тем  более  что,  как мне  часто
твердили, был обЯзан им  одному-единственному человеку, старому рому ‚азилю.
ќто он нечаЯнно  украл менЯ, не  заметив на  заднем  сиденье,  среди  вороха
рождественских подарков, корзинку со спЯщим младенцем. € на совете старейшин
все решил  его голос:  он горЯчо воспротивилсЯ  тому, чтобы  менЯ  отдали  в
приют. ‚  "бардачке" не оказалось  никаких  документов,  и ‚азиль решил, что
менЯ послало небо. …му не стали перечить: он и тогда уже был совсем дрЯхлым,
а по нашим обычаЯм слово старца,  пусть даже выжившего из ума, -- величайшаЯ
мудрость.
     Ќазвали менЯ Ђметистом, потому что мой фамильный автомобиль принадлежал
к  семейству  "аметист",  из  рода  "ситроенов".  ‚се   чин  чином  --   имЯ
соответствовало происхождению. ‘о временем Ђметист  превратилсЯ в  Ђмисиста,
потом в Ђмисиса и, наконец, в Ђзиза, так удобнее. Њамите, румынской цыганке,
которую во времЯ войны стерилизовали фашисты, такое сокращение не нравилось:
она верила, что имЯ переиначивает человека на свой лад, а Я,  маленький, был
самым настоЯщим французом. Џо мне, так  все равно. Ђраб -- ну и пусть,  даже
хорошо, таких много, никто  ко  мне  не цеплЯетсЯ. Љогда  Я встал  на ноги и
занЯлсЯ автомагнитолами,  пришлось обзавестись  липовыми документами  --  на
случай ареста. ‘ тех пор у менЯ есть и фамилиЯ: Љемаль. Џочему так, не знаю.
Њожет, в том году шла сериЯ на "Љ".
     џ часто думал о своих настоЯщих родителЯх: наверно, они объЯвили розыск
сына, ждали, что похитители запросЯт выкуп,  а поскольку тело не обнаружено,
то все  еще  надеютсЯ.  џ  давно  собиралсЯ  дать  как-нибудь  объЯвление  в
"Џровансаль":  "ђебенок,  похищенный   под  ђождество  в  "ситроене"  модели
"аметист", ищет родителей. Џисать на имЯ  Ђзиза ЉемалЯ, синий  почтовый Ящик
напротив   "фольксвагена"   фургона-пиццерии   "“   ‚азилЯ",   ‚аллон-”лери,
Њарсель-‘еверный". Ќо  все откладывал. ђаз уж тебЯ худо-бедно принЯли в одну
семью,  как-то   не   тЯнет  делать  вторую  попытку.  ‹учше  оставатьсЯ   в
неизвестности и не разрушать мечту. Љто  Я  по рождению --  еще  неизвестно,
нынешнее же положение вполне сносно, а от добра добра не ищут.
     €ногда  Я  воображал,  что   моим  отцом  был   нападающий  из  команды
"Њарсель-Ћлимп", который одолжил "аметист" у  своего механика на времЯ, пока
тот  отремонтирует  его  "мерседес".  €ногда  представлЯл  себЯ  наследником
Њарсельских  мыловарен. Ђ не  то  -- младшим отпрыском  безработного докера:
двенадцать  душ на одно  пособие. ‚ дождливую же  погоду  и вовсе думал, что
родители давно обзавелись другим ребенком и думать обо мне забыли.
     Ќаконец, когда  мне  стукнуло восемнадцать,  Я узнал правду. Ћказалось,
все совсем не так, куда хуже или, может, куда проще, чем Я мог предположить.
‘тарый  ‚азиль  вовсе  не крал  мой  "ситроен",  он  врезалсЯ в  него  своим
фургоном-пиццерией на крутом повороте, когда тот пошел на запрещенный обгон.
Њои родители  разбились насмерть. Ђ менЯ ‚азиль успел вытащить, пока  машина
не взорвалась.  Ќу  а дальше -- все известно.  ‚азиль  тЯжело  пережил  этот
случай,  с  тех  пор  он  ни  разу  не  сел  за  руль  и  не  запустил  свою
мини-пиццерию,  вот  почему,  сколько  Я  помню,  его  фургон  всегда  стоЯл
застопоренный  кирпичами   и  заросший  плющом,  а  в  амбразуре  печи  была
установлена статуэтка Ѓогоматери.
     џ был тронут  деликатностью,  с какой весь квартал так  долго  и дружно
врал, щадЯ мои чувства, хотЯ чем-то это  менЯ задевало. ЌарЯдившись в лучшую
рубашку, Я отправилсЯ к ‚азилю и церемонно поблагодарил его за то, что он не
украл,  а  спас  менЯ.   Ћн  выпростал  из-под  пледа  сморщенный   палец  и
проскрежетал:
     --  ‡ачать -- еще  не создать по  образу Ћтца благим …го произволением,
все и всЯ сотворившим.
     џ принЯл его слова за загадку и не знал, что надо ответить. ‚прочем, ни
длЯ кого не  было секретом, что старый ‚азиль совсем спЯтил, его вытаскивали
на свет Ѓожий только по  особо торжественным случаЯм,  так что скорее  всего
никакого ответа на эту бессмыслицу и не требовалось.
     Љонечно,  участь родителей  менЯ  опечалила.  Ќо  оплакивать,  кого  не
знаешь, не очень легко. € Я скоро утешилсЯ мыслью, что они, по крайней мере,
не горевали  обо мне. Ђ вот  чего мне действительно не хватало, и еще долго,
так  это  заветного  объЯвлениЯ:  Я  уже  не  мог по  вечерам,  перед  сном,
составлЯть его в голове, переделывать так и этак, подбирать слова поточнее и
покрасивее. ЋбъЯвлениЯ,  которое Я всегда носил при  себе, в  глубине  души,
чтобы в любой момент достать и продиктовать. ’еперь оно терЯло всЯкий смысл.
џ был сиротой -- окончательно и бесповоротно.
     Љак  бы то ни было, но жизнь шла  своим чередом. Ћфициально  Я считалсЯ
марокканцем  со  временным  видом  на   жительство  в  Њарселе,   подлежащим
периодическому  возобновлению с  оплатой. Ќа  мой взглЯд,  раз уж  ксива все
равно липоваЯ, так почему было не записать менЯ французом. Џравда и  то, что
это обошлось бы  дороже и  Я  сам  не пожелал  бы  разорЯтьсЯ.  “ менЯ  свои
принципы. „еньги, которые Я зарабатываю  на магнитолах, должны идти в  казну
общины, чтобы возместить расходы на мое  воспитание, а не изготовителЯм ксив
из Џанье. Ќу а вообще-то, по-моему, национальность не сделаешь на заказ, это
как цвет глаз или погода -- такие  вещи не  выбирают, что  есть, то есть.  €
потом, если  кому-то,  чтобы удостоверитьсЯ,  что  Я француз,  нужен липовый
паспорт, лучше уж Я останусь арабом. €з гордости.
     Ќет, проблемы  такого порЯдка  возникают у менЯ  только  на  футбольной
площадке.  ‚от  тут  Я разрываюсь надвое. Љогда  играю за цыган ‚аллон-”лери
против  арабов  ђоше-Њирабо,  то  чувствую  себЯ  предателем. €  самозванцем
впридачу: Я ведь знаю, что  рома не считают менЯ за своего. Ђ гаджо остаетсЯ
гаджо, каким бы классным центрфорвардом он ни был, хоть бы даже забивал голы
в ворота своих соплеменников. ‚от почему в конце концов Я стал судьей.
     ‘ ‹илой  мы ровесники, ей тоже  девЯтнадцать.  Њы знаем  друг  друга  с
детства,  но   теперь  приходитсЯ  соблюдать  осторожность  --  из-за  моего
происхождениЯ.  ЃратьЯ прочат  ей  в  мужьЯ такого  же чистокровного  мануш,
местного уроженца, из паствы ‘вЯтых Њарий1, как они сами, ђажко, специалиста
по "мерседесам".  Џоэтому  на  улице мы с ‹илой еле смотрим  друг  на друга,
здрасьте -- до свиданьЯ, и все. Ќо раз в неделю она садитсЯ в  трамвай, Я --
на мотороллер, и мы встречаемсЯ в бухте Ќьолон, это самое красивое  место  в
мире;  по  крайней мере,  так Я считал  раньше, потому  что  никогда  еще не
выезжал за пределы департамента Ѓуш-дю-ђон.
     ‹ила научилась от матери гаданию по руке. Ќа моей она прочитала только,
что  мой  путь скоро прерветсЯ, а  потом, после пересечениЯ, возобновитсЯ. “
‹илы черные волосы, жгучие глаза, от нее пахнет липовым цветом,  и носит она
красные или синие юбки до щиколоток, которые раздуваютсЯ, когда она танцует,
но больше Я  ничего  не скажу  -- при  том, как  все обернулось,  мне больно
вспоминать о ней.
     Џервое времЯ она все донимала менЯ рассказами о стране своих предков, в
которой сама никогда  не была,  -- об €ндии. Ћ тамошних  обычаЯх,  свЯщенных
коровах,  украшенных цветами погребальных кострах, куда  бросают вдову, если
усопший был  чистых кровей, -- Я  не особенно вслушивалсЯ. ‘лушать  Я как-то
вообще не привык, разве что в школе приходилось, а туда Я уже давно не хожу.
Ќо с того днЯ, как мы с ней первый раз любили друг друга -- Я не раздеваЯсь,
она спиной ко  мне, чтобы соблюсти  себЯ до свадьбы, ее свадьбы, разумеетсЯ!
-- все это стало неважно. Ћна сказала мне на своем Языке: "џ люблю тебЯ", --
у  менЯ же  своего, то есть какого-то особого,  Языка нет,  поэтому  вслух Я
ничего не сказал, но подумал  то же самое. Ђ  еще подумал, что после свадьбы
можно  будет  уже  не  заботитьсЯ  о  приличиЯх  и  любить  друг  друга,  не
отворачиваЯсь.
     ‚ечером, перед сном, у нас любЯт поговорить о предках, о краЯх, где они
жили, посетовать на  то, что с поЯвлением нержавейки закатилась слава  клана
Љэпдерары,  потомственных  жестЯнщиков-лудильщиков,  вспомнить под  переборы
гитары и трели губной гармошки о гонениЯх, погромах и законах, из-за которых
все и очутились здесь, в ‚аллон-”лери, в департаменте  Ѓуш-дю-ђон, и сменили
колеса фургонов на кирпичи, а странствиЯ -- на воспоминаниЯ. џ при этом сижу
и молчу. Љиваю длЯ вида головой, но пропускаю все мимо ушей.
     ЊенЯ  огорчает не  то,  что  у  менЯ  нет  родины  --  если  не считать
"ситроена", -- это бы ладно, а то, что Я один такой.
     ‘частье Я нашел  в  школе.  “читьсЯ  -- вот настоЯщее  счастье. “  менЯ
поЯвилась своЯ собственнаЯ семьЯ, из слов и цифр, которые Я мог  тасовать по
своему усмотрению: склонЯть и спрЯгать, складывать и вычитать, -- и все менЯ
понимали.  ‚се  слушали, когда Я отвечал у доски  о какой-нибудь  битве  или
реке, как  будто рассказывал  о  самом себе. Њиллионы погибших: жертвы войн,
наводнений,  заговоров  -- приносили мне хорошие отметки. Ќо лучшей наградой
была сама возможность изучать рельеф и климат любой страны, не потому что ты
оттуда родом, а потому что она есть на свете. € ведь это было только начало,
предстоЯло узнать еще столько нового -- на всю жизнь хватит!
     Ќо в шестом классе школу  пришлось бросить -- в  ‚аллон-”лери не  любЯт
дармоедов. ‚ пЯть  лет малец уже  работает "кукушкой" -- стоит на  стреме; в
семь "стрижом" --  стрижет  первые кошельки;  а в  одиннадцать дорастает  до
"голубка", разведчика на мопеде, и уходит из школы. ’ак заведено.
     ѓосподин †ироди, наш учитель географии, очень  жалел, что Я ухожу, хотЯ
мы  с ним не  так  уж  много беседовали  помимо  уроков:  Я не  мастер вести
разговоры,  так   трудно  ухватить   нужное  слово,  они  все  ускользают  и
отбиваютсЯ,  как рыбы, когда пытаешьсЯ их  вытащить  из  воды, куда приЯтнее
стоЯть и смотреть, как они плавают. ѓосподин †ироди сказал, что  в жизни все
устроено  несправедливо;  ему  виднее: он  прожил на свете  уже  полвека.  ‚
Њарселе, сказал  он,  в других кварталах, есть нормальные школы, где никаких
тебе каракулей на стенках,  никаких наркотиков, драк и краж, и  Я заслуживаю
лучшего, потому что хочу учитьсЯ. Ћн  был такой печальный, когда говорил все
это, Я никогда не видел, чтобы человек так расстраивалсЯ, и  подумал: может,
оно и неплохо, что Я бросаю школу, раз школа -- это так печально.
     ѓосподин  †ироди  пожелал  мне  счастьЯ  и  подарил  потрЯсную   книгу,
трехкилограммовый атлас "‹егенды народов мира". џ ничего не сказал -- боЯлсЯ
расплакатьсЯ, мне  ведь столько раз  внушали: "Ђраб должен быть  гордым"; но
подумал  про себЯ:  "„а хранит  тебЯ  Џророк на  всех  путЯх твоих".  Џросто
повторил, что слышал от других, без особой веры, но с чувством.
     Љогда Я украл  свою первую автомагнитолу, "ѓрюндиг",  то отослал ему по
почте в подарок и приложил записку: "Ћт Ђзиза из 6  "Ѓ", с благодарностью за
вашу  доброту". €  решил про себЯ, что, когда вырасту, украду длЯ  господина
†ироди машину, чтобы он на ней ездил,  а то ему все приходитсЯ в автобусе. Ђ
потом как-то забыл и не успел из-за  приключений,  которые посыпались мне на
голову.
     ’ак вот,  пока все  сидели  у  костра  и  рассказывали друг  другу  про
ђумынию, ’урцию, северную €ндию и разные другие страны, откуда их выгнали, Я
учил наизусть  легенды  народов  мира, особенно арабские, раз Я сам араб.  Ђ
поскольку  неизвестно,  из какой  именно Я  страны,  то было вернее  изучать
сказки,  чем повседневную реальность,  ее  было  сколько  угодно  в газетах,
которыми Я пользовалсЯ длЯ упаковки моих магнитол на продажу.
     Љраем  глаза Я посматривал  сквозь Языки пламени  на ‹илу;  она  сидела
рЯдом с ђажко, своим суженым, специалистом по "мерседесам",  а он подыгрывал
на гитаре рассказам о гонениЯх. џ же подыгрывал своей тоске, рассказываЯ сам
себе  историю о любовниках из  €мильшиль: как юноша из  племени  аит  Ѓрагим
влюбилсЯ в  девушку  из враждебного  племени, как из  их слез  поЯвилось два
озера: €сли,  озеро  †ениха, и ’ислит, озеро  Ќевесты  (см.  стр.  143 моего
атласа),  в которых  сродники утопили их  обоих, порознь, чтобы не допустить
нежелательного брака.
     Љак-то  жарким июльским  днем в нашей  бухте,  когда  мы  с  ‹илой были
вместе, а потом сидели на камнЯх,  Я тихонько  нашептал  ей  на ухо  историю
влюбленного Ѓрагима. ‹ила  решила, что  Я рассказываю  про какого-то  своего
приЯтелЯ из арабских кварталов, послушала и пошла нырЯть за морскими ежами.
     Џорой, когда  Я  отправлЯюсь  в другие, французские,  кварталы ЊарселЯ,
чтобы поглЯдеть на новые модели автомагнитол и сориентироватьсЯ в ценах, мне
попадаютсЯ на глаза молодые  пары  и  вдруг страшно хочетсЯ  очутитьсЯ на их
месте. Ќо это  проходит. Џусть в ‚аллон-”лери мне не хватает тепла и  ласки,
зато Я принЯт в деловое братство. ’ут Я такой же  член клана, как остальные:
у менЯ широкаЯ улыбка, ловкие руки и быстрые ноги.
     Ћдна  из наших коронных штучек  --  это  итальЯнский набег.  €тальЯнцы,
наоборот, говорЯт "цыганский набег", но они в меньшинстве. „елаетсЯ это так:
вы останавливаетесь у светофора, тут подъезжает мопед, и вам протыкают шину,
а потом  услужливо  помогают сменить колесо  и по ходу дела угонЯют  машину.
ЏолициЯ советует тем, кому никак не  объехать  наших кварталов стороной,  не
останавливатьсЯ на красный свет. —удесный  совет, но кто не останавливаетсЯ,
тем  устраивают  столкновение.  „альше  составлЯетсЯ  протокол  с  обещанием
заплатить  по договоренности, хозЯин  уходит пешком, и по дороге его грабЯт.
ќто другой  способ атаки, "бельгийский".  Њашину  уволакивают  в  поселок  и
разбирают по  деталЯм, каждаЯ  бригада получает свою  долю: одним  достаютсЯ
части  двигателЯ,  другим -- покрышки, третьим  --  всЯкие мелочи, а  мне --
автомагнитолы. —аще всего мы имеем дело с "мерседесами", причем мастер вроде
ђажко, чтобы не копилсЯ лишний  товар,  работает  только по предварительному
заказу.  ‚ы говорите ему:  "ђажко, мне нужна прокладка головки цилиндра  длЯ
пЯтисотки", -- и на другой день вы эту прокладку получаете.
     Љогда  остаетсЯ один кузов,  его вытаскивают  на окраину, чтобы забрали
мусорщики, иначе некуда будет  деватьсЯ от рухлЯди. “  нас тут  не  кладбище
машин.  ‚аллон-”лери  --  наша  гордость,  мы  даже  посадили  цветы,  чтобы
оправдать названйе так что  Њамита права:  со временем имЯ отпечатываетсЯ на
самой  вещи. ‚от и Я, став Ђзизом Љемалем, лет в  пЯтнадцать ударилсЯ было в
мусульманство. Ќо увлечение было  недолгим: мне слишком нравились губы ‹илы,
чтобы Я пожелал запрЯтать их под чадру. џ вернул Љоран ‘айду, сторожу одного
из  арабских  кварталов,   который  поставил  рекорд:  целый  год  отваживал
бейсбольной битой от своего участка торговцев травкой, -- и продолжал болеть
за "Њарсель-Ћлимп".
     †изнь у нас в ‚аллон-”лери мирнаЯ, облавы  бывают редко. Ќадо  сказать,
что,  вздумай  какой-нибудь  страж  порЯдка  затеЯть  проверку  паспортов  в
северных кварталах, его длЯ  начала выперли бы оттуда, а потом префект еще и
намылил бы ему шею, потому  что  у него,  у префекта то  есть,  свой  способ
снижать  преступность  --  делать  вид, что  нас  не  существует. Ћфициально
Њарсель-‘еверный превратилсЯ в  пустыню. „аже на карте нет наших районов. Ќа
двести тысЯч как  бы несуществующих жителей чисто символически оставили  три
десЯтка полицейских, и мы взЯлись охранЯть их как исчезающий вид.
     Ќет, кроме  шуток, префект  оказалсЯ по-своему  большим хитрецом:  всем
известно,  что  если  на  полицейского  нападут и  он  напишет  жалобу,  его
начальство никогда не передаст дело в суд, чтобы не портить  статистику; ну,
мы своих легавых пожалели и,  вместо того чтобы на них нападать, постарались
установить  самодисциплину. ‡наЯ,  что  патрульные  бригады, по  пЯть  машин
каждаЯ, колесЯт по улицам одна с  полуднЯ до семи  вечера, другаЯ -- с  семи
вечера до четырех утра,  мы  стараемсЯ работать с  четырех утра  до полуднЯ,
когда  они  спЯт,  так  что  все довольны.  Ћни же, в благодарность за  нашу
тактичность, открыли  у нас  оптовый рынок; теперь  мы  можем посылать  туда
своих пацанов отовариватьсЯ  бесплатно, вместо того чтобы обчищать "‹еклерк"
и  "Љазино",  солидные  лавочки,  куда  ходЯт  местные  старики, которые  за
неимением лучшего способа вынуждены  платить в  кассу.  ќтих старичков у нас
все уважают.  ’ем более, что  многие  из них живут тут по нескольку десЯтков
лет в собственных квартирах,  на три четверти обесценившихсЯ из-за соседства
с нами.
     Ќет,  в  целом  в  Њарселе-‘еверном  все  идет  неплохо.  €ногда до нас
докатываютсЯ даже  столичные фокусы. Џриезжают разные  комиссии, которые нас
изучают и  вносЯт предложениЯ,  как улучшить наш уровень  жизни.  ‚  прошлом
году,   например,  у   нас   в  ‚аллон-”лери  здорово   улучшили   солнечную
освещенность:  взЯли  и  снесли  старые  многоэтажные  башни  -- дескать, на
верхних  этажах гнездитсЯ преступность. …сли так, то  нам опасатьсЯ  нечего:
цыган,  даже  такой приемыш, как Я, не  переносит высоты.  †ить в  башнЯх мы
просто  не  смогли  бы, так же как в длинных, лежачих коробках,  там, должно
быть, с правонарушениЯми  дело обстоит не лучше, чем в стоЯчих. Љак только в
коробке  освобождаетсЯ  квартира,  жилищное  управление не  сдает  ее  новым
жильцам, а замуровывает. Ќаверно, ремонт обошелсЯ бы дороже.
     Љогда  одна  такаЯ  комиссиЯ заЯвилась  в ‚аллон-”лери, все  получилось
замечательно. Њы  их радушно встретили, угостили анисовкой, чтобы привести в
чувство,  а  то они прибыли только что от  коморцев из квартала Ѓасс-ђобьер,
где на них свалили из  окна холодильник. Ќебольшой концерт:  цыганский джаз,
фламенко, джипси кингс -- и  нервы в порЯдке. ЉомиссиЯ  поблагодарила нас за
теплый прием.  €  унесла  с  собой корзинки,  которые  протЯгивали  детишки,
--решила, что это подарки. Ђ потом в  новостЯх зачитали ее отчет: "цыганское
население"  не может приспособитьсЯ к городской  жизни,  потому что ютитсЯ в
фургончиках,  и  из-за  этого  все  его  беды. —то  ж,  кто не  знает, так и
подумает.  €  вот  на  месте  старых  развалюх,  где  у  нас  были  устроены
механические мастерские, нам отгрохали типовые дома компании "Ѓуйиг".
     Њы  были  очень  довольны. Џока  шло строительство,  мы даже  цемент не
воровали:  длЯ  нас же строЯт, так пусть  заканчивают поскорее. Ќаконец  все
отделали  и наступил торжественный день, понаехало  народу: всЯ та комиссиЯ,
да еще префект, представитель строительной  фирмы, телевидение,--нам  должны
были вручать ключи. € тут обнаружилось,  что ключи некуда вставлЯть: нет  не
только замков,  но и дверей, а также оконных рам, раковин и унитазов --  все
размонтировано и продано в розницу. —ерепицу на крыше не тронули -- оставили
до  зимы, когда на нее  выше  цены. ѓосподин  от  фирмы "Ѓуйиг" позеленел от
злости, прогнал  телевизионщиков;  префект, кажетсЯ,  готов был сквозь землю
провалитьсЯ. Ђ что расстраиватьсЯ?  Ќам домики очень даже понравились, такие
миленькие, так приЯтно на них смотреть из окна фургончика. Ћни создают среду
-- мы так им и сказали в утешение. € поздравили их, и пригласили --  милости
просим, работает буфет.
     Ћни же не притронулись  ни  к  вину, ни к закускам,  а мы-то старались,
наготовили деликатесов из их родных  продуктов, специально  по такому случаю
позаимствовали в аэропорту на складе ”ошона. ЉомиссиЯ уехала, а мы остались,
как дураки, с целой горой заливных  Яиц  и омлетов с лососиной. Џришлось все
это съесть самим, причем оказалось не так уж вкусно.
     Џозднее  пришел Џиньоль, чтобы  мы подписали заЯвление: получалось, что
мы понесли убытки от самих себЯ. Ћн помог нам прикончить угощение.
     Њы с Џиньолем приЯтели с детства. Џознакомились в школе, только Я ушел,
а он осталсЯ учитьсЯ дальше, и иногда жалеет об этом, глЯдЯ на менЯ. ‘начала
он хотел работать на железной  дороге, но не прошел по конкурсу в училище  и
тогда пошел по стопам  отца. ‚от  когда порадуешьсЯ, что ты  сирота.  „а еще
полицейскую  школу  нарочно   разместили  на  границе  двух  неблагополучных
кварталов,  чтобы ученики не отрывались от населениЯ. —то-что, а это удалось
в полной мере: беднЯги  занимаютсЯ  за решетками, в постоЯнной осаде  и  под
обстрелом,  в  них швырЯют камнЯми и  пивными банками -- отличнаЯ  практика!
„нем они сидЯт в школе, как в бункере -- выходить без охраны не разрешаетсЯ,
--  а  вечером  их  отвозЯт в  общежитие  в воронке, и  все  это  называетсЯ
"оставатьсЯ в лоне закона". Ћбщежитие находитсЯ в другом горЯчем местечке, в
квартале  †ан  †орес,  там их  всю  ночь  караулит  патруль,  только  тем  и
занимаетсЯ,   что   защищает  будущих  полицейских  от  их  будущих   жертв.
…стественно,  в  результате  такого   образованиЯ  у  воспитанников  копитсЯ
ненависть,  а  поскольку  у  нас ей не  дают выхода,  то  образуетсЯ избыток
невостребованных  эмоций, которые  находЯт применение в лионских пригородах,
где не так культурно, как здесь.
     Џо воскресеньЯм  Я  обычно навещал ЏиньолЯ, мы с ним  сидели в зале длЯ
посетителей, и мне было не очень весело:  разве не  обидно, что он, делавший
такие  успехи  во  французском,  вынужден теперь  только  стрелЯть в тире да
резатьсЯ  в карты  до полного отупениЯ!  Ѓудущее, в обмен на  загубленную за
решетками  полицейской  школы юность, не сулило  ему ничего хорошего, а пока
отец,  работавший там  же  инструктором,  обзывал  его  олухом,  слабаком  и
трЯпкой.  Џросто  многим старым  полицейским псам,  когда-то командовавшим в
Њарселе, теперь не на ком отыгратьсЯ, кроме как на несчастных учениках.
     џ всегда, как мог, помогал Џиньолю. Љогда  он стажировалсЯ в патрульной
службе,  Я  предупреждал  его,  в какие  места  лучше  не  соватьсЯ, и  даже
подстроил  длЯ него парочку  мелких задержаний  с поличным, чтобы он получил
свой диплом.  Љогда-то он  мне давал списывать диктанты, а теперь настал мой
черед выручать друга -- все нормально.
     Љак-то  раз, когда он с кислым видом  тЯнул пиво,  Я рассказал ему одну
легенду из  моего атласа. Љубинскую, про •осе ‹уиса, молодого парнЯ, как мы,
который по ночам  с помощью  заклинаний "воду"1, позволЯющих переноситьсЯ из
сна  в Явь в любом образе, превращалсЯ  в Ягуара. € вот этот •осе ‹уис много
ночей подрЯд пыталсЯ обольстить Ягуариху, а она его не хотела. …му  было так
плохо, что он забросил все, что  должен делать взрослый Ягуар, не охотилсЯ и
не приносил пищу детенышам, а  только  предавалсЯ  отчаЯнию;  и  то же самое
творилось  с  ним  днем: вместо того  чтобы убирать  сахарный  тростник,  он
вздыхал по чужой жене.  ‚ конце  концов духам "воду"  это  надоело, и в одно
прекрасное  утро •осе ‹уиса нашли в постели мертвым:  его, человека,  загрыз
тот самый Ягуар, которым он был во сне.
     Џиньоль только пожал плечами и сказал, что Я утопист. Ђ Я  пожалел, что
он не понЯл смысла моей истории, такого, кажетсЯ, прозрачного: кто с головой
уходит  в   отчаЯние,  того  могут  пожрать   собственные  химеры,  внезапно
обратившиесЯ против него самого.
     €нтереса ради  Я  зашел  в книжный магазин и посмотрел в  словаре,  что
такое "утопист". Ћказалось, это  слово  придумал  в 1516 году некий господин
Њор, образовав его от греческих корней, и означает оно что-то вроде "выходца
ниоткуда". —то ж, неплохо.
     ‘ того днЯ и до тех пор, пока на  менЯ не свалилось мое приключение,  Я
больше никогда никому не рассказывал легенд.  „ержал их  при  себе, они были
моим миром, не доступным ни  ‹иле,  ни Џиньолю. Њало-помалу старый красный с
золотом фолиант,  потрепанный,  зачитанный  до  дыр, стал  длЯ  менЯ  родной
страной, землей  предков. Ѓыла  там  одна  сказка,  австрийскаЯ,  которую  Я
особенно часто перечитывал.  ‚ ней рассказывалось об одном человеке, который
однажды, купаЯсь  в озере, залюбовалсЯ кувшинками и  подплыл  к ним поближе.
Ћни были так прекрасны,  так безмЯтежны, с ними было так хорошо, не то что с
людьми, которые швырЯли в него камни, потому что он еврей. € вот он протЯнул
руку, чтобы потрогать цветок, и тут стебель плотно обвилсЯ вокруг его ноги и
утЯнул его на дно озера. Ђ там он нашел  чудесное подводное царство, где его
окружали рыбы-красавицы  и водоросли-друзьЯ и где ему дышалось лучше, чем на
земле.
     Џо ночам  Я лежал  и мечтал прикоснутьсЯ  к такой кувшинке,  причем  не
только  из-за людской  жестокости.  џ  ведь  вырос среди кочевников,  хотЯ и
временно осевших на одном месте, и менЯ часто  томило страстное желание уйти
в дальний путь, но что толку идти одному -- Я  и здесь  один! ‹ила смогла бы
отправитьсЯ со мной не прежде, чем овдовеет, а ђажко был в добром здравии.
     —асто, читаЯ  легенду за  легендой и не  покидаЯ своего прислоненного к
столбу фургона без  колес,  Я забывалсЯ и воображал  себЯ на дне озера, куда
рано или  поздно  непременно  попаду. Љогда-нибудь буду вот  так  перебирать
слова, и  они  увлекут  менЯ  в глубину, а  над раскрытой  книгой никого  не
останетсЯ.
     Њы с ‹илой искупались в зажатой меж холмов бухточке, там была пристань,
много лодок, наверху  стоЯл  старый  вокзал с синими  ставнЯми,  полустертой
росписью  по фризу и высоким гребнем крыши, над которым сновали ласточки. Њы
занимались  любовью прЯмо в  воде, под  учебной  скалой альпинистов,  откуда
нырЯли  бледнокожие студенты, и их вопли и смех заглушали нашу возню.  Џотом
мы  сидели на  терраске кафе  "“ ”рансиса",  спокойно  попивали  коктейль  и
любовались закатом над бухтой, как вдруг  ‹ила собрала свои  тЯжелые волосы,
скрутила в жгут и, энергично отжимаЯ, сказала:
     -- Ќу вот.
     ’аким тоном, что Я удивилсЯ. Љак будто объЯвлЯла о чем-то неотвратимом.
Џоначалу Я решил, что это относитсЯ  к  погоде:  в самом  деле, над виадуком
собирались  тучи, и мне на  руку уже капнула каплЯ. џ сказал, что на будущей
неделе будет теплее. Ќо  она  сказала  "нет"  еще  более значительным тоном.
’огда Я понЯл. Џоследнее паломничество к ‘вЯтым ЊариЯм они с ђажко совершили
вместе, и теперь дело было только за тем,  чтобы собрать ‹иле приданое, а ее
братьЯ  вот-вот должны были провернуть  крупное дело:  перепродать жилищному
управлению  партию в  тысЯчу  бронированных дверей, которые  были украдены в
декабре. ‘ одной  стороны, все это  причинЯло мне боль, с другой -- Я уважал
ђажко. Џрекрасный механик, это он научил менЯ справлЯтьсЯ с сигнализацией на
магнитолах и с секретным  кодом.  Њожно сказать,  ‹иле повезло  с женихом. џ
знал, что она впустила его через парадный вход, но не ревновал. џ  готов был
удовольствоватьсЯ задним, только бы  менЯ не отлучили вовсе. ‚ конце концов,
любовь "не в том, чтобы  смотреть друг другу в глаза,  а в том, чтобы вместе
смотреть в одну сторону", как  было  сказано  в  диктанте  из ‘ент-ќкзюпери,
который Я когда-то написал всего с тремЯ ошибками.
     -- ‡начит, -- сказал Я, -- твои братьЯ продали двери.
     Ћна пожала точеными плечами; может, сегоднЯ  Я в  последний раз обнимал
их в воде.
     -- ќтого надо было ожидать, -- сказала она.
     -- Ќо  мы  все равно  будем  встречатьсЯ, --  проговорил  Я  сдавленным
голосом.
     --  Ќет. ђажко узнал про нас с  тобой.  Ћн не отказываетсЯ  женитьсЯ на
мне, но  Я поклЯлась, что между  нами все кончено  и ты длЯ менЯ  больше  не
существуешь.
     Ќу, раз  так...  џ  проводил ее  до станции. €  наш  роман оборвалсЯ на
залитой солнцем платформе: вокруг счастливые парочки в мокрых купальниках, с
блестЯщей от морской соли  кожей. Ћна поднЯлась в  вагон, а Я  глЯдел  на ее
облепленные юбкой бедра  и не мог представить себе, что через десЯть лет она
станет как  мать,  наберет те же сто десЯть  килограммов -- наследственность
беспощадна.  Њы могли  бы полнеть вместе, так нет  же --  Я  так  и останусь
тощим. Ћднако на самом донышке души во мне тлела смутнаЯ надежда и не давала
совсем отчаЯтьсЯ. Џредчувствие никогда не обманывало менЯ, и хоть Я  не умею
читать по руке, как ‹ила, котораЯ все говорила,  что, судЯ по линиЯм, Я веду
двойную жизнь, а менЯ, при моей  верности, это бесило, -- но если  почему-то
несчастье не вызывает у менЯ бурю переживаний, на то оказываетсЯ причина.
     Љогда  за  десЯть  дней до свадьбы  во  времЯ  ночной вылазки  на склад
"мерседесов" ђажко  нарвалсЯ на охранника и был убит, Я возблагодарил ‘вЯтых
Њарий, ЏресвЯтую Ѓогородицу, Ђллаха и  "Њарсель-Ћлимп"  -- всех богов нашего
града ЊарселЯ.  ‚о  мне  говорила не  злоба, а любовь: Я ведь давно молилсЯ,
чтобы ‹ила овдовела да поскорее, пока не успела слишком раздобреть.
     ‚есь ‚аллон-”лери  знал, что ђажко потребовал у ‹илы  залог супружеской
любви и  получил его, выходило, что теперь она обесчещена, и мне это было на
руку.  џ пошел  к старшему брату ‹илы Њатео предложить себЯ взамен ђажко.  ‚
уплату  за невесту  готов  был отдать  дюжину лазерных  "Џионеров"  и  сорок
"бозов". ‹учшего претендента  на товар  б/у было  не найти. ‘остоЯлсЯ  совет
старейшин, и дело было решено в мою пользу с перевесом в два голоса; оба они
принадлежали  старому  ‚азилю:  из уважениЯ к возрасту его голос считалсЯ за
два, хоть он уже не помнил,  как его звать. Њатео скрепЯ сердце был вынужден
согласитьсЯ. —удные  они иногда, эти мануш: предпочитают оставить девушку на
всю жизнь обесчещенной, незамужней  и пЯтнающей честь семьи* чем уступить ее
со скидкой гаджо, который покроет позор и заберет ее из дома.
     ‘ама ‹ила не прыгала от восторга,  когда  узнала, что Я добилсЯ своего.
Ћна печально улыбнулась и сказала:
     -- ђано радоватьсЯ, Ђзиз.
     џ подумал, что она просто хотела несколько осадить менЯ: как-никак, она
еще  носила траур.  €  только через  месЯц, когда  пришел  день  помолвки  и
оборвалась моЯ перваЯ жизнь, понЯл, что она имела в виду.
     џ выбрал кафе  "Њаршелли", расположенное на границе нашего квартала, на
мосту  через  железную  дорогу. ’ам обычно велись  все  переговоры по поводу
наркотиков -- на своей территории мы этим не занимаемсЯ. Џринципиально. Ќаша
коммерциЯ  стимулирует производство:  чем больше  машин украдено, тем больше
будет продано, героин -- дело другое, это прЯмой вред потребителю, не говорЯ
уж  о  первоначальных  затратах на первую,  бесплатную, дозу,  чтобы  только
посадить на иглу. ‹ично Я торговцев травкой беру на таран своим фургончиком.
Ђ когда рискую схлопотать крупные неприЯтности, перекрашиваю его.
     ’ак вот, Я выбрал длЯ банкета  в честь помолвки "Њаршелли", потому  что
там настоЯщие скатерти на  столах, приличное  меню и  можно украсить  зал, к
тому же, это почти заграница, чем не свадебное путешествие.
     џ  пригласил  стодвадцатикилограммовую мамашу невесты, которую домашние
принесли вчетвером в плетеном кресле; дюжину братьев с женами, кучу дЯдюшек,
и все  они  затарахтели  на своем Языке,  сишпи. џ  не  понимал ни слова,  у
Њамиты,  царствие ей небесное, если  что,  говорили на  кэлдерары,  а вообще
разные  кланы  общались  между  собой только по-французски.  Ћбстановка была
несколько напрЯженной, к моей  досаде, потому что Я  постаралсЯ,  как мог. ‚
смысле  убранства получилось неплохо, а что касаетсЯ остального,  Я не успел
ничего оценить -- нагрЯнула полициЯ.
     Џиньоль  был в  отпуске, и  некому  было менЯ  предупредить.  ‚орвались
четверо с пистолетами -- и давай шуровать: руки вверх, лицом  к стене!  Ђ мы
как раз  поднЯли рюмки, и первым нашим побуждением, понЯтно, было пригласить
их выпить  с нами. Ќо нас не понЯли, схватили, скрутили,  учинили  форменный
цыганский погром  -- не говорю "арабский", потому что арабов, кроме менЯ, не
было. џ спросил, что мы такого сделали, мне  ответили: "‡аткнись!"  Ќе иначе
как они хотели выслужитьсЯ перед временным  начальством -- ЏиньолЯ  замещала
какаЯ-то  тетка.  “строили "примерную" облаву,  а  поскольку в  машине  было
только  одно  свободное  место,  забрали  одного человека  --  менЯ.  ‚идно,
рассудили, что одним этническим конфликтом станет меньше. € не ошиблись.
     –ыгане  и  не подумали  за менЯ заступатьсЯ. Њатео даже влепил пощечину
‹иле, когда она  заголосила: "Ђзиз!" Њаршелли,  хозЯин кафе, как ни в чем не
бывало протирал стаканчик --  дескать,  все  в  порЯдке, дело обычное. Љогда
менЯ  выводили, Я успел услышать,  одновременно с дверным колокольчиком, его
вежливое: "„о  свиданиЯ, господа". „умаю, что гости умЯли угощение -- за все
уплачено, не пропадать же.
     ‹ила еще  пробежала  метров  двести за  полицейской  "рено-19", держа в
руках белые туфли и оглашаЯ округу отборной руганью -- чем-чем, а голосом ее
Ѓог не обидел, и проклинать она умела так, что небу жарко станет, -- а потом
остановилась, бессильно  всплеснула  руками и как-то  неопределенно помахала
мне вслед.  €з заднего окошка Я видел,  что она вернулась в  кафе,  где уже,
должно быть, приступили к закускам. €, странное дело, Я почувствовал нутром,
что между нами все кончено. ‹иле  пришлось выбирать между женихом,  которого
увозЯт, и ужином, который остывает, -- и она сделала свой выбор. ‚озможно, Я
несправедлив к ней -- все-таки  она  бежала  за  машиной. Ќо Я, как Ђстириос
Њакедонский, греческий прорицатель со сто пЯтнадцатой страницы моего атласа,
который  прочитал  по  печени  жертвенного цыпленка, что  его хозЯин ќпиранд
убьет его, и тут же сказал ему об этом. џ всегда знаю, кто причинит мне зло,
хотЯ сам человек, может, еще и не собираетсЯ.
     ЊенЯ  заперли  в клетку, где держат всех, кого загребли, пока не успеют
рассортировать. Њне было неловко перед  другими за свой прикид: белый костюм
от ќштера, брюки с  отворотами, по  моде, и классическаЯ рубашка в полоску с
галстуком  натурального шелка от Џьера Љардена,  --  но  объЯснить, что менЯ
забрали в день помолвки, Я не успел, менЯ сразу повели на разбирательство. €
тут менЯ ждал сюрприз.
     ‚  кабинете  комиссара  Я  увидел Џлас-‚андома,  ювелира  из  Џанье,  у
которого купил кольцо длЯ  ‹илы,  потому что подарок длЯ невесты  порЯдочные
люди не крадут, -- так вот этот самый ювелир сидел в кресле, сложив ручки на
брюхе. џ выбирал престижную фирму, а когда на красном кожаном футлЯре белыми
буквами  вытеснено  "Џлас-‚андом,  Џариж",  --  это  солидно.  "‘адись!,  --
приказывает мне комиссар. -- ’о есть  садитесь". ‚идно, префект наказал ему,
чтобы все было  без сучка, без задоринки. џ сел. € тут Џлас-‚андом менЯ  как
обухом по голове  огрел: Я,  говорит, ограбил  его  лавку. Љомиссар спросил,
узнаю ли Я футлЯр. …ще бы не узнать -- они его нашли у менЯ в кармане, когда
обыскивали в кафе, Я ведь не такой чурбан, чтобы дарить невесте кольцо, едва
успели сесть за стол.  Ќо Я за него заплатил, выложил восемь с лишним тысЯч,
честь по чести!  Ђ Џлас-‚андом уперсЯ: цена  вернаЯ,  но  кольцо  Я у  него,
видите ли, украл.
     Љомиссар спросил, есть ли у менЯ чек. џ пожал плечами -- не стану же  Я
дарить кольцо, завернутое  в чек, что Я, приличий не знаю!  Ћн  предупредил,
что  все, что Я скажу, может быть использовано против менЯ, и Я сначала чуть
не засмеЯлсЯ -- вот и будь после этого честным! -- а потом чуть не заплакал,
когда вспомнил, что чек-то Я и  не спросил, забыл -- не так часто что-нибудь
покупаю.
     -- ‘просите, -- говорю, -- у Џлас-‚андома, чек у него.
     •отЯ сам  понимал: сказать  такое  -- все равно что ничего  не сказать.
Џлас-‚андом  вздохнул,  покачал головой и  воздел  глаза  к  потолку.  ’ут Я
вскочил и чуть ему не врезал, но менЯ  удержали  и усадили, разорвав попутно
фирменный рукав,  так что больше  уж  Я не  рыпалсЯ,  спросил  только, когда
вернетсЯ из отпуска  Џиньоль,  да и  это было  не очень  удачно,  они только
обозлились  на менЯ, снова засунули в обезьЯнник, и там, в компании торчков,
Я разрыдалсЯ, как  девочка, потому что такаЯ  несправедливость случалась  со
мной первый раз в жизни.
     Џотом Я подумал про атлас: он осталсЯ у менЯ в фургончике, который даже
не  закрываетсЯ; если у  менЯ  его  украдут, это будет еще хуже, чем  потерЯ
‹илы; ее  Я  любил  просто так, потому  что  мы вместе выросли,  атлас же --
бескорыстный подарок человека, который делилсЯ со мной знаниЯми, а это самое
главное  на свете, это мои корни, моЯ свЯзь с миром, и вот теперь у менЯ все
отнимут,  а галстук  отнимать  не стали, чтоб Я сам убедилсЯ, какой Я  трус:
вешатьсЯ не пожелал, зачем-то еще хотел жить.
     „ень  прошел,   как   будто  перелистнулась  страничка,  притом  пустаЯ
страничка. Ћбо мне все забыли, все, что у менЯ было, подошло к концу -- хотЯ
и была-то  самаЯ  малость.  ‚прочем, жаловатьсЯ не на что:  девЯтнадцать лет
прожил и никому ничего плохого не сделал,  не считаЯ  Џлас-‚андома, которому
свернул-таки шею, представив, что вилка --  это его голова.  Џоэтому варево,
которое  мне принесли, пришлось есть пальцами, так Я  отметил свою помолвку,
ну  и ладно, пусть себе ‹ила станет шлюхой, пусть продаетсЯ  по пЯть франков
за кило живого веса, Я так любил ее, так долго и так сильно, любил только ее
одну, жизнь была так прекрасна, когда мы с ‹илой купались в  море в Ќьолоне,
и лучше бы старый ‚азиль оставил менЯ гореть в моем "аметисте" на  фриунском
повороте.
     Ќаступила ночь,  весь  обезьЯнник  дружно  храпел,  а  Я  не  мог  глаз
сомкнуть,  перебирал в уме все, что случилось, что было и чего  не  было  --
лишь бы не думать об атласе и совсем не упасть духом.
     Ќа другой  день менЯ перевели в одиночную камеру. џвилсЯ какой-то тип в
темном  костюме,  попросил  менЯ  встать,  повернутьсЯ,   улыбнутьсЯ.  Џотом
облегченно вздохнул и сказал комиссару:
     -- Ќу вот, этот подойдет!
     Љомиссар сказал мне "спасибо", и они вышли из камеры. Ћт  нечего делать
Я подумал о  Њамаду Њ'Ѓа, герое эфиопской легенды, и  стал представлЯть, как
менЯ поведут  продавать  на  рынок рабов, но у менЯ  ничего не  вышло. Џеред
глазами стоЯл ђажко, его улыбка, его гитара, его проворные пальцы. Ћн научил
менЯ моему ремеслу, ‹ила навернЯка была бы с  ним счастлива, а он умер ни за
что ни про что. џ мысленно просил у него прощениЯ.
     Ќаконец поЯвилсЯ Џиньоль, вышел из отпуска. џ думал,  он менЯ отпустит,
но не  тут-то было, Я сразу это  понЯл по его  кислой физиономии. Ћн сказал,
что дело не во мне лично, Я должен понЯть.  џ сказал, что все понимаю, кроме
подлости Џлас-‚андома.  Ђ он сказал, что  Џлас-‚андом -- это  только деталь.
‚от  как?  —то ж, Я согласилсЯ, главное -- мой атлас. € попросил его сходить
ко мне, а  он говорит:  незачем, его коллеги уже ходили, собирались  сделать
обыск, а там ничего нет.
     -- ‘овсем ничего?
     Ћн положил руку мне на плечо. “ менЯ  уже кто-то "побывал",  и по тому,
как он произнес  это "побывал", мне все стало Ясно... ‡начит, осталсЯ только
фургончик, пустой каркас. ‘пециально спрашивать про атлас Я не стал -- зачем
лишний  раз  расстраиватьсЯ. “ нас,  как у  зверей: пока  ты со  всеми, тебе
помогают,  но  если ты ранен -- тебЯ прикончат в  интересах  стаи. Ќичего не
попишешь.
     Џиньоль добавил  еще,  что документы  у менЯ  хуже некуда. ’акаЯ грубаЯ
фальшивка -- прЯмое издевательство.  џ ничего  не ответил, ведь получал-то Я
их у Џлас-‚андома, скажешь -- еще хуже будет, что' Я докажу без чека! ћвелир
работал на два  фронта, это все знали, и краденым приторговывал, и в полицию
стучал. “ него небось была рука в префектуре, куда мне с ним тЯгатьсЯ!
     -- ’ебЯ отправЯт домой, Ђзиз.
     џ поблагодарил, но  отказалсЯ: никакого "дома"  у менЯ больше  не было,
‹илу Я потерЯл, так что пусть лучше судЯт.
     -- „а нет, Ђзиз. "„омой" -- значит на родину.
     -- Ќа какую родину?
     -- ‚ Њарокко.
     ‘начала  Я  ничего  не  понЯл,  но потом  сообразил:  действительно,  в
паспорте  Я значилсЯ марокканцем, а мог  бы  с  таким  же успехом  оказатьсЯ
тунисцем,  алжирцем или сирийцем, было  бы правдоподобно, а кто  Я  на самом
деле -- никто не знает.
     -- Џонимаешь, им нужен пример.  €  они обЯзаны выслать  тебЯ на родину.
Ќу,  это уж  извините! Џослужить  примером Я готов, но хватит того,  что всю
жизнь
     Я считалсЯ  иностранцем в своей стране, ехать  в чужую,  где менЯ будут
считать своим, Я не собиралсЯ. € так уже хлебнул лиха