ий  двор  дома.  ’ам  он  мог
надеЯтьсЯ перехватить преступника: у парадного  входа  такой  возможности  у
него не было; кроме  того,  слишком  долго  пришлось  бы  взламывать  дверь.
“частки, прилегающие к  обоим  домам,  разделЯла  кирпичнаЯ  стена,  высотой
девЯть-десЯть футов. —ерез нее и перемахнул отчаЯнный преследователь;  мигом
сообразив, что без свечи не обойтись, он собиралсЯ было за ней вернутьсЯ, но
тут заметил мерцавшую впереди слабую полоску света. ‡аднЯЯ дверь дома Њарров
была распахнута настежь.  “бийца,  очевидно,  проскочил  через  нее  минутой
раньше. ѓероический ростовщик стремглав бросилсЯ дальше - и уже здесь глазам
его представилось жуткое свидетельство ночного побоища: крохотный  двор  был
обильно залит  кровью  -  и  к  порогу  никак  нельзЯ  было  пробратьсЯ,  не
запачкавшись в ней. ‚ замочной скважине все еще торчал ключ, сыгравший самую
роковую роль в судьбе жертв.  ’еперь  потрЯсающаЯ  новость  быстро  облетела
округу: у дома Њарров начала собиратьсЯ толпа  -  благодарЯ  душераздирающим
воплЯм Њэри: ей почудилось, что кто-то из пострадавших еще жив и  его  может
спасти неотложнаЯ медицинскаЯ  помощь,  но  все  решают  буквально  секунды.
‘мельчак-сосед распахнул входную дверь. Џервыми, громко  переговариваЯсь,  в
дом вступили  ночные  сторожа  -  и  душераздирающее  зрелище  ошеломило  их
настолько, что они разом лишились дара речи. ђазыгравшаЯсЯ драма  была  Ясна
без всЯких слов - от начала и до конца; во  всей  последовательности  своего
развитиЯ, до итога ее. “становить личность убийцы не  удалось:  некого  было
даже заподозрить. €мелись, однако, основаниЯ полагать, что преступником  мог
быть только человек, близко знакомый с Њарром. Ћн оказалсЯ  внутри  магазина
уже после того, как хозЯин запер дверь. Џри  этом  резонно  отмечалось,  что
Њарр,  предупрежденный  ночным  сторожем,   навернЯка   прониксЯ   сознанием
опасности - и из чувства самосохранениЯ, безусловно, с тревогой воспринЯл бы
поЯвление в столь поздний  час  подозрительного  незнакомца,  переступившего
порог лавки с уже опущенными ставнЯми и отрезанной тем самым от сообщениЯ  с
внешним миром. Ћтсутствие всЯких признаков того, что Њарр действительно  был
обеспокоен,  несомненно  указывало  на   обстоЯтельство,   которое   усыпило
бдительность Њарра и фатальным образом лишило  его  осмотрительности.  ’аким
обстоЯтельством могло быть только одно: Њарр хорошо знал убийцу в лицо  -  и
тот не внушал ему ни малейшей боЯзни. ќта исходнаЯ посылка, служившаЯ ключом
к разгадке тайны, помогала без труда нарисовать дальнейшее развитие событий:
перипетии трагедии становились Ясными как Ѓожий день. “бийца, в чем  нет  ни
малейших сомнений, бесшумно открыл входную дверь и прикрыл ее за собой с той
же осторожностью. ‡атем направилсЯ к прилавку, на ходу обмениваЯсь  обычными
дружескими приветствиЯми с беззаботно настроенным Њарром. ЏодойдЯ к прилавку
вплотную,   вошедший   попросил   хозЯина   показать   ему    пару    грубых
хлопчатобумажных носков. ‚ тесной лавке Њарра,  где  и  повернутьсЯ-то  было
негде, ломать голову над удобным размещением товара особенно не приходилось.
“бийца навернЯка хорошо изучил, какие товары где хранились: он  уже  заранее
удостоверилсЯ в том, что длЯ извлечениЯ требуемой коробки Њарру  потребуетсЯ
развернутьсЯ спиной и, обведЯ глазами одну из верхних полок, снЯть коробку с
высоты  приблизительно  восемнадцать  дюймов.  ќти  телодвижениЯ  устраивали
злоумышленика как нельзЯ более: едва только Њарр, обратив к нему беззащитный
затылок, занЯлсЯ поисками, убийца  внезапно  извлек  из-под  широкого  плаща
увесистый молоток судового плотника и одним-единственным мощным ударом лишил
жертву  всЯкой  способности  к  сопротивлению.  Џоза  убитого   красноречиво
свидетельствовала о происшедшем. Њарр рухнул  на  пол,  естественно,  по  ту
сторону прилавка - положение его рук подтверждает высказанную мной  догадку.
‚полне вероЯтно, что первый же. предательски нанесенный удар навсегда  отнЯл
у жертвы и сознание.  Ќеизменной  отправной  точкой  разработанного  убийцей
плана,  его  rationale  {разумным   Ядром   (лат.).},   последовательно   им
осуществлЯвшегосЯ, ЯвлЯлось оглушение жертвы парализующим ударом по  голове,
который  вызывал  достаточно  длительное  бессознательное  состоЯние.   ќтот
начальный  шаг,  успокоив  убийцу,  значительно  облегчал   ему   дальнейшие
действиЯ. ’ем не менее, поскольку жертвы могли прийти в себЯ,  что  повлекло
бы за собой самые  нежелательные  длЯ  убийцы  следствиЯ,  “ильЯмс  взЯл  за
правило, в интересах полной завершенности, перерезать своим  жертвам  горло.
‚се произведенные им в доме Њарров убийства строго  соответствовали  единому
образцу:  сначала  -  ударить  по  черепу,  дабы  обеспечить   гарантию   от
немедленного возмездиЯ, затем - полоснуть по горлу,  дабы  облечь  содеЯнное
вечным молчанием. „алее событиЯ, судЯ  по  оставленным  следам,  развивались
следующим образом. Џадение  Њарра,  очень  вероЯтно,  сопровождалось  глухим
неЯсным шумом, который, при запертой наглухо наружной  двери,  никак  нельзЯ
было принЯть за уличную потасовку. Ћднако тревога  у  находившихсЯ  в  кухне
возникла, вероЯтнее всего, только когда убийца  принЯлсЯ  перерезать  глотку
жертве. —резвычайнаЯ теснота пространства за прилавком мешала,  если  учесть
необходимость  спешки,  добратьсЯ  до  горла  беспрепЯтственно:   чудовищную
операцию вынужденно пришлось осуществлЯть  урывками,  в  несколько  приемов;
глубокие стоны заставили домочадцев встрепенутьсЯ и  броситьсЯ  по  лестнице
наверх.  ЏредвидЯ  это  единственно  возможное  осложнение,  убийца  заранее
подготовил  способ,  как  отразить  угрозу.  Њиссис  Њарр  и  подручный,   с
проворством молодости, оба кинулись, естественно, к выходу: будь Њэри  дома,
втроем они навернЯка спутали бы карты убийцы,  и  вовсе  не  исключено,  что
кому-нибудь из них удалось  бы  выскочить  на  улицу.  Ќо  чудовищные  удары
молотка по головам застигли юную женщину и подростка на полпути к цели.  Ћба
простерлись на полу без чувств на самой середине лавки - и, едва только  это
произошло, проклЯтый негодЯй, склонившись над  телами,  пустил  в  ход  свою
бритву. Ѓеда заключалась в том, что порыв состраданиЯ к несчастному  супругу
совершенно  ослепил  миссис  Њарр:  заслышав   его   стоны,   она   упустила
очевиднейший путь к спасению - ей и  мальчику  кинутьсЯ  к  задней  двери  и
выбежать на открытый воздух через черный ход: само по себе  это  было  очень
важно; к тому же там куда легче было сбить с толку и задержать убийцу  из-за
необычайной тесноты в помещении лавки.
     ’щетными были бы все попытки описать ужас, который охватил  потрЯсенных
зрителей душераздирающей сцены. ‘обравшейсЯ толпе стало известно, что  одной
женщине по счастливой случайности удалось  избежать  резни,  но  она  словно
онемела  и,  кажетсЯ,  обезумела:  проникшись  сочувствием  к   ее   жалкому
состоЯнию, одна из соседок увела ее к себе домой и уложила в постель.  ’аким
образом, вышло так, что долгое времЯ - дольше, нежели можно было ожидать при
ином стечении обстоЯтельств -  никто  из  присутствующих,  мало  знакомых  с
семейством Њарров, даже не подозревал  о  существовании  младенца:  отважный
ростовщик  отправилсЯ  уведомить  коронера  {25},  а   другой   сосед   счел
необходимым дать  неотложные  показаниЯ  в  ближайшем  полицейском  участке.
‚незапно в толпе поЯвилсЯ человек, сообщивший о том, что у убитых  родителей
осталсЯ маленький  ребенок,  которого  надо  искать  либо  в  полуподвальной
кухоньке, либо в  одной  из  спален  наверху.  ЉухнЯ  мгновенно  заполнилась
людьми; сразу же была обнаружена колыбель, однако пеленки в ней находились в
неописуемом беспорЯдке. Џод кучей трЯпьЯ оказались  лужи  крови;  еще  более
зловещим признаком служило то, что навес над колыбелью был  разбит  в  щепы.
‘тало Ясно, что  негодЯй  столкнулсЯ  с  двумЯ  затруднениЯми:  сначала  его
смутило дугообразное покрытие над  навесом  колыбели,  которое  он  сокрушил
ударом молотка, а затем  перегородки,  которые  не  позволили  ему  свободно
наносить удары. “ильЯмс  завершил  свои  манипулЯции  как  обычно,  полоснув
бритвой по горлышку невинного  малютки,  после  чего,  безо  всЯкой  видимой
причины,  как  если  бы,  смутившись  картиной  собственного  злодеЯниЯ,  не
поленилсЯ  нагромоздить  над  бездыханным   тельцем   целую   груду   бельЯ.
‘лучившеесЯ придавало всему преступлению в целом характер  обдуманного  акта
мести: это подтверждал быстро распространившийсЯ слух о  том,  что  причиной
ссоры “ильЯмса и Њарра послужило их соперничество.  Ћдин  репортер,  правда,
утверждал, будто убийца поторопилсЯ заглушить крики ребенка,  поскольку  они
могли  способствовать  его  разоблачению;  на  это  резонно  возражали,  что
восьмимесЯчный  младенец,  нимало  не   сознававший   смысла   разыгравшейсЯ
трагедии, мог расплакатьсЯ только из-за отсутствиЯ матери, и его плач,  даже
если он и слышалсЯ вне дома, был привычен длЯ соседей: никто не  обратил  бы
на него особого вниманиЯ - и потому убийце нечего  было  опасатьсЯ.  ЌикакаЯ
другаЯ из ужасающих подробностей  учиненной  неведомым  мерзавцем  резни  не
разъЯрила против него толпу так, как эта  бессмысленно  лютаЯ  расправа  над
младенцем.
     ‘овершенное злодеЯние повергло всех в панику - и весть о нем  мгновенно
распространилась повсюду за пЯть-шесть часов, еще до наступлениЯ воскресного
утра, однако у менЯ нет ни  малейших  оснований  полагать,  что  потрЯсающаЯ
новость просочилась на страницы хотЯ бы  одной  из  многочисленных  утренних
воскресных газет. ‘огласно заведенному порЯдку,  весть  о  всЯком  заурЯдном
происшествии, о котором становилось известно ночью позднее четверти второго,
впервые достигала слуха  общественности  лишь  через  посредство  воскресных
газет, выходивших наутро в понедельник, или же из регулЯрных  выпусков  того
же днЯ. Ќо в  данном  случае,  если  только  от  установленного  правила  не
уклонились  сознательно,  трудно  было  допустить  большую  оплошность;   не
подлежит   сомнению,   что   издатель,   удовлетворив   повсеместную   жажду
подробностей уже в воскресенье, сколотил бы тем самым  себе  состоЯние:  длЯ
этого достаточно было вместо двух-трех нудных колонок опубликовать - со слов
сторожа  и  ростовщика   -   обстоЯтельный   отчет.   ‘тоило   только   дать
соответствующее объЯвление по всему громадному городу - и  разошлось  бы  не
менее 250 000 дополнительных экземплЯров любого печатного изданиЯ, в котором
содержались бы все относЯщиесЯ к делу материалы,  вызывающие  у  захваченной
разноречивыми слухами  публики  жгучий  интерес  и  жажду  полнее  узнать  о
случившемсЯ. ‘пустЯ неделю, также в воскресенье  -  на  восьмой  день  после
трагического событиЯ - хоронили Њарров: в одном гробу лежал глава семейства,
в другом - его супруга вместе с младенцем на руках, в  третьем  гробу  несли
мальчика-подручного. €х похоронили бок о  бок:  тридцать  тысЯч  трудЯщегосЯ
люда провожало погибших в последний путь; лица в траурной процессии выражали
смЯтение и скорбь. Ћднако молва не называла - пусть даже и  предположительно
- гнусного виновника бедствиЯ, оказавшего благодеЯние могильщикам. …сли бы в
то воскресенье, когда происходили похороны, обнародовать то,  что  сделалось
достоЯнием общественности шестью днЯми позже,  толпа  ринулась  бы  прЯмо  с
кладбища к месту  жительства  убийцы  и  без  дальних  разговоров,  немедлЯ,
растерзала бы его в клочьЯ. ‡а отсутствием же личности, хоть  сколько-нибудь
отвечавшей подобного рода подозрениЯм, гнев  общественности  поневоле  кипел
впустую. ‚прочем, не находЯ  выхода,  публичное  негодование  не  только  не
ослабевало,  но  заметно  возрастало  и  крепло  день  ото  днЯ:   праведное
возмущение, докатившись до отдаленных уголков провинции, эхом возвращалось в
столицу. Ќа главных дорогах королевства  непрерывно  арестовывали  бродЯг  и
праздношатающихсЯ без роду и  племени  или  же  тех,  чьЯ  внешность  смутно
сходствовала  с  приблизительным  описанием  “ильЯмса,  которое  дал  ночной
сторож.  ‚  мощный  поток  сочувствиЯ  и  негодованиЯ,  вызванный   страшным
происшествием, вливалсЯ  слабым  подводным  течением  испытываемый  трезвыми
умами неЯсный страх перед близким  будущим.  ѓоворЯ  поразительными  словами
‚ордсворта, "‡емлетрЯсенье сразу не утихнет". ЌесчастьЯ, особенно  зловещие,
всегда повторЯютсЯ.  “бийца-маньЯк,  одержимый  хищным  влечением  к  свежей
крови, пролитием которой он, попираЯ  естество,  наслаждаетсЯ,  не  способен
впасть в бездействие. ‚ душе преступника - даже скорее, нежели у альпийского
охотника - развиваетсЯ тЯга к опасностЯм своего  призваниЯ,  сопрЯженным  со
смертельным риском; он стремитсЯ приправлЯть ими, словно  острыми  специЯми,
удручающую монотонность повседневной, будничной жизни.  џсно  было,  однако,
что помимо низменных инстинктов, которые с  большой  долей  вероЯтиЯ  должны
были подстрекнуть преступника к новым адским поползновениЯм, “ильЯмса к  ним
могла побудить и нужда, а нуждающихсЯ субъектов поименованного сорта  никоим
образом не влекут к  себе  поиски  честных  способов  заработка:  насильники
питают к прилежному  труду  неодолимое  отвращение;  к  тому  же  праздность
заставлЯет их растерЯть последние остатки необходимых навыков.  …сли  данное
убийство  было  совершено   единственно   ради   грабежа,   то   преступник,
разоблачениЯ  которого  томительно  ждали  все  сердца,  вынужден  был,  как
предполагалось, через умеренно короткий промежуток времени, вновь Явить себЯ
народу в том или ином чудовищном действе. ‘читалось, что  в  убийстве  Њарра
решающую роль сыграло желание отомстить - отомстить  жестоко  и  беспощадно,
однако и тут с подобным  мотивом  сочеталось  стремление  к  легкой  добыче.
Ѓесспорным  было  и  то,  что   в   данном   смысле   преступника   постигло
разочарование:  кроме  пустЯчной  суммы,  отложенной  Њарром  на   недельные
расходы, убийца, по сути,  поживитьсЯ  ничем  не  сумел.  „ве  гинеи,  самое
большее, составили весь капитал, прихваченный им в качестве трофеЯ.  •ватить
этих денег могло едва ли на неделю. Џосему повсеместно укрепилось  убеждение
в том, что спустЯ месЯц-другой, когда  все  треволнениЯ  стихнут  или  будут
вытеснены другой животрепещущей сенсацией, когда бдительность  семей  успеет
притупитьсЯ и пойдет на убыль,  -  вот  тогда  разразитсЯ  новаЯ,  столь  же
оглушительнаЯ катастрофа.
     ’аковы были всеобщие предчувствиЯ. Џусть  читатель  сам  обрисует  себе
леденЯщий  ужас,  охвативший  всех  вокруг,  когда  среди  ожиданий   нового
смертельного выпада неизвестного противника,  среди  всеобщего  напрЯженного
вниманиЯ, когда одновременно крепла уверенность, что  врЯд  ли  кто  дерзнет
повторить подобную попытку; внезапно, на двенадцатую ночь после расправы над
Њаррами, чуть ли не в том же самом квартале,  совершилось  второе  столь  же
загадочное убийство, так  же  имевшее  целью  истребление  всего  семейства.
Џроизошло оно почти две недели  спустЯ  -  в  следующий  четверг,  и  многие
полагали тогда,  что  второе  убийство  своими  драматически  захватывающими
перипетиЯми даже превосходит первое. Ќа сей раз от руки  убийцы  пала  семьЯ
некоего мистера “ильЯмсона: его дом,  не  расположенный  непосредственно  на
людной ђатклиффской дороге, стоЯл тем  не  менее  совсем  близко,  за  углом
примыкающей к ней  боковой  улочки.  Њистер  “ильЯмсон,  тамошний  старожил,
пользовалсЯ среди местных обывателей известностью и уважением;  его  считали
богачом; он содержал нечто вроде таверны - но  не  из  стремлениЯ  пополнить
капитал, а скорее по  внутренней  склонности;  в  его  заведении  сохранЯлсЯ
старинный  патриархальный  уклад:  сюда  по  вечерам  заглЯдывали  и  весьма
состоЯтельные посетители, однако между ними и прочими завсегдатаЯми из числа
ремесленников и мастеровых никакого различиЯ не проводилось. ‚сЯкий, кто вел
себЯ  с  должным  приличием,  вправе  был  занЯть  место  и  заказать   свой
излюбленный напиток. ’аким образом, общество здесь собиралось самое пестрое:
кто-то бывал там  постоЯнно,  кто-то  заглЯдывал  лишь  изредка.  „омочадцев
насчитывалось пЯтеро:  1)  глава  семейства  -  мистер  “ильЯмсон,  которому
перевалило за семьдесЯт; он прекрасно подходил к роли хозЯина: обходительный
по натуре, не суровый, он, однако, строго наблюдал за поддержанием  порЯдка;
2) миссис “ильЯмсон, десЯтью годами моложе супруга; 3) внучка лет девЯти; 4)
служанка, еще не достигшаЯ сорокалетнего  возраста;  5)  двадцатишестилетний
поденщик, работавший на фабрике (не помню, какой  именно;  не  помню  и  его
национальности). ‚  заведении  мистера  “ильЯмсона  существовало  незыблемое
правило, не допускавшее никаких исключений: едва  только  било  одиннадцать,
все посетители, кем бы они ни ЯвлЯлись, должны были  расходитьсЯ  по  домам.
ќтот полезный обычай позволЯл мистеру  “ильЯмсону  оберегать  свою  таверну,
стоЯвшую на довольно бойком месте, от пьЯных ссор и потасовок. ‚  тот  вечер
четверга все шло как обычно - кроме тени подозрениЯ, котораЯ возникла  сразу
у нескольких посетителей. ‚ другое времЯ, вероЯтно, они ничего особенного  и
не ощутили бы, но теперь, когда все разговоры вертелись только вокруг Њарров
и   неведомого   душегуба,   невольное   беспокойство   вызвало    следующее
обстоЯтельство: один незнакомец зловещего вида, в широкой накидке, несколько
раз за вечер входил и выходил из зала; порой он забивалсЯ в  угол  потемнее;
неоднократно замечали также, что он старалсЯ  украдкой  проникнуть  в  жилую
часть дома. Џо общему предположению, незнакомец навернЯка  должен  был  быть
известен “ильЯмсону. ЌельзЯ исключить того, что он и  вправду  был  известен
хозЯину как один из клиентов. Ћднако  впоследствии  отталкивающаЯ  внешность
незнакомца  -  его  мертвеннаЯ  бледность,   необычного   цвета   волосы   и
остекленевший взглЯд - вспоминались всем, кто не мог отвести от  него  глаз,
когда он в промежутке от 8  до  11  вечера  то  и  дело  поЯвлЯлсЯ  в  зале,
производЯ собой то же  самое  гнетущее  впечатление,  что  и  двое  убийц  в
"Њакбете": они, запЯтнанные  кровью  Ѓанко,  с  искаженными  злобой  лицами,
неЯсно маЯчат в отдалении, бросаЯ тень на пышность царственного пиршества.
     Њеж тем часы пробили одиннадцать, компаниЯ начала расходитьсЯ,  таверну
готовились запереть на замок; об эту  пору  пЯтеро  оставшихсЯ  внутри  дома
постоЯнных обитателей размещались следующим образом: трое старших, а  именно
сам “ильЯмсон, его жена и служанка, были все занЯты делами на нижнем этаже -
“ильЯмсон нацеживал эль {27}, портер {28} и  прочие  напитки  соседЯм,  ради
которых дверь стоЯла приоткрытой до полуночного боЯ часов; миссис  “ильЯмсон
и служанка сновали с разными хлопотами  взад-вперед  из  кухни  в  маленькую
гостиную; малышка-внучка спала крепким сном с девЯти вечера на первом  этаже
(в ‹ондоне первым этажом неизменно считаетсЯ фактически второй,  соединенный
с нижним лестничным пролетом); наконец, поденщик тоже  удалилсЯ  к  себе  на
покой. Ћн квартировал в доме “ильЯмсонов постоЯнно - и  занимал  спальню  на
втором этаже. Ћн уже успел раздетьсЯ и улечьсЯ  в  постель.  Ѓудучи  рабочим
человеком,  вынужденным  вставать  спозаранку,  он,  естественно,  стремилсЯ
поскорее заснуть.  Ќо  в  тот  вечер  ему  никак  не  удавалось  утихомирить
волнение, вызванное недавней резней в доме э  29,  -  и,  взбудораженный  до
предела, он никак не мог сомкнуть глаз. ‚озможно, что краем уха он слышал  о
подозрительном незнакомце - или даже заметил сам, как тот прокрадываетсЯ  по
залу. Ќо и  без  того  мастеровой  хорошо  сознавал  другие  грозившие  дому
опасности: прилегающие кварталы кишмЯ кишели хулиганами;  до  былого  жилища
Њарров было рукой подать, а это значило, что убийца тоже обреталсЯ где-то по
соседству. ‚се это не могло не вызывать  опасений.  Ќо  длЯ  беспокойства  у
мастерового имелись и свои, особенные основаниЯ: главным образом смущало его
то, что “ильЯмсон прослыл в округе толстосумом; соответствовало  это  истине
или нет, но многие твердо верили, что у  владельца  таверны  денег  куры  не
клюют: они Якобы текут к нему непрерывным потоком - и в шкафах и Ящиках  уже
накоплены целые  груды;  рискованным,  наконец,  казалсЯ  и  демонстративный
обычай оставлЯть входную дверь приоткрытой в течение  целого  часа  -  часа,
таившего в себе дополнительную угрозу: ведь напоказ выставлЯлась уверенность
в том, что незачем страшитьсЯ столкновениЯ со случайными гулЯками, поскольку
весь  подвыпивший  люд  был  выставлен  за  порог  в  одиннадцать.  Џравило,
заведенное длЯ  удобства  обитателей  и  способствовавшее  доброй  репутации
таверны, теперь служило  открытым  свидетельством  полнейшей  незащищенности
дома от  непрошеного  вторжениЯ.  Џоговаривали,  что  “ильЯмсон  -  грузный,
неповоротливый старик - должен был бы, из осмотрительности, запирать входную
дверь сразу после того, как разойдутсЯ посетители.
     ‚се эти и  прочие  соображениЯ  (например,  слух  о  наличии  у  миссис
“ильЯмсон значительного количества столового  серебра)  мучительно  осаждали
мастерового в постели - и до полуночи оставалось всего минут  двадцать,  как
вдруг, совершенно  неожиданно,  с  зловещим  грохотом,  возвещающим  гнусное
насилие, входнаЯ дверь, сотрЯсшись, захлопнулась -  и  тотчас  была  заперта
изнутри на ключ. ќто, вне всЯкого сомнениЯ, ЯвилсЯ окутанный тайной  дьЯвол,
уже посещавший дом э 29 по ђатклиффской дороге. „а, этот адский посланец, на
протЯжении двенадцати дней занимавший все умы и не сходивший со всех Языков,
теперь навернЯка  проник  сюда,  под  этот  беззащитный  кров  -  и  вот-вот
предстанет во плоти перед каждым
     из его обитателей. „о сих пор еще не был окончательно разрешен вопрос -
двое ли преступников учинили расправу над семейством Њарров. …сли  это  было
так, то и теперь они примутсЯ за дело вдвоем -  и  один  из  них,  не  терЯЯ
времени, должен был метнутьсЯ по  лестнице  наверх:  наибольшую  угрозу  длЯ
преступников  представлЯл  сигнал  тревоги,  поданный  из  окна  кем-то   из
обитателей  дома  уличным  прохожим.  ‘  полминуты  пораженный   оцепенением
мастеровой недвижно сидел в постели. Ќо затем, порывисто вскочив,  опрометью
бросилсЯ к двери. Ћн не имел целью оградить  себЯ  от  вторжениЯ  -  слишком
хорошо знаЯ, что дверь лишена каких-либо запоров  или  задвижек;  в  комнате
отсутствовала  и  мебель,  передвинув  которую   можно   было   бы   надежно
забаррикадироватьсЯ,  если  только  позволило  бы  времЯ.  ђаспахнуть  дверь
настежь  мастерового  побудила  отнюдь  не   осторожность,   а   единственно
ослеплЯющаЯ власть всепобеждающего страха. аг вперед  -  и  он  оказалсЯ  у
самой лестницы; нагнувшись через балюстраду, вслушалсЯ - и в этот миг снизу,
из малой гостиной, донессЯ душераздирающий вопль служанки: "ѓосподи  €исусе!
Ќас здесь всех перебьют!" ‘  головой  Њедузы-ѓоргоны  {29}  схожи  были  эти
жуткие бескровные  черты  и  недвижно  остекленелые  глаза,  принадлежавшие,
казалось, трупу, если достаточно  было  лишь  единожды  встретитьсЯ  с  ними
взглЯдом - и уже прочесть в них не подлежащий обжалованию смертный приговор.
     ’ри единоборства со смертью к тому времени уже подошли к концу; беднЯга
мастеровой, в полном  оцепенении,  не  отдаваЯ  себе  отчета  в  собственных
действиЯх, безвольно повинуЯсь охватившей  его  панике,  спустилсЯ  вниз  по
лестнице на оба пролета. Ѓезумный страх толкал его вперед с  той  же  силой,
как если бы он был движим безрассудной отвагой. ‚ одной рубашке,  мастеровой
продолжал спускатьсЯ  по  старым  ступенЯм,  которые  поскрипывали  под  его
тЯжестью, пока их не осталось всего четыре. ‘итуациЯ сложилась беспримернаЯ.
‘тоило юноше чихнуть, кашлЯнуть, перевести дыхание -  его  ждала  неминуемаЯ
гибель: шансов на спасение не было ни малейших.  “бийца  находилсЯ  в  малой
гостиной, дверь которой открывалась на лестницу: теперь она была  приоткрыта
не слегка, а довольно значительно.  €з  той  четверти  круга  (или  90  см),
которую дверь описывала, если ее распахивали настежь или прикрывали  плотно,
- по крайней мере 55 см отделЯли ее теперь от косЯка. ’аким  образом,  взору
юноши представились два мертвых тела из трех. ѓде же третье? Ђ сам убийца  -
где он? Џреступник суетилсЯ в гостиной; поначалу его было только слышно,  но
не видно: он ходил взад и вперед в той части комнаты,  которую  отгораживала
дверь. —ем он был занЯт, вскоре сделалось Ясно по скрежету  металла:  убийца
торопливо подбирал ключи к шкафу,  буфету  и  секретеру  в  невидимой  части
гостиной. Њинуту спустЯ он тем не менее показалсЯ в проеме,  но,  к  счастью
длЯ юноши-мастерового, в этот  критический  момент  настолько  был  поглощен
своими целЯми,  что  даже  не  озаботилсЯ  бросить  взглЯд  на  лестницу:  в
противном  случае,  заметив  белую  фигуру  застывшего  в  безмолвном  ужасе
поденщика, тотчас же бы отправил его на тот свет. ’ретий,  доселе  невидимый
труп - труп мистера “ильЯмсона - лежал в погребе: о том, как он туда  попал,
- это особый вопрос, о котором позднее много судили и рЯдили,  но  объЯснить
это толком так и не удалось.  Њежду  тем  смерть  “ильЯмсона  представлЯлась
юноше несомненной - иначе тот где-нибудь пошевелилсЯ бы или застонал.  €так,
трое из четверых друзей, с которыми юноша рассталсЯ всего сорок минут назад,
были теперь бездыханны; в живых оставалось 40  процентов  (соотношение,  длЯ
“ильЯмса недопустимое) - сам поденщик и его хорошенькаЯ  подружка,  девочка,
чью детскую невинность не успели еще потревожить ни страх за себЯ, ни скорбь
о престарелых дедушке с бабушкой. …сли те  потерЯны  безвозвратно,  то  один
друг (а преданность свою он докажет, если сумеет спасти девочку), к счастью,
совсем близко. Ќо - увы! - еще ближе он к убийце. ‘ейчас, в  данную  минуту,
он совершенно лишен присутствиЯ духа и не способен ни на  какое  усилие:  он
обратилсЯ в ледЯной столп, ибо перед ним, футах в тринадцати,  простерты  на
полу... ‘лужанку убийца застал стоЯщей на  коленЯх:  она  натирала  графитом
каминную решетку. Џокончив с этим поручением,  она  принЯлась  за  другое  и
стала заполнЯть очаг углем и растопкой, с тем  чтобы  разжечь  огонь  утром.
Џо-видимому, она с головой ушла в  свои  труды  -  и  в  этот  самый  момент
поЯвилсЯ убийца; последовательность событий, возможно, была такаЯ: ужасающий
крик служанки, ее мольба •ристу, показывал, что испугалась она именно в  эту
минуту; однако на самом деле это произошло на полторы-две минуты позже того,
как с грохотом захлопнулась входнаЯ дверь.  ‘ледовательно,  сигнал  тревоги,
своевременно побудивший  юношу-мастерового  в  страхе  вскочить  с  постели,
обеими женщинами почему-то не был воспринЯт. ѓоворили, что миссис  “ильЯмсон
была  туговата  на  ухо;  относительно  служанки   высказывались   различные
предположениЯ: усердно натираЯ  решетку  и  низко  склонившись  под  дымовой
трубой, она вполне могла принЯть стук двери за шум с улицы или же счесть это
проделкой расшалившихсЯ озорников. € все же, каковы бы ни  были  объЯснениЯ,
неоспорим один факт: до того, как воззвать к •ристу,  служанка  не  замечала
ничего подозрительного и ничто не оторвало ее от  работы.  Ћтсюда  Явствует,
что и миссис “ильЯмсон также ничем не была встревожена,  иначе  ее  волнение
передалось бы служанке, котораЯ находилась с ней вместе  в  одной  небольшой
комнате. Џосле того как убийца переступил порог, произошло,  надо  полагать,
следующее: миссис “ильЯмсон, вероЯтно, не видела вошедшего, поскольку стоЯла
спиной  к  двери.  …е-то,  до  того,  как  его  увидели,  “ильЯмс  и  сразил
сокрушительным ударом по затылку: этот  удар,  нанесенный  ломом,  раздробил
едва ли не половину черепа. Њиссис “ильЯмсон упала; шум ее падениЯ (все было
делом одной минуты) привлек внимание служанки: вот тогда-то у нее и вырвалсЯ
крик, достигший ушей юноши наверху; крикнуть во второй раз  она  не  успела;
убийца, взмахнув своим орудием, расколол ей череп с такой силой, что осколки
врезались в  мозг.  Ћбе  женщины  были  безнадежно  мертвы  -  и  продолжать
душегубство попросту не имело  смысла;  к  тому  же  убийца  хорошо  понимал
опасность промедлениЯ; однако же, невзираЯ на спешку, он настолько страшилсЯ
роковых длЯ себЯ последствий, буде какаЯ-то из жертв, очнувшись, даст против
него обстоЯтельные показаниЯ, что  твердо  вознамерилсЯ  исключить  подобную
возможность  и  немедлЯ  принЯлсЯ   перерезать   обеим   глотки.   ЋписаннаЯ
предысториЯ вполне согласовалась со сценой,  представившейсЯ  теперь  глазам
поденщика. Њиссис “ильЯмсон упала головой по направлению к двери;  служанка,
стоЯвшаЯ на коленЯх, так и не  успела  разогнутьсЯ  -  и  подставила  голову
ударам без сопротивлениЯ; после чего негодЯю оставалось только  откинуть  ей
голову назад, чтобы обнажить горло, - и все  было  кончено.  ‹юбопытно,  что
юный мастеровой, хотЯ и парализованный страхом и какое-то времЯ готовый, под
влиЯнием гипноза, добровольно шагнуть в львиную глотку, сумел  заметить  все
самое существенное. —итатель должен представить его в тот момент,  когда  он
наблюдал за тем, как убийца склонилсЯ над телом миссис “ильЯмсон, возобновив
поиски важных длЯ него ключей. ‘итуациЯ длЯ преступника, вне сомнениЯ,  была
тревожнаЯ: ему  требовалось  во  что  бы  то  ни  стало  поскорее  раздобыть
необходимые ключи; иначе всЯ эта чудовищнаЯ  трагедиЯ  окажетсЯ  разыгранной
впустую:  ужас  публики  возрастет  беспредельно,  десЯтикратно   увеличатсЯ
предпринимаемые  меры  предосторожности,  а  это  значительно  осложнит  его
будущие игры. € даже ближайшие  планы  преступника  могли  сорватьсЯ:  любаЯ
случайность грозила ему провалом. ‡а  выпивкой  в  таверну  посылали  обычно
ветреных  девчонок  или  детей:  обнаружив  дверь  запертой,  они   беспечно
продолжили бы поиски другого заведениЯ,  однако,  случись  оказатьсЯ  на  их
месте рассудительному посланцу, закрытие  таверны  на  целую  четверть  часа
ранее обычного вызвало бы самые серьезные подозрениЯ. ’отчас  же  забили  бы
тревогу - и развЯзка зависела бы только  от  удачливости  злоумышленника.  Ћ
поразительной   непоследовательности   преступника,   в   одних   отношениЯх
чрезвычайно, даже излишне  предусмотрительного,  а  в  других  до  крайности
опрометчивого и безрассудного, свидетельствовал, в  частности,  такой  факт:
стоЯ среди трупов по колено в крови, “ильЯме не знал навернЯка,  есть  ли  у
него надежный путь к отступлению. Ћкна, как ему было известно, имелись и  на
заднем фасаде дома, однако  куда  именно  они  выходили  -  уточнить  он  не
удосужилсЯ; из-за неспокойного соседства окна нижнего  этажа  могли  быть  и
заколочены; окна наверху, вероЯтно, открывались,  но  прыгать  из  них  было
довольно  рискованно.  €з  всего  этого   преступник   сделал   единственный
практический вывод: поспешить с  испытанием  ключей  и  овладеть  спрЯтанным
сокровищем. ‚сецело поглощенный этой задачей, “ильЯмс сделалсЯ словно глух и
слеп к окружающему - иначе он услышал бы  прерывистое  и  громкое,  как  ему
самому казалось, дыхание юноши, доносившеесЯ с лестницы.  ‚новь  склонившись
над телом миссис “ильЯмсон с целью  обшарить  ее  карманы  более  тщательно,
убийца вытащил целую свЯзку ключей, один из которых упал с громким звоном на
пол. €менно тогда нечаЯнный соглЯдатай, из тайной  своей  засады,  подметил,
что изнутри широкаЯ накидка “ильЯмса подбита шелком самого лучшего качества.
‡апомнил он и еще одну примету, ставшую  впоследствии  одной  из  главнейших
опор  длЯ  изобличениЯ  злодеЯ:  туфли  “ильЯмса,  совсем  новехонькие  -  и
купленные, надо думать, на деньги несчастного Њарра, при каждом его движении
издавали резкий скрип. ђаздобыв новую свЯзку ключей, убийца  удалилсЯ  в  ту
часть гостиной, где его  не  было  видно.  €  только  тут  юношу-мастерового
осенила наконец догадка  о  возможном  пути  к  спасению.  ‘колько-то  минут
навернЯка потребуетсЯ на то, чтобы перепробовать все ключи, подбираЯ нужный;
затем убийца приметсЯ рытьсЯ в Ящиках, если ключи подойдут; если  же  нет  -
взламывать замки силой. €так,  можно  рассчитывать  на  короткий  промежуток
времени, пока убийца будет  занЯт  грабежом  -  и  за  звЯканьем  ключей  не
расслышит шороха на лестнице и скрипа ее  ступеней.  ћноша  быстро  исполнил
свой план: взбежав обратно к себе в спальню, он придвинул кровать вплотную к
двери в надежде, что это препЯтствие хотЯ бы ненадолго задержит  неприЯтелЯ,
а ему самому позволит в крайнем случае испробовать последний шанс -  сделать
отчаЯнный прыжок из окна. ‘о всей осторожностью  переместив  кровать,  юноша
разорвал простыни, наволочки и  одеЯла  на  широкие  полосы,  сплел  из  них
веревки и соединил концы крепкими узлами. Ќо сразу же ему приходит в  голову
неприЯтное осложнение. ѓде найти брус, крюк, перекладину - любую зацепку, на
которой прочно держалась бы веревка? ђасстоЯние от <I>подоконника</I> - то есть  от
нижней части оконного архитрава до  земли  -  составлЯет  двадцать  два  или
двадцать три фута. „есЯть - двенадцать футов можно отсюда исключить:  прыжок
с половинной  высоты  опасности  не  сулит.  ЏроизведЯ  эти  расчеты,  юноша
прикинул, что остаетсЯ заготовить веревку еще примерно дюжину футов  длиной.
Ќо  прочной  металлической  опоры,  к  несчастью,  нигде  возле  окна   нет.
ЃлижайшаЯ, по существу единственнаЯ, подходЯщаЯ опора находитсЯ вовсе  не  у
окна  -  это  шпиль  балдахина  над  кроватью  (неизвестно  с  какой   целью
сооруженный); теперь, вместе с кроватью, передвинулсЯ и шпиль -  он  отстоит
от окна не на четыре фута, а на семь. ‚ыходит, к названному выше  расстоЯнию
следует добавить еще целых семь футов. ‚прочем, смелее! ‘огласно  поговорке,
бытующей у всех христианских народов, береженого и Ѓог бережет. Ќаш юноша  с
благодарностью вспоминает об этом: в простом  наличии  шпилЯ,  до  той  поры
совершенно  бесполезного,  он   усматривает   залог   помощи,   ниспосланный
Џровидением. …сли бы он старалсЯ только длЯ  собственного  спасениЯ,  он  не
чувствовал бы себЯ достойным похвалы, но это не так: он совершенно  искренне
озабочен благополучием бедной девочки, к которой привЯзан  всем  сердцем;  с
каждой минутой, как ему кажетсЯ, на нее все ближе надвигаетсЯ гибель;  когда
юноша проходил мимо ее двери, первым его побуждением было выхватить  девочку
из постельки и, крепко прижав к  груди,  унести  с  собой,  дабы  попытатьсЯ
спастись вместе.  Ћднако,  взвесив  все  обстоЯтельства,  юноша  понЯл,  что
внезапное пробуждение заставит девочку расплакатьсЯ, причем ей ничего нельзЯ
будет объЯснить даже шепотом: неотвратимаЯ неосторожность  ребенка  окажетсЯ
гибельной длЯ них обоих. Џодобно альпийским лавинам,  которые,  нависаЯ  над
головой путешественника, нередко, как  говорЯт,  обрушиваютсЯ  от  малейшего
движениЯ  воздуха  -  например  при  шепоте,  -  так  и  здесь  еле   слышно
произнесенные слова могли обрушить на головы несчастных жертв свирепую  руку
убийцы. Ќет! ‘уществовал только один способ спасти ребенка - и первым  шагом
к освобождению девочки должно  быть  его  собственное  освобождение.  Ќачало
оказалось многообещающим: подгнивший деревЯнный шпиль, который, как опасалсЯ
юноша, переломитсЯ от первого же рывка, выдержал при испытании  тЯжесть  его
тела. ћноша торопливо прикреплЯет к нему концы трех отрезков веревки, длиной
в одиннадцать футов. Ћн сплетает веревку наспех, терЯЯ при этом  только  три
фута;  привЯзывает  еще  одну  веревку  той  же  длины  -  теперь  из   окна
выбрасываетсЯ уже шестнадцать футов; теперь, даже если дойдет до худшего, не
страшно соскользнуть по веревке до самого низа - а потом можно смело разжать
руки.  ‚сЯ  подготовительнаЯ  работа  занЯла   минут   шесть:   лихорадочное
состЯзание между нижним этажом и  верхним  упорно  продолжаетсЯ.  Џреступник
усердно трудитсЯ в гостиной, поденщик - в спальне. ЌегодЯю  крупно  повезло:
одну пачку банкнот он уже захватил - и напал на  след  второй.  Ћн  вспугнул
также целый выводок золотых монет. ‘оверенов {30}  пока  не  видать,  но  за
гинею {31} в то времЯ давали тридцать  шиллингов  {32};  а  он  добралсЯ  до
настоЯщего,  пусть  и  небольшого,  месторождениЯ  золота.  “бийца  искренне
радуетсЯ: у него мелькает мысль, что если в доме кто-нибудь и жив (а это  он
намерен вот-вот выЯснить), совсем не худо было бы распить с ним, прежде  чем
взЯтьсЯ за его горло, по стаканчику чего-нибудь крепкого. Ђ что, если вместо
выпивки поднести беднЯге в подарок  его  собственную  глотку?  Ќет-нет,  это
исключено! ѓлотками разбрасыватьсЯ нельзЯ: дело есть дело, оно важнее всего.
‚оистину эти двое, судЯ по их деловым качествам, достойны всЯческой похвалы.
Џодобно хору и полухору {33}, строфе и антистрофе {34}, они  согласуют  свои
направленные друг против друга действиЯ.  Ђ  ну,  поденщик!  Ђ  ну,  убийца!
„авай,  валЯй,  жми!  —то  касаетсЯ  поденщика,  то  он  теперь  спасен.   Љ
шестнадцати футам, из которых семь - расстоЯние до кровати,  юноша  прибавил
еще шесть, так что в общей сложности до поверхности  земли  недостает  всего
футов десЯть - длЯ молодости сущий пустЯк.  …му,  следовательно,  не  о  чем
беспокоитьсЯ; о преступнике этого не скажешь. ЌегодЯй, впрочем, и  в  ус  не
дует, а причина проста: несмотрЯ на всю его смекалку, впервые  в  жизни  его
перехитрили. Ќам с тобой,  читатель,  известно  кое-что,  о  чем  преступник
нимало не подозревает: полных три минуты за ним втайне наблюдали со стороны,
причем нечаЯнный  соглЯдатай  -  читавший  в  смертельном  ужасе  чудовищные
страницы - сумел тем не менее запомнить мельчайшие из подробностей, что были
доступны его восприЯтию: о скрипучих туфлЯх и  подбитой  шелком  накидке  он
уверенно доложит там, где  подобные  безделицы  не  послужат  головорезу  на
пользу. ђазумеетсЯ, хотЯ мистер “ильЯмс  даже  и  не  помышлЯл  о  невольном
присутствии мастерового при обшаривании  карманов  жертвы  и  никак  не  мог
предвидеть неприЯтных длЯ себЯ последствий ни дальнейшего его поведениЯ,  ни
в особенности того, что тот спуститсЯ из окна по самодельной веревке - и все
же “ильЯмс имел все основаниЯ поторапливатьсЯ. Ћднако он отнюдь  не  спешил.
ђазгадав ход его действий по оставленным безмолвным приметам, полициЯ пришла
к  выводу,  что  напоследок  преступник  замешкалсЯ.   Њотив,   которым   он
руководствовалсЯ, поразителен: выЯснилось, что убийство “ильЯмс рассматривал
не просто как средство к цели, но и как самоцель. Џреступник пробыл  в  доме
уже   минут   пЯтнадцать   -   двадцать:   за   это   времЯ   ему   удалось,
удовлетворительным длЯ себЯ способом, управитьсЯ с  уймой  задач.  ‚ыражаЯсь
коммерческим Языком, удалось "хорошенько обстрЯпать дельце": свести счеты  с
населением двух этажей - подвального и нижнего. Ќо ведь  имелось  еще  целых
два этажа: мистера “ильЯмса вдруг осенило, что из-за  не  слишком  любезного
обхождениЯ с ним со стороны трактирщика он не сумел разузнать точнее  состав
домочадцев: вполне  вероЯтно,  что  на  одном  или  другом  этаже  еще  есть
недорезанные  глотки.  ‘   грабежом   было   покончено.   Џочти   немыслимым
представлЯлось, что длЯ сборщика податей останетсЯ хоть какаЯ-то пожива.  Ќо
глотки... на глотки были основаниЯ  рассчитывать.  ‚ыходило  так,  что  -  в
звериной жажде крови - мистер “ильЯмс поставил на  карту  плоды  всех  своих
ночных трудов, да и самое жизнь  в  придачу.  …сли  бы  убийца  знал  в  это
мгновение обо всем; если бы увидел распахнутое на  верхнем  этаже  окно,  из
которого  готовилсЯ  спуститьсЯ  поденщик;  если  бы   наблюдал,   с   каким
проворством  тот  прокладывает  себе  дорогу  к  спасению;   если   бы   мог
предугадать,   какой   переполох   взбудоражит   спустЯ    полторы    минуты
многочисленное население округи, то ни один безумец на свете не обратилсЯ бы
в паническое бегство столь же стремительно, как ринулсЯ бы к двери  он  сам.
‘крытьсЯ было еще не поздно; еще оставалось  достаточно  времени  длЯ  того,
чтобы исчезнуть - и в корне переломить  ход  всей  своей  преступной  жизни.
“ильЯмс прикарманил свыше ста фунтов: на эти деньги  можно  было  переменить
внешность до неузнаваемости. ’ой же ночью сбрить  желтые  волосы,  вычернить
брови, купить поутру  темный  парик,  переодетьсЯ  так,  чтобы  походить  на
солидного  профессионала  -  и  тем  самым  оказатьсЯ  вне  подозрений   длЯ
придирчивого полицейского взглЯда; взойти на борт любого из множества судов,
отплывающих  в  какой-нибудь  порт  ‘оединенных  татов  Ђмерики  (побережье
Ђтлантики простираетсЯ на 2400 миль); а затем - полсотни  лет  вдоволь,  без
спешки, вкушать  сладость  раскаЯниЯ  и  даже  окончить  век  в  благоухании
свЯтости. € напротив: отдав предпочтение деЯтельной жизни, “ильЯмс -  с  его
изворотливостью, дерзостью и неразборчивостью в средствах -  в  стране,  где
простаЯ натурализациЯ тотчас обращает чужака в родного сына, мог бы  достичь
президентского кресла - и по смерти ему воздвигли бы  статую,  посвЯтили  бы
биографию в трех томах in quarto, где ни словом не упоминалось бы о  доме  э
29 по ђатклиффской дороге. Ћднако все будущее определЯт ближайшие  девЯносто
секунд. ќто - распутье: предстоит суровейший выбор -  либо  торжество,  либо
гибель.  Ќаправь  ангел-хранитель  “ильЯмса  на  верную  дорогу  -   мирское
благополучие было бы ему обеспечено. Ќо - внимание, читатель  -  спустЯ  две
минуты он ступит на край пропасти - и Ќемезида  {33}  немедлЯ  покарает  его
полным и бесповоротным поражение