еренадам  ваш  папа?  -  тоненько  выпевал
лейтенант. - Њожет быть, он не знал о них? Ћн ни разу его не поймал?
     - Љак он мог не знать? Ћн же не  глухой,  -  ответила  девушка.  ‹итуме
показалось, что впервые ее ответ прозвучал не очень уверенно: она словно  бы
собиралась сказать еще что-то, но передумала.
     - € что же он говорил?
     - ѓоворил, что Џалито до менЯ как до английской королевы, - проговорила
девушка с непреклонной убежденностью. - Ђ когда Я передала его слова Џалито,
тот ответил: "’вой папа ошибаетсЯ. ’ы длЯ менЯ  -  несравненно  больше,  чем
английскаЯ королева. “ж скорей ЏречистаЯ „ева".
     ‚  третий  раз  почудилсЯ  ‹итуме  смешок  -  задавленнаЯ,  насмешливаЯ
ухмылка. "Џалито? Ђх, это она так перекрестила Џаломино.  „олжно  быть,  эта
собачьЯ кличка годилась длЯ людей "нашего круга", а Џаломино и ’емистоклес -
типичные имена чоло. ‘волочь, - подумал ‹итума, - сволочи эти белые".
     Ќаконец подошли к участку. „ежурный, ђамиро Њатело,  ушел,  не  оставив
записки, и дверь  была  заперта.  ‹ейтенанту,  чтобы  открыть  ее,  пришлось
прислонить велосипед к стене.
     - Џрошу вас, проходите, садитесь, отдохните, -  с  полупоклоном  сказал
он. - Њожно выпить кофе или минеральной воды. Џрошу!
     Ѓыло уже совсем темно. „евушка осталась у дверей, ожидаЯ, пока ‹итума с
лейтенантом, натыкаЯсь на стульЯ, засветЯт лампы. Ќет, в глазах ее  не  было
влажного блеска непролитых слез - она  не  плакала.  ‹итума  видел  стройный
силуэт, четко выделЯвшийсЯ на фоне грифельной доски, на которой записывались
заданиЯ, и снова подумал о Џаломино. ‘ердце  у  него  щемило  от  непонЯтной
тревоги. "Ќе могу поверить", -  подумал  он.  Ќеужели  вот  это  окаменевшее
существо рассказало им  все  про  Џаломино  Њолеро?  Ћн  видел  перед  собой
девушку, но все равно ему казалось, что ее здесь нет, что она ничего  им  не
говорила, что это плод его воображениЯ.
     - “стали, должно быть? - ‹ейтенант поставил чайник  на  примус  и  стал
разжигать его. - ‹итума, стул!
     ЂлисиЯ Њиндро присела на самый краешек спиной к выходу и  к  лампе  над
дверью; лицо ее осталось в  полутьме,  а  фигура  была  окружена  золотистым
ореолом. ’еперь она казалась совсем юной. Њожет быть, она еще  школьница?  ‚
доме по соседству что-то жарили. €здали долетал пьЯный голос.
     - —его ты ждешь, ‹итума? Џредложи гостье воды, - сказал лейтенант.
     Џолицейский торопливо достал бутылку из  ведра  с  водой,  откупорил  и
протЯнул девушке, извинЯющимсЯ тоном сказав:
     - Ќи стаканов нет, ни чашек. ЏридетсЯ из горлышка. „евушка  механически
взЯла бутылку, поднесла к губам.
     Ћна и вправду ненормальнаЯ? Њожет, она загнала  свою  муку  вглубь,  не
хочет никому показывать, потому  и  ведет  себЯ  так  неестественно?  ‹итуме
показалось, что ЂлисиЯ - точно под гипнозом. Ћна не понимала, где она, с кем
она, не помнила, о чем говорила совсем недавно.  Ћна  была  так  неподвижна,
сосредоточенна и серьезна,  что  ‹итума  почувствовал  какую-то  неловкость.
Џотом ему стало страшно. Ђ вдруг сейчас поЯвитсЯ полковник с патрулем  и  за
эти беседы с его дочерью придетсЯ ответить?
     - ‚от, выпейте кофе, - лейтенант протЯнул ей  жестЯную  кружку.  -  ‚ам
сколько сахару? Ћдин кусочек? „ва?
     - —то будет с папой? - вдруг спросила ЂлисиЯ,  словно  сердЯсь.  -  …го
посадЯт в тюрьму? …го расстрелЯют?
     †естЯнаЯ кружка с кофе осталась в руке лейтенанта, и ‹итума видел,  как
он поднес ее к губам. Ћтхлебнул. Џотом  боком  присел  на  край  письменного
стола. ЏьЯница на улице теперь  не  пел  больше,  а  распространЯлсЯ  насчет
скатов: они, мол, его укололи в ногу, и на ноге теперь Язва, и вот  он  ищет
добросердечную женщину, чтобы отсосала Яд.
     - Ќичего с вашим папой не будет, - покачал головой лейтенант. -  —то  с
ним может быть? џ больше чем уверен, что его не  тронут.  Ќе  тревожьтесь  о
нем, ЂлисиЯ. ‚ы правда не хотите кофе? ќтот-то уж Я выпью, а  вам  в  момент
приготовлю другой.
     "Џодходы знает, голова! “ него  немой  заговорит",  -  подумал  ‹итума,
скромно отступаЯ в тень, покуда не уперсЯ спиной в  стену.  Љраем  глаза  он
видел тонкий профиль девушки, ее  надменно  приподнЯтый,  оценивающе  чуткий
носик и вдруг понЯл, чем привлекла она Џаломино: да, некрасива,  но  была  в
этом холодном лице какаЯ-то таинственнаЯ  прелесть,  от  которой  и  вправду
можно потерЯть голову. Џротиворечивые  чувства  обуревали  ‹итуму.  ‘  одной
стороны, ему хотелось, чтобы лейтенант показал себЯ в полном блеске и  выжал
из Ђлисии все, что она знает, с другой стороны, ему, неизвестно почему, жаль
будет, если девочка выдаст свои тайны посторонним. ЂлисиЯ Њиндро  угодила  в
западню. ‹итума желал спасти ее. Ђ может, она и в самом деле тронутаЯ?
     - Ђ вот ревнивцу  этому  придетсЯ  весьма  солоно,  -  тоном  глубокого
сочувствиЯ сказал лейтенант. - ђикардо „уфо. ђичарду. …го  ведь  так  зовут,
да? ђазумеетсЯ, любой судьЯ, знающий свойства сердца человеческого, признает
ревность смЯгчающим  обстоЯтельством.  џ,  по  крайней  мере,  придерживаюсь
именно такого взглЯда на вещи. …сли мужчина  сильно  любит  женщину,  он  не
может не ревновать ее. џ это потому говорю, сеньорита, что знаю,  что  такое
любовь и потому что сам очень ревнив. ђевность помрачает рассудок,  не  дает
мыслить здраво. ђевность - все  равно  что  алкоголь.  …сли  ваш  нареченный
сумеет доказать, что во времЯ убийства находилсЯ в помраченном  состоЯнии  -
запомните, это ключевое слово!  -  по-мра-чен-ном  состоЯнии  рассудка,  его
могут признать невменЯемым и освободить от ответственности. …сли  повезет  и
если найдетсЯ толковый адвокат - выкрутитсЯ. ’ак что и о нем вам не  следует
особенно тревожитьсЯ.
     Ћн снова поднес кружку к губам и звучно отхлебнул кофе. Љозырек фуражки
затенЯл ему лоб, глаза прЯтались за темными стеклами - ‹итума  видел  только
усики, рот и подбородок. Ћднажды он спросил его: "’ут же темно, чего вы очки
свои не снимете?" Ђ тот ему ответил: "—тобы по  глазам  ничего  нельзЯ  было
прочесть".
     - Ђ Я и не тревожусь, - вполголоса сказала девушка. - џ  его  ненавижу.
—то бы с ним ни сделали, все будет мало. џ все  времЯ  ему  это  говорила  в
глаза. Ћднажды он ушел, а потом вернулсЯ с револьвером. € сказал  мне:  "‚от
тут надо нажать. ‚озьми. …сли ты так менЯ ненавидишь, Я  заслуживаю  смерти.
—то ж, убей менЯ".
     Ќаступило долгое молчание, нарушаемое  только  потрескиванием  жира  на
сковороде и невразумительными жалобами пьЯного. Ћн шел прочь,  приговариваЯ:
"Ќикто менЯ не любит, никому Я не нужен, пойду к знахарке  из  Ђйабаки,  она
мне вылечит ногу".
     - џ убежден, что у вас доброе сердце и что вы никогда никого не убьете,
- сказал лейтенант.
     - Ќе валЯйте дурака! - вскинулась вдруг ЂлисиЯ Њиндро. Џодбородок у нее
вздрагивал, ноздри раздувались. - Ќе  валЯйте  дурака  и  менЯ  не  считайте
дурой! Ћчень вас прошу! џ уже взрослаЯ!
     - €звините, - кашлЯнув, сказал лейтенант. - џ неправильно выразилсЯ.
     - Ќеужто она не знает, была  ли  влюблена  в  Џаломино?  -  пробормотал
‹итума. - €ли у них с Џаломино до серьезного не дошло? €ли она его не успела
полюбить хоть немножечко?
     - џ успела  его  полюбить  совсем  не  немножечко,  -  не  задумываЯсь,
ответила девушка. Ћна не повернула к  полицейскому  головы,  смотрела  прЯмо
перед собой. ѓнев ее улегсЯ так же быстро, как и вспыхнул. - џ очень  любила
Џаломино. …сли бы мы нашли в Ђмотапе свЯщенника, Я стала бы его женой. Ђ то,
о чем вы думаете, - мерзко. “ нас все было не так. “ нас все было прекрасно.
’еперь еще и вы вздумали придуриватьсЯ?
     - Ѓрось, ‹итума, - сказал лейтенант, но в  голосе  его  полицейский  не
услышал упрека. Ћн понЯл, что тот вообще обращаетсЯ не к нему и произнес эти
слова длЯ того лишь, чтобы развЯзать Язык Ђлисии. - …сли б не  любила,  так,
наверно, не убежала бы с ним. €ли ты считаешь, что Џаломино  увез  сеньориту
силой?
     ЂлисиЯ Њиндро промолчала.  ‚се  больше  насекомых  с  жужжанием  вились
вокруг лампы. ‘лышней стал гул прибоЯ. ЏродолжалсЯ прилив. ђыбаки,  наверно,
готовЯт снасть; дон Њатиас со своими подручными тащат  "’аларского  льва"  в
воду, а может быть, уже  выгребли  в  море.  ‹итума  почувствовал,  что  ему
хочетсЯ быть с ними, а не  сидеть  здесь,  слушаЯ  все  это.  €  все  же  он
проговорил почти шепотом:
     - Ќу а как же ваш жених, сеньорита? - и покуда  шептал,  ему  казалось,
что он балансирует на непрочном канате.
     - Ћн имеет в виду вашего, так сказать, официального жениха,  -  поЯснил
лейтенант. Љогда он говорил с девушкой, голос его смЯгчалсЯ. - €бо  если  вы
полюбили Џаломино Њолеро, на долю лейтенанта „уфо осталось одно  только  это
звание. Ћн служил вам прикрытием от вашего папы, не правда ли?  Ќечто  вроде
ширмы, так?
     - ’ак, - кивнула девушка.
     - ќто длЯ того, чтобы полковник не узнал про ваши отношениЯ с Џаломино?
- продолжал гнуть свое лейтенант. - ‚едь ему врЯд ли пришелсЯ по вкусу роман
его дочери с рЯдовым.
     †ужжание насекомых изводило ‹итуму, как незадолго до  этого  -  скрежет
велосипедного обода.
     - Ћн завербовалсЯ, чтобы быть поближе к вам? - спросил он и понЯл,  что
на этот раз не притворЯетсЯ: в голосе его звучала та самаЯ  скорбь,  которую
он ощущал всЯкий раз, когда вспоминал о  Џаломино.  —то  тот  нашел  в  этой
полоумной девчонке? —то у нее есть, кроме белой кожи да высокого  положениЯ?
€ли  так  подействовали  на  него  эти  ее  резкие  смены  настроений,   эти
невероЯтные переходы от бешенства к безмЯтежности?
     - Ђ бедный ревнивый  ђикардо  ничего  не  понимал,  -  вслух  размышлЯл
лейтенант, раскуриваЯ сигарету. - Ђ начал понимать, начал и  ревновать.  ‚от
тут-то и нашло на него по-мра-че-ние. Ћн натворил дел и вне себЯ от страха и
раскаЯниЯ прибежал к вам. Џрибежал и сказал рыдаЯ: "Ђлиса,  Я  -  убийца!  џ
зверски убил того солдата, с которым ты сбежала от менЯ!" ’ут вы  и  сказали
ему, что никогда его не любили, что вы его ненавидите. ‚от тогда он и принес
вам пистолет. Ќо вы его не убили. ќто  все  пока  были  цветочки.  Ђ  вот  и
Ягодки: полковник запретил „уфо видетьсЯ с вами, потому что зЯть-убийца  еще
хуже, чем полукровка с улицы Љастилии, да к  тому  же  еще  рЯдовой  солдат.
Ѓедный ђикардо. ‚от и всЯ историЯ. џ в чем-нибудь ошибсЯ?
     - •а-ха, - засмеЯлась она. - ‚о всем.
     - џ сделал это намеренно. —то ж, поправьте менЯ.
     Ћна  еще  способна  смеЯтьсЯ?  Ќе  послышалсЯ  ли  ему  этот  короткий,
издевательски жестокий смешок? Ќо вот она снова стала серьезной,  напрЯженно
застыла на краешке стула, плотно сомкнув  колени.  ђуки  у  нее  были  такие
тонкие, что ‹итума без труда охватил бы ее запЯстье двумЯ пальцами.  ’еперь,
когда темнота наполовину скрывала  угловатую  тоненькую  фигуру  Ђлисии,  ее
вполне можно было принЯть за мальчика. Ќо сидела перед ними женщина  -  юнаЯ
маленькаЯ  женщина.  Ћна  уже  успела  познать  мужчину.  ‹итума   попыталсЯ
представить ее, обнаженную, в объЯтиЯх Џаломино на топчанчике в  доме  доньи
‹упе или,  может  быть,  на  полу,  на  плетеных  циновках,  или  на  песке,
представить, как она охватывает его  руками  за  шею,  как  подставлЯет  ему
полураскрытые губы, как стонет, - и не смог. Ќичего этого ‹итума  не  видел.
Џока длилось нескончаемое молчание, он едва не оглох  от  звона  и  жужжаниЯ
вокруг лампы.
     - Џистолет мне принес мой отец. ќто он сказал, чтоб Я застрелила его, -
легко вымолвила Ђлиса. - —то с ним сделают?
     - Ќичего с ним  не  сделают,  -  торопливо  ответил  Явно  ошеломленный
лейтенант. - Ќичего с вашим папой не сделают.
     џрость вновь охватила ее.
     - ‚ы хотите сказать, что правосудиЯ не существует? -  крикнула  она.  -
…го должны посадить в тюрьму, казнить! Ќо никто не  осмелитсЯ  это  сделать.
…ще бы!
     ‹итума весь напрЯгсЯ. Ћн чувствовал, что и лейтенант  тоже  подобралсЯ,
тЯжело  задышал,  словно  оба  они  ощутили  где-то  в  недрах  земли   рев,
предшествующий землетрЯсению.
     - џ бы выпила чего-нибудь горЯчего, вот хоть этого вашего кофе, - снова
совершенно другим тоном  -  просто  и  обыденно,  по-приЯтельски  -  сказала
девушка. - ’о ли Я замерзла, то ли еще что. •олодно здесь.
     - •олодно, - сказал лейтенант и дважды  повторил,  энергично  киваЯ:  -
•олодно! •олодно!
     Ћн долго  поднималсЯ  со  стула,  а  когда  наконец  встал  на  ноги  и
направилсЯ к примусу, ‹итума заметил, как медлительны и вЯлы  его  движениЯ.
Ћн шаталсЯ как пьЯный, ноги не  держали  его.  “слышанное  глубоко  потрЯсло
лейтенанта и ‹итуму. Ћн заставлЯл себЯ думать все об одном и том же. ‡начит,
ЂлисиЯ, несмотрЯ на то, что считала любовь  отвратительной  штукой,  все  же
стала  возлюбленной  Џаломино?  Ћткуда  тогда  нелепые  мысли  о  том,   что
влюблЯтьсЯ мерзко, а любить хорошо? ‹итуме  тоже  стало  холодно.  Ћн  бы  с
удовольствием выпил чашку горЯчего  кофе,  над  которым  колдовал  сейчас  у
примуса лейтенант. ‚ зеленом конусе света, падавшем от лампы, ‹итума  видел,
как руки лейтенанта кладут в кружку кофе и сахар, наливают  кипЯток,  -  все
так медленно и неуверенно, словно руки не слушались его. Џотом, зажав кружку
в ладонЯх, он протЯнул ее Ђлисе. ’а поднесла  ее  ко  рту,  сделала  большой
глоток, запрокинув голову. ‚  неверном,  дрожащем  свете  ‹итума  увидел  ее
глаза. ‘ухие, черные, суровые, взрослые глаза на нежном детском личике.
     - ‡начит, - пробормотал лейтенант так тихо, что  ‹итума  еле  расслышал
его. Ћн снова сел на угол письменного стола, одной ногой упираЯсь в  пол,  а
другой болтаЯ в воздухе, и после долгого молчаниЯ нерешительно заговорил:  -
‡начит, тот, кого вы ненавидите, тот, которому  что  ни  сделай,  все  будет
мало, - это не ђикардо „уфо, а...
     Ћн не осмелилсЯ назвать второе имЯ. ‹итума видел: девушка без малейшего
колебаниЯ кивнула.
     - Ћн ползал у менЯ в ногах, как собака, целовал мне руки, - воскликнула
она, охваченнаЯ одним  из  этих  внезапных,  ничем  не  вызванных  приступов
Ярости. - ‹юбовь не признает границ, говорил  он.  Њир  не  понимает  этого.
ђоднаЯ кровь дает себЯ знать. ‹юбовь - это любовь, она все сметает на  своем
пути. Љогда он так говорит,  когда  плачет  и  просит  у  менЯ  прощениЯ,  Я
ненавижу его. џ хочу ему смерти.
     ‘лова ее внезапно заглушило радио. „иктор говорил торопливо и горЯчо, и
‹итума не разбирал ни единого  слова.  Џотом  заиграла  музыка  -  это  была
песенка, пользовавшаЯсЯ у жителей ’алары наибольшей  популЯрностью:  ЏоглЯди
на них - на углу сто-о-оЯт, € даже глЯдеть на менЯ-Я не хотЯ-Я-Ят...
     ‹итума ощутил внезапную злобу на певца, и на того, кто включил радио, и
на песенку, и  на  самого  себЯ.  "‚от  поэтому  она  и  говорила,  что  это
омерзительно, - думал он, - потому она и отделЯла  влюбленность  от  любви".
‚се молчали, только гремело радио. ЂлисиЯ Њиндро снова успокоилась, позабыла
о своей Ярости: она чуть кивала в такт  мелодии  и  смотрела  на  лейтенанта
выжидательно.
     - ‚от теперь Я понимаю, - очень медленно проговорил тот.
     „евушка поднЯлась.
     - Њне пора. Џоздно.
     - ’еперь Я понимаю, кто оставил нам здесь, в дверЯх, анонимное  письмо,
- сказал лейтенант. - Љто посоветовал нам съездить в Ђмотапе  и  расспросить
донью ‹упе обо всем, что случилось с Џаломино Њолеро.
     - ЊенЯ уж, наверно, ищут по  всему  городу,  -  словно  не  слыша  его,
сказала девушка - и  опЯть  голос  ее  прозвучал  по-новому:  в  нем  теперь
слышалась лукаваЯ насмешка, и ‹итуме это нравилось больше всего или, вернее,
меньше всего не нравилось; когда она так говорила, то казалась  тем,  чем  и
была на самом деле - девочкой, а не взрослой, ужасной  женщиной  с  телом  и
лицом ребенка. - Ћн уже разослал шофера и ординарцев по всей авиабазе,  и  к
американцам, и в клуб, и в кино. Ћн с  ума  сходит,  когда  Я  задерживаюсь.
„умает, Я опЯть убежала. •а-ха.
     - ’ак, значит, это были вы, - продолжал лейтенант. - —то ж,  хоть  и  с
опозданием, но все равно - большое вам спасибо, сеньорита Њиндро. …сли бы не
ваше содействие, мы и по сей день блуждали бы в потемках.
     - € только здесь ему не придет в голову менЯ искать, - говорила ЂлисиЯ.
- •а-ха.
     ‘меетсЯ? „а, она смеЯлась. Ќо на этот раз не обидно и не  презрительно.
ќто был короткий, лукавый смешок, по-детски веселый. ЏолоумнаЯ, а если  нет,
так скоро будет. ‘омнениЯ мучили ‹итуму: да,  она  сумасшедшаЯ;  вовсе  нет;
скоро будет.
     - „а, разумеетсЯ, - прошептал лейтенант. Ћн откашлЯлсЯ, прочищаЯ горло,
бросил на пол окурок и растер его подошвой. - Њы призваны и поставлены  сюда
защищать людей. ‚ас прежде всего, когда бы вы к нам ни обратились.
     - Ќи от кого менЯ защищать не требуетсЯ, - сухо отвечала она. - “  менЯ
есть отец. ќтого более чем достаточно.
     Ћна так порывисто протЯнула лейтенанту  кружку,  что  несколько  капель
кофе выплеснулись, забрызгали  его  форменную  рубаху.  ‹ейтенант  торопливо
принЯл у нее кружку.
     - Ќе проводить ли вас до авиабазы? - спросил он.
     - Ќет, не нужно, - сказала ЂлисиЯ. ‹итума видел, как она  быстро  вышла
наружу. ‘илуэт ее смутно вырисовывалсЯ в сумерках,  окутывавших  ’алару.  Ћн
видел, как она села на велосипед, нажала на педали, тронула звонок и, петлЯЯ
по неровной, немощеной улице, скрылась.
     ‹ейтенант и ‹итума молча сидели  на  месте.  Њузыка  смолкла,  и  вновь
рассыпал пулеметную скороговорку испуганный голос диктора.
     - …сли бы там не включили это радио, в лоб его драть, она  бы  нам  все
выложила, - проворчал ‹итума. - Ћдному богу известно, сколько всего она  еще
знает.
     - …сли мы не поспешим, толстуха оставит нас без ужина,  -  прервал  его
лейтенант, поднимаЯсь на ноги и надеваЯ фуражку. - €дем, идем, ‹итума,  надо
подкрепитьсЯ. “ менЯ от подобных происшествий всегда разыгрываетсЯ  аппетит.
Ђ у тебЯ?
     ‹ейтенант говорил заведомую ерунду, потому что харчевнЯ  доньи  Ђдрианы
была открыта до полуночи, а теперь было  не  больше  восьми.  Ћднако  ‹итума
понЯл, что лейтенант сказал эти слова, только чтобы не молчать, и, видно, на
душе у него так же смутно и тревожно, как и у  ‹иту-мы.  Ћн  поднЯл  с  пола
недопитую Ђлисией бутылку и поставил ее в  шкаф,  рЯдом  с  другими.  Ѓоррао
‘алинас, старьевщик, каждую субботу забирал у них пустую посуду. Ћни  вышли,
заперли за собой дверь. ‹ейтенант пробурчал,  что  заставит  ђамиро  Њатело,
провалившегосЯ невесть куда, отдежурить в субботу  и  воскресенье.  Ќа  небе
сиЯла полнаЯ луна, голубоватый свет ее заливал улицу. Џолицейские шли молча,
козырЯЯ и киваЯ в ответ на приветствиЯ  сидевших  у  своих  домов  семейств.
‚далеке  слышались  усиленные  репродуктором  голоса  мексиканских  актеров,
женский плач - и все это шло на фоне ровного гула прибоЯ.
     - Ќу что, ‹итума, охренел малость от того, что пришлось услышать?
     - „а, малость охренел, - кивнул полицейский.
     - џ ведь говорил тебе: на этой нашей службе многому научишьсЯ, друг мой
‹итума.
     - Љак в воду глЯдели, господин лейтенант.
     ‚  харчевне  сидело  за  ужином  человек  шесть  знакомых.  Џолицейские
поздоровались, но сели отдельно. „оньЯ Ђдриана, не  ответив  на  их  "добрый
вечер", внесла миску с овощным супом, брЯкнула перед ними тарелки. Ќа лице у
нее было написано крайнее неудовольствие.  Љогда  лейтенант  осведомилсЯ,  в
добром ли  здравии  она  пребывает  и  не  от  недомоганиЯ  ли  так  скверно
настроена, хозЯйка рЯвкнула:
     - •отелось бы знать, какого черта торчали вы сегоднЯ на скале?!
     - Њы получили сведениЯ о предполагаемой высадке контрабандистов,  -  не
моргнув глазом ответил лейтенант.
     - Ќичего, когда-нибудь за все придетсЯ ответить, предупреждаю.
     - ‘пасибо за предупреждение. - ‹ейтенант улыбнулсЯ  и,  громко  чмокнув
губами, послал ей воздушный поцелуй. - Љр-ра-савица моЯ.
 
        VII 
 
     - ђуки стали как грабли, - пожаловалсЯ лейтенант  ‘ильва.  -  Ќи  одной
ноты не взЯть. ‚ училище, бывало, раз  услышу  песенку  -  готово,  запомнил
навсегда. Ђ сейчас вот даже "Љосточку" не могу наиграть.
     Ћн и в самом деле несколько раз начинал и сбивалсЯ. €ногда  струны  под
его пальцами завывали пронзительно,  как  одичалые  коты.  ‹итума,  думаЯ  о
своем, слушал лейтенанта вполуха. Ћни сидели на берегу, на кусочке плЯжа,  с
обеих сторон отгороженном волнорезами. Ѓыло уже больше двенадцати - возвещаЯ
конец смены, прогудела сирена на сахарном заводе.  ђыбаки  давно  вернулись,
вытащили свои лодки на берег. ‘тоЯл там и "’аларский лев", а  владелец  его,
дон Њатиас Љьерекотильо, покуривал вместе  с  полицейскими,  пока  двое  его
подручных готовили баркас к новому выходу в море. Њуж  доньи  Ђдрианы  также
хотел узнать, правда ли то, о чем судачит всЯ ’алара.
     - Ђ о чем судачит всЯ ’алара, дон Њатиас?
     - ‚ы, дескать, нашли убийц Џаломино Њолеро. ‹ейтенант ответил так,  как
сегоднЯ с утра отвечал всем,
     ибо целый день люди останавливали его на улице и спрашивали одно  и  то
же:
     - Џока ничего определенного сказать не могу.  ‘коро  все  узнаете,  дон
Њатиас. Џотерпите, ждать осталось недолго.
     - „ай-то бог, дай-то бог. •оть бы раз в жизни правда одолела  тех,  кто
всегда берет над ней верх.
     - ќто кто же, дон Њатиас?
     - ‡ачем спрашивать, сами небось знаете не хуже менЯ. ’е, за  кем  сила.
‚ажные птицы.
     ђаскачиваЯсь, словно стоЯл в своей плЯшущей на волнах лодке, он вошел в
воду,  проворно  перескочил  через  борт.  Ќе  скажешь,  что  чахоточный   с
кровохарканьем: длЯ своего возраста еще  очень  коренаст  и  крепок.  Њожет,
доньЯ Ђдриана насочинЯла себе всЯких ужасов насчет его болезни? Ђ вот  знает
ли ч>н, что лейтенант обхаживает его супругу? …сли и знает, то  никак  этого
не  показывает.  ‹итума  заметил,  что  рыбак  всегда  очень  учтив  с   его
начальником. Ќаверно, с годами человек перестает ревновать.
     - ‚ажные птицы, - вслух размышлЯл лейтенант, опустив на колени  гитару.
- ’ы думаешь, ‹итума, это они подкинули гитару к  дверЯм  участка?  ќто  они
преподнесли нам такой подарочек?
     - Ќет, не  думаю,  -  отвечал  ‹итума.  -  ѓитару  нам  оставила  дочка
полковника Њиндро. Џомните, она сама говорила - гитара у нее? ,
     - ‚ерно... Ћднако это еще не доказательство. Љ гитаре не  приложено  ни
записки, ни карточки. € совершенно неизвестно, принадлежала  ли  эта  гитара
Џаломино Њолеро.
     - ‚ы менЯ разыгрываете, господин лейтенант?
     - ‚овсе нет. џ пытаюсь тебЯ развеселить, а то вон ты какой скучный. —то
это с тобой? ѓражданский гвардеец всегда  должен  быть  бодр  и  весел,  как
молодой бычок.
     - ‚ы ведь тоже не в себе,  разве  ж  Я  не  вижу?  ‹ейтенант  вымученно
рассмеЯлсЯ:
     - ’ы прав, ‹итума. Ќе в себе. Ћднако по мне не скажешь, а вот ты сидишь
как на панихиде. ‘ чего  ты  так  перетрусил,  а?  ’ого  и  глЯди,  в  штаны
наложишь.
     Ќекоторое времЯ оба молчали, слушаЯ рокот прибоЯ. Ќа  берег  накатывали
не волны, а высокие валы. ‹уна светила так Ярко, что на склоне холма,  рЯдом
с подмаргивающим маЯком,  Ясно  вырисовывались  очертаниЯ  домов,  где  жили
американцы и служащие нефтЯной компании,  и  отрог  запиравшей  бухту  горы.
Ћбычно все восторгаютсЯ луной в Џайте, но здесь она куда круглей  и  Ярче  -
такой ‹итума никогда еще  не  видел.  ’аларскаЯ  луна.  Ћн  представил,  как
Џаломино Њолеро в такую вот ночь приходил на  этот  самый  плЯж  в  компании
растроганных летчиков и пел:
 
                         ‹унища, луна, 
                         —уть вечер - хмельна, 
                         ‘проси у моей китаЯнки, 
                         ‡ачем не в менЯ влюблена... 
 
     ‚ечером ‹итума с лейтенантом смотрели  аргентинскую  картину  с  ‹уисом
‘андрини  в  главной  роли;  зрители  помирали  со  смеху,  а  они  даже  не
улыбнулись. Џотом они имели беседу со свЯщенником падре „оминго.  Ћн  просил
полицейских  припугнуть  местных  волокит,  пристававших   к   девушкам   из
церковного хора, отчего многие мамаши перестали отпускать своих  дочерей  на
спевки. ‹ейтенант пообещал при первой возможности установить у церкви  пост.
Џотом они вернулись в участок и обнаружили там гитару - ту самую, что сейчас
лежала у лейтенанта на коленЯх. Ћчевидно, гитару принесли, пока они  ужинали
у доньи Ђдрианы. ‹итума, не задумываЯсь, объЯснил ее поЯвление так:
     - •очет, чтобы мы вернули гитару матери Џаломино.  Ђлисии  после  наших
рассказов жалко ее стало, вот она и расстаралась.
     - ќто по-твоему, друг ‹итума. Ђ как на самом деле - нам неизвестно.
     ‘ чего это лейтенант заговорил таким ерническим тоном? ‹итума прекрасно
знал, что начальнику его вовсе не до смеха, что с той самой минуты,  как  он
подал рапорт, его снедают тревога и страх. Ќе потому ли и оказались  они  на
берегу в такое времЯ? Њолча, думаЯ  каждый  о  своем,  пришли  они  к  морю,
глЯдели, как рыбаки готовЯт снасти, выходЯт на лов. ‚идели, как  в  открытом
море мелькают огоньки на переметах. Љогда  они  остались  вдвоем,  лейтенант
стал перебирать струны гитары. Њожет, это от страха не мог  он  наиграть  ни
одной мелодии? Ќаверно, от страха, хоть он и пыталсЯ скрыть его за напускной
шутливостью. ‚первые за все времЯ, что  они  прослужили  вместе,  ‹итума  не
услышал  ни  одного  упоминаниЯ  о  донье  Ђдриане.  Ћн  собиралсЯ  спросить
лейтенанта, можно ли будет отвезти гитару донье Ђсунте в Џиуру, доставить ей
это утешение, как вдруг заметил, что они не одни.
     - „обрый вечер, - произнесла тень.
     Ћна возникла так внезапно, словно вынырнула  из  пучины,  соткалась  из
тьмы. ‹итума вздрогнул, но не сказал ни слова, только широко раскрыл  глаза.
Ќет, ему не померещилось: перед ними стоЯл полковник Њиндро.
     - „обрый вечер, господин полковник,  -  ответил  лейтенант,  вскочив  с
перевернутой лодки. ѓитара скатилась с его колен, и ‹итума увидел: лейтенант
дернулсЯ, то ли собираЯсь выхватить пистолет,  то  ли  хотЯ  бы  расстегнуть
кобуру, висевшую у него на правом боку.
     - „а сидите, сидите, - проговорил полковник. - џ искал вас и  почему-то
сразу понЯл, кто это тут бренчит на гитаре.
     - •отел посмотреть, не разучилсЯ ли играть. ЋказываетсЯ, совсем  отвык,
очень давно не играл.
     ’ень кивнула.
     - ‘ыск у вас получаетсЯ лучше.
     - Ѓлагодарю вас.
     "Ћн пришел убить нас", - подумал ‹итума. Џолковник шагнул к  ним,  лицо
его оказалось на свету. ‹итума увидел широкий лоб  с  глубокими  залысинами,
крохотные усики. ‚сегда ли он так бледен? €ли это  в  лунном  свете?  ‘овсем
мертвец. Ќи злобы, ни угрозы не выражало его  лицо.  Ћно  вообще  ничего  не
выражало. ѓолос его звучал так же надменно, как и тогда, в его  кабинете  на
авиабазе. —то сейчас будет? “ ‹итумы засосало под  ложечкой.  "…го-то  мы  и
поджидали здесь", - подумал он.
     - Ќадо быть очень толковым сыщиком, чтобы так  быстро  распутать  такое
дело, - сказал полковник. - ‚сего две недели, не правда ли?
     - ’очнее, девЯтнадцать  дней,  господин  полковник.  ‹итума  не  сводил
взглЯда с его рук, но они были в темноте.  Ђ  может,  полковник  уже  держит
наготове револьвер? Њожет, он собираетсЯ пригрозить лейтенанту  и  заставить
его отказатьсЯ от рапорта? Њожет, он сейчас всадит ему в живот две  или  три
пули? Њожет, он застрелит и его, ‹итуму? Њожет, он арестует их? Њожет,  пока
полковник заговаривает им зубы, их окружает нарЯд  военной  полиции?  ‹итума
вслушивалсЯ, всматривалсЯ, но, кроме плеска волн, не  доносилось  ни  звука.
Џолуразрушенный  причал  то  вздымалсЯ,  то   падал.   Џод   его   обросшими
водорослЯми, облепленными ракушками сваЯми гнездились чайки, сотнЯми сновали
крабы. ‹итума вспомнил, что лейтенант, едва успев прибыть в ’алару, дал  ему
первое задание - гнать  с  причала  ребЯтишек,  качавшихсЯ  на  нем  как  на
качелЯх.
     - „евЯтнадцать дней, - запоздалым эхом откликнулсЯ полковник.
     ‚ ледЯном голосе его не было ни насмешки, ни гнева, словно все,  о  чем
он говорил, не имело длЯ него ни малейшего значениЯ и нисколько не  трогало.
’о ли своей интонацией, то ли манерой выговаривать некоторые звуки полковник
вдруг напомнил ‹итуме Ђлисию. "Ќепобедимые" были  правы,  -  подумал  он,  -
негож Я длЯ этой службы, слаб в коленках".
     - ’оже неплохо, - продолжал полковник, - бывает, что такие  дела  и  за
несколько  лет  не  распутать.  Ђ  случаетсЯ,  что  они  навсегда   остаютсЯ
нераскрытыми.
     ‹ейтенант ничего не  ответил.  „овольно  долго  все  трое  пребывали  в
молчании и неподвижности. Џричал ходил ходуном: может, там и сейчас  прыгает
какой-нибудь озорник? ‹итума слышал дыхание полковника, дыхание  лейтенанта,
свое собственное дыхание. "Ќикогда в жизни мне еще не было так  страшно",  -
думал он.
     - ‚ы что же, ожидаете повышениЯ? - спросил полковник. Ћн, должно  быть,
озЯб в своей форменной рубашке с короткими рукавами. Ћн  был  приземист:  на
полголовы ниже ‹итумы. Ќаверно, в те времена, когда начинал службу,  еще  не
существовало ограничений, и в армию брали таких вот недомерков.
     - ЊенЯ могут произвести в капитаны не раньше чем в июле будущего  года,
- медленно сказал лейтенант. Ђга. ‚от сейчас! ‘ейчас полковник вытЯнет руку,
грохнет выстрел, и череп лейтенанта разлетитсЯ как тыква.  Ќо  в  эту  самую
минуту полковник пригладил усы, и ‹итума увидел, что он невооружен. ‡ачем он
пришел сюда? ‡ачем? - Ђ кроме того, Я не думаю, честно говорЯ, что менЯ ждет
награда. ‘корее - неприЯтности.
     - ‚ы так уверены, что окончательно все распутали?
     ’емный силуэт полковника был неподвижен, и ‹итуме отчего-то почудилось,
что он говорит не раскрываЯ рта, как чревовещатель.
     - Ћкончательна одна только смерть, - пробормотал лейтенант, и ‹итума не
заметил в его словах затаенного страха  -  словно  бы  и  он  тоже  не  имел
никакого касательства к  предмету  разговора,  а  вел  беседу  о  совершенно
посторонних людЯх. Ќо тут лейтенант прокашлЯлсЯ и добавил: - „а, многое  еще
неЯсно, но на три главных вопроса мы теперь ответить сумеем. Љто  убил.  Љак
убил. ‡а что убил.
     ѓде-то залаЯла собака, а потом  ее  надрывный  отчаЯнный  лай  сменилсЯ
тоскливым воем. ’о ли полковник сделал шаг назад, то ли луна  переместилась,
но лицо его опЯть было в темноте. ђаскачивалсЯ вверх-вниз мол.  ‚спыхивал  и
гас маЯк, дрожал на воде золотистый сноп света.
     - џ читал ваш рапорт, - сказал полковник. - ‚аше  начальство  переслало
его моему, а мое было так любезно, что снЯло с него копию  и  отправило  длЯ
ознакомлениЯ.
     ѓолос его звучал все так же бесстрастно и размеренно. ‹итума видел, как
налетевший ветерок дыбом поднЯл  его  редкие  волосы;  полковник  тотчас  их
пригладил. ‹итума по-прежнему был сам не  свой  от  страха  и  напрЯжен  как
струна, но перед глазами у него теперь стоЯли  незваные  и  непрошеные  тени
Џаломино Њолеро и Ђлисии  Њиндро.  „евушка,  остолбенев,  смотрела,  как  ее
возлюбленного тащили к голубому грузовичку с заведенным мотором.  Џо  дороге
на пустырь летчики, выслуживаЯсь  перед  начальством,  прижигали  сигаретами
руки, шею и лицо Џаломино и хохотали,  слушаЯ  его  крики.  "“жас,  ужас,  -
стонуще повторЯл  лейтенант  „уфо  и  вдруг,  поцеловав  скрещенные  пальцы,
выкрикнул: - ЉлЯнусь, ты пожалеешь, что на свет родилсЯ!"  ‹ейтенант  ‘ильва
снова встал с перевернутой лодки, сунул руки в карманы, повернулсЯ  лицом  к
морю.
     - Ћзначает ли это, что дело положат под сукно,  господин  полковник?  -
спросил он не оборачиваЯсь.
     - Ќе знаю, - сухо, словно этот вопрос был слишком несуразен или банален
и заставлЯл его попусту тратить драгоценное времЯ, ответил  тот.  €  тут  же
добавил: - Ќет, не думаю. Џо крайней мере, не сейчас. ќто не  так  просто...
Ќе знаю. ќто будут решать в верхах.
     "ђешать будут тузы и шишки", - подумал  ‹итума.  Џочему  же  полковнику
вроде бы ни до чего нет дела? ‡ачем в конце-то концов он сюда ЯвилсЯ?
     - Њне нужно узнать  у  вас...  -  сказал  полковник  и  осексЯ.  ‹итуме
показалось, что он скользнул по нему взглЯдом, словно только  что  обнаружил
присутствие полицейского и сразу же решил, что при этой  бессловесной  твари
можно говорить свободно. - ЊоЯ дочь  говорила  вам,  что  Я  обесчестил  ее?
ѓоворила?
     ‹итума  увидел,  что  его  начальник,  не  вынимаЯ  рук  из   карманов,
повернулсЯ к полковнику.
     - „ала понЯть, - ответил он. - ‚прЯмую ничего сказано не было,  но  она
намекнула, что была вам не только дочерью.
     Ћн запнулсЯ, смешалсЯ. ‹итума никогда еще не видел своего начальника  в
таком смущении. …му стало жалко его. € его,  и  полковника,  и  Џаломино,  и
Ђлисию - так жалко, что захотелось завыть, заплакать,  пожалеть  весь  белый
свет, в лоб его драть. ’ут только он заметил, что дрожмЯ дрожит. Џрав,  прав
был •осефино: был он рохлей, рохлей и осталсЯ.
     - Ћна сказала вам, что Я целовал ей  ноги,  что  после  того,  как  это
случилось, Я ползал перед ней на  коленЯх  и  умолЯл  простить  менЯ!  -  не
спросил, а с полной уверенностью сказал полковник.
     ‹ейтенант что-то пробормотал, а что именно - ‹итума  не  расслышал:  он
испытывал неодолимое желание убежать  отсюда  куда  глаза  глЯдЯт.  •оть  бы
пристали к берегу рыбаки, прервали этот мучительный разговор, а  не  рыбаки,
так еще кто-нибудь.
     - Ћна сказала, что Я, обезумев от раскаЯниЯ, дал ей пистолет, чтобы она
застрелила менЯ? - слышал ‹итума голос,  звучавший  теперь  тихо,  устало  и
доносившийсЯ словно из дальней дали.
     Ќа этот раз лейтенант ничего не  ответил.  Ќаступило  долгое  молчание.
’ень полковника  была  напрЯженно-неподвижна,  причал,  сотрЯсаемый  ударами
волн, ходил вверх-вниз. ђокот прибоЯ стал слабее, наверно, прилив  кончалсЯ.
•рипло крикнула где-то рЯдом невидимаЯ во тьме птица.
     - ‚ам дурно? - спросил лейтенант.
     -  …сть  такое  английское  слово  "delusions",  -  твердо   проговорил
полковник, непонЯтно к кому обращаЯсь. - Џо-испански это  понЯтие  никак  не
передашь.  "Delusions"  -  это  одновременно  и  фантазиЯ,  и   иллюзиЯ,   и
заблуждение, и обман. €ллюзиЯ, котораЯ кончаетсЯ обманом. ”антазиЯ,  котораЯ
оборачиваетсЯ надувательством. - Ћн вздохнул так глубоко, словно  долго  был
без воздуха, поднес ладонь к губам.  -  џ  продал  родительский  дом,  чтобы
отправить Ђлисию в Ќью-‰орк, Я потратил на это все сбережениЯ и даже то, что
было скоплено  на  отставку.  ‚  Ђмерике  творЯт  чудеса,  излечивают  любые
болезни, не так ли? Ђ если так, то любые жертвы оправданы. Ќадо было спасать
девочку. € менЯ тоже. Ќо ее не вылечили. Ќе вылечили, хотЯ и  определили  ее
болезнь. Ћна называетсЯ "delusions". …е не вылечили, потому что  болезнь  ее
лечению не поддаетсЯ. Ќапротив, она идет вширь и вглубь.  Ћна  разрастаетсЯ,
как раковаЯ опухоль, до тех  пор,  пока  остаетсЯ  порождающаЯ  ее  причина.
ѓринго объЯснили мне это со свойственной  им  прЯмотой  и  грубостью:  вы  -
причина ее болезни, в вас -  корень  всех  ее  бед.  Ќа  вас  она  возложила
ответственность за гибель матери, которую никогда не знала. Ћна  придумывает
про вас ужасные вещи, она сочинЯет про вас чудовищные небылицы,  придумывает
и рассказывает их монахинЯм из обители ‘ердца •ристова в ‹име и из ‹урдского
монастырЯ в Џиуре, и  своим  тетушкам,  и  подругам.  Ћна  говорит,  что  вы
издеваетесь над нею, что вы мучаете ее, что вы скупы, что вы привЯзываете ее
к кровати и хлещете ее плетью. € все затем,  чтобы  отомстить  за  мать,  за
мать, которую она даже никогда не видела.  ќто  еще  не  все,  сказали  мне,
приготовьтесь к худшему. Љогда она вырастет, она обвинит вас в том,  что  вы
хотели ее убить, что вы покушались на ее честь, что вы  изнасиловали  ее.  €
никто никогда не втолкует ей, что все это - ложь. Џоймите, она живет  своими
фантазиЯми и убеждена в их реальности. "Delusions" - вот как это  называетсЯ
по-английски. “ нас такого всеобъемлющего понЯтиЯ нет.
     ‘нова воцарилось молчание. ‘лышалсЯ только  рокот  прибоЯ.  "‚первые  Я
наслушалсЯ таких слов", - подумал ‹итума.
     - ђазумеетсЯ,  все  это  так,  -  почтительно-суровым  тоном  заговорил
лейтенант. - Ќо тем не менее фантазии или  даже  душевное  нездоровье  вашей
дочери всего не объЯснЯют. - Ћн помолчал,  ожидаЯ,  быть  может,  возражениЯ
полковника или подыскиваЯ слова. - ’ого, например,  зверства,  которое  было
учинено над Џаломино Њолеро.
     ‹итума зажмурилсЯ. ‚от он: вот  он  стоит  на  каменистом  пустыре  под
безжалостным солнцем, замученный пытками, и на теле его нет живого места,  а
вокруг пасутсЯ ко всему равнодушные козы. Ћн удавлен, он обожжен, он посажен
на кол. Ѓедный Џаломино.
     - ќто совсем другое, - начал полковник и сейчас же  осексЯ.  -  „а,  не
объЯснЯет, - добавил он через минуту.
     - ‚ы задали мне вопрос, Я на  него  ответил.  ’еперь  позвольте  и  мне
спросить. ‡ачем надо было так мучить его? џ спрашиваю вас,  потому  что  сам
понЯть не могу.
     - џ тоже, - с ходу ответил полковник. -  Ђ  впрочем,  нет.  џ  понимаю.
‘ейчас понимаю. ’огда не понимал.  „уфо  был  пьЯн  и  напоил  своих  людей.
Ђлкоголь  и  отчаЯние  сделали  из  беднЯги  настоЯщего   зверЯ.   ЋтчаЯние,
несчастнаЯ любовь, попраннаЯ честь... ‚се  это  существует  на  свете,  хотЯ
полициЯ об этом не знает. „уфо не казалсЯ мне способным на такое. ‡астрелить
Џаломино.  ‡акопать  его  тайно.  ’аков  был  мой   приказ.   Ђ   устраивать
бессмысленное изуверство - нет. ‚прочем, это тоже не имеет  теперь  никакого
значениЯ. ‘деланного не поправишь, каждый должен отвечать за свое. џ к этому
готов.
     Ћн снова с жадностью глотнул воздуха. ‹итума услышал голос лейтенанта:
     - €так, вас при этом не было. Ђ  кто  был?  ‹ейтенант  „уфо  со  своими
дружками?
     ‹итуме почудилось, будто полковник прищелкнул Языком, словно  собиралсЯ
сплюнуть. Ћднако не сплюнул.
     - џ хотел, чтобы этот  выстрел  утишил  его  гордыню,  -  сухо  ответил
полковник. - џ был  поражен.  џ  не  думал,  что  он  способен  на  подобную
жестокость. Ћн и его люди. ќто были его приЯтели. ‚ конце  концов  в  каждом
человеке дремлет зверь. ‚ каждом.  “ровень  развитиЯ  тут  роли  не  играет.
‚прочем, полагаю все же, что в низших  слоЯх  общества,  среди  метисов  это
начало сильней. ‡атаеннаЯ обида, сознание своей неполноценности...  ‚одка  и
субординациЯ довершили дело. ђазумеетсЯ, в  этом  мучительстве  не  было  ни
малейшей необходимости...  ‚ы  хотите  знать,  раскаиваюсь  ли  Я?  Ќет,  не
раскаиваюсь. Њожно ли спустить рЯдовому, который похитил и  обесчестил  дочь
своего прЯмого начальника? Ќо Я бы сделал это быстро и чисто. ЏулЯ в затылок
- и кончено!
     "„а у него та же болезнь, что и у Ђлисии, - подумал ‹итума, -  как  ее:
"дилюженс", что ли".
     - ђазве он ее обесчестил, господин полковник?  -  сказал  лейтенант,  и
‹итума в очередной раз удивилсЯ, до чего же схожие мысли приходЯт им обоим в
голову. - …ще можно допустить, что он ее похитил, хотЯ  правильней  было  бы
сказать, что они бежали. Ћни были влюблены  и  собирались  обвенчатьсЯ.  ќто
может засвидетельствовать весь Ђмотапе. Ћ каком насилии может идти речь?
     ‘нова послышалось ‹итуме  щелканье,  предшествующее  плевку.  Љогда  же
полковник заговорил, он вновь увидел того не терпЯщего  возражений  деспота,
который принимал их у себЯ в кабинете на авиабазе.
     - „очь командира ’аларской базы ‚‚‘ не может влюбитьсЯ  в  рЯдового,  -
сказал он, сердЯсь уже на то, что приходитсЯ объЯснЯть столь очевидные вещи.
- „очь полковника Њиндро не может влюбитьсЯ в гитариста с улицы Љастилии.
     "џблочко от Яблони недалеко падает", - подумал ‹итума.  Љак  ни  сильна
была  ненависть  Ђлисии  к  отцу,  но  именно  от  него   унаследовала   она
пренебрежение ко всем небелым.
     - џ ведь это не выдумал, - услышал он мЯгкий голос своего начальника. -
Ћ предполагаемом венчании сообщила  нам  сама  сеньорита  ЂлисиЯ.  ‘ама.  Њы
никаких вопросов ей не задавали. Ћна нам сказала, что любила  Џаломино,  что
он любил ее и  что  они  обвенчались  бы,  случись  в  то  времЯ  в  Ђмотапе
свЯщенник. Љакое же это насилие?
     - ђазве Я вам не объЯснил? - в первый раз  за  все  это  времЯ  повысил
голос полковник. - ќто ее болезнь, это "delusions",  беспочвенные  фантазии.
‚овсе она в него не влюбилась и влюбитьсЯ не могла. Љак вы не понимаете, что
это все одно и то же: и когда она вам рассказывала о своей  любви,  и  когда
показывала лурдским монахинЯм раны, которые сама себе наносила - и длЯ  того
лишь, чтобы опорочить менЯ. Ћна мстит мне, она карает менЯ,  она  заставлЯет
менЯ платить за величайшую муку  в  моей  жизни  -  смерть  ее  матери.  Љак
будто... - он задохнулсЯ, но справилсЯ с собой, - как будто Я уже  не  испил
эту чашу. Ќеужели наша полициЯ не может взЯть этого в толк?
     "Ќет, в лоб тебЯ драть, - подумал ‹итума. - Ќе может". ‡ачем  было  все
так усложнЯть? Џочему это ЂлисиЯ Њиндро не могла полюбить паренька,  который
так дивно играл на гитаре и так нежно пел? Љто сказал, что белаЯ никогда  не
полюбит чоло? Џочему полковник увидел в этой любви коварный  заговор  против
себЯ?
     - џ пыталсЯ объЯснить все это и  Џаломино  Њолеро.  -  Џолковник  снова
говорил теперь безразлично, словно отстранЯЯсь и от них, и  от  произносимых
им слов. - Љак и вам.  ’олько  еще  детальней,  еще  подробней.  џ  все  ему
разжевал и в рот положил. џ не грозил ему, не приказывал. џ  говорил  с  ним
как мужчина  с  мужчиной,  а  не  как  полковник  с  рЯдовым.  џ  давал  ему
возможность повести себЯ как порЯдочный человек, стать тем, кем  он  никогда
не был.
     Ћн замолчал и проворно, словно отгонЯЯ  муху,  поднес  ладонь  ко  рту.
‹итума  полуприкрыл  глаза:  в