гордость и радость, -  теперь  он
должен был ЯвитьсЯ в  собственном  фраке.  ’очно  старичок  со  старушкой,
поглощенные друг другом и недоверчиво  оглЯдывающие  новые,  неприветливые
улицы города, где поселились их дети, ставшие чужими, вклинились Њартин  и
‹еора в нарЯдное великолепие "Ѓенсона, •енкли и Љоха" - самого  надменного
универсального магазина в ‡ените. ‹еора робела перед  блистающими  шкафами
красного дерева с зеркальными стеклами, перед шапоклЯками, и  глЯнцевитыми
кашне, и кремовыми бриджами. Љогда Њартин примерил смокинг и вышел  к  ней
спросить ее одобрениЯ (какими-то деревенскими показались в глубоком вырезе
жилета рубашка с отложным воротничком  и  длинный  коричневый  галстук)  и
когда приказчик ушел за воротничками, у ‹еоры вырвалось:
   - —ерт возьми. ђыжик, ты длЯ менЯ  чересчур  шикарен.  џ  просто  не  в
состоЯнии возитьсЯ со своими платьЯми, а ты  ЯвишьсЯ  таким  щеголем,  что
совсем менЯ затмишь.
   Ћн чуть не расцеловал ее.
   Џриказчик, вернувшись, заворковал:
   - ‚от вы сейчас посмотрите, сударынЯ, и сами скажете, что у вашего мужа
очень приличный вид в этом воротничке с отворотиками.
   Џотом, когда приказчик отошел подобрать галстук,  Њартин  ее  и  впрЯмь
поцеловал. Ћна вздохнула:
   - “фф! ’ы из тех, которые многого добьютсЯ. Ќикогда бы не подумала, что
мне придетсЯ равнЯтьсЯ на кавалера в смокинге и в крахмальном  воротничке.
‹адно, как-нибудь подтЯнусь.


   „лЯ  бала  „игаммы  университетский  фехтовальный  зал  был  необычайно
разукрашен. Љирпичные стены захлестнуло  пестротой  флажков,  и  бумажными
хризантемами, и гипсовыми черепами, и  деревЯнными  скальпелЯми  в  десЯть
футов длиною.
   ‡а шесть лет жизни в Њогалисе Њартин раз пЯтнадцать, не больше, побывал
на танцах, хотЯ утонченнаЯ щекотка нервов узаконенными объЯтиЯми на  людЯх
составлЯла главную прелесть совместного обучениЯ в университете. Љогда  он
привел  в  зал  ‹еору,  робко  отважную  в  синем   крепдешиновом   платье
неопознаваемого стилЯ, Њартину было безразлично, удастсЯ  ли  ему  сделать
хоть один тур тустепа,  но  зато  ему  до  боли  хотелось,  чтобы  мужчины
наперебой приглашали ‹еору, восторгались ею, оказывали ей внимание. Ћднако
гордость запрещала ему представлЯть ‹еору всем и каждому:  еще  покажетсЯ,
точно он просит своих друзей потанцевать с его невестой. Ћни стоЯли вдвоем
под балконом, безрадостно озираЯ ширь паркета, а мимо них нессЯ,  сверкаЯ,
поток танцоров, прекрасный, грозный, желанный.  Њартин  с  ‹еорой  уверили
друг друга, что длЯ студенческого бала  смокинг  с  черным  жилетом  самый
подходЯщий костюм, какой мог предложить установленный Ѓенсоном,  •енкли  и
Љохом устав корректной мужской  одежды,  но  при  виде  упоительных  белых
жилетов Њартин сразу приуныл, а когда прошел мимо него  высокомерный,  как
борзаЯ, Ђнгус  „ьюер,  -  эмбрион  великого  хирурга,  -  натЯгиваЯ  белые
перчатки (самаЯ белаЯ, самаЯ надменно белаЯ  вещь  на  свете),  тогда  наш
герой почувствовал себЯ деревенщиной.
   - —то ж, пойдем, ‹еора, потанцуем, - сказал  он,  словно  бросаЯ  вызов
всем Ђнгусам „ьюерам.
   …му очень хотелось уйти домой.
   ’анец не доставил ему радости, хотЯ ‹еора вальсировала легко и  сам  он
тоже не слишком скверно. …го не радовало даже, что он обнимает  ‹еору.  Ћн
не мог поверить, что обнимает ее. Љружась по залу,  он  видел,  что  „ьюер
присоединилсЯ к букету хорошеньких девушек и элегантных женщин, окружавших
великолепного доктора ‘ильву, декана медицинского  факультета.  Ђнгус  был
здесь, по-видимому, до гнусности своим человеком и  увлек  в  вальс  самую
красивую  девушку,  скользЯщий,  покачивающийсЯ,   стремительный.   Њартин
пробовал  презирать  его,  как  болвана,  но  вспомнил,  что  Ђнгус  вчера
удостоилсЯ избраниЯ в привилегированное братство ‘игма Љси.
   Ћн пробралсЯ с ‹еорой назад к тому самому месту под балконом,  где  они
стоЯли раньше, - в их нору,  в  единственное  надежное  убежище.  ‘тараЯсь
говорить в небрежно-развЯзном тоне, как требовал новый костюм, он  в  душе
проклинал мужчин, которые, смеЯсь, проходили мимо со своими  девицами,  не
замечаЯ ‹еору.
   - Ќароду пока маловато, - волновалсЯ он. - ‘коро все соберутсЯ, и тогда
ты натанцуешьсЯ вволю.
   - Њне и так не скучно.
   (Ѓоже, хоть бы кто-нибудь подошел и пригласил беднЯжку!)
   Ћн ругал  себЯ  за  свою  непопулЯрность  среди  танцоров  медицинского
факультета. Ћн жалел, что нет Љлифа Љлосона  -  Љлиф  любил  всЯкого  рода
сборища, но не мог разоритьсЯ на фрак или смокинг.  ‡атем,  обрадовавшись,
точно при виде возлюбленной, Њартин заметил, что к ним приближаетсЯ ќрвинг
“отерс, этот образец профессиональной нормы. Ќо  “отерс  кивнул  и  прошел
мимо. ’рижды Њартин  загоралсЯ  надеждой  и  разочаровывалсЯ,  и  вот  всЯ
гордость его исчезла. ђади ‹еориного счастьЯ...
   "џ ни капли не огорчилсЯ бы, если б она пошла танцевать с самым  пустым
вертопрахом в университете и дала бы  мне  отставку  на  весь  вечер.  —то
угодно,  лишь  бы  дать  ей  повеселитьсЯ!  “маслить  „ьюера?..  Ќет,  это
единственное, чего Я не снес бы: подлизыватьсЯ к этому  гнусному  снобу...
€ли решитьсЯ?.."
   Џфафф ’олстЯк, только что ЯвившийсЯ, вкатилсЯ в зал. Њартин  кинулсЯ  к
нему с раскрытыми объЯтиЯми:
   - •элло! Џфаффи! ’ы без дамы? ‡накомьсЯ с моим другом - мисс ’озер.
   ‚ выпуклых глазах ’олстЯка  выразилось  одобрение  румЯнцу  и  Янтарным
волосам ‹еоры.
   - Ћч-чень рад...  Ќачинают  новый  танец...  не  окажете  ли  честь?  -
пропыхтел он так галантно, что Њартин готов был его расцеловать.
   Ћн и не заметил, как простоЯл в одиночестве весь танец:  прислонилсЯ  к
колонне и радовалсЯ. ‚ысокий альтруизм охватил его... ђавно не замечал  он
и девиц, сидевших у стен в ожидании приглашениЯ.
   ‡атем  Њартин  увидел,  как  Џфафф  представил  ‹еору   двум   шикарным
дигаммовцам, один из которых пригласил ее на следующий танец. Џосле  этого
она получила приглашений больше, чем могла  принЯть.  Њартин  поохладел  в
своем восторге. …му казалось, что ‹еора слишком крепко прижимаетсЯ к своим
кавалерам, слишком покорно следует их движениЯм.  Џосле  пЯтого  танца  он
возмутилсЯ: "Љонечно! …й-то весело! Ќекогда даже заметить, что Я стою  тут
один - да, стою и держу, как дурак, ее шарф. …й-то  хорошо!  Ќо  Я,  может
быть, и сам не прочь потанцевать... €  улыбаетсЯ  до  ушей  этому  балбесу
Ѓриндлу Њоргану, рас... рас... распроклЯтому идиоту... Ћ, мы  с  вами  еще
поговорим, сударынЯ! Ђ эти подлецы из кожи лезут, чтобы отбить ее у менЯ -
единственную, кого Я любил и люблю! € только потому, что  они  лучше  менЯ
танцуют и накручивают всЯкие пошлости... ’реклЯтый  оркестр  шпарит  такой
подмывающий  мотивчик...  Ђ  она-то  развесила  уши  на   их   дешевенькие
комплименты и...  „а-с,  у  нас  с  вами,  сударынЯ,  будет  еще  ласковый
разговор!"
   Љогда  она  вернулась  к  нему,  осаждаемаЯ   тремЯ   расшаркивающимисЯ
студентами, он буркнул:
   - Ћ, ты обо мне не тревожьсЯ!
   - ’ы хочешь получить этот танец? Ћн, разумеетсЯ, за тобой.
   Ћна глЯдела ему прЯмо в лицо;  она  совершенно  не  владела  искусством
Њаделины сообразовыватьсЯ в своем поведении  с  наблюдателЯми.  —ерез  всю
напрЯженную  вечность  антракта,  пока  Њартин  хмурилсЯ,  она  болтала  о
паркете, о размерах зала, о своих "шикарных партнерах". Љак только  грЯнул
снова оркестр, Њартин протЯнул к ней руки.
   - Ќет, - сказала она, - мне нужно с тобой поговорить.
   Ћна увела его в угол и напустилась на него:
   - ђыжик, в последний раз Я терплю, чтобы ты глЯдел  на  менЯ  ревнивыми
глазами. Ћ, Я знаю. ‘лушай! …сли нам оставатьсЯ вместе  -  а  так  тому  и
быть, - Я буду танцевать со всеми, с кем только вздумаю,  и  буду  с  ними
дурачитьсЯ, сколько вздумаю. ‡ваные обеды и всЯкаЯ такаЯ штука  -  на  них
мне придетсЯ скучать. џ не найду, о чем говорить! Ќо танцы Я  люблю,  и  Я
намерена вести себЯ в точности так, как мне захочетсЯ, и будь у тебЯ  хоть
каплЯ мозгов в голове, ты бы знал, что мне наплевать на всех, кроме  тебЯ.
џ твоЯ. Ѓесповоротно! Љакие бы ты ни делал  глупости...  а  ты,  вероЯтно,
наделаешь их в жизни пропасть. ’ак что, если на тебЯ еще раз найдет  охота
менЯ приревновать, отойди в сторонку и прочухайсЯ. ’ебе не стыдно?
   - џ вовсе не ревновал... ‚прочем, нет, ревновал. Ћх, это выше моих сил!
џ так тебЯ люблю! •ороша была б моЯ любовь,  если  б  Я  никогда  тебЯ  не
ревновал!
   - Ћтлично. ђевнуй, но держи свою  ревность  про  себЯ.  Ђ  теперь  идем
танцевать.
   Ћн был ее рабом.


   ‚ “иннемакском университете считалось безнравственным  танцевать  после
двенадцати, и гости в этот час повалили толпой в кафе "€мпериаль".  Ћбычно
оно закрывалось в восемь, но сегоднЯ было открыто до часу  ночи  и  кипело
соблазнительным,  чуть  что  не  разнузданным  весельем.   Џфафф   ’олстЯк
отплЯсывал джигу, другой  остроумный  студент,  с  салфеткою  через  руку,
изображал официанта, а одна девица (впрочем,  навлекшаЯ  на  себЯ  сильное
неодобрение) курила папиросу.
   ‚ дверЯх кафе Њартина и ‹еору поджидал Љлиф  Љлосон.  Ћн  был  в  своем
всегдашнем лоснЯщемсЯ сером костюме и синей фланелевой рубашке.
   Љлиф полагал себЯ авторитетом, которому Њартин должен  представлЯть  на
суд всех своих друзей. ‘ ‹еорой он еще не  познакомилсЯ.  Њартин  созналсЯ
ему в своей двойной помолвке; объЯснил, что ‹еора  бесспорно  самаЯ  милаЯ
девушка на свете; но так как он предварительно уже исчерпал все  хвалебные
эпитеты и все терпение Љлифа на славословиЯ Њаделине, Љлиф его не слушал и
приготовилсЯ    возненавидеть    ‹еору,    как    новую     морализирующую
обольстительницу.
   ’еперь он  смерил  ее  покровительственно-враждебным  взглЯдом.  ‡а  ее
спиною он прокаркал:
   - Њила, ничего не скажешь, - просто придратьсЯ не к чему!
   Љогда же они принесли себе из буфета бутербродов,  кофе  и  трехслойный
торт, Љлиф затарахтел:
   - ’эк-с. ‚есьма великодушно  со  стороны  таких,  как  вы,  щеголей  во
фраках, не гнушатьсЯ моим обществом среди всей этой фешенебельности и этих
туалетов.  ќх,  гнуснаЯ  получилась  штука,  что  Я  лишилсЯ   изысканного
наслаждениЯ провести вечер с Ђнгелом „ьюером и прочей высокой компанией  и
проиграл до полночи в низменный  покер,  в  котором  Џапаша  ловко  выудил
круглую сумму в шесть долларов десЯть центов у банды бездельников  и  йеху
[отвратительные люди, которыми ‘вифт в "ЏутешествиЯх  ѓулливера"  населЯет
страну  благородных  лошадей  гуингмов].  Ќу-с,  ‹еори,  полагаю,   вы   с
Њартикинсом  уже  продебатировали  все  вопросы  о  теннисе   и...   гм...
Њонте-Љарло и так далее.
   ‹еора обладала безграничной способностью принимать людей такими,  какие
они есть. Џокуда Љлиф  ждал,  прищурив  глаза,  она  спокойно  обследовала
бутерброд с курицей и промычала:
   - “гу!
   - Њолодчага! џ думал, вы, как Њарт, станете менЯ отчитывать:  "…сли  ты
невежа, то отсюда еще не следует, что этим нужно хвастатьсЯ", и прочаЯ,  и
прочаЯ.
   Љлиф превратилсЯ в благодушного  и  необычайно  (длЯ  него)  спокойного
товарища... Ѓывший батрак, бывший агент по  распространению  книг,  бывший
механик, он имел так мало денег и такое нестерпимое  стремление  блистать,
что с горЯ гордилсЯ своею бедностью и задиристостью. Ќо  ‹еора,  сумевшаЯ,
как видно, разглЯдеть его под этой маской бахвальства, полюбилась ему  так
же быстро, как  Њартину,  и  они  совсем  развеселились.  Њартин  прониксЯ
благоволением ко всему человечеству, включаЯ Ђнгуса „ьюера,  сидевшего  за
угловым столом с деканом ‘ильвой и его блистательными дамами. ‘ам не  знаЯ
зачем, Њартин  вскочил  и  зашагал  через  все  кафе.  ЏротЯнув  руку,  он
провозгласил:
   - Ђнгус, старина, хочу тебЯ поздравить с принЯтием  в  ‘игму  Љси.  ќто
здорово!
   „ьюер смотрел на протЯнутую руку, как на орудие,  которое  он  видел  и
раньше, но назначениЯ которого не мог припомнить. Ћн взЯл ее  и  осторожно
пожал. Ћн не отвернулсЯ; он был  хуже,  чем  груб,  всем  своим  видом  он
выражал терпеливую снисходительность.
   - Ќу, желаю удачи, - сказал нетвердо Њартин. Џыл его сразу простыл.
   - ’ы очень любезен. Ѓлагодарю.
   Њартин воротилсЯ к ‹еоре и Љлифу рассказать им  о  происшедшем,  как  о
мировой трагедии. Ћни согласились, что Ђнгус „ьюер заслуживает пули. „ьюер
между тем прошел  мимо,  следом  за  компанией  декана  ‘ильвы,  и  кивнул
Њартину, который  в  ответ  только  прищурил  глаза.  Ћн  чувствовал  себЯ
благородным и сразу повзрослевшим.
   ЏрощаЯсь, Љлиф задержал ‹еорину руку и проговорил:
   - ‘олнышко мое, Я очень ценю Њартина,  но  одно  времЯ  Я  боЯлсЯ,  что
старик свЯжетсЯ с... разными особами, которые превратЯт  его  в  светского
лоботрЯса. џ сам лоботрЯс. џ  смыслю  в  медицине  меньше,  чем  профессор
ђобертшо. Ќо в этом младенце еще осталась каплЯ совести, и Я так чертовски
рад, что он подыскал себе стоЯщую девушку, и... ќх,  видите,  как  у  менЯ
нескладно получаетсЯ! Ќо  позвольте  сказать  вам  одно:  надеюсь,  вы  не
обидитесь, если дЯдЯ Љлиф объЯвит вам, что вы ему, ей-богу, нравитесь.
   Ѓыло около четырех,  когда  Њартин,  проводив  ‹еору,  пришел  домой  и
завалилсЯ  на  кровать.  ‘пать  он  не  мог.  ‡аносчивость  Ђнгуса  „ьюера
возмущала, как оскорбление ему, ќроусмиту,  и  как  косвенное  оскорбление
‹еоре, но его мальчишескаЯ Ярость перешла в  угрюмую  тревогу.  —то,  если
„ьюеру, при всем его снобизме и  поверхностности,  отпущено  нечто  такое,
чего он, ќроусмит, лишен? € Љлиф с его нудным юмором, с разговором в стиле
фермера из водевилЯ, с его  готовностью  видеть  в  хороших  манерах  одно
позерство, - не слишком ли он легко смотрит на жизнь? € не  Ясно  ли,  что
„ьюер умеет зато владеть и управлЯть своим маленьким  упрЯмым  мозгом?  Ќе
существует  ли  техника  манер,  как  существует  техника  эксперимента?..
ѓотлибовскаЯ гибкаЯ техника профессионала  в  противовес  неловким  пухлым
рукам Ђйры •инкли... €ли все эти вопросы -  уже  измена,  уступка  пошлому
образу мыслей самого „ьюера?
   Ћн так устал, что перед его закрытыми веками сверкали огненные искры. ‚
памЯти проносились все фразы, сказанные или слышанные им в эту ночь,  пока
не закружил его мЯтущеесЯ тело вихрь лихорадочных голосов.


   Љогда  Њартин  плелсЯ  на  другой  день  по  медицинскому  городку,  он
неожиданно  натолкнулсЯ  на  Ђнгуса  и  почувствовал  себЯ   виноватым   и
смущенным, как бывает, когда встретишьсЯ с человеком, который занЯл у тебЯ
деньги и врЯд ли  собираетсЯ  вернуть  их.  Ћн  по  привычке  начал  было:
"Ђлло!", но осексЯ на полухрипе, насупилсЯ и пошел, спотыкаЯсь, дальше.
   - Ђ, Њарт!  -  окликнул  его  Ђнгус.  Ћн  был  убийственно  спокоен.  -
ЏомнитсЯ, ты вчера говорил мне что-то? “ менЯ, когда Я  выходил,  осталось
впечатление, что у тебЯ обиженный вид. € Я подумал, не показалось ли тебе,
что Я был груб с тобою? …сли это так, извини,  дело  в  том,  что  у  менЯ
отчаЯнно болела голова. ‘лушай.  џ  достал  четыре  билета  на  "—то  кому
нравитсЯ",  в  ‡ените,  на  пЯтницу  вечером:  оригинальнаЯ   нью-йоркскаЯ
постановка!  •очешь  посмотреть?  џ  заметил,   ты   был   на   танцах   с
прехорошенькой девушкой. Њожет быть, она захочет пойти с нами и прихватить
еще какую-нибудь подругу?
   - ‹адно... гм... Я позвоню ей... Ћчень мило с твоей стороны...
   ’олько в задумчивые сумерки, когда ‹еора согласилась и обещала привести
с собою сестру-практикантку по имени Ќелли Ѓайерс, Њартина взЯло сомнение:
   "Ђ вправду ли болела у него вчера голова?"
   "Ђ как он получил билеты? Љто-нибудь подарил?"
   "Ђ почему он не пригласил  четвертой  дочку  папаши  ‘ильвы?  Ћн,  чего
доброго, принЯл ‹еору за какую-нибудь девку, которую Я подобрал на улице?"
   "ЏонЯтно, он никогда ни с кем по-настоЯщему не ссоритсЯ - хочет быть со
всеми нами в дружбе, чтоб мы  со  временем  посылали  к  нему  больных  на
операции, когда мы будем прозЯбать в провинции, а он сделаетсЯ  ‚еликим  и
…динственным".
   "‡ачем Я сдалсЯ так легко?"
   "Ќаплевать! ‹ишь бы ‹еоре было весело... ‹ично Я ни в  грош  не  ставлю
всЯкие там развлечениЯ... Ђ впрочем, недурно бы,  конечно,  посмотреть  на
красивых женщин в изЯщных туалетах и быть одетым не хуже людей...  Ћх,  не
знаю!"


   „лЯ тихого среднезападного ‡енита пьеса  "в  оригинальной  нью-йоркской
постановке" составлЯла событие (какова  бы  ни  была  сама  пьеса).  ’еатр
„одсуорта блистал аристократией из больших домов  на  ђоЯл-ђидж.  ‹еора  и
Ќелли  Ѓайерс  восхищались  знатью  -  питомцами  ‰ельского  университета,
ѓарварда и Џринстона, адвокатами и  банкирами,  владельцами  автомобильных
заводов  и  наследниками  недвижимой  собственности,  виртуозами   гольфа,
знатоками Ќью-‰орка, которые со своими крикливыми и блистательными  дамами
занЯли первые  рЯды.  Њисс  Ѓайерс  узнала  „одсуортов,  о  которых  часто
упоминалось в "ѓородских новостЯх".
   ‹еора и мисс Ѓайерс без меры восхищались героем, когда тот отказалсЯ от
губернаторства; Њартин тревожилсЯ, что героинЯ красивей ‹еоры; Ђнгус „ьюер
(делавший вид, будто знает все о всех постановках, хотЯ за всю свою  жизнь
видел  какие-нибудь  пЯть-шесть  спектаклей),  признал,   что   декорации,
изображающие "‹агерь „жека ‚андузена в Ђдирондакских горах.  Ќа  следующий
день. ‡акат", - действительно очень неплохи.
   Њартин был настроен гостеприимно. Ћн решил угостить всю компанию ужином
и не желал  слушать  возражений.  Њисс  Ѓайерс  напомнила,  что  им  нужно
вернутьсЯ в больницу к четверти двенадцатого, но ‹еора сказала небрежно:
   - ќ, неважно. џ влезу в окно. …сли утром  мы  будем  на  месте,  стараЯ
кошка никак не докажет, что мы вернулись поздно.
   Џокачав головой,  мисс  Ѓайерс  отвергла  соблазн  лжи  и  помчалась  к
трамваю, а ‹еора, Ђнгус и  Њартин  направились  в  кафе  ќпштейна  "‘тарый
Ќюрнберг" выпить пива с швейцарским сыром, которые  приобретают  особенный
вкус, когда смотришь на доспехи из папье-маше и читаешь немецкие изречениЯ
о крепких напитках.
   Ђнгус изучал ‹еору, переводЯ  глаза  с  нее  на  Њартина,  наблюдаЯ  их
любовное переглЯдывание. —то умный молодой человек подружилсЯ с  девушкой,
котораЯ не могла способствовать его  преуспеЯнию  в  обществе,  что  может
существовать взаимнаЯ юнаЯ страсть, какаЯ существовала  между  Њартином  и
‹еорой, вероЯтно, было длЯ него непостижимо. Ћн  решил,  что  ‹еора  легко
доступна. ‚ изысканном стиле подмигнув Њартину, он  принЯлсЯ  обрабатывать
ее в собственных целЯх.
   - Ќадеюсь, спектакль вам понравилсЯ? - снизошел он до нее.
   - Ћ да...
   -  ќх,  завидую  Я  вам  двоим.  Љонечно,  Я  понимаю,  почему  девушки
влюблЯютсЯ в Њартина с его романтическими глазами. Ђ такой, как Я,  сухарь
должен работать и работать, и ни одна душа мне не посочувствует. Ќо,  увы!
џ заслужил свою участь, потому что перед женщинами Я робею.
   ‹еора ответила неожиданным вызовом:
   - Љогда кто-нибудь так говорит, то  значит,  он  ничуть  не  робеет,  а
просто презирает женщин.
   - Џрезирает? —то вы, дитЯ мое,  сказать  по  совести,  Я  мечтаю  стать
донжуаном. „а вот не умею. Њожет быть, вы менЯ поучите? - ‘ухо  корректный
голос Ђнгуса зазвучал вкрадчиво. Ђнгус весь сосредоточилсЯ на  ‹еоре,  как
мог бы сосредоточитьсЯ, вивисецируЯ, на морской  свинке.  ‹еора  времЯ  от
времени улыбалась Њартину,  как  будто  говорЯ:  "Ќе  ревнуй,  дурак.  Њне
глубоко безразличен этот самонадеЯнный обольститель". Ќо ее слегка пьЯнила
елейнаЯ  уверенность  Ђнгуса,  его  похвала  ее  глазам,   ее   остроумию,
сдержанности.
   Њартина мутило от ревности. Ћн буркнул, что пора идти: ‹еоре,  в  самом
деле, нельзЯ возвращатьсЯ слишком поздно. Џосле двенадцати  трамвай  ходил
редко, и они пошли пешком. ‚ безлюдье  улиц  гулко  раздавались  их  шаги.
Ђнгус с ‹еорой поддерживали напрЯженно-пустую  болтовню,  а  Њартин  шагал
рЯдом с ними, молчаливый, угрюмый, гордый  своею  угрюмостью.  Џо  проходу
между гаражами они выбрались  к  ‡енитской  больнице,  массивному  зданию,
протЯнувшемусЯ на целый квартал; черные окна в пЯть  рЯдов,  лишь  кое-где
пЯтна тусклого света. Ќи души кругом. Ћкна первого этажа возвышались всего
лишь на пЯть футов над землей, и  Ђнгус  с  Њартином  подсадили  ‹еору  на
каменный выступ полуоткрытого окна коридора.  „евушка  соскользнула  вниз,
прошептав:
   - Ѓлагодарю! ‘покойной ночи!
   Њартин ощущал пустоту, неудовлетворенность. Ќочь была холоднаЯ, унылаЯ.
‚ окне над ними внезапно замерцал свет, раздалсЯ женский крик,  перешедший
в стоны. Њартин переживал трагедию расставаниЯ: жизнь и так коротка, а  он
упускает возможность побыть с ‹еорой.
   - џ пройду за ней, поглЯжу, благополучно ли она добралась, - сказал он.
   Ћбмерзлый  каменный  подоконник  холодом  обжег  ему  ладони,   но   он
подскочил, подтЯнулсЯ на колени, поспешно влез в  окно.  ‚переди  него,  в
коридоре  с  пробковым  полом,  освещенном  лишь  маленькой  электрической
лампочкой, на цыпочках пробиралась к лестнице ‹еора.  Њартин,  так  же  на
цыпочках, побежал за нею. Ћна вскрикнула, когда он подхватил ее под руку.
   -  Ќадо  попрощатьсЯ  как  следует!  -  пробурчал  он.  -  €з-за  этого
противного „ьюера...
   - -ш-ш-ш! ЊенЯ просто убьют, если поймают тебЯ здесь. ’ы хочешь, чтобы
менЯ выставили?
   - Ђ ты пожалеешь, если тебЯ выставЯт из-за менЯ?
   - „а...  то  есть  нет...  Ќо  ведь  тогда  и  ты  можешь  вылететь  из
университета, мой мальчик. …сли...
   …го ласкающие руки почувствовали,  что  она  дрожит  от  волненьЯ.  Ћна
вглЯдывалась в даль коридора, и разгорЯченнаЯ фантазиЯ  Њартина  создавала
притаившиесЯ  фигуры,  подглЯдывающие  в  дверь  глаза.  ‹еора  вздохнула,
решившись, наконец:
   -  ‡десь  не  поговоришь.  ЏроберемсЯ  наверх,  в  мою  комнату  -  моЯ
сожительница уехала на неделю. ‘тань вот тут, в тени. …сли наверху  никого
нет, Я вернусь за тобой.
   Ћн шел за нею по  верхнему  коридору,  дошел  до  белой  двери,  затаив
дыхание, переступил порог. Љогда он  прикрыл  дверь,  его  растрогала  эта
убогаЯ комнатка - походные койки и фотографии домашних и примЯтое  полотно
простынь.  Ћн  обнЯл  ‹еору,  но,  упершись  руками  ему  в   грудь,   она
противилась, она сетовала:
   - ’ы опЯть ревновал! Љак ты можешь так не доверЯть мне?  „а  еще  из-за
такого дурака! ‘кажите пожалуйста - женщины не любЯт его! Ђ  попробуй  его
полюбить! Ћн сам себЯ слишком любит. € ты менЯ к нему приревновал!
   - џ не ревновал... Ђ впрочем, да, еще  бы!  ‘иди  и  ухмылЯйсЯ  гиеной,
когда он втерсЯ между мной и тобой, а мне так хочетсЯ  говорить  с  тобой,
целовать тебЯ! ‹адно! џ, верно, всегда буду тебЯ ревновать. ’ы сама должна
доверЯть мне. џ ни к чему легко не отношусь; так всегда и будет.  Ћ,  верь
мне...
   €х глубокий, безудержный поцелуй  был  упоителен  вдвойне  после  даром
пропавшего вечера с Ђнгусом. Ћни забыли, что старшаЯ сестра  могла  грозно
ворватьсЯ в комнату, забыли, что Ђнгус ждет. "Ћх, к черту Ђнгуса  -  пусть
его идет домой!" - успел только подумать Њартин, когда веки его сомкнулись
и долгое одиночество исчезло.
   - ‘покойной ночи, любимаЯ - любимаЯ навек, - сказал он в упоении.
   ‚ тихом прозрачном сумраке коридора он засмеЯлсЯ при  мысли,  в  каком,
верно, бешенстве ушел Ђнгус. Ќо в окно он разглЯдел, что  Ђнгус  прикорнул
на крыльце и спит. ‘оскочив на землю, Њартин засвистел, но тотчас  осексЯ.
€з темноты выскочил дюжий  детина,  как  будто  бы  в  форме  швейцара,  и
завопил:
   - ЏопалсЯ! Њарш назад, в клинику, там разберем, зачем ты сюда лазал!
   Ћни сцепились. Њартин напрЯгал все  силы,  но  у  сторожа  хватка  была
крепкаЯ. Њартина душила вонь от грЯзной одежды, немытого  тела.  Ћн  лЯгал
противника в голени, ударЯл в скуластую красную  щеку,  пробовал  скрутить
ему руки. Ќаконец, он вырвалсЯ, кинулсЯ было бежать, но остановилсЯ. Џосле
мучительной нежности ‹еоры борьба  тем  сильнее  разъЯрила  его.  ЋбуЯнный
бешенством, он глЯдел сторожу в лицо.
   ђазбуженный Ђнгус, внезапно  став  рЯдом  с  Њартином,  тонким  голосом
брезгливо проговорил:
   - €дем! €дем скорей! Џодальше от историй. Ћхота  тебе  пачкать  руки  о
всЯкую мразь?
   ‘торож взревел:
   - Њразь? џ - мразь? Ђ вот Я тебе покажу!
   Ћн схватил Ђнгуса за шиворот и здорово шлепнул его.
   ‚ сонном свете уличного фонарЯ Њартин увидел, как человек сходит с ума.
Ќа сторожа глЯдел не бесчувственный Ђнгус „ьюер, нет:  то  был  убийца,  и
глаза его были страшные глаза убийцы, в которых  самый  неопытный  человек
прочел бы угрозу смерти. Ћн только процедил сквозь зубы:
   - Ћн посмел ко мне притронутьсЯ! -  ‚  руке  у  него  каким-то  образом
очутилсЯ перочинный нож, он кинулсЯ на сторожа,  он  деловито  и  серьезно
пыталсЯ перерезать ему горло.
   ‘тараЯсь  его  удержать,  Њартин  расслышал  тревожный   стук   дубинки
полисмена о край тротуара. Њартин был худощав, но ему приходилось навивать
сено  и  натЯгивать  телеграфную  проволоку.  Ћн  оглушил  сторожа   точно
рассчитанным ударом по левому уху, схватил Ђнгуса за руку  и  потащил  его
прочь. Ћни мчались по проезду, через  какой-то  двор.  €  едва  проскочили
ворота, как из-за угла, блестЯ  огнЯми,  загрохотал  ночной  трамвай;  они
бежали, не отставаЯ  от  него,  вскочили  на  подножку  и  были  теперь  в
безопасности.
   Ђнгус стоЯл на задней площадке и всхлипывал.
   - Ѓоже мой! ‡ачем Я его не убил! Ћн дотронулсЯ до  менЯ  своей  грЯзной
рукой! Њартин! „ержи менЯ, не пускай. џ думал, у менЯ это изжито. Ћднажды,
мальчишкой, Я чуть не убил человека... Ѓоже, зачем Я  не  перерезал  горло
этой грЯзной свинье!
   Љогда трамвай подъехал к центру города, Њартин стал уговаривать Ђнгуса:
   - Ќа Ћберлин-авеню есть ночнаЯ закусочнаЯ, мы можем там получить стопку
беленькой. Џойдем. ’ебе не вредно подкрепитьсЯ.
   Ђнгус - чопорный Ђнгус - шаталсЯ и  спотыкалсЯ.  Њартин  привел  его  в
закусочную, где  они,  окруженные  бутылками  с  томатным  соусом,  выпили
неразбавленного виски из тЯжелых, точно гранитных  кофейных  чашек.  Ђнгус
уткнулсЯ лицом в рукав и рыдал, не обращаЯ вниманиЯ  на  глазевших  зевак,
пока не напилсЯ до обалдениЯ,  и  Њартин  поволок  его  домой.  Љ  комнате
пансиона, под  храп  Љлифа,  вечер  представилсЯ  Њартину  невероЯтным,  и
невероЯтнее всего был Ђнгус „ьюер. "’ак, теперь он станет  мне  другом  на
веки вечные! Џревосходно!"
   Ќа другое утро в вестибюле анатомички он  увидел  Ђнгуса  и  кинулсЯ  к
нему. Ќо Ђнгус сказал:
   - ’ы вчера страшно нагрузилсЯ, ќроусмит. …сли ты не умеешь пить,  лучше
брось совсем.
   € пошел дальше, невозмутимый, с Ясными глазами.


        8

   ђабота Њартина шла между тем своим чередом:  он  ассистировал  у  Њакса
ѓотлиба,  обучал  студентов-бактериологов,  посещал  лекции  и  клиники  -
шестнадцать  часов  в  сутки,  неуклонно.  €зредка  он  урывал  вечер  длЯ
постановки самостоЯтельного опыта или длЯ того, чтоб заглЯнуть в волнующий
мир французских и немецких бактериологических журналов; с гордым  чувством
заходил времЯ от времени в домик ѓотлиба,  где  на  коричневых  отсыревших
обоЯх красовались гравюры Ѓлейка [Ѓлейк “ильЯм  (1757-1827)  -  английский
поэт и художник] и портрет Љоха с его собственноручной  надписью.  Ќо  все
остальное выматывало нервы.
   ЌеврологиЯ, пропедевтика, терапиЯ, общаЯ патологиЯ; из ночи в  ночь  он
засыпал у своего шаткого письменного стола, не дочитав нескольких страниц.
   ‡убрил гинекологию, офтальмологию, пока не засыхали мозги.
   Ђ днем нудные занЯтиЯ в  клиниках,  среди  запинающихсЯ  студентов,  на
которых рЯвкали усталые профессора.
   Џотом операции на собаках, - соревнование, в котором неизменно и  легко
одерживал победу Ђнгус „ьюер.
   Њартин  преклонЯлсЯ  перед  профессором  терапии   ’.„ж.ѓ.‘ильвой,   по
прозвищу папаша ‘ильва, деканом медицинского факультета. ќто был маленький
кругленький человечек с полумесЯцем усов над губами. Ѓогом ‘ильвы был  сэр
“ильЯм Ћслер [Ћслер “ильЯм (1849-1919) - известный канадский врач, работал
в Љанаде, в ‘Ђ и в Ђнглии], его религией  было  искусство  симпатического
врачеваниЯ, а его гордостью - точнаЯ диагностика: тот же док  ‚икерсон  из
ќлк-Њилза, только умнее, трезвее и уверенней. Ћднако насколько Њартин чтил
декана ‘ильву, настолько же он презирал  доктора  ђоско  ѓика,  профессора
отоларингологии.
   ђоско ѓик был доподлинный торгаш.  …му  бы  спекулировать  на  нефтЯных
акциЯх. Љак отоларинголог, он держалсЯ убеждениЯ, что миндалины существуют
в человеческом организме специально длЯ того, чтобы врачи  могли  покупать
себе закрытые автомобили. ‚рач, оставлЯющий у больного миндалины, был,  по
его мнению, невеждой, который преступно пренебрегает будущим  здоровьем  и
покоем... здоровьем и покоем врача. Ћн был всерьез убежден, что никогда не
вредно удалить пациенту часть  носовой  перегородки,  и  если  даже  самый
пристрастный осмотр не может обнаружить в носу и в горле пациента  ничего,
кроме  обычного  длЯ  курильщиков  раздражениЯ,  то   во   всЯком   случае
принудительный отдых после операции пойдет пациенту на пользу. ѓик ратовал
против теории "Џредоставьте действовать природе". ‚  самом  деле,  средний
человек  с  достатком  ценит  внимание!  Ћн   не   уважает   по-настоЯщему
врача-специалиста, если тот времЯ от времени не подвергает его операции  -
небольшой и не очень болезненной. ѓик раз в год обращалсЯ  к  студентам  с
классической  речью,   в   которой,   вырвавшись   из   жестких   пределов
отоларингологии, давал критическую оценку медицине  в  целом  и  разъЯснЯл
благодарным будущим врачевателЯм, вроде ќрвинга “отерса,  метод  получениЯ
приличного гонорара:
   - ‡нание - величайшаЯ вещь в медицинском мире, но оно ничего не  стоит,
если вы не умеете его продавать, а длЯ этого вы прежде всего должны  лично
импонировать людЯм, имеющим доллары. џвилсЯ ли к вам  новый  пациент,  или
ваш старый приЯтель, вы всегда  должны  подходить  к  нему  _коммерчески_.
ЋбъЯснЯйте ему и его убитой горем встревоженной семье, как много  труда  и
работы мысли вы затрачиваете на его болезнь, и давайте ему  таким  образом
почувствовать, что благо, которое вы ему доставили или намерены доставить,
значительно выше того гонорара, на который вы можете рассчитывать.  ’огда,
получив от вас счет, он примет его покорно, без недоразумений.


   Њартин до сих пор не обнаруживал широты и Ясности  ума.  Ћн  несомненно
был напористый молодой человек и не глупый. Ќо не бывало  у  него  высоких
минут, когда бы он видел себЯ в соотношении с миром в его целом - если  он
вообще-то отдавал себе отчет, что мир это нечто большее,  чем  он,  Њартин
ќроусмит. …го друг Љлиф был мужиковат, его любимаЯ ‹еора, при  всем  своем
благородстве, была деревенской девочкой, а сам он растрачивал свою энергию
в лихорадочных занЯтиЯх и в изумлении перед чужою тупостью. Ќо если  он  и
не  созрел,  он  все  же  не  витал  в   облаках,   он   остро   ненавидел
претенциозность, умел поработать руками и с  неугасимой  любознательностью
доискивалсЯ до железной непреложности фактов.
   Ђ в отдельных редких случаЯх он  постигал  и  комедию  жизни;  на  один
великолепный  час  освобождалсЯ  от  утомительной  длЯ   его   поклонников
напрЯженности. ’акой час выдалсЯ перед рождественскими  каникулами,  когда
ђоско ѓик взошел на вершину славы.
   ‚ "“иннемак-„ейли-Ќьюз" поЯвилось сообщение, что доктор ѓик  отозван  с
кафедры отоларингологии  в  город  „жерси-‘ити,  на  пост  вице-президента
"Ќовой идеи" - могущественной торговой компании  по  поставке  медицинских
инструментов и оборудованиЯ. ‚  ознаменование  сего  событиЯ  он  прочитал
перед всем медицинским факультетом  лекцию  на  тему  "€скусство  и  наука
оборудованиЯ врачебного кабинета".
   ѓик ЯвлЯл собой образцово законченную фигуру: очки, энтузиазм, любовь к
человечеству. ‘иЯЯ улыбкой перед восторженными студентами, он возглашал:
   - „жентльмены! Њногие, слишком многие наши  врачи,  даже  те  блестЯщие
старые пионеры, те боевые кони, которые в слЯкоть и в бурю, сквозь  зимний
леденЯщий ветер и августовский зной  спешат  принести  слова  ободрениЯ  и
облегчить боль самому незаметному человеку  в  мире,  -  даже  эти  старые
Ќесторы нередко застревают на  одном  месте  и  не  знают,  как  двинутьсЯ
дальше. ЋставлЯЯ ныне это поприще, на котором  Я  так  долго  и  счастливо
подвизалсЯ, Я хочу посоветовать каждому своему студенту, чтобы  он,  перед
тем  как  приступить  к  медицинской  практике,  прочитала  только  своего
ђозенау, и •ауэла, и ѓреЯ; но, готовЯсь  к  тому,  чтобы  стать  тем,  чем
должен быть  всЯкий  благонамеренный  гражданин,  а  именно,  практическим
человеком, пусть он проштудирует также весьма ценное  краткое  руководство
по современной психологии: книгу ѓровенора Ђ.Ѓибби "Љак обеспечить  бойкую
торговлю". €бо не  забывайте,  джентльмены  -  и  это  вам  мое  последнее
напутствие, - достоин вниманиЯ не только тот,  кто  подходит  ко  всему  с
улыбкой, но и тот, кто изощрен в философии,  в  _практической_  философии,
кто не предаетсЯ мечтаниЯм, не тратит  все  свое  времЯ  на  разговоры  об
"этике", как ни блистательна эта тема, и о "милосердии", как ни славна сиЯ
добродетель, - но помнит всегда, что мир, к сожалению, судит  человека  по
тем денежкам, которые ему удаетсЯ откладывать. ’от, кто прошел университет
суровой действительности, тот судит врача, как другие судЯт дельца,  -  не
только по его "высоким идеалам", о которых он постоЯнно твердит, но  и  по
тому, сколько лошадиных сил прилагает он к их осуществлению, к тому,  чтоб
они приносили доход! „а и с научной точки зрениЯ  следует  учитывать,  что
врачу необходимо производить на  пациента  впечатление  высокооплачиваемой
эрудиции: впечатление это в наш век новой психологии столь же  эффективно,
как и лекарства, которые вы  даете  глотать  больному,  или  хирургические
операции, которые он дает над собой произвести. ‘ той минуты, как  пациент
убедитсЯ, что другие ценЯт и вознаграждают ваше  искусство,  с  той  самой
минуты он должен почувствовать вашу силу и начать поправлЯтьсЯ.
   …сли вы хотите импонировать пациентам, самое  важное  -  завести  такой
кабинет, чтобы вы могли, едва больной переступит порог,  начать  продавать
ему мысль, что его лечат правильно. Ќеважно, скажу вам, что врач училсЯ  в
ѓермании, в Њюнхене, в Ѓалтиморе, в ђочестере. Џусть он начинен всЯческими
знаниЯми;  пусть  умеет  незамедлительно,  с  большою  степенью  точности,
ставить диагноз самого неЯсного заболеваниЯ, пусть он владеет  в  хирургии
техникой Њайо, Љрайла, Ѓлейка, Ћкснера,  Љушинга.  …сли  у  врача  старый,
обшарпанный  кабинет,  с  подержанными  креслами,  с   кипой   потрепанных
журналов, пациент  никогда  не  проникнетсЯ  к  нему  доверием;  он  будет
противитьсЯ предписанному лечению - и врачу будет затруднительно назначить
и взыскать приличный гонорар.
   …сли мы не  ограничимсЯ  поверхностном  обзором  и  заглЯнем  в  основы
философии и эстетики оборудованиЯ врачебного кабинета, то мы увидим, что в
настоЯщее времЯ существуют две враждующих школы: школа гобеленнаЯ и  школа
асептическаЯ, как Я длЯ удобства позволю себе их назвать. ЉаждаЯ  из  этих
двух школ имеет свои заслуги. ѓобеленнаЯ школа  требует  роскошных  кресел
длЯ ожидающих  пациентов,  красивых,  писанных  красками  картин,  книжных
шкафов, набитых  лучшими  мировыми  классиками  в  дорогих  переплетах,  и
хрустальных ваз, и пальм в горшках - чтобы все это производило впечатление
полного  достатка,  который  мог  поЯвитьсЯ  только  благодарЯ   подлинным
способностЯм и знаниЯм. ЂсептическаЯ школа, с другой стороны,  утверждает,
что пациенту требуетсЯ прежде всего видимость самой  щепетильной  гигиены,
достигаемаЯ лишь одним путем: приемнаЯ, так же как и кабинет, обставлЯетсЯ
исключительно белыми крашеными стульЯми  и  столами,  а  украшаетсЯ  разве
только Японскими гравюрами по светло-серым стенам.
   Ќо  длЯ  менЯ,   джентльмены,   представлЯетсЯ   очевидным   (настолько
очевидным, что Я  поражаюсь,  как  это  до  сих  пор  не  получило  общего
признаниЯ), что идеальнаЯ приемнаЯ требует сочетаниЯ этих  двух  школ!  Ќе
отказывайтесь от пальм и красивых картин, - длЯ  практикующего  врача  они
такое же необходимое орудие производства, как и  стетоскоп  или  тонометр.
Ќо, насколько возможно, сохранЯйте во  всем  придающую  гигиенический  вид
белизну - а на ее фоне проводите гамму красок, какую можете  изобрести  вы
сами или ваша милаЯ жена, если она одарена художественным вкусом!  Ѓогатые
красные или золотые подушки на  моррисовском  кресле,  покрытом  чистейшей
белой  эмалевой  краской.  ’ой  же  белой  эмалью  выкрашен  пол,   но   с
нежно-розовым ободком! Ќа  белых  столах  свежие  и  незахватанные  номера
дорогих журналов в Ярких обложках!  ‚от,  джентльмены,  те  мысли  о  роли
воображениЯ в коммерции,  которыми  мне  хотелось  поделитьсЯ  с  вами  на
прощание. ‚от то евангелие, которое  Я  надеюсь  распространЯть  на  своем
новом  поле  деЯтельности  -  в  „жерси-‘ити,  в   компании   медицинского
оборудованиЯ "ЌоваЯ  идеЯ",  где  Я  в  любое  времЯ  буду  рад  видеть  и
приветствовать всех и каждого из вас.


   ‚ бурную пору  рождественских  экзаменов  Њартина  неодолимо  тЯнуло  к
‹еоре. …е вызвали домой в „акоту, - может быть, на долгие месЯцы, так  как
захворала ее мать, - а Њартин должен был (или думал, что должен)  видетьсЯ
с ней ежедневно. Џока она была здесь, ему не приходилось спать  и  четырех
часов в ночь. Ћн ездил к ней, зубрЯ к экзаменам  в  вагоне  междугороднего
трамваЯ, и впадал в уныние,  вспоминаЯ  бойких  врачей-стажеров  и  мужчин
пациентов, с которыми она встречалась в клинике, и  ругал  себЯ  за  такую
наивную ревность и снова терзалсЯ. —тобы только  взглЯнуть  на  ‹еору,  он
ждал часами в приемном покое или  под  снегом  прогуливалсЯ  за  воротами,
покуда ей удастсЯ подбежать к окну и кивнуть.  Љогда  же  они  оставались,
наконец, вдвоем, они бывали всецело поглощены друг  другом.  Ћна  обладала
даром откровенной страсти; дразнила  Њартина,  мучила  недоступностью,  но
была нежна и бесстрашна.
   ђаспростившись с нею на вокзале, он почувствовал себЯ до боли одиноким.
   …го экзаменационные работы были вполне удовлетворительны,  но  все,  за
исключением  сочинений  по  бактериологии  и  терапии,   поверхностны.   ‘
ощущением внутренней пустоты он обратилсЯ на времЯ каникул к лаборатории.
   Ќебольшие самостоЯтельные  изысканиЯ  давали  ему  до  сих  пор  больше
эмоций, чем реальных результатов. ѓотлиб был  терпелив.  "‡амечательнаЯ  у
нас система обучениЯ. Њы столько впихиваем в студентов, что  Љох  с  двумЯ
препараторами  не  могли   бы   столько   выучить.   Ќе   тревожьтесь   об
исследованиЯх. Ћни от нас не уйдут". Ћднако он ждал,  что  за  две  недели
каникул Њартин совершит одно-два чуда,  а  у  Њартина  мозги  отказывались
варить. ‚  лаборатории  он  словно  играл;  проводил  времЯ  в  протирании
стеклЯнной посуды, а когда  пересеивал  культуры  микробов,  выделенных  у
кроликов, записи его оказались неполными.
   ѓотлиб вдруг рассердилсЯ:
   - Was gibt es denn? [—то такое? (нем.)] ќто у  вас  называетсЯ  записи?
…сли Я хвалю человека, так обЯзательно надо, чтоб он перестал работать? ‚ы
думаете, что вы ’еобальд  ‘мит  или  Ќови  [‘мит  ’еобальд  (1859-1934)  -
американский  бактериолог,  открывший  переносчика  техасской   лихорадки,
которой болеют животные; Ќови ”редерик „жордж - американский  бактериолог,
ученик Џастера и Љоха] - можете сидеть и размышлЯть? “  вас  способностей,
как у Џфаффа!
   Ќа этот раз Њартин не почувствовал раскаЯниЯ. Љак только ѓотлиб с видом
великого герцога удалилсЯ, Њартин пробурчал:
   - …рунда! Ќадо же и мне когда-нибудь отдохнуть. ‚зЯть большинство наших
ребЯт - все  едут  на  каникулы  домой  встрЯхнутьсЯ,  у  них  там  танцы,
родители, всЯкаЯ всЯчина. ќх, была бы ‹еора  здесь,  мы  бы  с  ней  пошли
сегоднЯ в театр!
   Ћн злобно схватил свою кепку (грЯзноватый, сомнительного вида предмет),
разыскал Љлифа Љлосона (который проводил каникулы у Ѓарни  за  покером,  а
когда не играл, то спал) и набросал проект вылазки в город с основательной
выпивкой. Џрограмма была выполнена, - и с  таким  успехом,  что  за  времЯ
каникул  они  ее  повторЯли  каждый  раз,   когда   Њартину   вспоминалась
предстоЯщаЯ пытка безвдохновенной работы, каждый  раз,  когда  он  отдавал
себе Ясный отчет в том, что его удерживают здесь только  ѓотлиб  и  ‹еора.
Џосле каникул, к исходу ЯнварЯ,  он  убедилсЯ,  что  виски  облегчает  ему
одурЯющую работу, облегчает ужас одиночества, а потом легкость исчезает, и
остаетсЯ  еще  большаЯ  усталость,  еще  большее  одиночество.  Ћн   вдруг
почувствовал, что стар. "’ебе уже двадцать четыре  года,  -  напоминал  он
себе, - а ты еще сидишь на школьной скамье, твоЯ настоЯщаЯ работа  еще  не
началась". Ћн искал прибежища подле Љлифа; Љлиф был в восторге от ‹еоры  и
охотно слушал его излиЯниЯ о ней.
   Ќо в „ень ЋснователЯ над Љлифом и Њартином разразилась беда.


   ’ридцатое ЯнварЯ, день рождениЯ покойного доктора “орбертона  ‘тонеджа,
основателЯ медицинского факультета при “иннемакском университете, ежегодно
ознаменовывалось банкетом, на  котором  лились  обильные  потоки  речей  и
отеческих наставлений, но  крайне  скудные  потоки  вина.  ‚есь  факультет
приберегал к этому вечеру свои  ценнейшие  высказываниЯ,  и  все  студенты
обЯзаны были присутствовать.
   ‚ этом году банкет состоЯлсЯ  в  большом  зале  университетской  секции
•ЂЊ‹а - благолепном зале с красными обоЯми, с портретами усатых  питомцев,
которые по выходе из этих стен сделались миссионерами, с  длинными  узкими
Ящиками  из  сосновых  досок,  долженствовавшими  походить