осы стоЯло в тихом воздухе по четверти часа.
     Ћни  со  вздохом облегчениЯ вошли  в  кафе  ђим.  „елла Џергола заказал
изысканный завтрак и  за  это  получил право  принЯть за  десертом участие в
воспоминаниЯх трибуна.  †елание  похвастать боролось в  трибуне  со  страхом
пробудить страсть в другом. Ќесколько рюмок зеленого шартреза решили дело, и
он  принЯлсЯ с  красноречивыми жестами  разбирать перед  глазами собеседника
формы герцогини Ђсси.
     - Ѓедра восхитительно длинны и упруги. —то это за тонкое, крепкое тело!
—увствуешь породу, как только прикоснешьсЯ к нему.
     - Ќе воображайте,  что Я верю хоть одному вашему слову,  - сказал „елла
Џергола Ядовито и с выражением страданиЯ на лице.
     - Ќо рассказывайте дальше!
     - ‚ам  угодно  сомневатьсЯ  в  том,   что  Я  обладал  герцогиней?  „а,
почтеннейший,  Я могу даже описать вам диван,  на котором это произошло. Ќад
спинкой,  несколько выдаваЯсь вперед,  так  что можно было легко ударитьсЯ о
нее головой,  парила большаЯ золотаЯ герцогскаЯ корона.  џ никогда не забуду
ее. Ќа внутреннем краю - а в моем характерном положении, вы понимаете, Я мог
снизу  заглЯнуть внутрь  -  позолота облупилась.  Ќу?  Њожно  выдумать такие
подробности?
     - ‡начит, было легко овладеть ею?
     - ‹егко?  —то вы воображаете? ‚ы, дружок, не получили бы ее никогда. џ,
конечно,  Я  -  другое дело.  ’акого мужчины,  как  Я,  она  еще  никогда не
встречала. —то за личностью Я был! ‚ы знаете, с моим именем свЯзано изрЯдное
количество романтики.  ‹юбовь  моего  народа  окружает менЯ,  как  стена,  и
теперь,  и больше всего теперь, когда Я несчастен. Ђ! —ем несчастнее мы все,
тем,  лучше.  ’ем горЯчее жалеем друг друга и тем смиреннее становимсЯ. Џей,
братец, выпей рюмочку, беднЯга. ’ы тоже еще научишьсЯ верить этому.
     - € потом она, конечно, прогнала тебЯ, злополучный ты человек, - сказал
„елла Џергола через плечо.  …го искушало бешеное желание обработать кулаками
мЯгкий живот Џавица и сорвать лоснЯщуюсЯ бороду с его вЯлых, толстых щек.
     - Ћна моЯ,  -  крикнул он себе.  -  Љ моей муке она моЯ,  потому что, к
сожалению,  Я  принужден уважать ее.  Ђ  это животное касалось своим мерзким
телом ее прекрасного тела!
     Џредставление об этом мучило его среди жары.  Ћн питал свою страсть все
новыми интимностЯми трибуна.
     - ’еперь расскажи, как она прогнала тебЯ!
     - Ћна не прогнала менЯ,  -  объЯвил Џавиц, подавлЯЯ рыдание. - Ћна была
слишком зла, эта аристократка; поэтому Я ушел. ‘мотри, что Я сделал из нее и
что она из менЯ.  џ  вдунул в нее свое дыхание,  под солнечными лучами моего
существа она  расцвела.  ђазве  без  менЯ  она  сделалась бы  спасительницей
народа?  ‚едь она  женщина,  слабое существо,  нуждающеесЯ в  оплодотворении
волей и мыслью мужчины.  € этот мужчина был у нее. Ђх, что за мужчина Я был!
Џоверь мне, ты не получишь ее никогда!
     „елла Џергола вздрогнул.
     - Џотому что она любит менЯ,  братец, она тоскует по мне. ’акого она не
найдет больше никогда.  Ќо она убила моего ребенка,  которого Я очень любил;
поэтому Я покинул ее.  ’еперь пусть она тоскует, Я никогда не вернусь к ней.
Ќет, клЯнусь богом, Я устою против соблазна.
     Ћн  всхлипнул и  выпил.  †урналист рассматривал его:  груда  зловонного
жира, неумытаЯ и пыльнаЯ; но в ней скрываютсЯ чары, приковывающие менЯ.
     Ћн подал Џавицу руку, его лицо исказилось ненавистью.
     - „о свиданьЯ, любезный. ‡автра мы опЯть завтракаем вместе.
     Џавиц продолжал сидеть,  засунув руки  в  карманы брюк.  Ћн  смотрел на
собеседника снизу вверх налившимисЯ кровью глазами. Ћн злобно пошутил:
     - Ћставь безнадежные желаниЯ,  братец!  ‘ тех пор, как Я бросил ее, она
умерла длЯ любви. „а и кого она могла бы захотеть после менЯ? ‘кажи сам. “ж,
конечно, не тебЯ.
     „елла  Џергола  ушел  и  тщательно вымыл  руку,  которую  пожимала рука
Џавица.  ЌаводившаЯ тоску жалкаЯ фигура трибуна с  каждым днем  занимала все
больше места в его сознании.  - ‘делалсЯ ли он таким потому, что любил ее? -
с  содроганием спрашивал он  себЯ.  -  Ђ  Я?  —то  предназначено мне?  Љакое
несчастье быть поэтом в  душе!  ‚ынужденнаЯ холодность и  нечувствительность
стольких лет  сразу сметена циклоном страстей.  “  менЯ  такое чувство,  как
будто мне суждено исчезнуть в нем.
     Ќочью его давил кошмар. ђасплывающиесЯ мешки жира Џавица душили его, он
с ужасом слышал его астматическое хихиканье, боролсЯ с ним и истекал кровью.
“тром он решил:
     - ќтот зловещий христианин и пьЯница, очевидно, без моего ведома внушил
мне страх. ’ем лучше. ’еперь в дело вмешиваетсЯ самое простое чувство чести.
Ѓыло  бы  трусостью отступить хоть  на  шаг.  €так,  решено,  Я  буду любить
герцогиню.
     - џ поеду к ней и овладею ею! - воскликнул он. - Џокорность моей судьбе
освобождает менЯ от  всех обещаний,  и  она узнает это!  „о  тех пор Я  дам,
наконец, свободу своему воображению - хотЯ бы это было смертельно!
     ‚  мыслЯх он подстерегал ее за купаньем в  озере,  но,  несмотрЯ на все
напрЯжение,  не мог увидеть ничего,  кроме ее черных волос.  Ћни носились по
светлой поверхности воды, кусочек плеча матово блестел между косами.
     - џ вижу, что в моих воспоминаниЯх нет дивана с герцогской короной. Ђх!
…сли бы Я мог всего себЯ наполнить ее телом, насытитьсЯ и стать спокойным. џ
хотел бы обладать ею,  чтобы завоевать право презирать и забыть ее.  …сли бы
Я, по крайней мере, знал, что и ее ночи томительны и ее дни мучительны!


        x x x

     Ћна страдала так,  как он только мог пожелать. ‚ начале сентЯбрЯ, когда
жара  давила  даже  под  старыми дубами верхней галереи,  она  попросила Ѓла
приехать к  ней.  ‚ высокой аллее над озером подруги встретились.  Ћни молча
обнЯлись,  Ѓла опустила глаза,  у  нее не хватило духу оправдать свое долгое
отсутствие.
     - џ едва надеЯлась,  что ты сможешь приехать, - сказала герцогинЯ. - ’ы
за это времЯ сделалась знаменитостью, Ѓиче. Љакой странный талант поЯвилсЯ у
тебЯ! Ќо у тебЯ усталый вид... и не особенно счастливый, мне кажетсЯ.
     - Ђ у тебЯ? - пробормотала Ѓла.
     Ќа  фоне  атласной поверхности озера,  которую  тихое  дыхание  воздуха
собирало в узкие,  золотисто-голубые складки, профиль герцогини показалсЯ ей
еще тоньше,  чем прежде,  еще более резко очерченным и еще более прозрачным.
Ѓрови были тревожно сдвинуты неведомым страхом.  Ћни  пошли дальше,  рука об
руку,  молча.  ѓерцогинЯ сейчас же вернулась к своим мыслЯм, а Ѓла не хотела
мешать ей.  Ѓла была тиха,  рассеЯна и робка;  ее горе поглощало ее. Џизелли
все еще играл на деньги герцогини,  но он,  давно уже перестал выигрывать. -
…сли бы ты меньше любила менЯ,  беднаЯ дурочка! - говорил он. - —ужие деньги
должны были бы принести мне счастье,  но,  конечно, такаЯ глупаЯ любовь, как
твоЯ, уничтожает действие.
     Ћна старалась лихорадочной,  безумно смелой работой пополнить вверенную
ей  кассу,  которую он  ежедневно опустошал руками игрока.  ‘реди страстного
потока фраз  она  вдруг  отрывала глаза от  работы,  ее  дыхание становилось
громким  и  частым,  и  вместе  с  бесплодным шумом  крови  она  чувствовала
непреодолимую  безнадежность  своих  усилий.  “  издателей  она  никогда  не
заставала денег,  всегда оказывалось,  что Џизелли уже получил их.  "‚едь он
приходил по вашему поручению?" -  спрашивали ее.  - Љонечно, Я ошиблась. - €
она улыбалась.
     Џизелли  занЯл  прочное положение в  качестве одного  из  законодателей
светской жизни. ‘ недавнего времени он стал говорить по-итальЯнски не иначе,
как с английским акцентом,  и иногда останавливалсЯ, припоминаЯ какое-нибудь
слово.  ќто  изобретение сделало  его  на  времЯ  самым  желанным любовником
богатого  полусвета.  Ќемало  красивых  дам  нанимало длЯ  него  уединенные,
нарЯдные комнаты;  у  него  не  было  нужды возвращатьсЯ к  своей измученной
работой,  печальной  и  исхудалой подруге,  вынужденнаЯ веселость и  кроткаЯ
любовь которой раздражали его.
     Љогда его не было чересчур долго,  страх гнал ее из типографии в ночные
кафе.  Џизелли при ее поЯвлении притворЯлсЯ, что не знает ее, или, в хорошем
настроении,  приглашал ее  выпить.  Ћн  предложил ее принцу Њаффа,  наглЯдно
расхвалив ее достоинства.  "Ћн не представлЯет себе, беднЯжка, - думала она,
- что было бы с ним,  если бы он потерЯл менЯ".  —тобы сделать пробу,  она в
ресторане Ѓуччи пошла ему  навстречу под руку с  издателем одной газеты.  Ќа
следующий день он потребовал крупную сумму! - ..."‚едь ты поймала богача..."
Ћна стоЯла, оцепенев, и дрожала; в душе у нее звучало: "џ погибла".
     Ќесколько дней  спустЯ,  он  в  первый раз  ударил ее  и  вскоре привык
приходить к  ней не иначе,  как с хлыстом в руке.  Ћн ненавидел ее за все те
заработанные ею деньги,  которые расплылись в  его бесплодных руках,  за те,
которые она еще давала ему, и за те, которых больше уж нельзЯ было выжать из
нее.  …е  охватывал ужас перед дикой складкой между его  бровЯми,  перед его
зверским взглЯдом и  темно-красной отвисающей губой.  Џри  этом она  жаждала
погибнуть от  его  белых,  сильных  рук.  “зкобедрого,  крылатого ѓермеса  с
пьедестала ЏерсеЯ —еллини,  поднимавшего длЯ  полета свою  худую ногу  в  ее
рабочей комнате,  среди снопов орхидей и роз, Џизелли однажды сбросил ручкой
хлыста на землю.
     - ’ы разбил его,  - сказала Ѓла. - ’ы веришь в предзнаменование - разве
ты не видишь,  что разбил самого себЯ?  Ђх,  направлЯй свою Ярость только на
менЯ! ’ы не можешь убить менЯ иначе, как разрушив самого себЯ!
     Њежду  тем,  ее  талант  достиг  развитиЯ,  на  которое все  смотрели с
удивлением.  ‚месте  холодной грации ее  прежних мыслей во  всех  ее  фразах
клокотало бурное отчаЯние.  …е  слова опьЯнЯли читателЯ.  Љазалось,  женские
руки охватывали его шею, а кончики грудей рисовали буквы на бумаге.
     - Џочему собственно мы  находим друг  друга настолько изменившимисЯ?  -
спросила герцогинЯ. Ћна задумалась.
     - Ѓиче, почему ты несчастна? ‘кажи мне.
     - ‘кажи лучше ты мне, что тебЯ мучит. џ, ты знаешь, не несчастна, когда
страдаю.  Њне нужно мое маленькое мученичество. Ќо ты, ‚иоланта, ты жила так
тихо  и  уверенно в  своем царстве грез,  которое отделЯла от  земли краснаЯ
лиственнаЯ портьера. Џочему ты вышла из-за нее, кто разорвал завесу?
     - ‚ремЯ,  Ѓиче. џ грезила слишком долго. € тогда кто-то всунул голову и
позвал менЯ по имени: Я думаю, это был „елла Џергола.
     - Ћн сделал это?  Ќо ты наказала его,  не правда ли?  Ћ, он еще помнит,
как  ты  обошлась с  ним.  …го  остроумие в  последнее времЯ стало несколько
жидким, а это значит, что его тираж падает.
     - џ не обошлась с ним плохо. џ заключила с ним договор. Ћн будет писать
длЯ менЯ, пока не добьетсЯ успеха. ’огда Я стану его возлюбленной.
     - ’ы станешь...
     Ѓла остановилась, задерживаЯ дыхание.
     - ’ы станешь его возлюбленной. ’ы серьезно сделала бы это?
     - Љонечно. …сли это может принести мне удачу.
     - ’ы  отдалась  бы  мужчине,  от  которого  ты  хочешь  что-нибудь,  ты
употребила бы свою любовь, как плату?
     - Џочему нет?
     - Љогда мы из страсти, Я говорю, из страсти к какому-нибудь делу или...
мужчине,  совершаем вещи,  которые буржуа осуждает,  -  ты не находишь этого
дурным?
     - џ  знаю только дурные чувства.  Џоступки зависЯт от наших целей.  Њне
кажетсЯ, что они не важны.
     - Љак ты прекрасна! - с бурным ликованием воскликнула Ѓла.
     Ћна бросилась на грудь подруги.
     - Љак Я благодарна тебе!
     - Ѓлагодарна? ‡а что? Ќо, Ѓиче, ты плачешь.
     ѓерцогинЯ поднЯла со своего плеча мокрое от слез лицо.
     - џ уже не решалась показатьсЯ тебе на глаза, - прошептала Ѓла.
     - €з-за твоего Ћрфео? ’ы могла думать, что Я осуждаю тебЯ за него?
     - Ќет,  не правда ли?  ’ы не осуждаешь менЯ ни за него,  ни за что-либо
другое,  даже если бы ты знала все.  Џочему нам не любить друг друга просто,
тебе и мне,  невинно жить и делать все,  что хочет наша судьба. Љак Я тоскую
по бессознательному!  Љ чему столько сознательности!  ђазве мы должны знать,
то,  что происходит рЯдом с нашей любовью и за ней?  Ћ, ‚иоланта, теперь мне
не надо больше мучитьсЯ!
     - Ќет, Ѓиче, успокойсЯ!
     Ћна поцеловала подругу в закрытые глаза, на которых лежало счастье, как
отблеск солнца. Ћдно мгновение Ѓла казалось, что она созналась во всем. "„лЯ
такой  любви,  как  между  ‚иолантой и  мной,  пустаЯ касса  не  существует.
‚иоланта улыбнулась бы,  если  бы  Я  показала ее  ей.  ’олько  то,  что  мы
чувствуем, правда, а не то, чему мы дали совершитьсЯ".
     - “спокойсЯ, Ѓиче, ты все еще дрожишь.
     - џ буду спокойна.  ‚от видишь,  Я думаю только о тебе. џ думаю, что ты
должна заставить его  быстро действовать и  скоро  сделать то,  что  ты  ему
обещала.  Љак хорошо это было бы,  как просто и  невинно!  Ќе  думай больше!
‡авоюй свою страну и свой сон! Ћн любит тебЯ...
     - ’еперь ты грезишь сама,  Ѓиче.  ‚едь мы взрослые люди,  он и Я,  даже
довольно старые  и  умные.  “  него  имеетсЯ некотораЯ чувственность,  -  Я,
конечно,  заставила ее выйти наружу -  но очень мало слепой страсти; или, по
крайней мере,  он  должен был бы  непрерывно подбодрЯть себЯ:  "џ  хочу быть
слепым,  Я  хочу быть слепым".  џ не верю,  что он из страсти ко мне оставит
свою роль,  роль всей своей жизни.  Њне почти кажетсЯ,  что Я слишком уважаю
его,  чтобы поверить этому...  €  все-таки эта вера нужна мне,  как средство
успокоениЯ.   ЊоЯ  слишком  продолжительнаЯ,   мечтательнаЯ  бездеЯтельность
ослабила и  раздражила менЯ.  џ  блуждаю целый день в  мучительной скуке,  а
ночью лежу на своей постели у  широко раскрытого окна в страшной тревоге.  џ
подставлЯю воздуху свое обнаженное тело,  Я всЯ горю, сверкает молниЯ, и Я в
томлении вижу  на  пылающем горизонте темные,  холодные фигуры  моей  родной
земли,  бронзовых пастухов,  разбойников,  рыбаков и крестьЯн. Љогда за мной
будет победа?  €ли Я  забыта в изгнании?  Ќе конец ли это?  Ќе упустила ли Я
времЯ длЯ дел или даже времЯ... длЯ жизни? Ѓиче, ты знаешь такие ночи? ‘трах
забираетсЯ  даже  в  кончики  пальцев  на  ногах,  Я  покупаю  часок  тупого
избавлениЯ -  не любовью „елла Џергола,  а порошком хлорала,  сульфонала или
морфиЯ.
     Џолдень тЯжело лежал  над  пустынным озером;  оно  сверкало,  белое как
олово.  “единеннаЯ аллеЯ,  затканнаЯ  зеленым,  заканчивалась вдали  темными
лиственными массами, которые, блестЯ и шумЯ, казалось, спускались с верхушек
до  самой  земли.  Џодруги  стоЯли,  прислонившись к  крутой  спинке  старой
каменной скамьи.  Ћни  обхватывали львиные  головы  на  концах  ее,  гладили
потертые гривы возбужденными,  матово-белыми пальцами,  на  которых блестели
бледные, узкие ногти. Ѓла нагнулась к герцогине и обнЯла ее одной рукой; они
скользнули друг  к  другу на  гладком мраморе,  усталые,  облегченно вздыхаЯ
после исповеди в  своих горестЯх и счастливые возможностью отдохнуть плечо к
плечу.  —ерные  косы  одной  сплетались  с  белокурыми  другой,  их  ароматы
смешивались,  щеки мЯгко касались друг друга.  –веты у их поЯсов целовались.
‹егкие складки их светлых платьев сливали свой шелест.
     - „орогаЯ ‚иоланта, - сказала Ѓла. - Џлачь!
     - —тобы и  та частица воли,  котораЯ еще осталась у менЯ,  расплылась в
слезах?
     - Ќасладись своей печалью. ‚ глубине души мы все жаждем креста.
     - џ - нет. ‘амый суровый крест - это смерть. џ каждую ночь изо всех сил
отталкиваю ее от себЯ и живу, - мучусь, но живу.
     - Љ чему мучить себЯ?  ‚едь так легко упасть, нет, скользнуть в объЯтиЯ
смерти, как мы только что скользнули друг к другу на полированном мраморе.
     ѓерцогинЯ быстро выпрЯмилась.
     - Ќет! џ цеплЯюсь за свою львиную голову. Ќеужели Я погружусь в смерть,
как в грезы,  которые слишком долго держали менЯ в плену? ’еперь Я чувствую,
что снова живу.  ‘траданиЯ пробили окна в  моей темной душе:  теперь из  них
глЯдит столько нового,  будущего,  столько стремлениЯ...  к вещам, которых Я
еще не знаю. Ћ! џ чувствую благоговение перед жизнью!
     Ѓла пробормотала со слезами разочарованиЯ:
     - Љак  преступен тот,  кто разбудил тебЯ.  Њы  были подругами,  пока ты
грезила.
     - ’ы  хотела  быть  моей  подругой:  Я  благодарна тебе  и  никогда  не
перестану любить тебЯ.  Ќо Я благодарна и ему,  потому что он разбудил менЯ.
…сли бы только он начал уже действовать!  џ  исполню свое обещание и исполню
его равнодушно и не буду мстить за то, что делаю это. Ќо это тЯжелые дни.
     - ЃеднаЯ! Њужчины часто доставлЯют нам тЯжелые дни.
     - Њужчины? џ думаю больше о его типографских станках, чем о его мужских
качествах. џ не сплю от нетерпениЯ, вот и все.
     - ‚иоланта,  Я  умираю из-за  мужчины и  умираю охотно.  ’ы мучишь себЯ
почти до смерти своей высокомерной волей,  почти до смерти.  Ќо когда смерть
хочет,  наконец,  прижать тебЯ к  своей груди,  ты  отталкиваешь от себЯ ее,
утешительницу.  ’олько что  еще  мы  стоЯли тесно прижавшись друг  к  другу,
пронизанные сладким  трепетом  нашего  общего  страданиЯ и  слившись друг  с
другом.  Ђ  теперь от  менЯ  к  тебе  едва ли  ведет еще  какой-нибудь мост,
какое-нибудь слово. € длЯ чего Я жалуюсь?
     - —тобы Я  взЯла тебЯ в  объЯтиЯ,  маленькаЯ Ѓиче,  вот так,  и сказала
тебе,  что мы будем любить друг друга,  не умираЯ.  —увствовать благоговение
перед жизнью!
     Ѓла горько вздохнула.
     - €ногда  надо  очень  много  благоговениЯ,  чтобы  выдержать  ее.  ’ы,
‚иоланта,  художница,  как  тот,  кто когда-то  умер на  моих глазах.  џ,  в
сущности,  всегда была доброй мещанкой,  но Я видела много горЯ безымЯнных и
отверженных.  ’от, о котором Я говорю, был один из самых жалких. …го картины
покрывались пылью в лавках старьевщиков,  грЯзнаЯ болезнь убивала его. “ его
постели сидели два товарища и курили ему прЯмо в лицо, а он говорил в жару о
своей великой тоске по всему тому, что спало в нем, чего он сам еще не знал:
ты слышишь, ‚иоланта? - по своим будущим произведениЯм. …го пальцы судорожно
цеплЯлись за  пестрый маскарадный костюм,  висевший на стуле,  его взглЯд не
отрывалсЯ от  огненной гвоздики в  глинЯном черепке.  Ћн был не в  состоЯнии
оторвать  свои  чувства  от  этой  земли,  котораЯ  казалась ему  несказанно
прекрасной,  и  умер  внезапно,  охваченный отвратительным страхом,  крича и
сопротивлЯЯсь.
     - …го смерть была, конечно, очень некрасива, он должен был бы покончить
с этим наедине с собой. Ќо его жизнь...
     - Ћ,  конечно,  жизнь таких людей действует ободрЯюще.  Ћни  так  любЯт
землю,  так жизнерадостны,  они возбуждают нас. Њы должны были бы как-нибудь
поехать в ђим, и пусть они зажгут нас.


        x x x

     Ќа  следующий день  рано утром они  поехали.  €х  экипаж остановилсЯ на
Џиацца  Њонтанара,  среди  залитой солнцем толпы  пестро  одетых крестьЯн из
Љампаньи,   разгружавших  двухколесные  телеги  с  остро  пахнущим  сыром  и
опрыскивавших капусту водой  из  красивого колодца.  Ћбе  женщины вступили в
прохладную тень  уединенного переулка,  прошли  через  почерневшие сводчатые
ворота и поднЯлись по зеленоватой,  сырой каменной лестнице,  полутемной,  с
маленькими решетчатыми окнами. Ќа третьем этаже Ѓла сказала:
     - џ предполагаю,  что ты не будешь смотреть,  как на оскорбление, ни на
что, что увидишь здесь. €наче было бы лучше сейчас же повернуть обратно.
     ѓерцогинЯ пожала плечами.
     - ’ы знаешь, Я скучаю.
     - ќто сейчас прекратитсЯ, - заметила Ѓла.
     „вумЯ этажами выше она постучала.  ђаздалось громкое: "‚ойдите". Џри их
входе что-то шлепнулось на пол;  высокаЯ,  голаЯ женщина спрыгнула с матраца
узкой  железной  кровати.  Љоренастый  маленький  человек  ударил  кистью  о
мольберт и заревел:
     - ’ы будешь стоЯть, канальЯ!
     Ќо  она опустила руки,  черные волосы спутались вокруг ее лица,  и  она
вытаращила большие,  темные звериные глаза на  обеих дам.  Ќапротив нее,  на
другом  конце  комнаты,  красовалась другаЯ  нагаЯ  женщина,  гораздо  более
мощнаЯ,  женщина-чудовище  с  красным  теплым  телом  и  сверкающими жирными
выпуклостЯми.  Ћна  изгибала бедра  в  неуклюжем танце,  поддерживала руками
свисающие груди и смеЯлась,  откинув назад голову,  плотнаЯ,  белокураЯ,  со
вздувшейсЯ шеей и влажными, толстыми губами.
     Ћна была нарисована на облупившейсЯ известковой стене,  и у ее ног было
большими буквами написано: "€деал".
     Џосредине,  между роскошными телами этих двух бессловесных созданий,  в
комнате находилось трое мужчин:  плотный карлик у  своего мольберта,  кто-то
черный,  худощавый,  не  шевелившийсЯ в  углу,  и  хорошо  сложенный молодой
человек перед большим голубым отверстием окна.  Ћн  вынул руки из  карманов,
папиросу изо рта и пошел навстречу посетительницам.
     - Њилый џкобус, - сказала Ѓла, - мы пришли убедитьсЯ, что вы еще ничего
не утратили из своего величиЯ. ‚ас в последнее времЯ совсем не видно.
     - џ  не виноват.  џ  слишком много работал или,  вернее,  слишком много
продавал.
     - ’ем лучше. ЊоЯ подруга хочет видеть, что вы пишете. ‚иоланта, позволь
тебе представить господина џкобуса ѓальма.
     •удожник едва  поклонилсЯ.  Ћн  пожал плечами.  ѓерцогинЯ с  изумлением
рассматривала его. Ћн ни минуты не оставалсЯ в спокойствии; кожа у него была
желтовато-смуглаЯ  и  сухаЯ,  густые  каштановые волосы  падали  волнами  на
светлый гладкий лоб.  Ќа  худых щеках волосы росли плохо,  на подбородке они
были цвета старого золота и развевались двумЯ мЯгкими,  длинными концами.  “
него  был  смелый  нос,  зоркие и  солнечные глаза  и  красные,  как  кровь,
маленькие губы.  Ћн подбирал их и показывал,  не смеЯсь, свои белые зубы. Ќа
нем   был  высокий,   черный  галстук  без  воротника,   тонкаЯ  рубашка  из
бледно-лилового  шелка,  поверх  нее  вылинЯвшаЯ стараЯ  куртка,  фланелевые
панталоны, а на ногах совершенно новые лакированные ботинки. Ћн сказал:
     - Ќе  угодно ли дамам осмотреть музей?  Љ  сожалению,  в  данный момент
содержание его скудно, недостающее вам придетсЯ заменить идеалом.
     € он указал на бабу на стене.
     Њодель схватила юбку;  она проЯвлЯла намерение покрытьсЯ ею.  Ќо џкобус
овладел бесформенным одеЯнием и швырнул его под кровать.
     - ’ы хочешь показать дамам свои лохмотьЯ?  ќто неприлично,  Ђгата! „амы
пришли,  чтобы видеть что-нибудь красивое. ’еплое золото твоих бедер - самое
красивое, что ты можешь показать. €так... Џрав Я, сударынЯ?
     ѓерцогинЯ кивнула головой и улыбнулась.  џкобус произнес все это резким
голосом; он высокомерно отвернулсЯ.
     Ќапротив окна красовались две  большие картины,  два борца с  каменными
затылками и  выпуклыми мускулами на  красном ковре  и  черный бык  с  витыми
рогами,  направлЯющий их  на  врага.  ѓерцогинЯ остановилась перед ними,  но
сзади было что-то,  беспокоившее ее.  Ќаконец,  она  заметила,  что  черный,
худощавый,  жадно смотрит на  нее из  своего угла.  Ћна спокойно смерила его
взглЯдом.  „линные  черные  волосы  падали  гладкими  прЯдЯми  на  воротник,
усыпанный перхотью.  “  него не было бороды,  губы были узкие,  нос большой,
бледный, взглЯд неприЯтно горЯщий, с выражением страдальческой похотливости.
Ѓла  увидела,  что  этот  взглЯд  раздевает  и  осквернЯет ее  подругу;  она
покраснела от гнева. ѓерцогинЯ сказала себе: "…сли у него всегда такое лицо,
он  очень несчастен.  ‘амый неумный человек легко найдет его  больное место;
самый низкий - выше его". Ћна, снисходительнаЯ и серьезнаЯ, сделала два шага
ему навстречу. Љоренастый человек писал, пыхтЯ; вдруг он крикнул:
     - Џосмотрите, что Я делаю! ќто стоит труда!
     - ‚ы рисуете эту модель, и ваш друг тоже?
     - Њое не стоит труда, - холодно заЯвил џкобус; он повернул свое полотно
к стене.
     - Ћставайтесь у Џерикла,  прекраснаЯ дама,  он доволен собой, он убедит
вас, что и вы должны быть довольны.
     Љороткий человечек пожал плечами.
     - Љакой дурак!  •очет уговорить себЯ и других, что может сделать лучше,
чем делает.  ‡аметьте себе, сударынЯ, мы можем то, что делаем, и делаем, что
можем! Ѓольше этого не сделаешь. Џосмотрите-ка, как у этой моей нарисованной
женщины переливаетсЯ под кожей кровь.  “меть написать кровь под кожей -  вот
искусство!  Џрисмотритесь к трицепсу моего борца. Ќе хочетсЯ ли вам пощупать
его?  Ћн потеет,  вы прилипли бы к нему. ќта картина продаетсЯ. „ругаЯ тоже.
Љак мастерски написано это животное!  †ивотное!  ќто и  есть настоЯщее,  все
должно быть животным!  Ѓольшие голые тела,  выпуклые мускулы,  и должно быть
слышно, как шумит под кожей кровь.
     џкобус стал между ним и посетительницами.
     - ‡наете, мне стыдно за этого плоского хвастуна!
     ‡атем он начал опЯть слонЯтьсЯ по комнате,  с равнодушным видом засунув
руки в карманы,  с ртом,  полным дыма от папиросы. Ѓелые колеблющиесЯ облака
присоединЯлись к запахам красок и скипидара, исходившим от Ящиков и бутылок.
—еловечек шумно засмеЯлсЯ.
     - …му стыдно!  ‘овершенно верно, вам всем может быть стыдно, потому что
в сравнении со мной, Џериклом, вы только буржуа.
     Ћн перекинул через стул маленькую толстую ногу,  уселсЯ на него верхом,
в брюках и рубахе,  и самодовольно поглЯдывал вокруг.  ‘ его изрытого оспой,
покрытого щетинистыми волосами лица  струилсЯ пот,  и  он  говорил  громовым
голосом:
     - —то  Я  за  художник!  €  что  за  работник!  “  менЯ  нет  погони за
настроениЯми и остальной чепухой.  “ менЯ нет на это времени, Я просто пишу.
’еперь,  когда так жарко, Я сплю с одиннадцати утра до семи вечера. Ќадеюсь,
вы скоро удалитесь,  сударыни, потому что теперь половина одиннадцатого, и Я
сейчас отправлЯюсь на покой.  ‘  семи часов вечера до трех утра Я угощаюсь и
немножко  развлекаюсь с  любезными особами.  Ќо  как  только  рассветает,  Я
принимаюсь писать.  ‚осемь часов под  рЯд  кисти не  сохнут.  Ђ!  —то это за
прекраснаЯ жизнь!  џ творю от избытка сил!  Ѓез унылого томлениЯ,  как вот у
этого дурака.  “ менЯ все -  действительность. џ просто закруглЯю руки и уже
чувствую,  что  они  полны  мощного,  мускулистого,  тепло окрашенного мЯса.
‘ейчас же к полотну! “ менЯ не бывает, чтобы мне не хотелось работать.
     Ћн  с  грохотом вскочил со  стула,  покатившегосЯ по красным плитам,  и
бросилсЯ на Ђгату, модель. Ћн крепко обхватил ее спереди и сзади и взвешивал
складки ее тела в своих ручках. џкобус сказал через плечо:
     - Џерикл, притворись хоть на полчаса, что ты хорошо воспитан!
     —еловечек изумленно фыркнул. Ћн сунул голову под кровать: там находилсЯ
его запас платьЯ.  Ћн  вытащил пару манжет и  натЯнул их  на  свои шерстЯные
рукава. ‡атем он опЯть занЯлсЯ моделью.
     ђЯдом  с  нарисованным идеалом стоЯло лицом  к  стене большое полотно в
раме. ѓерцогинЯ коснулась его.
     - †аль  ваших  белых  перчаток,  -  сказал џкобус.  Ћн  повернул к  ней
картину.
     Ћна молчала несколько минут,  и  он  рассматривал ее профиль.  Ћн мЯгко
расплывалсЯ  на  волнующейсЯ полуденной  синеве,  перед  большими  красными,
зелеными, фиолетовыми бутылками, сверкавшими у окна. ЃелаЯ, слегка волнистаЯ
линиЯ ее  фигуры выделЯлась нежно и  тихо.  Ћна чуть-чуть изогнулась вперед,
бессознательно благоговеЯ и внутренне склонЯЯсь перед богиней.
     Ќаконец, џкобус сказал, понизив голос:
     - џ  замечаю,  вы видите это.  ‚ы видите,  что эта женщина высокомерна,
холодна и  готова плакать при соприкосновении с "другим",  с действительным.
’ем не  менее она должна положить на рог кентавра свою руку,  свою худую,  в
жилках,  медлительную,  холодную руку.  …е манит ужас,  а, может быть, в ней
говорит высокое, далекое страдание.
     ѓерцогинЯ подтвердила:
     - џ вижу это.  џ вижу также,  что это, должно быть, Џаллада Ѓоттичелли,
пропавшаЯ Џаллада!
     - „а.  Њне  вздумалось еще  раз  изобразить богиню,  о  которой  грезил
флорентинец...  „елал ли он это?  Ќет,  Я  не верю рассказам об этом.  Ћн не
написал  ее,  ему  не  удалось сделать ничего,  кроме  известных этюдов.  Ќо
огромнаЯ греза тех,  кто  жил  четыреста лет тому назад,  продолжает жить во
всех,  кто  жаждет красоты.  Љогда  мы  на  одно  мгновение становимсЯ очень
велики,  в  нашу кисть переливаетсЯ ощущение,  которое было у одного из тех,
четыреста лет тому назад.  џ запечатлел это ощущение.  џ утверждаю,  что это
Џаллада, которую написал бы Ѓоттичелли.
     ѓерцогинЯ размышлЯла:
     - ќта Џаллада некрасива,  -  медленно произнесла она.  - Ќо в ее глазах
горит ее душа. Ћна прекрасна от тоски по прекрасному. Љак глубоко чувствую Я
ее сегоднЯ!
     - ‚  том,  что  вы  говорите,  заключаетсЯ все.  Ќаша  долЯ -  тоска по
прекрасному,  а не его достижение. Џоэтому мы чувствуем эту Џалладу до самой
глубины.  „остижение -  быть может,  оно принадлежит таким животным...  - Ћн
указал плечом на коренастого человечка за своей спиной.  - ќтот осмеливаетсЯ
запереть красоту даже в  свиной хлев:  ведь он сам свиньЯ;  и Я почти думаю,
что это ему удаетсЯ.  Љогда Я  вот так смотрю на  это,  Я,  в  конце концов,
начинаю гордитьсЯ тем,  что сам Я  не могу смотреть красоте в лицо.  —тобы Я
был  в  состоЯнии делать это,  мою  душу  должно было  бы  укрепить немножко
счастьЯ или,  по крайней мере,  благополучиЯ. ’огда, Я чувствую, Я создал бы
нечто,  о чем мир... - Ћн колебалсЯ, затем у него вырвалось сквозь стиснутые
зубы, с мучением и хвастливо: - Ћ чем мир никогда и не грезил.
     Ћн  стоЯл перед тихой богиней,  скрестив руки,  надменный и  не  вполне
уверенный в себе. ѓерцогинЯ смотрела, как блестели его зубы между короткими,
красными губами и  как  красный свет венчал его  смело спутанные волосы.  Ћн
показалсЯ ей сильным и высоким, с костлЯвыми плечами, стройными ногами и без
живота.  Ћна  обернулась к  Ѓла,  котораЯ стоЯла в  стороне,  надувшись.  Ќе
сознаваЯ этого,  несчастнаЯ надеЯлась,  что  ее  подруга будет  оскорблена и
принижена  этими  людьми.  Ћна  видела  ее  заинтересованной и  оживленной и
страдала от  этого.  Ћна  называла себЯ  завистливой и  злой и  страдала еще
больше.
     - Ѓиче,  -  воскликнула  герцогинЯ,  -  посмотри  же  на  этот  шедевр.
Ќесозданное творение старого мастера!  …го  гений  вернулсЯ,  он  перескочил
через четыреста лет!..  ќта картина,  вероЯтно,  не продаетсЯ?  „а и  в этот
момент Я не могла бы дать столько, сколько она стоит. џ предлагаю три тысЯчи
франков.
     ‚се вдруг затаили дыхание.  ќти стены еще никогда не  слышали слов "три
тысЯчи".  Ќаконец,  маленький Џерикл  издал  протЯжный свист.  џкобус  резко
сказал:
     - Љартина,  в самом деле,  не продаетсЯ.  ‚прочем,  Я оставлЯю за собой
право самому назначить цену.
     - Ќо... - начала Ѓла.
     €з угла, где стоЯл черный худощавый, донессЯ хриплый звук ужаса. Џерикл
бесновалсЯ по  комнате,  онемев от  Ярости.  ‚друг он стал на голову.  ЏридЯ
опЯть в  себЯ,  он  пропыхтел:  "„урак!"  и  "•орошо,  Я  молчу".  Ќа  улице
крестьЯнин из Љампаньи громко предлагал свежий сыр. Џерикл вложил две медные
монеты в корзину и спустил ее на веревке из окна. Љорзина вернулась обратно,
нагруженнаЯ.  Џерикл набил  себе  рот  сыром  и  бросил корку  через плечо в
сторону џкобуса с презрительной гримасой, говорившей:
     - Џопаду Я в него или нет, мне все равно.
     џкобус  с  упрЯмым лицом  смотрел мимо  герцогини.  Ћн  хотел  говорить
насмешливо и сказал очень мЯгко:
     - ‘ударынЯ,  -  Я не знаю вашего имени,  -  вы ошиблись, эта картина не
имеет  никакой особенной ценности.  ѓений флорентинца ни  в  каком случае не
вернулсЯ.  €стина проста: Я был на одно мгновение побежден и вознесен жаждой
красоты и  как раз в  эту минуту держал кисть в руке.  џ жажду ее часто,  но
обыкновенно кисть лежит на полу.
     ѓерцогинЯ улыбнулась, џкобус смирЯлсЯ все больше.
     - Њы  слишком часто жаждем,  а  кисть лежит на  полу.  Ћ,  мы  не пишем
Џаллад,  мы  сами Џаллады...  €  в  наших глазах горит наша душа.  ‚от  этот
Ѓеллосгвардо...
     Ћн указал на худощавого в углу.
     - Ћн вообще умеет только таращить глаза. Џосмотрите хорошенько на этого
подозрительного субъекта со взглЯдом,  оскорблЯющим вас, сударынЯ, хотЯ вы и
решили не  дать ничему здесь вывести вас  из  спокойствиЯ.  ‚от так,  как он
стоит  и   молчит,   мой  друг  прекраснее  всего  дюжинного  сброда  вашего
безупречного общества. Ћн горит страстью к искусству, он жаден к красоте, он
всегда так скован желанием всего побеждающе-прекрасного,  чем полон мир, что
ум  и  рука отказываютсЯ служить ему:  он  совершенно не  пишет,  он таращит
глаза, и при этом он больше художник, чем мы все.
     Ѓла сказала с раздражением:
     - Ћн отвратителен.
     - “ него прекраснаЯ душа: разве вам мало этого, моЯ милаЯ?
     Џодошел Џерикл с остатками сыра в одной руке и с бутылкой в другой.
     - џ не позволЯю себе суждений о чепухе, которую он наговорил вам, чтобы
прикрасить свою лень.  џ  училсЯ только рисовать,  а не умничать.  •удожники
должны говорить руками.  Ќо  одно  Я  хочу  вам  все-таки  рассказать.  ќтот
исполненный чувств юноша спустил вчера все  свои  эскизы и  наброски жиду  и
купил  себе  на  вырученные  деньги  лакированные ботинки.  Џосмотрите,  как
великолепно сидЯт.
     џкобус смотрел в воздух, переступаЯ с ноги на ногу.
     - „а,  это правда -  презрительно объЯвил он. - џ нуждаюсь в роскоши. џ
принужден оплачивать ее,  чем  придетсЯ.  €  как дорого Я  оплачиваю ее.  ‚ы
считаете эту комнату пустой.  ‘тену,  на  которой висели мои эскизы,  Џерикл
заполнил чудовищем, которое представлЯет длЯ него идеал. Њоих набросков нет,
думаете  вы.  „а,  но  их  души  остались здесь,  смутные  фантомы,  которые
неотступно мучат менЯ: они хотЯт, чтобы Я дал им жизнь. ‚ состоЯнии ли Я еще
сделать это?
     - Ќужно вернуть эскизы,  -  сказала герцогинЯ.  •удожник пожал плечами,
Ѓла поЯснила:
     - …врей, купивший их, тотчас же распродал их всем бродЯчим торговцам во
всем  ђиме.  ѓосподин џкобус  отдал  их  за  два  сольди,  дешевые  любители
искусства  приобретут  их   за  франк  штука.   ’акие  оригинальные  рисунки
пользуютсЯ огромной любовью иностранцев.
     - џ сделаю вам другое предложение, - сказала герцогинЯ. - џ ищу хорошие
копии. Љопируйте, господин џкобус, по вашему усмотрению шедевры, которые вас
соблазнЯют,  и  передавайте мне  все  ваши  работы  за  определенное годовое
содержание.
     ЋпЯть все стихли. џкобус открыл рот, но герцогинЯ перебила его.
     - Ѓиче, если ты ничего не, имеешь против, пойдем.
     “ двери она дала ему свою карточку; он не взглЯнул на нее. Ћн церемонно
пропустил ее вперед.
     - ‚ы  зайдите,  как-нибудь ко  мне;  надеюсь,  мы  сойдемсЯ и  заключим
формальный контракт.
     Џри  этом  слове  она  подумала  о  „елла  Џергола.   "Љакие  различные
контракты! “ менЯ такое чувство, как будто этот освобождает менЯ от того. Ќо
разве Я хочу это?"
     ‘  порога она еще раз оглЯдела комнату.  Џерикл повернулсЯ к  ней своей
квадратной спиной.  Ѓеллосгвардо гнусно таращил глаза;  боЯсь потерЯть ее из
виду,  он  громко дышал,  и  его бледное лицо подернулось розовым налетом...
Ђгата,  нагаЯ модель,  мирно,  как животное,  сидела на корточках, на пустом
матраце погнувшейсЯ железной кровати. Ќа стене грузно плЯсала баба, носившаЯ
имЯ идеала. ‘о стен падала известка, из красных плит некоторые были разбиты,
одной  не  хватало.  Џестро  вышитые,  потертые  лоскутьЯ тканей  висели  на
соломенных стульЯх.  ‚  углах  был  сложен  в  кучу  всЯкий  хлам:  негодные
рисовальные принадлежности,  глыбы  мрамора,  выпачканные полотна.  ‚се  это
хвастливо выступало при  Ярком свете днЯ,  а  красные,  зеленые,  фиолетовые
бутылки на  окне как будто кричали от ликованиЯ,  что все это живет.  Ѓросив
последний  пристальный взглЯд  на  глаза  Џаллады,  герцогинЯ вышла,  полнаЯ
приподнЯтого чувства счастьЯ, как бы несомаЯ сильной радостью жизни, котораЯ
грозила взорвать эти убогие четыре стены.
     џкобус  проводил ее  до  следующего этажа.  Ћна  подала  ему  руку,  он
поцеловал ее робко,  почти смиренно. Ћна почувствовала только, как волосы на
его бороде задели ее перчатку; его губы совсем не коснулись ее.
     - џ продаю Џалладу, - сказал он. - Ћна стоит пЯтьсот франков.
     Ћна улыбнулась.
     - џ беру ее.
     Ћн  медленно повернул обратно.  Ћна  прошла  еще  три  лестницы,  вдруг
наверху раздалсЯ дикий топот.  ‚низ мчалсЯ Џерикл,  один этаж с гулом бросал
его другому.  Ћн  поднимал кверху мраморный торс,  могучий живот и  половину
двух грудей. Ћн тЯжело дышал и запиналсЯ; он узнал, кто была посетительница.
     - ‚аша светлость, мои картины не нравЯтсЯ вам. —то поделаешь! “ каждого
свой вкус.  Ќо вот торс античный,  ваша светлость.  ‡десь нет разных вкусов,
этому  вообще  незачем быть  прекрасным,  ведь  оно  выкопано.  ќто  выкопал
крестьЯнин из Џалестрины, арендатор дал ему за это полфранка, а Я должен был
дать арендатору десЯть лир. „айте мне двадцать, ваша светлость!
     - Џришлите мне торс.
     Ћни сели в карету; Ѓла сухо сказала:
     - ’ы видишь,  этот Џерикл гораздо энергичнее и ловчее. Ќарисованные или
вылепленные тела  -  ему  это  безразлично.  ‹ишь бы  это  были тела.  ’акой
выкопанный торс имеет длЯ него даже ту  хорошую сторону,  что он  не  должен
приделывать ему голову. Ћн предпочитает живот.
     ѓерцогинЯ не  ответила;  она  думала обо всех тех формах,  которые взор
Џаллады,  это полное любви зеркало,  призывал погрузитьсЯ в него,  чтобы они
могли стать прекрасными.  ѓде  нашла она  эту  просветленную полноту?  Џосле
обеда Ѓла  была занЯта;  герцогинЯ отправилась к  Џроперции.  Ћна  въехала в
маленькую, почерневшую от пыли множества угольных погребов улицу, выходившую
на Љорсо;  там жила знаменитаЯ женщина. „ом был простой, с тЯжелым бронзовым
молотком -  головой Њедузы -  у  темно-зеленых ворот.  ‚ подъезде и во дворе
пахло стариной.  •ромой слуга провел ее через гулкую переднюю,  заставленную
сундуками и скамьЯми, через несколько маленьких комнат и ввел ее в галерею.
     Ћна  была узка,  необыкновенно высока и  покрыта стеклЯнным сводом.  ‘о
всех  сторон  врывалась синева.  ѓалереЯ была  воздушным мостом из  стекла и
железа,  соединЯвшим два  флигелЯ старого дома;  под  ним,  спрЯтанный между
стенами, находилсЯ маленький, стесненный аркадами садик. Џеред окнами к небу
молча  тЯнулись  черные  статуи.  Ѓронза  матово  блестела,  словно  влажнаЯ
пахотнаЯ землЯ;  и все они были творениЯми земли,  замкнутые,  медлительные,
сильные и не знающие смеха;  крестьЯне со взглЯдом, устремленным на заступы;
охотники и разбойники,  с глазами, прикованными к жертве, в которую целились
их ружьЯ;  морЯки и  рыбаки с  вытЯнутыми вперед шеЯми и  суженными от света
морских  далей  зрачками.  „евушки,  покачиваЯсь,  несли  навстречу сиЯющему
воздуху грезу своих грудей и бедер.  Ѓыл там и юноша: зверинаЯ шкура упала с
его  бедер,  голова была откинута назад,  и  поднЯтые руки вместе с  грудью,
бедрами,   ногами  и  стремительно,  на  цыпочках,  отрывающимисЯ  от  земли
ступнЯми,  образовали одну трепетную линию: она была невыразимым стремлением
к  свету.  ѓерцогинЯ была захвачена,  пол ускользнул из-под ее ног.  ѓолубые
небесные дали завертелись перед ее  глазами.  “  нее  кружилась голова,  она
закрыла глаза.  …е легкий белый рукав развевалсЯ, черные косы поднимались от
ветерка,  дувшего из  открытого окна.  Ћн приносил с  собой благоуханье роз,
смешанное с горьким запахом лавра.
     •ромой слуга доложил:
     - ѓерцогинЯ Ђсси.
     € вышел.
     Ћна вошла в пустой зал.  Ќа белых стенах, на далеком расстоЯнии друг от
друга,  висели  гипсовые маски.  ‚  средине высокого потолка была  вставлена
стеклЯннаЯ крыша.  Џод ней возвышались подмостки,  закрытые полотном. ‚низу,
на плитах пола их окружал венок из каменных обломков.  ‘боку стоЯл мраморный
стул,  украшенный фигурами,  желтый,  как воск,  и вытершийсЯ. Ќа нем лежала
краснаЯ подушка;  герцогинЯ села на нее. ‚ комнате не было никого, и она, не
отрываЯсь,  смотрела в широкое,  без двери,  отверстие в стене,  на вереницу
статуй. Људа влекли они?
     - ‚ мою страну?  - спросила она. - ’уда, куда Я так долго посылала свой
бесплодный сон?
     - Ќо мне кажетсЯ,  здесь Я  уже покоюсь у цели,  в стране,  о которой Я
мечтала,  и мне нужно только смотреть.  ќти полубоги прекраснее и свободнее,
чем могло сделать их мое желание,  -  и здесь нет бессильного желаниЯ,  нет,
здесь рука, давшаЯ форму всем им.
     Ћна обернулась, бледнеЯ: ЏроперциЯ стоЯла перед ней.
     Ќа ней было полотнЯное верхнее платье,  перехваченное шнуром на широких
бедрах.  ‚  своих крошечных римских башмаках с высокими каблуками она прошла
по красному половику, мощно и бесшумно. Ћна сказала низким, мЯгким голосом:
     - ‚ы здесь у себЯ, герцогинЯ. џ ухожу. ‚ы были поглощены своими мыслЯми
и испугались, увидЯ менЯ.
     - џ  вижу вас в  первый раз,  ЏроперциЯ.  ‚ первый раз чувствую Я,  что
значит творить жизнь вокруг себЯ...
     ѓерцогинЯ встала, почти болезненно потрЯсеннаЯ благоговением.
     - Џоверьте мне, - запинаЯсь, просила она.
     ЏроперциЯ улыбнулась,  тихаЯ  и  равнодушнаЯ.  Џочитатели сменЯли  друг
друга,  каждый старалсЯ превзойти предшественника,  и все же ЏроперциЯ знала
все, что они могли сказать.
     - ѓерцогинЯ, Я от души благодарю вас.
     - ‘лушайте,  ЏроперциЯ.  ‘егоднЯ утром в  глазах картины Я  увидела как
горит красота,  к которой мы стремимсЯ.  ‡десь, у вас, уже нет стремлениЯ. џ
стою здесь,  маленькаЯ, но полнаЯ любви, в царстве силы, созидающей красоту.
Њое сердце никогда не билось так; Я думаю, после этого момента небо не может
больше дать мне ничего.
     Џри этом она не отводила глаз от рЯдов статуй.
     - ќти бронзы, - сказала Џропе