убоко заденет менЯ этим? Њне кажетсЯ, Я ставила его слишком высоко. €ли он
хочет создать на  моем пути внешние затруднениЯ?  „лЯ этого он должен был бы
перенестись в будущее,  этот бедный мыслитель,  а не застрЯть у стоЯщего уже
столько лет пустым дивана.  €  он должен был бы столкнуть кой-какие статуи с
их  пьедесталов в  ленивые  волны,  в  которых они,  созерцают свои  темные,
сверкающие тела. ‘татуи!"...
     Ћна замечталась.
     "Ћни  никогда  не  оскорбЯт менЯ  похотью  и  низостью.  Ћни  не  будут
требовать от менЯ ничего,  кроме того,  чтобы Я их любила,  а сами дадут мне
все,  что у них есть. Ћни не обидЯт менЯ. Љак ни тЯжелы их бронзовые руки, Я
никогда не почувствую их. џ буду жить свободнаЯ и чуждаЯ всему, вести за рог
кентавра"...
     ‚друг ей  показалось,  что портьера зашуршала.  Ћна почувствовала,  что
кто-то ворвалсЯ в глубокий мрак. Љ стене жалось широкое, темное тело.
     - Љто там? - спросила она.
     ѓлухой голос ответил:
     - џ, - и откашлЯлсЯ: - Џавиц.
     - —то вам надо?
     Џавиц выступил из тени. Ћн приободрилсЯ и сказал с силой:
     - ‘вершилось, герцогинЯ.
     - —то?
     - Џреступник казнен.
     - Ћн...?
     - Њертв...
     Ћна вздрогнула.  "Њертв? € менЯ радует это? - спросила она себЯ. - џ не
ненавидела его,  пока он был жив.  Ќо теперь,  когда его нет, мне легко. ќто
правда.  ѓлаза врага,  прикованные к моей жизни,  со временем нашли бы в ней
грЯзные пЯтна.  ‹учше,  что они закрылись.  ‡ложелательство других ежедневно
напоминает нам,  что  мы  не  одни  и  не  совсем свободны.  Ћно  непрерывно
просачиваетсЯ в нашу жизнь и отравлЯет ее. ‹учше, что его убрали прочь".
     - ’ак  это  свершилось?  “же?  Ќо  ‘ан-Ѓакко оставил менЯ лишь час тому
назад.
     - ќто свершилось уже два часа тому назад, - глухо сказал Џавиц.
     - „ва...
     Ќа этот раз она сильно испугалась.
     ‚раг,  напавший на нее сегоднЯ вечером,  не был живым?  Ћн с ненавистью
говорил о  ней -  и  был мертв?  Ћна говорила со своим другом о  нем и о его
нападках. ‘ан-Ѓакко хотел отомстить за нее и все это относилось к мертвецу.
     - Ќо ‘ан-Ѓакко... - повторила она, терЯЯсь от ужаса.
     - Ќе ‘ан-Ѓакко... - объЯвил Џавиц. - џ сам...
     Ћна встала. ‚ эту ночь свершалось слишком много странного. Ћна дрожала.
‚друг  она  снЯла со  свечи экран.  ‘вет  упал  на  лицо  Џавица;  оно  было
распухшее, серое, с воспаленными веками, со спутанными седыми волосами.
     "ќтого человека Я презирала и забыла,  - думала она, - потому что он не
дал заколоть себЯ вместо крестьЯнина.  Ќо длЯ менЯ - длЯ менЯ рискнуть своей
жизнью,  на  это он,  значит,  все-таки был способен?  ‚се это времЯ он  был
способен на это"?
     Ћна быстро подошла к Џавицу и протЯнула ему руку.
     - Ћн пал в поединке с вами, Џавиц?
     Џавиц  нерешительно протЯнул  свою  руку.  …го  искусственнаЯ твердость
поколебалась.
     - Ќе в поединке, - пролепетал он. € после боЯзливой паузы, тЯжело дыша:
- Ћн убит.
     Ћна отдернула руку, прежде чем он успел коснутьсЯ ее...
     - ‚ы убили его.
     ‚ ответ послышалось совсем слабо:
     - Џоручил... убить.
     …го голова упала на грудь.  ѓерцогинЯ разразилась презрительным смехом.
Ћн вздрогнул,  сразу очнувшись.  Ћн монотонно забормотал,  проделываЯ руками
множество коротких, жутких марионеточных движений.
     - ‚ы хотели, чтобы Я принес себЯ в жертву тогда, в тот день, с которого
вы презираете менЯ... Љогда закололи крестьЯнина. џ должен был принести себЯ
в  жертву.  ’еперь Я сделал это.  џ погибаю...  погибаю,  а вы смеетесь.  Ќе
смеЯлись ли  вы  всегда?  ‚ы смеЯлись в  ответ на все мои страданиЯ.  —то же
странного,  что вы смеетесь,  когда Я погибаю.  ‚едь вы так злы!  ‚едь вы не
христианка!
     Ћна спросила серьезно и мЯгко:
     - Џочему собственно, почему вы сделали это?
     ‚ это мгновение Џавиц высоко держал голову.  Ћн возмутилсЯ против своей
госпожи,  в первый раз с тех пор,  как принадлежал ей. Ћн высказал ей в лицо
всю горечь,  весь свой разъедающий гнев.  ‚ свой последний час он чувствовал
себЯ смелым.  Џоследний час  давал ему право на  все,  он  освобождал его от
стыда.
     - Џочему? - заговорил он. - Џотому, что Я любил вас, герцогинЯ. Џотому,
что  Я  все  еще  принужден был любить вас.  Џотому,  что во  все годы моего
унижениЯ Я никогда не забывал того мгновениЯ, когда вы были моей.
     - ‚ы все еще думали об этом? - с изумлением спросила она.
     - ‚сегда,   -  сказал  он,  почти  облагороженный  искренностью  своего
чувства.
     - џ смирилсЯ,  -  прибавил он,  - потому что должен был это сделать. Ќо
никогда в  своих мыслЯх Я не допускал,  что может придти другой и занЯть мое
место. Ќаконец, все-таки пришел этот „елла Џергола, и это взорвало менЯ, как
будто менЯ оскорбили и задели в моих правах.  џ мучительно ненавидел его,  с
болезненной,   жалкой  жаждой  мести,   как  разбойника,  уничтожившего  мои
последние надежды -  мое последнее прибежище.  Ћ, надежды, у которых даже не
было имени, так бессильны были они. Ќо он должен был перестать существовать,
этот разбойник. …го сегоднЯшнЯЯ статьЯ была длЯ менЯ освобождением.
     Ћн застонал.
     - Ћсвобождением... - задумчиво повторила герцогинЯ.
     - Ћсвобождением, - еще раз сказал Џавиц. - ’еперь Я гибну вместе с ним.
ќто  кладет конец всем страданиЯм,  это справедливо и  не  могло быть иначе.
Џотому что...  - Ћн забормотал. - ‚едь Я виновен в его преступлении. ’о, что
он так бесстыдно предал,  -  дивную тайну о  герцогской короне,  да,  да,  о
герцогской короне над тем диваном,  -  Я сам выдал ее ему.  „а, герцогинЯ, Я
выдал ее ему, в кафе, хвастаЯ вами: Я не щажу себЯ. џ был болен от желаниЯ и
ревности,  от страха и  злобы;  Я должен был говорить о вас,  говорить вещи,
которых Я даже не знал,  кичитьсЯ вами, унизить человека, который желал вас,
унизить вас,  герцогинЯ,  потому что вы были так горды,  -  унизить и самого
себЯ подлостью, которую совершал...
     - „овольно,  - сказала она; это обнажение души было неприЯтно ей. Џавиц
раздражал ее. Ћна спросила, полуотвернувшись: - Љто сделал это?
     - Љто...?
     - Љто убил его?
     - Ћдин из юношей моего клуба.  ’от,  чистый сердцем, помните, с полными
души голубыми глазами, еще никогда не касавшийсЯ женщины. Ћн прокралсЯ после
закрытиЯ редакции в  частный кабинет „елла Џергола с длинным ножом,  которым
всегда колол куклу,  торчавшую на шесте и изображавшую королЯ ЌиколаЯ. „елла
Џергола быстро повернулсЯ,  - в то же мгновение нож сидел у него в сердце. “
юноши было большое уменье,  потому что  кукла,  изображавшаЯ королЯ ЌиколаЯ,
тоже всегда вертелась...
     - Џриведите его ко мне, чтобы Я могла поблагодарить его. Ћн рискнул длЯ
менЯ своей жизнью.
     - џ не могу. …го арестовали.
     - Ђ! Ђ вы, Џавиц, на свободе!
     - „а,  да.  џ еще на свободе... еще одно мгновение, - прошептал он едва
слышно.
     Ћба молчали. Ќаконец, герцогинЯ сказала:
     - ’еперь оставьте менЯ.
     - „а, да.
     Ћн сделал болезненную гримасу и опЯть стал пробиратьсЯ вдоль стены,  не
глЯдЯ на нее, белый, с темно-красными пЯтнами на лице.
     - …ще одно, - крикнула она, когда он приподнЯл портьеру.
     - Џочему вы, по крайней мере, не сделали этого сами?
     - ќтого...  Я  не мог.  џ  готов отдать свою жизнь,  но...  сделать это
самому... Я не могу. џ не могу... видеть крови...
     € он опустил портьеру.
     Ћн  прокралсЯ  через  гостиную,  тЯжело  шаркаЯ  ногами,  с  галстуком,
съехавшим за  ухо.  Ћн  чувствовал себЯ  осужденным,  как  тогда,  когда она
позвала его  к  себе,  после смерти крестьЯнина,  которого закололи.  ’олько
сегоднЯ это был конец,  и  не оставалось даже жалкой надежды и  даже страха,
потому что в мире прекратилась жизнь.
     ЏереднЯЯ уже  опЯть кишела репортерами.  Љамердинер и  Џроспер,  егерь,
ссорились с ними и запирали перед ними дверь. Џавиц замедлил шаги.
     "‘казать им?  -  подумал он.  Ќо прошел дальше.  - Љ чему? џ не хочу. -
Џересиль себЯ,  грешник!  -  сейчас же крикнул он себе.  - Џожалей беднЯков,
которым заметка о твоем поступке даст кусок хлеба".
     Ќо он чувствовал себЯ не в силах спустить с привЯзи все это любопытство
и дать излитьсЯ на себЯ всей этой жизни, такой шумной, похотливой, ревнивой,
злорадной и  насильственной.  Ћн  видел уже  себЯ  в  стороне,  в  тени.  Ћн
удалилсЯ, опустив голову и страдаЯ от того, что должен погибнуть в молчании,
- он, чьЯ жизнь в свою лучшую пору была шумной игрой.
     Ќа улице он подошел к полицейскому и спросил:
     - ѓде находитсЯ окружной комиссар?


        x x x

     —етыре   ночи   спустЯ  герцогинЯ  узнала  о   полном  крушении  нового
далматского восстаниЯ.  …го  возвестил тот же  разрываемый ненавистью голос,
который швырнул ей  в  окно  крики души мертвого „елла Џергола,  точно комки
грЯзи,  смешанные со  свежей кровью.  ‚  устах  несчастного калеки печальнаЯ
весть об  уничтоженном народе превратилась в  рев торжества.  ‚се несчастье,
которое порождал мир,  было торжеством его ненависти.  ‘ознание,  что вера в
лучшее будущее бессильна и  всЯ  жизнь бесполезна,  опьЯнЯло загадочную душу
умирающего фанатика.
     Ћна не  принЯла ни  одного из  многочисленных посетителей,  ЯвившихсЯ к
ней. Ћна ждала Ѓла, но подруги не было.
     џкобус  ѓальм  начал  портрет герцогини.  ‚  наглухо запертом салоне он
стоЯл  напротив  нее,   выглЯдываЯ  из-за  мольберта  с  вытЯнутой  шеей,  и
предавалсЯ  мечтам  о   доме  герцогини  в   ‚енеции  и   о   своих  будущих
произведениЯх.  Ћн  был счастлив.  —асто после долгого прилежного молчаниЯ у
него вырывалось:
     - ѓосподи! —то только не стало вдруг возможным! - —его только Я не буду
в состоЯнии сделать! - объЯвлЯл он. - Ћ, Я не мог ничего, пока Я был беден и
не имел поддержки.  —тобы только чувствовать,  что Я  вообще живу,  Я  давал
насиловать себЯ  Џериклу и  его  коровам и  потным борцам.  Ћни  делали менЯ
больным и неспособным поднЯть кисть,  но Я мог,  по крайней мере, тосковать,
глЯдЯ на них,  тосковать по... ах, по тому, что Я сделаю теперь! Љ черту все
мускулы на красных коврах,  все упражнениЯ мЯсников!  ‚аши стены, герцогинЯ,
должны покрытьсЯ серебрЯным светом,  в  котором будут купатьсЯ дивные формы,
легкие  и  свободные  от  плотности  низших  тел.   ‚се  они  будут  парить,
возноситьсЯ, царить и покоитьсЯ!
     ѓерцогинЯ вставила:
     - …сли бы  только вы  не  начинали моего портрета каждый раз  снова!  џ
вчера была уже почти удовлетворена, он был очень похож.
     - Џохож?  -  сказал џкобус,  пожимаЯ плечами.  -  Ћн  мог случайно быть
похож.  Џохожий портрет вам сделает каждый порЯдочный малЯр. —его ищу Я, это
- воплощениЯ, достойного герцогини Ђсси; лица, отвечающего ее душе. џ должен
из   прохладной  кожи  и   теплых  волос  дать  образ  чувства,   глубокого,
великодушного и  благородного,  и высокомериЯ,  знающего только себЯ.  ѓлаза
неподвижно глЯдЯт на какое-то великое страдание,  в них тЯжелаЯ и сладостнаЯ
тоска.  †енщина,  которую Я хочу написать,  быть может, вовсе не та, котораЯ
сидит теперь напротив менЯ;  но она может стать ею в  следующий момент.  ќто
она тогда, когда впервые Явилась мне, вперила свой взглЯд в глаза Џаллады. џ
пишу вас,  герцогинЯ, по воспоминанию. ‚ особенно благоприЯтные мгновениЯ вы
помогаете моей памЯти.  ’о,  что Я набрасываю здесь,  на полотне,  -  пустаЯ
форма. џ оживлю ее, когда не буду больше видеть вас, после вашего отъезда.
     ‚ заключение он спрашивал:
     - “вижу  ли  Я  вас  когда-нибудь опЯть такой богатой,  любвеобильной и
свободной,  какой  вы  стоЯли перед  Џалладой?  Ђх!  ’огда  Я  был  способен
наслаждатьсЯ,  потому  что  мне  не  надо  было  ничего  писать,  потому что
лихорадочный страх,  что  Я  не  сумею написать вас,  еще  не  овладел мною.
‘мотреть на вещи, не будучи принужденным писать их: какое счастье!


        x x x

     Ѓарон  Љиоджиа,   далматский  посланник,  настойчиво  просил  герцогиню
уделить ему час длЯ беседы; она принЯла его.
     Ћн был ее старый знакомый, они встречались еще в ‡аре. ‚ ђиме посланник
обращалсЯ  с  герцогиней  Ђсси,   как  с  враждебной  державой,   любезно  и
безупречно.  Љогда  он  хотел навестить ее  в  качестве друга,  он  оставлЯл
посольство и в своем официальном экипаже отправлЯлсЯ в Grand Hotel, где жил.
‡атем он садилсЯ в наемный экипаж,  и,  превратившись в частное лицо, ехал к
герцогине. ‚озвратившись точно так же в гостиницу, он оставлЯл ее в качестве
дипломата, опЯть занимающего свой пост.
     Ќо  сегоднЯ  на  ‚иа  Ќационале  остановилсЯ  его  официальный  экипаж.
Џосланник королЯ ЌиколаЯ вошел в  гостиную герцогини с орденом дома Љобургов
на   груди.   Ѓарон  Љиоджиа  был   человек  лет   пЯтидесЯти,   гибкий,   с
седовато-белокурыми бакенбардами и маленьким брюшком.  Ћн был жизнерадостен,
любопытен,  недоверчив,  за  исключением денежных дел,  при  этом достаточно
образован,  чтобы не  относитьсЯ особенно торжественно ни  к  чему,  даже  к
самому себе,  но  очень озабочен своей репутацией злоЯзычного человека.  …го
можно было легко принЯть за финансиста, и он не имел ничего против этого.
     Ћн сказал:
     - ‚ы  не  даете вашим друзьЯм,  герцогинЯ,  возможности быть довольными
собой.  ‚о всем ђиме говорЯт только о вас,  и как раз в это интересное времЯ
вы  запираете свои двери.  Ќас  спрашивают:  что  делает герцогинЯ,  как она
относитсЯ ко всему этому?  -  и  мы должны отделыватьсЯ неловкими выдумками,
так как тщеславие запрещает нам сознатьсЯ, что мы ее вовсе не видели.
     ѓерцогинЯ пожала плечами.
     - —то вы хотите от менЯ, барон? џ устала, лето утомило менЯ. џ стараюсь
немного отдохнуть в  строгом уединении,  прежде  чем  поехать в  ‚енецию.  џ
возлагаю надежды на морской воздух.
     - ‚ы  даже не  знаете,  что  дона „жулио Ѓраганца должны были отвезти в
лечебницу длЯ нервнобольных.
     - Њне очень жаль.
     - Њне нет. ќтот благовоспитанный молодой человек хладнокровно ставил на
одну карту пЯтьдесЯт тысЯч франков.  Ћн не был богат и  полагалсЯ на судьбу.
Љакое значение могло иметь длЯ него, что испанскаЯ посланница не любила его?
Madame  Џиппа  Џастиналь зрелаЯ  особа,  -  пока  еще  только зрелаЯ,  а  не
перезрелаЯ. Ѓезразлично: дон „жулио не мог жить без нее. Џиппа или лечебница
длЯ нервнобольных,  а  между тем по  ту сторону этой альтернативы лежал весь
широкий мир.  џ  знаю  более  хрупких завоевателей,  чем  этот  дон  „жулио,
которые,   однако,   переносЯт   более   важные   разочарованиЯ  с   большим
достоинством...
     - € с большей грацией,  -  прибавил он,  целуЯ герцогине руку. ‡атем он
продолжал:
     - ‘мею ли Я  воспользоватьсЯ этим моментом моего глубокого и радостного
восхищениЯ,  чтобы предложить вашей светлости мир  с  моей страной,  котораЯ
также и ваша: в высшей степени почетный мир, как вы увидите.
     - џ  принимаю его,  еще не знаЯ,  каков он.  €  если бы вы даже жаждали
борьбы, барон, Я больше не хочу ее - тут ничего не поделаешь.
     - ’огда мне остаетсЯ только попросить у  вашей светлости прощениЯ,  что
мы не пришли к вам раньше.  Ќо после того,  как рЯд печальнейших заблуждений
склонил к тому,  чтобы видеть в вашей светлости врага, известного рода стыд,
чувство стыда,  на которое способны также государства и  династии,  помешало
нам  исправить нашу  ошибку.  Џосредники,  шпионы и  любители ловить рыбу  в
мутной воде старались разбудить наше недоверие;  они пытались даже заставить
нас думать,  что за новейшим,  и,  надеюсь,  последним восстанием нескольких
недовольных  далматских  подданных  скрываютсЯ  влиЯние  и  поддержка  вашей
светлости.  ‘  тем большим удовольствием пользуемсЯ мы  именно этим случаем,
чтобы  отменить конфискацию родового имущества Ђсси,  ввести вашу  светлость
опЯть  во   владение  всеми  вашими  поместьЯми  и   сделать  вам  свободным
возвращение в „алмацию.
     ѓерцогинЯ сказала развеселившись:
     - ‘ловом,  мой  милый  барон:  после  поражениЯ монашеской революции вы
считаете менЯ  совершенно неопасной и  решились больше не  обращать на  менЯ
вниманиЯ.
     - Љакое незаслуженное оскорбление!
     Џосланник  возражал  забавными  жестами,  но  в  его  спокойной  улыбке
чувствовалось согласие. Ћн воскликнул:
     - ‚ы  слишком  низко  цените  удовольствие,   герцогинЯ,   которое  мне
доставлЯет  необходимость  быть  перед  вами  настороже.   Ќадеюсь,   вы  не
сомневаетесь,  что  у  менЯ  достаточно хорошего вкуса,  чтобы больше ценить
прекрасного врага, чем безобразного друга.
     Ќа лице ее выразилось сомнение.
     - Ќо  Я  забываю самое  важное,  -  весело сказал он:  последовал новый
анекдот  из  жизни  римского  общества.  Ќачалась легкаЯ  болтовнЯ,  вначале
удивлЯвшаЯ и раздражавшаЯ герцогиню.  Ќо мало-помалу напрЯжение,  оставшеесЯ
от  смертельно-тЯжелых  событий  последних  недель,  рассеЯлось.  ‚  течение
четверти часа она  чувствовала себЯ легкомысленной,  фривольной и  невинной,
как  в  семнадцать лет  на  парижских паркетах,  когда  ее  окружали злоба и
измена,  не касавшиесЯ ее.  …й стало почти жаль,  когда барон Љиоджиа сделал
серьезное лицо. Ћн сказал дружески, осторожно и вполголоса:
     - ѓерцогинЯ,  дайте мне на  будущее времЯ полномочие предостерегать вас
от ваших друзей.
     - ђазве это необходимо?
     - ќто было необходимо.  Ќо мог ли Я решитьсЯ на это?  Њежду прочим,  вы
подарили своим доверием монсиньора ’амбурини.  Ћн воспользовалсЯ этим, чтобы
прикарманить ваши  деньги и  потребовать от  ваших  противников еще  больших
сумм.  „а,  он  непосредственно перед вспышкой подавленного теперь восстаниЯ
предложил нам спокойствие в стране за определенную цену.  “ нас, разумеетсЯ,
не было необходимости заплатить ее; мы и без того были уверены в своем деле.
     - ‡начит,   ‘ан-Ѓакко  был  прав:   ’амбурини  -  волк!  -  с  живостью
воскликнула герцогинЯ. Ћна была поражена, и только.
     - ‚аш   большой   почитатель  Џавиц,   романтическаЯ  карьера  которого
закончилась так  театрально,  в  свое времЯ вел  очень дорого стоЯщую жизнь.
Ѓаше доброе дело и ваши надежды оплачивали ее.
     "ЊенЯет ли это что-нибудь в  том Џавице,  которого Я знаю?" -  подумала
герцогинЯ.
     Ћна спросила:
     - …ще что-нибудь?
     Џосланник сочно смаковал слова, которые собиралсЯ произнести.
     - Ќо оба,  трибун и свЯщенник,  не могли так значительно уменьшить вашу
кассу,  герцогинЯ,  как  хотели бы.  ‘амое большое опустошение было  сделано
неким  господином Џизелли,  известным в  качестве  игрока  и,  к  сожалению,
неудачного.  ‡аведующаЯ кассой,  ваша  подруга,  высоко ценимаЯ мною графинЯ
Ѓла, как известно, не могла отказать этому господину ни в чем.
     ѓерцогине вдруг  стало  холодно.  …е  взор  застыл,  он  покинул  тонко
улыбающеесЯ лицо дипломата и  приковалсЯ к  какой-то точке на стене.  Џрошло
несколько секунд,  прежде чем она подумала о том,  что нужно овладеть собой;
но  барон Љиоджиа в  эти мгновениЯ был слеп.  Ћн  слишком упорно наслаждалсЯ
собственным  злоЯзычием.   …го   Ядом   он   ослаблЯл   самого   себЯ:   его
наблюдательность притуплЯлась.
     - Ћткуда у вас эти сведениЯ? - спросила она.
     - ЊенЯ снабдили ими.  …сли бы Я мог открыть вам это раньше! Ќо мог ли Я
отважитьсЯ на это?  ‚аша светлость,  судите сами! €так, другаЯ, тоже близкаЯ
вам дама, кнЯгинЯ Љукуру, часто снабжала менЯ в высшей степени аккуратными и
точными докладами.
     - ‚от как, - сказала она и сделала гримасу мимолетного отвращениЯ.
     "‘ан-Ѓакко предчувствовал и это", - подумала она. ‚ то же времЯ ей Ясно
представилась  фигура  кнЯгини.  Ћна  тотчас  же  внутренно  проделала  весь
процесс,  который теперь  мог  бы  иметь  местом  действиЯ потертую гостиную
пансиона  „оминичи и  в  котором  она  сама  была  бы  нелишенным отдаленной
симпатии судьей недостойной и  смешной старухи.  Ћна  играла эту  роль,  как
когда-то  играла  роль  разливающей свет  и  неумолимой  противницы  старых,
затхлых людей в  королевском дворце в  ‡аре или как когда-то в  таинственном
саду  своего  детства  играла  сказку  о  „афнисе и  •лое.  €  в  далматской
революции,  как и у эхо из павильона Џьерлуиджи,  все кончилось смехом.  Ћна
видела,  как искажалось и надувалось от гневного смущениЯ красное,  упрЯмое,
как  у  колдуньи,  лицо старухи.  Ћна тихо засмеЯлась,  и  посланник смеЯлсЯ
вместе с ней, не знаЯ чему. Ћна объЯснила ему, в чем дело.
     Ќесколько времени они забавлЯлись за  счет семьи Љукуру.  ѓерцогинЯ при
этом думала:
     "€так,  все свЯзи, которые Я поддерживала длЯ далматской свободы, вдруг
распадаютсЯ со звоном,  как рассыпавшиесЯ свертки денег. ‚сЯ высота интереса
и любви,  которые были принесены в дар моему делу,  выражаетсЯ в числах. Љак
просто!  џ  давала деньги,  и за это мне доставлЯли иллюзию,  что Я окружена
борьбой,  предприЯтиЯми и опасностЯми. ‚ действительности, Я была совершенно
одна со своими грезами,  -  словно на одинокой скале,  о которую разбиваетсЯ
море",  -  мечтательно докончила она,  думаЯ в  глубине души о  своем родном
утесе. Ѓелое дитЯ прислонЯлось к его зубцам.
     € эта мысль помолодила и очистила ее.  ‡начит, на самом деле, она вовсе
не принимала участиЯ в действиЯх, носивших ее имЯ во всей этой, рассчитанной
на успех,  довольно низкой игре на человеческих инстинктах.  Ћна благодарила
судьбу за то,  что та помешала ей сделать это. Љогда она, наконец, отпустила
посланника,  он  заметил ее  удовлетворение.  Ћн  остолбенел.  Ќа  улице  он
размышлЯл, несколько встревоженный:
     "—то это такое? ‚едь Я пришел к ней, чувствуЯ свое превосходство? џ все
времЯ делал ей пикантные разоблачениЯ; а теперь, - Я должен сознатьсЯ себе в
этом,  -  Я  чувствую себЯ почти униженным.  Љакую власть все  еще имеет эта
страннаЯ женщина? —ем грозит она мне?"
     €   он   долго  тщетно  пыталсЯ  высчитать  размеры  власти,   все  еще
находившейсЯ в распорЯжении побежденной герцогини Ђсси.


        x x x

     Ќочью герцогинЯ не могла спать. Ћна прислушивалась к завыванию сирокко.
Ћн снова сметал в  одну груду рассеЯнные слова посланника,  и среди стольких
ничтожных  слов  она  все  снова  натыкалась  на  одно  невыносимое  тЯжелое
известие,  и  ее  мысли отрывались от  него,  израненные.  Ћна  закрыла лицо
руками.
     "Љакой позор!  Љак могла она перенести это! Ћна, с которой Я говорила и
грезила, как с самой собой. Љак могла она жить так, без гордости перед самой
собой!"
     Ћна не понимала этого;  но в тишине до нее мало-помалу донеслись тихие,
молЯщие,  кроткие жалобы несчастной,  ее неожиданные просьбы о прощении,  ее
жажда  смерти.  ѓерцогинЯ теперь вдруг  понЯла смысл,  скрывавшийсЯ за  всем
этим,  но  он  не  смЯгчил ее.  ‡атравленное,  сомнительное,  полное страхов
существование подруги не вызывало в ней ничего, кроме отвращениЯ:
     "‘ угрызениЯми нечистой совести в груди она обнимала менЯ!"
     ‚  шесть часов она очнулась от  тревожной дремоты.  Ќа  улице стучал по
мостовой костыль, и чей-то голос взвизгивал:
     - ‹юбовные истории поэтессы. “бийство графини Ѓла ее возлюбленным.
     Љогда герцогинЯ распахнула окно,  кричавший уже находилсЯ под ним.  Ћн,
не  видЯ ее,  бросал ей  свое зловещее ликование прЯмо в  лицо.  Ћна  видела
черное отверстие его рта.  џд  „елла Џергола и  его предсмертные стоны,  шум
борьбы побежденных далматов и  их  вопль:  все эти звуки копировал этот рот,
эти  зубы  Яростно вцеплЯлись в  злые вести,  и  испорченное дыхание,  шипЯ,
выбрасывало их  в  воздух.  Ќо  смерть Ѓла  звучала еще  ужаснее,  еще более
зловеще,  чем остальные,  так как улица была пуста.  Ќа  ней не было никого,
кроме бежавшего калеки.  Ќеизвестно было,  кого он  преследовал.  ‚округ все
спало:  его голос был единственным звуком,  - длЯ кого звучал он? ‚ утреннем
сумраке герцогине почудилось,  что событиЯ, которые он возвещал, происходили
не  в  мире  действительности:  нет,  все  это  отвратительное зарождалось и
вырастало в разлагающемсЯ, гниющем теле этого нечеловеческого существа. ‚ то
мгновение, когда он выбрасывал его наружу, оно становилось правдой.
     Ћна позвонила. Џолчаса спустЯ она уже сидела в экипаже. Ѓыло холодно, о
стекла барабанил мелкий дождь.  Ћна  думала:  "џ  опЯть всю  ночь говорила с
мертвой".
     Ћна  подъехала к  дому,  по  светлым лестницам которого поднималась так
часто:  на  последней носилсЯ  аромат  цветов,  наполнЯвших большое  ателье.
ђастрепанные книги  лежали возле статуэток.  ирокое окно  сиЯло синевой,  а
внизу, на €спанской площади, искрилась жизнь. Ћна подумала:
     "Љакой вид имеет теперь эта комната? —то лежит теперь там?"
     …й сказали, что графинЯ Ѓла переехала уже несколько месЯцев тому назад.
     Ћна  выехала за  городские ворота  и  остановилась у  одного  из  новых
строений,  похожих  на  развалины.  ‚  чулане,  пропитанном запахом извести,
кое-как накрытаЯ и  окруженнаЯ детьми и  женщинами из народа лежала Ѓла.  Ќа
лбу у нее был пузырь со льдом.  Ќа жалкой постели покоились ее изЯщные руки;
кожа  просвечивала  сквозь  тонкие  кружева  рубашки.  …е  затуманенный взор
приветствовал герцогиню, она пошевелила губами.
     Џроспер,  егерь, вытеснил из комнаты любопытных. „верь снова и снова со
скрипом открывалась; он стоЯл за порогом и придерживал ее.
     ѓерцогинЯ стоЯла у постели и молча смотрела на умирающую. ђука Ѓла тихо
зашевелилась,  но  герцогинЯ не взЯла ее.  Ћна задумчиво слушала мучительный
шепот.
     - ’ы здесь,  ‚иоланта,  и  ты знаешь все,  Я вижу это по тебе.  € ты не
хочешь больше верить мне?
     - —ему  Я  должна  еще  верить?  -  спросила  герцогинЯ,  погруженнаЯ в
созерцание этих черт, которые были длЯ нее символом верности. ’ак значит, их
Ясность и кротость были только лицемерием?  Ђ между тем они не исчезали даже
перед лицом смерти.  "„лЯ чего такое лицемерие?  - думала герцогинЯ. - Љакое
ужасное напрЯжение!  Ђ ведь сейчас наступит конец.  ‘тоит ли, действительно,
лгать в этой быстротечной жизни?"
     Ѓла  упорно шептала.  …е  губы несколько раз  тщетно произносили каждое
слово, прежде чем его можно было разобрать. Ќаконец, герцогинЯ понЯла:
     - ’ы должна верить мне. џ любила тебЯ, Я люблю тебЯ, и Я честна.
     - џ и верила,  что ты грезила со мной.  ЌельзЯ было не верить этому. Ќо
ты предала менЯ, Ѓиче!
     Ћна ломала пальцы.
     - Љак ты могла выдержать это!
     Ѓла лихорадочно работала над словами.
     - џ не обманывала тебЯ.  ‚ерь мне! ’олько поступки мои обманывали тебЯ.
Ќо мое чувство к  тебе осталось совершенно чистым.  ђазве мы не обещали друг
другу, что длЯ нас будет существовать только чувство.
     ѓерцогинЯ молчала.
     - ђади бога, поверь мне!
     Ћна заметалась на подушках. Џузырь скатилсЯ с ее лба; из соскользнувшей
рубашки выглЯнуло худое,  тонкое тело,  содрогавшеесЯ от учащенного дыханиЯ.
Ќа левом боку сдвинулась окровавленнаЯ повЯзка. ѓерцогинЯ коснулась ее лба и
погладила ее руки.
     - “спокойсЯ, Ѓиче, Я попробую поверить тебе!
     - Љакое  счастье,   что  Я  не  сейчас  умерла!   ’ы  считала  бы  менЯ
предательницей.  Љакой ужас!  € не было бы никого,  кто мог бы сказать тебе,
что Я  была честна.  ‘лушай,  пока не поздно.  …сли бы Я  с  твоими деньгами
сгорела или исчезла в пропасти,  -  ты назвала бы менЯ лгуньей? Ћн, тот, кто
взЯл  деньги,  был  сильнее пропасти и  огнЯ.  џ  могла только любить тебЯ и
умереть от него.  Ђх! …сли бы Я умерла мужественнее! ’ы знаешь, как Я хотела
это.  Ќо когда дошло до этого,  Я ослабела.  Ћн заметил, что у менЯ были еще
деньги.  џ  скопила их с тех пор,  как живу здесь,  и спрЯтала от него там в
углу,  где была щель в  плитах.  Љогда он убивал менЯ,  Я  открыла ему это в
последнем страхе.  ќто  была измена моей судьбе.  ‚о  всем остальном Я  была
честна,  не  так,  как  понимают честность другие,  -  но  как понимаешь ты,
‚иоланта!
     Ћна потерЯла сознание.
     ѓерцогинЯ думала:
     "џ пришла еще вовремЯ.  …сли бы Я не услышала того,  что она только что
сказала мне,  -  она права, это было бы ужасно. ‚едь мы верили друг другу во
всем,  почему же  не  верить этому?  ђаз это правда ее  души.  ‚о  имЯ наших
прекрасных часов, эта правда!"
     - ќто правда, слышишь!
     Ѓла лежала с закрытыми глазами;  герцогинЯ положила голову на ее грудь,
дыханиЯ не было слышно. …е охватил внезапный страх.
     - Ѓиче,  еще раз! Ћчнись еще раз, Я должна тебе сказать еще одно слово.
џ верю тебе!
     Ѓла открыла глаза и улыбнулась.
     - Ѓлагодарю тебЯ,  -  Явственно произнесла она.  -  ’вое  дело победит,
‚иоланта. џ никогда не сомневалась в этом.
     €  тотчас же началась агониЯ,  с  хрипом,  с бурными движениЯми рук,  с
полными страха попытками бегства всего тела и  с  остатками непонЯтных слов,
звучавшими так глухо,  как будто исходили из  черной,  захлопывающейсЯ дыры.
ѓерцогинЯ видела,  как погружаетсЯ в нее та,  кто была ее подругой. Ѓезумный
страх последнего момента охватил ее, она крикнула в глубокий мрак:
     - „а,  мы обе победим,  Ѓиче,  ведь ты веришь в  это?  €  Я  люблю тебЯ
по-прежнему...
     Ћна остановилась,  растерЯннаЯ.  „ыра закрылась,  больше не было слышно
даже эхо.
     Ћна  долго  созерцала успокоенное вечным забвением лицо.  Ћно  было  не
очень бледно,  на  нем  опЯть,  как когда-то,  был отблеск кроткого счастьЯ,
легкаЯ грусть и склонность к тихой скорби. Ћна опЯть узнавала ее. ќта голова
была очагом насмешливой и нежной поэзии, котораЯ останетсЯ в мире и после ее
исчезновениЯ.  ќта элегантнаЯ фигура шла своим путем,  одинокаЯ,  увереннаЯ,
изЯщнаЯ,  знающаЯ страдание и сдержаннаЯ. Љак было возможно то, что стало из
прелестной служительницы духа: вещь и безоружнаЯ жертва красивого животного,
темного  потомка  темных  крестьЯн,  вечно  пьЯных  и  сквернословЯщих,  под
влиЯнием алчности и вина всегда готовых взЯтьсЯ за нож. Ћткуда грозила такаЯ
судьба, и кому не грозила она, если могла постигнуть такую женщину, как Ѓла?
     ѓерцогинЯ с трудом преодолела припадок слабости. …й было страшно.


        x x x

     Џосле смерти подруги она чувствовала себЯ в ђиме совершенно одинокой, и
жизнь свою здесь бесцельной.  Ћна ускорила свой отъезд.  ‚ последнюю минуту,
когда двери уже  не  оберегались,  к  ней ворвалсЯ монсиньор ’амбурини.  Ћна
стоЯла перед зеркалом, готоваЯ к выходу.
     - —то вам угодно? - спросила она.
     - ѓерцогинЯ,  в  последнее времЯ  доступ к  вам  был  закрыт длЯ  менЯ.
‘овершенно понЯтно,  что после всего,  что,  по  воле господа,  постигло вас
здесь,  вы  хотите  оставить  ђим.  Ќо,  конечно,  вы  сделаете  необходимые
распорЯжениЯ.
     - Љакие распорЯжениЯ?
     - Ќаше поражение чувствительно ослабило партию Ђсси.
     - Џартии Ђсси больше не существует.
     - Љак это?
     ‚ своем смущении он спросил без околичностей:
     - ‚аша светлость не хотите больше давать денег?
     Ћна ответила еще короче:
     - Ќет.
     Ћна вошла в салон. ’амбурини бросилсЯ за ней.
     - ‚ы не обдумали этого,  герцогинЯ.  —то вы бросаете свое дело,  -  это
жаль,  но  менЯ не  касаетсЯ...  Ќо  у  вас есть обЯзанности.  €ли вы будете
отрицать, что у вас есть обЯзанности перед беднЯками, поднЯвшими восстание?
     - џ  не  признаю за собой никаких обЯзанностей,  к  тому же у  менЯ нет
лишних денег.
     - ’еперь, когда ваше имущество возвращено вам!
     - џ  скажу  вам  кое-что:  вы  получили достаточно.  Њне  нужны  теперь
миллионы,  чтобы  воздвигнуть дворец,  купить статуи и  заказать много-много
картин.
     ’амбурини попеременно негодовал и сокрушалсЯ.
     - Љонечно,   вы  не  обдумали  этого.  „алматские  монастыри  ради  вас
возбуждали народ  против правительства,  теперь им  грозит закрытие.  ’ысЯчи
крестьЯн разорены или погибли - за вас, герцогинЯ!
     - Ќе  за менЯ.  Љаждый хотел стать счастливее,  и  если за это понЯтное
стремление они еще получили от менЯ на чай,  то умолчим об этом. Ћ монахах Я
вообще не говорю,  они чересчур обогатились.  Џожалуйста,  не притворЯйтесь,
монсиньор,  что мы не знаем исхода этой борьбы за свободу. Ћдин господин, по
имени Џизелли,  получил слишком много;  другой,  по имени ’амбурини,  по его
мнению,  получил пока слишком мало - вот и все. Љакое это имеет отношение ко
мне?
     - Љакое отношение это имеет к вам?  -  воскликнул ’амбурини, грозный от
смущениЯ.  -  ‚се те жертвы, которых вы потребовали, тысЯчи, которые истекли
кровью  за  вас,  тысЯчи,  которым предстоит рабство,  и  их  жены  и  дети,
умирающие с голоду вместе с ними, - вы дадите погибнуть всем им?
     - Ћни уже погибли,  а если нет,  то все равно, что погибли. Љартины же,
которые ждут менЯ, существа незаменимые. џ не имею права забыть их и дать им
погибнуть в тени небытиЯ.  ЃессмысленнаЯ и бесцельнаЯ жизнь нескольких тысЯч
человек нам обоим - будем честны! - совершенно безразлична.
     - Ќет! Apage!
     ‘вЯщенник крикнул это громовым голосом. Ћн оперсЯ левой рукой о стол и,
заклинаЯ,  простер руку по  направлению к  кощунствующей.  …го выпрЯмившаЯсЯ
фигура,  чернаЯ,  широкаЯ,  угловатаЯ и  желчное,  костлЯвое и властное лицо
застыли в нравственном возмущении.
     ѓерцогинЯ с интересом смотрела на него.
     - џ готова была счесть вас лицемером, монсиньор. ЏоздравлЯю вас с вашей
честностью.
     € она вышла из комнаты.