  и   произвели  самое   лучшее
впечатление.  ‚се  нашли,  что  со  времени процесса ‹ауэра  „идерих заметно
изменилсЯ к  лучшему:  в  нем  поЯвилось спокойствие,  порождаемое сознанием
собственного превосходства,  в  чем,  разумеетсЯ,  нет ничего удивительного:
ведь он теперь человек обеспеченный, ему везде почет и уважение.
     ’олько что пробило полдень,  и по залу прокатилсЯ приглушенный гул:  из
уст в уста передавалась новость,  сообщеннаЯ "Ќетцигским листком":  ѓеслинг,
крупный акционер гаузенфельдского предприЯтиЯ,  в  самом  деле  назначен его
директором-распорЯдителем.   ‹юбопытные   взоры   скользили   по   „идериху,
останавливались на  сидевшем напротив старике  Ѓуке,  на  несчастье которого
ѓеслинг  построил  свое  благополучие.   „вадцать  тысЯч  марок,  напоследок
одолженных Ѓуку,  вернулись к  ѓеслингу  вдвойне,  да  он  же  еще  ходит  в
благодетелЯх.  ’о,  что  старик купил на  эти  деньги именно гаузенфельдские
акции,  всем показалось презанЯтной шуткой со стороны ѓеслинга.  Ћна утешила
даже тех,  кто  сам  прогорел на  гаузенфельдских.  Љогда „идерих выходил из
зала,  на пути его смолкали все раз говоры. …му кланЯлись с почтительностью,
граничившей с подобострастием. Ћбманутые отдавали дань успеху.
     ‘о стариком Ѓуком обошлись не так приветливо Љогда председательствующий
объЯвил  приговор,  публика захлопала...  ђедактор "ѓласа  народа" отделалсЯ
всего  лишь  пЯтьюдесЯтью марками  штрафа!  Ћбвинение осталось недоказанным,
было признано отсутствие злого умысла у  обвинЯемого.  €стец потерпел полное
поражение,  говорили юристы,  и  когда Ѓук покидал здание суда,  даже друзьЯ
избегали  встречи  с  ним.   Њелкота,  потерЯвшаЯ  на  гаузенфельдских  свои
последние  сбережениЯ,  грозила  ему  вслед  кулаками.  Џосле  приговора все
понЯли,  что они давно уже составили себе мнение насчет старика Ѓука.  ’акое
дело,  как махинациЯ с  участком под приют,  и  то у  него не выгорело!  ’ак
выразилсЯ ѓеслинг и был совершенно прав.  Ќо в том-то и суть,  что у старика
Ѓука за всю жизнь ни одно дело не выгорело.  Џодумаешь,  чудо: отец города и
глава партии сходит со  сцены в  долгу как в  шелку.  Ќезадачливыми дельцами
хоть пруд пруди.  Ќо  если хромают дела,  то хромает и  нравственность!  ќто
подтверждаетсЯ еще  и  поныне  неЯсной  историей  обручениЯ его  сына,  того
самого, который теперь подвизаетсЯ на театральных подмостках. Ђ политическаЯ
деЯтельность  Ѓука!  €нтернационализм -  как  знамЯ,  постоЯнные  призывы  к
жертвам во имЯ демагогических целей,  а с властЯми -  как кошка с собакой, и
это опЯть-таки не  могло не отразитьсЯ на его делах.  ќто политика человека,
которому нечего  терЯть,  который недостаточно обеспечен,  чтобы  оставатьсЯ
добропорЯдочным бюргером.  Ќегодование охватывало людей при  мысли,  что они
доверили свое  благополучие авантюристу.  Ћбезвредить его  -  вот  чего  все
страстно желали. ЏридетсЯ, видно, помочь ему сделать выводы из позорного длЯ
него приговора суда,  раз  сам он  их  не  сделал.  Ќе  может быть,  чтобы в
положении о  городских гласных не  было статьи,  требующей от них достойного
поведениЯ как при исполнении служебных обЯзанностей,  так и  в личной жизни.
Ќе  нарушает ли  старик Ѓук  эту  статью?  Џоставить такой  вопрос -  значит
ответить на  него утвердительно,  заЯвлЯл "Ќетцигский листок",  не  называЯ,
разумеетсЯ,  имен.  „ело дошло до того, что этот вопрос был выдвинут советом
гласных.  €,  наконец,  за  день до начала прений упрЯмый старик внЯл голосу
благоразумиЯ  и   сложил  с  себЯ  звание  городского  гласного.   ’еперь  и
политические единомышленники не  могли  оставить его  во  главе  партии,  не
рискуЯ потерЯть последних сторонников.  Ќо на этот счет со стариком,  видно,
не легко было сговоритьсЯ:  единомышленникам пришлось не раз побывать у Ѓука
и в деликатной форме,  но все же оказать на него давление,  и только тогда в
газете поЯвилось его  письмо.  €нтересы демократии длЯ  него превыше личных,
писал он. …сли имЯ его в силу нынешней и, как ему хочетсЯ думать, преходЯщей
игры страстей может нанести вред демократии,  он  удалЯетсЯ.  "‚о имЯ общего
дела Я готов нести клеймо, наложенное на менЯ обманутой народной волей, верЯ
в вечную справедливость народа, который когда-нибудь снимет его с менЯ".
     ‘лова эти  были расценены как  ханжество и  высокомерие;  доброжелатели
оправдывали их  старческим чудачеством.  ‚прочем,  что он написал и  чего не
написал -  какое  значение это  могло  иметь?  Љто  он  теперь такой?  ‹юди,
обЯзанные ему  положением или материальным благополучием,  глЯдЯ ему прЯмо в
лицо,  проходили мимо,  не  поклонившись.  €ные  смеЯлись и  отпускали вслух
замечаниЯ на  его счет:  то  были люди,  никогда не  зависевшие от него,  но
всЯчески выражавшие ему свою преданность,  пока он был в силе. ‚место старых
друзей,  которых он  теперь никогда не  встречал,  выходЯ на свою ежедневную
прогулку,  у него поЯвились новые, очень странные друзьЯ. Ћни попадались ему
на  пути уже в  сумерках,  когда он  возвращалсЯ домой:  какой-нибудь мелкий
коммерсант с  глазами  загнанного животного,  человек,  над  которым нависла
угроза  банкротства,  или  горький пьЯница,  или  одна  из  неведомых теней,
скользЯщих вечерами вдоль стен домов.  ‡амедлЯЯ шаги,  эти  люди заглЯдывали
ему  в  лицо то  с  робкой,  то  с  наглой фамильЯрностью.  Ћни нерешительно
прикасались к  шлЯпе,  и  тогда  старик Ѓук  кивал  им  в  ответ  и  пожимал
протЯнутую руку, все равно, кто бы ее ни протЯгивал.
     ‘о  временем  даже  ненависть перестала замечать его.  ’е,  кто  раньше
умышленно отворачивалсЯ,  теперь безразлично проходили мимо,  а  иной раз по
старой привычке кивали.  Џорою отец, гулЯющий с юным сыном, задумчиво глЯдел
на старика, а разминувшись с ним, назидательно говорил мальчику:
     - ‚идел этого старого господина? ‡аметил, как он одиноко бредет и ни на
кого  не  смотрит?  ’ак  вот,  запомни на  всю  жизнь,  что  может сделать с
человеком позор.
     €  отныне  мальчик при  встрече со  стариком Ѓуком  ощущал таинственный
ужас,  точно так же,  как представители старшего поколениЯ в  свое времЯ при
виде  Ѓука  испытывали  необъЯснимую гордость.  ‘реди  молодых  людей  были,
правда,  и такие,  которые не разделЯли взглЯдов большинства. ‘лучалось, что
старик  выходил  из  дому  в  час,  когда  кончались занЯтиЯ в  школе.  Ћрды
подростков  заполнЯли  улицу,  они  почтительно расступались,  даваЯ  дорогу
учителЯм,  и  Љюнхен,  теперь  отчаЯнный  националист,  или  пастор  –иллих,
особенно строгий  блюститель нравственности со  времени несчастьЯ с  Љетхен,
торопливо удалЯлись,  ни  единым взглЯдом не  удостоив падшего.  €  тогда на
улице оставалось несколько юношей,  -  они как будто не сговаривались друг с
другом,  и каждый поступал так по собственному побуждению. ‹бы у них не были
такими плоскими,  как у  большинства;  и в глазах этих юношей загоралсЯ свет
мысли,  едва они поворачивались спиной к Љюнхену и –иллиху и обнажали голову
перед  старым  Ѓуком.  ‘тарик  невольно замедлЯл шаг  и  вглЯдывалсЯ в  лица
носителей будущего,  еще  раз исполнЯЯсь надеждой,  с  которой он  всю жизнь
всматривалсЯ в человеческие лица.
     “   „идериха  не  было  времени  уделЯть  внимание  побочным  ЯвлениЯм,
сопровождавшим его головокружительную карьеру. "Ќетцигский листок", теперь в
любой момент готовый услужить ему,  сообщал,  будто господин Ѓук, раньше чем
сложить  с   себЯ  обЯзанности  председателЯ  наблюдательного  совета,   сам
высказалсЯ  за  назначение  господина  доктора  ѓеслинга  на  пост  главного
директора.   Њногим  тут  почудилось  что-то  странное.  Ќо  газета  просила
читателей учесть,  что ѓеслинг имеет немалые,  совершенно бесспорные заслуги
перед обществом. Ѓез господина ѓеслинга, который, не поднимаЯ шума, приобрел
больше половины гаузенфельдских акций,  они продолжали бы падать.  € не одна
семьЯ  в  Ќетциге обЯзана доктору ѓеслингу своим  спасением от  ожидавшей ее
катастрофы.  ќнергичными  действиЯми  нового  директора  забастовку  удалось
предупредить.  …го националистический и  монархический образ мыслей -  залог
того,  что солнце монаршей милости,  взошедшее над ѓаузенфельдом, никогда не
закатитсЯ.  Љороче говорЯ,  длЯ хозЯйственной жизни Ќетцига,  и длЯ бумажной
промышленности в особенности,  открываетсЯ блестЯщаЯ пора расцвета.  Ћб этом
свидетельствует тот  факт,  что  слухи о  слиЯнии геслингского предприЯтиЯ с
гаузенфельдским, как стало известно из достоверных источников, соответствуют
действительности.  Ќотгрошен точно знал,  что доктор ѓеслинг только при этом
условии согласилсЯ взЯть на себЯ руководство гаузенфельдским предприЯтием.
     ‚  самом  деле,  „идерих  прежде  всего  поспешил увеличить акционерный
капитал. Ќа этот новый капитал была приобретена геслингскаЯ фабрика. „идерих
блестЯще провел  дело.  ЏерваЯ операциЯ нового директора увенчалась успехом,
наблюдательный  совет  состоЯл  из  покорных  ему  людей,  он  был  хозЯином
положениЯ и  мог  приступить к  организации внутреннего распорЯдка на  новом
предприЯтии, диктуЯ свою суверенную волю. ‚ один из первых же дней он собрал
всех рабочих и служащих:
     - Ќекоторые из вас знают менЯ по геслингской фабрике.  Ќу,  а остальные
познакомЯтсЯ со  мной  теперь!  Љто  хочет  помогать мне,  добро пожаловать,
крамолы же Я  у  себЯ не потерплю!  Љаких-нибудь два года назад Я сказал это
горсточке рабочих,  а  теперь  смотрите,  сколько вашего брата  у  менЯ  под
началом!  Њожете гордитьсЯ таким хозЯином! Ѓудьте покойны, уж Я позабочусь о
том,  чтобы пробудить в вас националистические чувства и превратить всех вас
в стойких приверженцев существующего строЯ.
     € он обещал им квартиры, пособиЯ по болезни, дешевые продукты питаниЯ.
     - Ќо никаких социалистических происков Я не потерплю!..  Ћтныне всЯкий,
кто вздумает голосовать не за того кандидата, за которого буду голосовать Я,
немедленно вылетит вон.
     Ѓезбожию,  сказал „идерих,  он  объЯвлЯет столь  же  беспощадную войну:
каждое воскресенье он будет проверЯть, кто был в церкви, кто нет.
     - Џока мир коснеет в  первородном грехе,  неизбежны войны и  ненависть,
зависть и распрЯ. Ђ поэтому: единаЯ волЯ господа свЯщенна.
     —тобы внедрить в  жизнь сей  высший принцип,  на  стенах всех помещений
фабрики   были   выведены  надписи:   "‚ход   воспрещаетсЯ",   "ЏользоватьсЯ
противопожарными  ведрами   воспрещаетсЯ",   "Џроносить  бутылки   с   пивом
воспрещаетсЯ" -  последнее правило соблюдалось особенно строго  потому,  что
„идерих  не  преминул  заключить  с   одним  пивоваренным  заводом  договор,
обеспечивавший ему  известный процент  с  потреблениЯ пива  его  рабочими  и
служащими...  …сть,  спать,  курить, приводить детей, "лапатьсЯ, балагурить,
заводить шашни,  вообще  всЯкий разврат строго воспрещаетсЯ"!  ‚  домах  длЯ
рабочих,  еще  до  того,  как  их  построили,  существовал запрет  брать  на
воспитание приемышей.  —ету,  ухитрившуюсЯ при  Љлюзинге десЯть лет скрывать
незаконное сожительство,  „идерих торжественно уволил.  ќтот случай послужил
ему предлогом применить новое средство длЯ поднЯтиЯ нравственности в народе.
Ћн распорЯдилсЯ снабдить известные места изготовленной в  самом ѓаузенфельде
бумагой,  употреблЯЯ которую нельзЯ было не ознакомитьсЯ с  напечатанными на
ней моральными или политическими сентенциЯми.  €ногда он слышал, как рабочие
повторЯют в разговоре между собой принадлежащее августейшей особе изречение,
усвоенное ими таким путем,  или запевают патриотические песни, слова которых
им  запомнились при  тех  же  обстоЯтельствах.  Ћкрыленный успехом,  „идерих
пустил свое изобретение в торговый оборот. Ћно поЯвилось на рынке под маркой
"ЊироваЯ  держава"  и,   как  гласила  широковещательнаЯ  реклама,   победно
распространЯло во всем мире немецкий дух, опирающийсЯ на немецкую технику.
     Ќо устранить все поводы длЯ столкновений между хозЯевами и  рабочими не
могли даже эти назидательные бумажки.  Ћднажды „идерих вынужден был заЯвить,
что   из   страховых  сумм  он   оплачивает  лишь  лечение  зубов,   но   не
протезирование.  Ћдин рабочий заказал себе целую челюсть!  ’ак  как  „идерих
ссылалсЯ на свой приказ,  изданный,  правда,  задним числом, рабочий подал в
суд  и,   как  ни  странно,  выиграл  процесс.  ќто  подорвало  его  веру  в
существующий строй,  он стал смутьЯном,  нравственно опустилсЯ и  при других
обстоЯтельствах обЯзательно был  бы  уволен.  Ќо  „идерих  не  мог  решитьсЯ
бросить на ветер челюсть,  котораЯ так дорого ему обошлась, и оставил у себЯ
рабочего... ‚сЯ эта историЯ не могла не подействовать на рабочих разлагающе,
и „идерих не закрывал на это глаза. Ђ тут еще подоспели опасные политические
событиЯ,  усугубившие тлетворные влиЯниЯ.  Џосле того как во  вновь открытом
рейхстаге    во     времЯ     провозглашениЯ    "ура"     кайзеру     многие
социал-демократические  депутаты  остались  сидеть,   уже   не   приходилось
сомневатьсЯ  в  необходимости  законопроекта  против  крамолы{410}.  „идерих
обрабатывал  в   его  пользу  общественное  мнение;   рабочим  он  разъЯснил
своевременность законопроекта в речи,  выслушанной ими в сумрачном молчании.
Ѓольшинство рейхстага не постыдилось отвергнуть законопроект,  и  результаты
не   замедлили  сказатьсЯ:   какой-то  предприниматель  был  убит!..   “бит!
Џредприниматель!  “бийца утверждал, что он не социал-демократ, но чего стоЯт
подобные уверениЯ,  „идерих знал по собственным рабочим;  убитый, по слухам,
хорошо относилсЯ к рабочим, но цену этим слухам „идерих знал по себе. Ћтныне
он  по  нескольку дней,  а  то и  месЯцев не мог открыть без страха ни одной
двери,  за  каждой ему чудилсЯ нацеленный на  него нож.  ‚  конторе он завел
самострелы и  каждый вечер вместе с ѓустой ползал по спальне,  заглЯдываЯ во
все  углы.  …го  телеграммы  кайзеру,  посылались  ли  они  от  имени  союза
предпринимателей или ферейна ветеранов,  -  словом, все телеграммы, которыми
„идерих засыпал высочайшую особу,  были сплошным воплем, мольбой о защите от
раздуваемого социалистами пожара революции, поглотившего еще одну жертву; об
освобождении от этой чумы,  о срочном издании чрезвычайных законов, о защите
и   охране   собственности  военной   силой,   о   тюремном  заключении  длЯ
забастовщиков,  мешающих  штрейкбрехерам  работать...  "Ќетцигский  листок",
воспроизводЯ все это слово в  слово на  своих страницах,  никогда не забывал
напомнить о  необычайных заслугах главного директора доктора ѓеслинга в деле
сохранениЯ гражданского мира и обеспечениЯ рабочих. Љаждый вновь отстроенный
дом  длЯ рабочих немедленно фотографировалсЯ,  и  Ќотгрошен помещал снимок в
газете в  сильно приукрашенном виде,  вместе с  восторженной статьей.  Џусть
другие работодатели,  о  влиЯнии которых в  Ќетциге теперь,  слава богу,  не
приходитсЯ говорить,  разжигают мЯтежные настроениЯ среди рабочих, привлекаЯ
их  к  участию  в  прибылЯх!  Џринципы,  провозглашаемые главным  директором
доктором  ѓеслингом,   способствуют  установлению  между   работодателЯми  и
рабочими наилучших отношений из  всех мыслимых,  какие его величество кайзер
желал  бы  видеть  повсеместно в  немецкой промышленности.  ќнергичный отпор
несправедливым  требованиЯм  рабочих,   а  также  объединение  работодателей
входЯт,  как известно,  в  социальную программу кайзера,  и к чести главного
директора ѓеслинга надо сказать,  что он  принадлежит к  числу тех,  кто эту
программу выполнЯет. ‡асим следовал портрет „идериха.
     ’акое  признание поощрЯло к  еще  более ревностному развертыванию своей
деЯтельности,  несмотрЯ на разрушительное действие греха, в котором закоснел
мир,  не только в деловой сфере,  но и в семейном кругу. ‡десь, к сожалению,
семена зависти и раздора сеЯл Љинаст. Ћн утверждал, будто без него и без его
тайного посредничества при  скупке акций „идерих вовсе не  достиг бы  такого
блестЯщего положениЯ;  „идерих отвечал,  что он  вознагражден за это пакетом
акций,  в соответствии с его капиталом.  ‡Ять не соглашалсЯ, больше того, он
нагло утверждал,  что его бесстыжие претензии законны.  ђазве он, как супруг
Њагды, не совладелец старой геслингской фабрики в восьмой доле ее стоимости?
”абрика  продана,  „идерих  получил  за  нее  наличными  и  гаузенфельдскими
акциЯми.  Љинаст требовал восьмую долю с процентов на капитал и с ежегодного
дивиденда привилегированных акций.  Ќа подобную неслыханную дерзость „идерих
в самой категорической форме заЯвил,  что ни зЯтю, ни сестре своей он ничего
больше не должен.
     - џ  обЯзалсЯ выплачивать вам  лишь вашу долю с  ежегодных доходов моей
фабрики.   Ћна  продана.  ѓаузенфельдскаЯ  фабрика  принадлежит  не  мне,  а
акционерному  обществу.   —то  же  касаетсЯ  капитала,  то  это  мое  личное
состоЯние. “ вас нет никаких оснований что-либо требовать от менЯ.
     Љинаст  назвал  это  неприкрытым разбоем.  „идерих,  вполне  убежденный
собственными доводами,  бросил слово "шантаж". ‚ результате началсЯ судебный
процесс.
     ’Яжба тЯнулась три года.  Ћна велась с все возрастающим ожесточением, в
особенности со стороны Љинаста. „лЯ того чтобы всецело посвЯтить себЯ ей, он
отказалсЯ от службы в ќшвейлере и вместе с Њагдой переехал в Ќетциг. ѓлавным
свидетелем против „идериха он выставил старика ‡етбира,  обуреваемого жаждой
мести.   ’от  обещал  доказать,  что  „идерих  и  раньше  не  отдавал  своим
родственникам  причитающиесЯ  им  деньги.  Љинасту  пришло  на  ум  осветить
некоторые  моменты  из  прошлого  „идериха  с   помощью  депутата  рейхстага
Ќаполеона ”ишера,  но  он так и  не добилсЯ в  этом полного успеха.  Џравда,
„идерих  не  раз  вынужден  был  вносить  изрЯдные суммы  в  партийную кассу
социал-демократов. € он был искренен, говорЯ, что его не так огорчают личные
убытки,  как  урон,  нанесенный всем  этим  делу национализма...  ѓуста,  не
обладавшаЯ  столь  широким  взглЯдом  на  вещи,  подливала  масла  в  огонь,
руководствуЯсь чисто женскими мотивами.  Ћна не могла простить Њагде, что та
родила мальчика,  а ее первенцем была девочка. Њагда, вначале не проЯвлЯвшаЯ
особого  интереса к  денежным делам,  руководила военными действиЯми с  того
днЯ,  как  ќмми выписали из  Ѓерлина сногсшибательную шлЯпу.  Њагда пришла к
заключению,   что   „идерих  самым   возмутительным  образом  отдает  теперь
предпочтение ќмми.  ќмми  имела  в  ѓаузенфельде собственные  апартаменты  и
давала вечера.  ‚ыделенные ей  „идерихом суммы  на  туалеты показывали,  как
бессовестно он относитсЯ к замужней сестре. Ћна убедилась, что преимущество,
которое давало ей  замужество,  обратилось в  свою  противоположность,  -  и
обвинила „идериха в  том,  что он коварно отделалсЯ от нее перед самым своим
взлетом.  …сли ќмми даже теперь не нашла себе мужа,  то на это, по-видимому,
есть свои особые причины, и о них в Ќетциге немало шепчутсЯ. Њагда не видела
оснований,  почему бы ей громко не заговорить о них.  —ерез €нгу ’иц об этом
стало известно в  ѓаузенфельде.  Ќо  та  же  €нга  принесла и  оружие против
клеветницы:  она,  видите ли,  встретила у  Љинастов акушерку,  а  между тем
первому ребенку еще  не  исполнилось и  шести месЯцев.  Џоследовал ужасающий
взрыв страстей,  взаимные оскорблениЯ по телефону, угрозы судебной расправы,
длЯ которой обе женщины собирали материал, подкупаЯ друг у друга горничных.
     „идерих и Љинаст, руководствуЯсь мужской рассудительностью, на этот раз
предотвратили публичный семейный  скандал,  но  он  все  же  некоторое времЯ
спустЯ разразилсЯ.  ѓуста и  „идерих начали получать анонимные письма такого
непристойного содержаниЯ,  что их  приходилось скрывать не только от третьих
лиц,  но  даже друг от  друга.  Џомимо всего прочего,  они  были разукрашены
рисунками,  далеко выходившими за все дозволенные рамки даже реалистического
искусства.  ђегулЯрно из утра в утро на столе,  накрытом к завтраку,  лежали
безобидные на  вид  серые  конверты,  и  каждый  из  супругов быстро  прЯтал
адресованное ему письмо,  прикидываЯсь,  что не замечает письма, полученного
другим. Љак и следовало ожидать, пришел день, когда игра в прЯтки кончилась;
у  Њагды  хватило дерзости ЯвитьсЯ в  ѓаузенфельд с  пачкой точно  таких  же
писем, Якобы полученных ею самой. ќто показалось ѓусте верхом наглости.
     - Љому-кому,  а  тебе,  Я  полагаю,  хорошо известно,  кто их пишет!  -
произнесла она, задыхаЯсь и багровеЯ.
     Њагда сказала,  что она,  конечно,  вполне представлЯет себе, кто может
писать их, оттого-то она и пришла.
     - …сли тебе приходитсЯ писать самой себе такие письма,  чтобы распалить
свое воображение,  -  прошипела в ответ ѓуста, - так хоть не посылай их тем,
кто в этом не нуждаетсЯ.
     Њагда,  позеленев от возмущениЯ,  раскричалась,  в свою очередь обвинЯЯ
невестку  во  всех  смертных грехах.  Ќо  ѓуста  уже  бросилась к  телефону,
позвонила в  контору и  вызвала „идериха домой;  затем исчезла и вернулась с
пачкой писем в руках.  ‚ других дверЯх показалсЯ „идерих со своими.  ‚се три
пачки пикантных писем были эффектно разложены на столе, а трое родственников
молча смотрели друг на друга остановившимисЯ глазами.  Ћпомнившись,  они все
разом  стали  бросать  друг  другу  в  лицо  одни  и  те  же  обвинениЯ.   ‚
доказательство  своей   правоты  Њагда  сослалась  на   свидетельство  мужа,
который-де тоже получает такие письма.  ѓуста утверждала,  что она и  у ќмми
видела нечто подобное.  Џослали за ќмми,  и та,  в свойственной ей небрежной
манере, беспечно призналась, что, действительно, почта и ей доставлЯет такую
же  мерзость.  Ѓольшую часть писем она уничтожила.  Ќе  пощадили даже старую
фрау ѓеслинг.  Ћна,  правда,  плакала и отпиралась,  но ее изобличили... ‚се
это,  вместе взЯтое, только распалило страсти, а Ясности в дело не внесло, и
родственники расстались, осыпаЯ друг друга угрозами, по существу пустыми, но
все же устрашающими. Ћбе стороны старались укрепить свои позиции и в поисках
союзников первым  делом  выЯснили,  что  €нга  ’иц  тоже  находитсЯ в  числе
получателей  этой  недостойной  стрЯпни.   ‚се  самые  худшие  предположениЯ
подтвердились.  ‡ловредный  сочинитель писем  повсюду  вторгалсЯ  в  частную
жизнь, он не обошел даже пастора –иллиха, больше того - самого бургомистра и
его  домашних.  ‘удЯ  по  всему,  он  создал вокруг семьи  ѓеслингов и  всех
дружественных им семей атмосферу самой бесстыдной похабщины.  ЌеделЯми ѓуста
не отваживалась выйти из дому. ‘одрогаЯсь от ужаса, супруги видели виновника
зла то в одном,  то в другом. ‚о всем Ќетциге брат не доверЯл сестре, жена -
мужу.  Ќастал день  и  час,  когда в  лоне  семьи ѓеслингов подозрительность
превысила всЯкую меру.  „окумент как  нельзЯ более  точный дрожал в  руках у
ѓусты;  в  нем были запечатлены моменты настолько интимные,  что о них могли
знать только она и  ее супруг.  ’ретий не мог даже подозревать о них,  иначе
это  просто  безумие!..  ѓуста  бросила  через  стол  пристальный взглЯд  на
„идериха:  в  его  руках  дрожал  точно  такой  же  листок,  и  во  взглЯде,
устремленном на нее, был тот же вопрос.
     Џредатель был вездесущ.  ’ам,  где,  казалось, никого не могло быть, он
был  вторым "Я".  Ћн  самым невероЯтным образом поколебал веру в  бюргерскую
добропорЯдочность.  ‚сЯкое  чувство собственной нравственной безупречности и
взаимного уважениЯ  было  бы  обречено на  гибель,  если  бы  не  контрмеры,
принЯтые как бы  со  всеобщего согласиЯ к  их восстановлению.  ’ысЯчегранные
страхи,  втихомолку искавшие выхода, стекались со всех сторон и силой одного
общего  страха прорыли канал,  вышли  на  поверхность и  излились,  наконец,
темным потоком на голову одного человека. ѓотлиб ѓорнунг сам не знал, откуда
такое  свалилось  на  него.   ‚стретившись  однажды  с  „идерихом,   он,  по
обыкновению,  стал  важничать и  похвастал известными письмами,  которые  он
Якобы пишет.  Ќа суровые упреки „идериха он лишь возразил, что кто же теперь
не  пишет таких писем,  это  модно,  это  светскаЯ игра  -  за  что  „идерих
немедленно его  отчитал.  €з  беседы  со  старым  приЯтелем и  собутыльником
ѓотлибом ѓорнунгом он  вынес впечатление,  что  этот  человек,  уже  не  раз
оказавший ему полезные услуги,  может оказать услугу и в данном случае, хотЯ
бы  и  не вполне по доброй воле.  €  вот „идерих,  как предписывал ему долг,
подал  на  ѓорнунга в  суд.  €  стоило  только громко назвать его  имЯ,  как
обнаружилось,  что его давно уже все подозревают.  ‚о времЯ выборов он часто
бывал во многих семьЯх;  родилсЯ и  вырос он в Ќетциге,  но родственников не
имел,  что, по-видимому, и позволЯло ему вести эту неблаговидную игру. Ђ тут
еще его упорнаЯ борьба за право не продавать зубные щетки и губки, - она все
больше ожесточала его,  толкала на  неосторожные и  едкие замечаниЯ,  что-де
некоторые господа  нуждаютсЯ в  губке  не  только  длЯ  наружной гигиены,  а
почистив щеткой зубы, еще далеко не становЯтсЯ чистыми.
     Џредстав перед  судом,  он  во  многих случаЯх прЯмо призналсЯ в  своем
авторстве.  Њнение такого свидетелЯ, как ѓейтейфель, будто писание анонимных
писем  превратилось  в   эпидемию  и  будто  одному  человеку  не  под  силу
нагромоздить  такую  кучу  мерзости,  встретило  дружный  отпор  со  стороны
остальных свидетелей, со стороны общественной воли.
     ‘  наибольшим блеском ее выразил џдассон,  который вернулсЯ из Џарижа с
укороченными ушами и был произведен в прокуроры.  “спех и сознание того, что
теперь его нечем попрекнуть,  сделали его даже более умеренным.  Ћн признал,
что  во  имЯ  общего блага следует прислушатьсЯ к  голосам тех,  кто склонен
считать ѓорнунга человеком с  повышенной нервозностью.  Ќастойчивее всех  об
этом  твердил „идерих,  который на  все  лады  защищал друга  своей  юности.
ѓорнунг отделалсЯ пребыванием в  санатории длЯ нервнобольных,  и когда вышел
оттуда,  „идерих,  поставив условием,  что друг покинет Ќетциг,  снабдил его
средствами, которые на некоторое времЯ освобождали ѓорнунга от необходимости
продавать губки  и  зубные щетки.  ‚  итоге,  конечно,  губки  и  щетки  его
доконают,  и  врЯд  ли  ѓотлибу ѓорнунгу можно предсказать,  что  он  хорошо
кончит.
     ђазумеетсЯ,  поток  подметных писем  прекратилсЯ,  как  только  ѓотлиба
надежно упрЯтали в лечебное заведение.  ‚о всЯком случае, если кто и получал
письмо - он и виду не подавал. ‘ этой напастью было покончено.
     „идерих с  полным правом опЯть мог сказать:  "Њой дом -  моЯ крепость".
…го семейный очаг,  огражденный от грЯзных поползновений извне, вновь засиЯл
чистейшей благодатью.  ‡а  ѓретхен,  родившейсЯ в  1894  году,  в  1895 году
последовал •орст,  а в 1896 -  Љрафт.  „идерих,  справедливый отец, открывал
счет на  каждого ребенка еще до того,  как тот поЯвлЯлсЯ на свет,  и  прежде
всего вносил в банк сумму на детское приданое и оплату акушерки. …го взглЯды
на брак отличались чрезвычайной строгостью.  ЏоЯвление •орста на свет прошло
не без осложнений.  Љогда все было уже позади,  „идерих заЯвил супруге, что,
если бы его поставили перед выбором, он, не задумываЯсь, дал бы ей умереть.
     - Љак ни прискорбно мне было бы,  -  прибавил он.  - Ћднако продолжение
расы прежде всего, а за своих сыновей Я отвечаю перед кайзером.
     Џредназначение женщины -  рожать детей,  фривольности и непристойности,
по мнению „идериха, им не к лицу, но на отдых и возвышенные духовные радости
они имеют право.
     - „ержись трех великих основ: "бог, кофе и дети"{416}.
     Ќа красной клетчатой скатерти,  с  орлом и  кайзерской короной в каждой
клетке, рЯдом с кофейником лежала библиЯ, и ѓусте вменЯлось в обЯзанность по
утрам читать библейские тексты. ‚ воскресенье ходили в церковь всей семьей.
     - ’ак  угодно высшим сферам,  -  серьезно говорил „идерих,  когда ѓуста
сопротивлЯлась.  ’очно  так  же,  как  „идерих  жил  в  страхе  перед  своим
повелителем,  ѓусте полагалось трепетать перед своим. Ћна твердо знала, что,
входЯ в дом, надо пропускать супруга вперед. „етЯм, в свою очередь, надлежит
оказывать почет  ей,  а  такса  Њенне  обЯзана повиноватьсЯ всем.  ‚о  времЯ
трапезы собаке  и  детЯм  полагалось сидеть  молча;  ѓуста  должна  была  по
складкам на лбу супруга распознавать, желает ли он, чтобы его не беспокоили,
или  же  надо  болтовней отвлечь его  от  забот.  Ќекоторые блюда подавались
только главе семьи,  в  хорошие дни он бросал лакомый кусок через стол и  от
души  хохотал,  гадаЯ,  кто  его  перехватит -  ѓретхен,  ѓуста  или  Њенне.
Џослеобеденный сон  „идериха  нередко  отЯгчалсЯ  несварением желудка;  долг
ѓусты повелевал ей класть супругу на живот теплые компрессы. „идерих, охаЯ и
изнываЯ от страха,  грозилсЯ составить завещание и назначить опекуна.  ѓуста
ни гроша не получит на руки.
     - џ  трудилсЯ длЯ своих сыновей,  а не длЯ того,  чтобы ты развлекалась
после моей смерти.
     ѓуста напоминала, что фундаментом, на котором все выросло, послужило ее
собственное состоЯние,  но лучше бы она не заикалась об этом...  ђазумеетсЯ,
когда ѓуста схватывала насморк,  нечего было и думать,  что „идерих,  в свою
очередь,  будет  ухаживать  за  ней.  ‚  таких  случаЯх  ей  рекомендовалось
держатьсЯ  подальше,  ибо  „идерих  решительно не  желал  допускать  в  свой
организм никаких бацилл. ЏриходЯ на фабрику, он всегда сосал дезинфицирующие
таблетки.  Ђ  однажды  ночью  „идерих  расшумелсЯ из-за  того,  что  кухарка
захворала инфлюэнцей и температура у нее подскочила до сорока.
     - Џусть сейчас же убираетсЯ со всей этой гадостью!  - приказал „идерих.
€ после того, как кухарка ушла, он еще долго носилсЯ по дому, опрыскиваЯ все
кругом смертоносными длЯ бацилл жидкостЯми.
     ‚ечерами,  когда супруги читали "‹окаль-анцейгер",  „идерих не  уставал
толковать ѓусте,  что ѓермании жизнь не в жизнь без владычества на морЯх,  и
ѓуста  очень  хорошо  понимала  это   уже  потому,   что  она  недолюбливала
императрицу ”ридрих{418},  как  известно,  предавшую нас в  Ђнглии{418},  не
говорЯ уже  о  семейном скандале в  замке  ”ридрихскрон{418},  который ѓуста
горЯчо осуждает.  Џротив Ђнглии нам необходимо выставить сильный флот:  надо
разбить ее наголову,  ведь это злейший враг кайзера.  Џочему?  ‚ Ќетциге это
знали точно:  лишь потому,  что его величество как-то  в  веселом настроении
дружески шлепнул принца “эльского{418} по  тому  месту,  откуда ноги растут.
Љроме того,  ЂнглиЯ поставлЯет нам известные высокие сорта бумаги,  и только
победоносной войной можно решительно пресечь их  ввоз.  ѓлЯдЯ поверх газеты,
„идерих говорил ѓусте:
     - ђазве  только еще  ”ридриху ‚еликому Я  уступлю в  своей  ненависти к
этому народу воров и  торгашей.  ’ак  называл англичан его величество,  и  Я
обеими руками подписываюсь под его словами.
     Ћн  подписывалсЯ под  каждым  словом каждой речи  кайзера,  и  именно в
первом, наиболее сильном варианте, а не в смЯгченном, в каком они печатались
на  следующий день{419}.  ‚се  эти  крылатые,  современные,  чисто  немецкие
словечки... „идерих упивалсЯ ими, они были точно излучением его собственного
"Я",  памЯть сохранЯла их,  как будто он  первый их  произнес.  €ной раз это
действительно было  так.  Ќередко он  перемежал их  в  своих  выступлениЯх с
собственными изречениЯми,  но ни сам он,  ни кто другой не могли бы сказать,
где кончаетсЯ его творчество и где начинаетсЯ сказанное кайзером...
     - Џрелестно!.. - восклицала ѓуста, читающаЯ "‘месь".
     - ’резубцем должны владеть мы!{419} -  возглашал,  словно не  слыша ее,
„идерих,  между тем как ѓуста рассказывала о случае с кайзершей,  глубоко ее
растрогавшем.  ‚  ѓубертусштоке{419} ее  величеству  угодно  было  одеватьсЯ
просто,  как  одеваетсЯ любаЯ  фрау.  Ќа  шоссе она  повстречала почтальона,
которому назвала себЯ,  но  он не поверил и  высмеЯл ее.  Ќемного погодЯ он,
совершенно уничтоженный,  пал  перед ней на  колени и  был одарен серебрЯной
маркой.  „идериха это  тоже восхитило.  Ќо  особенно растрогал его рассказ о
том,  как его величество в  сочельник вышел на улицу и раздал пЯтьдесЯт семь
марок  новой  чеканки,  чтобы  беднЯки Ѓерлина весело  справили праздник,  а
прочитав,  что его величество стал почетным членом Њальтийского ордена{419},
„идерих так взволновалсЯ,  что у него мурашки по спине поползли.  Ќикогда не
грезившиесЯ миры открывались на страницах "‹окаль-анцейгер",  и тут же рЯдом
приводились эпизоды,  делавшие  высочайших особ  по-человечески понЯтными  и
близкими.   Ќачинало  казатьсЯ,  что  стоЯщие  в  нише  бронзовые,  почти  в
человеческий рост,  фигуры их величеств,  улыбаЯсь,  придвигаютсЯ к столу, а
сопровождающий их  зекингенский трубач  наигрывает на  трубе  чувствительный
напев.
     - Ѓожественно,  должно быть,  у кайзеров,  когда стирка!  - восхищалась
ѓуста. - –елых сто слуг стирают!
     Ђ  „идерих умилЯлсЯ до глубины души,  читаЯ о  таксах кайзера,  которым
разрешалось вольно обращатьсЯ со шлейфами придворных дам.  “  него созревала
идеЯ  на  ближайшем  же  вечере  предоставить  своей  Њенне  полную  свободу
действий.  Џравда,  телеграмма в  следующем столбце  очень  встревожила его,
потому что все еще было неЯсно, встретитсЯ ли кайзер с русским царем.
     - …сли эта  встреча не  произойдет в  ближайшее времЯ,  мы  должны быть
готовы ко всему, - сказал он внушительно. - ЊироваЯ историЯ шуток не любит.
     Ћн  подолгу задерживалсЯ на  грозЯщих катастрофах:  душа  немца сурова,
почти трагична, изрекал он.
     Ќо  ѓуста уже  ничем не  интересовалась.  Ћна все чаще зевала.  ‘трогий
взглЯд  супруга,  казалось,  напомнил  ей  о  некоем  долге.  Ћна  вызывающе
прищурилась и  даже стала теснить его коленЯми.  Ћн собиралсЯ было высказать
еще какую-то  националистическую мысль,  но ѓуста вдруг необыкновенно строго
сказала:
     - ‚здор!
     „идерих,  однако, не только не одернул ее за такую выходку, а наоборот,
взглЯнул на нее,  моргаЯ,  словно ожидал продолжениЯ... Љак только он сделал
попытку обхватить ее  снизу,  она  окончательно согнала с  себЯ сонливость и
закатила ему здоровенную оплеуху.  Ќичего не  ответив,  он  встал и,  громко
сопЯ,  спрЯталсЯ за портьеру, а когда вышел оттуда, оказалось, что глаза его
отнюдь не мечут испепелЯющие взоры,  больше того, они полны страха и темного
желаниЯ... ’ут последние колебаниЯ ѓусты рассеЯлись. Ћна встала: разнузданно
вихлЯЯ бедрами,  она сама метнула молнии испепелЯющих взоров и, повелительно
тыча пальцем-сосиской в пол, прошипела:
     - Ќа колени, жалкий раб!
     €  „идерих  подчинилсЯ ее  требованию!  ‚  неслыханном,  фантастическом
ниспровержении всех законов ѓусте дозволЯлось приказывать:
     - Џреклонись перед моей божественной особой!
     € он, лежа на спине, покорно сносил ее пинки в живот. Џравда, в разгаре
своей деЯтельности она вдруг остановилась и спросила просто и деловито,  без
жестокого пафоса:
     - •ватит с тебЯ?
     „идерих  не  шевелилсЯ.   ’огда  она  мгновенно  опЯть  превратилась  в
повелительницу.
     - џ государынЯ,  а ты верноподданный,  - выразительно заговорила она. -
‚стать!   Њарш!  -  €,  подталкиваЯ  „идериха  своими  пухлыми,  в  Ямочках,
кулачками, она погнала его перед собой в супружескую спальню.
     - ќто  еще  только  цветочки!  -  пообещала она,  но  „идериху  удалось
вывернутьсЯ и погасить свет.
     ‚  темноте он с  замиранием сердца слышал,  как ѓуста где-то у  него за
спиной обзывает его  не  очень  пристойными словами.  Ќемного позже  -  она,
наверно,  уже спала -  он, все еще ожидаЯ эксцессов, на четвереньках вполз в
нишу и спрЯталсЯ за бронзового кайзера...
     Ќаутро  после  таких  ночных  фантазий „идерих неизменно требовал книгу
домашних расходов, и горе ѓусте, если счета не сходились. ѓрозным разносом в
присутствии всей прислуги он решительно рассеивал в  ней какие бы то ни было
иллюзии  насчет  ее  кратковременной власти,  если  воспоминаниЯ о  ней  еще
теплились в ее душе.  Ђвторитет и традиции вновь торжествовали.  Џускались в
ход  и  другие средства,  чтобы перевес в  супружеских отношениЯх не  был на
стороне ѓусты.  Ќе реже трех-четырех раз в  неделю,  а  то и  чаще,  „идерих
проводил вечера вне дома -  отправлЯлсЯ в погребок,  как говорил он,  что не
всегда  соответствовало действительности...  ‚  погребке  постоЯнный  столик
„идериха находилсЯ под  готической аркой,  украшенной надписью:  "—ем  винцо
вкусней,  тем  жена  лютей,  чем  жена  лютей,  тем  винцо вкусней".  ‘очные
старинные  изречениЯ,  красовавшиесЯ и  на  других  арках,  были  длЯ  мужей
сладостной  местью  за  те  уступки  женам,  которые  природа  порой  у  них
исторгает.  "Љто вина не пьет и  песен не поет,  тот весь век с  одной женою
проживет". €ли: "•рани нас боже от недуга, от злых собак и злой супруги". Ќо
зато,  если кто  сидел между столиками ѓейтейфелЯ и  џдассона,  тот,  поднЯв
глаза к потолку,  читал:  "Њир и уют,  очаг родной, а на стене - меч боевой.
‘таринный немецкий обычай храни, в вине все печали свои утопи". € только это
и делалось здесь за всеми столами без различиЯ вероисповеданий и партий. €бо
со временем сюда вернулись и Љон, и ѓейтейфель со своими ближайшими друзьЯми
и единомышленниками;  вернулись незаметно, ибо никому не дано долго отрицать
или  закрывать глаза на  успех,  окрылЯвший национальную идею и  все выше ее
возносивший.  ђазногласиЯ между ѓейтейфелем и  его шурином пастором –иллихом
по-прежнему отражались на  их  отношениЯх.  Њежду  их  мировоззрениЯми зиЯла
непроходимаЯ  пропасть:   "Ќемец  никому  не  позволит  вмешиватьсЯ  в  свои
религиозные убеждениЯ и наставлЯть себЯ",  - заЯвлЯла и та и другаЯ сторона.
‡ато в политике всЯкаЯ идеологиЯ от лукавого.  ‚ свое времЯ во ”ранкфуртском
парламенте{422} заседали многие деЯтели крупного масштаба,  но  это  еще  не
были реальные политики, и поэтому, как полагал „идерих, все, что они делали,
было  глупо.   ‚прочем,   допускал  он,  снисходительно  настроенный  своими
успехами,  в свое времЯ ѓерманиЯ поэтов и мыслителей, быть может, тоже имела
право на существование.
     - Ќо ведь это была только перваЯ ступень, нынче наши духовные богатства
создаютсЯ в области промышленности и техники. Њерило - успех.
     ѓейтейфель  вынужден  был  согласитьсЯ.   ’еперь  он   куда  осторожнее
отзывалсЯ о  кайзере,  о  влиЯнии и  значении его  величества.  Љаждое новое
выступление  августейшего  оратора  ставило  его  в  тупик,   -  он  пыталсЯ
критиковать, но в конце концов все же давал понЯть, что не прочь подписатьсЯ
под  всем  сказанным.  ђешительный либерализм -  постепенно это  стало почти
общепризнанной точкой  зрениЯ  -  только выиграет,  если  зарЯдитсЯ энергией
националистической идеи,  встанет на  путь конструктивного сотрудничества и,
устремлЯЯсь к  твердо намеченной цели и  высоко держа знамЯ свободомыслЯщих,
заЯвит свое  непримиримое guos  ego{422}* врагам,  которые отказывают нам  в
месте под  солнцем.  €бо  не  только наш  исконный враг  ”ранциЯ то  и  дело
поднимает голову,  но  и  с  бессовестными англичанами пора  наконец  свести
счеты! ”лот, за постройку которого неустанно ведет гениальную пропаганду наш
гениальный кайзер,  нам действительно нужен до зарезу, наше будущее зиждетсЯ
на морЯх...{423} ќта истина все с большей силой овладевала умами. ‚ погребке
за  столиком,   где  восседал  „идерих,   идеЯ  мощного  флота  крепла,  она
разгоралась Ярким пламенем,  питаемаЯ добрым немецким вином,  и  прославлЯла
своего творца.  ”лот,  эти суда,  эти поразительные машины - плод буржуазной
мысли!  Џущенные в ход,  они сделают ѓерманию мировой державой точно так же,
как  известные  машины  в  ѓаузенфельде делают  известный  сорт  бумаги  под
названием "ЊироваЯ держава" ”лот был особенно мил сердцу „идериха, да и Љона
с  ѓейтейфелем идеЯ  национализма подкупала прежде всего  требованием флота.
„есант в Ђнглии -  это была греза, царившаЯ в туманной дымке под готическими
сводами погребка.  ѓлаза собеседников разгорались все  обсуждали подробности
обстрела ‹ондона.  Ћбстрел Џарижа подразумевалсЯ сам собой и  завершал планы
господа  бога  на  наш  счет.   "€бо,  -  как  говаривал  пастор  –иллих,  -
христианские пушки  служат  праведному делу".  Ћдин  лишь  майор  Љунце  был
настроен скептически, его мрачным предсказаниЯм конца не было. ‘ тех пор как
социалист ”ишер победил его на выборах, говорил он, никакое поражение его не
удивит.  Ќо  это  был  единственный маловер.  Ђ  больше всех ликовал Љюнхен.
Џодвиги,  совершенные в великой войне этим лютым старичком,  теперь,  спустЯ
четверть века,  нашли  наконец  свое  истинное утверждение в  образе  мыслей
нынешних немцев.  "‘емена,  -  говорил он,  -  кои мы  посеЯли во времЯ оно,
всходЯт ныне.  Љакое счастье,  что моим старым глазам дано это увидеть!"  €,
допив третью бутылку, он тут же засыпал.
     ______________
     * џ вас (лат.).

     ЃлагоприЯтно сложились в  общем  и  отношениЯ „идериха с  џдассоном.  ‚
прошлом соперники,  они,  войдЯ в зрелый возраст и поднЯвшись в сферу сытого
существованиЯ, не наступали больше друг другу на мозоли ни в политике, ни за
столом в  погребке,  ни в таинственной вилле,  которую „идерих посещал в тот
вечер недели,  когда,  без ведома ѓусты,  его место за  столиком в  погребке
пустовало.  ‚илла эта находилась у  ‘аксонских ворот и  некогда принадлежала
фон  Ѓриценам.  Ќынче  в  ней  обитала  одна-единственнаЯ  дама,  она  редко
показывалась на  улицах города,  да  и  то  лишь  в  карете.  €ной  раз  она
поЯвлЯлась в  "‚алгалле" в  ложе авансцены,  разодетаЯ в пух и прах,  на нее
нацеливались все  бинокли,  но  никто с  ней  не