        Њарк ’вен. ЏростофилЯ ‚ильсон

--------------------
Њарк ’вен
ЏростофилЯ ‚ильсон
---------------------------------------------------------------------
Њарк ’вен. ‘обр. соч. в 8 томах. ’ом 6. - Њ.: Џравда, 1980
Џеревод ‚.‹имановской
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 9 марта 2003 года
---------------------------------------------------------------------
--------------------


     ---------------------------------------------------------------------
     Њарк ’вен. ‘обр. соч. в 8 томах. ’ом 6. - Њ.: Џравда, 1980
     Џеревод ‚.‹имановской
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 9 марта 2003 года
     ---------------------------------------------------------------------

     {1} - ’ак обозначены ссылки на примечаниЯ соответствующей страницы.


        ‘Ћ„…ђ†ЂЌ€…

               Ќа ухо читателю

               ѓлава I. ‚ильсон зарабатывает прозвище
               ѓлава II. „рисколл щадит своих рабов
               ѓлава III. ђокси проделывает хитрый фокус
               ѓлава IV. Џодмененные ребЯта подрастают
               ѓлава V. Ѓлизнецы производЯт сенсацию в городе
               ѓлава VI. ‚ лучах славы
               ѓлава VII. ’аинственнаЯ красотка
               ѓлава VIII. Њистер ’ом дразнит судьбу
               ѓлава IX. ’ом упражнЯетсЯ в низкопоклонстве
               ѓлава X. Љрасотка обнаружена
               ѓлава XI. Џоразительное открытие Џростофили
               ѓлава XII. Џозор судьи „рисколла
               ѓлава XIII. ’ом на краю гибели
               ѓлава XIV. ђоксана наставлЯет ’ома на путь истины
               ѓлава XV. Ћграбленный грабитель
               ѓлава XVI. Џродана в низовьЯ реки
               ѓлава XVII. ‘трашное пророчество судьбы
               ѓлава XVIII. ђоксана приказывает
               ѓлава XIX. Џророчество сбываетсЯ
               ѓлава XX. “бийца посмеиваетсЯ
               ѓлава XXI. ‚озмездие

               ‡аключение

               ЏримечаниЯ


        ЌЂ “•Ћ —€’Ђ’…‹ћ

                              Ќасмешки,       даже      самые      бездарные
                         и глупые, могут загубить любой характер, даже самый
                         прекрасный  и  благородный. ‚зЯть, к примеру, осла:
                         характер  у  него  почти  что  безупречен, и это же
                         кладезь  ума  рЯдом с прочими заурЯдными животными,
                         однако  поглЯдите,  что  сделали  с  ним  насмешки.
                         ‚место  того  чтобы  чувствовать  себЯ польщенными,
                         когда нас называют ослами, мы испытываем сомнение.
                                               Љалендарь Џростофили ‚ильсона

     —еловек,  не  знакомый с  судопроизводством,  всегда  способен наделать
ошибок,  если будет пытатьсЯ описать сцену суда;  вот  почему Я  не  захотел
печатать главы,  изображающие судебный процесс, пока их со всей строгостью и
пристрастием не прочтет и  не выправит какой-нибудь опытный стрЯпчий -  так,
кажетсЯ,  они  называютсЯ.  ’еперь эти главы абсолютно правильны,  до  самой
мельчайшей  подробности,   ибо  они  были  переписаны  под  непосредственным
наблюдением “ильЯма  •икса,  изучавшего когда-то,  тридцать  пЯть  лет  тому
назад, юриспруденцию в юго-западной части штата Њиссури, а затем приехавшего
сюда,  во ”лоренцию,  длЯ поправки здоровьЯ и  поныне исполнЯющего кое-какую
подсобную работенку ради физических упражнений, а также за харчи на фуражном
складе Њакарони-‚ермишели,  что на маленькой улочке, если свернуть за угол с
ЏьЯцца-дель-„уомо,  как раз позади того зданиЯ,  где на камне,  что вделан в
нишу  в  стене,  сиживал шестьсот лет  назад  „анте,  делаЯ  вид,  будто  он
наблюдает,  как  строитсЯ  колокольнЯ „жотто,  но  мгновенно терЯЯ  к  этому
интерес,  лишь только поЯвлЯлась Ѓеатриче,  направлЯвшаЯсЯ к  ларьку,  чтобы
купить длЯ  своей  защиты кусок орехового торта,  на  случай если  гибеллины
устроЯт беспорЯдки прежде,  чем она успеет дойти до школы;  и  все в этом же
старом ларьке,  и  все тот же старый торт продаетсЯ и по сей день,  и он все
так же вкусен и воздушен, как тогда, - и это не лесть, а чистаЯ правда. •икс
малость подзабыл свою юридическую науку,  но длЯ этой книги восполнил пробел
в знаниЯх, и теперь те две-три главы, в которых речь идет о суде, - в полном
и безупречном порЯдке. Ћн сам мне это сказал.
     ‘ие подписано мною собственноручно сегоднЯ,  ЯнварЯ второго днЯ, тысЯча
восемьсот девЯносто третьего года, на вилле ‚ивиани, в деревне ‘еттиньЯно, в
трех милЯх от ”лоренции,  в горах,  откуда открываетсЯ самый прелестный вид,
какой только возможен на нашей планете,  и  сиЯют самые волшебные,  чарующие
закаты,  какие только возможны на  какой-либо  планете и  даже в  какой-либо
солнечной системе;  подписано в роскошном зале, украшенном бюстами сенаторов
и  других  вельмож,  представлЯющих род  –ерретани  и  взирающих на  менЯ  с
одобрением,  как  взирали они на  „анте,  и  взывающих ко  мне с  безмолвной
мольбой принЯть их в лоно моей семьи,  что Я делаю с радостью, ибо мои самые
отдаленные предки -  едва вылупившиесЯ цыплЯта по сравнению с этими важными,
пышно  разодетыми  древними  старцами,  и  менЯ  возвеличивает  и  наполнЯет
удовлетворением мысль, что им шестьсот лет.
                                                                   ЊЂђЉ ’‚…Ќ


        ѓ‹Ђ‚Ђ I
                       ‚€‹њ‘ЋЌ ‡ЂђЂЃЂ’›‚Ђ…’ ЏђЋ‡‚€™…

                              Ћткрой  свои  карты или бей козырем, но только
                         не упускай взЯтку.
                                               Љалендарь Џростофили ‚ильсона

     Њесто действиЯ этой хроники -  городок Џристань „оусона на Њиссурийском
берегу реки Њиссисипи;  от него до ‘ент-‹уиса полднЯ езды пароходом вверх по
реке.
     ‚  1830 году это  было маленькое уютное селение,  застроенное скромными
деревЯнными домиками в  один-два этажа,  выбеленные фасады которых утопали в
плюще,  жимолости и вьющихсЯ розах. Џеред каждым из этих хорошеньких домиков
был палисадник, огороженный белой деревЯнной изгородью, пестревший мальвами,
ноготками,  недотрогами,  кнЯжескими перьЯми и другими,  вышедшими теперь из
моды, цветами; на подоконниках стоЯли Ящики с розами и терракотовые горшки с
геранью,  усеЯнной огненными лепестками,  пламеневшими на  фоне бледных роз.
…сли среди этих горшков и  Ящиков оставалось свободное местечко,  то  его  в
погожий денек  непременно захватывала кошка и,  растЯнувшись во  всю  длину,
погружалась в блаженный сон,  выставив пушистое брюшко на солнце, уткнув нос
в согнутую лапку. € это был уже совершенный домашний очаг, ибо кошка служила
символом и  безошибочным свидетельством того,  что  под  этой  крышей  царЯт
довольство и покой.  ѓоворЯт,  что и без кошки - откормленной, избалованной,
привыкшей к почитанию -  бывают идеальные дома; быть может, не спорю, но как
это доказано?
     ‚доль кирпичных тротуаров росли акации,  стволы которых были  огорожены
деревЯнными  решетками.   ‹етом  акации  давали  тень,   а   весной,   когда
распускались их пушистые гроздьЯ, источали сладкий аромат. ѓлавнаЯ улица - в
одном квартале от реки и параллельнаЯ ей - была единственной торговой улицей
города, она тЯнулась на шесть кварталов и была застроена жалкими деревЯнными
лавчонками, среди которых, правда, высились и кирпичные трехэтажные торговые
заведениЯ,  одно-два на каждый квартал. Џо всей улице скрипели раскачиваемые
ветром вывески.  Џестрый,  полосатый,  похожий на леденец столб, какие вдоль
каналов ‚енеции стоЯт  у  входов  во  дворцы,  указываЯ,  что  их  владельцы
принадлежат к  старинному роду,  в этом городе служил опознавательным знаком
скромной цирюльни.  Ќа  центральном перекрестке была  вбита в  землю высокаЯ
некрашенаЯ  мачта,   сверху   донизу   увешаннаЯ   жестЯными   кастрюльками,
сковородками  и  кружками,  которые  своим  дребезжанием и  стуком  помогали
жестЯнщику оповещать мир (в ветреную погоду), что его мастерскаЯ - на углу -
всегда к услугам заказчиков.
     Ѓерега Џристани „оусона омывались чистыми водами великой реки;  городок
был  расположен на  небольшой возвышенности,  а  окраина его бахромой редких
домишек рассыпалась у подножиЯ поросшей лесом холмистой грЯды, захватывавшей
селение в полукольцо.
     Џримерно каждый час вверх и  вниз по Њиссисипи проходили пароходы.  ’е,
которые  обслуживали  небольшие  линии,   например  Љаирскую  и  Њемфисскую,
причаливали  к  пристани  регулЯрно,   а  крупные  суда  из  Ќового  Ћрлеана
останавливались только по  требованию,  чтобы высадить пассажиров или  сдать
груз,  так  же  как  и  огромнаЯ флотилиЯ "транзитных".  ќти попадали сюда с
доброй  дюжины  рек  -  с  €ллинойса,  Њиссури,  ‚ерхней  Њиссисипи,  Ћгайо,
Њононгахилы,  ’еннесси,  ђед-ђивер,  “айт-ђивер и других -  и направлЯлись в
разные места;  трюмы  их  были  набиты всевозможнейшими предметами и  первой
необходимости  и  роскоши,  каких  только  могли  пожелать  жители  бассейна
Њиссисипи во всех его девЯти климатических поЯсах, от студеного водопада св.
ЂнтониЯ до раскаленного зноем Ќового Ћрлеана.
     Џристань „оусона,  окруженнаЯ тучными полЯми и богатыми свиноводческими
фермами,  на  которых  трудились  негры-невольники,  была  рабовладельческим
городком,  сонным, уютным, самодовольным. Ћснованный пЯтьдесЯт лет назад, он
рос очень медленно, но все же рос.
     ‘амым  почетным местным  жителем считалсЯ окружной судьЯ,  сорокалетний
‰орк  ‹естер  „рисколл.  Ћн  чрезвычайно  гордилсЯ  своим  происхождением от
виргинских  аристократов,  и  его  гостеприимство в  сочетании  с  известной
чопорностью говорило о  приверженности старинным традициЯм.  Ћн  был честен,
справедлив и  щедр.  Ѓыть джентльменом,  джентльменом в полном смысле слова,
казалось ему  самым  главным в  жизни,  и  этому своему кредо он  никогда не
изменЯл.  ‚есь город любил судью „рисколла,  почитал и уважал его.  Ћн жил в
достатке,  постепенно приумножаЯ свое богатство. Ћн и его супруга были почти
счастливы, но все же только почти, а не совсем, потому что не имели детей. ‘
годами тоска по ребенку все усиливалась, но господь так и не благословил их.
     ‚месте  с  четой  „рисколл жила  овдовевшаЯ сестра судьи,  миссис ђэчел
Џрэтт, тоже бездетнаЯ и безутешно оттого скорбЯщаЯ. Ћбе женщины были добры и
простодушны,  вели примерную жизнь и  в награду за то имели чистую совесть и
доброе имЯ.  Ћни  принадлежали к  пресвитерианской церкви,  что же  касаетсЯ
судьи, то он был вольнодумцем.
     „ругим потомком старинной виргинской знати,  бесспорно ведущим свой род
от первых колонистов, был юрист Џемброк ѓовард, холостЯк лет сорока. „обрый,
храбрый,   представительный,   этот  джентльмен  отвечал  самым  придирчивым
требованиЯм  виргинского  "света";  преданный  сын  пресвитерианской церкви,
знаток   "законов  чести",   всегда  готовый  учтиво  принЯть  вызов,   если
какой-нибудь его  проступок или  фраза представлЯлись вам  сомнительными или
подозрительными,  и  дать удовлетворение при  помощи любого вида оружиЯ,  по
вашему усмотрению, - от сапожного шила до пушки включительно, Џемброк ѓовард
был любимцем города и лучшим другом судьи.
     Њожно назвать еще  одну  важную особу из  числа ЏЏ‚  (Џервых Џоселенцев
‚иргинии) -  полковника ‘есилЯ Ѓарли ќссекса,  но,  собственно говорЯ,  он в
нашем повествовании почти не участвует.
     “ судьи был брат Џерси Ќортумберленд „рисколл,  на пЯть лет моложе его.
Џерси был женат, и всевышний благословил его брак многочисленным потомством,
но  на  малюток  по  очереди  нападала  то  корь,   то  скарлатина,  то  еще
какаЯ-нибудь болезнь,  и  это  давало местному доктору возможность применЯть
свои  чудесные  допотопные  методы,  в  результате чего  детские  колыбельки
пустели.  Џерси „рисколл был богат,  знал толк в  спекулЯции землей,  и  его
состоЯние росло.  1  февралЯ 1830 года у  него в доме родились два мальчика:
один -  у его супруги,  а другой - у рабыни, двадцатилетней девушки по имени
ђоксана. ‚ тот же самый день ђоксана была уже на ногах и хлопотала, ухаживаЯ
за обоими младенцами.
     —ерез  неделю  миссис Џерси  „рисколл скончалась.  Њальчики остались на
попечении ђокси.  …й  была предоставлена полнаЯ свобода растить их по своему
усмотрению,  так  как  мистер  „рисколл,  поглощенный  своими  спекулЯциЯми,
совершенно устранилсЯ от этих забот.
     ‚ том же месЯце Џристань „оусона обогатилась еще одним жителем. ќто был
некто  „эвид ‚ильсон,  молодой человек шотландского происхождениЯ.  ђодом из
центральной части штата Ќью-‰орк, он попал в этот городок в поисках счастьЯ.
…му  было  двадцать пЯть  лет,  он  окончил  колледж и  прошел  недавно курс
юридических наук в университете одного из восточных штатов.
     „эвид  ‚ильсон был  некрасивый,  рыжеватый малый с  веснушчатым лицом и
умными  голубыми  глазами,  которые  смотрели открыто  и  приветливо,  а  по
временам искрились добродушным лукавством.  Ќе сорвись у  него с  Языка одно
неудачное замечание,  успешнаЯ карьера была бы  ему обеспечена.  Ќо  ‚ильсон
произнес эту злосчастную фразу в  первый же день своего поЯвлениЯ в городке,
и эта оплошность стала длЯ него роковой. „ело было так. Џознакомившись кое с
кем из местных жителей,  он стоЯл с  ними на улице,  как вдруг позади забора
какаЯ-то собака начала рватьсЯ,  лаЯть и  рычать,  Явно проЯвлЯЯ свой дурной
нрав, и ‚ильсон промолвил, словно про себЯ:
     - џ хотел бы, чтобы половина этой собаки принадлежала мне.
     - ‡ачем? - спросил его "то-то.
     - ’огда Я мог бы убить свою половину.
     ‘обеседники уставились на ‚ильсона - кто с любопытством, кто с испугом,
но,  не найдЯ никакой разгадки,  никакого ключа к пониманию,  шарахнулись от
него, как от зачумленного, и, уединившись, принЯлись о нем судачить.
     Ћдин сказал:
     - ЉажетсЯ, он дурак.
     - Ќе кажетсЯ, а так оно и есть, - поправил другой.
     ’ретий уточнил:
     - ’олько  идиот  способен  пожелать,  чтоб  ему  принадлежала  половина
собаки.  —то же станет,  по его мнению,  со второй половиной,  если он убьет
свою? Ќеужели он думает, что втораЯ половина останетсЯ жить?
     - ЌавернЯка думает так,  если этот идиот может думать. Ќе думай он так,
он пожелал бы быть хозЯином всей собаки,  а не половины!  Ћн бы понимал, что
если убьет одну половину,  то  другаЯ все равно тоже околеет и  ему придетсЯ
отвечать за свою собаку;  и никого не будет интересовать, какую именно часть
он убил: свою или чужую. —то вы скажете, джентльмены, прав Я или нет?
     - Џрав,  разумеетсЯ.  ‚ладей он продольной половиной общей собаки,  все
равно так оно и  было бы;  и даже владей он поперечной половиной,  все равно
так оно и было бы;  а в первом случае - особенно: ведь если убить продольную
половину общей собаки, никто не может сказать, чьЯ именно половина убита, но
владей он  поперечной половиной,  может  быть,  он  и  сумел  бы  убить свою
половину, и...
     - Ќет, все равно у него ничего не получилось бы, все равно ему пришлось
бы  отвечать,  если  бы  и  втораЯ половина издохла,  а  она  обЯзательно бы
издохла. Џо-моему, этот человек просто сошел с ума.
     - „а ему и сходить-то не с чего!
     Ћбыватель номер три заметил:
     - „а что там спорить, это же олух!
     - ‚от именно!  -  подхватил обыватель номер четыре. - Ѓолван, это прЯмо
на лице у него написано.
     - „а уж что верно,  то верно -  дурень!  -  сказал номер пЯтый. - Џусть
другие думают, как хотЯт, а Я остаюсь при своем мнении.
     - ‘огласен  с  вами,   джентльмены,   -  сказал  номер  шестой.  -  ќто
совершеннейший осел,  короче говорЯ -  простофилЯ. “ж если он не простофилЯ,
тогда Я, значит, не умею судить о людЯх!
     ’ак  ‚ильсона  и  прозвали  Џростофилей.  Џроисшествие стало  мгновенно
известно всему  городу,  и  каждый  обыватель считал своим  важнейшим долгом
принЯть  участие  в   его  всестороннем  обсуждении.   ‡а   неделю  приезжий
превратилсЯ в Џростофилю ‚ильсона. Џравда, с годами он обрел популЯрность, и
даже немалую,  но прозвище ЏростофилЯ прочно утвердилось за ним. ‚ первый же
день ему был вынесен приговор:  простофилЯ,  и  он  не сумел добитьсЯ ни его
отмены,  ни даже смЯгчениЯ. •отЯ прозвище ЏростофилЯ вскоре утратило злобный
и недружелюбный смысл, но оно сохранЯлось за ‚ильсоном целых двадцать лет.


        ѓ‹Ђ‚Ђ II
                         „ђ€‘ЉЋ‹‹ ™Ђ„€’ ‘‚Ћ€• ђЂЃЋ‚

                              Ђдам  был просто человеком - этим все сказано.
                         Ќе так уж ему хотелось этого Яблока, - ему хотелось
                         вкусить  запретный  плод.  †аль,  что  змей  не был
                         запретным, - Ђдам навернЯка съел бы его.
                                               Љалендарь Џростофили ‚ильсона

     ЏростофилЯ ‚ильсон привез  кое-какие  деньги  и  купил  себе  домик  на
западной окраине города.  ’олько небольшой, заросший травой участок с шаткой
изгородью посередине разделЯл  его  владениЯ  и  владениЯ  судьи  „рисколла.
‚ильсон снЯл  еще  небольшое помещение в  центре  города  и  прибил у  входа
жестЯную табличку такого содержаниЯ:

        „ќ‚€„ ‚€‹њ‘ЋЌ
                          Ђдвокат и юрисконсульт.

                          ‡емлемерные работы,
                          нотариальные акты и т.д.

     Ћднако роковое замечание о собаке погубило его карьеру в зародыше, если
говорить о  юриспруденции:  клиенты  не  ЯвлЯлись.  Џрождав  довольно долго,
‚ильсон снЯл табличку и  перевесил ее  на свой дом,  замазав краской слова о
юридической  практике  и  предлагаЯ  теперь  свои  услуги  лишь  в  качестве
скромного землемера и  опытного бухгалтера.  ‚ремЯ от  времени ему  поручали
размежевать участок или  какой-нибудь местный торговец приглашал его к  себе
привести в  порЯдок бухгалтерские книги.  ‘  истинно шотландским терпением и
мужеством ‚ильсон решил добитьсЯ того,  чтобы город изменил о  нем  мнение и
признал его юристом.  ЃеднЯга! Њог ли он предвидеть, какой мучительно долгий
срок потребуетсЯ длЯ этого?
     ‚ильсон располагал уймой  свободного времени,  но  он  никогда этим  не
тЯготилсЯ,  так как интересовалсЯ всем новым, что только было в сфере науки,
и проводил у себЯ дома всевозможные эксперименты.  Ћдним из его коньков была
хиромантиЯ.  Љак называлась его втораЯ причуда,  он  не  говорил и  объЯснЯл
только, что занимаетсЯ этим ради развлечениЯ. Ћн понимал, конечно, что такие
причуды лишь  укреплЯют его  репутацию простофили,  и  потому предпочитал не
распространЯтьсЯ о них.  ќто второе его увлечение заключалось в том,  что он
коллекционировал отпечатки пальцев разных людей.  ‚  кармане сюртука ‚ильсон
постоЯнно  носил  плоскую  коробочку с  отделениЯми,  в  которых  помещались
стеклЯнные пластинки -  пЯть дюймов в  длину и три в ширину.  ‚низу к каждой
пластинке  была  приклеена  полоска  белой  бумаги.  ‚ильсон  обычно  просил
собеседника провести руками по волосам,  чтобы пальцы стали жирными, а затем
прижать к стеклышку большой палец и,  один за другим,  остальные четыре.  Ќа
нижней полоске бумаги,  под этими еле видными пЯтнами,  ‚ильсон делал такую,
например, запись: "„†ЋЌ ‘Њ€’, праваЯ рука", проставлЯЯ тут же число, месЯц и
год;  затем снимал на  другое стеклышко отпечатки левой руки этого человека,
записывал имЯ, фамилию и дату и прибавлЯл: "леваЯ рука". ‘текла укладывались
обратно в коробочку и занимали свое место в архиве ‚ильсона,  как он называл
эту коллекцию.
     Ќередко сиживал ‚ильсон до поздней ночи,  погрузившись в изучение своей
коллекции, пристально и внимательно разглЯдываЯ отпечатки пальцев, но что он
там  находил и  находил ли  вообще что-либо -  это никому не  было известно.
€ногда  он  срисовывал  на  бумагу  тонкие,  затейливые  узоры,  оставленные
отпечатками пальцев,  и  затем при  помощи пантографа{313} увеличивал их  во
много раз, чтобы удобнее и легче было исследовать причудливую паутину линий.
     Љак-то  в  знойный послеполуденный час -  это был первый день июлЯ 1830
года -  ‚ильсон трудилсЯ над каким-то  весьма запущенным гроссбухом в  своем
кабинете,  выходившем окнами на  запад,  где расстилались пустыри.  ‚незапно
чьи-то   голоса   нарушили   тишину.   €х   громкаЯ   перекличка  заставлЯла
предположить,  что  собеседники находЯтсЯ  на  изрЯдном  расстоЯнии друг  от
друга.
     - ќй, ђокси, как твой малыш? - кричали откуда-то издали.
     - Џрекрасно!  Ђ  ты  как  поживаешь,  „жеспер?  -  слышалось под  окном
‚ильсона.
     - •вастатьсЯ нечем,  но и жаловатьсЯ грех.  Љак-нибудь соберусь,  приду
поухаживать за тобой, ђокси!
     - Ђх ты грЯзный черный кот!  -  отвечала ђокси,  сопровождаЯ свои слова
беззаботным смехом.  -  Ћчень мне надо ЯкшатьсЯ с такими черными обезьЯнами,
как ты!  ’очно не найду Я  себе кавалера получше!  ЏризнайсЯ-ка,  что Ќэнси,
служанка старой миссис Љупер, дала тебе отставку?
     - ќ,  ђокси,  да ты никак ревнуешь! €шь плутовка, хе-хе-хе! Џоймал тебЯ
на этот раз!
     - Љак же,  поймал!  •а-ха! …й-богу, „жеспер, когда-нибудь ты лопнешь от
гордости.  Ќа месте твоего хозЯина Я продала бы тебЯ в низовьЯ реки, пока ты
еще  не  совсем  свихнулсЯ.   ‚от  увижу  твоего  хозЯина,  обЯзательно  ему
посоветую!
     ‹енивому,  бесцельному зубоскальству не  было конца.  Ћбе  стороны Явно
получали удовольствие от этого дружеского поединка,  и  каждаЯ была довольна
своим острословием, ибо оно представлЯлось им острословием и ничем иным.
     ‚ильсон подошел к окну посмотреть на дуэлЯнтов;  их болтовнЯ мешала ему
работать.  Ќа соседнем пустыре он увидел „жеспера -  молодого,  черного, как
уголь,  геркулеса негра,  который,  будучи  послан  на  работу,  восседал на
садовой  тачке  под  нещадно палЯщим солнцем и  лишь  собиралсЯ приступить к
делу,  а пока что отдыхал часок перед началом. ‚озле крыльца ‚ильсона стоЯла
ђокси с детской колЯской работы домашнего мастера,  в которой сидели лицом к
лицу два малыша.  …сли не видеть ђокси,  то по речи ее можно было принЯть за
негритЯнку, но это не соответствовало действительности. Ћна была негритЯнкой
только на одну шестнадцатую, и обнаружить эту шестнадцатую не представлЯлось
возможным.   ђокси  была  совершенно  светлокожаЯ,   рослаЯ,  пышнотелаЯ,  с
величавой осанкой и исполненными благородной, царственной грации движениЯми.
“  нее  были блестЯщие карие глаза,  здоровый,  Яркий румЯнец во  всю щеку и
копна мЯгких шелковистых волос каштанового цвета,  которые,  правда, скрывал
сейчас туго повЯзанный на голове клетчатый платок.  ‹ицо было выразительно и
говорило о решительном характере, черты его были правильны, миловидны и даже
красивы.  ‘реди  своих  соплеменников она  держалась свободно и  независимо,
пожалуй, несколько вызывающе; но при белых вела себЯ тише воды, ниже травы.
     Џо существу,  ђокси ничем не отличалась от белых,  но одна шестнадцатаЯ
часть,   то   есть  негритЯнскаЯ  часть,   перетЯнула  остальные  пЯтнадцать
шестнадцатых и сделала ее негритЯнкой. Ћна была рабыней и в качестве таковой
подлежала купле-продаже.  —то  касалось ее  ребенка,  то  он  был  белым  на
тридцать одну  тридцать вторых,  но  именно из-за  ничтожной одной  тридцать
второй  части  считалсЯ,  по  нелепости закона и  местных обычаев,  негром и
посему -  тоже рабом. “ него были голубые глаза и льнЯные кудри, как и у его
белого сверстника; отец белого ребенка различал малышей, хотЯ очень редко их
видел,  -  правда,  только по  одежде.  …го дитЯ носило платьице из  мЯгкого
муслина с кружевными оборками и коралловое ожерелье на шейке,  а сын ђокси -
только простую рубашонку из сурового домотканого полотна,  еле доходившую до
колен, и никаких украшений на нем не было.
     Ѓелого младенца звали ’омас Ѓекет „рисколл,  а имЯ негритенка было ‚але
де  амбр*,  без  фамилии,  ибо  рабы  такими привилегиЯми не  пользовались.
ђоксана где-то  случайно услышала это выражение,  ей  понравилось незнакомое
звукосочетание,  и,  принЯв его за имЯ, она наградила им свое чадо. ‚прочем,
оно быстро превратилось в —емберса.
     ______________
     * Valet de chambre - камердинер (франц.).

     ‚ильсон знал ђокси, и когда состЯзание в остроумии стало ослабевать, он
вышел на  крыльцо,  собираЯсь раздобыть несколько новых стеклышек длЯ  своей
коллекции.  ЏонЯв,  что его безделье замечено, „жеспер с рвением принЯлсЯ за
работу. ‚ильсон оглЯдел младенцев и спросил:
     - ‘колько им уже, ђокси?
     - Ћбоим пЯть месЯцев, сэр. Ћни родились первого февралЯ.
     - ‘лавные малыши, оба красавчики.
     ђокси просиЯла от удовольствиЯ, показав белоснежные зубы.
     - „ай вам бог здоровьЯ,  мистер ‚ильсон!  -  с жаром воскликнула она. -
‘пасибо вам за ваши слова, ведь один-то из них - негр! „лЯ менЯ он, конечно,
самый лучший мальчонка на свете, но это, видать, потому, что он мой.
     - Љак же ты их различаешь, ђокси, когда они голышом?
     ђаскатистый хохот ђокси был под стать ее комплекции.
     - Ќу, Я-то различаю, мистер ‚ильсон, а вот мистер Џерси, тот нипочем не
сумеет!
     ‚ильсон еще немножко поболтал с  ђокси,  а  потом достал две стеклЯнные
пластинки и  попросил у  нее длЯ своей коллекции отпечатки пальцев с  правой
руки и  с  левой,  затем надписал ее имЯ и  число,  а  заодно снЯл отпечатки
пальцев обоих младенцев и сделал соответствующие пометки.
     ‘пустЯ два месЯца, 3 сентЯбрЯ, он повторил эту операцию со всеми тремЯ.
Ћн  любил  составлЯть "серии":  то  есть,  начав  снимать у  детей отпечатки
пальцев, повторЯл это через каждые несколько лет.
     Ќа  следующий день,  4  сентЯбрЯ,  произошло событие,  которое  глубоко
потрЯсло ђоксану.  Њистер  „рисколл снова  обнаружил пропажу небольшой суммы
денег -  другими словами, это случилось не впервые, а уже в четвертый раз, -
и терпение хозЯина лопнуло. Ћн был человеком довольно снисходительным, когда
дело  касалось негров  и  прочих домашних животных,  когда  же  речь  шла  о
провинностЯх  представителей  его  собственной  расы  -   то  даже  чересчур
снисходительным.  Ќо с воровством миритьсЯ он не желал, а что в доме завелсЯ
вор,  больше не оставалось сомнений. € кто бы еще это мог быть, если не один
из его негров?
     Ќеобходимо было принЯть экстренные меры.  „рисколл созвал всех слуг. €х
было трое,  кроме ђокси:  мужчина, женщина и мальчик двенадцати лет. ‚се они
были друг другу чужие. Њистер „рисколл заЯвил им:
     - џ  вас  предупреждал.  ќто  не  помогло.  Ќа  сей  раз Я  намерен вас
проучить. џ продам вора. Љто из вас виноват?
     “гроза хозЯина повергла всех в  трепет:  здесь им жилось неплохо,  и на
новом  месте  навернЯка будет  хуже.  Ќегры  хором заголосили,  что  они  не
виноваты. Ќикто из них ничего не крал, уж во всЯком случае не деньги! Њожет,
когда  и  случалось взЯть кусочек сахару,  пирожок,  немножко меду  или  там
какое-нибудь еще  лакомство,  чего мистеру Џерси не  жалко и  за  что он  не
станет их  бранить,  но деньги -  нет!  „еньги -  никогда!  Ћднако их пылкие
заверениЯ не тронули сердце мистера „рисколла.  Ћн был непреклонен и твердил
одно:
     - Ќазовите вора!
     Џо  правде говорЯ,  виноваты были все,  кроме ђоксаны.  Ћна подозревала
каждого, но с уверенностью сказать не могла. Ћна с содроганием подумала, что
две  недели назад  тоже  находилась на  грани  преступлениЯ:  ее  удержало в
последнюю  секунду   воспоминание  о   посещении  негритЯнской  методистской
церкви{317},  которое помогло ей "очистить душу". Ќа другой день после того,
как  благодать божьЯ снизошла на  ђоксану и  она  еще  находилась под свежим
впечатлением этого событиЯ и была исполнена гордости, что душа ее очистилась
от скверны, хозЯин нечаЯнно оставил на письменном столе около двух долларов,
и  когда ђоксана во  времЯ уборки заметила их,  ее  стал  одолевать соблазн.
Ќесколько  минут  она  с  нарастающей злобой  глЯдела  на  деньги,  а  потом
воскликнула в сердцах:
     - Љ черту это молитвенное собрание!  Ќе могли они, что ли, устроить это
завтра.
     ‘  этими  словами она  прихлопнула соблазн книгой,  и  он  попутал душу
другого представителЯ кухонного ведомства.  ђокси принесла эту жертву в силу
религиозного этикета,  отнюдь не  собираЯсь,  впрочем,  сделать это длЯ себЯ
законом на  вечные времена:  через недельку-другую свЯтость ее  поубавитсЯ и
восторжествует  рассудок,   -   в   следующий   раз   два   доллара,   столь
неосмотрительно  брошенные,  попадут  уже  в  верные  руки,  и  ђокси  могла
предсказать, в чьи именно.
     Ѓыла ли она дурной женщиной?  •уже, чем остальные ее соплеменники? Ќет.
‚  битве жизни все они страдали от несправедливости и  поэтому не считали за
грех  воспользоватьсЯ военным  преимуществом  перед  врагом,  -  разумеетсЯ,
только в малом;  в малом,  но не в серьезных делах.  Ћни таскали из кладовой
провизию при  каждом  подходЯщем случае,  не  брезговали медным  наперстком,
кусочком  воска,  наждачной  бумагой,  пачкой  иголок,  серебрЯной ложечкой,
бумажным  долларом  и  разными  мелкими  предметами  -   словом,  рады  были
пустЯковым трофеЯм,  попадавшим к  ним в  руки,  но  были при этом настолько
далеки от признаниЯ подобных действий греховными,  что,  придЯ в церковь,  с
превеликим усердием молились и  во  всю глотку распевали религиозные псалмы,
невзираЯ на то,  что у них в карманах лежало украденное.  Љоптильню на ферме
всегда приходилось держать под крепким замком,  ибо даже негритЯнский дьЯкон
не  мог устоЯть перед соблазном,  когда провидение указывало ему во  сне или
при иных обстоЯтельствах место,  где сиротливо тоскует и  жаждет чьей-нибудь
любви копченый свиной окорок. Ќо, увидев перед собой сотню висЯщих окороков,
дьЯкон никогда не  брал двух,  -  то  есть Я  имею в  виду двух сразу.  €ной
жалостливый вор-негр в  холодную ночь подогревал конец дощечки и  подсовывал
его  под застывшие лапки спЯщих на  дереве кур:  соннаЯ курица переходила на
теплое местечко,  деликатно прокудахтав "спасибо",  и вор поспешно отправлЯл
ее в свой мешок,  а после - в желудок, совершенно уверенный в том, что, берЯ
такую мелочь у  человека,  изо  днЯ  в  день  отнимающего у  него  бесценное
сокровище  -  свободу,  он  не  совершает  греха,  который  господь  мог  бы
припомнить ему в день ‘трашного суда.
     - Ќазовите вора!
     Њистер „рисколл произнес это в  четвертый раз все тем же суровым тоном.
€ затем присовокупил нечто исполненное самого ужасного смысла:
     - џ даю вам одну минуту.  - ’ут он вынул часы. - …сли вы не признаетесь
по истечении минуты, Я не только продам всех вас четверых, но... но Я продам
вас в низовьЯ реки!
     ќто было равносильно угрозе отправить их в  ад.  ‚ этом не усомнилсЯ бы
ни один миссурийский негр.  ђокси зашаталась,  лицо ее побледнело; остальные
пали на колени,  как подстреленные, и, обливаЯсь слезами, с мольбой воздев к
хозЯину руки, заголосили хором:
     - џ... Я виноват!
     - џ... Я виноват!
     - џ виноват!  ‘милуйтесь,  хозЯин! ѓосподи, спаси и помилуй нас, бедных
негров!
     - Ћчень хорошо,  -  сказал мистер „рисколл,  кладЯ назад в  карман свои
часы.  -  ђаз так,  то Я продам вас здесь,  хоть вы и не заслуживаете такого
снисхождениЯ. Ќа самом деле вас следовало бы продать в низовьЯ реки.
     ‚  порыве  благодарности  преступники  распростерлись  перед  ним  ниц,
лобызаЯ его ноги и клЯтвенно заверЯЯ, что, покуда живы, не забудут хозЯйской
милости и до конца дней не перестанут молитьсЯ за него. ‚се это говорилось с
полной искренностью,  ибо хозЯин, точно бог, протЯнул могущественную длань и
захлопнул врата ада,  разверзшиесЯ было перед ними. Ћн и сам чувствовал, что
совершает  благородное,  милосердное  деЯние,  и  был  очень  доволен  своей
добротой.  ‚ тот же вечер он занес весь этот эпизод в свой дневник, дабы сын
его,  когда  вырастет,  прочел  эту  запись  и  она  вдохновила  бы  его  на
великодушные, гуманные поступки.


        ѓ‹Ђ‚Ђ III
                       ђЋЉ‘€ ЏђЋ„…‹›‚Ђ…’ •€’ђ›‰ ”ЋЉ“‘

                              ’от,  кто  прожил  достаточно долго на свете и
                         познал  жизнь,  понимает,  как  глубоко  мы обЯзаны
                         Ђдаму - первому великому благодетелю рода людского.
                         Ћн принес в мир смерть.
                                               Љалендарь Џростофили ‚ильсона

     Џерси „рисколл отлично проспал всю  ночь,  после того как  избавил свою
челЯдь от путешествиЯ вниз по реке,  но ђокси не сомкнула глаз ни на минуту.
Ћна  была охвачена величайшим ужасом.  ‚едь когда ее  ребенок вырастет,  его
тоже могут продать в  низовьЯ реки!  ќта страшнаЯ мысль сводила ђокси с ума.
Њинутами ей  удавалось забытьсЯ,  но  в  следующий миг сна как не бывало,  и
ђокси  вскакивала и  устремлЯлась к  колыбели своего младенца,  дабы  воочию
убедитьсЯ,  что он все еще там.  Ћна прижимала его к сердцу и бурно изливала
свою  любовь,   осыпаЯ  малютку  поцелуЯми,   смачиваЯ  слезами,   стенаЯ  и
приговариваЯ:
     - Ћни не посмеют,  они не посмеют! “ж лучше твоЯ мама убьет тебЯ своими
руками.
     Џосле одного из таких приступов отчаЯниЯ ђокси, укладываЯ своего сына в
колыбель,  заметила,  что второй младенец пошевелилсЯ во сне,  и  только тут
вспомнила  о  его  существовании.  Ћна  подбежала к  нему  и  долго  стоЯла,
размышлЯЯ вслух:
     - ‚ чем провинилсЯ мой сыночек, что он лишен твоего счастьЯ? ‚едь он же
никому ничего плохого не сделал!  Љ тебе бог милостив, а к нему нет. Џочему?
’ебЯ никто не посмеет продать в низовьЯ реки!  Ћх, ненавижу Я твоего папашу,
бессердечный он,  а  пуще всего бессердечный к  неграм!  ’ак бы и убила его,
проклЯтого! - Ћна притихла, размышлЯЯ, но вскоре опЯть разразилась истошными
рыданиЯми:  -  Ђ  убить-то придетсЯ тебЯ,  моего ребеночка!  …го убивать что
пользы? ’ебЯ, крошку мою, это не спасет! Џродадут мою крошку в низовьЯ реки,
и дело с концом!  ‡начит,  такаЯ уж судьба у твоей бедной мамы -  убить тебЯ
ради твоего же  спасениЯ!  -  Ћна еще крепче прижала ребенка к  своей груди,
осыпаЯ его ласками.  - Њама должна убить тебЯ, да как рука на это подыметсЯ?
Ќет,  нет,  не плачь,  мама не бросит тебЯ, мама уйдет с тобой вместе, убьет
себЯ тоже.  “йдем отсюда,  мой сыночек, утопимсЯ вместе и забудем все земные
горести! ’ам-то уж, верно, никто не продает бедных негров в низовьЯ реки!
     Ћна направилась к  двери,  укачиваЯ ребенка и что-то напеваЯ,  но вдруг
остановилась на полпути. ‚зглЯд ђокси упал на ее новенькое воскресное платье
из  немыслимо пестрого ситца с  какими-то фантастическими разводами.  „олго,
долго не могла она оторвать от него затуманенных глаз.
     - ’ак ни разу и не пришлось мне надеть его,  а до чего же оно красивое!
- запричитала ђокси.  Џотом, осененнаЯ радостной мыслью, трЯхнула головой: -
Ќет, не хочу, чтобы менЯ выловили из реки на глазах у всего народа, в старом
трЯпье, будто нищенку!
     ђокси положила ребенка и  надела пестрое платье.  Џотом оглЯдела себЯ в
зеркальце и  сама  удивилась своей  красоте.  Ќет  уж,  она  нарЯдитсЯ перед
смертью по всем правилам!  ђокси стащила с  головы платок и сделала прическу
"как белые",  а  потом завЯзала на  своих пышных красивых волосах бантики из
обрывков разноцветных ленточек и  воткнула в  них букетик уродливых бумажных
цветов. ‚ довершение туалета она накинула на плечи кусок Ярко-красного тюлЯ,
какой в то времЯ называлсЯ "облачком". ’еперь она была готова умереть.
     ђокси снова взЯла на руки своего сына,  но тут ей бросилась в глаза его
жалкаЯ,  куцаЯ рубашонка из небеленого холста,  и она остро ощутила контраст
между  нищенским видом  младенца  и  сказочным великолепием ее  собственного
нарЯда, и материнское сердце не выдержало этого срама.
     - Ќет,  моЯ  куколка,  не  такаЯ уж  дурнаЯ у  тебЯ мать!  Ђнгелы будут
любоватьсЯ не одной твоей мамой,  а тобой тоже!  џ не хочу, чтоб они сгорели
от стыда и  говорили „авиду,  ѓолиафу и другим пророкам{321}:  "ќтот ребенок
ЯвилсЯ к нам в неподобающем виде!"
     ЏриговариваЯ так,  ђокси стащила с  малютки рубашонку и  нарЯдила его в
одно из длинных белоснежных платьиц ’омаса Ѓекета -  с изЯщными оборочками и
Ярко-голубыми бантиками.
     - ‚от  теперь все хорошо!  -  Ћна усадила ребенка на  стул и,  отступив
назад,  оглЯдела его с восторгом и изумлением.  - Ћх, лучше быть не может! -
воскликнула она,  хлопаЯ в ладоши.  -  џ и не замечала,  что ты у менЯ такой
красавчик! Њистер ’омми ничуть не красивее тебЯ, ни вот настолечко!
     Ћна  шагнула к  ребенку хозЯина,  посмотрела на  него,  потом  перевела
взглЯд на своего и  снова глЯнула на маленького „рисколла.  ѓлаза ее странно
заблестели,   и,  пораженнаЯ  какой-то  мыслью,  она  с  минуту  стоЯла  как
зачарованнаЯ, потом пробормотала:
     - ‚чера,  когда  Я  купала  их,  его  собственный папаша  спросил менЯ,
который из них его сынок.
     „альше ђокси действовала,  как  сомнамбула.  Ћна  раздела догола ’омаса
Ѓекета и  облачила его в грубую холщовую рубашонку.  …го коралловое ожерелье
она  надела на  своего ребенка.  Џотом  положила обоих младенцев рЯдышком и,
окинув их пристальным взглЯдом, заговорила сама с собой:
     - Љто бы поверил,  что платье так менЯет детей? ‹опни мои глаза, если Я
сама различаю их, а уж его отец и подавно не сумеет!
     Ћна положила свое чадо в нарЯдную колыбельку ’омми и сказала:
     - ‘ этой минуты ты - хозЯйский сынок, мистер ’ом, и Я должна привыкнуть
называть тебЯ так,  не то,  боже упаси,  перепутаю, и тогда нам с тобой беда
будет!  Ќу вот,  лежи тихонько и не капризничай,  мистер ’ом. ‘лава богу, ты
теперь спасен,  ты  теперь спасен!  ’еперь уж  ни  один человек на  свете не
сможет продать мое сокровище в низовьЯ реки!
     Ђ настоЯщего ’ома она сунула в некрашеную сосновую люльку своего сына и
сказала, смущенно глЯдЯ на спЯщего наследника „рисколла:
     - Ѓог свидетель,  болит у менЯ за тебЯ душа,  малыш,  но что делать-то,
скажи?  ’вой папаша когда-нибудь все равно продал бы его в низовьЯ реки, а Я
бы этого не пережила, просто бы не пережила, понимаешь?
     ђокси бросилась на  кровать,  но  долго вертелась с  боку на  бок.  ‚се
думала и  думала.  Џотом  вдруг  села,  в  ее  возбужденном мозгу  мелькнула
утешительнаЯ мысль: "ќто не грех, сами белые так делают! ‘вЯтой боже, это не
грех,  нет!  €  у белых так случаетсЯ,  и не просто у белых,  а даже у самих
королей!"
     ђокси  силилась  восстановить в  памЯти  подробности какой-то  истории,
которую когда-то слышала, но забыла.
     "Ђга,  вспомнила!  - обрадовалась она. - ќто рассказывал у нас в церкви
старый негритЯнский проповедник из  €ллинойса.  Ћн  говорил,  что просто так
спастись нельзЯ -  сколько ни  работай,  сколько ни  молись.  ‚се зависит от
удачи,  -  а  уж  это не от людей,  а  от бога,  он сам назначает счастливую
судьбу,  кому хочет:  ему все равно, свЯтой ты или грешник. Ћн выбирает сам,
кого захочет,  и одному дает вечное блаженство,  а другого посылает в геенну
огненную.  Џроповедник рассказывал,  что  в  Ђнглии  было  раз  такое  дело:
королева уложила  своего  сыночка  спать,  а  сама  ушла  в  гости,  а  одна
негритЯнка,  ну такаЯ,  почти белаЯ,  прокралась к  ней в  комнату,  увидела
ребенка, схватила его, раздела догола, надела все его вещи на своего ребенка
и  положила его в кроватку королевича,  а королевского сынка унесла к себе -
туда,  где жили рабы,  и так никто ничего и не узнал;  и когда пришло времЯ,
сын ее стал королем,  а настоЯщего королевича при разделе наследства продали
в низовьЯ реки. „а, да, сам проповедник это рассказывал, и в этом нет греха,
потому что  белые тоже  это  делают.  „а,  да,  делают,  и  не  какие-нибудь
захудалые белые,  а самые важные.  ‘лава тебе,  господи, что Я вспомнила эту
историю!"
     “спокоеннаЯ,   счастливаЯ,   она  встала  и,   подойдЯ  к  колыбелькам,
"практиковалась" остаток  ночи.  Ћна  легонько похлопывала своего  ребенка и
говорила просительным тоном:
     - ‹ежите тихонько, мистер ’ом!
     Ђ настоЯщего ’ома она шлепала и сердито командовала:
     - ‹ежи тихо, —емберс! Ђ то Я тебе задам!
     ЏродолжаЯ эту репетицию, ђокси сама дивилась, как быстро и ловко сумела
она перенести свою рабскую почтительность с маленького хозЯина на маленького
узурпатора  и,   наоборот,  стала  относитьсЯ  повелительно,  с  материнской
резкостью к злополучному наследнику старинного рода „рисколлов.
     ‚ремЯ от времени ђокси прерывала свои упражнениЯ и начинала прикидывать
шансы на успех того, что она затеЯла.
     "ќтих негров продадут сегоднЯ за кражу денег,  а потом купЯт других; те
не знают малышей,  стало быть тут все будет спокойно.  Ђ  Я буду делать так:
как вывезу детей на  прогулку,  каждый раз зайду за угол и  обмажу им ротики
вареньем,  и тогда никто не заметит, что Я их обменЯла. Ѓуду так делать хоть
целый год, пока не уверюсь, что все в порЯдке.
     Ѓоюсь Я  только одного человека -  Џростофилю ‚ильсона.  …го называют у
нас простофилей,  дураком.  Ќу нет, он такой же дурак, как Я дура! „а это же
самый умный человек в городе после судьи „рисколла,  ну и,  может,  еще Џема
ѓоварда.  —ерт бы побрал Џростофилю, страсть как боюсь его проклЯтых стекол;
по-моему, он колдун. ‚от что сделаю: схожу к нему на днЯх, попрошу, чтобы он
снова взЯл отпечатки пальчиков у моих малышей,  - Я, мол, знаю, что он этого
ждет.  …сли уж он не заметит подмены,  то другие и подавно,  и мне,  значит,
боЯтьсЯ нечего.  Ђ  на  всЯкий  случай прихвачу с  собой  подкову против его
колдовства".
     ‘ новыми рабами у ђокси, разумеетсЯ, никаких осложнений не произошло. €
с  хозЯином тоже,  потому что  как раз в  эту пору он  запуталсЯ в  какой-то
спекулЯции и  был н