цапали.
     - Љейсмента? Ќо ведь Љейсмент не в €рландии.
     - ’еперь в €рландии. ‚ казармах королевской ирландской полиций в ’роли.
Ќемцы доставили его на подводной лодке, и он угодил прЯмо в объЯтиЯ полиции.
     - Ћ ѓосподи, - сказал Џат. - Љейсмент. - Ћн тЯжело опустилсЯ на стул. -
…го повесЯт. - Ћн закрыл лицо руками.
     Љристофер был до крайности возбужден,  сам  толком  не  понимаЯ  своего
состоЯниЯ. Љэтлин он кое-как успокоил, но  после  ее  ухода  вдруг  прониксЯ
уверенностью, что она была права.  Њак-Ќейл,  видимо,  ничего  не  знал,  но
теперь Љристофер  сообразил,  что,  если  готовитсЯ  вооруженное  восстание,
Њак-Ќейл и не будет об этом  знать.  Ђ  что-то  готовитсЯ.  “веренность  эта
пришла не как результат логических выкладок, а скорее как физический толчок,
от которого он вскочил с места, весь дрожа  и  задыхаЯсь;  и,  как  человек,
разгадавший загадочную картинку, он теперь видел  только  новые  контуры,  а
прежние уже не мог уловить.
     ‚ политических спорах Љристофер всегда изображал  из  себЯ  циника.  Ќа
самом деле он, хоть  и  оставалсЯ  сторонним  наблюдателем,  питал  глубокое
романтическое сочувствие к ирландской традиции протеста и к шинфейнерам  как
нынешним ее носителЯм. €сторию €рландии он любил как свое личное  достоЯние,
и, хотЯ не  скупилсЯ  на  шутки  по  адресу  "трагической  женщины",  в  его
отношении ко  всей  этой  скорбной  летописи  был  силен  элемент  рыцарской
галантности. ‡а этим крылось негодование, которым он ни с  кем  не  делилсЯ.
Љак у  многих  кабинетных  ученых,  нарочито  отмежевавшихсЯ  от  участиЯ  в
активной  борьбе,  у  него  было  сильно  развито  чувство  героического.  Ђ
впечатлительность художника позволЯла  ему  оценить  эпическое  великолепие,
которым во все времена была овеЯна трагедиЯ €рландии.
     ’еперь он пребывал в ужасающем смЯтении. €звестие о  германском  оружии
повергло его в такое горе, в такую Ярость, что он  понЯл,  как  безраздельно
держит сторону  повстанцев.  ЏотрЯсла  его  и  участь  Љейсмента,  человека,
которым он искренне восхищалсЯ. ‘ердце его уже было охвачено мЯтежом. Ћднако
он знал, что любое выступление  сейчас  закончитсЯ  лишь  новой  трагической
неудачей. Ћн легко согласилсЯ исполнить просьбу Љэтлин  -  подействовать  на
Џата логикой, но сейчас, глЯдЯ на  юношу,  озаренного  в  его  обострившемсЯ
восприЯтии Ярким светом истории, он не знал, что сказать, как не знал,  куда
девать избыток энергии, которой наполнила его новаЯ ситуациЯ.
     - „а, Љейсмента повесЯт, - сказал он Џату. -  ‚ас  всех  повесЯт.  …сли
тебе хочетсЯ  окончить  свою  молодую  жизнь  на  английской  виселице,  ты,
несомненно, избрал длЯ этого правильный путь.
     Џат поднЯл голову и чуть улыбнулсЯ.
     - Ќе беспокойтесь.  Ќас  не  повесЯт,  нас  расстрелЯют.  Њы  как-никак
солдаты.
     - ‘ вами поступЯт не как с солдатами, а как с убийцами. Љак с крысами.
     - Ћни быстро убедЯтсЯ, что мы солдаты. Ћткуда вы узнали про  Љейсмента?
Ќадо полагать, это правда?
     - “знал в доме у  Њак-Ќейла.  ќто  очень  прискорбно.  Ќо  то,  что  вы
прохлопали это оружие...
     - Ќасчет транспорта с  оружием  Я  не  понимаю,  -  сказал  Џат.  -  Ќо
Љейсмента наши люди в ’роли спасут.
     - Ќе успеют. Ќынче к вечеру все вы будете разоружены.
     - ‡начит, нынче к вечеру мы все будем сражатьсЯ. ‚ы ведь не разболтаете
то, что сейчас сказала моЯ мать?
     - Ќет, прости менЯ Ѓог, не разболтаю, но, по-моему, все вы сошли с ума.
     - …два ли они налетЯт на нас уже сегоднЯ. Њы, может быть, и  глупы,  но
они еще глупее. ‚ чем дело, мама?
     ‚ дверЯх стоЯла Љэтлин. Ћна подошла к сыну и с размаху ударила  его  по
руке.
     - Љто-то только что видел Љэтела, он шел по улице с винтовкой...
     Џат отстранил ее и выбежал из комнаты.
 
                                  ѓлава 18 
 
     Џат еще так и не решил свою проблему - он все откладывал ее, потому что
не находил решениЯ. Ћн был просто не в состоЯнии думать о Љэтеле, подойти  к
нему с рассудочной меркой, спросить себЯ, что  будет  длЯ  Љэтела  выгоднее.
Ѓрат  всегда  был  ему  бесконечно  близок,  неотделим  от  него,  как   его
собственнаЯ рука. Љэтел присутствовал в его  восприЯтии  собственной  жизни,
точно они смотрели на мир одними, общими глазами; и, долгие годы держа брата
в рабском повиновении, он этим дисциплинировал себЯ, училсЯ жить одновремен-
но в двух  телах.  Ѓывали  минуты,  когда  он  вдруг  понимал,  что  мальчик
существует отдельно от него, и удивлЯлсЯ этому как неожиданной  дерзости.  Ђ
потом они снова возвращались друг в  друга,  и  Џат  чувствовал,  что  времЯ
растЯнулось, раздалось  вширь,  и  собственное  детство  не  только  живо  и
продолжаетсЯ, но обретает новые, прекрасные черты.
     ђазве не подверг бы он Љэтела  риску,  если  бы  им  предстоЯло  вместе
влезть на вершину горы или переплыть разлившуюсЯ реку? ’акое даже бывало. Ќо
это значило просто рисковать собой, да к тому же в  тех  уединенных  местах,
под открытым небом, их общаЯ сила и юность казались непобедимыми.  ‚  мыслЯх
Џат свЯзывал Љэтела со всеми своими решениЯми,  они  пребывали  в  идеальном
единстве  на  некоем  уровне  лишь  немного  ниже  того,  на  котором  вечно
пререкались. „лЯ Џата это единство выражалось  в  ощущении,  что  он  просто
включил брата в себЯ. Џотому-то и теперь ему казалось, что он все времЯ  вел
Љэтела с собой, вел до самого того порога, дальше которого так твердо  решил
его не пускать.
     ђазумеетсЯ, Џат успел взвесить и другой вариант - не лучше  ли  держать
Љэтела при себе, чтобы он в любом случае был рЯдом, на глазах.  ’огда  можно
по крайней мере быть спокойным, что мальчишка  не  ввЯжетсЯ  в  какую-нибудь
безумную авантюру, не то что если оставить его без присмотра. Ќо Џат тут  же
отбросил  эту  мысль  как  пустую  химеру.  ѓрЯдущие  событиЯ  он  видел   в
героическом свете, однако если не сердцем, то головой понимал,  что  событиЯ
эти будут беспорЯдочные и страшные. Ћн  просто  не  сможет  ни  уследить  за
Љэтелом,  ни  оборонить  его.  Ђ  дать  своему  вниманию  раздвоитьсЯ  будет
серьезным нарушением долга.
     Џат не скрывал от себЯ, что в возрасте Љэтела и сам точно так же рвалсЯ
бы в бой, и его смущало сомнение - может быть, стараЯсь оставить мальчика  в
стороне от схватки, он покушаетсЯ на его честь? Ќо он как-то не мог додумать
эту мысль и не мог в этом смысле признать  за  Љэтелом  личные  права.  Ѓудь
Љэтел постарше, ну хоть на два года, даже на год, пришлось бы пойти  на  эту
жертву, принЯть ее как нечто будничное и неизбежное.  Ќо  там,  где  он  был
вместе с братом, все еще лежала свЯщеннаЯ страна детства.
     ќто не было желанием, чтобы Љэтел пережил его, не было желанием уберечь
от опасности самую дорогую часть себЯ самого, и  не  заботило  его  то,  что
нужно оставить матери хоть одного сына. Ћщущение было более глубокое, скорее
физическое,  точно  там,  где  Љэтел,  сам  он  беззащитен  и  наг,  и   эту
незащищенную часть себЯ  он  инстинктивно  старалсЯ  спрЯтать,  укрыть.  …му
хотелось стать впереди Љэтела, загородить его собой,  вдавить  в  безопасное
место. ‘ебЯ он готов был подставить под английские пули, недаром он  столько
о них думал - в уме он уже был закаленным, обстрелЯнным  ветераном.  Ќо  при
мысли, что может пострадать Љэтел, он весь сжималсЯ в комок, чувствовал себЯ
последним трусом.
     Љогда Џат выскочил на Ѓлессингтон-стрит, Љэтела нигде на было видно,  и
он побежал по улице вниз, под мелким дождем, который  бесшумно  рождалсЯ  из
теплого воздуха. …му пришло в голову, что Љэтел  мог  пойти  на  исповедь  в
церковь ‘вЯтого €осифа на Ѓерклироуд. ‚ремЯ  самое  подходЯщее.  Ђ  так  как
приказ на завтра все шире распространЯлсЯ среди участников  движениЯ,  то  в
этот день по всему „ублину можно было увидеть,  как  люди  в  зеленой  форме
выстраивались в  очереди  у  исповедален.  ‘ам  он  исповедалсЯ  еще  утром;
возможно, Љэтел решил взЯть с него пример, а если не с него, так с  того  из
людей Љонноли, которого последним выбрал себе в наставники.
     Џротиснувшись  в  затхлый,  пропахший  ладаном  полумрак  церкви,   Џат
оглЯделсЯ. ‚осточное  окно  светилось  слабо  и  холодно  над  великопостной
оголенностью алтарЯ, а между витыми колоннами во множестве мерцали  свечи  -
синие перед –арицей Ќебесной, красные перед  ‘вЯтым  €осифом,  желтые  перед
"–веточком" {€меетсЯ в виду ‘в. ’ереза из ‹изье (’ереза Њартэн,  1873-1897),
прозваннаЯ "–веточком из ‹изье".}. ’ам и сЯм бродили или припадали  к  земле
старухи - черные бормочущие кули, но больше всего в церкви  было  мужчин,  и
низкий гул мужских голосов разве что не выходил за рамки  благопристойности.
‘о всех сторон Џат видел форменные куртки €ѓЂ и ‚олонтеров.
     –ерковь напоминала бивак. ‘тульЯ  не  стоЯли  ровными  рЯдами,  а  были
сдвинуты как  попало,  на  них  свалены  походные  сумки,  рЯдом  прислонены
винтовки, а люди терпеливо ждали своей очереди у исповедален либо преклонЯли
колена между стульев и в свободных  проходах.  ‚  этом  сборище,  стихийном,
неорганизованном,  была,  однако,  страннаЯ  торжественность.   ‹юди   низко
склонЯлись к полу, а выпрЯмившись, освобождение вскидывали  голову,  и  лица
их, Ясные, умиротворенные, словно светились в полутьме. Ћни  улыбались  друг
другу, обменивались рукопожатием или  говорили  несколько  слов,  взЯв  друг
друга за плечи. –ерковь дышала тихой радостью, отпущением всех грехов.
     Џат пробилсЯ вперед, заметив по дороге много знакомых лиц. ЏроходЯ мимо
исповедален, он внимательно оглЯдел армейские ботинки всевозможных образцов,
чьи подошвы были на виду, пока владельцы их вполголоса поверЯли  свои  тайны
свЯщеннику. ‚прочем, очереди были такие длинные, что Љэтел еще не  успел  бы
сюда добратьсЯ. Џат прошел в боковой придел, где бесчисленные свечи,  слепЯ,
но не даваЯ света, мешались с мраком,  не  разгонЯЯ  его,  и  Њатерь  ЃожиЯ,
укутаннаЯ с головы до ног в пурпурную пелену, склонилась над ним, глЯдЯ, как
он всматриваетсЯ в коленопреклоненные фигуры. ‚  темноте  обращались  кверху
глаза, не видЯщие его, стучали  четки,  брошенные  на  деревЯнный  стул  или
волочащиесЯ по полу, когда падали руки,  бессознательно  выражаЯ  жертвенную
покорность. Љэтела здесь не было.
     ‘квозь гудЯщую, движущуюсЯ толпу Џат протолкалсЯ обратно  к  дверЯм  и,
заслонЯЯ рукой глаза, вышел на улицу,  залитую  очень  бледным  предвечерним
светом. „ождь только что перестал, и над  „ублином  низко  и  тЯжело  висело
рассеЯнное солнечное сиЯние, зажигаЯ тротуары жестоким блеском,  прочерчиваЯ
каждый кирпич на фасадах домов. Џат побежал вниз к ђатленд-скверу  -  теперь
нужно заглЯнуть в ‹иберти-•олл.
     ЋгромнаЯ  и  толстаЯ,  напыжившись   имперским   самодовольством,   над
‘эквил-стрит высилась Љолонна, и с  верхушки  ее  Ќельсон  задумчиво  взирал
через голову  ЋсвободителЯ  {€меетсЯ  в  виду  памЯтник  „аниелу  Ћ'Љоннелу,
воздвигнутый на той же улице (ныне Ћ'Љоннел-стрит) ближе к реке  ‹иффи.}  на
‹иффи, на мачты кораблей, на открытое море. “лица была запружена  народом  -
обычные предпраздничные толпы с нарочитой неторопливостью  прохаживались  по
тротуарам или тЯнулись  к  трамваЯм  и  от  трамваев.  Џод  низким  потолком
солнечного света слышались все больше женские и детские голоса,  сливавшиесЯ
в непрерывное оживленное  кудахтанье.  Џат  бежал,  грудью  рассекаЯ  прибой
веселых лиц - маленьких живых плоскостей, высветленных  солнечным  воздухом,
которые, на миг возникнув близко перед глазами, тут же проносились мимо. “же
не помнЯ себЯ от спешки и страха, Џат  мчалсЯ  сквозь  это  стадо  довольных
людей. Ћн их всех ненавидел. ‡автра это их кудахтанье  смолкнет,  а  сам  он
будет отделен от им подобных  цепЯми  английских  солдат.  Њиновав  половину
улицы, он бросил быстрый взглЯд на ту сторону, на здание почтамта.
     Ѓлиже к ‹иффи толпа была не такаЯ густаЯ.  Џат  свернул  по  набережной
влево. ‘олнце  окончательно  вышло  из-за  туч,  расцветив  улицу  тенЯми  и
бликами,  а  над  блестЯщим  мокрым  куполом  таможни  чуть  голубело  почти
бесцветное небо. Ќе доходЯ Ѓерисфорд-Џлейс,  Џат  увидел  настежь  раскрытую
дверь  пивной  Ѓэтта,  откуда  неслись  пьЯные  голоса,  распевающие  "Џесню
солдата". Ќа  мостовой  кучками  стоЯли  люди  в  мундирах  €ѓЂ.  Ќа  фасаде
‹иберти-•олла намокший плакат все еще вещал:  "Њы  служим  не  королю  и  не
кайзеру, но €рландии".
     € тут Џат увидел Љэтела - тот стоЯл на  противоположном  тротуаре,  под
эстакадой окружной железной дороги,  беседуЯ  с  одним  из  солдат  Љонноли.
‚интовку он держал неумело, как служка в церкви держит очень большую  свечу,
и говорил что-то с серьезным видом, старательно  киваЯ  головой.  Љогда  Џат
стал переходить улицу, боец €ѓЂ отвернулсЯ от Љэтела и направилсЯ к главному
подъезду ‹иберти-•олла. Љэтел еще постоЯл, глЯдЯ  на  винтовку,  не  решаЯсь
опустить ее прикладом на мокрый  тротуар.  Џат  узнал  ее  -  это  была  его
собственнаЯ новенькаЯ итальЯнскаЯ винтовка, видимо, похищеннаЯ  Љэтелом.  Ћн
снова пустилсЯ бегом и чуть не сбил брата с ног. Ѓез труда  отнЯв  винтовку,
он с силой ударил Љэтела по щеке. Џотом стиснул его запЯстье и  потащил  его
назад, к набережной. Љэтел упиралсЯ и вдруг заплакал навзрыд.
     Ќеумолимо волоча его за собой, Џат увидел, что к ‹иберти-•оллу  быстрым
шагом приближаетсЯ большаЯ  группа  людей  в  зеленой  форме.  ЏроходЯ,  они
оттеснили Џата и Љэтела к стене, и Џат узнал среди них „жеймса  Љонноли.  Ћн
шел, Ярко освещенный солнцем, и при  виде  его  Џат  почуЯл  недоброе:  лицо
Љонноли выражало предельное смЯтение и горе.
     ‘ледом за группой Љонноли шли три офицера ‚олонтеров, все знакомые Џата
и выше его чинами. Љогда Џат устремилсЯ вперед, все еще машинально  таща  за
руку Љэтела, один из них, некий Њагилливрэй, заметил его и поманил  к  себе.
‹ицо ЊагилливрэЯ тоже выражало горестное смЯтение. ‚след за офицерами Џат  и
Љэтел вошли в подъезд ‹иберти-•олла, а оттуда в  темный  служебный  кабинет,
где  тихо  и  взволнованно  переговаривались   несколько   десЯтков   людей.
Њагилливрэй, растолкав своих спутников, увлек Џата в угол комнаты. Ќи  слова
не говорЯ, он сунул  ему  в.  руки  сложенный  лист  бумаги.  Џат  дрожащими
пальцами развернул его и прочел: "‚виду весьма  критического  положениЯ  все
приказы,  полученные   €рландскими   ‚олонтерами   на   завтра,   Џасхальное
воскресенье, сим объЯвлЯютсЯ недействительными,  никакие  смотры,  походы  и
прочие маневры €рландских ‚олонтеров не состоЯтсЯ.  Љаждый  ‚олонтер  обЯзан
безоговорочно подчинитьсЯ этому приказу". € подписи:  "Њак-Ќейл,  Њак-„онаг,
де ‚алера". ‚осстание отменили.
 
                                  ѓлава 19 
 
     Џат „юмэй прислонил велосипед к стене и глЯнул вверх, на  темные  окна.
‹уна, затЯнутаЯ коричневой дымкой, расплылась в  большое  светлое  пЯтно,  и
казалось, что она  быстро  движетсЯ  по  тревожному  ночному  небу.  ‚  этом
призрачном освещении ђатблейн выглЯдел приземистее, плотнее - не  загородный
дом, а крепость. ’ень его, свисаЯ со стен неровным горбом или клЯксой мрака,
захватывала половину лужайки, а на другой половине, едва различимой  глазом,
сгрудились у крыльца овцы, неподвижные, пушистые,  шарообразные.  Ќа  черной
поверхности окон, чуть тронутых луной, дрожали мелкие мазки и  капли  света,
точно их побрызгали жидким серебром и  тут  же  почти  все  стерли.  …ще  не
наступила полночь, но и дом и всЯ округа застыли в глубоком сне,  вернее,  в
трансе.  ‘тены,  кусты,  черно-сераЯ  громада  дома  тонули  в  беспробудном
молчании, более осЯзаемые и законченные, чем при дневном свете, словно  ночь
и  тишина  наполнили  их  до  краев,  придали   им   весомость,   прочность,
спокойствие. „еревьЯ за домом жили, дышали, неподвижные и невидимые,  только
угадываЯсь там, где темный воздух казалсЯ еще гуще. Џат сжал в кармане ключ,
как сжимают рукоЯтку оружиЯ.
     Ћ том, что произошло в „ублине за последние два днЯ, он был  теперь,  в
общем,  осведомлен.  ‚  четверг  до  Ѓулмера  •обсона  дошел  слух,  что  на
Џасхальное воскресенье готовитсЯ вооруженное восстание. Ћн тотчас сообщил об
этом Њак-Ќейлу, номинально все еще возглавлЯвшему ‚олонтеров, и рано утром в
‘трастную пЯтницу они вместе отправились к Џирсу, который и подтвердил,  что
слух правильный. Њак-Ќейл сказал: "џ сделаю все, что в моих силах, чтобы  не
допустить этого, только что не дам знать  в  „ублинский  ‡амок".  Џоследовал
бурный, ничем не кончившийсЯ спор,  и  Њак-Ќейл  ушел.  Ќемного  позже  Џирс
ЯвилсЯ к Њак-Ќейлу с Њак-„ермоттом и Њак-„онагом, чтобы еще раз  попробовать
его убедить. Џирса и Њак-„онага Њак-Ќейл не пожелал видеть,  а  Њак-„ермотта
принЯл. Њак-„ермотт сказал ему, что  восстание  теперь  не  отменишь  и  что
фактически  Њак-Ќейл  уже  не  командует  ‚олонтерами.  ђассказал  ему  и  о
германском оружии, которое вот-вот прибудет в Љерри, заметив, что после  его
выгрузки англичане, безусловно, попытаютсЯ разоружить ‚олонтеров, а  значит,
вооруженных столкновений все равно не миновать. ’ак не  лучше  ли  выступить
первыми? Њак-Ќейл сдалсЯ и санкционировал восстание.
     ‚ субботу утром стало  известно  о  несчастье,  постигшем  транспорт  с
оружием. Њак-Ќейл заколебалсЯ. “ него побывали Ћ'ђахилли и  другие  офицеры,
выступавшие против восстаниЯ. Ќаконец он сам отправилсЯ к Џирсу в школу  ‘в.
ќнды, и между ними снова разгорелсЯ ожесточенный спор. Џосле этого  Њак-Ќейл
вернулсЯ домой и написал контрприказ, который и  был  разослан  организациЯм
‚олонтеров  по  всей  стране.  Ћн  составил  распорЯжение  об  отмене   всех
"маневров" длЯ опубликованиЯ в  "‘анди  индепендент"  и  сам  отвез  его  на
велосипеде в редакцию.  €,  наконец,  он  поручил  Њак-„онагу,  командующему
„ублинской бригадой, официально известить об отмене плана  всех  подчиненных
ему людей. Њак-„онаг, считаЯ, что дела уже не поправишь, согласилсЯ и  издал
приказ по бригаде, который вслед за ним подписал его помощник де ‚алера. ’ем
все предприЯтие и кончилось.
     "…сли мы сейчас не будем дратьсЯ, нам остаетсЯ  только  молить  Ѓога  о
землетрЯсении, чтобы оно поглотило €рландию и наш позор". ќти слова  „жеймса
Љонноли выражали то, что чувствовал Џат, что все они чувствовали в  те  часы
ошеломленного разочарованиЯ. Џат вернулсЯ на  Ѓлессингтон-стрит.  Љэтела  он
отослал домой еще раньше - сообщить матери. Ћн не вынес  бы  вида  ее  лица,
дышащего счастьем и облегчением. Ћн поднЯлсЯ к себе в комнату, запер дверь и
упал ничком на кровать.
     …му казалось,  что  жизнь  кончена.  ‚сегда,  все  времЯ  у  него  была
одна-единственнаЯ цель, и вдруг ее отнЯли. ‚ырвали  у  него  быстро,  подло,
исподтишка и невозвратимо. Џат знал, что этой утраты  не  вернуть.  …сли  не
действовать  сейчас,  они  вообще  не  смогут  действовать.  €нерциЯ   будет
потерЯна,  все  движение  дискредитировано,  момент  упущен.   „олжна   была
пролитьсЯ кровь мучеников, а теперь все сведетсЯ  к  нелепости,  и  те,  кто
называет их трусами и беспочвенными мечтателЯми, окажутсЯ  правы.  Ђнгличане
их разоружат. Џату, который раньше не сомневалсЯ, что отдаст  оружие  только
вместе с жизнью, теперь было все равно, сбережет он свою винтовку  или  нет.
‚се было предано.
     Ћн  клЯл  своих  начальников,  клЯл  Џирса.  Ћн  несказанно  горевал  о
Љейсменте. Њак-Ќейла давно надо было арестовать.  Џочему  ирландцы  ни  одно
дело не могут сделать как следует? ’акие идиоты ничего и не заслужили, кроме
рабства. Ќо что толку в проклЯтиЯх  и  стонах?  Ќужно  было  как-то  прожить
остаток днЯ, как-то прожить остаток жизни - без плана и без цели. Ћн сел  на
кровати и оглЯделсЯ по сторонам. “  него  было  такое  чувство,  словно  его
протолкнули через узкое отверстие в совершенно другой мир. ѓолова кружилась,
он никак не мог сосредоточить взглЯд на маленькой комнате,  изменившейсЯ  до
неузнаваемости. Ћн на минуту задремал и проснулсЯ в тюрьме.  ѓул  времени  в
ушах смолк, осталось пустое пространство, бездействие и тишина.  ‘клонившись
головой на руки, Џат чувствовал, что  у  него  нет  больше  сил  остатьсЯ  в
сознании. …му хотелось умереть.
     Љак и когда ему вспомнилась Њилли -  он  и  сам  не  знал.  ‚  каком-то
блестЯщем кольце перед его блуждающим взглЯдом возник ее  образ,  как  образ
божества, увиденный  свЯтым  в  венчике  света.  €змученное  тело  требовало
насилиЯ, кнута, клейма. Њысль, даже сознание надо  было  задушить  чувством,
утопить в боли. Ћн вспомнил, как Њилли предлагала себЯ и какое вызвала в нем
отвращение, но теперь ему мерещилось, что  чем-то,  чем-то  ужасным,  она  и
привлекала его. Ћна шлюха,  не  женщина  даже,  а  испорченный  мальчик.  Ћн
представил ее себе грЯзной, желтой, растрепанной, потной. Ћна  сказала,  что
будет ждать его в постели, и он представил себе ее постель. Њожет он себЯ  к
этому принудить?
     ’еперь он сидел очень тихо. …сли  это  отчаЯние,  то  такого  глубокого
колодца он и не воображал. € тут показалось, что чуть ли не долг  велит  ему
поехать туда, испытать - наверное, в самый последний раз - свою  силу  воли.
Ѓудет  хоть  какой-то  поступок,  какой-то  конец,  не  это  бездействие   в
освещенной комнате, а стремительный бросок в темноту. ЏоследнЯЯ победа  воли
над его брезгливым сознанием, над  мерзким  животным,  которое  зоветсЯ  его
телом, ибо, хотЯ физически его уже тЯнуло к Њилли, он знал, что так  унизить
себЯ можно только из-под палки. Ћн спустилсЯ в прихожую и вывел велосипед.
     ’еперь, когда он добралсЯ до ђатблейна, желание  и  холоднаЯ  решимость
слились в одну силу. Њилли была нужна ему как враг, как жертва, как  добыча.
Џросила - получай. Ћн двинулсЯ по мокрой траве к ступенЯм крыльца,  на  ходу
доставаЯ ключ. Ћчень удачно,  что  в  свое  времЯ  он  обзавелсЯ  ключом  от
ђатблейна. Ћн не желал никаких встреч с прислугой, не из деликатности  -  до
деликатности  ли  ему  теперь,  -  а  чтобы  выполнить  свое  намерение  без
каких-либо задержек. Ћн повернул тЯжелый ключ  в  замке,  и  дверь  бесшумно
впустила его.
     Џат неплохо ориентировалсЯ в ђатблейне, но где  спальнЯ  Њилли,  он  не
знал. € вовсе не жаждал поЯвлениЯ визжащих от  страха  горничных.  Џрикинув,
что стоит заглЯнуть в большую комнату с окнами фонарем над гостиной, он стал
осторожно подниматьсЯ по лестнице, скрипевшей от каждого  шага.  Ѓыло  очень
темно,  темнота  словно  проникала  ему  в  глаза,  в  рот.  Ќа  минуту   он
почувствовал удушье, как будто черный воздух был пропитан сажей. Ќа площадке
он остановилсЯ, напрЯженно вглЯдываЯсь, и  с  трудом  различил  окно.  ‹уна,
очевидно,  скрылась  в  тучах,  слышалось  тихое   шуршание   дождЯ.   ђЯдом
поблескивало  что-то  белое,  и,  протЯнув  руку,  Џат  коснулсЯ  холодного,
гладкого колпака керосиновой лампы. ‚се еще тЯжело дыша, он чиркнул спичкой,
зажег лампу и медленно подкрутил фитиль. Љак  из  тумана  выступила  мебель,
цветы, картины, полускрытое занавеской окно с шопотом дождЯ.
     ‚незапного пробуждениЯ Њилли он не боЯлсЯ. Ќе такаЯ она женщина,  чтобы
завизжать. Њало того, ослепленный собственной целью, он почти и не  думал  о
том, что может напугать ее. ‘ лампой в руке он пересек площадку и  тихо-тихо
отворил дверь направо.  ‘  порога,  поднЯв  лампу  над  головой,  он  увидел
маленькую  пустую  комнату,  может  быть,  гардеробную.  ‚  камине  догорали
огоньки; пахло торфом, и чуть  попахивало  виски.  Ќа  диване  возле  камина
брошена какаЯ-то одежда. Ќапротив - еще одна дверь.
     Џат плотно прикрыл за собой первую дверь, пересек  комнату,  ловЯ  ртом
воздух, взЯлсЯ за ручку второй двери. Љогда она подалась и перед  ним  стала
расширЯтьсЯ темнаЯ щель, он высоко поднЯл лампу и попыталсЯ  произнести  имЯ
Њилли. € тут же в замигавшем свете увидел  постель.  …ще  через  секунду  он
понЯл, что в постели двое. Њилли была не одна.
 
                                   * * * 
 
     Џат быстро закрыл дверь и попЯтилсЯ. Џоставил лампу на  стол.  ‡аслонил
рукой глаза и помотал головой. Ќа него  навалилсЯ  ужас,  стыд,  отупение  и
страшнаЯ боль, непонЯтно от чего - от того ли увечьЯ, которое  ему  нанесли,
или от  того,  которое  нанес  он  сам.  ’упость  ощущалась  как  физическое
состоЯние, как если бы на него надели ослиную голову.  Ћн  мог  бы  овладеть
Њилли, не задумываЯсь ни о мыслЯх ее, ни о чувствах. Ќо теперь его отношение
к ней разом изменилось, окрасилось более ребЯческим пуританством. Ћн  думал:
здорово  менЯ  одурачили.  ‘оперника  он  не  предусмотрел,   ни   разу   не
предположил, что у него может быть соперник. Љогда Њилли сказала, что  будет
ждать его, он поверил ей простодушно, наивно. Ћн  вообразил  ее  беспомощной
добычей, жертвой, привЯзанной к столбу. € вот в мгновение ока активнаЯ  роль
у него отнЯта, и он всего лишь удивленный зритель, презренный соглЯдатай. Ћн
ждал, он хотел насилиЯ, боли, только не этой неразберихи.
     Ћн думал, не лучше ли сразу уйти, уже представлЯл себе, как уходит,  но
тело его стоЯло на  месте,  застывшее,  парализованное.  €  пока  он  стоЯл,
вытЯнувшись, как на смотре, отнЯв от глаз руку, дверь спальни  отворилась  и
вышла Њилли в белом пеньюаре с оборками.
     Џри виде Њилли и затворившейсЯ за ней двери Џат внезапно осознал своего
соперника как определенного человека. Љто с нею был? Ќо рассердитьсЯ  он  не
мог. Ћн был унижен и до глубины души потрЯсен. —тобы другой мог сделать это,
было ужасно, непостижимо.
     Њилли, не глЯдЯ на него, подошла к лампе и прибавила огнЯ.  Џодобранные
фестонами оборки белого  пеньюара  волочились  по  ковру.  Ћна  нагнулась  к
камину,  сунула  в  угли  тонкую  лучинку  и  зажгла  вторую  лампу.   Џотом
повернулась к нему.
     ‚ыглЯдела  она  необычно.  ‚олосы,  которые  он  в  первый  раз   видел
распущенными, падали ей тонкими темными прЯдЯми на плечи и грудь, отчего она
казалась молоденькой девушкой,  беззащитной,  уличенной  в  провинности.  Ќа
полном лице - печальнаЯ ироническаЯ усмешка. Ћна  держалась  с  достоинством
юной принцессы перед лицом палача и как будто бы совершенно спокойно.
     - ЉакаЯ жалость, ах, какаЯ жалость. ‡най Я, что ты придешь, Я  была  бы
готова, больше чем готова. џ слишком рано в тебе отчаЯлась. -  Ћна  говорила
бесстрастно, словно сама с собой, словно знаЯ, что  длЯ  него  ее  слова  не
могут иметь значениЯ.
     Џат поглЯдел на нее и  опустил  глаза.  ЃосаЯ  нога,  чуть  видневшаЯсЯ
из-под белых оборок, крепко вцепилась в ковер. ’еперь он не  знал,  что  ему
делать с Њилли. Љак ребенок, он был готов просить прощениЯ.
     - Љак ты вошел в дом, Џат?
     - “ менЯ был ключ, - сказал он тихим, хриплым голосом.
     - Ќу-ну. џ знаю, этого не исправить, не простить, даже не объЯснить. Ќо
сожалею Я об этом больше, чем о чем бы то  ни  было  в  своей  жизни.  џ  не
представлЯла себе, что ты можешь прийти. …сли б ты хоть словом  намекнул,  Я
бы навеки запаслась терпением. џ горько сожалею, что была не одна, когда  ты
пришел, и всегда буду жалеть об этом... -  Њилли  говорила  тихо,  но  очень
раздельно и Ясно.
     - „а Я...  -  начал  Џат.  Ћн  не  мог  смотреть  ей  в  лицо.  Ќе  мог
рассердитьсЯ. …го заливал стыд, смущение  и  обида,  как  ребенка,  который,
ничего не понимаЯ, расстроил какие-то планы взрослых.  Ћн  сделал  движение,
словно собиралсЯ уйти.
     Њилли заговорила быстрее:
     - џ не хочу вести  себЯ  как  дура.  џ  понимаю,  сейчас  мы  не  можем
разговаривать. Ќо то, что ты пришел, это очень важно. …сли бы Я как-то могла
тебЯ отблагодарить, Я бы  ни  перед  чем  не  остановилась.  „ело,  конечно,
безнадежное, но Я не могу не сказать.
     - Љто у вас там? -  спросил  Џат.  „аже  этот  вопрос,  задуманный  как
грубость, прозвучал неуверенно, виновато. ѓлаза его остановились на закрытой
двери в спальню.
     Њилли заколебалась. Џотом сказала:
     - —то ж, это Я тебе подарю, и помни, что получил  от  менЯ  подарок.  -
агнув к двери, она распахнула ее. - ‚ыходи, ќндрю.
     ќндрю —ейс-“айт, в рубашке и  бриджах,  поЯвилсЯ  из  спальни  и  стал,
прислонившись к косЯку. Ћн был очень бледный, и лицо у  него  подергивалось.
Ћн тоже выглЯдел совсем  по-новому.  Ћн  устремил  на  Џата  взглЯд,  полный
тупого, незащищенного страданиЯ.
     Њилли сказала:
     - Џрости,  пожалуйста,  ќндрю.  Џрости,  пожалуйста,  Џат.  Ѓольше  мне
сказать нечего. - Џотом добавила: - ‚се  ж  таки  достижение,  -  и  коротко
рассмеЯлась.
     Њолодые люди минуту смотрели друг на друга, потом Џат круто  повернулсЯ
и вышел. ‚ темноте он кое-как  сбежал  с  лестницы,  нашел  парадную  дверь,
вдохнул влажный  ночной  воздух.  „ождь  перестал,  луна  сиЯла  из  рваного
просвета в тучах. ЏрЯмо перед  ним,  на  ступенЯх  крыльца,  выросла  фигура
мужчины. Џат резко оттолкнул его,  услышал,  как  тот  вскрикнул  и  упал  в
высокую траву. Ќе оглЯдываЯсь, Џат добежал  до  своего  велосипеда.  ’еперь,
когда стало светлее, он увидел рЯдом еще два велосипеда, тоже прислоненные к
стене. ‹евой рукой он с размаху стукнул о стену, потом еще раз и  еще,  пока
лунный свет не озарил темное пЯтно на камне.
 
                                  ѓлава 20 
 
     Љристофер Ѓеллмен вдруг решил, что он непременно  должен  повидатьсЯ  с
Њилли. Џосле того как он услышал от нее то чудесное "да", он  был  счастлив,
спокоен и вполне готов к тому,  чтобы  некоторое  времЯ  не  видеть  ее.  ‘о
сладостным  ощущением,  что  она  прочно  за  ним,  в  сохранности  -  приз,
снабженный этикеткой и убранный в сейф, благовоние в запечатанном сосуде,  -
он вернулсЯ к своей работе и никогда еще, кажетсЯ, не  чувствовал  себЯ  так
безмЯтежно. ЃезмЯтежность эту нарушили два  обстоЯтельства.  ‚о-первых,  его
страшно взволновала и расстроила весть о скором восстании, за которой  очень
быстро последовала  весть  о  его  отмене.  …му  вдруг  приоткрылась  другаЯ
€рландиЯ, существующаЯ так близко, но так потаенно, и от этого стало  тЯжко,
точно он в чем-то виноват. Ќа  мгновение  он  ощутил  горЯчий,  быстрый  бег
ирландской истории, сошедшей с книжных страниц, живой, еще какой  живой!  Ћн
испытывал возбуждение, подъем, потом разочарование, облегчение. Ђ во-вторых,
позже в тот же день ”рансис сказала ему, что не выйдет замуж за  ќндрю.  ‚от
тут-то и стало необходимо повидатьсЯ с Њилли.
     Ћн пустилсЯ в путь на  велосипеде  и  приехал  бы  в  ђатблейн  гораздо
раньше, если бы у него, как только он въехал в горы, не случилсЯ прокол.  Ћн
бросил велосипед и пошел пешком, не рассчитав, что до  ђатблейна  еще  очень
далеко. ‘темнело, и он сбилсЯ с дороги. Љогда, промокший под дождем и  очень
усталый, он наконец подошел  к  дому  Њилли,  на  него,  к  его  величайшему
изумлению, налетел какой-то человек, выскочивший на  крыльцо.  Ћн  с  трудом
поднЯлсЯ, и ему показалось, что этот человек, уже  растворившийсЯ  в  лунном
свете, был Џат „юмэй. Ћн вошел в незапертую дверь.
     ‚ прихожей было совеем темно, и, едва он  вошел,  ему  почудилось,  что
кто-то, стоЯвший в темноте, бесшумно раздвинув воздух, скрылсЯ  в  одной  из
комнат. ‘разу затем наверху задвигалсЯ свет свечи и поЯвилась Њилли в  белом
пеньюаре. Ћна быстро заскользила вниз по лестнице с лампой в  руке,  пеньюар
плыл за нею, распущенные волосы разлетались. Ќа полпути вниз лампа  осветила
Љристофера, и Њилли застыла на месте.
     - Њилли, что здесь происходит? Љто-то на менЯ налетел. Њне  показалось,
что это...
     - Ђ-а, Љристофер, - сказала Њилли. -  „обрый  вечер.  -  Ћна  поставила
лампу на ступеньку и села с ней рЯдом.  Џотом  беспомощно  рассмеЯлась.  Ћна
тихо раскачивалась взад и вперед и стонала от смеха.
     - Џростите, что Я так поздно, - сказал Љристофер. - џ бы  попал  к  вам
гораздо раньше, но у менЯ случилсЯ прокол, и последний кусок дороги пришлось
пройти пешком. Ќо, Њилли, что...
     Њилли перестала смеЯтьсЯ.
     - Џожалуйста, Љристофер, пройдите в гостиную и подождите там, хорошо? џ
сейчас, только оденусь. - Ћна опЯть ушла наверх,  забрав  с  собой  лампу  и
оставив его в темноте.
     Љристофер ощупью добралсЯ до  двери  в  гостиную  и,  войдЯ,  стукнулсЯ
головой о большую китайскую ширму - он забыл, что она стоит у  самой  двери.
Љамин не горел, пахло отсыревшей материей  и  торфЯной  золой.  Ћн  постоЯл,
дождалсЯ; пока глаза различили квадраты окон, и двинулсЯ к ним. Ќад  головой
слышалась какаЯ-то вознЯ и как будто голоса.
     Љристофер не знал, что и думать. ‚есь  долгий  путь  по  темной  горной
дороге он мечтал об одном: скорее бы добратьсЯ до места. Ћн не любил  ходить
пешком. ѓоры в темноте  были  жуткие,  кругом  какие-то  звуки,  шорохи.  Ћн
торопилсЯ,  предвкушаЯ,  как  Њилли  встретит  его,  усадит  перед  пылающим
камином, предложит стаканчик виски. Ќо очень уж много времени отнЯла дорога.
€ вот теперь пожалуйста: ему не рады, его оставили в потемках, в холоде,  не
проЯвили ни капли вниманиЯ. € кто же это выскочил из дома и сбил его с  ног?
Ћн почувствовал,  что,  падаЯ,  сильно  ушиб  плечо,  а  от  столкновениЯ  с
китайской ширмой болела голова. Ѓыл это Џат  „юмэй  или  нет?  €  почему  он
выкатилсЯ из дома, точно за ним гналсЯ сам дьЯвол? € что это за таинственнаЯ
фигура в прихожей? € что за вознЯ в комнате  наверху?  Љристофер  ничего  не
понимал и чувствовал себЯ кругом обиженным. Ћн пошарил на нескольких  столах
в поисках спичек, но только опрокинул что-то - что-то  с  треском  упало  на
пол, наверно, разбилось. Ћн стал пробиратьсЯ обратно к двери.
     ’ут вошла Њилли с лампой. Ќа ней было совсем простое серое  платье,  на
голове красный шерстЯной платок. Ћна поставила  лампу,  аккуратно  задернула
гардины, потом зажгла вторую лампу.
     - ‘адитесь, Љристофер.
     - Џростите менЯ ради Ѓога, Я разбил вашу вазу. џ искал спички.
     - …рунда, это всего-навсего эпоха Њин или еще какаЯ-то. „а садитесь же,
Љристофер.
     - „орогаЯ Њилли, Я просто жажду сесть, если вы  позволите  мне  сначала
снЯть этот изрЯдно намокший макинтош. € по-моему, вы могли бы угостить  менЯ
виски. џ очень долго шел пешком.
     - Ђх да, конечно, виски. Ћно здесь рЯдом,  в  буфете.  Њинуточку.  ‚от,
прошу.
     - Њилли, что у вас тут творитсЯ? ќто был Џат „юмэй? ‚ доме кто-то есть,
кроме вас? Њне показалось, что Я кого-то видел в прихожей.
     - Ќет, Я здесь одна. Џрислуга спит во флигеле.
     - —то здесь делал Џат и почему он менЯ толкнул? џ чуть не сломал  руку.
Њне очень жаль, что Я так поздно, но, как Я  уже  сказал,  у  менЯ  случилсЯ
прокол, и Я...
     - ’олкнул он вас, очевидно, потому, что вы очутились у него на  дороге.
Њне очень жаль, что вы ушибли руку, и что случилсЯ прокол, и...
     - Ќо что ему тут было нужно?
     - —то было нужно? …му была нужна Я. - Њилли рассмеЯлась.  Ќоском  туфли
она  далеко  отбросила  осколок  разбитой  вазы  и  в  упор  посмотрела   на
Љристофера.
     ’олько теперь он разглЯдел  ее  взбудораженное  лицо  с  неестественным
румЯнцем, предвещающим не то смех, не то слезы. ‚олосы она  заплела  в  одну
косу и теперь, перекинув косу вперед, судорожно сжимала и теребила ее вместе
со складками красного платка.
     - Ќичего не понимаю.
     - Ћн приезжал сюда, чтобы обольстить менЯ.
     - Њилли! ‚ы же не могли дать ему повода предположить...
     - Ќет, конечно, Я не давала ему никаких  поводов  предположить.  џ  его
живо выставила за дверь.
     - Ќо не могло же ему просто взбрести в голову...
     - Џочему это  ему  не  могло  взбрести  в  голову?  Џо-вашему,  Я  что,
недостаточно привлекательна?
     - Ќет, конечно, по-моему, вы достаточно привлекательны...
     - ‡начит, и объЯснЯть больше нечего, так?
     - Њилли, Я удивлен до крайности.
     - —ему же тут удивлЯтьсЯ? Ќичего не случилось, Я просто  прогнала  его.
Џотому он так и торопилсЯ. ‚ы же мне верите?
     - Љонечно, Я вам верю. Ќо Я хотел сказать...
     - Ђ вам-то, Љристофер, почему взбрело в голову приехать?
     - Њне нужно было вас повидать. ‘только всего случилось. Џростите, что Я
так поздно. Ќо, как Я уже говорил...
     - „а-да, велосипед. ђасскажите же, что именно случилось.
     - Ќу... ‚о-первых, ”рансис решила не выходить за ќндрю.
     - Ђ-а... - Њилли выпустила из пальцев красный платок, и он скользнул по
ее спине на пол.  Ћна  шагнула  вперед  и  стала  быстро  подбирать  осколки
китайской вазы. - •олодно здесь, нужно бы затопить. - Ћна сложила черепки на
стол. Џодошла к камину и нагнулась поджечь бумагу и лучинки. -  Џередайте-ка
мне пару полешков.
     - Њилли, вы слышали, что Я сказал?
     - ‘лышала, конечно, но что Я должна ответить? Њне очень жаль. >
     - „лЯ нас, разумеетсЯ, это ничего не изменит. ‚от это  Я  и  хотел  вам
сказать. ”рансис Я уговорю.
     - Ђ вы вообще говорили ей про нас? - Ќет.
     - Њожет, оно и к лучшему.
     - ќто еще почему?
     - Љристофер, Я, кажетсЯ, все-таки не могу выйти за вас замуж.
     - Њилли, да вы понимаете, что говорите?
     - Џросто не могу. „а Я вам и не нужна.
     - ќто из-за ”рансис?
     - Ќет, ”рансис ни при чем. џ просто не могу, это было бы нехорошо.  Њне
вообще не следовало допускать этой возможности.
     - Њилли, не смейте так говорить. - Ћн поднЯлсЯ неловко,  на  негнущихсЯ
коленЯх,  протЯнул  к  ней  руки.  Њилли  по-прежнему  смотрела   вниз,   на
потрескивающие лучинки, и  свет  их,  играЯ  на  ее  лице,  озарЯл  усталую,
успокоенную улыбку.
     - Њилли, роднаЯ... - Љристофер взЯл ее руку. ђука была тЯжелаЯ,  вЯлаЯ.
ќта рука была ему хорошо знакома, и он, едва коснувшись  ее,  ощутил  что-то
необычное. ѓлЯнув вниз, он увидел на пальце кольцо с бриллиантами и рубином.
Ћн узнал это кольцо.
     Њилли, заметив выражение его лица и  направление  взглЯда,  вскрикнула,
отдернула руку и отошла от него.
     - Њилли, почему у вас на руке кольцо ќндрю?
     Ћна быстро снЯла кольцо и положила на стол.
     - Џотому что мое - на руке у ќндрю.
     - Ќе понимаю.
     - ѓде уж тут что-нибудь понЯть, когда все перепуталось.  џ  только  что
соблазнила вашего несостоЯвшегосЯ зЯтЯ. џ не собиралась вам говорить. Ђ  про
кольцо просто забыла. Ќикак у  менЯ  не  выходит  провинитьсЯ  безнаказанно.
’акаЯ уж Я невезучаЯ!
     - Њилли, вы хотите сказать, что вы действительно...
     - „а, когда ЯвилсЯ Џат, Я была в постели с ќндрю.  џ.  пригласила  Џата
себе в любовники, только не думала, что он снизойдет до менЯ, и решила,  что
и ќндрю сгодитсЯ. ‚се это получилось очень  неудачно,  и  теперь  Я  глубоко
разочарованнаЯ женщина.
     - Њилли, вы серьезно говорите, что вы с ќндрю...
     - „а! ЉажетсЯ, Я сказала это Яснее Ясного. •отите, повторю?
     - Љак вы можете говорить таким тоном!
     - Ќу, знаете, если женщина попалась так, как Я, какой-то  тон  ей  надо
выбрать, а сочетать обезоруживающую откровенность со спокойным  достоинством
не так-то легко. Љакой тон вы бы мне предложили?
     - џ просто не могу в это поверить.
     - Ђ вы постарайтесь. ‘уть в том, что Я влюблена в  Џата,  влюблена  как
кошка, и уже давно, только это, разумеетсЯ, безнадежно и было бы безнадежно,
даже если бы ќндрю не оказалсЯ сегоднЯ здесь. € у нас с  вами  все  было  бы
безнадежно, даже если бы вы не узнали про ќндрю. Џожалуй, вам лучше  уехать,
Љристофер. Ђх черт, Я забыла, у вас же нет велосипеда.
     - ‚люблены в Џата. ‚от оно что.
     - „а, до безумиЯ. ѓотова целовать землю, по которой он ходит. …сли б  Я
пожелала себе самого лучшего и осталась ему верна, оно бы ко мне пришло. Ћно
и при шло, да Я-то сплоховала.
     - Ќо вы сказали, что это все равно было безнадежно. €  представление  о
самом лучшем у вас довольно странное. Ћдна ночь в постели с Џатом „юмэем. ‚ы
же понимаете, наутро он бы вас возненавидел.
     - „а, Џата вы раскусили. Ќо вот менЯ-то не очень. ’аких вывертов, как у
менЯ, вам и не вообразить. Њожет быть, мне и одной ночи  было  бы  довольно,
может быть, она дала бы мне все, что Я хочу, а может быть,  такаЯ  ненависть
была бы  чище  самой  чистой  любви.  Ќо  теперь  все  пропало.  џ  изменила
собственному кредо. ќто вы менЯ сбили, вы и денежные соображениЯ.  Ђ  теперь
он менЯ презирает, и вы, наверно, тоже. ‚ыпью-ка Я виски.
     - ‡начит, вы завладели ќндрю. € поэтому ”рансис  ему  отказала.  ’еперь
все Ясно. ќто из-за вас. џ знал, что  вы  порЯдком  безответственны,  но  не
думал, что вы насквозь порочны.
     - Ћ ѓосподи, вы это подумали? - Њилли шваркнула бутылку на стол.  -  Ќе
настолько уж Я дурнаЯ. џ не трогала ќндрю, мне это и в голову не  приходило,
пока он сам не сказал мне, что ”рансис дала  ему  отставку.  —естное  слово,
Љристофер. Ќеужели вы правда думаете, что Я способна...
     - Љ сожалению, Њилли, Я думаю, что вы способны на все.
     Ћни молча смотрели друг на друга. Џотом Њилли снова  взЯла  бутылку  и,
дрожащей рукой наливаЯ себе виски, сказала тихо:
     - ‘мешно. ‘ейчас Я, кажетсЯ, почти влюблена в вас. ѓоворю же Я вам, что
Я со странностЯми.
     - ‚ы с ним Явно что-то скрывали во вторник, когда он пил у  вас  чай  с
•ильдой. џ уже тогда подумал, что он держитсЯ очень странно.  Ќо  мог  ли  Я
предположить...
     - Ђх, это! ќто Я с ним просто сыграла глупую шутку. „аже  объЯснЯть  не
стоит.
     - “ ”рансис не могло быть никаких других причин отказать ему. ‚се  было
решено.
     - ‚овсе не все было решено. € причин отказать  ему  у  нее  могло  быть
сколько угодно. Ћн не особенно умен. Ћн даже не бог весть как красив.
     - € это вы говорите сразу  после  того,  как  затащили  его  к  себе  в
постель?
     - ‹адно. Џусть Я не только порочна, но и вульгарна. Ќо это правда.
     - Ђ где он, кстати, сейчас?
     - Ќадеюсь, что на полпути в „уб