это Я сразу понЯл.  Ћн не пыталсЯ
обнаружить в  предметах какой-либо тайный  смысл помимо  того, который сразу
открывалсЯ его сильному и Ясному взглЯду. Ѓыл смысл - хорошо, нет - и ладно.
€ вот  что больше  всего  покорило  менЯ  в  преподобном  „зэнкае:  глЯдЯ на
что-нибудь или  на кого-нибудь  (в  данном случае на менЯ),  он не стремилсЯ
увидеть нечто, доступное одному  ему,  а  смотрел как бы  глазами всех людей
сразу. ‚ примитивном мире объективно существующих предметов свЯтой отец и не
пыталсЯ  обнаружить  глубокий  смысл.  џ  понЯл то,  к  чему  призывал  менЯ
настоЯтель ђюходзи, и на душе вдруг стало очень спокойно. „о тех пор, пока Я
остаюсь обыкновенным в глазах других, Я и на самом деле обыкновенен, и какой
бы  странный  поступок  Я  ни совершил, моЯ заурЯдность останетсЯ  при  мне,
словно просеЯнный сквозь веЯлку рис.
     Њне  казалось,  что  Я  небольшое   скромное  деревце,  растущее  возле
преподобного „зэнкаЯ.
     - ‘кажите, свЯтой  отец, значит,  нужно совершать  только те  поступки,
которых ожидают от тебЯ окружающие?
     - ‚рЯд  ли это  у тебЯ получитсЯ.  Ќо  если  ты  и выкинешь  что-нибудь
неожиданное, люди лишь слегка  изменЯт свое мнение о тебе, и вскоре ты снова
станешь длЯ них привычным. —еловек забывчив.
     - Ќо кто долговечнее - Я, каким менЯ видЯт люди, или тот Я, каким Я сам
представлЯюсь себе?
     - Ќедолговечны и тот и другой. ‘колько ни пытайсЯ продлить их век, рано
или поздно всему наступает конец. Љогда  мчитсЯ поезд, пассажиры неподвижны.
Љогда поезд останавливаетсЯ,  пассажиры приходЯт в движение. ‚се имеет конец
- и движение, и неподвижность. ЏоследнЯЯ из всех неподвижностей - смерть, но
кто знает, нет ли и у нее своего конца?
     - ‡аглЯните в мою душу, - попросил Я. ~ џ  не таков,  каким вам кажусь.
Џрочтите истинную мою суть.
     ‘вЯтой  отец  отхлебнул  из  чарки  и  внимательно  посмотрел на  менЯ.
Ћгромное и темное молчание, похожее  на мокрую  от дождЯ черную  крышу храма
ђокуондзи, навалилось на менЯ. џ затрепетал. Ћтец „зэнкай вдруг рассмеЯлсЯ -
неожиданно весело и звонко:
     - Љ чему мне заглЯдывать в твою душу? ‚се написано у тебЯ на лице.
     џ почувствовал,  что  понЯт,  понЯт  до  самых глубин  моего  существа.
‚первые Я  ощутил себЯ чистым и опустошенным. € в  эту  вновь образовавшуюсЯ
пустоту неудержимым потоком  хлынуло  мужество,  необходимое длЯ  совершениЯ
„еЯниЯ.

     ‚ девЯть  часов вернулсЯ  наш настоЯтель. Љак обычно,  в  сопровождении
трех  монахов  он  обошел  территорию  храма. ‚се  было  в  порЯдке. “читель
присоединилсЯ к своему другу; в половине первого ночи монахи проводили гостЯ
в опочивальню. ‡атем “читель принЯл ванну, называемую в обители "погружением
в  воды".  Ќаконец,  к  часу  ночи,  когда отстучал своей колотушкой  ночной
сторож, в храме воцарилась тишина. ‡а окном по-прежнему беззвучно накрапывал
дождь.
     џ  сидел на разобранной постели  и ждал,  когда  жизнь в храме утихнет.
Ќочь  становилась все плотнее и тЯжелее, казалось, это древнЯЯ тьма давит на
стены моей кельи.
     џ  попробовал сказать  что-нибудь  вслух. Љак  обычно,  слово никак  не
хотело срыватьсЯ с  моих  губ -  словно в темноте  роешьсЯ в мешке,  набитом
вещами, и все не можешь достать  единственно нужную.  ’Яжесть  и густой мрак
моего  внутреннего мира были  под стать  окружавшей менЯ ночи,  и слово  шло
откуда-то  из черных глубин со  скрежетом  и натугой,  как  полнаЯ  бадьЯ из
колодца.
     "“же  скоро,  -  подумал  Я.  -  …ще  немного  терпениЯ.  ђжавый   ключ
превосходно  откроет  дверь, отделЯющую мой внутренний  мир от  внешнего.  €
тогда  откроетсЯ простор,  вольный ветер загулЯет  туда  и  обратно. ’ЯжелаЯ
бадьЯ, слегка покачиваЯсь, подниметсЯ  из черной дыры колодца, и моему взору
откроетсЯ бескрайнЯЯ ширь, рухнут стены потаенной кельи... …ще чуть-чуть,  и
весь этот мир будет в моих руках..."
     –елый час просидел  Я в полной темноте, чувствуЯ себЯ  счастливым.  Њне
казалось, что с самого рождениЯ не испытывал Я такого блаженства.
     ‚незапно  Я  поднЯлсЯ  на  ноги.  ЏрокралсЯ  к  задней  двери   Ѓольшой
библиотеки, надел, стараЯсь не  шуметь,  соломенные сандалии  и  пошел через
дождь  по направлению к мастерской. ’ам не было ни бревен, ни  досок, только
пахло мокрыми опилками.  ‡десь хранились свЯзки  соломы. Ћбычно отец  эконом
закупал сразу по сорок штук, но сейчас Я обнаружил в сарае всего три.
     ‡абрав их с собой, Я вернулсЯ к главному зданию. Ќа кухне было тихо. Ќо
когда Я проходил  под окнами покоев  отца эконома, в уборной  вдруг  зажегсЯ
свет. џ пригнулсЯ.
     €з-за дощатой  стены раздалось покашливание. „а, это  был эконом. Џотом
донессЯ шум льющейсЯ струйки, он очень долго не кончалсЯ.
     ЃоЯсь, что  солома отсыреет под дождем, Я прикрывал  ее телом.  ‡аросли
папоротника, в которых  Я прЯталсЯ, колыхались под дуновением ветра. ‚ сыром
воздухе  запах  уборной  чувствовалсЯ  отчетливей.   Ќаконец  эконом  кончил
мочитьсЯ.  ЏослышалсЯ  глухой  удар  о  деревЯнную  перегородку  -  старика,
наверное, шатало спросоньЯ. ‘вет в окошке погас. џ подхватил свЯзки соломы и
двинулсЯ дальше.
     ‚се  мое  имущество  состоЯло  из корзины,  в которой  лежали  предметы
нехитрого обихода, и ветхого чемоданчика. џ собиралсЯ предать все свои  вещи
огню. Ћдежду, записи и  разные принадлежавшие мне мелочи Я упаковал заранее.
џ предусмотрел все до тонкостей: те предметы, которые  могли  загреметь  при
переноске, и те, что не сгорели бы в огне - чашки, пепельницу, чернильницу и
прочее, - Я засунул в подушку.  …ще надо было сжечь тюфЯк и два одеЯла. ‚есь
этот багаж Я потихоньку вытащил на улицу.  ‡атем отправилсЯ к ‡олотому •раму
- открыть заколоченную дверь.
     ѓвозди  вышли  из  гнилой  древесины  легко,  словно  из  земли.  „верь
накренилась,  Я  подпер ее плечом.  Њокрое, трухлЯвое дерево нежно коснулось
моей щеки. „верь была гораздо легче, чем Я  думал. џ приподнЯл ее и отставил
в сторону. ‚нутри  •рама чернела густаЯ тьма. „верной  проем оказалсЯ совсем
узким, и войти можно было только  боком. џ зажег спичку и шагнул  в черноту.
‚переди возникло чье-то лицо, и Я содрогнулсЯ от ужаса, но тут же понЯл, что
это мое отражение в стеклЯнной призме, прикрывавшей макет Љинкакудзи.
     џ остановилсЯ и долго рассматривал его, хотЯ  медлить  было нельзЯ.  Џо
миниатюрному  •раму, словно луной  освещенному моей  спичкой, метались тени,
затейливаЯ  деревЯннаЯ  конструкциЯ  трепетала  в   тревоге.  €  снова   мир
погрузилсЯ во мрак - спичка погасла.
     ЉраснаЯ  точка тлела  на  полу, и  - странное  дело  -  Я непроизвольно
затоптал ее,  как тот студент,  которого Я  принЯл  за поджигателЯ  в  храме
Њесиндзи. џ снова чиркнул спичкой. Џрошел  мимо  ‡ала ‘утр, мимо трех статуй
Ѓудды  и  остановилсЯ  перед Ящиком длЯ пожертвований. ‘верху  он был забран
деревЯнной решеткой, на ней дрожали тени, и казалось, что это рЯбь  на воде.
‡а Ящиком возвышалась деревЯннаЯ статуЯ сегуна Ёсимицу Ђсикага,  считающаЯсЯ
национальным  сокровищем.  ‘егун  был  изображен в  монашеском  облачении  с
длинными и широкими рукавами, в руках он сжимал скипетр. ‚ просторном вороте
рЯсы  тонула маленькаЯ наголо обритаЯ голова с  широко  раскрытыми  глазами.
ѓлаза вспыхнули в  темноте огнем,  но Я не испугалсЯ. €зваЯние действительно
было жутковатым, но Я чувствовал, что власть этого сегуна, который засиделсЯ
в  здании,  некогда построенном  специально длЯ него, осталась где-то там, в
глухой древности.
     џ открыл дверь в  ђыбачий павильон. Љак  Я уже говорил, она  отпиралась
изнутри. ЊенЯ встретили  дождь  и темнота, но все же под открытым небом было
светлее,  чем в •раме.  „верь  заговорщицки заскрипела ржавыми петлЯми, и  с
легким  порывом  ветра  в  Љинкакудзи  ворвалсЯ синий  ночной  воздух.  "Ћх,
Ёсимицу, Ёсимицу, - думал  Я,  бегом возвращаЯсь к Ѓольшой библиотеке. - ‚се
свершитсЯ  прЯмо  у  тебЯ на  глазах.  ЏрЯмо  перед  носом у  слепого, давно
умершего свидетелЯ".
     ‚ кармане штанов  что-то побрЯкивало на  бегу. ‘пички.  џ  остановилсЯ,
вынул  коробок и  засунул  в него  салфетку.  Ѓутылочка с мышьЯком,  и  нож,
завернутые в платок, лежали в другом кармане. €х Я упаковал как следует.
     ‚ карманах свитера у  менЯ лежали  булка, вафли и сигареты.  ‘ этим все
тоже было в порЯдке.
     ’еперь предстоЯло  выполнить  чисто  механическую  работу.  ‚ несколько
заходов Я перенес весь свой багаж от задней двери Ѓольшой библиотеки в  •рам
и  свалил его в кучу  перед  статуей  Ёсимицу. ‘начала Я  притащил москитную
сетку  и матрас. Џотом два одеЯла. ‚ третий заход  - чемоданчик и корзину, в
четвертый - солому. ‚се три вЯзанки Я уложил  поверх сетки и тюфЯка.  ‘етка,
по моему  разумению,  должна была загоретьсЯ легче  всего, и  Я растЯнул  ее
пошире, накрыв остальные вещи.
     Ќапоследок  Я  сходил за узлом с негорючими  предметами.  €х Я отнес на
берег  ‡еркального  пруда. ‘овсем рЯдом белел островок  Ёхаку,  над головой,
укрываЯ менЯ от дождЯ, склонились ветви сосен.
     Џоверхность пруда, в которой отражалось затЯнутое облаками небо, смутно
мерцала во мраке. Џруд так густо зарос водорослЯми, что казалсЯ продолжением
суши,  и  лишь  редкие  блики  выдавали  присутствие воды. „ождь был слишком
мелким,  чтобы  тревожить сонную  гладь. Ќад  ней  повисла пелена из  мелких
капель, и создавалось ощущение, что пруд уходит куда-то в бесконечность.
     џ  подобрал с земли камешек и  бросил его в воду. Ћглушительный всплеск
словно  разорвал ночное  безмолвие.  џ весь  сжалсЯ, будто пытаЯсь  погасить
гулкое эхо.
     ‘тоило мне окунуть в  воду руку, как к ней тут  же  прильнули скользкие
водоросли. ‘начала Я опустил на дно металлическую палку от москитной  сетки.
‡атем сунул в воду пепельницу, словно хотел ее сполоснуть, и разжал  пальцы.
—ашки и чернильница последовали за пепельницей. ‚се, вода свое дело сделала.
“  моих  ног лежала  только подушка, в которой Я нес вещи. ’еперь оставалось
бросить и ее в груду, сваленную перед изваЯнием Ёсимицу. € поджечь.
     ‚незапно Я почувствовал, что страшно голоден. ќтого и следовало ожидать
-  тело  предало менЯ. ‚  кармане  лежали  булочка и  вафли,  оставшиесЯ  со
вчерашнего днЯ. џ вытер мокрые руки о свитер и начал жадно есть, не различаЯ
вкуса.  †елудку  не было  дела до  вкуса, он кричал, требуЯ насыщениЯ,  и  Я
поспешно запихивал сласти себе в  рот. ‘ердце чуть не выскакивало из  груди.
“толив приступ голода, Я зачерпнул из пруда воды и запил свою трапезу.

     ...„о  „еЯниЯ  оставалсЯ  всего  один  шаг.  „лительнаЯ  и  кропотливаЯ
подготовка  была закончена,  Я  стоЯл на  самой кромке, и оставалось  только
кинутьсЯ в бездну. …ще одно маленькое усилие - и цель будет достигнута.
     Џропасть,  отделЯвшаЯ менЯ от  „еЯниЯ, была столь велика, что без труда
поглотила бы мою жизнь, но Я об этом не задумывалсЯ.
     ‚ этот момент Я был всецело поглощен созерцанием Љинкакудзи, Я навсегда
прощалсЯ с ним.
     •рам едва  различимо темнел во мраке, его контуры угадывались с трудом.
Љазалось,  что  в  том  месте просто  немного сгустилась чернота  ночи. ‹ишь
напрЯгаЯ зрение, мог Я разглЯдеть силуэт •рама ЋчищениЯ ‚одой, ѓрота ЏрибоЯ,
сужение третьего  Яруса, вереницу стройных  колонн...  Ќо  изЯщество  линий,
некогда так волновавшее мне душу, растворилось в темноте.
     Ћднако,  по мере того  как в душе оживала памЯть о Џрекрасном, знакомый
образ все отчетливей вырисовывалсЯ на фоне ночи. ‚ этой  сумрачной форме длЯ
менЯ  таилась всЯ красота  мирозданиЯ.  ЏамЯть  воскрешала  одну  за  другой
волшебные  черты, они  начинали источать  сиЯние, и постепенно ‡олотой  •рам
предстал передо мной целиком, залитый  странным  свечением, не похожим ни на
свет  днЯ,  ни  на  свет  ночи.  Ќикогда  еще •рам не  ЯвлЯлсЯ  мне  в столь
ослепительном  великолепии  всех своих  линий.  џ  будто  обрел  особый  дар
видениЯ,   присущий  только   слепым.   Џодсвеченный   собственным  сиЯнием,
Љинкакудзи стал прозрачным, и Я без труда различал и фрески на потолке ѓрота
ЏрибоЯ, и потускневшую позолоту стен ‚ершины Џрекрасного. Џричудливые детали
внешней отделки смешались с внутренним убранством покоев. Ћдним взглЯдом мог
Я  охватить во  всей полноте  нюансов  симметрии и контраста простой рисунок
общей  композиции и  сложное переплетение ее составных  частей, раскрывающих
основную тему. „ва нижних  Яруса, •рам ЋчищениЯ ‚одой  и ѓрот ЏрибоЯ, хоть и
не были похожи, но  имели одинаковую ширину и находились  под одним и тем же
навесом крыши;  они  напоминали  пару  схожих  сновидений  или  два  близких
воспоминаниЯ о чем-то необычайно приЯтном. ‘уществуй они  по отдельности, им
бы  не удержатьсЯ  в памЯти, но так один дополнЯл  и поддерживал другого,  и
сновидение становилось Явью, а воспоминание о  приЯтном  обретало  прочность
архитектурной  конструкции. Ћднако  выше  •рам  внезапно  сжималсЯ,  и  сон,
казалось, превратившийсЯ в несомненную  реальность, вновь обращалсЯ химерой,
подчинЯЯсь возвышенной философии  мрачной и величественной  эпохи.  Ђ высоко
над крытой  дранкой крышей  застыл бронзовый  феникс, вперившись  взглЯдом в
вечную беспросветную ночь.
     Ќо и этого было мало  зодчему.  ‘ западной стороны он пристроил к •раму
ЋчищениЯ  ‚одой маленький и невзрачный  ђыбачий павильон. „ревний  строитель
вложил всю силу своего эстетического видениЯ в этот акт .вопиющего нарушениЯ
симметрии.   Џристройка   ЯвлЯла  собой   метафизическое  противопоставление
основной  конструкции. Ќависший над прудом  павильон был  совсем мал, но  он
создавал  ощущение  бегства,   отрыва  от  сердцевины  Љинкакудзи.  Њне   он
представлЯлсЯ птицей, вырвавшейсЯ на волю из клетки •рама, - птица взмахнула
крылами  и  взметнулась  над  прудом, устремившись  к  бренному, суетному  и
земному. ђыбачий павильон - это мост из мира  упорЯдоченности в мир хаоса  и
чувств. €менно! „уша ‡олотого  •рама начинаетсЯ отсюда,  с этого оборванного
посередине моста; образовав  трехъЯрусную структуру, композициЯ возвращаетсЯ
к исходной точке, и здесь душа •рама вырываетсЯ  на волю. ЊощнаЯ чувственнаЯ
сила,  таЯщаЯсЯ  в  водах пруда, -  это тот  источник, из  которого  родилсЯ
Љинкакудзи;  она  создала  гармоничное и  безупречное  в  своем совершенстве
здание, но не смогла  существовать в нем и через  мост  ђыбачьего  павильона
снова вернулась в пруд,  на родину, в бескрайнее море  чувств. Њне и  прежде
всЯкий раз, когда над  ‡еркальным прудом дрожал утренний или вечерний туман,
казалось,  что здесь обитает могучаЯ  чувственнаЯ сила, создавшаЯ прекрасный
•рам.
     Ђ красота  вбирала в себЯ все мелкие столкновениЯ, противопоставлениЯ и
контрасты  и властвовала над ними! ’очно  так же, как тщательно, иероглиф за
иероглифом,  выписывают  золотой краской  на  темно-синей  бумаге  свЯщенные
сутры,  был  воздвигнут  в  вечной кромешной  тьме  ‡олотой  •рам; и  теперь
невозможно  уже  определить,  что  такое Џрекрасное -  то ли сам •рам, то ли
пустота беспросветной ночи, в которую •рам погружен. Њожет быть, то и другое
вместе?  €  часть,  и  целое;   и  Љинкакудзи,  и  окружающаЯ  его  тьма.  џ
почувствовал, что  тайна  красоты ‡олотого  •рама, мучившаЯ менЯ так  долго,
наполовину  раскрыта.  …сли  очень  внимательно  рассматривать   каждую   из
составных частей чуда  -  колонны, резные  перильца, двери, фигурные оконца,
загнутые   утлы   крыши...   •рам  ЋчищениЯ  ‚одой,   ѓрот  ЏрибоЯ,  ‚ершину
Џрекрасного, тот же ђыбачий павильон...  отражение •рама в  пруду, островки,
сосны,  даже лодочный причал  - ни  одна из деталей  не будет законченной  и
прекрасной,   но   каждаЯ   окажетсЯ  предвестницей  красоты   всех   прочих
компонентов. ‡десь  не найти спокойствиЯ  завершенности. ‘оставные части  не
ведают совершенства, они - лишь  переход  к  гармонии  целого, лишь обещание
очарованиЯ, что таитсЯ где-то рЯдом, по соседству. Ћдно обещание прекрасного
наслаиваетсЯ  на другое,  и все эти предвестьЯ не существующей на самом деле
красоты и образуют главную суть Љинкакудзи. Џосулы не несут в  себе  ничего,
кроме пустоты.  Џустота,  Ќичто  и есть  основа Џрекрасного. Ќезавершенность
каждого из  компонентов сулит  не красоту, а  Џустоту,  и  в преддверии этой
Џустоты затейливый  деревЯнный  каркас  •рама  трепещет,  словно драгоценное
ожерелье, колеблемое ветром.
     €  все  же  Љинкакудзи был вечно  и  неизменно  прекрасен! Ћтзвук  этой
красоты  слышалсЯ  мне   отовсюду.  ќхо  •рама  звучало  во  мне   всегда  -
непрекращающимсЯ  звоном в ушах, и Я давно привык к этому гулу. ‘ чем бы его
сравнить, этот звук?  ‘ перезвоном золотого колокольчика, не умолкающего вот
уже пЯть с половиной столетий? €ли с пением струн бива?..
     —то произойдет, если этот звук оборветсЯ?..

     ‘трашнаЯ усталость  навалилась на  менЯ. ”антастический  Љинкакудзи все
еще сиЯл, заслонЯЯ реальный •рам,  окутанный  ночной  тьмой.  Џерила первого
Яруса смиренно жались к кромке воды, а балюстрада  ѓрота ЏрибоЯ, вознесеннаЯ
вверх  деревЯнными опорами  в  стиле ’эндзику, горделиво парила над  прудом.
“глы  крыши, подсвеченные  смутными бликами, тревожно подрагивали  во мраке.
Ѓлизость  искрЯщейсЯ  под  солнцем или  луной  воды всегда  придавала  •раму
подвижность и  трепетность. €гра живого света как бы  освобождала Љинкакудзи
от пут  застывшей формы,  и он обретал природу вечно подвижной субстанции  -
ветра, воды или пламени.
     Ќет, •рам  все-таки  был  прекраснее всего на  свете!  џ  знал,  откуда
взЯлась эта внезапнаЯ усталость. Џрекрасное в последний раз давало  мне бой,
вновь, как прежде, пыталось обрушить на мои плечи бремЯ бессилиЯ. Ћпустились
руки, стали ватными ноги.  ’олько что менЯ отделЯл от „еЯниЯ всего один шаг,
и вот Я снова оказалсЯ отброшенным назад.
     "џ все подготовил, осталось  совсем чуть-чуть, - забормотал Я. - ‚едь Я
уже представил  себе „еЯние,  пережил  его в  своем  воображении, так, может
быть, этого  достаточно? ‚се  равно ничего изменить не  удастсЯ... Ќаверное,
прав  был Љасиваги. Њир невозможно  изменить  действием, это под силу только
сознанию. €ногда  сознание способно  очень  точно  копировать действие.  Њой
разум именно таков.  ќта разновидность  сознаниЯ  и  делает  всЯкое действие
невозможным...  Ќе  потому ли  и готовилсЯ Я так тщательно  к „еЯнию,  что в
глубине души знал: совершать его на самом деле  вовсе не обЯзательно?.. Ќет,
в самом деле. „ействие было бы сейчас совершенно излишне. Ћно существует вне
всЯкой свЯзи с  моей  жизнью и  моей  волей, оно стоит  передо мной,  словно
холодный стальной станок, ожидающий пуска. Њежду мной и действием нет ничего
общего:  Я - здесь, а там  уже что-то другое, не имеющее ко мне отношениЯ...
Џочему же Я должен перестать быть собой и превратитьсЯ в это самое другое?"
     џ  прислонилсЯ   к  сосне.   •олодное  и  влажное   прикосновение  коры
подействовало  на  менЯ   магически.  џ  почувствовал,   что  эта  леденЯщаЯ
неподвижность  и есть Я сам. Њир застыл в вечной неизменности, в нем не было
места желаниЯм, и всеобъемлющее удовлетворение сошло на менЯ.
     "ЉакаЯ мучительнаЯ  усталость, -  подумал  Я.  - †ар,  и вЯлость, и  не
слушаютсЯ руки. Ќесомненно, Я болен".
     Љинкакудзи сверкал в  ночи. џ вспомнил, как в пьесе театра Ќо "ЃродЯчий
монах"  слепой  ‘юнтокумару любуетсЯ  пейзажем.  ‚  вечной  тьме  ему  вдруг
ЯвлЯетсЯ  картина захода солнца в заливе Ќанива, и  слепой Ясно видит синее,
безоблачное небо, островки и скалы, освещенные вечерней зарей...
     ‘транное оцепенение сковало  менЯ, неудержимым потоком хлынули слезы. џ
готов был стоЯть здесь до самого утра, пока кто-нибудь менЯ не обнаружит.  €
Я не скажу ни слова в свое оправдание...

     џ  много  говорил о том, что воспоминаниЯ  обладают способностью лишать
человека силы, но это не совсем так. €ногда внезапно  возникшее воспоминание
может дать могучий живительный импульс. Џрошлое не всегда тЯнет назад. ‚ нем
рассыпаны  немногочисленные,  но  мощные   пружины,  которые,  распрЯмлЯЯсь,
толкают нас в будущее.
     ’ело  мое  застыло в  оцепенении, но  в душе  бродили какие-то  смутные
воспоминаниЯ. Љакие-то  знакомые слова  то  всплывали  в  памЯти, то уходили
вновь. ‚от-вот  готовы были зазвучать,  но,  не успев,  затихали. ќти  слова
звали менЯ, делались все слышнее, они должны были придать мне сил.
     "‘мотри по сторонам, и назад смотри, и убей всЯкого, кого встретишь", -
вдруг отчетливо услышал Я первую строчку. ‡наменитое место из "ђиндзайроку"!
‘лова  полились без  запинки:  "‚стретишь  Ѓудду  -  убей  Ѓудду,  встретишь
патриарха - убей патриарха, встретишь свЯтого - убей свЯтого, встретишь отца
и  мать -  убей  отца и мать, встретишь  родича  - убей и  родича. ‹ишь  так
достигнешь ты просветлениЯ и избавлениЯ от бренности бытиЯ".
     Њагические слова снЯли с менЯ заклЯтие бессилиЯ. ‚се мое тело  налилось
мощью. ѓолос  рассудка  еще  твердил,  что  „еЯние  мое  будет  тщетным,  но
проснувшуюсЯ во мне силу это не  пугало. Џусть  тщетным, именно  поэтому Я и
должен его совершить!
     џ поднЯл  подушку,  зажал ее под мышкой и поднЯлсЯ на ноги.  ‚зглЯд мой
обратилсЯ  к  •раму.  ‘иЯние Љинкакудзи  меркло на глазах. €счезли  во мраке
перильца  балюстрад, растаЯли  колонны. Џогас блеск  воды в пруду,  и тут же
потухли блики на  изгибах  крыши.  Ќочь  поглотила детали,  и  ‡олотой  •рам
превратилсЯ в неЯсный черный силуэт...

     џ обежал  Љинкакудзи с севера. Ќоги  уверенно несли  менЯ, Я ни разу не
споткнулсЯ в темноте. Ќочь расступалась передо мной, указываЯ путь.
     џ  ворвалсЯ  в  •рам  со  стороны  ђыбачьего  павильона,  через  дверь,
оставленную открытой.  вырнул с размаху  подушку в  груду  вещей, сваленных
перед статуей.
     ‘ердце радостно трепетало в груди, влажные пальцы мелко дрожали. ‘пички
отсырели  -  перваЯ не пожелала  загоратьсЯ,  втораЯ сломалась. ‹ишь  третьЯ
вспыхнула в сложенных ковшиком ладонЯх.
     џ уже  забыл, куда бросил свЯзки соломы, и  принЯлсЯ  высматривать их в
темноте. Љогда Я их обнаружил, как раз догорела спичка. џ присел на корточки
и чиркнул двумЯ  спичками сразу. ЏламЯ осветило сухие  стебли соломы, по ним
заметались причудливые тени, и крошечный  огонек пополз по первой из свЯзок.
Џовалил дым,  и пламЯ скрылось в его клубах, но тут же взметнулось  совсем в
другой стороне, пробежав по москитной сетке. ‚се словно ожило вокруг.
     ‚  эти мгновениЯ мой мозг работал трезво  и спокойно.  Ќадо было беречь
спички. џ осторожно зажег еще одну, подпалил вторую свЯзку соломы и отнес ее
в другой угол.  ‚ид поднЯвшегосЯ пламени радовал мне  душу. ‚о всей  обители
никто не умел так ловко разжигать костры, как Я.
     Џо стенам •рама ЋчищениЯ ‚одой заплЯсали  огромные тени. ’ри  свЯщенных
изваЯниЯ  - Ђмида, Љаннон  и ‘ейси - озарились  багровым  светом.  ‚спыхнули
искрами глаза Ёсимицу, за его спиной тоже заколыхалась чернаЯ тень.
     џ почти не ощущал жара. “видав, как занЯлсЯ Ящик длЯ пожертвований, Я с
облегчением подумал, что теперь, кажетсЯ, все в порЯдке!
     џ совсем забыл о ноже и мышьЯке! ‚друг возникла мысль покончить с собой
в охваченной пожаром  ‚ершине Џрекрасного. ЏЯтЯсь от пламени, Я  поднЯлсЯ по
узкой лестнице на второй этаж. ЊенЯ не удивило, что дверь в ѓрот ЏрибоЯ была
незаперта, - старик вечно забывал закрыть ее.
     „ым полз  за мной по  пЯтам.  ‘отрЯсаЯсь от кашлЯ, Я  кинул  прощальный
взглЯд на  расписной  потолок и  на  статую  Љаннон, приписываемую  великому
Љэйсину. ѓрот ЏрибоЯ затЯгивало дымом. џ поднЯлсЯ  еще выше и толкнул дверь,
ведущую в третий Ярус.
     Ћна не подалась. ‚ход в ‚ершину Џрекрасного оказалсЯ запертым на ключ.
     џ заколотил по двери кулаками. Ќаверное, поднЯлсЯ страшный грохот, но Я
ничего не слышал.  џ бил и бил в  закрытую  дверь, мне казалось,  что кто-то
сейчас откроет ее изнутри. Џервоначально Я устремилсЯ в ‚ершину Џрекрасного,
чтобы там  умереть, но  теперь, когда  огонь подобралсЯ совсем близко, Я уже
сам не понимал, почему  так Яростно рвусь  туда, чего  ищу за этой дверью  -
гибели или  спасениЯ.  ’ам, за  преградой,  находилась всего-навсего обычнаЯ
теснаЯ комнатка. џ прекрасно знал, что позолота ее стен давно облупилась, но
в этот  миг  мне  грезилось, будто  золото уцелело  и  по-прежнему  украшает
‚ершину  Џрекрасного. Ќе могу  передать,  до чего жаждал Я проникнуть  в эту
залитую  ослепительным сиЯнием комнату!  ’олько бы попасть туда,  только  бы
попасть в этот золотой чертог, думал Я.
     џ  колотил в  дверь изо всех сил, билсЯ о нее с разбегу плечом, но  она
стоЯла незыблемо.
     ѓрот ЏрибоЯ уже весь был в дыму. ‘низу доносилось потрескивание огнЯ. џ
начинал задыхатьсЯ  и чувствовал, что вот-вот потерЯю сознание.  Ќо,  давЯсь
кашлем, Я продолжал штурмовать неприступную дверь.
     Ќаконец  Я со всей Ясностью понЯл, что ‚ершина Џрекрасного отказываетсЯ
менЯ принЯть. џ  не колебалсЯ ни секунды  - повернулсЯ и, низко пригнувшись,
бросилсЯ вниз по  лестнице. ‚ густых клубах дыма Я скатилсЯ на первый  этаж,
пробежал сквозь самый огонь и через западный выход выскочил из •рама наружу,
но  не  остановилсЯ,  а  понессЯ  сломЯ  голову  дальше, вперед,  куда глаза
глЯдЯт...
     џ бежал и бежал.  Ќе знаю, сколько  длилсЯ этот безумный бег, не помню,
что  было вокруг. ‘удЯ  по  всему,  Я  миновал башню  Љехоку, промчалсЯ  под
северными воротами, потом  мимо храма Њеодэн и взлетел  вверх  по  тропинке,
сквозь заросли  бамбука и кусты азалий, на  гору •идаридаймодзи.  ‚о  всЯком
случае,  именно  там, под сосной,  повалилсЯ  Я на  траву, не в силах  унЯть
бешеного сердцебиениЯ. ѓора •идаридаймодзи высилась прЯмо к северу от •рама.
     ЊенЯ привели в чувство встревоженные крики птиц. Ћдна из них пронеслась
прЯмо над моим лицом, отчаЯнно хлопаЯ крыльЯми. џ лежал навзничь и смотрел в
ночное небо. ЋгромнаЯ птичьЯ  стаЯ с криком носилась  над  верхушками сосен,
редкие искры алели во тьме, поднимаЯсь все выше и выше.
     џ  приподнЯлсЯ  и  посмотрел вниз.  ‘транные  звуки  доносились оттуда.
‘ловно  разом взрывались сотни  шутих. €ли захрустела суставами  сразу целаЯ
толпа людей.
     ‘амого  •рама с вершины  горы было не видно -  лишь дым и длинные Языки
пламени.  Ќад деревьЯми  плыли  бесчисленные  искры,  казалось,  что  вокруг
Љинкакудзи поднЯлсЯ  вихрь из золотой пыли.  џ сел,  скрестив  ноги, и долго
смотрел на эту картину.
     Ћкончательно придЯ в себЯ, Я увидел, что все мое тело покрыто ожогами и
ссадинами, кое-где сочилась кровь. Ќа костЯшках  пальцев, которыми Я колотил
в запертую дверь,  запеклась кроваваЯ  корка.  Љак дикий  зверь, ушедший  от
погони, Я  стал  зализывать  раны.  ‘унув руку  в  карман,  Я  наткнулсЯ  на
замотанные  в трЯпку пузырек с мышьЯком и нож. ђазмахнувшись, Я  швырнул  их
куда-то вниз.
     ‚ другом кармане мои пальцы нащупали  пачку сигарет. џ закурил. Ќа душе
было спокойно, как после хорошо выполненной работы. …ще поживем, подумал Я.


     1 Њера длины, равнаЯ 3,927 км. (‡десь и далее прим. перев.)
     2 џпонскаЯ национальнаЯ борьба.
     3 „еревЯннаЯ обувь.
     4 Џринц ’акаока (799-865)  -  первый Японец,  совершивший путешествие в
€ндию и ћго-‚осточную Ђзию.
     5 „зингоро •илари (1594-1651) - зодчий и скульптор.
     6 Љэн - 1,81 м.
     7 Њасанобу Љано (1434-1530) - художник, основатель школы Љано.
     8 ‚  древности  монахи секты  „зэн должны были поститьсЯ по вечерам  и,
спасаЯсь от голода и холода, клали на живот нагретый камень.
     9 1467 - 1477 гг.
     10 ‘оломенный мат стандартного размера.
     11 Ѓуддийский свЯтой, достигший высшей степени совершенства.
     12 —етырехструнный музыкальный инструмент.
     13 ђаздвижные перегородки в Японском доме.
     14 ‘теннаЯ ниша с приподнЯтым полом.
     15 Ђфористические загадки, входЯщие в катехизис секты  „зэн и требующие
толкованиЯ.
     16 ‘вЯщеннаЯ книга дзэн-буддизма школы ђиндзай.
     17 ЉитайскаЯ императорскаЯ династиЯ (618 - 907 гг.).
     18 €скаж. англ.: "„жек, „же-ек, очень холодно, очень холодно".
     19 Ќоски с плотной подошвой.
     20 Џримерно 4 га.
     21 Џравитель џпонии (1118 - 1181).
     22 ђайон ’окио.
     23 ‘Яку - 30,3 см.
     24  ‘вЯщеннаЯ книга школы  ђиндзай, содержащаЯ изречениЯ  ее основателЯ
ђиндзаЯ (ум. в 867 г.).
     25 “сыпаннаЯ  иглами подставка,  используемаЯ длЯ  укреплениЯ  –ветов в
икэбане.
     26  €сторические  хроники,  поэзиЯ,  сборники  изречении и  дневниковаЯ
литература, созданные в средние века монахами дзэн-буддистской секты ѓодзан.
     27 1361 г.
     28 ЊифическаЯ гора древнекитайских легенд, на которой обитали божества.
     29 ‚ Японских учебных заведениЯх принЯта стобалльнаЯ система.
     30 Џеревод Њ. ‹озинского.
     31 ’абличка с предсказанием (в синтоистском храме).
     32 Ќобунага Ћда (1534 - 1582) - первый из объединителей џпонии.
     33 Џо древнекитайской натурфилософии,  два полЯрных первоначала: темное
и светлое, женское и мужское.
     34 1868 г.
     35 1431 г.
     36 1393 г.
     37 1571 г.
     38 1552 г.
     39 1249 г.
     40 1582 г.
     41 ЏлоскаЯ подушка длЯ сидениЯ.
     42 €гральные автоматы.
     43 ѓо - 0,18 л.