,  когда  ты  отдал  нам  все  свое
состоЯние. Љак ты это объЯснишь?
   Ћна остановилась против менЯ и, поднЯв  брови,  удивленно  смотрела  на
менЯ, широко раскрыв глаза.  Џотом  прижалась  к  батарее  и  стала  зЯбко
потирать руки.
   - Ђ бежал он, разумеетсЯ, с весьма богатой женщиной?..
   - ‚овсе нет! ‘ учительницей пениЯ. „а ты хорошо ее знаешь, - это  мадам
‚елар. Ћсоба не первой молодости и видавшаЯ  виды.  Љакое  там  богатство!
…два на жизнь зарабатывает. Ќу, как ты это объЯснишь? - повторила она.
   €, не дожидаЯсь ответа, она заговорила снова. ‚  эту  минуту  поЯвилась
џнина. Ћна вышла в халате и подставила мне лоб длЯ поцелуЯ. Ќа мой взглЯд,
она не похудела, но в ее тЯжеловесном, лишенном изЯщества облике  отчаЯние
стерло черты, которые Я терпеть не мог: это жалкое создание, прежде  такое
жеманное, неестественное, сбросило с себЯ  все  наносное  и  стало  совсем
простым. Ќа нее падал жесткий свет люстры, но она даже не прищурила глаза.
Ћна сказала только одно: "‚ы уже знаете?" - и села на шезлонг. ‘лышала  ли
она слова своей матери, бесконечную  обвинительную  речь,  не  умолкавшую,
вероЯтно, с того самого часа, как бежал ”или?
   - Џодумать только!..
   Љаждый  свой  ораторский  период  †еневьева  начинала   с   восклицаниЯ
"Џодумать только!" - довольно странного в устах женщины, котораЯ совсем не
привыкла думать.
   - Џодумать только! - возмущалась она. ЉакаЯ неблагодарность! ‚ыдали  за
него замуж прекрасную девушку, не посмотрели на то,  что  в  двадцать  два
года он уже растратил немалое  состоЯние,  которое  получил  в  наследство
очень рано (он был круглым  сиротой,  не  имел  близких  родственников,  и
пришлось освободить его от опеки). ‘емьЯ жены сознательно закрывала  глаза
на его грЯзные похождениЯ... € вот как он за все отблагодарил...
   ‚о мне  накипало  раздражение,  и  Я  не  мог  его  сдержать.  “снувшаЯ
застарелаЯ злоба приоткрыла один глаз. „а разве сама  †еневьева,  Ђльфред,
€за и все их приЯтели не завлекали ”или всЯческими посулами и "надеждами",
не приманивали его?
   - €  любопытнее  всего,  -  ворчал  Я,  -  что  ты  сама  веришь  своим
россказнЯм.  Ћднако  ты  прекрасно  знаешь,  как  вы  гонЯлись   за   этим
мальчишкой...
   - Џослушай, папа, не станешь же ты его защищать?..
   џ заЯвил, что вовсе не собираюсь защищать ”или, а только хочу  сказать,
что мы  были  к  нему  несправедливы:  он  оказалсЯ  не  таким  уж  низким
человеком, каким  мы  его  считали.  ‚ероЯтно,  ему  слишком  бесцеремонно
показывали, что, раз супругу  џнины  обеспечена  роскошнаЯ  жизнь,  то  он
должен терпеть все унижениЯ, ходить у вас на цепочке, - никуда ему  теперь
не убежать. Ќо люди не такие уж подлецы, как нам кажетсЯ.
   - Џодумать только! ’ы защищаешь  негодЯЯ,  бросившего  молодую  жену  и
малютку дочь?..
   - †еневьева! - раздраженно крикнул Я. - ’ы менЯ не понимаешь. Ќу сделай
же над собой усилие, постарайсЯ понЯть. Ћчень нехорошо, очень дурно, когда
человек бросает свою жену и дочку, - это  бесспорно.  Ќо  совершить  такой
проступок он может как из подлых побуждений, так и  по  причинам  высокого
порЯдка.
   - Ђх, вот что! - упрЯмо твердила †еневьева. - ’ы, значит, считаешь, что
муж поступает  благородно,  бросив  двадцатидвухлетнюю  жену  и  маленькую
дочку.
   €з круга этих рассуждений †еневьева не могла выйти, она ровно ничего не
понимала.
   - Ќет, ты слишком глупа... Ђ может, просто  притворЯешьсЯ,  нарочно  не
хочешь понимать. Ќо Я вот что скажу: ”или кажетсЯ мне не такой уж  дрЯнью,
с тех пор как...
   †еневьева прервала менЯ и принЯлась кричать,  чтобы  Я  хоть  подождал,
пока џнина уйдет из комнаты, - длЯ нее,  беднЯжки,  оскорбительно,  что  Я
защищаю  ее  мужа.  Ќо  џнина,  упорно  молчавшаЯ  до  той  минуты,  вдруг
заговорила изменившимсЯ, неузнаваемым голосом:
   - Њама, зачем отрицать? Њы все старались на каждом шагу  унизить  ”или,
мы готовы были с грЯзью его  смешать.  ‚спомни,  -  как  только  разделили
наследство, мы стали командовать... „а, Я вообразила, что его можно водить
на поводке, как породистого красивого песика. Њне даже не так было больно,
как прежде, что он не любит менЯ. ‚едь Я им владела, он  принадлежал  мне,
стал моей собственностью: деньги-то были у менЯ в руках, - пусть попрыгает
около менЯ, постоит на задних лапках. ќто собственные  твои  слова,  мама.
Џомнишь, как ты мне говорила: "Џусть теперь попрыгает около тебЯ,  постоит
на задних лапках!" Њы думали, что длЯ  него  деньги  дороже  всего.  Њожет
быть, он и сам так думал, и все же стыд и гнев оказались сильнее. ‚едь  он
не любит ту женщину, котораЯ отнЯла его у менЯ, - он  мне  сам  призналсЯ,
когда уходил. € несомненно это правда. Ћн высказал  мне  столько  горьких,
жестоких истин, что можно этому поверить.  Ћн  ее  не  любит,  но  она  не
презирала его, не старалась унизить. Ћна отдалась ему, а не купила его.  Ђ
Я купила его, как приглЯнувшуюсЯ безделушку.
   Ћна несколько раз повторила  эти  слова,  словно  бичевала  себЯ.  Њать
пожимала плечами, но радовалась, что џнина, наконец, заплакала: "’еперь ей
станет легче..." € она принЯлась утешать дочь:
   - Ќе бойсЯ, душенька, он вернетсЯ. ѓолод и волка из лесу  гонит.  Љогда
перебеситсЯ да поживет в нищете...
   “верен, что џнине противно было слушать такие слова. џ встал  и  взЯлсЯ
за шапку. Њне  невыносима  была  перспектива  провести  вечер  в  обществе
дочери. џ уверил ее, что нанЯл автомобиль и вернусь  на  нем  в  Љалез.  €
вдруг џнина сказала:
   - “везите менЯ с собой, дедушка.
   Њать возмутилась: что за безумие! џнине надо быть в городе - она  может
понадобитьсЯ юристам. Ђ кроме того, в Љалезе ее "тоска заест".
   †еневьева пошла за мной следом и, остановившись на лестничной площадке,
осыпала менЯ резкими упреками за то, что Я потакаю безумной страсти џнины.
   - Ѓыло бы великим счастьем, если б ей удалось оторвать его  от  сердца.
Ќеужели ты не согласен со  мной?  Ќайти  какой-нибудь  повод  длЯ  развода
совсем нетрудно, а когда џнина успокоитсЯ, она снова выйдет замуж. Џри  ее
состоЯнии она сделает великолепную партию. Ќо прежде всего надо, чтоб  она
разлюбила этого негодЯЯ. Ђ ты что делаешь?  ’ы  терпеть  не  мог  ”или,  а
теперь вдруг начинаешь восхвалЯть его. „а еще при ней!.. Ќу уж нет,  Я  не
пущу ее к тебе в Љалез. ‚оображаю, в каком настроении она оттуда вернетсЯ.
‡десь-то мы в конце концов  сумеем  отвлечь  ее  от  тЯжелых  мыслей,  она
позабудет...
   "…сли только не умрет от горЯ, - думал  Я.  -  €ли  же  станет  влачить
жалкое существование, горе  будет  ее  точить,  ровное,  неотвЯзное  горе,
которое не ослабеет со временем. Ђ может быть,  џнина  принадлежит  к  той
породе женщин, котораЯ мне, старику  адвокату,  хорошо  известна:  у  этих
несчастных надежда становитсЯ болезнью, неисцелимым недугом, - они и через
двадцать лет все еще ждут и смотрЯт на дверь глазами верной собаки.
   џ вернулсЯ в комнату, где џнина сидела неподвижно все на том же  месте,
и сказал:
   - Џриезжай, когда вздумаетсЯ, детка... ‚сегда буду рад тебЯ видеть.
   Ћна  не  шевельнулась,  ничем  не  показала,  что  понЯла  менЯ.  ‚ошла
†еневьева и, недоверчиво глЯдЯ на менЯ,  спросила:  "—то  ты  ей  сказал?"
ЋказываетсЯ, она потом обвинЯла  менЯ,  что  за  эти  несколько  секунд  Я
"совратил" џнину - потехи ради забил ей голову всЯкими вредными идеЯми.  Ђ
Я, спускаЯсь по лестнице, все вспоминал, как беднаЯ моЯ  внучка  крикнула:
"“везите менЯ с собой..." „а, она попросила менЯ увезти ее. џ инстинктивно
сказал о ”или те самые слова,  которые  ей  так  хотелось  услышать.  Ѓыть
может, Я был первым, кто не оскорбил ее.
   џ шел по улицам Ѓордо, иллюминованным по случаю начала школьного  года.
Ѓлестели  тротуары,  мокрые  от  моросившего  дождЯ.  ѓолоса  шумных  южан
перекрывали грохот трамваев. Ђромат моего детства  исчез;  пожалуй,  Я  бы
нашел его в более мрачных кварталах, на улице „юфур-„юбержье или на  улице
ѓрос-Љлош. Њожет быть, там какаЯ-нибудь старушка еще торгует  каштанами  -
стоит себе на углу темной улицы,  прижимаЯ  к  груди  дымЯщийсЯ  горшок  с
печеными каштанами,  которые  пахнут  анисом.  Ќет,  мне  совсем  не  было
грустно. ‚едь в тот вечер менЯ услышали, понЯли. Њы с џниной  объединились
- это была победа. Ќо с  †еневьевой  нельзЯ  договоритьсЯ,  и  Я  потерпел
поражение: против некоего определенного вида тупости Я бессилен.  Ќетрудно
найти путь к живой душе, увидев ее даже сквозь преступлениЯ, сквозь  самые
плачевные пороки, но вульгарность - непреодолимаЯ преграда. —то ж,  ничего
не поделаешь, так и решим: невозможно расколоть каменные плиты  всех  этих
могил. џ буду счастлив, если мне перед смертью удастсЯ достигнуть душевной
близости хотЯ бы с одним человеческим существом.


   џ переночевал в гостинице и вернулсЯ в Љалез только на следующее  утро.
Ќесколько дней спустЯ менЯ навестил Ђльфред, и от него Я узнал  о  тЯжелых
последствиЯх моей беседы с  †еневьевой.  џнина  написала  ”или  совершенно
безумное покаЯнное письмо, поспешила заЯвить, что сама во всем виновата, и
просила у мужа прощениЯ.  "†енщины  всегда  такие  глупости  вытворЯют..."
Ѓлагодушный толстЯк не осмелилсЯ выразить свою мысль, но Я уверен, что ему
очень хотелось сказать: "Ћна идет по стопам своей бабушки..."
   Ђльфред дал мне  понЯть,  что  процесс  теперь  можно  заранее  считать
проигранным, и ответственность за  это  †еневьева  возлагает  на  менЯ:  Я
нарочно "заморочил голову" џнине. џ только улыбнулсЯ и спросил зЯтЯ, - как
он думает, чем Я в данном случае руководствовалсЯ. Ћн  заверил  менЯ,  что
нисколько не разделЯет мнениЯ своей жены, но она полагает, что Я  поступил
так ради забавы, из мести, а может быть, просто "из чистейшей злобы".
   „ети больше не приезжали ко мне. —ерез две недели Я получил  письмо  от
†еневьевы:   она   сообщала,    что    џнину    пришлось    поместить    в
нервно-психиатрическую лечебницу. Љонечно, о  сумасшествии  тут  не  может
быть и речи. ‚рачи возлагали большие надежды на эту лечебную изолЯцию.
   џ тоже оказалсЯ в изолЯции, хотЯ и не по  причине  болезни.  “же  давно
сердце не давало мне такой  долгой  передышки.  Људа  больше  двух  недель
стоЯли сиЯющие теплые дни, - осень медлила завладеть миром. ‘ деревьев  не
упал еще ни один листок, опЯть зацвели розы. Ћдно было плохо  -  мои  дети
вновь  отдалились  от  менЯ.  ѓюбер  поЯвлЯлсЯ  только  длЯ  того,   чтобы
поговорить о делах. Ћн поражал менЯ своей сухостью,  чопорностью.  ѓоворил
он со мной весьма учтиво, но видно было, что держитсЯ настороже.
   €з-за своего "вредного" влиЯниЯ на џнину, в котором  менЯ  обвинЯли,  Я
утратил всю завоеванную мною симпатию моих детей. ‚новь Я стал в их глазах
врагом, коварным, на все способным злобным стариком.  џнину,  единственное
существо, которое, быть может, понЯло бы менЯ,  заперли,  отделили  ее  от
живых людей.
   € все же Я познал глубокий душевный  покой.  ‹ишенный  всего,  одинокий
старик,  над  которым  нависла  угроза  мучительной  смерти,  Я  оставалсЯ
уравновешенным, бодрым, не терЯл остроты ума. ЊенЯ  не  тЯготили  мысли  о
моей печальной жизни. џ не чувствовал бремени прожитых лет и  одиночества,
словно не был больным и старым, словно впереди  у  менЯ  была  еще  долгаЯ
жизнь,  словно  мир,  овладевший  моей  душой,  был  живым  и   благостным
существом.


        20

   “же месЯц, как у менЯ живет џнина, - Я приютил ее, когда она убежала из
лечебницы. ЃеднЯжка еще не поправилась,  считает  себЯ  жертвой  заговора:
говорит, что ее заперли в сумасшедший дом за то, что она отказалась начать
процесс против ”или, требовать развода и аннулированиЯ брачного контракта.
   ‚се  родственники  воображают  будто  Я  внушаю  џнине  такие  мысли  и
восстанавливаю ее против близких; однако это неверно: с тех пор как она  в
Љалезе, Я целыми днЯми (а в деревне они тЯнутсЯ бесконечно) упорно  борюсь
с ее иллюзиЯми и химерами. Џогода ужаснаЯ - дождь, слЯкоть; гниют в  грЯзи
опавшие мокрые листьЯ. Џо  двору,  усыпанному  гравием,  люди  проходЯт  в
тЯжелых сабо, - вон кто-то идет, накинув  углом  на  голову  мешок.  Ћсень
начисто оголила деревьЯ, и сразу выступили убогие  ухищрениЯ,  придававшие
саду "живописность": решетчатые своды  беседочек,  переплеты  трельЯжей  и
жидкие  купы  декоративных  растений,  озЯбших  от  непрестанных  холодных
дождей.
   ‚ спальнЯх такаЯ пронизывающаЯ сырость, что вечером у нас с  џниной  не
хватает мужества расстатьсЯ с  уютной  гостиной,  и  мы  подолгу  сидим  у
камелька. Ѓьет полночь, а все не хочетсЯ подниматьсЯ на второй этаж к себе
в  комнату;  терпеливо   сложеннаЯ   горка   огненных   углей   постепенно
обрушиваетсЯ на серый слой золы, - а мы беседуем. ‘нова и снова приходитсЯ
убеждать мне свою внучку, что ни ее родители, ни ее брат, ни дЯдЯ ѓюбер не
хотЯт ей зла. ‘тараюсь, как могу, чтоб она не вспоминала о психиатрической
лечебнице. Ќо вот от воспоминаний о муже отвратить ее невозможно, и мы все
времЯ о нем говорим. "‚ы не можете себе представить, что это за человек!..
‚ы ровно ничего о нем не знаете!.."
   ‚след за этими словами следует то обвинительнаЯ речь, то дифирамбы -  и
только по тону, которым џнина произносит это вступление, Я  могу  угадать,
будет ли она восхвалЯть своего ”или, или обливать его грЯзью. Ќо воспевает
ли она его, или чернит, факты, которые она приводит,  кажутсЯ  мне  весьма
незначительными. џнина вообще совсем  лишена  воображениЯ,  однако  любовь
наделила ее удивительной способностью преобразовывать, искажать и во  всех
случаЯх преувеличивать реальные факты. „а ведь Я знаю твоего  ”или!  Ћн  -
ничтожество, и только быстролетнаЯ юность на мгновение облекла его  красой
своих  лучей.   ќтому   избалованному   мальчишке,   живущему   "на   всем
готовеньком", ты приписываешь то высокие  тонкие  чувства,  то  вероломные
замыслы, обдуманное коварство, а на самом деле  у  него  и  мыслей-то  нет
никаких - одни рефлексы.
   ’ы и твои родители не  понимали,  что  ему  хотелось  чувствовать  себЯ
сильнее вас, что он задыхалсЯ в атмосфере рабского  подчинениЯ.  ‡ачем  вы
очень уж высоко поднимали подачки и заставлЯли  его  прыгать?  Ћн  из  той
породы собачек, которым такаЯ дрессировка не нравитсЯ, и они удирают туда,
где их не утомлЯют и любезно подносЯт кормежку прЯмо на полу.
   ЃеднЯжка џнина ни малейшего понЯтиЯ не имеет, какова сущность ее милого
”или. „а что она может разглЯдеть, когда у нее все заслонЯет тоска о  нем,
потребность, чтоб он был возле нее, жажда его ласк, которыми он иногда  ее
дарил, ревность и ужас сознаниЯ, что  она  потерЯла  его.  ‹ишеннаЯ  глаз,
обонЯниЯ, щупальцев, она, обезумев, бежит за ускользнувшей  добычей,  сама
не знаЯ, кто же он - тот, за кем она гонитсЯ... ѓоворЯт, отцовскаЯ  любовь
слепа. џнина мне - внучка, но даже будь она моей дочерью, Я все  же  видел
бы ее такою, какова она в действительности. Ќет в ней ничего обаЯтельного,
черты лица правильные, но фигура неуклюжаЯ, тЯжеловеснаЯ,  голос  какой-то
нелепый, писклЯвый; да вообще она из тех женщин,  на  которых  мужчина  не
бросит острого взглЯда, не задумаетсЯ о них. Ђ все-таки в эти  вечера  она
казалась красивой, той особой красотой, которую придает  женщине  любовное
отчаЯние. Њожет быть, и нашелсЯ  бы  мужчина,  которого  привлек  бы  этот
пылающий пожар. Ќо беднЯжка сгорает на костре во мраке, в безлюдье, - один
лишь старик дед свидетель ее пытки.
   Њне  жаль  џнину,  и  в  эти  долгие  вечера  Я  терпеливо   выдерживаю
бесконечные воспоминаниЯ о ее необыкновенном ”или, хотЯ этот  юноша  похож
на миллионы других юношей, так же как заурЯдный белый  мотылек  неотличимо
похож на всех прочих белых  мотыльков;  Я  слушаю  и  поражаюсь  неистовой
страсти, которую он один в целом мире в силах был зажечь в этой женщине, -
такой исступленной страсти, что она заслонила длЯ нее весь мир, видимый  и
невидимый; длЯ џнины ничего не существует, кроме ее мужа,  кроме  молодого
самца,  уже  немного  потрепанного,  готового  предпочесть  выпивку   всем
остальным удовольствиЯм и взирающего на любовь как на  своего  рода  труд,
утомительную обЯзанность... ‚от убожество!
   џнина едва замечает свою дочку, котораЯ в сумерки тихонько  пробираетсЯ
к нам в гостиную. Њать, не глЯдЯ, касаетсЯ поцелуем ее  кудрЯвой  головки.
ЌельзЯ сказать, что малютка не играла роли в ее жизни: только из-за дочери
џнина находила в себе силы побороть неистовое желание броситьсЯ  в  погоню
за ”или (она была бы способна назойливо преследовать его,  то  молить,  то
оскорблЯть, публично устраивать ему сцены). Ќет, мне одному не удалось  бы
ее удержать дома, она оставалась только ради ребенка, но утешениЯ в нем не
находила. „евчушка как будто чувствовала это, и вечером, когда мы сидели у
огнЯ в ожидании обеда, спешила забратьсЯ к дедушке на  колени,  как  будто
искала у менЯ прибежища. ‚олосики у нее были мЯгкие как пух, пахло от  них
теплым птичьим гнездышком, и мне вспоминалась тогда Њари. џ закрывал глаза
и, прильнув губами к детской головке, сидел  тихонько,  сдерживаЯ  желание
крепко стиснуть в объЯтиЯх  это  маленькое  существо.  ‚  сердце  своем  Я
призывал мою погибшую девочку. ‚ то же времЯ мне казалось, что Я обнимаю и
‹юка. €ной раз поцелуешь ее, когда  она  разыграетсЯ,  и  чувствуешь,  что
щечки у нее чуть-чуть солененькие, как у  маленького  ‹юка  в  дни  летних
каникул, когда он, бывало, так набегаетсЯ за день, что заснет  за  столом.
Ћн не мог дождатьсЯ десерта и, отправлЯЯсь спать, обходил стол, подставлЯЯ
всем подрЯд длЯ поцелуЯ свою сонную усталую рожицу.
   ‚от о чем Я думал, пока џнина, пленница  своей  любви,  ходила  взад  и
вперед, неустанно кружила по комнате.
   Џомню, как-то вечером она спросила:
   - Љак же мне быть теперь? —то  сделать,  чтоб  не  страдать?..  Љак  вы
думаете, это пройдет?..
   Ќочь была холоднаЯ; вдруг, вижу,  џнина  подходит  к  окну,  распахнула
створки, раскрыла ставни, высунулась из  окна,  смотрит  на  сад,  залитый
лунным светом, и жадно дышит ледЯным воздухом. џ отвел ее на место, усадил
у огнЯ и, хотЯ не привык к нежностЯм, неловко подсел  к  ней  и  обнЯл  за
плечи. џ спросил, нет ли у нее хоть какой-нибудь поддержки: "’ы верующаЯ?"
Ћна рассеЯнно повторила: "‚ерующаЯ?", как будто не понЯла менЯ. "Ќу, да, -
сказал Я, - ты веришь в бога?.." Ћна вскинула горЯщие  глаза,  недоверчиво
посмотрела на менЯ и, наконец, заЯвила, что не  видит,  "какое  это  может
иметь отношение..." џ настойчиво повторил вопрос; тогда она ответила:
   - Ќу, конечно, Я верующаЯ. •ожу в  церковь  и  вообще  делаю  все,  что
полагаетсЯ. Џочему вы спрашиваете? ‚ы смеетесь надо мной?
   - Љак ты думаешь, - продолжал Я, - ”или достоин великого твоего дара?
   џнина посмотрела на менЯ угрюмым, сердитым взглЯдом, какой бывает у  ее
матери, когда она не понимает, что ей говорЯт, не знает, как  ответить,  и
боитсЯ попасть впросак. Ќаконец, она рискнула:
   - Ќикакой тут свЯзи нет... Ќе люблю, когда  к  этим  делам  примешивают
религию. Ќу да, Я верующаЯ, а поэтому мне противны  такие  вот  нездоровые
сопоставлениЯ... џ же исполнЯю все, что предписывает религиЯ...
   Ћна изрекла это таким тоном, как будто доложила финансовому инспектору,
что она "аккуратно платит все налоги". Ђ ведь как раз Я это и  ненавижу  и
всю  жизнь  ненавидел  эту  грубую  карикатуру,  этот   жалкий   шарж   на
христианскую жизнь, а чтобы иметь  право  их  ненавидеть,  Я  притворЯлсЯ,
будто вижу в них подлинное христианство. Ќадо смело смотреть в лицо  тому,
что ненавидишь. Ќо ведь мне-то, - думал Я, - мне-то уже известно было, что
Я сам себЯ обманывал. џ это знал еще в конце прошлого века, в  тот  вечер,
когда вот тут, в Љалезе, аббат Ђрдуэн сказал мне  на  террасе:  "‚ы  очень
добрый..." ђазве это не верно, что Я уже знал? Ђ позднее  Я  затыкал  себе
уши, чтоб не слышать тех слов, которые  шептала  умирающаЯ  Њари.  Ђ  ведь
именно  тогда,  у  ее  изголовьЯ,  мне  открылась  тайна  смерти  и  жизни
человеческой... ЊоЯ девочка умирала  ради  менЯ...  џ  хотел  забыть  это.
Ќеустанно  Я  старалсЯ  потерЯть  ключ  к  вратам  тайны,  а  чьЯ-то  рука
возвращала мне его на каждом  решающем  повороте  моего  жизненного  пути.
(ђазве мне забыть взглЯд ‹юка воскресным утром после  мессы,  в  тот  час,
когда начинал стрекотать первый кузнечик?..  Ђ  та  весеннЯЯ  ночь,  когда
пошел град?..)
   ‚от какие у менЯ были думы в тот вечер. Џомню, что Я встал,  так  резко
оттолкнув кресло, что џнина вздрогнула. ЌочнаЯ тишь,  царившаЯ  в  Љалезе,
казавшаЯсЯ плотной, почти твердой, сковывала, приглушала ее скорбь.  Ћгонь
в камине угасал, в комнате  постепенно  становилось  холоднее,  џнина  все
ближе придвигала к очагу свой стул, ее-ноги почти  касались  теплой  золы.
Ћна протЯгивала к тлеющим углЯм руки, склонЯла голову. ‹ампа, стоЯвшаЯ  на
каминной полке, освещала сверху ее низко согнувшуюсЯ грузную фигуру,  а  Я
бродил поодаль, в полумраке  гостиной,  загроможденной  старинной  мебелью
палисандрового  и  красного  дерева.  џ  бессильно  кружил   вокруг   этой
человеческой глыбы, этого недвижного тела. "„етка моЯ..."  џ  искал  и  не
находил нужных слов. Љак менЯ  душит  нынче  вечером,  когда  Я  пишу  эти
строки, как мучительно болит сердце,  словно  вот-вот  разорветсЯ,  а  все
оттого, что оно исполнилось любви, и Я знаю, наконец, имЯ,  ее  див  .....
..........


   Љалез, 10 декабрЯ 193...
   „орогаЯ †еневьева!
   Ќа этой неделе кончу  разбирать  бумаги,  которыми  в  отцовском  столе
набиты все Ящики. Ќо Я считаю своим долгом немедленно  ознакомить  тебЯ  с
весьма странным документом. Љак тебе известно, отец умер за своим  рабочим
столом; когда Ђмели вошла к нему в кабинет утром 24 ноЯбрЯ,  она  увидела,
что он сидит, уткнувшись лицом в раскрытую тетрадь, - ту самую, которую  Я
посылаю тебе заказным письмом.
   ’ебе, вероЯтно, трудно будет разобрать, что там написано, Я тоже немало
помучилсЯ.  Ћднако  хорошо,  что  почерк  такой  неразборчивый,  -  слуги,
конечно, ничего  не  могли  прочесть.  ‘начала  Я  из  деликатности  хотел
избавить тебЯ от чтениЯ этой тетради: отец там пишет о тебе  очень  грубо,
говорит очень  обидные,  оскорбительные  слова.  Ќо  разве  Я  имею  право
скрывать от тебЯ документ, который принадлежит тебе в такой же мере, как и
мне? ’ы ведь знаешь мою щепетильность в отношении всего, что так или иначе
ЯвлЯетсЯ наследством  наших  родителей.  Џоэтому  Я  передумал  и  посылаю
тетрадь. Ђ впрочем, кого  только  отец  не  оскорбил  на  этих  страницах,
пропитанных желчью! ‚сем нам досталось. Љ сожалению, мы давно  знаем,  как
он к нам относилсЯ, это длЯ нас совсем не новость.  ‚сЯ  моЯ  юность  была
отравлена тем презрением, которое моЯ особа  почему-то  вызывала  у  отца.
€з-за этого Я долго не верил  в  себЯ,  в  свои  силы,  Я  весь  сжималсЯ,
чувствуЯ на себе его безжалостный взглЯд; много лет прошло,  пока  у  менЯ
поЯвилось, наконец, чувство  собственного  достоинства  и  сознание  своей
значимости.
   џ все ему простил, - скажу даже, что именно сыновний долг побудил  менЯ
ознакомить тебЯ с этим документом. Љакое бы ты суждение ни вынесла об этим
записЯх, в которых откровенно выражены ужаснейшие чувства,  бесспорно  то,
что образ нашего отца предстанет теперь перед тобою - Я  не  смею  сказать
более благородным, но, наконец, более человечным. (џ думаю, в частности, о
его любви к нашей покойной сестре Њари и к маленькому ‹юку, -  ты  увидишь
трогательные свидетельства этой привЯзанности.)  ’еперь  Я  лучше  понимаю
скорбь, которую он проЯвил у гроба бедной мамы. Ђ  помнишь,  как  мы  были
поражены? ’ы думала, что он немного притворЯлсЯ. „аже  если  эти  страницы
сослужат лишь ту службу, что  они  откроют  тебе,  какие  страданиЯ  таило
сердце этого непреклонного и безумно гордого человека, то уж  ради  одного
этого, дорогаЯ †еневьева, стоит прочесть его исповедь, как бы  горько  это
ни было тебе.
   ќтой исповеди Я обЯзан благодетельным  чувством  душевного  успокоениЯ,
которое несомненно снизойдет и на тебЯ. џ  от  природы  очень  щепетильный
человек. Џусть у менЯ  будут  тысЯчи  оснований  считать  себЯ  совершенно
правым в том или ином случае, - достаточно  какого-нибудь  пустЯка,  чтобы
смутить мою совесть. Ђх,  нелегко  живетсЯ  человеку,  когда  у  него  так
развито нравственное чувство и деликатность, как у менЯ! Ћтец ненавидел  и
преследовал менЯ, а при каждом акте вполне законной самозащиты Я испытывал
жестокую душевную тревогу, если не сказать угрызениЯ совести.  Ќе  будь  Я
главой семьи, на котором лежит ответственность за честь нашего имени и  за
достоЯние наших детей, Я бы предпочел отказатьсЯ от борьбы с  отцом,  лишь
бы мне  не  знать  этих  терзаний,  этого  душевного  разлада  -  ведь  ты
неоднократно была свидетельницей моих мучений.
   Ѓлагодарю господа бога, ибо по воле его слова отцовских записей  вполне
оправдывают менЯ. Џрежде всего они подтверждают то, что мы уже  знали:  он
сам признаетсЯ в тех  махинациЯх,  которые  изобретал,  желаЯ  лишить  нас
наследства. Ќе могу без краски  стыда  за  отца  читать  те  страницы,  на
которых он описывает придуманный  им  способ  держать  в  своей  власти  и
поверенного Ѓуррю и некоего ђобера. Ќабросим на эти мерзкие интриги покров
забвениЯ. Ћднако из них с полной очевидностью Явствует, что Я  обЯзан  был
во что бы то ни стало расстроить эти гнусные планы. џ это  сделал,  сделал
весьма успешно и нисколько не стыжусь своего  поступка.  џ  выполнил  свой
долг. Њожешь теперь не сомневатьсЯ, сестра, - своим богатством ты  обЯзана
мне. ‚ своей исповеди беднЯга отец пытаетсЯ убедить себЯ,  что  ненависть,
которую он испытывал к  нам,  вдруг  умерла,  и  кичитсЯ  своим  внезапным
отречением от всех благ земных (признаюсь, Я не мог удержатьсЯ  от  смеха,
читаЯ эти строки). Ќо обрати, пожалуйста, внимание, когда именно произошел
этот нежданный поворот, - он произошел в тот момент, когда все его замыслы
потерпели крушение, ибо его побочный сын продал нам  тайну.  ‘крыть  такое
большое  состоЯние  не  очень-то  легко;   план   мобилизации,   тщательно
разработанный за несколько лет, не  переделаешь  за  два-три  днЯ.  €стина
очень проста: беднЯга чувствовал, что конец его близок, что у него нет  ни
времени, ни возможности лишить нас наследства  каким-либо  иным  способом,
кроме того заговора, который мы, по милости провидениЯ, раскрыли.
   Ќе желаЯ проиграть процесс ни перед самим собой,  ни  перед  нами,  наш
знаменитый адвокат пустилсЯ на мошенничество, - наполовину  бессознательно
(готов  это  допустить);  он  решил  превратить  свое  поражение  в  некую
моральную победу; он закричал о своем бескорыстии, о  своем  отречении  от
всего... Ђ что ему еще оставалось делать, скажите на  милость?  Ќет,  менЯ
этими фокусами не проведешь, и Я уверен, что, как человек  здравомыслЯщий,
ты вполне согласна со мной. “ нас нет никаких оснований таЯть от  восторга
и благодарности.
   Ќо есть еще один вопрос, в котором исповедь отца  принесла  мне  полное
удовлетворение, и теперь на  душе  у  менЯ  спокойно.  ‚  этом  вопросе  Я
особенно строго анализировал себЯ перед судом своей требовательной совести
и, признаюсь, долго не мог найти успокоениЯ. џ имею в  виду  мои  попытки,
правда тщетные, подвергнуть отца обследованию психиатров, чтобы определить
состоЯние его умственных способностей. ’ут менЯ очень смущали доводы  моей
жены. Љак тебе известно, Я обычно не очень считаюсь с ее мнениЯми,  -  она
особа чрезвычайно неблагоразумнаЯ. Ќо она не давала мне покоЯ ни днем,  ни
ночью, все уши мне прожужжала своими рассуждениЯми, и, откровенно  говорЯ,
некоторые ее аргументы менЯ поколебали. ‚ конце концов ей удалось  убедить
менЯ, что наш великий адвокат, делец, изворотливый  финансист  и  глубокий
психолог - самый уравновешенный человек на свете.
   ђазумеетсЯ, очень легко  изобразить  извергами  детей,  которые,  боЯсь
лишитьсЯ наследства, изо  всех  сил  стараютсЯ  запереть  родного  отца  в
сумасшедший дом. ‚идишь, - Я не боюсь слов и говорю вполне  откровенно.  џ
провел немало бессонных ночей. Ћдному богу известно, как Я мучилсЯ.
   ’ак  вот,  дорогаЯ  †еневьева,  эта  тетрадь,  особенно  некоторые   ее
страницы, с полной  очевидностью  свидетельствуют  о  том,  что  наш  отец
страдал перемежающимсЯ помешательством. џ даже  полагаю,  что  перед  нами
случай,  весьма  интересный  с  медицинской  точки  зрениЯ;  следовало  бы
передать эти  записи  психиатру.  Ќо  Я  считаю  первым  своим  долгом  не
допускать разглашениЯ документа, столь опасного длЯ  судьбы  наших  детей.
‘пешу тебЯ предупредить об этом и  советую  сжечь  тетрадь  немедленно  по
прочтении. ’ак страшно, что она может попасть в  руки  посторонних  людей!
Ќадо избежать этого. Њы всегда держали в тайне  все,  что  касаетсЯ  наших
семейных дел;  Я  принЯл  меры  к  тому,  чтобы  никто  не  знал  о  нашем
беспокойстве по поводу душевной болезни отца: ведь как-никак  -  он  глава
семьи. Ќо, представь себе, некоторые субъекты, не  принадлежащие  к  числу
наших  кровных,  не  проЯвили  благоразумной  сдержанности;  в  частности,
отличилсЯ твой зЯть: негодЯй рассказывал  повсюду  ужаснейшие  истории  об
отце. Њы за это теперь дорого расплачиваемсЯ. ‚ероЯтно, ты и сама  знаешь,
какие слухи ходЯт в городе. Ћчень многие сопоставлЯют неврастению џнины со
всЯческими эксцентричностЯми отца, которые ему  приписывают  на  основании
россказней ”или.
   €так, разорви и сожги эту тетрадь и не говори о ней  никому;  пусть  не
будет больше о ней речи и между нами. „олжен  сказать,  что  мне  все-таки
жаль ее уничтожать - там есть и  психологические  тонкости  и  даже  очень
милые картины природы. “ отца был, как видно, не только ораторский талант,
но и писательскаЯ  жилка.  —то  ж,  тем  более  надо  уничтожить  тетрадь.
‚ообрази,  вдруг  кто-нибудь  из  наших  детей  позднее  опубликует  такую
исповедь. ‚от ужас! Ќо между нами нет места недомолвкам, мы можем называть
вещи  настоЯщими  их  именами  и,  прочтЯ  эту  тетрадь,  должны   сказать
откровенно, что отец наш бесспорно был полусумасшедшим. ’еперь мне понЯтны
слова твоей дочери, которые Я принимал за  выдумку  больного  воображениЯ:
"„едушка - единственный религиозный  человек,  который  встретилсЯ  мне  в
жизни". ЃеднЯжка џнина принЯла всерьез  туманные  устремлениЯ  и  мечтаньЯ
этого ипохондрика. ‚раг своих близких, человек, ненавидимый всеми, никогда
не имевший друзей и, как ты увидишь из его  записей,  несчастный  в  любви
(тут есть комические подробности), ревнивец, который не мог простить своей
жене невинного девичьего флирта, - неужели он к концу  жизни  стал  искать
утешениЯ в молитве? Ќисколько не верю такому обращению; из тех строк,  где
об этом говоритсЯ, Явствует другое: перед нами Ярко выраженное  умственное
расстройство, маниЯ преследованиЯ, навЯзчивые идеи помешанного,  принЯвшие
религиозную форму. ’ебе может прийти мысль: а не  было  ли  тут  настоЯщей
христианской веры? Ќет.  ѓоворю  это  совершенно  уверенно,  ибо  в  таких
вопросах Я хорошо разбираюсь и знаю, чего стоит подобное  благочестие.  Џо
правде  сказать,  лжемистицизм  отца   вызывает   у   менЯ   непреодолимое
отвращение.
   Љак женщина, ты, возможно, отнесешьсЯ к этому иначе.  Ћднако,  если  ты
готова поверить нежданной религиозности отца, вспомни, что он поразительно
умел ненавидеть, но любить мог только назло  кому-нибудь.  ‚  исповеди  он
расписывает свои религиозные порывы,  а  на  самом  деле  преподносит  нам
прЯмую или косвенную критику тех принципов, в которых мать воспитывала нас
с самого детства. Ћн ударилсЯ в неистовый мистицизм лишь длЯ  того,  чтобы
ему удобно было нападать на  разумную,  умеренную  набожность,  которую  в
нашей семье всегда уважали. €стина - это равновесие... Ќа этом  Я  кончаю,
не  буду  развивать  дальше  своих  мыслей   и   утомлЯть   тебЯ   долгими
рассуждениЯми. џ сказал обо всем достаточно, сама ознакомьсЯ с записЯми. ‘
нетерпением жду ответа. •очетсЯ поскорее узнать твои впечатлениЯ.
   Њеста осталось мало, а надо еще ответить на твои вопросы о вещах  очень
важных. „орогаЯ †еневьева, мы переживаем  сейчас  период  кризиса,  и  нам
нужно разрешить чрезвычайно острую, тревожащую нас проблему, - как быть  с
наследством? …сли мы будем хранить в  сейфе  пачки  банковых  билетов,  то
придетсЯ проживать свой капитал, а ведь это истинное  несчастье.  …сли  же
купить на бирже процентных бумаг и стричь купоны, тоже радости мало:  курс
ценных бумаг непрерывно падает. Ђ раз уж так или  иначе  приходитсЯ  нести
убытки, то разумнее всего сохранить кредитные билеты  ”ранцузского  банка;
франк стоит нынче только четыре  су,  но  все  же  он  обеспечен  огромным
золотым запасом. Ћтец видел все это очень Ясно, и мы должны следовать  его
примеру. “ французов укоренилась весьма опаснаЯ наклонность во что  бы  то
ни стало помещать свой капитал в какое-либо предприЯтие; с этим соблазном,
дорогаЯ †еневьева, борись изо всех сил. †ить надо, конечно, не на  широкую
ногу, а соблюдать строжайшую экономию.  …сли  тебе  понадобитсЯ  совет,  Я
всегда в твоем распорЯжении, - ты это знаешь. ЌесмотрЯ на тЯжелые времена,
могут иной раз представитьсЯ случаи выгодно поместить  капитал;  Я  сейчас
очень внимательно слежу за одной  маркой  коньЯка  и  анисовой  водкой:  в
торговых делах такого типа  кризиса  не  будет.  €,  по-моему,  нам  нужно
смотреть в эту сторону, действовать смело и вместе с тем осторожно.
   Ћчень рад приЯтным вестЯм о џнине. ‘ейчас нечего боЯтьсЯ накатившей  на
нее чрезмерной набожности. ‚ажно то,  что  она  отвлеклась  от  постоЯнных
мыслей о ”или.
   ‚се остальное само собой придет в норму: џнина из нашей породы, а у нас
всегда умели не злоупотреблЯть самыми лучшими удовольствиЯми.
   „о свиданиЯ, дорогаЯ †еневьева. ‚ среду увидимсЯ.
   ’вой любЯщий брат
   ѓюбер.


   џнина - ѓюберу.
   „орогой дЯдЯ!
   Џрошу вас - рассудите нас с мамой. Ћна отказываетсЯ дать  мне  дедушкин
"дневник". Џо ее словам, стоит мне прочесть его, и  от  моего  преклонениЯ
перед дедушкой ничего не останетсЯ. Ќо если она так оберегает дорогую  мне
памЯть, зачем же она твердит  каждый  день:  "’ы  и  представить  себе  не
можешь, как  плохо  он  отзываетсЯ  о  тебе!..  „аже  твою  наружность  не
пощадил!" …ще больше менЯ удивлЯет то,  что  она  очень  охотно  дала  мне
прочесть ваше письмо, в котором вы комментируете этот "дневник"...
   “став боротьсЯ со мной, мама, наконец, сказала, что даст  мне  прочесть
дедушкины записи, если вы сочтете это уместным, - она  всецело  полагаетсЯ
на вас. € вот Я взываю  к  вашему  чувству  справедливости.  Џрежде  всего
позвольте сразу же устранить препЯтствие, которое касаетсЯ лично менЯ; как
бы жестоко дедушка ни судил обо мне в своем  "дневнике",  Я  уверена,  что
сама Я осуждаю себЯ еще строже. ѓлавное же, Я уверена, что  его  суровость
не относитсЯ к той несчастной женщине, какой Я была, когда жила близ  него
в Љалезе всю осень, до самой его смерти.
   Џростите менЯ, дЯдЯ, но Я никак не могу согласитьсЯ  с  вами  в  одном,
очень существенном вопросе:  Я  единственный  свидетель  последних  недель
жизни дедушки и знаю, каковы были его чувства в то времЯ. ‚ы осуждаете его
туманную и нездоровую религиозность, однако позвольте вам сказать,  что  в
Љалезе он трижды встречалсЯ с приходским свЯщенником  (один  раз  в  конце
октЯбрЯ и два раза в ноЯбре). Ћтчего вы не хотите спросить у свЯщенника об
этом? Џо словам мамы, в дневнике, где дедушка отмечает даже мелкие событиЯ
своей жизни, ничего не говоритсЯ об этих встречах, а если  б  с  ними  был
свЯзан перелом в душевной настроенности дедушки, о них непременно было  бы
написано. Ќо ведь мама говорит также, что "дневник"  прерван  на  середине
слова; несомненно, смерть постигла дедушку в ту  минуту,  когда  он  хотел
сказать о своей исповеди. €  напрасно  было  бы  возражать,  что  если  он
получил отпущение грехов, то пошел бы к причастию. џ  помню,  какие  слова
мне говорил дедушка за день до своей смерти: его преследовала  мысль,  что
он еще недостоин принЯть причастие, беднЯжка решил подождать до рождества.
Ќу почему вы мне не верите? Џочему думаете, что у менЯ галлюцинации?  Ѓыло
именно так, как Я утверждаю: в среду, за день до смерти, в гостиной своего
дома в Љалезе он говорил со мной об этом желанном длЯ него  рождественском
дне; у менЯ все еще звучит в ушах его голос, полный тоски, быть может  уже
угасающий, тихий голос.
   “спокойтесь, дЯдЯ, Я не  собираюсь  превращать  дедушку  в  свЯтого.  џ
согласна с вами - он был странный, а иногда просто ужасный человек. €  все
же в последние дни жизни в нем совершилось просветление. € ведь только  он
один обхватил руками мою голову и силой отвратил мой взглЯд от...
   Ђ не кажетсЯ ли вам, что ваш отец был бы совсем другим человеком,  если
б и мы были иными. Ќе думайте, что Я хочу бросить в  вас  камень;  Я  знаю
ваши достоинства, знаю, что дедушка был очень несправедлив к вам и к  моей
маме.  Ќа  наше  несчастье,  он  принимал  нас  за  примерных  христиан...
Џожалуйста, не спорьте. Џосле смерти дедушки Я свела знакомство с  людьми,
у которых есть свои недостатки, свои слабости, но они живут  так,  как  им
велит их вера, и они полны милосердиЯ. …сли бы  дедушка  жил  среди  таких
людей, быть может он уже давно бы увидел те врата, к  которым  он  подошел
лишь накануне смерти.
   ЏовторЯю, Я не хочу обвинЯть все наше  семейство,  чтоб  оправдать  его
неумолимого главу. ѓлавное, Я не могу забыть, что  пример  бабушки  должен
был бы раскрыть ему глаза, а он  так  долго  стремилсЯ  лишь  к  одному  -
отомстить за свою обиду. Ќо позвольте мне сказать в заключение,  почему  Я
все-таки считаю его правым перед нами: ведь там, где были сокровища  наши,
там было и сердце наше - мы думали только о наследстве,  которого  боЯлись
лишитьсЯ. Љонечно, у нас было достаточно оправданий:  ведь  вы,  например,
финансист, а Я слабаЯ женщина... Ђ все-таки у нас у всех,  кроме  бабушки,
жизнь не соответствовала нашим принципам. “ста наши говорили:  "верую",  а
мысли, желаниЯ и поступки не были свЯзаны корнЯми с этой верой, которую мы
исповедовали на словах. ‚се силы души у нас устремлены  были  к  обладанию
материальными благами, тогда как дедушка... Џоймете ли  вы  менЯ,  если  Я
скажу, что сердце его было не  там,  где  были  его  сокровища.  џ  готова
поклЯстьсЯ, что его дневник, который мне не дают  прочесть,  неопровержимо
свидетельствует об этом.
   Ќадеюсь, дЯдЯ, на вашу чуткость и с полным доверием к вам жду ответа.
   џнина.