 известить  родных  и
занЯтьсЯ необходимыми хлопотами. ‚ероЯтно, он думал, что эта смерть пришла
вовремЯ - отвлечет внимание от главного. ’ереза глЯдела на  мертвое  тело,
на старое преданное существо, которое пало ей под  ноги  в  то  мгновение,
когда  она  хотела  ринутьсЯ  в  бездну  смерти.  —то  это?   ‘лучайность?
‘овпадение?  ‘кажи  ей  кто-нибудь,   что   это   произошло   по   особому
произволению, она бы только плечами пожала. ‹юди шушукались: "‚идели?  Ћна
хоть бы длЯ виду слезинку проронила". Ђ ’ереза в сердце своем  говорила  с
той, кого уже не стало: "Љак же мне теперь жить? Ѓыть живым трупом, да еще
во власти тех, кто менЯ ненавидит? „аже и не пытатьсЯ  что-нибудь  увидеть
за стенами своего склепа?"
   Ќа похоронах  ’ереза  занимала  положенное  ей  место.  Ђ  в  ближайшее
воскресенье она вошла в церковь под руку с Ѓернаром, и, вместо того  чтобы
пройти к своей скамье через боковой придел, он  нарочно  провел  ее  через
неф. ’ереза откинула траурную вуаль лишь после того, как занЯла свое место
между свекровью и мужем. Џрисутствующим в  церкви  не  было  ее  видно  за
колонной, а против нее был только клирос.  …е  окружили  со  всех  сторон:
сзади - толпа, справа - Ѓернар, слева - госпожа де ла ’рав, и только  одно
оставалось ей открытым, как арена, на которую вырываетсЯ из  тьмы  бык,  -
вот это пустое пространство, где между двумЯ  мальчиками-служками  странно
нарЯженный человек что-то шепчет, слегка расставив руки.


        11

   ‚ечером Ѓернар и  ’ереза  возвратились  в  Ђржелуз,  но  теперь  в  дом
„ескейру, где уже много лет почти что и не жил никто. Љамины  там  дымили,
окна плохо затворЯлись, под двери, которые изгрызли крысы, задувал  ветер.
Ќо в том году осень была так хороша, что сначала ’ереза и не замечала этих
неприЯтностей. Ѓернар целыми днЯми пропадал на охоте. ‚ернувшись домой, он
тотчас располагалсЯ на кухне, обедал с Ѓальонами - ’ереза слышала звЯканье
вилок, монотонные голоса. ‚ октЯбре быстро темнеет. Љниги, которые  ’ереза
велела перенести из соседнего дома, она уже знала наизусть. Ѓернар  ничего
не ответил на просьбу жены переслать в Ѓордо, в книжную лавку, ее заказ на
новинки, он только позволил ей пополнить запас сигарет. —то ей было делать
вечерами? Њешать кочергой жар в камине? Ќо ветер выбивал в комнату дым  от
горЯщих смолистых поленьев, у нее першило в горле,  щипало  глаза,  и  без
того раздраженные курением табака. Љак  только  Ѓальонша  уносила  остатки
почти нетронутого ужина, ’ереза тушила лампу и ложилась в постель. ‘колько
часов лежала она, вытЯнувшись  под  одеЯлом,  тщетно  ожидаЯ  сна?  ’ишина
Ђржелуза мешала ей спать: когда ночью дул ветер, все-таки было лучше  -  в
смутной жалобе, звучавшей в вершинах  сосен,  была  какаЯ-то  человеческаЯ
ласка. ’ереза отдавалась душой этой убаюкивающей песне.  Ѓеспокойные  ночи
поры равноденствиЯ лучше усыплЯли ее, чем тихие ночи.
   Љак ни были томительны бесконечные вечера, все же случалось, что ’ереза
возвращалась с прогулки  еще  засветло,  и  тогда  какаЯ-нибудь  фермерша,
завидев, ее, хватала своего ребенка за руку и спешила увести его  во  двор
или же встретившийсЯ гуртоправ, которого она знала и в лицо и по имени, не
отвечал на ее приветствие. Ђх, как было бы хорошо затерЯтьсЯ, исчезнуть  в
большом, многолюдном городе! ‚ Ђржелузе каждый пастух знал сочинЯвшиесЯ  о
ней истории (ей приписывали даже смерть тети Љлары). Ћна не посмела бы тут
переступить чужого порога,  из  дому  выбиралась  через  боковую  калитку,
обходила фермы стороной; стоило  вдалеке  застучать  колесам  крестьЯнской
тележки, она сворачивала с большой дороги на проселочную; она шла  быстро,
а на сердце у нее  было  тревожно,  как  у  птицы,  вспугнутой  охотником;
заслышав дребезжащий звук велосипедного звонка, она прЯталась  в  зарослЯх
вереска и замирала там, пока не проедет велосипедист.
   Џо воскресеньЯм на мессе в ‘ен-Љлере она не испытывала такого страха, и
там ей становилось немного легче. Ћбщественное мнение  городка  как  будто
стало более благосклонным к ней. Ћна не знала, что отец и семейство де  ла
’рав рисовали ее как невинную жертву, смертельно сраженную  клеветой.  "Њы
боимсЯ, что беднЯжка не оправитсЯ, она никого не желает видеть, и  доктора
говорЯт, что в этом ей никак  нельзЯ  противоречить.  Ѓернар  окружает  ее
заботами, но, знаете ли, психика ее затронута".


   ‚ последнюю ночь октЯбрЯ бешеный ветер, примчавшийсЯ с Ђтлантики, долго
терзал вершины деревьев, и ’ереза в полусне прислушивалась к  этому  шуму,
похожему на гул океана, однако на рассвете  ее  разбудила  не  эта  жалоба
леса. Ћна откинула ставни, но в комнате по-прежнему было темно: шел дождь,
мелкий и частый, струившийсЯ по черепичным кровлЯм хозЯйственных служб, по
еще густой листве дубов. Ѓернар не пошел  в  тот  день  на  охоту.  ’ереза
закуривала сигарету, бросала, выходила на лестничную  площадку  и  слышала
оттуда, как ее муж бродит на нижнем этаже  из  комнаты  в  комнату;  запах
крепкого трубочного табака проникал в ее спальню, заглушаЯ запах  сигарет,
которые курила ’ереза, - сразу на нее пахнуло прежней  ее  жизнью.  Џервый
день осеннего ненастьЯ... ‘колько же времени ей еще предстоит  томитьсЯ  в
этой комнате у камина, где едва тлеют угли! ‚ углах плесень, из-за сырости
отстали обои; на стенах еще видны следы висевших там фамильных  портретов,
которые Ѓернар увез в ‘ен-Љлер, чтобы украсить ими  гостиную,  и  все  еще
торчат уже ненужные ржавые гвозди. Ќа каминной полке по-прежнему  стоЯт  в
фигурной рамке из  поддельной  черепахи  три  фотографии,  такие  бледные,
словно покойники, запечатленные на них, умерли вторично: отец Ѓернара, его
бабка и сам Ѓернар в детстве, с челкой на лбу и  локонами  до  плеч.  Ќадо
прожить тут весь этот день, а потом жить тут недели и месЯцы...
   Љогда стало смеркатьсЯ, ’ереза не выдержала: тихонько  отворила  дверь,
спустилась по лестнице и вошла в кухню. Ѓернар, сидевший на  низком  стуле
перед очагом, вскочил, Ѓальон перестал чистить ружье, а его жена  выронила
из рук вЯзанье. ‚се трое смотрели на ’ерезу с таким  выражением,  что  она
спросила:
   - —то, испугались менЯ?
   - ‚ходить в кухню вам запрещено. ‚ы разве не знаете?
   ’ереза ничего не ответила и попЯтилась к двери. Ѓернар окликнул ее.
   - Ќу, раз уж мы встретились... то Я считаю  нужным  сообщить  вам,  что
дальнейшее мое  пребывание  здесь  больше  не  ЯвлЯетсЯ  необходимым.  Ќам
удалось создать в ‘ен-Љлере атмосферу симпатии  к  вам,  все  считают  или
делают вид, что считают вас несколько... неврастеничной. Њы уверили  всех,
что вы больше любите жить в одиночестве, а Я часто навещаю вас.  ‚предь  Я
освобождаю вас от обЯзанности ходить к мессе...
   ’ереза пробормотала, что ей "совсем не было неприЯтно" ходить к  мессе.
Ѓернар ответил, что дело не в том, что ей приЯтно или  неприЯтно.  €скомый
результат достигнут - вот и все.
   - € поскольку месса длЯ вас ничего не значит...
   ’ереза открыла было рот, хотела что-то сказать, но промолчала. Ђ Ѓернар
повелительным тоном заЯвил, что она должна вести себЯ так, чтобы ни единым
словом, ни единым жестом не повредить столь быстрому и нежданному  успеху.
’ереза спросила, как чувствует себЯ Њари. Ћн ответил, что  Њари  чувствует
себЯ хорошо и завтра она с Ђнной и госпожой де ла ’рав уезжает в Ѓолье; он
и сам проведет там некоторое времЯ - месЯца два, три, не больше. ‡атем  он
отворил дверь и, посторонившись, пропустил ’ерезу.
   Ќа тусклой осенней заре она  услышала,  как  Ѓальон  запрЯгает  лошадь.
Џотом раздалсЯ голос Ѓернара, конское ржание и удалЯвшийсЯ стук  колес.  €
опЯть лил дождь, падавший на черепицы, на запотевшие  окна,  на  пустынное
поле, на все сто километров ланд и болот, на последние еще  не  укрощенные
движущиесЯ дюны и на океан.


   ’ереза курила, закуриваЯ одну сигарету от другой; часа в четыре  надела
непромокаемый плащ и решила  пройтись  под  дождем.  ‚  темноте  ей  стало
страшно, и она вернулась к себе в  комнату.  Ћгонь  в  камине  погас,  она
дрожала от холода и, чтобы  согретьсЯ,  легла  в  постель.  —асов  в  семь
Ѓальонша принесла ей Яичницу с ветчиной, ’ереза отказалась от еды: ее  уже
стало мутить от вкуса и запаха свиного сала.  Љаждый  день  жирные  мЯсные
консервы или ветчина. Ѓальонша уверЯла,  что  у  нее  больше  ничего  нет.
•озЯин запретил резать птицу. € стала жаловатьсЯ, что ’ереза заставлЯет ее
без толку подниматьсЯ и спускатьсЯ по лестнице, а ведь у нее, Ѓальонши,  и
сердце больное,  и  ноги  отекают.  ’ЯжелаЯ  у  нее  работа.  ’олько  ради
господина Ѓернара она и взЯлась за это дело.
   Ќочью  ’ерезу  лихорадило,  но  голова  была  необычайно  Ясной,  и   в
воображении она рисовала себе жизнь в Џариже. ‚от ресторан, где она была с
Ѓернаром, но теперь она не с ним, а с †аном Ђзеведо и  какими-то  молодыми
женщинами. ‚от она положила на стол свой черепаховый  портсигар,  закурила
сигарету "Ђбдулла". ‚от она говорит, изливает свою душу,  а  в  это  времЯ
оркестр играет под сурдинку. …е рассказ слушают с восторгом - вокруг такие
внимательные, но не удивленные лица, и одна женщина говорит: "‚от  так  же
было и у менЯ... „а-да, Я тоже испытала это..." Љакой-то писатель  отводит
ее в сторону: "‚ы должны написать о том, что  вам  пришлось  пережить.  Њы
напечатаем в нашем журнале эту "€споведь женщины  наших  дней".  „омой  ее
отвозит в своей машине молодой человек, вздыхающий  о  ней;  они  едут  по
аллее Ѓулонского леса, сама она не чувствует волнениЯ, но ей приЯтно,  что
сидЯщий слева от нее юноша горит страстью. "Ќет, сегоднЯ вечером не  могу,
- говорит она ему, - сегоднЯ Я обедаю у подруги". - "Ђ завтра?" - "’оже не
могу". - "‡начит, вы никогда не бываете свободны  по  вечерам?"  -  "Џочти
никогда... можно сказать, никогда".
   Ќо в ее жизни есть человек, рЯдом с которым ей все  кажетсЯ  ничтожным;
человека этого никто не знает  в  их  кругу,  он  очень  скромный,  совсем
безвестный, но все существование ’ерезы  вращаетсЯ  вокруг  этого  солнца,
видимого лишь ее взглЯду, только она одна знает  жар  его  объЯтий.  Џариж
гудит, как ветер в соснах.  Џриникшее  к  ней  тело  возлюбленного,  такое
легкое, стеснЯет ее дыхание, но пусть уж она лучше задохнетсЯ, лишь бы  он
был здесь, рЯдом. (€ ’ереза делает  такое  движение,  как  будто  обнимает
кого-то, правой рукой  сжимает  себе  левое  плечо,  а  ногти  левой  руки
впиваютсЯ в правое плечо.)
   Ћна встает, идет босаЯ к окну, отворЯет его; ночь не холоднаЯ, но  даже
и надеЯтьсЯ нельзЯ, чтобы хоть один день в эту осень не шел дождь: с  утра
до вечера дождь, дождь, и так до скончаниЯ веков. Ѓудь у нее  деньги,  она
бы убежала в Џариж и пошла бы прЯмо к †ану Ђзеведо, доверилась бы ему;  он
сумел бы найти ей работу. †ить в Џариже одной, да еще на свой  собственный
заработок, ни от кого не зависеть! ЋсвободитьсЯ от этой семьи. Џусть  само
сердце выбирает себе близких - не по крови, а  по  духу,  но  и  по  плоти
также; найти поистине родных тебе людей, - даже  если  их  будет  немного,
даже если они будут разбросаны по свету... Ќаконец она уснула при открытом
окне. Џроснулась на рассвете от холода и сырости; она так замерзла, что  у
нее стучали зубы, но не могла решитьсЯ встать и затворить  окно,  не  было
даже сил протЯнуть руку и укрытьсЯ сбившимсЯ одеЯлом.


   ‚ этот день она так и не встала с постели, не умылась, не привела  себЯ
в порЯдок. Џроглотила несколько кусочков мЯсных консервов и  выпила  кофе,
чтобы закурить сигарету:  натощак  она  больше  не  могла  теперь  курить,
желудок не позволЯл.
   Ћна пыталась возвратитьсЯ к своим ночным вымыслам; днем в Ђржелузе шуму
не прибавлЯлось, а после обеда уже наступала такаЯ же тьма, как и ночью. ‚
пору самых коротких  дней  в  году,  да  еще  при  упорном  ненастье,  все
смешивалось:  утренние,  вечерние,  дневные  часы;  утреннЯЯ  мгла  быстро
переходила в вечерний сумрак, а кругом  стоЯла  нерушимаЯ  тишина.  ’ерезе
теперь совсем не хотелось спать, и ее сны наЯву становились от  этого  еще
более четкими; она терпеливо искала в своем прошлом  забытые  лица,  губы,
которые влекли ее к себе; она возрождала смутные воспоминаниЯ  о  случайно
встреченных мужчинах, которых в ночных грезах призывало ее невинное  тело.
Ћна придумывала себе счастье, рисовала радости жизни, создавала  сказку  о
какой-то немыслимой любви.
   - Ћна теперь  и  не  вылезает  из  постели,  -  через  некоторое  времЯ
докладывала Ѓальонша мужу, - и не ест ничего, до консервов и до  хлеба  не
дотрагиваетсЯ. Ќо не беспокойсЯ, бутылочку-то всю выпивает. ‘колько ни дай
вина этой дрЯни, все вылакает. „а еще, знаешь, сигаретами своими  простыни
прожигает. ђано или поздно она пожар тут устроит. Љурит, без конца курит -
даже пальцы и ногти  пожелтели,  как  будто  она  их  в  арнику  опустила.
Џодумать только, простыни-то добротные, домотканые. Ќе жди, голубушка, что
Я тебе часто буду менЯть белье.
   Ѓальонша ныла, что она  не  отказываетсЯ  подметать  комнату  ’ерезы  и
перестилать постель, но ведь  эта  чертова  лентЯйка  не  желает  вылезать
из-под одеЯла. „а  и  стоит  ли  длЯ  нее  старатьсЯ?  ЌесчастнаЯ  старуха
Ѓальонша  больными  своими,  отекшими  ногами  взбираетсЯ  по  лестнице  с
кувшинами горЯчей воды, но как поставит их утром у двери, так они и  стоЯт
до вечера.
   Њысли ’ерезы уже отвлеклись от образа  того  неведомого  возлюбленного,
который она создала себе на радость, ее уже утомило  вымышленное  счастье,
она пресытилась им, и теперь фантазиЯ уводила ее от действительности иными
путЯми. ‚от она лежит на смертном одре. ‚округ стоЯт на  коленЯх  люди.  Љ
ложу ее приносЯт умирающего мальчика (одного из тех, кто убегал  при  виде
’ерезы); она возлагает на его  голову  руку  с  пожелтевшими  от  никотина
пальцами, и мальчик встает исцеленный. ‚озникали у нее  и  другие,  совсем
скромные мечты: вот она построила себе дом на берегу морЯ;  она  так  Ясно
представлЯла себе сад, террасу,  расположение  и  назначение  комнат;  она
подбирала длЯ них обстановку, искала место длЯ  каждой  вещи,  расставлЯла
там и тут мебель, что была у  нее  в  ‘ен-Љлере,  спорила  сама  с  собой,
покупаЯ  ткани.  ‡атем  декорациЯ  становилась  расплывчатой,   оставалась
садоваЯ беседка и скамьЯ у морЯ. ’ереза  сидит  на  этой  скамье,  положив
голову кому-то на плечо. ‡азвонил колокол, призываЯ к обеду;  она  встает,
входит в темную аллею, кто-то идет рЯдом с нею и вдруг обнимает ее  обеими
руками, прижимает к себе. "Џоцелуй, -  думает  она,  -  должен  остановить
времЯ"; ей кажетсЯ, что в  любви  бывают  мгновениЯ  бесконечности  -  так
говорило ей воображение, но верна ли эта  догадка?  ќтого  ей  никогда  не
узнать. ЋпЯть она видит белый домик, колодец; скрипит насос, благоухают во
дворе только что политые гелиотропы; ужин будет  отдыхом  перед  счастьем,
ожидающим ее вечером и ночью. ЌеизъЯснимым счастьем,  которому  невозможно
смотреть в лицо, оно беспредельно, сердце человеческое не в силах вместить
его. €так, любовь, которой ’ереза была лишена больше всех, пронизывала все
ее существо, ’ереза была одержима ею. Ћна почти и  не  слышала  визгливого
голоса Ѓальонши. —то там кричит эта старуха?  "ђано  или  поздно  господин
Ѓернар без предупреждениЯ вернетсЯ с  юга.  €  что  же  он  скажет,  когда
заглЯнет в  вашу  комнату?  ‚едь  это  настоЯщий  свинарник!  ‚ставайте-ка
скорее, сударынЯ, не то придетсЯ поднЯть вас силой".  ’ереза  садитсЯ,  на
постели, с тупым удивлением смотрит  на  свои  ноги.  Ќоги  худые,  как  у
скелета,  ступни  кажутсЯ  огромными.  Ѓальонша  надевает  на  нее  капот,
заталкивает ее в кресло. ’ереза ищет  возле  себЯ  сигареты,  но  ее  рука
повисает, как плеть. Ќегреющие лучи солнца вливаютсЯ в  распахнутое  окно.
Ѓальонша суетитсЯ, орудует половой щеткой, пыхтит,  чертыхаетсЯ,  а  ведь,
говорЯт,  эта  Ѓальонша  добраЯ   женщина.   Љогда   к   ђождеству   колют
откормленного ею кабана, она проливает слезы. Ђ злитсЯ она из-за того, что
’ереза  ничего  ей  не  отвечает:  молчание  Ѓальонша  считает  длЯ   себЯ
оскорбительным, как знак презрениЯ.
   Ќо ’ереза не в силах была говорить. Љогда все ее тело ощутило  свежесть
чистых простынь, она, как ей кажетсЯ, сказала "спасибо", но на самом  деле
ни звука не слетело с ее губ.  Ѓальонша  прошипела  уходЯ:  "Ќу,  уж  этих
простынь вы не прожжете!" ’ереза испугалась, что старуха унесла  сигареты,
и со страхом протЯнула руку к ночному столику: сигарет там не оказалось. Ђ
как же ей жить без сигарет? …й необходимо постоЯнно ощущать в пальцах  эту
сухую и упругую палочку,  ей  необходимо  без  конца  нюхать  и  разминать
сигареты, видеть, что комната утопает в сизом  облаке  дыма,  который  она
втЯгивает и выпускает изо рта. Ѓальонша придет теперь только вечером, весь
день - без сигарет. ’ереза закрыла глаза, а ее пожелтевшие пальцы все  еще
делали привычные движениЯ, будто разминали сигарету.
   ‚ семь часов вечера пришла Ѓальонша, принесла свечу, поставила на  стол
поднос: молоко, кофе, кусок хлеба. "Ќу, как? Ѓольше вам ничего  не  надо?"
Ћна злорадно смотрела на ’ерезу, ждала, что та попросит сигарет, но ’ереза
лежала молча, повернувшись лицом к стене.
   Ѓальонша,  вероЯтно,  плохо  затворила  окно,  от  порыва   ветра   оно
распахнулось, и ночной холод ворвалсЯ  в  комнату.  “  ’ерезы  не  хватило
мужества откинуть одеЯло, встать и подбежать босиком к  окну.  Ћна  лежала
неподвижно, скорчившись и натЯнув одеЯло до самых глаз, чувствуЯ на  веках
и на лбу ледЯное дыхание ветра. ‚ сосновом бору  не  стихал  беспредельный
гул, похожий на гул океана, и все же там царила  тишина,  глубокаЯ  тишина
Ђржелуза. ’ереза думала, что, если бы она жаждала мученичества, она бы  не
куталась так в одеЯла. Ћна попробовала  было  откинуть  их,  но  выдержала
холод лишь несколько мгновений. Џотом ей удалось выдержать немного  дольше
- она как будто повела игру, совсем безотчетно, без всЯкого участиЯ  воли;
страданиЯ стали ее единственным занЯтием и, кто знает, может быть, смыслом
ее существованиЯ в мире.


        12

   - Џисьмо от хозЯина!
   ’ереза не  брала  протЯнутое  ей  письмо,  но  Ѓальонша  но  отставала:
наверно, тут сказано, когда хозЯин вернетсЯ, и ей, Ѓальонше, надо про  это
знать, чтобы вовремЯ все приготовить.
   - Њожет, хотите, чтобы Я прочитала?
   ’ереза ответила: "Џрочтите! Џрочтите!" - и, как  всегда  в  присутствии
Ѓальонши, повернулась лицом к стене. Ќо то, что чуть не по складам  читала
вслух Ѓальонша, вывело ее из оцепенениЯ:
   "џ был очень рад, узнав из сообщений Ѓальона, что у вас в Ђржелузе  все
благополучно..."
   Ѓернар  писал,  что  вернетсЯ  на  машине,  но  так  как   он   намерен
останавливатьсЯ по дороге в тех или иных  городах,  то  не  может  указать
точной даты своего приезда.
   "‚о  всЯком  случае,  вернусь  Я  не  позднее  двадцатого  декабрЯ.  Ќе
удивлЯйтесь, что Я приеду с Ђнной и „егилемом. ‚ Ѓолье они обручились,  но
это  еще  не  официальнаЯ  помолвка.  „егилем  непременно  хочет   сначала
увидетьсЯ с вами. “верЯет, что этого требуют приличиЯ, но Я чувствую,  что
он хочет составить себе мнение о некоторых обстоЯтельствах - вы,  конечно,
догадываетесь  каких.  ‚ы  так  умны,  что  прекрасно  справитесь  с  этим
испытанием. Џомните: вы больны,  у  вас  затронута  психика.  ‚  общем,  Я
полагаюсь на  вас.  џ  буду  вам  признателен,  если  вы  постараетесь  не
разрушить счастьЯ Ђнны, не помешаете благополучному  осуществлению  плана,
который во всех отношениЯх удовлетворЯет нашу семью. ‚ противном случае вы
дорого заплатите за малейшую попытку повредить нам. Ћднако Я  уверен,  что
этого нам нечего опасатьсЯ..."
   ќто было в Ясный и холодный день. ’ереза встала с постели, подчинившись
настоЯниЯм Ѓальонши, и, опираЯсь на ее руку, немного прошлась по саду,  но
за завтраком она с трудом справилась с кусочком белого мЯса  цыпленка.  „о
двадцатого декабрЯ оставалось еще десЯть дней. Ѓальонша уверЯла, что, если
’ереза встрЯхнетсЯ, будет выходить из дому, дышать  свежим  воздухом,  она
живо встанет на ноги.
   "Ќе то что она со зла упрЯмитсЯ, - говорила Ѓальонша мужу, - она просто
совсем раскисла. ѓосподин Ѓернар  умеет  дрессировать  непослушных  собак:
чуть что, наденет парфорсный ошейник. Ќу,  с  этой-то  не  пришлось  долго
возитьсЯ, видишь, ползает теперь на брюхе. Ќо лучше бы он все-таки  ей  не
доверЯл..."
   ’ереза действительно изо всех сил  старалась  отказатьсЯ  от  мечтаний,
дремоты, от самозабвениЯ. Ћна заставлЯла себЯ  ходить,  есть,  а  главное,
вновь обрести Ясность мыслей, здраво смотреть на вещи  и  на  людей;  ведь
приди она в ланды, пострадавшие от пожара по ее вине, она ступала  бы  там
по слою пепла, ходила бы среди обгоревших черных сосен - так же вот готова
она была говорить и улыбатьсЯ в кругу этой семьи - ее семьи.


   ‚осемнадцатого декабрЯ, в пасмурный, но не дождливый день ’ереза сидела
у камина в своей спальне и дремала, откинув  голову  на  спинку  кресла  и
закрыв глаза. ‚друг ее разбудил  шум  мотора.  ‡атем  она  услышала  голос
Ѓернара, раздавшийсЯ в прихожей, а также голос госпожи де ла  ’рав.  Љогда
Ѓальонша, запыхавшись, ворвалась в спальню, забыв постучатьсЯ, ’ереза  уже
стоЯла перед зеркалом, подрумЯнивала себе щеки и  подкрашивала  губы.  Ћна
сказала: "Ђ то, пожалуй, напугаю жениха Ђнны..."
   Ѓернар допустил промах - не  поднЯлсЯ  первым  делом  к  жене.  Њолодой
„егилем,  обещавший  своим  родителЯм  "смотреть  в  оба",  отметил  такое
невнимание со  стороны  мужа  и  решил,  что  оно  "наводит  на  некоторые
размышлениЯ". Ќемного отодвинувшись от Ђнны, он  поднЯл  меховой  воротник
теплого пальто и счел нужным сказать, что "эти деревенские гостиные нечего
и пытатьсЯ натопить". Ћн спросил  у  Ѓернара:  "“  вас  сделан  под  домом
подвал? Ќет? Ќу, так у вас пол всегда будет подгнивать, разве  только  что
положить под него слой цемента..."
   Ќа Ђнне было беличье манто и фетроваЯ шлЯпка  без  ленты  и  без  банта
("Ќо, - заметила госпожа де ла ’рав, - хоть на этом колпачке  нет  никаких
украшений, он  стоит  дороже,  чем  прежние  наши  шлЯпы  с  перьЯми  и  с
эгретками. Џравда, фетр тут чудесный, куплен у ‹ельгака,  а  фасон  создан
самим ђебу"), ѓоспожа де ла ’рав протЯгивала ноги к топившемусЯ камину, но
все поворачивалась властным и пухлым лицом к двери.  Ћна  обещала  Ѓернару
быть на высоте положениЯ, но  заЯвила  ему:  "‘мотри  не  проси,  чтобы  Я
поцеловала ее. ЌельзЯ же этого требовать от матери. ЊенЯ и то уж  в  дрожь
бросает при мысли, что придетсЯ поздороватьсЯ с  ней  за  руку.  Ћдин  бог
знает, каких ужасов она натворила, но, представь себе, не это менЯ  больше
всего  возмущает,  мы  же  знаем,  что  есть  люди,  способные  на   любое
злодейство, менЯ ее лицемерие возмущает. ‚от что страшно. ’ы одно вспомни:
"Њама, лучше сЯдьте вот в это кресло, вам будет удобнее". € ведь  как  она
боЯлась "напугать" тебЯ! "„орогой мой беднЯжечка так боитсЯ  смерти,  что,
если мы вызовем врача длЯ консилиума, это  его  доконает..."  ѓосподь  бог
видит, Я ничего не  подозревала,  но,  услышав  из  ее  уст  "дорогой  мой
беднЯжечка", Я просто поразилась..."
   Ќо сейчас,  в  гостиной  их  аржелузского  дома,  госпожу  де  ла  ’рав
беспокоило только одно: ЯвнаЯ  неловкость,  которую  испытывал  каждый  из
присутствующих; она внимательно наблюдала  за  „егилемом,  устремившим  на
Ѓернара свои сорочьи глаза.
   - Ѓернар, ты бы сходил посмотреть, что делает ’ереза... Њожет быть,  ей
нездоровитсЯ.
   Ђнна,  равнодушнаЯ,  как  будто  отрешившаЯсЯ  от  всего,   что   может
произойти, перваЯ услышала знакомые шаги: "„а вот она, уже  спускаетсЯ  по
лестнице". Ѓернар прижал руку к груди: опЯть началось сердцебиение.  Љакое
идиотство, что он не  приехал  сюда  вчера  вечером!  Ќужно  было  заранее
прорепетировать эту сцену с ’ерезой. —то-то она скажет? Ћна  способна  все
испортить, не сделав ничего такого, за что ее можно было бы упрекнуть. Љак
она медленно спускаетсЯ по ступенькам! Ђ все уже встали, все повернулись к
двери, и наконец ’ереза отворила ее.


   Ќесомненно,  Ѓернар  долгие  годы  помнил,  как  при  поЯвлении   этого
изможденного существа, этого маленького, бледного и накрашенного личика  у
него прежде всего мелькнула мысль: "‘уд присЯжных". Ќо возникла она не  по
поводу преступлениЯ ’ерезы. …му вдруг  вспомнилось  цветное  приложение  к
"Џти паризьен", украшавшее в числе многих других картинок дощатую  беседку
в аржелузском саду его родителей; и в  знойные  дни  под  жужжание  мух  и
неистовое  стрекотание  кузнечиков  в  траве  он,  ребенком,  со   страхом
вглЯдывалсЯ в  эту  красно-зеленую  картину,  изображавшую  "“зницу  замка
Џуатье".
   ’ак и теперь он испуганно смотрел на это бескровное, исхудалое  лицо  и
корил себЯ за свое безумие: ведь надо было сразу же, во что бы то ни стало
устранить эту ужасную женщину, отбросить ее, как выбрасывают в воду бомбу,
котораЯ с минуты на минуту может взорватьсЯ. ‘ознательно  или  безотчетно,
но ’ереза вызывала у каждого  мысль  о  какой-то  драме,  хуже  того  -  о
каком-то происшествии из уголовной хроники; она,  несомненно,  могла  быть
только преступницей или жертвой...  ‘обравшиесЯ  в  гостиной  родственники
встретили ее возгласами  удивлениЯ  и  жалости  столь  непритворными,  что
„егилем заколебалсЯ в своих выводах, не знал, что ему и думать.  Ђ  ’ереза
объЯснила:
   - Ќо ведь все это  очень  просто.  Џогода  была  плохаЯ,  Я  совсем  не
выходила на воздух и потерЯла аппетит. џ почти  ничего  не  ела.  Ќо  ведь
лучше похудеть, чем располнеть, верно?.. „авай, Ђнна, поговорим о тебе.  џ
так рада...
   ’ереза взЯла ее за руки (она сидела, Ђнна стоЯла) и  долго  глЯдела  на
нее. ‘ исхудалого, как  будто  истаЯвшего  лица  на  Ђнну  смотрели  такие
знакомые глаза; когда-то, в детстве, их пристальный взглЯд раздражал ее, и
она говорила ’ерезе: "—то ты так смотришь на менЯ? Џерестань!"
   - џ так радуюсь твоему счастью, Ђнна.
   € на губах ’ерезы мелькнула улыбка, поздравлЯвшаЯ Ђнну с ее "счастьем",
адресованнаЯ и господину „егилему, его плешивой голове, жандармским  усам,
покатым плечам, его коротенькой визитке и его жирненьким лЯжкам, обтЯнутым
брюками в серую и черную полоску (да что ж, мужчина как мужчина, словом  -
муж). ‡атем она вновь перевела глаза на Ђнну и сказала:
   - ‘ними шлЯпку... Ќу вот, Я и узнаю тебЯ, душенька.
   Ђнна же видела теперь совсем близко кривившийсЯ рот ’ерезы,  ее  глаза,
никогда не проливавшие слез, но она не знала, о чем в  эту  минуту  думала
’ереза. ѓосподин „егилем высказал мысль, что и зимою  деревнЯ  не  так  уж
страшна длЯ женщины, если она любит свое гнездышко. "‚ доме всегда столько
работы..."
   - —то же ты не спросишь менЯ о Њари?
   - Џравда, правда... ђасскажи о Њари...
   € тут Ђнна как будто вновь стала недоверчивой, враждебной - не  зрЯ  же
она несколько месЯцев очень часто  и  с  одинаковым  выражением  повторЯла
своей матери: "џ бы ей все простила, она в конце концов душевнобольнаЯ, но
ее равнодушиЯ к Њари  Я  не  могу  вынести.  Њать,  котораЯ  нисколько  не
интересуетсЯ своим ребенком. Џриводите тут какие угодно  оправданиЯ,  а  Я
считаю это гнусным".
   ’ереза догадывалась, что думает Ђнна: "Ћна презирает менЯ за то, что  Я
не заговорила прежде всего о Њари. Љак объЯснить ей? Ћна не понЯла бы, что
Я полна собой, всецело занЯта собой. Ђнна ждет не  дождетсЯ  детей,  чтобы
растворитьсЯ   в    них,    подобно    своей    матери,    подобно    всем
женщинам-семьЯнинкам. Ђ мне всегда необходимо думать о своем,  Я  стараюсь
обрести себЯ... Ђнна скоро позабудет и свою юность, и свою дружбу со мной,
позабудет и ласки †ана  Ђзеведо  -  все  позабудет  при  первом  же  писке
младенца, которым ее наградит вот этот гном, даже не  снЯв  свою  визитку.
†енщина-семьЯнинка  жаждет  утратить  свою   индивидуальную   жизнь.   Љак
прекрасна такаЯ жертва во имЯ блага всего рода, и Я чувствую красоту  этой
обезличенности, этого самоотречениЯ... Ќо Я-то, Я..."
   ’ереза попыталась не слушать того, что  говорили  вокруг,  а  думать  о
Њари; крошка теперь, должно быть, уже лепечет. "ЏриЯтно было бы  послушать
ее болтовню, но только недолго, она быстро наскучила бы мне  и  захотелось
бы поскорее остатьсЯ наедине с самой собой..." Ћна спросила Ђнну:
   - Ђ Њари, наверно, уже хорошо говорит?
   - ЏовторЯет все, что услышит. “жасно забавно.  ‡акукарекает  петух  или
машина даст гудок, она сейчас же  поднимет  пальчик  и  скажет:  "‘лышишь?
Ѓибика кличит". ’акаЯ душечка! ’акаЯ прелесть!
   ’ереза думала: "Ќадо прислушатьсЯ, о чем они там говорЯт.  ‚  голове  у
менЯ так пусто... Ћ чем это толкует господин жених?" €, сделав  над  собой
усилие, она слушает.
   - “ менЯ в Ѓалисаке имение, но наши смолокуры не  такие  усердные,  как
здесь: собирают смолу четыре раза в год, а в  Ђржелузе  -  семь,  а  то  и
восемь раз.
   - Ќу, ваши смолокуры просто лодыри, ведь цены-то на смолу завидные.
   - „а-да. Ќынче смолокур зарабатывает по сто  франков  в  день!  Ќо  мы,
кажетсЯ, утомили вашу супругу.
   ’ереза откинула голову на  спинку  кресла.  ‚се  встали,  Ѓернар  решил
переночевать в Ђржелузе. „егилем сказал, что он сам поведет его машину,  а
завтра шофер пригонит ее обратно и привезет багаж Ѓернара.
   ’ереза сделала усилие, чтобы привстать, но свекровь удержала ее.
   ’огда она закрыла глаза и услышала, как Ѓернар сказал матери:
   - Ќу уж эти Ѓальоны! ‘ейчас Я им задам такую головомойку,  что  они  ее
долго будут помнить!
   - ‘лушай, ты все-таки не увлекайсЯ, а то  они,  чего  доброго,  возьмут
расчет, а нам это ни к чему: во-первых, они слишком много  знают  а  кроме
того, имение... Ћдному только Ѓальону известны все его границы.
   ‡атем,  отвечаЯ  на  какую-то  реплику  Ѓернара,  которую   ’ереза   не
расслышала, госпожа де ла ’рав добавила:
   - Ѓудь все же поосторожнее, очень-то ей не доверЯй, следи за каждым  ее
жестом, никогда не  позволЯй,  чтобы  она  одна  входила  в  кухню  или  в
столовую!.. „а нет, она не в обмороке, она спит или притворЯетсЯ...
   ’ереза открывает глаза, перед ней Ѓернар, он держит  в  руке  стакан  и
говорит:
   - ‚от выпейте скорее. ќто испанское вино, оно очень укреплЯет силы.
   Ђ затем, поскольку Ѓернар всегда делает то, что решил, он идет в  кухню
и дает там волю своему негодованию.  ђазговор  идет  на  местном  наречии.
’ереза слушает кудахтанье Ѓальонши и думает: "Ѓернар чего-то испугалсЯ! Ќо
чего именно?" Ћн возвращаетсЯ.
   - Њне кажетсЯ, вам приЯтнее будет есть  в  столовой,  а  не  у  себЯ  в
комнате. џ уже отдал распорЯжение, чтобы вам накрывали на стол, как прежде
- в столовой.
   Џраво, Ѓернар стал таким же, как в дни следствиЯ, - союзником, желающим
во что бы  то  ни  стало  вызволить  ее  из  беды.  Ћн  хочет,  чтобы  она
выздоровела, чего бы это ни стоило. „а, он, несомненно, испугалсЯ. ‚от  он
сидит перед ней, ворошит кочергой жар в камине. ’ереза наблюдает  за  ним,
но не может угадать, какой образ возникает в пламени перед  его  выпуклыми
глазами, а видит он там красно-зеленый рисунок приложениЯ к "Џти паризьен"
- "“зница замка Џуатье".


   ‘колько бы ни лил дождь, на песчаной  почве  Ђржелуза  не  остаетсЯ  ни
одной лужи. ‚ самой середине зимы достаточно солнышку  выглЯнуть  на  один
час, и уже можно  спокойно  гулЯть  в  туфлЯх  на  веревочной  подошве  по
дорогам, устланным ковром сухих и упругих сосновых игл. Ѓернар пропадал на
охоте по целым днЯм, но к вечеру всегда возвращалсЯ домой, спрашивал,  как
’ереза себЯ чувствует, еще никогда  он  так  не  заботилсЯ  о  ней.  ‚  их
отношениЯх не было натЯнутости. Ћн заставлЯл ее  взвешиватьсЯ  каждые  три
днЯ, позволЯл курить только после еды и не больше  двух  сигарет.  Џо  его
совету ’ереза очень много ходила пешком по  лесу:  "”изические  упражнениЯ
возбуждают аппетит лучше всЯкого аперитива".
   ’еперь  ’ереза  уже  не  боЯлась  Ђржелуза.  …й  казалось,  что   сосны
расступаютсЯ, размыкают свои  рЯды,  ветвЯми  подают  ей  знак,  чтоб  она
уходила на волю. Љак-то  раз  вечером  Ѓернар  сказал  ей:  "џ  прошу  вас
подождать только до свадьбы Ђнны. Џусть все ланды еще  раз  увидЯт  нас  с
вами вместе, а после вы будете свободны". ‚ ту ночь она не могла  сомкнуть
глаз: тревога и радость не давали ей спать. Ќа рассвете она услышала пение
петухов - казалось,  они  не  перекликаютсЯ,  а  поют  хором,  все  разом,
наполнЯЯ и небо и землю единым ликующим воплем. €так, Ѓернар  выпустит  ее
на волю, как выпустил он когда-то в ланды дикую кабаниху, которую  не  мог
приручить. Љогда Ђнна выйдет замуж за своего  „егилема,  пусть  себе  люди
болтают что угодно. Ѓернар привезет ’ерезу в Џариж, она погрузитсЯ  в  его
пучину, а он вернетсЯ домой. ’ак было у  них  условлено.  Ќи  развода,  ни
официального "раздельного жительства" - длЯ посторонних предлогом выставЯт
ее здоровье. ("Ћна чувствует себЯ хорошо только в  путешествиЯх".)  Ѓернар
будет регулЯрно ей высылать ее долю дохода от сбора смолы.
   Ѓернар не расспрашивал ’ерезу о ее планах, пусть она убираетсЯ ко  всем
чертЯм. "џ только тогда успокоюсь,  -  говорил  он  матери,  -  когда  она
вытрЯхнетсЯ отсюда". - "Ќадеюсь, она примет свою девичью фамилию... Ќо все
равно, если она опЯть приметсЯ за свое, тебЯ живо найдут".  Ћднако  Ѓернар
утверждал,  что  ’ереза  "брыкаетсЯ  только  в  оглоблЯх".  Ђ  будет   она
чувствовать себЯ свободной, так,  может  быть,  станет  благоразумнее.  ‚о
всЯком случае, надо рискнуть. ’акого же мнениЯ держалсЯ и господин  ‹арок.
‚ конечном счете лучше всего, чтобы ’ереза исчезла  с  горизонта:  так  ее
скорее забудут, люди отвыкнут сплетничать о ней. ’еперь  самое  главное  -
молчать. Њысль эта укоренилась в их головах, и они уже не могли отказатьсЯ
от нее: ’ерезу надо вывести из оглобель. Ђх, как им хотелось  сделать  это
поскорее!
   ’ереза очень любила самый конец зимы, когда обнажены землЯ и лес, и все
же бурые лохмотьЯ засохших листьев упорно цеплЯютсЯ за ветви дуба.  ‚  эти
дни она открыла, что тишины в Ђржелузе не существует. ‚ самую тихую погоду
лес стонет, как будто плачет над своей судьбой, убаюкивает себЯ,  и,  даже
когда он засыпает, ночами слышитсЯ его бесконечный  шепот.  Ђ  ведь  может
случитьсЯ, что в ее  будущей  жизни,  невообразимой  жизни,  ей  доведетсЯ
встречать зарю в таком одиночестве, что она  пожалеет  о  часах  утреннего
пробуждениЯ в Ђржелузе, о ликующем вопле бесчисленных  петухов,  и  долгие
годы ей летом будут вспоминатьсЯ кузнечики,  стрекочущие  днем,  и  ночной
скрип сверчков. Џариж. Љругом будут не сосны, терзаемые  людьми,  а  люди,
опасные люди. ‚место полчищ деревьев - полчища людей.
   ‘упруги „ескейру сами удивлЯлись, что чувствуют себЯ друг с другом  так
непринужденно. ’ерезе пришла  мысль,  что  мы  спокойно  терпим  соседство
неприЯтных длЯ нас людей, если  уверены,  что  можем  расстатьсЯ  с  ними.
Ѓернара теперь интересовало, и сколько весит ’ереза, и как она рассуждает:
она говорила при нем так свободно, как  никогда  не  говорила  прежде.  "‚
Џариже... когда Я уеду в Џариж..." ’ам она поселитсЯ в гостинице, а  может
быть, подыщет себе квартиру. Ћна собиралась ходить на лекции, на  доклады,
на концерты - начать с азов свое образование. ’еперь  Ѓернар  и  не  думал
следить за ней, без опаски ел за  столом  суп,  пил  вино.  „октор  Џедмэ,
встречавший  их  иногда  на  дороге  к  Ђржелузу,  говорил   своей   жене:
"“дивительно, что они как будто совсем и не разыгрывают комедию".


        13

   ‚ теплое мартовское утро, около десЯти часов, волна людей уже текла  по
улицам Џарижа, подступала к  террасе  "Љафе  де  ла  Џэ",  где  сидели  за
столиком Ѓернар и ’ереза. Ћна бросила сигарету и, как  это  делают  жители
ланд, тщательно раздавила окурок подошвой.
   - Ѓоитесь, что асфальт загоритсЯ?
   € Ѓернар  деланно  засмеЯлсЯ.  Ћн  корил  себЯ,  зачем  ему  вздумалось
проводить ’ерезу до Џарижа. Љонечно,  поехали  они  только  после  свадьбы
Ђнны, и проводить даже надо было,  считаЯсь  с  общественным  мнением,  но
главное - он подчинилсЯ желанию  ’ерезы.  Џраво,  у  этой  женщины  просто
талант создавать нелепые положениЯ: пока она как-то свЯзана с его  жизнью,
ему, вероЯтно, не раз придетсЯ потворствовать  ее  безрассудным  желаниЯм;
она сохранЯет некое подобие влиЯниЯ даже на  такой  уравновешенный,  такой
положительный ум, как у него. € когда пришла минута расстатьсЯ с  ней,  он
против своей воли испытывал чувство грусти, хотЯ никогда бы не созналсЯ  в
этом: кажетсЯ, трудно найти  человека  более  чуждого  сантиментам  такого
рода, а уж тем более по отношению к ’ерезе это  просто  немыслимо.  €  ему
хотелось избавитьсЯ поскорее от душевного  смЯтениЯ.  ’олько  и  вздохнешь
свободно, когда сЯдешь в ћжный экспресс. Ђвтомобиль будет ждать его  нынче
вечером в ‹ангоне. ‚скоре после  этой  станции,  у  дороги  на  ‚илландро,
начнутсЯ сосновые леса. Ћн смотрел на профиль ’ерезы, видел, как ее взглЯд
останавливаетсЯ на каком-нибудь лице, возникшем в толпе прохожих, и следит
за ним до тех пор, пока оно не исчезнет. € вдруг Ѓернар сказал:
   - ’ереза... џ хотел вас спросить...
   Ћн отвел глаза, потому что не мог выдержать  взглЯда  этой  женщины,  и
быстро добавил:
   - Џочему вы это сделали? Џотому  что  ненавидели  менЯ?  џ  внушал  вам
отвращение?
   Ћн слушал собственные слова с удивлением и досадой. ’ереза  улыбнулась,
потом с очень серьезным видом поднЯла на него  глаза.  Ќаконец-то!  Ѓернар
задал тот вопрос, над которым она задумалась бы прежде всего, будь она  на
его  месте.  Њожет  быть,  не   напрасна   будет   исповедь,   так   долго
подготовлЯвшаЯсЯ ею - сначала в колЯске на пути в Ќизан,  затем  в  поезде
узкоколейки, увозившем ее в ‘ен-Љлер, в ту ночь, когда она  так  страстно,
так терпеливо вспоминала, делала тЯжкие усилиЯ, чтобы найти истоки  своего
проступка. Њожет быть, наступила наконец минута, когда мучительное копание
в себе возместитсЯ ей. „олжно быть, она невольно внесла  смЯтение  в  душу
Ѓернара, все усложнила. € вот он задал ей вопрос,  как  будто  случившеесЯ
ему не очень Ясно и он не знает, что об этом  думать.  ’еперь  он  не  так
примитивен в своих суждениЯх и не так безжалостен. ’ереза бросила на этого
нового длЯ нее Ѓернара снисходительный, почти материнский взглЯд. Ћтветила
она, однако, насмешливым тоном:
   - Ђ разве вы не догадывались, что всему причиной ваши сосны?  џ  хотела
одна владеть вашими соснами.
   Ћн пожал плечами:
   - …сли Я когда-нибудь и верил этому, то сейчас уже не верю.  Џочему  вы
это сделали? ’еперь-то вы можете мне сказать?
   Ћна смотрела куда-то вдаль; на покрытом грЯзью  тротуаре,  по  которому
текла густаЯ толпа  прохожих,  в  ту  самую  минуту,  когда  ей  предстоит
броситьсЯ в людской поток, битьсЯ там или покорно пойти ко дну, перед  ней
вдруг забрезжила зарЯ: она увидела возможность возвращениЯ в  потаенный  и
печальный край, жизнь в тишине Ђржелуза, всю отданную размышлениЯм, уход в
свой внутренний мир, совершенствование, поиски бога... ЃродЯчий  торговец,
марокканец, продававший  коврики  и  стеклЯнные  бусы,  подумал,  что  она
улыбаетсЯ ему, и подошел. ’ереза сказала все так же насмешливо:
   - џ хотела было ответить вам: "Ќе  знаю,  почему  Я  это  сделала",  но
теперь, представьте себе, Я, пожалуй, знаю. ‚озможно, Я сделала этого  длЯ
того, чтобы увидеть в ваших глазах тревогу, любопытство, словом, смЯтение,
которые Я уже целую минуту вижу в них.
   Ћн  проворчал  сердитым  тоном,   напомнившим   ’ерезе   их   свадебное
путешествие:
   -  Љак  видно,  вы  до  конца  намереваетесь  острить...  Ќет,  скажите
серьезно: почему?
   Ћна перестала улыбатьсЯ и спросила в свою очередь:
   - Ђ вы, Ѓернар, наверно, всегда знаете причины своих поступков, да?
   - Љонечно... Џо крайней мере мне так кажетсЯ.
   - џ бы очень хотела, чтобы ничего не осталось скрытым от вас, знаете, Я
всЯ истерзалась, стараЯсь во всем разобратьсЯ. Ќо  поймите,  все  причины,
какие Я могла бы привести, едва Я выразила бы их  словами,  показались  бы
мне ложными...
   Ѓернар нетерпеливо перебил ее:
   - Ќо был же все-таки день, когда  вы  решились,  когда  вы  сделали  то
самое...
   - „а, в день большого пожара около Њано.
   Ћни придвинулись друг к другу и заговорили вполголоса. Ќа  этом  людном
парижском перекрестке при свете нежаркого  солнца  и  дуновениЯх  довольно
холодного ветра, приносивших запах прЯного заморского табака и развевавших
фестоны желтых  и  красных  маркиз  над  террасой  кафе,  ’ерезе  казалось
странным говорить о знойном дне Ђржелуза, о небе, затЯнутом облаком  дыма,
о закопченной небесной лазури, о въедливом запахе  гари,  который  шел  от
сгоревшего соснового бора, и о своем оцепеневшем  в  дремоте  сердце,  где
медленно зарождалсЯ преступный замысел.
   - ‚от как это произошло. Њы сидели в столовой -  там  всегда  закрывали
ставни в жаркие часы и потому было темно. ‚ы говорили с Ѓальоном, повернув
к нему голову, и позабыли считать капли, падавшие в стакан...
   ’ереза не смотрела на Ѓернара и говорила, заботЯсь только об одном: как
бы не упустить мельчайших подробностей, и вдруг услышала, что он  смеетсЯ,
и тогда взглЯнула на него - да, он смеЯлсЯ обычным своим глупым смехом,  а
потом сказал: "Ќу что это, право! ‡а кого вы менЯ принимаете?"  Ћн  ей  не
поверил. („а и по правде сказать, разве можно было поверить тому, что  она
говорила?) Ћн Язвительно  хихикал,  и  она  узнавала  прежнего  Ѓернара  -
самоуверенного, самодовольного, который не  даст  себЯ  провести.  Ћн  уже
обрел свое обычное расположение  духа  и  она  с