, сохранЯЯ в  переводе
иностранные  слова, которыми  кишела немецкаЯ речь  в  эпоху  барокко. "Anno
1726,  5-го  марта.  …го высочество  курфюрст  пфальцский  давал  magnifique
<i>(‚еликолепный   (фр.))</i>  обед,   на  который   приглашены   были   120
высокопоставленных  гостей и  выставлено 400  прекрасных деликатесных  блюд.
‘амым интересным был необычный  konfekt <i>(‡десь: торт)</i>, представленный
konditor'om <i>(Љондитером)</i> и изображавший настоЯщий замок,  с башнЯми и
шпилЯми,  с  пушками, из  которых можно было  даже  палить:  они  стрелЯли в
потолок  ракетами. ‚ысокие гости с несказанным удовольствием любовались этим
зрелищем. —удесный  обед обошелсЯ  в  десЯть тысЯч  форинтов." €ногда гостей
удивлЯли забавными сюрпризами; например, ставили на  стол гору паштета, и из
нее  вдруг выпрыгивал карлик  и передавал виновнику торжества хвалебную оду.
(Ќа обеде  в  честь коронации ЊатЯша II в Џожони  этот  трюк  переделали  на
венгерский лад: из паштета выскочил цыганенок в доломане, в красных штанах и
со скрипкой и  прЯмо на  столе начал  играть гостЯм.) Ќа больших  праздниках
повара  и  кондитеры,  показываЯ свое  мастерство,  изготавливали хитроумные
вещи:  например, фонтаны,  которые  разбрызгивали  духи и  благовониЯ и были
окружены  апельсиновыми  и лимонными  деревьЯми с плодами  на ветках.  Џорой
можно  было  видеть вулканы, из которых поднималсЯ  дым с приЯтным запахом и
времЯ  от  времени  вырывались  небольшие  Языки  пламени. €ногда  кондитеры
готовили  из  сладостей  целый сад,  который  занимал  весь длинный стол, от
одного конца  до другого. ‘тоЯл этот сад  на сахарном фундаменте; в нем были
клумбы, посыпанные сахарной пудрой и окаймленные  кустами букса. ‚округ сада
шла белоснежнаЯ  балюстрада;  тут  и  там  поднимались  столбы  с цветочными
вазами.  ‘ад пересекали  две аллеи; гравий на дорожках был сделан из сахара.
Џовсюду были разбросаны маленькие  статуи --  тоже из сахара, конечно. "Anno
1772, 23  марта, на тезоименитстве  ќберхарда, герцога ‚юртембергского,  был
весьма красивый и затейливый стол. ‚ середине его было  озеро, из  него  бил
фонтан в 40 струй,  рЯдом плавали  живые утки. ‚округ озера стоЯл прекрасный
сахарный  сад  с апельсиновыми  и лимонными  деревьЯми.  ‡а столом сидело 48
высоких особ: герцогов, графов и проч.; было подано  148 блюд". ‚кус высоких
особ, надо честно признать, был довольно-таки  невысоким.  Џричем варварский
этот вкус заразил  всю  …вропу. …сли и  попадалась  иногда кнЯжескаЯ  особа,
которой  было  не  по  себе   от  всей   этой   сахарной  безвкусицы,   волЯ
церемониймейстера,  хранителЯ  обычаев,  оказывалась  сильнее.  Љогда  ѓабор
Ѓетлен взЯл в жены …катерину Ѓранденбургскую, по какому поводу были устроены
пышные торжества,  не  обошлось и,  по  немецкому обычаю,  без "гала-обеда".
"‡атеи" готовил специально привезенный немецкий повар; к списку того, что он
наготовил, требуетсЯ  лишь  немного  фантазии,  чтобы  представить  все  это
грандиозное безобразие. "’ри  скалы, две большие, одна поменьше,  со всЯкими
зверЯми.-- ’ри  замка с башнЯми, сделанные из различной бумаги.-- 3 сцены из
разных  историй, разной формы-- 4  сада  с разными зверЯми.--  12  маленьких
львов.--  12 слонов из чистого воска.  -- 12 морских чудищ, девицы и дамы из
воска.-- 13 павлинов из воска.-- 13 изображений свЯтого ѓеоргиЯ, из воска.--
12 драконов.--  14 голых людей  заморских.--  15 людей в немецкой одежде и в
масках.-- 20 двуглавых орлов с гербом императорским на каждом.-- 18 кувшинов
с  цветами,  из майорана  и  гвоздики.--  12  Ђктеонов  с  головой  оленЯ  и
человеческим телом.--  11  охотников в зеленом,  с  ружьЯми.-- 15  ”ортун со
знаменами.--  11  сарацинских  женщин.--  11   других   ”ортун.--  15  белых
пеликанов.-- 11  ангелов.-- 16 мелких чудищ морских.-- б белых лебедей.--  2
белые   лошади.--   2   белых   льва.--   17  иных   морских   чудищ.--   11
младенцев-купидонов.--  15  изображений  свЯтого  €оганна.-- 15  вооруженных
всадников.-- 11 женщин разных сословий.-- 12 изображений сидЯщих герцогов.--
11  мелких  верблюдов.-- 12 кабанов.-- 18 мелких лесных зверей.--  9 сидЯщих
львов, с гербом …го величества на каждом.-- 32 штуки разных мелких зверей  и
прочих животных.-- 503 фруктовых дерева, высоких, с четырьмЯ видами фруктов,
с айвой, орехами, испанской вишней на ветках".
     ќто  все  изваЯно  из воска. ‡атем  следуют павлины,  индюки, зайцы  из
теста... „ошло до нас и подробное  описание  такого  кнЯжеского пира. ‚ руки
мне случайно  попалось  небольшое, в  несколько  страниц, пожоньское издание
1712  года,  в  котором описывались  сахарные  фигуры  с  выведенными на них
латинскими и немецкими девизами, украшавшие стол на пиру в Џожони, по случаю
коронации Љарла IV  (конечно,  как императора ‘вЯщенной ђимской империи: как
венгерский   король   он    был   лишь   III)   <i>(Sinnschriften   zu   den
Hungarisch-Kontglichen Schau-Speisen (welche an Ihrer Romisch-Kaiserlich-und
Koniglichen    Majestat)   Caroli   VI.   Glorreichst-Hungarisch-Koniglichen
Kronungs-Tag (den. 22. Mai 1712  in  der Stadt  Presburg) zu Dero  mehrmalem
gekronten  Welt-herrschenden Majestat etc. zu  allerunterhanigsten Ehren von
Maria Susanna Backerin  schon  und kostbar zugerichet  worden.)</i>.  †алкие
образцы подхалимства,  перенЯтые у  верноподданного  двора  ‹юдовика XIV. Ќа
главном столе центральное  место  занимал  храм  мира, покоившийсЯ на восьми
колоннах из сахара. ‘ четырех сторон его стоЯли четыре триумфальные арки, на
каждой  --  по две нимфы,  протЯгивающие  лавровый венок и  пальмовую ветвь,
символы  победы и мира. •рам окружен был  балюстрадой с четырьмЯ статуЯми, у
каждой  из  них -- щит с гербом (римским, испанским,  венгерским,  чешским).
‚нутри,  на  триумфальной  колеснице, в сиЯющем ореоле покоилась  венгерскаЯ
корона. ‚  колесницу запрЯжены  были  пЯть жаворонков  -- в знак  того,  что
корону, которую во  времЯ  войн бросало то  туда, то сюда,  вернули  наконец
законному владельцу австрийские жаворонки  (пЯть  жаворонков были  прежде  в
гербе Ќижней Ђвстрии). Ќа сахарных чудесах красовалось множество латинских и
немецких девизов.
     Џод короной, например, стоЯло следующее:
     Toties agitata quiescit.
     Hin- und her fuhr, wies Meer,
     Jetzt hat sein Port und staten Ort.

     <i>(Џосле бури покой (лат.).
     ’ебЯ носило долго по волнам,
     ’еперь ты навсегда вернулась к нам (нем.))</i>

     Џод венгерским гербом:
     In fulcrum pacis abundat.
     Soil der Fried im Frieden sitzen,
     Mussen ihn die Waffen schiitzen.

     <i>(Ћна (т. е. ‚енгриЯ) приносит изобилие на стол мира (лат.).
     Љоль хочешь долго в мире жить,
     Њеч должен ты с собой носить (нем.))</i>

     Џод жаворонками:
     Ќас quina remige felix.
     Disz allein thut mir gelingen,
     Dasz mich in die Hoh' las schwingen

     <i>(Џусть эти пЯть гребцов принесут (тебе) счастье (лат.).
     ‘частье у менЯ одно:
     ‚ небе мне парить дано (нем.))</i>

     …ще  бы: куруцкий  сокол со  сломанными  крыльЯми упал на  равнине  при
Њайтени, так что императорские жаворонки могли и в самом деле петь и порхать
в  свое  удовольствие.  ‚тораЯ сахарнаЯ композициЯ изображала царЯ ‘оломона;
вокруг него, не обращаЯ вниманиЯ на историческую правду, располагались шесть
римских воинов  из  сахара, двенадцать  сахарных львов  и,  тоже  из сахара,
царица ‘авскаЯ.
     ‚  третьей композиции восседал на троне ‘вЯтой €штван, два ангела несли
ему корону, на ступенЯх  трона  стоЯла  ”ортуна, рассыпаЯ  из рога  изобилиЯ
золото,  серебро,  драгоценные  камни:  все  это  символизировало  богатство
венгерского королевства. Џлодородие венгерских  равнин воплощали шесть нимф,
у которых из рога изобилиЯ лилось масло, вода, вино, сыпались цветы, фрукты,
зерно. ‘реди надписей самаЯ меткаЯ:
     Bellorum damna reponam.
     Ich will mit meinen Schatzen
     Den Schad des Kriegs ersetzen.

     <i>(‚озмещу ущерб войны (лат.).
     Њои богатства мне нужны,
     —тоб залечить следы войны (нем.))</i>

     ’о  есть:  ‚енгриЯ  своими  природными   богатствами  возместит  ущерб,
понесенный Ђвстрией. ЉнЯзьЯ поистине  с кнЯжеской щедростью сыпали деньгами,
когда  нужно было накормить  людей своего круга;  однако отеческое их сердце
тревожно  сжималось, если гостеприимство вводило в  расходы простых горожан.
ђождалось немало указов, которые стремились  ограничить обычные на свадьбах,
на  крестинах разгул и питье.  Ћдним из  первых издал такой указ, еще в 1294
году,  французский  король  ”илипп   Љрасивый;  указ  этот  столь  нетерпимо
относилсЯ  ко всЯкому мотовству, что гостЯм отныне разрешалось выставлЯть --
по какому бы  случаю  ни устраивалось  торжество --  лишь  суп  и  два блюда
печеного мЯса. Љарл  XI дал своим подданным некоторое  послабление, разрешив
целых три смены блюд, в каждой смене по шесть различных кушаний. Ќарушившего
указ штрафовали на 200 ливров, повара же (очень мудраЯ мера!) запирали  на 8
дней  в  кутузку, а при повторном  нарушении -- секли  кнутом и  изгонЯли из
страны.
     Ќередко и у  самих горожан открывались глаза на неразумность мотовства,
и в отдельных городах вводились суровые ограничениЯ.
     ’акой декрет был выпущен, например,  советом  города Ќадьсебен (ныне г.
‘ибиу, в  ђумынии.--  <i>ћ.ѓ.)</i> в  1755  году  (Neues Herrmannstadtisches
Hochzeit-Regulament). Џрежде всего он подразделил горожан на три категории:
     1) члены ‘овета, церковные чины, дворЯне, патриции;
     2) члены корпорации ста;
     3) прочие.
     Џервой  категории разрешалось подавать  на пирах десЯть блюд, второй --
восемь,  третьей -- шесть;  однако последней  запрещено  было  есть  торт  и
паштет. ‡а каждое лишнее блюдо полагалсЯ штраф -- 2 форинта. „есертные блюда
даже в первой категории не должны были  содержать ничего,  кроме  миндалЯ  в
сахаре, изюма, медовых прЯников  и фруктов; во второй  категории  --  только
фрукты  и медовые  прЯники, в виде исключениЯ еще и масленичные пончики. Ќад
третьей группой в  довершение всего висел жестокий  запрет: после  пиршества
она не имела права пить кофе.
     Ќа  крестинах  перваЯ  категориЯ горожан могла  рассчитывать  только на
кофе;  остальные не  получали ничего.  “каз  предусматривал не только  число
гостей  и слуг, но и число  музыкантов.  ЏерваЯ  категориЯ -- целый оркестр,
втораЯ --  четыре-шесть музыкантов, третьЯ -- два-три  музыканта,  причем не
более  чем до полуночи.  Џознакомившись с  тем, что ели и сколько  ели  наши
предки  в стародавние времена, пора посмотреть, как они ели.  ‘разу же можно
сказать:  ели они  не слишком красиво.  Ћднако несправедливо было бы думать,
что  невоспитанность за  столом процветала только у  нас.  •ороший  тон  и в
других краЯх был не в моде, с большим трудом привыкали чревоугодники держать
себЯ за столом как положено. Љак же  было "положено"? Џриведу два примера --
прежде  чем  перейти к  отечественной  картине.  Ћдин  пример  --  из  эпохи
блистательного   ђенессанса,  второй   --  из   времен  сверкающего  рококо.
Џоэт-гуманист  „жованни  делла  Љаса  (1503--  1556)  написал  исключительно
интересную книгу о  правилах хорошего  тона под  названием  "Galateo  ovvero
de'costumi".  ’от,  кто  читывал "Џридворного"  Љастильоне и задумывалсЯ над
Ярким описанием рыцарских  добродетелей  благородных юношей из “рбино, после
книги  Љаса  несколько  изменит  свое  мнение  о  повседневных  ренессансных
манерах. ‘оветы, как вести себЯ  за столом, Я  привожу  по старому немецкому
переводу. <i>(J. Casae Galateus, das ist das Buchlein von ehrbarn, hoflichen
und  holdseligen   Sitten.  In   welchen   unter  der   Person  eines  alten
wohler-fahrnen  Hofmannes ein edier Jiingling unterweiset wird, wie  er sich
in seinen  Sitten,  Geberden,  Kleidung,  Reden etc.  verhalten  solle.  Aus
italienischer Sprach verteutscht von Nathane Chitraeo. Frankfurt, 1597.)</i>
"Ќе подобает совать нос в стакан,  из  которого собралсЯ пить  другой, или в
тарелку, из которой другой вознамерилсЯ есть... …сли хочешь послушать  моего
совета, никогда не угощай из стакана, из которого ты уже сам пил, другого, в
каких бы приЯтельских отношениЯх ты с ним ни находилсЯ. ’ем более не  угощай
другого грушей или иным фруктом, тобою надкушенным.
     —то сказать о тех,  кто склонЯетсЯ над  супом так  низко,  словно хочет
рыть его  носом, наподобие свиньи? ’акой  человек и лица не подымет, глаза у
него устремлены только на пищу; щеки надуты с двух сторон,  будто он в трубу
трубит или огонь раздувает; такой человек  не ест, а жрет; руки испачканы до
локтей, салфетка измазана так, что кухоннаЯ трЯпка -- и та чище! Ѓлагородные
пажи, выполнЯЯ службу вокруг стола, не должны чесать себе голову  или другие
части тела, или лезть себе под  платье, как делают  некоторые  невоспитанные
юнцы...  Ќехорошо, вставаЯ из-за  стола,  удалЯтьсЯ  с  зубочисткой во  рту,
наподобие птицы, что  тащит  соломинку длЯ постройки  гнезда,--  или,  сунув
зубочистку, будто  цирюльник,  себе  за  ухо. ‡аблуждаетсЯ  тот,  кто  носит
серебрЯную зубочистку на шелковом шнуре, надетом на шею; этим он показывает,
что снабжен всем, что требуетсЯ длЯ жадной еды. Џочему бы тогда уж не носить
на шее и ложку?" —уднаЯ картина ренессансного пира; по полотнам  ‚еронезе мы
представлЯли ее совсем по-иному. € все-таки  это еще  пустЯки по сравнению с
нравами рыцарей рококо. ‘транно выглЯдит знаменитый французский бонтон, если
изучать  его  по книгам писателей той поры.  ‚ 1766 году в ‘трасбурге  вышли
правила  хорошего тона, написанные неким месье Џрево ("Elements de politesse
et de la bienseance ou la civilite, qui se pratique parmi les bonnetes gens.
Par  Mr.  Prevost").  ЋтдельнаЯ  глава в  книге  толкует  о  том,  как  надо
раскланиватьсЯ,  и   предлагает   виртуозно   сконструированные,   сочащиесЯ
изысканной вежливостью фразы,  которыми вы можете пригласить кого-нибудь  на
обед.  ”ормулы эти поистине восхитительны -- но  затем,  увы, следуют  сорок
правил, как вести себЯ  за столом. €з них выЯснЯетсЯ,  что  герои  галантной
эпохи, которые поЯвлЯлись на обеде в кружеве, шелках, золотом шитье; которые
с неподражаемой изысканностью вели к столу своих дам; которые нашептывали им
на ухо комплименты, напоенные всем очарованием французского Языка,-- словом,
эти непревзойденные кавалеры, сев за  стол, вели  себЯ,  словно свиньи.  ‚от
отрывок из золотых  правил: "‡анЯв место за столом, снимите шлЯпу, сЯдьте на
стул прЯмо,  не  разваливаЯсь  и  не  опираЯсь  на  стол; не  тычьте локтЯми
соседей,  не чешитесь, не трЯсите коленЯми, не вертите  головой без причины.
Ќичего  нет  отвратительнее,  чем  когда человек  за столом  кашлЯет, плюет,
сморкаетсЯ.  …сли  уж  никак  нельзЯ  иначе,  то прикройте  лицо  салфеткой,
особенно если прочищаете себе нос. Ќи в коем случае не  показывайте, как  вы
проголодались, не  смотрите с жадностью на блюда, словно все готовы сожрать.
Љогда  мЯсо будет разрезано,  не  лезьте к нему со своей  тарелкой первым, а
подождите, пока до вас дойдет очередь. Ќе кладите в рот новый кусок, если не
проглотили еще предыдущий... Ќекрасиво руками брать жирную пищу, соус, сироп
-- потому хотЯ  бы, что  это  ведет  к  трем другим  неприличным  вещам:  1)
постоЯнному вытиранию  рук  о  салфетку,  котораЯ  становитсЯ  грЯзной,  как
кухоннаЯ трЯпка,  2)  вытиранию рук  о  хлеб,  что  еще хуже, 3) облизыванию
пальцев,  что  уже верх  безобразиЯ. ...…сли вы  уже  пользовались  ложкой и
хотите опЯть зачерпнуть ею супа из супницы, прежде вытрите ложку, так как за
столом могут оказатьсЯ чувствительные гости,  которые больше не станут  есть
суп, куда  вы окунули  ложку, побывавшую у вас во рту. ЌельзЯ ничего бросать
на пол; и нельзЯ, если вы  что-нибудь уронили, поднимать и класть  обратно в
тарелку. ‚о времЯ еды рот держите закрытым, чтобы  не чавкать, как животное;
во времЯ питьЯ нельзЯ издавать горлом звуки: соседу ни  к  чему считать ваши
глотки". Њилое, идиллическое рококо!.. ‘равним эти правила с тем, что думает
о  поведении за столом  џнош  Љони, солдат-литератор. <i>(A'mindenkor neveto
Deinocritus, avagv okos lelemenyu furtsa  torte-netek.Buda, 1796.)</i> "€ной
за столом  сидит столь неподобающе, будто свод собираетсЯ подпереть локтЯми;
другой  так дерзок и  с  такой силой  тычет в блюдо,  будто  кабана  лесного
собираетсЯ заколоть в зад; иной груб до того, что  тащит жареного  каплуна к
себе на тарелку, обсасывает его, а потом  кладет  перед другими;  иной столь
неотесан,  что,  не вытерев рот, пьет из  ковша,  после чего ковш становитсЯ
похожим  на  фартук свинарки; другой ковырЯет  в  зубах  и копаетсЯ  по рту,
разинутом,  словно ворота, из которых собрались навоз вывозить;  иной, кусок
прожевав  лишь  наполовину,  начинает хохотать,  да так,  что  крошки  летЯт
вокруг, будто брызги из лужи; иной накладывает с верхом тарелку, будто воз с
сеном; иной так громко  рыгает  за  столом,  что дьЯвол  в  аду  от  радости
подпрыгивает".  ‘тиль,  как видим, куда более энергичный, чем у французского
автора, написавшего свою книгу за  тридцать  лет  до этого; однако в вопросе
невоспитанности за  столом  пальма первенства принадлежит французам.  Ћ том,
как в те времена ели вереницу роскошных кушаний в кругах венгерской знати, у
нас письменных свидетельств нет. Ћдин  из самых старых наших кодексов правил
хорошего  тона,  "‘ветский  человек"  ”еренца  Ѓилькеи  Џапа,   переписан  с
немецкого  оригинала;  описаниЯ же очевидцев до  нас  не  дошли: венгерского
писателЯ  редко  звали  к  графским  застольЯм;  если же звали, он  опасалсЯ
правдиво описывать виденное -- из уважениЯ к меценату. Џростой человек редко
мог заглЯнуть в обеденный зал.
     Ќо  однажды  окно все  же  приоткрыли  немного. Џриоткрыл  человек того
круга, умевший  владеть и пером,--  барон Њиклош ‚ешшелени. ‚ своей книге "Ћ
предрассудках" (1833), в  течение долгих лет запрещенной, он пишет не только
о политике, но и о  хорошем тоне, о поведении за столом. ‚от что,  например,
говорит  он о пользовании  салфеткой: "€ные нынче закрывают себЯ  салфеткой,
как панцирем, повЯзываЯ ее на шею или засовываЯ за жилет; это неверно: нужно
есть так, чтобы ты себЯ не облил, не испачкал, а кто завешиваетсЯ салфеткой,
тот,  можно наперед сказать, мало заботитсЯ об  опрЯтной еде. —асто Я слышу,
как  люди ворчат:  в Ђнглии-де во многих местах  не дают за обедом салфетку;
однако на  самом  деле это  признак  большой  их  опрЯтности; они  едЯт  так
аккуратно, что салфетка им не нужна; и в этом нет никакой трудности, если ты
не берешь пищу пальцами и следишь за собой". ђечь идет  пока что  не о столь
уж великих грехах. Ћднако зоркий барон подмечал и такие вещи, которые были в
моде и в кругу ефрейтора Љони: локти на столе, ковырЯние в зубах вилкой и т.
д. "ђазумеетсЯ, часто  видишь за столом безобразное и неприЯтное  поведение.
—то  за  гнуснаЯ,  например,  привычка:  очищать  зубы   ножом  или  вилкой.
Ћтвратительно, когда кто-то жует с разинутым ртом; противно, если  кто-то за
едой чавкает, напоминаЯ животное,  коему не  место за  столом... ЌевероЯтнаЯ
невоспитанность  -- за обедом качатьсЯ на стуле, наваливатьсЯ на стол. Њного
еще существует таких скверных привычек... Я лично с таким едоком лучше выйду
один на один с  мечами, чем сЯду за один стол  обедать". ЏоследнЯЯ фраза  не
оставлЯет  сомнениЯ, что  наблюдениЯ  свои  ‚ешшелени  собрал не  за столами
простых горожан.
     Ќо  чтобы  и  горожане  не  остались без  вниманиЯ, после  солдатской и
вельможной невоспитанности  приведу несколько данных  и из мещанских кругов.
Љарой ашку (1806-- 1869), по призванию инженер и адвокат, офицер 1848 года,
позже корректор в академии, составил себе имЯ  тем, что в 1854 году выпустил
книжечку  "•ороший  тон,   или  Џравила   разумного   и  высоконравственного
поведениЯ",  котораЯ  выдержала несколько изданий. Љнига, конечно, не сплошь
оригинальна; повсюду натыкаешьсЯ в ней  на такие правила, которые автор взЯл
у  Џрево  или  у  еще более  ранних  французских  писателей.  Ќо  лаконичное
перечисление   правил   поведениЯ  за   столом  совершенно   самостоЯтельно.
Ќастолько,  что  читатель, например,  отсюда  впервые узнает  о  том,  какие
разнообразные звуки можно слышать во времЯ еды:
     "‡а едой неприлично  чем-либо греметь,  двигать стул  или стол, звенеть
столовыми  приборами, шаркать ногами, стучать  рукой, откидыватьсЯ на стуле,
держать  нос близко  к  тарелке,  чавкать, сопеть,  икать, рыгать,  кашлЯть,
стонать, отхаркиватьсЯ, цокать Языком, захлебыватьсЯ, громко втЯгивать пищу,
булькать,  обсасывать  и  разламывать  кости, есть  с жирным  ртом и руками,
облизывать пальцы...  дуть на пищу,  высовывать  Язык во времЯ  еды и питьЯ,
таращить глаза, (...) смотреть другим в рот, все  времЯ оглЯдыватьсЯ вокруг,
спешить,  баловатьсЯ,  крошить  хлеб, бросать  хлебом  в  других,  смеЯтьсЯ,
хохотать, кривитьсЯ, если проглотишь горЯчее, строить гримасы, махать рукой,
лезть пальцами в рот, доставать соль из солонки грЯзным  ножом, а тем  более
рукой,  долго  выбирать,  сидеть  с  брезгливым  лицом,  дутьсЯ,  сердитьсЯ,
высмеивать других  за неловкость в еде, показывать на  них  пальцем. (...) ‚
конце обеда  в  состоЯтельных домах  носЯт воду в кружках, ополаскивать рот.
Ѓольшой промах -- эту воду по незнанию выпить".
     Ќынешнее  поколение уже не знает обычаЯ  ополаскивать рот  после еды, а
когда-то в господских домах это был признак аристократизма. ’ак  менЯютсЯ от
поколениЯ к поколению правила. „едушка еще ополаскивал рот,  этого требовали
хорошие манеры,  внуку же  этот  обычай внушает  уже отвращение. Љто  знает:
может быть, и  сейчас  в моде  много  таких привычек, которые на сегоднЯшний
взглЯд представлЯют  собой верный признак тонких манер и благовоспитанности,
непременную принадлежность женского обаЯниЯ и изЯщества, знак принадлежности
к хорошему  обществу,--  внуки  же будут  только ахать  изумленно, слыша про
такие привычки.  Љто  знает,  не  будут  ли правила хорошего тона в  будущем
дополнены такими вот фразами:
     "‚о времЯ еды не подобает  вытаскивать  палочки  с помадой, мазать  ими
губы, вытирать  о скатерть испачканные помадой  пальцы,  вынимать  карманное
зеркальце,  смотретьсЯ в него, разглаживать брови; брать в  руки  трЯпочку с
пудрой, таращить  глаза, вытЯгивать губы, размазывать и растирать  пудру  по
физиономии..." ЏредыдущаЯ глава | ‘одержание | ‘ледующаЯ глава


     Ћ„…ђ†€Њ›… Џ‹џ‘ЉЋ‰


         * Ћ„…ђ†€Њ›… Џ‹џ‘ЉЋ‰


     —асто упоминают  о разразившейсЯ в средние века  эпидемии, известной  в
истории  культуры  под  названием  одержимость плЯской (хореоманиЯ). Џо сути
дела,  об  этой  знаменитой болезни  сохранились весьма  скудные  письменные
свидетельства  --  несколько  лаконичных записей  в древних хрониках. џ знаю
только  одно подробное  исследование на  эту тему --  книгу €. ”. Љ. ѓеккера
"’анцевальное бешенство,  народнаЯ  болезнь в  средние  века" <i>(J.  F.  Љ.
Hecker. Die Tanzwut, ein Volkskrankheit im Mittelalter. Berlin, 1832)</i>. ‚
‹имбургской хронике есть рассказ о том, как в 1347 году в окрестностЯх ђейна
и ЊозелЯ народ  вдруг начал исступленно танцевать. Џо целым днЯм не  сходЯ с
места, люди парами отхватывали трепака, потом валились  с ног и, истоптанные
другими танцующими, будто бы  приходили в себЯ. "Ѓежали  от церкви к церкви,
из одного города в другой и  выпрашивали  милостыню. ’огда обнаружилось, что
все происходЯщее -- гнусное еретичество и подстроено единственно ради денег,
да еще  ради  того,  чтобы мужчины  и женщины могли  предаватьсЯ  разврату".
‡апись  от  1374  года  в  Ѓольшой  бельгийской  хронике  (Magnum  Chronicon
Belgicum) гласит:  "‚ этом году в  Ђхен  прибыли  толпы диковинных  людей  и
отсюда двинулись на  ”ранцию. ‘ущества  обоего пола, вдохновленные дьЯволом,
рука об руку танцевали  на  улицах,  в домах, в церквах, прыгаЯ и крича безо
всЯкого  стыда.  €знемогши  от  танцев,  они жаловались на  боль в  груди и,
утираЯсь платками,  причитали,  что  лучше  умереть. Ќаконец  в  ‹юттихе  им
удалось избавитьсЯ от заразы  благодарЯ молитвам  и  благословениЯм". Љ 1418
году число людей, охваченных заразой, настолько возросло,  что страсбургский
совет  решил  занЯтьсЯ ими  в официальном порЯдке. "ЏлЯсуны" были  объЯвлены
больными,  их  свозили в  —асовню  ‘вЯтого  ‚итта,  держали под  надзором  и
ухаживали за ними. ‘ административной заботой мы встречаемсЯ и  в XVII веке.
‚ 1615 году одержимость плЯской напала на одну  базельскую  барышню.  Џомощь
городского  совета  заключалась  в  том,  что  именно  он  назначал  больной
партнеров, которые по очереди с ней  танцевали. Ѓолезнь свирепствовала целый
месЯц. ЃарышнЯ танцевала  днем и ночью, перехватываЯ на ходу какие-то крохи,
спала всего пару часов, но и во сне тело  ее сотрЯсалось. ‚ довершение всего
она  сбила себе пЯтки. ’огда ее отправили в больницу и там с  большим трудом
выходили от хвори. ‚ ‚енгрии плЯсоваЯ  эпидемиЯ широко  не распространилась.
Ќам   известна  лишь  одна  плохонькаЯ  брошюрка,  котораЯ  воздает  должное
эпидемии.  ‹айош Љатона обнаружил ее в  Ќациональном музее, Я напал на более
раннее издание  в ‘толичной библиотеке -- судЯ  по всему, сей продукт печати
пользовалсЯ в свое времЯ успехом. Љатона пишет <i>(Ethnographia (1900). 197.
old)</i>, что в основу событий,  изложенных в  брошюре в стихотворной форме,
скорее  всего, легло предание одной из  провинций ‘еверной ‚енгрии,  которое
проникло в —ехию,-- если верить брошюре, событиЯ  произошли в чешской общине
‚ирим, тогда  как  на  самом  деле  общины  с таким  названием  в  —ехии  не
существует. ‡аглавие  брошюры:  "Ћ неимоверно страшной и неслыханной истории
неких неистовых плЯсунов" ("Egy rettenetes iszonyu es hallatlan  lett  dolog
valamelly zabolatlan tantzolokrol"). ѓод изданиЯ 1753. ‚от из нее отрывок:

     "Ћ Ќ…€ЊЋ‚…ђЌЋ ‘’ђЂЌЋ‰ € Ќ…‘‹›•ЂЌЌЋ‰
     €‘’Ћђ€€ Ќ…Љ€• Ќ…€‘’Ћ‚›• Џ‹џ‘“ЌЋ‚"

     „ело в ‚ириме случилось, да поныне не забылось,
     кстати было б вам послушать, одарить примером уши.
     есть парней, девчонок десЯть, рассудили те повесы:
     пока к мессе не звонили, веселитьсЯ нам не грех.
     ђазом все бегут в корчму, за столом расположились,
     пили палинку, плЯсали, да всю мессу прогулЯли.
     Њузыкантов кликать стали, вдруг каких-то повстречали на дороге.
     Љто такие -- знать не знает ни один. €х спросили: что возьмете?
     „а безделку, отвечают: пока будем мы играть, вам пристало танцевать.
     ђассмеЯлись тут безумцы: что ж, наЯривайте смело,
     с девочками потанцуем и поскачем от души.
     ‚от пришел свЯщенник с паствой, слово божье на устах,
     все упали на колени -- те же плЯшут и смеютсЯ.
     ‚от родители с рыданьем гнев свой высказать спешат:
     "—тоб вам вечно так крутитьсЯ, семЯ, проклЯтое богом!"
     —етверо девиц послушных, кары божьей убоЯвшись, поспешили тут домой;
     остальные стыд забыли, увлекли себЯ в беду.
     Њузыканты треплют струны, те ж поныне все танцуют,
     горе мыкают свое, не едЯт, не пьют, не спЯт, вот господне наказанье.
     ‚сЯ в прорехах  их одежда, с ног, с ладоней кожа слезла, кости светЯтсЯ
оттуда,
     все   злосчастное  веселье.  ’олпами  народ  стремитсЯ,  чтоб  на  чудо
подивитьсЯ,
     кто увидит -- ужаснетсЯ, всЯ душа перевернетсЯ.
     ’о за срам им наказанье, добрым людЯм в назиданье,
     родителей не слушали -- и кара по заслугам им.
     Џредание  ли  северных  провинций  или какой  другой  области  положено
бульварным  поэтом  в основу  рассказа,  ответ  на  этот  вопрос терЯетсЯ  в
глубинах  истории. ‹егенда об  осквернителЯх праздника  впервые поЯвлЯетсЯ в
хронике  “ильЯма  Њалмсбери  "Ћ  деЯниЯх англичан"  ("De  gestis Anglorum").
‘огласно  ей  дело было в рождественскую ночь 1021  года. Њалмсбери  отводит
событиЯм  всего  несколько  строк, ’ритемий, теософ-мистик  из  понхейма, в
своей •ирзаусской хронике останавливаетсЯ на них уже подробнее, а венгр џнош
’аксони делает из них красочную историю, даваЯ поучительный пример того, как
худосочные  сведениЯ средневековых  хронистов обрастали  на протЯжении веков
жирком.  ‚от  отрывок из рассказа ’аксони <i>(Az emberek erkoltseinek  es az
Isten  igazsaganak  tiikorej  stb.   Kassa,   1759.--  ‡ерцало  человеческой
нравственности и  божественной  справедливости.)</i>, важный  длЯ  пониманиЯ
легенды:
     "‚  ночь на  ђождество 1021  года некий аббат  по  имени ђуперт  служил
первую мессу.  Љакие-то  нечестивцы тем временем затеЯли  на церковном дворе
шутки и игры,  вздумали хохотать, горланить срамные песни. Џод  конец, нашед
трех худых жен, с  оными,  на  возмущение прочего благочестивого  люда  и на
великую помеху свЯщеннику, мессу отправлЯющему, безбожники, потерЯвши всЯкий
стыд,  пустились  в плЯс. ‘вЯщенник послал к ним церковного сторожа, каковой
воззвал к  их  совести и просил именем Ѓожьим,  дабы они принЯли во внимание
свЯтость ночи,  а равно и местонахождениЯ, и оставили  бы свое кощунственное
непотребство.  Ћднако  те,   не  внЯв  спасительному  усовещенью,  еще  боле
повесничали,  скакали и вопили. Џо каковой причине  духовный их  отец,  дабы
покарать их  за поругание славы  Ѓожьей, устремивши  на  них свой взглЯд  от
алтарЯ, проклЯл их такими словами: "Џовели, ѓосподь всемогущий, дабы во весь
год  не  могли они отделатьсЯ от оной  плЯски".  “слыхал ѓосподь Ѓог  мольбу
праведно  опечаленного  свЯщенника.  €  сделал так,  что  оные  восемнадцать
нечестивцев танцевали целый  год, и никто  им  не подыгрывал, и никакой иной
работы не  отправлЯл. ‘ сотворениЯ мира  не бывало плЯски диковиннее. €бо не
ели, и не пили, и не спали они, и  даже ни  на  мгновение не присели,  а все
двенадцать  месЯцев  плЯсали  днем  и ночью безо всЯкого отдохновениЯ. € что
всего удивительнее, никогда не уставали; одежда их не изорвалась, каблуки не
стерлись; и ни дождь, ни снег не падал на них, ни зной летом, ни мороз зимой
не наделал им  вреда. Ќо поелику были они грешны и Языком своим,  нечестивые
срамные песни распеваючи, за то в наказание во весь год ни словечка не могли
вымолвить.  Ћдин  человек,  пожелав вызволить  сестру  свою,  бывшую  середь
танцующих, с  такой  небывалой  силой потЯнул ее к себе,  что оторвал ей  от
тулова руку; и, увидев ее в руках  своих,  воистину ужаснулсЯ; сестра же его
ни знаком не обнаружила своей боли, а плЯсала еще ретивее, нежели прежде. €з
отторгнутой руки не текло вовсе никакой крови, будто бы  и не плоть то была,
а лишь  деревЯшка.  Ќа  месте плЯски  до  того истолкли  землю, что поначалу
образовалась Яма по колена глубиной,  потом по бедра, а под конец и вовсе по
грудь".
     Ћни  плЯсали до тех пор, пока на исходе года туда не приехал  кельнский
архиепископ ‘вЯтой ѓериберт  и не  освободил  их от  проклЯтьЯ. ќта легенда,
поЯвлЯющаЯсЯ также во многих других древних хрониках <i>(Crantzius. Saxonia,
sive de Saxonicae gentis  vetusta origine  etc. Koln, 1520. Lib.  4, cap. 3.
(Љранций.  ‘аксониЯ,  или  же  о  народе  саксонском,  его  образе  жизни  и
происхождении); Lycosthenes.  Prodigiorum  et  ostentorum  Chronica.  Basel,
1557. 372 old. (‹икосфен. •роника  чудесных и  знаменательных событий))</i>,
вызывает наш  особый  интерес  потому,  что легла  в  основу  баллады  ЂранЯ
"Ћсквернители праздника" ("Az Unneprontok").
     џ  хотел бы отметить  разницу между одержимостью  плЯской и  увлечением
танцами. Џервое давно уже кануло в прошлое, современные врачи знают лишь его
блеклое  подобие   --  плЯску  свЯтого  ‚итта.   Ќу  а   увлечение   танцами
неискоренимо.  …го  не смогли сокрушить ни бичующие  речи  отцов церкви,  ни
Яростные нападки  протестантских проповедников. “же упоминавшийсЯ в свЯзи  с
легендой об осквернителЯх праздника џнош ’аксони собрал  небольшой  букет из
мнений  служителей церкви по этому поводу.  Џередадим слово благонамеренному
отцу иезуиту":
     "€оанн  ‡латоуст  называет  танец отравой  длЯ благочестиЯ, дьЯвольской
игрой. ‘вЯтой  ‘алезий --  грозой юношества.  ‡емлепашец  не  так радуетсЯ в
предвкушении  обильного урожаЯ, как дьЯвол,  наблюдаЯ молодежь, собирающуюсЯ
на плЯски.  ‡десь  пожинает она блудливые  разговоры,  непристойные любовные
песни, порочные объЯтьЯ, бесстыдные ласки. Џосему воскликнул ‘вЯтой ‚асилий:
"Ђх, кого же мне оплакивать скорее -- незамужних девиц или мужниных жен? €бо
зачастую  девицы возвращаютсЯ с  плЯсок, потерЯвши невинность,  а женщины --
преступивши обет верности  мужьЯм".  ѓибельное времЯ -- времЯ плЯсок, ибо на
многие прегрешениЯ склонЯет. ‚ сие злосчастное времЯ людей цеплЯет на крючок
и улавливает  в  сети  адский рыболов и  птицелов. …го  наживка и тенета, по
слову  ‘вЯтого ‚асилиЯ, плотское наслаждение, которое пронизывает и насыщает
дурманом все члены человека. ‘казывают, саламандра столь ЯдовитаЯ змеЯ, что,
чуть  коснетсЯ плодоносЯщего  древа, тотчас  же целиком его, вместе со всеми
плодами, напоит Ядом,-- подобно  оному, прикосновение  †енщины-‡верЯ отравой
плотского наслаждениЯ в сей же  миг  лишает крепости и самого мужчину, и его
плоды, сиречь его добрые намерениЯ. Љак от трЯпьЯ заводитсЯ моль, подобно же
от  †енщины-‡верЯ происходит двоедушие мужчины". Џосле этих строк не решаюсь
цитировать протестантские обвинительные  документы.  Џриведу  лишь  названиЯ
трех  книг,  которых  вполне  достаточно,  чтобы  продемонстрировать, какого
мнениЯ  придерживались  непреклонные  проповедники  относительно упоительных
радостей танца.
     Њихай „юлаи.
     ѓибельные  и  мерзопакостные  последствиЯ   ЏлЯсок,  или   ‘пасительное
„уховное Ќаставление, в коем пространно толкуетсЯ о  небывалом грехе противу
ѓоспода, каковой  ЯвлЯют собой ЏлЯски; сообщаетсЯ о  каре, уготованной Ѓогом
длЯ ЏлЯсунов; содержитсЯ вразумительный и праведный ответ на возражениЯ иных
неразумных,  ЏлЯски одобрЯющих;  указуютсЯ пути благочестиЯ,  от сего  греха
уводЯщие. „ебрецен, 1681.
     џнош Џатаи.
     ђазбирание   ’анца,  или  Џроповедь,  на  основании  древних   и  новых
богословских   сочинений  толкующаЯ  о   ’анце,  отрыжке   дьЯвола,  как   о
наидейственнейшем  средстве  бесовской силы,  употребительном  длЯ заселениЯ
Ђда,  равно  как  и о  не  менее бедственном,  сравнительно с развратником и
убийцей,  положении человека, плЯски возлюбившего и в оных упражнЯющегосЯ...
„ебрецен, 1683.
     €штван ‘ентпетери.
     —умнаЯ зараза танца, или ‘воевременно сказанное ‘лово, в коем мастерски
и в подробностЯх описываетсЯ онаЯ не только эндемическаЯ, но и эпидемическаЯ
вредоносность  чумы, сиречь похотливых плЯсок, и  громЯтсЯ, обескровливаютсЯ
бастионы их созидателЯ и охранителЯ, вероломного „ьЯвола. „ебрецен, 1697.
     Њощный артиллерийский  обстрел  не принес никаких результатов,  снарЯды
проповедей не попадали в укрытиЯ танцевальных залов. Џонемногу битвы стихали
и  наконец  вовсе  прекратились, доказав свою  полную бесплодность. ‘ кафедр
больше не  звучали  речи  против  танцев. Ќаоборот,  на  горизонте поЯвилась
литературнаЯ  продукциЯ нового типа.  …сли разрушительный  поток  невозможно
остановить,  нужно вырыть  длЯ него  русло, и  тогда  он  потечет, не наносЯ
никакого вреда. …сли уж танцевать  -- так  будем танцевать благопристойно,--
гласЯт руководства по этикету.
     Ћдному из старейших венгерских учебников  этикета ”еренц Ѓилкеи Џап дал
следующее название: "‘ветский человек, или правила приличиЯ,  изЯщных манер,
деликатного  образа  жизни  и любезного обхождениЯ" (Џешт,  1816).  Џравила,
касающиесЯ танцев, где по  причине обновлениЯ Языка встречаютсЯ малопонЯтные
слова, уместились в восьми пунктах:
     1. Џоложение  рук не должно быть отвердым (?) и ненатуральным. ђукам не
должно  мешкотно  висеть  вдоль  тела,  но и не должно егозить. „вижениЯ  их
должны быть легкими, нечастыми и приЯтными.
     2. ‡а приглашением „амы на танец должно следовать милое,  обходительное
и во всех отношениЯх любезное (что?). Џодобного же фасона (?) танца надлежит
придерживатьсЯ и при вождении „амы.
     3. ђазведение рук  в  конце менуэта производитсЯ  с полным  почтением и
благородной сдержанностью; в выражении лица следует отобразить дружественную
серьезность и целомудренную учтивость.
     4. Ќикогда не должно сжимать руку „амы во всю силу; притискивать к себе
„аму во времЯ Ќемецкого танца есть непристойнаЯ необузданность.
     5.  ’анцующим  никогда  не  следует  позволЯть  себе  бесстыдных поз  и
непочтительных  прикосновений.  Љаждое  двусмысленное  мгновение  вопиет  об
оскорблении  приличий и невежливости. Ќе придвигайтесь близко к  телу  своей
пары,  обнимать  „аму  надлежит  осмотрительно,  не  отступаЯ  от  приличий,
касатьсЯ  рук  с  деликатностью  и  сопровождать  ее  телодвижениЯ  приЯтной
улыбкой.
     6. ‚ быстрых танцах следите за тем,  дабы избежать всЯческих излишеств,
не  досадить  своей  „аме  чрезмерными  подскоками.  „икость  и   невежество
танцевать безостановочно до той поры, пока кавалер и дама  не  взопреют и не
задохнутсЯ.
     7.  ‚сегда должно помнить, что танец есть не  что иное,  как мимическое
подлаживанье  тела  и  ног  к  музыке;  в  движениЯх  надобно  держать такт,
передавать содержание музыки и сокрытое в ней чувство.
     8. ’ам, где танцуют без перчаток, надобно вдвое внимательнее следить за
тем, чтобы не коснутьсЯ своей Џрекрасной „амы потными руками.
     Љак видите, правила адресуютсЯ  кавалерам, и автор  просит следовать им
неукоснительно,  только  в   этом  случае  удастсЯ  "танцевать  без  ошибок,
правильно и приЯтно". ’ем более, что следовать им  не так  уж и трудно, ведь
нет ничего проще,  чем  выказывать  благородную сдержанность,  дружественную
серьезность  и целомудренную  учтивость, равно  как и передавать  содержание
музыки  и сокрытое в ней чувство. Ђ что же „амы? €х  также  обучает правилам
поведениЯ вышедшаЯ в 1826 году в Џеште книга автора, скрывшегосЯ под буквами
Љ...  €...‡.  “  книги красивое  и  выразительное  название:  "Ќравственные
наставлениЯ  и материнские  поучениЯ, ведущие  к  познанию  правил приличиЯ,
осведомлЯющие,  каким образом „евицам должно  со всЯческой уместностью вести
себЯ  в  €зысканном  обществе,  дабы  они  могли  держать  себЯ на людЯх как
благовоспитанные,    просвещенные,   привыкшие    к   обращенью,    ведающие
Џристойность,  ЏорЯдочность и  —есть, знакомые  с любезной Ћбходительностью,
словом,  наделенные  всеми добродетелЯми  Ћсобы..." (Џешт, 1826).  Џоскольку
речь  идет  о  дамах,  автор большей частью  рассматривает  проблемы бальных
туалетов. "„евица благородного образа мысли  и  целомудренного поведениЯ уже
касательно  бальной  одежды  должна  себе  выбрать  такой  нарЯд, в  котором
отображались бы ее почитание нравственности и целомудренность".
     Ћднако  уже  в то  времЯ  было  совсем непросто  раздобыть  себе  такой
целомудренный нарЯд,  ибо  автор  признает, что  на некоторых  балах границы
дозволенного расширЯлись:
     "€так,  сообразно  этому  иные  будоражащие  прелести  фигуры,  которые
обыкновенно  держали сокрытыми, оставлЯют  оголенными,  выносЯ  на  всеобщее
обозрение, если и не вполне целиком, то  уж во всЯком случае настолько, дабы
о  них возможно  было  не  просто догадыватьсЯ,  но  и созерцать  их  в свое
удовольствие.  ‘кажем,  совершенно  оголена шеЯ!  ‘коль  приметно  колебание
персей  при  вдохах и  выдохах,  кипение  крови! Ћбнажены руки меж  рукавами
платьЯ и перчатками! ‘коль  легок, прозрачен и сколь плотно прилегает к телу
нарЯд! ‘мотри, кто  хочет!" Ќаивной, матерински заботливой  советчице начала
XIX века еще казалось несомненным, что у платьев есть рукава, шеЯ не  всегда
бывает  оголена и не всем позволительно  смотреть  на колебаниЯ персей.  —то
касаетсЯ   самих  танцев,   то  автор  предлагает  держатьсЯ  умеренности  и
скромности,  а  чрезмерное  увлечение  плЯсками  не  без  суровости называет
"недостойным".  Ћн  навернЯка с удовольствием  полюбовалсЯ бы  на  степенные
нынешние  танцы,  ибо  стремительные  плЯски  тех   времен  вызывали  в  нем
чрезвычайное раздражение:
     "‚оистину, по  справедливости  можно  придти  в  негодование,  когда на
собственном опыте удостоверишьсЯ, что за помесь дикости, неистового буйства,
резких выкрутасов  и беготни  ЯвлЯет  собой  нынешнЯЯ манера  танца!  ‘ловно
увлекаемое  порывом   ветра,  летит  за  дамой  платье,  которое  и  так  уж
преднамеренно   укорочено,  чтобы   не  послужить  неожиданным  препЯтствием
движениЯм.  Џосему  зачастую  можно увидеть лодыжку и  даже более. € хотЯ на
обозрение  выставлЯетсЯ   многое   другое,   однако  же   не   позволительно
добропорЯдочной „евице вести себЯ подобным образом".
     џ  уверен,  что  современные танцы не привели  бы в  такое  негодование
тревожащуюсЯ за  нравственность  дочери мамашу.  Ћднако же танцы XX столетиЯ
тоже имеют свои  правила. Ћдин  из  надлежащих  кодексов  приличий  вышел  в
Ѓудапеште в  1933 году под названием: "Љнига  бесед и  способов  ухаживаниЯ"
<i>(Њы никогда  не  заметили  бы его  в витринах, если  бы €штван Љемень  не
опубликовал сообщение о своей находке в июньском номере журнала "‹итература"
за  1933 год)</i>. Љак видно из названиЯ, автор сосредоточиваетсЯ в основном
на беседах;  насчет танцев  содержитсЯ  лишь несколько  общих советов  вроде
того,  что  партнеру  во времЯ  танца  следует воздерживатьсЯ от  "движений,
дающих повод к превратному толкованию". —то же касаетсЯ разговоров, то книга
изобилует конкретными примерами:

     ‘ударынЯ, ‚ы танцуете, как ангел, которого только что смазали.
     ‘ударынЯ, ‚ы так танцуете, что газель