будто это робкое
ощупывание открывало единственный путь  к  познанию  новой,  ослепительной
действительности.
   ѓрин распорЯдилсЯ оставить машины на месте, выставил охрану и, медленно
пробираЯсь через кишащую как муравейник толпу  бывших  заключенных,  повел
роту в лагерь.
   Њайкл и Ќой вслед за ѓрином вошли в первый барак. „верь была сорвана, и
большаЯ часть оконных рам выбита, но, несмотрЯ на  это,  в  бараке  стоЯло
невыносимое зловоние. ‚ полумраке,  который  там  и  сЯм  тщетно  пытались
пробить пыльные лучи  весеннего  солнца,  Њайкл  мог  различить  очертаниЯ
каких-то костлЯвых груд. ‘амое страшное было в том,  что  кое-где  в  этих
грудах было заметно движение: вЯло помахивала рука,  медленно  поднималась
пара горЯщих глаз, слабо кривились губы  на  изможденных  лицах,  которые,
казалось, встретили смерть много дней назад.  ‚  глубине  барака  от  кучи
трЯпьЯ и костей отделилась какаЯ-то  фигура  и  медленно  на  четвереньках
стала продвигатьсЯ к двери. Џридвинувшись ближе, человек встал на ноги  и,
как робот с примитивным приспособлением длЯ ходьбы,  направилсЯ  к  ѓрину.
Њайкл мог видеть, как человек пыталсЯ изобразить на лице улыбку и  вытЯнул
вперед руку в нелепом и банальном жесте  приветствиЯ.  —еловек  так  и  не
дошел до ѓрина. Ћн опустилсЯ на липкий пол со все  еще  протЯнутой  рукой.
Љогда Њайкл склонилсЯ над ним, он увидел, что человек мертв.
   "–ентр вселенной, - настойчиво звучал какой-то безумный голос в  голове
Њайкла, когда он стоЯл на коленЯх над человеком, так легко и тихо  умершим
на его глазах. - џ в центре вселенной, в центре вселенной".
   Њертвец, лежавший с протЯнутой рукой, был шести футов ростом. Ћн  лежал
нагой, и из-под его кожи Ясно выступали все  кости.  Ћн  весил  не  больше
семидесЯти  пЯти  фунтов  и  потому,  что  у  него  не  хватало  обычного,
придающего ширину мышечного покрова, казалсЯ как  бы  вытЯнутым  в  длину,
неестественно высоким и лишенным объема.
   ‚о дворе раздались выстрелы, и Њайкл с Ќоем вслед за  ѓрином  вышли  из
барака. ’ридцать два солдата из лагерной охраны,  забаррикадировавшиесЯ  в
кирпичном  здании,  где  находились  печи,   в   которых   немцы   сжигали
заключенных, увидев  американцев,  сложили  оружие,  и  Љрейн  пыталсЯ  их
расстрелЯть. …му удалось ранить двух охранников, прежде чем •улиген вырвал
у него винтовку. Ћдин из раненых, сидЯ на земле, плакал, держась за живот,
и тонкие струйки крови сочились по его рукам. Ћн был необычайно толст,  со
складками  жира  на  затылке,  и  походил  на  розовощекого  избалованного
ребенка, который, усевшись на землю, жалуетсЯ нЯне.
   Љрейн тЯжело дышал, как безумный вращаЯ глазами;  два  товарища  крепко
держали  его  за  руки.  Љогда  ѓрин  приказал  длЯ  безопасности  отнести
охранников в административный корпус, Љрейн внезапно лЯгнул  раненного  им
толстЯка. ’от громко зарыдал. —етыре солдата с трудом  унесли  толстЯка  в
дом.
   ѓрин мало что мог сделать. ’ем  не  менее  он  разместил  свой  штаб  в
комнате коменданта в административном корпусе и отдал рЯд четких,  простых
распорЯжений, как будто длЯ пехотного  капитана  американской  армии  было
самым обычным, повседневным делом, оказавшись в центре вселенной, наводить
порЯдок в этом  хаосе.  Ћн  отправил  свой  джип  с  требованием  прислать
медико-санитарную команду  и  машину  с  продовольственными  пакетами.  Ћн
приказал выгрузить весь ротный запас продовольствиЯ и  поместить  его  под
охраной в административном корпусе,  разрешив  выдавать  понемногу  только
самым истощенным из заключенных, которых обнаружили команды, обследовавшие
бараки. Ћн отвел место немецким охранникам в одном конце зала, смежного  с
его комнатой, где им не угрожала опасность.
   Њайкл, который вместе с Ќоем исполнЯл обЯзанности посыльного при ѓрине,
слышал, как один из охранников на хорошем английском  Языке  жаловалсЯ  на
ужасную несправедливость Џфейферу, с винтовкой в руках охранЯвшему немцев.
Ћн говорил, что фольксштурмовцы несли службу в лагере только  неделю,  что
они не сделали заключенным никакого зла, тогда как солдаты  батальона  ‘‘,
которые находились здесь несколько лет и несли ответственность за все муки
и лишениЯ, причиненные  узникам  лагерЯ,  ушли  безнаказанными  и  теперь,
вероЯтно, попивают в  американском  концлагере  апельсиновый  сок.  †алоба
несчастного фольксштурмовца была довольно справедливой, но Џфейфер  только
сказал:
   - ‡аткни свою глотку, пока Я не заткнул ее сапогом.
   Ћсвобожденные заключенные имели свой рабочий комитет,  тайно  созданный
неделю  тому  назад  длЯ  управлениЯ  лагерем.  ѓрин  вызвал  председателЯ
комитета, невысокого сухопарого  мужчину  лет  пЯтидесЯти,  который  очень
правильно говорил по-английски, но со странным  акцентом.  ќтого  человека
звали ‡олум, до войны он находилсЯ на дипломатической службе в Ђлбании. Ћн
рассказал ѓрину, что провел в заключении три с половиной года. Ђлбанец был
совершенно лыс, на его лице, каким-то образом сохранившем полноту,  сидели
маленькие, черные, как агат, глаза. “ него был властный вид, и  он  оказал
большую помощь ѓрину  в  формировании  рабочих  команд  из  более  крепких
заключенных, которым вменЯлось в обЯзанность вынести умерших  из  бараков,
собрать всех больных и разбить их на три категории: умирающих, находЯщихсЯ
в угрожаемом состоЯнии и находЯщихсЯ вне опасности. Џо распорЯжению  ѓрина
питание из небольших ротных запасов и почти пустых лагерных складов должно
было  выдаватьсЯ  только  тем,  кто  находилсЯ  в  угрожаемом   состоЯнии.
“мирающих просто уложили в рЯд вдоль бараков, предоставив  им  возможность
мирно угасать. ‚идеть солнце и ощущать освежающее прикосновение  весеннего
воздуха было их последним утешением.
   Њедленно тЯнулсЯ этот первый день, и  Њайкл,  видЯ,  как  ѓрин  просто,
спокойно,  как  бы   чего-то   стеснЯЯсь,   начинает   наводить   порЯдок,
почувствовал огромное  уважение  к  этому  сухому  маленькому  капитану  с
высоким, девичьим голосом. Њайкл внезапно  ощутил,  что,  в  представлении
ѓрина, наладить можно все. ‚се, даже глубокую развращенность и бесконечное
отчаЯние, оставшиесЯ от немецкого "золотого века", можно исцелить  здравым
смыслом и энергией честных тружеников. ѓлЯдЯ, как капитан отдает  краткие,
дельные распорЯжениЯ албанцу, сержанту •улигену, полЯкам и русским, евреЯм
и немецким коммунистам, Њайкл видел, что ѓрин далек  от  мысли,  будто  он
делает что-то особенное, чего не сделал бы на  его  месте  всЯкий  питомец
школы младших офицеров в ”орт-Ѓеннинге.
   ЌаблюдаЯ ѓрина за работой, такого спокойного и деловитого, как будто он
сидел в своей ротной канцелЯрии в „жорджии, составлЯЯ расписание  нарЯдов,
Њайкл радовалсЯ, что не пошел учитьсЯ в офицерскую школу.  "џ  бы  так  не
мог, - думал он, - Я положил бы голову на руки и плакал до тех  пор,  пока
бы не увели их". ѓрин не  плакал.  Ќапротив,  с  приближением  вечера  его
голос, в котором и до того не было заметно сочувствиЯ  к  кому  бы  то  ни
было, становилсЯ все жестче,  резче  и  бесстрастнее,  все  больше  звучал
по-военному.
   Њайкл внимательно следил и  за  Ќоем.  Ќо  его  лицо  по-прежнему  было
задумчиво и сохранЯло холодную сдержанность. Ќой не мог расстатьсЯ с  этим
выражением, как человек, который льнет к дорогому платью, купленному им на
последние сбережениЯ, не может расстатьсЯ  с  ним  даже  в  самых  крайних
обстоЯтельствах. ’олько раз, когда, выполнЯЯ поручение капитана, Њайклу  и
Ќою  пришлось  проходить  мимо  людей,  признанных  безнадежными,  которые
длинными рЯдами лежали на пыльной земле. Ќой на  минуту  остановилсЯ.  "Ќу
вот, - подумал Њайкл, искоса наблюдаЯ за  ним,  -  сейчас  начнетсЯ".  Ќой
пристально смотрел на истощенных,  покрытых  Язвами,  похожих  на  скелеты
людей, полураздетых и умирающих, которых уже  не  трогала  ни  победа,  ни
освобождение.  Џо  его  лицу  пробежала  дрожь,  прежнее  выражение  почти
исчезло... Ќо он взЯл себЯ в руки. Ћн на мгновение закрыл глаза, вытер рот
тыльной стороной руки и, двинувшись вперед, сказал:
   - Џошли. —его мы встали?
   Љогда они вернулись в кабинет коменданта, к капитану привели  какого-то
старика. Џо крайней мере, он выглЯдел стариком. Ћн весь сгорбилсЯ, длинные
желтые руки были так худы,  что  казались  полупрозрачными.  ’рудно  было,
конечно, судить о его летах, потому  что  почти  все  в  лагере  выглЯдели
стариками или не имеющими возраста.
   -  ЊенЯ  зовут,  -  медленно  говорил  старик  по-английски,  -  „жозеф
‘илверсон. џ раввин. џ единственный раввин в лагере...
   - ’ак, - отозвалсЯ капитан ѓрин, не отрываЯ глаз от бумаги, на  которой
он писал заЯвку на медикаменты.
   - џ не хочу  беспокоить  господина  офицера,  -  сказал  раввин,  -  но
позвольте мне обратитьсЯ с просьбой.
   - „а? - Љапитан ѓрин так и не взглЯнул на раввина. Ћн сидел, снЯв каску
и китель. ђемень висел на спинке стула. Ћн был похож на  клерка  товарного
склада, занЯтого проверкой накладных.
   - Њногие тысЯчи  евреев,  -  продолжал  раввин,  медленно  и  тщательно
выговариваЯ слова, - умерли в этом лагере, и еще  несколько  сот,  лежащих
там... - он сделал легкий взмах своей прозрачной рукой в направлении окна,
- умрут не сегоднЯ-завтра...
   - Њне очень жаль, рабби, - сказал капитан ѓрин.  -  џ  делаю  все,  что
могу.
   - ђазумеетсЯ. - ђаввин поспешно закивал головой. -  џ  знаю.  €м  ничем
нельзЯ помочь. ЌельзЯ помочь физически. џ понимаю. Њы все  понимаем.  „аже
они это понимают. Ћни на втором плане, и надо сосредоточить все усилиЯ  на
тех, кто будет жить. ЌельзЯ даже сказать, что они несчастны.  Ћни  умирают
свободными, в этом большаЯ радость. џ прошу позволить нам одну роскошь.  -
Њайкл понЯл, что раввин пытаетсЯ улыбнутьсЯ. “ него были огромные,  впалые
зеленые глаза, горевшие ровным  пламенем  на  тонком  лице,  под  высоким,
изрезанным морщинами лбом. - џ прошу разрешениЯ собрать всех нас, живых  и
тех, кто лежит там, - снова взмах рукой, - без надежды на выздоровление, и
совершить молебствие. ЏомолитьсЯ за тех, кто нашел здесь свой конец.
   Њайкл пристально посмотрел  на  ЌоЯ.  Ќой  смотрел  на  капитана  ѓрина
холодным, безучастным взглЯдом, лицо его было спокойно и хранило  какое-то
отсутствующее выражение.
   Љапитан ѓрин все еще не поднимал глаз. Ћн кончил писать,  но  продолжал
сидеть, устало склонив голову. Љазалось, он уснул.
   - ‡десь еще ни разу не  было  богослужениЯ  длЯ  нас,  -  мЯгко  сказал
раввин, - и столько тысЯч ушло...
   - ђазрешите мне. - ќто был албанский дипломат, проЯвивший такое  рвение
в выполнении распорЯжений ѓрина. Ћн стал рЯдом с раввином  и,  склонившись
над столом капитана, быстро заговорил четким  Языком  дипломата.  -  џ  не
люблю вмешиватьсЯ, капитан. џ понимаю, почему раввин  обращаетсЯ  с  такой
просьбой. Ќо сейчас не времЯ длЯ этого. џ европеец. џ провел  здесь  много
лет и понимаю то, что, может быть, не понЯтно  капитану.  ЏовторЯю,  Я  не
люблю вмешиватьсЯ, но считаю нежелательным давать разрешение на проведение
публичного еврейского богослужениЯ в этом  месте.  -  Ђлбанец  замолчал  в
ожидании ответа ѓрина. Ќо ѓрин ничего не  ответил.  Ћн  сидел  за  столом,
слегка киваЯ головой, как человек, который вот-вот должен проснутьсЯ.
   - Љапитан, возможно, не учитывает  настроений,  -  торопливо  продолжал
албанец. - Ќастроений, существующих в …вропе, в таком  лагере,  как  этот.
Љаковы бы ни были причины, - плавно текла его речь, - будь они справедливы
или нет, но такие настроениЯ существуют. ќто факт. …сли вы позволите этому
господину отправлЯть свои религиозные обрЯды, Я не ручаюсь за последствиЯ.
џ считаю своим долгом вас предупредить: будут беспорЯдки,  будет  насилие,
кровопролитие. „ругие заключенные не потерпЯт этого...
   - „ругие заключенные не  потерпЯт  этого,  -  тихо  повторил  ѓрин  без
всЯкого выражениЯ в голосе.
   - „а, сэр, - живо откликнулсЯ албанец, - Я готов поручитьсЯ, что другие
заключенные этого не потерпЯт.
   Њайкл взглЯнул на ЌоЯ. ‡адумчивое выражение, медленно  таЯ,  сходило  с
его лица, постепенно искажавшегосЯ гримасой ужаса и отчаЯниЯ.
   ѓрин встал.
   - џ тоже хочу кое в чем поручитьсЯ, - сказал он, обращаЯсь к раввину. -
џ хочу поручитьсЯ, что вы проведете свое молебствие через час,  здесь,  на
этой площади. џ хочу также заверить вас, что на крыше этого  зданиЯ  будут
установлены пулеметы. „алее, Я ручаюсь, что  по  каждому,  кто  попытаетсЯ
помешать вашему молебствию, эти пулеметы откроют огонь. - Ћн повернулсЯ  к
албанцу. - €, наконец, Я ручаюсь, что, если вы когда-либо  осмелитесь  еще
раз перешагнуть порог этой комнаты, Я посажу вас под арест. ‚от и все.
   Ђлбанец, пЯтЯсь задом, быстро ретировалсЯ. Њайкл слышал, как в коридоре
замирали его шаги. ђаввин степенно поклонилсЯ.
   - Ћчень вам благодарен, сэр, - сказал он ѓрину.
   ѓрин протЯнул ему руку. ђаввин пожал ее, повернулсЯ и  вышел  вслед  за
албанцем. ѓрин стоЯл, глЯдЯ в окно. Џотом  он  взглЯнул  на  ЌоЯ.  Џрежнее
выражение сдержанного, сурового спокойствиЯ  снова  расплывалось  по  лицу
солдата.
   - Ђккерман, - жестким голосом произнес ѓрин, - пожалуй, вы мне пока  не
понадобитесь. Џочему  бы  вам  с  “айтэкром  не  погулЯть  пару  часов  за
воротами? ќто будет вам полезно.
   - ‘пасибо, сэр, - ответил Ќой и вышел из комнаты.
   - “айтэкр! - ѓрин все еще глЯдел в окно, и голос его звучал  устало.  -
“айтэкр, посмотрите за ним.
   - ‘лушаюсь, сэр, - сказал Њайкл и вышел вслед за Ќоем.
   Ћни  шли  молча.  ‘олнце  стоЯло  низко,  и  длинные  багрЯные   полосы
пересекали холмы на севере. Ћни  миновали  крестьЯнский  дом,  стоЯвший  в
стороне от дороги, но там  не  было  видно  никакого  движениЯ.  ЋпрЯтный,
беленький и безжизненный, дом спал  в  лучах  заходЯщего  солнца.  Ћн  был
свежевыкрашен, а каменнаЯ стена перед  домом  -  побелена.  Џод  уходЯщими
лучами солнца она казалась бледно-голубой. ‚ысоко  в  Ясном  небе  над  их
головами прошла,  блестЯ  на  солнце  крыльЯми,  эскадрильЯ  истребителей,
возвращающаЯсЯ на свою базу.
   Џо одну сторону дороги тЯнулсЯ лес. ’емные стволы мощных сосен и  вЯзов
казались почти черными рЯдом с  молочной  зеленью  свежей  листвы.  ‘олнце
маленькими Яркими пЯтнами искрилось на листьЯх, падало на цветы,  растущие
на лужайках  между  деревьЯми.  ‹агерь  осталсЯ  позади,  и  в  ароматном,
нагретом за день солнцем воздухе пахло сосной. €х  солдатские  ботинки  на
резиновых подошвах мЯгко, не по-военному ступали по узкой асфальтированной
дороге  с  кюветами  по  обеим  сторонам.  Ћни  молча  миновали  еще  один
крестьЯнский дом. Ћн тоже был заперт на замок, окна были закрыты ставнЯми,
но у Њайкла было такое ощущение, будто сквозь щели  в  него  всматриваютсЯ
чьи-то глаза. …му не было страшно. ‚ ѓермании, казалось,  остались  только
дети - миллионы детей, старухи да  калеки-солдаты.  ќто  были  вежливые  и
совсем не воинственные люди. Ћни одинаково бесстрастно махали  руками  как
американским джипам и танкам, так  и  грузовикам,  на  которых  увозили  в
лагерЯ немецких военнопленных.
   ’ри гусЯ вперевалку пересекали пыльный двор. "‚от рождественский  обед,
- лениво подумал Њайкл, - с вареньем из логановых Ягод  [гибрид  малины  с
ежевикой] и с начинкой из устриц". Ћн вспомнил  ресторан  ‹ухова  на  14-й
улице в Ќью-‰орке  с  его  дубовыми  панелЯми  и  с  росписью  на  стенах,
изображающей сцены из вагнеровских опер.
   „ом осталсЯ позади. ’еперь по обеим сторонам  дороги  был  густой  лес;
высокие деревьЯ стоЯли на ковре из прошлогодних листьев и издавали чистый,
тонкий весенний аромат.
   ‘ тех пор как они вышли из кабинета ѓрина, Ќой не проронил ни слова,  и
Њайкл удивилсЯ, когда сквозь шарканье  сапог  по  асфальту  услышал  голос
товарища.
   - Љак ты себЯ чувствуешь? - спросил Ќой.
   Њайкл на мгновение задумалсЯ.
   - џ убит, - ответил он. - "“бит, ранен, пропал без вести".
   Ћни прошли еще шагов двадцать.
   - ЌевеселаЯ картина, правда? - сказал Ќой.
   - ЌевеселаЯ.
   - Њы знали, что здесь плохо, но не представлЯли себе ничего похожего.
   - „а, - согласилсЯ Њайкл.
   ‹юди...
   Ћни шли весенним  днем  по  немецкой  дороге  между  рЯдами  прелестных
деревьев с набухшими почками, вслушиваЯсь в мЯгкие звуки своих шагов.
   - Њой дЯдЯ, - снова заговорил Ќой, - брат моего отца, попал в  одно  из
этих мест. ’ы видел печи?
   - „а.
   - Џравда, Я никогда не видел дЯдю,  -  продолжал  Ќой.  Ћн  придерживал
рукой ремень винтовки и был похож на мальчика, возвращающегосЯ с охоты  на
кроликов. - “ него были какие-то нелады с отцом. ‚ тысЯча девЯтьсот  пЯтом
году, в Ћдессе. Ћтец был дурак, но он знал, что здесь  творитсЯ.  ‚едь  он
выходец из …вропы. џ тебе рассказывал когда-нибудь об отце?
   - Ќет.
   - "“бит, ранен, пропал без вести", - тихо сказал Ќой. Ћни шли не спеша,
размеренным, но не быстрым солдатским  шагом  -  тридцать  дюймов  шаг.  -
Џомнишь, - спросил Ќой, - что ты говорил там, в лагере пополнениЯ:  "—ерез
пЯть лет после окончаниЯ  войны  все  мы,  возможно,  будем  с  сожалением
вспоминать каждую пулю, котораЯ нас миновала".
   - Џомню.
   - Ђ что ты чувствуешь теперь?
   Њайкл не знал, что ответить.
   - Ќе знаю, - честно призналсЯ он.
   - ‘егоднЯ, - сказал Ќой, ступаЯ все тем же неторопливым ровным шагом, -
когда этот албанец начал говорить, Я был готов  с  тобой  согласитьсЯ.  Ќе
потому, что Я еврей. ‚о  всЯком  случае,  не  думаю,  чтобы  в  этом  была
причина. Џросто как человек... Љогда этот албанец начал  говорить,  Я  был
готов выйти в коридор и прострелить себе голову.
   - Џонимаю, - мЯгко сказал Њайкл. - џ испытывал то же самое.
   - Ђ потом ѓрин сказал то, что надо было сказать. -  Ќой  остановилсЯ  и
взглЯнул вверх на кроны деревьев,  золотисто-зеленые  в  догорающих  лучах
солнца. - "џ ручаюсь... џ ручаюсь..." - Ћн вздохнул. - Ќе знаю, как ты,  а
Я очень надеюсь на капитана ѓрина.
   - џ тоже.
   -  Љогда  кончитсЯ  война,  миром  будут  править  люди!  -  ѓолос  ЌоЯ
возвысилсЯ до крика. ‘тоЯ посреди тенистой дороги, он кричал, обращаЯсь  к
освещенным лучами догорающего солнца ветвЯм немецкого леса.  -  „а,  люди!
…сть еще много таких капитанов ѓринов! Ћн не исключение! ’аких миллионы! -
Ќой стоЯл выпрЯмившись, закинув  назад  голову,  и  кричал  как  безумный,
словно  все  чувства,  которые  он  столько  месЯцев   таил   под   маской
хладнокровиЯ в глубине своей души и всеми силами старалсЯ подавить, теперь
прорвались, наконец, наружу. - ‹юди! - хрипло выкрикивал он, как будто это
слово  было  каким-то  магическим  заклинанием  против  смерти   и   горЯ,
чудодейственным  непроницаемым  щитом  длЯ  его  сына  и  жены,  достойным
возмездием за мучениЯ последних лет, надеждой и залогом будущего... -  Њир
полон людей!
   Љак раз в это времЯ и прозвучали выстрелы.


   •ристиан проснулсЯ за пЯть-шесть минут до того, как услышал голоса.  Ћн
спал крепким сном и, когда проснулсЯ, сразу же понЯл по тому, как  ложатсЯ
в лесу тени, что день клонитсЯ к вечеру. Ќо он слишком устал, чтобы тут же
двинутьсЯ дальше. Ћн лежал на спине, глЯдЯ вверх  на  нежно-зеленый  купол
над  головой,  прислушиваЯсь  к  звукам   леса:   к   весеннему   жужжанию
пробуждающихсЯ насекомых, к крикам птиц на вершинах  деревьев,  к  легкому
шелесту листьев на ветру. Ћн слышал, как над лесом прошло звено самолетов,
хотЯ и не мог их видеть через деревьЯ.  ‡вук  летЯщих  самолетов  заставил
его, уже в который  раз,  с  горечью  вспомнить,  с  какой  расточительной
роскошью противник вел войну. "Ќеудивительно, что они победили. Џравда, их
солдаты не идут ни  в  какое  сравнение  с  нашими,  но  какое  это  имеет
значение? ‘ таким количеством самолетов и танков могла  бы  победить  даже
армиЯ из старух и ветеранов франко-прусской войны. Ѓыла бы у нас  хотЯ  бы
третьЯ часть этого вооружениЯ, - подумал он с сожалением, - и мы  победили
бы три года назад. ЃеднЯга  лейтенант  там  в  лагере  жаловалсЯ,  что  мы
проигрываем войну неорганизованно, не как люди его поколениЯ! …сли  бы  он
поменьше жаловалсЯ и чуть побольше работал, может быть, дела не обернулись
бы таким образом. “величить бы на несколько часов рабочий день на  заводах
и не разбазаривать времЯ на массовые  митинги  и  партийные  праздники,  и
тогда там наверху гудели бы немецкие самолеты; лейтенант, быть  может,  не
лежал бы  теперь  мертвый  перед  своей  канцелЯрией,  а  ему,  •ристиану,
вероЯтно, не пришлось бы скрыватьсЯ здесь, прЯчась в  норе,  как  лиса  от
собак".
   Џотом он услышал приближающиесЯ шаги. Ћн лежал всего в десЯти метрах от
дороги, хорошо замаскировавшись, что, впрочем, не мешало ему просматривать
направление  на  лагерь.  Џоэтому   ему   удалось   заметить   подходивших
американцев на порЯдочном расстоЯнии. ‘ минуту он с любопытством следил за
ними, не испытываЯ никакого чувства. Ћни шли твердым шагом, и у  них  были
винтовки. Ћдин из них, повыше, нес винтовку в  руке,  у  другого  винтовка
была надета на ремень. Ћба были в этих нелепых касках, хотЯ  до  следующей
войны нечего было опасатьсЯ осколков, и не смотрели ни налево, ни направо.
Ћни довольно громко разговаривали  между  собой,  и  было  Ясно,  что  они
чувствуют себЯ в, полной безопасности, как дома. Љазалось, им и  в  голову
не приходила  мысль,  что  в  этих  местах  какой-нибудь  немец  осмелитсЯ
причинить им зло.
   …сли они и дальше пойдут этим путем, то  пройдут  в  десЯти  метрах  от
•ристиана. Ћн осторожно поднЯл автомат. Ќо  тут  же  подумал,  что  теперь
здесь, наверно, сотни американцев, они сбегутсЯ на выстрелы, и  тогда  ему
несдобровать. ‚еликодушные американцы едва ли станут  распространЯть  свое
великодушие на вражеских снайперов.
   ‚друг американцы  остановились  в  каких-нибудь  шестидесЯти  метрах  у
изгиба дороги, как раз напротив небольшого холмика, за  которым  скрывалсЯ
•ристиан. Ћни разговаривали  очень  громко.  Ћдин  из  американцев  просто
кричал, и •ристиан мог даже разобрать его слова.
   - ‹юди! - кричал он, непонЯтно зачем снова и снова повторЯЯ это слово.
   •ристиан  хладнокровно  наблюдал  за  американцами.  —увствуют  себЯ  в
ѓермании как дома. ђазгуливают одни по лесу. ђазглагольствуют по-английски
в центре Ѓаварии. Џредвкушают, как они проведут лето в Ђльпах,  как  будут
ночевать в туристских отелЯх с местными девушками, а уж охотниц  до  этого
найдетсЯ достаточно. Ћх, эти откормленные американцы - им не нужен никакой
фольксштурм, все они молоды, все здоровы, у них исправнаЯ обувь и  одежда,
научно разработанное питание,  самолеты,  санитарные  машины  на  бензине,
перед ними не стоит вопрос, кому лучше сдатьсЯ... Ђ  когда  все  кончитсЯ,
они вернутсЯ в свою  ожиревшую  страну,  нагруженные  сувенирами:  касками
убитых немцев, "железными крестами", сорванными с мертвых  тел,  снимками,
сделанными со  стен  разбитых  бомбами  домов,  фотографиЯми  возлюбленных
погибших солдат... ‚ернутсЯ в страну, не слыхавшую ни единого выстрела,  в
страну, где никогда не дрожали стены, где не было выбито ни одного  стекла
в окне...
   ЋжиревшаЯ страна, нетронутаЯ, неуЯзвимаЯ...
   •ристиан почувствовал, как его рот сводит резкаЯ гримаса отвращениЯ. Ћн
медленно поднЯл автомат. "…ще два, - подумал он, - и то дело". Ћн тихонько
замурлыкал, берЯ на мушку того, что был поближе, что  кричал.  "‘ейчас  ты
перестанешь так  громко  орать,  приЯтель",  -  подумал  он  и,  продолжаЯ
мурлыкать,  спокойно  положил  палец  на  спусковой  крючок.  ‚незапно  он
вспомнил, что так же мурлыкал ѓарденбург, в очень  похожий  на  теперешний
момент, когда в Ђфрике, лежа на гребне холма, он готовилсЯ  открыть  огонь
по расположившейсЯ  на  завтрак  английской  колонне...  ‡абавно,  что  он
вспомнил об этом. Џрежде чем  нажать  на  спусковой  крючок,  он  еще  раз
подумал о том, что поблизости могут оказатьсЯ другие  американцы,  которые
услышат выстрелы, найдут его и убьют. Ќа  секунду  он  заколебалсЯ.  Џотом
трЯхнул головой и прищурил глаз. "—ерт с ним, - подумал он; - пропадать  -
так с музыкой..." - и нажал на спуск.
   Џосле двух выстрелов автомат заело. Ћн знал,  что  попал  в  одного  из
негодЯев. Ќо когда, лихорадочно работаЯ  пальцами,  он  вытащил,  наконец,
застрЯвший патрон и снова поднЯл глаза, оба солдата исчезли. Ћн видел, как
один из них стал падать,  но  теперь  на  дороге  не  было  ничего,  кроме
винтовки, выбитой из рук одного из американцев.  ‚интовка  лежала  посреди
дороги, в одной точке ее, около дула, сверкал отраженный луч солнца.
   "„а, - с досадой подумал •ристиан, - испортил все дело". Ћн внимательно
прислушивалсЯ, но ни на дороге, ни в лесу не было слышно  никаких  звуков.
Ђмериканцев было всего двое, решил он... Ђ теперь, он был уверен,  осталсЯ
только один. Ќу, а если другой, которого он подстрелил, еще  жив,  то,  во
всЯком случае, он не в состоЯнии идти...
   Ћднако  ему-то  надо  уходить.  Ќераненому   солдату   нетрудно   будет
определить общее направление,  откуда  стрелЯли.  Њожет  быть,  он  станет
искать •ристиана, а может быть, и нет...  •ристиан  полагал,  что,  скорее
всего, не станет: американцы не проЯвлЯли  особой  горЯчности  в  подобных
случаЯх. Ћни ждали авиации, танков, артиллерии. Ќо  на  сей  раз,  в  этом
тихом лесу, когда осталось полчаса до наступлениЯ темноты, нечего и думать
о вызове танков  или  артиллерии.  ЋстаетсЯ  один  солдат  с  винтовкой...
•ристиан был убежден, что он не станет рисковать, особенно  теперь,  когда
война уже почти окончена: он должен понимать, как это нелепо. …сли солдат,
которого он подстрелил, уже умер,  рассуждал  •ристиан,  то  оставшийсЯ  в
живых, вероЯтно, побежал в свое подразделение  за  помощью.  Ќо  если  тот
солдат  только  ранен,  его  товарищ,  наверно,  осталсЯ  ему  помочь,  и,
свЯзанный  своей  ношей,  не  способный  двигатьсЯ  быстро   и   бесшумно,
представлЯет собой отличную мишень...
   •ристиан ухмыльнулсЯ. "…ще один, - подумал он, - и Я выхожу из  войны".
Ћн осторожно выглЯнул на дорогу, где лежала винтовка, пристально  осмотрел
лежащую перед ним слегка повышающуюсЯ  местность,  заслоненную  кустами  и
стволами деревьев, тускло поблескивающими в свете угасающего днЯ. "Ќикаких
признаков, ничего подозрительного".
   ЏрипадаЯ к земле  и  петлЯЯ,  •ристиан  осторожно  двинулсЯ  в  глубину
леса...


   ЏраваЯ рука у Њайкла онемела. Ћн не ощущал этого, пока  не  наклонилсЯ,
чтобы опустить ЌоЯ на землю.  Ћдна  пулЯ  ударила  по  прикладу  винтовки,
которую нес Њайкл, и вывернула ее из руки. ’еперь рука  болела  до  самого
плеча, как от удара молотком. ‚ горЯчке, когда он схватил  ЌоЯ  и  потащил
его в лес, он этого не заметил, но сейчас, склонившись над раненым другом,
он понЯл, что онемевшаЯ рука усложнЯет и без того опасное положение.
   Ќой был ранен в нижнюю  часть  шеи,  пулЯ  пробила  горло.  Ћн  истекал
кровью, но еще дышал, неглубоко и прерывисто глотаЯ  воздух.  Ћн  был  без
сознаниЯ.  Њайкл  присел  рЯдом   и   наложил   повЯзку,   но   остановить
кровотечение, по-видимому, не удалось.  Ќой  лежал  на  спине,  его  каска
покоилась на ложе из бледно-розовых цветов, растущих у самой земли. Ќа его
лице поЯвилось прежнее отсутствующее  выражение,  глаза  были  закрыты,  и
выгоревшие на концах, загнутые кверху ресницы над покрытыми светлым пушком
щеками придавали верхней части лица прежнее нежное, девическое выражение.
   Њайкл не долго смотрел на него. Њысли тЯжело ворочались в его мозгу. "џ
не могу оставить его здесь, - думал он, - но не  могу  и  унести.  …сли  Я
потащусь  с  ним  через  лес,  мы  вместе  будем  прекрасной  мишенью  длЯ
снайпера".
   —то-то дрогнуло в ветвЯх над его головой. Њайкл быстро  откинул  голову
назад, сразу вспомнив, где он, и сообразив, что человек, стрелЯвший в ЌоЯ,
в этот момент, вероЯтно, подкрадываетсЯ к нему. Ќа сей раз  это  оказалась
только птичка, котораЯ,  раскачиваЯсь  на  конце  ветки,  бросала  вниз  в
остывающий под деревьЯми воздух похожие на брань крики. Ќо в следующий раз
это будет вооруженный человек, горЯщий желанием его убить.
   Њайкл нагнулсЯ. Ћн осторожно приподнЯл ЌоЯ и снЯл с его плеча винтовку.
Џотом еще раз взглЯнул на него и медленно пошел в  лес.  ЏройдЯ  несколько
шагов, он все еще мог слышать поверхностное, прерывистое дыхание раненого.
Љак  ни  печально,  но  на  некоторое  времЯ  ЌоЯ  придетсЯ  оставить  без
присмотра.
   "’ут,  наверно,  Я  и  схвачу  пулю",  -  подумал  Њайкл.  Ќо  это  был
единственный выход. Ќайти  человека,  который  сделал  эти  два  выстрела,
прежде, чем тот найдет его. …динственный выход длЯ ЌоЯ и длЯ него, Њайкла.
   Ћн слышал, как сильно стучит в груди сердце, им овладела сухаЯ, нервнаЯ
зевота. “ него было предчувствие, что его убьют.
   Њайкл шел медленно и осторожно, пригибаЯсь и  часто  останавливаЯсь  за
толстыми стволами, чтобы прислушатьсЯ. Ћн слышал свое дыхание, пение птиц,
жужжание насекомых, кваканье лЯгушки в соседней луже, легкий шелест ветвей
под  слабым  ветерком.  Ќо  не  было  слышно  ни  шагов,  ни  позвЯкиваниЯ
снарЯжениЯ, ни звука оттЯгиваемого затвора винтовки.
   Ћн уходил от дороги в глубь леса, уходил от того места, где осталсЯ Ќой
с простреленным горлом, со сползшей с головы каской, лежащей  на  ложе  из
розовых  цветов.  Њайкл  не  продумал  заранее  свой  маневр.  Ћн   просто
чувствовал, почти инстинктивно, что держатьсЯ вблизи дороги опасно: он был
бы прижат к открытому месту и лучше виден противнику,  потому  что  лес  у
дороги был реже.
   Џод его тЯжелыми  сапогами  хрустели  лежавшие  толстым  слоем  жесткие
прошлогодние листьЯ и трещали скрытые под ними сухие ветки. …го раздражала
собственнаЯ неловкость. Ќо как бы медленно он ни пробиралсЯ сквозь  густые
заросли, казалось, невозможно было двигатьсЯ бесшумно.
   Ћн часто останавливалсЯ и прислушивалсЯ,  но  ничего  не  было  слышно,
кроме обычных предвечерних лесных звуков.
   Ћн попыталсЯ представить себе этого фрица. Љаков он из себЯ?
   ‚озможно, фриц  после  того,  как  выстрелил,  собрал  свои  манатки  и
двинулсЯ прЯмо к австрийской границе. „ва выстрела - один  американец.  Ќе
такаЯ уж плохаЯ добыча за один  день  в  самом  конце  проигранной  войны.
ѓитлер не мог бы потребовать большего.  Ђ  может  быть,  это  вовсе  и  не
солдат, а один из этих сумасшедших десЯтилетних мальчишек, которым  забили
голову чепухой о "вервольфах" [werwolf - оборотень, способный превращатьсЯ
в волка (нем.); в конце войны  ѓитлер  призвал  солдат  и  офицеров  своей
разгромленной армии продолжать вооруженную борьбу в одиночку, скрываЯсь  в
лесах,  подобно  "вервольфам"],  вытащивший  с  чердака  старую  винтовку,
оставшуюсЯ с прошлой войны. Њайкл мог натолкнутьсЯ на  мальчика  с  копной
светлых волос, босоногого, с испуганным детским выражением лица, с  ружьем
в три раза больше его... Љак бы он  тогда  поступил?  ‡астрелил  его?  €ли
отшлепал?
   Њайкл надеЯлсЯ, что это все же окажетсЯ солдат. Њедленно пробираЯсь  по
буро-зеленому лесу, раздвигаЯ на своем пути густые ветви, Њайкл обнаружил,
что шепчет молитву о том, чтобы  тот,  кого  он  преследует,  оказалсЯ  не
ребенком, а взрослым мужчиной, одетым в форму, взрослым мужчиной,  который
ищет его, вооруженным и жаждущим схватки...
   Ћн перекинул винтовку в левую руку и  согнул  пальцы  онемевшей  правой
руки. Џальцы отходили медленно, волнами, их покалывало, и они болели, и он
боЯлсЯ,  что,  когда  настанет  времЯ,  они  будут   действовать   слишком
медленно... …го никогда  не  учили,  как  поступать  в  подобных  случаЯх.
Ћбучение сводилось к тому, как действовать в  составе  отделениЯ,  взвода,
каким  должен  быть  боевой  порЯдок  в  наступлении,   как   использовать
естественные укрытиЯ, как не следует обнаруживать себЯ на фоне  неба,  как
преодолевать проволочные заграждениЯ...  Ћн  продолжал  двигатьсЯ  вперед,
обшариваЯ  глазами  кусты  и  группы  молодых  деревьев  и  ловЯ  малейшее
подозрительное движение, и все думал, удастсЯ ли  ему  остатьсЯ  в  живых.
Ќеполноценный американец, которого готовили длЯ всего, чего угодно, только
не длЯ этого: учили отдавать честь, учили действиЯм в  сомкнутом  строю  и
движению  в  колонне,  учили  самым   новейшим   способам   предупреждениЯ
венерических заболеваний. € вот  на  вершине  своей  военной  карьеры  ему
приходитсЯ  ощупью  импровизировать,  встретившись   с   обстановкой,   не
предусмотренной армейскими  уставами...  Љак  обнаружить  и  убить  одного
немца, который только что застрелил твоего лучшего друга? Ђ может быть, он
был не один? ‚едь было два выстрела. Њожет быть, их  было  двое,  шестеро,
дюжина, и теперь они поджидают его, ухмылЯЯсь,  в  построенных  правильной
линией окопах, прислушиваЯсь к его тЯжелым, все приближающимсЯ шагам...
   Њайкл  остановилсЯ.  Њелькнула  было  мысль  вернутьсЯ  назад,  но   он
отрицательно покачал головой. Ћн не пыталсЯ себЯ разубеждать. ‚ его голове
не было свЯзных мыслей. Ћн просто перекинул винтовку в правую  руку,  хотЯ
ее слегка  покалывало,  и  продолжал  осторожно,  шурша  сухими  листьЯми,
двигатьсЯ вперед.
   Ѓревно, упавшее поперек канавы, казалось  достаточно  крепким.  Њестами
оно подгнило, и древесина была мЯгкой,  но  бревно  было  толстое.  Љанава
была, по крайней мере, шести футов шириной и довольно глубокой: четыре или
пЯть футов в глубину. Ќа дне ее лежали заросшие мхом камни,  полуприкрытые
сломанными ветками и сухими листьЯми. Џрежде чем ступить на бревно,  Њайкл
прислушалсЯ. ‚етер прекратилсЯ, и в лесу стало очень  тихо.  “  него  было
такое чувство, будто здесь много лет не ступала нога человека. —еловека...
Ќет, об этом потом...
   Њайкл ступил на" бревно. Ћн дошел до середины,  когда  оно  прогнулось,
затрещало и, поворачиваЯсь, заскользило  под  ногами.  ЏомнЯ,  что  нельзЯ
шуметь, Њайкл отчаЯнно  замахал  руками,  стараЯсь  сохранить  равновесие,
потом свалилсЯ в канаву. …го руки скользнули по камнЯм, и он больно ушибсЯ
скулой об острый край. Ћн  тихо  выругалсЯ.  Ѓревно  сломалось  с  громким
треском. …го тело при падении глухо ударилось  о  землю,  затрещали  сухие
ветки, а каска, соскочив с головы, громко застучала о камни. "Ђ  винтовка,
- с унынием подумал он,  -  где  же  может  быть  винтовка?.."  ЏолзаЯ  на
четвереньках, он  ощупью  стал  искать  ее,  как  вдруг  услышал  быстрые,
торопливые, громкие шаги. Љто-то бежал, бежал прЯмо на него.
   Ћн  вскочил.  ‚  каких-нибудь  пЯтидесЯти  футах  человек   с   треском
пробивалсЯ через кусты, глЯдЯ прЯмо на него. “ бедра  он  держал  автомат,
направленный на Њайкла. Ќа фоне бледно-зеленой листвы человек был похож на
темную, быстро расплывающуюсЯ клЯксу. Њайкл стоЯл неподвижно,  уставившись
на бегущего человека, когда тот, не целЯсь, дал  очередь  с  бедра.  Њайкл
слышал, как прЯмо перед ним застучали  пули,  разбрасываЯ  острые  комочки
земли, больно жалившие кожу. —еловек продолжал бежать.
   Њайкл нырнул вниз. Њашинально он сорвал с поЯса гранату, выдернул  чеку
и поднЯлсЯ. —еловек был уже гораздо ближе, совсем близко.  Њайкл  сосчитал
до трех, метнул гранату и снова нырнул, плотно прижавшись к стенке  оврага
и спрЯтав голову. "‘лава богу, - подумал он,  прижимаЯсь  лицом  к  мЯгкой
сырой земле. - џ все же не забыл сосчитать!"
   Љазалось, до взрыва прошло  очень  много  времени.  Њайкл  слышал,  как
стальные осколки свистЯт над головой и впиваютсЯ в окружающие  деревьЯ.  ‚
воздухе кружились сорванные листьЯ, с шелестом опускаЯсь на землю.
   Њайкл не был уверен, но ему казалось, что сквозь  грохот  разрыва,  все
еще стоЯвший в его ушах, он слышал крик.
   Ћн выждал пЯть секунд,  потом  выглЯнул  из  оврага.  Ќаверху  не  было
никого. Џод нависшими ветвЯми медленно поднималсЯ дымок, и виднелось бурое
влажное пЯтно развороченной земли  там,  где  взрывом  разбросало  дерн  и
листьЯ, - и больше ничего. Џотом Њайкл заметил по ту сторону полЯнки куст,
верхушка которого раскачивалась в каком-то необычном, медленно  замирающем
ритме. Њайкл наблюдал за кустом, сообразив,  что  человек,  уходЯ,  прошел
именно здесь. Ћн нагнулсЯ и поднЯл винтовку, котораЯ спокойно лежала между
двух круглых камней. ‚зглЯнув на дуло, он убедилсЯ,  что  ствол  не  забит
землей. Ћн с удивлением заметил, что его руки в крови, а когда  дотронулсЯ
до ноющей скулы, всЯ рука оказалась измазанной грЯзью и кровью.
   Њайкл медленно вылез из канавы. ЏраваЯ рука сильно болела, а винтовка в
разодранной  кисти  стала  скользкой  от  крови.  Ћн  пошел,  не   пытаЯсь
скрыватьсЯ, через лужайку,  мимо  того  места,  где  разорвалась  граната.
ЏройдЯ футов пЯтнадцать, он увидел на молодом  деревце  нечто  похожее  на
старую трЯпку. ќто был обрывок обмундированиЯ, мокрый от крови.
   Њайкл медленно направилсЯ к тому кусту,  который  раскачивалсЯ.  ‹истьЯ
были обильно забрызганы кровью. „алеко уйти  он  не  мог,  подумал  Њайкл.
’еперь даже городскому жителю не трудно было  проследить  путь  убегающего
через лес немца. Њайкл  даже  определил  по  измЯтым  листьЯм  и  кровавым
пЯтнам, где человек упал и потом снова встал, чтобы бежать дальше,  вырвав
при этом с корнем маленькое деревце.
   Њедленно и упорно Њайкл настигал •ристиана „истлЯ.


   •ристиан осторожно уселсЯ, опершись на ствол большого дерева,  лицом  в
ту сторону, откуда он пришел. Џод деревом была тень и  прохлада,  но  лучи
солнца, пробиваЯсь через листву других деревьев, освещали косыми  золотыми
лучами верхушки кустов,  через  которые  пробиралсЯ  •ристиан.  Ћн  ощущал
спиной  шершавую  твердую  кору  дерева.  Ћн  попыталсЯ  поднЯть  руку   с
автоматом, но такой вес был  ей  не  под  силу.  •ристиан  с  раздражением
оттолкнул автомат в сторону. Ћн сидел, не  отрываЯ  глаз  от  прогалины  в
кустах, откуда, он знал, должен поЯвитьсЯ американец.
   "ѓраната,  -  думал  •ристиан,  -  кто  бы  мог   подумать?   Ќеуклюжий
американец, как бык свалившийсЯ в канаву... Ђ потом из канавы граната".
   Ћн тЯжело дышал. Љак далеко, думал он,  сколько  пришлось  бежать!  Ќу,
теперь бежать  больше  не  придетсЯ.  …го  мысли  перескакивали  с  одного
предмета на другой,  как  зубьЯ  сломанной  шестерни.  ‚есеннЯЯ  роща  под
Џарижем и убитый парень из ‘илезии с окрашенными вишневым соком  губами...
ѓарденбург на мотоцикле, ѓарденбург  с  начисто  снесенным  лицом,  глупый
полуголый американец, стрелЯвший с заминированного моста  в  €талии,  пока
его не срезал пулемет... ѓретхен, Љоринна, ”рансуаза - французы  еще  всех
нас... ‚одка в спальне у ѓретхен, коньЯк и вино в буфете, черные кружева и
гранатоваЯ булавка... француз, вытаскивающий пистолет у мертвого  Ѓера  на
берегу после обстрела с самолета, все времЯ эти  самолеты...  "‚идишь  ли,
когда солдат вступает в армию, в любую армию, с ним заключают своего  рода
контракт..." Љто это говорил, и убит ли  он  тоже?  ЏЯтьдесЯт  франков  за
рюмку коньЯку, поданную стариком с гнилыми зубами. "ѓлавнаЯ проблема - это
ЂвстриЯ". € "цель оправдывает средства"... ‚от и конец, а  какие  средства
оправдались? …ще воспоминаниЯ... ЂмериканскаЯ девушка  на  снежном  холме.
…ще один, и Я выхожу из войны... Ќеловкий, безрассудно храбрый американец,
оставшийсЯ в живых благодарЯ удаче, случаю, божьей  милости...  "1918"  на
церковной стене мелом, французы знали, они знали все времЯ...
   „ва выстрела, и автомат заело. ‚ конце концов его, конечно, должно было
заесть. "ЊоЯ рота вступила в Њюнхен все еще с оружием в руках. ’огда  было
гораздо больше порЯдка". "‚ажно захватить велосипед... ‘колько же времени,
по их мнению, человек может бежать?" - думал он, полный жалости к себе.
   ’ут он увидел американца. Ђмериканец больше не прЯталсЯ. Ћн  шел  прЯмо
на •ристиана сквозь тонкие зеленые лучи солнца. Ћн выглЯдел уже не молодым
и не походил на солдата. Ђмериканец остановилсЯ над ним.
   •ристиан ухмыльнулсЯ.
   - „обро пожаловать в ѓерманию, - сказал он, вспоминаЯ английские слова.
   Ћн смотрел, как американец поднимает винтовку и нажимает  на  спусковой
крючок.


   Њайкл вернулсЯ туда, где он оставил ЌоЯ. „ыхание остановилось. Ќой тихо
лежал среди цветов. ‘ минуту Њайкл сухими глазами смотрел на  него.  Џотом
поднЯл его тело, взвалил на плечи  и  пошел  в  сгущающихсЯ  сумерках,  не
останавливаЯсь, назад в лагерь. Ћн  не  позволил  никому  из  солдат  роты
помочь нести тело, ибо знал,  что  должен  лично  доставить  ЌоЯ  капитану
ѓрину.