итой ей служит только свод небесный, и слушает  она  какую-нибудь  песню,
которую мало кто может расслышать, то как мне отрешитьсЯ от  мысли,  что  ее
обуЯл дух, более нелепый и пагубный, чем тот, каковой нам знаком по Ѓедламу?
     Џо всем вероЯтиЯм, владельцы сего публичного сада, а также других менее
известных садов, находЯщихсЯ на окраинах столицы, свЯзаны  с  лекарЯми  и  с
гробовщиками; ибо, размышлЯЯ о  погоне  за  наслаждениЯми,  охватившей  ныне
решительно все слои населениЯ и все стороны жизни, Я убежден, что  во  времЯ
сих ночных развлечений заболевает подагрой, ревматизмом, катарами и чахоткой
больше народа, чем при всех превратностЯх жизни трудовой и полной  опасности
и лишений.
     ќти, а  равно  и  другие  наблюдениЯ,  сделанные  мной  во  времЯ  сего
путешествиЯ, сократЯт срок моего пребываниЯ  в  ‹ондоне  и  побудЯт  менЯ  с
сугубым удовольствием вернутьсЯ в мое уединение и к моим горам; но вернусь Я
домой но той дорогой, какой ехал в столицу.  џ  встретил  старых  приЯтелей,
постоЯнно  проживающих  в  этой  достославной  столице,  но  нрав  у  них  и
склонности столь изменились, что стали мы „руг другу чужими.
     Џо дороге из Ѓата сестра ’аоби вызвала у менЯ взрыв  гнева,  и  тут  Я,
словно человек, который набралсЯ храбрости во хмелю, поговорил с  ней  столь
резко и внушительно, что добилсЯ вожделенного успеха. Џосле такого урока она
и ее пес удивительно смирны и послушны. Љак  долго  будет  продолжатьсЯ  ото
благостное затишье, одному богу известно. џ  льщу  себЯ  надеждой,  что  сие
путешествие принесло пользу моему здоровью; таковаЯ надежда  побуждает  менЯ
продолжить путешествие на север.
     Ќо покуда Я должен длЯ блага и развлечениЯ моих питомцев исследовать до
самых глубин сей хаос, сию уродливую,  чудовищную  столицу,  не  имеющую  ни
головы, ни хвоста, ни конечностей, ни пропорций.
     ’омас так нагрубил в пути моей сестре, что Я  был  вынужден  немедленно
его прогнать между —иппенхемом и Њальборо,  где  наша  карета  опрокинулась.
ќтот парень всегда был угрюм  и  себЯлюбив;  но  ежели  бы  он  воротилсЯ  в
усадьбу, можете выдать ему аттестат, свидетельствующий  о  его  честности  и
трезвости; буде же он  станет  себЯ  вести  с  должным  уважением  к  нашему
семейству, дайте ему две-три гинеи от имени всегда вам преданного
                                                              Њ. Ѓрамбла.
                                                              ‹ондон, 29 маЯ

                       Њисс ‹етиции “иллис, в ѓлостер

     ЊилаЯ моЯ ‹етти!

     Ќевыразимое удовольствие доставило мне ваше письмо  от  25-го,  которое
было вручено мне вчера вечером миссис Ѓренгвуд,  модисткой  из  ѓлостера.  ‘
радостью услыхала Я о том, что моЯ  достойнаЯ  воспитательница  находитсЯ  в
добром здоровье,  а  еще  больше  порадовалась,  узнав,  что  она  перестала
сердитьсЯ на свою бедную ‹идди. ‘ожалею, что вы лишились  общества  любезной
мисс ‚оген, но, надеюсь, вам  недолго  придетсЯ  сетовать  на  отъезд  ваших
школьных приЯтельниц, ибо, вне  всЯких  сомнений,  родители  ваши  в  скором
времени вывезут вас в свет. где вы при отличающих вас  достоинствах  займете
видное положение. Љогда это совершитсЯ, Я льщу себЯ надеждой, что мы с  вами
встретимсЯ снова и будем  счастливы  вместе,  и  еще  крепче  будет  дружба,
которую мы заключили в юном возрасте. џ могу обещать,  что  с  моей  стороны
будут приложены все усилиЯ, чтобы наш союз осталсЯ нерушимым до конца жизни.
     „ней пЯть назад мы прибыли в ‹ондон, совершив приЯтное  путешествие  из
Ѓата, хотЯ по дороге карета наша опрокинулась и приключились  еще  кое-какие
незначительные происшествиЯ, которые  вызвали  размолвку  между  дЯдюшкой  и
тетушкой, но теперь, слава богу, они примирились. Њы живем в добром согласии
и каждый день отправлЯемсЯ обозревать чудеса этой обширной столицы, которую,
однако, Я не берусь описывать, так как до сей поры не  видала  еще  и  одной
сотой ее диковинок, и к тому же голова у менЯ затуманилась от восхищениЯ.
     ѓорода ‹ондон и ‚естминстер  раскинулись  на  необъЯтном  пространстве.
‡десь великое множество улиц,  площадей,  проспектов,  улочек  и  переулков.
Џовсюду высЯтсЯ дворцы, публичные зданиЯ и церкви, и  среди  этих  последних
особливо поражает громадный собор свЯтого Џавла. ѓоворЯт, он не  так  велик,
как собор свЯтого Џетра в ђиме, но что до менЯ, то Я и представить  себе  не
могу более величественного и пышного храма на земле.
     Ћднако даже все это великолепие менее поразительно,  чем  толпы  людей,
снующих  по  улицам.  Ќа  первых  порах  Я  вообразила,  будто  только   что
закончилась  какаЯ-нибудь  блистательнаЯ  ассамблеЯ,  и  хотела  обождать  в
сторонке, пока народ разойдетсЯ. Ќо сей людской поток катитсЯ беспрерывно  и
не иссЯкает с утра до ночи. € столько нарЯдных  колЯсок,  карет,  портшезов,
повозок проноситсЯ и мелькает перед вашими глазами, что, когда вы глЯдите на
них, голова у вас  кружитсЯ,  а  роскошь  и  разнообразие  картин  потрЯсают
воображение.
     Ќе только на суше, но и на воде зрелище изумлЯет и поражает. ‚ы  видите
три огромных моста, соединЯющих противоположные берега полноводной, глубокой
и быстрой реки; они так широки, так величественны и  красивы,  что  кажетсЯ,
точно  их  создали  гиганты.  ‚сЯ  поверхность  ’емзы  между  ними   покрыта
маленькими суденышками, баржами, лодками и Яликами, снующими взад и  вперед,
а ниже этих трех мостов тЯнетсЯ такой бесконечный  лес  мачт  на  протЯжении
многих миль, что можно подумать,  будто  здесь  собрались  корабли  со  всей
вселенной. ‚се, что читали вы в арабских и  персидских  сказках  о  Ѓагдаде,
„иарбекире, „амаске, €сфагани и ‘амарканде,  все  это  богатство  и  роскошь
видите вы здесь воочию.
     ђэнлаг подобен зачарованному дворцу волшебника, разукрашенному  чудными
картинами, резьбой и  позолотой,  освещенному  тысЯчью  золотых  фонарей,  с
которыми не может состЯзатьсЯ само полуденное солнце, и наполненному  толпой
людей знатных,  богатых,  веселых  и  счастливых,  в  сверкающих  золотых  и
серебрЯных одеждах, кружевах и драгоценных каменьЯх.  ќти  ликующие  сыны  и
дщери блаженного счастьЯ в сем саду весельЯ прогуливаютсЯ  или  в  различных
уголках и павильонах пьют  чудесный  вкусный  чай  и  другие  восхитительные
напитки, в то времЯ как их слух услаждают самаЯ пленительнаЯ музыка и пение.
‡десь Я слышала знаменитого ’ендуччи из €талии - он как две капли воды похож
на мужчину, хотЯ говорЯт, что не мужчина. €  в  самом  деле,  голос  у  него
мелодичнее,  чем  может  быть  у  мужчины  или  женщины,  и  пел  он   столь
божественно, что, слушаЯ его трели, Я поистине чувствовала себЯ, как в раю.
     ‚ девЯть часов, в прелестный лунный вечер,  мы  отплыли  из  ђэнлага  в
Ѓокс-•олл в Ялике, таком легком и  изЯщном,  что  мы  похожи  были  на  фей,
плывущих в  ореховой  скорлупе.  „Ядюшка,  опасаЯсь  простудитьсЯ  на  воде,
отправилсЯ кружным путем в карете, и тетушка хотела сопровождать его, но  он
не разрешил бы мне плыть по воде,  если  бы  она  поехала  сушей,  а  потому
тетушка  удостоила  нас  своего  общества,  заметив,  сколь  любопытно   мне
совершить эту приЯтную переправу. ‚ конце концов суденышко оказалось  весьма
нагруженным, так как, кроме лодочника, с нами был еще мой брат „жерри и один
из его приЯтелей, некий мистер Ѓартон, богатый помещик-джентльмен, который у
нас обедал.
     Ћднако удовольствие, доставленное этой маленькой  прогулкой,  было  при
нашей высадке отчасти испорчено, так как Я очень испугалась: там мы  увидели
множество Яликов и толпу людей,  которые  орали,  ругались  и  ссорились,  а
несколько человек безобразного вида  вошли  даже  в  воду  и  изо  всех  сил
уцепились за нашу лодку, чтобы втащить ее на берег, и ни за  что  не  хотели
выпустить ее, пока мой брат не ударил одного из них тростью по голове.
     Ќо этот переполох был вполне возмещен прелестЯми ‚окс•олла: не успела Я
вступить  туда,  как  уже  была  ослеплена  и  ошеломлена  красотами,  сразу
представшими пред моими глазами. ‚ообразите себе, милаЯ моЯ ‹етти,  обширный
сад, часть которого пересечена упоительными  аллеЯми,  обрамленными  высоким
кустарником и  деревьЯми  и  усыпанными  гравием;  в  другой  же  части  его
открываютсЯ самые удивительные и прекраснейшие  павильоны,  беседки,  гроты,
лужайки,  храмы  и  каскады,  портики,  колоннады  и   ротонды,   украшенные
колоннами, статуЯми и картинами,  и  все  это  освещено  великим  множеством
фонарей, блистающих,  как  солнца,  звезды  и  созвездиЯ.  ‚  саду  толпитсЯ
нарЯднаЯ публика, котораЯ прогуливаетсЯ по этим прелестным аллеЯм или  сидит
в беседках за холодным ужином, веселитсЯ или отдыхает,  слушаЯ  превосходную
музыку. Ќе считаЯ других певцов и певиц, Я имела счастье слышать  знаменитую
миссис * *  *,  чей  голос  столь  звучен  и  пронзителен,  что  у  менЯ  от
чрезмерного наслаждениЯ разболелась голова.
     Џримерно через  полчаса  после  нашего  прибытиЯ  к  нам  присоединилсЯ
дЯдюшка,  который  как  будто  не  был  в  восторге  от  ‚окс-•олла.   ‹юди,
обремененные опытом и недугами, видЯт все по-иному, совсем не так, как мы  с
вами, милаЯ моЯ ‹етти!
     Ќаше вечернее увеселение было прервано досадным  случаем.  ‚  одной  из
отдаленных аллей нас внезапно  застиг  ливень,  он  обратил  в  бегство  всю
компанию, и мы,  толкаЯ  друг  друга,  помчались  в  ротонду,  где  дЯдюшка,
убедившись, что сильно промок, начал брюзжать и настаивать на  отъезде.  Њой
брат отправилсЯ на поимку кареты и нашел ее с большим трудом, а так как  она
не могла вместить всех нас, то мистер Ѓартон осталсЯ.
     ‚ этой сутолоке не скоро удалось доставить карету к  воротам,  несмотрЯ
на все стараниЯ  нашего  нового  лакеЯ  •амфри  Љлинкера;  он  потерЯл  свой
полупарик, и ему чуть не проломили голову во времЯ драки.
     Љак только мы уселись, тетушка разула дЯдюшку и заботливо  окутала  его
бедные ноги своим плащом с капюшоном; потом она дала ему глотнуть сердечного
лекарства, которое всегда носит в кармане,  а  по  приезде  нашем  домой  он
тотчас переоделсЯ. € вот, хвала богу, он  избежал  простуды,  которой  очень
страшилсЯ.
     —то до мистера Ѓартона, то должна сказать вам по секрету - он  оказывал
мне  особые  знаки  вниманиЯ,  по,  может  быть,  Я   неверно   понЯла   его
услужливость, и это было бы хорошо длЯ него самого. ‚ам ведомо, что таитсЯ в
моем бедном сердце,  которое  вопреки  жестокому  обхождению...  и,  однако,
жаловатьсЯ Я не должна и не буду впредь до получениЯ известий.
     Љроме ђэнлага и  ‚окс-•олла,  Я  побывала  еще  у  миссис  Љорнелис  на
ассамблее  и  не  нахожу  слов,  чтобы  описать  залы,  общество,  нарЯды  и
убранство. Ќо не имеЯ особой любви к карточной игре, Я еще не могла отдатьсЯ
всею душою этому развлечению. ‚ самом деле, Я  до  сей  поры  остаюсь  такой
деревенской дикаркой, что у менЯ  едва  хватает  терпениЯ  привести  себЯ  в
надлежащий вид длЯ поЯвлениЯ в свете, хотЯ всего  только  часов  шесть  мною
занималсЯ парикмахер,  который  потратил  на  мою  прическу  столько  черной
шерсти, что ее хватило бы на стеганую юбку, и все же на ассамблее моЯ голова
была самой маленькой, если не считать  головы  моей  тетушки.  Ђ  тетушка  в
приплюснутом сзади платье и юбке, с редкими локонами, с лентами на  головном
уборе, с рюшью, нашитой в три рЯда на рукавах  и  в  высоком  корсете  имела
столь  странный  вид,  что  все  смотрели  на   нее   с   изумлением.   Ћдни
перешептывались,  другие  посмеивались,  а   леди   ѓрискин.   котораЯ   нас
представила, сказала ей напрЯмик, что она на добрых двадцать лет отстала  от
моды.
     ‹еди ѓрискин - светскаЯ особа, с которой  мы  имеем  честь  состоЯть  в
родстве. “ нее в доме собираютсЯ длЯ карточной игры,  но  всегда  только  на
десЯти - двенадцати столах, а бывает у нее самое лучшее общество. Ћна весьма
любезно представила мою тетушку и менЯ кое-кому  из  своих  знатных  друзей,
которые обходЯтсЯ с нами очень мило и без всЯких церемоний. Ћдин  раз  мы  у
нее обедали, и она взЯла  на  себЯ  попечение  о  нас.  Њне  посчастливилось
завоевать  ее  расположение  в  такой  степени,  что   она   собственноручно
поправлЯет у менЯ на голове шлЯпку и даже любезно предложила мне остатьсЯ  с
ней на всю зиму.  Ћднако  ее  приглашение  было  резко  отклонено  дЯдюшкой,
который, неведомо почему, питает, кажетсЯ, предубеждение против этой  доброй
леди; стоит тетушке сказать что-нибудь в похвалу ей, как Я уже замечаю,  что
он начинает строить гримасы, хотЯ и не говорит ни  слова.  ‚прочем,  гримасы
эти, может быть, объЯснЯютсЯ болью, вызванной  подагрой  и  ревматизмом,  от
которых он очень страдает. Ћднако ко мне он всегда добр, а щедрость его даже
превышает мои желаниЯ. Џо приезде нашем сюда  он  преподнес  мне  отделанный
кружевами нарЯдный убор, который стоит столько денег, что Я  даже  упоминать
об этом не стану. Џо его желанию „жерри передал  мне  брильЯнтовые  подвески
моей матери, длЯ которых заказана новаЯ  оправа,  и  потому  не  вина  моего
дЯдюшки, если Я не сверкаю среди звезд четвертой или пЯтой величины.  •отела
бы Я, чтобы беднаЯ моЯ голова не закружилась  от  всей  этой  галантности  и
развлечений. Ћднако до сей поры Я с твердостью могу заЯвить, что  рада  была
бы отказатьсЯ от шумных увеселений, предпочитаЯ им деревенское  уединение  и
счастливую тихую жизнь с теми, кого мы любим  и  среди  которых  моЯ  “иллис
всегда будет занимать первое место в сердце навеки ей преданной
                                                              ‹идии Њелфорд.
                                                              ‹ондон, 31 маЯ


          ‘эру “откину ”илипсу, баронету, Ћксфорд, колледж €исуса

     „орогой ”илипс!

     Џосылаю вам это письмо, франкированное нашим старым приЯтелем Ѓартоном,
который весьма изменилсЯ, насколько это возможно длЯ  такого  человека,  как
он. ‚место нерадивого, беззаботного нерЯхи, которого мы знавали в  Ћксфорде,
Я встретил деЯтельного, говорливого  политика,  одетого,  как  petit  maitre
{™еголь, франт (франц.).}, а по манерам церемонного  придворного.  Џо  своей
натуре он недостаточно  желчен,  чтобы  разражатьсЯ  непристойной  бранью  и
злобствовать, как приверженец какой-нибудь партии;
     но с топ поры, как он вошел в парламент, он  стал  горЯчим  сторонником
министерства и все видит точно сквозь увеличительное стекло, что  длЯ  менЯ,
не входЯщего ни в какую партию, кажетсЯ совершенно непонЯтным. ѓотов  битьсЯ
об заклад на сто гиней  против  десЯти,  что,  если  бы  Ѓартон  либо  самый
убежденный сторонник оппозиции попытались  нарисовать  по  совести  портреты
королЯ или министра, мы с вами, покуда еще  не  зараженные  предубеждениЯми,
признали бы обоих художников равно  далекими  от  истины.  Ћднако,  к  чести
Ѓартона, надо сказать, что он никогда не прибегает к  неприличной  брани,  а
тем более к гнусной клевете, чтобы очернить личность противника.
     ‘ той поры как мы сюда приехали, он уделЯет  нашему  семейству  сугубое
внимание; в столь беспечном любителе развлечений сие показалось бы мне очень
странным, если бы Я не заметил, что моЯ сестра ‹идди затронула его сердце. џ
не  стал  бы  возражать  против  того,  чтобы  он  попытал   счастьЯ;   если
значительное поместье  и  большой  запас  добродушиЯ  ЯвлЯютсЯ  желательными
качествами длЯ супруга, чтобы сделать брак счастливым до конца жизни, то она
будет счастлива с Ѓартоном. Ќо мне кажетсЯ, что необходимо еще  нечто,  дабы
пробудить и удержать любовь женщины чувствительной и деликатной,  и  в  этом
нашему приЯтелю природа отказала. Џо-видимому, ‹идди разделЯет  мое  мнение.
Љогда он обращаетсЯ к ней, она слушает его с  неохотой  и  искусно  избегает
всех многозначительных разговоров; но чем больше она смущаетсЯ,  тем  больше
набираетсЯ храбрости тетушка.
     Њисс ’абита сама бежит ему навстречу: она не понимает или  делает  вид,
будто не понимает, значениЯ его учтивости, каковаЯ, вне сомнениЯ,  притворна
и неискренна. ’етушка возвращает ему комплименты с  чудовищными  процентами,
за столом она преследует его своими  любезностЯми,  она  то  и  дело  с  ним
заговаривает,   вздыхает,   кокетничает,   делает   ему   глазки   и   своим
отвратительным  жеманством  и  наглостью  принуждает   бедного   придворного
любезничать с ней по мере сил. Љороче говорЯ, она предпринимает осаду сердца
Ѓартона и с такой смелостью подводит свои апроши, что боюсь, как бы  ему  не
пришлось капитулировать. Ђ тем временем  его  отвращение  к  сей  влюбленной
особе боретсЯ в нем с присущей ему любезностью и со свойственной от  природы
боЯзнью кого-нибудь  обидеть,  что  и  при  водит  его  в  отчаЯние,  крайне
смехотворное.
     „ва днЯ назад он убедил менЯ и дЯдюшку сопровождать его в ‘ент-„жемский
дворец, где он хотел познакомить нас со всеми вельможами в королевстве; и  в
самом деле, там собралось весьма много  достопримечательных  особ,  ибо  при
дворе было какое-то очередное празднество.
     Ќаш провожатый  исполнил  свое  обещание  с  превеликой  точностью.  Ћн
называл  нам  каждую  персону  обоего  пола  и  свои  рекомендации   украшал
панегириком. “видев приближавшегосЯ королЯ, он сказал:
     - ‚от идет самый любезный монарх из всех, кто когда либо держал скипетр
Ђнглии. Deliciae humani heneris {‹юбимец рода  человеческого  (лат.).}.  ќто
Ђвгуст  по  воздаЯнию  заслуг,  ’ит  ‚еспасиан  по  благородству,  ’раЯн  по
благотворительности, Њарк Ђврелий по мудрости!
     - ‚есьма почтенный, добросердечный джентльмен, - вставил дЯдюшка, -  он
слишком хорош длЯ нашего времени. Ђнглийский король  должен  иметь  в  своей
натуре малость от дьЯвола.
     Џовернувшись к герцогу Љ., Ѓартон продолжал:
     - ѓерцога вы знаете. ‚ы  знаете  этого  прославленного  героЯ,  который
растоптал мЯтеж и спас длЯ нас все, чем мы владеем и должны почитать дорогим
длЯ каждого англичанина и христианина. ‚смотритесь в его глаза! Љакой у него
проницательный и вместе  с  тем  умиротворЯющий  взглЯд!  ЉакаЯ  благороднаЯ
осанка! ‘колько в нем доброты! „аже злопыхатель и тот должен будет признать,
что это один из самых великих воинов в христианском мире.
     - Џолагаю, что так, - сказал  мистер  Ѓрамбл,  -  но  кто  сии  молодые
джентльмены рЯдом с ним?
     - ‚от эти? - воскликнул наш приЯтель. -  „а  ведь  это  племЯнники  его
высочества! Џринцы королевской крови. Љакие милые молодые принцы!  ‘вЯщенный
залог  протестантской  династии!  ’акие  сердечные,   такие   умные,   такие
царственные!
     - „а, да, очень умные, очень сердечные, - перебил  его  дЯдюшка.  -  Ќо
поглЯдим на королеву! Ѓа! ‚он королева! „айте взглЯнуть!  „айте  посмотреть!
ѓде мои очки? Ѓа! Ђ в глазах какой ум! €  какаЯ  чувствительность!  €  какое
выражение! Ќу, а теперь, мистер Ѓартон, кого вы еще нам покажете?
     ‘ледующей особой, на которую тот указал,  был  фаворит  граф,  стоЯвший
один у окна.
     - ‚зглЯните на северную звезду! - сказал  Ѓартон.  -  “  нее  обкорнали
лучи...
     - Љак? Љаледонское  светило,  которое  недавно  столь  сиЯло  на  нашем
небосклоне? ’еперь оно мерцает сквозь  туман.  Љак  ‘атурн,  но  только  без
кольца, холодный, тусклый и далекий.  Ѓа!  Ђ  вот  другой  великий  феномен,
великий  пенсионарий,  сей  флюгер  патриотизма!  Ћн  вращаетсЯ  при  каждом
колебании политического компаса и чувствует еще, как ему дует  в  зад  ветер
славы. € он  тоже,  как  зловещаЯ  комета,  снова  поднЯлсЯ  над  горизонтом
королевского двора, но  сколь  долго  будет  продолжатьсЯ  его  восхождение,
нельзЯ предсказать, ежели принЯть во внимание его большие странности. Ђ  кто
эти два сателлита, которые неотступно следуют за ним?
     Љогда Ѓартон назвал их имена, мистер Ѓрамбл сказал:
     - Ћ них Я слышал. “ одного в жилах нет ни капли красной крови, в голове
у него - холодный, опьЯнЯющий чад,  а  в  сердце  его  хватит  злобы,  чтобы
заразить целую нацию. „ругой, Я слышал, намереваетсЯ войти в  правительство,
и  пенсионарий  достодолжно  заверил,  что  он  сего  достоин.  …динственным
доказательством его мудрости, каковое мне известно, ЯвлЯетсЯ лишь то, что он
дезертировал от своего бывшего патрона, когда тот потерЯл власть  и  лишилсЯ
милости народа. “ него нет ни твердых убеждений,  ни  таланта,  ни  ума,  он
груб, как боров, жаден, как Ястреб, и вороват, как галка, но, надо признать,
он не лицемер. Ќа добродетели он не  притЯзает  и  не  берет  на  себЯ  труд
надевать личину. “ его  министерства  будет  одно  преимущество:  никого  но
разочарует нарушение им обещаний, ибо ни один смертный никогда не  верил  ни
одному его слову. џ удивлЯюсь, как это  случилось,  что  лорд  €кс  раскопал
этого удачливого гениЯ и с какой целью остановил на нем  свой  выбор?  Њожно
подумать, что министр обладает способностью подбирать на своем пути  каждого
болвана и плута, подобно тому,  как  Янтарь  притЯгивает  мЯкину,  солому  и
сор...
     Џохвальное слово дЯдюшки было прервано поЯвлением старого  герцога  Ќ.,
который с озабоченным и внушительным видом совал нос в лицо каждому,  словно
кого-то разыскивал, чтобы сообщить ему нечто чрезвычайно важное.
     „Ядюшка, знакомый с ним ранее, поклонилсЯ, когда тот проходил  мимо,  и
герцог, увидев, что ему почтительно кланЯетсЯ отменно одетый джентльмен,  не
преминул ответить на поклон. Ћн даже подошел к дЯдюшке и, любезно  взЯв  его
за руку сказал:
     - Љак Я рад вас видеть, дорогой друг, мистер Ђ.! „авно ли  вы  приехали
из-за границы? Љак поживают наши добрые друзьЯ голландцы? Ђ прусский  король
не думает о  новой  войне?  Ћ,  это  великий  король!  ‚еликий  завоеватель!
‚еличайший завоеватель! ‚аши, сэр, Ђлександры и ѓаннибалы - ничто перед ним!
Љапралы! Ѓарабанщики! ‘ущаЯ дрЯнь! ’олько подонки! —ертовы...
     …го светлость задохнулсЯ, и дЯдюшка воспользовалсЯ этим, чтобы сказать,
что он не уезжал из Ђнглии, что его фамилиЯ  Ѓрамбл  и  что  он  имел  честь
заседать в предпоследнем парламенте  покойного  королЯ  представителем  боро
„имкимрайт.
     - ‚от оно что! - воскликнул герцог. -  Ќу,  как  же,  Я  прекрасно  вас
помню, дорогой мистер  Ѓрамбл!  ‚ы  всегда  были  честным  верноподданным...
Ќадежный  друг  правительства...  џ  назначил  вашего  брата   епископом   в
€рландию...
     - Џростите, милорд, - вставил сквайр, - у менЯ был когда-то брат, но он
служил в армии капитаном...
     - Ѓа! ‘овершенно верно!.. - воскликнул его светлость. -  ‚от-вот...  Ќо
кто же тогда был епископом? …пископ Ѓлекбери  -  да,  да,  именно  епископом
блекберийским! Њожет быть, какой-нибудь ваш родственник...
     - Ћчень возможно, очень возможно, милорд! - сказал дЯдюшка. -  Ѓлекбери
- плод Ѓрамбла... {€гра слов: блекбери - ежевика; брамбл - терновник.} Ќо  Я
не думаю, чтобы сей епископ был Ягодой с нашего куста.
     - Џравильно! Џравильно! •а-ха-ха! - воскликнул герцог. -  ’ут  вы  менЯ
поймали, добрейший мистер Ѓрамбл, ха-ха-ха! Ѓуду рад вас видеть на ‹инкольнс
€нн ”илдс... ‚ы знаете дорогу...  ‚ремена  переменились.  •оть  власть  Я  и
потерЯл, но способностей не утратил... ‚аш покорный слуга,  любезный  мистер
Ѓлекбери...
     ‘ этими словами он направилсЯ в другой угол зала, расталкиваЯ людей.
     - Љакой любезный  старый  джентльмен!  -  воскликнул  Ѓартон.  -  ЉакаЯ
бодрость духа! ЉакаЯ памЯть! Ћн никогда не забывает старых друзей!
     - Ћн оказывает мне слишком много чести, причислЯЯ к  своим  друзьЯм,  -
сказал наш сквайр. - ‚ бытность мою в парламенте Я голосовал за министерство
только три раза, когда моЯ совесть говорила мне, что его действиЯ правильны.
Ќо ежели он еще устраивает утренние приемы, Я поведу туда племЯнника,  пусть
он  поглЯдит  и  убедитсЯ,  что  следует  их  избегать.  Џо  моему   мнению,
английскому джентльмену вредней всего бывать на приемах министра.  ’еперь  Я
ничего не могу сказать о  его  светлости,  но  лет  тридцать  назад  он  был
постоЯнной мишенью насмешек и проклЯтий. Ќад ним всегда издевались,  почитаЯ
его обезьЯной в политике, а его пост и влиЯтельность споспешествовали только
тому, что глупость его стала всем известна и оппозициЯ  проклинала  его  как
неутомимого подголоска главной персоны,  коего  справедливо  заклеймили  как
отца продажности. Ќо сиЯ забавнаЯ обезьЯна, сей  продажный  подголосок,  как
только потерЯл свои посты, каковые были ему решительно не по  плечу,  и  как
только развернул знамена кучки,  подрывающей  свою  партию,  так  тотчас  же
превратилсЯ в образец добродетели. ’е самые люди,  которые  раньше  поносили
его, нынче превозносЯт до небес как мудрого, опытного государственного мужа,
главную  опору  протестантского  престолонаследиЯ  и   краеугольный   камень
английской свободы... Њне хотелось бы знать, как мистер Ѓартон примирЯет сии
противоречиЯ, не принуждаЯ нас отречьсЯ от всех прав и привилегий на здравый
смысл?
     - „орогой сэр, - ответил Ѓартон, - Я не склонен  оправдывать  крайности
толпы, котораЯ, по моему мнению, была сумасбродна раньше, когда поносила,  и
остаетсЯ сумасбродной теперь, когда превозносит... Ќо Я  был  бы  очень  рад
пойти с вами в ближайший четверг на утренний прием к его светлости... Ѓоюсь,
там будет не очень много народу, ибо есть большаЯ разница  между  теперешней
его  должностью  президента  совета  и  прежним  его  постом  первого  лорда
казначейства.
     Љогда этот услужливый друг назвал нам всех знаменитых особ обоего пола,
ЯвившихсЯ ко двору, мы решили удалитьсЯ и ушли.
     “ подножиЯ лестницы толпились лакеи и носильщики портшезов, а среди них
стоЯл, взобравшись на скамейку, •амфри Љлинкер, со шлЯпой в одной руке  и  с
бумагой  в  другой,  и  держал  речь  собравшимсЯ.  Џрежде  чем  мы   успели
осведомитьсЯ, что здесь происходит, он заметил своего хозЯина, сунул  бумагу
в карман, спустилсЯ с возвышениЯ, пробилсЯ сквозь толпу  и  подал  карету  к
воротам.
     „Ядюшка не говорил ничего, пока мы  не  уселись,  а  потом  внимательно
поглЯдел на менЯ, захохотал и спросил, понЯл ли Я, о чем Љлинкер держал речь
толпе.
     - …жели парень превратилсЯ в скомороха, - сказал он, - мне нужно  будет
его прогнать, а не то он всех нас сделает шутами.
     џ заметил, что, по всей вероЯтности, он изучал  лекарское  искусство  у
своего хозЯина, который был коновалом.
     ‡а обедом сквайр спросил его, занималсЯ ли он когда-нибудь врачеваньем.
     - „а, ваша честь, но имел дело с  бесчувственными  тварЯми  и  не  лечу
разумных созданий, - ответил тот.
     -   џ   не   знаю,   кем   вы   почитаете   слушателей,   перед   коими
разглагольствовали в ‘ент-„жемском дворце, но  хотелось  бы  знать,  что  за
порошки вы им раздавали и успешна ли была ваша торговлЯ.
     - ’орговлЯ, сэр! - воскликнул Љлинкер. - ‘мею надеЯтьсЯ, Я  никогда  не
буду таким негодЯем, чтобы продавать за золото и серебро то,  что  получаешь
даром по милости господней! џ ничего не раздавал, ваша честь, кроме  советов
моим собратьЯм, таким же, как и Я, слугам и грешникам.
     - ‘оветы? Љакие?
     - Ќе ругатьсЯ, потому это богохульство, ваша честь! “жасное,  постыдное
богохульство, волосы становЯтсЯ дыбом!
     - Ќу, ежели ты сумеешь вылечить их от сего  недуга,  Я  стану  почитать
тебЯ чудесным лекарем.
     - Ђ почему бы их не вылечить, добрый хозЯин? ‘ердце у этих бедных людей
совсем не такое упрЯмое, как ваша честь, должно быть, изволит  думать.  Ќадо
сделать только так, чтобы они понЯли, что, кроме  добра,  вы  ничего  им  не
желаете, а потом они станут терпеливо вас слушать и вы их без труда  убедите
в безумии и греховности их привычки,  котораЯ  не  приносит  ни  пользы,  ни
удовольствиЯ.
     Џри этих словах дЯдюшка  покраснел  и  окинул  взглЯдом  всю  компанию,
сознаваЯ, что у него самого рыльце в пуху.
     - …жели вы, Љлинкер, - заметил он, - настолько красноречивы, что  после
ваших убеждений простолюдины откажутсЯ от сих троп и фигур риторики,  то  их
разговор ничем не будет отличатьсЯ от разговора их господ.
     - Ќо тогда, ваша честь, ничего дурного в их разговоре  не  будет.  Ђ  в
день ‘трашного суда разницы между людьми не будет никакой!
     Љогда Љлинкер пошел вниз за бутылкой вина, дЯдюшка поздравил  сестру  с
поЯвлением в семействе проповедника, а мисс ’абита сказала,  что  он  парень
трезвый, учтивый, весьма почтительный и очень старательный и к тому же,  как
она полагает, добрый христианин.
     Љлинкер, можно полагать, должен был  обладать  особым  талантом,  чтобы
завоевать благоволение этой фурии, столь злобно против него  предубежденной;
в самом деле, после приключениЯ в  ‘олтхилле  мисс  ’абби,  казалось,  стала
совсем другой. Ћна перестала орать на слуг - это занЯтие сделалось  длЯ  нее
привычным и было просто необходимо ей  -  и  так  охладела  к  —аудеру,  что
подарила его леди ѓрискин, котораЯ намереваетсЯ  сделать  эту  породу  собак
модной.
     ќта леди - вдова сэра ’имоти  ѓрискина,  дальнего  родственника  нашего
семейства. „оходу у нее - пЯтьсот фунтов в год, но она ухитрЯетсЯ тратить  в
три раза больше. …е поведение до  брака  было  сомнительно,  но  теперь  она
живет, как требует bon ton {•ороший тон (франц.).}, у  нее  ведут  карточную
игру, она приглашает на ужин избранных друзей, и ее посещают  особы  высшего
света. ‘о всеми нами она была удивительно вежлива и  с  особливым  уважением
относитсЯ  к  дЯдюшке,  но  чем  больше  она  его  гладит,  тем  больше   он
ощетиниваетсЯ. Ќа все ее любезности он отвечает лаконично и сухо. Љак-то она
прислала  нам  корзинку  чудесной  клубники,  которую  он  принЯл  с   Явным
неудовольствием; процитировав из "ќнеиды": "Timeo Danaos et  dona  ferentes"
{ЃойсЯ данайцев, дары  приносЯщих  (лат.).}.  Ћна  дважды  приглашала  ‹идди
поехать с ней утром в карете подышать свежим воздухом, но мисс  ’абби  столь
была бдительна (по распорЯжению дЯдюшки, как Я полагаю),  что  той  пришлось
брать с собой не только племЯнницу, но и тетку. џ  попыталсЯ  поговорить  об
этом со стариком, но он уклонилсЯ от всЯких объЯснений.
     Ќу вот, мой дорогой ”илипс, Я исписал целый лист и, если  вы  дочитаете
все до конца, смею думать, вы устанете также, как и ваш покорный слуга
                                                              „ж. Њелфорд.
                                                              ‹ондон, 2 июнЯ


                               „октору ‹ьюису

     €так, любезный доктор, Я видел Ѓританский музей; сие есть великолепнаЯ,
даже, можно сказать, удивительнаЯ коллекциЯ,  ежели  мы  вспомним,  что  она
собрана неким лекарем, который в то же времЯ должен был заботитьсЯ  о  своем
собственном благосостоЯнии. Ќо сколь коллекциЯ ни велика,  она  поражала  бы
еще более, ежели бы ее разместить в одном просторном зале, а не распределЯть
по разном  комнатам,  которые  отнюдь  еще  не  заполнены  целиком.  Њне  бы
хотелось, чтобы старинные монеты были собраны вместе, а коллекции  животного
и растительного царств, а также царства минералов были пополнены на средства
общества  образцами,  коих  им  недостает.  ‚есьма  улучшена   будет   также
библиотека, ежели пробелы в ней восполнить покупкой книг, которых  нельзЯ  в
ней найти. ‘ии книги можно  распределить  по  столетиЯм,  согласно  дате  их
изданиЯ, и напечатать перечень книг и  рукописей  длЯ  оповещениЯ  тех,  кто
хотел бы навести справки в столь авторитетных сочинениЯх или сделать из  них
выписки.
     Њне хотелось бы также, чтобы ради национальной  славы  там  был  полный
набор всех необходимых предметов длЯ курса лекций по математике, механике  и
экспериментальной физике, и опытному профессору дано было хорошее жалованье,
дабы он мог читать лекции по этим наукам.
     Ќо сие есть праздные  рассуждениЯ,  которые  никогда  не  осуществЯтсЯ.
ђазмышлЯЯ о нравах нашего времени, можно только удивлЯтьсЯ тому, что  видишь
какое-то учреждение,  созданное  длЯ  блага  общества.  „ух  партий  породил
какое-то безумие, неведомое в прежние времена,  или,  вернее,  способствовал
вырождению, которое сказалось в полном забвении честности и  справедливости.
џ в течение некоторого времени следил за  тем,  как  газеты  превратились  в
гнусных проводников ужаснейшей и бесстыдной клеветы. ‹юбой злобный мошенник,
любой отъЯвленный смутьЯн, который имеет возможность истратить полкроны  или
три  шиллинга,  может  укрытьсЯ  в  толпе  газетных  сплетников  и   нанести
смертельный удар первому лицу в королевстве, не рискуЯ ни в малейшей степени
быть обнаруженным и понести возмездие.
     џ познакомилсЯ с неким мистером Ѓартоном, коего „жерри знал в Ћксфорде;
неплохой человек,  хотЯ  он  и  нелепо  заблуждаетсЯ  в  своих  политических
убеждениЯх, но в его пристрастиЯх нет ничего  оскорбительного,  ибо  они  не
выражаютсЯ в обидной и грубой форме.
     Ћн член парламента и сторонник двора, и его разговор  вращаетсЯ  вокруг
добродетелей и совершенств министров, каковые ЯвлЯютсЯ его покровителЯми. Ќа
днЯх, когда он осыпал одну из сих знаменитостей тошнотворными  похвалами,  Я
заметил ему. что в одной из газет отзываютсЯ об этом самом  вельможе  совсем
иначе, а именно так его клеймЯт, что ежели бы половина из всего  написанного
была правдой, то он не только должен был бы расстатьсЯ с  властью,  но  и  с
жизнью; эти обвинениЯ, прибавил  Я,  повторЯютсЯ  без  конца  и  пополнЯютсЯ
новыми примерами, и раз он не предпринЯл никаких шагов в свое оправдание, то
Я готов думать, что его обвинЯют не без оснований.
     "Ђ какие шаги, по вашему мнению, сэр, он должен предпринЯть? -  спросил
мистер  Ѓартон.  -  Џредположим,  вы   возбудите   дело   против   издателЯ,
прикрывающего анонимного обвинителЯ, и за клевету выставите его у  позорного
столба; но это нисколько не считаетсЯ наказанием  in  terrorem  {“страшающим
(лат.).} и скорей всего будет споспешествовать его успеху. ’олпа  немедленно
берет его под свое  покровительство  как  одного  из  мучеников  по  делу  о
клевете, а их она всегда защищает. ’олпа платит за него пеню, с  ее  помощью
он обогащаетсЯ, покупатели толпЯтсЯ в его  лавке,  и  спрос  на  его  газету
возрастает в соразмерности с тем скандалом, которому она  уделила  место.  Ђ
все это времЯ обвинителЯ поносЯт, как притеснителЯ и тирана, за то,  что  он
принес жалобу, котораЯ почитаетсЯ обидой. …сли же он начнет дело об убытках,
он должен доказать, что понес убытки, а посудите сами, сколь будет запЯтнано
доброе имЯ джентльмена и сколь повредит клевета его видам на  будущее,  если
он не сможет точно указать, какие именно убытки он понес.
     ќто дух клеветы - нечто вроде ереси, котораЯ распространЯетсЯ благодарЯ
преследованиЯм. ‘вобода печати  -  эти  слова  обладают  огромной  силой  и,
подобно словам протестантскаЯ религиЯ, часто служат целЯм  мЯтежа.  Њинистр,
стало быть, должен вооружитьсЯ терпением и безропотно выносить такие  атаки.
Ќо каким бы злом они ни ЯвлЯлись, в  одном  отношении  они  приносЯт  пользу
правительству: эти клеветнические статьЯ способствуют размножению газет и их
распространению в такой мере, что налог на  них  и  на  объЯвлениЯ  ЯвлЯетсЯ
значительным подспорьем государственных доходов".
     ђазумеетсЯ, любезный ‹ьюис,  честь  джентльмена  -  слишком  деликатное
понЯтие, дабы ее можно было вверить присЯжным,  которых  никак  не  назовешь
людьми, отличающимисЯ умом и беспристрастием. ‚ таких  делах  его  судЯт  не
только равные ему, но и его партиЯ, и Я считаю, что из всех патриотов  самым
твердым ЯвлЯетсЯ тот, кто отдает себЯ на такое поношение ради своей  родины.
…жели невежество и пристрастие присЯжных не обеспечивают джентльмену  защиты
закона против клеветы в газетах и памфлетах, то Я знаю  только  один  способ
возбудить дело против издателЯ, свЯзанный, правда, с  риском,  но,  на  моей
памЯти, примененный не раз с успехом.
     ЉакаЯ-то газета оповестила, что один из кавалерийских полков  вел  себЯ
недостойно в сражении  при  „еттингене,  и  капитан  этого  полка  исколотил
издателЯ, заЯвив при этом, что если тот обратитсЯ  в  суд,  то  все  офицеры
почтЯт его таким же образом. ѓубернатор *** получил такое же удовлетворение,
переломав ребра автору, поносившему его имЯ в какой-то газете. џ знаю одного
подлого парнЯ из той же клики, который, будучи изгнан из ‚енеции за наглость
и бесстыдство, уехал в ‹угано,  городок  в  ѓризонсе,  населенный  свободным
народом, - черт возьми! - где нашел печатный станок и откуда  стал  поливать
грЯзью некоторых почтенных лиц в республике, которую вынужден был  покинуть.
Љое-кто из этих лиц, убедившись, что он находитсЯ за пределами  досЯгаемости
закона, нанЯл полезных людей, которых можно  найти  в  любой  стране,  и  те
отдубасили писаку палками; это  повторЯлось  несколько  раз,  покуда  он  не
прекратил изливать поток оскорблений.
     —то до свободы печати, то, как  любой  другой  привилегии,  ей  следует
положить границы, ибо ежели она приводит  к  нарушению  закона,  к  угашению
любви к ближнему, к оскорблению религии, то становитсЯ одним  из  величайших
зол, какие когда-либо обрушивались  на  общество.  …жели  последний  негодЯй
может невозбранно поносить в Ђнглии ваше доброе имЯ, то можете ли вы, положа
руку на сердце, возмущатьсЯ €талией за обычные в  этой  стране  убийства?  Љ
чему же защищать наше имущество, ежели наше доброе имЯ остаетсЯ без  защиты!
ђаздраженные сим обстоЯтельством  люди  приходЯт  в  отчаЯние,  а  отчаЯние,
вызванное невозможностью сохранить доброе имЯ  не  запЯтнанным  каким-нибудь
мерзавцем, порождает равнодушие к славе, и, таким образом, исчезает  главнаЯ
побудительнаЯ причина добрых дел.
     ‘оображениЯ мистера  Ѓартона  касательно  налога  на  печатные  изданиЯ
весьма умны и похвальны, равно  как  другое  правило,  усвоенное  уже  давно
нашими знатоками финансов, а именно потакание пьЯнству, мотовству и разгулу,
ибо они  способствуют  увеличению  доходов  казначейства.  ЌесмотрЯ  на  мое
презрение к тем, кто льстит министрам, Я полагаю, что  еще  более  презренно
льстить черни. Љогда  Я  вижу,  как  человек  хорошего  рода,  образованный,
состоЯтельный ставит себЯ на один  уровень  с  подонками  нации,  водитсЯ  с
жалкими мастеровыми, ест с ними за  одним  столом,  пьет  из  одной  кружки,
льстит  их  предрассудкам,  разглагольствует,  превозносЯ  их   добродетели,
выносит их рыганьЯ за кружкой пива, дым их табака, грубость  их  обхождениЯ,
дерзкие их речи, - Я не могу его не  презирать  как  человека,  виновного  в
гнусном распутстве длЯ достижениЯ личных и низменных целей.
     џ с охотой отступилсЯ бы от политики, ежели бы мне удалось найти другие
предметы длЯ беседы, обсуждаемые с большей скромностью и прЯмотой; но  демон
партий, как видно, завладел всеми сторонами жизни.
     „аже мир литературы и изЯщных искусств разбилсЯ  на  злобно  враждующие
между собой клики, из  которых  каждаЯ  хулит,  чернит  и  поносит  творениЯ
другой. ‚чера Я отправилсЯ днем отдать визит знакомому джентльмену и у  него
в доме встретил одного из современных сочинителей, чьи труды имели успех.  џ
читал одно или два из его сочинений, и они мне понравились, а потому  Я  был
рад познакомитьсЯ с автором, но речи его и поведение разрушили  впечатление,
сложившеесЯ в его пользу благодарЯ его писаниЯм.
     Ћн взЯл на себЯ смелость поучительным  тоном  решать  все  вопросы,  не
удостаиваЯ представить какие бы то  ни  было  доводы  своего  расхождениЯ  с
мнениЯми,  разделЯемыми  всем  человечеством,   словно   мы   были   обЯзаны
соглашатьсЯ с ipse dixit {‘ам сказал (лат.}, то есть подлинные слова.}  сего
нового Џифагора. Ћн подверг  пересмотру  достоинства  главнейших  писателей,
умерших за последнее столетие,  и  при  этой  ревизии  не  обращал  никакого
вниманиЯ на заслуженную ими славу.
     Њильтон  был  сочинителем  грубым  и   скучным,   „райден   тЯгучим   и
многоречивым, у Ѓатлера и ‘вифта не было юмора, у Љонгрива  -  остроумиЯ,  а
Џоп лишен всЯких поэтических достоинств. —то до наших современников,  то  он
слышать не мог, ежели о ком-нибудь  отзывались  с  похвалой:  все  они  были
олухи, педанты, повинны в литературном воровстве, шарлатаны и  обманщики,  и
нельзЯ было назвать ни одного сочинениЯ, которое не было бы слабым, глупым и
пошлым. ‘ледует признать, что сей  сочинитель  не  обременил  своей  совести
лестью;  мне  говорили,  что  он  никогда  не  похвалил  ни  одной  строчки,
написанной  даже  теми,  с  кем  он  был  в  приЯтельских  отношениЯх.   ‘ие
высокомерие и самонадеЯнность, с которыми  он  хулил  сочинителей,  к  славе
которых собравшиесЯ могли быть небезразличны, были столь  оскорбительны  длЯ
здравого смысла, что Я не мог слушать его без возмущениЯ.
     џ  пожелал  узнать,  почему  он  отзываетсЯ   столь   уничижительно   о
сочинениЯх, которые доставили мне необыкновенное  удовольствие,  но,  должно
быть, он был не мастак приводить доказательства, и Я весьма резко  разошелсЯ
с ним во мнениЯх. €збалованный вниманием и смирением слушателей, он  не  мог
хладнокровно выносить противоречий, и спор грозил стать жарким, ежели бы его
не прервало поЯвление соперничавшего с ним барда, при виде коего  он  всегда
удалЯлсЯ. Ћни принадлежали к разным кликам и вели открытую войну  в  течение
двадцати лет. Џервый бард говорил наставительно, а сей витийствовал.  Ћн  не
беседовал, а вещал, но и его речи были столь же скучны и напыщенны. Ћн также
разглагольствовал  ex  cathedra  {Џублично  (лат.).}  о   сочинениЯх   своих
современников и хотЯ, не колеблЯсь, расточал хвалы самым гнусным,  продажным
писакам с ѓраб-стрит, которые либо  льстили  ему  наедине,  либо  восхвалЯ