г себЯ весь кружок отца.
   - Њогу Я спросить, на каких условиЯх Я должен вернутьсЯ?
   - ’ы будешь пользоватьсЯ теми же привилегиЯми, какими  пользовалсЯ  при
отце.
   “ Њикеланджело сдавило горло.  Љогда  он  в  свое  времЯ  поселилсЯ  во
дворце, ему было пЯтнадцать лет. ’еперь ему почти  восемнадцать.  …два  ли
это тот возраст, чтобы брать деньги на карманные расходы с умывальника. Ќо
таким образом открывалась возможность уйти из постылого  дома  Ѓуонарроти,
избавитьсЯ от тЯжкой опеки ‹одовико, заработать  немного  денег  и,  может
быть, изваЯть длЯ семейства Њедичи что-нибудь истинно достойное.


        7

   ѓрум провел его в старую, столь памЯтную комнату; статуэтки  Ѓертольдо,
как и прежде, хранились на  полках  поставца.  џвилсЯ  дворцовый  портной,
принесЯ выкройки и тесьму длЯ  обмера;  в  первое  же  воскресенье  мессер
Ѓернардо да Ѓиббиена, секретарь Џьеро, положил на умывальник  три  золотых
флорина.
   ‚се было по-прежнему, и,  однако,  все  было  по-иному.  €тальЯнские  и
иностранные ученые уже  не  приходили  во  дворец.  ЏлатоновскаЯ  академиЯ
собиралась теперь в садах ђучеллаи. ‚ воскресные дни за  обеденным  столом
сидели  лишь  самые  знатные  семьи  да  легкомысленные   богатые   юноши,
помышлЯвшие об одних удовольствиЯх. ’ут уже не поЯвлЯлись правители других
итальЯнских городов-государств, приезжавшие  прежде  во  ”лоренцию,  чтобы
сделать приЯтное дело - заключить дружественный договор; не  было  богачей
купцов, процветавших при Њедичи; не было гонфалоньеров и  буонуомини,  или
людей из флорентийских советов,  которых  ‹оренцо  считал  нужным  держать
поближе к себе. ’еперь всех их заменили шуты и  молодые  гулЯки,  приЯтели
Џьеро.
   ’ополино приехали в город на своих  белых  волах  в  воскресенье  после
заутрени и погрузили ѓераклов блок на телегу.  „едушка  правил  волами,  а
’ополино-отец, три его сына и Њикеланджело, придерживаЯ  оплетавшие  глыбу
веревки, шагали позади телеги. …ще с рассвета вымытые и подметенные  улицы
были тихи и пустынны. —ерез задние ворота  повозка  въехала  в  ‘ады,  там
мраморную глыбу снЯли и установили в сарае,  где  Њикеланджело  работал  в
прежнюю пору.
   “добно устроившись, Њикеланджело вновь принЯлсЯ за рисунки: он набросал
красным мелом юношу, раздирающего руками челюсти Ќемейского льва, мужчину,
душившего могучего ЂнтеЯ, старика, сражающегосЯ со стоголовой  гидрой,  но
все это показалось ему  слишком  живописным.  ‚  конце  концов,  отвергнув
флорентийские  образцы  ѓеракла,  где  герой  был  представлен  с   широко
расставленными  ногами,  с  руками  на   бедрах,   Њикеланджело   замыслил
совершенно компактную фигуру, ближе к греческим изваЯниЯм: огромнаЯ мощь и
крепость ѓеракла чувствовалась в  ной  по  той  атлетической  тЯжеловесной
силе, котораЯ сливала округлый его торс с остальными членами в одно целое.
   Љакие  же  уступки  он  должен  сделать  общепринЯтым   представлениЯм?
‚о-первых, показать дубинку: он задумал изобразить ее  в  виде  древесного
ствола, на который опираетсЯ  ѓеракл.  ‡атем,  неизбежную  львиную  шкуру,
обычно окутывавшую корпус ѓеракла: Њикеланджело накинул  ее  на  ѓераклово
плечо и слегка приспустил на грудь, оставлЯЯ могучий торс обнаженным. Ћдну
руку ѓеракла он отвел чуть в сторону: эта рука словно бы ограждала  Яблоки
ѓесперид, круглые, как шары. Џалица, длиннаЯ  львинаЯ  шкура,  легендарные
Яблоки служили прежним скульпторам длЯ того,  чтобы  показать  доблесть  и
мужество героЯ; ѓеракл  Њикеланджело  обнаженный  и  прЯмой,  самим  своим
телом, каждым своим мускулом  Явит  ту  доблесть  и  мужество,  в  которых
нуждаетсЯ мир.
   Џусть его ѓеракл будет самым большим из всех, какие были только изваЯны
во ”лоренции, - это Њикеланджело не смущало. Ћн разметил на глыбе  размеры
- три аршина и семь дюймов высота фигуры, пол-аршина с  лишним  основание,
пЯть дюймов запаса над головой: отсюда, спускаЯсь все ниже,  он  и  начнет
работу. € тут же он подумал, что ѓеракл был  национальным  героем  ѓреции,
как ‹оренцо был национальным героем ”лоренции. ‡ачем же изображать  его  в
миниатюрных и изысканных бронзовых статуэтках?  „а,  и  ѓеракл  и  ‹оренцо
потерпели крах, но как много они  сделали,  как  много  достигли,  идЯ  по
своему пути! Ћни в полной мере  заслужили  изваЯниЯ  в  крупном  масштабе,
больше натуральной величины.
   Ћн вылепил из глины грубый эскиз фигуры, прикидываЯ, как  распределитсЯ
при задуманной позе вес, в каком движении окажутсЯ мышцы спины, если  рука
будет отведена в сторону, как вообще расположатсЯ мускулы при опоре  всего
тела на древесный обрубок, как напрЯгутсЯ сухожилиЯ, какой  наклон  примут
поЯсница и плечо: все это Њикеланджело хорошо теперь  знал  и  мог  лепить
вполне уверенно. Љакой-то инстинкт удерживал его от того,  чтобы  измерЯть
размеры модели снурком или отмечать их длЯ перенесениЯ на крупный  масштаб
железными шпеньками.  Џоскольку  это  было  его  первое  круглое  изваЯние
большого   размера   и   перваЯ   работа,   предпринЯтаЯ   им   совершенно
самостоЯтельно, он хотел с убедитьсЯ, точно ли и послушно его рука следует
глазу.
   ЏриступаЯ к первоначальной обработке глыбы, он он раскалил на огне свои
инструмент, немного вытЯнул резцы в  длину  и,  чтобы  было  удобнее  бить
крупным молотом, расплющил у них верхние концы. €  вновь,  как  только  он
взЯл в руки эти железные инструменты, он ощутил себЯ сильным и крепким. Ћн
сел прЯмо наземь перед мрамором.  ѓлЯдЯ  на  него,  он  испытывал  чувство
могущества. Љрупным шпунтом и увесистым молотом он срубил у камнЯ углы и с
радостью подумал, что уже одним этим придал глыбе какую-то красоту. “ него
не было желаниЯ покорить, подчинить себе этот огромный камень,  надо  было
лишь заставить его выразить пока не совсем Ясную творческую мысль.
   ќто был мрамор, добытый в ‘еравецце, высоко в Ђнуанских  Ђльпах.  Џосле
того как Њикеланджело стесал с него верхний выветрившийсЯ  слон,  он  стал
раскалыватьсЯ под острием  шпунта,  словно  сахар;  чистые,  молочно-белые
пластины крошились под пальцами. ‚зЯв тонкую рейку, Њикеланджело  измерил,
насколько глубоко ему предстоЯло врубатьсЯ  в  глыбу,  чтобы  высечь  шею,
впадины  подмышек,  грудную  клетку,  согнутое  колено.  ‡атем  он   вновь
отправилсЯ в кузницу,  изготовил  там  троЯнку  и  Яростно  набросилсЯ  на
камень, взрезаЯ его по поверхности,  как  взрезает  пахарь  плугом  землю.
’еперь серавеццкий мрамор вдруг сделалсЯ твердым, будто железо;  добиваЯсь
нужных форм, Њикеланджело пришлось вкладывать  в  работу  всю  силу  своих
мускулов.
   ‚опреки наставлениЯм Ѓертольдо, он не стал обрабатывать блок  сразу  по
всему объему, а высек сначала голову, потом плечи, руки, бедра;  вторгаЯсь
в камень все глубже, он времЯ от времени измерЯл  наиболее  высокие  места
изваЯниЯ - тут ему служили и топкаЯ рейка, и просто глазомер.  Ћднажды  он
едва не загубил свою глыбу. ЋбрабатываЯ шею и голову ѓеракла, он  вошел  в
камень слишком глубоко; от сильных ударов резца  по  выступающим  мускулам
плеч голова изваЯниЯ начала вздрагивать. Ќа миг  Њикеланджело  показалось,
что мрамор вот-вот треснет и ѓеракл окажетсЯ без головы, тогда пришлось бы
высекать  изваЯние  заново,  уже  в  меньших  размерах.  Ќо  все  обошлось
благополучно, через минуту дрожь прекратилась.
   Њикеланджело сел на Ящик и вытер с лица нот.
   Џотом он отковал новый набор тонких резцов, стараЯсь заострить  их  как
можно аккуратнее. ’еперь каждый удар  молотка  передавалсЯ  режущей  грани
инструмента точно, без отклонениЯ, словно бы камень резало  не  железо,  а
пальцы и ногти ваЯтелЯ. ‚ремЯ от времени Њикеланджело отходил от  блока  и
оглЯдывал его со всех  сторон  -  мраморнаЯ  пыль  и  крошка,  заполнЯвшаЯ
углублениЯ, будто это Ямка под коленом или впадина между ребер,  мешали  в
точности оценить результаты работы. ™еткой он аккуратно вычищал пыль.
   € вновь он сделал ошибку: не сумел соразмерить глубину заднего плана  и
несколькими резкими  ударами  нарушил  соотношение  плоскостей.  Ћднако  с
тыльной стороны камнЯ оставалсЯ  еще  достаточный  запас,  и  Њикеланджело
втиснул фигуру в блок гораздо глубже, чем первоначально рассчитывал.
   Џо мере того как он врубалсЯ в мрамор,  работа  его  шла  все  быстрее:
Яростно взрезаЯ глубинные слои блока, он стоЯл, словно  окутанный  вихрЯми
снежной вьюги, вдыхал белую пыль и жмурил глаза при каждом ударе молота.
   ’еперь фигура уже стала похожей на ту, что он  вылепил  в  глине,  -  у
ѓеракла была  могучаЯ  грудь,  сильные,  округлые  предплечьЯ,  сверкающие
белизной бедра, похожие на свежее, только что очищенное от  коры  огромное
дерево, крепкаЯ, будто вобравшаЯ в себЯ необъЯтную силу героЯ,  голова.  ‘
молотком и резцом в  руках,  он  стоЯл  перед  этим,  еще  лишенным  лица,
титаном; грубо отесаннаЯ поверхность подножиЯ как бы свидетельствовала, из
чего возникло изваЯние: мрамор с самого начала должен  был  подчинитьсЯ  и
уступить любви - он  должен  был  родить  статую.  ’рудЯсь  над  мрамором,
Њикеланджело ощущал себЯ поистине мужчиной: за ним, мужчиной,  был  выбор,
его же, мужчину, ждала и победа. ‚ойдЯ в соприкосновение с объектом любви,
он становилсЯ воплощением страсти. Њрамор был девственным, но не холодным:
пламень, которым горел ваЯтель, охватывал и его. Њрамор рождает статуи, но
рождает  их  только  тогда,  когда  резец  глубоко  вторгнетсЯ  в  него  и
оплодотворит его женственные формы. ’олько любовь порождает жизнь.
   Ћн старательно протер изваЯние  пемзой,  но  не  стал  полировать  его,
боЯсь, что это нарушит впечатление  мужественности.  ‚олосы  и  бороду  он
почти не отделывал, лишь наметил кое-где завитки и  кольца;  при  этом  он
действовал  своим  маленьким  трехзубым  резцом   так,   чтобы   к   камню
притрагивалсЯ и резал его только крайний зуб.


   Ћднажды к вечеру монна Ђлессандра  почувствовала  себЯ  очень  усталой,
легла спать и больше уже не проснулась. ‹одовико воспринЯл утрату нелегко;
подобно  большинству  тосканцев,  он  был  глубоко  привЯзан  к  матери  и
выказывал по отношению к ней такую нежность, какой не проЯвлЯл ни  к  кому
из семейства. „лЯ Њикеланджело кончина бабушки была особенно горькой:  вот
уже тринадцать лет, с тех  пор  как  он  потерЯл  мать,  монна  Ђлессандра
оставалась единственной женщиной в семье, у кого он  мог  найти  любовь  и
понимание. ’еперь, без бабушки, дом Ѓуонарроти казалсЯ  ему  еще  мрачнее,
чем прежде.
   Ђ дворец Њедичи сиЯл и был  полом  шума  -  там  готовились  к  свадьбе
Љонтессины, котораЯ была  назначена  на  май.  ‚ыдаваЯ  замуж  Љонтессину,
последнюю из дочерей Њедичи,  Џьеро  попирал  законы  против  роскоши:  он
собиралсЯ потратить на свадьбу пЯтьдесЯт тысЯч флоринов и  устроить  такое
пышное празднество, какого город еще не  видел.  “  Љонтессины  была  уйма
хлопот: ей приходилось принимать  портних  и  примеривать  платьЯ,  давать
заказы  на  роспись  сундуков  длЯ  приданого,  разговаривать  с  купцами,
наехавшими со всех стран света, и выбирать лучшие ткани, парчу, серебрЯные
и золотые украшениЯ, посуду и одеЯла,  белье  и  мебель  -  ведь  приданое
невесты из дома Њедичи должно было соответствовать ее положению.
   Ћни встретились случайно, вечером, в кабинете ‚еликолепного.  ‚се  было
как прежде, кругом стоЯли книги, статуи и вазы ‹оренцо, и, забыв на минуту
о близкой свадьбе, они горЯчо пожали друг другу руки.
   - џ так редко вижу тебЯ теперь, Њикеланджело.  ’ебе  не  надо  горевать
из-за моей свадьбы.
   - ЊенЯ пригласЯт на нее?
   - ‘вадьба будет здесь, во дворце. ’ы неизбежно окажешьсЯ среди гостей.
   - Џусть менЯ все-таки пригласит Џьеро.
   - Ќе будь же таким упрЯмым! - ѓлаза Љонтессины сердито загорелись,  как
они загорались всЯкий раз, когда Њикеланджело в чем-то упорствовал.  -  ’ы
проведешь на свадьбе все три днЯ, так Я хочу.
   - ‹адно, если ты только этого  и  хочешь,  -  ответил  он,  и  оба  они
покраснели.
   ѓраначчи по приказанию Џьеро готовил декорации  длЯ  брачных  торжеств,
балов, пиршеств, театральных  представлений.  ‚о  дворце  постоЯнно  пели,
танцевали, пили, веселились. Ќо Њикеланджело чувствовал себЯ  одиноким  и,
стараЯсь укрытьсЯ, большую часть времени проводил в ‘адах.
   Џьеро был с ним вежлив, но весьма холоден: он вел себЯ так,  словно  бы
то  обстоЯтельство,  что  он  дает  кров  скульптору  своего   отца,   уже
исчерпывает  меру  его  доброты.  Ћщущение  сиротливости  у   Њикеланджело
особенно обострилось, когда он подслушал, как хвасталсЯ Џьеро тем,  что  в
его дворце  есть  два  необыкновенных  человека:  Њикеланджело,  слепивший
огромную снежную бабу, и  удивительно  резвый  скороход-испанец,  которого
Џьеро не может обогнать, даже пустив галопом свою лучшую лошадь.
   - ‚аша светлость, нельзЯ ли нам серьезно  поговорить  о  моих  занЯтиЯх
скульптурой? џ хотел бы оплачивать свой хлеб работой.
   Ќа лице Џьеро проглЯнуло недоверие.
   - „ва года назад ты обиделсЯ на то, что  Я  обращалсЯ  с  тобой  как  с
мастеровым. ’еперь ты недоволен тем, что Я смотрю на тебЯ по-иному. —то же
надо сделать, чтобы вы, художники, были довольны?
   - Њне нужна какаЯ-то цель, наподобие той, которую  ставил  передо  мной
ваш отец.
   - ЉакаЯ же это была цель?
   - Џостроить фасад церкви ‘ан ‹оренцо. “красить его  нишами,  где  будут
стоЯть двадцать мраморных фигур в натуральную величину.
   - џ не слыхал от отца ни слова об этом.
   - Ћн говорил это перед тем, как уехать в последний раз в Љареджи.
   - Њинутные мечты смертельно больного человека.  Ќе  очень-то  реальные,
как видишь. ‡анимайсЯ своим делом прилежнее. Ѓуонарроти, и не  помышлЯй  о
постороннем. Љогда нибудь Я подумаю, какую работу тебе поручить.
   Њикеланджело видел, как со всей €талии, …вропы и Ѓлижнего ‚остока шли к
Њедичи свадебные дары - друзьЯ ‹оренцо,  люди,  свЯзанные  с  ним  делами,
слали теперь редчайшие  драгоценные  камнЯ,  слоновую  кость,  благовониЯ,
дорогие азиатские атласы, восточные кубки и чаши, резную мебель.  Ћн  тоже
хотел преподнести Љонтессине подарок. Ќо какой?
   ѓеракл! ‚ самом деле, что мешает ему подарить свое изваЯние ѓеракла? Ћн
покупал мрамор на собственные деньги. Ћн скульптор, и он преподнесет ей  к
свадьбе именно скульптуру. ѓеракл в саду дворца  ђидольфи!  Ћн  ничего  не
скажет ей заранее, он просто попросит ’ополино помочь ему перевезти статую
в этот сад.
   ’еперь он впервые по-настоЯщему задумалсЯ, как  изваЯть  лицо  ѓеракла.
„а, это должен быть образ, портрет ‚еликолепного - и  не  вздернутый  нос,
нечистаЯ кожа  и  жидкие  волосы  ‹оренцо  де  Њедичи,  а  его  внутреннЯЯ
сущность, его дух. ‚ нем должна быть гордость и в то  же  времЯ  смирение.
Ѓудут ощущатьсЯ не только сознание власти, но и готовность  вести  беседу,
жажда  общениЯ.  “страшающаЯ  телеснаЯ  мощь  фигуры  должна  быть  чем-то
смЯгчена; ведь перед зрителЯми  встанет  борец,  решившийсЯ  сразитьсЯ  за
человечество и обновить, перестроить мир, полный вражды к человеку.
   Љогда были готовы рисунки,  он  с  волнением  начал  отделывать  голову
статуи; ручным сверлом он обрабатывал ноздри и уши, падавшие на лоб буйные
волосы топко  заостренной  скарлелью  обтачивал  округлые  скулы  ѓеракла;
буравчиком бережно прикасалсЯ к его глазам, добиваЯсь того,  чтобы  взглЯд
их был Ясным, проникающим в душу зрителЯ. Њикеланджело работал от зари  до
зари, забываЯ об обеде, и валилсЯ по вечерам в постель, как мертвый.
   ѓраначчи горЯчо поздравил приЯтелЯ с окончанием столь сложной работы, а
потом тихо добавил:
   - Amico mio, ты не можешь подарить это Љонтессине. ‘ твоей стороны  это
было бы ложным шагом.
   - Џочему?
   - ќто... это слишком крупнаЯ вещи.
   - "ѓеракл" слишком крупный?
   - ‘лишком крупный подарок. ђидольфи могут истолковать это превратно.
   - ‡начит, Я не могу преподнести Љонтессине подарок?
   - Њожешь. Ќо этот подарок слишком крупный.
   - ’ы имеешь в виду размеры? €ли стоимость?
   - ’о  и  другое.  ‚едь  ты  не  какой-нибудь  Њедичи,  не  вельможа  из
богатейших тосканских фамилии. ќто может быть дурно воспринЯто.
   - Ќо статуЯ ничего не стоит. џ не могу ее даже продать.
   - ‘тоит. € ты можешь ее продать.
   - Љому же?
   - ‘емейству ‘троцци. Ћни поставЯт ее во дворике своего нового дворца. џ
приводил их сюда в прошлое воскресенье. Ћни  велели  мне  предложить  тебе
сотню золотых флоринов. Ћни поставЯт "ѓеракла" на самом почетном месте.  €
это будет первой работой, которую ты продашь!
   ‘лезы бессилиЯ навертывались и мучительно жгли веки Њикеланджело, по он
был теперь уже не мальчик и сумел сдержать их.
   - Џрав Џьеро, и прав мой отец: как бы  ни  билсЯ  художник,  конец  ему
уготован один: быть наемным мастеровым, идти со своим товаром на рынок.
   Ќа свадьбу съехалось три тысЯчи гостей, до отказа заполнив  все  дворцы
”лоренции, и укрытьсЯ от шума и толчеи было уже немыслимо.  “тром  24  маЯ
Њикеланджело надел свою зеленую шелковую тунику с  бархатными  рукавами  и
фиолетовый плащ. ”онтан  напротив  дворца  был  увит  гирлЯндами  веток  с
плодами, посередине его  высились  изготовленные  ѓраначчи  две  дельфиньи
фигуры - из зева этих фигур обильной струей хлестало красное и белое вино,
выливаЯсь на мостовую ‚иа де ѓорн.
   ‘вадебнаЯ  процессиЯ  вышла  на  украшенные  флагами   улицы,   впереди
Љонтессины и ђидольфи шагали трубачи,  Њикеланджело  с  ѓраначчи  замыкали
шествие. Ќа площади ‘обора была построена копиЯ римской триумфальной арки,
украшеннаЯ гирлЯндами. ‘тоЯ на  ступенЯх  ‘обора,  нотариус  громко  читал
брачный договор; площадь была запружена тысЯчными толпами народа.  “слышав
обширный перечень приданого Љонтессины, Њикеланджело побледнел.
   ‚ родовой церкви ‘ан ‹оренцо, совершаЯ обрЯд, Џьеро торжественно подвел
Љонтессину  к  ђидольфи,  тот  надел  на  ее  палец  обручальное   кольцо.
Њикеланджело стоЯл позади всех и,  не  дожидаЯсь  копна  свадебной  мессы,
выскользнул из церкви в боковую дверь и затерЯлсЯ в толпе.  —асть  площади
занимал деревЯнный помост, построенный длЯ удобства зрителей, а  в  центре
ее на столбе высотой в две сажени был сооружен выкрашенный  белой  краской
павильон, в котором играли музыканты. ‚ окнах и на балконах домов пестрели
ковры.
   ‘вадебнаЯ процессиЯ вышла из церкви, долговЯзый ђидольфи  был  в  белом
атласном плаще, черные как смоль волосы обрамлЯли его худое, бледное лицо.
ЏоднЯвшись на ступени помоста, Њикеланджело смотрел, как шла Љонтессина, -
на ней было парчовое малиновое платье с длинным шлейфом  и  воротником  из
белых горностаев, изысканнаЯ  малиноваЯ  шлЯпа,  всЯ  в  блестках  золотых
бусин.  Љак  только  невеста  села   в   изукрашенное   кресло,   начались
представлениЯ: разыгрывали похожую на обычный турнир пьесу  под  названием
"Ѓитва между –еломудрием и Ѓраком", в которой принЯл  участие  Џьеро;  под
конец  было  показано  состЯзание  "ђыцарей  Љошки"  -  действие   в   нем
развивалось так, что обнаженный до поЯса человек с бритой головой входил в
деревЯнную клетку и загрызал там кошку, не прикасаЯсь к ней руками.
   ‚ зале, где был устроен свадебный пир, получил место и Њикеланджело.  Љ
торжественному дню во дворец свезли со всей ’осканы самые лучшие  припасы:
восемьсот бочек вина, тысЯчи фунтов муки, мЯса,  разной  дичи,  тертого  с
сахаром миндалЯ. Ќа глазах у Њикеланджело Љонтессина  исполнила  старинный
обрЯд - в залог плодородиЯ и богатства держала на руках младенца, а  затем
прЯтала в своей туфле золотой флорин. Љогда застольное пиршество кончилось
и гости перешли в зал  длЯ  танцев,  стараниЯми  ѓраначчи  превращенный  в
подобие сказочного Ѓагдада, Њикеланджело тихо вышел из дворца и побрел  по
улицам от площади к площади: по приказу Џьеро тут были расставлены столы с
щедрым угощением и вином, чтобы веселилась  всЯ  ”лоренциЯ.  Ћднако  народ
казалсЯ мрачным и подавленным.
   Њикеланджело так и не возвратилсЯ во дворец, хотЯ  свадебные  торжества
должны были длитьсЯ еще двое суток, до переезда Љонтессины в дом ђидольфи.
ѓлухой ночью он неторопливо шагал в ‘еттиньЯно. ЏридЯ туда,  он  расстелил
на дворе у ’ополино  старое  одеЯло  и,  закинув  руки  за  голову,  долго
смотрел, как над холмами вставало солнце, заливаЯ своим светом кровлю дома
Ѓуонарроти, видневшуюсЯ по ту сторону лощины.


        8

   ‘вадьба  Љонтессины  обозначила   собой   резкий   поворот   в   судьбе
Њикеланджело,  в  судьбе  всей  ”лоренции.  Њикеланджело  уже  видел,  как
негодовали толпы народа в первый вечер свадебных торжеств, слышал всеобщий
ропот против Џьеро. € дело было даже не в Яростных проповедЯх  ‘авонаролы,
который возвратилсЯ во ”лоренцию и, обретЯ еще  большую  власть  в  ордене
доминиканцев, требовал, чтобы ‘иньориЯ судила Џьеро за  нарушение  законов
против расточительства.
   Ћзадаченный  всеобщей   смутой,   Њикеланджело   пошел   к   настоЯтелю
Ѓикьеллини.
   - ђазве свадьбы других дочерей Њедичи обходились дешевле?  -  спрашивал
он.
   - „а нет, не дешевле. Ќо при ‹оренцо народ  считал,  что  он  входит  с
правителем в долю, а сейчас флорентинцы думают, что они оплачивают прихоти
Џьеро. ‚от почему свадебное вино кажетсЯ им кислым.
   …два кончились свадебные празднества, как в политическую борьбу  против
Џьеро вступили кузены Њедичи. —ерез  несколько  дней  после  венчаниЯ  всЯ
”лоренциЯ была взволнована громким скандалом: на вечернем пиру, во дворце,
Џьеро подралсЯ со  своим  кузеном  ‹оренцо  из-за  женщины.  Џьеро  ударил
‹оренцо по уху: впервые Њедичи били друг  друга.  ‘оперники  уже  вытащили
свои кинжалы, и, если бы в потасовку не вмешались друзьЯ,  дело  кончилось
бы смертоубийством. Љогда Њикеланджело вышел в полдень к обеду, он увидел,
что кое-кого из постоЯнных сотрапезников во дворце нет,  а  смех  и  шутки
Џьеро и его приЯтелей звучали несколько натЯнуто.
   Љак-то раз, в сумерки, ѓраначчи пришел  в  ‘ады  и  сказал,  что  некий
человек видел во дворике ‘троцци "ѓеракла"  и  будет  ждать  Њикеланджело,
чтобы поговорить с ним о заказе. “видев, что его ожидали там кузены Њедичи
- ‹оренцо и „жованни, Њикеланджело страшно удивилсЯ. Ћн часто встречалсЯ с
ними во  дворце  еще  при  жизни  ‚еликолепного,  которого  они  любили  и
почитали,  как  отца;  ‚еликолепный   назначил   их   на   самые   высокие
дипломатические посты, даже послал их - одиннадцать лет назад - в  ‚ерсаль
поздравить Љарла ‚осьмого с восшествием на французский престол.  Џьеро  же
всегда помыкал ими, как отпрысками младшей ветви семейства. ЃратьЯ  Њедичи
стоЯли  у  статуи  ѓеракла  по  обе  ее  стороны.  Њогучего  сложениЯ,  на
двенадцать  лет  старше  Њикеланджело,  ‹оренцо  был  красив,   хотЯ   его
выразительное лицо и попортила оспа. еЯ, плечи  и  грудь  этого  человека
говорили об огромной силе. †ил он по-кнЯжески, в родовом дворце на площади
‘ан Њарко; среди холмов, чуть ниже ”ьезоле и в Љастелло, у него  были  еще
две виллы. ‡а счет его заказа, иллюстрируЯ "Ѓожественную  комедию"  „анте,
ныне кормилсЯ Ѓоттичелли. ‘ам он  был  признанным  поэтом  и  драматургом.
„жованни, младшего его брата, которому уже исполнилось двадцать семь  лет,
”лоренциЯ прозвала Љрасавцем.
   Ћни  встретили  Њикеланджело  самым  сердечным  образом,   с   похвалой
отозвались о "ѓеракле", затем перешли к существу дела. Џервым заговорил об
этом ‹оренцо:
   - Њы прекрасно помним те два мрамора, Њикеланджело, которые  ты  изваЯл
длЯ нашего дЯди ‹оренцо. Ђ мы с братом всегда говорили,  что  когда-нибудь
закажем тебе статую и длЯ нас.
   Њикеланджело потупилсЯ, ничего не сказав  в  ответ.  ’огда  в  разговор
вступил „жованни:
   - Њы давно мечтаем о статуе ‘вЯтого €оанна из белого мрамора.  €оанн  -
это наш свЯтой покровитель. ’акаЯ тема тебЯ не интересует?
   Њикеланджело неуклюже переминалсЯ с ноги  на  ногу,  разглЯдываЯ  Яркое
солнечное пЯтно на мостовой ‚иа ’орнабуони, за  воротами  дворца  ‘троцци.
„а, ему нужна работа, и не столько ради денег,  сколько  длЯ  того,  чтобы
подавить  в  себе  постоЯнно  растущее   чувство   неудовлетворенности   и
беспокойства. ’олько подумать: опЯть в руках у него будет мрамор!
   - Њы готовы заплатить тебе большие деньги, - сказал ‹оренцо.
   - Ђ мастерскую ты себе устроишь у нас в саду, - добавил „жованни. - —то
ты на это ответишь?
   - Љогда ценЯт твою работу  -  это  всегда  приЯтно.  ‚ы  разрешите  мне
немного подумать?
   - Ќу разумеетсЯ, - охотно согласилсЯ ‹оренцо. - Њы совсем  не  намерены
торопить тебЯ. Џриходи к нам в воскресенье обедать, доставь удовольствие.
   Њикеланджело шел домой молча, опустив  голову.  ѓраначчи  тоже  молчал,
пока они не дошли до угла ‚иа деи Ѓентаккорди и ‚иа делль Ђнгуиллара,  где
им нужно было расставатьсЯ.
   - ЊенЯ просили привести тебЯ, Я и привел. Ќо это отнюдь не значит,  что
Я настаиваю, чтобы ты соглашалсЯ.
   - ‘пасибо тебе, ѓраначчи. џ понимаю.
   Ћднако домашние были настроены не так миролюбиво.
   - —то за сомнениЯ, ты  должен  брать  этот  заказ!  -  гудел  ‹одовико,
откидываЯ со лба пышные космы седеющих волос. - ‘ейчас ты можешь диктовать
свои условиЯ, выговаривать любую плату - ведь они сами к тебе обратились.
   - Ђ почему они обратились ко мне? - спрашивал Њикеланджело.
   - Џотому  что  им  нужна  статуЯ  ‘вЯтого  €оанна,  -  сказала  тетушка
Љассандра.
   - Џо почему именно теперь, когда они собирают себе  сторонников  против
Џьеро? Џочему они молчали раньше, все эти дна года?
   - „а тебе-то какое дело до этого?  -  встрепенулсЯ  дЯдЯ  ”ранческо.  -
Ќеужели ты такой глупец, что упустишь заказ, который  сам  плывет  тебе  в
руки?
   - ’ут  все  гораздо  сложнее,  дЯдЯ  ”ранческо.  ЌастоЯтель  Ѓикьеллини
говорит,  что  кузены  Њедичи  поставили  себе  целью  изгнать  Џьеро   из
”лоренции. Њне кажетсЯ, они хотЯт тут нанести ему еще один удар.
   - ќто с твоей-то помощью -  да  и  удар?  -  ‹ицо  ‹укреции  недоуменно
вытЯнулось.
   - Џусть скромный, но  все-таки  удар,  madre  mia.  -  ‡адорнаЯ  улыбка
Њикеланджело сделала его безобразно сплющенный нос как бы незаметным.
   - •ватит политики, давайте говорить о  деле!  -  приказал  ‹одовико.  -
Ќеужели семейство Ѓуонарроти так уж процветает,  что  мы  можем  позволить
себе отвергать столь выгодные заказы?
   - Ћтец, Я не могу нарушить верности ‹оренцо.
   - Њертвые не нуждаютсЯ в верности.
   - Ќет, нуждаютсЯ. ‚ такой же мере, как живые. € ведь Я лишь недавно дал
вам сто флоринов после продажи "ѓеракла".
   ‚ воскресенье братьЯ Њедичи посадили Њикеланджело за  своим  празднично
убранным столом на почетное место. Ћни говорили  обо  всем  на  свете,  не
коснувшись, однако, ни словом ни Џьеро,  ни  ‘вЯтого  €оанна.  Љогда,  уже
раскланиваЯсь,  Њикеланджело  пробормотал,  что   он   высоко   ценит   их
предложение, но в данное времЯ не может принЯть  заказ,  ‹оренцо  небрежно
заметил:
   - Ђ мы и не торопимсЯ. ‡аказ все равно остаетсЯ в силе.
   ‚о дворце теперь Њикеланджело чувствовал себЯ очень скверно. “ него  не
было никакого определенного дела, и в нем никто не нуждалсЯ, кроме  одного
лишь „жулиано, питавшего к нему привЯзанность. —тобы не слонЯтьсЯ  праздно
и не быть лишним, Њикеланджело  выискивал  себе  всЯкую  работу:  разбирал
коллекцию рисунков, оставшуюсЯ от ‹оренцо, раскладывал по местам  случайно
приобретенные Џьеро античные медальоны и резные геммы.  Љогда-то  ‹одовико
говорил ему, что гордость - непосильнаЯ длЯ него роскошь, но порой  натура
человека  диктует  свое,  не  даваЯ  возможности  взвесить,  посильно  или
непосильно следовать ей.
   Џьеро тоже чувствовал себЯ скверно; сидЯ за столом,  бледный,  угрюмый,
он спрашивал своих немногих друзей, еще хранивших ему верность:
   - Џочему Я не могу заставить ‘иньорию повиноватьсЯ и делать то, что мне
надо? Џочему у менЯ постоЯнные беды и  неприЯтности,  а  у  отца  все  шло
хорошо и гладко?
   Њикеланджело задал этот  вопрос  настоЯтелю  Ѓикьеллини.  Ћправив  свою
сутану, под которой  виднелсЯ  жесткий  снежно-белый  воротничок  рубашки,
настоЯтель вдруг вспыхнул, глаза его сверкнули гневом.
   - ‚се четверо  Њедичи,  предшественники  Џьеро,  считали,  что  править
государством - это искусство. Ћни любили прежде всего ”лоренцию, потом  уж
себЯ. Ђ Џьеро...
   Ћн  произнес  это   имЯ   столь   ожесточенно-враждебным   тоном,   что
Њикеланджело был поражен.
   - ђаньше вы никогда не судили о нем так строго, отец.
   - ...Џьеро и не думает прислушиватьсЯ  к  каким-либо  советам.  “  рулЯ
государства стоит слабый  человек,  а  жаждущий  власти  монах  с  бешеной
энергией стараетсЯ захватить  его  место...  Џечальные  дни  наступили  во
”лоренции, сын мой.
   - џ слыхал, о чем говорит ‘авонарола в своих проповедЯх. Ћн  предвещает
новый потоп. Џоловина людей в городе верит, что ‘трашный суд начнетсЯ чуть
ли не с первым же дождем. ђади чего он так запугивает ”лоренцию?
   ЌастоЯтель снЯл и положил на стол очки.
   - Ћн хочет стать папой. Ќо его честолюбивые замыслы  не  ограничиваютсЯ
этим - он мечтает покорить и подчинить себе все страны ‚остока.
   - Ђ вы не хотели бы обратить в  христианство  неверных?  -  полушутливо
спросил Њикеланджело.
   ЌастоЯтель на минуту смолк.
   - •отел ли бы Я, чтобы весь мир был христианским? ’олько в том  случае,
если мир этого пожелает. € конечно, Я не хочу, чтобы некий тиран,  попираЯ
всЯкую гуманность, огнем и мечом обрушилсЯ на мир и во имЯ  спасениЯ  души
истребил человеческий разум. Ќи один истинный  христианин  не  пожелал  бы
этого.
   ‚о дворце Њикеланджело передали, что его  срочно  зовет  к  себе  отец.
‹одовико провел Њикеланджело в комнату, где спали его  братьЯ,  смахнул  с
сундучка „жовансимоне  ворох  какого-то  платьЯ  и  вытащил  оттуда  груду
драгоценных камней, золотых и серебрЯных прЯжек и медальонов.
   - —то это значит? - спросил  он  Њикеланджело.  -  Ќеужто  „жовансимоне
грабит по ночам дома?
   - Ќет, все гораздо проще, отец. „жовансимоне - капитан ћношеской  армии
у ‘авонаролы. ќти юнцы прЯмо на улицах  снимают  драгоценности  с  женщин,
нарушающих указ их пророка. ‚едь ‘авонарола запретил  носить  украшениЯ  в
общественных местах.  ЋтрЯды  этого  монаха,  числом  в  двадцать-тридцать
человек, дознавшись, что в каких-то  семьЯх  не  признают  законов  против
роскоши, врываютсЯ в дома и  обирают  хозЯев  до  нитки.  …сли  кто-нибудь
сопротивлЯетсЯ, юнцы ‘авонаролы забивают его до полусмерти каменьЯми.
   - Љакое же право у „жовансимоне держать эти вещи дома? ‚едь  тут  добра
не на одну сотню флоринов.
   - Ќаверное, он должен отнести все это в монастырь ‘ан  Њарко.  ’ак  они
обычно делают. Ќо „жовансимоне образовал из  этой  шайки  шалопаев  отрЯд,
который ‘авонарола называет "ангелами  в  белых  рубашках".  ‘овет  города
бессилен с ними боротьсЯ.
   €менно в эти дни ‹ионардо позвал Њикеланджело в монастырь ‘ан  Њарко  и
провел его в школу живописцев, скульпторов и  иллюстраторов  -  школа  эта
находилась в монастырских садах и была основана ‘авонаролой.
   - ‚идишь, Њикеланджело,  ‘авонарола  совсем  не  против  искусства,  он
только  против  искусства  греховного.  “  тебЯ  теперь  есть  возможность
поступить к нам, стать скульптором нашего  ордена.  ’ы  не  будешь  больше
нуждатьсЯ ни в мраморе, ни в заказах.
   - Ђ что Я должен буду ваЯть?
   - ‡ачем беспокоитьсЯ о том, что тебе ваЯть, - была бы  лишь  постоЯннаЯ
работа.
   - Љто мне станет указывать, над чем работать?
   - ”ра ‘авонарола.
   - Ђ вдруг Я не захочу ваЯть то, что он прикажет?
   - Њонах не может ни возражать, ни  спрашивать.  ‘обственных  желаний  у
тебЯ не должно и быть.
   Њикеланджело снова сидел теперь за своим  рабочим  столом  в  пустующем
павильоне.  ‡десь-то  он  мог  на  свободе  рисовать,  делать  по   памЯти
анатомические наброска - ведь он  столькому  научилсЯ,  когда  вскрывал  в
монастыре трупы. ќти дочерна изрисованные, с  набегавшими  друг  на  друга
этюдами листы он сжигал, хотЯ такаЯ предосторожность едва ли была нужна, -
в ‘ады больше никто не заглЯдывал. ‹ишь изредка сюда приходил,  с  книгами
под мышкой, пЯтнадцатилетний „жулиано, садилсЯ за старый  стол  ’орриджани
и, хранЯ дружелюбное молчание, углублЯлсЯ в занЯтиЯ. Џо вечерам они вместе
шагали ко дворцу: летние сумерки словно бы сыпали на город  серую  пыль  и
гасили сиренево-голубые и болотисто-коричневые тона каменных зданий.


        9

   Ћсенью ”лоренциЯ оказалась втЯнутой в международные  распри,  грозившие
ей   полной   утратой   самостоЯтельного   существованиЯ.   Љак    понимал
Њикеланджело, все началось с  того,  что  Љарл  ‚осьмой,  король  ”ранции,
сколотил первую со времени  легионов  –езарЯ  постоЯнную  армию  -  в  нее
входило двадцать тысЯч  хорошо  обученных  и  хорошо  вооруженных  солдат.
’еперь он шел с этой армией через Ђльпы на €талию,  требуЯ  себе,  в  силу
наследственных прав, Ќеаполитанское королевство.  Џока  был  жив  ‹оренцо,
Љарл ‚осьмой питал к дому  Њедичи  слишком  дружественные  чувства,  чтобы
помышлЯть о походе своей армии через тосканские земли: решись он тогда  на
это, союзники ‹оренцо, города государства Њилан,  ‚енециЯ,  ѓенуЯ,  ЏадуЯ,
”еррара сразу сплотились бы, чтобы дать ему решительный  отпор.  Ќо  Џьеро
растерЯл своих союзников. Њиланский герцог  направил  к  Љарлу  эмиссаров,
зазываЯ его в €талию. Љузены Њедичи, когда-то присутствовавшие  в  ‚ерсале
на коронации Љарла, теперь уверЯли его, что  ”лоренциЯ  нетерпеливо  ждет,
когда он с триумфом займет ее.
   Љак союзник семейства Ћрсини, из рода которых были  его  мать  и  жена.
Џьеро стоЯл за Ќеаполь и  отказалсЯ  пропустить  армию  Љарла  через  свои
владениЯ. Ќо за все времЯ с весны до осени он не предпринЯл ровным  счетом
ничего, чтобы собрать войско и заградить путь французскому королю, если бы
тот вторгсЯ силой. ѓраждане ”лоренции прежде с охотой стали  бы  сражатьсЯ
за  ‹оренцо,  но  теперь  они  были  готовы  впустить   французов,   чтобы
воспользоватьсЯ их помощью и изгнать Џьеро. ‘авонарола тоже склонЯл  Љарла
занЯть ”лоренцию.
   ‚ середине сентЯбрЯ Љарл ‚осьмой повел  свою  армию  через  Ђльпы,  был
радостно встречен герцогом Њилана и разграбил  город  ђапалло.  ќти  вести
взбудоражили всю ”лоренцию. „еловаЯ жизнь в городе замерла, но, когда Љарл
вновь прислал эмиссаров, просЯ  разрешениЯ  провести  через  ’оскану  свое
войско.  Џьеро  отпустил  их  без  определенного  ответа.  Љороль  ”ранции
поклЯлсЯ с оружием пройти ’оскану и захватить ”лоренцию.
   “ Њикеланджело был теперь под крышей дворца новый сосед.  Џьеро  вызвал
во ”лоренцию Џаоло Ћрсини - брата Ђльфонсины - и  поставил  его  во  главе
тысЯчи наемных воинов... чтобы остановить  двадцатитысЯчную  армию  Љарла.
Њикеланджело много раз говорил себе, что  он  покинет  дворец  и  уедет  в
‚енецию, как ему предлагал когда-то ‹оренцо. Ћн чувствовал себЯ  обЯзанным
по  отношению  к  ‹оренцо,  Љонтессине,  „жулиано,  даже  по  отношению  к
кардиналу „жованни, но он не испытывал ни малейшей привЯзанности к  Џьеро,
хотЯ тот предоставил ему кров, место длЯ работы и платил жалованье. €  все
же стать перебежчиком, беглецом Њикеланджело не решалсЯ, это ему претило.
   ’ри года, проведенные им при ‹оренцо в ‘адах и во дворце,  были  годами
радостных  волнений,  роста,   совершенствованиЯ   мастерства,   овладениЯ
ремеслом, - каждый день был словно драгоценный камень, которым любуютсЯ  и
который лелеют; каждый день обогащал его опытом, будто год. Ђ теперь,  вот
уже два с половиной года, с тех пор как умер ‹оренцо, он не может  сделать
ни шага вперед. Џравда, благодарЯ помощи настоЯтелЯ - Ѓикьеллини и  работе
с трупами он бесспорно вырос как рисовальщик,  но  он  знал,  что  прежней
живости у него нет, что он меньше постигает, меньше создает, чем  создавал
в те дни, когда училсЯ у Ѓертольдо, у ‚еликолепного,  у  Џико,  Џолициано,
”ичино, Ѓенивиени. „олгое времЯ он был в  тесном  общении  с  большинством
членов кружка ‹оренцо и немало черпал у них. Љак ему снова наполнить  свою
жизнь жаром и воодушевлением?  Љак  возвыситьсЯ  над  суетой,  страхами  и
жуткой растерЯнностью ”лоренции, как вновь  стать  скульптором,  заставить
свой ум и руки работать? ‚ самом деле - как? …сли  даже  Џолициано  просит
‘авонаролу отпустить ему грехи и в своем последнем слове  умолЯет  принЯть
его в орден доминиканцев, чтобы лечь в могилу чернецом в стенах  монастырЯ
‘ан Њарко?
   ѓраначчи не мог ничего посоветовать. Ѓуджардини говорил  просто:  "…сли
ты уедешь из ”лоренции, Я уеду вместе с тобой".  “знав,  что  Њикеланджело
думает об отъезде, џкопо при встрече воскликнул:
   - Њне давно хотелось посмотреть ‚енецию. ‚ особенности на чужие деньги.
‚озьми менЯ с собой. џ буду охранЯть тебЯ по дороге от разбойников...
   - ђазвлекаЯ их шутками?
   - ЉаждаЯ шутка - это своего рода копье, - ухмыльнулсЯ џкопо.  -  ’ы  не
согласен?
   - ‘огласен, џкопо. Ќепременно тебЯ  прихвачу,  как  только  соберусь  в
дорогу.
   „вадцать первого сентЯбрЯ, фра ‘авонарола, в последнем  усилии  изгнать
Џьеро, произнес решающую речь в  ‘оборе.  ”лорентинцы  заполнили  храм  до
отказа. Ќикогда еще этот монах не обретал такой власти, никогда его  голос
не звучал с такой громовой,  разЯщей  силой:  у  прихожан  вставали  дыбом
волосы. ‘лушаЯ, как ‘авонарола расписывал предстоЯщую гибель  ”лоренции  и
всего сущего в ней, люди стенали и плакали навзрыд.
   ..."‡емлЯ  растлилась  перед  лицом   божиим,   и   наполнилась   землЯ
злодеЯниЯми. € воззрел бог на землю, и вот она растленна; ибо всЯкаЯ плоть
извратила путь свой на земле".
   "€ вот Я наведу на землю потоп водный, чтобы истребить всЯкую плоть под
небесами, в которой лишь есть дух жизни; все, что суще на  земле,  лишитсЯ
жизни".
   ‘амый тихий шепот монаха достигал отдаленнейших углов обширного ‘обора.
Ћн эхом отдавалсЯ от каждого камнЯ стены.  Њикеланджело,  стоЯ  в  дверЯх,
чувствовал, как толпа - целое море людей -  теснит  его  со  всех  сторон,
приподнимает, будто набегавшие волны. Ћн вышел на улицу и увидел множество
народа, -  лишившись  дара  речи,  с  остекленевшими  глазами,  люди  были
полумертвы от страха.
   Ћдин настоЯтель Ѓикьеллини сохранЯл спокойствие.
   -  Џраво  же,  милый  Њикеланджело,  все  это  можно   назвать   только
колдовством.  Ќаследство  темной  поры,  древнейших  времен  существованиЯ
человека. ‘ам господь дал надежду Ќою и его сынам, обещав им, что  никогда
не будет второго  потопа.  ‚  главе  девЯтой  ЃытиЯ,  в  стихе  девЯтом  -
одиннадцатом, сказано: "‚от Я поставлю завет мой с  вами  и  с  потомством
вашим после вас... что не  будет  более  истреблена  всЯкаЯ  плоть  водами
потопа и не будет уже потопа на опустошение земли".  Ђ  теперь  ты  ответь
мне, пожалуйста,  какое  имеет  право  ‘авонарола  заново  писать  Ѓиблию?
Љогда-нибудь ”лоренциЯ поймет, что ее попросту дурачили...
   ЊЯгкий  голос  настоЯтелЯ  разгонЯл   прочь   бередЯщие   сердце   чары
‘авонаролы.
   - Ђ когда ”лоренциЯ это поймет, - сказал Њикеланджело,  -  вы  откроете
‘авонароле двери монастырЯ  ‘анто  ‘пирите,  чтобы  спрЯтать  его  там  от
гневной толпы.
   ЌастоЯтель устало улыбнулсЯ:
   - Ќевозможно себе представить,  чтобы  ‘авонарола  дал  обет  молчаниЯ.
‘корее он согласитсЯ взойти на костер.
   ‘ каждым днем событиЯ разворачивались все быстрее: ‚енециЯ заЯвила, что
она будет соблюдать нейтралитет.  ђим  отказалсЯ  выставить  свои  военные
силы. Љарл осадил пограничные крепости ’осканы, некоторые из них  сдались;
каменотесы Џьетрасанты дали неприЯтелю хороший бой, но, несмотрЯ  на  это,
через несколько дней французскаЯ армиЯ вступила во ”лоренцию.
   Џрилежно  обдумать  все  происходЯщее  у  Њикеланджело  почти  не  было
возможности. €сступленный страх вдруг  сменилсЯ  у  флорентинцев  чувством
облегчениЯ, весь город высыпал на улицы, большой колокол на  башне  сзывал
люден на площадь ‘иньории, все жаждали  узнать  новости.  Ѓудет  ли  отдан
город на разграбление?. Ѓудет ли свергнута республика? “целеют ли в городе
богатства,  искусства  и  ремесла,  безопасность   и   благополучие,   или
французский король со своей могущественной армией  разграбит  и  растопчет
все без пощады? ‚едь ”лоренциЯ жила в мире со своими соседЯми  так  долго,
что уже утратила и войско, и оружие, и желание сражатьсЯ. „ействительно ли
уже началсЯ второй потоп?
   Ћднажды утром,  проснувшись,  Њикеланджело  увидел,  что  дворец  будто
вымер. Џьеро, Ћрсини и их ближайшие  помощники  поехали  договариватьсЯ  с
Љарлом. Ђльфонсина с детьми и „жулиано нашли убежище  на  вилле  в  горах.
Њикеланджело казалось, что он осталсЯ среди пышных залов  и  комнат  один,
хотЯ там еще было несколько старинных слуг. ‚еличественный дворец оцепенел
в испуге, опустел и затих. ‹оренцо умер в Љареджи, а теперь здесь, в  этих
дворцовых покоЯх, с великолепной библиотекой  и  чудесными  произведениЯми
искусства, словно бы умирал и самый дух этого человека. Њикеланджело ходил
по гулким коридорам, заглЯдывал в  пустующие  просторные  комнаты:  в  них
чувствовалсЯ страшный запах смерти. Ћн, Њикеланджело, хорошо  его  чуЯл  -
ведь недаром он прошел такой искус в покойницкой монастырЯ ‘анто ‘пирито.
   ‚сеобщее смЯтение не унималось. Џьеро пал ниц перед  Љарлом,  предлагаЯ
завоевателю береговые крепости, Џизу и ‹ехгорн, и двести  тысЯч  флоринов,
если французскаЯ армиЯ "пройдет дальше но побережью, не тронув ”лоренции".
‚збешенный такой постыдной капитулЯцией, городской ‘овет ударил в  колокол
на башне дворца ‘иньории, созвал народ и объЯвил Џьеро изгнанным  за  "его
трусость, скудоумие, бессилие и покорность перед лицом врага".
   Љ Љарлу была направлена делегации, в которую входил и ‘авонарола. Џьеро
эта делегациЯ не хотела и з