жать  от
ужасных видений...
   - “ него были видениЯ? - с страшной тревогой спросил ѓарди.
   - „а... - торжественным голосом отвечал ђоден. - “  него  были  ужасные
видениЯ. Ћн видел эту девушку, умершую в смертном грехе из-за него,  среди
вечного пламени! Ќа ее прелестном лице, искаженном адскими  муками,  видна
была гримаса смеха, свойственнаЯ осужденным  на  вечную  погибель...  ‡убы
Яростно скрежетали... руки были страдальчески заломлены... из  глаз  текли
кровавые слезы...  и  мстительным,  злобным  голосом  она  кричала  своему
обольстителю:  "’ы  менЯ  погубил...  так  будь  же  проклЯт,   проклЯт...
проклЯт!.."
   Џоследние три  слова  ђоден  произнес,  приблизившись  на  три  шага  к
господину ѓарди и  сопровождаЯ  каждый  шаг  угрожающим  жестом.  …сли  мы
вспомним о том состоЯнии упадка, волнениЯ,  страха,  в  котором  находилсЯ
господин ѓарди, если вспомним, что иезуит только что расшевелил и пробудил
в  душе  несчастного  движущие  начала  чувственной  и   духовной   любви,
охлажденной слезами, но не угасшей, если подумаем, наконец,  что  господин
ѓарди  упрекал  себЯ  в  том,  что  убедил  женщину  нарушить  супружеские
обЯзанности, а за это, по католическим воззрениЯм, она  должна  была  быть
осуждена на вечную погибель, - понЯтно  станет  ужасающее  впечатление  от
всей этой фантасмагории, вызванной в молчаливом уединении,  при  угасающем
дне иезуитом с его мрачным лицом. ‚печатление это было длЯ господина ѓарди
тем  глубже,  сильней  и  опасней,  что  иезуит  с  дьЯвольской  хитростью
развивал, хотЯ и под другим углом зрениЯ, те же идеи ѓабриелЯ.


   Њолодой миссионер говорил господину ѓарди, что  ничего  не  может  быть
слаще, как просить Ѓога о прощении  врагов  или  заблудших.  Љ  просьбе  о
прощении  примешиваетсЯ  идеЯ  о  наказании...  и  вот  это-то   возможное
наказание  ђоден  и  старалсЯ  изобразить  своей  жертве  самыми  мрачными
красками.
   ѓосподин ѓарди, со сжатыми руками, с остановившимисЯ и расширенными  от
ужаса глазами, дрожал всем телом и, как  будто  все  еще  прислушиваЯсь  к
речам замолчавшего ђодена, машинально повторЯл:
   - _ЏроклЯт!.. ЏроклЯт!.. ЏроклЯт!.._
   ‚друг он закричал в припадке умоисступлениЯ:
   - џ тоже буду проклЯт!.. € она... эта  женщина...  которую  Я  заставил
забыть обЯзанности, свЯщенные в глазах людей, которую ввел в смертный грех
перед лицом ѓоспода,  эта  женщина,  мучась  в  адском  огне...  заламываЯ
руки... извиваЯсь  от  отчаЯниЯ...  с  кровавыми  слезами...  также  будет
когда-нибудь  кричать   мне   из   преисподней:   _ЏроклЯт!..   ЏроклЯт!..
ЏроклЯт!.._ Љогда-нибудь, - повторил он  с  ужасом,  -  когда-нибудь...  а
почем знать?.. быть может, она менЯ уж проклинает и  теперь!..  Ћна  могла
утонуть: ведь путешествие через океан опасно!!! Ћ! Ѓоже мой! €  она  также
умерла нераскаЯвшейсЯ грешницей!!! Ћсуждена навеки!!! ѓосподи! ‘жальсЯ над
ней!! Ћбрушь свой гнев на виновного!!! џ, один Я виноват!!!
   € несчастный, совсем обезумев, упал на колени, всплеснув руками.
   - „руг мой, - ласково уговаривал его  ђоден,  стараЯсь  поднЯть  его  с
пола, - успокойтесь... џ прихожу в отчаЯние от того, что мои слова привели
вас в такое волнение... “ менЯ была совсем инаЯ цель!..
   - ЏроклЯт, проклЯт!.. Ћна менЯ проклинает, а Я так любил ее... Ћсуждена
гореть в адском огне!.. - шептал господин ѓарди, не  обращаЯ  вниманиЯ  на
слова ђодена.
   - Џодождите же, друг мой... позвольте мне окончить эту историю,  и  она
покажетсЯ  вам  настолько  же  утешительной,  насколько  ужасной   кажетсЯ
теперь... ђади неба, припомните слова нашего несравненного аббата ѓабриелЯ
о сладости молитвы...
   Џри имени ѓабриелЯ господин ѓарди опомнилсЯ и с грустью воскликнул:
   - „а! …го слова так утешительны и кротки... “молЯю, повторите мне их!
   - Ќаш добрый ангел, - сказал ђоден, - говорил о сладости молитвы...
   - Ћ, да, да! Њолитвы!
   - Ќу, так выслушайте, как молитва спасла господина де ђансе...  сделала
из него свЯтого... Њолитва превратила жуткие страданиЯ, ужасные видениЯ...
в источник небесного блаженства...
   - “молЯю вас, - подавленно говорил господин ѓарди, - говорите со мной о
ѓабриеле... говорите о небе... не надо этого пламени... адского пламени...
заломленных рук преступных женщин, плачущих кровавыми слезами...
   - Ќет, нет, - добавил ђоден, и голос  его  из  жесткого  и  угрожающего
сделалсЯ нежным и мЯгким. - Ќет... не будет больше  картин  отчаЯниЯ...  џ
расскажу вам, как благодарЯ молитве, о  которой  говорил  аббат  ѓабриель,
господин де ђансе после адских мучений вкусил небесных радостей!
   - Ќебесных радостей? - переспросил господин ѓарди.
   - Ћднажды... в самый разгар его отчаЯниЯ  к  нему  пришел  свЯщенник...
такой  же  добрый,  как  и  наш  ѓабриель!..  Ћ  блаженство,  о   благость
ЏровидениЯ! —ерез несколько дней он научил несчастного сладости молитвы...
почтительного заступничества перед  ‘оздателем  за  людей,  достойных  …го
небесного гнева. ’огда господин де ђансе почувствовал себЯ совсем  другим:
его страданиЯ утихли, он стал молитьсЯ, и чем усерднее молилсЯ, тем  более
ЯвлЯлось у него надежды: он чувствовал, что  ѓосподь  его  слышит.  ‚место
того чтобы старатьсЯ забыть эту столь дорогую длЯ него женщину,  он  целые
часы проводил в мыслЯх о ней, молЯсь за ее спасение... Ћдин на один с этим
чудным воспоминанием, он проводил дни и ночи в молитвах о ней... в дивном,
пылком... Я бы сказал - почти в любовном экстазе.
   Ќевозможно передать энергичный и почти  чувственный  оттенок,  с  каким
ђоден произнес  слово  любовный.  Џри  этом  господин  ѓарди  почувствовал
страшную дрожь, и жгучую и ледЯную в одно и то же времЯ. ‚ первый раз  его
ослабевший ум посетила мысль о мрачном сладострастии аскетизма, об экстазе
- этой плачевной, зачастую эротической,  каталепсии,  свойственной  свЯтым
’ерезе, Ћбьерж и другим. ђоден, как бы  угадываЯ  мысли  господина  ѓарди,
продолжал:
   -  Љонечно,  господин  де  ђансе  не  мог  довольствоватьсЯ  рассеЯнной
молитвой, произносимой времЯ  от  времени  среди  мирской  суеты,  котораЯ
поглощает молитву так, что она и не доходит  до  слуха  ѓоспода...  Ќет...
нет...  среди  своего  уединениЯ  он  старалсЯ  сделать  эту  молитву  еще
действеннее, - до того горЯчо было его желание спасти свою возлюбленную от
загробных мучений.
   - —то же он сделал длЯ этого? -  спрашивал  господин  ѓарди,  полностью
подчинЯЯсь влиЯнию иезуита.
   - Ћн сделалсЯ монахом... - медленно произнес ђоден.
   - Њонахом? - задумчиво повторил господин ѓарди.
   - „а, он сделалсЯ монахом, чтобы его молитвы были благосклоннее принЯты
небесами...  †елаЯ  полнее  погрузитьсЯ  в  молитву,  откинув  все  земные
помыслы, он постилсЯ, бичевал себЯ, умерщвлЯл плоть, чтобы  одухотворитьсЯ
вполне и чтобы его молитва вырывалась  из  груди,  пылкаЯ  и  чистаЯ,  как
пламЯ, и восходила к ‘оздателю, как фимиам...
   - Ћ, какой упоительный сон! - воскликнул очарованный господин ѓарди.  -
‘делатьсЯ духом... светом... фимиамом длЯ того, чтобы возносить молитвы за
любимую женщину!
   - „а... дух... фимиам... свет... но это не сон, - сказал ђоден,  сильно
подчеркиваЯ слова. - ’акого дивного экстаза достигали очень многие  монахи
и  отшельники,  кроме  господина  де  ђансе,  ценой  молитв,   лишений   и
умерщвлениЯ  плоти!  …сли  бы  вы  знали  о  небесном  сладострастии  этих
экстазов!..  ‚место  ужасных  видений  господин  де  ђанее   начал   зреть
очаровательные картины! ‘колько  раз,  проведЯ  день  и  ночь  в  посту  и
молитве, бичуЯ свою плоть, он падал без сознаниЯ на плиты кельи!..  ’огда,
вслед за полным упадком физических сил, наступал  высокий  подъем  духа...
ЌеизъЯснимое блаженство овладевало его чувствами... до восхищенного  слуха
долетала божественнаЯ музыка... ослепительный и мЯгкий свет, которому  нет
подобного на земле, проникал сквозь закрытые  веки.  €  при  гармонических
звуках золотых арф серафимов, среди света,  в  сравнении  с  которым  свет
солнца бледен, монах видел свою возлюбленную.
   - †енщину, которую извлекли из адского пламени его молитвы! -  дрожащим
голосом сказал господин ѓарди.
   -  „а...  ее...  -   продолжал   ђоден   с   неотразимым   вдохновенным
красноречием, потому что это чудовище обладало замечательным даром слова -
€ эта женщина благодарЯ молитвам своего возлюбленного  не  плакала  больше
кровавыми слезами... не заламывала прекрасных рук в адских  конвульсиЯх...
Ќет...  нет...  она  ЯвлЯлась  во  всей  своей  красоте...  в  тысЯчу  раз
прелестнее, чем была на земле... она сиЯла вечной красотой ангелов... и  с
неизъЯснимым чувством улыбалась своему возлюбленному. ‚  ее  глазах  горел
влажный огонь, и  нежным,  страстным  голосом  она  говорила  ему:  "‘лава
ѓосподу! ‘лава тебе, мой возлюбленный... твои молитвы...  строгость  твоей
жизни... спасли менЯ... ѓосподь поместил  менЯ  среди  избранных...  ‘лава
тебе, мой возлюбленный!" €, сиЯЯ небесным блаженством, она своими  устами,
благоухавшими бессмертием, касалась губ монаха, охваченного экстазом...  и
их души сливались в поцелуе, полном  пылкого  наслаждениЯ,  как  любовь...
целомудренном, как благодать... неизмеримом, как вечность! (*14)
   - Ћ! - воскликнул господин ѓарди, совершенно вне себЯ,  -  о,  Я  готов
обречь себЯ на целую жизнь молитв, поста... мучений за один  такой  момент
счастьЯ с той, которую Я оплакиваю и  котораЯ,  быть  может,  осуждена  на
муки!..
   - —то вы говорите, момент! - воскликнул ђоден,  желтый  череп  которого
покрыт был потом, как у магнетизера; и схватив господина  ѓарди  за  руку,
чтобы еще больше к нему приблизитьсЯ, как бы желаЯ вдохнуть в  него  пламЯ
жгучего бреда, он продолжал: - Ќе раз, а почти ежедневно, во  времЯ  своей
монашеской жизни господин де ђансе,  погруженный  в  божественный  экстаз,
свойственный  аскетам,  испытывал  глубокое,   неизмеримое,   неизъЯснимое
сладострастие, сравнивать которое с земным сладострастием все  равно,  что
сравнивать вечность с человеческой жизнью...
   ‚идЯ, что господин ѓарди доведен до нужного состоЯниЯ, и так  как  ночь
уже наступила, иезуит выразительно взглЯнул  два  раза  по  направлению  к
двери.  ‚  эту  минуту  господин  ѓарди,  в  апогее  безумиЯ,   умолЯющим,
бессмысленным голосом закричал:
   - Љелью... могилу... и экстаз с ней!
   „верь отворилась, и в комнату вошел д'ќгриньи с плащом в руках. ‡а  ним
следовал слуга со свечой...


   Њинут через десЯть после этой сцены человек двенадцать рослых малых,  с
честными   открытыми   лицами,   входили   на   улицу   ‚ожирар   и,   под
предводительством ЂгриколЯ, весело направлЯлись к дому преподобных  отцов.
ќто  была  депутациЯ  от   бывших   рабочих   фабрики   господина   ѓарди,
направлЯвшаЯсЯ приветствовать и благодарить  своего  прежнего  хозЯина  за
предстоЯщее возвращение к ним.
   Ђгриколь шел во главе шествиЯ. ‚друг он увидел еще издали, как из ворот
дома, где  жил  господин  ѓарди,  выехала  карета,  запрЯженнаЯ  почтовыми
лошадьми, которых нахлестывал кучер. Љарета неслась во весь опор. ‘лучайно
или инстинктивно, но при виде этого экипажа у ЂгриколЯ  сжалось  сердце...
ќто ощущение перешло скоро в ужасное предчувствие, и в  ту  минуту,  когда
карета, с опущенными шторами, должна  была  поравнЯтьсЯ  с  кузнецом,  он,
уступаЯ беспокойству, бросилсЯ, чтобы остановить лошадей, восклицаЯ:
   - „рузьЯ... ко мне!
   - „есЯть луидоров на  водку...  галопом...  дави  их!..  -  по-военному
крикнул кучеру д'ќгриньи.
   Ѓыл разгар холеры. Ључер слышал о кровавых  расправах  с  отравителЯми.
€спуганный  неожиданным  нападением  ЂгриколЯ,  он  так   хватил   кузнеца
кнутовищем по голове, что оглушил и свалил того с ног, затем изо всей силы
хлестнул трех лошадей, которые подхватили экипаж и  ускакали,  раньше  чем
окружившие ЂгриколЯ товарищи  могли  что-нибудь  понЯть  в  его  словах  и
поступке. Ћни усердно стали приводить в чувство кузнеца.


        38. ‚Ћ‘ЏЋЊ€ЌЂЌ€џ

   ‘пустЯ несколько дней после  рокового  вечера,  когда  господин  ѓарди,
доведенный до безумиЯ мистическим  возбуждением,  внушенным  ему  ђоденом,
умолЯл, простираЯ руки, увезти его подальше  от  Џарижа,  произошли  новые
событиЯ.
   Њаршал ‘имон после возвращениЯ в Џариж занимал с дочерьми дом на  улице
’рех Ѓратьев.
   Џрежде чем ввести читателЯ в это  скромное  жилище,  мы  должны  кратко
напомнить некоторые факты.
   ‚ день пожара на  фабрике  маршал  ‘имон  посетил  своего  отца,  чтобы
посоветоватьсЯ с ним насчет одного очень важного дела и доверить ему  свое
глубокое огорчение по поводу все возраставшей печали его дочерей,  причины
которой он угадать не мог,  Њы  должны  вспомнить,  что  маршал  превратил
памЯть об императоре в благоговейный культ. …го благодарность  герою  была
безгранична,  преданность   слепа,   энтузиазм   оправдан   рассудком,   а
привЯзанность глубока и искренна, как у  самого  преданного  друга.  ќтого
мало. Ћднажды император, повинуЯсь чувству родительской радости  и  любви,
подвел маршала к колыбели, где спал король ђимский, и, горделиво  дав  ему
полюбоватьсЯ красотой ребенка, сказал:
   - ЏоклЯнись мне, старый друг, что ты так же будешь предан сыну, как был
предан отцу.
   Њаршал ‘имон дал клЯтву и сдержал ее. ‚о  времЯ  ђеставрации  он  хотел
произвести переворот в пользу Ќаполеона II. Ћн безуспешно пыталсЯ  вызвать
возмущение в кавалерийском полку, которым  командовал  д'ќгриньи.  Ќо  ему
изменили, на него донесли, и он должен был, после ожесточенного поединка с
будущим  иезуитом,  бежать  в  Џольшу,  чтобы  избегнуть  смертной  казни.
Ѓесполезно рассказывать, как из Џольши он попал в €ндию,  а  оттуда  после
€юльской революции в Џариж; о возвращении его хлопотали друзьЯ по  оружию,
причем им удалось добитьсЯ признаниЯ титула  и  званиЯ,  пожалованных  ему
императором накануне ‚атерлоо.
   Џо возвращении в Џариж после долгого изгнаниЯ маршал ‘имон, несмотрЯ на
счастье, испытываемое им в объЯтиЯх дочерей, не мог скрыть печали, узнав о
смерти жены, которую он обожал. Ћн так рассчитывал найти ее в Џариже,  что
разочарование его было ужасно, и он поэтому жестоко  страдал,  хотЯ  искал
утешениЯ в нежности дочерей.
   Ћднако интриги ђодена  скоро  внесли  горе  и  смущение  в  его  жизнь.
ЃлагодарЯ тайным свЯзЯм иезуита в ђиме и ‚ене  один  из  эмиссаров  ђодена
ЯвилсЯ к маршалу  и,  располагаЯ  Ясными  доказательствами  справедливости
своих слов, опиравшихсЯ на неопровержимые факты, сообщил:
   - ‘ын императора умирает, став жертвой  того  страха,  который  внушает
…вропе имЯ Ќаполеона. Ѓыть может, вы, старый, испытанный  друг  его  отца,
сумеете вырвать несчастного принца из этой медленной  агонии.  ќти  письма
могут вам  доказать,  что  нетрудно  войти  в  соглашение  с  одним  очень
влиЯтельным лицом из числа тех, кто  окружает  ђимского  королЯ,  и,  быть
может, это лицо поможет бегству  принца.  „ействуЯ  быстро  и  решительно,
можно похитить Ќаполеона II  из  Ђвстрии,  где  он  постепенно  угасает  в
смертельной длЯ него атмосфере. ЏредприЯтие очень смелое, но  не  лишенное
шанса на успех, если вы примете в нем участие, так как ваше имЯ  популЯрно
и всем памЯтна та предприимчивость  и  смелость,  с  какой  вы  устраивали
заговор в пользу Ќаполеона II в 1815 году.
   ‚о ”ранции каждому было известно о медленном угасании ђимского  королЯ.
“тверждали даже, что сын героЯ тщательно воспитывалсЯ свЯтошами  в  полном
неведении имени и славы своего отца, что  в  несчастном  ребенке  всЯчески
подавлЯли проЯвлЯвшиесЯ  нередко  порывы  мужества  и  великодушиЯ.  ‘амые
холодные люди умилЯлись и чувствовали себЯ  растроганными,  слушаЯ  о  его
печальной, роковой участи.
   Џрипомнив геройство, рыцарское благородство маршала  ‘имона,  страстное
преклонение перед императором, мы легко поймем, что  отец  ђозы  и  Ѓланш,
более чем всЯкий другой, горЯчо интересовалсЯ участью  молодого  принца  и
что, конечно, когда бы наступил момент действовать, маршал не  ограничилсЯ
одними  бесплодными   сожалениЯми.   —то   касаетсЯ   правдивости   писем,
предъЯвленных эмиссаром ђодена, маршал проверил их через  самые  различные
источники, в чем помогли свЯзи со старыми боевыми товарищами, долгое времЯ
в годы  €мперии  работавшими  в  миссии  в  ‚ене.  Џроверка  была  сделана
осторожно и искусно, так что не подала повода ни к каким  слухам.  ‘  этой
минуты предложение эмиссара ђодена повергло маршала в жестокую  внутреннюю
борьбу; чтобы рискнуть на смелое и опасное предприЯтие, он должен  был  бы
вновь покинуть дочерей; если  же,  напротив,  боЯсь  разлуки  с  ними,  он
отказалсЯ  бы  от  попытки  спасти  ђимского  королЯ,  смертельнаЯ  агониЯ
которого была всем известным фактом, то  маршалу  оставалось  смотреть  на
себЯ как на преступившего клЯтву, данную императору.
   —тобы покончить с тЯжелыми колебаниЯми, маршал,  доверЯвший  неумолимой
прЯмоте  отца,  отправилсЯ  к  нему  за  советом.  Љ   несчастью,   старый
рабочий-республиканец, смертельно раненный во времЯ нападениЯ на  фабрику,
умер на его руках, хотЯ, и  умираЯ,  не  забыл  ответить  на  вопрос  сына
следующими словами:
   - ‘ын мой, ты  должен  исполнить  свой  долг.  Љак  честный  человек  и
исполнЯЯ мою последнюю волю, ты должен... не колеблЯсь...
   Џо воле печального рока последние слова, которые должны  были  поЯснить
мысль старого рабочего, были произнесены им угасающим голосом и совершенно
невнЯтно. €так, он умер, оставив маршала ‘имона  в  тем  большей  тревоге,
поскольку он не знал, какое же из его решений было категорически  осуждено
отцом, к мнению которого он питал абсолютное и вполне заслуженное доверие.
   Ћдним словом,  он  мучилсЯ,  стараЯсь  догадатьсЯ:  не  хотел  ли  отец
посоветовать ему не покидать дочерей во имЯ долга и чести, отказавшись  от
этого слишком рискованного предприЯтиЯ; или же, наоборот, не хотел  ли  он
внушить сыну, не колеблЯсь, покинуть на  некоторое  времЯ  дочерей,  чтобы
исполнить клЯтву, данную императору, и по крайней мере попытатьсЯ  вырвать
Ќаполеона  II  из  заключениЯ,  грозЯщего  смертью.  ќто   затруднительное
положение,  отЯгощавшеесЯ  еще  другими  обстоЯтельствами,  о  которых  мы
позднее расскажем; глубокаЯ скорбь, причиненнаЯ маршалу ‘имону трагической
смертью отца, умершего у него на руках; беспрестанные тЯжкие  воспоминаниЯ
о жене, умершей  в  ссылке;  наконец,  ежедневные  огорчениЯ,  причинЯемые
возрастающей печалью ђозы и Ѓланш, - все это  наносило  болезненные  удары
маршалу ‘имону. Џрибавим, к тому же, что, несмотрЯ  на  природную  отвагу,
мужественно  проЯвлЯвшуюсЯ  им  в  течение  двадцати  лет  на   войне,   -
опустошениЯ холеры, этой ужасной болезни, жертвой которой стала его жена в
‘ибири, причинЯли маршалу невольный страх. ќтот железный человек,  который
в стольких битвах холодно пренебрегал смертью,  чувствовал  теперь  порою,
что обычнаЯ твердость характера изменЯет ему  при  виде  сцен  отчаЯниЯ  и
траура, которые Џариж ЯвлЯл на каждом шагу.
   Ќо когда мадемуазель де Љардовилль удалось собрать  свою  семью  вокруг
себЯ, чтобы предохранить ее от козней  врагов,  она  сумела  своим  нежным
участием оказать столь благотворное влиЯние на тайное горе ђозы  и  Ѓланш,
что они, казалось,  совсем  успокоились,  и  маршал  ‘имон,  забываЯ  свою
мрачную озабоченность, наслаждалсЯ этой счастливой переменой, увы, слишком
недолгой.
   ЋбъЯснив и напомнив читателю  эти  событиЯ,  мы  можем  продолжать  наш
рассказ.


        39. †ЋЉђ€‘-ЏђЋ‘’Ћ”€‹џ

   Љак мы уже говорили, маршал ‘имон занимал скромный домик на улице  ’рех
Ѓратьев. „ва часа пополудни пробило на часах в  спальне  маршала.  Љомната
эта была убрана с чисто военной простотой: единственным ее украшением было
полное боевое  вооружение  маршала,  служившее  ему  во  времЯ  походов  и
висевшее  над  кроватью,  а  также  небольшой  бронзовый  бюст  Ќаполеона,
стоЯвший на секретере против кровати.
   ’ак как на дворе было довольно свежо, а маршал за долгое  пребывание  в
€ндии стал чувствителен к холоду, то в его  комнате  камин  топилсЯ  целый
день.
   ‘крытаЯ под драпировкой дверь, выходившаЯ на площадку черной  лестницы,
медленно отворилась. ‚ошел мужчина. ‚ руках у него была корзина с дровами;
он медленно приблизилсЯ к  камину,  стал  перед  ним  на  колени  и  начал
симметрично  раскладывать  поленьЯ  в  Ящик,  стоЯвший  у  камина.   ‡атем
незаметно,  осторожно,  на  коленЯх  же,  он  подполз  к   другой   двери,
находившейсЯ возле камина, и стал внимательно прислушиватьсЯ,  не  говорЯт
ли в соседней комнате. ќтот человек, взЯтый в дом длЯ черной работы,  имел
невообразимо глупую и смешную наружность; обЯзанности его состоЯли в  том,
что он носил дрова, бегал по поручениЯм и т.д.;  кроме  того,  он  ЯвлЯлсЯ
предметом шуток и насмешек всей остальной прислуги.  „агобер,  исполнЯвший
должность  управителЯ,  раз  в  веселую  минуту  окрестил   этого   дурака
_†окрисом_, и прозвище, во всех отношениЯх заслуженное,  осталось  за  ним
навсегда благодарЯ глупости и неловкости  этого  персонажа,  плосколицего,
широконосого, с глупыми вытаращенными глазами,  с  лицом,  почти  лишенным
подбородка. Џрибавьте к этому описанию красную саржевую куртку, на которой
вырисовывалсЯ треугольник белого фартука, - и станет вполне очевидно,  что
прозвище болвана было, безусловно, заслуженным.
   Ћднако в ту минуту, когда †окрис с любопытством  подслушивал  у  двери,
искра живого ума оживлЯла его обычно тусклый и тупой взор. Ћн тем же путем
отполз от двери, взЯл корзину, еще наполовину наполненную  дровами,  встал
и, подойдЯ к той же двери, у которой только  что  подслушивал,  потихоньку
постучалсЯ. Ќикто не ответил. Ћн постучал сильнее. ’о же молчание.
   ’огда он спросил хриплым, резким, лающим и самым нелепым голосом, какой
только можно себе вообразить:
   - Њадемуазель... нужно вам дров длЯ камина?
   Ќе получаЯ ответа, †окрис тихонько отворил дверь и,  войдЯ  в  соседнюю
комнату, окинул ее быстрым взглЯдом. ‚ыйдЯ оттуда через несколько  секунд,
он  пугливо  осмотрелсЯ,  как  человек,   совершивший   нечто   важное   и
таинственное. ‡атем он, все еще  не  расставаЯсь  с  корзиной,  хотел  уже
уходить  из  комнаты  маршала,  когда  потайнаЯ  дверь  вдруг  медленно  и
осторожно  отворилась  и  в  комнату  вошел  „агобер.  ‚идимо,  удивленный
присутствием †окриса, солдат нахмурил брови и сердито спросил:
   - —то ты здесь делаешь?
   Џри резком и неожиданном  вопросе,  сопровождаемом  сердитым  ворчанием
“грюма, находившегосЯ в плохом  настроении  и  следовавшего  по  пЯтам  за
хозЯином, †окрис притворно или искренно закричал от  страха  и  уронил  на
землю корзину, из которой посыпались дрова.
   - —то ты тут делаешь... болван? - переспросил  „агобер,  грустное  лицо
которого доказывало, что ему не до смеха над трусливым †окрисом.
   - Ђх, господин „агобер!.. Љак страшно!.. ѓосподи!.. ќкаЯ жалость, что у
менЯ в руках не стопка тарелок! “ж тогда бы вы сами видели, что  Я  разбил
их не по своей вине!
   - џ тебЯ спрашиваю, что ты тут делаешь?
   - ‘ами видите, -  отвечал  †окрис,  -  дрова  приносил  в  комнату  его
светлости герцога, чтобы  затопить,  если  ему  холодно,  потому  что  ему
холодно!..
   - ‹адно, бери свою корзину и убирайсЯ.
   - Ђх,  господин  „агобер...  у  менЯ  просто  ноги  подкашиваютсЯ!  Љак
страшно!.. Љак страшно!.. Љак страшно!..
   - “йдешь ли ты, животное? - закричал ветеран, и, взЯв †окриса за  руку,
он толкнул его к двери, а “грюм, насторожив уши и,  подобно  ежу,  вздыбив
шерсть, казалось, готов был ускорить отступление †окриса.
   - €дем, господин „агобер, идем,  -  отвечал  дурак,  поспешно  поднимаЯ
корзину. - ‘кажите только господину “грюму, чтобы...
   - “йдешь  ли  ты  к  дьЯволу,  дурацкий  болтун?  -  закричал  „агобер,
выталкиваЯ его за дверь.
   Ћставшись один,  солдат  запер  на  задвижку  дверь,  котораЯ  вела  на
потайную лестницу, затем подошел к другой двери, сообщавшейсЯ  с  комнатой
сестер, и запер ее на ключ. Џосле этого он  поспешно  подошел  к  алькову,
вошел внутрь,  отцепил  пару  пистолетов  и,  увидав,  что  они  зарЯжены,
тщательно снЯл капсюли. ‘ глубоким вздохом он повесил оружие  на  место  и
хотел уже уйти, как вдруг, видимо, ему пришла новаЯ мысль; он опЯть выбрал
из коллекции оружиЯ индийский кинжал с очень острым лезвием,  вытащил  его
из позолоченных ножен и, подсунув его  под  ножку  кровати,  под  железное
колесико, отломил острие.
   „агобер отпер после этого обе  двери  и,  медленно  подойдЯ  к  камину,
задумчиво и мрачно оперсЯ  на  мраморную  доску.  “грюм,  сидЯ  у  камина,
внимательно следил за малейшими движениЯми солдата. “мнаЯ собака дала даже
доказательство своей редкой и предупредительной понЯтливости.  ‚ынимаЯ  из
кармана платок, „агобер выронил  пакетик  с  жевательным  табаком.  “грюм,
носивший поноску, как дрессированнаЯ  собака,  поднЯл  пакетик  зубами  и,
встав  на  задние  лапы,  почтительно  подал  его  хозЯину.  Ќо   „агобер,
машинально взЯв  от  собаки  пакетик,  не  обратил  даже  вниманиЯ  на  ее
догадливость. ‹ицо отставного конногренадера было полно печали и  тревоги.
ЏостоЯв несколько времени неподвижно, с остановившимсЯ взором, он  вскоре,
уступаЯ беспокойному  волнению,  начал  мерЯть  комнату  из  угла  в  угол
широкими шагами, засунув одну руку в  задний  карман,  а  другую  за  борт
сюртука, застегнутого на все пуговицы. ‚ремЯ от времени  „агобер  внезапно
останавливалсЯ и отвечал на свои мысли восклицаниЯми сомнениЯ  и  тревоги.
‡атем, повернувшись к оружейным трофеЯм над кроватью, он печально  покачал
головою и прошептал:
   - Љонечно, этот страх напрасен... но, право...  _он_  слишком  необычен
последние два днЯ... так что... пожалуй...
   €, снова принЯвшись ходить, „агобер, после долгого молчаниЯ,  заговорил
опЯть:
   - „а... он должен все сказать... он  слишком  менЯ  тревожит...  а  эти
бедные малютки... Џросто сердце разрываетсЯ!..
   € он ожесточенно крутил усы конвульсивным движением, что всегда служило
у него признаком сильного волнениЯ.
   Џомолчав снова, он затем, видимо, отвечаЯ на свои мысли, продолжал:
   - Ќо что же это может быть?.. Ќеужели письма?.. ќто слишком подло... он
их презирает... однако... пожалуй... Ќет, он выше этого...
   € старик снова зашагал по комнате, но вдруг “грюм,  повернув  голову  к
двери, выходившей на черную лестницу, сердито заворчал.
   ‚след за этим в дверь постучались.
   - Љто там? - спросил „агобер.
   Ќикто не отвечал, но продолжали стучать. ‚  нетерпении  солдат  отворил
дверь, и перед ним поЯвилась глупаЯ физиономиЯ †окриса.
   - Ћтчего ты не отвечал, когда Я спрашивал, кто тут?  -  сердито  сказал
солдат.
   - ѓосподин „агобер, ведь вы менЯ сейчас  прогнали...  Ќу,  Я  и  боЯлсЯ
отозватьсЯ, чтобы вы не рассердились, что это опЯть Я.
   - —то тебе надо?  ѓовори!  „а  пошевеливайсЯ  же,  скотина!  -  крикнул
„агобер, видЯ, что †окрис продолжает стоЯть за дверью.
   - ѓосподин „агобер... Я здесь... Я  сейчас...  не  сердитесь...  Я  вам
скажу... ’ам молодой человек...
   - Ќу?
   - Ћн хочет вас сейчас видеть!
   - …го имЯ?
   - …го имЯ, господин „агобер? - глупо ухмылЯЯсь, ломалсЯ †окрис.
   - ѓоворЯт тебе, болван... как его имЯ?
   - ‚от еще, господин „агобер! ‚ы менЯ нарочно об этом спрашиваете... Љак
его имЯ!
   - Џослушай, негодЯй, да ты, верно, поклЯлсЯ вывести менЯ из терпениЯ! -
€ „агобер схватил †окриса за шиворот. - Љак его имЯ?
   - Џозвольте, господин „агобер... не сердитесь... ‡ачем вам говорить его
имЯ, если вы его знаете!
   - Ђх, набитый дурак! - сказал „агобер, сжимаЯ кулаки.
   - „а, конечно же, знаете, господин „агобер: ведь это ваш сын... Ћн ждет
вас внизу, ему надо скорее вас увидать.
   †окрис так ловко разыгрывал дурака, что „агобер этому невольно поверил.
Ћн посмотрел пристально на  †окриса,  скорее  тронутый,  чем  рассерженный
подобной глупостью, и затем, пожав плечами, прибавил:
   - €ди за мной!
   †окрис повиновалсЯ, но прежде чем затворить за собою дверь, он  порылсЯ
в кармане, исподтишка вытащил письмо и бросил его позади себЯ  в  комнату,
не оборачиваЯсь и  продолжаЯ  говорить  с  „агобером,  чтобы  отвлечь  его
внимание.
   - ‚аш сын внизу... не хотел подниматьсЯ... оттого он и внизу...
   ЏроизносЯ эти слова, †окрис затворил за собою дверь, считаЯ, что письмо
достаточно заметно на полу в комнате маршала.
   Ќо в своих расчетах †окрис не подумал об “грюме.
   ’о ли собака считала более предусмотрительным держатьсЯ  в  арьергарде,
то ли из почтительного уважениЯ к двуногим существам, но  почтенный  “грюм
вышел из комнаты последним. € так как он замечательно носил  поноску  (это
он только  что  доказал),  то,  увидев  письмо,  оброненное  †окрисом,  он
осторожно взЯл его в зубы и вышел вслед  за  слугой,  который  не  заметил
нового доказательства ума и сообразительности “грюма.


        40. ЂЌЋЌ€ЊЌЋ… Џ€‘њЊЋ

   Њы сейчас расскажем, что случилось с письмом, которое  “грюм  держал  в
зубах, и отчего он покинул хозЯина, когда тот побежал навстречу Ђгриколю.
   Ќесколько дней уже не видал „агобер своего сына. ‘ердечно обнЯв его, он
прошел с ним в одну из комнат первого этажа, котораЯ служила ему спальней.
   - Љак поживает твоЯ жена? - спросил солдат сына.
   - ‡дорова, батюшка, спасибо.
   ’огда „агобер обратил внимание на изменившеесЯ лицо ЂгриколЯ и спросил:
   - ’ы что такой печальный? ђазве что-нибудь случилось за то  времЯ,  что
мы не видались?
   - Ѓатюшка, все кончено... Ћн длЯ нас потерЯн навсегда!  -  с  отчаЯнием
воскликнул Ђгриколь.
   - Ћ ком ты говоришь?
   - Ћ господине ѓарди.
   - Ћ нем?.. „а ведь три днЯ тому назад ты надеЯлсЯ с ним повидатьсЯ!
   - џ и видел его... и наш дорогой ѓабриель также его видел и  говорил  с
ним, со всей сердечностью, как только он  умеет  говорить...  …му  удалось
ободрить господина ѓарди так, что  он  решил  вернутьсЯ  к  нам.  џ  прЯмо
обезумел от радости и побежал сообщить эту добрую весть товарищам, которые
ожидали результатов нашего свиданиЯ.  Ѓегу  назад  вместе  с  ними,  чтобы
поблагодарить господина ѓарди. Њы были уже в ста шагах от дома этих черных
рЯс...
   - —ерных рЯс? - спросил „агобер мрачно. - Ќу, если они замешались, надо
ждать беды! џ их знаю.
   - ’ы не ошибаешьсЯ, батюшка: да, случилось несчастье... Ќавстречу мне и
моим товарищам неслась карета... Ќе знаю,  что  подсказало  мне,  что  это
увозЯт господина ѓарди...
   - ‘илой? - с живостью спросил „агобер.
   - Ќет! ќти свЯтоши слишком длЯ  этого  ловки...  -  с  горечью  отвечал
Ђгриколь. - Ћни всегда сумеют сделать вас соучастниками  причинЯемого  вам
зла. Ѓудто Я не знаю, как они поступали с бедной матушкой!
   - „а... славнаЯ женщина... а как они ее опутали своими сетЯми...  Ќу  и
что же эта карета, о которой ты начал?
   - Љогда Я увидел, что карета выезжает из ворот  их  дома,  -  продолжал
Ђгриколь, - сердце у менЯ сжалось, и невольно,  точно  кто-нибудь  толкнул
менЯ, Я бросилсЯ к лошадЯм, призываЯ на помощь. Ќо кучер так  ударил  менЯ
кнутовищем, что Я упал без чувств. Љогда Я пришел в себЯ, карета была  уже
далеко.
   - Ђ ты не ранен? - живо спросил „агобер, внимательно глЯдЯ на сына.
   - Ќет... царапина!
   - —то же ты затем предпринЯл?
   - џ побежал к нашему  доброму  ангелу,  мадемуазель  де  Љардовилль,  и
рассказал ей все. "Ќужно немедленно отправитьсЯ по пЯтам господина  ѓарди,
- сказала она мне. - ‚озьмите мою карету, почтовых лошадей и  следуйте  за
господином ѓарди от  станции  до  станции,  взЯв  в  провожатые  господина
„юпона; и если вам удастсЯ его увидеть, быть  может,  ваше  присутствие  и
ваши мольбы преодолеют пагубное влиЯние монахов".
   - ‹учше этого совета ничего нельзЯ было  и  придумать.  Њадемуазель  де
Љардовилль совершенно права.
   - ‘пустЯ час мы напали на след господина ѓарди, по дороге к Ћрлеану. Њы
ехали за ним до ќтампа. ’ам нам сказали, что  он  свернул  на  проселочную
дорогу и поехал к дому ордена иезуитов, выстроенному в долине в нескольких
лье от дороги и называющемусЯ ‚аль де ‘ент-ќрем. Ќас убедили,  что  дороги
там скверны, а ночь так темна, что будет  лучше,  если  мы  переночуем  на
постоЯлом дворе и рано утром выедем. Њы  последовали  этому  совету.  —уть
забрезжил рассвет, мы были уже в карете и ехали по каменистой и  пустынной
проселочной  дороге;  вокруг  виднелись  одни  скалы  и  только  несколько
деревьев. —ем ближе мы подъезжали, местность приобретала все более мрачный
и дикий вид, точно мы были за  сто  лье  от  Џарижа.  Ќаконец  на  вершине
довольно высокой горы, усеЯнной обломками скал из  песчаника,  мы  увидали
большой, почерневший  от  времени  старый  дом  с  несколькими  маленькими
окошками. џ никогда не видал ничего тоскливее и  пустыннее.  Њы  вышли  из
кареты; Я позвонил. Ќам открыл слуга. "ѓосподин  аббат  д'ќгриньи  приехал
сюда сегоднЯ ночью с одним господином, - сказал Я совершенно  уверенно.  -
Џредупредите этого господина, что мне необходимо его видеть сейчас  же  по
очень важному делу". ‘луга,  принЯв  нас,  верно,  за  сообщников  аббата,
беспрекословно нас впустил. —ерез секунду поЯвилсЯ д'ќгриньи, но при  виде
менЯ моментально отступил и исчез за дверью. Ћднако  минут  через  пЯть  Я
очутилсЯ перед господином ѓарди.
   - Ќу и что же? - спросил „агобер.
   Ђгриколь печально покачал головою и продолжал:
   - Џо одному взглЯду на лицо господина ѓарди Я понЯл, что  все  пропало.
Ћн обратилсЯ ко мне и кротким, но вполне твердым голосом сказал:
   - џ понимаю и извинЯю  причину  вашего  поЯвлениЯ  здесь.  Ќо  Я  решил
кончить мою  жизнь  в  молитве  и  уединении.  џ  принЯл  это  решение  по
собственному желанию длЯ спасениЯ души. ‚прочем, скажите вашим  товарищам,
что Я распорЯдилсЯ так, что они сохранЯт обо мне доброе воспоминание.
   џ хотел говорить, но он менЯ перебил:
   -  Ѓесполезно...  мое  решение  неизменно...  не  пишите  мне:   письма
останутсЯ без ответа. џ хочу весь погрузитьсЯ  в  молитву...  Џрощайте,  Я
устал с дороги...
   ќто была правда. Ћн был бледен, как привидение;  мне  даже  показалось,
что глаза у него  стали,  как  у  помешанного.  …го  было  трудно  узнать,
настолько велика казалась перемена даже со вчерашнего днЯ.  ђука,  которую
он протЯнул мне на прощание, была суха и горЯча. ‚ это времЯ  вошел  аббат
д'ќгриньи.
   - Ћтец мой, - обратилсЯ  к  нему  господин  ѓарди,  -  будьте  любезны,
проводите господина ЂгриколЯ Ѓодуэна, - и, махнув мне рукой, он  вышел  из
комнаты.
   ‚се кончено, он навеки длЯ нас потерЯн.
   - „а, - сказал „агобер. - Ћни околдовали его, эти черные  рЯсы,  как  и
многих других...
   - џ с господином „юпоном  вернулсЯ  в  Џариж  в  полном  отчаЯнии...  -
продолжал Ђгриколь. - ‚от что сделали эти ханжи, с господином  ѓарди...  с
таким великодушным человеком, дававшим возможность  тремстам  трудолюбивым
рабочим жить в радости и счастьи; он улучшал их нравы, развивал их  ум,  и
весь этот маленький мирок, Џровидением которого он  ЯвлЯлсЯ,  благословлЯл
его... Ђ теперь он навеки обрек себЯ на мрачную, бесплодную созерцательную
жизнь.
   - Ћ! ќти черные  рЯсы!..  -  сказал  „агобер  с  дрожью  и  не  скрываЯ
непреодолимого ужаса. - —ем дальше, тем больше Я их боюсь... ’ы сам видел,
что они сделали с твоей матерью... видишь, что они  сделали  с  господином
ѓарди.  ’ы  помнишь  их  заговоры  против  наших  бедных  сироток,  против
великодушной   мадемуазель   де   Љардовилль...   Ћ!   ќти   люди    очень
могущественны... џ предпочел бы сражатьсЯ с каре русских гренадеров, чем с
дюжиной этих сутан... Ћднако довольно, у менЯ и без этого  много  забот  и
горЯ.
   ‚идЯ  удивление  ЂгриколЯ,  „агобер  бросилсЯ  ему  на  шею,   повторЯЯ
задыхающимсЯ голосом:
   - Ќет... нет... Я не могу больше молчать, сердце  переполнено...  „а  и
кому, кроме тебЯ, Я могу доверитьсЯ?
   - Ћтец... ’ы менЯ пугаешь! —то случилось?
   - ‡наешь, право, не будь тебЯ да моих бедных малюток, Я бы  лучше  пулю
себе в лоб пустил, чем видеть то, что Я вижу, а главное  -  боЯтьсЯ  того,
чего Я боюсь...
   - —его же ты боишьсЯ, батюшка?
   - Ќе знаю, что делаетсЯ с маршалом, но он страшно пугает менЯ...
   - Ќо ведь после разговора с мадемуазель де Љардовилль...
   - „а... ему было получше...  „обрые  слова  мадемуазель  де  Љардовилль
точно пролили бальзам на его раны. Џрисутствие молодого  принца  тоже  как
будто его развлекло... он  не  казалсЯ  более  таким  озабоченным,  и  это
отразилось и на бедных девочках... Ќо  вот  уже  несколько  дней...  точно
какой-то демон снова привЯзалсЯ к этой  семье...  просто  голову  потерЯть
можно... џ уверен, что прекратившие было приходить анонимные письма  (*15)
вновь возобновились...
   - Љакие письма, батюшка?
   - Ђнонимные.
   - Ћ чем же?
   - ’ы знаешь ненависть маршала к  этому  изменнику  д'ќгриньи.  Љонечно,
когда он узнал,  что  этот  предатель  здесь...  что  он  преследовал  его
дочерей, как преследовал и их мать до  самой  смерти...  что  он  сделалсЯ
монахом... Я думал, что маршал сойдет с ума от  бешенства  и  гнева...  Ћн
хотел непременно увидатьсЯ с изменником, но  Я  его  успокоил  несколькими
словами: "‚едь он теперь свЯщенник, вы можете оскорблЯть  и  колотить  его
сколько угодно, но он с вами дратьсЯ не  пойдет.  „а,  право,  на  него  и
плюнуть-то не стоит; начал он с того, что сражалсЯ против своей родины,  а
кончил тем, что стал гнусным свЯтошей". - "„а должен же Я его наказать  за
смерть жены и отомстить за зло, причиненное моим  детЯм!"  -  восклицал  с
гневом маршал. - "‚едь вы знаете, что за  нас;  говорЯт,  может  отомстить
только закон... мадемуазель де Љардовилль подала на этого предателЯ жалобу
за то, что он хотел упрЯтать ваших дочерей в  монастырь.  ЋстаетсЯ  только
ждать".
   - „а, - с грустью заметил Ђгриколь, -  и,  к  несчастью,  доказательств
против д'ќгриньи нет. Ђдвокат мадемуазель де Љардовилль говорит,  что  эти
свЯтоши орудовали так ловко, что существенных доказательств не  имеетсЯ  и
очень может быть, что жалоба будет оставлена без последствий.
   - ќто же говорит и маршал... € такаЯ  несправедливость  бесит  его  еще
больше.
   - Ћн должен относитьсЯ с презрением к подобным негодЯЯм.
   - Ђ анонимные письма?
   - —то вы хотите сказать?
   - Ђ вот Я тебе расскажу: маршал, как  честный  и  благородный  человек,
когда первый пыл его гнева прошел, решил, что действительно, если изменник
перерЯдилсЯ в свЯтоши, нападать на него все равно, что нападать на женщину
или на старика. Ћн решил забыть презренного и на этом успокоилсЯ. Ќо тогда
начали приходить по почте анонимные письма, которые пытались всевозможными
средствами пробудить и разъЯрить гнев маршала на предателЯ, напоминаЯ  все
то зло, которое аббат д'ќгриньи  причинил  ему  и  его  близким.  Ќаконец,
маршала упрекали в том, что он стал низким человеком, если не мстит  этому
ханже, который преследовал его жену и детей и который  каждый  день  нагло
смеетсЯ над ним.
   - ’ы не подозреваешь, отец, кто может быть автором этих писем?
   - Ђбсолютно нет... и это сводит менЯ  с  ума...  Ќесомненно,  их  пишут
враги маршала... а у него одни только враги: черные рЯсы.
   - Ќо, батюшка, если  в  этих  письмах  восстанавливают  маршала  против
аббата д'ќгриньи, значит, они не могут быть написаны ими.
   - џ так же думал.
   - ЉакаЯ же может быть цель этих анонимных посланий?
   - –ель ЯснаЯ! - воскликнул „агобер. -  Њаршал  -  вспыльчивый,  горЯчий
человек;  отметить  предателю  у  него  тысЯчи  причин...  Ћн   не   может
действовать против него сам, закон тоже  бездействует...  ЋстаетсЯ  только
забыть и презирать... к чему он и стремитсЯ.  Ќо  эти  дерзкие  вызывающие
письма своими оскорблениЯми и насмешками ежедневно разжигают его  законную
ненависть. ’ысЯча чертей! Џраво, у менЯ голова не слабее, чем у  других...
но Я чувствую, что сам могу помешатьсЯ от этой игры...
   - Љакой ужасный, адский замысел, если это правда!
   - ќтого еще мало.
   - „а что вы говорите!
   - Њаршал получает еще какие-то  письма,  но  этих  мне  не  показывает.
’олько, как он прочитал первое из них, его точно ударили, и он  прошептал:
"Ћни не щадЯт даже этого... Ќет... это уже  слишком!"  -  и,  закрыв  лицо
руками, он даже заплакал.
   - Љак... маршал... заплакал?! - воскликнул кузнец, не верЯ своим ушам.
   - „а! - отвечал „агобер. - Ћн... плакал, как ребенок!..
   - —то же могло заключатьсЯ в этих письмах, батюшка?
   - џ не смел его спросить, - до того он казалсЯ несчастным и удрученным.
   - Ћднако среди таких тревог и неприЯтностей маршал должен вести ужасную
жизнь!
   - Ђ бедные малютки? Ћни  день  ото  днЯ  становЯтсЯ  все  печальнее,  и
невозможно узнать причину их грусти. Ђ смерть его отца? ‚едь он  скончалсЯ
у него на руках. ’ы думаешь, этого довольно? Ђ Я тебе скажу, что  это  еще
не все... џ уверен, что у  маршала  есть  на  душе  еще  какое-то  сильное
горе... ‡а последнее времЯ его нельзЯ узнать. Ћн сердитсЯ, выходит из себЯ
из-за всЯкого пустЯка и бывает так сердит... что... -  и  после  минутного
колебаниЯ „агобер прибавил: - Ќу, тебе-то Я могу это открыть... џ  сегоднЯ
счел нужным снЯть капсюли с его пистолетов...
   - Ѓатюшка! - воскликнул Ђгриколь. - Ќеужели ты боишьсЯ...
   - ‚ том состоЯнии возбуждениЯ, в каком Я его видел вчера,  он  способен
на все!
   - —то же случилось вчера?
   - Ќадо тебе сказать, что вот уже некоторое  времЯ  у  маршала  проходЯт
долгие совещаниЯ с каким-то господином, по наружности - отставным военным,
с виду добрым и хорошим человеком. џ заметил, что печаль и тревога маршала
всегда удваиваютсЯ после их свиданий. „ва или три