 исполненной труда жизнью. Ђ добродетель нынешнего ђима? Ћна стоит
на пустом месте, ибо ее нет.
   €  все же! џ должен поведать тебе странную историю. мой “льпий. ‚первые
в  жизни  Я  проиграл  судебное  дело. ЃлагодарЯ стечению обстоЯтельств, о
которых  речь  шла  в  начале моего письма, а также потому, что ђим -- это
воплощение   бездушной  силы.  џ  не  только  проиграл  дело,  Я  проиграл
собственную  жизнь.  Ќо  при этом Я видел настоЯщего римлЯнина. Џредставь,
мой милый, настоЯщего римлЯнина, который говорил то, что думал, хотЯ знал,
чего  это  может  ему  стоить.  "‘лишком дорогой ценой заплатил ты за это,
‘енека", -- скажешь ты. „а, действительно, слишком дорогой. Ќо зато теперь
Я спокойно могу отойти в царство мертвых. ќтот римлЯнин был, нет, пока еще
есть  (как  есть  пока  и  Я, длЯ нас обоих жизнь еще не кончилась), актер
”абий ‘кавр, бывший раб.
   €  Я,  проповедник высших привилегий человеческого духа,  Я,  сторонник
глубочайшего уважениЯ к честности и образованности,  Я понЯл,  что великий
дух может одинаково обитать в теле патрициЯ,  волноотпущенника и раба. €бо
что есть патриций, вольноотпущенник, раб? ќто только названиЯ, порожденные
честолюбием или несправедливостью.  ђазве Я не утверждал всегда,  что люди
по природе своей равны?
   €так,  единственный истинный римлЯнин,  которого Я  знаю в ђиме,  кроме
тебЯ, -- бывший раб. џ замер, понЯв это, и сказал себе: неужели со смертью
этого  человека пресекутсЯ добродетели римские?  €ли  рЯдом с  нашим миром
существует  иной  мир?  Њожет  быть,  там,  за  ’ибром,  где  ни  разу  не
остановилсЯ  наш  высокомерный  взглЯд,   и  живет  римский  народ?  Ќарод
жизнеспособный,  более здоровый, более чистый, сыны которого подобны ”абию
‘кавру,  а  не  ‹уцию Љуриону?  џ  понЯл,  что  там  источник той упорной,
несокрушимой,  бунтарской силы,  котораЯ ежедневно покрывает римские стены
надписЯми,  позорЯщими изверга,  которому сенаторы готовы покорно и  молча
лизать пЯтки.  €  может быть,  именно благодарЯ этой силе ђим будет вечен?
Њожет быть,  именно там,  за ’ибром,  среди плебеев возродитсЯ великий дух
ђима?  ’рудно поверить в  это.  Ќо трудно и  отвергнуть эту мысль,  если в
маленьком зернышке,  имЯ которому ”абий,  содержитсЯ хоть каплЯ надежды на
то,  что  мир  станет более  человечным.  Љогда-то  Я  говорил об  этом  с
’иберием.  Ћн  верил,  что  наш  мир не  единственный.  ’огда он  оказалсЯ
прозорливее, чем Я. Ќо теперь Я вижу это более Явственно и верю в это.
   ‚  последний  день  нельзЯ  в  чем-то  солгать  или  что-то скрыть. € Я
признаюсь  тебе,  что  первым  импульсом, заставившим менЯ принЯть сторону
”абиЯ,  был  эгоизм. џ боЯлсЯ, что будущее, если Я не присоединюсь к этому
благородному  римлЯнину,  осудит менЯ и вместе со всеми прочими выкинет на
огромную  свалку, имЯ которой -- величественный ђим. Ђ этого Я все-таки не
заслужил.  џ  старалсЯ  честно,  пусть  и  безуспешно,  хоть на малую долю
приблизитьсЯ к добродетелЯм и добру.
   џ  дарю тебе, дорогой “льпий, как памЯть о себе, несколько свитков, где
записаны  некоторые  мои  мысли.  џ  верю, что, если есть в них хоть каплЯ
ценного,  они  не пропадут и не погибнут. џ верю, что ты передашь их тому,
кому  они  послужат на пользу, кто завещает мои мысли своему сыну и, таким
образом,  сквозь  века  протЯнетсЯ ниточка от нашего времени к будущему. €
эта вера скрашивает мои последние минуты.
   ‘кверный образ:  последние минуты, не правда ли, мой дорогой? Њне всего
лишь сорок два года.  Џусть Я  болен,  но Я хотел и мог продолжать работу,
которую так люблю. ’оска сжимает сердце. Џризнаюсь, страх смерти одолевает
менЯ.  но Я должен быть верен своим идеЯм и превозмогу его. џ так мечтал о
будущем!  Ќаш величественный ђим не думает о нем. Ћн живет лишь минутой, а
не  будущим.  ’ак рассуди,  мой дорогой,  имеет ли право на будущее нациЯ,
котораЯ не заботитсЯ о нем?
   €мпериЯ  подобна  своему  правителю.  Љак  некоторые ненавидЯт жестоких
рабовладельцев и  презирают их,  так  и  несправедливость владык презрениЯ
достойна,  и  ненависть к  ним  будет жить в  веках.  ђимский мир начинает
медленно разрушатьсЯ,  он неуклонно сползает к  краю пропасти.  Љогда он в
нее свалитсЯ, нельзЯ предсказать, но это произойдет.
   џ вижу будущее, как видЯт его те, кто стоит на пороге бытиЯ и вечности.
џ  вижу  иноплеменные толпы,  которые через века вступЯт на  улицы ‚ечного
города.  —то найдут они?  Ќа левом берегу ’ибра --  великолепные мраморные
колонны,  пышные храмы,  разукрашенные золотом базилики и бронзовых богов,
молчаливых свидетелей нашей эпохи.
   Ћни онемеют от восторга и подумают:  какими великими были люди, которые
жили в такой гармонии, в таком великолепии!
   Ћ,  как  они  ошибутсЯ,  если  рассудЯт так,  думаЯ  о  нашем времени и
посмотрев только на  один  берег реки?  Ќа  другом берегу они  найдут кучи
мусора, потому что правый берег ’ибра -- это не золото и мрамор, но дерево
и глина.  ‚ золотой жили луции,  а там,  в грЯзи,  фабии. €щи, мой “льпий,
человека, который написал бы правду обо всем этом, ибо Я сделать этого уже
не смогу.
   џ кончаю воспоминанием о том. как посетил тебЯ: теперь, мой “льпий, Я с
чистой совестью могу смотреть тебе в глаза. џ не трус. џ не опозорил своих
предков.  ‹ицом  к  лицу  со  зверем Я защищал правду. „аже ценою жизни. Ђ
отдать жизнь за правду...
   Ќу,  довольно  гордыни,  довольно  слов.  џ прощаюсь с тобой. ‚ечером Я
гулЯл  по  кипарисовой  аллее.  ’еперь менЯ ждет аллеЯ теней. € если тенЯм
дана  памЯть,  имЯ  твое,  дорогой “льпий. пробудет со мной вовеки, всегда
Ясное, всегда светлое".


   ‘енека написал письмо одним дыханием.  Љогда он отложил резец,  у  него
горели щеки,  голова пылала. Ћн встал, отдернул занавес, отделЯющий дом от
террасы.
   Ќочь,  потревоженнаЯ  криком  просыпающихсЯ птиц,  отступала.  Ћдна  за
другой гасли звезды.

        58

   ЊамертинскаЯ  тюрьма,   выстроеннаЯ  в   центре  ђима  по  соседству  с
великолепными храмами, -- это каменнаЯ твердынЯ страха, потусторонний мир.
Џод наземной ее частью имеетсЯ подземелье,  уходЯщее глубоко в скалу.  Ћно
очень древнее,  очевидно, со времен галльского вторжениЯ в €талию, а может
быть,  даже со времен царей.  ‚ холодных, пропитанных сыростью камерах вот
уже  несколько столетий палачи душат  приговоренных к  смерти или  топором
отсекают им головы,  если они не успели умереть от голода.  ‡десь окончили
свои дни  нумидийский царь ћгурта,  вождь галльских племен ‚ерцингеториг и
главари заговора Љатилины.
   ЏромозглаЯ камера  ”абиЯ  в  надземной части  тюрьмы  пропахла гнилью и
плесенью.  –арЯщаЯ полутьма наводила ужас,  давила на душу, глаза не могли
привыкнуть ко  тьме  и  устремлЯлись вверх:  там,  высоко  в  стене,  было
небольшое отверстие,  величиной с кокосовый орех, огонек, недостижимый длЯ
заключенного, по которому отсчитывались часы отчаЯниЯ; свет проникал через
него в зеленоватую черноту, скользил по камнЯм, отмерЯл времЯ. Ђ в камере,
как на дне омута, стоЯла скользкаЯ тишина.
   ”абий слышал свое дыхание.  Ѓыстрое,  прерывистое, свистЯщее. Љазалось,
что в  темноте скрываетсЯ кто-то еще.  —еловек или зверь.  ”абий выкрикнул
имЯ  Љвирины,  чтобы  разорвать кольцо  страха,  и  испугалсЯ собственного
голоса:  голос был тЯжелым, как топор. “зник скорчилсЯ на влажной соломе и
ждал. Ќочь, день, ночь. €ногда времЯ становитсЯ страшнее палача.
   Џлесень со стен заползла к  нему в  мысли.  €скра надежды задыхалась во
влажной плесени, отчаЯние брало верх. Ћтверстие в стене разверзлось, стало
головою  Њедузы,   лучи  света  превратились  в   змей.   —удовище  росло,
приближалось,  змеи шипели.  ”абий цепенел от  страха.  Ћн ударЯл ногами в
стену, бил кулаками по мокрым каменным плитам, кричал от отчаЯниЯ.
   Ћт  усталости он  свалилсЯ на  гнилую  солому.  •олод  пробирал его  до
костей. Ћн ждал. —его, боги, чего?
   ‘егоднЯ еще на рассвете начальник тюрьмы сообщил ему,  что после захода
солнца он будет казнен. Ћткрыто, на форуме, перед императором.
   Ћн  ни о  чем не думал,  в  голове была пустота,  он пролежал несколько
часов отупев,  словно был уже мертв. ‘вет, проникший в камеру, оживил его.
’ам,  на воле,  сиЯет солнце.  ‘олнечный свет заливает домик Ѓальба,  сад,
Љвирину.  ”абий представлЯл ее очень отчетливо: в белом хитоне, на который
спадает черный водопад волос,  она  поливает цветы.  ‘кавр  возвращаетсЯ с
ночного лова,  Ѓальб собираетсЯ на работу. Ћни завтракают втроем. ќти двое
стараютсЯ отвлечь ее от грустных мыслей.  Ѓальб разглагольствует о  жизни.
‘кавр рассказывает о  реке.  Ћна слушает,  но не думает о  том,  о чем они
говорЯт, она думает о нем.
   ”абий  вскочил.  Ћбразы  расплылись,  потерЯли контуры,  поблекли.  ќто
хорошо. Ќе видеть. Ќе думать.
   ‚ремЯ летело.
   ЏЯтно  наверху камеры светлеет,  день  в  разгаре.  ‚иски сжимает боль.
Ѓолит все.  Њысль о жизни там,  за окном.  Ћ солнце. Ћ доме. Ћ Љвирине, об
отце,  о  Ѓальбе.  Ѓольно думать о  жизни,  больно думать о смерти.  Љогда
человеку остаетсЯ жить несколько мгновений,  болит все. ‘егоднЯ во сто раз
больше, до слез, до отчаЯнных криков, до желаниЯ битьсЯ головой о стену.
   ‚ дверЯх заскрежетал засов.  “же?  ”абий отскочил в угол камеры.  ‚ошли
двое.  –ентурион Љамилл,  который вез ”абиЯ к ’иберию на Љапри,  и второй,
кто этот второй в серой тунике с потемневшим от горЯ лицом?  Ћтец! Ћ боги!
Ќеужели  случилось невероЯтное?  Ќеужели  мне  удастсЯ  бежать?  €збегнуть
казни? Ћн бросилсЯ к отцу.
   -- Љак ты попал сюда, отец?
   ‘тарик   обратил  благодарные  глаза   на   центуриона.   Љамилл  резко
рассмеЯлсЯ:
   -- ЃлагодарЯ старому знакомству с тобой,  понЯтно?  --  Ћн протЯнул ему
глинЯную бутыль. -- Ђ здесь немножко водицы, чтобы промочить горло. ‚ыпей.
   ”абий отпил. ‚ино. Ћн хотел поблагодарить Љамилла, но центурион перебил
его, обращаЯсь в дверЯх к ‘кавру:
   -- џ приду за тобой, когда настанет времЯ.
   Ћтец   с   сыном   остались   одни.  ”абий  пристально  и  настороженно
всматривалсЯ  в  лицо  отца,  пытаЯсь догадатьсЯ, какое известие его ждет.
Џусть  говорит!  Џусть  скажет!  ”абий  стоЯл, его мышцы, жилы, нервы были
напрЯжены  до предела. ‘кавр молчал. ‘мотрел на стену, из которой сочилась
зеленаЯ скользкаЯ жижа. Џотом открыл рот. Ќаконец-то, наконец!
   -- ’ебе здесь не холодно, мальчик?
   Ќадежда  испарилась  мгновенно. ’ьма. Љонец. ѓлубоко вдохнув воздух, он
произнес:
   -- ’ы пришел попрощатьсЯ со мною?
   “ ‘кавра перехватило горло.
   -- ’ы знаешь... -- боЯсь посмотреть на сына, проскрипел он.
   -- ‡наю, отец.
   -- Ћб этом мы не подумали. -- ѓолос старика доносилсЯ откуда-то издали.
   -- ќтого можно было ожидать, отец.
   ’олько теперь он посмотрел на сына:
   -- ’ы жалеешь?..
   ”абий молчал. „олго молчал, наконец спросил:
   -- —то будет с Љвириной?
   -- Ћб  этом ты не думай,  Я,  мы все...  Ћб этом не думай.  Ћна ждет на
улице,  с  Ѓальбом.  •отела идти сюда со  мной,  но ее не пропустили.  Ћна
держитсЯ молодцом,  -- убеждал он сына. Ќи за что на свете он не сказал бы
ему,  что Љвирина почти ослепла от  слез.  --  Џусть тебЯ это не тревожит,
сынок.
   ’ы смелый,  думал ”абий,  глЯдЯ на отца. Љогда палач поднимет на форуме
топор,  ты даже не закроешь глаза, даже бровью не поведешь, не вскрикнешь,
и при этом будешь страдать,  Я знаю тебЯ.  …сли бы Я был таким же крепким,
как ты. Ќо когда Я буду там, мне уже не надо быть таким, как ты!
   -- —то Ђпеллес и Њнестер?
   -- Ђпеллес получил три года изгнаниЯ. Њнестер и остальные -- по году.
   -- ќто хорошо,  --  сказал ”абий.  -- ќто хорошо. Џотом они снова будут
играть. Ѓудут играть и за менЯ. Џередай им привет, отец.
   Ќаступила тишина, полнаЯ невысказанной тоски, гнетущей, мучительной.
   ‘кавр, немного помолчав, сказал:
   -- џ хочу купить новую лодку, Ѓальб мне на нее добавит. Љак ты думаешь,
в какой цвет мне ее выкрасить? Љак бы тебе хотелось?
   -- Њне  нравитсЯ синий цвет,  --  сказал ”абий.  …му показалось,  что с
улицы в камеру проник какой-то шум. Ћн напрЯг слух,
   -- •орошо.  џ выкрашу ее в синий цвет,  -- согласилсЯ старик и подумал:
нам будет очень не хватать тебЯ,  мальчик.  Љак мы без тебЯ будем жить?  Ђ
вслух сказал: -- Љвирине тоже нравитсЯ синий цвет.
   ”абий сжал зубы.  Љак больно слышать это имЯ. ‚ душе разлилась холоднаЯ
тьма.  Ћн отпил из бутылки,  и опЯть ему показалось, что он слышит далекий
шум.
   -- ќто народ, это шумит народ, отец.
   -- „а.
   -- €х много?  --  спросил ”абий с надеждой, как будто от этого зависела
его жизнь, как будто народ мог его спасти.
   -- џблоку негде  упасть.  Ќо  тюрьма окружена преторианцами.  Ќаверное,
четыре манипула будет, Я думаю...
   „а,  говорил про себЯ ”абий с болью,  манипулы, когорты, легионы. ’учи,
вооруженные до  зубов.  €мператор,  сенат,  когорты,  легионы.  ќто спрут,
который задушит все,  что  встанет ему  поперек пути.  Љазнит любого,  кто
поднимет голос или руку.  Љак менЯ.  Ђ остальные испугаютсЯ. Ђ ведь их так
много!  ‚ театре их были тысЯчи.  Ќо спрут их запугает,  задавит, задушит.
‚озбунтовавшеесЯ море  людей  превратитсЯ в  стоЯчую воду,  в  запуганную,
забитую массу, потому что у спрута тысЯчи щупалец.
   ”абиЯ охватил страх.  ѓлаза его  раскрылись,  он  был как в  лихорадке,
стоЯл, сжав кулаки, возле губ легли складки скорби.
   -- ‚се напрасно,  отец.  €х  власть крепнет день ото днЯ,  мы  черви по
сравнению с ними,  они нас раздавЯт,  задушат.  € едва падет голова одного
тирана,  как приходит другой, еще более жестокий. Њы проиграли навсегда. џ
напрасно написал "”аларида".  ‡рЯ его сыграл, Я ничего не сделал. Ќапрасно
прожил жизнь...
   ”абий  стоЯл,  беспомощно  опустив  руки.  Ћтец  взЯл  сына  за  плечи,
прислонил к стене и сказал, прЯмо глЯдЯ ему в лицо:
   -- ’ы  гораздо умнее менЯ,  ты  во  сто  раз умнее менЯ,  но  сейчас ты
неправ. ”абий. ‚идел бы ты, что было после представлениЯ! ‚сю ночь ђим был
на ногах.  ‹юди кричали: "„олой тирана! „олой Љалигулу!" Љогда преторианцы
вытеснили нас с форума,  мы собрались в цирке,  и там нас было еще больше,
чем на форуме...
   ”абий торопил отца  взглЯдом,  он  хотел знать все.  €  ‘кавр.  который
привык закидывать сеть, а не произносить речи, сбивчиво рассказывал:
   -- ‚ооруженные мечами преторианцы шли на  нас.  Ќо  нас тоже не  так-то
просто было взЯть.  “битых было много,  и  солдат в  том числе.  Џотом нас
разогнали, а кое-кого схватили. џ скрылсЯ.
   -- ‚от видишь.  -- сказал с горечью ”абий. -- ‚ас разогнали, как кур. €
снова будет тишина. Ќикто даже и не пикнет.
   -- ’ы ошибаешьсЯ,  сынок.  Џослушай, как шумит толпа снаружи! Ђ если бы
ты  мог услышать,  что они говорЯт.  ’воЯ пьеса их расшевелила.  ’ы сказал
правду  о  Љалигуле.  Ћн  бесчувственный тиран.  €  люди  это  понЯли.  Ќе
удивлЯйсЯ тому,  что  они долго были слепыми,  позволили заткнуть себе рот
милостынЯми и  цирком.  Ќо ты раскрыл им глаза,  парень.  ’еперь они стали
лучше видеть, и это останетсЯ в них навсегда.
   ”абий ловил каждое слово.
   -- ’ы только представь себе,  что еще сегоднЯ утром --  а  ведь это уже
третий день  после  представлениЯ --  на  стенах по  всему  ђиму  наклеены
надписи против императора.  Ђ сколько их.  € какие!  -- ‚ полутьме не было
видно, как у ‘кавра увлажнились глаза.
   -- ’ы сказал,  ”абий,  что,  когда падет голова тирана, тотчас поЯвитсЯ
другой. Ќо ведь нас всегда будет больше, чем императоров!
   ”абий  молча  смотрел на  отца.  Ћн  смотрел на  старое  лицо  честного
человека,  на  руки,  пытавшиесЯ унЯть дрожь.  ’ы  мой  отец!  ’ы  даже не
подумал,  когда мы веселились,  отмечаЯ конец работы над "”аларидом",  что
эта пьеса принесет твоему сыну. —то ты думаешь теперь, когда видишь своего
сына,  которым ты так гордилсЯ,  здесь,  когда видишь его в последний раз.
‚се твои разговоры не могут скрыть, как дрожит твой голос, отец!
   ”абий глотнул,  ему хотелось бы сказать отцу...  Ќет,  он не знает, что
хотелось бы ему сейчас сказать...
   Ћтверстие в стене вовсю сиЯет. ‡начит, полдень.
   Љамилл заглЯнул в камеру:
   -- “же времЯ, старый. Ќадо идти.
   -- ’ы спрашивал,  отец,  жалею ли Я.  Ќет, не жалею, ни о чем не жалею.
…сли бы это не случилось сейчас, это произошло бы в другой раз.
   ”абий смотрел на стену. …го голос доносилсЯ откуда-то издали.
   --  ‘енека  однажды  сказал,  что  жизнь подобна театральному действию.
Ќеважно, было ли оно длинное, важно, хорошо ли оно было сыграно. € видишь,
отец,  Я  тысЯчи  раз  говорил  Љвирине,  что  мне всегда хотелось сыграть
настоЯщую  трагическую роль. -- Ћн судорожно засмеЯлсЯ. -- ’олько никто из
нас не подумал, что мой противник принудит менЯ к иному концу пьесы...
   -- ‘ынок! -- хрипло выдавил ‘кавр и больше ничего не смог произнести.
   -- Ќичего, отец. ”арс -- наша жизнь... -- Џритворно веселый голос ”абиЯ
надломилсЯ:  --  ’олько одно менЯ мучит. —то эту свою роль Я должен играть
перед этими животными,  и они за это наградЯт менЯ бурными аплодисментами.
€ди, отец! -- Ћн обнЯл и поцеловал его. -- Џередай привет Љвирине. Џоцелуй
ее за менЯ.  Џусть не плачет! Џередай ей привет. € Ѓальбу. € всем друзьЯм.
Ќу иди же! €ди!
   ‘тарый рыбак пролез в  низкую дверь,  уверенно и четко сделал несколько
шагов и,  внезапно обессилев, прислонилсЯ к стене не в состоЯнии двинутьсЯ
дальше.  Љамилл запер  двери  камеры и  провел ‘кавра по  черной лестнице,
освещенной чадЯщим пламенем факелов.
   Ђрестант прилег на солому,  рЯдом с ним стоЯла глинЯнаЯ бутыль с вином.
“ нее была такаЯ же форма,  как у той, в которой Љвирина приносила вино на
песчаный плЯж за Ћстией.
   Ћн  гладил  шероховатую  поверхность бутыли.  ‚озможно,  это  волшебнаЯ
бутыль?  Џотолок камеры разверзсЯ,  снова  жаркий вечер  в  Ћстии.  €здали
доноситсЯ шум,  это  море,  это  море,  приглушенный смех Љвирины,  жаркое
дыхание ее губ,  губы жгут,  и  его пальцы погружаютсЯ в ее черные волосы,
песчанаЯ дюна мЯгкаЯ, это покачивающаЯсЯ постель и головокружение...
   Њоре  шумит  не  переставаЯ,  времЯ летит,  биение сердца затихает,  мы
поплывем с тобой далеко,  моЯ милаЯ,  на Ћстров счастьЯ, наш дом. наш дом,
наш дом...
   Ѓутыль разбилась о стену,  разлетелась на куски. Ћстрый осколок остудил
ладонь.  Џотолок камеры  закрылсЯ,  и  по  стене  потекла зеленаЯ плесень.
Ћтверстие наверху залил багрЯнец от лучей заходЯщего солнца.


   ’олпы людей обступили Њамертинскую тюрьму,  плотно окруженную войсками.
‹юди   останавливались,   жестикулировали,   говорили  вслух,   шептались.
Џреторианцы пробирались сквозь толпу.  Њолодой военный трибун. сенаторский
сынок, в блестЯщем панцире, обратилсЯ к толпе:
   -- Ќе  останавливайтесь!   Џроходите!   Ќе  стойте!   „ам  приказ  всех
разогнать!
   -- ‡аткнись!
   -- Љто это сказал? -- взвизгнул трибун.
   -- •а-ха-ха, ищи ветра в поле!
   ЃлестЯщий панцирь отдает приказы,  над  которыми потешаетсЯ всЯ  толпа.
Џреторианцы впереди себЯ  гонЯт  кучку  людей,  но  за  их  спинами тотчас
образовываетсЯ живаЯ стена. ‹учше отступить, лучше затерЯтьсЯ, трибун ищет
защиты у  преторианцев,  плотными рЯдами стоЯщими возле тюрьмы.  Ћн  отдал
приказ  барабанщикам  заглушить  шум  толпы.   Ќо  барабанный  бой  только
раздразнил толпу:  "Ћтпустите ”абиЯ ‘кавра!"  Љрик  растет.  Џреторианцы с
беспокойством посматривают на народ.
   ‘кавр  пробиралсЯ сквозь  толпу  к  лестнице  храма  ‘огласиЯ.  Љвирина
заметила его  и  бросилась навстречу.  Ћн  взЯл  ее  за  руку и  потЯнул к
ступенЯм. ’Яжело опустилсЯ возле Ѓальба.
   Ћна не спускала глаз с его губ:
   -- ђади богов, рассказывай! —то он говорил? Ѓыстрее!
   ‘тарик  прикрыл  глаза.  …му хотелось представить своего сына, продлить
минуты, проведенные у него. ‡аикаЯсь, он начал рассказ.
   Љвирина  ловила  его  слова,   разглЯдывала  лицо,  пытаЯсь  проникнуть
взглЯдом под его прикрытые веки.
   -- ѓовори! ѓовори! -- повторЯла она, дрожа.
   -- Ћн  спрашивал о  тебе,  Љвирина.  Џередает тебе  привет.  ’ебе тоже,
Ѓальб.
   ‚схлипываниЯ девушки разрывали сердце.
   -- Ќе плачь! Ћн такой смелый...
   ‘кавр провел рукой по пересохшим губам:
   -- ‘тукнул менЯ по спине. ”арс, говорит, наша жизнь...
   Ћна отчетливо слышала голос ”абиЯ. …е снова начали душить слезы.
   ‚ ушах ‘кавра вновь зазвучал смех сына,  вымученный,  судорожный.  ќтот
смех  терзал.  Ћн  пыталсЯ отыскать внутри  себЯ  что-то,  что  помогло бы
перенести эту муку. помогло бы подавить эту скорбь.
   -- Ђ знаете,  что еще?  --  понизил он голос. -- ќтот центурион Љамилл,
что  приезжал за  ним в  тот раз в  Ћстию,  который пропустил менЯ к  нему
сегоднЯ,  принес ему вина! ‚ы представлЯете! ‡доровенную бутыль, во какую,
полную вина!
   -- ’ы смотри, -- сказал Ѓальб. -- …му и вино там дают.
   Љвирина  вспомнила  глинЯную  бутыль от вина, которую забыла в Ћстии на
песке. Ћна слышала вокруг себЯ шум. ’олпа перемещалась, как песчаные дюны.
умела.  Њоре  шумело  тысЯчами голосов, песок был нежный и теплый, небо и
море  усыпаны  желтыми  точками  звезд, она была счастлива в тот вечер как
никогда...  †аркий  вечер.  ‘егоднЯ душно, невозможно дышать, давит грудь.
‘олнце уже садитсЯ.
   Љвирина поднЯла заплаканные глаза на ‘кавра:
   -- —то он еще говорил?
   ‘тарик  посмотрел на  заходЯщее солнце,  закрыл глаза  и,  сжимаЯ зубы,
проговорил:
   -- —тобы новую лодку Я выкрасил в синий цвет.  -- Џотом привлек Љвирину
к себе и нежно,  как только умел,  поцеловал в губы.  Ћн хотел ей сказать,
что этот поцелуй посылает ей  ”абий на прощание,  но у  него не повернулсЯ
Язык.  Ћна  понЯла.  Џобледнела,  склонила голову к  коленЯм и  маленькими
ладонЯми прикрыла глаза.
   -- ‘колько раз  бывало,  что  осужденному удавалось в  последнюю минуту
выкарабкатьсЯ, -- сказал Ѓальб.
   Ћна поднЯла на него покрасневшие глаза. €х чернота была матовой, всегда
сиЯющие в  них огоньки погасли.  € вдруг они снова засветились.  Љвирина с
отчаЯнием ухватилась за лучик надежды.
   -- ќто  так.   Ћднажды  уже  у   плахи  приговоренному  заменили  казнь
изгнанием. џ сам своими глазами видел. —еловек никогда не знает, что может
случитьсЯ.
   Љвирина едва дышала.
   -- ‚се возможно,  --  сказал сдавленно Ѓальб. -- ’ы что, не знаешь, как
Љалигула в этих делах скор на руку?  ‚ечером что-нибудь случитсЯ,  а ночью
рабы уже волокут трупы из тюрьмы к ’ибру.  Ќу скажи, разве это неправда? Ђ
тут уже целых три днЯ!
   -- „а, это так, -- вздохнула Љвирина.
   Ѓальб кашлЯнул, ему было не по себе от того, что он говорил, его трЯсло
от тЯжести его спасительной лжи, но он продолжал:
   -- ‡начит,    он   колеблетсЯ.   ќто   уже   само   по   себе   хорошее
предзнаменование.
   ‘ердце  девушки  разрывалось  между  безграничным  горем  и   крупицами
надежды:  уже  однажды его  водили в  кандалах к  императору,  и  тот  его
отпустил.  ”абий родилсЯ под счастливой звездой, ему всегда все удавалось.
Њожет быть, и сегоднЯ, может быть, и сегоднЯ!
   –ентурион Љамилл выбежал из ворот Њамертинской тюрьмы.  ЏрорвалсЯ через
кордон преторианцев,  закрутилсЯ в  толчее,  искал кого-то,  расспрашивал.
‘кавр? Ћтец ”абиЯ? „а, да, он там, возле храма ‘огласиЯ.
   ‘кавр был там с  Љвириной и  Ѓальбом,  родных ”абиЯ оставили наедине со
своим горем,  ведь им  предстоЯло через минуту увидеть его  голову в  луже
крови.
   –ентурион,  заметив старого рыбака,  остановилсЯ в нерешительности.  Ћ,
боги,  иногда сделать шаг  по  земле тЯжелее,  чем перешагнуть через груду
трупов  на  поле  боЯ.  Ћн  шел  медленно,  с  трудом  передвигаЯ  ноги  и
остановилсЯ перед ‘кавром.  ’от глЯнул на него,  ничего не понимаЯ. Љамилл
смотрел вниз, не решаЯсь поднЯть глаза.
   -- Њожешь не ждать, старик...
   ‘кавр удивленно посмотрел на него.
   -- —то? —то ты говоришь? …го отпустили?
   “  центуриона  слова застрЯли в горле. Ћн отвел глаза. Љак ему сказать,
что  ”абий  не  избежал  своей  судьбы? —то бутыль с вином, которую он ему
принес,  разбита,  и  на  одном осколке засыхает его кровь. Ћн посмотрел в
лицо ‘кавра:
   -- …го не отпустили. Ћн сам убил себЯ.
   Љвирина услышала это.  Ћна не шевельнулась,  ничего не сказала,  словно
оцепенела. ‘кавр медленно, неуверенно поднЯлсЯ и с трудом выдавил из себЯ:
   -- ’ы! ’ы не мог бы потом отдать его мне?
   Љамилл дернулсЯ:
   -- Ќе  проси о  невозможном.  џ  сам  не  знаю,  что прикажут сделать с
трупом.
   ‘кавр  минуту  стоЯл,  безвольно опустив руки,  потом  взЯл  Љвирину за
локоть.
   -- Џойдем. Џойдем.
   Ѓальб следовал за ними.  Ћни шли через ‚елабр.  ‚се лавки были закрыты.
’олько  бездомные псы  бегали здесь  в  поисках корма.  Ћни  миновали мост
ќмилиЯ.  Ћбмелевший ’ибр тЯнулсЯ на  юг  желтой полосой,  цветом напоминаЯ
латунь,   с   заболоченных  мест  несло  гнилью.   Џотом  они   шли  вдоль
императорских винных складов.
   Ѓездумно,  с широко открытыми глазами,  ничего не видЯ перед собой, шла
Љвирина.  Ћна не  плакала,  ни  о  чем не думала и  ничего не чувствовала.
Ќаконец они  подошли к  дому Ѓальба.  –веты,  когда-то  любовно посаженные
Љвириной вдоль забора,  увЯдали.  Ћна высвободила руку из  ладони ‘кавра и
вошла в дом.
   Њужчины остались во дворе.  ‘тарый рыбак смотрел на небо, на западе оно
постепенно  затЯгивалось  багрЯнцем,  но  к  востоку  синева  уже  блекла,
переходила в серость.
   -- ’ы  приготовила бы  нам  ужин,  --  крикнул Ѓальб  в  открытую дверь
Љвирине.
   „ом молчал.
   Ѓальб оттащил ‘кавра от  открытой двери,  усадил на  скамью под  старой
оливой, единственным деревом в его дворе.
   -- —то теперь с этой девочкой будет?  Ћн был длЯ нее всем. Ћна жила им.
его театром,  --  зашептал Ѓальб.  -- Ћстальные на год в изгнание. Ђ что с
ней будет? Ќу скажи?
   ‘кавр озиралсЯ по сторонам, словно что-то искал, и не отвечал. Ћн думал
о  сыне.  Ћн  даже не  сможет похоронить его.  Ќочью тело сбросЯт в  ’ибр.
‘егоднЯ полнолуние. Ќочь будет светлой.
   Ђ что,  если подождать в лодке где-нибудь в нижнем течении реки, может,
удастсЯ выловить. ‚ода сейчас спала.
   „омик был  наполнен тишиной.  Ќад  головой просвистел дрозд,  сидЯщий в
клетке.
   -- Џойду посмотрю, -- сказал Ѓальб, вставаЯ, и взЯл клетку с собой.
   Љвирина,  забившись в  уголок,  сидела  на  стуле,  опершись локтЯми  о
колени, спрЯтав лицо в ладонЯх.
   -- џ поставлю у тебЯ дрозда, хочешь? -- спросил Ѓальб тихо.
   Ћна не открыла глаз, не шевельнулась, не ответила.
   Ћн постоЯл немного, переминаЯсь с ноги на ногу:
   -- ’ы не дашь нам что-нибудь поесть?
   Ћна молчала.  Ѓальб вышел, повесил клетку опЯть на дерево, направилсЯ к
колодцу за  водой  и  начал поливать цветы.  Љвирина поднЯлась,  сходила в
подвал  за  молоком.  Ѓальб  следил за  ней  печальными глазами.  Ћна  шла
медленно, движениЯ ее были скованны.
   -- “ нас ничего нет дома, только хлеб и молоко, -- сказала она,
   -- Ќичего, ничего, -- быстро возразил Ѓальб. -- Ќа ужин хватит.
   Ћна  разлила молоко в  три  чашки,  нарезала хлеб  и  вынесла во  двор.
“жинали они под оливой.
   -- Њне ты дала много молока,  а себе почти ничего,  -- сердилсЯ Ѓальб и
хотел было ей  отлить,  но  она  отставила свою чашку,  и  Ѓальб выплеснул
молоко на землю.
   -- ‚от видишь, видишь, молока и так мало, а Я его пролил, оно досталось
земле, заворчал он.
   Ћн достанетсЯ земле, да нет же, не достанетсЯ, решила Љвирина, а старик
думал о реке, отдаст ли она ему тело сына.


   €звестие  о  смерти  ”абиЯ  разошлось  мгновенно.  ‘ форума в ‡атиберье
возвращалсЯ  рабочий люд. Ќо по домам не расходились. Њногие направились к
дому   Ѓальба,   не   знаЯ,  что  застанут  там  старика  ‘кавра.  Џоборов
нерешительность,  они  осторожно  и  медленно  подходили  к нему и крепким
объЯтием  выражали  соболезнование.  Џодходили  женщины,  кланЯлись, молча
утирали  слезы, никто ничего не говорил. Њолча стоЯла толпа со склоненными
головами.
   ‘кавр пришел в себЯ, провел рукой по заросшему щетиной лицу и сказал:
   -- ’ак  лучше.   Џравильно  сделал.   ‡ачем  доставлЯть  своим  убийцам
удовольствие.
   ‚се закивали,  зашумели,  соглашаЯсь, но никто не двинулсЯ с места. ’ак
они и  стоЯли почти до наступлениЯ темноты,  стоЯли молча,  словно у гроба
умершего.


   ‚озле трактира "Љосоглазый бык" стоЯла повозка на  больших колесах,  по
бокам  ее  были  нарисованы актерские маски,  но  черную кобылу сегоднЯ не
нарЯдили,  как обычно,  в  цветную сбрую и  не приделали султан из розовых
перьев фламинго.
   Ђктеры в спешке складывали вещи. ‚ечером после смерти ”абиЯ преторианцы
привели  сюда  изгнанников и  потребовали,  чтобы  они,  согласно приказу,
оставили ђим еще ночью. ‘ помощью вина им удалось отложить отъезд до утра.
Ќочь актеры провели в молчании.  ‚олюмниЯ проплакала всю ночь. €згнание ее
не пугало, ей было жаль ”абиЯ.
   ‚олюмниЯ с  ѓравом укладывали вещи на повозку,  остальные подносили их.
–ентуриЯ преторианцев глазела  на  отъезжающих актеров,  а  их  центурион,
широко расставив ноги, помахивал плеткой и кричал:
   -- „авай, бери, да работай же! ‚ы давно уже должны были убратьсЯ.
   -- ‡амолчи, страхолюд, -- ворчит ‚олюмниЯ.
   -- €так, последний мешок, -- объЯвлЯет Њуран.
   -- ‘адись! ‚ дорогу! -- кричит центурион.
   ‚олюмниЯ не обращает на него вниманиЯ.
   -- Ђ что же с Љвириной, люди добрые? -- обращаетсЯ она ко всем.
   -- ‚едь ее не приговорили к  изгнанию,  она может остатьсЯ в  ђиме,  --
заметила Џамфила, пришедшаЯ проститьсЯ с труппой.
   ‚олюмниЯ бросила на девушку уничтожающий взглЯд:
   -- Њы не можем оставить ее одну.
   -- ‚озьмем ее с собой,  --  сказал Њнестер.  -- Ћна девчонка способнаЯ,
многому уже научилась,  и,  если будет работать,  ей легче будет перенести
страшый удар судьбы.
   -- ‘ нами ей будет лучше, -- поддержал его ѓрав.
   -- Њы заедем за ней в ‡атиберье, -- решил ‹укарин.
   –ентурион, услышав это, разоралсЯ:
   -- Ќикаких остановок! ЏрЯмиком к ќсквилинским воротам и вон из ђима!
   „оговорились,   что  Њнестер  зайдет  за  Љвириной  и   приведет  ее  к
ќсквилинским воротам.


   Љвирина  привычными  движениЯми  вымыла   и   убрала  чашки,   разожгла
светильник и как всегда приготовила белье длЯ штопки.
   ‘кавр встал.
   -- ’ы далеко? -- спросил его Ѓальб.
   -- „омой, -- сказал он и подумал о реке.
   -- Ќе лучше ли тебе сегоднЯ остатьсЯ у нас?
   -- Ќет. ‚озьму лодку и отправлюсь на ловлю -- на реке мне будет лучше.
   Љогда он  ушел,  тишина стала еще тЯжелее.  Ѓальб смотрел на  Љвиринины
руки,  которые зашивали паллу,  чистил фитиль в светильнике, сердилсЯ, что
масло плохое, что потрескивает и чадит.


   Љвирина  отложила  паллу,  принЯлась  за  другую  вещь. ќто была туника
”абиЯ.  ’уника из желтого полотна. Ћна сама красила полотно в желтый цвет,
сама  нашивала  на  него красные кружочки, они как веселые мишени. ‘только
раз  он  играл  в  ней безумного ‘анниЯ, над которым так смеЯлись зрители.
ђуки  у  нее  задрожали.  ’уника  ”абиЯ.  …е  теперь не надо чинить, он ее
никогда  не  наденет.  Ћна расплакалась, схватила тунику и убежала с ней в
каморку,  в  их  с  ”абием каморку. —ерез тростниковую стенку Ѓальб слышал
плач  Љвирины.  Ћн разжег светильник и вошел следом за ней. ‘иневатый свет
расползсЯ по каморке.
   -- ‚ыплачьсЯ,   девочка,  тебе  будет  легче.  ’о,  что  случилось.  не
изменишь.  Ќе бойсЯ ничего.  ‚едь Я с тобой.  Ќу, поплачь, поплачь. ‡автра
снова взойдет солнышко...  €  у  нас есть работа,  правда?  џ  доделаю тот
фонарь.  ’ы  мне поможешь его повесить,  чтобы было больше света.  ‚  доме
должно быть светло. Ќу спи. Я тебЯ разбужу, когда взойдет солнышко.
   Ћн погасил светильник и вышел на цыпочках.
   €з всего, что он ей говорил, в мозгу запечатлелось только слово "дома".
„ома.  „ом. „ом. ќто было их слово, это было свЯтое слово, заклинанье, и в
нем заключалось все ее счастье.
   Ѓальб  сидел  в  кухне затаив дыхание и  напрЯженно прислушивалсЯ.  ‚се
плачет,  все еще плачет. ќто хорошо. ‚ыплачетсЯ и уснет. џ завтра не пойду
на работу. Џускай поспит подольше. ‘он ее подкрепит.
   Љвирина затихла,  она  лежала  на  постели,  где  каждую ночь  спала  с
любимым.  ‚  висках стучала кровь то  быстрее,  то медленнее.  Љругом была
непроглЯднаЯ тьма.
   Ћна слышала тихие шаги Ѓальба.  •оть бы он больше не приходил,  не надо
менЯ утешать, от этого еще больней. Я хочу тишины.
   "Ћна утомилась от слез, уснула, и теперь спит", -- решил Ѓальб и лег.
   Ќочь была тихаЯ, но обостренные чувства Љвирины улавливали каждый звук.
ЌочнаЯ жизнь не  умерла,  она отзывалась из  тьмы.  „онессЯ голос пьЯницы,
распевающего старинную песню.  Џение затихало,  умирало.  ‚  соседнем доме
заплакал ребенок,  ш-ш,  ш-ш.  ‘пи, маленький, спи спокойно, это уже мамин
голос.  Ќет,  это  чужой голос!  Ђх.  это твой голос,  мой милый!  —то это
разгонЯет тьму?  Ћна редеет, бледнеет. ‘ветлеет? ќто уже утро? ќто день? џ
должна вставать?  Џриготовить завтрак?  Љому?  Ќе тебе.  Џеть? ’оже не длЯ
тебЯ. џ жила только длЯ тебЯ, но тебЯ нет. ’ы не придешь. „аже если Я буду
ждать тебЯ сто лет. ты не придешь, Я никогда не дождусь тебЯ, никогда.
   †елтаЯ туника с  красными кружочками лежит рЯдом.  Љвирина сжимает ее в
руках, во рту у нее пересохло. Џоследний раз он надевал ее в ’ревиниане. ‚
тот вечер схватили раба,  он что-то украл,  и его били плетками. ђаб ревел
от боли,  Я  плакала,  а ”абий менЯ успокаивал:  "Ќе плачь,  девочка,  это
ничего. …сли бы Я был на его место, Я бы не кричал. ‚едь он не умрет. Ѓоль
пройдет,  раны заживут, а жизнь останетсЯ. ‚сегда есть ради чего жить, моЯ
милаЯ. —то такое боль? —то такое мучение? ќто и есть жизнь! …сли, конечно,
ты рЯдом!"
   …сли, конечно, ты рЯдом...
   ЋтчаЯние сжало ей горло,  и она застонала. Ќо тебЯ уже нет со мной. ќто
и есть жизнь. ‡ачем она мне? ‡ачем она мне без тебЯ?..
   ’емнота душила.  •олодный пот выступил у  нее на  лбу.  Ќе можешь же ты
оставить менЯ здесь одну, этого ты не можешь. ‘лезы снова застилали глаза.
Ћна мЯла тунику ”абиЯ. прижимала к губам, чтобы заглушить рыданиЯ.
   Њой милый,  где ты сейчас?  Људа Я  должна идти,  чтобы найти тебЯ?  ’ы
ждешь менЯ?  ’ы  тоже  не  можешь быть  счастлив без  менЯ.  ’ы  сотни раз
повторЯл мне это.  џ  это знаю.  ѓлаза ее раскрылись и засиЯли.  Њы должны
быть вместе, иначе нельзЯ. Ќи минуты нельзЯ!
   Ћна улыбнулась в  темноту,  погруженнаЯ в  мечты,  захваченнаЯ желанием
быть  рЯдом  с  милым.  Ћна  улыбалась как  ребенок,  который через минуту
отправитсЯ в дорогу, о которой давно мечтал.
   Ћна  встала.  ’ихо ступаЯ босыми ногами,  как во  сне подошла к  полке.
Џошарила рукой, поискала. Њеталл обжег ее горЯчую ладонь.
   Љвирина села на кровать,  опустила левую руку. Ѓыло немножко больно, но
она не вскрикнула. ‡акрыла глаза. †иваЯ теплота стекала ручейком по ладони
к пальцам.  Ћна откинулась на подушку. Џыталась представить лицо ”абиЯ. …й
показалось, что он приближаетсЯ. ќто прекрасно!
   ‚идишь,  мой милый,  скоро Я буду с тобой. Ћна нежно улыбнулась. ѓустаЯ
тьма сомкнулась над ней.
   Ќачинало светать.


   ‡а ќсквилинскими воротами актеры ждали Љвирину.
   -- Њы должны ее тотчас чем-нибудь занЯть,  чтобы она не думала об этом,
-- размышлЯла вслух ‚олюмниЯ.
   -- —его они не идут?  --  в десЯтый раз переспрашивал ‹укрин, не отводЯ
глаз от ворот,  в которые въезжали повозки с людьми из деревень,  но редко
кто выходил из города. ‚незапно он увидел Њнестера. Њнестер шел один. -- џ
так и знал, Љвирина из ђима не уйдет.
   Ђктер медленно приближалсЯ.  ‚  руке  он  держал мешок.  ‹ицо его  было
мертвенно бледным.
   -- —то случилось? ѓовори скорей! -- закричала ‚олюмниЯ.
   Ћн молча развЯзал узел.
   -- ќто передал Ѓальб, -- сказал он глухим, не своим голосом, вытаскиваЯ
туники ”абиЯ, маски, грим и его любимый центункул.
   -- ѓде Љвирина? -- кричала ‚олюмниЯ.
   Ћн  молча продолжал вытаскивать вещи из узла.  –ветные Љвиринины трЯпки
длЯ танцев, ленту длЯ волос, сандалии.
   ‚олюмниЯ разразилась плачем.

        59

   ‘амой почитаемой богиней была ‚енера, богом -- золото.
   Џрактичный  дух  Ђвиолы  объединил  два  эти  божества: какой-то весьма
посредственный скульптор изваЯл длЯ него ‚енеру из чистого золота. ’ак это
безвкусное  сооружение  и  стоЯло  в триклинии на высокой подставке, слепЯ
глаза своим блеском.
   ‘енатор  был  безумно  горд,  он то и дело похвалЯлсЯ: она весит больше
двух тысЯч фунтов, а стоит дороже, чем большой жилой дом.
   Ђвиола   заговорщически  подмигнул   драгоценной  статуе.   Ќичего   не
поделаешь,   моЯ  золотаЯ,   придетсЯ  тебе  перебратьсЯ  на  Џалатин.   ‚
императорском дворце ты не станешь менее красивой. Ћн любовно сдул соринку
с подставки и поднЯл на богиню глаза:  краса лучезарнаЯ,  Я-то знаю,  хотЯ
это вообще-то не твое дело,  но ведь Њарс был твоим любовником.  ’ак ты уж
хоть ради него помоги нам рассеЯть сомнениЯ императора!
   ‚едь недаром это чудное слово "bellum" значит и "красота" и "война"!  Ђ
констеллЯциЯ,  как  говорЯт астрологи,  сложилась теперь  длЯ  нашего дела
самаЯ благоприЯтнаЯ:  с одной стороны, народ римский все не унимаетсЯ, а с
другой -- германцы на границах беспокоЯт. € то и другое должно повлиЯть на
Љалигулу.
   "Ћ богинЯ!  Џодтолкни этого строптивого мула,  чтобы он пошел, куда нам
надо! Ћкажи благодеЯние, моЯ золотаЯ!"
   Ќачали собиратьсЯ сообщники Ђвиолы, они хотели упредить дорогого гостЯ.
   ‚се затихли,  когда вошел ѓатерий Ђгриппа. Ќа лицах сенаторов поЯвилось
соболезнование,  они  обступили вошедшего,  обнимали  его.  ‚  голосах  их
слышались нотки глубокой печали.
   -- Љакое это горе длЯ тебЯ! Љакое горе длЯ нас!
   -- ’акой способный и благородный юноша!
   -- Ћн всегда казалсЯ мне слишком задумчивым!
   -- ЉакаЯ потерЯ длЯ ђима, о боги!
   -- ‘кажи, дорогой, почему... почему он сделал это?
   ѓатерий  тЯжело  опустилсЯ  в  кресло, прикрыл глаза, но на лице его не
отразилась   боль,  которую  испытывает  отец,  потерЯвший  сына.  ђимский
патриций  умеет  владеть  собой.  Џеред его глазами стоЯло письмо, которое
оставил  сын. "џ любил жизнь, отец. „уша моЯ была Ясна, как солнечный день
в твоих садах. ’ы сам, отец, превратил длЯ менЯ свет в тьму. € выхода Я не
вижу. џ не могу жить в мире, в котором не осталось ничего, кроме алчности,
грЯзи и страха..."
   ѓатерий проговорил:
   -- Ћн был болен, друзьЯ. ќто был наивный мечтатель, слишком наивный длЯ
своих лет.  -- ѓатерий вздохнул. -- Ћн был человек слабовольный. € немного
поэт. †аль.
   -- Ѓедный мальчик, -- заметил Ђвиола.
   -- ’еперь ты осталсЯ один, -- сказал Ѓибиен.
   ‚се  сочувственно  кивнули; они не подумали о том, что в их мире каждый
одинок.
   -- ђим  похож  на  колючего  ежа,  --  сказал  вошедший  Џизон.  --  Ќа
ощетинившегосЯ всеми своими колючками ежа.
   -- —то же, он против нас выставил колючки? -- спросил Ђвиола.
   -- Ќет,  нынче не против нас.  Ќынче против кое-кого другого.  -- Џизон
издевательски почтительно взглЯнул на статую Љалигулы.
   -- ќти оборванцы вопЯт как одержимые, и что ни слово, то ругань. Ѓедный
наш дорогой император! -- сказал „аркон.
   -- Џусть орут. Ћни и менЯ поносили. џ, по их мнению, вор и мошенник, --
отозвалсЯ Ѓибиен.
   -- Ђ Я гнусный блюдолиз, -- заметил „руз.
   -- Ђ Я кровосос и торговец человечьим мЯсом, -- рассмеЯлсЯ работорговец
„аркон.
   -- ЃеднЯжки.  --  насмешливо проговорил „руз.  --  они надорвут глотки.
•рипЯт-то они уже и сегоднЯ. Ђ завтра, когда стадо лишитсЯ своего пастуха,
этого комедиантского крикуна, они и вовсе онемеют.
   --  Ђ что же сталось с отважным защитником ”абиЯ, с ‘енекой? -- спросил
„аркон.
   Ђвиола громко расхохоталсЯ:
   -- Ћн уехал в Ѓайи лечитьсЯ от испуга.
   €, обращаЯсь к „аркону, Ђвиола тихо добавил:
   -- Ћн  одной ногой был на том свете.  Љалигула счел его поступок личным
оскорблением длЯ  себЯ  и  перед ужином сказал •ерее,  чтобы тот  приказал
задушить его той же ночью. Ђ –езониЯ ему и говорит: "‡ачем тебе это нужно?
“ него чахотка.  ‚рачи говорЯт,  что жить ему осталось не больше двух-трех
месЯцев.  Ћставь его на попечение ’аната". Љалигула, говорЯт, задумалсЯ, а
потом сказал: "’ы права, дорогаЯ. Џусть его покарает другой бог!"
   „аркона это позабавило.
   -- ЏотрЯсающе!  „ругой бог!  Љакую,  однако, власть забрала над ним эта
женщина!
   Ђвиола пожал плечами:
   -- Ќадолго ли?
   Џотом он обратилсЯ к Ѓибиену:
   -- Љак дела на Џалатине?
   -- Ќа  этой неделе мы со всей пышностью откроем лупанар.  Ћн займет всю
западную часть императорского дворца.  ’у,  что возле сада,  где у ’ибериЯ
была библиотека.  Ћна как нельзЯ лучше подходит длЯ наших целей.  ‘плошное
золото и шелка. ‚ы глаза вытаращите. -- Ѓибиен продолжал голосом рыночного
зазывалы: -- ‘амый большой, самый великолепный, самый изумительный лупанар
на  свете!  ’олько длЯ благородных римлЯн и  восточных монархов!  Ћтборные
красотки со всего света! € кроме того, жены и девицы из знатнейших римских
семей.  ‡а  вход  --  сто  золотых!  Ђ  кроме  того.  за  тройную плату --
сенсационное развлечение: все три сестры императора.
   -- Џерестань! -- испуганно воскликнул „руз.
   Ѓибиен пожал плечами:
   -- Ќаивный!  –езарь рассказывает об этом каждому встречному. Ћн сказал,
что сам будет взимать входную плату. ‘крывать тут нечего.
   ‘енаторы оживились,  лишь Џизон хмурилсЯ.  “ него была красавица жена и
не менее красиваЯ пЯтнадцатилетнЯЯ дочь.
   -- џ бы занЯлсЯ ‹ивиллой.  ќто настоЯщий бес,  огонь,  а не женщина, --
заЯвил „аркон.
   -- Ђ Я, наоборот, Я бы попробовал Ђгриппину, -- с видом гурмана заметил
Ѓибиен. -- Ћна такаЯ нежнаЯ, скромнаЯ...
   Ђвиола  забеспокоилсЯ.  Ћн  вспомнил  о  ’орквате,  которую  отослал  в
€спанию,  подальше от этой напасти.  Ђ  вдруг и  там до нее дотЯнутсЯ лапы
Љалигулы?