афии Ќаполеона  держать  в
памЯти  лишь его поражение при ‚атерлоо, сетуЯ,  что  англичане не  повесили
оного клЯтвопреступника, зато подробно изучить историю розенкрейцеров, жизнь
Љалиостро и  ђаспутина.  “влеченный расшифровкой символов, Я  из  всех  наук
усваивал только то,  что могло  мне в этом помочь. Љороче говорЯ,  к моменту
окончаниЯ школы стало  очевидно, что экзамен на бакалавра мне  не выдержать.
†естоковыйные свЯтые  отцы  зачислили  менЯ  в партию  изгонЯемых  из школы,
котораЯ формировалась каждый год как раз перед экзаменами,дабы таким образом
повысить  средний балл, после чего  Я  оказалсЯ в  ѓурнее-ан-Ѓрей, где  отец
попыталсЯ  менЯ пристроить к своему ремеслу  механика. Ћднако в  присутствии
этого молчаливого равнодушного человека у менЯ путались мысли и все валилось
из рук.  Ќадо еще добавить, что  если Я был никудышным учеником,  то он  был
ничуть не  лучшим учителем  -- привыкнув работать в одиночку, отец с большой
неохотой  отверзал уста длЯ  каких-либо  разъЯснений.  Љончилось  тем, что Я
перешел к его конкуренту,  державшему единственную  в ѓурнее  мастерскую  по
ремонту автомобилей. Ђ вскоре, призванный в армию, "выдвинулсЯ" в Џариж, где
у менЯ обнаружилсЯ  дЯдька, владеющий гаражом на площади ’ерн. „ЯдЯ встретил
менЯ радушно, чем  полагал  досадить своему  брату, с  которым  ни  разу  не
виделсЯ после рассорившего их раздела отцовского наследства. Ћтслужив армию,
Я  стал  его главным  подручным,  а через  пЯть  лет, после дЯдиной  смерти,
хозЯином гаража. ’аким образом, судьбе было угодно, чтобы  Я овладел сходной
с  отцовской профессией,  однако  ж,  поднЯвшись выше  его  по  общественной
лестнице.  Љонечно, можно предположить, что Я заранее  поставил перед  собой
честолюбивую цель развить  и упрочить семейную традицию, но это бред!  ‘воим
ремеслом  Я занимаюсь  безо  всЯкого  рвениЯ, лишь по  необходимости, как  и
выполнЯл приказы  армейского начальства,  как оплачиваю налоги, как  сплю  с
женщинами.  џ живу, словно во сне, но страстно мечтаю наконец  проснутьсЯ. џ
уже говорил,  что в последнее времЯ моЯ маска начала оживать. „а и моЯ леваЯ
рука,  котораЯ  вот уже  три месЯца  выводит  на  бумаге  слова,  навернЯка,
недоступные правой, слагающиесЯ в свежие мысли и образы, не первый ли росток
нового ’иффожа? ‡апахло весной. ‡атем грЯдут -- капель, ледоход...
     11 апрелЯ 1938.  ‚чера 99,06% австрийских  избирателей проголосовали за
воссоединение  с ѓерманией.  Ћднако причиной  подобного единодушиЯ  послужил
отнюдь не  ужас  перед  несокрушимой силой.  Ќет, это свидетельствует, что в
каждом  проголосовавшем  укоренилось влечение к  гибели,  в  результате чего
толпа, поставленнаЯ перед  выбором жизнь-смерть, взорвалась криком: "‘мерть!
‘мерть!", подобно евреЯм, требовавшим у ЏонтиЯ Џилата: "‚аравву! ‚аравву!"
     13 апрелЯ 1938. „о двенадцати лет Я был маленьким и субтильным. Џотом Я
столь  неудержимо  попер  ввысь, притом  почти не набираЯ веса, так  что моЯ
худоба, прежде всего лишь уродливаЯ, стала сперва вопиющей, а затем  и вовсе
устрашающей.  ‚ двадцать лет  Я достиг метра девЯносто одного сантиметра при
весе  шестьдесЯт  девЯть  килограммов.  Љ  тому  еще  добавлю,  что   быстро
увеличивавшаЯсЯ близорукость заставлЯла менЯ обзаводитьсЯ все более сильными
очками, которые, когда Я отправилсЯ на  призывную комиссию,  уже  напоминали
пресс-папье. Ќо даже их у менЯ отобрал местный охранник, не из жестокости, а
следуЯ  правилам, отчего мне  было  не  легче,  когда  Я,  голый  и  слепой,
переступил  порог зала  заседаний мэрии.  Њое поЯвление изрЯдно  развеселило
восседавших  за длинным  столом  отцов  города.  Ћсобенно их  позабавил  мой
инфантильный член, отнюдь не соответствующий  росту его  обладателЯ. Њестный
лекарь  произнес  ученое  словцо,  вызвавшее  всеобщее  оживление,  так  как
прозвучало  довольно  непристойно,  почти  скабрезно:  микрогенитоморф.  Њой
случай  вызвал  бурное  обсуждение.  •отЯ  избежать  призыва мне  все  же не
удалось, но  менЯ  сплавили  в войска  свЯзи,  не  требующие от  призывников
телесного совершенства.
     Ќе  успел Я  с  грехом пополам отслужить армию,  как на менЯ обрушилась
очереднаЯ дурацкаЯ  напасть.  Љак и  предсказал  Ќестор,  мои зубы принЯлись
расти -- в том смысле, что менЯ целыми днЯми теперь терзали муки голода.
     ѓолод мог напасть на менЯ прЯмо в разгар рабочего днЯ, в мастерской или
рабочем  кабинете. ‚друг подводило живот, начинали  дрожать  конечности,  на
висках  выступал  пот,  под  Языком  скапливалась  слюна.  ‚о  времЯ  первых
приступов Я  тотчас бежал к соседнему булочнику, который изумленно наблюдал,
как Я заглатываю одну  за другой булочки  и плетенки. Џозднее, уже зимой,  Я
как-то  положил глаз  на  припахивающие  водорослЯми корзинки  с  устрицами,
выставленные напоказ  прЯмо на  улице  перед винным погребком. Љак  раз в ту
пору   зародилсЯ  позже  распространившийсЯ  повсеместно  обычай  непременно
запивать  устрицы  сухим  белым  вином.  ‚  погребке  Я  вскрыл  пару  дюжин
превосходных  португальских   моллюсков,  сопроводив  их  стаканчиком  вина.
‘вирепое  сладострастие,  с которым  Я  вонзил зубы в  зеленоватую  соленую,
йодистую слизь, упиваЯсь морской свежестью этих козЯвок, с вЯлой покорностью
предающихсЯ устам, выгрызающим их из перламутровых обиталищ, подтвердило мою
склонность  к  людоедству.  џ  понЯл,  что  тем  полнее  удовлетворю  данное
влечение,  чем более натуральную  пищу  буду  употреблЯть, вплоть до  совсем
сырой. ‚скоре Я совершил замечательное открытие, что сардины, которые обычно
едЯт жареными,  можно  поедать  прЯмо сырыми, конечно, если хватит  терпениЯ
соскрести  чешую,  котораЯ  отстает  весьма  неохотно.  Ћднако  еще  большее
потрЯсение Я испытал,  открыв  длЯ  себЯ "конский бифштекс",  приготовлЯемый
действительно  из  рубленого конского  мЯса, смешанного  с  желтками и круто
приправленного солью, перцем,  уксусом  и чесноком,  который  едЯт  сырым  с
гарниром из лука и каперсов. Ќо и столь подходЯщее  длЯ менЯ блюдо нуждалось
в  усовершенствовании,  дабы удовлетворить мою  не  слишком распространенную
страсть.  ‚  результате   споров   с  официантами   единственного   в   Ќейи
ресторанчика,  где  подавали  сию дикарскую  пищу,  мне  постепенно  удалось
отказатьсЯ  от  всех специй  и приправ, призванных лишь  отбить  вкус  живой
плоти. Ћднако кроме  качества мЯса, менЯ не устраивало и количество, поэтому
Я  вскоре предпочел собственноручно пропускать через мЯсорубку  добрые шматы
конины,  купленные в мЯсной лавке.  €менно  там  Я  осознал,  сколь  могучее
влечение всегда испытывал  к  мЯсным прилавкам  и крюкам, на которых  Явлены
взору во всей  бесстыдной  наготе и  мощи ободранные  туши. ЊенЯ приводили в
исступление и красный филей, и склизкаЯ, с металлическим отблеском, печенка,
и  розовые ноздреватые легкие,  и алые прорехи, открывавшиесЯ меж  бесстыдно
растопыренных гигантских телЯчьих лЯжек, но еще  больше -- витающий над всем
этим запах застывшего жира и свернувшейсЯ крови.
     Ћткрыв  в себе  подобное  пристрастие, Я ничуть не  был обескуражен  и,
признаваЯсь себе: "џ люблю  мЯсо, Я люблю кровь, Я люблю плоть",  делал упор
на глаголе "любить". Џолучалось,  что причиной ему -- любовь.  џ люблю мЯсо,
потому  что  люблю   животных.   Ќе  исключено,  что  Я  сумел  бы  задушить
собственными  руками  и с  удовольствием  слопать  даже зверЯ, которого  сам
взрастил  и воспитал. џ  вкушал бы  его мЯсо  даже с большим  аппетитом, чем
какое-нибудь  анонимное.  Љого  Я  совершенно не  понимаю,  так эту  дурочку
мадемуазель  ’упи,  котораЯ  стала  вегетарианкой  в  знак  протеста  против
умерщвлениЯ  живых  существ. Ќеужто  ей  не  Ясно,  что  если  все мы  вдруг
заделаемсЯ вегетарианцами, то отпадет  нужда и  в домашних  животных. ќтого,
что ли, она добиваетсЯ?  ‹ошади,  к  примеру, стоило машинам избавить  их от
рабского труда, тотчас стали вымирающим видом.
     Љ тому же, нежность  моей  души, удостоверЯет, --  если это нуждаетсЯ в
подтверждении,  --  еще   одно  пристрастие:   к  молоку.  ‚озвращеннаЯ  мне
употреблением сырого мЯса первобытнаЯ острота вкусовых ощущений, позволЯющаЯ
различить в кажущейсЯ безвкусной сырой  пище  множество  привкусов,  нашла в
молоке  достойный  объект  применениЯ,  после  чего  иного  питьЯ Я  уже  не
признавал. ‚ Џариже,  пожалуй,  и  не найти  настоЯщего молока,  то есть  не
загубленного позорным  обычаем пастеризовать его и  обезжиривать.  ‚ообще-то
только на ферме можно раздобыть  натуральное молоко, взЯтое  прЯмо из самого
источника этой жидкости -- синонима жизни, нежности, детства. Џотому, должно
быть, на парное молоко так ополчились гигиенисты, чистоплюи, сыщики и прочие
зануды. —то до менЯ,  то  Я не признаю молока, не  припахивающего хлевом,  в
котором не плавает хотЯ  бы один волосок или  соломинка, свидетельствующие о
его подлинности.
     …жедневные  два  кило  сырого  мЯса  и  пЯть  литров молока  постепенно
изменили мою  комплекцию и взаимоотношениЯ  с собственным телом.  ’огда  как
лицо вызывает у менЯ омерзение,  со  своим телом  Я живу  в полном согласии.
•отЯ мой  вес колеблетсЯ возле  ста десЯти килограммов, ноги так  и остались
тощими, отчего кажутсЯ  длинными.  ‚ес почти целиком приходитсЯ на Ягодицы и
мою бугристую спину. Ѓугристую, потому что спинные мышцы образовали на обеих
лопатках  по  громадному желваку, каждый из которых  напоминает  неподъемной
тЯжести переметную суму. ‚ыглЯжу Я так, словно и собственный  вес мне снести
не под силу, на самом же деле мне ничего не стоит оторвать от земли, хоть за
капот, хоть за багажник, какой-нибудь ђозенгард или ‘имку-‚.
     ђашель,  имевшаЯ  возможность разглЯдеть  менЯ  во  всех  подробностЯх,
разумеетсЯ, превосходно изучила мои физические недостатки, конечно же, особо
отметив микрогенитоморфизм, и не  упускала  случаЯ поглумитьсЯ над ними. "Џо
фигуре ты  вылитый грузчик, -- потешалась она. --  €ли  даже вьючнаЯ лошадь.
ќтакий здоровенный  тЯжеловоз.  Ќет, скорее  мул,  ведь они  не  способны  к
деторождению".  Ќо особенно  не давало ей  покоЯ углубление  посередине моей
грудной клетки, на Языке  ученых педантов называемое грудной впадиной. Љогда
ђашель совсем уж  менЯ допекла, Я сочинил ей  сказку, которую она выслушала,
разинув рот.
     -- ‚иноват мой ангел-хранитель, --  заЯвил Я. -- џ пыталсЯ оправдатьсЯ.
Ђнгел старалсЯ менЯ изобличить. Њы поссорились. џ замахнулсЯ, чтобы дать ему
пощечину,  но он менЯ опередил,  ткнув пальцем  прЯмо в грудь.  ‚от это  был
тычок!  Ђнгельский  палец  оказалсЯ тЯжелей  и жестче мрамора.  ‡адыхаЯсь, Я
рухнул навзничь. ”изический  удар такой же силы оказалсЯ  бы смертельным. Ќо
то был ангельский тычок, смЯгченный белоснежным пухом,  ибо рука ангела, как
в  боксерскую  перчатку, была облечена в его духовное оперенье. џ оклемалсЯ,
но остались  меты -- Ямка на  груди и выступы на спине,  сходные  с женскими
сосцами,  но в отличие  от них пустые и  бесплодные. € еще  у менЯ,  бывает,
перехватывает дыхание. ’огда  мне кажетсЯ, что в мою  грудную клетку все еще
уперт тЯжелый  мраморный  палец.  Џодобный приступ  Я  называю  ангелическим
удушьем или просто ангелическим.
     --  Ђ ты  уверен,  что это был  твой  ангел-хранитель? --  осведомилась
ђашель с непривычной серьезностью.
     --  Џодчас  Я в этом  и впрЯмь  сомневаюсь.  Њожет,  он вовсе и  не мой
хранитель,  а чей-то  еще,  потому  был  так  ко  мне несправедлив.  ’вой, к
примеру. €ли моего давно умершего школьного друга.
     -- Ќу, признайсЯ, -- не отставала ђашель,  --  в  чем это ангел пыталсЯ
тебЯ изобличить?
     Љстати, кроме  ангелической, иными хворЯми Я никогда  не  страдал. „а и
болезнь  ли  это? Ќесколько  врачей, к  которым Я обращалсЯ,  подробно  менЯ
обследовали и, не найдЯ ника-
     ких аномалий, пускались в домыслы один нелепей другого. Ћчередной медик
в ответ на мой откровенный вопрос отмел всЯкую свЯзь между приступами удушьЯ
и грудной впадиной.
     -- ‚озможно, нет материальной свЯзи, -- согласилсЯ Я. -- Ќо ведь бывает
свЯзь символическаЯ.
     ’ак или иначе, благодарЯ  ангелической болезни  моЯ дыхательнаЯ система
стала  насквозь символичной. €менно  даннаЯ хворь просветлила глухую ночь, в
которой   обретались   мои  легкие,   изредка  одарЯЯ  их   даже   духовными
откровениЯми. ‚ подобных случаЯх приступ  бывал так  силен, словно невидимый
великан  стискивал  менЯ  мертвой  хваткой, но  одновременно  менЯ  посещали
озарениЯ, когда казалось, что сами  небеса, заполоненные парЯщими ласточками
и переборами арф, запустили прЯмо в мои легкие свой двойной корень.
     14   апрелЯ   1938.   Ќадо   ли  уточнЯть,   откуда   взЯлась   могучаЯ
невостребованнаЯ сила, скопившаЯсЯ  в моих плечах и крестце? ђазумеетсЯ, это
наследство  Ќестора. …сли  бы  у менЯ была хотЯ бы  тень  сомнениЯ, то ее бы
развеЯла ужаснаЯ  близорукость, которую он завещал  мне  в  придачу,  словно
желаЯ удостоверить, что Я его  полный  наследник. …го сила, распирающаЯ  мои
мышцы,  как  и  его мысль,  направлЯют мою мрачную руку.  ’олько  ему одному
доступна   сокровеннаЯ   тайна  способности   моей   судьбой   вторгатьсЯ  в
естественный  ход вещей, впервые возвестившей о себе пожаром, охватившем ‘в.
•ристофор,  и  с  тех  пор  постоЯнно  напоминающей  о  себе,  как  правило,
незначительными  событиЯми.  €х  цель  --  не  позволить  забыть   о   самой
сокровенной и  жгучей  загадке  моего  бытиЯ, которую поможет разрешить лишь
грЯдущее ‚еликое €спытание.
     15  апрелЯ  1938.  ‚чера,  на  ‚еликий четверг,  Я  посетил заутреню  в
Ќотр-„ам. ‚ церкви Я всегда  испытываю двойственное  чувство. Ќадо признать,
что несмотрЯ  на все  свои  заблуждениЯ,  ‹ютер был  прав, утверждаЯ, что на
престол ‘в.  Џетра воссел ‘атана.  …го  наймиты  -- свЯщенники  --  вовсе не
стыдЯтсЯ  своих   сатанинских  ливрей.  Ћдно  суеверие  мешает  различить  в
роскошных  облачениЯх  иерархов  дьЯвольскую  усмешку: в  митре  сходство  с
дурацким колпаком, в посохе -- с вопросительным знаком, символом скептицизма
и невериЯ, в алой  кардинальской мантии  -- с багрЯным одеЯнием  Ѓлудницы из
Ђпокалипсиса.  € не только в одежде, а и  во всей безумной  роскоши римского
обрЯда, становЯщейсЯ невыносимой в соборе ‘в.  Џетра  с его опахалами, sedia
gestatoria ( Џаланкин  ђимского папы) и чудовищным балдахином работы ‹оренцо
Ѓернини, толстобрюхим, о четырех лапах,  словно бы присевшим над  престолом,
чтобы на него нагадить.
     Ћднако из-под этой  кучи дерьма все  же  сочитсЯ чистый  ручеек, против
которого бессилен и сам ‘атана, сделавший все, дабы исказить Ќовый ‡авет. Ќо
ведь  источник  духовного  света  --  личность  •риста,  которого церковники
вынуждены славить, глумЯсь при этом над его учением. Џодчас робкий лучик все
же пробиваетсЯ сквозь чашу церковной лжи и насилиЯ. ‚от ради подобных редких
проблесков Я и посещаю времЯ от времени церковные службы.
     ‚черашней  мессы уже коснулась унылаЯ  тень ‘трастной  пЯтницы, поэтому
она была менее  пышной и  более  благочестивой,  чем  иные.  Џосле  "Gloria"
колокола   отзвонили  в  последний   раз  перед  ‘трастной  субботой.  ‡атем
прозвучала молитва "Ћтче наш " под  аккомпанемент органных вариаций  на тему
Ѓаха.
     „а  простит  менЯ  всемилостивый  ѓосподь,  но  стоит  зазвучать  столь
торжественному  инструменту,  как  орган,  его  бравурные,  помпезные  звуки
пробуждают  во  мне  воспоминаниЯ  о  музыкальной карусели, на  которой  мне
приходилось кататьсЯ в ѓурнее-ан-Ѓрей в праздник урожаЯ. Љарусель наигрывает
свой бойкий,  но однообразный мотивчик. Њальчуганы раскинули голые  лЯжки по
лакированным  бокам  привставших  на  дыбы   деревЯнных  лошадок,  угрожающе
вскинувших к небесам свои разинутые пасти и безумные глазищи. ќскадрон юнцов
парит в метре над землей,  подхваченный  этим органчиком,  представлЯвшим из
себЯ сложнейший механизм с множеством клапанов, цилиндров, молоточков, целой
рощей  трубочек и фигуркой  грудастой лупоглазой ведьмы,  четко обозначающей
ритм.  ЏамЯть, свойство  которой  -- возвышать  ушедшее,  преобразило  былую
музыкальную кавалькаду в хор мальчиков и сквозь струйки ладана, подсвеченные
витражом, мне почудилось,  будто юные хористы словно закружились в хороводе,
унеслись на той давней карусели...
     Ћт своих  видений Я очнулсЯ, лишь когда зазвучало …вангелие и уж совсем
избавил  менЯ  от  них  последовавший   затем  весьма   своеобразный   обрЯд
ЏоклонениЯ.  „венадцать хористов  расположились  в креслах и  один за другим
выставлЯли  из-под стихарей  свои ступни, белизна и нагота  которых казалась
особенно  трогательной  среди богатого  убранства храма.  Њонсеньер  ‚ердье,
невзираЯ на свой сан и дородность, сперва преклонЯл перед каждым мальчуганом
колени,  затем  проливал им на ноги пару капель из серебрЯной  амфоры, потом
же,  обтерев нагие ступни белой  трЯпицей, склонЯлсЯ  почти до  самой земли,
чтобы  облобызать их. ‡авершив обрЯд, он одарЯл  паренька хлебцем и монеткой
-- так германские воины после первой брачной ночи преподносили своей молодой
Morgengabe   (утренний   дар  (нем.).   Ќа  мальчиков  подобное   поклонение
производило  разное действие.  Љто начинал испуганно озиратьсЯ, кто  скромно
потуплЯл  глаза,  но мне  больше  всех  понравилсЯ  мальчуган  с  ангельским
личиком, который давилсЯ от беззвучного хохота.
     ќту картину, когда  старик, облаченный в золото и пурпур, склонЯетсЯ до
земли, чтобы прикоснутьсЯ  губами  к обнаженной детской ступне, Я никогда не
забуду. ‘колько бы мерзостей ни  творила  на  моих глазах  –ерковь, Я всегда
буду помнить полученный вчера глубокий и подробный ответ на  вопрос, которым
задавалсЯ Ќестор незадолго до своей гибели.
     20  апрелЯ  1938. Ћбычно под  счастьем понимают  благополучие  и покой,
оттого стараютсЯ по возможности упорЯдочить свою жизнь, что лично мне чуждо.
‘оответственно   несчастьЯми   называют  удары  судьбы,  грозЯщие  сокрушить
привычный строи  жизни  Ќо мне-то как раз несчастьЯ не грозЯт, ибо им нечего
сокрушать.   ‚   отличие   от  других  мне   свойственно  противопоставление
радость-горе,  а не счастье-несчастье, весьма с  ним несхожее. “ менЯ нет ни
быта, ни  близких  --  семьи, друзей. ђемесло  же мое столь  далеко от  моих
интересов, что Я затрачиваю на него не больше мысли,  чем на пищеварение или
дыхание. Ћбычно Я пребываю в глухой,  дремучей, безнадежной тоске. Ћднако ее
мрак иногда разрывают  неожиданные и  беспричинные  сполохи радости, лишь на
миг, но в глазах потом еще долго плЯшут золотистые пЯтна.
     6  маЯ  1938.  ’олько  одна  из  сегоднЯшних  утренних  газет  решилась
обнародовать  снимки  всех разом членов нового кабинета  министров. ‚от  это
шайка! „вадцать  две физиономии,  хотЯ и  в разной  мере, но  все до  единой
отмеченные угодливостью, подлостью и глупостью. „а, собственно, уже знакомые
-- мы  не  раз имели  счастье их лицезреть в  разных комбинациЯх,  к тому же
большинство из них входили в предыдущий кабинет.
     Ќадо бы сочинить "Њрачную  конституцию " с  преамбулой из шести пунктов
примерно такого содержаниЯ:
     1. ‘вЯтым может быть признано лишь частное лицо,  то есть не обладающее
светской властью.
     2.  ЏолитическаЯ  власть  признаетсЯ  полностью входЯщей в  компетенцию
Њаммоны. Љаждый политический деЯтель  целиком берет на  себЯ ответственность
за все преступлениЯ, ежедневно совершаемые государством. ‘оответственно, чем
выше  занимаемый  пост,  тем  преступнее считаетсЯ  его обладатель.  ѓлавным
государственным  преступником  провозглашаетсЯ Џрезидент,  за  ним  следуют,
согласно табели  о  рангах,  министры и прочие сановники,  судьи,  генералы,
прелаты,  которые  все по  локоть в  крови, а  также иные служители Њаммоны,
олицетворЯющие кучу дерьма, именуемую Ћбщественным ‘троем.
     3.  Ћрганы  власти  всех  стран как  нельзЯ  лучше соответствуют  своим
преступным функциЯм, ибо, производЯ "обратную выбраковку", выЯвлЯют наиболее
преступные элементы нации,  коими  и пополнЯют свои рЯды. ‚ результате любое
совещание  министров, конклав или встреча  в верхах так смердит падалью, что
эта вонь  способна отпугнуть даже и стервЯтника, если он не слишком голоден.
Ќо  и на  менее  высоких собраниЯх, как,  например, заседании муниципального
совета, штабном  совещании, короче, любом официальном мероприЯтии, сбиваетсЯ
такаЯ гнуснаЯ банда, что мало-мальски порЯдочный человек  и близко к нему не
подойдет.
     4. ‚месте с полномочием принимать законы политик автоматически получает
право им не подчинЯтьсЯ, но и сам  объЯвлЯетсЯ  вне закона.  ’аким  образом,
человека, облеченного государственной властью, каждый имеет право раздавить,
как  клопа  или  мандавошку.  ‘ледует  произвести  благодетельную  инверсию,
заменив  парламентскую неприкосновенность свободой отстрела, предоставлЯющей
право любому гражданину без соответствующей  лицензии  прЯмо средь бела  днЯ
расстреливать  политиков.  Џолитическое  убийство должно считать  санитарной
мерой, богоугодным делом.
     5. Љонституцию 1875 года стоит пополнить статьей,  предписывающей после
падениЯ  кабинета  весь  его  состав  расстреливать  без  суда и  следствиЯ.
Ќесправедливо, что  политик,  которому нациЯ отказала  в доверии, не  только
остаетсЯ  безнаказанным,  но  и может  продолжить  карьеру,  овеЯнный славой
своего  громкого провала. „аннаЯ статьЯ принесет тройную пользу:  во-первых,
позволит постепенно избавлЯть нацию от самых отпетых  мерзавцев,  во-вторых,
помешает вновь пролезть  в  правительство  уже  обанкротившимсЯ политикам и,
в-третьих,  внесет  в  политическую жизнь  то,  чего  ей катастрофически  не
хватает, -- серьезность.
     6. Љаждый гражданин, облачаЯсь по доброй воле в любой вицмундир, должен
помнить, что  тем  самым  поступает под начало Њаммоны  и навлекает  на себЯ
месть всех порЯдочных  людей.  ‡акон  обЯзан  пополнить  рЯды  тех  вонючек,
отстрел  которых   разрешен  в  любое  времЯ  года,  шпиками,  свЯщенниками,
дворниками, а также академиками.
     13 маЯ 1938. ЃлагодетельнаЯ инверсиЯ. …е цель -- преодолеть последствиЯ
произведенной  прежде злокозненной инверсии,  то есть  вернутьсЯ к  истинным
ценностЯм.  ‘атана,  кнЯзь мира сего, с помощью своих присных -- правителей,
судей, прелатов,  генералов и  полицейских --  подставил  ѓосподу зеркало, в
результате чего правое  стало называтьсЯ левым,  левое --  правым,  добро --
злом,  зло  --  „обром.  ‚севластие  ‘атаны  над  городами,  кроме  прочего,
подтверждаетсЯ  обилием  проспектов,   улиц,   площадей,  названных  именами
профессиональных военных, то есть  профессиональных убийц,  которые сами-то,
кстати сказать, умерли в собственной постели,  поскольку все проделки  ЉнЯзЯ
тьмы отмечены, словно  когтем, сатанинской усмешкой.  „аже  гнусное имЯ Ѓюжо
(французский   маршал,  покоритель   Ђлжира),   самого   кровавого  живодера
последнего  столетиЯ,  и   то  позорит  улицы  многих  французских  городов.
‘обственно,  война,  котораЯ есть абсолютное  зло,  и  должна была  породить
дьЯвольский культ. Ћна и есть чернаЯ месса, которую не таЯсь служит Њаммона,
и обманутаЯ чернь повергаетсЯ  ниц перед замаранными кровью идолами, которых
в своем безумье именует: ђодина, ‘амопожертвование, Ћтвага, —есть. Џодлинным
храмом  данного  культа  стал  „ом  €нвалидов,  вознесший  над Џарижем  свой
золоченый купол, словно распертый миазмами, которыми смердЯт гниющие  там --
ЂвгустейшаЯ Џадаль  и  еще несколько палачей помельче.  ЃессмысленнаЯ  бойнЯ
14--18   гг.   тоже  породила  культ   с  вечно  пылающим  жертвенником  под
’риумфальной аркой, со своими псалмопевцами, которыми стали такие поэты, как
Њорис  Ѓаррес и арль Џеги,  не пожалевшие всего своего  таланта и  влиЯниЯ,
чтобы побольше раздуть  всеобщую  истерию 1914 года, чем и заслужили высокий
сан  ‚ерховных палачей молодежи -- вместе со  многими другими,  само  собой.
ђазумеетсЯ,  данный  культ зла,  страданиЯ и  смерти  невозможен  без  лютой
ненависти  к  жизни. ‹юбовь  -- одобрЯемую in abstracto  --  он  принимаетсЯ
злобно  преследовать,  стоит лишь ей телесно воплотитьсЯ  и  осуществитьсЯ в
конкретном  акте.  ‘екс, этот  взрыв  восторга  и созиданиЯ,  высшаЯ полнота
жизни,  к которой  стремитсЯ  все  живое, вызывает  дьЯвольскую злобу у всех
благочестивых подонков как церковных, так и светских.
     ђ. S.  Ћдин  из наиболее характерных  и опасных  примеров  злокозненной
инверсии -- идеал чистоты.
     —истота   --  это   дьЯвольский   перевертыш   невинности.   Ќевинность
предполагает  любовь к  жизни, радостное приЯтие  как небесных, так и земных
даров,  неведенье  сатанинского  противоположениЯ  чистота-порок. Џодлинную,
наивную  добродетель  ‘атана  подменЯет  карикатурой на  нее,  похожей  лишь
внешне,  --  чистотой.  ‘уть  же  ее  полностью  противоположна, ибо  в  ней
соединились  страх  перед  жизнью,  человеконенавистничество  и  болезненное
стремление к небытию.  „обыть химически чистое вещество можно лишь с помощью
головоломных  реакций,  настолько  данное  состоЯние  антиприродно. —еловек,
одержимый  демоном чистоты, сеет вокруг себЯ смерть и разрушение.  Ѓорьба за
чистоту религии,  чистка государственных органов, требование расовой чистоты
--  все  это  различные  вариации на одну  грозную тему,  неизменно влекущие
бесчисленные  преступлениЯ, излюбленное орудие  которых  -- огонь, символ  и
чистоты, и ада.
     20 маЯ 1938. Љарл ”. показал мне  забавную американскую машинку. Ќа  ее
магнитную ленту  при помощи  переносного  микрофона с  длинным шнуром  можно
записать  любые  звуки, а потом прослушать их  сколько угодно  раз. ’ам были
записаны голоса различных животных. Ѓольше  всего менЯ поразил  любовный зов
оленЯ, который  пробудил бы во  мне  самые  сладостные воспоминаниЯ, если бы
даже  не  был  столь  сходен  с  моим  утренним  ритуальным  кличем.  •озЯин
приборчика призналсЯ, что давал послушать  свои ленты  профессору-орнитологу
из ЊузеЯ естественной истории.  “ченый муж так  и  не  смог догадатьсЯ,  что
птичий щебет  принадлежит  отнюдь  не пернатым, а имитатору из  мюзик-холла.
‡ато  добытые  с  большим трудом подлинные звериные  рыки  все чохом объЯвил
неумелым подражанием.
     ‘амую потрЯсающую ленту  Љарл ”. приберег на десерт, не сомневаЯсь, что
она произведет на менЯ должное впечатление. Ќа  ней был записан ропот толпы,
причем постоЯнно нарастающий --  сперва попросту недовольный, потом злобный,
наконец, Яростный. ќта запись  свидетельствовала, что под окнами Љарла  хотЯ
бы  раз  действительно  Ярилось  чем-то  обозленное  тысЯчеголовое чудовище,
возносЯ к  небесам свои проклЯтьЯ,  в  которые уже  вплеталсЯ  звон разбитых
камнЯми стекол. Ќе  на  менЯ ли направлена  всЯ  их  ненависть?  џ  покрылсЯ
холодным потом и, видимо, сильно побледнел, так как хозЯин заметил, что Я не
в себе. Ћн поинтересовалсЯ  моим  здоровьем и  потом до самого  конца  моего
визита, который Я постаралсЯ сократить, озадаченно менЯ разглЯдывал.
     Љак бы  Я сумел ему объЯснить, что пока еще жив только  благодарЯ маске
простачка-автомеханика с площади ’ерн,  кем он и  сам  менЯ считает? …сли бы
люди догадались о таЯщейсЯ во мне темной силе, они тотчас бы менЯ линчевали.
џ и сам только лишь пытаюсь проникнуть  в тайну моей судьбы. ‚ детстве  менЯ
словно коснулась волшебнаЯ  палочка,  и Я обратилсЯ в мраморную статую. Ќо в
том-то  и  дело что  моЯ  живаЯ  плоть  стала  не  вовсе  каменной,  а  лишь
наполовину.  “ менЯ  есть  сердце  праваЯ рука,  они живые, Я  всегда  готов
приветливо улыбнутьсЯ. Ќо  таитсЯ  во  мне  и  нечто  жесткое,  беспощадное,
холодное, столкновение с  чем будет губительно длЯ любого существа. ќто было
своего рода полупосвЯщение, каковое  Я был вынужден признать, точнее, охотно
признаю всЯкий раз, когда некий знак мне его подтверждает.
     3 октЯбрЯ 1938. “же четыре с лишним месЯца не делал записей, да и вовсе
не открыл бы этот  блокнот, если бы  не свершившеесЯ сегоднЯ  утром событие,
столь знаменательное, что просто обЯзано быть здесь запечатленным, причем во
всех подробностЯх.
     ‚стал Я около шести в совершенно разобранном состоЯнии. џ  сразу понЯл,
что  против  столь  острого  отвращениЯ к жизни бессильны любые обрЯды --  и
кричание,   и   омовение.   Џричем,  данное   состоЯние   сопровождалось   и
усугублЯлось,  возможно,  мнимой,  Ясностью   мысли.  ЌавалившеесЯ  на  менЯ
безысходное   отчаЯнье    казалось   единственно   достойным   ответом    на
бессмысленность бытиЯ. ‚се  иные  движениЯ духа как  прошлые, так и будущие,
могло  оправдать  только  опьЯнение, без которого жизнь становитсЯ до  конца
невыносимой:  собственно   алкогольное,   любовное,  религиозное.   —еловек,
порождение небытиЯ,  в  течение  немногих  отпущенных ему лет существованиЯ,
может справитьсЯ со своей отчаЯнной тоской, только надираЯсь допьЯна.
     џ  даже  не смог побритьсЯ.  Ќакинул свою  спецовку  и,  не выпив кофе,
побрел  в  гараж.  —тобы  защититьсЯ от  Явной  враждебности  комне  мира, Я
вынужден был облечьсЯ в броню, став недоступным  длЯ человеческих слабостей,
и  ЯвилсЯ  в  гараж  с  твердым  намерением  навести   там  порЯдок.  Џервым
пострадавшим оказалсЯ  беднЯга Ѓен Ђхмед. Ќе знаЯ  грамоты, автомехаником он
был гениальным, но работал на ощупь, безо всЯкой  методы, только по  наитию.
ЏрочищаЯ вентили †оржа €рата мотором, как  у легкого "‘итроена", он  зарЯдил
их  в специальную  машину,  однако, не  решилсЯ  наметить карандашом  нужный
размер отверстий,  изобразив на кромке кружки  диаметром  в  2-3 миллиметра.
ЌавернЯка его смутила необходимость  использовать карандаш. џ злобно обругал
умельца  и,  прогнав  его, сам  взЯлсЯ  за  работу. ‚скоре  мне выпал  повод
гаркнуть на †анно,  опоздавшего  на  работу, после  чего  Я поставил  его  к
станку, вручив  дюжину автомобильных  камер,  и приказал  исправить клапаны.
Џотом Я  заперсЯ в стеклЯнной  клетушке,  служившей  мне кабинетом, с  кипой
накладных,  которые требовалось  оформить.  ‚ полвосьмого  ѓаЯк пригнал свой
"402-Ѓ",   чтобы    проверить    зажигание,   потом   ЯвилсЯ   почтальон   с
корреспонденцией. Љороче, день кое-как вошел в колею.
     Ѓез четверти девЯть,  когда Я беседовал  с  м-ль ’упи об ее ђозенгарде,
Ѓен Ђхмет, наконец, врубил мотор †оржа €рата. Ћдним ухом Я слушал м-ль ’упи,
другим  пыталсЯ оценить работу  двигателЯ,  который,  казалось,  пашет,  как
зверь.  Ќаконец, упорство Ѓен Ђхмета,  изо всех сил жмущего  на акселератор,
мне поднадоело. Њотор  мурлычет, как  сытый кот,  зачем же  его так  зверски
мучить, заставлЯЯ  работать вхолостую? Ѓен  Ђхмет просто  обожал этот  рев и
запах  выхлопных газов, которыми  так и норовил  завонЯть весь гараж. ‚  это
времЯ мадемуазель ’упи бубнила мне о частной религиозной школе ‘в. „оменика,
где она преподавала философию. ‚прочем, интерны всегда вызывали мой интерес,
поэтому Я с непритворным любопытством старалсЯ вызнать у мадемуазель, каково
живетсЯ девицам  в закрытых  учебных  заведениЯх.  †орж €рат  неожиданно так
взревел,  что заглушил  нашу беседу. ’ут сквозь  рев мотора Я различил сухой
металлический  щелчок. €з окна мне  было  видно,  как †анно, вскинув  руку к
виску, повалилсЯ  на  станок, потом  рухнул на колени,  а затем откинулсЯ на
спину. џ тотчас сообразил, что вылетевший из камеры колпачок попал ему прЯмо
в голову. џ сразу бросилсЯ к нему и, поднЯв на руки его тощее бесчувственное
тельце, вдруг почувствовал прилив нестерпимой, пронзительной нежности.
     ЊенЯ нежданно осенило благословение свыше. џ никак не мог оторвать глаз
от  съежившейсЯ в  моих объЯтиЯх фигурки, разглЯдывал ее сверху донизу -- от
сухощавого  лица,   обрамленного   окровавленной  каштановой  шевелюрой,  до
бессильно  свесившихсЯ  сжатых тощих  ножек в здоровенных чоботах. Ѓен Ђхмет
изумленно  уставилсЯ на  менЯ. џ  замер и готов  был простоЯть так  до конца
света. ѓараж  вместе  со  своими тентами и  мутными  окнами  словно  куда-то
провалилсЯ.  –елые  девЯть незримых  ангельских  хоров  осенЯли  менЯ  своей
сиЯющей благодатью. ‚оздух был полон благоуханием ладана  и переборами  арф.
ђека нежности величаво струилась в моих жилах. Ќаконец Ѓен Ђхмет решилсЯ.
     -- ‘мотрите, -- сообщил он, показываЯ на растекавшуюсЯ на утрамбованной
земле лужицу, -- у него кровь!
     -- Ђ Я и не знал, -- выдавил Я, -- какое счастье нести ребенка!
     ќти простые слова породили в моей душе долгое и гулкое эхо.
     Њое  очарование нарушила м-ль ’упи, буквально  запихнувшаЯ менЯ в  свой
ђозенгард, куда Я со своей ношей втиснулсЯ  с  большим трудом. Џосле чего мы
помчались в ближайшую больницу, где выЯснилось, что с †анно ничего страшного
не  случилось. ЋгромнаЯ ссадина, сотрЯсение мозга, но главное, череп осталсЯ
цел.  џ  отвез еще  не очухавшегосЯ мальчугана к его матери, котораЯ чуть не
хлопнулась  в  обморок  при  виде  огромного  тюрбана  у   него  на  голове.
‘обственно,  Я оказалсЯ  потрЯсен  больше, чем  он,  и  до  сих пор  пытаюсь
осмыслить великое открытие, которое мне преподнес этот несчастный случай.
     6  октЯбрЯ  1938.  ‘лово,  которое  рветсЯ  из-под  моего  пера,  может
показатьсЯ  банальным  и  невыразительным,  однако  добыто  оно  из  великой
сокровищницы: эйфориЯ. Љак еще назвать исступление, охватившее менЯ с головы
до пЯт, когда  Я  поднЯл  на руки  безжизненное тельце  †анно? џ не случайно
сказал "с головы до пЯт". ‚ отличие от  какого-нибудь  порыва похоти,  столь
грубо и непристойно локализованного, волна чувства  накрыла менЯ  с головой,
оросив до самого  донца,  до  кончиков пальцев. ќтот порыв  страсти  не имел
ничего общего с поверхностным  игривым влечением, то был восторг, охвативший
все  мое существо.  Љак  тут не вспомнить  праотца  Ђдама  до  ѓрехопадениЯ,
вместившего  в себЯ  и  женщину,  и дитЯ,  обладающе-обладаемого,  постоЯнно
свершающего половой  акт, по сравнению с которым наши потуги? ЋткрывшийсЯ во
мне   дар  в  миг  экстаза  достигать  состоЯниЯ,  в  котором  пребывал  наш
прапредок-андрогин,   не   свидетельствует   ли   о   моей   способности   к
сверхчеловеческому бытию?
     Ћднако  хватит   теории!  €з   произошедшего  событиЯ  следует  извлечь
практические  выводы,  обобщив  объективные  данные.  Љ  примеру,  поддаетсЯ
измерению вес †анно, который можно точно выразить в  килограммах, определив,
таким образом, какого веса должна быть ноша, чтобы привести менЯ в состоЯние
ќйфории.
     ‘ловарь определЯет  ее  попросту, как состоЯние  блаженства. Ќа деле же
этимологиЯ этого  слова более  назидательна. ќй звучит, как призыв. ”ориЯ же
восходит к греческому "”орере" -- нести. ќйфориЯ -- то, что дает возможность
снести жизненные  невзгоды, соответственно  даруЯ душевный  покой, который и
есть  счастье. Ќо если копнуть еще глубже, то в этом  слове прозвучит призыв
нести, как  способ  достичь  блаженства. „анное соображение вдруг мгновенной
вспышкой  осветило  мое  прошлое, настоЯщее,  а может  быть,  кто  знает,  и
будущее.  Џоскольку великаЯ идеЯ несениЯ,  фории, присутствует в самом имени
•ристофора, великана •ристоносца, ее же иллюстрирует  легенда об Ђльбукерке,
ее же, в современном варианте, воплощают автомобили, ремонту которых Я, хотЯ
и  не без внутреннего протеста,  себЯ посвЯтил, --  да, да, этот примитивный
механизм тоже ведь человеконосец, антропофор, притом весьма эй-форичный.
     Џора бы остановитьсЯ --  у менЯ уже  голова идет кругом от этого потока
открытий.  Ќо все же не могу не поделитьсЯ еще одним соображением. ќйфорию 3
октЯбрЯ спровоцировал не только вес  мальчугана,  но еще и мой  собственный.
ЌесмотрЯ на свою  худобу, †анно  все  же килограммов на  сорок  тЯнет. Љ ним
следует прибавить  моих где-то сто десЯть кило. ’Яжесть получаетсЯ изрЯднаЯ,
но, несмотрЯ на  это, во времЯ своего "форического экстаза" Я именно  что не
ощущал веса,  испытывал  чувство  полета.  Ќоша  не  только не добавила  мне
тЯжести, но словно бы  лишила и моей собственной. ‚от в чем парадокс! “ менЯ
из-под  пера  частенько  вырываетсЯ  слово  инверсиЯ.  ’ут   она  несомненно
присутствовала -- благотворнаЯ, дивнаЯ, божественнаЯ...
     20 октЯбрЯ 1938. ’ак и не лег спать. ‚сю эту ночь,  теплую, звездную, Я
колесил без  цели  на своем  драндулете. ЏрокатилсЯ по …лисейским  полЯм  до
площади  ‘огласиЯ,  по  набережным.  Џотом  попал  в  затор  --  дорогу  мне
перегородил караван тележек и грузовиков, штурмовавших —рево Џарижа. џ вышел
из  машины  и  тотчас  заблудилсЯ  среди  груд  овощей и  фруктов.  ‚  самой
сердцевине города был  словно  разбит  громадный огород  или фруктовый  сад,
благоухающий  острыми и сладкими запахами,  грубые краски которого  казались
еще  резче в освещении  фар и  газовых фонарей. Џоначалу  подобное  изобилие
рождает  в  памЯти завтрак  ѓаргантюа.  Ћднако  постепенно его  избыточность
делает нелепой саму  мысль о  питании, подавлЯет  всЯкий  аппетит. џ  плутал
среди пирамид  из цветной капусты, гор из кольраби,  Я чудом не был погребен
под  лавиной  лука-пореЯ,  устремившейсЯ по сточной канавке  после того, как
самосвал вывалил свой груз прЯмо на тротуар.
     Ќеверно думать, что такое  обилие съестного его  принижает. Ќаоборот --
возвышает, делаЯ неупотребимым, уничтожаЯ в  зародыше даже  мысль о том, что
все  это пища.  Ќе  пища,  а уже ее  идеЯ.  ‘оответственно у моих  ног  была
простерта идеЯ Яблока, идеЯ гороха, идеЯ моркови...
     Љроме прекрасной торговки речной рыбой, свеженькой, сверкающей  чешуей,
как русалка, остальные местные дамы оказались  жирными и хамоватыми. Џоэтому
моим  вниманием  целиком завладели  городские силачи -- грузчики, вследствие
моего несомненного с ними сходства. ирокие спины,  огромные ручищи, стрижка
под полубокс или под горшок. ‚се похоже, однако, это чисто внешнее сходство,
поскольку  их фориЯ не возвышенна, утилитарна, нечто подсобное. Џоэтому  они
всего лишь, попросту говорЯ, амбалы, а не форы. џ  представил себе истинного
фора  парижского  рынка, могущественного  и щедрого, победно  вскинувшего на
свои гигантские плечи рог изобилиЯ, откуда неиссЯкаемым потоком низвергаютсЯ
сокровища -- цветы, плоды, самоцветы.
     28 октЯбрЯ  1938.  “знал из энциклопедии, что титан Ђтлас, оказываетсЯ,
поднЯл на плечи не землю, не земной шар, с каковым его обычно  изображают, а
небо. Љ тому же так называетсЯ гора, которую вполне можно представить опорой
небес, но,  разумеетсЯ,  уж  никак  не земли.  …ще  один пример злокозненной
инверсии, посредством которой  принижают подвиг  одного из величайших форов,
водрузившего себе  на  плечи  разом и  звезды,  и  луну, и  Њлечный Џуть,  и
туманности, и кометы, и солнце. …го  голова, воздетаЯ в небеса,  сама  стала
небесным  светилом.   Ђ  все  переиначили  --   вместо  голубой,  золотистой
бесконечности, котораЯ одновременно увенчивала и осенЯла его чело, на титана
взгромоздили земной шар, чудовищный ком грЯзи, который  пригнул ему затылок,
застит  зрение.  ѓерой  низвергнут  и унижен,  добровольное  превратилось  в
подневольное, а наименование "титан" в  данном случае стало синонимом просто
силача.
     Ћднако,  чем больше Я  думаю об  этом мифологическом герое,  уранофоре,
астрофоре, тем  больше  укреплЯюсь  в  мысли, что  он и  есть  тот идеал,  к
которому    мне   должно   стремитьсЯ,   дабы   исполнить   свое   жизненное
предназначение. Ѓог даст, мне доведетсЯ взвалить на плечи некую драгоценную,
свЯщенную ношу. ќто и будет наивысшим моим триумфом, когда Я пойду по земле,
обременив свой затылок еще более Яркой, сиЯющей звездой, чем та, что указала
путь волхвам...
     30  октЯбрЯ  1938.  ‘егоднЯ  утром  †ерве  приезжал  забрать  новенький
спортивный "ђено". —тобы умерить свою неприЯзнь к этим пижонским  лимузинам,
Я  деру за их продажу  зверские комиссионные. ‚осхищенный своей новой тачкой
†ерве был, как никогда, упоен собственным социальным успехом, длЯ достижениЯ
которого,  как  он   навернЯка  полагал,  необходим  исключительный  талант,
существовавший, разумеетсЯ, лишь в его воображении.  …му только что стукнуло
тридцать шесть, и он  мне объЯснил, что это подлинный расцвет жизни, вершина
горы,  на  которую   взбираешьсЯ  с  рождениЯ,   потом  же   следует  спуск,
заканчивающийсЯ смертью.
     Ќа  самом же  деле,  по моим наблюдениЯм,  †ерве  было тридцать шесть и
десЯть лет назад, когда мы с ним познакомились, и  еще раньше, не исключено,
что  он  уже родилсЯ  тридцатишестилетним.  Џросто всегда он выглЯдел моложе
своих лет,  а теперь  вскоре  будет выглЯдеть  старше, а с годами -- намного
старше.
     Љаждый мужчина должен всю  жизнь пребывать в своем "лучшем возрасте" --
тЯнутьсЯ к нему, пока не достиг, и удерживатьсЯ в нем, когда уже перешагнул.
Љ примеру,  Ѓертрану  всегда  было  полновесных шестьдесЯт,  а Љлод  обречен
навсегда остатьсЯ семнадцатилетним пареньком. —то до менЯ,  то Я вечен, Я --
лишь зритель  драмы ветшаниЯ, который с чуть грустным безразличием наблюдает
один за  другим расцветы и упадки очередных поколений,  как леснаЯ  скала --
круговорот времен года.
     Ћбщение  с †ерве одарило менЯ еще одной идеей, свежей и  вдохновлЯющей.
†ерве не что иное, как сверхприспособленец. Њедицине надо бы получше изучить
данное Явление, а педагогам впредь поостеречьсЯ: как бы в стремлении научить
детей приспосабливатьсЯ к  любым обстоЯтельствам,  невзначай не воспитать из
них таких вот сверхприспособленцев.
     ‘верхприспособленцы чувствуют  себЯ  в  привычном окружении  как рыба в
воде.  ђыба  сверхприспособлена  к  жизни  в   водной  среде,  но  ведь   ее
благополучие целиком зависит от качества воды.  Џопробуйте-ка поместит