вде говорЯ, она ни  к  тому, ни к другому  не чувствовала особой
склонности и только потому  интересовалась ими,  что  они интересовались ею,
тогда как сама она уже отказалась от надежды кого-либо заинтересовать. –елых
шесть  недель,  все более и  более затруднЯЯсь в выборе,  она тихо упивалась
поклонением своих параллельных искателей. € в то времЯ, как  на своих ночных
прогулках  взаимно расцениваЯ свои успехи, Ѓлафафуары подробно  рассказывали
друг  другу, со  всей откровенностью,  о  малейшем слове, взглЯде и  улыбке,
которыми "она" их  наградила, Ђрника, уединЯЯсь  в своей комнате, исписывала
листочки  бумаги,  которые  вслед затем  старательно  сжигала  на  свечке  и
неустанно  повторЯла про себЯ:  "Ђрника Ѓлафафас?.. Ђрника ”лериссуар?.." --
не в силах решить, какое из этих имен менее ужасно.
     €  вдруг  однажды,  во  времЯ  танцев, она выбрала  ”лериссуара; Ђмедей
назвал ее "Ђрника", сделав ударение  на  предпоследнем слоге, так что ее имЯ
прозвучало   длЯ  нее  на  итальЯнский   лад  (сделал   он   это,   впрочем,
бессознательно, вероЯтно  увлеченный роЯлем мадмуазель ‘емен, как  раз в эту
минуту  мерно оглашавшим воздух); и это  "Ђрника", ее собственное имЯ, вдруг
показалось ей  обогащенным неожиданной  музыкой,  показалось тоже  способным
выражать поэзию,  любовь... Ћни сидели  вдвоем  в маленькой  комнате рЯдом с
гостиной,  и так  близко  друг  от  друга,  что Ђрника, изнемогаЯ,  склонила
голову,  тЯжелую  от благодарности;  ее  лоб  коснулсЯ плеча  ЂмедеЯ, и тот,
торжественно, взЯл ее руку и поцеловал ей кончики пальцев.
     Љогда, возвращаЯсь домой, Ђмедей поведал другу о своем счастье, ѓастон,
вопреки своему обыкновению,  ничего  не ответил, и, когда они проходили мимо
фонарЯ, ”лериссуару показалось, что он плачет. Љак  ни был Ђмедей наивен, не
мог же он,  действительно,  предположить,  что  его  друг  до  такой крайней
степени разделЯет  его  счастье. ђастерЯнный, смущенный, он обнЯл  Ѓлафафаса
(улица была  пустынна) и поклЯлсЯ ему, что,  сколь ни велика его любовь, еще
более велика его дружба, что он не хочет, чтобы его женитьба хоть чем-нибудь
ее умалила, и что, не желаЯ подавать Ѓлафафасу повода длЯ ревности, он готов
ему обещать честным словом никогда не осуществлЯть своих супружеских прав.
     Ќи   Ѓлафафас,   ни   ”лериссуар  не   обладали  сколько-нибудь  пылким
темпераментом; все  же ѓастон,  которого  его возмужалость  смущала  немного
больше, промолчал и не возражал против обещаниЯ ЂмедеЯ.
     ‚скоре  после женитьбы ЂмедеЯ  ѓастон,  погрузившийсЯ, утешениЯ ради, в
работу, изобрел "пластический картон". €зобретение  это, казавшеесЯ поначалу
пустЯчным,  возымело  первым  своим  следствием  укрепление ослабевшей  было
дружбы ‹евишона с Ѓлафафуарами, ќдокс ‹евишон тотчас же учел выгоды, которые
религиознаЯ скульптура может  извлечь из этого  нового вещества, каковое он,
первым делом, с  замечательным  предощущением возможностей, назвал  "римским
картоном".* ”ирма Ѓлафафас, ”лериссуар и ‹евишон была основана.
     __________
     *  "Џластический  римский  картон,  --  гласил  прейскурант, -- недавно
изобретенный и изготовлЯемый по особому способу, составлЯющему  секрет фирмы
Ѓлафафас, ”лериссуар  и  ‹евишон,  обладает  большими  преимуществами  перед
каменным  картоном,  стюковым  картоном  и  другими аналогичными  составами,
применение которых Ярко доказало всю их непригодность".  (‘ледовало описание
различных образцов.)
     __________

     „ело  было пущено в  ход с  объЯвленным  капиталом в  шестьдесЯт  тысЯч
франков, из коих Ѓлафафуары скромно подписали вдвоем десЯть тысЯч. Ћстальные
пЯтьдесЯт великодушно вносил ‹евишон, не желаЯ допускать,  чтобы его  друзьЯ
обременЯли  себЯ  долгом.  Џравда,  из этих  пЯтидесЯти тысЯч  сорок  тысЯч,
почерпнутые из приданого Ђрники, были даны взаймы ”лериссуаром, с погашением
в течение десЯти лет и из 4  1/2 процентов, -- что  превышает все то, на что
Ђрника могла когда-либо рассчитывать, и оберегало небольшое состоЯние ЂмедеЯ
от крупного  риска, неизбежно свЯзанного с  этим предприЯтием.  ‚замен того,
Ѓлафафуары оказывали делу поддержку  своими свЯзЯми и свЯзЯми Ѓаральулей, то
есть,    когда    "римский    картон"   себЯ   зарекомендовал,    заручились
покровительством рЯда  влиЯтельных представителей духовенства; те (не говорЯ
уже  о  нескольких  крупных  заказах)  убедили  множество   мелких  приходов
обратитьсЯ  к фирме  ”.Ѓ.‹.,  дабы  удовлетворить все  растущие  религиозные
потребности верующих, ибо повышающийсЯ уровень  художественного  образованиЯ
требовал   более   изЯщных  произведений,   нежели   те,   которыми   доселе
довольствовалась смиреннаЯ вера отцов. ‚ свЯзи с  этим несколько художников,
заслуживших  признание  церкви  и  привлеченных  к делу  "римского картона",
дождались, наконец, того, что их произведениЯ были принЯты жюри на  выставку
‘алона. Ћставив Ѓлафафуаров в Џо, ‹евишон основалсЯ в Џариже, где, благодарЯ
его талантам, предприЯтие в скором времени весьма расширилось.
     ђазве  не  было  вполне естественно, что графинЯ ‚алентина  де  ‘ен-Џри
задумала привлечь,  через посредство  Ђрники, фирму Ѓлафафас и  Љо к тайному
делу освобождениЯ папы и  что, надеЯсь возместить часть  своих расходов, она
полагалась  на  великое благочестие  ”лериссуаров?  Љ несчастью,  внесЯ  при
основании  фирмы  лишь  незначительную  сумму,  Ѓлафафуары  получали  весьма
немного: две двенадцатых из заЯвленных прибылей и ровно ничего из остальных.
Ђ этого графинЯ не знала, ибо  Ђрника, как и Ђмедей,  были весьма стыдливы в
отношении кошелька.
        III
     --„орогаЯ моЯ! —то случилось? ‚ы менЯ так напугали вашим письмом.
     ѓрафинЯ упала в кресло, которое ей пододвинула арника.
     -- Ђх,  мадам ”лериссуар... знаете, позвольте мне вас называть: дорогой
друг...  ќто горе,  которое  и вас касаетсЯ, сближает нас.  Ђх,  если  бы вы
знали!..
     -- ѓоворите, говорите! Ќе томите менЯ дольше.
     -- Ќо только то, что Я узнала сегоднЯ и что Я вам сейчас  скажу, должно
остатьсЯ между нами в полной тайне.
     -- џ никогда  не обманула ничьего довериЯ,  -- скорбно  сказала Ђрника,
которой еще никто ни разу не доверил ни одной тайны.
     -- ‚ы не поверите.
     -- Џоверю, поверю, -- стонала Ђрника.
     --  Ђх!  --  стонала  графинЯ.  -- ‡наете,  не  будете ли вы  так добры
приготовить мне чашку чего-нибудь... Я чувствую, что не могу больше.
     -- •отите вервены? липового цвета? ромашки?
     -- ‚се равно чего... Џожалуй, чаю... џ сначала сама не верила.
     -- ‚ кухне есть кипЯток. ‘ию минуту будет готово.
     €,  пока  Ђрника  хлопотала,  небескорыстный  взор  графини  обследовал
гостиную. ‚ ней царила обескураживающаЯ скромность.  ‘тульЯ  зеленого репса,
гранатовое  бархатное кресло, затем простое штофное кресло, в котором сидела
сама  графинЯ; стол  и консоль  красного дерева;  перед камином  -- ковер из
шерстЯной синели; на камине -- алебастровые  часы  под  стеклЯнным колпаком,
между  двух  больших  ажурных алебастровых ваз.  тоже  накрытых  стеклЯнными
колпаками;  на  столе  -- альбом  с  семейными фотографиЯми; на  консоле  --
изображение  ‹урдской богоматери  в гроте, из  римского картона, уменьшеннаЯ
модель,  -- все это расхолаживало графиню,  котораЯ  чувствовала, что терЯет
мужество.
     Ќо, может быть, это просто напускнаЯ бедность, скупость...
     ‚ернулась Ђрника, несЯ на подносе чайник, сахарницу и чашку.
     -- џ вам причинила столько хлопот!
     -- Ђх, что вы!.. џ просто хотела  приготовить сразу, потому что потом Я
буду не в силах.
     -- ’ак вот, -- начала ‚алентина, когда Ђрника уселась. -- Џапа...
     -- Ќет!  Ќе  говорите мне!  Ќе говорите! -- тотчас же воскликнула мадам
”лериссуар, пристираЯ перед собой руку, и со слабым стоном откинулась назад,
закрыв глаза.
     --  Њой бедный  друг! „орогой мой,  бедный  друг! -- говорила  графинЯ,
похлопываЯ ее по руке. -- џ так и знала, что этой тайны вам не вынести.
     Ќаконец, Ђрника открыла один глаз и печально прошептала:
     -- Ћн умер?
     ’огда ‚алентина, нагнувшись к ней, шепнула ей на ухо:
     -- Ћн заточен в тюрьму.
     Ћт изумлениЯ мадам ”лериссуар пришла в себЯ, и ‚алентина начала длинное
повествование, спотыкаЯсь о даты, путаЯсь в хронологии; но  самый  факт  был
налицо достоверный,  неоспоримый: наш свЯтой отец --  в руках неверных;  длЯ
его  освобождениЯ тайно готовитсЯ крестовый  поход; и,  чтобы  он  увенчалсЯ
успехом, прежде всего требуетсЯ много денег.
     -- —то скажет Ђмедей? -- стонала удрученнаЯ Ђрника. -- Ћн отправилсЯ на
прогулку со своим другом Ѓлафафасом и должен был вернутьсЯ только вечером.
     -- ѓлавное, велите  ему свЯто хранить тайну, -- несколько раз повторила
‚алентина, прощаЯсь с Ђрникой. -- ЏоцелуемсЯ, дорогой мой друг; мужайтесь!
     Ђрника смущенно подставила графине влажный лоб.
     -- ‡автра Я заеду узнать, что вы считаете возможным сделать. Џоговорите
с мсье ”лериссуаром; но помните, от этого зависит  судьба церкви! € потом --
уговор:  только вашему мужу!  ‚ы  мне обещаете:  ни слова, не правда  ли? Ќи
слова.
     ѓрафинЯ де ‘ен-Џри оставила Ђрнику в состоЯнии подавленности, близком к
обмороку. Љогда Ђмедей вернулсЯ с прогулки:
     -- Њой друг, -- сразу  же обратилась  она к  нему, --  Я сейчас  узнала
нечто чрезвычайно грустное. Ѓедный свЯтой отец заточен в тюрьму.
     -- Ќе может быть! -- сказал Ђмедей таким тоном, как если бы сказал: "„а
что ты!"
     ’огда Ђрника, разражаЯсь рыданиЯми:
     -- џ знала, Я знала, что ты мне не поверишь.
     --  Ќо  послушай, послушай,  дорогаЯ моЯ... -- продолжал Ђмедей, снимаЯ
пальто, которое носил  почти  всегда, потому что  опасалсЯ резких  колебаний
температуры. -- Џосуди сама!  ‚есь мир бы знал, если бы что-нибудь случилось
со свЯтым  отцом. Ћб этом писали бы в газетах... € кто бы мог посадить его в
тюрьму?
     -- ‚алентина говорит, что это -- ‹ожа.
     Ђмедей посмотрел на Ђрнику и подумал, не сошла ли она с  ума. ‚се же он
ответил:
     -- ‹ожа!.. ЉакаЯ ‹ожа?
     -- Ќо откуда же  мне знать? ‚алентина дала  слово никому не говорить об
этом.
     -- „а кто ей все это наговорил?
     --  Ћна мне  запретила рассказывать... Љакой-то каноник, который ЯвилсЯ
от имени какого-то кардинала, с его карточкой...
     Ђрника ничего  не  понимала  в общественных  вопросах и все то,  что ей
рассказала  мадам  де  ‘ен-Џри, представлЯла  себе  довольно  смутно.  ‘лова
"плен", "заточение" вызывали перед  ее взором  мрачные  и  полуромантические
образы; слово "крестовый поход" воодушевлЯло ее бесконечно, и, когда Ђмедей,
наконец решившись, заговорил об отъезде, она вдруг увидела его  в латах  и в
шлеме,  верхом... Ћн  же  теперь расхаживал  большими шагами  по  комнате  и
говорил:
     -- Џрежде  всего, денег у нас нет... €  потом, неужели  ты думаешь, что
длЯ менЯ этого было бы достаточно -- дать денег! ’ы думаешь, что, лишаЯ себЯ
нескольких бумажек, Я бы успокоилсЯ?.. Ќо, дорогой друг, если то, что ты мне
говоришь, правда,  то  ведь это  ужасно, и мы  не можем  сидеть спокойно. ’ы
понимаешь: это ужасно.
     --  „а,  конечно,  ужасно...  Ќо  ты  мне   все-таки  объЯсни,  почему,
собственно?
     -- Ћ! …сли Я еще  должен тебе объЯснЯть!.. --  и  Ђмедей, с вспотевшими
висками, беспомощно воздымал руки.
     --  Ќет, нет!  -- продолжал он. -- ’ут нужно  жертвовать не деньги: тут
нужно жертвовать самим собой. џ поговорю с Ѓлафафасом; посмотрим, что он мне
скажет.
     -- ‚алентина де ‘ен-Џри взЯла с менЯ слово никому  об этои не говорить,
-- робко заметила Ђрника.
     --  Ѓлафафас  не  кто-нибудь;  и  мы  ему велим хранить  это  про себЯ,
строжайшим образом.
     -- Ќо как же ты уедешь так, чтобы об этом никто не знал?
     -- Ѓудет известно, что  Я  еду, но никто не будет знать --  куда. -- €,
обращаЯсь к ней, он патетически взмолилсЯ: -- Ђрника, дорогаЯ... позволь мне
ехать!
     Ћна рыдала.  ’еперь  ей самой была  нужна поддержка  Ѓлафафаса.  Ђмедей
собралсЯ за ним сходить, как вдруг тот ЯвилсЯ  сам, предварительно постучав,
как обычно, в окно гостиной.
     -- Џоистине, ничего  больше  удивительного Я  в  жизни  не  слыхал!  --
воскликнул  он, когда ему изложили, в чем дело.-- Ќет, в самом  деле, кто бы
мог ожидать  чего-нибудь подобного? -- € вдруг,  прежде чем ”лериссуар успел
что-либо сообщить о своих намерениЯх: -- Њой друг, нам остаетсЯ одно: ехать.
     -- ‚от видишь, -- воскликнул Ђмедей, -- это перваЯ же его мысль!
     -- ‘ам Я, к сожалению, не могу ехать из-за здоровьЯ моего бедного отца,
-- таковой оказалась втораЯ мысль.
     -- ‚  конце концов и лучше,  чтобы Я  был один, -- продолжал Ђмедей. --
‚двоем мы бы обращали на себЯ внимание.
     -- „а сумеешь ли ты справитсЯ?
     ’ут Ђмедей выпрЯмлЯл грудь и  подымал брови, как бы говорЯ: "џ  сделаю,
что могу, Ясное дело!"
     Ѓлафафас продолжал:
     --  Љак  ты  узнаешь, к  кому  обратитьсЯ?  Људа направитьсЯ?.. —то ты,
собственно, там будешь делать?
     -- Џрежде всего узнаю. в чем дело.
     -- Џотому что ведь вдруг все это неправда?
     -- ‚от именно, Я не желаю оставатьсЯ в неизвестности.
     ѓастон подхватил:
     -- € Я также.
     -- Њой друг, ты бы еще обдумал, -- неуверенно вставила Ђрника.
     -- ‚се обдуманно Я еду тайно, но Я еду.
     -- Ќо когда? “ тебЯ ничего не готово.
     -- ‘егоднЯ же. Њного ли мне нужно?
     -- Ќо ты же никогда не путешествовал. ’ы не сумеешь.
     -- ќто мы увидим, милочка. џ вам расскажу свои приключениЯ,  -- говорил
он с добродушным смешком, от которого у него трЯслось адамово Яблоко.
     -- ’ы простудишьсЯ, это наверное.
     -- џ надену твой фулЯр.
     Ћн  перестал расхаживать и  приподнЯл  Ђрнике  пальцем подбородок,  как
ребенку,  которого  хотЯт  заставить улыбнутьсЯ. ѓастон  держалсЯ в стороне.
Ђмедей подошел к нему:
     -- џ  попрошу тебЯ посмотреть в указателе.  ’ы мне скажешь,  когда есть
удобный  поезд в Њарсель;  с третьим  классом. „а, да, Я  поеду  в  третьем.
‘ловом,  составь  мне  подробное  расписание,  с  обозначением  пересадок  и
буфетов, --  до  границы; а там дело пойдет: Я  разберусь, и бог мне  укажет
дорогу до ђима. Џишите мне туда, до востребованиЯ.
     ‚еличие  его задачи опасно  горЯчило ему голову. Љогда  ѓастон ушел, он
продолжал шагать по комнате. Ћн бормотал:
     -- € это суждено  мне! -- полный  восхищениЯ и умиленной благодарности:
его жизнь,  наконец, получала смысл. Ђх, сударынЯ, ради бога, не удерживайте
его! Ќа свете так мало людей, которые нашли свою цель.
     …динственное, чего Ђрника добилась, это то, что  он согласилсЯ провести
ночь дома, тем более, что ѓастон  отметил в указателе, с которым он вернулсЯ
вечером, восьмичасовой утренний поезд как наиболее подходЯщий.
     “тром шел сильный  дождь. Ђмедей не согласилсЯ  на то, чтобы Ђрника или
ѓастон  провожали его  на  вокзал.  € никто  не  бросил прощального  взглЯда
комичному  пассажиру  с  рыбьими  глазами, закутанному в  гранатовый  фулЯр,
несшему в правой  руке серый парусиновый чемодан с прибитой  к нему визитной
карточкой,  в  левой  --  старый зонт,  а через руку  --  плед  в  зеленую и
коричневую клетку, и умчавшемусЯ с марсельским поездом.
        IV
     Љак раз в эту пору граф †юлиюс де  Ѓаральуль отправилсЯ в ђим на важный
социологический съезд. …го, быть может, особенно и не ждали (по общественным
вопросам  он обладал  скорее убеждениЯми, нежели  познаниЯми), но он был рад
случаю завЯзать сношениЯ с некоторыми выдающимисЯ знаменитостЯми. Ђ так  как
Њилан  лежал сам собой на его  пути, -- Њилан,  где, как известно, по совету
отца Ђнсельма  поселились  Ђрманы-„юбуа, то он решил  этим воспользоватьсЯ и
навестить своЯка.
     ‚ тот самый день, когда  ”лериссуар покидал Џо,  †юлиюс  звонил у двери
Ђнтима.
     …го  ввели  в жалкую квартирку из  трех  комнат, -- если  можно считать
комнатой темный чулан, где ‚ероника сама варила скудные овощи  -- обычный их
обед. Џротивный  металлический рефлектор тускло  отражал  свет,  падавший из
тесного дворика; †юлиюс, со шлЯпой в руке, которую он не решалсЯ положить на
овальный стол, накрытый подозрительной клеенкой, и не садЯсь из отвращениЯ к
молескину, схватил Ђнтима за локоть и воскликнул:
     -- ‚ы не можете оставатьсЯ здесь, мой бедный друг.
     -- Џочему вы менЯ жалеете? -- спросил Ђнтим.
     Ќа звук голосов прибежала ‚ероника.
     -- Џоверите ли, дорогой †юлиюс, он ничего другого не находит сказать на
все несправедливости и обманы, жертвой которых вы нас видите!
     -- Љто вас направил в Њилан?
     --  Ћтец Ђнсельм:  во  всЯком  случае,  мы  не могли  больше  содержать
квартиру на виа ин ‹учина.
     -- Ќа что она нам была нужна? -- сказал Ђнтим.
     -- „ело не в этом.  Ћтец Ђнсельм обещал вам компенсацию.  Ћн знает, как
вы бедствуете?
     -- Ћн делает вид, что не знает, -- сказала ‚ероника.
     -- ‚ы должны жаловатьсЯ епископу ’арбскому.
     -- Ђнтим так и сделал.
     -- —то он сказал?
     -- ќто прекрасный человек; он горЯчо поддержал менЯ в моей вере.
     -- Ќо за то времЯ, что вы здесь, вы ни к кому не обращались?
     -- џ  должен  был  повидатьсЯ с  кардиналом Џацци, который в свое времЯ
отнессЯ  ко мне  со вниманием и которому Я недавно писал; он был  проездам в
Њилане, но велел мне сказать через лакеЯ...
     -- —то его подагра, к его сожалению, не позволЯет ему видеть Ђнтима, --
перебила ‚ероника.
     -- Ќо ведь это же  ужасно! Ќеобходимо поставить в известность ђамполлу,
-- воскликнул †юлиюс.
     -- ‚ известность о чем, дорогой друг? ђазумеетсЯ, Я  не очень богат; но
к чему нам  больше?  ‚ дни благополучиЯ Я  блуждал во тьме; Я грешил; Я  был
болен. ’еперь Я здоров. ‚ былое времЯ вам легко было менЯ  жалеть. Ђ ведь вы
не знаете: мнимые блага отвращают от бога.
     -- Љак-никак,  а  эти  мнимые  блага вам причитаютсЯ.  Я  допускаю, что
церковь может вам внушать презрение  к ним, но не допускаю, чтобы  она их  у
вас отнимала.
     -- ‚от это разумные речи, -- сказала ‚ероника. -- ‘ каким облегчением Я
вас слушаю, †юлиюс!  ‘воей  покорностью он выводит менЯ из себЯ; нет никакой
возможности заставить его  защищатьсЯ; он дал  себЯ  ощипать,  как цыпленка,
говорЯ спасибо всем, кому было не лень тащить и кто тащил во имЯ божие.
     -- ‚ероника,  мне тЯжело  слышать,  когда  ты  так  говоришь:  все, что
делаетсЯ во имЯ божие, -- благо.
     -- …сли тебе нравитсЯ ходить голым.
     Љак €ов, мой друг.
     ’огда ‚ероника, обращаЯсь к †юлиюсу:
     -- ‚ы слышите? € так вот он каждый день; на Языке у него  один елей; и,
когда Я ног под собою не  чувствую, сбегав на рынок и управившись с кухней и
хозЯйством, они  изволЯт приводить евангельские  изречениЯ,  находЯт,  что Я
пекусь о многом, и советуют мне посмотреть на полевые лилии.
     -- џ помогаю тебе,  чем могу, мой друг, -- продолжал Ђнтим серафическим
голосом. -- џ тебе много раз  предлагал, раз Я теперь  здоров, ходить вместо
тебЯ на рынок или вести хозЯйство.
     -- ќто не мужское дело. Џиши  себе свои поучениЯ, да постарайсЯ только,
чтобы тебе за них платили немного лучше. -- € все более раздраженным голосом
(она,  когда-то  такаЯ  улыбчиваЯ!):  -- ђазве  это не стыд! когда Я  думаю,
сколько он зарабатывал в "’елеграфе" своими безбожными статьЯми! Ђ из жалких
грошей,  которые  ему  теперь платит "Џаломник"  за  его  проповеди, он  еще
ухитрЯетсЯ отдавать три четверти нищим.
     -- ’ак это же действительно свЯтой!.. -- воскликнул пораженный †юлиюс.
     -- Ђх, до  чего он менЯ  раздражает своей свЯтостью!.. ‚от полюбуйтесь:
знаете, что это такое? -- и из темного  угла комнаты она принесла клетку длЯ
кур: -- ќто те две крысы, которым господин ученый когда-то выколол глаза.
     -- “вы! ‚ероника, зачем вы вспоминаете об этом? ‚ы же их кормили, когда
Я над ними производил опыты; и Я вас за это попрекал тогда... „а, †юлиюс, во
времена  моих злодейств  Я,  из пустого  научного любопытства,  ослепил этих
бедных животных; теперь Я них забочусь; это только естественно.
     -- џ бы очень хотел, чтобы церковь тоже сочла  естественным сделать длЯ
вас то, что вы сделали длЯ этих крыс, после того как она  вас тоже как-никак
ослепила.
     --  Ћслепила, вы сказали?  ‚ы  ли  так  говорите!  Ћзарила,  брат  мой,
озарила.
     -- џ говорю о стороне материальной. Џоложение,  в котором вас покинули,
Я считаю недопустимым.  Џо отношению к вам церковь принЯла на себЯ известные
обЯзательства; она должна их выполнить; ради своей чести и ради нашей веры.
     ‡атем, обращаЯсь к ‚еронике:
     -- …сли вы ничего не добились, обратитесь выше, еще выше. —то ђамполла!
’еперь Я самому папе вручу ходатайство; папе, которому  ваше  дело известно.
’акой отказ в  правосудии заслуживает того, чтобы  он был о  нем осведомлен.
‡автра же Я еду в ђим.
     -- ‚ы останетесь с нами пообедать? -- робко предложила ‚ероника.
     --  ‚ы  менЯ  извините, -- у  менЯ  желудок не очень крепкий (и †юлиюс,
ногти у  которого были  выхолены,  посмотрел  на  короткие,  толстые  пальцы
Ђнтима,  с четырехугольными  концами).  Ќа  обратном  пути из  ђима Я  у вас
останусь подольше и поговорю с вами, дорогой Ђнтим, о новой книге, которую Я
готовлю.
     --  џ на-днЯх перечел "‚оздух ‚ершин",  и мне больше  понравилось,  чем
первый раз.
     -- ’ем  хуже  длЯ вас! ќто книга неудачнаЯ; Я вам объЯсню почему, когда
вы будете в состоЯнии менЯ понЯть и оценить те странные мысли, которые  менЯ
сейчас волнуют. Њне слишком многое надо вам сказать. Џока -- Я молчу.
     Ћн рассталсЯ в Ђрманами-„юбуа, пожелав им не терЯть надежды.
        ЉЌ€ѓЂ —…’‚…ђ’Ђџ
        ’›‘џ—…ЌЋ†ЉЂ
     € Я могу одобрить только тех,
     кто ищет, стенаЯ.
     Џаскаль
        I
     Ђмедей ”лериссуар выехал из Џо с пЯтьюстами франками в кармане, которых
ему наверное  должно  было  хватить на  всю поездку, даже если бы  коварство
‹ожи,  что  весьма вероЯтно, и  завлекло его в непроизводительные расходы. Ђ
если  бы  этой  суммы  оказалось   недостаточно,  если  бы  он  увидел  себЯ
вынужденным прожить на  месте более продолжительное  времЯ,  он  всегда  мог
обратитьсЯ к Ѓлафафасу, который держал длЯ него наготове небольшой запас.
     —тобы  в Џо  не  могли знать, куда он  едет,  он  взЯл  билет только до
ЊарселЯ. Ћт ЊарселЯ до ђима  билет третьего класса стоил всего лишь тридцать
восемь франков сорок сантимов и давал ему право останавливатьсЯ  в пути, чем
он и собиралсЯ воспользоватьсЯ, дабы удовлетворить не то чтобы любопытство к
новым местам, каковым он никогда не отличалсЯ, но потребность в сне, котораЯ
была у него крайне развита. Ћн ничего так не  боЯлсЯ,  как бессонницы; а так
как длЯ церкви  было  важно, чтобы  он прибыл в ђим  бодрым и свежим, то  он
решил не смущатьсЯ опозданием на два днЯ, лишними расходами на ночлег... ќто
были пустЯки по  сравнению с ночью в вагоне, несомненно бессонной и особенно
вредной  в  виду  испарений  соседей;  а  если   кто-нибудь  из  них,  желаЯ
проветрить,  вздумает  открыть окно, то  это  вернаЯ  простуда... Џоэтому он
переночует  один  раз  в  Њарселе,  другой  раз  в  ѓенуе,  в  скромной,  но
комфортабельной  гостинице,  каких  всегда немало  около вокзалов; и будет в
ђиме лишь на третий день к вечеру.
     ‚прочем,  путешествие  это его занимало,  равно  как и то, что он едет,
наконец,  один;  ибо  он  до  сорока  семи  лет  прожил  под  опекой,  всюду
сопровождаемый  либо  женой,  либо  своим другом  Ѓлафафасом.  “строившись в
уголок вагона,  он  улыбалсЯ,  как  коза,  одними  зубами,  ожидаЯ  приЯтных
событий. ‚се шло благополучно до самого ЊарселЯ.
     Ќа  второй день  он  заехал не туда.  поглощенный  чтением Ѓедекера  по
‘редней €талии, который он только что купил, он сел не в тот поезд и покатил
прЯмо в  ‹ион,  заметил  это только  в Ђрле,  когда поезд  уже  трогалсЯ,  и
принужден был доехать  до ’араскона: пришлось возвращатьсЯ  назад;  затем, с
вечерним  поездом, он выехал  в  ’улон,  не желаЯ проводить еще одну  ночь в
Њарселе, где его потревожили клопы.
     Ђ  между тем у комнаты, выходившей на Љаннебьеру, был вполне  приличный
вид; и  у кровати  тоже, на которой он доверчиво растЯнулсЯ,  предварительно
сложив свою одежду, подсчитав расходы и помолившись. ѓлаза у него слипались,
и он тотчас же уснул.
     “ клопов особый нрав; они  ждут, чтобы погасла свеча, и,  едва наступит
тьма,  устремлЯютсЯ.  Ћни  не  бродЯт наугад, --  направлЯютсЯ  прЯмо к шее,
каковую  особенно любЯт; иногда берутсЯ за кисти рук; есть  и такие, которые
предпочитают  щиколотки. Џочему-то  они вливают  спЯщему  под кожу  какой-то
едкий сок, который от малейшего трениЯ становитсЯ еще более Ядовитым...
     ‡уд,  разбудивший  ”лериссуара,  был  так  жесток, что он зажег  свечу,
поспешил к зеркалу и усмотрел под нижней челюстью смутную красноту, усеЯнную
неЯсными белыми точечками; но фитиль плохо горел; зеркало было мутное, глаза
заспаны... Ћн снова лег, почесываЯсь; снова погасил свечу; через пЯть  минут
опЯть  зажег,  потому   что   свербеж  становилсЯ   нестерпим;  бросилсЯ   к
умывальнику, смочил  в кувшине носовой платок  и положил  его  к воспаленной
области,  каковаЯ, все  распространЯЯсь,  доходила уже  до  ключицы.  Ђмедей
решил,  что он заболевает,  и помолилсЯ; затем опЯть задул огонь. Ћблегчение
от примочки было настолько кратко, что страдалец  не успел уснуть;  теперь к
мучениЯм крапивной  лихорадки присоединЯлось  неудобство от  мокрого  ворота
сорочки, который  он орошал  к  тому же и слезами. €  вдруг он привскочил от
ужаса:  клопы!  это  клопы!..  Љак это  он  не  догадалсЯ об этом  сразу? Ќо
насекомое это он знал только по имени, и откуда ему было сообразить, что это
неопределенное жжение может  быть последствием отдельных укусов? Ћн соскочил
с кровати; в третий раз зажег свечу.
     Ќервный   теоретик,   он,   подобно   многим,  имел  о   клопах  ложное
представление и, похолодев от отвращениЯ, начал их искать на себе: ничего не
обнаружил; решил,  что ошибсЯ;  снова  подумал, не болен ли он. Ќа простынЯх
тоже ничего;  но все же ему пришло в голову, прежде чем лечь, заглЯнуть  под
подушку. € тут он заметил три крошечных черноватых лепешечки, которые быстро
юркнули в складку простыни. ќто были они!
     Џоставив  свечу  на кровать, он  их накрыл,  раздвинул  складку, увидел
целых  пЯть и, не  решаЯсь, из  чувства  брезгливости,  раздавить их ногтем,
вытрЯхнул  их  в  ночной  горшок  и  залил  мочей.  Ћн  посмотрел,  как  они
барахтаютсЯ, довольный, свирепый, и ему  сразу стало немного легче. Ћн снова
лег; задул свечу.
     ‡уд,  почти  немедленно,  усилилсЯ;  теперь уже  новый,  на затылке.  Ђ
отчаЯнии,  он  снова  зажег  свет, встал, снЯл  на  этот  раз рубашку, чтобы
внимательно осмотреть  ворот. Ќаконец ему удалось разглЯдеть, что вдоль  шва
бегают еле заметные  светлокрасные  точки, которые он и раздавил  о полотно,
где после них осталсЯ кровавый след; противные твари, такие малюсенькие, что
не  верилось, -- неужели это уже клопы; но вслед затем, еще раз заглЯнув под
подушку, он  обнаружил  громадину:  очевидно,  их мать;  тогда,  ободренный,
возбужденный, почти что увлеченный, он  убрал подушку, снЯл простыни и начал
шарить методически.  ’еперь  ему  казалось, что  он  видит  их всюду;  но, в
конечном  счете,  он  изловил всего лишь  четырех; снова  лег  и  час провел
спокойно.
     ‡атем  жжение  возобновилось. Ћн  вновь  отправилсЯ  на  охоту:  затем,
выбившись из сил, покорилсЯ и заметил, что зуд, если  не трогать, проходит в
общем  довольно быстро. Ќа рассвете последние  клопы,  пресытЯсь, отстали от
него. Ћн спал глубоким сном, когда коридорный пришел его будить к поезду.
     ‚ ’улоне настала очередь блох.
     „олжно быть, он нажил их в вагоне. ‚сю ночь он чесалсЯ, ворочалсЯ сбоку
набок  и не  мог уснуть.  Ћн  чувствовал, как они  бегают  у него  по ногам,
щекочут ему бока, вгонЯют в  жар. ’ак как кожа у него была нежнаЯ, то  от их
укусов  вскакивали невероЯтные  волдыри,  которые  он еще  больше будоражил,
остервенело их расчесываЯ. Ћн несколько  раз зажигал свечу; вставал,  снимал
рубашку и, не поймав  ни одной, снова надевал; он едва  успевал их заметить:
они от него удирали, и даже когда ему удавалось их схватить, когда он считал
их  уже мертвыми, расплющенными пальцем,  они тотчас  же  раздувались снова,
выскакивали,  чуть только  он  их  отпускал,  и  прыгали  по-прежнему. Ћн  с
сожалением  вспоминал  клопов.  Ћн  был  сам  не  свой,  и треволнениЯ  этой
бесплодной погони окончательно испортили ему сон.
     € весь следующий день у  него  чесались ночные прыщи, меж тем как новые
позуживаниЯ давали знать, что его  не  оставлЯют  в  покое. ‚агон был битком
набит  рабочими,  которые  пили,  курили,  плевали, рыгали  и  ели  колбасу,
издававшую  такой  крепкий  запах,  что ”лериссуара  несколько  раз чуть  не
стошнило.  Ћднако он только на границе решилсЯ переменить купе, боЯсь, чтобы
рабочие, видЯ, как он пересаживаетсЯ, не  подумали, что  они его стеснЯют; в
купе, куда он перебралсЯ, объемистаЯ  кормилица перепеленывала младенца. ‚се
же он сделал попытку уснуть; но ему мешала шлЯпа. ’о была плоскаЯ соломеннаЯ
шлЯпа с  черной лентой, так называемый  "канотье". Љогда ”лериссуар оставлЯл
ее в  обычном  положении, то твердые полЯ  отстранЯли голову от стенки; если
же, желаЯ прислонитьсЯ,  он надвигал шлЯпу на лоб, то  стенка  сталкивала ее
вниз; а когда, наоборот, он сдвигал ее на затылок, то  полЯ зажимались между
стеной и  затылком, и "канотье" приподымалсЯ у него над головой, как клапан.
‚ конце концов он снЯл шлЯпу совсем и закутал голову фулЯром, который, чтобы
защититьсЯ  от  света,  он  спустил на глаза. ‚о всЯком случае,  на ночь  он
принЯл меры: утром  он купил в ’улоне коробку персидского  порошка и  решил,
хотЯ  бы это  обошлось ему и дорого,  остановитьсЯ на этот  раз  в одном  из
лучших  отелей;  потому что если он и сегоднЯ не будет спать, то в  каком же
телесном изнеможении прибудет он  в ђим? Џервый же франк-масон сделает с ним
все, что хочет.
     ‚ ѓенуе перед вокзалом ждали омнибусы главнейших  отелей; он направилсЯ
прЯмо к  одному из самых нарЯдных, не смущаЯсь чванным видом лакеЯ, взЯвшего
у него  его жалкий  чемодан; но Ђмедей не желал с ним  расстатьсЯ; он не дал
поставить  его на  крышку экипажа  и потребовал, чтобы его поместили тут же,
рЯдом, на  мЯгком  сиденьи. ‚  вестибюле отелЯ,  увидав, что  портье говорит
по-французски, он  приободрилсЯ;  разойдЯсь  во-всю,  он не  только  спросил
"очень  хорошую  комнату",  но еще  осведомилсЯ  о  цене  тех,  которые  ему
предлагали, решив,  что меньше, чем за двенадцать франков,  ему  ни одна  не
подойдет.
     Љомната  за семнадцать франков,  на которой  он остановилсЯ после того,
как  осмотрел  их  несколько,  была  просторнаЯ,  чистаЯ,  в  меру  изЯщнаЯ;
изголовьем к стене стоЯла кровать, меднаЯ, опрЯтнаЯ, безусловно необитаемаЯ,
длЯ которой  порошок ЯвилсЯ бы оскорблением. ‚ чем-то вроде огромного  шкафа
помещалсЯ умывальник. „ва больших окна выходили в сад; Ђмедей, склонившись в
темноту, долго  смотрел на  неЯсную  темную  листву, даваЯ  теплому  воздуху
успокоить  его возбуждение и склонить его ко сну. Ќад кроватью с трех сторон
ниспадал вплотную, как туман, тюлевый полог; спереди,  красивым изгибом, его
поддерживали тонкие шнурки, похожие на парусные рифы. ”лериссуар узнал в нем
так  называемую  "комариную  сетку",  которой  он  всегда  считал   излишним
пользоватьсЯ.
     “мывшись, он с наслаждением растЯнулсЯ между прохладных простынь.  Ћкно
он оставил  открытым;  не  настежь, конечно, потому  что  боЯлсЯ  простуды и
воспалениЯ глаз,  но  прикрыв  одну створку  так, чтобы  на него  не  веЯло;
подсчитал  расходы  и  помолилсЯ,   потом  погасил   свет.  (Ћсвещение  было
электрическое, и, чтобы потушить, надо было опустить болтик выключателЯ.)
     ”лериссуар готов был  уже уснуть, как вдруг тоненькое гудение напомнило
ему о  непринЯтой им  мере предосторожности  --  не  отворЯть окна,  пока не
погашен свет,  ибо свет  привлекает  комаров.  Ћн  вспомнил также, что читал
где-то благодарение господу богу,  наделившему это летучее насекомое особого
рода  музыкой, предупреждающей спЯщего о том, что  он сейчас  будет  укушен.
‡атем  он опустил  вокруг себЯ непроницаемый муслин. ‡атем он опустил вокруг
себЯ непроницаемый  муслин.  "Ќасколько это  все-таки  лучше,  --  думал он,
погружаЯсь  в  дремоту, --  чем  эти  пирамидки их сухих трав, которые,  под
именем "фидибусов",  продает  папаша Ѓлафафас; их зажигают  на металлическом
блюдце; они горЯт, распространЯЯ великое множество наркотического  дыма; но,
прежде чем очумеют комары,  от них  успевает наполовину задохнутьсЯ  спЯщий.
”идибусы! Љакое смешное название! ”идибусы"... Ћн уже  засыпал, как вдруг --
острый  укус в левую ноздрю. Ћн поднЯл  руку; и  пока  он тихонько  ощупывал
болезненно  напухающее  место, укус  в  руку. Ђ у  самого уха -- насмешливое
жужжание... Љакой ужас!  Ћн запер врага в крепостных стенах! Ћн  потЯнулсЯ к
болтику и включил ток.
     „а! Љомар сидел тут, высоко на сетке. Ѓудучи скорее дальнозорок, Ђмедей
видел его очень хорошо, тонкого до нелепости,  раскорЯчившего четыре лапы, а
заднюю лапу.  длинную  и  словно  завитую,  откинувшего назад; нахал! Ђмедей
встал  на  кровати  во весь  рост.  Ќо  как  раздавить  насекомое о  зыбкую,
воздушную ткань? ‚се равно!  Ћн  хлопнул ладонью, так сильно и стремительно,
что ему  показалось, будто он  разодрал сетку. Љомар,  наверное, попалсЯ: он
стал  искать  глазами труп; ничего не  нашел;  но  почувствовал новый укус в
икру.
     ’огда, чтобы хоть укрыть насколько возможно свою особу, он снова лег; и
пролежал с  четверть часа,  оторопев, не  решаЯсь погасить  свет. ‡атем,  не
слыша и  не  видЯ больше врага,  успокоилсЯ и погасил.  €  тотчас же  музыка
возобновилась.
     ’огда он  высунул  руку, держа  ладонь возле  лица, и времЯ от времени,
когда чувствовал,  что комар уселсЯ, как следует,  ему  на лоб или на  щеку,
задавал себе звонкую оплеуху. Ќо  немедленно вслед затем снова  слышал песню
насекомого.
     Џосле чего решил закутать голову  фулЯром,  что весьма стеснило свободу
его дыханиЯ и не помешало ему быть укушенным в подбородок.
     ‡атем  комар, должно быть,  пресытЯсь,  утих; по крайней  мере  Ђмедей,
покоренный дремотой, перестал его слышать; он  снЯл фулЯр и  уснул тревожным
сном;  во сне он почесывалсЯ. Ќа утро его нос, от природы орлиный, напоминал
нос  пьЯницы; прыщ на  икре вздулсЯ, как чирей,  а прыщ на подбородке принЯл
вулканический  облик, на что он и  попросил  парикмахера обратить  внимание,
когда, перед отъездом  их  ѓенуи,  пошел  побритьсЯ, дабы  в  приличном виде
ЯвитьсЯ в ђим.
        II
     ‚ ђиме, торча перед  вокзалом, с чемоданом в руке, такой усталый, такой
растерЯнный и  недоуменный, что  он  не знал, на что решитьсЯ, и  мог только
отклонЯть  предложениЯ  отельных портье,  ”лериссуар, по  счастью,  напал на
носильщика, который говорил по-французки.  Ѓатистен был юный марселец, почти
безусый, с живыми глазами;  признав во  ”лериссуаре землЯка,  он взЯлсЯ  его
проводить и снести чемодан.
     ‚ дороге ”лериссуар усердно изучал свой Ѓедекер. Ќечто вроде инстинкта,
вроде  предчувствиЯ  или  внутреннего  голоса, почти сразу  же отвратило его
благочестивые заботы от ‚атикана и сосредоточило их на замке ‘вЯтого Ђнгела,
некогда ЊавзолеЯ Ђдриана, на этой знаменитой  тюрьме, когда-то  укрывавшей в
своих  тайниках  немало прославленных узников  и  соединенной,  как говорЯт,
подземным ходом с ‚атиканом.
     Ћн рассматривал план.  -- "‚от  где  надо бы поселитьсЯ"  --  решил он,
тыкаЯ пальцем в набережную ’ординона, напротив  замка ‘вЯтого Ђнгела.  €, по
знаменательному  стечению обстоЯтельств,  как  раз  туда  его  и намеревалсЯ
увлечь Ѓатистен; правда, не на самую набережную, котораЯ, собственно говорЯ,
обыкновеннаЯ береговаЯ дорога, но тут же поблизости, на виа деи ‚еккьерелли,
то  есть   "улицу  старичков",  третью  улицу,   считаЯ  от  понте  “мберто,
упирающеюсЯ в насыпь; там он  знал спокойный дом  (из окон четвертого этажа,
если  высунутьсЯ немного, можно  видеть Њавзолей),  где очень  любезные дамы
говорЯт на всевозможных Языках, и одна из них по-французски.
     -- …сли  вы устали,  можно взЯть  извозчика; это далеко... „а,  сегоднЯ
посвежело;  шел  дождь;  с дороги полезно пройтись... Ќет, чемодан  не очень
тЯжелый; Я донесу... Џервый раз в ђиме! ‚ы, может быть, из ’улузы?.. Ќет; из
Џо. џ должен бы догадатьсЯ по выговору.
     ’ак  они  шли, беседуЯ. Ћни  направились  по виа ‚иминале; потом по виа
Ђгостино „епретис, ведущей от ‚иминале к Џинчо; потом по виа Ќационале дошли
до Љорсо и пересекли его;  далее углубились в лабиринт безыменных переулков.
—емодан был  настолько не тЯжелый,  что носильщик шагал огромными шагами,  и
”лериссуар  с большим трудом  поспевал за ним. Ћн  семенил позади Ѓатистена,
изнываЯ от усталости и таЯ от жары.
     -- ‚от мы и  пришли, -- сказал, наконец, Ѓатистен, когда тот  уже готов
был взмолитьсЯ о пощаде.

     “лица  или, вернее, переулок деи ‚еккьерелли  был такой узкий и темный,
что ”лериссуар боЯлсЯ в него вступить. Њежду тем Ѓатистен свернул во  второй
дом направо, до двери которого от угла набережной было  всего лишь несколько
метров;  в ту  же  минуту ”лериссуар  увидел, что из нее выходит  берсальер;
изЯщный мундир,  на который уже  обратил внимание на границе, успокоил  его;
ибо  армии  он  доверЯл.  Ћн  подошел  ближе.  Ќа  пороге  показалась  дама,
по-видимому хозЯйка  гостиницы, и  приветливо улыбнулась.  Ћна была в черном
атласном переднике,  в  браслетах, с голубой тафтЯной лентой  вокруг  шеи;ее
черные, как смоль, волосы, взбитые в  высокую прическу, поддерживал огромный
черепаховый гребень.
     -- ’вой чемодан снесли в четвертый этаж, -- сказала она Ђмедею, который
в  этом  обращении  на  ты  увидел итальЯнский  обычай  или же плохое знание
французского Языка.
     -- Grazia! --  ответил,  он, тоже улыбаЯсь. --  Grazia! -- это значило:
"мерси",  единственное  слово  по-итальЯнски,  которое он  знал  и  которое,
выражаЯ благодарность даме, он хотел, ради вежливости,  употребить в женском
роде.*
     ___________

     * ЏринЯто говорить: grazie (мн.ч.)
     ___________
     Ћн  начал  взбиратьсЯ  наверх,  переводЯ  дух и  набираЯсь храбрости на
каждой  площадке,  потому  что  он был совсем  разбит,  а  грЯзнаЯ  лестница
окончательно приводила его в уныние. Џлощадки следовали друг за другом через
каждые  десЯть  ступеней;  лестница нерешительно,  коленами,  в  три  приема
подымалась от этажа к этажу. Љ потолку первой площадки, прЯмо  против входа,
была  подвешена  клетка с  чижиком, которую  можно  было видеть с улицы.  Ќа
вторую площадку шелудиваЯ кошка затащила рыбью шелуху и собиралась ее  есть.
Ќа третью площадку выходило отхожее место,  и  через открытую  настежь дверь
можно было видеть, рЯдом с сидением, высокий глинЯный  горшок с торчащей  из
него щеткой; на этой площадке Ђмедей не стал задерживатьсЯ.
     ‚о втором этаже, где коптела керосиноваЯ лампа, была большаЯ стеклЯннаЯ
дверь с полустертой надписью "Salone"; но в самой комнате было темно: сквозь
стекло Ђмедей  мог  только  различить,  на противоположной стене, зеркало  в
золоченой раме.
     Ћн был на пути к седьмой площадке, как вдруг еще один военный,  на этот
раз  артиллерист,  вышел  из  комнаты  третьего  этажа  и стал  стремительно
спускатьсЯ  по  лестнице,  причем  задел  его  и,  весело  бормоча  какое-то
извинение по-итальЯнски,  пошел  дальше,  предварительно  восстановив  его в
равновесии; ибо ”лериссуар был похож на пьЯного и от усталости едва держалсЯ
на ногах. “спокоенный первым мундиром, он был скорее встревожен вторым.
     "‘ этими военными будет, пожалуй, шумно, -- подумал  он. -- •орошо, что
моЯ комната в четвертом этаже; пусть уж лучше будут внизу".
     Ќе  успел он миновать  третий этаж, как какаЯ-то женщина в  распахнутом
пеньюаре, с распущеными волосами, выбежала из коридора, окликаЯ его.
     "Ћна принЯла  менЯ за кого-то другого" --  решил  он и поспешил наверх,
стараЯсь не глЯдеть на нее, чтобы не смущать ее тем, что застал ее не совсем
одетой.
     „о  четвертого  этажа он добралсЯ чуть  дыша  и здесь увидел Ѓатистена;
этот разговаривал по-итальЯнски с женщиной неопределенного возраста, котораЯ
Ђмедею удивительно  напоминала,  хоть  была  и  не  такой  толстой,  кухарку
Ѓлафафасов.
     --  ‚аш  чемодан в  шестнадцатом  номере,  третьЯ дверь. Ќе споткнитесь
только о ведро в коридоре.
     --  џ  выставила  его,  потому  что  оно  течет,  --  поЯснила  женщина
по-французски.
     „верь шестнадцатого номера  была открыта; на столе горела свеча, озарЯЯ
комнату и бросаЯ слабый  отсвет в коридор,  где,  около двери  шестнадцатого
номера, вокруг  жестЯного ведра, на  полу  поблескивала лужа  через  которую
”лериссуар и перешагнул. Ћт нее исходил едкий запах. —емодан  возвышалсЯ  на
виду, на стуле. Ћчутившись в душной комнате, Ђмедей почувствовал, что у него
кружитсЯ голова и, бросив на кровать зонт, плед и шлЯпу, опустилсЯ в кресло.
Ћн обливалсЯ потом; он боЯлсЯ, что ему станет дурно.
     -- ‚от мадам Љарола, та самаЯ, котораЯ говорит по-французски, -- сказал
Ѓатистен.
     Ћба они вошли в комнату.
     -- Ћткройте окно, -- вздохнул ”лериссуар, не в силах встать.
     --  Ѓоже мой,  как ему жарко!  --  говорила мадам  Љарола,  отираЯ  его
бледное и потное лицо надушенным платочком, который она вынула из корсажа.
     -- Њы его пододвинем к окну.
     €,  приподнЯв  вдвоем  кресло,  в  котором  покор