лодно и  четко
понимать, что обществу у нас противостоит не какаЯ-то группка дураков  или
злоумышленников, не каста и не враждебный класс, а интеллект  -  развитый,
всезнающий, почти  всемогущий,  абсолютно  внеморальный  -  нечеловеческий
интеллект информационной системы; контакт с ним невозможен, переиграть его
немыслимо, использовать в своих целЯх - глупо и преступно;  глупо  потому,
что  он,  вероЯтно,  и  не   подозревает   о   существовании   человека...
…динственное, что можно сделать, - это изучить его и, изучив, уничтожить -
не может же быть, чтобы у него не было слабых мест; это  просто  Я  их  не
знаю...
   € что же делать? - глупо спросил Я.
   —то делать? - сказал Ѓоб. Љак быть? €  кто  виноват?  ‚опросы,  которые
всегда интересовали русскую интеллигенцию.
   ЏроклЯтые вопросы, сказал  Я.  ‹ишь  проклЯтые  вопросы,  лишь  готовые
ответы... ‹ишь готовые  ответы  на  проклЯтые  вопросы...  лишь  проклЯтые
ответы на готовые вопросы...
   —то это? - спросил Ѓоб.
   ќто Я когда-то пыталсЯ писать стихи, сказал Я.
   Ћптимист, сказал Ѓоб. Ђ надо  -  лишь  готовые  вопросы,  лишь  готовые
ответы.
   ‚ечно вы, ђжевский, все упрощаете, сказал Я.
   Ћтнюдь, отнюдь, сказал  Ѓоб.  „авеча,  не  поверите,  устроили  большое
гусарское развлечение...
   Ѓороду подбери, сказал Я.
   „а? - удивилсЯ Ѓоб. Ђ мне только вчера рассказали...
   Љ утру наконец посвежело. ‘дуло всю вчерашнюю липкую  духоту,  и  ветер
стих, и облака остановились в небе и не летели больше, как безумные птицы,
а на востоке протЯнулась над озером синЯЯ полоса,  а  потом  она  налилась
прозрачным розовым, и поЯвилось солнце, осветив снизу облака, - братцы, до
чего же это было красиво...
   Љогда Я думаю о Ѓобе, Я почему-то в первую очередь вспоминаю эту  ночь,
а уж потом - все остальное...


   <b>‡…ђЉЂ‹Ђ</b>

   Њы попили чаю, девочки разлеглись на  матрасиках  ловить  самый  лучший
утренний загар, а Ѓоб отвел менЯ чуть в сторону и сказал, что  возвращение
вчерашних мальчиков маловероЯтно, но  теоретически  возможно,  поэтому  он
оставлЯет мне обрез с тремЯ патронами (живыми не сдаватьсЯ? - спросил  Я),
а сам берет мотоцикл и едет в ћрлов выЯснЯть некоторые обстоЯтельства. Љак
этого парнЯ зовут? - спросил  он  у  €нночки.  €нночка  сказала.  Ђ  адрес
помнишь? €нночка  помнила.  Ќу,  загорайте,  сказал  он  и  стал  заводить
мотоцикл.   ЊенЯ   несколько   покоробила   такаЯ    его    категорическаЯ
распорЯдительность, но морда у Ѓоба была соответствующаЯ -  это  был  Ѓоб,
‚зЯвший ‘лед, так что спорить не имело смысла. Ћн завел, сел и поехал.
   Ћтсутствовал Ѓоб до половины пЯтого. џ начисто не знаю, где  он  был  и
что делал. ‘удЯ по всему, он, не вмешиваЯ в дело местную милицию, расколол
этого шофера на многое, если не на все. Ђ может быть, и не только  шофера.
Љак Я догадываюсь, платой за информацию было обещание держать ее в тайне -
как, кстати, и источник ее. Ѓоб сдержал  слово.  „аже  мне  он  ничего  не
сказал. Љороче говорЯ, он за те восемь часов, которые провел  отдельно  от
менЯ, узнал очень многое. ‚ернулсЯ он весь осунувшийсЯ, усталый, злой.  Њы
сидели у воды и играли в дурачка. Ќикто нас, конечно,  не  терроризировал:
на берегу, справа и слева, стоЯли машины, палатки, навесы, горели костры -
короче, была суббота.  "“ик-энд  на  берегу  океана",  трудЯщиесЯ  смывали
трудовой нот с лица своего. Ѓоб подрулил поближе и велел мне  одеватьсЯ  и
ехать с ним. „евочки завозмущались было, но он совершенно  не  обратил  на
них вниманиЯ. ‚озьми обрез, сказал он.  џ  сунул  завернутый  в  штормовку
обрез в  колЯску.  ’ам  на  дне  уже  лежал  какой-то  незнакомый  длинный
брезентовый сверток. Њы недолго, соизволил сказать он наконец девочкам. Ќе
скучайте. џ сел сзади, и он погнал быстро, как только мог, вдоль озера, от
города, а потом по дороге, уходЯщей в лес, куда-то в гору, и ехали мы  так
с полчаса, не меньше,  несколько  раз  Ѓоб  останавливалсЯ  и  сверЯлсЯ  с
набросанным на листке бумаги планом, потом дорога  свернула  в  лог,  и  Я
увидел дом, стоЯщий прЯмо в лесу.
   ќто был большой, добротный дом из бруса, с верандой, с  крутой  высокой
крышей, с двумЯ печными трубами, с  фасадом  в  шесть  окон  и  с  высоким
крыльцом. ‡абора вокруг дома не было, но в  стороне  лежал  подготовленный
штакетник, и  вообще  были  признаки  то  ли  закончившегосЯ,  то  ли  еще
продолжающегосЯ ремонта: доски,  бочки,  строительный  мусор,  самодельнаЯ
циркульнаЯ пила... „ом упиралсЯ спиной в склон горы, так что из чердачного
помещениЯ можно было, видимо,  выходить  прЯмо  на  терраску,  где  стоЯли
сарайчик и банЯ - тоже с признаками ремонта.
   Ѓоб подогнал мотоцикл к самому дому,  к  крыльцу,  поставил  на  ручной
тормоз - тут был отчетливый уклон. Ќу вот, удовлетворенно сказал он, мы  и
на месте... наверное. Ћн достал из колЯски  обрез,  сунул  себе  за  поЯс.
Џотом  достал  другой  сверток.  ’ам  было  новенькое   ружье-пЯтизарЯдка,
двенадцатый калибр, автомат. Ѓыла там и коробка  с  патронами.  “меешь?  -
спросил он. Ќет, сказал Я. Ћн показал. Ћказалось, очень просто. Ђ зачем? -
спросил Я. Ќа  всЯкий  пожарный,  сказал  Ѓоб.  Ђвось  не  понадобитсЯ.  ‚
патронах картечь. Ћго, сказал Я, на кого же это мне придетсЯ охотитьсЯ, на
какую дичь? „а не на дичь, сказал Ѓоб, - охотники... џ вспомнил  вчерашнюю
драчку и заткнулсЯ.
   „верь была заперта на висЯчий замок, Ѓоб достал из кармана ключ и отпер
ее. Њы вошли. ‘вет падал только из двери, поэтому  Я  не  сразу  разглЯдел
помещение. „а там и нечего было разглЯдывать. Ќедавно, видимо, перестилали
полы, вдоль стен еще лежали доски; в  одном  углу  желтела  огромнаЯ  куча
стружки. Џосередине стоЯла чугуннаЯ печка -  не  "буржуйка"  из  бочки,  а
литого чугуна Ящик длиной около метра и по полметра  в  высоту  и  ширину.
’руба от нее уходила во вьюшку настоЯщей печи. Ђ у дальней стены, напротив
двери, стоЯла единственнаЯ в доме мебель: два высоких зеркала в деревЯнных
рамах, укрепленные на Ящиках без ножек - не  трюмо,  но  что-то  наподобие
того.
   Ђга, сказал Ѓоб и подошел к зеркалам. Џотрогал одно, другое.  Џо-моему,
он волновалсЯ, - он, когда волнуетсЯ, становитсЯ  чрезвычайно  экономен  в
движениЯх. € когда выпьет - тоже. Џотом он взЯлсЯ за край Ящика одного  из
зеркал и с натугой - зеркало было тЯжелым, гораздо тЯжелее, чем казалось и
чем должно было быть, судЯ по размерам (кстати, и осколки зеркал, те,  что
сохранились, гораздо тЯжелее, чем стекло, - они тЯжелые, будто из свинца),
- с натугой развернул его боком к стене.  Џомоги,  сказал  он  мне,  и  мы
вместе развернули второе зеркало - так, чтобы они смотрели теперь друг  на
друга. Ѓоб вытащил из кармана  рулетку  и  стал  мерить  расстоЯние  между
зеркалами. Ќесколько раз  мы  двигали  зеркала,  пока  между  ними,  между
поверхностЯми  их  стекол,  не  стало  ровно   двести   шестьдесЯт   шесть
сантиметров. Џотом мы поправили их так, чтобы они  стоЯли  параллельно,  -
это было легко сделать, потому что малейший перекос искривлЯл  бесконечную
череду отраженных зеркал вправо или влево. Ќаконец мы  поставили  их  так,
как надо. Ћтойдем, сказал Ѓоб. Њы отошли и стали ждать.
   †дать пришлось минуты три. Џотом вдруг возник какой-то звон,  тонкий  и
долгий, возник, нарос и пропал, а грани стекол, выступающие  на  несколько
миллиметров из рамы, засветились: у левого зеркала - красным светом,  а  у
правого - темно-фиолетовым, почти черным, жестким, интенсивным, бьющим  по
нервам.
   Ѓоб подошел к правому зеркалу, долго смотрел на него. џ  стоЯл  в  двух
шагах за его спиной, держа в руке ружье, и злилсЯ на  него,  на  себЯ,  на
свою недотепистость и непонЯтливость, - злилсЯ страшно и готов был плюнуть
на все, разругатьсЯ с Ѓобом и уйти куда подальше. џ помню  прекрасно,  как
болезненно Я воспринимал в эти секунды всю  нелепость  происходЯщего,  всю
истошную, не лезущую ни в какие ворота неестественность событий. € тут Ѓоб
протЯнул руку и коснулсЯ поверхности зеркала, и зеркало отозвалось тем  же
звоном, и по нему пробежала рЯбь, как по воде, Ѓоб сделал движение рукой -
и рука исчезла, погрузившись в зеркало, и тут же вернулась  -  невредимой.
Ѓоб отшатнулсЯ и налетел на менЯ.
   ‚идел? - спросил он.  ‘  менЯ  уже  слетела  всЯ  дурацкаЯ  злость,  но
испугатьсЯ Я еще не успел. ‚идел, выдохнул Я. —то это? ‡олотое дно, мрачно
сказал Ѓоб. Ќе понЯл, сказал Я. Џотом,  потом,  сказал  Ѓоб.  ‘лушай  менЯ
внимательно, старик, заговорил он твердым  голосом.  ‘лушай,  запоминай  и
делай только так, как Я скажу. ‘ейчас Я войду...  туда.  ’ы  будешь  ждать
менЯ здесь. џ пробуду там час, два - не больше.  Џонимаешь,  надо  сделать
так, чтобы никто не вошел туда следом за мной и  чтобы  никто  не  сдвинул
зеркала. Ќа всЯкий случай - вот тебе рулетка, запомни:  двести  шестьдесЯт
шесть. Ќо лучше, чтобы ты не допустил... ну,  смещениЯ...  ‚  общем,  так:
если кто-то захочет проникнуть туда  или  вообще  будет  в  курсе  дела  и
постараетсЯ зеркала сдвинуть - это враг. Џонимаешь - настоЯщий  враг.  ќто
воина, старик, и  они  не  задумаютсЯ,  чтобы  убить  нас.  Ђ  нам  нельзЯ
допустить, чтобы нас убили. Џонимаешь?
   Ќи черта не понимаю, сказал Я, ни черта абсолютно. Њне было  страшно  и
удивительно неуютно, Я вдруг попал в какую-то другую жизнь и никак не  мог
избавитьсЯ от желаниЯ то ли проснутьсЯ, то ли сбежать и забыть.
   Ђх, черт, сказал Ѓоб, ну некогда же сейчас объЯснЯть...
   ќто по тому делу? - на всЯкий случай спросил Я.
   Џо тому, сказал Ѓоб. ‡десь вот оно все и  сходитсЯ  -  все  линии,  все
нити... џ вернусь и расскажу. ’олько ты прикрывай менЯ, ладно?
   ‹адно, сказал Я. —то Я еще мог сказать?
   Ћн подошел к зеркалу, еще раз пошарил в  нем  рукой,  просунул  голову,
постоЯл так несколько секунд - видимо,  оглЯдывалсЯ,  -  потом  перешагнул
через Ящик-подставку, как через порог, и исчез.
   Ћн исчез, а Я осталсЯ стоЯть как истукан, и  стоЯл  довольно  долго,  а
потом вдруг принЯлсЯ обходить зеркало по кругу - хорошо хоть еще ружье  на
плечо не положил и шаг не чеканил, - и сделал круга  три,  прежде  чем  до
менЯ полностью дошел  весь  идиотизм  собственных  телодвижений.  ’огда  Я
засмущалсЯ и стал искать, куда бы присесть, и сел на чугунную печку, но  с
нее нельзЯ было видеть одновременно и зеркала, и дверь, все  времЯ  что-то
было за спиной, это нервировало, тогда Я соорудил себе скамеечку из  досок
между зеркалами у стены - теперь Я видел  и  зеркала,  и  дверь.  ђужье  Я
поставил  между  колен  и  стал  чего-то  напрЯженно  ждать,   все   времЯ
посматриваЯ на часы, и уже через десЯть  минут  измаЯлсЯ  этим  ожиданием.
’огда Я взЯл себЯ в руки - постаралсЯ взЯть. џ положил ружье на пол  рЯдом
с собой, сел поудобнее, откинувшись назад, к стене, и стал думать обо всем
на свете, и вскоре поймал себЯ на том, что думаю о ’ане. Њне тут же пришла
злодейскаЯ  мысль:  убрать  зеркала,  оставив  Ѓоба  там,  где  он   есть,
избавившись тем самым... ну, и так далее. ’ак  и  возникают  сюжеты.  Ћдно
предательство  -  обЯзательно  должно  быть  другое,  параллельное,  -   Я
задумалсЯ над параллельным, а  потом  понЯл,  что  получаетсЯ  лажа.  ‹ажа
получаетсЯ, старина, сказал Я себе. Џараллельный... параллельный... мир. џ
оглЯнулсЯ на зеркала. ‘тоЯт... надо же. Љто бы мог подумать... ЊенЯ  вдруг
охватило беспокойство - как там девочки одни, мало ли что могло случитьсЯ,
все-таки свинство было - оставлЯть их... потом вдруг  вспомнил,  как  ’анЯ
входила в лунную воду и как переодевалась у  костра  €нночка,  даваЯ  себЯ
рассмотреть, - и понЯл, что  соскучилсЯ,  что  надо  бы  устроить  сегоднЯ
какой-нибудь маленький праздник -  это  Ѓобова  теориЯ,  теориЯ  маленьких
праздников, гласЯщаЯ, что если в календаре ничего нет, а на душе  неважно,
то надо придумать маленький праздник и отметить его, а иначе  жить  совсем
невмоготу, -  с  фейерверком:  в  бутылку  наливаетсЯ  чуть-чуть  бензина,
бутылка затыкаетсЯ пробкой, ставитсЯ в костер, пробку вышибает - ура, ура,
ура! „а здравствует наша самаЯ лучшаЯ в мире  жизнь!  €  так  далее  -  до
самого утра. ‘ перекурами на  пересып.  ’акова  программа-минимум.  Ѓензин
есть,  бутылки  тоже  есть,  большей  частью  полные,  но  это   временное
Явление...
   Џотом Я вспомнил почему-то, как наглый Ѓоб прошлым летом  знакомилсЯ  с
девушками на плЯже. Ћн выбирал самую красивую, подходил и просил - с самой
милой улыбочкой - полотенце. „евушка не могла, разумеетсЯ,  отказать.  Ѓоб
тут же, рЯдом с ней, обматывал чресла полотенцем, снимал  плавки,  выжимал
их, надевал снова и, рассыпаЯсь  в  благодарностЯх,  возвращал  полотенце.
„ействовало это безотказно.
   Ќаконец Я смог спокойно думать про эти чертовы зеркала. ЏолучаетсЯ что?
ЏолучаетсЯ что?.. ЏолучаетсЯ, что это действительно двери в какие-то  иные
миры. ’огда сходитсЯ все: и золотые монеты, которых не  чеканило  ни  одно
государство, и женщины в странной одежде... вообще все. џ медленно встал и
подошел к тому зеркалу, в которое вошел Ѓоб. ‚ зеркале стоЯла  бесконечнаЯ
череда зеркал, бесконечный черный коридор - и бесконечность эта  дышала...
не могу сказать как, но Я чувствовал, что она  становитсЯ  то  больше,  то
меньше, пульсирует, дышит - бесконечность... Њне стало жутко, но Я сдержал
себЯ. ‚ помещении было довольно темно, и видно было  только  зеркала  три,
ну, пЯть - дальше шла сплошнаЯ непроницаемаЯ плотнаЯ  темень  -  поле  длЯ
игры  воображениЯ...  џ  зачем-то  глубоко  вдохнул,  задержал  дыхание  и
просунул голову сквозь зеркало. ‡накомый звон резанул по  ушам,  и  вообще
было какое-то странное ощущение непонЯтно чего - будто Я безболезненно, но
с усилием продавилсЯ через много маленьких дырочек...  а  потом  Я  увидел
‡азеркалье. ‡азеркалье было неинтересным: это был простой коридор, узкий и
сравнительно  высокий,  с  панелЯми,  неровно  покрашенными  темно-зеленой
матовой краской. Ќа потолке горели вполнакала  голые  лампочки.  Њетрах  в
сорока отсюда коридор начинал  плавно  изгибатьсЯ  вправо,  и  дальше  уже
ничего не было видно. ‘тоЯла полнаЯ тишина. џ подождал немного и  вернулсЯ
- вытащил голову. Ќаверное, там Я совсем не дышал -  потому  что  в  груди
сперло, пришлось  несколько  раз  глубоко  вдохнуть,  только  после  этого
дыхание восстановилось. ’ак, подумал Я, а напротив?.. џ подошел к  другому
зеркалу - тому, что светилось красным.
   ‘начала Я попробовал просунуть руку, и руку обожгло  холодом.  ’ам,  за
зеркалом, было градусов  сорок.  џ  опЯть  набрал  полную  грудь  воздуха,
зажмурил глаза и осторожно - гораздо осторожнее - просунул голову. ’ам был
еще и ветер - мороз, ветер и Яркое солнце, - Я  открыл  глаза  и  чуть  не
заорал: Я висел на высоте пЯтого этажа и смотрел  вниз,  и  глаза  еще  не
привыкли, никак не могли привыкнуть к  ослепительному  свету,  потому  что
солнце било прЯмо в лицо, и до горизонта лежал сверкающий снег,  и  только
подо мной - наискосок - шла  темнаЯ  лента  дороги,  и  по  дороге  брели,
держась, хватаЯсь друг за дружку, чтобы не упасть, - молча,  только  шорох
множества бессильных шагов, - люди в странном сером трЯпье, и двое рЯдом с
дорогой - в белых тулупах и с огромными собаками на поводках; а направо  -
Я высунулсЯ по плечи и смог посмотреть, откуда они шли - стоЯли - лежали -
черные, припорошенные снегом руины, и  местами  поднималсЯ  дым,  и  пахло
горелым - горелым и еще чем-то неЯсным, но тЯжелым... ђесницы смерзлись, и
Я не мог ничего больше видеть, но слышать еще мог: шарканье  ног,  собачий
лай, доносЯщийсЯ волнами далекий неровный гул, гудение и времЯ от  времени
-  содрогание  воздуха,  которое  и  звуком-то  не  назовешь,  -  а  потом
прозвучало несколько выстрелов, но Я не видел, кто и в кого стрелЯет...
   џ буквально вывалилсЯ обратно, сел и стал  оттирать  руками  -  страшно
горЯчими руками - оледеневшее лицо.  ‡аломили  зубы  и  уши.  Џотом  вдруг
почему-то вернулсЯ, как эхо, запах, вернулсЯ стократно усиленным - гари  и
гниениЯ, - менЯ чуть не вывернуло. ’ак Я сидел  и  постепенно  приходил  в
себЯ, и вдруг какой-то сторож во мне ударил в рельсу - Я вскочил на ноги и
схватил ружье - что-то было не так.  —то?  -  Я  оглЯделсЯ.  Џотом  дошло:
замолчали птицы. „о этого сороки трещали  без  передышки,  а  тут  настала
тишина.
   џ подошел к  двери,  выглЯнул  наружу.  „орога  отсюда  просматривалась
метров на двести - никого. Ќо что-то тревожило  и  давило,  именно  давило
что-то такое... не знаю: так бывает  при  звуке  сирены,  и  на  этот  раз
ощущениЯ были те же, только звука не было. ‘овершенно  точно  -  металась,
вибрировала  какаЯ-то  мерзость  в  воздухе,  и  вскоре   Я   кожей   лица
почувствовал это: невыносимо пронзительную  вибрацию,  как  от  бормашины,
только растЯнуто и размыто, не в одном каком-то зубе, а во  всем  теле,  -
началась от лица и дошла до ног, икры заломило так, что Я присел,  держась
за косЯк двери, чтобы не упасть. Ќаверное, Я даже отключилсЯ на сколько-то
секунд, потому что тех двоих Я увидел, когда они были уже в  сотне  метров
от менЯ - это надвигалось, как повторный кошмар, именно повторный,  потому
что мне казалось, что это продолжаетсЯ непрерывно: началось вчера  вечером
и продолжаетсЯ до сих пор, не прекращаЯсь; двое угрожающе  подходЯт,  один
чуть впереди, другой сзади и сбоку - не знаю Я, почему мне  так  казалось,
наваждение какое-то... џ повалилсЯ назад и крепко стукнулсЯ затылком, и от
боли  пришел  в  себЯ  -  то   есть   завывание,   неслышное,   сверлЯщее,
продолжалось, но уже не проникало  глубоко  в  менЯ,  задерживаЯсь  где-то
сразу под кожей; главное, что вернулась способность  соображать,  и  сразу
мелькнуло: то! ’о самое, о чем предупреждал Ѓоб!  ‚раги!  Њне  по-прежнему
мерещилось, что это вчерашние парни, но что-то в них  было  не  так  -  Я,
отодвинувшись от двери, всматривалсЯ в них - что-то было не так,  не  так,
как... непонЯтно. Ћдин был в защитного цвета штормовке,  черных  штанах  и
сапогах, второй -  в  коричневой  болониевой  куртке,  голубых  спортивных
брюках и вибрамах, на голове вЯзанаЯ шапочка; Я успел  рассмотреть  их  до
того момента, когда они увидели мотоцикл.
   ќто были профессионалы.  Ќе  успел  Я  моргнуть,  как  у  них  в  руках
оказалось по пистолету, и зигзагами, пригибаЯсь, они метнулись  к  дому  -
один вправо, другой влево, Я никак не мог уследить сразу за обоими - Я уже
сидел на корточках или стоЯл на  коленЯх,  прЯчась  за  косЯком  двери,  и
выцеливал кого-то из них, Я все еще не мог поверить себе, что это всерьез,
что Я буду сейчас стрелЯть в людей - это была какаЯ-то затЯнувшаЯсЯ шутка;
но один из них поднЯл руку и выстрелил, чуть  не  попав  в  менЯ,  -  пулЯ
врезалась в косЯк. ќтот звук Я не забуду до конца  жизни,  и  выстрелил  в
ответ, сорвав спуск,  и  видел,  как  картечь  хлестанула  по  траве.  Ћни
залегли. Ћдин в канаве, другой за бочками.  Џотом  они  стали  по  очереди
выскакивать, как чертики из  коробочек,  обстреливаЯ  дверь.  €х  выстрелы
звучали очень тихо - или мне казалось так после грохота  моей  пушки?  Ћни
били очень кучно и все времЯ в косЯк - ни одна пулЯ  не  влетела  в  проем
двери, и Я догадалсЯ, что они боЯтсЯ попасть в зеркала.  €,  вспомнив  про
зеркала, Я вспомнил про Ѓоба, ушедшего в зеркало, и что Я прикрываю его  с
тыла, и что, если Я пропущу этих к зеркалам,  они  убьют  его.  €  с  этой
секунды Я действовал очень четко: во мне будто включилось что-то, какаЯ-то
боеваЯ система - не та, что при драке,  не  было  ни  Ярости,  ни  азарта,
эмоции вообще отключились начисто  -  только  голый  расчет  и  абсолютнаЯ
холодность.
   џ выстрелил навскидку по одному из  парней,  выстрелил  наудачу,  чтобы
только истратить патрон, и спрЯталсЯ за косЯк,  держа  ружье  вертикально:
расчет был на то, что они решат, что у менЯ двустволка и что Я  ее  сейчас
перезарЯжаю. …ще две пули врезались  в  стену,  потом  наступила  короткаЯ
пауза, и тогда Я развернулсЯ всем корпусом и выстрелил в бегущего  ко  мне
парнЯ в коричневой куртке, - выстрелил в упор, метров с десЯти,  и  понЯл,
что попал, - и тут же бросилсЯ на пол и скрылсЯ за противоположным косЯком
-  и  слышал,  как  пулЯ  рванула  воздух:  тот,  второй,   в   штормовке,
выстрелил-таки в проем двери, нервы не выдержали - пулЯ ударила в чугунную
печь, и звон был такой, как если бы там висел колокол. ’еперь мне стрелЯть
было не с руки, а повторЯть этот трюк было бы безумием, он срезал бы  менЯ
влет - Я отступил по стенке, а потом бросилсЯ к этой самой печке  и  залег
за нее. ’акаЯ позициЯ была лучше старой: там бы он  менЯ  застрелил,  рано
или поздно. ‡десь же ему придетсЯ сначала менЯ увидеть - войдЯ со света  в
темноту. џ же его буду видеть прекрасно.
   ЏользуЯсь паузой, Я дозарЯдил  ружье.  ‘транно:  руки  не  дрожали,  но
внутри, от горла и ниже,  было  совершенно  пусто  и  тупо  и  что-то  там
трепыхалось, как трЯпка  на  ветру;  Я  чувствовал,  что  рот  у  менЯ  не
закрываетсЯ, потому что Я им дышу, а когда Я поднЯл руку, чтобы  протереть
глаза, то никак не мог дотЯнутьсЯ до лица. џ страшно боЯлсЯ, но страх этот
был как боль под новокаином - был, а не чувствовалсЯ. Ќо  был.  Ќе  просто
страх -  ужас.  €  внутренний,  настоЯщий,  и  накачанный  этой  проклЯтой
вибрацией, этим воем - черный ужас, и умом Я  его  чувствовал,  но  что-то
сработало у менЯ внутри и отключало его от восприЯтиЯ...
   ‚торой парень долго не стрелЯл и не показывалсЯ  -  может  быть,  искал
обход; мне чудилось, что Я слышу какие-то стуки в стену  и  шали  наверху.
Ћказалось - нет. Ћн подобралсЯ  к  двери.  —уть-чуть  показывалсЯ  краешек
головы и скрывалсЯ. џ взЯл на прицел это место, готовЯсь стрелЯть,  но  он
обхитрил менЯ: махнул чем-то на уровне лица, и Я не сдержалсЯ -  выстрелил
- щепки так и брызнули, а сам он поЯвилсЯ над порогом, рука с пистолетом и
голова, и успел  выстрелить  трижды;  печка  моЯ  загудела  от  ударов.  џ
выстрелил в него, но не попал - он уже исчез. € тут  менЯ  страх  все-таки
достал - какой-то  прогностический  страх:  Я  понЯл,  что  проиграю  ему.
ЏозициЯ моЯ была лучше и оружие мощнее, но своим он владел -  превосходно.
…ще одна, две, три такие дуэли - и он зацепит менЯ. Џо сути,  до  сих  пор
мне просто везло. Ђ теперь результат зависел только от умениЯ...
   Ќо все решилось иначе. ‡а спиной у менЯ раздалсЯ шум падениЯ: Ѓоб лежал
на спине, ногами к зеркалу, и лихорадочно  дергал  затвор  своего  обреза,
одновременно пытаЯсь отползти назад, но сзади стоЯло другое зеркало, и Ѓоб
упиралсЯ в него плечами, в смысле - в Ящик-подставку. Ђ из  того  зеркала,
из которого он выпал, перло что-то непонЯтное, и Я до сих пор  не  уверен,
что мне это не померещилось: будто бы  извивающиесЯ  змеи,  только  вместо
голов у них были кисти рук с тонкими  и  тоже  извивающимисЯ  пальцами;  и
когда Ѓоб спиной уперсЯ и сдвинул то, второе зеркало и это раскололось  со
звоном и посыпались осколки, руке будто  бы  упали  на  пол  и  продолжали
извиватьсЯ... впрочем,  не  уверен.  џ  вообще  неЯсно  и  сумбурно  помню
последующие событиЯ, кроме одного: стало темно,  Я  обернулсЯ  к  двери  и
увидел того, в штормовке, стоЯщего на пороге - замершего  на  пороге  -  с
пистолетом в руке... Я видел только его  силуэт,  но  через  этот  силуэт,
показалось мне, проступило другое:  черный  гибкий  дьЯвол,  -  он  стоЯл,
замерев, и смотрел, как все еще рушатсЯ осколки зеркала... и Я  выстрелил.
џ выстрелил от страха. Њожет быть, можно было не стрелЯть. Ќе знаю.  Ќо  Я
выстрелил - от страха, что он опередит менЯ, - и во вспышке моего выстрела
увидел, как в его груди образовалась чернаЯ дыра с неровными краЯми  -  он
сделал шаг назад и выстрелил тоже - он, уже убитый, -  и  за  моей  спиной
опЯть обрушилсЯ звон разбитого стекла... Џотом  он  шагнул  вперед,  снова
шагнул - и Я, заорав, выстрелил в него еще  дважды  -  второй  раз  уже  в
упавшего.
   - ‚се нормально, - говорил Ѓоб, трЯсЯ менЯ за плечо, - все нормально. џ
слышал, как у него стучали зубы. Ђ потом вдруг стало страшно жарко, и  жар
этот исходил от лежащего головой к нам парнЯ в штормовке, мы попЯтились  -
и тут он вспыхнул. ‚спыхнула  голова  -  Ярко,  как  целлулоид,  и  сквозь
прозрачное пламЯ видно было, как сгорает череп и то,  что  внутри  черепа:
будто  бы  соты,  но  с  толстыми  стенками  Ячеек.  ЏламЯ  разгоралось  и
становилось невыносимо жарким, и мы пЯтились, запертые  этим  пламенем,  и
уже загорелась стружка в углу, занимались  стены,  и  нечем  было  дышать.
Џотом мы как-то оказались на чердаке, но Я совершенно не помню, как именно
- не помню Я, чтобы видел лестницу, ведущую на чердак, или хотЯ бы  люк  в
потолке; но, значит, что-то было,  раз  мы  туда  попали.  ‡ато  отчетливо
помню, что руки были занЯты чем-то тЯжелым и что ружье мешало страшно. „ым
был уже и на чердаке, и Ѓоб, мучительно кашлЯЯ, шарил по карманам и не мог
найти ключ от двери - потом оказалось,  что  он  держит  его  в  руке.  Њы
вывалились на воздух и оказались около баньки, и Ѓоб лег  на  землю,  а  Я
увидел, что мотоцикл стоит совсем  рЯдом  с  пламенем,  и  бросилсЯ  вниз.
Џомню, что руль был страшно горЯчий,  раскаленный,  помню,  что  не  сразу
нашел, нащупал, отворачиваЯсь от жара, ручку тормоза, но нашел все же -  и
мотоцикл покатилсЯ задом, описываЯ  дугу,  и  врезалсЯ  кормой  в  штабель
досок, а Я бежал за ним следом и что-то  кричал...  Џотом  рЯдом  оказалсЯ
Ѓоб, и мы покатили мотоцикл подальше от огнЯ. „ом уже горел по-настоЯщему,
там было чему гореть, и перед  домом  тоже  бушевало  пламЯ  -  горел  тот
парень, в коричневой куртке.  Ѓоб  завел  мотоцикл  и  кричал  мне  что-то
неслышимое за ревом  огнЯ,  но  Я  никак  не  мог  оторватьсЯ  -  стоЯл  и
смотрел... Ѓоб гнал мотоцикл куда-то в гору, почти без дороги, а потом под
гору, бешено, со страшной скоростью,  проскакиваЯ  между  деревьЯми  -  не
понимаю, как мы не разбились тогда. Ћн выехал к какой-то речушке и  заехал
прЯмо в воду. ‡аглушил мотор, слез  с  мотоцикла,  стал  умыватьсЯ,  потом
вдруг сел и захохотал. ‘идел в воде и хохотал, как сумасшедший. € Я  вдруг
тоже захохотал и свалилсЯ с  седла  -  нарочно,  чтобы  наделать  побольше
брызг. „о менЯ дошло наконец: это были не люди! Џонимаете: не люди!  Ќе  в
людей Я стрелЯл! Ћблегчение было немыслимое. џ брызгал на  Ѓоба  водой,  Я
вопил и поднимал фонтаны - и вдруг уловил,  как  он  на  менЯ  смотрит:  с
усмешкой, такой усталой и понимающей усмешкой... понимающей и  брезгливой.
Џередохни, сказал он. Ђ что, что-то не так? - спросил Я, переводЯ дыхание.
Ѓоб не ответил, помолчал немного, потом сказал: "‹адно,  отбились".  -  ™е
Џольска не сгинела? - спросил Я и опЯть захохотал.  Ќе  мог  Я  так  сразу
остановитьсЯ. - •ватит, - сказал Ѓоб, - вставай и  умывайсЯ,  у  тебЯ  всЯ
морда в саже...
   Њы медленно ехали и сохли на ходу, и выбрались на шоссе  где-то  далеко
за ћрловом, и Ѓоб повернул от города и  проехал  несколько  километров,  и
только потом, когда шоссе было пустынно,  развернулсЯ  и  поехал  обратно.
’еперь было хорошо видно: слева и впереди над лесом поднимаетсЯ  рваный  и
ломаный столб дыма. Ќа въезде в ћрлов нас остановил  гаишник.  Џрава  и  у
менЯ, и у  Ѓоба  были  в  непромокаемых  бумажниках  на  липучках,  и  эти
бумажники очень заинтересовали сержанта. „ержа в руке, он обошел  мотоцикл
кругом, проверил номера, попинал колеса - ему Явно хотелось к  чему-нибудь
придратьсЯ. - —то - мотоцикл угнали? - спросил Ѓоб. - Џочему?  -  удивилсЯ
сержант. - Ќет... - Џозвольте-ка, - сказал Ѓоб и мЯгко отобрал у него свой
бумажник. Џод правами у Ѓоба лежало  служебное  удостоверение.  -  Ђга,  -
сказал сержант и вернул мне мой бумажник. - —то это у  вас  там  горит?  -
спросил Ѓоб. - ѓде? - спросил сержант. - Ђ это...  ќто,  наверное,  лыжнаЯ
база - лыжную базу там строители  ладили.  ‚от  и  подпалили,  видать,  по
пьЯнке. Њного разного по пьЯнке делаетсЯ... - ќто точно, - сказал  Ѓоб.  -
„о свиданиЯ, сержант. - ‘частливого пути! - напутствовал нас  сержант.  Њы
уехали. Џравда, недалеко. Ѓоб вдруг резко  тормознул,  спрыгнул  с  седла,
зацепившись коленом, и побежал в кусты. ‚ернулсЯ он весь белый, молча  сел
в колЯску, сказал: веди. џ пересел за руль и медленно поехал в наш лагерь.
   ‚озле палаток Ѓоб буквально сполз на землю, и мы с девочками  принЯлись
приводить его в чувство. ’анЯ очень испугалась: она думала,  это  рецидив.
Ќо через час Ѓоб уже был на ногах.
   - ’олько без вопросов, - предупредил их Ѓоб. ‘лужебнаЯ тайна. ’анЯ  уже
пыталась менЯ допросить - шепотом, но  энергично,  Я  ничего  не  смог  ей
сказать. ‚рать не хотелось - Я так и сказал: врать не хочу, а правду  пока
сам не понимаю, - точнее, не могу  объЯснить.  Ђ  чуть  позже  Ѓоб  просто
приказал мне молчать.
   Ќачисто не помню тот вечер и ночь. ’анЯ говорила, что мы с Ѓобом бузили
невероЯтно развЯзно, но мрачно. ‘удЯ по тому, что Я проснулсЯ  в  полдень,
€нночка еще спала, а в палатке все было скручено в жгуты,  ночь  прошла  в
приключениЯх. ЉажетсЯ, даже бегали купатьсЯ - не помню. Љогда  Я  выбралсЯ
из палатки. Ѓоб уже кашеварил, а ’анЯ умывалась, стоЯ по щиколотку в воде.
Љашеварил Ѓоб как-то странно: на корточках, прЯмо как палка. - ’ы чего?  -
спросил Я. - ЏоЯсница отвалилась, - сказал Ѓоб.  -  ‘тареешь,  канальЯ,  -
сказал Я. - ‘тарею, - согласилсЯ Ѓоб, - старею: сопли вожжой тЯнутсЯ  и  с
пива пердю. Ќо, обратно  же,  есть  и  преимущества  у  старости...  Љакие
преимущества, он не договорил: из палатки, шатаЯсь, вышла на  четвереньках
€нночка, постоЯла и повалилась на  бок.  ‘  днем  рожденьЯ,  ‚инни-Џух,  -
сказала она, - Я принес тебе самое-самое... кто видел мой лифчик? ‚он там,
на дереве, - сказал Ѓоб. Џочему на дереве? - удивилась  €нночка,  -  разве
ему там место? ’ут произошел сексуальный взрыв, - сказал Я, - вот его туда
и забросило. ЏонЯтно, - сказала €нночка, - надо доставать... Ћна  потрЯсла
дерево, и оттуда упали лифчик, майка с девушкой-рыбачкой и одна босоножка.
‚тораЯ зацепилась крепко, мне пришлось лезть наверх и сбивать ее палкой. ‘
дерева Я и увидел милицейский "бобик".
   - Ђтас, ребЯта, - сказал Я, - нас едут беречь. €нтересно, - сказал Ѓоб.
Њашина подъехала, из нее вышли  капитан  и  старшина,  а  следом  за  ними
давешний Њиха, но Я его не сразу узнал, всЯ  праваЯ  половина  морды  Њихи
ЯвлЯла собой сплошной синЯк.  ђука  была  в  гипсе.  Ћдна,  -  подумал  Я.
‘таршина остановилсЯ шагах в пЯти, капитан  подошел  и  представилсЯ.  Ѓоб
тоже представилсЯ  вполне  официально.  -  —то  у  вас  тут  произошло?  -
дружелюбно спросил капитан. - ЌеобходимаЯ оборона, - сказал Ѓоб. - “ ребЯт
был нож, заточка и обрез. •отите заводить дело? Ђ куда деватьсЯ? - спросил
капитан. Њы решили не писать заЯвлениЯ, - сказал Ѓоб. џ вчера поговорил со
вторым - он извинилсЯ перед девушкой, и все  будет  в  ажуре.  Ќе  будете,
значит, писать, - сказал капитан. - Ќу ладно... Ђ  как  вы  объЯсните  вот
это: и он рассказал, что вчера, часа в два днЯ, к  дому  ‚иктора  Људинова
подъехал автобус, на котором он работает, из автобуса вышли два  человека,
через несколько минут они вернулись, ведЯ за собой упомЯнутого Људинова, -
именно ведЯ, потому что тот шел неохотно и чуть ли не  упиралсЯ.  ‚идевшаЯ
это соседка вдруг чего-то так испугалась, что не могла прийти  в  себЯ  до
сегоднЯшнего утра, а  утром  прибежала  в  милицию,  крича,  что  ‚итеньку
похитили бандиты. Ќад ней посмеЯлись, но через час пришел дед, ходивший по
грибы, и сказал, что прЯмо в лесу стоит автобус  Људинова,  а  в  автобусе
никого нет. ‡абавно, - сказал Ѓоб. - Њужик ночь дома не ночевал, а его уже
милициЯ разыскивает. ‡начит, так, с  Љуликовым  Я  разговаривал  в  десЯть
часов утра, объЯснил ему популЯрно положение вещей, с двенадцати  часов  и
примерно до пЯтнадцати тридцати был в районной больнице, могут подтвердить
дежурный врач и больные. Ћн, - Ѓоб показал на менЯ, - был здесь с утра  до
вечера, могут подтвердить девушки и окружающие отдыхающие.  ’ак,  алиби  у
нас есть, мотивов у нас нет, поскольку, во-первых, мы их позавчера  и  так
накидали, а во-вторых, проще всего было бы сдать ребЯт вам,  а  вещдоки  -
вот: и Ѓоб выложил завернутые в полиэтилен нож  Њихи  и  заточку  усатого;
обрез, прошу  прощениЯ,  залапали,  сгорЯча  схватились  пару  раз,  а  на
ножичках отпечатки все на месте... но вот решили волну не поднимать, миром
разойтись... „урак ты, - сказал капитан Њихе, - если бы  это  были  они  -
стали бы они тебе тут на месте сидеть? ‚от именно, - сказал Ѓоб. - Љстати,
что за ребЯта его увели, в чем одеты были? Њы вчера видели двоих  в  лесу,
странные какие-то... —ем странные? - спросил капитан. ‘тоЯт, руками машут,
а мы подошли - повернулись и побежали. ‘транно, - согласилсЯ капитан. Ћдин
в зеленой штормовке был и в сапогах, второй в коричневой куртке. ’очно,  -
сказал Ѓоб, - они. €х мы и видели. ‚ котором часу? -  спросил  капитан.  ‚
семь, в начале восьмого, - сказал Ѓоб. Ђ где, можете показать? Џримерно, -
сказал Ѓоб. ’ам, вдоль озера если ехать, километрах в восьми дорога в  лес
уходит. ’ам и видели. ‘пасибо, - сказал капитан,  протокол  как  -  сейчас
напишем или завтра в отделение заедете? „а давайте сейчас, - сказал Ѓоб. -
€ запишите мой телефон, надо будет, звоните.
   Џотом, когда "бобик" уехал, Я отвел Ѓоба в сторонку и спросил: а как ты
узнал, в чем они были одеты? ’ы же их не видел. Љто? - не  понЯл  Ѓоб.  Ќу
эти... похитители. Ќикак Я не узнавал, он сам все сказал. Ђ Я  подтвердил,
что их и видел. Ћт фонарЯ лЯпнул. Ћт фонарЯ - и в десЯтку, - сказал Я. ќто
они были там, у дома... Ћ-ла-ла! - сказал Ѓоб. „оигралсЯ  ‚итечка.  ‚от  к
чему приводит неумереннаЯ тЯга к желтому металлу.  ђассказывай,  велел  Я.
Џопозже, - сказал Ѓоб. ‚от вернемсЯ в город, сЯдем спокойно...
   €нночка налетела, как маленький смерч, пнула Ѓоба в бок, заколотила  по
нему кулачками, Я попыталсЯ схватить ее сзади, она отмахнулась  локтем,  и
очень удачно - прЯмо мне в глаз. џ с размаху сел  на  помытые  миски.  Ѓоб
наконец ухватил €нночку поперек туловища и поднЯл ее в воздух.  Ћказавшись
без опоры под ногами, €нночка не  сдалась  и  продолжала  лупить  Ѓоба  по
гулкой спине. Џодбежала ’анЯ, остановилась, не знаЯ, что делать.  ќто  вы,
вы убили его! - кричала €нночка. Ќет, - сказал Ѓоб, не выпускаЯ ее из рук,
- не мы. Џравда - не мы. ‚решь, врешь,  -  всхлипывала  €нночка,  -  ты  и
милиционеру врал. Ќичего Я не врал, - сказал Ѓоб, - а  если  и  не  сказал
чего-то, то так надо, потому что сам веду это дело и не  хочу,  чтобы  они
мне помешали. Ђ ‚итю-то уби-или! - проскулила тихонько €нночка. Ќеизвестно
еще, - сказал Ѓоб, - ты так и знай: пока тело не найдено, об убийстве речи
не ведетсЯ. ‡наешь, как это бывает: пропадает, а потом выныривает -  через
год, через пЯть... ‚итечка твой запуталсЯ в деле одном нехорошем, а  вчера
понЯл, что Я это дело раскручиваю - ну и дал деру. ‘корее всего.  Ђ  ты  -
убили, убили... убьешь такого, как же. Ќаверное, €нночка поверила,  потому
что с кулаками больше не бросалась и даже помогла  мне  промыть  заплывший
глаз. Ќо все равно что-то сломалось, и после  обеда  мы  стали  собиратьсЯ
обратно в город. Љак-то не получалось с отдыхом после всего этого.
   Ћбратно добирались прежним порЯдком. ‚ести мотоцикл, имеЯ  только  один
глаз, оказалось труднее, чем Я думал,  но  тем  не  менее  в  кювет  Я  не
завалилсЯ и на встречную полосу не выскочил. „ома менЯ не  ждал  никто,  в
окнах Ѓоба тоже не было света. џ помылсЯ с  дороги,  а  потом  лег  спать.
ЏроснулсЯ, как от удара - что-то приснилось  такое,  от  чего  перехватило
дыхание, но что именно, Я не запомнил. ‘ тех пор Я часто так просыпаюсь  -
не каждую ночь, конечно, это было бы совсем уж невыносимо, но часто... Ђ в
ту ночь мне припомнилась одна из хохмочек  Ѓоба:  "ќкспертиза  установила,
что череп погибшего пробит изнутри", - у менЯ было именно  такое  чувство,
что из менЯ что-то стремитсЯ вырватьсЯ, пробить  череп  и  вырватьсЯ.  ќто
было мучительно.
   “тром пришла ’анЯ и сказала, что Ѓобу опЯть плохо и что он просит  менЯ
зайти.  Ѓоб  лежал  в  кровати,  зеленоватый  с  лица,  лоб  был   обмотан
полотенцем. Њой  глаз  так  и  не  открывалсЯ,  и  смотрелись  мы  вместе,
вероЯтно, интересно. ’анЯ сказала, что сейчас она пойдет в свою больницу и
приведет сюда доктора, который лечил Ѓоба. Ѓоб слабо  сопротивлЯлсЯ.  ’анЯ
легко преодолела это сопротивление и ушла с напутствием: делай что хочешь.
Ђ потом Ѓоб сел и с лихорадочным блеском в глазах стал  требовать  с  менЯ
страшную клЯтву, что Я никому никогда ни при каких  обстоЯтельствах  -  ни
при каких абсолютно! - не  расскажу  про  зеркала.  ’огда  Я  сказал,  что
собираюсь, в общем-то, писать про все это. Ѓоб сказал, что  писать  -  это
пожалуйста, все равно не поверит никто, - но  никому  не  рассказывать,  а
главное - не давать показаний. Џоказаний? - не понЯл Я. „а,  показаний,  -
подтвердил Ѓоб, - если менЯ будут допрашивать, то Я  не  должен  и  словом
обмолвитьсЯ про все это. џ подумал и согласилсЯ,  но  за  это  потребовал,
чтобы Ѓоб рассказал мне то, что Я сам еще не знаю.
   "‚Ячеслав Ѓорисович помолчал немного, потом, нахмурЯсь,  медленно  стал
говорить. ‚идно было, что он затруднЯетсЯ в подборе  слов  -  так  бывает,
когда начинаешь говорить что-то непривычное.
   - Ћчевидно, миры  в  нашей  вселенной  лежат  послойно,  и  каждый  мир
соприкасаетсЯ с двумЯ параллельными  ему  мирами,  в  которых  течет  своЯ
самостоЯтельнаЯ жизнь. ‚ обычных условиЯх переходов между мирами  нет,  но
переход  можно  создать  с  помощью  неких  устройств,  в   нашем   случае
замаскированных под зеркала. Љогда устройство работает, можно  попасть  из
нашего мира в оба соседних. Ќо топографиЯ миров не совпадает, поэтому  длЯ
того чтобы проникнуть в другой мир, надо выбрать в нашем мире такое место,
откуда выход в тот мир вел бы на поверхность земли, а не под воду и  не  в
верхние слои атмосферы. € точно так же - во второй  из  соседних  миров...
’рудно сказать, как именно эти зеркала попали к нам - это Явно  не  земнаЯ
техника. ‚идимо, жители одного из соседних миров - а скорее всего, даже не
соседнего, а какого-то более отдаленного, - научились переходить из мира в
мир и везде устанавливали такие вот зеркала, оставив при них обслуживающий
персонал  -  или  замаскированный  под  аборигенов,  или  составленный  из
подготовленных аборигенов. „алее: в соседнем  с  нами  мире,  назовем  его
"красным", по цвету зеркала, идет война -  видимо,  давно.  …сть  беженцы,
эмигранты. € вот беженцам некто предлагает переправить их через границу  в
нейтральное государство. Џереправа осуществлЯетсЯ через наш мир  -  у  нас
тихо, спокойно, границ в этом месте нет. ‡десь эти агенты выходЯт на наших
деловых людей: транспорт там, то-се... Ќаши, понЯтно,  требуют  плату.  ’е
стали рассчитыватьсЯ золотыми монетами. Ќаших запах золота взъЯрил, и  они
взЯли это дело в свои руки. Џоначалу, вероЯтно, переправлЯли, как  раньше:
беженцы платили деньги, их в определенном месте  ждали,  проводили  в  наш
мир, усаживали в автобус, везли вместе с зеркалами за четыреста километров
и там вновь переправлЯли в их мир - уже на невоюющую территорию.  Ђ  потом
кому-то  пришла  в  голову  мысль:  зеркала-то  два...  €  беженцев  стали
проводить не через "красное"  зеркало,  а  через  "черное".  Ќаши  деловые
ребЯта получали теперь не только плату, но и  все  имущество  беженцев.  Ђ
жители "черного" мира понемногу играли все более и более важную роль - уже
не просто покупателей живого товара, а организаторов, вполне вероЯтно, что
они намерены были полностью захватить переправу  в  свои  руки.  Ќо  -  не
удалось..."
   Ќа самом деле ничего этого Ѓоб не говорил. Ћн побелел и заорал, чтобы Я
никогда, никогда больше не смел спрашивать его об  этом,  потому  что  длЯ
менЯ это любопытство, а он должен вспоминать то, что видел там... Џотом он
откинулсЯ на подушку и закрыл глаза. ’ак что все, что Я написал  про  этот
разговор, Я выдумал сам. ‚ какой-то мере в этом мое спасение,  потому  что
всегда остаетсЯ кусочек сомнениЯ - ну а вдруг Я ошибаюсь? “ Ѓоба  не  было
такой отдушины - он знал все. € еще - он ведь просто не мог  оставить  все
так, как есть, и в то же времЯ он ничего не мог сделать...
   Ђ тогда мы долго сидели, обдумываЯ каждый свое. Ѓоб, сказал Я  наконец,
и что же ты намерен делать? Ќе знаю, сказал Ѓоб, надо что-то  придумывать.
Ќе знаю. ‚едь за дело, за то, что они творили, Я их привлечь не могу - нет
такой  статьи.  ‡акона  они  не  нарушали,  понЯл?  Ќет  закона  -  нет  и
преступлениЯ. Ђ на нет и суда нет. •орошие ребЯта, золото-парни...  Ќу,  а
все же? - упорствовал Я. Ќе знаю Я, - сказал Ѓоб устало, - ну чего  ты  ко
мне привЯзалсЯ?


   <b>Ћ‘ЉЋ‹Љ€</b>

   Ћсколки зеркал Я нашел через неделю в колЯске мотоцикла - так и лежали,
засунутые под сиденье. Љто  и  как  их  туда  засунул,  не  знаю.  ‚идимо,
все-таки Я. Љонечно  же,  Я  попробовал  устанавливать  их  одно  напротив
другого, и, конечно же, они засветились. € Я страшно  испугалсЯ.  ќто  был
необъЯснимый  испуг  -  так  в  детстве  боЯтсЯ  всЯких  страхоморов.  Њне
показалось вдруг,  что  сейчас  из  черного  зеркала  высунутсЯ  те  самые
извивающиесЯ руки и  втащат  менЯ  туда,  в  черный  мир  -  куда  уводили
беженцев... џ тут же опрокинул зеркала и больше  не  прикасалсЯ  к  ним  -
очень долго. Ѓобу Я почему-то не сказал  ничего.  Ќе  знаю  почему.  Њожет
быть, зрЯ. Ќаверное зрЯ.
   Ѓоб поправилсЯ недели через две. –елых два месЯца он  -  уже  выйдЯ  на
работу и занимаЯсь