почерком пера. “мные люди, смотри-тка, осудЯт. Њы-то молчим, мы
что!.. Ђ  вот  что  ‚оры  скажут...  ’ы  уж  отруби,  товаришш,
‚орам-то десЯтин хоть с полсотенки, чтоб не обижались!..
   ’оварищ думал быстро. Ћн покачал смешливо головой и приписал
в уголке  бумаги:  "‘елу  ‚оры  выдать из ‡инкина луга двадцать
пЯть десЯтин обрезков".
   ... ’огда-то, подобнаЯ нарыву  на  старой  ране,  и  взросла
обида у ‚оров:
   -- ќто они нам милостыньку выдали! -- кричал на сходе Џрохор
‘тафеев  и  топотал  сапогами.  --  Ђдова  роднЯ!  „а если нас,
тинтиль-винтиль, со всеми нашими животами похоронить, так и  то
двадцати-те  пЯти  не  хватит...  ќто нарочно ѓусаки клювоносые
подстроили. Ѓросим-де кость собакам, пускай грызутсЯ!.. Ќичего,
смиримсЯ, мужички... ‚ карман не спрЯчут, останетсЯ!..
   Ћтсюда идет последнЯЯ распрЯ.  Ћдно  село  горой  стоЯло  за
новую  власть  и через уезд проникло к власти, другое караулило
возможность отместить за отнЯтые покосы. Ћб этом  не  говорили,
но  этого  не  забывали  ни  на  час. „аже перестали устраивать
рождественные стенки на Њочиловке, куда нарочно ездили битьсЯ с
ѓусаками, не щадЯ живота и кафтана. Љ тому времени, где мы, нет
ѓусаку ворога злей ‚ора, нет злей вору ворога, чем ѓусак.
   ...   ‚   довершение   всего   были   присланы   на   ‘вЯтой
уполномоченные   по   разверстке:   ‘ерега  Џоловинкин  и  ЏетЯ
ѓрохотов. Ћба -- исконные ѓусаки,  друг  на  друга  похожи  как
братьЯ,  оба  в кожаных тужурках, рослые, победительные. ‘ ними
полдюжины солдат наехало. ‡атихли ‚оры, покосились на винтовки,
лукаво перемигнулись с окрестными деревнЯми...
   Љак-то  раз  пошутил  Ђфанас  —игунов  ‘ереге   Џоловинкину,
уполномоченному:
   --  ‡дорово,  товарищ, в половину намоченный. ‘мотри, как бы
тебе совсем у нас не вымокнуть!..
   ‘ощурилсЯ ‘ерега на  Ђфанаса  и  пощупал  наган.  --  Љстати
сказать,  правда:  имел  ‘ергей  Ћстифеич,  кроме баб и хорошей
одежи, не малое пристрастие к винишку.


        IV. ‘ергей Ћстифеич делает шаг назад.


   Џонемногу  стал  приглЯдыватьсЯ  к  деревенским  делам  …гор
€ваныч.  ‚се  оставалось  по-прежнему:  шевелилось  село,   как
муравейник   на  пригреве,  втЯгиваЯсь  понемногу  в  водоворот
природы и каждое  действие  свое  сопрЯгаЯ  с  солнцем.  Ќежной
ступью  май проходил по зеленЯм, а ночи дышали густой и клейкой
березовой прохладой. Џриближалось времЯ страд.
   ‘о злым исступленьем, захваченный майской спешкой, накинулсЯ
Ѓрыкин на распадающеесЯ хозЯйство.  Људа  ни  обращал  взглЯда,
везде  натыкалсЯ  взглЯд:  гниль,  прах,  дырка,  мышеедина.  ‚
омшаннике пол закис и разлохматилсЯ, а во дворе верхний  настил
похилилсЯ  и  провис,  точно  брюхо  у сенной клЯчи; подгнивали
венцы. "ђазвал, совсем развал!.." --  ожесточенно  шептал  …гор
€ваныч  и,  не остыв еще от вчерашнего пота, бросалсЯ с топором
на разросшеесЯ дырье, сам себЯ  готовый  извести  на  латки.  Ђ
дырки  все лезли на него, стремЯсь доканать, а он оборонЯлсЯ от
них с утроенным рвением и топором, и рубанком. „аже  и  во  сне
виделись ему дырки...
   …гор  €ваныч  сделалсЯ резок и неразговорчив, а на вошедшего
не во-времЯ соседа замахнулсЯ  даже.  ’олько  и  спасла  соседа
неожиданность:  баран просунул голову в развалившийсЯ плетень и
заблеЯл так, как будто уговаривал: "Ѓросьте вы копошитьсЯ, …гор
€ваныч! ‚о всЯкую дырку не наплачешьсЯ".
   Ћт черноты мыслей своих прЯталсЯ в работу …гор €ваныч. Ќочью
все ждал, что  придут  и  возьмут  его  ночные  люди.  „нем  --
сторонилсЯ   и  людского  глаза,  и  людского  смеха,  страшась
людского сочувствиЯ об Ђннушке. ‘ нею ни разу не заговорил …гор
€ваныч,  с  памЯтного  днЯ  прихода.  Ђ  она,  истомившаЯсЯ   в
бессловесной  тоске,  с сокрушающей злобой ловила каждый мужнин
взглЯд. ‘ердце ее,  готовое  к  гибели,  изнывающее  от  бабьей
тревоги, покорно тЯнулось к Џоловинкину, как ночнаЯ тлЯ к огню.
Ќа  селе,  увидЯ  ‘ергеЯ Ћстифеича, если вечер был, шла к нему,
тихо покачиваЯ живот, как бы ползла.  Ђ  он  уходил  от  нее  в
закоулки.   Ђ   она  забегала  вперед  и  выгонЯла  его  оттуда
жалующимсЯ взглЯдом, догонЯла:
   -- ‚озьми ты менЯ, ‘ергей Ћстифеич, из Ѓрыкинского дома,  --
говорила  она,  злобнаЯ  и  кроткаЯ,  побарываемаЯ  и стыдом, и
страхом. -- џ тебе как мать буду, ходить за тобой буду. ‡аместо
собаки возьми, дом сторожить. ѓлЯди, что из менЯ стало!
   Ѓезответно  щурились  зеленые  ‘ерегины  глаза,   и   только
курносый  нос  ‘ерегин, затерЯвшийсЯ в суровых припухлостЯх его
обветренного,  с   красноватыми   прожилками   румЯнца,   лица,
казалось, сочувствовал Ђннушкину горю. Џодергивал витой ремешок
нагана  ‘ерега,  глЯдел поверх крыш, поверх деревьев, куда-то в
неживую пустоту. € опЯть молила Ђннушка:
   -- „ругаЯ у тебЯ, знаю. —то ж, слаще она? медом обмазана?  €
Я   до   тебЯ,  до  гуменного  чорта,  хороша  была.  ‚  девках
красовалась -- женихи все пороги обшаркали.  џ  их  гнала,  длЯ
тебЯ  сохранЯла.  €  не  такие были, а ласковые, хоть мосты ими
мости...  Ќу,  говори,  какаЯ  ж  она  --   чернаЯ?   красиваЯ?
молодаЯ?.. -- и тормошила ‘ергеЯ Ћстифеича за плечо.
   ЋтмалчивалсЯ  и  порывалсЯ  уйти ‘ергей Ћстифеич, а однажды,
разгорЯчась, заговорил:
   --  ќх...  схлестнулись  мы  с  вами,  Ђнна  ѓригорьевна,  в
непутный  час! € как вы этого не понимаете, что всЯкое на свете
имеет свой конец. Љонешно, Я всем люб, потому что Я всем нужен.
џ обчественный человек, служу обчеству. ЊенЯ и то уж товарищи в
уезде попрекают, бабник мол... Њогут, конешно, и накостылЯть. Ђ
какой Я бабник? Љонешно, есть у  менЯ  любопытство  к  женщине,
какаЯ  она,  одним  словом.  -- ‘ергей Ћстифеич потер себе нос,
словно стереть с него хотел истинные ощущениЯ свои.  --  ‹ипнут
ко   мне  бабы,  ну  прЯмо  хоть  усы  сбривай!  ‚едь  до  чего
доходит-то! Њарфутка „убоваЯ пристала намедни и  ко  мне,  и  к
Џетьке:   возьмите   менЯ,  который-нибудь.  џ,  говорит,  баба
хорошаЯ! —уть не пристукнул Я ее  тогда...  Ђ  на  вашем  месте
плюнул  бы  Я на себЯ, то есть на менЯ. ѓонЯйсЯ мол, хахаль, за
своими любами, а Я мол выше тебЯ стою... у менЯ мол муж!
   -- ‘ам с ним спи, коли нравитсЯ, -- злобно засмеЯлась  Ђнна.
--  Ђ  брюхо-то  свое  куда Я дену? ‚ исполком отнесу? -- она с
хохотом  лезла  на  него,  потерЯвшаЯ  скорбный  облик  матери,
осатаневшаЯ  и опаснаЯ. -- Ђх ты дрЯнь-дрЯнь! —то ж ты со мной,
подлЯтник, делаешь, в омут гонишь?
   -- Џустите менЯ, Ђнна ѓригорьевна,  к  исполнению  служебных
обЯзанностей,  -- сказал в этом месте разговора ‘ергей Ћстифеич
и, пооттолкнув, прошел  прочь.  Ќо  походка  его  была  уже  не
прежнЯЯ,   играющаЯ,  фельдфебельскаЯ,  а  какаЯ-то  ускореннаЯ
иноходь.
   ‘ этого удара преломилась надвое Ђннушкина душа. Џеред мужем
затишала Ђнна, жадно  ждала  его  окрика,  гневного  хозЯйского
рывка:  гнев  сулил  прощенье. …гор молчал, уединЯЯсь в работу,
травЯ жену молчаньем.
   „аже свекровь  пожалела  Ђнну,  --  оценила  баба  бабью  же
изменную тоску. Ќа задворки, после пригона скотины, пришла мать
к  сыну.  Џилил  с  утра  какие-то  плашки  …гор. ЏодойдЯ, мать
почесала переносье.
   -- ‘ чего это ты распилилсЯ тут  в  темноте?  ‹учше  бы  вон
сковородник насадил аль лопатку... •лебы эвон нечем доставать.
   Џуще, рывчей заходила пила в узкой …горовой руке.
   --  Џодержи  вон  тот  край, -- приказал сын, останавливаЯсь
вытереть испарину со лба. ‘лышалось в его голосе  и  неутолимое
желание чьего-нибудь сочувствиЯ, и вместе с тем предостережение
от него. -- ‚от допилю...
   --  Ђннушка-те...  --  начала-было мать, коленом придавливаЯ
полунадпиленный брус.
   -- Ђ ты молчи!.. -- визгнул сын, на всем  ходу  останавливаЯ
пилу,  даже  скрипнула. -- ‚ы, мамынька, коли не хотите со мной
дружбу терЯть, вы со мной об этом не заговаривайте. —тоб это  в
последний  раз!  ’ут,  мамынька,  всЯ жизнь обижена. ‚сЯ кровь,
мамынька, горит, а вы прикасаетесь...
   -- „а ведь как, …гора, молчать-те! ‚ дому как  в  гробу.  „а
ведь  и  что  мне,  разве  ж  Я  сужу? -- испугалась она, увидЯ
устрашающие глаза и дрожащие губы сына.
   Ћн допилил и, сложив разделанные  брусьЯ  в  угол,  принЯлсЯ
остругивать один из них. Њать стоЯла возле.
   --  Љто  ж  так  делает?..  ‘перва пилил, а потом стругаешь.
Ќаоборот надо, -- заметила мать. Ћна помолчала, наблюдаЯ  сына,
и, когда выискала мгновенье, торопливо заговорила, пригибаЯсь и
заглЯдываЯ  к нему в лицо. -- …гора, а …гора!.. ’ы б ей хоть уж
волосы нарвал, аль кулаком бы маленечко... —то ты ее  молчаньем
портишь? Ќе портил бы, не плохаЯ ведь.
   --  “йди!  --  закричал  …гор  и  смаху  ударил  рубанком по
самодельному  верстаку.  ‘о  времени  прихода  мало  поправилсЯ
Ѓрыкин  на  домашних  хлебах, только как-то припухла нездороваЯ
вЯлаЯ кожа его лица. ’ем страшней было его лицо в бешенстве.
   Њрак повис над Ѓрыкинским домом. ђос Ђннин живот,  шептались
люди,   поспевали   травы,  подходил  неостановимый  уже  удар.
‚добавок ко всему не знал …гор €ваныч,  кто  стал  ему  поперек
дороги  к жене. “ матери спросить совестилсЯ. "‘тороной дойду!"
-- думал …гор и все металсЯ с  топором  и  гвоздем,  растравлЯЯ
себЯ  сбивчивыми догадками. Џробовал через мужиков добратьсЯ до
жениной правды. Ќо слалсЯ Њитрий на ЂвдеЯ, а Ђвдей спихивал  на
…вграфа  --  …вграф  де  сам видел. Ђ …вграф молчал, как ушат с
водой. ‚идно было, что боЯлись мужики задеть  кого-то.  ‚се  же
одно  времЯ  думал  …гор  на  ‚оровского  председателЯ,  ЊатвеЯ
‹ызлова, пастушьего сына. Ќо  и  тут  не  вышло:  всего  четыре
месЯца как женилсЯ вдовевший Њатвей.
   ’олько   возле   ’роицы   разрешилось   …горово  недоуменье.
ЏонадобилсЯ …гору €ванычу  матерьЯл  длЯ  деревЯнного  ремонта.
Ѓыло  бы  ему  в  лес  и ехать, как все, но не решилсЯ. Ђ вдруг
накроют, -- "кто ты таков есть,  лесной  вор?"  --  "Ђ  Я  …гор
Ѓрыкин".  --  "Ђ  кто ты есть таков, …гор Ѓрыкин?" -- "Ђ Я есть
сын своих родителев". -- "Ђга, родителев сын? ‡начит  дезертир.
Љокошьте его, товарищи!"
   ђассудЯ   это  со  здравым  смыслом,  отправилсЯ  Ѓрыкин  за
разрешеньем в исполком. ‚ исполкоме и ждала его правда.


        V. “ …гора €ваныча закружилась голова.


   †ара стоЯла как в печи, и напрасно  ошалелые  от  зноЯ  куры
искали   уцелевшей  лужи,  чтоб  попить,  помочить  гребешок  и
опаленные лапки. ‘олнца как будто даже и  не  было,  средоточие
жара находилось в самом воздухе. ‚исела какаЯ-то солнечнаЯ лень
и тонкаЯ желтаЯ истома над ‚орами.
   Љогда  приближалсЯ  к  исполкому  Ѓрыкин,  встретилсЯ ему на
полдороге Ђфанас —игунов,  шедший  с  косами.  Ћн  поглЯдел  на
Ѓрыкина  внимательно,  но  не  спросил,  здоров  ли,  далеко ли
зашагал.
   -- ‚от к ним иду... ‹есу  хочу  попросить  длЯ  капитального
ремонта, -- само собою сказалось у Ѓрыкина, и он остановилсЯ по
необъЯснимому стремлению задержать свой приход в исполком.
   Ђфанас  в  ответ на это прикинул коротким взглЯдом Ѓрыкина и
остановилсЯ,   уткнувшись   глазами   в   рассохшуюсЯ,    цвета
выметенного пола, землю.
   --  Љак  глЯдеть!..  џсно,  дерево  не  колосина, за пазухой
незамеченно не унесешь, -- уклонилсЯ —игунов и поковырЯл косьем
ссохшийсЯ катышок конского навоза. -- Ђ только... что ж тебе по
доброй-то воле итти? -- и он кивнул головой, намекаЯ на что-то,
…гору давно известное.
   -- „а чего же мне и  дома-то  сидеть?  --  загорЯчилсЯ  …гор
€ваныч.  --  —то  ж  Я  губитель какой или кулак там? ‚ Љрасной
армии был, а выйти из дому и не позволено! Џулю в себе ношу! --
добавил Ѓрыкин робко, но места, где пулЯ, уже не указал.
   -- ЏулЯ дело не маленькое, гнет, одним словом, обремененного
труда... -- лениво согласилсЯ Ђфанас, выковыриваЯ  из  колесины
навозного  жучка.  ђусые волосы его, добела обожженные солнцем,
свисали на лицо. Ѓрыкину хотелось заглЯнуть  ему  в  глаза,  за
скобку  волос,  знает  ли,  или только напрашиваетсЯ на бутылку
угощеньЯ. -- ‚от  тоже  сказать,  и  волк...  --  сказал  вдруг
—игунов, поднимаЯ глаза.
   -- Љакой волк?.. -- нахмурилсЯ глупому слову …гор €ваныч. --
Љ чему у тебЯ волк?
   --  ‚олк-те?  Ђ  вот  у  отца зарок был: не затрагивай волка
попусту, а уж бросилсЯ, так прЯмо в шею кусай.
   Ѓрыкин пристально глЯдел в Ђфанасово лицо. ‹об у Ђфанаса был
большой и тЯжко  висел  над  несоразмерно  маленькой,  какой-то
бабьей, нижней частью лица. ѓлаза высматривали из глазниц хитро
и  зорко,  только  они одни и посмеивались. Ѓрыкин догадалсЯ, о
чем думал Ђфанас.
   -- “ менЯ вот таким же манером... братишко недавно прибыл. ‘
Ђндрюшкой ЏодпрЯтовым... приЯтель  тебе?  џ  к  нему  разом  --
пачпорт  покажи.  “  него тоже, пачпорт-те, вишь, берестЯной, а
бересто-т с  березы  еще  не  слуплено...  Ђ  береза-т  еще  не
выросла!  џ  им  обоим  и  наказал: гулЯй, говорю, в лесах. ‹ес
человеку очень, говорю, пользительно. ‚ырой себе Ямку и живи  в
ней.
   Ѓрыкин озлилсЯ и насильственно заулыбалсЯ:
   -- „олжно, шарик у менЯ не работает. ’ы прости, дЯдЯ Ђфанас,
а только  речь  твоЯ  мне не по разуму! € куда ты клонишь -- не
пойму. Ђ лес мне нужен, так и знай... перерубы все  подгнивают.
Ћпасный ты, дЯдЯ Ђфанас, человек!
   €   он  крупным,  нарочитым  шагом  дошел  до  исполкомского
крыльца. €сполкомский дом, когда-то ‘игнибедовский, рублен  был
на  старозаветный  манер, неистовствовала пестрота раскраски. “
крыльца  стоЯли,  привЯзаны,  две  лошади,  праваЯ  --  статнаЯ
кобылка  под седлом. "Ќе вернутьсЯ ли?.." -- тоскливо мелькнуло
последнее соображение. Ќо, ощутив на спине у  себЯ  насмешливый
взглЯд Ђфанаса —игунова, …гор €ваныч, грохаЯ сапогами, поднЯлсЯ
на крыльцо и с остервенением распахнул вторую, в сенЯх, дверь.
   …го охватила духота тесной каморки. ‚округ стола, за которым
бойко     поскрипывал    пером    семнадцатилетний    парнишка,
председателев сын, стоЯли мужики. €х было  шестеро.  €  у  всех
шестерых  на  лицах было написано озабоченное непониманье, даже
виноватость. “ одного из них как-то особенно понуро  выглЯдывал
грЯзный клок из дырки на штанах.
   Ћкна  были закрыты. ‚ мутное стекло, густо засиженное разным
насекомым, гудливо билась озверевшаЯ  синЯЯ  муха.  Ћна  искала
выхода, но выхода ей отсюда не было. Ћтсутствовал здесь обычный
избЯной  дух,  и  воздух,  какой-то  серо-желтый, пахнул чем-то
махорочным, солдатским.
   …гор €ваныч прошел мимо и уже без прежней  решимости  взЯлсЯ
за скобку следующей двери.
   --  ‚ам  куда,  товарищ?.. -- сорвалсЯ с места председателев
сын, второпЯх  бросаЯ  ручку  на  стол  и  изобразив  возможную
строгость на безусом своем лице.
   --   „а  Я,  ‚асЯтка,  к  папаше  твоему...  •очу  вот  леса
попросить, не даст ли, -- откровенно призналсЯ  Ѓрыкин  и  стал
какого-то палевого оттенка.
   --  ’ут  ‚асЯток нет, тут общественное место, -- бесстрастно
отразил ‚асЯтка. -- € папаш тут  тоже  никаких  не  имеетсЯ!  €
вообще,  товарищ...  --  он  не  договорил,  охваченный пожаром
нестерпимого смущеньЯ.
   -- Ќу, уж прости дурака, -- съЯзвил Ѓрыкин, манерно кланЯЯсь
в поЯс. -- Ќе знаю уж,  каким  тебЯ  благородием  и  свеличать!
‹юди,  сам  знаешь,  темные!.. ‚ отдалении живем! -- Ѓрыкин так
смешно подергал всем туловищем, словно вытрЯхивал себЯ из  себЯ
самого,  что  мужики,  все  шестеро  разом, засмеЯлись лениво и
добродушно.
   -- џ тебе не благородие, …гор €ваныч... как мы  все  обитаем
землю, трудовой одним словом... -- путалсЯ ‚асЯтка. -- € потом,
эта  дверь  в цейгауз ведет, а к председателю вот сюда! -- и он
сам отворил перед Ѓрыкиным дверь.
   -- ‘адись уж, записывай... трудовой! ‘енокос ведь! -- сказал
один, с дыркой на штанах.
   -- ’ы  нам  вот  зимой  поболтаешь,  дремоту  разогнать!  --
прибавил беззлобно другой.
   …гор €ваныч слышал это, но уже не смеЯлсЯ вместе с мужиками.
Ћн пролез  в  дверную  щель  как-то боком и остановилсЯ посреди
комнаты.
   ‡десь было покойно, просторно и хорошо.  ‡а  открытым  окном
стоЯли   Яблони   в  цвету,  --  ‘игнибедов  был  хозЯйственен.
Ћтраженное в глЯнцевой зелени Яблонь солнце  было  так  сильно,
что и на лицах людей, и на всех немногих предметах здесь смутно
и   приЯтно   поблескивал  прохладный  зеленоватый  отлив.  ќта
зеленоватость и придавала комнате какую-то  необычную  чистоту,
вначале   даже   непонЯтную  длЯ  глаза.  ‚печатление  чинности
создавалось огромной и плохой литографией  ‹енина,  висевшей  в
красном углу.
   “  левого  окна, закрывшись газетой, сидел большой размерами
человек в гладких военных сапогах. ‹ица его  не  видел  Ѓрыкин,
зато   виден   был   толстый   перстень   на   крупном  пальце,
придерживавшем  газетный  лист.  Ѓрыкин  не  обратил  на   него
особенного  вниманиЯ,  более  привлеченный другим. ќтот другой,
военный  комиссар  соседней  волости,  разморЯсь  от   жары   и
изнемогаЯ  от  зевоты, забавно ловил мух на собственном колене.
Џри поЯвлении Ѓрыкина он как раз бросил обескрыленную муху  под
лавку  и,  встав, закурил папиросу, торчавшую у него за ухом, в
запасе.
   -- Ќу, Я поехал, Њатвей Њаксимыч, -- сказал  он,  вытискиваЯ
сквозь  зубы  струйку  дыма.  --  џ к тебе вечерком заеду, жара
спадет... ‚ Џопузине-т все Џетр ‚асильич сидит?
   -- Џетр... -- сказал председатель и рассеЯнно позевнул.
   -- Ќу вот, Я тогда к Џетру ‚асильичу поеду...
   ‘ам председатель был бос  и  сидел  за  столом,  на  котором
поверх  вороха газет лежала крохотнаЯ восьмушка серой бумаги. ‚
нее и вписывал ‹ызлов тугие свои  соображениЯ,  тыча  времЯ  от
времени  пером  в  чернильный пузырек. Џузырек этот, засоренный
мухами, давно иссЯк и напрасно  тщилсЯ  ныне  дать  хоть  каплю
чернильной  влаги  пересохшему  председателеву  перу.  ’ерпенье
ЊатвеЯ ‹ызлова было неистощимо:  он  стрЯхивал  с  пера  черную
пакостную  тину  прЯмо  в угол и с прежней настойчивостью лез в
пузырек.  Џисал  он  медленно,  водЯ  по  бумаге  с   нарочитой
осторожностью, точно боЯлсЯ неловким нажимом порвать бумагу или
проломить  стол  и  даже  самый  исполкомский  пол.  „ыхание он
задерживал, так  что  порой  прорывалсЯ  из  его  мощной  груди
тоненький  приглушенный свист. Ѓыло чудно и хорошо наблюдать за
ним, как он  дрожащей  от  силы  рукой  преодолевает  восьмушку
бумаги.  „аже  и  …гор  €ваныч, остановЯсь перед столом, почуЯл
какую-то непреодолимость в пастушьем сыне.  Ћн  подождал,  пока
‹ызлов не дописал до конца.
   --  —его тебе? -- спросил ‹ызлов, тЯжело дыша разинутым ртом
на печать, чтоб отчетливей приложилась к бумаге.
   -- „а вот, лесу бы мне, Њатвей Њаксимыч. ЏЯтерику бы  штучки
три... -- заторопилсЯ Ѓрыкин. -- ђазрешенье бы!
   --  ‹есу,  -- задумчиво сказал Њатвей ‹ызлов. -- Ћткуда же Я
его дам тебе, лесу?..
   -- „а из лесу! џсно дело, не из речки же... -- кинул Ѓрыкин,
вытираЯ пот с лица. -- џ сам и съезжу!
   -- €з лесу...  --  повторил  председатель,  так  нажимаЯ  на
печать,  что где-то в полу хрустнуло. -- Ќу вот... -- видимо, и
‹ызлова одолевала солнечнаЯ истома. -- Џущу Я тебЯ в лес, а  ты
там  уйму нарубишь. Ђ ведь мне отчет давать. ‘просЯт, где вот с
этого пнЯ лесина?..
   -- „а мне хоть сухостойного... ‚он  у  школы  гарбушинник-то
гниет.  …го  и  дай!  Ђ мне и не пилить, -- уныло вздохнул …гор
€ваныч, киваЯ куда-то за окно. -- Ђ то бы  Я  и  сам  срубил...
‹ес-то что трава прет!
   --  ‘колько  же  тебе  лесу?  -- спросил председатель, прЯча
печать в карман широченных, жухлого цвета, штанов.
   -- ‚от там жердей длЯ сушила,  мелочи,  скажем...  ЏЯтеричку
тоже  лесин  пЯток...  -- осмелев, начал перечислЯть Ѓрыкин, но
‹ызлов не дослушал.
   -- ‡аЯвление напиши, -- определил ‹ызлов. -- Ќа  какой  тебе
расход  лес,  занЯтье  свое  укажи  и  кто  ты такой, Я тебЯ не
знаю!.. Ћдним словом, там тебе ‚асЯтка расскажет.
   -- Ќеужто ж забыли вы менЯ,  Њатвей  Њаксимыч?  --  обидчиво
поершилсЯ  …гор  €ваныч.  -- Ѓрыкина, €вана ѓаврилыча, сынок Я!
Љак вы пастушонком, извинЯюсь, с отцом своим  бегали,  мамынька
наша,  извинЯюсь,  все  шутили,  что в печку вас спать положит.
Њамынька нам и сказывали... -- очевидно, памЯть у Ѓрыкина  была
крепче председателевой.
   --  ‹адно  уж...  Џоговаривают о тебе! -- нахмурилсЯ ‹ызлов,
уткнувшись в новую восьмушку бумаги.
   Ѓрыкин, как близко  ни  касалсЯ  его  ‹ызловский  намек,  не
дослушал.  —еловек, сидевший за газетой, опустил газетный лист,
и в нем узнал Ѓрыкин ‘ергеЯ Ћстифеича. Ћни встретились глазами,
и Џоловинкин,  внезапно  смутЯсь,  вновь  укрылсЯ  за  газетой.
‚прочем, от Ѓрыкина не так-то легко можно было отделатьсЯ. …гор
€ваныч  на  цыпочках  перебежал  в  Џоловинкинский  угол. Ќо не
смущенное лицо  ‘ергеЯ  Ћстифеича,  а  нечто  совсем  другое  и
неожиданное привлекло Ѓрыкинское внимание.
   Ћдновременно   сюда  вошли  все  шестеро  давешних  мужиков.
—увствовалось,  что  принесли  они  какое-то   смЯтение,   даже
возбужденность,  даже  гнев.  ‚олнение  их  разом  передалось и
Ѓрыкину, -- он задышал усиленней,  как  перед  скачком.  Њужики
стеснились к председателеву столу.
   --  „а  что  ж  это,  Њатвей  Њаксимыч,  сынишше твое с нами
делает!  --  Яростно  возгласил  передний   мужик   с   черными
блестЯщими волосами.
   -- ЏрЯмо дух вон! -- объЯвил, быстро моргаЯ, другой.
   --  Љак  мы  на торфу работали по весне, то-есть девки наши,
одним  словом...  --  пискливо  и   звонко   объЯснЯл   третий,
нечесаный.  --  Ќам  и  сказал  заведующий-те,  что-де  с тебЯ,
Џрокопий, гужа не потребуют. Ђ ноне, в  самый  покос,  опЯть  в
подводы  тащут!  --  он  налезал  на  председателев стол, шумно
хлопаЯ по ладони кулаком,  точно  в  ладони  и  сидел  торфЯной
заведующий.  --  ќто нам, Њатвей Њаксимыч, не подходит! Њужики,
они доверчивы, зачем, скажи, их омманывать!?  Њужика  не  нужно
пхать,  мужик пригодитсЯ. Ђ то ведь мы пойдем счас туды и трубу
уроним, чтоб не было заблужденьЯ...  как  от  трубы  все  идет,
одним словом.
   --  €  уроним...  Явственно,  что уроним, -- твердо повторил
коренастый, охромевший в прошлую войну, …фим ‘упонев. -- —то  ж
это  такое!  ‘овсем,  значит,  заанулировать нас хотЯт. Ђ мы не
дадимсЯ. Њы до самого ‹енина дойдем. ’оваришш,  скажем,  все  с
чем  боролисЯ  и  к  тому  пришли?..  Ќам  кажнаЯ подвода не во
времени все равно, что кровь пролить...
   -- ‚о-во! ‚ кровь, в  кровь!  --  не  дослышав  по  глухоте,
вылезал из мужиковской кучи самый маленький по росту, с головой
самоварного обхвата.
   ‹ызлов,  ничего не понимаЯ, вскидывал глаза то на одного, то
на другого, а те все напирали, суЯ грЯзные слежавшиесЯ  бумажки
в председателев нос.
   --  Џогодите,  погодите...  --  начал  ‹ызлов.  --  Љонечно,
государство не имеет против вас заднюю цель. Ђ насчет этого  вы
к  заведующему и обратитесь. Ќе имел он права вам таких бумажек
выдавать, чтоб освобождать от гужа.
   -- „ак ведь он уволен, заведующий-те... -- вылез задний.
   -- “волен он! -- басовито сказал крайний справа, в  коротких
сапогах,  тоже  бывший солдат. -- Њы уж ходили, там ноне другой
сидит...
   -- Ќам ходить некогда... Њы тебе поверили, ты нам и отвечай!
-- прокричал старик с дыркой на заду.
   ...Ђ …гор €ваныч тем временем вел свою острую игру с ‘ерегой
Џоловинкиным. Ћн  забежал  справа,  но  тот  и  газету  перенес
вправо.  ’огда  …гор  €ваныч  перебежал  влево,  но  и  газета,
соответственно, передвинулась влево. ’ут …гор  €ваныч  привстал
на  носки  и  заглЯнул  поверх  газеты.  ‹ицо  ‘ергей Ћстифеича
вздрагивало подобиЯми молний, как небо перед бурей,  а  на  лбу
проступил пот.
   --  ’ы  что,  ровно  муха,  на  менЯ  лезешь?  -- огрызнулсЯ
Џоловинкин, и руки  его,  вдруг  ослабев,  сами  опустились  на
колени вместе с газетой.
   --  Џиджачок-то... -- не своим голосом прохрипел …гор Ѓрыкин
в самый раскрытый  рот  уполномоченного,  приседаЯ  в  согнутых
коленЯх: -- ...перешивали пиджачок-то?.. Ђли и так подошел?!...
--  и  протЯгивал  палец,  порезанный вчера и теперь обмотанный
грЯзной  трЯпицей,  прЯмо  к  своему  пиджаку,   сидевшему   на
Џоловинкине, и правда, как-то подозрительно.
   Џиджак  этот  был  куплен  …гором  к  свадьбе, куплен был на
возможное брюхо и рост, в нем и венчалсЯ, хороший пиджак, синий
с искоркой, сохранЯлсЯ под нафталином в Ђнниной укладке.
   -- —то ж ты хочешь этим  сказать?  --  подгибаЯ  напрЯгшуюсЯ
шею, быком уставилсЯ в …горов перевЯзанный палец Џоловинкин. --
“крал  Я  его, что ли?! ‘ама же твоЯ-то и подарила мне... -- он
метнул просительный взглЯд на председателЯ, но тому с  мужиками
было  только  до  самого  себЯ.  --  ‚озьми  свой  пиджак, коли
нужен... Ћн, к тому же, и тесен  мне,  в  плечах  теснит...  --
неловким  голосом  предложил  Џоловинкин, делаЯ движеньЯ, точно
жег плечи ему Ђннин подарок, и вытер лоб ладонью.
   -- —то вы! что вы!.. -- замахал на него руками …гор  €ваныч,
как  в  припадке  безумьЯ,  перегибаЯсь  в поЯснице то туда, то
сюда. -- „енно и нощно за вас, благодетелей, бога молим...  что
посетили  вы  сирую  домуху  мою...  не  погнушались!  --  он с
надрывом ударил себЯ в грудь и одновременно смахнул с губ  пену
неистовства.  --  Ћсеменили, можно сказать!.. Ќосите, носите на
здоровьице пиджачок мой! ‚ морду еще менЯ  ударьте,  ну  ударь,
ну!!   --   Џоловинкин  стоЯл,  как  каменный,  перед  комаром,
досадливо звеневшим перед глазами. ‚се лез  комар:  --  погоди!
’репачком  заставим вас ходить! животишко мне лизать станешь...
гусак жирный!..
   -- Ќе доберешьсЯ, пожалуй, -- попробовал  посмеЯтьсЯ  ‘ергей
Џоловинкин, пробуждаЯсь от каменного своего оцепенениЯ.
   --  —то  ж,  петушиное  слово  знаешь,  что  ли?..  что и не
доберусь до  тебЯ...  --  Ярым  шопотом  издевалсЯ  Ѓрыкин.  --
•лопушек  твоих,  думаешь,  побоимсЯ?  --  кивнул он на наган и
ручную гранату, подвешенную на ремешке к Џоловинкинскому поЯсу.
   -- Ќе в хлопушках, братец, дело, а высоко,  братец  ты  мой,
поставлены!  --  затеребил  усы  Џоловинкин:  признак того, что
гневалсЯ.
   -- Љем же ты, батюшка, поставлен? -- прикинувшись  старухой,
прошамкал Ѓрыкин. -- Ѓогом, что ли?..
   --  —ортом!!  -- гаркнул, окончательно озлЯсь, Џоловинкин и,
показав Ѓрыкину Язык, прошел в дверь.
   ‚торой   конь,   статнаЯ   кобылка,   принадлежал,   видимо,
Џоловинкину.  —ерез минуту с улицы донессЯ до Ѓрыкина мерный ее
топ. …гор €ваныч успел добежать до окна. ’о, что он увидел, еще
больше взъЯрило его. Џо  пустынной  и  пыльной  улице,  залитой
неистовым  солнцем,  уезжал  Џоловинкин.  •удЯщаЯ ЏодпрЯтовскаЯ
собачонка надрывалась от лаЯ, вертЯсь у лошади в ногах.  ‘ергей
Ћстифеич   махнул   хворостинкой,  кобыла  ринулась  вперед,  а
собачонка оторопело  замерла  перед  облаком  пыли,  побитаЯ  и
растерЯннаЯ.
   Њужики  все  еще  гудели,  но уже тише. Њатвей ‹ызлов звучно
отчитывал ‚асЯтку за не в меру ревностное ведение дел.  ‚асЯтка
глЯдел мрачно.
   --  „екрет был про гуж, -- в десЯтый раз оборонЯлсЯ ‚асЯтка.
-- ’ретий пункт!
   -- ’ретий есть, значит -- и  четвертый  будет!  --  наступал
отец.
   -- Ќет там такого... -- все больше румЯнилсЯ ‚асЯтка.
   ...ЏолдневнаЯ  жара  стихала,  но  все -- и избы за окном, и
лица мужиков,  и  белаЯ  председателева  рубаха,  --  все  было
кумачево-красным  длЯ выпученных …горовых глаз, по всему бегали
одинакие юркие кружочки головокружениЯ. „аже прохладнаЯ  зелень
Яблонь,  нагретаЯ  зноем, испускала, казалось, из себЯ на …гора
моргающий красный свет. Љрасное проступило отовсюду  в  …горово
сознанье.
   ’олько  когда  отошел  на  сто шагов от исполкомского места,
пообдуло с него начинавшимсЯ ветерком гневную истому.


        VI. ‚ступает ‘емен.


   ‚скоре еще одним солдатом прибавилось в ‚орах.
   Џоследние восемь верст пришлось  хромать  солдату  в  ночное
времЯ,   --  влекло  его  неудержимо  домой.  Ѓыл  этот  солдат
громоздкого роста, и на дорогах не напрасно  косились  люди  на
его  большое  лицо,  на его нескладный можжевеловый костыль, --
этакаЯ  разбойничьЯ  кочерыжка.  ЏоистрепалсЯ  в  жаре  военных
неурЯдиц,  но  и  теперь  видно  было:  истовое  дитЯ ‚оровской
стороны,  костЯк  широкий,  поместительный,  есть  где   сердцу
ходить.
   Џотому,   что  приходил  он  с  другого  краЯ,  чем  Ѓрыкин,
попадались ему и места  иные:  лесные,  неоткрытые.  €тти  было
приЯтно  по  холодку.  ЏриЯтно  было  возвращатьсЯ из тревожных
городских зыбей в свою зеленую лесную глушь, где -- вон она! --
наступает  неудержимаЯ  леснаЯ  лавина,  где  --  вон  они!  --
полЯнки,  не  топтанные,  кажетсЯ,  ни  человеком, ни конем. Ќо
давала себЯ знать подраненаЯ нога, залеченнаЯ лишь  наполовину.
ЋтзывалсЯ каждый десЯтый шаг судорогой на его лице, а на каждом
сотом  останавливалсЯ  отдохнуть.  ‹адно  еще,  что  никогда не
бывает утомительна кладь путешествующего в одиночку солдата. --
„ойдЯ до опушки, он присел на пенек.
   Ќочь приходила к убыли. Ќебо прожелтело легонько с восточной
лесной стороны, в нижнем слою походЯ на  новину,  новокрашенную
ольхой.    ‘тоЯла    настороженнаЯ    тишина,   словно   всЯкое
прислушивалось из глубины своих нор,  с  высот  своих  гнезд  к
неуловимому  началу  восхода.  џблоками  пахла предвосходнаЯ та
пора, точно горы их  были  навалены  где-то  поблизости.  ‚друг
зарделись  земные  закраины, заголубела желтизна. Џохолодало на
одно мгновенье. Џотом воздух  вздрогнул,  --  ударили  по  нему
первые быстрые лучи. Ќе сразу, но вскочил один, нечаЯнный, и на
письмо, которое разложил солдат у себЯ на коленЯх.
   ’ут  разом  заворошилсЯ  лес: все живое запищало, закричало,
засвистело, полезло, громоздЯсь и вопЯ,  на  широкую  солнечную
волю.  €  месЯц,  гость  ночи, зачарованный, не спешил уходить,
хоть и сгонЯл его с неба умножающийсЯ свет.
   ‚переди текла ЉурьЯ, в версте за нею сидели ‚оры  на  холму.
„алеко влево, на взмахе глаза, высились ‘винулинские развалины.
Џодул  ветерок  и  донес, не расплескав, к солдату разнозвучные
голоса пробуждающегосЯ села. ђезкий,  как  и  первый  солнечный
луч, вплавилсЯ в воздух пастуший рожок. ’Яжко щелкнул невидимый
бич.  € вдруг всЯ тишина наполнилась криками выгонЯемого на луг
скота, даже тесно стало от звуков. € было понЯтно, что о том же
кричит и корова, и овца, о чем и  листок,  и  птица,  и  всЯкаЯ
леснаЯ мелюзга. €з крайнего заулка бурным потоком высыпали овцы
и  кони.  ‚оздух  чист, как ключеваЯ вода. Џыль, отЯжелевшаЯ за
ночь, не подымалась. Ќе пылЯт утренние дороги ни под шагом,  ни
под колесом...
   “щемилось  воспоминаньем  солдатово  сердце. „ым и небылица!
‚от так же и он выганивал  скотину  и  все  силилсЯ  выдуть  из
‹ызловского  рожка  хоть  четвертинку пастуховской песни. Ћ чем
играл в давнем детстве Њаксим ‹ызлов? „а обо всем, что  видано.
‚идел  бегущую  собаку  старый  Њаксим,  о бегущей собаке и пел
рожок! -- ‘олдат встал и захромал ближе к  Љурье.  ‚оспоминаньЯ
неотступно  следовали за ним. ѓлебовскаЯ пойма, -- здесь резали
с Џашкой дудки из веха, а там, под ветлой, дремал  Њаксим.  ‚он
там,  где  от  зимы  осталась веха, замычала перваЯ корова. ‚от
здесь мужики  навалились  на  провинившегосЯ  Њаксима,  --  все
заровнЯлось,  и  не  узнать теперь по сочной, острой траве, как
притоптана она была двенадцать лет назад.
   „венадцать,  --  небылица  и  дым!   Ѓрыкин   нашел,   едучи
женихатьсЯ.  Њать отпаивала молоком и целую неделю прЯтала ‘еню
в риге. Џотом -- ‡арЯдье. „ым и небылица, тоска и боль.  ЌастЯ,
чье  письмо  теперь  в солдатовой руке. Љричит „удин, и смеетсЯ
Љатушин, жизнь и смерть, дым и небылица. Џотом война. Џотом еще
война и рана в ногу... Љак  молодой  кусток  в  лесном  пожаре,
сгорела  юность, и вот золой играет ветер, задувает ее в глаза,
и глазам больно.
   ‘тадо приблизилось к  ‘емену,  располагаЯсь  по  сю  сторону
Љурьи.  ЋпЯть,  под той же ветлой, где и Њаксим, сидит пастух и
плетет  обычный  лапоть,  а  пастушата   собираютсЯ   купатьсЯ.
Ќесбыточное  и повторЯемое из века в век! € вот ‘емена потЯнуло
к пастуху, и он пошел хромым шагом, а  не  доходЯ  шагов  трех,
поздоровалсЯ громко и дружелюбно:
   -- Ђ ну, дед, закурим, что ли!
   -- ‡акурим, коли так, -- спокойнехонько поднЯл веселые глаза
старик,  и  снова  запрыгал  шустрый  кочеток,  прогонЯЯ лыко в
петли.
   -- €з солдат вот иду, -- сказал ‘емен,  опускаЯсь  на  траву
возле пастуха.
   --  €з  солдат?..  Ќу, и то дело... Ђ Я лапоть вот плету! --
согласилсЯ старый и покосилсЯ на  драную  ‘еменову  шинель.  --
ђосисто  ноне, не садилсЯ бы! €спортишь еще, часом, казенное-те
добро...
   -- Ћбсушит! -- засмеЯлсЯ ‘емен,  протЯгиваЯ  ему  махорку  в
горстке. -- ќк ты Ядовитый, старичок... Ядовитей золовки!
   --  Ђ  что  старичек? Ќе нонешней выделки старичек, прочный!
Ќонешней-то выделки все шарики пойдут!..
   Ћни закурили. ‘ладкие кольчики махорочного дымка,  свиваемые
поземным  ветерком,  понеслись  на  стоЯвшего невдали быка. Ѓык
понюхал воздух и, таращась рогом, подошел к пастуху,  уставилсЯ
в него, сторожа запах ноздрЯми и рогом.
   -- Ќу-ну! ‘тупай, товаришш, ступай! Љуритель тоже нашелсЯ...
-- замахал  на него лапотной колодкой пастух. -- ‚ишь, бабы-те,
глЯди, заскучали без тебЯ... ‘тупай!
   Ѓык понЯл и пошел к коровам.
   -- Љомар-то  не  ест?  --  спросил  ‘емен,  жадной  струйкой
выпускаЯ дымок.
   --  „о  Џетрова  дни  ест,  а  потом уж ему не волЯ... потом
засыхает. Њы не жалуемсЯ! ‘ам-то в городе, что ли, жил?
   -- „а... и в городе, -- неохотно отвечал ‘емен.
   -- „омой, значит? Ћчень хорошо... --  и  опЯть  неторопливый
шелест кочетка.
   ‘ реки доносились возгласы пастушат, фырканьЯ их и плески. ‚
лесу  захлебывалась  кукушка.  €  потом  жаворонки,  жаворонки,
неустанные песельники утренних небес, бултыхались  в  воздушных
ветерках.
   -- †ивете-то теперь как? -- спросил ‘емен, как бы вскользь.
   -- †ивем хорошо, ожидаем лучшего... -- уклонилсЯ пастух.
   --  Ђ ты не бегай... ’ы мне толком скажи, -- настаивал ‘емен
и досадливо потрогал длинный пастуховский кнут. -- ‚едь  вот  Я
двенадцать годов дома не был.
   -- „вена-адцать, ну скажи-и... -- равнодушно подивилсЯ тот и
переложил  кнут  на другую сторону, взЯв его прЯмо из ‘еменовой
руки.
   -- ’ак как же?.. -- ждал ‘емен.
   -- „а что, как есть мы деревенские обытели, живем, и  всЯкий
нас судит!.. -- начал издалека пастух. -- Ћдним словом, босы не
ходим!  Ѓыло  б  лыко,  а  сапоги  будут, -- и подмигнул своему
суетливому кочетку. -- ‘е-еньк! -- вдруг закричал он  подпаску,
натЯгивавшему  на  себЯ рубаху после купаньЯ, -- сгони корову с
поймы-те!
   -- ’ак как же? -- все не отступал ‘емен.
   -- „а вот и так же! € насчет  одежи  совсем  гоже!  ‚  мешок
рукава вшил, вот и гулЯй. Њужику нашему что! ‘еледка да самогон
есть, вот, значит, и царствие небесное! -- хитрил пастух.
   -- Ќе об одеже спрашиваю... Ќонешним довольны ли?.. -- глухо
сказал  ‘емен,  хмурЯсь  от  недовериЯ  старика. -- Ќа фронте-т
говорЯт, говорЯт,  бывалошнее  времЯ,  так  мозоли  на  ушах-то
скочут... џ тебЯ как своего спрашиваю.
   Џастух  отложил  недоконченный  лапоть  в  сторону и бережно
потЯнул из почти докуренной папироски.
   -- ’ы ко мне выходишь, парень, из лесу, в ранний час. Љто ты
-- не знаю, зачем ты -- не пойму. Ђ может ты менЯ,  парень,  на
дурном  словить  хочешь,  может  тебе награду назначут, коли ты
старого ”рола  за  воротник  возьмешь?..  --  внЯтно  и  строго
проговорил  старик, зорко и неодобрительно оглЯдываЯ ‘емена. --
Ќа-ко, ехали мужики в водополье, подсадили этакого. ’ак, ничего
себе, с хриповатиной только, а чтоб оружье там, так даже и нет.
„орогой-то и брехали... €звестно, какие только у  мужика  слова
во  рту  не  живут!  €  о  холоде  говорит,  а  слова жаркие...
—еловек-то и подкараулил!..
   --  ‘авельЯ  знаешь?  --  прервал   его   ‘емен   и   встал,
раздосадованный пастуховской осторожностью.
   ‘амокрутки их докурились, разговор истекал.
   -- Џоротого? Љак не знать! ќвось меринко его стоит...
   --  Ќу  к,  а  Я  сын  его.  ’ы  мне  не веришь, а Я и сам в
пастушатах у ‹ызлова год проходил... -- с обидой сказал  ‘емен,
гладЯ рукой короткоостриженную голову.
   -- “ Њаксимки, говоришь, ходил? -- загорелсЯ разом пастух, и
глаза  его  стали  светлы  и веселы, как голубое небо. -- Џомер
Њаксимко-те! џ-те уж ”рол Џопов называюсь,  а  Њаксимко  помер,
да-а...
   Џризнав  в  ‘емене  своего,  старик  так разошелсЯ, что даже
попросил еще табачку на  завертку,  но  первоначальный  ‘еменов
вопрос  так и осталсЯ без ответа. ’олько рассказываЯ о ‡инкином
луге, проговорилсЯ опасным словом ”рол. Ќо тотчас же оказалось,
что  пора  подошла  перегонЯть  стадо  на  другое  место.  ”рол
поднЯлсЯ, уже на ходу успев сказать:
   --  ќка  теснота!  —уть не доглЯди, а уж в низину прутсЯ. ќк
небеса-т  просторные,  вот  бы  где  ”ролу  Џопову  стада  свои
гонЯть!..
   ...‘емен  шагал.  “тро  начиналось  со  зноЯ,  и  уже было в
воздухе  как  бы  отраженье  дальней  грозы.  ЏоджараЯ  собака,
лежавшаЯ  возле новенькой только что проконопаченной ‹ызловской
избы, проводила ‘емена стеклЯнными, осоловелыми глазами. “ дома
вскинул глаза на черемуху, возле которой --  подсказала  памЯть
--  скворешник.  ест  стоЯл, а деревЯнного домка на нем уже не
было.
   ...‘авелий обертывал ногу, низко склонЯсь  с  лавки,  ЂнисьЯ
доставала  горшок  из  печи.  Љогда  ‘емен вошел, ЂнисьЯ, мать,
обернулась на дверь, в испуге развела руки, и  каша  грохнулась
на пол.
   --   ‘ветики!  --  вскричала  ЂнисьЯ,  и  полоумной  радости
исполнились ее глаза.
   -- Џлешь тебЯ возьми! -- оторопев от восторга души,  ставшей
в  старости  податливой  на  быстрый  смех  и  нечаЯнные слезы,
вскочил и ‘авелий.
   ...Ћн, умытый,  блестЯ  обветренной  кожей  лица,  сидел  за
столом, а мать хлопотала вокруг, то-и-дело поглЯдываЯ на сына.
   --  “гости  отца-то  табачком,  -- шепнула на ухо ЂнисьЯ. --
Њужику без табака маета, трубокурам-те...
   -- ‡акурим, папаша! -- сказал ‘емен ‘авелью.
   Ђ ‘авелью не сиделось на месте. Ћн елозил  по  лавке  и  все
закрывал глаза, соображаЯ что-то, что ему нравилось.
   -- „ойдем! -- вскричал он наконец. -- Ќа ‹юдмиле €ванне тебЯ
женим, на поповской дочке! ‚от благородно выйдет!..
   -- Ќашел, нечего сказать, -- засмеЯлась мать. -- ‚ просвирку
девка ссохлась!
   -- „ак зато поповна, жена-а! -- вразумил ‘авелий.
   -- “ж и забыл! ‚едь выдали ‹юдмилу-те €ванну, на ”оминой еще
выдали!  --  укорительно сказала ЂнисьЯ. -- ‡а ѓусаковского, за
нечесаного, выдали! Ћт вековушества своего и пошла... ‘овсем ты
у менЯ, отец, из ума выжил!
   --  ‡а  ѓусаковского?..  --  испугалсЯ   ‘авелий   и   сразу
погрустнел.  --  €  тут  дошли!.. —ем бы ни навернуть, только б
пообидней!..
   €, опечаленный, он снова стал разматывать  онучу,  вполслуха
слушаЯ  ‘еменовы  неодобрительные  рассказы  о  войне и городе,
которому подходит ныне непреодоление и раззор.
   € вдруг захохотал пронзительно и тонко  ‘авелий:  ведь  экаЯ
дуреха, хоть и поповна... променЯла такого червонного козырЯ на
лохматого ѓусаковского попа.


        VII. Џриезжий из уезда уговаривает мужиков.


   ‚се находила на Ђннушку сонливость в последние сроки.
   ЋттолкнутаЯ  ‘ергеем  Ћстифеичем  и все еще не излеченнаЯ от
любви к нему, окруженнаЯ чужими, лежала Ђнна на лавке в  темных
сенцах,  в  предродовой болезни. ‚ избе ужинали, в плошке горел
жир. ‘идел за  столом,  кроме  домашних,  ”рол  Џопов,  --  уже
тЯготели  ко  сну  старческие глаза, еще сидела повитуха, бабка
ЊанЯ ЊЯтла. ‚ молчаньи хлебали щи, когда  закричала  Ђннушка...
Ђннушкина   мука   была  недолгаЯ,  скоро  держала  ЊанЯ  ЊЯтла
мертвенького восьмимесЯчного.
   -- Џорох, что ли, с водкой пила?.. -- сухо  спросила  ЊЯтла,
наклонЯсь к уху стонущей Ђннушки.
   -- Ќе-е... льнЯными лепешками, -- простонала Ђнна.
   Ѓабка  пошла  с  ребенком куда-то на задворки, метЯ за собой
пол подолом, -- откуда и прозванье,  --  неодобрительно  качала
головой.
   Ќа  четвертый день, до срока, Ђнна встала и даже не спросила
о младенчике, куда зарыли. ‘ утра ушла  куда-то.  ‚идали  ее  в
лесу,  у  лесной  избы,  видали и над Њочиловским омутом: ЉурьЯ
впадает в Њочиловку в трех верстах от села, здесь  омут.  Ќигде
Ђннушку  не  останавливали от дурной мысли, но видно так же был
силен в ней позыв к жизни, как и к смерти.
   „омой она вернулась лишь под  вечер,  проплутав  весь  день.
Ѓыла  бледна,  как выпитаЯ. ‚ойдЯ, села на лавку и стала сидеть
бездельно. ’ак сидЯт соседки в чужом дому и нищие странницы.  ‚
сумерки  вошел  …гор  €ваныч,  заметил ее, стал что-то делать у
печки.  Ћна  встала  и  пошла  к  нему,  беззвучнаЯ  и   полнаЯ
неутолЯемой  скорби.  ‘инЯЯ кофточка гладко облегала ее крупные
покатые плечи.
   -- …гор €ваныч... -- еле слышно произнесла она: -- ...вот  и
опросталась Я. ‘уди менЯ теперЯ.
   --  Љакой  на тебЯ суд?.. -- визгливо прокричал …гор €ваныч.
-- ’ы кошка, ты по рукам пошла... “ходи, не обступай менЯ!
   ‘ловно тронутый каленым железом, он заметалсЯ  перед  Ђнной,
не   находЯ   нужного  слова,  самого  оскорбительного,  самого
губительного из всех.
   ‚друг он замахнулсЯ, высоко подкинув брови, но не ударил,  а
выскочил  опЯть  туда,  на  крыльцо,  откуда пришел. ‘озерцание
собственной  раны  давало  ему  большее   удовлетворение,   чем
раскаЯние Ђнны.
   Ђ   та  постоЯла  одна  в  потемках  избы,  прислушиваЯсь  к
начинавшемусЯ дождю и мычанью недоеной  коровы.  ‚друг,  помимо
воли,  вспомнила,  как  семнадцать  лет  назад -- Ђнна была еще
девочкой,  многого  не  понимала  --  травила  тетка  ЏрасковьЯ
пьЯнствующего свекра: запекала рубленую щетину в хлеб. Њысль об
этом  отрезвила  Ђнну  и согнала с нее тусклый налет тоски. Ћна
поднЯла лицо к потолку и, устало улыбнувшись, сказала вслух:
   -- ...что ж ты менЯ гонишь?.. ‘трелЯнаЯ баба что собака; кто
погладил, тот и  хозЯин...  ќх,  …горка!  --  Џотом  она  снЯла
подойник со стены и,