м, потому что он
был в возрасте €сабели, потому что его запах был своего рода продолжением ее
матери. ‘верчки трещали во дворе среди  кустов, потому что после  дождей  мы
забыли  выполоть  сорную траву. ЌевероЯтным и  чудесным было  лишь  то,  что
напротив сидел он и своим огромным платком вытирал блестЯщий от пота лоб.
     Џосле новой паузы он сказал:
     - Њне хотелось бы знать, полковник, почему вы менЯ спросили об этом.
     -  Џришло в голову, - ответил Я. - Њожет быть, оттого, что уже семь лет
менЯ снедает желание узнать, что думает такой человек, как вы.
     џ тоже вытер пот.
     - Ђ  может быть, менЯ беспокоит  ваше одиночество. - џ подождал ответа,
но  его не  последовало.  Ћн  сидел  передо  мной  все такой  же грустный  и
одинокий. џ вспомнил Њакондо, безумие  его жителей, которые жгли пачки денег
на праздник, человеческую опаль, метавшуюсЯ без  смысла и толка, котораЯ все
презирала,  ворочалась в  трЯсине  инстинктов  и находила  в  разнузданности
желанное наслаждение. џ вспомнил его жизнь до того, как нахлынула  опаль,  и
его жизнь  после, его дешевые духи, его старые  начищенные ботинки, сплетню,
котораЯ преследовала его, как тень, неведомаЯ ему самому. џ спросил:
     -  „октор, вы  никогда не  думали  женитьсЯ? …два Я  успел  задать  ему
вопрос, как он отвечал уже, но не прЯмо, а, по своему обычаю, обинЯком:
     - ‚ы очень любите свою дочь, полковник, не так ли?
     џ сказал, что это вполне естественно. Ћн продолжал:
     - ђазумеетсЯ.  Ќо вы человек особый.  ‚ отличие  от других вам нравитсЯ
все  гвозди  в  своем   доме  вбивать  собственноручно.  џ  видел,  как   вы
приколачивали  дверные петли, хотЯ у  вас служат  люди, которые могли бы это
сделать  за  вас.  ‚ам это нравитсЯ. „умаю, длЯ  вас счастье состоит в  том,
чтобы ходить по  дому с  Ящиком инструментов и выискивать,  где  что требует
починки.  ‚ы были бы благодарны  человеку, который портил  бы  в вашем  доме
петли, полковник. ‚ы были бы благодарны ему за то, что он тем самым дает вам
возможность чувствовать себЯ счастливым.
     - ќто привычка, - отвечал Я, не понимаЯ, чего он добиваетсЯ. - ѓоворЯт,
моЯ мать была такой же.
     Ћн кивал. Ћн гнул свое мирно, но непреклонно.
     -  Ћчень  хорошо,  -  сказал он. - ЏохвальнаЯ  привычка.  Љ  тому же  и
счастье, по-моему, наименее дорогостоЯщее из  всех возможных. ‚от  поэтому у
вас такой дом, поэтому вы вырастили такую дочь, как ваша.
     џ еще не понимал, к чему он клонит. Ќо хотЯ и не понимал, спросил:
     - Ђ вы, доктор, не думали, как было бы хорошо и вам иметь дочь?
     -  Њне - нет,  полковник.  -  Ћн  улыбнулсЯ,  но тотчас  же  снова стал
серьезен. - Њои дети были бы не такие, как ваши.
     џ  нисколько  не  усомнилсЯ,  что  он  говорит вполне  серьезно, и  эта
серьезность, эта ситуациЯ показались мне ужасными. џ думал: "‡а это он более
достоин жалости, чем за все остальное". "…го стоит защищать", - думал Я.
     - ‚ы  слыхали  об  “прЯмце? - спросил Я  его. Ћн ответил,  что  нет.  џ
сказал:
     - “прЯмец - это приходской свЯщенник, но что  еще важнее, он всем друг.
‚ы должны знать его.
     - Ђх  да, -  произнес он. -  €, кроме  того,  у него  есть  дети,  так,
кажетсЯ?
     - ‘ейчас  менЯ занимает не  это, - ответил Я. -  ‹юди очень любЯт его и
потому выдумывают  о нем  всЯкую  небывальщину. Ќо вот вам  пример,  доктор.
“прЯмец отнюдь не ханжа, как  говоритсЯ, не свЯтоша. Ћн настоЯщий  мужчина и
выполнЯет свой долг, как положено мужчине.
     Ћн слушал со  вниманием,  молча  и сосредоточенно. …го  твердые  желтые
глаза не отрывались от моих.
     - ќто хорошо, - сказал он.
     -  „умаю, “прЯмец  будет  свЯтым,  - сказал  Я.  € это  тоже  Я  сказал
искренне. - “ нас в Њакондо никогда не видывали ничего подобного. ‘перва ему
не доверЯли, потому что он здешний, старики помнЯт, как он  бегал  охотитьсЯ
на птиц, как все мальчишки. Ћн воевал,  был полковником, и в этом загвоздка.
‚етеранов уважают не за то, за что  уважают свЯщенников.  Љроме того, мы  не
привыкли, чтобы нам вместо …вангелиЯ читали "Ѓристольский альманах".
     Ћн улыбнулсЯ. ‚идимо, это показалось ему столь же забавным, как и нам в
первые дни.
     - ‹юбопытно, - сказал он.
     - “прЯмец таков. Ћн предпочитает просвещать людей по части  атмосферных
Явлений. Љ  бурЯм у него пристрастие почти  теологическое. Ћн говорит  о них
каждое  воскресенье.  € потому  его  проповеди  основаны не на  евангельских
текстах, а на предсказаниЯх погоды из "Ѓристольского альманаха".
     Ћн  улыбалсЯ  и  слушал  с  большим вниманием и  удовольствием.  џ тоже
воодушевилсЯ.
     - Ќо  есть еще  одна деталь, котораЯ заинтересует вас, доктор, - сказал
Я. - €звестно ли вам, когда “прЯмец приехал в Њакондо?
     Ћн сказал, что нет.
     - Џо чистой  случайности он приехал в тот же  день, что и вы. € что еще
любопытнее, если бы у вас был старший брат, Я убежден,  он был бы совершенно
таким же, как “прЯмец. ”изически, разумеетсЯ.
     ’еперь  он  не  думал ни о  чем  другом.  Џо его  серьезности,  по  его
сосредоточенному  и  напрЯженному  вниманию  Я  понЯл,  что  наступил момент
сказать ему то, что Я намеревалсЯ.
     - ’ак вот, доктор, - сказал Я. - ‘ходите к “прЯмцу, и вы убедитесь, что
мир не таков, как вы полагаете.
     Ћн ответил мне, что да, он сходит к “прЯмцу.

        9

     ‡амок,   холодный,   безмолвный,   деЯтельный,  вырабатывает  ржавчину.
Ђделаида навесила  его на дверь, когда узнала, что доктор поселилсЯ вместе с
Њеме.   ЊоЯ   жена   сочла   его   уход   своей   личной   победой,   венцом
последовательного, упорного труда, начатого ею с того самого  момента, как Я
решил, что он будет жить у нас. ‘емнадцать лет спустЯ замок все еще охранЯет
комнату.
     …сли  мое  решение, за восемь  лет не  изменившеесЯ,  заключало в  себе
что-то недостойное в глазах людей и непозволительное  в глазах бога, то кару
понес  Я задолго до своей смерти. ‚идимо, мне при жизни полагалось  искупить
то,  что  Я считал долгом человечности и христианской  обЯзанностью. €бо  не
успела  скопитьсЯ  на замке ржавчина,  как  в  моем доме поЯвилсЯ  Њартин  с
портфелем,  набитым проектами, подлинность  которых мне  так  и  не  удалось
определить, и твердым намерением  женитьсЯ на моей дочери. Ћн пришел к нам в
сюртуке  о четырех пуговицах,  всеми порами  источаЯ  молодость  и  энергию,
окруженный сиЯющим  ореолом  обаЯниЯ. ђовно  одиннадцать  лет тому  назад, в
декабре, он женилсЯ  на €сабели. Њинуло уже девЯть лет  с тех  пор,  как  он
уехал,  увозЯ  портфель  с  подписанными   мною  обЯзательствами   и  обещаЯ
вернутьсЯ, едва заключит  он намеченную сделку, обеспечением которой служило
мое имущество. Њинуло девЯть лет, но Я  все равно не  имею права думать, что
он был мошенник и женилсЯ длЯ отвода глаз, чтобы втеретьсЯ ко мне в доверие.
     ‚осьмилетний опыт, однако, не пропал даром. Љомнату занЯл бы Њартин, но
Ђделаида  воспротивилась.  Ћна оказала  на этот  раз  железное, решительное,
непримиримое  сопротивление.  џ понЯл, что жена скорее  согласитсЯ поставить
брачную постель в конюшне, чем позволит, чтобы молодожены занЯли комнату. Ќа
этот  раз Я без  колебаний  принЯл ее точку зрениЯ.  ’ем самым Я признал  ее
запоздалую на восемь лет победу. „оверившись Њартину, ошиблись мы оба, и это
сходит  за общую ошибку  - никто  не одержал победы и не потерпел поражениЯ.
Ћднако то, что надвигалось следом,  было нам  неподвластно, как неподвластны
объЯвленные  в  "Ђльманахе"  атмосферные   ЯвлениЯ,  наступающие  с  роковой
неизбежностью.
     Љогда Я сказал Њеме,  чтобы она  покинула наш  дом и избрала  жизненный
путь, который считает длЯ себЯ  более  подходЯщим,  и  после, хотЯ  Ђделаида
укорЯла менЯ в слабости и  нерешительности, Я мог бунтовать, стоЯть на своем
вопреки всему (Я поступал  так  всегда) и устраивать  дела  на  свой лад. Ќо
что-то подсказывало мне, что событиЯ принимают оборот, повлиЯть на который Я
бессилен.  ‚ моем домашнем очаге распорЯжалсЯ не  Я; инаЯ  таинственнаЯ сила
направлЯла  ход  нашей жизни, а мы были всего лишь послушным и  ничтожным ее
орудием.  ‚се  развивалось  с естественной  последовательностью,  словно  во
исполнение пророчества.
     Џо размаху, с каким Њеме открыла винную лавочку (сам этот факт, однако,
неудивителен -  всЯкаЯ работЯщаЯ женщина, котораЯ с вечера до утра состоит в
наложницах  у  сельского врача, рано или поздно кончает  тем,  что открывает
винную лавочку), Я понЯл, что, живЯ у нас, он скопил больше денег, чем можно
было рассчитывать, что они  валЯлись у него, ассигнации и монеты вперемешку,
в Ящике стола со времен его практики и он к ним не притрагивалсЯ.
     Љогда Њеме  открыла лавочку, предполагалось, что он скрываетсЯ  тут,  в
заднем  помещении,   осаждаемый   не  весть  какими   беспощадными   тварЯми
пророчеств. Ѓыло известно, что он ничего не ест  с  улицы  и  развел огород;
первые месЯцы Њеме покупала длЯ себЯ  мЯсо, но  через год отказалась от этой
привычки, быть может, потому, что близкое обращение с этим человеком в конце
концов сделало из нее вегетарианку. ’огда  они затворились оба, пока  власти
не взломали двери, не обыскали  дом и не  изрыли  огород, пытаЯсь обнаружить
труп Њеме.
     Џредполагалось, что он уединилсЯ  тут и качаетсЯ  в своем  гамаке. Ќо Я
знал, еще в  те месЯцы, когда  никто не ожидал  его возвращениЯ в мир живых,
что  его  упорное затворничество,  его  глухаЯ борьба  с  подступающим богом
достигнет высшей точки задолго до его смерти. џ не сомневалсЯ,  что рано или
поздно  он выйдет из  заточениЯ, ибо нет человека,  который, прожив полжизни
отшельником  без  бога, не  кинулсЯ  бы  вдруг,  безо  всЯкого  принуждениЯ,
изливать  первому встречному то, что кандалы и колодки,  железо в глазницах,
вечнаЯ соль на Языке, дыба, плети, решетка над костром и любовь не заставили
бы  его  поведать  своим инквизиторам.  €  этот час  наступит  длЯ  него  за
несколько лет до смерти.
     џ  знал  эту  истину давно, с последней ночи,  как мы  разговаривали на
галерее, и позднее, когда Я зашел к нему позвать к заболевшей Њеме. Њог бы Я
воспротивитьсЯ желанию его жить  с ней как муж и жена? ђаньше, наверное, да.
Ќо тогда уже нет, ибо за три месЯца перед тем в книге судьбы открылась новаЯ
глава.
     Ћн лежал на спине, не в гамаке, а на кровати, закинув голову и устремив
глаза туда, где видел бы потолок, если бы освещение было Ярче. ‚ его комнате
была электрическаЯ  лампочка, но он никогда  ею не  пользовалсЯ и  обходилсЯ
свечами. Ћн предпочитал лежать в полумраке, устремив глаза в  темноту. Љогда
Я вошел,  он не двинулсЯ  с места, но Я заметил, что, как только Я ступил на
порог, он почувствовал, что уже не один в комнате. ’огда Я сказал:
     -  „октор,  если  вас  не  очень  затруднит,  наша  индианка,  кажетсЯ,
заболела.
     Ћн вскочил и  сел  на кровати.  Њгновение  назад он  чувствовал, что  в
комнате  он  не  один,  теперь он  знал,  что  вошел  Я. Ћчевидно,  эти  два
впечатлениЯ были  совершенно  различны, потому что он сразу же преобразилсЯ,
пригладил волосы и, сидЯ на краешке кровати, ждал.
     - Ђделаида, доктор, хочет, чтобы вы осмотрели Њеме.
     Ќе поднимаЯсь с кровати,  он коротко ответил мне  своим тЯгучим голосом
жвачного животного:
     - ќто ни к  чему. „ело в том,  что она беременна. - ‡атем он наклонилсЯ
вперед, кажетсЯ, вглЯдываЯсь в мое лицо,  и сказал: - Њеме спит со мной  уже
несколько лет.
     „олжен  признатьсЯ, Я не изумилсЯ.  џ не почувствовал ни возмущениЯ, ни
замешательства, ни гнева. џ не почувствовал ничего. ‚озможно, его  признание
было, на мой  взглЯд, слишком вопиющим и  не  вмещалось  в нормальные  рамки
моего восприЯтиЯ.  џ оставалсЯ бесстрастен и даже  не знал почему. ЋставалсЯ
на месте, тих, неизменен,  так же  холоден,  как и он с  его тЯгучим голосом
жвачного животного. €  лишь после  долгого молчаниЯ, в продолжение  которого
он, не  двигаЯсь, сидел  на  кровати,  словно ждал, чтобы  Я  первый  что-то
предпринЯл, Я в полной мере осознал  значение его слов. Ќо  было уже  поздно
возмущатьсЯ.
     - ђазумеетсЯ, вы понимаете  положение,  доктор.  - ќто было  все, что Я
смог вымолвить. Ћн сказал:
     -  —еловеку  свойственно  принимать меры  предосторожности,  полковник.
Љогда  вы  рискуете,  вы об этом знаете. …сли вышла осечка, значит, помешало
что-то непредвиденное, над чем вы не властны.
     Њне были знакомы эти обинЯки. Љак обычно, Я  не мог понЯть, к  чему  он
клонит. Џодвинув  стул,  Я сел напротив него.  Ћн встал с кровати, застегнул
ремень, подтЯнул и оправил брюки. €з дальнего конца комнаты он сказал:
     - —то Я  принЯл меры предосторожности - это так же верно, как и то, что
она беременна уже второй раз. Џервый раз это  случилось полтора  года назад,
но вы ничего не заметили.
     Ћн  продолжал  говорить  безо  всЯкого  чувства,  снова  направлЯЯсь  к
кровати. џ слышал в темноте его медленный твердый шаг по каменному полу.
     - Ќо  тогда она была согласна на все. ’еперь  нет. „ва месЯца назад она
сказала  мне, что опЯть в положении,  и  Я ответил  ей, как  и в первый раз:
приходи вечером,  Я  приготовлю тебе то  же самое.  Ћна сказала: не сегоднЯ,
завтра.  ‡айдЯ на кухню выпить кофе, Я  напомнил ей,  что  жду  ее,  но  она
ответила, что не придет вообще.
     Ћн подошел к кровати, но не сел, опЯть повернулсЯ ко мне спиной и начал
новый круг по комнате. џ слышал его слова, слышал прилив и отлив его голоса,
как  будто он говорил, качаЯсь в гамаке. Ћн  рассказывал  без волнениЯ, но с
уверенностью. Џеребивать его было Явно бессмысленно. џ слушал, и только.
     - ’ем не  менее  через два днЯ она пришла, - говорил он.  - “ менЯ  все
было готово. џ  велел ей сесть вон там и пошел к столу за стаканом. Ќо когда
Я сказал ей:  "‚ыпей",  Я  понЯл,  что  на этот раз она  пить  не будет. Ћна
поглЯдела  на менЯ без улыбки и сказала с оттенком  злорадства: "ќтого  Я не
стану
     …го невозмутимость вывела менЯ из себЯ. џ сказал ему:
     - „октор, вас это не оправдывает.  ‚аш поступок предосудителен вдвойне:
во-первых, это свЯзь у менЯ в доме, во-вторых, аборт.
     -  Ќо вы же видите, что Я  сделал все, что  мог,  полковник. Ѓольшего Я
сделать не  мог. Љогда Я понЯл, что положение безнадежно, Я решил поговорить
с вами. ‘обиралсЯ на днЯх это сделать.
     - Џолагаю,  вы знаете, что  существует средство  длЯ исправлениЯ такого
рода положений, если, конечно,  имеетсЯ  подлинное желание  загладить обиду.
Џравила нашего дома вам известны, - сказал Я.
     - џ  не хочу доставлЯть вам беспокойство, полковник,  поверьте мне. ‚от
что Я  намерен предложить: Я  возьму с собой индианку и переберусь в угловой
дом. Ћн не занЯт.
     - Ћткрытое сожительство, доктор,  - сказал Я.  - ‡наете  ли вы, что это
длЯ вас означает?
     Ћн вернулсЯ к  кровати,  сел,  наклонилсЯ вперед и  заговорил, опершись
локтЯми  на колени. ’он его изменилсЯ - раньше он был холоден,  теперь в нем
зазвучали ожесточение и вызов.
     - Џолковник, Я предлагаю  вам единственное решение, которое не причинит
вам неудобства. ‚ противном случае Я заЯвлю, что ребенок не мой.
     - Њеме скажет, что он ваш, - ответил Я,  начинаЯ негодовать. …го манера
выражатьсЯ сделалась вызывающей и дерзкой, чтобы не возмутитьсЯ.
     Ќо он возразил жестоко и непреклонно:
     -  Ѓудьте  благонадежны,  полковник. Њеме  этого не скажет. Џотому  Я и
предлагаю  - Я заберу ее в угловой дом и избавлю вас от неприЯтностей. € это
все, полковник.
     Ћн  с такой уверенностью  заЯвил,  что  Њеме не  посмеет  приписать ему
отцовство, что  на этот раз  Я всерьез растерЯлсЯ.  Њне что-то подсказывало,
что его убежденность имеет глубокое основание. џ сказал:
     -  Њы  верим  Њеме,  как собственной  дочери,  доктор,  и мы  примем ее
сторону.
     - …сли бы вы  знали то, что знаю Я, вы не говорили бы  так,  полковник.
€звините за резкость, но, сравниваЯ  индианку с дочерью, вы оскорблЯете свою
дочь.
     - “ вас нет оснований говорить это, - сказал Я. Ќо он ответил с  той же
горечью и твердостью в голосе:
     - Ќет, есть.  €  говорить, что она  не может назвать менЯ отцом  своего
ребенка, есть основаниЯ тоже. - Ћн  откинул  голову и глубоко передохнул.  -
…сли бы у вас нашлось времЯ  понаблюдать за  Њеме, когда она выходит вечером
из дому, вы не стали бы от менЯ  требовать даже, чтобы Я  взЯл ее  к себе. ‚
данном случае все неприЯтности достаютсЯ мне, полковник. џ взваливаю на себЯ
младенца, чтобы избавить вас от неудобств.
     ’огда Я  понЯл, что с Њеме он к  церкви и близко не подойдет.  Ќо самое
тЯжелое - это что его последние слова не отвратили менЯ от поступка, который
пал  страшным бременем на  мою совесть.  џ держал в руке сильные  карты.  Ќо
единственной, которую  держал он, было достаточно, чтобы играть против  моей
совести.
     - Ћчень хорошо, доктор,  - сказал Я. - џ сегоднЯ же  распорЯжусь, чтобы
вам приготовили угловой дом. Ќо так или иначе, Я желаю самым недвусмысленным
образом  заЯвить,  что изгонЯю  вас  из своего дома. ‚ы  уходите не по своей
воле.  Џолковник  Ђурелиано Ѓуэндиа  заставил бы вас дорого заплатить за то,
как вы оправдали его доверие.
     џ  думал,  что  это  подстрекнет  его  к  Ярости,  и  ждал  бури темных
первобытных чувств, но он обрушил на менЯ всю тЯжесть своего достоинства.
     - ‚ы порЯдочный человек, полковник, -  сказал он. - Љто этого не знает.
џ прожил у вас достаточно долго, и потому с вашей стороны излишне напоминать
мне об этом.
     Љогда он встал, в нем не было ничего от победителЯ. ‚ нем не замечалось
даже  удовлетворениЯ, что  он  сумел  в  полной мере  отблагодарить  нас  за
восьмилетнее  гостеприимство.  ќто Я испытывал неловкость и чувство  вины. ‚
тот вечер Я понЯл, увидев, как  разрастаютсЯ зародыши  смерти в  его твердых
желтых глазах, что мое поведение эгоистично  и что это единственное пЯтно на
моей совести мне придетсЯ тЯжко искупать до конца жизни. Ђ у него в душе был
мир. Ћн говорил:
     -  —то  до  Њеме,   пусть  ее  разотрут  спиртом.  Ќо  не  надо  давать
слабительное.

        10

     „едушка направилсЯ к маме. “ нее совершенно отсутствующий вид. Ќа стуле
только  платье и шлЯпа, а мамы нет. „едушка подходит, видит ее безучастность
и  со словами: "Џроснись, девочка" -  проводит тростью  у нее перед глазами.
Њама заморгала и трЯхнула головой. "Ћ чем ты думаешь?" - спрашивает дедушка.
Ћна, через силу улыбаЯсь, отвечает: "џ думала об “прЯмце".
     „едушка садитсЯ с  ней  рЯдом и  опираетсЯ  подбородком  на трость.  Ћн
говорит: "‚от совпадение. џ тоже думал о нем!"
     €м понЯтен смысл этих слов. Ћни разговаривают, не  глЯдЯ друг на друга.
Њама сидит прЯмо и похлопывает себЯ по рукаву, дедушка опираетсЯ подбородком
на трость. Ќо они все равно понимают друг друга, совсем  как  мы с Ђбраамом,
когда ходим к ‹укресии.
     џ говорю Ђбрааму: "’ик-так". Ђбраам всегда идет  впереди  менЯ, шага на
три  впереди. Ќе оборачиваЯсь, он  отвечает: "ђано еще, позже". Ђ  Я говорю:
"Љогда  тик-так, никомука  разрывитсЯ". Ђбраам,  не  поворачиваЯ  лица, тихо
смеетсЯ глупым смехом, который тренькает, точно водЯнаЯ струйка, стекающаЯ с
губ у вола, когда он попьет. Ћн говорит: "ќто бывает часов в пЯть". Џробежав
несколько  шагов,  он  добавлЯет:  "…сли мы  пойдем  сейчас, никомука  может
лопнуть".  Ќо  Я  настаиваю:  "‚се  равно,  она  все  времЯ  тиктакает".  Ћн
оборачиваетсЯ ко мне, говорит: "Ќу ладно, пойдем", - и пускаетсЯ бежать.
     —тобы  увидеть  ‹укресию,  надо пробежать  пЯть дворов  с  деревьЯми  и
канавками. Џерелезть через ограду, зеленую от Ящериц, где раньше пел женским
голосом карлик. Ђбраам мчитсЯ, блестЯ под Ярким солнцем,  как нож, за ним по
пЯтам с лаем  гонЯтсЯ собаки.  Џотом он останавливаетсЯ. Џеред нами окно. Њы
шепчем: "‹укресиЯ",  как будто боимсЯ ее разбудить.  Ќо она  не спит и сидит
без туфель на кровати в широкой белой накрахмаленной рубашке, покрывающей ее
до щиколоток.
     “слыхав  шепот, ‹укресиЯ поднимает взглЯд, обводит им комнату и упирает
в нас большой  и  круглый, как у сыча, глаз. Ћна смеетсЯ и идет  на середину
комнаты.  “ нее открыт  рот и видны короткие мелкие зубы... ѓолова  круглаЯ,
волосы острижены, как  у мужчины. ‚ыйдЯ на середину, она перестает смеЯтьсЯ,
нагибаетсЯ  и  глЯдит на  дверь.  …е  руки достигают щиколоток,  и  медленно
начинает  подниматьсЯ  рубашка,  с  рассчитанной  медленностью, злорадной  и
одновременно  вызывающей.  Њы с Ђбраамом не отрываемсЯ  от  окна.  Ћна часто
дышит, ее губы  растЯнуты жаждой, неподвижно светитсЯ огромный сычиный глаз.
Њы  видим  белый  живот,  который ниже  переходит в  густую синеву. ‹укресиЯ
закрывает сорочкой лицо и стоит во весь рост, сжимаЯ ноги с  такой  натугой,
что от  пЯток у  нее поднимаетсЯ  дрожь.  ‚друг она срывает  с лица рубашку,
указывает на  нас  пальцем и с ужасными завываниЯми,  которые  разносЯтсЯ по
всему дому,  выкатывает сверкающий глаз. „верь  в комнату  открываетсЯ,  и с
криком вбегает женщина: "Ђ ну-ка, ступайте дразнить свою мамашу!"
     Њы давно уже не ходили к ‹укресии. ‘егоднЯ через плантации мы пойдем на
речку. …сли все это  кончитсЯ  рано, Ђбраам  менЯ  подождет. Ќо  дедушка  не
двигаетсЯ с места. Ћн сидит рЯдом с мамой, опершись подбородком на трость. џ
глЯжу  на него, рассматриваю его  глаза за  стеклами  очков, и он, наверное,
чувствует мой  взглЯд, потому  что  вдруг громко вздыхает,  встрЯхиваетсЯ  и
говорит  маме приглушенным  скорбным  голосом:  "“прЯмец  пригнал бы их сюда
бичом".
     Џосле этого он встает со стула и направлЯетсЯ к гробу.

     ‚  этой комнате Я  второй  раз. ‚  первый раз, десЯть  лет назад,  вещи
располагались в таком  же порЯдке. Ћн словно  не прикасалсЯ ни  к чему с тех
пор или  же с того далекого утра, когда поселилсЯ здесь с Њеме, окончательно
махнув  рукой на свою жизнь. ѓазеты лежали на  том же месте.  ‘тол,  скуднаЯ
простаЯ одежда -  все занимало те же места, что и сейчас. Ѓудто только вчера
мы приходили сюда с “прЯмцем заключать мир между властЯми и этим человеком.
     Љ тому времени банановаЯ компаниЯ успела выжать нас и убратьсЯ восвоЯси
с отбросами  отбросов,  что  к нам  принесла. ‡а ними  рассеЯлась и  опаль -
последки процветающего  Њакондо 1915  года. Ћсталась  запустелаЯ  деревнЯ  с
парой нищих  жалких  лавчонок,  населеннаЯ  озлобленными  праздными  людьми,
которых мучила памЯть  о прошлом благоденствии и горечь тоскливого и косного
настоЯщего.  ‚ будущем  их не  ждало ничего,  кроме мрачного и  грозного днЯ
выборов.
     ‡а  полгода перед  тем,  как-то  ночью,  к  дверЯм этого  дома  прибили
пасквиль.  Ќикто  им  не  заинтересовалсЯ,  и  он  долго  провисел тут, пока
моросЯщие  дожди не смыли темные  буквы, а последние  февральские  ветры  не
сорвали  бумажку.  Ќо  в  конце  1918  года, когда  близость выборов  навела
правительство  на  мысль  о необходимости держать  избирателей  в постоЯнном
нервном  возбуждении, кто-то  доложил  новым властЯм, что  в селении имеетсЯ
врач-отшельник,   в   существовании    которого   давно   уже   можно   было
удостоверитьсЯ. ‚ластЯм, видимо, сообщили, что в первые годы индианка, с ним
жившаЯ,  держала  винную  лавку,  котораЯ  тоже  процветала,  как  и   самые
незначительные предприЯтиЯ Њакондо в ту  пору. ‚ одно прекрасное утро (никто
не помнит ни  числа, ни  даже года)  лавка не открылась. ‹юди  полагали, что
Њеме  с доктором живут здесь по-прежнему, в затворничестве, питаЯсь овощами,
которые выращивали во дворе. Ќо в пасквиле, поЯвившемсЯ на углу, говорилось,
что врач злодейски убил свою сожительницу и похоронил  на огороде, опасаЯсь,
как бы через нее жители его не отравили. ЌеобъЯснимо во всем этом то, что ни
у кого не было тогда  никаких причин злоумышлЯть  против  доктора. Џо-моему,
пока правительство не  укрепило полицию и охрану  доверенными людьми, власти
просто  о нем  не помнили.  Ђ тут  раскопали  старую историю с  пасквилем и,
вломившись к доктору в дом, все обыскали, изрыли двор  и обследовали отхожее
место в поисках трупа Њеме. Ќо ничего не нашли.
     ‚ противном  случае доктора вытащили бы из дому, проволокли по селению,
и на площади, конечно,  состоЯлось бы  еще одно  жертвоприношение  во  славу
расторопности  властей.  ‚  это  дело  вмешалсЯ “прЯмец.  Ћн  зашел ко мне и
пригласил менЯ сходить с ним к доктору, не сомневаЯсь, что Я добьюсь от него
удовлетворительного объЯснениЯ.
     ‚ойдЯ  с заднего хода, мы  нашли в  доме  обломки человека,  заброшенно
лежавшего  в  гамаке.  Ќа свете  нет, наверное, ничего ужаснее  человеческих
обломков.  Ћсобенно  ужасны были эти - чужака без роду  и  племени, который,
завидев  нас  на пороге,  приподнЯлсЯ,  обросший, казалось, той же  коростой
пыли, что покрывала все вещи  в  комнате. …го голова  была  седа, но твердые
желтые глаза еще сохранЯли непобедимую внутреннюю силу, которую помнил Я  по
той  поре, когда он жил  у  менЯ в доме.  Њне  чудилось, если  поскрести его
ногтем, тело рассыплетсЯ,  превратившись в кучу человечьей трухи. Ћн отрезал
усы,  но не брилсЯ, состригал бороду ножницами,  и оттого его подбородок был
покрыт не жесткой щетиной, а мЯгким  белым пухом. ѓлЯдЯ на него  в гамаке, Я
думал: "Ћн похож не на человека, а на труп, у которого еще не умерли глаза".
     Љогда он заговорил, оказалось, что у него тот же тЯгучий голос жвачного
животного, с каким он ЯвилсЯ к нам в дом. Ћн сказал, что сказать ему нечего.
„умаЯ, видимо, что нам это  не известно, он сказал, что полициЯ  вломилась к
нему в  дом и без его согласиЯ изрыла двор.  Ќо это был не протест, а скорее
жалобное и унылое признание.
     —то  до  Њеме,  объЯснение,  которое он  дал нам, могло  бы  показатьсЯ
ребЯческим, если бы он  не  произнес  его  тем же  тоном, каким  сказал бы и
правду. Ћн сказал, что Њеме ушла, вот и все. Љогда она закрыла лавку, дом ей
опротивел. …й не с кем было перемолвитьсЯ словом, она  не поддерживала свЯзи
с внешним миром. Ћднажды  он увидел, как она укладывает чемодан, но ему  она
ничего  не  сказала.  Ќичего не  сказала и тогда, когда стала  в  дверЯх его
комнаты, одетаЯ длЯ улицы, в туфлЯх на высоком  каблуке, с чемоданом в руке,
но молча, будто вот так, собравшись, хотела дать ему  понЯть, что уходит. "џ
встал, - сказал он, - и отдал ей деньги, которые оставались в Ящике стола".
     џ спросил его: "„авно это было, доктор?"
     Ћн ответил: "‘очтите по моим волосам. ќто она менЯ стригла".
     “прЯмец в то  посещение  говорил  очень  мало.  ‚ойдЯ  в  комнату,  он,
казалось,  был поражен видом единственного в Њакондо человека,  с которым за
пЯтнадцать  лет  не  сумел познакомитьсЯ.  Њне же  бросилось в  глаза (и еще
резче, чем прежде, потому, очевидно, что  доктор срезал  усы) необыкновенное
сходство между этими людьми. Ћни были разные, но казались братьЯми. Ћдин был
на несколько лет старше, худее, изможденнее.  Ќо у них  была  общность черт,
свойственнаЯ  братьЯм, даже если  один похож на отца,  а другой на  мать.  џ
вспомнил тогда последнюю ночь на галерее и сказал:
     - ќто “прЯмец, доктор. Љогда-то вы мне обещали к нему зайти.
     Ћн улыбнулсЯ, поглЯдел на свЯщенника и ответил:
     - ‚ерно. Ќе знаю, почему Я  этого не сделал. € он продолжал  глЯдеть на
него, рассматривать его, пока “прЯмец не сказал:
     - „лЯ  доброго  начала  никогда  не  поздно. џ был  бы  рад стать вашим
другом.
     џ тут же  почувствовал, что с этим странным  человеком “прЯмец  потерЯл
свою обычную уверенность.  Ћн говорил робко, без той непререкаемой вескости,
с  какой его голос гремел с кафедры, возвещаЯ в угрожающе-потустороннем тоне
об атмосферных предсказаниЯх "Ѓристольского альманаха".
     ќто была их  перваЯ встреча. € последнЯЯ. ’ем не  менее доктор дожил до
сегоднЯшнего утра потому,  что “прЯмец еще раз вступилсЯ за него в ту  ночь,
когда его умолЯли оказать помощь раненым, а он даже не открыл  дверь,  и ему
вынесли   страшный   приговор,   исполнению   которого   Я   взЯлсЯ   теперь
воспрепЯтствовать.
     Њы собрались  уходить, как Я вспомнил вдруг про то, о чем уже много лет
хотел спросить его. џ сказал “прЯмцу, что посижу еще с доктором, а  он может
идти с отчетом к властЯм. Љогда мы остались одни, Я спросил:
     -  ‘кажите,  доктор,  а куда  делсЯ  ребенок?  ‚ыражение  его  лица  не
изменилось.
     - Љакой ребенок, полковник? - спросил он.
     - ‚аш с Њеме. ‚едь когда она ушла из дома, она была беременна.
     Ћн ответил спокойно и невозмутимо:
     - ‚ы правы, полковник. Ђ Я и позабыл.

     Џомолчав, отец сказал: "“прЯмец пригнал бы их сюда бичом". ‚ его глазах
выражаетсЯ сдерживаемое беспокойство. ‚се  времЯ, пока  длитсЯ  ожидание,  а
тому уже  полчаса  (сейчас, видимо, около трех), менЯ  тревожит задумчивость
ребенка, отрешенно-сосредоточенное выражение его лица,  которое как будто ни
о  чем  не спрашивает, холоднаЯ  и отчужденнаЯ  безучастность, делающаЯ  его
точной  копией своего отца. ‘егоднЯ,  в среду,  мой  сын  растает в  горЯчем
воздухе, как  это случилось девЯть  лет назад с Њартином  -  он  помахал мне
рукой  из окошечка  поезда  и скрылсЯ  навсегда. ‚се мои  жертвы  ради  сына
окажутсЯ напрасны, если не  исчезнет его сходство с отцом. Ќапрасно Я  стану
молить  бога  сделать  из него  мужчину из  плоти и крови,  объемом, весом и
цветом как все мужчины. …сли у него отцовские задатки, все напрасно.
     ЏЯть лет  назад мальчик ничем не  походил на Њартина,  а теперь походит
всем, и это началось с  того  днЯ, когда в Њакондо вернулась •еновева ѓарсиа
со  своими  шестью детьми,  среди которых были  две пары близнецов. •еновева
растолстела  и  постарела.  Џод  глазами  у  нее  проступили голубые  жилки,
придаваЯ лицу,  раньше свежему и  гладкому, какой-то грЯзный вид. ЋкруженнаЯ
выводком  белых башмачков  и  воланчиков  из органди, она выставлЯла напоказ
свое  шумное и  суматошное счастье.  ‡наЯ, что •еновева сбежала с директором
кукольного  театра,  Я  испытывала  непонЯтное  отвращение  к  ее  детЯм,  в
движениЯх которых мне чудилось что-то автоматическое, как будто ими управлЯл
единый  механизм;  они были  крошечные и неприЯтно схожие  между собой,  все
шестеро  в  совершенно  одинаковых  башмачках  и с  одинаковыми воланами  на
платьицах.   ‘уматошное   счастье  •еновевы,   ее  поЯвление  в  разоренном,
засыпанном пылью селении с грудой предметов городского быта удручало менЯ  и
тЯготило. —то-то  печальное,  словно непоправимаЯ глупость,  было в том, как
она двигалась, кичилась благополучием,  сожалела о нашем образе жизни, столь
далеком от привычного ей по кукольному театру.
     “видев ее,  Я вспомнила о былом. "Љак ты располнела",  -  сказала Я ей.
Ћна  взгрустнула:  "‚идно,  толстеешь  от  воспоминаний",   -  и  пристально
поглЯдела на  ребенка.  "Ђ что сталось  с  колдуном о четырех  пуговицах?" џ
ответила  коротко,  знаЯ, что  она  знает:  "“ехал".  •еновева  спросила: "€
оставил тебе одного этого?" џ  сказала,  что да, оставил мне только ребенка.
•еновева захохотала  развЯзно  и неприлично: "Ќадо быть порЯдочным шалопаем,
чтобы за пЯть лет сделать только одного",  - и  продолжала, кудахтал посреди
резвого выводка: "Ђ Я по нем с ума сходила. ЉлЯнусь, если б мы познакомились
не на отпевании, Я отбила бы его у тебЯ. Ќо тогда Я верила в приметы".
     ЏрощаЯсь,  •еновева  посмотрела  на  ребенка:  "Џоистине он точнаЯ  его
копиЯ.  Ќе  хватает  только сюртука  о четырех пуговицах".  €  с  той минуты
ребенок стал казатьсЯ мне таким же,  как его отец, словно •еновева навела на
него порчу.  Њне  случалось  видеть, как  он сидит, положив  локти на  стол,
наклонив голову к левому плечу, обратив туманный взглЯд в никуда, совсем как
Њартин, когда он, облокотившись на перила возле горшков с гвоздикой, говорил
мне:  "„аже если б  не  ты, Я все равно  осталсЯ бы в Њакондо на всю жизнь".
€ногда  мне  кажетсЯ,  что он  вот-вот  это скажет, как сейчас, например. Ћн
молча  сидит рЯдом и трогает  покрасневший от жары  нос.  "—то,  больно?"  -
спрашиваю Я. Ћн говорит, что нет, просто он  думает, что у него на носу очки
бы не удержались. "’ебе об этом не надо беспокоитьсЯ, - говорю  Я и снимаю с
его  шеи бант.  - Љогда  вернемсЯ домой, ты  примешь ванну, и  сразу  станет
легче". € глЯжу на отца, который говорит:  "Љатауре". Ћн обращаетсЯ к самому
старому  из  индейцев,  низкорослому  и  коренастому,  курЯщему на  кровати.
“слыхав свое имЯ, Љатауре поднимает голову  и  вскидывает на отца  сумрачные
маленькие  глазки. Ќо  не  успевает отец продолжить, как из задней  комнатки
доносЯтсЯ шаги, и в спальню, пошатываЯсь, входит алькальд.

        11

     ‘егоднЯшний день у  нас  в доме был  ужасен. •отЯ весть о его смерти не
застала менЯ врасплох - Я давно этого ждал, Я не мог и предположить, что она
вызовет в моей семье  подобное  расстройство. Љто-то должен был сопровождать
менЯ  на похоронах, и  Я  считал, что  это будет жена, тем более после  моей
болезни, случившейсЯ три года  назад, и нашего с ней  разговора, когда  она,
прибираЯ в Ящиках моего письменного стола, нашла палочку с серебрЯной ручкой
и заводную балеринку. „умаю, к тому времени  про игрушку мы давно забыли. Њы
тут  же завели ее, и балеринка, как  встарь,  танцевала  под музыку, некогда
веселую, но от  долгого  молчаниЯ  приглохшую  и щемЯще-тоскливую.  Ђделаида
смотрела на танцовщицу и  вспоминала. Љогда она обернулась  ко  мне, ее взор
был затуманен откровенной грустью.
     - Љого ты вспоминаешь? - спросила она.
     € Я понЯл, о ком думала Ђделаида, пока усталаЯ  музыка игрушки нагонЯла
на нас печаль.
     -  —то-то  с  ним  стало?  -  спросила   она   задумчиво,  быть  может,
взволнованнаЯ трепетным воспоминанием о той поре, когда в шесть часов вечера
он выходил на порог своей комнаты и подвешивал к притолоке лампу.
     - Ћн  живет на  углу, - сказал  Я. - ‘коро он умрет, и  наш долг -  его
похоронить.
     Ђделаида молчала, поглощеннаЯ танцем игрушки,  и менЯ заразила ее тоска
по прошлому.
     - Њне всегда хотелось узнать, - сказал Я, -  с кем ты его спутала в тот
день, когда он приехал. ’ы накрыла  стол потому, что принЯла его  за кого-то
другого.
     Ђделаида ответила с тусклой улыбкой:
     -  ’ы засмеешь менЯ, если Я скажу тебе, за кого его принимала, когда он
стоЯл  вон там в  углу  с  балеринкой в  руке.  - € она показала  пальцем  в
пустоту,  где  увидела  его двадцать четыре  года назад  в  крагах и одежде,
похожей на военную форму.
     џ  решил, что в  этот день  они  помирились в  воспоминаниЯх, и  потому
сегоднЯ велел ей  надеть  траур  и идти  со  мной. Ќо игрушка снова в Ящике,
музыка утратила свое действие. Ђделаида уничтожает себЯ. Ћна мрачна, разбита
и  часами молитсЯ  в своей  комнате. "’олько  тебе могло  взбрести в  голову
затеЯть эти похороны, - ответила она. - Џосле всех несчастий, которые на нас
обрушились,  не хватало лишь этого проклЯтого  високосного года. Џосле  него
остаетсЯ  только потоп". џ пыталсЯ  втолковать ей, что поручилсЯ за это дело
своим честным словом.
     - Ќе можем же мы отрицать, что Я обЯзан ему жизнью.
     Ћна ответила:
     - ќто он был нашим должником. ‘пасши тебе жизнь, он заплатил нам за то,
что мы восемь лет давали ему ночлег, стол и чистое белье.
     € она повернула свое кресло  к перилам. „олжно быть, она и сейчас сидит
там,  с  глазами,  застланными обидой  и суеверием.  …е  движение  было  так
решительно, что мне захотелось ее утешить.
     - Ќу ладно, - сказал Я, - пойду с €сабелью.
     Ћна не ответила.  Љогда мы выходили, она сидела  все в той  же позе, и,
желаЯ доставить ей удовольствие, Я сказал:
     - €ди в молельню и помолись за нас, пока мы вернемсЯ.
     Ћна обратила голову со словами:
     - €  не подумаю. Џока  эта  женщина ходит сюда по вторникам за веточкой
медовки, мои молитвы бесполезны. - ‚ ее голосе был угрюмый и дерзкий  вызов.
- Ќе встану с места до ‘трашного суда. ђазве что термиты раньше сожрут стул.

     “слыхав   знакомые  шаги,  приближающиесЯ   из  задней   комнаты,  отец
останавливаетсЯ  с вытЯнутой шеей. Ћн забывает, что хотел сказать Љатауре, и
делает попытку повернутьсЯ кругом, опираЯсь  на трость,  но непослушнаЯ нога
подводит  его, и он  едва  не падает, как  три года назад,  когда он  рухнул
ничком в лужу  лимонада  под грохот кувшина,  покатившегосЯ  по  полу,  стук
деревЯнных подошв  и качалки и  плач  ребенка, который был единственным, кто
видел, как он упал.
     ‘  тех  пор он хромает, с  тех пор волочит  ногу, переставшую сгибатьсЯ
после недели жестоких страданий, от которых мы и не чаЯли, что он оправитсЯ.
’еперь, глЯдЯ, как восстанавливает равновесие, опираЯсь на руку алькальда, Я
думаю,  что  его бездействующаЯ  нога  и есть тайнаЯ причина  обЯзательства,
которое он намерен выполнить вопреки воле селениЯ.
     Ѓыть может, его благодарность идет оттуда. Ћт тех дней, когда он рухнул
на  галерее,  чувствуЯ себЯ,  по  его  собственным  словам, так,  будто  его
столкнули с башни, и оба последних оставшихсЯ в Њакондо врача дали нам совет
приготовить его  к  доброй  христианской кончине.  Џомню  его на пЯтый  день
беспамЯтства, его  съеженное тело под простынЯми,  истаЯвшее, как у “прЯмца,
которого  год назад  все  жители Њакондо в  тесной и  трогательной процессии
провожали  с  цветами  на кладбище.  ‚  гробу  сквозь  его  величественность
проглЯдывала та же безутешнаЯ и непоправимаЯ отрешенность, которую  видела Я
на  отцовском лице,  когда  он  в забытьи говорил  на всю спальню о странном
военном,  ЯвившемсЯ  как-то ночью  в  войну  85-го года  в лагерь полковника
Ђурелиано  Ѓуэндиа в шлЯпе  и сапогах, украшенных  мехом,  зубами  и когтЯми
тигра.  …го спросили:  "Љто  вы?",  но он  не ответил; его спросили: "Ћткуда
вы?",  но  он   опЯть  не  ответил;   его  спросили:  "Ќа  чьей  стороне  вы
сражаетесь?", но не могли добитьсЯ ответа. ’огда ординарец схватил  головню,
поднес к лицу незнакомца, вглЯделсЯ и крикнул с возмущением: "„ерьмо! „а это
же герцог Њальборо!"
     ‚о времЯ этого жуткого бреда врачи велели положить его в ванну.  ’ак мы
и сделали. Ќо на  следующий день у него обнаружилось еле заметное ухудшение,
и тогда врачи ушли, сказав, что единственное, что можно  посоветовать, - это
приготовить больного к христианской кончине.
     ‘пальнЯ погрузилась в тишину, нарушаемую только размеренным и спокойным
шорохом смерти. ќтот  затаенный шорох всегда слышен в спальнЯх умирающих, от
него  резко пахнет человеком.  Џосле  того как  отец  Ђнхель  соборовал его,
прошло  много  часов,   но  никто  не  двигалсЯ   с  места.  Њы  глЯдели  на
заострившийсЯ  нос  больного.  Џрозвенели  часы,   мачеха  встала  дать  ему
лекарство.  Њы приподнЯли его голову и старались разжать зубы,  чтобы мачеха
могла  всунуть в  рот ложку.  €  тут  мы услыхали медленный  твердый  шаг на
галерее. Њачеха не донесла  ложку,  перестала шептать молитву и обернулась к
двери,  пораженнаЯ  внезапной бледностью. "џ  и в  чистилище  узнала  бы эту
поступь", - еле вымолвила она, и, обратив глаза к двери, мы увидели доктора.
Ћн стоЯл на пороге и глЯдел на нас.

     џ говорю дочери:  "“прЯмец пригнал бы их сюда бичом" - и, направлЯЯсь к
гробу,  думаю:  "‘ тех пор  как  доктор оставил  наш дом,  менЯ не  покидало
убеждение,  что  все наши действиЯ  определЯютсЯ высшей властью,  перебороть
которую мы не можем, пытаемсЯ ли противитьсЯ ей с  напрЯжением всех сил  или
же разделЯем бесплодный бунт Ђделаиды, затворившейсЯ от всех в молитве".
     Љогда  Я,  глЯдЯ  на  своих  бесстрастных  людей,  сидЯщих  на кровати,
одолеваю  расстоЯние, отделЯющее  менЯ от  гроба, мне кажетсЯ, что с  первой
струей  воздуха,  вскипающего  над  покойником,  Я  вдыхаю  всю  эту  горечь
обреченности,  котораЯ разрушила  Њакондо. Ќадеюсь,  что  с  разрешением  на
похороны  алькальд  не промедлит. џ  знаю, что снаружи,  на улицах,  томимых
зноем, ожидают люди.  ‡наю, что женщины, жадные до зрелищ, припали  к окнам,
позабыв, что на  огне кипит молоко и пересыхает рис. Ќо Я уверен  также, что
эта  последнЯЯ  вспышка бунтарства не по силам  кучке выжатых и опустошенных
людей. €х способность к борьбе подорвана со днЯ выборов, с того воскресеньЯ,
когда  они  всполошились,  настроили  планов  и  были разбиты и  остались  в
убеждении,  что сами распорЯжаютсЯ своими действиЯми. Ќо все  это, казалось,
было предопределено,  устроено  с  тем,  чтобы  направить событиЯ  по  пути,
который шаг за шагом, неотвратимо привел бы нас к нынешней среде.
     „есЯть лет назад, когда грЯнуло разорение, коллективные усилиЯ тех, кто
стремилсЯ выкарабкатьсЯ,  могли  бы  восстановить Њакондо.  „остаточно  было
выйти на  полЯ, опустошенные банановой компанией, расчистить их от бурьЯна и
начать  все  сначала.  Ќо  человеческую опаль  приучили  быть  нетерпеливой,
приучили не верить  ни в прошлое,  ни в будущее. …е приучили  жить настоЯщей
минутой  и  тешить  в  ней  свою  ненасытную прожорливость. Ќемного  времени
понадобилось нам, чтобы осознать: опаль рассеЯлась, а без нее восстановление
невозможно. Ћпаль  все принесла нам и все унесла.  Ђ после нее осталось лишь
то  воскресенье среди  обломков  процветаниЯ  и  в  последнюю  ночь  Њакондо
неизменное  буйство  выборов   с   четырьмЯ  оплетенными   бутылЯми   водки,
выставленными на площадь в распорЯжение полиции и охраны.
     …сли  в  ту ночь “прЯмец  сумел  остановить  их, хотЯ живо было  еще их
бунтарство, сегоднЯ-то он мог бы пройти по домам с арапником и согнать их на
похороны этого человека. ‘вЯщенник держал их в  железной узде. „аже когда он
умер,  четыре  года назад, за год до моей болезни,  эта узда чувствовалась в
той страсти, с какой в