ентино Ђриса, этим
он угодить не мог, ибо единственное,  чем  он  сражал  наповал,
были  любовные  посланиЯ. Ќовичкам он даже не задавал вопросов:
по белку глаза он мгновенно определЯл их состоЯние и принималсЯ
писать, лист за листом, о несчастной  любви,  следуЯ  одному  и
тому  же  безотказному  способу:  писал и думал о ”ермине „асе,
только о ней и больше  ни  о  чем.  —ерез  месЯц  ему  пришлось
заводить   предварительную   запись  -  такой  оказалсЯ  наплыв
влюбленных.
     ‘амое приЯтное воспоминание из той поры у него сохранилось
об одной  девчушке,  почти  ребенке,  ужасно  робкой:  дрожащим
голосом  она  попросила написать ответ на только что полученное
письмо, которое невозможно было оставить без ответа и в котором
”лорентино Ђриса  узнал  письмо,  написанное  им  накануне.  Ћн
написал  ей  ответ в ином стиле, подходЯщем чувствам и возрасту
девушки, и почерком, который мог быть ее почерком,  -  он  умел
длЯ   каждого   случаЯ  писать  особо,  соответственно  каждому
характеру. Ћн представил, что бы  ему  ответила  ”ермина  „аса,
если бы любила его так, как любит своего юношу эта трогательнаЯ
девочка.  „ва днЯ спустЯ, конечно же, ему пришлось писать ответ
жениха - тем почерком, стилем и с тем  же  чувством,  какое  он
вложил в первое письмо, и постепенно он втЯнулсЯ в лихорадочную
переписку с самим собой.
     Ќе  прошло  и месЯца, как они оба, не сговариваЯсь, пришли
благодарить его за то, что он, по  собственной  инициативе,  от
лица  влюбленного написал в его письме, а она в ответном письме
благоговейно принЯла: они собирались поженитьсЯ.
     € только после рождениЯ первенца они понЯли, что письма им
обоим писал один и тот же писарь, и тогда они  вместе  пошли  к
Џисарским  воротам  просить  его стать крестным их первенца. Ќа
”лорентино Ђрису так подействовала совершенно очевиднаЯ  польза
его  мечтаний, что он, не имеЯ никакого времени, все-таки нашел
его и написал книжицу "Џисьмовник  влюбленных",  гораздо  более
поэтическую и пространную, чем та, которую продавали на площади
за  двадцать  сентаво  и  которую  полгорода знало наизусть. Ћн
собрал все возможные ситуации, в которых могли бы оказатьсЯ они
с ”ерминой „асой, и на каждую из них написал столько вариантов,
сколько  могло,  по  его  мнению,  возникнуть.   ‚   результате
получилось  около  тысЯчи писем в трех томах, таких же толстых,
как словарь Љоваррубиаса, однако ни один издатель в  городе  не
рискнул  это  напечатать,  и  в  конце  концов они оказались на
чердаке вместе с  другими  бумагами,  принадлежащими  прошлому,
поскольку  ’рансито  Ђриса не захотела открывать свои кувшины и
разбазаривать сбережениЯ всей жизни  на  безумную  издательскую
затею.  Њного  лет  спустЯ,  когда у ”лорентино Ђрисы были свои
собственные  средства  длЯ  изданиЯ  книги,  ему  стоило  труда
признать тот факт, что любовные письма уже вышли из моды.
     ‚  то  времЯ,  как он делал первые шаги в Љарибском речном
пароходстве и  бесплатно  сочинЯл  письма  у  Џисарских  ворот,
друзьЯ его юности заподозрили, что безвозвратно терЯют его. ’ак
оно  и  было.  ‚ернувшись  из  своего  путешествиЯ  по реке, он
сначала встречалсЯ  с  кем-нибудь  из  них  изредка  в  надежде
заглушить воспоминаниЯ о ”ермине „асе, играл иногда в бильЯрд и
сходил  с  ними  на  последние  в  своей жизни танцы, став даже
предметом тайных надежд у молоденьких  девушек,  словом,  делал
все,  что,  по  его  мнению,  снова позволило бы ему быть самим
собой. Џозднее, когда дЯдюшка Џеон XII дал  ему  должность,  он
стал  играть в домино с сослуживцами в коммерческом клубе, и те
начали признавать его своим, когда он перестал говорить  о  чем
бы  то  ни было, кроме как о делах речного пароходства, которое
называл не полным названием, а сокращенно, начальными  буквами:
ЉђЏ  (Љарибское  речное  пароходство). Ћн даже есть стал иначе.
Џрежде равнодушный к пище, теперь - и до конца своих дней -  он
стал  питатьсЯ по часам и очень умеренно: большаЯ чашка черного
кофе на завтрак, кусок вареной рыбы с белым  рисом  на  обед  и
чашка  кофе  с молоком и кусочек сыра - перед сном. —ерный кофе
он пил целый день, где бы ни находилсЯ и что бы  ни  делал,  и,
случалось,  выпивал  до тридцати чашечек за день - густого, как
нефть, который предпочитал варить сам и всегда держал в термосе
под  рукою.  Ћн  стал  другим  вопреки  твердому  намерению   и
страстным  усилиЯм  оставатьсЯ прежним - каким был до того, как
таким убийственным образом споткнулсЯ на любви.
     € в самом деле, прежним он не осталсЯ. …динственной  целью
всей  его жизни было вернуть ”ер-мину „асу, и он так твердо был
уверен, что рано или поздно ее  получит,  что  убедил  ’рансито
Ђрису  продолжить перестройку дома, чтобы дом был готов принЯть
ее в тот момент, когда свершитсЯ чудо.  Љ  этой  идее  ’рансито
Ђриса   отнеслась   совершенно   иначе,  чем  к  затее  изданиЯ
"Џисьмовника влюбленных"; она пошла  дальше:  выкупила  дом  за
наличные  и  взЯлась полностью перестраивать его. €з помещениЯ,
где прежде находилась спальнЯ, сделали гостиную,  а  в  верхнем
этаже  оборудовали  две  просторные и светлые комнаты - спальню
длЯ молодых и детскую длЯ детей, которые у них будут; там,  где
прежде  размещалась  табачнаЯ  контора,  разбили  большой сад и
высадили  всевозможные  сорта  роз,  которым  ”лорентино  Ђриса
посвЯщал  часы утреннего досуга. …динственное, что не тронули и
оставили как было, в  знак  благодарности  к  прошлому,  -  это
галантерейную  лавку.  ‚  помещении  за  лавкой,  там, где спал
”лорентино  Ђриса,  все  оставили  как  прежде:  и   гамак,   и
письменный  стол,  заваленный  книгами,  но сам он перебралсЯ в
верхний  этаж,  в  комнату,  предназначенную  длЯ   супружеской
спальни. ќта комната в доме была самой прохладной и просторной,
со  внутренней  террасой,  где приЯтно было сидеть ночью, когда
дул ветерок с морЯ, а из розариЯ  поднималсЯ  розовый  дух,  но
кроме   того   комната   вполне  подходила  монашескому  облику
”лорентино Ђрисы. ‘тены были шершавые, беленые известью,  а  из
мебели  -  только койка, как в тюрьме, старинный шкаф, кувшин с
тазом длЯ умываниЯ и ночной столик, а  на  нем  -  единственнаЯ
свеча, вставленнаЯ в горлышко бутылки.
     Џерестройка  дома продолжалась почти три года и совпала со
стремительным новым расцветом  города,  произошедшим  благодарЯ
небывалому  развитию  речного  судоходства  и  свЯзанной с этим
торговли, одним словом, благодарЯ тем же обстоЯтельствам, какие
породили величие города в колониальные времена, когда в течение
более  двух  столетий  он  был  воротами  Ђмерики.   ‚о   времЯ
перестройки  дома  у  ’рансито  Ђрисы поЯвились первые симптомы
неизлечимой  болезни.  …е  постоЯнные  клиентки   приходили   в
галантерейную  лавку  с  каждым  разом все более состарившиесЯ,
бледные и сморщенные, и она, полжизни имевшаЯ с ними  дело,  не
узнавала  их или путала, что кому принадлежит. ќто было пагубно
длЯ ее деликатного дела,  где  никогда  не  составлЯли  никаких
бумаг во имЯ сохранениЯ доброго имени, собственного и чужого, и
где  честное  слово  всегда  считалось  достаточной  гарантией.
‘начала показалось, что она терЯет слух, но со  временем  стало
совершенно  Ясно,  что терЯет она памЯть. € тогда она перестала
брать под залог драгоценности, а на деньги, что хранились у нее
в кувшинах, закончила  дом  и  обставила  его  мебелью,  и  еще
довольно осталось самых старинных и ценных украшений, владелицы
которых не имели средств выкупить их обратно.
     “ ”лорентино Ђрисы в ту пору было много дел, и все равно у
него хватало  сил  длЯ  бурной  жизни  тайного  охотника. Џосле
неуютного приключениЯ с вдовою Ќасарет, открывшего ему  путь  к
уличной  любви, он несколько лет не уставал охотитьсЯ за сирыми
ночными птичками, все еще не терЯЯ надежды найти в конце концов
облегчение от страданий по ”ермине „асе. €  потом  уже  не  мог
сказать,  стала ли безнадежнаЯ привычка к постельным утехам длЯ
него необходимостью, порожденной сознанием, или же  она  просто
превратилась  в  плотский порок. Ћн реже стал ходить в портовую
гостиницу не потому, что у него поЯвились иные интересы: просто
не хотел, чтобы его застали за делами, столь  далекими  от  тех
целомудренных   домашних  занЯтий,  за  которыми  его  привыкли
видеть. € тем не менее трижды, когда приспичило,  ему  пришлось
прибегнуть  к  способу,  бывшему в ходу еще до его поЯвлениЯ на
свет:  переодевать  в   мужское   платье   своих   приЯтельниц,
опасавшихсЯ  быть  узнанными, и с видом загулЯвших полуночников
вместе шумно вваливатьсЯ в гостиницу.  €  все-таки  по  крайней
мере  в  двух  случаЯх  кто-то заметил, как ”лорентино Ђриса со
своим Якобы спутником вошел не в питейный зал, а  в  номера,  и
его   уже   достаточно   пошатнувшаЯсЯ  репутациЯ  окончательно
рухнула. Љончилось тем, что он вообще перестал туда  ходить,  а
если  и  захаживал,  то не затем, чтобы наверстать упущенное, а
напротив, спрЯтатьсЯ и прийти в себЯ от бурных излишеств.
     …два выйдЯ за двери  конторы,  около  пЯти  пополудни,  он
словно  Ястреб-куролов  кидалсЯ  в  погоню.  ‘начала  ему  было
довольно того, что предоставлЯла ночь. Ћн подхватывал  служанок
в парках, негритЯнок - на базаре, падких на развлечениЯ девиц -
на  плЯже,  американок  -  прЯмо  на судах, пришедших из Ќового
Ћрлеана. Ћн вел их на волнорез, где полгорода занималось тем же
самым ежедневно после захода солнца, он водил их куда можно,  а
иногда  и  куда нельзЯ, и не раз случалось, что ему приходилось
проделывать это поспешно,  в  темном  подъезде  дома,  прЯмо  у
входной двери.
     ЃашнЯ  маЯка  была  прекрасным пристанищем, и он с грустью
вспоминал ее в предрассветные часы, уже состарившись, когда все
было позади, потому что это замечательное  место,  как  никакое
другое,  подходило  длЯ счастьЯ, особенно ночью, когда, как ему
казалось, каждаЯ вспышка маЯка вместе  со  светом  доносила  до
мореплавателей  частицу  и  его  любовной  радости.  ‚о  всЯком
случае, туда он ходил чаще всего, и приЯтель фонарщик  принимал
его  с  дорогой душой и совершенно дурацким выражением на лице,
которое, по его мнению, служило наивернейшим залогом сохранениЯ
тайны длЯ перепуганных залетных пташек. „омик  фонарщика  стоЯл
внизу, у самых волн, с ревом разбивавшихсЯ о скалы, и та любовь
была   особенно   сладкой,   поскольку   немного   походила  на
кораблекрушение. € все-таки после первой ночи ”лорентино  Ђриса
стал  отдавать  предпочтение  башне маЯка, потому что с нее был
виден весь город, и россыпь рыбачьих огоньков в  море,  и  даже
светЯщиесЯ вдалеке болота.
     €менно к той поре относЯтсЯ несколько упрощенческие теории
”лорентино Ђрисы относительно свЯзи физических качеств женщин и
их способностей  к любви. Ћн совершенно не доверЯл чувственному
типу: казалось, они способны живьем проглотить крокодила, но  в
постели,  как  правило,  оказывались совершенно пассивными. …го
типом были совсем другие, эдакие тощенькие лЯгушечки; на  улице
никто  на  них  и не оглЯнетсЯ, да и когда разденутсЯ, вроде бы
смотреть не на что, и слеза набегала слышать,  как  хрустЯт  их
косточки поначалу, однако именно такие могли выжать как лимон и
измочалить  самого  лихого  наездника. Ћн начал было записывать
свои скороспелые наблюдениЯ в намерении  написать  практическое
приложение  к "Џисьмовнику влюбленных", но этот проект постигла
та же  участь,  что  и  предыдущий,  после  того  как  ЂусенсиЯ
‘антандер   обнюхала   его  труд,  точно  стараЯ  мудраЯ  сука,
покрутила так и эдак, разнесла в пух  и  прах  глубокомысленные
теории  и изрекла то единственное, что следовало знать о любви:
мудрее жизни ничего не придумаешь.
     ЂусенсиЯ ‘антандер была замужем двадцать лет, и  от  этого
брака  ей осталось трое детей, которые успели вступить в брак и
народить своих детей, так  что  ЂусенсиЯ  с  полным  основанием
похвалЯлась,  что  она  уже  бабушка,  при  том  что постель ее
оставалась самой сладкой в городе. ЌеЯсно было, она ли оставила
супруга, супруг ли оставил ее, или оба они бросили друг  друга,
но  он  отправилсЯ  жить  к  своей  постоЯнной любовнице, а она
почувствовала себЯ свободной и вправе принимать среди бела  днЯ
ђосендо-де-ла-ђосу,  капитана  речного  судна,  которого  ранее
принимала по ночам и с черного хода. €менно он, и  никто  иной,
привел к ней ”лорентино Ђрису.
     Џривел его пообедать, € принес с собою оплетенную бутыль с
домашней  водкой  и  все,  что  нужно длЯ потрЯсающей похлебки,
какую можно сварить только из домашних  кур,  нежного  молодого
мЯса,  из поросенка, выкормленного в хлеву, и выращенных у реки
овощей. Ћднако в первый раз ”лорентино  Ђриса  был  поражен  не
столько   роскошеством  кухни  и  великолепием  самой  хозЯйки,
сколько красотою  дома.  …му  понравилсЯ  сам  дом,  светлый  и
прохладный,  где  четыре  больших  окна  глЯдели  на море, а из
других открывалсЯ вид на весь старый  город.  …му  понравилось,
что  в  доме  много  великолепных  вещей,  от  которых гостинаЯ
казалась  странной  и  в   то   же   времЯ   строгой:   капитан
ђосендо-де-ла-ђоса  привез  столько всЯческих кустарных поделок
из своих многочисленных плаваний,  что  больше  не  нашлось  бы
места  ни  длЯ  одной.  Ќа  террасе, выходЯщей на море, в своем
личном обруче восседал какаду из  Њалайзии,  невероЯтно  белого
оперениЯ и спокойной задумчивости; да и было над чем задуматьсЯ
- такого  красивого животного ”лорентино Ђриса не видел никогда
в жизни.
     Љапитана ђосендо-де-ла-ђосу позабавило изумление гостЯ,  и
он в подробностЯх принЯлсЯ рассказывать историю каждой вещи. €,
рассказываЯ,   пил   водку,   маленькими   глоточками,  но  без
передышки.  ѓигант,  казалось,  был  отлит   из   железобетона:
огромный,  весь  волосатый,  весь,  кроме  черепа,  усы - точно
огромнаЯ кисть; подходил ему и громовой голос, подобный грохоту
кабестана, но при этом  капитан  был  изысканно  учтив.  Ћднако
выЯснилось,  что  его  грандиозное  тело  не выдерживало такого
питьЯ. …ще не сели  за  стол,  а  он  уже,  прикончив  половину
бутыли,  рухнул  ничком  на  поднос  с бокалами, ломко хрустнув
осколками. Ђусенсии ‘антандер  пришлось  просить  у  ”лорентино
Ђрисы помощи - оттащить в постель безжизненное тело оплошавшего
кита и раздеть спЯщего. ‚о внезапном озарении, за которое потом
оба  благодарили расположение звезд, они, не задаваЯ друг другу
вопросов и не думаЯ  долго,  разделись  в  соседней  комнате  и
впоследствии  продолжали  раздеватьсЯ  постоЯнно  на протЯжении
более чем семи лет, едва капитан уходил в плавание.  ЌеприЯтных
сюрпризов  они не боЯлись, так как у капитана был замечательный
обычай  мореплавателЯ  -  извещать  о  своем  прибытии  в  порт
пароходным   гудком,   даже   на  рассвете;  три  долгих  гудка
предназначались законной супруге и девЯтерым детЯм, а следующие
за ними два коротких, задумчивых - любовнице.
     Ђусенсии ‘антандер было почти пЯтьдесЯт,  и  все  ее  годы
были  при  ней,  однако в любви она обладала таким неповторимым
инстинктом, что  не  было  на  свете  теорий,  ни  научных,  ни
доморощенных,  способных  этот  инстинкт  притупить. ”лорентино
Ђриса знал по расписанию пароходов, когда можно ее навещать,  и
всегда приходил без предупреждениЯ, в любое времЯ днЯ и ночи, и
ни разу не случилось, чтобы она не ждала его. Ћна открывала ему
дверь в таком виде, в каком мать растила ее до семи лет: голаЯ,
с  бантом  из  органди  в волосах. Ќе дав ему ступить шагу, она
сразу же снимала  с  него  одежду,  ибо  полагала,  что  одетый
мужчина  в  доме  -  не  к добру. ќто было постоЯнным предметом
разногласий с капитаном ђосендо-де-ла-ђосой, поскольку  капитан
был  суеверен  и считал, что курить голышом - дурнаЯ примета, и
потому иногда предпочитал повременить с любовью, но не погасить
раньше времени свою  неизменную  гаванскую  сигару.  ”лорентино
Ђрисе,  наоборот,  по  душе  пришлись  радости  наготы, и она с
наслаждением раздевала его, едва он закрывал за собою дверь, не
дав времени  ни  поздороватьсЯ,  ни  снЯть  шлЯпу  и  очки,  и,
позволЯЯ   целовать   себЯ,   осыпала  его  поцелуЯми,  а  сама
расстегивала пуговицы на его одежде, снизу доверху, сперва - на
ширинке,  одну  за  другой:  поцелуй  -  пуговица,  поцелуй   -
пуговица,  затем  шла  прЯжка  на  ремне,  и наконец - пуговицы
жилета и рубашки - и так выпрастывала  его  из  одежды,  словно
потрошила  живую  рыбу.  Џотом  она  усаживала его в гостиной и
разувала: спускала ему брюки до  щиколоток,  так,  чтобы  потом
сдернуть  их вместе с длинными, по щиколотки, кальсонами, и под
конец расстегивала резиновые подвЯзки на икрах и снимала с него
носки. € тогда ”лорентино Ђриса переставал целовать ее,  и  она
на  времЯ прерывала это занЯтие, чтобы сделать то единственное,
что оставалось сделать в этой размеренной церемонии: отстегнуть
цепочку часов от жилета, снЯть очки и положить то  и  другое  в
сапоги  - длЯ уверенности, что потом не забудет их. Ќа эту меру
предосторожности он всегда, без исключениЯ, шел, если случалось
раздеватьсЯ в чужом доме.
     Ђ она, не дав ему опомнитьсЯ, набрасывалась на него на той
же софе,  где  раздевала,  и  лишь  иногда  -  в  постели.  Ћна
подминала  его  под  себЯ и завладевала всем целиком, длЯ одной
себЯ, и, уйдЯ в себЯ, брела  ощупью,  с  закрытыми  глазами,  в
полной   темноте,   внутри  себЯ,  то  продвигаЯсь  вперед,  то
отступаЯ, исправлЯЯ свой никому не  ведомый  путь,  и  снова  -
вперед, еще напористее, но иначе, чтобы не потонуть в скользкой
топи, что источало ее лоно, и сама себЯ спрашивала, и сама себе
отвечала  шмелиным  жужжанием на своем родном жаргоне, где же в
потемках это, ведомое лишь ей одной и желаемое только длЯ  себЯ
одной,  пока,  наконец,  не  погибала одна, никого не ожидаЯ, -
обрушивалась с высоты  в  бездну,  взрываЯсь  таким  ликованием
окончательной  победы,  что сотрЯсалсЯ мир. Ђ ”лорентино Ђриса,
истощенный, недоумевал, плаваЯ в луже пота обоих тел и чувствуЯ
себЯ всего-навсего инструментом наслаждениЯ. "’ы обращаешьсЯ со
мной так,  словно  Я  какой-то  там",  -  говорил  он.  Ђ  она,
рассмеЯвшись  смехом вольной самки, отвечала: "Ќаоборот: словно
тебЯ  никакого  тут".  Ћн  чувствовал,  что  она  с  ненасытной
жадностью  уносила  все,  и  тогда в нем оживала гордость, и он
уходил  из  ее  дома  с  намерением  никогда  больше  сюда   не
возвращатьсЯ.  Ќо  потом  вдруг  ни с того ни с сего просыпалсЯ
среди  ночи  в  мучительном  одиночестве,  вспоминал   Ђусенсию
‘антандер  с  ее  любовью  в  себе,  и ему открывалось, что это
такое: ловушка счастьЯ, которую он ненавидел и желал в  одно  и
то же времЯ, но избежать которой не мог.
     Љак-то   в  воскресенье,  года  через  два  после  первого
знакомства, едва он вошел, она  вместо  того,  чтобы  раздевать
его,  снЯла  с  него  очки,  чтобы  лучше  поцеловать,  и тогда
”лорентино Ђриса понЯл: она уже полюбила его. ‘ первого днЯ  он
чувствовал себЯ в этом доме прекрасно, как в своем собственном,
однако  никогда  не находилсЯ в нем более двух часов подрЯд, ни
разу не оставалсЯ ночевать и всего один раз ел там, и  то  лишь
потому,  что она прислала ему официальное приглашение. Ћн ходил
в этот дом только за тем, за чем ходил, и  всегда  приносил  ей
один  и  тот  же  подарок  -  одну  розу,  а  потом  исчезал до
следующего непредсказуемого раза. Ќо в  то  воскресенье,  когда
она снЯла с него очки, чтобы поцеловать, отчасти из-за этого, а
отчасти  потому, что они заснули после полной, спокойной любви,
они всю вторую половину  днЯ  провели  обнаженными  в  огромной
капитанской   постели.  Џроснувшись,  ”лорентино  Ђриса  смутно
вспомнил  пронзительные  крики  какаду,  так  не  вЯзавшиесЯ  с
изысканной  красотой  птицы. Ѓыло четыре часа пополудни, стоЯла
знойнаЯ прозрачнаЯ  тишина,  в  окне  спальни  четко  рисовалсЯ
контур  старого  города  на фоне заходЯщего солнца, золотившего
купола и залившего море до  самой  џмайки.  Ђусенсиа  ‘антандер
дерзкой  рукой  пошарила-поискала  успокоившегосЯ  зверька,  но
”лорентино Ђриса отстранил ее руку. "Ќе сейчас: у менЯ странное
чувство, будто  на  нас  кто-то  смотрел",  -  сказал  он.  Ћна
вспугнула  попугаЯ,  залившись  счастливым  смехом.  € сказала:
"’акой отговорки не проглотила бы даже жена €оны".  Ђ  ЂусенсиЯ
‘антандер  не  принЯла ее и подавно, однако спорить не стала, и
оба погрузились в долгое молчаливое любовное  соитие.  —асов  в
пЯть  - солнце еще стоЯло на небе - она вскочила с постели, как
всегда нагаЯ, с одним только 'бантом  в  волосах,  и  пошла  на
кухню  поискать  что-нибудь  выпить.  Ќо,  едва шагнув за порог
спальни, закричала в ужасе.
     ѓлаза отказывались верить. ‚ доме  остались  только  лампы
под  потолком.  ‚се  остальное  -  сделаннаЯ  на  заказ мебель,
индийские ковры, статуэтки и гобелены, бесчисленные  безделушки
из  драгоценных  камней и металлов, словом, все, что делало дом
одним из наиболее приЯтных и прекрасно обставленных  в  городе,
все,  включаЯ свЯщенного какаду - будто испарилось. ‚се вынесли
через глЯдевшую на море  террасу,  не  нарушив  их  сладостного
занЯтиЯ.  Ћстались  пустые  комнаты,  четыре распахнутых окна и
записка,  пришпиленнаЯ  толстой  булавкой   на   задней   стене
гостиной: "„опрыгались". Љапитан ђосендо-де-ла-ђоса так никогда
и не понЯл, почему Ђусенсиа ‘антандер не заЯвила об ограблении,
не  попыталась  свЯзатьсЯ  с  торговцами  краденым  и  даже  не
позволЯла говорить о приключившемсЯ с ней несчастье.
     ”лорентино Ђриса продолжал навещать  ее  и  в  ограбленном
доме,  обстановка  которого теперь сводилась к трем табуретам с
кожаными сиденьЯми, которые грабители забыли на кухне, и мебели
в спальне. Ќо теперь приходил он к ней  реже,  чем  прежде,  не
из-за  опустевшего дома, как полагала она и даже сказала ему об
этом, а из-за новшества, поЯвившегосЯ в городе с началом  века,
- трамваЯ  на  ослиной тЯге, который ”лорентино Ђриса воспринЯл
как чудесное и необычайное гнездо вольных пташек. Ћн  ездил  на
трамвае  четыре раза в день, два раза - в контору и два раза из
конторы домой, иногда он в дороге  действительно  читал,  но  в
большинстве  случаев притворЯлсЯ, что читает, а сам пользовалсЯ
случаем завЯзать  знакомство  и  назначить  свидание.  Џозднее,
когда  дЯдюшка  ‹еон XII предоставил в его распорЯжение экипаж,
запрЯженный парой бурых мулов под золотистыми  попонами,  точно
такими, на каких выезжал президент ђафаэль Ќуньес, ему пришлось
горько  пожалеть  о  временах  трамваЯ, столь благоприЯтных длЯ
любовных приключений. € с полным основанием: нет у тайной любви
врага более злого, чем поджидающий у дверей экипаж. € потому он
почти всегда прЯтал экипаж дома и отправлЯлсЯ  пешком  на  свою
охоту,  чтобы в этом деле не оставалась следов даже от колес на
дорожной пыли. € с тоскою  вспоминал  старый  трамвай,  который
тЯнули  тощие  плешивые  мулы,  ибо  там довольно было пару раз
стрельнуть  глазами,  чтобы  знать,  где  прЯчетсЯ  любовь.  €з
множества   сладостных  воспоминаний  ему  никак  не  удавалось
избавитьсЯ от воспоминаниЯ об одной бедной беззащитной  птичке:
он  так  и  не узнал ее имени, а прожил с нею половину безумной
ночи, но этого  оказалось  достаточно,  чтобы  до  конца  жизни
омрачить ему невинную суматоху карнавала.
     Ћна   привлекла  его  внимание  в  трамвае  тем,  с  какой
спокойной невозмутимостью  ехала  мимо  бушующего  праздничного
гулЯньЯ.  …й  было  лет  двадцать,  не  больше,  и  она не была
настроена на карнавал, если, конечно,  нарочито  не  вырЯдилась
убогой:  очень светлые, длинные и прЯмые волосы свободно падали
на плечи, а всЯ одежда - хитон из простого полотна безо  всЯких
украшений.  Ћна  словно  не  замечала  ни грохотавшей на улицах
музыки,  ни  разноцветных  струй,  ни  рисовой  пудры,  которую
прохожие  горстЯми  швырЯли  на  рельсы,  отчего мулы, тЯнувшие
трамвай, все три днЯ сумасшедшего карнавала ходили белыми  и  в
украшенных  цветами шлЯпах. ‚ веселой суматохе ”лорентино Ђриса
пригласил ее поесть мороженого, поскольку  не  думал,  что  она
пойдет  на большее. Ћна поглЯдела на него удивленно. € сказала:
"‘ большим удовольствием, но предупреждаю: Я - сумасшедшаЯ". Ћн
засмеЯлсЯ ее остроте и  повел  смотреть  на  праздничный  парад
карет  с  балкона  кафе-мороженого. Ђ потом облачилсЯ во взЯтое
напрокат домино, и  они  отправились  танцевать  на  ’аможенную
площадь   и   наслаждались   обществом   друг   друга,   словно
новоиспеченные влюбленные; ее полное  безразличие  к  празднику
было  совершенным  контрастом  буйному  ночному  безумству: она
танцевала  как  профессиональнаЯ  танцовщица,  в  веселье  была
дерзка   и   изобретательна,   словом,   перед  ее  очарованием
невозможно было устоЯть.
     - ’ы не представлЯешь, во  что  ты  со  мной  влЯпалсЯ,  -
хохотала  она,  стараЯсь  перекричать карнавальное веселье. - џ
ведь из психушки.
     ‚ ту ночь ”лорентино Ђриса словно возвратилсЯ  к  невинным
проделкам ранней юности, к той поре, когда любовь еще не ранила
насмерть.  Ќо  он  знал, успел узнать на собственной шкуре, что
легко добытое счастье не может длитьсЯ долго. € потому до  того
еще,  как  ночное  веселье пошло на убыль, что всегда случалось
после  раздачи  призов  за  лучшие  карнавальные  костюмы,   он
предложил  девушке  отправитьсЯ  на  маЯк смотреть рассвет. Ћна
радостно согласилась, но только после вручениЯ призов.
     ”лорентино Ђриса был совершенно  уверен,  что  именно  это
промедление спасло ему жизнь. € действительно, в тот миг, когда
девушка   подала   ему  знак,  что  можно  идти  к  маЯку,  два
цербера-санитара  и  сиделка  из  сумасшедшего  дома  с   улицы
Ѓожественной пастушки обрушились на них. ЋказываетсЯ, ее искали
с  трех  часов,  с  того  самого  момента,  как  она сбежала, и
поисками занимались не только они, но и жандармы всего  города.
Ћна  отрезала  голову  сторожу  и  тесаком,  который отобрала у
садовника, тЯжело ранила еще двоих: так ей  хотелось  поплЯсать
на  карнавале. Ќикому не пришло в голову, что она могла плЯсать
на улице, думали, что спрЯталась в какой-нибудь лачуге.
     “вести ее было нелегко.  Ћна  отчаЯнно  защищалась  ножом,
который выхватила из-за корсажа, и потребовалось шесть здоровых
мужчин,  чтобы  надеть на нее смирительную рубашку под ликующий
свист  и  аплодисменты  толпы,  полагавшей,  что  эта  кроваваЯ
схватка  -  всего-навсего  одно из карнавальных представлений и
потому  не  желавшей  покидать   ’аможенную   площадь.   ‘ердце
”лорентино  Ђрисы  разрывалось от жалости, и с Џепельной среды,
первого  днЯ  ‚еликого  поста,  он   стал   ходить   на   улицу
Ѓожественной  пастушки с коробкой английских шоколадных конфет.
Ћн стоЯл под окнами,  глЯдЯ  на  заключенных  в  доме,  которые
кричали  ему - кто оскорблениЯ, кто похвалы, - и махал коробкой
шоколада: вдруг повезет, и она  тоже  выглЯнет  из-за  железной
решетки.  Ќо  так  и  не увидел ее. Ќесколько месЯцев спустЯ он
выходил из трамваЯ,  и  маленькаЯ  девочка,  ехавшаЯ  вместе  с
отцом, попросила у него шоколадную конфетку из коробки, которую
он  нес  под  мышкой.  Ћтец  пожурил  девочку и извинилсЯ перед
”лорентино Ђрисой. Ђ тот отдал девочке  всю  коробку,  подумав,
что,  может,  этот  поступок избавит его от горького чувства, и
успокоил отца, похлопав по плечу.
     - ќто предназначалось длЯ любви, но любовь  отправилась  к
чертЯм собачьим, - сказал он.
     ‘удьба  словно  послала  ”лорентино  Ђрисе  возмещение  за
потерю: в том же самом трамвае  на  ослиной  тЯге  он  встретил
‹еону  Љассиани,  истинную  женщину своей жизни, хотЯ ни он, ни
она этого  так  и  не  понЯли,  ибо  не  познали  близости.  Ћн
возвращалсЯ  домой  пЯтичасовым трамваем и почувствовал ее, еще
не увидев: ощутил на себе  взглЯд  физически,  словно  до  него
дотронулись  пальцем. ”лорентино Ђриса поднЯл глаза и увидел на
другом конце трамваЯ ее, резко выделЯвшуюсЯ  среди  пассажиров.
Ћна  не  отвела  взглЯда.  Ќаоборот:  глЯдела  ему  в глаза так
дерзко, что он не мог подумать ничего кроме того, что  подумал:
негритЯнка,  хорошенькаЯ и молоденькаЯ, однако ночнаЯ птичка, в
этом не было никаких сомнений. € он сразу выкинул ее  из  своей
жизни,  потому  что  не представлЯл себе ничего более гнусного,
нежели любовь за деньги: такими вещами он не занималсЯ.
     ”лорентино Ђриса вышел на ’ележной  площади,  на  конечной
остановке,  и  сразу  юркнул в лабиринт торговых улочек, потому
что мать ждала его к шести, а когда выбралсЯ из людской толчеи,
то услыхал за спиной резвый  цокот  каблучков  по  брусчатке  и
обернулсЯ  убедитьсЯ  в том, что знал и без того: это была она.
Ћна была одета как рабыни на старинных гравюрах,  юбка,  всЯ  в
оборках,   вскидывалась   кверху,  будто  в  танце,  когда  она
перешагивала через лужи, широкое декольте  обнажало  плечи,  на
шее  брЯцали ожерельЯ, на голове белел тюрбан. Ћн видел таких в
портовой гостинице. —астенько случалось, что до шести вечера им
нечем  было  позавтракать,  и  тогда  оставалсЯ   один   выход:
уподобитьсЯ уличному грабителю и напасть на первого встречного,
орудуЯ  вместо ножа своими женскими прелестЯми: в постель или в
могилу! †елаЯ окончательно убедитьсЯ  в  своих  предположениЯх,
”лорентино   Ђриса  неожиданно  свернул  в  безлюдный  ‹амповый
переулок, и она свернула следом, приближаЯсь к  нему  с  каждым
шагом.  ’огда  он  остановилсЯ,  повернулсЯ к ней лицом и встал
посреди тротуара, упершись обеими ладонЯми в рукоЯть зонтика.
     - ’ы ошиблась, милочка, - сказал он.-џ не покупаю.
     - ђазумеетсЯ, - сказала она, - у тебЯ это на лбу написано.
     ”лорентино Ђриса вспомнил фразу, еще мальчишкой  слышанную
от  домашнего  врача,  его  крестного,  которую тот произнес по
поводу  хронического  запора:  "Њир   делитсЯ   на   тех,   кто
испражнЯетсЯ  хорошо,  и  на  тех,  кто испражнЯетсЯ плохо". Ќа
основе этой догмы тот разработал целую  теорию  о  человеческом
характере и считал ее более точной, чем астрологиЯ. Њноголетний
собственный  опыт  позволил  ”лорентино  Ђрисе поставить вопрос
иначе: "Њир делитсЯ на тех, кто понимает толк в постели,  и  на
тех,  кто  вообще  не  понимает, что это такое". Љ последним он
относилсЯ с недоверием: когда с ними приключалось это необычное
длЯ них дело, они начинали кичитьсЯ своею  любовью  так,  будто
сами  только  что  все  изобрели. ’е же, кто знал в этом толк и
предавалсЯ этому часто, наоборот, лишь  ради  этого  жили.  Ћни
чувствовали  себЯ  естественно  и  прекрасно  и  были  немы как
могила,  ибо  понимали,  что  от  сдержанности  и  благоразумиЯ
зависит их жизнь. Ћни никогда не похвалЯлись своими доблестЯми,
ни  с  кем не откровенничали и выказывали к этому вопросу такое
безразличие, что даже могли  прослыть  импотентами,  совершенно
фригидными,   а   то  и  стыдливыми  гомосексуалистами,  что  и
случилось с ”лорентино Ђрисой. Ћднако подобные заблуждениЯ были
им на руку, ибо служили  защитой.  ‘ловно  члены  некой  тайной
ложи,  они узнавали друг друга в любом конце света, не нуждаЯсь
в Языке или переводе. Ђ потому  ”лорентино  Ђриса  не  удивилсЯ
ответу  девушки:  она  была из своих, из этих, и знала, что ему
известно, что она это знает.
     Ќа этот раз он грубо ошибсЯ и эту ошибку будет  вспоминать
каждый  день и каждый час, до самой смерти. Ќе любви она хотела
просить у него, и уж, во всЯком случае, не той, что покупают за
деньги, она просила у него работы - любой и за любое жалованье,
- работы в Љарибском речном пароходстве. ”лорентино  Ђриса  так
устыдилсЯ   своего   поведениЯ,  что  отвел  ее  к  начальнику,
ведавшему персоналом, и тот взЯл ее  в  общий  отдел  на  самую
низшую  должность,  где  она  проработала  три  года, серьезно,
скромно и с полной отдачей.
     Љонтора речного пароходства с  самого  основаниЯ  компании
находилась   напротив  речной  пристани  и  не  имела  никакого
отношениЯ ни к порту длЯ океанских пароходов, расположенному на
другой  стороне  бухты,  ни  к  рыночному   причалу   в   бухте
‹ас-Ђнимас.  ќто было деревЯнное строение с двускатной цинковой
крышей; длинный балкон с перилами тЯнулсЯ по фасаду,  забранные
проволочной  сеткой  окна  смотрели  на  четыре  стороны, и все
стоЯвшие у причала суда были отлично видны  в  них,  словно  на
картинке,  пришпиленной  к  стене.  ‘троившие это здание немцы,
прежние владельцы компании, красили цинковую  крышу  в  красный
цвет,  а деревЯнные стены - в ослепительно белый, отчего здание
походило  на   речной   пароход.   Џозднее   строение   целиком
перекрасили  в  синий  цвет, а к тому времени, когда ”лорентино
Ђриса пришел служить  в  пароходство,  контора  превратилась  в
пыльный  барак  неопределенного  цвета,  а  на  ржавевшей крыше
сверкали  жестЯные  заплаты.  ‡а  домом  в   беленом   дворике,
огороженном  проволокой,  точно курЯтник, находились два склада
более поздней постройки, а  позади  них,  в  непроточном  узком
канале,  грЯзном  и зловонном, догнивали скопившиесЯ за полвека
отбросы речного пароходства:  останки  исторических  судов,  от
первого, примитивного, однотрубного, спущенного на воду ‘имоном
Ѓоливаром,  до  современных,  с  электрическими вентилЯторами в
каютах. Ѓольшинство пароходов  разбиралось  на  части,  которые
использовались длЯ других, новых, но многие выглЯдели так, что,
казалось,  стоит  их  чуть  подкрасить  -  и они спокойно могут
пускатьсЯ в плавание, как есть, не  стрЯхнув  с  себЯ  игуан  и
гроздьЯ   крупных   желтых   цветов,   придававших   им   такой
романтический вид.
     Ќа верхнем этаже зданиЯ помещалсЯ административный отдел в
маленьких, но удобных и хорошо оборудованных комнатах,  похожих
на   корабельные   каюты,  поскольку  дом  строили  не  обычные
архитекторы, а морские инженеры. ‚ конце коридора,  словно  это
был еще один, лишний служащий, располагалсЯ дЯдюшка ‹еон XII, в
точно  такой  же  комнатке, как и все остальные, с единственной
разницей: каждое утро на его письменном столе в стеклЯнной вазе
поЯвлЯлсЯ новый душистый цветок.  ‚  нижнем  этаже  размещалось
отделение  длЯ  пассажиров, зал ожиданиЯ со скамьЯми и стойкой,
где продавали билеты и принимали багаж. € наконец,  существовал
еще   малопонЯтный   общий   отдел   -   само  название  отдела
свидетельствовало о неЯсности его назначениЯ,  -  общий  отдел,
куда  отправлЯлись умирать трудной смертью те проблемы, которые
никак не могла разрешить  всЯ  остальнаЯ  контора  пароходства.
€менно  там  находилась ‹еона Љассиани, за письменным столиком,
среди сваленных в кучу мешков с маисом и безнадежных  бумаг,  в
тот  день,  когда дЯдюшка ‹еон XII зашел собственной персоной в
общий отдел в надежде, что ему придет в  голову  шальнаЯ  идеЯ,
как  приспособить хоть к чему-то этот чертов отдел. ЏроведЯ три
часа  в  набитом  служащими  зале,  где  он  задавал   вопросы,
рассуждал теоретически и занималсЯ конкретным разбирательством,
дЯдюшка   ‹еон   XII  вернулсЯ  к  себе  в  кабинет  в  тЯжелой
уверенности, что не решил ни одного из многочисленных вопросов,
а напротив, возникло много новых,  разнообразных  и  совершенно
безнадежных проблем.
     Ќа следующий день ”лорентино Ђриса, войдЯ к себе, нашел на
столе служебную записку ‹еоны Љассиани с просьбой изучить ее и,
если он  сочтет  уместным,  показать дЯдюшке. Ќакануне во времЯ
беседы дЯдюшки ‹еона  XII  с  персоналом  она  единственнаЯ  не
проронила  ни слова. Ћна прекрасно понимала свое положение - ее
взЯли из милости - и в служебной  записке  отметила,  что  вела
себЯ  так не потому, что отстранЯлась от дела, но из уважениЯ к
иерархии, сложившейсЯ в отделе. ‚се выглЯдело  пугающе  просто.
„Ядюшка  ‹еон  XII  считал, что отдел необходимо реорганизовать
коренным образом, а ‹еона Љассиани думала иначе, основываЯсь на
той простой логике, что общего отдела как такового  не  было  -
была  свалка  неудобных  и  заковыристых, однако несущественных
проблем, от решениЯ которых  другие  отделы  уходили.  €  выход
заключалсЯ в том, чтобы ликвидировать общий отдел, а нерешенные
вопросы вернуть длЯ решениЯ туда, откуда они пришли.
     „Ядюшка  ‹еон  XII не имел ни малейшего понЯтиЯ, кто такаЯ
‹еона Љассиани, и, как ни припоминал вчерашнего собраниЯ, ее он
вспомнить  не  мог,  однако,  прочитав  записку,  вызвал  ‹еону
Љассиани  и  два  часа  проговорил  с  нею  за закрытой дверью.
ѓоворили они обо  всем  на  свете  -  такова  была  его  манера
узнавать  людей.  …е  записка  основывалась  на обычном здравом
смысле, и  предложенное  решение  дало  искомый  результат.  Ќо
дЯдюшку  ‹еона  XII  поразило  не это, его поразила она сама. €
главное - что единственное обучение, которое она  прошла  после
начальной  школы,  было обучение в шлЯпной мастерской. Ќо дома,
сама,  она  выучила  английский  по  ускоренному   методу   без
преподавателЯ,  и  вот  уже  три  месЯца по вечерам брала уроки
машинописи - новомодное дело, которому прочили такое же большое
будущее, как в свое времЯ телеграфу, а  еще  раньше  -  паровым
машинам.  Љогда она вышла из кабинета дЯдюшки ‹еона XII, он уже
называл ее так, как будет называть всегда: тезка-‹еона.  €  уже
решилсЯ  росчерком  пера уничтожить беспокойный отдел и раздать
накопившиесЯ проблемы тем, кто их породил, как предлагала ‹еона
Љассиани, и уже придумал длЯ нее самой место, еще без  названиЯ
и без определенных обЯзанностей; по сути же она становилась его
личным  помощником.  ‚  тот  же  день,  похоронив  безо  всЯких
почестей общий отдел, дЯдюшка ‹еон  XII  спросил  у  ”лорентино
Ђрисы,  откуда  он взЯл эту ‹еону Љассиани, и тот рассказал ему
все, как было.
     - ’ак возвращайсЯ в трамвай и приведи мне всех таких,  как
эта,  -  сказал ему дЯдюшка. - …ще парочка таких - и мы вытащим
твой тонущий корабль.
     ”лорентино  Ђриса  счел  это  обычной  дЯдюшкиной  шуткой,
однако  на  следующий день обнаружил, что лишилсЯ пожалованного
ему  полгода  назад   экипажа,   дабы   он   продолжал   поиски
скрывающихсЯ  в  трамвае талантов. Ђ ‹еона Љассиани очень скоро
распрощалась с былой скромностью и извлекла наружу все, что так
хитро скрывала целых три года. ‚ следующие три года она забрала
в свои руки полный контроль над всем, а за  четыре  последующих
добралась  до  дверей правлениЯ пароходства, однако войти в эти
двери не захотела, потому что и без  того  оказалась  всего  на
одну ступень ниже ”лорентино Ђрисы. „о сих пор она находилась в
его  распорЯжении  и желала оставатьсЯ ему подчиненный, хотЯ на
деле  все  было  совсем  иначе:   сам   ”лорентино   Ђриса   не
догадывалсЯ,  что это он находилсЯ в ее распорЯжении. Ђ именно:
в правлении он выполнЯл всего-навсего то, что  предлагала  она,
помогаЯ  ему  подниматьсЯ  вверх вопреки всем кознЯм его тайных
недругов.
     ‹еона Љассиани имела дьЯвольский талант к тайным  интригам
и  всегда  в  нужный  момент  оказывалась там, где ей следовало
быть. Ћна была динамична, молчалива  и  мудро  нежна.  Ќо  если
надо,  умела  скрепить  сердце  и обнаружить железный характер.
Ћднако ради себЯ этого свойства в ход не пускала.  …динственной
ее  целью  было  -  любой  ценой,  а если понадобитсЯ - кровью,
расчистить путь наверх длЯ ”лорентино Ђрисы, до той высоты,  на
которую  он сам хотел поднЯтьсЯ, не очень рассчитав собственные
силы. Ћна бы, разумеетсЯ, в любом случае, делала то же самое из
властолюбиЯ, но вышло так, что она  это  делала  осознанно,  из
чистой  благодарности.  Ћна  интриговала  так отчаЯнно, что сам
”лорентино Ђриса запуталсЯ в ее ухищрениЯх и, было  дело,  даже
безуспешно  пыталсЯ  закрыть ей дорогу, думаЯ, что она пытаетсЯ
закрыть дорогу ему. ‹еона Љассиани  расставила  все  точки  над
"i".
     - ‚ы ошибаетесь, - сказала она ему. - џ готова бросить все
это, только скажите, но сперва подумайте хорошенько.
     ”лорентино  Ђриса,  который  и  в  самом деле не успел еще
подумать хорошенько, подумал настолько хорошо, насколько мог, и
сложил перед ней оружие.  Џо  правде  сказать,  даже  в  разгар
глухой  войны, котораЯ кипела в недрах переживавшего постоЯнный
кризис предприЯтиЯ, даже страдаЯ от драм,  неизбежных  в  жизни
охотника  за женщинами, и мучаЯсь слабевшей день ото днЯ мечтой
о ”ермине „асе, невозмутимый с виду ”лорентино Ђриса ни  минуты
не  мог  спокойно  взирать  на  это  чарующее зрелище: отважнаЯ
негритЯнка, по  уши  завЯзнув  в  мерзостЯх  и  в  любви,  вела
отчаЯнное  сражение.  ‘колько  раз втайне он горько жалел, что,
по-видимому, она была  не  той,  за  какую  он  принЯл  ее  при
встрече,  а  то  бы  начхать на все принципы да закрутить с нею
любовь, даже за деньги, за звонкую золотую  монету.  €бо  ‹еона
Љассиани  оставалась  точно  такой,  какой  была  в  тот день в
трамвае,  -  те  же   нарЯды   ветреной   невольницы,   те   же
невообразимые   тюрбаны,  те  же  брЯцающие  браслеты,  бусы  и
ожерельЯ и перстни с фальшивыми камнЯми на каждом пальце, одним
словом, уличнаЯ львица. Ђ то немногое, что годы добавили  к  ее
внешности,  только  пошло  ей  на  пользу.  Ћна вступила в пору
ослепительного расцвета, ее жаркое  тело  африканки  наливалось
тугой  зрелостью,  а  женское очарование дразнило и будоражило.
”лорентино Ђриса за все десЯть лет ни разу больше не сделал  ни
намека,  ни  шага  ей навстречу, искупаЯ свою прошлую ошибку, а
она помогала ему во всем, кроме этого.
     Ћднажды он засиделсЯ  в  конторе  допоздна,  после  смерти
матери он стал частенько засиживатьсЯ, и, выходЯ, увидел, что в
комнате   ‹еоны  Љассиани  горит  свет.  Ћн  открыл  дверь,  не
постучав,  она  была   там:   одна,   за   письменным   столом,
сосредоточенно-серьезнаЯ,  в  новых очках, которые придавали ей
ученый вид. ”ло