рожной
станции до кладбища, на каждом шагу, попадались раздувшиесЯ под
солнцем  трупы. ѓражданский и военный комендант сказал ей: "ќто
- чума". Ћна это знала, потому что  уже  заметила  на  губах  у
мертвецов  белую  пену. запекшуюсЯ под солнцем, и отметила, что
их не добивали милостиво выстрелом в затылок,  как  в  памЯтную
пору полета на воздушном шаре.
     - ’акие  дела, - сказал офицер. - € ѓосподь совершенствует
свои методы.
     ђасстоЯние   от   ‘ан-•уан-де-ла-‘ьенаги   до   старинного
сахарного завода в ‘ан-Џедро-Ђлехандрино равнЯлось всего девЯти
лигам,  но  желтый  поезд тратил на него целый день, потому что
машинист был приЯтелем всех местных пассажиров, и они то и дело
просили  сделать  остановку,  чтобы  поразмЯть  затекшие  ноги,
прогулЯтьсЯ  по  лужайке  длЯ  гольфа, принадлежавшей банановой
компании.  Њужчины  голышом  купались  в  прозрачных   студеных
речках, сбегавших с гор, а проголодавшись, выходили из поезда и
доили  пасшихсЯ  на  воле коров. ЋхваченнаЯ ужасом ”ермина „аса
едва успела восхититьсЯ огромными  тамариндовыми  деревьЯми,  к
которым   умирающий   Ћсвободитель  привЯзывал  свой  гамак,  и
убедитьсЯ, что кровать, на которой он умер, как ей и  говорили,
была мала не только длЯ человека такой безмерной славы, но даже
длЯ  недоноска. Ћдин посетитель, который, казалось, знал все на
свете, сказал ей, что кровать - реликвиЯ поддельнаЯ,  на  самом
же  деле  Ћтца  Ћтечества  оставили  валЯтьсЯ-умирать  на полу.
”ермина „аса была так подавлена всем  увиденным  и  услышанным,
что   остаток   путешествиЯ   уже   не   предавалась   приЯтным
воспоминаниЯм о прошлой поездке в эти места, о чем так мечтала,
но старалась не выходить в селениЯ, о которых прежде вспоминала
с  грустью.  ’аким  образом  она  защищала  и  их,  и  себЯ  от
разочарованиЯ.  ‘  окольных  тропок,  которыми  она  уходила от
разочарований, она слышала звуки аккордеонов,  гомон  петушиных
боев,  оружейные  залпы,  которые  одинаково могли означать как
боевую перестрелку, так и праздничный салют, и если ей никак не
удавалось обойти селение, то, проходЯ по  нему,  она  закрывала
лицо мантильей, чтобы в памЯти у нее оно оставалось прежним.
     €  наконец  однажды  вечером, после долгих стараний обойти
стороною прошлое, она  все-таки  прибыла  в  имение  двоюродной
сестры €льдебранды и, увидев ее в дверЯх, чуть было не лишилась
чувств:  словно увидела себЯ в зеркале правды. ‘естра предстала
перед  ней,  расплывшаЯсЯ  и  постаревшаЯ,  с  целым   выводком
неуемных  ребЯтишек,  рожденных не от того. кого она продолжала
безнадежно  любить,  а  от  безумно  ее   любившего   военного,
благополучного  отставника,  за которого она пошла от отчаЯниЯ.
Ћднако,  внутри  этого  расплывшегосЯ  и   одрЯхлевшего   тела,
€льдебранда  оставалась  все той же. ”ермина „аса излечилась от
тЯжелых впечатлений, прожив  всего  несколько  дней  в  деревне
среди  приЯтных  воспоминаний,  однако  из  имениЯ она выходила
только в церковь, к воскресной службе, вместе с  внуками  своих
старинных   своевольных   сообщниц   -  юношами,  великолепными
объездчиками лошадей, и прелестными, как и  их  матери  в  свое
времЯ,   хорошо   одетыми   девушками;   распеваЯ   песни,  они
отправлЯлись  вниз,  в  долину,  к  миссионерской  церкви,   на
запрЯженных  волами  повозках.  ”ермина  „аса  заехала только в
селение ”лорес-де-ЊариЯ, где не была  в  прошлый  свой  приезд,
думаЯ,  что  оно  ей не понравитсЯ, но, увидев, была очарована.
‚озможно, виновато  в  этом  ее  несчастье,  но  потом  селение
никогда  не  вспоминалось ей таким, каким было на самом деле, а
лишь таким, каким представлЯлось до того, как она его увидела.
     „октор •увеналь “рбино принЯл решение ехать за  нею,  едва
услыхал  рассказ  епископа ђиоачи. ’от пришел к выводу, что его
супруга медлит не потому, что не хочет  возвращатьсЯ  домой,  а
потому,  что не знает, как это сделать, не поступЯсь гордостью.
€ доктор поехал, не предупредив ее, лишь обменЯвшись письмами с
€льдебрандой, из  которых  ему  стало  Ясно:  теперь  его  жена
тоскует только о доме. ‚ одиннадцать часов утра ”ермина „аса на
кухне  готовила  фаршированные  баклажаны, когда услыхала крики
прислуги,  ржание  лошадей,  выстрелы  в  воздух,  а  затем   -
решительные шаги в прихожей и мужской голос:
     - ‹учше прийти не вовремЯ, чем ждать приглашений.
     Ћна  думала,  что  умрет  от  радости. Ќе тратЯ времени на
размышлениЯ, она кое-как вымыла руки, бормоча:  "‘пасибо  тебе.
ѓосподи,  спасибо, как же ты добр", думаЯ на ходу, что все-таки
не  отмылась  от  проклЯтых  баклажанов,  которые   €льдебранда
попросила  ее  сделать,  не сказав, кого ожидают к обеду, и что
она такаЯ стараЯ и  безобразнаЯ,  да  еще  лицо  облупилось  на
солнце,  и он навернЯка раскаетсЯ, что приехал, когда увидит ее
такою, будь она проклЯта. Ћднако, как  могла,  вытерла  руки  о
передник,  наскоро  привела себЯ в порЯдок и, призвав на помощь
всю  гордость,  с  какою  мать  родила  ее  на  свет  Ѓожий,  и
приструнив  взбесившеесЯ сердце, пошла навстречу мужчине нежной
поступью газели,  сиЯЯ  глазами,  вздернув  нос  и  всей  душою
благодарЯ  судьбу,  облегчающую  ей  возвращение  домой,  хотЯ,
разумеетсЯ, оно и не было легким, как он полагал,  потому  что,
конечно  же,  она  была счастлива с ним, конечно, однако твердо
решила сполна получить с него за все те горькие страданиЯ,  что
прикончили ее жизнь.
     Џочти  через  два  года  после  исчезновениЯ  ”ермины „асы
произошла невероЯтнаЯ случайность,  из  тех,  которые  ’рансито
Ђриса   называла   Ѓожьей  шуткой.  ”лорентино  Ђриса  спокойно
относилсЯ к изобретению кинематографа,  однако  ‹еона  Љассиани
повела  его, без особого сопротивлениЯ с его стороны, на шумную
премьеру "Љабирии", котораЯ особенно была замечательна тем, что
диалоги  к  ней  написал  поэт  ѓабриэль  „'Ђннунцио.  Ћгромный
открытый  двор  дона  ѓалилео  „аконте,  где  частенько  больше
любовались роскошным звездным небом, нежели немыми страстЯми на
экране, на этот раз был битком набит избранной публикой.  ‹еона
Љассиани, затаив дыхание, следила за экраном. ”лорентино Ђриса,
напротив,  клевал  носом,  устав  от  докучливой драмы. †енский
голос за его спиной, казалось, угадал его мысль:
     - ѓосподи, когда же кончитсЯ эта мука мученическаЯ!
     ’олько и сказала, почувствовав, видно, неловкость от того,
как прозвучал ее голос, - тогда  еще  не  ввели  моду  украшать
немые   фильмы   фортепианным  аккомпанементом,  и  в  полутьме
стрекотал  дождем  проекционный   аппарат.   ”лорентино   Ђриса
вспоминал  о  Ѓоге  только в самых трудных ситуациЯх, однако на
этот раз он возблагодарил его всей душой. €бо даже  на  глубине
двадцати  саженей под землею он тотчас же узнал бы этот голос с
глухим металлическим призвуком, который носил  в  душе  с  того
днЯ,   как  услыхал  его  под  желтым  листопадом  в  маленьком
пустынном парке: "Ђ теперь ступайте и не возвращайтесь, пока  Я
не  скажу".  Ћн  знал,  что  она  сидит  позади  него,  рЯдом с
неизбежным супругом, до него доходил мерный жар ее  дыханиЯ,  и
он  с  любовью  вдыхал воздух, очищенный этим здоровым и чистым
дыханием. ‚се последние мучительные месЯцы ему  представлЯлось,
что  личинка смерти поселилась в ней и разъедает ее изнутри, но
тут он не почувствовал этого, напротив, он ощутил ее здоровой и
Ясной, какой она была в счастливые времена, когда носила в себе
первенца,  округлившего  ее  живот  под  туникой  Њинервы.   Ћн
представлЯл ее себе так Ясно, словно. не оборачиваЯсь, видел, и
совершенно  забыл об исторических драмах, сотрЯсавших экран. Ћн
упивалсЯ доходившим до него  ароматом  ее  духов,  ее  запахом,
запахом  цветущего миндалЯ, который возвращалсЯ к нему из самых
тайников души, и сгорал от желаниЯ узнать, как, по  ее  мнению,
должны  влюблЯтьсЯ  женщины  на экране, чтобы от этой любви они
страдали меньше, чем в жизни. Ќезадолго до окончаниЯ  фильма  в
голове  у  него  торжеством сверкнула мысль: никогда в жизни он
еще не находилсЯ столь долго в такой близости от  той,  которую
так любит.
     Љогда  свет  зажегсЯ,  он подождал, пока все поднимутсЯ. €
тогда  не  спеша  поднЯлсЯ  сам  и,  словно   в   задумчивости,
обернулсЯ,  застегиваЯ  жилет,  который  всегда  расстегивал на
времЯ сеанса, и все четверо оказались так близко друг к  другу,
что  волей-неволей им пришлось поздороватьсЯ, даже если кому-то
из них этого и не хотелось. •увеналь “рбино первым поздоровалсЯ
с ‹еоной Љассиани,  которую  хорошо  знал,  и  с  присущей  ему
любезностью   пожал   руку   ”лорентино   Ђрисе.  ”ермина  „аса
улыбнулась им обоим вежливой улыбкой, вежливой и не более,  как
улыбаютсЯ тому, кого видели много раз и знают, кто они такие, а
потому не нуждаютсЯ в представлении. ‹еона Љассиани ответила со
свойственной ей. мулатке, грацией. Ђ ”лорентино Ђриса окаменел,
не знаЯ, что делать.
     Ћна  стала  совсем  другой. Ќа лице не было никаких следов
чудовищной модной болезни, как и никакой  другой,  и  тело  еще
сохранЯло  плотность  и  стройность  от  лучших времен, но было
совершенно очевидно, что два последних прожитых ею года  стоили
десЯти  трудных.  Љороткие  волосы,  упругой волной падавшие на
щеку, шли ей, однако цвет этой волны  был  уже  не  медовым,  а
алюминиевым,  а  ее  прекрасные  миндалевидные  глаза  потерЯли
половину лучистой  жизни  за  старушечьими  очками.  ”лорентино
Ђриса  смотрел,  как  она  под  руку  с  мужем  уходит в толпе,
покидавшей зал, и удивилсЯ, что она вышла на люди в  невзрачной
мантилье  и  домашних  туфлЯх  без задника. Ќо больше всего его
тронуло то, что мужу пришлось взЯть ее под руку,  чтобы  помочь
выбратьсЯ  из  зала,  и  при  этом  все равно она не рассчитала
высоты ступеньки у двери и чуть было не упала. ”лорентино Ђриса
всегда был чувствителен к подножкам,  которые  ставил  возраст.
ЋщущаЯ  себЯ  все  еще  молодым,  он  порою отрывалсЯ от чтениЯ
стихов в  парке,  чтобы  поглЯдеть  на  пожилые  пары,  которые
помогали друг другу перейти улицу, - подобные уроки жизни учили
его познавать установлениЯ и законы своей собственной старости.
‚  том возрасте, в каком находилсЯ доктор •увеналь “рбино в тот
знаменательный вечер в кино, мужчины обычно расцветают  осенней
молодостью, первые седины придают благородство их облику, и они
вдруг  опЯть становЯтсЯ блестЯщими и соблазнительными, особенно
в глазах молодых женщин,  в  то  времЯ  как  их  увЯдшим  женам
приходитсЯ  цеплЯтьсЯ  за  их  руку,  чтобы  не  споткнутьсЯ  о
собственную тень.  Ќо  проходит  еще  несколько  лет,  и  мужьЯ
внезапно  проваливаютсЯ  в  пропасть  отвратительной  старости,
разом одрЯхлев и телом  и  душой,  и  теперь  женам  приходитсЯ
водить их под руку, точно слепых, и нашептывать на ухо, дабы не
ранить  мужскую  гордость,  чтобы смотрели под ноги хорошенько,
там три, а не две ступеньки, а посреди улицы - лужа, а мешок на
тротуаре - вовсе не мешок, а мертвый нищий, и  с  таким  трудом
они   перебираютсЯ  через  улицу,  словно  это  последний  брод
последней  в  их  жизни  реки.  ”лорентино  Ђриса  столько  раз
заглЯдывал  в это зеркало, что теперь боЯлсЯ не столько смерти,
сколько этой безобразной старости, когда его станет водить  под
руку  женщина.  Ћн  знал,  что  в этот день, только в этот, ему
придетсЯ навсегда отказатьсЯ от мечты о ”ермине „асе.
     ќта встреча спугнула  мечту.  ‚место  того  чтобы  отвезти
‹еону  Љассиани  в  экипаже, он пошел пешком провожать ее через
весь старый город, где шаги на брусчатке звенели точно  конские
подковы.  €ногда  до них долетали выскользнувшие через открытые
балконы обрывки  разговоров,  постельные  откровениЯ,  любовные
рыданиЯ,  обретавшие  особый,  магический  смысл на призрачных,
пропитанных жарким ароматом жасмина  спЯщих  улочках.  €  снова
”лорентино  Ђрисе  пришлось  призвать  на помощь всю свою волю,
чтобы не открыть ‹еоне Љассиани тайну своей обузданной любви  к
”ермине  „асе.  Ћни шли рЯдом, медленным шагом, точно старинные
влюбленные, которые любЯт друг друга давно и без спешки, и  она
думала  о  прелести Љабирии, а он - о своей беде. Ќа ’аможенной
площади  какой-то  человек  пел  на  балконе,   и   пение   его
разносилось  по  всей  площади:  "Џо  синему  морю,  по  бурным
волнам". Ќа улице Љаменных ‘вЯтых, когда пришло времЯ прощатьсЯ
у ее двери, ”лорентино Ђриса попросил ‹еону Љассиани пригласить
его на рюмку коньЯку. ‚торой раз в подобной ситуации он  просил
ее об этом. ‚ первый. десЯть лет назад, она ответила ему: "…сли
ты в этот час войдешь ко мне, тебе придетсЯ остатьсЯ навсегда".
Ћн не вошел. Ќо теперь он вошел бы в любом случае, даже если бы
потом ему пришлось нарушить слово. Ќо ‹еона Љассиани пригласила
его без всЯких условий.
     …му показалось, будто он, того не чаЯ. вошел в храм любви,
которую  загасили  прежде, чем она успела родитьсЯ. Ћтец и мать
‹еоны Љассиани уже умерли, брат разбогател и жил на Љюрасао,  и
она  осталась  одна в родительском доме. ‚ прежние годы, еще не
отказавшись от надежды сделать ее своей любовницей,  ”лорентино
Ђриса,  с  согласиЯ ее родителей, приходил сюда по воскресеньЯм
и, случалось, засиживалсЯ  допоздна;  он  так  много  вложил  в
убранство этого дома, что в конце концов стал считать его почти
своим.  Ћднако  в  тот  вечер,  после  кино,  у  него  возникло
ощущение, что гостиную словно очистили от воспоминаний  о  нем.
Њебель  переставили,  на стенах висели другие олеографии, и ему
подумалось,   что   столько   осЯзаемых   перемен   произведено
исключительно  длЯ  того,  чтобы раз и навсегда стало Ясно: его
вообще никогда не было. Љот не узнал его. Ћн забыт - это задело
за живое, и он испугалсЯ: "“же и не помнит менЯ". Ћна ответила,
не обернувшись, наполнЯЯ рюмки, - пусть  не  волнуетсЯ  и  спит
спокойно, кошки вообще никого не помнЯт.
     “строившись  на  софе,  совсем  близко  друг  к другу, они
говорили о своей жизни, о  том,  что  было  до  того,  как  они
познакомились  в  один  прекрасный  день,  черт  знает когда, в
трамвае, запрЯженном мулами.  €х  жизнь  протекала  в  соседних
конторских  помещениЯх,  и  никогда прежде не говорили они ни о
чем ином,  кроме  повседневной  работы.  Ћни  разговаривали,  и
”лорентино  Ђриса  положил  ей  руку  на бедро и начал тихонько
поглаживать, с нежностью опытного совратителЯ, и она позволила,
но при этом даже не вздрогнула, хотЯ бы из вежливости.  €  лишь
когда  он  попробовал  пойти  дальше, взЯла его пытливую руку в
свою и поцеловала в ладонь.
     - ‚еди себЯ хорошо, - сказала она. - џ уже  давно  понЯла,
что ты - не тот мужчина, которого Я ищу.
     Љогда  она  была  совсем  молоденькой,  какой-то  человек,
сильный и ловкий, на молу напал на нее сзади так,  что  она  не
видела его лица, повалил, содрал одежду и овладел ею внезапно и
Яростно. ‹ежа на камнЯх, истерзаннаЯ, всЯ в порезах, она хотела
только одного: пусть он останетсЯ навсегда, чтобы умереть в его
объЯтиЯх.  Ћна  не  видела его лица, не слыхала голоса, но была
уверена, что узнает его  из  тысЯчи  на  ощупь,  по  тому,  как
поведет  он себЯ в миг любви. € с тех пор каждому, кто хотел ее
слушать, говорила: "…сли встретишь где-нибудь типа, огромного и
сильного,  который  изнасиловал  бедную  негритЯночку  на  Њолу
утопленников  пЯтнадцатого  октЯбрЯ около половины двенадцатого
ночи, скажи ему, где он может менЯ найти". Ћна говорила это уже
просто так, по привычке, и сказала это стольким, что надежд  не
осталось.  ”лорентино  Ђриса слушал эту историю много раз, как,
должно быть, слушал прощальные гудки парохода по ночам. Љ  трем
часам  ночи  они  успели  выпить по три рюмки коньЯку, и он уже
твердо знал, что он и в самом деле не тот мужчина, которого она
ждала, и был рад, что знает это.
     - Ѓраво, моЯ львица, - сказал он ей,  уходЯ.  -  Њы  убили
тигра.
     ќто  было  не  единственное, что кончилось в ту ночь. ‡лаЯ
сплетнЯ насчет  палаты  длЯ  чахоточных  разрушила  мечту,  ибо
вселила  в  него невероЯтное подозрение: ”ермина „аса - смертна
и, следовательно, может умереть раньше своего мужа.  Ђ  увидев,
как  она споткнулась, выходЯ из кино, он сделал еще один шаг по
направлению к пропасти; ему вдруг  открылось:  он,  а  не  она,
может  умереть  первым.  ќто  было  знамение,  и  одно из самых
пугающих, поскольку основывалось на реальности. Џозади остались
годы непоколебимого ожиданиЯ, годы счастливых надежд,  ныне  же
на   горизонте   не   маЯчило  ничего,  кроме  бездонного  морЯ
воображаемых болезней. трудного, каплЯ по капле, мочеиспусканиЯ
на рассвете  после  бессонной  ночи  и  смерти,  котораЯ  может
случитьсЯ  под вечер, в любой день. Ћн подумал, что каждый миг.
каждаЯ  минута  днЯ,  которые  прежде  были   ему   более   чем
присЯгнувшими  сообщниками,  теперь  вступали  в заговор против
него. Ќесколько лет назад он направлЯлсЯ  на  свидание:  сердце
его  сжималось от страха и риска; дверь оказалась незапертой, а
петли свежесмазанными,  чтобы  он  мог  войти  бесшумно,  но  в
последний  миг  он  раздумал и повернул обратно - побоЯлсЯ, что
может причинить чужой и податливой женщине непоправимый вред  -
умереть  в  ее  постели.  ’еперь  же  у него были все основаниЯ
думать, что женщине, которую он любил больше всего на  свете  и
которую  ждал  с  прошлого века до нынешнего без единого вздоха
разочарованиЯ, скорее всего, времени хватит лишь на  то,  чтобы
взЯть  его под руку и перевести через изрытую лунными кратерами
улицу и газон с растрепанными ветром маками на другую  сторону,
к тротуару смерти.
     Џо   правде  сказать,  ”лорентино  Ђриса,  по  меркам  его
времени, давно перешагнул границу старости. …му было  пЯтьдесЯт
шесть  лет,  полных  пЯтьдесЯт  шесть,  и, как он считал, полно
прожитых, ибо все они были годами любви. Ћднако ни один мужчина
его времени, боЯсь показатьсЯ смешным, не рискнул бы  выглЯдеть
молодым  в  его возрасте, даже если считал себЯ таковым или был
им на самом деле, и никто,  разумеетсЯ,  не  призналсЯ  бы  без
стыда, что тайком все еще проливает слезы из-за отказа, который
получил в прошлом веке. ќто было времЯ не длЯ молодых: в каждом
возрасте,     разумеетсЯ,     одевались    по-своему,    однако
по-стариковски начинали одеватьсЯ, едва выйдЯ из ранней юности,
и потом - до могилы. Ћдежда обозначала  не  просто  возраст,  а
достойное общественное положение. Њолодые люди, одеваЯсь как их
деды,   становились   более  респектабельными,  прежде  времени
водружаЯ на нос очки, и считалось хорошим тоном после  тридцати
ходить  с палкой. “ женщин существовало только два возраста: на
выданье, другими словами, не старше  двадцати  двух,  и  стараЯ
дева  -  кого замуж не взЯли. ‚се остальные - замужние, матери,
вдовы, бабушки - принадлежали к особому виду, и они  вели  счет
не прожитым годам, а тем, что оставались им до смерти.
     ‚  отличие  от  других  ”лорентино  Ђриса  встретил  козни
старости  с  отчаЯнным  мужеством,  хотЯ  на  его  долю  выпала
страннаЯ  участь  -  с  детства выглЯдеть стариком. ‘перва - от
бедности. ’рансито Ђриса перелицовывала и перешивала  длЯ  него
ту  одежду,  которую отец намеревалсЯ выбросить на помойку, так
что он ходил в начальную школу в сюртуках, спадавших  до  полу,
когда  он  садилсЯ, и в министерских шлЯпах, съезжавших на уши,
несмотрЯ на то что внутри, длЯ  уменьшениЯ  размера,  был  вшит
ватный валик. Ђ поскольку к тому же он с пЯти лет носил очки от
близорукости, а индейские, как у матери, волосы, жесткие, будто
конские,  стоЯли  торчком,  то в целом его облик был не слишком
светлым и радостным.  Љ  счастью,  после  стольких  неурЯдиц  с
правительством, стольких наложившихсЯ друг на друга гражданских
войн,   школьные   правила  утратили  прежнюю  строгость,  и  в
общественных школах царила полнаЯ неразбериха в  отношении  как
происхождениЯ, так и социального положениЯ учеников. ђебЯтишки,
у  которых  еще и молоко на губах не обсохло, на уроки ЯвлЯлись
пропахшие дымом, в военной форме, с заработанными под свинцовым
дождем офицерскими нашивками и  с  хорошо  различимым  уставным
оружием  у  поЯса.  ‘тоило  им  не  поладить  в  игре,  как они
принимались палить нз  оружиЯ  и  угрожали  учителЯм,  если  те
ставили  им  плохие  отметки,  а ученик третьего курса колледжа
‹а-‘алье. он же - отставной полковник милиции,  убил  выстрелом
послушника  •уана  Ћтшельника,  префекта  общины, за то, что он
сказал на уроке ‡акона Ѓожьего, что Ѓог -  член  Љонсервативной
партии.
     ‘  другой  стороны,  дети  из  обедневших знатных семейств
ходили в одежде древних принцев, а  некоторые,  совсем  бедные,
даже  босиком.  ‘ловом,  среди  всей  этой  диковинной  всЯчины
”лорентино Ђриса хотЯ и был одним из самых  диковинных,  однако
же  не  настолько,  чтобы  привлекать  к  себе  внимание. ‘амое
грубое, что ему довелось услышать, был чей-то  крик  на  улице:
"“роду  без  состоЯниЯ  -  по  силам  одни  желаниЯ". ‚о всЯком
случае, одежда, которую он стал носить из бедности, с той  поры
и  до конца жизни более всего подходила его загадочной натуре и
печальному образу.  Џолучив  первый  важный  пост  в  Љарибском
речном пароходстве, он заказал себе новый костюм по размеру, но
точно в том же стиле, в каком были сшиты костюмы, оставшиесЯ от
отца,  который  вспоминалсЯ  ему  всегда  стариком, хотЯ умер в
почитаемом возрасте •риста - тридцати трех лет от  роду.  Ћдним
словом,  ”лорентино  Ђриса  всегда  казалсЯ  старше, чем был на
самом деле. ’ак что ЯзыкастаЯ Ѓрихита  ‘улета,  его  мимолетнаЯ
возлюбленнаЯ,  обожавшаЯ  резать правду-матку, с первого же днЯ
заЯвила, что он ей больше нравитсЯ раздетым, потому что голышом
он на двадцать лет моложе.  Ћднако  он  не  знал,  что  делать,
потому   что,  во-первых,  собственный  вкус  не  позволЯл  ему
одеватьсЯ иначе, а во-вторых, потому, что никто  не  знал,  как
следует одеватьсЯ, чтобы в двадцать лет выглЯдеть моложе, разве
что  снова вытащить из комода коротенькие штанишки и матросскую
шапочку юнги. „а и сам он не  мог  уйти  от  свойственного  его
времени  представлениЯ о старости, и вполне естественен был его
ужас при виде того, как ”ермина  „аса  споткнулась,  выходЯ  из
кино:  эта треклЯтаЯ смерть, того и глЯди, бесповоротно одолеет
в его жестокой борьбе за любовь.
     „о тех пор единственным сражением, в которое  он  отчаЯнно
ввЯзалсЯ и которое бесславно проиграл, было сражение с лысиной.
‘  того  момента,  как  он  увидел первые волоски, застрЯвшие в
расческе, он понЯл, что обречен на ад, муки которого не в силах
вообразить те, кому он  не  выпал  на  долю.  Ћн  сопротивлЯлсЯ
долгие  годы.  Ќе  было  ни  одной травы, ни одного притираниЯ,
которых бы он не попробовал,  ни  одного  верного  средства,  в
которое бы не поверил, ни одной жертвы, на которую бы не пошел,
защищаЯ от ужасного опустошениЯ каждый дюйм на своей голове. Ћн
затвердил   наизусть   инструкцию  по  сельскому  хозЯйству  из
"Ѓристольского альманаха", потому что  кто-то  кому-то  сказал,
будто   бы  рост  волос  непосредственно  свЯзан  с  урожайными
циклами. Ћн сменил своего парикмахера,  к  которому  ходил  всю
жизнь и который был торжественно лысым, на недавно поЯвившегосЯ
в  городе  чужака,  стригшего  волосы  лишь  в  первую четверть
нарождающейсЯ  луны.  …два  новый  цирюльник  начал   на   деле
доказывать  легкость  своей  руки,  как  выЯснилось,  что  он -
растлитель юных  послушниц  и  его  разыскивает  полициЯ  сразу
нескольких  антильских  стран,  так  что, в конце концов, его в
кандалах увезли из города.
     ”лорентино Ђриса вырезал из газет все объЯвлениЯ длЯ лысых
и однажды наткнулсЯ в одной карибской газете на две  фотографии
одного и того же человека, и на первой он был лысый, как арбуз,
а  на  второй  -  волосатый, точно лев, - до и после применениЯ
безотказного  препарата.  Ћднако  по   истечении   шести   лет,
испробовав  на  себе  сто  семьдесЯт  два  средства,  не считаЯ
дополнительных  способов,  которые  приводились  на   этикетках
флаконов,  единственное,  чего  добилсЯ  ”лорентино Ђриса, была
экзема, смраднаЯ  и  чесоточнаЯ,  которую  монахи  с  Њартиники
называли  "северное сиЯние" за то, что в темноте она светилась.
Џод конец он проверил  на  себе  все  индейские  травы,  какими
торговали  на  городском  рынке,  и  все магические средства, а
также восточные зельЯ, что продавались  у  Џисарских  ворот,  и
когда  все-таки  понЯл,  что  все, все без исключениЯ - обман и
мошенничество, на макушке  у  него  уже  была  тонзура,  как  у
свЯтого.   ‚   нулевом  году,  в  то  времЯ  как  ’ысЯчедневнаЯ
гражданскаЯ  война  обескровливала  страну,  в   город   прибыл
итальЯнец,  изготовлЯвший парики по размеру из настоЯщих волос.
‘тоил  парик  целое  состоЯние,  и  мастер  не  брал  на   себЯ
ответственности за свое изделие более чем на три месЯца, однако
лишь   очень   немногие   состоЯтельные  обладатели  лысины  не
поддались искушению. ”лорентино Ђриса пришел одним  из  первых.
Ћн  примерил  парик, так похожий на его собственные волосы, что
он испугалсЯ, как бы  эти  волосы  в  определенные  моменты  не
начали  вставать  дыбом,  точно  его собственные, и все-таки не
сумел примиритьсЯ с мыслью, что на голове ему  придетсЯ  носить
волосы  мертвеца.  …динственное утешение: прожорливаЯ лысина не
оставила ему времени на то,  чтобы  узнать  цвет  своих  седин.
Ћднажды   какой-то   счастливый  пьЯнчужка  с  речной  пристани
бросилсЯ к нему, когда  он  выходил  из  конторы,  обнЯл  более
пылко,  чем  обычно,  и,  к вЯщей радости грузчиков снЯв с него
шлЯпу, звонко  чмокнул  в  макушку  и  заорал:  -  ЃожественнаЯ
лысина!  ‚  тот же вечер ”лорентино Ђриса, сорока восьми лет от
роду, сбрил начисто редкий пушок на висках и на  затылке,  все,
что еще оставалось у него на голове, и окончательно смирилсЯ со
своею  лысой судьбой. ‘мирилсЯ настолько, что каждое утро перед
умыванием стал покрывать пеной не только подбородок,  но  и  ту
часть  черепа,  где снова мог прорасти пушок, и опасной бритвой
сбривал все до гладкости детской попки.  ђаньше  он  не  снимал
шлЯпу  нигде, даже в конторе, - обнажить лысину, представлЯлось
ему, все равно что на людЯх показатьсЯ  нагим.  Ќо,  принЯв  ее
окончательно,   стал   приписывать   ей   те   самые   свойства
мужественности, о которых ему прежде говорили, а  он  пропускал
мимо  ушей, считаЯ это выдумками лысых. Џозднее он усвоил новую
моду - прикрывать плешь волосами, зачесанными справа, и никогда
уже этой привычки не менЯл. •отЯ и  продолжал  ходить  в  шлЯпе
всегда  одного и того же унылого стилЯ, даже когда в моду вошли
шлЯпы-канотье, получившие местное название "тортик".
     Ђ вот потерЯ зубов оказалась не  естественной  утратой,  а
результатом  халтурной  работы заезжего дантиста, который решил
вырубить с корнем  самую  обычную  инфекцию.  ”лорентино  Ђриса
испытывал  такой  ужас перед бормашиной, что не ходил к зубному
врачу, несмотрЯ  на  постоЯнную  зубную  боль,  пока,  наконец,
терпеть  стало невмочь. Њать перепугалась, услыхав, как он ночь
напролет безутешно стонет в соседней  комнате,  ей  показалось,
что   стонет   он   так,   как   в  былые  времена,  почти  уже
растворившиесЯ в тумане ее памЯти, но когда она  заставила  его
открыть  рот,  чтобы  посмотреть,  где на этот раз болит у него
любовь, то обнаружила во рту нарывы.
     „Ядюшка ‹еон XII послал его  к  доктору  ”рансису  Ђдонаю,
негру-гиганту  в  гамашах  и  штанах длЯ верховой езды, который
плавал на речных пароходах  с  целым  зубоврачебным  кабинетом,
умещавшимсЯ  в  котомках,  какие носЯт управлЯющие, да и сам он
смахивал на бродЯчего  управлЯющего  ужасами.  ‡аглЯнув  в  рот
”лорентино  Ђрисы,  он  решил,  что  надо вырвать ему все зубы,
включаЯ и здоровые, дабы раз  и  навсегда  избавить  от  всЯких
напастей.   ‚  отличие  от  того,  что  было  с  лысиной,  этот
варварский  метод  не  озаботил  ”лорентино  Ђрису,  разве  что
немного  пугало  предстоЯщее истЯзание без наркоза. Ќе была ему
противна и мысль об искусственной челюсти,  во-первых,  потому,
что  одним  из  приЯтных  воспоминаний  детства  был Ярмарочный
фокусник, который  вынимал  изо  рта  вставные  челюсти  и,  не
переставаЯ  разговаривать,  выкладывал их на стол, а во-вторых,
потому, что ставилсЯ крест на зубной боли, котораЯ мучила его с
детства так же неотступно и жестоко, как любовь. Ћн не увидел в
этом  коварного  подвоха  старости,  каким  представлЯлась  ему
лысина,   он   был   уверен,   что,  несмотрЯ  на  едкий  запах
вулканизированного каучука, сам  он  с  ортопедической  улыбкой
будет  выглЯдеть  гораздо  более  опрЯтно. €, не сопротивлЯЯсь,
отдал себЯ во власть доктора ЂдонаЯ, который терзал его  своими
щипцами без наркоза, а затем со стоицизмом тЯжелогруженого осла
перенес период заживлениЯ.
     „Ядюшка  ‹еон XII вникал во все детали операции, словно ее
производили над  ним  самим.  Ћн  испытывал  особый  интерес  к
искусственным  челюстЯм после одного из первых плаваний по реке
Њагдалене, а  виною  всему  была  его  маниакальнаЯ  страсть  к
бельканто.  Ћднажды  ночью,  в полнолуние, где-то неподалеку от
порта ѓамарра, он поспорил с немецким землемером, что  разбудит
весь   животный   мир  сельвы  неаполитанской  песней,  которую
исполнит на капитанском мостике. € чуть было  не  выиграл.  “же
слышно  было над темной рекою, как в заводЯх захлопали крыльЯми
серые  цапли,  как  забили  хвостами  кайманы  и   рыба-бешенка
заметалась,  пытаЯсь  выбратьсЯ  на  твердую землю, но вдруг на
самой верхней ноте, когда  все  боЯлись,  как  бы  у  певца  не
лопнули  от напрЯжениЯ жилы, с последним выдохом изо рта у него
выскочила искусственнаЯ челюсть и пошла на дно реки.
     Џароходу пришлось на целых три  днЯ  задержатьсЯ  в  порту
’енерифе,  пока  срочно изготавливали новые зубы. —елюсть вышла
великолепнаЯ. Ќо во времЯ  обратного  плаваниЯ,  когда  дЯдюшка
‹еон  XII  пыталсЯ объЯснить капитану, каким образом он потерЯл
искусственную челюсть, он вдохнул  всей  грудью  жаркий  воздух
сельвы  и  взЯл  самую  высокую  ноту,  на  какую был способен,
продержал  ее  сколько  мог,  до  последнего,  чтобы  вспугнуть
кайманов,  которые  грелись на солнце и, не мигаЯ, наблюдали за
проходЯщим  мимо  пароходом,  и  новаЯ  челюсть  точно  так  же
выскочила  у  него  изо  рта и ушла на дно. ‘ тех пор он держал
запасные зубы повсюду, в разных местах -  дома,  в  конторе,  в
Ящике   письменного  стола,  и  на  каждом  из  трех  пароходов
компании. € кроме того, отправлЯЯсь обедать вне дома, он уносил
в кармане, в  коробочке  из-под  таблеток  от  кашлЯ,  запасную
челюсть,  потому  что  однажды,  на  загородном обеде, он жевал
жареное мЯсо, и челюсть сломалась. ЃоЯсь, как бы  племЯнник  не
стал жертвой подобного сюрприза, дЯдюшка ‹еон XII велел доктору
Ђдонаю  изготовить  длЯ  него  сразу две искусственные челюсти:
одну из дешевых материалов, на каждый день, длЯ  пользованиЯ  в
конторе,  а  другую  -  длЯ  воскресных  и  праздничных дней, с
золотым проблеском на том зубе, что открывалсЯ в улыбке, и этот
дополнительный штрих придавал челюсти особое  правдоподобие.  €
вот  в  Џальмовое  воскресенье  ”лорентино Ђриса снова вышел на
улицу в совершенно новом обличье, с такой безупречной  улыбкой,
что  ему  показалось,  будто кто-то совершенно другой занЯл его
место в этом мире.
     ‚се это произошло вскоре после смерти  матери,  ”лорентино
Ђриса  осталсЯ в доме один. ќто было самое подходЯщее место длЯ
его образа любви, потому что дом стоЯл на  тихой  улочке,  хотЯ
многочисленные глЯдевшие на него окна соседних домов и наводили
на   мысль  о  не  меньшем  количестве  глаз,  глЯдевших  из-за
занавесок. Ћднако главной заботой ”лорентино Ђрисы было счастье
”ермины „асы, и только ее одной, и потому он предпочел потерЯть
массу возможностей за  шесть  самых  плодотворных  лет,  но  не
запЯтнать   свой   дом  другими  любовЯми.  Љ  счастью,  каждаЯ
следующаЯ ступень, на которую он поднималсЯ в Љарибском  речном
пароходстве,  давала  ему  новые  привилегии,  главным  образом
скрытые, и одна из самых полезных  -  возможность  пользоватьсЯ
конторой  по  ночам,  а  также в воскресные и праздничные дни к
удовольствию смотрителей. Ћднажды ”лорентино  Ђриса  -  он  был
тогда  первым  вице-президентом  -  начал забавлЯтьсЯ любовью с
девицей, приходившей по воскресеньЯм убирать в конторе,  и  уже
расположилсЯ  на стуле за письменным столом, а она- сверху, как
вдруг дверь отворилась. „Ядюшка ‹еон XII  заглЯнул  в  кабинет,
словно ошибсЯ дверью, и уставилсЯ поверх очков на перепуганного
племЯнника.  "—ерт  возьми!  - проговорил дЯдюшка без малейшего
удивлениЯ. - Ќеуемный ходок,  весь  в  папашу!"  €  прежде  чем
закрыть дверь, сказал, устремив взглЯд в пустоту:
     - Ђ  вы,  сеньорита, продолжайте, не беспокойтесь. ЉлЯнусь
честью, Я не видел вашего лица.
     Ѓольше он об этом не говорил, однако всю следующую  неделю
”лорентино Ђрисе работать было невозможно. ‚ понедельник толпою
ввалились   электрики   и   установили   на  потолке  лопастной
вентилЯтор. ‡атем без  предупреждениЯ  Явились  замочники  и  с
военным  грохотом  поставили  на  двери засов, чтобы можно было
запиратьсЯ изнутри. Џриходили столЯры и, ни  слова  не  говорЯ,
что-то  измерЯли,  за ними обойщики приносили образцы кретона и
смотрели, подходЯт ли они к цвету стен, и на  следующей  неделе
через  окно втащили - поскольку не проходила в дверь - огромную
двуспальную софу с обивкой в вакхических цветах. ђаботали они в
самое непредсказуемое времЯ  и  с  настойчивостью,  котораЯ  не
выглЯдела  случайной,  а каждому, кто возражал, говорили одно и
то же: "Џриказ  ѓенеральной  дирекции".  ”лорентино  Ђриса  так
никогда  и  не  узнал,  было  ли  это  вторжение любезностью со
стороны дЯдюшки, следившего за неуемной любовной  деЯтельностью
племЯнника,  или  же  то  был  свойственный  только  ему способ
указать  племЯннику  на  недозволенность  его   поведениЯ.   „о
истинной  причины он не додумалсЯ, а истина состоЯла в том, что
дЯдюшка ‹еон XII желал его поощрить, поскольку и до него  дошел
слушок,  будто  склонности  племЯнника  отличны от тех, к каким
привержено большинство мужчин, и это его чрезвычайно  заботило,
ибо мешало сделать своим преемником.
     ‚  отличие  от  своего  брата,  ‹еон  XII  ‹оайса прожил в
прочном браке  шестьдесЯт  лет  и  всегда  похвалЯлсЯ,  что  по
воскресеньЯм  не  работает. “ него было четверо сыновней и одна
дочь, и всех их он готовил в наследники своей империи, но жизнь
уготовила ему долю, котораЯ была уделом расхожей литературы его
времени, но никто не думал, что такое случаетсЯ  в  жизни:  все
четыре   сына   умерли   один  за  другим,  едва  успев  занЯть
руководЯщие посты, а дочь оказалась начисто лишенной  призваниЯ
к  речному  делу  и  предпочла  умереть,  созерцаЯ из окошка, с
высоты пЯтидесЯти метров, суда на ѓудзоне. ђазумеетсЯ,  хватало
таких,  кто  за верное выдавал россказни, будто бы этот мрачный
”лорентино Ђриса, со своим вампирским зонтиком,  не  осталсЯ  в
стороне от того, что произошло сразу столько случайностей.
     Љогда дЯдюшка отошел от дел - не по собственной воле, а по
предписанию врачей, - ”лорентино Ђриса начал ощутимо жертвовать
своими  воскресными  любовными  занЯтиЯми. Ћн стал сопровождать
дЯдюшку в его загородный приют на одном из первых поЯвившихсЯ в
городе автомобилей, у  которого  рычаг  управлениЯ  имел  такую
отдачу,  что  первому  шоферу  оторвало руку. Ћни разговаривали
часы напролет, отрешенно лежа в гамаке, на шнурах которого было
вышито дЯдюшкино имЯ, и повернувшись спиною к морю, в старинном
имении с рабами, где с террас, сплошь в  цветущих  астромелиЯх,
видны  были  заснеженные горные хребты. ”лорентино Ђрисе всегда
трудно было  говорить  с  дЯдюшкой  о  чем-нибудь  ином,  кроме
речного  судоходства,  особенно  в  эти  долго  не  наступавшие
вечера, где смерть всегда была невидимым гостем. „Ядюшку  ‹еона
XII  постоЯнно мучила одна забота - чтобы речное судоходство не
попало  в  руки  дельцов,  свЯзанных  с  крупными  европейскими
объединениЯми. "ђечное судоходство всегда было в руках у крутых
людей,  -  говорил  он.  -  …сли  же им завладеют эти хлыщи, то
кончитсЯ тем, что опЯть подарЯт его немчуре". Ћпасение исходило
из его политических взглЯдов, которые он  высказывал  кстати  и
некстати.
     - ‘коро мне стукнет сто лет, Я видел всЯкие перемены, даже
светила  перемещались  во ‚селенной, и только одного не видел -
перемен в этой стране, - говорил  он.  -  €  конституции  новые
принимают,  и  законы  всЯкие,  и  войны  начинаютсЯ каждые три
месЯца, а все равно - живем, как прежде, в Љолонии.
     ‘воим братьЯм-масонам,  приписывающим  все  зло  поражению
федерализма,  он  отвечал:  "’ысЯчедневнаЯ война была проиграна
двадцать три года  назад,  в  войне  семьдесЯт  шестого  года".
”лорентино Ђриса, чье безразличие к политике приближалось почти
к  абсолютному,  слушал  эти разглагольствованиЯ, звучавшие все
чаще,  как  слушают  шум  морЯ.  —то  же   касаетсЯ   политики,
проводимой   компанией,  то  он  был  Ярым  ее  противником.  ‚
противоположность дЯдюшке, он  считал,  что  положение  речного
пароходства,  находившегосЯ  на  грани  краха, можно поправить,
лишь произвольно отказавшись от монополии на  суда  с  паровыми
котлами,   предоставленной   Љарибскому   речному   пароходству
Ќациональным конгрессом на девЯносто девЯть лет  и  один  день.
„Ядюшка  возражал:  "ќти  идеи  тебе вбивает в голову моЯ тезка
‹еона - ее анархические новации". Ћднако это  было  верно  лишь
наполовину.  ‘вои  доводы  ”лорентино  Ђриса основывал на опыте
немецкого коммодора •уана  Ѓ.  ќлберса,  который  погубил  свой
благородный   талант  непомерными  честолюбивыми  замыслами.  Ђ
дЯдюшка  считал,  что  поражение  ќлберса  свЯзано  не  с   его
достоинствами,  а  с  тем,  что  тот  взЯл  на  себЯ нереальные
обЯзательства, равноценные ответственности за всю  национальную
географию: короче, он взЯлсЯ осуществлЯть судоходство на реке и
содержать  все  портовые  сооружениЯ,  подъездные  пути к ним и
транспортные средства. Љ  тому  же,  говорил  он,  злокозненнаЯ
оппозициЯ    президента   ‘имона   Ѓоливара   оказалась   делом
нешуточным.
     Ѓольшинство  компаньонов  смотрели  на  их  спор  как   на
супружескую  перепалку,  в которой обе стороны по-своему правы.
“прЯмство старика представлЯлось им естественным не потому, что
в  старости  он  стал  меньшим  выдумщиком  и  фантазером,  как
довольно  часто говорили, просто дЯдюшка считал, что отказатьсЯ
от монополии -  все  равно  что  выбросить  на  помойку  трофеи
исторической  битвы,  в  которую  они  с  братьЯми  вступили  в
героическую  пору,   один-на-один,   против   могущественнейших
противников  в  мире. Ђ потому никто не воспротивилсЯ, когда он
закрепил свои права таким образом, что их нельзЯ  было  тронуть
прежде,  чем  он уйдет из этого мира. € вдруг неожиданно, когда
”лорентино Ђриса уже сложил оружие, под вечер, в своем  имении,
дЯдюшка  ‹еон XII дал согласие на отказ от вековой привилегии с
единственным неизменным условием - не  делать  этого,  пока  он
жив.
     ќто  был заключительный акт. Ѓольше о делах он не говорил,
не позволЯл обращатьсЯ к нему за советами,  но  не  потерЯл  ни
единого  завитка  со своей великолепной царственной головы и ни
грамма светлого разума, однако сделал все возможное, чтобы  его
не  видел  никто,  кто  бы  мог  его  пожалеть. „ень за днем он
созерцал вечные снега, сидЯ на террасе, медленно покачиваЯсь  в
венском  кресле-качалке  подле  столика,  на  котором  служанки
постоЯнно поддерживали горЯчей посудину с черным кофе, а  рЯдом
стоЯл   стакан   с   содовой   водой,  где  покоились  две  его
искусственные челюсти, кои он надевал, только принимаЯ  гостей.
‚иделсЯ  он  лишь  с немногими своими друзьЯми, и разговаривали
они исключительно о далеком прошлом, когда еще не было в помине
речного судоходства. Ћднако поЯвилась  новаЯ  тема:  он  хотел,
чтобы  ”лорентино  Ђриса  женилсЯ.  Ћн  высказал  свое  желание
несколько раз, всегда одним и тем же образом.
     - Ѓудь Я на пЯтьдесЯт лет моложе,  -  говорил  он,-  Я  бы
женилсЯ  на  моей  тезке ‹еоне. ‹учшей жены представить себе не
могу.
     ”лорентино Ђрису  бросало  в  дрожь  при  мысли,  что  его
многолетние  труды  могут пойти прахом в последний момент из-за
этого непредвиденного обстоЯтельства. Ћн был  готов  отказатьсЯ
от  всего, выкинуть за борт все, умереть, но только не потерЯть
”ермину „асу. Љ счастью, дЯдюшка ‹еон XII не  настаивал.  Љогда
ему  исполнилось  девЯносто  два  года,  он назначил племЯнника
единственным наследником и удалилсЯ от дел.
     есть месЯцев спустЯ, с единодушного согласиЯ компаньонов,
”лорентино Ђриса  стал  президентом  ѓенерального  правлениЯ  и
генеральным  директором.  ‚ день назначениЯ, после шампанского,
старый лев в отставке, попросив  извинениЯ  за  то,  что  будет
говорить,  не  подымаЯсь  из  качалки, сымпровизировал короткую
речь, более походившую на элегию.  Ћн  сказал,  что  жизнь  его
началась   и   закончилась   двумЯ   ниспосланными  провидением
событиЯми. Џервое - Ћсвободитель оперсЯ на его руки в  ’урбако,
отправлЯЯсь  в  свое горестное путешествие к смерти. € второе -
он нашел,  вопреки  всем  препЯтствиЯм,  чинимым  ему  судьбой,
достойного  преемника  своего  дела.  €  закончил,  стараЯсь по
возможности не драматизировать:
     - …динственнаЯ серьезнаЯ неудача моей жизни: мне,  певшему
на стольких похоронах, не дано спеть на собственных.
     ‡аключил  он  торжественную  церемонию,  конечно же, арией
"Џрощание с жизнью" из оперы "’оска".