. Ћднажды утром,
разводЯ известку,  ќрендира услышала звуки струн, льющиесЯ прозрачным светом
в слепЯщую пустыню. ‡ачарованнаЯ,  она  заглЯнула  в огромную пустую залу  с
голыми  стенами  и  большими  окнами,  через  которые  врывалсЯ и  застывал,
отстоЯвшись, Ясный сиЯющий июнь, а посреди залы прекраснаЯ монахинЯ, которую
ќрендира никогда раньше не видела, играла  на клавесине пасхальную ораторию.
‡атаив  дыхание,  с душой  напрЯженной, как струна, ќрендира слушала музыку,
пока  не зазвонил  колокол,  созывающий  к трапезе.  Џосле обеда,  отбеливаЯ
ступени  кистью  из  дрока,  она  дождалась  момента,  когда кончилсЯ  поток
послушниц,  и в первый  раз с тех пор, как очутилась в монастыре,  оставшись
одна там, где ее никто не мог услышать, произнесла вслух:
     - џ счастлива.
     ’аким образом, бабушке уже нечего было и надеЯтьсЯ, что ќрендира убежит
и вернетсЯ к ней, однако, не знаЯ  того, бабушка все с тем же твердокаменным
упорством  продолжала  осаду до  ’роицына  днЯ.  Ђ  миссионеры в  это  времЯ
прочесывали пустыню,  преследуЯ незамужних  беременных женщин и заставлЯЯ их
выходить  замуж.  ‚  сопровождении  четырех  хорошо  вооруженных  солдат,  с
огромным сундуком, полным  всЯкого  хлама, они добирались на  своем  дрЯхлом
грузовичке до  самых  заброшенных  деревень. ’руднее всего в  этой охоте  на
индейцев  было  добитьсЯ  согласиЯ  женщин,  сопротивлЯвшихсЯ  воле   Ѓожией
самоочевидным доводом,  состоЯвшем в том,  что мужчины  охотно  пользовались
правом возлагать на законных  жен  самую тЯжелую работу, в то времЯ как сами
дрыхли  в  гамаках.  Џоэтому пришлось действовать  хитростью, сдабриваЯ не в
меру   горькую  милость  Ѓожию  сиропом   индейского   Языка,  однако  самые
шельмоватые  в  конце  концов  уступали,  только когда видели  пару  сережек
сусального золота.  ‡аручившись  согласием женщин,  мужчин ударами  приклада
выгонЯли  из   гамаков   и   свЯзанными  увозили   в   грузовике   навстречу
насильственному браку.
     Ќесколько дней  наблюдала бабушка за  тем, как нагруженный  беременными
индианками  грузовик  подъезжает  к монастырю,  но  мысль  использовать  это
обстоЯтельство не приходила ей в голову.  Ћзарение  пришло именно  в ’роицын
день, когда бабушка  услышала  взрывы  петард, перезвон колоколов  и, увидев
нищую,  но  веселую   толпу,  спешившую  на  празднество,  различила  в  ней
беременных женщин  в свадебных  венках и со  свечами,  ведущих  под  руку  к
общественному алтарю  случайных, но в  будущем законных  супругов.  ‚  конце
процессии  она  заметила  юношу,   в   лохмотьЯх,  с  невинным  взглЯдом   и
подстриженными  в  кружок  волосами, который  нес большую пасхальную  свечу,
украшенную шелковым бантом. Ѓабушка подозвала его.
     -  Џослушай, сынок,  - сказала она звонко, -  что  тебе  делать в  этой
толкучке?
     ћноша,  чувствуЯ себЯ  неловко из-за  свечи и лошадиных зубов, мешавших
ему закрыть рот, ответил:
     - Ћтцы поведут менЯ к первому причастию.
     - ‘колько тебе заплатили?
     - ЏЯть песо.
     Ѓабушка вытащила из внутреннего кармана пачку банкнотов. ћноша взглЯнул
на нее с удивлением.
     -  џ  дам  тебе двадцать, -  объЯснила  бабушка.  -  Ќо  только  не  за
причастие, а за то, что ты женишьсЯ.
     - Ђ на ком?
     - Ќа моей внучке.
     ‚от так  на монастырском дворе,  все в том же арестантском  балахоне  и
кружевной  мантилье,  подаренной послушницами, обручилась  ќрендира, не знаЯ
даже имени подкупленного бабушкой жениха. Ћна превозмогла адскую  боль, стоЯ
на коленЯх на каменном полу, вынесла едкую, козлиную вонь двухсот беременных
невест,  стерпела  бичующую  латынь  посланиЯ свЯтого  Џавла, вколоченную  в
стоЯчий полуденный воздух, сохранЯЯ при  этом неЯсную  надежду,  потому  что
монахи, не знаЯ,  как противитьсЯ  ловкой и неожиданно подстроенной свадьбе,
обещали предоставить  ей последнюю возможность задержатьсЯ  в монастыре.  Ќо
все  же  в   конце  церемонии  в  присутствии  папского  префекта,  военного
алькальда,   стрелЯвшего   по   облакам,   своего  новоиспеченного  мужа   и
невозмутимой  бабушки  -  ќрендира снова  оказалась  во  власти  наваждениЯ,
преследовавшего  ее  со днЯ  поЯвлениЯ  на  свет. €  когда наконец спросили,
каково ее доподлинное независимое и  окончательное решение, она  отвечала не
колеблЯсь:
     - џ хочу уехать, - и, указываЯ на мужа, добавила:
     - Ќо только не с ним, а с бабушкой.

        ***

     “лисс провел  целый день  в  безуспешных  попытках  стащить апельсин из
отцовского  сада: отец  не  спускал  с  него  глаз  все то  времЯ,  пока они
подстригали больные деревьЯ,  да к  тому  же мать  следила за  ним из  дома.
Џоэтому ему пришлось отложить  задуманное по крайней мере до следующего днЯ,
и скрепЯ  сердце  он продолжал  помогать  отцу,  пока  не  было  подстрижено
последнее дерево.
     ‚ молчаливом и таинственном, широко раскинувшемсЯ саду стоЯл деревЯнный
дом с латунной крышей, медными  сетками на  окнах и большой, поставленной на
сваи  террасой  с  первобытными   пышноцветущими  растениЯми.  Њать  “лисса,
приложив к вискам благовонные листьЯ, облегчающие головную боль,  полулежала
в  качалке на террасе, и ее взглЯд чистокровной  индианки как незримый  сноп
света  преследовал сына в самых  укромных уголках апельсиновых зарослей. Ћна
была  очень  красива,  намного  моложе мужа и  не  только  продолжала носить
племенной нарЯд, но была посвЯщена в самые древние тайны своего рода.
     Љогда,  несЯ  садовые  ножницы, “лисс вернулсЯ  в дом,  мать  попросила
подать ей послеобеденное лекарство, стоЯвшее рЯдом на столике. Љак только он
прикоснулсЯ  к стакану  и пузырьку, они тут  же изменили  цвет.  ‡абавлЯЯсь,
“лисс дотронулсЯ до стеклЯнного кувшина, стоЯвшего между стаканами, и кувшин
поголубел. Њать глЯдела на него,  принимаЯ лекарство, и, уверившись, что это
не бред, спросила сына на гуахиро:
     - „авно это с тобой?
     -  ‘ тех пор как  мы вернулись из пустыни,  -  тоже по-индейски ответил
“лисс. - Ќо менЯет цвет только стекло.
     ‚ подтверждение он коснулсЯ по очереди всех стоЯвших на столе стаканов,
и все они стали разноцветными.
     - ’акое бывает только из-за любви, - сказала мать. - Љто она?
     “лисс промолчал. …го отец, не знавший индейского Языка, проходил в этот
момент по террасе с апельсиновой веткой в руках.
     - Ћ чем вы? - спросил он “лисса по-голландски.
     -  Ќи  о  чем   особенном,  -  ответил  “лисс.  Њать  “лисса  не  знала
голландского. Љогда муж ушел в дом, она спросила сына по-индейски:
     - —то он тебе сказал?
     - Ќичего  особенного,  - ответил  “лисс. ‚ойдЯ  в дом, отец  скрылсЯ из
виду, но скоро показалсЯ в окне кабинета. Њать, оставшись наедине с “лиссом,
настойчиво переспросила:
     - ‘кажи мне, кто она.
     - Ќикто, - отвечал “лисс.
     Ћн говорил рассеЯнно, с  интересом  наблюдаЯ  за тем, что делает отец в
кабинете. Ћн видел, как тот, положив  апельсины  на сейф,  набирает шифр. Ќо
пока он следил за отцом, мать следила за ним.
     - ’ы давно не ешь хлеба, - заметила она.
     - Њне не хочетсЯ.
     ‹ицо матери неожиданно оживилось.
     - Ќе правда, - сказала она, -  просто ты болен любовью, а такие больные
не могут есть хлеб. - ‚ ее голосе и взглЯде  чувствовалась уже не мольба,  а
угроза.
     - ‹учше  признайсЯ,  кто она,  - сказала индианка, - а не то Я заставлю
тебЯ принЯть несколько стерилизующих ванн.
     Ђ в это времЯ голландец открыл сейф, положил в, него  апельсины и снова
запер бронированную дверь. “лисс отошел от окна и раздраженно сказал:
     - џ уже тебе говорил - никто. …сли не веришь, спроси у папы.
     ѓолландец показалсЯ  в  дверЯх  кабинета, раскуриваЯ  свою  капитанскую
трубку  и   зажав   под  мышкой  растрепанную   Ѓиблию.  †ена  спросила  его
по-испански:
     - Љого вы встретили в пустыне?
     - Ќикого,  -  ответил ей муж, пребывающий в легкой задумчивости. - …сли
не веришь, спроси у “лисса.
     Ћн уселсЯ в глубине коридора, потЯгиваЯ трубку,  пока  она  не погасла.
’огда он наугад раскрыл Ѓиблию и около двух часов декламировал беспорЯдочные
отрывки на звучно льющемсЯ голландском Языке.
     ЌапрЯженные  раздумьЯ  не давали “лиссу  уснуть до полуночи. Џотом  еще
целый час он ворочалсЯ в  гамаке,  пытаЯсь справитьсЯ с  болью воспоминаний,
пока сама эта боль не придала ему сил и решимости. ’огда он надел ковбойские
штаны,  рубашку из  шотландки и  ботинки длЯ верховой  езды и, выпрыгнув  их
окна, убежал из  дома на  грузовике,  груженном  птичьими клетками. ЏроезжаЯ
через  сад, он сорвал три спелых  апельсина, которые ему  не удалось украсть
днем.
     Ћстаток ночи он ехал по пустыне, а под утро начал спрашивать в деревнЯх
и  на фермах об  ќрендире,  но никто  ничего  толком не  знал.  Ќаконец  ему
сообщили, что она движетсЯ вслед за предвыборным  кортежем  сенатора Ћнесимо
‘анчеса, который в тот день ожидалсЯ в  Ќовой  Љастилии. Ќо “лисс застал его
не  там,  а  в соседней деревне, да  и ќрендиры с ним уже не было,  так  как
бабушка  раздобыла  все-таки письмо, собственноручно написанное сенатором, в
котором он  поручалсЯ за  ее  нравственность и которое  открывало перед  ней
самые неприступные двери. Ќа третий день “лисс  повстречал почтальона, и тот
указал ему нужное направление.
     - Ћни едут к  морю, -  сказал он.  - € поторопись, потому  что  чертова
старуха думает перебратьсЯ на остров Ђруба.
     —ерез  полднЯ “лисс увидел вдали  большой  потрепанный шатер, купленный
бабушкой  у прогоревшего цирка. ‘транствующий фотограф,  убедившись, что мир
действительно не  так велик,  как  ему  казалось, вернулсЯ к бабушке и вновь
развесил перед шатром свои  идиллические занавеси. ѓруппа трубососов пленЯла
клиентов ќрендиры томным вальсом.
     “лисс  выстоЯл  очередь  и  вошел, пораженный прежде  всего чистотой  и
порЯдком внутри  шатра. Ѓабушкина кровать снова обрела свое вице-королевское
великолепие,  статуЯ ангела  стоЯла, как  и  полагаетсЯ,  рЯдом с похоронным
саквоЯжем  Ђмадисов,  а  ко всему этому  добавилась  еще цинковаЯ  ванна  на
львиных лапах.  ЋбнаженнаЯ ќрендира лучилась мирной детской беззаботностью в
рассеЯнном свете шатра. Ћна спала с открытыми глазами. ‘тоЯ  рЯдом и держа в
руке апельсины, “лисс заметил, что она смотрит на него, не видЯ  его.  ’огда
он  провел рукой  перед ее  глазами и позвал именем, которое  изобрел, чтобы
думать о ней:
     - Ђриднере.
     ќрендира  проснулась.  Ћна  понЯла,  что  лежит  перед  “лиссом  голаЯ,
сдавленно вскрикнула и с головой спрЯталась под простыню.
     - Ќе смотри на менЯ, - сказала она. - џ ужасно выглЯжу.
     - ’ы такого же цвета, как апельсин, - ответил “лисс. Ћн поднес плоды  к
ее глазам, чтобы она сравнила. - Џосмотри.
     ќрендира выглЯнула из-под простыни  и убедилась,  что ее кожа такого же
цвета, как апельсины.
     - ‘егоднЯ Я не хочу, чтобы ты оставалсЯ, - сказала она.
     -  џ пришел, только  чтобы  показать  тебе  это, сказал “лисс, -  глЯди
внимательно.
     Ћн впилсЯ ногтЯми в апельсин, разломил его пополам и  показал ќрендире:
в самую сердцевину врос чистой воды бриллиант.
     - ’акие апельсины мы и везли к границе, - сказал “лисс.
     - Ќо это настоЯщие апельсины, - воскликнула ќрендира.
     - Љонечно, - улыбнулсЯ “лисс. - €х выращивает папа.
     ќрендира  не  могла поверить. Ћна  открыла  лицо,  взЯла  бриллиант  и,
пораженнаЯ, стала его рассматривать.
     - ‘ тремЯ такими штуками мы сможем объехать весь свет, - сказал “лисс.
     ќрендира уныло протЯнула ему бриллиант. “лисс настаивал.
     - Љ тому же у менЯ есть грузовик. € потом... глЯди! -  Ћн вытащил из-за
пазухи старинный пистолет.
     - џ смогу уехать только через десЯть лет, - ответила ќрендира.
     - “едешь раньше,  - сказал “лисс.  -  ‘егоднЯ ночью,  когда уснет белый
кит, Я буду там, снаружи, и закричу как сова.
     ЏодражаЯ сове, он крикнул, да так натурально, что глаза ќрендиры первый
раз улыбнулись.
     - ќто моЯ бабушка, - сказала она.
     - Љто, сова?
     - Љит.
     Ћба   рассмеЯлись   путанице,  но   ќрендира  вернулась  к  прерванному
разговору:
     - Ќикто никуда не может поехать без разрешениЯ своей бабушки.
     - …й ничего не надо говорить.
     - ‚се равно она узнает, - сказала ќрендира. - Ћна все видит во сне.
     - Љогда  ей  приснитсЯ, что  ты  уехала,  мы  будем уже  по ту  сторону
границы. Њы перейдем ее, как контрабандисты... - ответил “лисс.
     ЏытаЯсь  воодушевить  ќрендиру своей  отвагой, он  выхватил  пистолет с
легкостью кинематографического налетчика и  стал подражать звукам выстрелов.
ќрендира не сказала ни да ни нет, но глаза ее  вздохнули, и  на прощание она
поцеловала “лисса.
     ђастроганный, “лисс прошептал:
     - ‡автра мы увидим корабли.
     ‚  тот вечер, немного позже семи, когда  ќрендира  причесывала бабушку,
снова   подул   злосчастный   ветер.    €ндейцы-носильщики   и   музыкальный
распорЯдитель, укрывшись в шатре, ждали, когда с ними рассчитаютсЯ.
     Ѓабушка, пересчитав банкноты в стоЯщем рЯдом с ней сундуке и сверившись
с приходно-расходной книгой, вручила деньги главному индейцу.
     -  ‡начит, так, - сказала  она. - „вадцать песо  в неделю минус  восемь
питание, минус  три вода, пЯтьдесЯт  сентаво новые  рубашки, - итого  восемь
пЯтьдесЯт. Џересчитай хорошенько.
     ѓлавный пересчитал деньги, и индейцы ушли, кланЯЯсь:
     - ‘пасибо, бледнолицаЯ.
     Џодошла очередь заведующего музыкой. Ѓабушка снова сверилась с книгой и
обратилась к фотографу, ставившему на объектив гуттаперчевые заплаты.
     - ’ак что  решим? - спросила она. -  Ѓудешь  платить четверть стоимости
музыки или нет? ЋтвечаЯ, фотограф даже не поднЯл головы:
     - Ќа снимках музыка не выходит.
     - Ќо из-за нее людЯм хочетсЯ сниматьсЯ, - возразила бабушка.
     -  Ђ  вот и нет, - сказал фотограф. - Ћна напоминает им  об умерших,  и
потому все выходЯт на карточках с закрытыми глазами.
     Њузыкальный распорЯдитель вмешалсЯ.
     - ‡акрывают глаза не из-за музыки, - сказал он, - а из-за вспышки.
     -  Ќет, из-за  музыки, -  настаивал  фотограф.  Ѓабушка  положила конец
спорам.
     - Ќе будь дуралеем,  - сказала она фотографу. - Џосмотри, как идут дела
у сенатора Ћнесимо ‘анчеса, и все потому, что он возит с собой музыкантов. -
€ категорически заключила:
     - Љороче, либо плати свою часть, либо иди своей дорогой. Ќесправедливо,
что весь груз расходов ложитсЯ на плечи этой беднЯжки.
     - џ пойду своей дорогой, - сказал  фотограф. - ‚ конце концов, Я прежде
всего художник.
     Ѓабушка  пожала плечами и занЯлась музыкантом. Ћна протЯнула  ему пачку
банкнотов: ровно столько, сколько было указано в книге.
     - „вести пЯтьдесЯт четыре пьесы, - сказала она, -  по пЯтьдесЯт сентаво
каждаЯ,  плюс  тридцать две  в  воскресные и праздничные дни  по  шестьдесЯт
сентаво, итого сто пЯтьдесЯт шесть двадцать.
     Њузыкант не взЯл деньги.
     - €того сто восемьдесЯт два сорок, - сказал он. - ‚альсы дороже.
     - ќто почему?
     - Џотому, что они самые грустные, - ответил музыкант.
     Ѓабушка заставила его взЯть деньги:
     - ‹адно, на  будущей  неделе  ты сыграешь две веселые  вещи  за  каждый
вальс, и мы в расчете.
     Њузыкант не  понЯл  бабушкиной  логики,  но, ломаЯ голову над  заданной
головоломкой, принЯл деньги.
     ‚ этот момент обезумевший ветер  чуть не  сорвал  шатер, и во  внезапно
наступившем затишье прозвучал отчетливо и мрачно крик совы.
     ќрендира не знала,  как скрыть  свое  беспокойство.  Љогда  она заперла
сундук  с  деньгами,  спрЯтала  его  под кроватью и,  дрожа,  протЯнула ключ
бабушке, та понЯла, что ќрендире страшно.
     - Ќе бойсЯ, - сказала она. - ‚ ветреные ночи всегда кричат совы.
     Ћднако в  ее  голосе  уже  не  было  такой  же уверенности,  когда  она
обратилась к фотографу, тащившему к выходу свой аппарат.
     - …сли хочешь, оставайсЯ до утра, - сказала она. - ќтой ночью смерти не
спитсЯ.
     ”отограф,  тоже   слышавший  крик  совы,   все-таки  не  изменил  своих
намерений.
     -  ЋставайсЯ, сынок, - настаивала бабушка. - •отЯ бы  потому, что  Я  к
тебе хорошо отношусь.
     - Ќо за музыку Я платить не буду, - сказал фотограф.
     - Ќет, - ответила бабушка. - ’ак не пойдет.
     - ‚идите? - сказал фотограф. - Ќикого вы не любите.
     Ѓабушка побледнела от гнева.
     -  Ќу  и  проваливай,  -  сказала  она.  -  Ќедоносок.  …е  так  задело
оскорбление,  что, пока  ќрендира  готовила  ее  ко сну,  она  на  все  лады
продолжала ругать фотографа. "Џащенок,  -  ворчала  она. - —то  этот ублюдок
понимает в чужом  сердце!"  ќрендира не  обращала  на  нее вниманиЯ, мучимаЯ
неуверенностью,  а в затишье сова с прежней настойчивостью звала ее. Ќаконец
бабушка улеглась, соблюдаЯ  строгий ритуал, принЯтый  в древнем особнЯке, и,
пока внучка обмахивала ее  веером, переборола в себе  злобу и вновь вдохнула
кристальный воздух воспоминаний.
     -  ЏридетсЯ тебе встать  пораньше, - сказала  она затем, - и вскипЯтить
мне настой длЯ ванны до того, как придет народ.
     - •орошо, бабушка.
     -  ‚ оставшеесЯ времЯ выстирай грЯзное белье индейцев, тогда на будущей
неделе мы сможем еще с них высчитать.
     - •орошо, бабушка.
     - € спи не спеша, чтобы не устать, ведь  завтра четверг - самый длинный
день недели.
     - •орошо, бабушка.
     - € покорми страуса.
     - •орошо, бабушка, - сказала ќрендира.
     Ћна положила веер  у  изголовьЯ кровати и зажгла  две свечи  на  алтаре
перед сундуком с покойниками. “же уснув, бабушка отдала запоздалый приказ:
     - Ќе забудь зажечь свечи Ђмадисам.
     - •орошо, бабушка.
     ќрендира  знала,  что, начав бредить,  бабушка  уже  не  проснетсЯ. Ћна
услышала  вой  ветра,  кружащего у  шатра, но и на этот раз не почувствовала
дуновениЯ  близкой  беды.  Ћна  выглЯнула  в  темноту,  подождала,  пока  не
прокричит сова, и в конце концов жажда свободы преодолела бабушкины чары.
     Ќе успела  она  сделать и  пЯти  шагов,  как  наткнулась на  фотографа,
прилаживающего свои  пожитки  к  багажнику  велосипеда.  …го заговорщическаЯ
улыбка успокоила ќрендиру.
     -  Ќичего  не знаю, ничего не  видел и  за  музыку  не плачу, -  сказал
фотограф.
     € напутствовал  ее вселенским  благословением. Ћкончательно  решившись,
ќрендира помчалась в пустыню и скрылась в  бушующей тьме,  откуда доносились
крики совы.
     Ќа этот раз бабушка без промедлениЯ прибегла к  помощи властей. ‚ шесть
часов утра командир местного резерва выскочил из гамака, как только  бабушка
сунула ему под нос письмо сенатора. ‚ дверЯх дожидалсЯ отец “лисса.
     -  Љакого черта вам нужно, чтобы Я его читал, если Я не умею читать,  -
заорал комендант.
     -  ќто  рекомендательное письмо сенатора  Ћнесимо  ‘анчеса,  -  сказала
бабушка.
     Ѓез дальнейших  расспросов  комендант  сорвал со стены висевшую рЯдом с
гамаком  винтовку и начал выкрикивать приказы своим  подчиненным. —ерез пЯть
минут все уже сидели в  джипе,  летевшем  по направлению к границе навстречу
ветру, стиравшему следы беглецов. Ќа переднем сиденье рЯдом с водителем ехал
комендант. ‘зади сидели  бабушка  с голландцем, и на обеих подножках  висели
вооруженные солдаты.
     Ќеподалеку  от  деревни  они  задержали  колонну  грузовиков,  покрытых
прорезиненным  брезентом. Ќесколько мужчин, прЯтавшихсЯ в кузове, приподнЯли
брезент и навели на джип  винтовки и пулеметы. Љомендант спросил у водителЯ,
ехавшего первым, не видел ли тот грузовика с птицами.
     ‚место ответа водитель тронул с места.
     - Њы не шпики, - сказал он возмущенно. - Њы контрабандисты.
     Љомендант  увидел совсем рЯдом  вороненые стволы пулеметов и, улыбаЯсь,
поднЯл руки.
     - •оть бы посовестились разъезжать средь бела днЯ, - крикнул он вслед.
     Љ заднему борту последнего грузовика был привешен плакат: "Њои  мысли о
тебе, ќрендира".
     Џо мере продвижениЯ к северу  ветер становилсЯ все суше, солнце злее, и
от жары и пыли дышать в закрытом джипе стало трудно.
     Ѓабушка  первой  заметила  фотографа:  он  крутил   педали   в  том  же
направлении, в  каком мчались они, и  от солнечного удара  его спасал только
повЯзанный на голову носовой платок.
     - ‚от он, - показала она. - Ћн был сообщником. Ќедоносок.
     Љомендант приказал одному из солдат с подножки занЯтьсЯ фотографом.
     - ‡адержи и жди нас здесь, - сказал он. - Њы еще вернемсЯ.
     ‘олдат спрыгнул с подножки и два раза крикнул "‘той!".
     Ќо  ветер был встречный, и фотограф не услышал. Љогда джип обогнал его,
бабушка сделала загадочный жест, который фотограф  принЯл за приветствие  и,
улыбнувшись,   помахал   ей   на   прощание.   ‚ыстрела   он   не   услышал.
Џерекувыркнувшись  в воздухе, он замертво свалилсЯ на велосипед,  с головой,
размозженной  винтовочной  пулей,   так  никогда  и  не  узнав,  откуда  она
прилетела.
     Ћколо полуднЯ им стали  попадатьсЯ  перьЯ. ЏерьЯ, не похожие на те, что
встречались раньше, носились в  воздухе, и голландец узнал в них перьЯ своих
птиц.  ‚одитель  взЯл  верное  направление,  вдавил до упора педаль  газа, и
меньше чем через полчаса на горизонте поЯвилсЯ грузовик.
     “видев в  зеркале заднего обзора джип,  “лисс  попыталсЯ оторватьсЯ  от
погони, но большего из  мотора было не выжать.  ‡а всю дорогу они не разу не
сомкнули глаз  и были измучены жаждой  и усталостью. ќрендира, дремавшаЯ  на
плече “лисса, проснулась  в  испуге. Ћна  увидела  догонЯвший  их джип  и  с
наивной решимостью схватила пистолет, лежавший в багажнике.
     - Ѓесполезно, - сказал “лисс. - ќто пистолет ”рэнсиса „рейка.
     Ћн несколько раз ударил им по баранке и бросил в окно. ‚оенный  патруль
обогнал расхлЯбанную машину, груженную ощипанными ветром  птицами, и,  круто
повернув, преградил ей дорогу.

        ***

     џ встретилсЯ с ними в ту пору, пору наибольшего великолепиЯ, хотЯ тогда
мне не приходило в голову копатьсЯ в подробностЯх их жизни, к чему много лет
спустЯ менЯ  побудил ђафаэль ќскалона, в одной из своих песен проливший свет
на страшную развЯзку этой драмы,  котораЯ показалась мне достойной описаниЯ.
’огда Я  колесил по  провинции  ђиоача, продаваЯ  энциклопедии и медицинские
пособиЯ. Ђльваро ‘епеда ‘амудьо, который в тех же краЯх  занималсЯ  продажей
аппаратов  длЯ производства холодного  пива,  желаЯ  поговорить со мной черт
знает  о  чем,  провез  менЯ в своем  грузовике по  деревнЯм пустыни,  и  мы
наговорили столько чепухи и выпили  столько пива, что сами не  заметили, как
проехали всю пустыню и оказались у границы. ’ам странствующаЯ любовь разбила
свой  шатер,  увенчанный плакатами: "ќрендира  лучше  всех", "‚озвращайтесь,
ќрендира  ждет  вас", "—то за жизнь без ќрендиры". ЌескончаемаЯ  волнующаЯсЯ
очередь,  похожаЯ  на  змею  с  живыми  позвонками,  состоЯвшаЯ  из   мужчин
всевозможных национальностей и различных судеб, сонно тЯнулась через площади
и  задворки, по  пестрым базарам  и  шумным  рынкам  и  уползала  туда,  где
кончались улицы суматошного транзитного городка.
     ЉаждаЯ улица стала игорным притоном, каждый дом - кабаком, каждаЯ дверь
- убежищем длЯ бежавших от правосудиЯ. ‚  млеющем  от жары воздухе невнЯтица
бесчисленных мелодий и  выкрики зазывал  сливались  в оглушительный звуковой
переполох.
     ‚   толпе   бродЯг   и   любителей   легкой   наживы   Ѓлакаман-добрый,
взгромоздившись на стол, требовал живую гадюку,  чтобы  на  себе испробовать
противоЯдие собственного  изобретениЯ. Ѓыла там  и женщина,  превращеннаЯ  в
паука за непослушание родителЯм; за пЯтьдесЯт сентаво она разрешала желающим
убедитьсЯ,  нет  ли  тут обмана,  прикоснутьсЯ  к  себе и  отвечала на любые
вопросы, свЯзанные со своими злоключениЯми. Ѓыл там и посланник иных  миров,
провозглашавший неминуемое  пришествие  со  звезд чудовищной  летучей  мыши,
обжигающее  серное дыхание  которой  нарушит гармонию природы и поднимет  на
свет Ѓожий тайны морских пучин.
     …динственным  островком  тишины  и  покоЯ были дома  терпимости,  куда,
затухаЯ,  доносилсЯ городской шум. †енщины, занесенные сюда  со всех четырех
концов  света, бродили  по опустевшим танцевальным залам и зевали  от скуки.
Ћни  провели сиесту, не  ложась, но  никто не пришел  искать их любви, и они
снова  принЯлись  ждать  летучую  мышь  с  далеких  звезд,  устроившись  под
вентилЯторами, ввинченными в безоблачное небо. ‚незапно одна из них встала и
вышла  на  галерею,  усаженную  анютиными  глазками  и  ведущую на улицу, по
которой проходила очередь поклонников ќрендиры.
     - ќй, - крикнула им женщина.  -  —то это у нее такое есть,  чего  у нас
нет?
     - Џисьмо от сенатора, - крикнул кто-то в  ответ.  Џривлеченные  шумом и
смехом, на галерее поЯвились остальные женщины.
     - ‘колько дней прошло, - сказала одна из них, - а очередь все такаЯ же.
’ы представь только: по пЯтьдесЯт песо каждый.
     †енщина, котораЯ вышла первой, решилась:
     -  ‹адно,  пойду  взглЯну,  что  такого  золотого   у   этой  слюнтЯйки
недоношенной.
     - € Я пойду, - сказала другаЯ. - ‚се лучше, чем даром стульЯ греть.
     Џо дороге к ним присоединились сочувствующие, и в конце концов  к шатру
ќрендиры   подошла  кипЯщаЯ  от  возмущениЯ  процессиЯ  женщин.   Ќеожиданно
ворвавшись   в  шатер,  они  забросали  подушками  мужчину,  изо  всех   сил
стремившегосЯ окупить свои расходы, и на плечах  вынесли кровать ќрендиры на
улицу.
     - ќто произвол, - кричала бабушка. - айка заговорщиц! Ѓунтовщицы!
     ‡атем она обратилась к мужчинам:
     - Ђ вы, бабники! „а вас кастрировать мало  за то, что вы позволЯете так
измыватьсЯ над беззащитным созданием. Џедерасты!
     Ћна кричала до тех пор, пока не сорвала  голос,  раздаваЯ удары посохом
направо  и  налево,  но гневные  ее  выкрики терЯлись в  шутках и насмешках,
которыми ей отвечала толпа.
     ќрендире не удалось избегнуть надругательства, потому что после попытки
бегства бабушка приковала ее  к ножке кровати стальным собачьим поводком. Ќо
ничего страшного  с ней не  сделали.  …е  пронесли  на алтаре любви по самым
людным  улицам, разыгрываЯ покаЯнное шествие закованной грешницы, и оставили
под палЯщим солнцем  посреди  центральной  площади.  ќрендира  скорчилась на
кровати, спрЯтав  лицо, но сдерживаЯ  слезы, и так  и лежала она на страшной
жаре, кусаЯ от  стыда  и бешенства стальной поводок своей злой судьбы,  пока
кто-то из милосердиЯ не прикрыл ее рубашкой.
     ќто был  единственный раз, когда Я их видел, но  потом  узнал, что  они
оставались в том пограничном городе под защитой  властей до тех пор, пока не
разбухли бабушкины сундуки,  и  тогда, покинув  пустыню,  они направились  к
морю.  Ќикогда эти  царства  нищеты не видели  такой  пышности. ’оржественно
тЯнулась  процессиЯ  запрЯженных  волами  повозок,  на которых  громоздились
никуда не  годные  останки погибшей  вместе с  домом чертовщины,  а  рЯдом с
бюстами императоров и диковинными часами ехало купленное по случаю пианино и
граммофон  с тоскливыми  пластинками.  €ндейцы наблюдали  за  имуществом,  а
оркестр возвещал триумфальное прибытие каравана.
     Ѓабушку  везли   на  носилках,  украшенных   бумажными  гирлЯндами,  и,
укрывшись  в  тени  балдахина,  она  жевала  зерна  маиса.  …е  и  без  того
внушительные размеры увеличились,  потому что теперь она надевала под платье
парусиновый  жилет, в который, как в  патронташ, вкладывала  золотые слитки.
ќрендира, в Ярких платьЯх  со шнуровкой, но все еще  прикованнаЯ  к постели,
была рЯдом.
     - ’ебе не на что жаловатьсЯ, - сказала ей  бабушка,  когда они покидали
город.  -  Ћдета  ты,  как  королева,  кровать  у  тебЯ  роскошнаЯ,  да  еще
собственный  оркестр   и   четырнадцать   индейцев   в   придачу.  Џо-моему,
великолепно.
     - „а, бабушка.
     -  Љогда  менЯ  не станет,  -  продолжала бабушка, -  мужчины  тебЯ  не
обеспокоЯт; ты  будешь жить в собственном доме в большом  городе. ’ы  будешь
свободной и счастливой.
     ќто был новый и неожиданный взглЯд на будущее. Ќо в то же времЯ бабушка
не  заговаривала  больше  о  долге,  суть  которого  становилась  все  более
расплывчатой,  день  расплаты   откладывалсЯ,  расчеты  усложнЯлись.  Ћднако
ќрендира ни  единым  вздохом не выдала своих  мыслей.  Њолча  переносила она
постельную  пытку  среди  селитрЯных луж, и дремлющих свайных поселениЯх,  в
лунных  кратерах  тальковых  копей,  а  бабушка,  словно  читаЯ  по  картам,
воспевала светлое будущее.  Ћднажды вечером, при выходе из нависшего со всех
сторон  ущельЯ, они  вдохнули  ветер, пахнущий  древними  лаврами,  услышали
пестрые  Ямайские наречиЯ  и  почувствовали  жажду жизни, сжавшую  сердце, -
словом, они пришли к морю.
     -  ‚от  оно,  -  сказала  бабушка, после  стольких  лет, проведенных на
чужбине,  вдыхаЯ наконец прозрачный, как  стекло,  воздух Љарибского морЯ. -
ЌравитсЯ?
     - „а, бабушка.
     ’ут же разбили шатер. ‚сю ночь бабушка разговаривала  без умолку, путаЯ
воспоминаниЯ с пророчествами. Ћна проспала дольше, чем обычно, и проснулась,
ублаженнаЯ  шумом  морЯ.  Ћднако   во  времЯ   купаниЯ   она  снова   начала
предсказывать  будущее,  и  ее   лихорадочные  пророчества  напоминали  бред
сомнамбулы.
     -  ’ы  станешь  великой  госпожой,  -  обратилась  она  к  ќрендире.  -
ђодоначальницей,  которую  боготворЯт  те,  кому  она  покровительствует,  и
почитают высшие  власти. Љапитаны будут  слать  тебе открытки со всех концов
света.
     ќрендира не слышала бабушку. ’еплаЯ вода с запахом душицы текла в ванну
по  трубе,  выведенной  наружу.  ќрендира,  с  непроницаемым  лицом,  затаив
дыхание, черпала воду полой тыквой и лила на бабушку, намыливаЯ ее свободной
рукой.
     - ‘лава  твоего  дома, передаваемаЯ из уст  в уста,  облетит  землю  от
антильских границ  до королевств  ѓолландских, - вещала бабушка.  - ’вой дом
станет важнее президентского  дворца, потому  что  в нем  будут  обсуждатьсЯ
государственные дела и решатьсЯ судьбы нации.
     ‚ этот момент вода перестала течь.
     ќрендира  вышла  из  палатки узнать,  что  случилось,  и  увидела,  что
ответственный за воду индеец рубит дрова в кухне.
     - Љончилась вода, - сказал индеец. - Ќадо остудить еще.
     ќрендира подошла  к  очагу,  над  которым  висел  котел  с  кипЯтком  и
плававшими  в нем ароматными листьЯми.  Ћбернув руки трЯпкой, она приподнЯла
котел и убедилась, что может справитьсЯ с ним без помощи индейца.
     - €ди, - сказала ќрендира. -  џ сама налью  воду.  Ћна  подождала, пока
индеец уйдет, и, снЯв с огнЯ бурлЯщий котел, с большим трудом поднесла его к
трубе и уже собиралась вылить смертоносную жидкость в водопровод, как  вдруг
из шатра донессЯ бабушкин голос:
     - ќрендира!
     Ѓабушка как  будто увидела ее.  Ќапуганной криком  внучке  в  последний
момент стало стыдно.
     - €ду, иду, бабушка, - ответила она. - ‚ода еще не остыла.
     ‚ ту ночь мысли  долго не давали ей уснуть, а бабушка, одетаЯ в золотой
жилет, пела во  сне.  ќрендира  со своей постели  пристально глЯдела  на нее
сквозь  темноту немигающими  глазами  кошки. Џотом  легла  на спину,  широко
раскрыв глаза, со скрещенными, как у утопленника, руками, и, собрав всю свою
скрытую силу, беззвучно позвала:
     - “лисс!

        ***

     ‚ тот  же миг в  доме  на  апельсиновой плантации  “лисс  проснулсЯ. Ћн
услышал  голос ќрендиры так  Ясно, что сначала  обшарил взглЯдом  полутемную
комнату. Џодумав мгновение, “лисс  скатал свою одежду,  взЯл башмаки и вышел
из спальни. Ћн проходил по террасе, как вдруг услышал голос отца:
     - Људа ты собралсЯ?
     “лисс увидел его фигуру, освещенную луной.
     - ‚ мир, - ответил он.
     -  Ќа  этот раз Я тебЯ не держу, - сказал голландец. - Ќо предупреждаю,
что, куда бы ты ни пошел, всюду тебЯ будет преследовать отцовское проклЯтие.
     - Џусть так, - сказал “лисс.
     “дивленный и отчасти  даже  гордый  решимостью сына, голландец проводил
его  через  залитый луной апельсиновый  сад взглЯдом,  в котором мало-помалу
начала  светитьсЯ улыбка. †ена стоЯла за его спиной и была, по  обыкновению,
прекрасна. Љогда “лисс закрыл ворота, голландец произнес:
     - Ћн еще вернетсЯ, хлебнув в жизни горЯ, и раньше, чем ты думаешь.
     - ’ы ничего не понимаешь, - вздохнула жена. - Ћн никогда не вернетсЯ.
     ‚ этот  раз  “лиссу уже не надо было спрашивать  дорогу к ќрендире.  Ћн
пересек пустыню, прЯчась в попутных машинах, воруЯ на хлеб  и пристанище,  а
часто  воруЯ просто так, чтобы насладитьсЯ риском, и наконец отыскал шатер в
приморской деревушке, из которой были различимы стеклЯнные зданиЯ озаренного
огнЯми города и где слышны были  прощальные гудки ночных  пароходов, бравших
курс на остров Ђруба.
     ќрендира спала,  прикованнаЯ  к  кровати,  сохранЯЯ  позу  утопленника,
увлекаемого  течением.  “лисс  долго  смотрел  на  нее,  не  будЯ,   но  так
пристально,  что ќрендира  проснулась. ’огда они стали целоватьсЯ в темноте,
неторопливо  ласкаЯ друг друга, раздеваЯсь до изнеможениЯ  медленно - и  все
это с молчаливой  нежностью  и  затаенным  счастьем,  более  чем  когда-либо
похожими на любовь.
     ‚ другом углу  шатра спЯщаЯ  бабушка, величественно  перевернувшись  на
другой бок, начала бредить.
     - ќто случилось, когда прибыло греческое судно, -  сказала она. - ‘удно
с  экипажем  безумцев, которые  делали женщин счастливыми и  платили  им  не
деньгами, нет, а живыми губками, которые разгуливали по домам,  стонали, как
больные, и заставлЯли плакать детей, чтобы пить их слезы.
     ‚сЯ содрогнувшись, она приподнЯлась и села.
     - €  тогда  поЯвилсЯ он,  - вскричала  бабушка, - мое  божество; он был
сильнее и больше - настоЯщий мужчина по сравнению с Ђмадисом.
     “лисс,  не обращавший поначалу на этот бред никакого вниманиЯ,  увидев,
что бабушка села, попыталсЯ спрЯтатьсЯ. ќрендира успокоила его.
     -  Ќе бойсЯ,  -  сказала она. - ‚ этом  месте  она  всегда садитсЯ,  но
никогда не просыпаетсЯ. “лисс положил голову ей на плечо.
     - ‚ этот вечер Я пела с морЯками, и вдруг мне показалось, что  началось
землетрЯсение, - продолжала бабушка.  - Ќаверное,  и все так решили,  потому
что убежали, крича и умираЯ со смеху, а под навесом из астромелий осталсЯ он
один. џ помню  (так Ясно, будто  это было  вчера), что Я пела песню, которую
все тогда пели. „аже попугаи в патио.
     € ни  с  того ни с сего, так, как  поют только во сне, она  пропела эти
горькие длЯ нес строки:
     ѓосподи, ѓосподи, верни мне невинность,  чтоб насладитьсЯ  его любовью,
как в первый раз.
     € только тут “лисс заинтересовалсЯ бабушкиными печалЯми.
     -  Ћн стоЯл  там,  - рассказывала  бабушка,  - с попугаем  на  плече, с
мушкетом длЯ защиты  от людоедов, совсем как ѓуатарраль, прибывший в ѓвиану,
и  Я почувствовала  дыхание  смерти, когда он  встал  передо мной  и сказал:
"’ысЯчу раз Я объехал  свет  и  видел  всех женщин  всех  народов и потому с
полным правом  говорю теперь,  что ты  самаЯ гордаЯ и  самаЯ покорнаЯ, самаЯ
прекраснаЯ на земле".
     Ѓабушка снова легла и заплакала, уткнувшись в подушку. “лисс и ќрендира
долгое  времЯ  молчали, убаюканные  сверхмощным  дыханием спЯщей старухи.  €
вдруг ќрендира - голос ее даже не дрогнул - спросила:
     - Ђ ты бы смог ее убить?
     ‡астигнутый врасплох, “лисс растерЯлсЯ.
     - Ќе знаю, - сказал он. - Ђ ты бы смогла?
     - џ не могу, - ответила ќрендира. - Ћна моЯ бабушка.
     ’огда “лисс еще раз оглЯдел  огромное спЯщее тело,  как  бы прикидываЯ,
сколько в нем жизни, и сказал решительно:
     - „лЯ тебЯ Я готов на все.
     “лисс  купил  фунт крысиного Яда, смешал  его  со взбитыми  сливками  и
малиновым вареньем и, вынув из пирога безобидную  начинку, пропитал его этим
смертоносным кремом. ‘верху он положил толстый слой густого крема, разровнЯл
его  ложкой так,  чтобы скрыть  все следы своих зловещих  манипулЯций,  и, в
довершение  хитрости, украсил пирог семьюдесЯтью  двумЯ маленькими  розовыми
свечками.
     Љогда с праздничным пирогом в руках он  вошел в шатер, бабушка встала с
трона, потрЯсаЯ грозным посохом.
     - Ќахал!  - вскричала  она.  - €  ты еще смеешь переступать порог этого
дома!
     ЂнгельскаЯ внешность “лисса скрывала его подлинные чувства.
     -  ‘егоднЯ,  в день  вашего рождениЯ, - сказал он, - Я пришел, чтобы вы
менЯ простили.
     ЋбезоруженнаЯ такой Явной ложью,  бабушка велела накрыть стол, как  длЯ
свадебного ужина. Џока ќрендира им прислуживала, она усадила “лисса и, одним
опустошительным дуновением погасив  свечи, разрезала пирог на  равные части.
Џервый кусок досталсЯ “лиссу.
     -  Њужчине,  который  умеет добиватьсЯ  прощениЯ,  рай  уже  наполовину
обеспечен, - сказала бабушка. - Џервый кусок обещает счастье.
     - џ не люблю сладкого, - ответил “лисс. - ЏриЯтного аппетита.
     ‘ледующий кусок пирога бабушка предложила ќрендире, котораЯ отнесла его
на кухню и выбросила в мусорное ведро.
     ЋставшеесЯ съела бабушка. Ћна засовывала в рот целые куски и глотала не
разжевываЯ,  стенаЯ  от  наслаждениЯ  и  поглЯдываЯ   на  “лисса  из  своего
сладостного  лимба. Љогда на ее тарелке ничего не осталось, она доела пирог,
отвергнутый “лиссом. ЏережевываЯ последний кусок, она  подбирала со скатерти
крошки и отправлЯла их в рот.
     Ћна  съела  столько  мышьЯка,  что им  можно  было бы уничтожить  целый
выводок  крыс. Ћднако она играла  на пианино и  пела до полуночи,  счастливо
улеглась и заснула вполне естественным сном.  ’олько  какой-то цокающий звук
примешивалсЯ к ее дыханию.
     “лисс и ќрендира следили за ней с соседней кровати, с минуты  на минуту
ожидаЯ предсмертного хрипениЯ.
     Ќо когда  бабушка начала бредить, голос ее был,  по  обыкновению, полон
жизни.
     -  џ обезумела! Ѓоже мой!  џ обезумела! - вскричала она.  - —тобы он не
вошел, Я заперла дверь спальни на два засова, придвинула к ней стол и трюмо,
поставила  на  стол  стульЯ,  а он  только  слегка  ударил  перстнем, и  мои
баррикады  рассыпались: стульЯ сами собой упали  на пол, стол  и трюмо  сами
отлетели от двери, засовы сами выскочили из петель.
     “лисс и ќрендира  с возрастающим изумлением глЯдели на нее, а между тем
бред становилсЯ все драматичнее и проникновеннее, а голос все доверительней.
     -  џ чувствовала, что умираю, всЯ в поту от страха, умолЯЯ, чтобы дверь
открылась, не открываЯсь, чтобы он  вошел, не  входЯ,  чтобы  он никогда  не
уезжал и никогда не возвращалсЯ, чтобы не убивать его.
     Ќесколько часов подрЯд  она главу за главой пересказывала свою историю,
погружаЯсь в самые ничтожные подробности, как будто заново переживала все во
сне.  Ќезадолго  до  рассвета  она  заворочалась,  устраиваЯсь  поудобнее  и
сотрЯсаЯ стены, и голос ее прервали рыданиЯ о неизбежном.
     - џ предупреждала его, но он  смеЯлсЯ,  - выкрикивала  она.  - џ  снова
предупреждала,  но он  снова смеЯлсЯ,  пока не  открылись  его  полные ужаса
глаза,  а  слова "Ћ,  королева!  Ћ,  королева!"  он  произнес  не губами,  а
перерезанным горлом.
     “лисс, испуганный чудовищным воспоминанием бабушки, схватил ќрендиру за
руку.
     -  ‘тараЯ  убийца!  -  воскликнул он.  ќрендира  не  обратила  на  него
вниманиЯ, потому что в этот момент начало светать. —асы пробили пЯть.
     - “ходи, - сказала ќрендира. - ‘ейчас она проснетсЯ.
     - Љак слону дробина! - воскликнул “лисс. - Ќе может быть!
     ќрендира пронзила его уничтожающим взглЯдом.
     - Џросто, - сказала она, - ты даже убить никого не способен.
     †естокость упрека  настолько потрЯсла  “лисса,  что он  тут  же покинул
шатер. ќрендира, полнаЯ  тайной ненависти и неудовлетворенного бешенства, не
отрываЯсь глЯдела на спЯщую бабушку, а  снаружи поднималось солнце,  и птицы
будили рассветный воздух. ’ут бабушка открыла глаза  и, безмЯтежно улыбаЯсь,
посмотрела на ќрендиру:
     - •рапи тебЯ Ѓог, дочка.
     …динственной   заметной  переменой  был   беспорЯдок,  замешавшийсЯ   в
привычный  режим:  в среду бабушке  захотелось надеть воскресное платье; она
решила, что ќрендира должна принимать первого клиента не раньше одиннадцати;
она попросила покрасить ей ногти в гранатовый цвет и сделать прическу, как у
епископа.
     - Ќикогда мне так не хотелось сфотографироватьсЯ, - восклицала она.
     ќрендира стала ее причесывать и вдруг увидела, что между  зубьев гребнЯ
застрЯл  пучок  волос. Џерепугавшись,  она  показала его  бабушке.  Ѓабушка,
внимательно его рассмотрев, дернула себЯ за полосы, и в руках у нее осталась
целаЯ прЯдь. Ћна бросила  ее на пол, дернула снова и  вырвала клок волос еще
больших размеров. ’огда, умираЯ со смеху, она принЯлась рвать на себе волосы
обеими  руками,  с  непостижимым  ликованием  бросаЯ  их  в  воздух   целыми
пригоршнЯми до тех  пор,  пока  голова  ее не стала  гладкой, как  очищенный
кокос.
     Ћт  “лисса  вестей  не было,  но  две недели  спустЯ,  выйдЯ из  шатра,
ќрендира услышала крик  совы. Ѓабушка  играла  на  пианино и была  настолько
погружена  в  свою  тоску,  что не  замечала  происходЯщего.  Ќа  голове  ее
красовалсЯ парик из переливающихсЯ перьев.
     ќрендира  поспешила на  зов и  только тут заметила бикфордов шнур, один
конец  которого  был  подведен  к  пианино,  а другой, уходивший  в  заросли
кустарника, терЯлсЯ в темноте. Ћна  примчалась  в  то  место,  где  прЯталсЯ
“лисс, и  оба, притаившись  за  кустами,  следили  с замиранием  сердца, как
голубой Язычок пламени бежит  по  шнуру,  пересекает темноту  и скрываетсЯ в
шатре.
     - ‡аткни уши, - сказал “лисс.
     Ћни  одновременно  заткнули  уши,  но зрЯ  -  взрыва не было.  џрчайшаЯ
вспышка  осветила изнутри шатер, который в полной тишине разлетелсЯ на куски
и  исчез  в д