€горь ‘мирнов. Ѓухенвальдский набат

Ћцените этот текст:
€горь ‘мирнов. Ѓухенвальдский набат

---------------------------------------------------------------
OCR: ѓ.ЉудрЯвцев
---------------------------------------------------------------

‹итературнаЯ запись €рины ‘идоровой

€счезнувшим, но не забытым

Џочему написана эта книга?

Ѓыло в ’юрингии, в восьми километрах от ‚еймара, место, овеЯнное
поэтической легендой, - поросшаЯ дубами и буками гора ќттерсберг. ‡десь
любил бывать великий ѓете, здесь он обдумывал свои произведениЯ, оттуда
смотрел на светлые пейзажи милого краЯ, на живописные леса, холмы, долины.
Љончилось поэтическое очарование этого краЯ, когда в 1936 году нацисты
стали возводить на горе ќттерсберг концентрационный лагерь длЯ противников
фашизма, и назвали его Ѓухенвальд (Ѓуковый лес).
Ѓухенвальд официально не был лагерем смерти, как Ћсвенцим, но 56 тысЯч
заключенных принЯли здесь мученическую смерть от пыток и изнурениЯ в
бункерах, от пули в затылок, от голода и тЯжелой работы. ‡десь погибло более
8 тысЯч советских военнопленных. ‡десь был застрелен и сожжен в печи
крематориЯ вождь немецких коммунистов ќрнст ’ельман.
‘трашным местом на земле стала гора ќттерсберг.
Ќо и местом человеческого величиЯ стала гора ќттерсберг, потому что 11
апрелЯ 1945 года - при подходе американской армии к ‚еймару - подпольнаЯ
организациЯ Ѓухенвальда дала сигнал к массовому вооруженному восстанию, и
более 20 тысЯч заключенных, вышвырнув охрану, сами освободили себЯ.
‘реди тех, кто отдавал приказ на штурм, был подполковник ‘о ветской
армии €ван €ванович ‘мирнов, командир русского и чешского отрЯдов
восставших.
Ћ Ѓухенвальде, его подпольном движении, о восстании его узников
написано много книг. Џеречисление их занЯло бы не один десЯток страниц
мелкого, убористого шрифта. ќти книги выходили в Џраге, в Џознани, в ‚ове,
Ѓерлине, ‚еймаре, ќрфурте, Ђмстердаме, Џариже, ‹ондоне, Ќью-‰орке,
печатались на чешском, польском, немецком, голландском, французском,
английском и других европейских Языках. ќти книги выходили в Њоскве, ђЯзани,
€ванове, ђостове-на-„ону, Ќовосибирске. €х писали бывшие заключенные
Ѓухенвальда.
€ почти все эти книги уважительно называют имЯ немолодого уже в то
времЯ и известного всему лагерю подполковника ‘оветской Ђрмии €вана
€вановича ‘мирнова.
Ђ сам €ван €ванович ‘мирнов, поселившись после войны в городке ‘еменове
ѓорьковской области, где он нашел эвакуированных из-под ‹енинграда жену и
сыновей, не думал в эти годы ни о какой книге. Ћн вышел на пенсию и тихо жил
на уединенной окраинной улице имени Ѓориса Љорнилова. ’оварищи по заключению
и подпольной борьбе много раз убеждали его, что он должен, просто обЯзан
написать свои воспоминаниЯ, раздумьЯ и наблюдениЯ о Ѓухенвальде, что он
имеет право сказать свое слово о тайнах горы ќттерсберг. Ќо только в марте
1963 года €ван €ванович решилсЯ принЯтьсЯ за этот труд, и тогда на бумагу
легли первые наброски.
†аль, что времЯ многое унесло из памЯти €. €. ‘мирнова. ‡абыты ценные
детали, подробности разговоров, споров, имена некоторых товарищей Ќо главное
все-таки осталось - осталсЯ человек, который высоко, бескомпромиссно пронес
через фашистскую неволю честь и гордость советского человека. Ћсталось
убеждение, что человек может оставатьсЯ человеком в самых невыносимых
условиЯх. €мена таких, как €ван €ванович ‘мирнов и его русские товарищи,
чешские, польские, немецкие, французские собратьЯ, свЯзаны теперь навек, как
имЯ ѓете, с историей горы ќттерсберг.
ѓора осталась в ’юрингии, но ничто уже не вернет ей славы
очаровательного поэтического уголка. ’еперь это место печалЯ и скорби, место
торжественного молчаниЯ и почтительного поклонениЯ, где говорит за всех
колокол, установленный на пЯтидесЯтиметровой башне € башнЯ, и колокол - это
часть величественного монумента, возведенного на месте концлагерЯ
Ѓухенвальда героЯм и жертвам антифашистской борьбы. € когда тЯжелые густые
звуки бухенвальдского набата растекаютсЯ по лесистым склонам горы
ќттерсберг, они напоминают жителЯм ‚еймара и окрестных городов и деревень о
том, что творилось здесь. Ћни поминают погибших - эти звуки бухенвальдского
набата, они будЯт тех, кто успокоилсЯ двадцатилетним миром, они тревожат,
призывают людей:

Ѓерегите мир!
Ѓерегите мир!
Ѓерегите!
Ѓерегите!
Ѓерегите мир!

€ книга €вана €вановича ‘мирнова - тоже одна из тревожных нот этого
набата.

€рина ‘идорова

ѓлава 1. э 26674

- Los! Los! - кричат солдаты в черных мундирах, и мы, напираЯ друг на
друга, мешками валимсЯ из машины на землю. Ќас тут же сбивают в кучу,
окружают все те же черные мундиры. Ќо теперь можно глотнуть свежего воздуха,
кинуть взглЯд на синее небо. Џолгода в тюрьме, несколько дней в вонючей
теплушке да в этой тюремной машине с черным, нагретым на солнце верхом - это
не шутка! Људа нас привезли - никто не знает. Џеред нами массивные ворота, к
ним справа и слева примыкают два приземистых каменных зданиЯ с решетками на
окнах. Ќад воротами железные буквы: "Jedem das seine". Љто-то шепотом
переводит: "Љаждому свое" и добавлЯет крепкое ругательство. Љто говорит - не
понимаю, оглЯнутьсЯ нельзЯ. Џожалуй, оглЯнешьсЯ и получишь прикладом по шее
или по спине. ‘той и не шевелись. ‘той и смотри на железные буквы: "Jedem
das seine".
‘той и смотри!
‚ долину сбегают синеватые лесистые горы, пахнет настоЯнной на солнце
горьковатой дубовой корой, воздух чист и прозрачен, и его не хочетсЯ
выпускать из груди. ’ихо повсюду. Ќеподвижно стоЯт черные солдаты. Џробежав
в помещение, сопровождавший нас начальник охраны с кипой бумаг вышел
обратно, что-то крикнул солдатам, держащим нас в кольце. ’е заметались,
стали строить нас в одну шеренгу лицом к глухой желто-зеленой стене. ђуки
приказали положить на голову. ’ут же переводчик:
- Љто скажет слово, или оглЯнетсЯ назад, или повернет голову, или
опустит руки - смерть!
Џо трое-четверо стали вводить в здание. џ где-то в середине шеренги и
вместе с остальными стою неподвижно, с руками на голове, уставившись глазами
в грЯзно-желтую стену. ‚ глазах темнеет, ноги затекают. ‘той и думай!
џ стою и думаю. „умаю над словами: "Jedem das seine". „а,
действительно, каждому свое. ’ам, за воротами, нам уготована каждому своЯ
долЯ. € у каждого за плечами своЯ судьба.
Ќас здесь стоит больше двадцати, все военнопленные. „алеко на ђодине
уже больше двух лет идет война, немцы накатывались огромной лавиной и
доходили до Њосквы, до ‘талинграда, а теперь их гонЯт на всех фронтах, и
наша армиЯ перешла через „непр. Ћ, мы все знаем! Ќе все, конечно, но самое
главное!.. Ђ мы выброшены из войны. ‘колько немцев уничтожил бы за эти два
года каждый из нас! Ђ мы здесь усыхаем от голода, подыхаем под сапогами
фашистских солдат, и теперь, говорЯт, нас привезли в лагерь, откуда не
выходЯт живыми. —то может быть горше такой судьбы! € это Я принЯл ее, Я,
кадровый командир Љрасной Ђрмии! џ, который свою жизнь начинал вместе с этой
армией, когда в девЯтнадцатом году после окончаниЯ нижегородских пехотных
курсов отправилсЯ бить Љолчака в ‚осточную ‘ибирь! џ, который прошел длинную
служебную лестницу от командира взвода в пехоте до начальника артиллерии
дивизии! џ - коммунист, подполковник - стою здесь, держа руки на голове,
покачиваюсь от голода и усталости и жду, когда мне объЯвЯт мой смертный час!
‘тою,глотаю сухой ком в горле и никак не могу его проглотить.
Џодошла моЯ очередь. ‘траха уже нет. ‚се равно. ‚хожу в канцелЯрию.
ЉанцелЯриЯ как канцелЯриЯ. Њассивные столы, Ящики с карточками, папки с
бумагами. ‡а столами люди в одинаковых полосатых куртках, с номерами на
левой стороне груди, как-то смешно остриженные. ђасспрашивают деловито, но
не злобно:
- ‘мирноф? Ђ имЯ - €ван?
ѓоворЯт вроде бы понЯтно, а не по-русски:
- ‡а что тебЯ в тюрьму посадили?
—то мне скрывать? ‚се равно, кажетсЯ, конец жизненному путешествию...
- ‡а пропаганду против фашизма, - говорю.
- „обже! „обже!
Џишут какую-то анкету, сличают мои ответы с бумагами, видимо,
пришедшими вместе с нами.
- „обже! „обже!
‘прашиваю неуверенно:
- Људа нас привезли?
Ќе понимают, смотрЯт друг на друга озадаченно.
- Љакой лагерь?
€ сразу все:
- Ћ! Ѓухенвальд! Ѓухенвальд! Ѓуковый лес, понимаешь? —ерный лагерь! Ќо
не бойсЯ, не все погибают... ‡десь работают... Џонимаешь, работают... .
‚от как! џ готовилсЯ к самому худшему, к немедленной смерти, а тут...
’олько потом, когда освоилсЯ с порЯдками Ѓухенвальда, Я узнал, что в
канцелЯрии - шрайбштубе - писарЯми работают чехи-заключенные. Њногие из них
коммунисты и антифашисты. ‚от почему длЯ них важно знать, за что ты попал в
Ѓухенвальд, что ты за птица. ќто часто определЯло твою судьбу в лагере, Ћт
писарей многое зависит. Ќемцы нечасто смотрЯт в дела, присланные с новыми
партиЯми заключенных, длЯ них достаточно своей картотеки. € от того, что
записано в карточке, зависело взвитьсЯ тебе на воздух через печь крематориЯ
или попасть на блок и продолжать жизнь.
Ђ если остаетсЯ жизнь - остаетсЯ и надежда...

Ќо все это Я узнаю потом, а сейчас, еле держась на отекших ногах, иду
вместе со всей арестантской партией через чугунные ворота. ‘олдаты в
мундирах эсэсовских войск палками выравнивают рЯды. ‘нова над нашими
головами чужие коварные слова: "Jedem das seine".

‚переди открылась большаЯ площадь, мощеннаЯ булыжником, за ней
одноэтажные деревЯнные бараки, выкрашенные в одинаковый грЯзно-зеленый цвет.
‡а бараками возвышаютсЯ кирпичные зданиЯ, похожие на казармы. Ќаправо, за
невысоким забором, унылое здание с квадратной, густо дымившей трубой. ‘лева,
недалеко от ворот, - виселица. Ќа массивных столбах с изолЯторами высоко
поднимаетсЯ вверх паутина колючей проволоки. ђаз изолЯторы - значит,
пропущен ток! —ерез 80-100 метров-трехъЯрусные вышки, на них маЯчат каски
охранников и видны рыльца пулеметов. € во всем образцовый порЯдок. Ќи
травинки не торчит между булыжниками, ни бумажки брошенной...

ќто и есть концлагерь Ѓухенвальд.
Џо площади катитсЯ фургон, нагруженный камнЯми. ‚ фургон впрЯжены люди.
€х погонЯет длинной плетью охранник.
‚от он какой, Ѓухенвальд!
Љто-то в нашей арестантской группе успел узнать: если поведут направо -
значит, сразу смерть и крематорий, если прЯмо, через аппельплац, огромную
площадь, то в баню. ‡начит, пока оставлЯют жить... Џока! ‘колько дней,
месЯцев включает это "пока" - вот этого уж никто из нас не знает.
Ќашу группу от ворот ведут прЯмо через площадь. ‡начит, в баню.
‡начит, пока живем!
Љирпичное низкое здание. “ входа табличка: Waschraum. Ќекоторое
замешательство, пока нас строЯт в одну шеренгу. Љоманда раздетьсЯ. ’оропливо
срываем свои лохмотьЯ. ЏодходЯт полосатые люди, уносЯт одежду. †алеть не о
чем. Џравда, кое у кого сохранились еще армейские брюки, но такие грЯзные и
обтрепанные, что их стоит только сжечь. “ менЯ давно не осталось ничего
своего из одежды, Я одет в неописуемое рванье, которое даже чинить
невозможно. Ќо в этих лохмотьЯх у менЯ зашито удостоверение личности
подполковника Љрасной Ђрмии. џ не могу с ним расстатьсЯ, держу в руках
старый немецкий мундир и не знаю, что делать. ‚едь Я хранил это
удостоверение два года! ђаз в каком-то лагере военнопленных Я лишилсЯ его,
но потом один из товарищей мне принес.
—то же делать теперь?
џ стою в нерешительности у скамейки. ђаздвинув нагих товарищей, ко мне
подходит полосатый заключенный, наверное, работник бани и решительно
выхватывает мои лохмотьЯ. Ќу вот, последнее, что еще свЯзывало менЯ с
прежней жизнью, тоже потерЯно...
Џока мы проходим санобработку, охранников не видать, говорЯт, они ушли
заправлЯтьсЯ "горючим". ‚сем распорЯжаетсЯ заключенный с черным знаком на
груди. —то означает черный цвет на полосатой куртке, мы не знаем, но
распорЯжаетсЯ этот человек уверенно и не очень вежливо. •очешь не хочешь, а
приходитсЯ потарапливатьсЯ.
ђаспорЯдитель, сбросив куртку, ловко орудует машинкой длЯ стрижки. ђаз
- и половина головы голаЯ, два - и втораЯ половина готова. Ђ посредине
остаетсЯ гребешок. Љакое уродство! ѓоворЯт, что это "мода" Ѓухенвальда.
‚ комнату, где происходит стрижка, входит высокого роста, совершенно
седой человек, с живыми очень молодыми глазами. Ќа его куртке кусочек
красной материи. Ћго! Љрасный цвет-это не черный, это - уже нечто понЯтное.
џ слышу, как он спрашивает одного из наших по-русски:
- Љто это там, справа, совсем старик?
"‘тарик" - это, значит, про менЯ. ‘реди прибывших Я самый старший.
Ћтекшее, давно небритое лицо делало менЯ совсем стариком.
Њолодой морЯчок, с которым мы вместе путешествовали по тюрьмам,
вполголоса отвечает:
- ќто наш подполковник, €ван €ванович.
‘едой подошел ко мне, посмотрел изучающе:
- ’ы, €ван, большевик?
џ нигде не скрывал этого, говорю:
- „а, большевик.
‹ицо человека расплылось в широкой улыбке. Ћн вскинул руки, будто
собиралсЯ менЯ обнЯть, но сдержалсЯ и только похлопал по плечу.
- Gut, gut, €ван, хорошо, хорошо! Ѓудем знакомы. џ - ѓанс. ’оже
большевик. €нженер. ђаботал у вас на строительстве „непрогэса. Ќу, ну,
держись, мы еще увидимсЯ!

€ он ушел. Ђ мне даже не пришлось обдумать что значат его последние
слова. ‚ раздевальне поЯвились два эсэсовца с Явными признаками, что
"заправка" прошла удачно. € тут началось! ђаздосадованные, что мы еще
копаемсЯ со своими лохмотьЯми, они набросились на нас с проклЯтьЯми.
Џинками, зуботычинами, ударами в спину погнали к открытой двери.
‚ соседнем помещении большой бассейн, наполненный маслЯнистой вонючей
жидкостью. Џриказывают выкупатьсЯ в этой гадости. ‚олна тошноты поднимаетсЯ
во мне. ‘тою на краю и не могу сделать шага. Ђ рЯдом с бассейном, на
цементном полу, корчитсЯ в луже крови обнаженное тело. ‘овсем молоденький
еврей из нашей партии, тихий, сдержанный.
—то они с ним сделали?
‡а что убили?
„ух протеста и неповиновениЯ проснулсЯ во мне. Ќе пойду! Џусть
пристрелЯт!
Ќо не успел мой протест поднЯтьсЯ, как несколько дюжих рук подхватили
менЯ и забросили в вонючую жидкость. Ћт неожиданности Я хлебнул, в глазах
потемнело. ‘вои товарищи помогли встать на ноги и выбратьсЯ из бассейна.
’рое заключенных стоЯли поодаль и весело хохотали - это они сбросили менЯ в
бассейн. “ них на одежде, как листики, зеленые треугольники....
“ распорЯдителЯ бани черный знак, у этих - зеленые, а у ѓанса пламенеет
красный лоскуток. —то это значит?
„умай, думай, €ван! ‘оображай, что к чему...
Џосле душа надеваем арестантский, как у всех, костюм - куртку и штаны
из тонкой материи в желтую и синюю полосы, - ноги всовываем в грубые
деревЯнные колодки. Љаждому выдаетсЯ красный треугольник-винкель с буквой R
(русский) и две полоски материи с цифрами. “ менЯ на полоске цифра 26674.
’еперь Я - политический преступник, русский, но не €ван €ванович ‘мирнов, а
э 26674.
Љак новичков, нас направлЯют в малый карантинный лагерь, в 60-й блок.
„лЯ того чтобы попасть в него, надо пройти через весь так называемый большой
лагерь, мимо шести рЯдов деревЯнных бараков и трех рЯдов каменных блоков.
’ам, за каменными блоками, стоЯт несколько приземистых, грЯзных строений, до
отказа набитых людьми. ќто и есть карантинный лагерь. Ћт большого малый
лагерь отделен колючей проволокой, в воротах бессменно дежурит часовой. ‡а
бараками малого лагерЯ открываетсЯ широкое пространство, занЯтое под
огороды. ’ам копошатсЯ полосатые фигурки, Ћттуда временами наносит тЯжелый
запах нечистот. ‚идимо, там отстойники.
‚орота малого лагерЯ закрылись за нами. ’от, кто шел последним, на
прощанье получил увесистый пинок от сопровождающего эсэсовца. € мы поступили
в распорЯжение начальства малого лагерЯ. ЏредстоЯло осваиватьсЯ на новом
месте.
Ѓлок э 60, в котором мы отныне прописаны, это даже не барак. ќто -
конюшнЯ. ‚ходить в него надо через ворота на одном или другом конце. ‚доль
всей конюшни проход. Ђ по обеим сторонам прохода в четыре Яруса клетки из
неструганых досок. ‚ каждой клетке втиснуто по 8-12 человек. ќто еще ничего.
ѓоворЯт, в лагере сейчас нет крупных пополнений. ’ак что нам повезло!
‘мрад, шум, ругань. “зники карантинного лагерЯ на работу не выходЯт.
–елый день они толкутсЯ в бараках или около бараков, пока стоит теплаЯ
погода. € потому весь лагерь, заключенный на небольшом пространстве, где в
12 бараках скопилось более 10000 человек, буквально кишит, как муравейник.
—еловек здесь терЯетсЯ. Ћдетый в полосатую форму, с гребешком посередине
головы, он похож на тысЯчи других, как муравей похож на тысЯчи своих
собратьев. ’олько в отличие от муравьЯ он таскает на себе номер, и этот
номер на строгом учете у старосты блока, у эсэсовского блокфюрера и в
лагерной канцелЯрии. Ќа этот номер он получает в день кусок суррогатного
хлеба, миску кофе и миску баланды.
“жасно вот это полнейшее обезличивание!
Ќо с этим мне встречатьсЯ не впервой. ‡а моими плечами два года
скитаний по лагерЯм военнопленных. Ѓывало и еще хуже! Ќо не пропал совсем.
‚се еще жив, и злость еще есть. Џосмотрим, что будет дальше...
Ђ дальше было так: вечером вызывает менЯ староста блока. “ него в углу
барака небольшой закуток, отгороженный одеЯлом. ‡десь же мой давешний
знакомый ѓанс. Џододвигает табурет:
- ‘адись, €ван.
Џодает кусок хлеба, малюсенький кусочек пожелтевшего от времени сала и
пачку сигарет. џ держу это сокровище в руках, сглатываю слюну и чувствую,
как набухают мои глаза.
Ђ ѓанс говорит:
- ’ебе, €ван, повезло. ‚ этом блоке старостой немецкий коммунист. Ќи
побоев, ни оскорблений не будет. ‡десь, ты увидишь, многие старосты на
блоках коммунисты. ЋстерегайсЯ зеленых, тех, у кого зеленые винкели. ќто -
уголовники, бандиты. ‘реди них есть провокаторы, доносчики. Ћни
выслуживаютсЯ перед эсэсовцами, бьют политических, издеваютсЯ над ними. Ќам,
коммунистам, надо держатьсЯ друг за друга.
€ тут ѓанс извлекает из кармана мое удостоверение. Ќо прежде чем
передать его мне, отрывает фотокарточку и рвет ее на мелкие кусочки.
џ сорвалсЯ с табурета:
- ‡ачем документ испортил? џ не скрывал своего званиЯ. ќто известно и в
канцелЯрии.
ѓанс ответил спокойно:
- ‚ канцелЯрии редко кто роетсЯ в наших карточках. „а и не всЯкий
записи поверит. Ђ вот если это удостоверение да с фотокарточкой найдут у
тебЯ - тут уж навернЯка... - и ѓанс при этом выразительно провел рукой по
своей шее.
...„авно ночь, Я лежу без сна на дощатых нарах, перетираЯ жесткие, как
булыжник, мысли. ЏоразмышлЯть мне есть о чем....
‘егоднЯ началась новаЯ полоса в моей жизни. „о недавних пор Я был
военнопленный, а теперь - политический преступник. ‚се правильно, длЯ
гитлеровского рейха Я - преступник. џ знал, на что шел, и не должен
удивлЯтьсЯ, что оказалсЯ в концентрационном лагере, где длЯ менЯ в конечном
счете уготована печь крематориЯ. †алею об одном, что мало насолил ѓитлеру...
„а что там говорить, мало сделал, почти ничего!
‹ежу и представлЯю старый деревЯнный барак, нары в два этажа, на них
более сотни больных и раненых. ќто - госпиталь в лагере военнопленных в
Ѓергене. џ здесь потому, что у менЯ открылись сильные боли в верхних
позвонках и не слушались руки - следствие контузии.
‚ первый же день менЯ вызвали в комнату врачей и санитаров. ‘мотрю, за
столом сидит молодой человек в форме немецкого унтер-офицера. Ќа чистом
русском Языке спрашивает с эдакой подковыркой:
- ќто вы и есть подполковник ‘мирнов?
Џосмотрел Я на него: экий мозглЯк, думаю, а говорит так свысока!
- „а, Я подполковник Љрасной Ђрмии €ван ‘мирнов.
- ‘адитесь, - говорит и кивает на табуретку. ЊенЯ интересует, почему вы
предпочитаете оставатьсЯ в таком бедственном положении, а не переходите на
службу в немецкую армию? ‚ы могли бы неплохо устроитьсЯ и во времЯ войны, а
потом занЯли бы соответствующее положение в будущей ђоссии. ‚едь вам,
наверное, предлагали это?
‚се это он сказал вежливо, но словно бы со снисхождением к моим
чудачествам.
џ ему ответил:
- ‡а менЯ не беспокойтесь, господин унтер-офицер. Џосле войны, как и до
войны, Я буду занимать положение, соответствующее своему званию, образованию
и возможностЯм. Ђ вот позвольте спросить вас: вы так хорошо говорите
по-русски, как не может говорить немец. ‚ы, видимо, русский?..
ѓоворю так, а сам думаю: сейчас он вскочит, заорет, а то еще и двинет
по физиономии, чтоб не забывалсЯ, но все-таки добавлЯю так простодушно:
- ќто Я потому спрашиваю, чтоб наша беседа принЯла откровенный
характер...
“нтер-офицер ответил надменно:
- Ћ нет, Я - чистокровный немец. ‚ ђоссии Я только жил, в ‹енинграде.
’ам родилсЯ, вырос, окончил институт.
"‚от ты что за птица!"- думаю, и говорю ему:
- Ќу, по вашему пути, господин унтер-офицер, Я не пойду. Ћткровенность
за откровенность. Њне не раз предлагали перейти на немецкую службу. Ќо ведь
это была бы измена ђодине.
- џ тоже люблю свою ђодину, - поспешил ответить мой собеседник. - Ќо Я
считаю родиной ѓерманию, поэтому Я и счел своим долгом принЯть немецкую
службу.
’ут уж Я не выдержал:
- Љак же так, - говорю, - родились вы в ђоссии, учились в ђоссии, а
родиной своей ѓерманию считаете? „а какое вам дело до ѓермании, если ђоссиЯ
вас вспоила, вскормила, образование дала?
- џ считал бы своим отечеством ђоссию, не будь там большевистской
власти.
ЊенЯ прорвало:
- Ђх, вон что! Ќо судЯ по вашему возрасту, именно большевистскаЯ власть
вас на ноги поставила...
Ќе найдЯ, видимо, доводов менЯ образумить, унтер-офицер поднЯлсЯ со
словами:
- Њы с вами еще побеседуем. ‡айду еще раз.
Љогда унтер-офицер вышел, в комнате послышалсЯ приглушенный смех.
ЋказываетсЯ, во времЯ нашего разговора зашли санитары. џ их не заметил в
пылу спора. € сейчас один из них сказал:
- ‡дорово, товарищ подполковник, вы его раздраконили! ’ак ему и надо,
изменнику!
Џосле этого разговора с немецким унтер-офицером ко мне стали
подсаживатьсЯ товарищи по бараку. ‚се они были полуголодные, больные,
совершенно подавленные многомесЯчным пленом. Ќикто ничего толком не знал о
событиЯх на фронтах. Џленных без конца обрабатывали вербовщики, призываЯ, а
подчас и принуждаЯ вступать в немецкую армию. Ќе все были одинаково сильны
духом, некоторые растерЯлись, в душе их бродили разные сомнениЯ. Ћткровенные
дружеские беседы не позволЯли людЯм окончательно упасть духом, поддерживали
в них стойкость.
Ћднажды поздно вечером ко мне подходит санитар и шепчет на ухо:
- ’оварищ подполковник, просим вас зайти в нашу комнату.
- ‡ачем?
- Џобеседовать хотим.
- Ђ много вас?
- —еловек пЯтнадцать-двадцать,
- ‚ лагере рискованно проводить митинги.
- ’ам все наши, советские ребЯта. Ќе беспокойтесь, мы и охрану
установили на случай поЯвлениЯ подозрительных.
‚ комнате санитаров прЯмо на полу расположились человек двадцать. ‚се в
залатанных-перелатанных обносках. ‹ица худые. ‚ глазах настороженность.
Џосреди стоит табурет, мне его услужливо пододвигают. џ сел. ‚оцарилось
молчание. Ќесколько пар глаз шарЯт по моему лицу.
- ‡ачем вы менЯ позвали, товарищи? - спрашиваю наконец.
‚ ответ опЯть молчание.
‚друг один решаетсЯ.
- ЏоЯвилсЯ еще один вербовщик в фашистскую армию. ѓоворит, Њосква и
‹енинград пали.
‘тараЯ песнЯ! Ќеужели до сих пор кто-то может этому поверить?
- ‚раки! - говорю. - Љак же могут они Њоскву взЯть, когда по всей
ѓермании траур объЯвлен по случаю разгрома под ‘талинградом? € ‹енинград
стоит. Ќечем им взЯть ‹енинград, лучшие их армии на ‚олге побиты. „а и
никогда Я не поверю, чтоб ‹енинград мы сдали. ‚есь народ вместе с армией
будет стоЯть за ‹енинград, как в прошлом году стоЯли за Њоскву.
- Ћн еще говорит, будто армиЯ наша разбегаетсЯ, в стране беспорЯдки.
Џризывает идти в ђоссию с немецкой армией порЯдки наводить.
- Ћни потому и призывают нас в свою армию, что своих солдат не хватает.
Џосмотрите, кто лагерь охранЯет - хромые, старичье, которым бы дома сидеть
да пиво тЯнуть.
ѓоворил Я то, что сам думал, в чем убежден был больше всего на свете. Ђ
что Я им еще мог сказать? ‚едь у менЯ тоже никаких точных сведений не было.
’ак, наблюдал, как немцы себЯ ведут, прислушивалсЯ, кто что скажет, и
сердцем отбирал то, что считал правдой.
‚от и тогда говорил:
- „авайте лучше поможем нашей армии в борьбе с фашизмом. ‚едь мы все
солдаты...
Ќеуверенные голоса:
- —то мы можем сделать? „ержат нас здесь, как скотину!
- Љак что сделать?! Њногое можем сделать. €з лагерЯ выводЯт на работу -
при первой же возможности разбегатьсЯ. ђазбегатьсЯ в одиночку и мелкими
группами. Ђ по пути все уничтожать, что можно: мосты, железнодорожные пути,
скирды хлеба, сено. Џусть фашистские головорезы получают на фронте "добрые
вести" из дома.
џ говорил тогда жарко и видел, как оживают глаза сидЯщих на полу худых,
грЯзных, оборванных людей.
- ’олько, братцы, - просил Я, - не вставайте на путь измены! ќто, даже
если и ђодина вам когда-нибудь простит, сами себе не простите, совесть
замучает...
—ерез несколько дней за мной пришел немецкий солдат. ЊенЯ провожают
десЯтки пар доброжелательных глаз. “слышал вдогонку:
- „оносчика найдем и мешком накроем. Ќе сомневайтесь, €ван €ванович.
Џо дороге в комендатуру прикидывал: "—то это результат разговора с
унтер-офицером или донос о нашей недавней беседе? Џоследнее опасней.
“нтер-офицер, пожалуй, не донес на менЯ. Џосле того разговора он заходил еще
раза два. Џравда, в разговоры больше не вступал, но приносил сухари, вернее,
сушеные хлебные корки. € Я все тогда думал: может, мои слова все-таки задели
в нем какие-то струнки, посеЯли сомнениЯ..."
Џока Я все это прикидывал, менЯ ввели в комнату с большими
канцелЯрскими столами, за которыми сидело не меньше десЯтка ефрейторов и
унтер-офицеров. ‡а одним из столов восседал гауптман-пожилой человек с
большим бесстрастным лицом.
"—то-то уж очень торжественно менЯ встречают, подумал Я. - Љак бы этот
допрос не был последним. Ќо, с другой стороны, на столе гауптмана нет ни
листка бумаги, ни карандаша. Њожет, все сведетсЯ к простой нравоучительной
беседе или менЯ будут опЯть уговаривать перейти в немецкую армию?"
Џоследовало худшее из моих предположений. ѓауптман медленно перевел
свои холодные глаза на один из столов. џ проследил за его взглЯдом и увидел
на белых листах бумаги две волосатые руки, готовые записывать.
€з-за соседнего стола поднЯлсЯ знакомый мне унтер-офицер-переводчик.
„опрос началсЯ:
- ‡вание, имЯ, фамилиЯ?
- Џодполковник €ван ‘мирнов.
- ѓде, когда попали в плен?
- 25 августа 1941 года под ‚еликими ‹уками.
- ‚ плен сдались добровольно?
- Ѓыл ранен и контужен в рукопашном бою. Џодобран немецкими солдатами.
- Џочему не сдались в плен раньше, до ранениЯ?
- џ командир Љрасной Ђрмии...
- ‚ы, видимо, большевик, фанатик?
- џ член партии большевиков.
- Џочему в лагере к вам подходит много людей, о чем вы беседуете?
"‘топ! Ѓудь осторожен!" - сказал Я себе и начал неопределенно:
- Ћ разном. Љого что интересует...
- Љонкретнее.
- Ќу вот, один хочет вспомнить описание нашим поэтом Џушкиным
Џолтавской битвы. Ќачинаем вспоминать стихи, толкуем о Љочубее, запертом в
темнице, говорим об изменнике Њазепе. Џотом переходим к "’арасу Ѓульбе"
великого писателЯ ѓоголЯ...
ѓауптман долго молчит. Ќа моих глазах его лицо менЯетсЯ, с него сходит
маска равнодушиЯ, оно становитсЯ злобным. Ћн извлекает из кармана вчетверо
сложенный листок бумаги и, швырнув его мне, что-то кричит. “нтер-офицер
переводит:
- Џрочтите и скажите, что вы думаете об этом.
Ѓегло читаю неровные, низко наклоненные строчки. Ћни сообщают, что в
госпитале находитсЯ большевистский агитатор, его называют подполковником
€ваном €вановичем, вокруг него собираютсЯ военнопленные. „альше малограмотно
передавалась наша беседа в комнате врачей. € стоЯла подпись: "бывший
лейтенант Љрасной Ђрмии, а теперь военнопленный Ѓайборода".
џ не тороплюсь с ответом, делаю вид, что еще раз пробегаю строки. —то
же отвечать? ‚се так - большевистский агитатор. ’ак и Я себЯ считал. Ќо кто
он, этот предатель, который из тех, что так пытливо смотрели на менЯ? Ђ еще
говорили: "‘вои ребЯта!" ‘вои!.. Ќеужели кто-нибудь из молодых лейтенантов,
которых Я когда-то учил, тоже способен, на такое? Ќет, не хочу об этом
думать! Џотом, если у менЯ еще будет времЯ. Ђ сейчас спокойнее, как можно
спокойнее...
џ складываю письмо вчетверо, кладу на стол, в глазах гауптмана читаю
уже не злобу, а ехидство:
- —то на это скажете?
џ медлю, никак не соберусь с ответом. ѓауптман не ждет:
- Ђ Я вам скажу: ваша армиЯ бессильна против войск фюрера. Ќемецкий
офицер никогда бы не донес на другого офицера, да еще старшего по званию.
- ‚ семье не без урода. Ќо вы тоже не можете верить этому Ѓайбороде.
…сли он способен написать донос на товарища, он тем более способен лгать
вам...
- ‚ы признаете себЯ виновным в том, что здесь написано?
џ пожимаю плечами:
- …сли вам угодно верить таким мерзавцам, ваше дело...
ѓауптман считает, что дело Ясное, встает и быстро уходит, бросаЯ мне на
ходу:
- ‚ы, подполковник, отныне поступаете в распорЯжение гестапо...
Ќа том лечение мое в госпитале закончилось. „альше карцер, а через
несколько дней арестантский вагон перевез менЯ в тюрьму в город •ильдесгайм.
Ќа том и моЯ добровольнаЯ миссиЯ "большевистского агитатора"
закончилась. ‚от об этом Я и жалею больше всего... € уснуть никак не могу-то
ли потому, что нары слишком жестки длЯ моего больного отекшего тела, то ли
мысли слишком тЯжелы... .
"‚от тебе и "Jedem das seine", - думаю Я. - Људа поведет тебЯ дальше
твоЯ дорога, €ван €ванович ‘мирнов?"

ѓлава 2. "џ на все пойду!"

Џока мы в карантине, можно побродить по лагерю, приглЯдетьсЯ к людЯм,
понаблюдать за порЯдками. Ђ порЯдки здесь такие, что ухо держи остро и
думай, думай больше, что к чему.
Љак-то на рассвете, незадолго до подъема, Я вышел из барака и
остановилсЯ пораженный. —ерез край бетонного корыта длЯ мытьЯ обуви
перевесилась полосатаЯ человеческаЯ фигура. Ќоги подогнуты, голова опущена
по уши в грЯзную воду. —еловек не шевелитсЯ, Явно мертв. —то случилось? Ќе
сам же он сунул голову в это корыто? Џодошел ближе. Џострадавший -
здоровенный детина, упитанный, сильный, на куртке зеленый винкель. Ђга,
зеленый! Љто же с ним расправилсЯ и за что? ‘вои же уголовники? ‚озможно,
это у них бывает, не потрафил - и каюк. Ђ может, эсэсовцы? Ќет, Џо ночам они
не бывают в лагере. Ђ если политические? ’огда Я испугалсЯ за них, как за
своих единомышленников. —то будет, если эсэсовцы дознаютсЯ? ‚бегаю в барак.
Њне надо кому-то сообщить об этом, с кем-то посоветоватьсЯ, надо что-то
делать. Ќо в блоке тишина, все еще спЯт, будто ничего не произошло. ‹ишь
одна голова поднЯлась с нар и долго смотрела на менЯ. џ не знал этого
человека и не решилсЯ ему ничего сказать.
Ђ когда мы вышли на площадку перед блоком по сигналу побудки, труп уже
лежал в стороне. ќсэсовцы не обращали на него никакого вниманиЯ - кончен
человек, и ладно, его вычеркнут из списков. Џричины смерти их не интересуют.
‚ лагере каждый день мрут сотни. ‘ейчас труповозы уберут тело.
„нем украдкой поползли слухи: утопили капо - распорЯдителЯ работ одного
из филиалов Ѓухенвальда. ќтот капо - уголовник, он бил смертным боем
подчиненных ему на работе людей и питалсЯ за их счет. Ћн очень дорожил своим
положением капо и выслуживалсЯ перед охранниками. Љто утопил его, конечно,
никто не знает.
Ђ сегоднЯ ко мне подбежал џков Ќикифоров товарищ по тюрьмам в
•ильдесгайме и ѓалле:
- €ван €ванович, что творитсЯ! Ћколо соседнего барака зеленые волокут
за ноги человека. Џриподнимут, а потом бросЯт лицом на землю. “ него уже
лица нет, одно кровавое месиво. „обивают, сволочи! —то же делать? —то
делать-то?
џ побежал с ним. Ћколо соседнего барака - никого. Ќа месте происшествиЯ
только труп в одежде узника. …го лицо в луже крови.
- €дем скорей отсюда, - сказал Я џкову. - Ќам еще рано вмешиватьсЯ в
жизнь Ѓухенвальда. Њы ее не знаем. Ќадо сначала узнать ее...
џ видел много смертей и сам убивал людей в азарте штыковой атаки, но
здесь не могу понЯть, как это товарищи по несчастью могут убивать друг
друга, издеватьсЯ один над другим. ‡аключенные утопили в корыте
заключенного. ‘ейчас зеленые растерзали неизвестного узника. —то происходит?
Љак все это понЯть? ‚ лагерЯх военнопленных, казалось, все было проще. Ќу,
попадались, конечно, предатели, и не всегда их можно было сразу разгадать.
Ѓыли слюнтЯи, которые пробовали выслуживатьсЯ перед охранниками за лишнюю
пайку хлеба. Ќо ведь остальные-то сотни, тысЯчи - это люди честные, ставшие
жертвами войны. Ћни стремились и в трудных условиЯх плена сохранить честь
советского солдата. Ђ здесь! Љого здесь только не было! ‚ шрайбштубе
работают чехи, в бане - зеленые немцы, на блоках старостами тоже немцы.
ѓоворЯт, на других блоках есть полЯки, французы, бельгийцы, югославы... €
кого-кого только нет! € отношениЯ между людьми здесь напрЯженные, странные,
а начальству до всего этого дела нет. Љаждый барак в ведении эсэсовского
блокфюрера, но они бывают на блоках только перед проверкой, днем почти не
поЯвлЯютсЯ, возложив все руководство на старост из заключенных. ’ак что
узники предоставлены самим себе. Љаждый разбирайсЯ сам в обстановке, сам
находи и сам выбирай друзей.
—то касаетсЯ друзей, то Я уже выбрал их - џков Ќикифоров и ‚алентин
‹огунов.
‘ џковом мы познакомились в последнем лагере военнопленных. ’аких людей
сразу замечаешь. ’емноволосый, с большими усами, подвижный, острослов и
весельчак, он всегда собирал вокруг себЯ людей, небольшим, но приЯтным
баском пел советские песни, был неистощим на анекдоты. „о войны он работал в
цирке, был музыкальным эксцентриком. ‚ его быстрых, ловких руках любой
предмет, даже палка, полено начинают звучать знакомыми мелодиЯми. Ћн так же,
как и Я, попал в штрафной барак за антифашистскую агитацию. ’ам нас было
пЯтеро - еще двое молодых морЯков и пехотный капитан. ’ак всех пЯтерых нас
привезли в тюрьму •ильдесгайма, потом в ѓалле. ’ак впЯтером, слившись с
другой группой, мы приехали и в Ѓухенвальд. ЊорЯчки и капитан в первые же
дни прибились к другим компаниЯм и как-то потерЯлись из вида, а џков
держалсЯ рЯдом со мной. ’олько из џкова Ќикифорова он превратилсЯ в џкова
ѓофмана, Љак снЯли с него в Ѓухенвальде пышную шевелюру и усы, так всем
стало Ясно, что за Ќикифорова ему трудно сойти. Ђ евреЯм в Ѓухенвальде
особенно трудно. Ќа наших глазах в бане корчилсЯ в смертной агонии
пристреленный еврейский юноша. џкова нам удалось тогда затолкать в кучу
между собой и провести в душевую.
‹огунов прибыл в Ѓухенвальд тоже вместе с нами, но сошлись мы только в
карантинном лагере. Њне он сразу понравилсЯ: невысок, но ладен, энергичен,
решителен, глаза большие, непримиримые, непокорные. Ћн намного моложе менЯ,
ему еще нет и тридцати, а длЯ менЯ он товарищ. …ще в машине Я приметил его:
он был скован цепью по рукам с другим заключенным по фамилии €ванов. ’олько
самых опасных преступников, отъЯвленных бегунов эсэсовцы сковывали при
перевозках. Ћн таким и был, старший лейтенант ‚алентин ‚асильевич ‹огунов.
Ќаши места на нарах рЯдом, и по вечерам ‚алентин рассказывает мне и џкову
свои злоключениЯ. € Я начинаю понимать: редких качеств человек попалсЯ нам в
товарищи.
’ого, что ему довелось пережить, хватило бы на десЯтерых. Ђ он жив,
неиссЯкаем в своей жизнерадостности и упрЯмстве и нас заражает своей
неистовостью. ‘мотрю Я на него и горжусь: каких людей воспитала ЉраснаЯ
ЂрмиЯ, и Я к этому немножко причастен! ђассказы его нескончаемы, говорит он
красочно, образно, и Я не перестаю удивлЯтьсЯ, как он только помнит все. „а
и то сказать, трудно забыть, если столько плетей и палок прошлось по твоему
телу...
Џомнит ‚алентин черный силуэт взорванного моста над тихой речкой и на
нем черные фигурки - это гитлеровцы перебираютсЯ на наш берег. ‘тучит
пулемет в руках ‹огунова, и черные фигурки валЯтсЯ с моста. ’огда разрывы
мин встают перед его окопом, и снова по искореженным фермам моста
перебираютсЯ черные фигурки. € снова бьетсЯ пулемет в его руках. Љаково же
было его отчаЯние, когда он очнулсЯ в окопе полузасыпанный, оглохший,
беспомощный и понЯл: от немцев не убежать, вот они - рЯдом...
Ќо из лагерЯ в городе ‹уга можно убежать, и можно пройти эти
нескончаемые леса и болота, и можно убедитьсЯ, что не один ты хочешь бить
фашистов. Ќедолго существовал партизанский отрЯд ЌиколаЯ ‘еливанова,
гитлеровцы загнали его в леса и уничтожили. Ћсталось только семеро бойцов, и
‹огунов в их числе. Њала банька на лесной опушке, а ощетинилась - не
подступишьсЯ. ЊнутсЯ фашисты, не знают, как выкурить партизан. ’олько огонь,
охвативший баньку, заставил их замолчать. ‚от они - почти неживые. € вымещаЯ
злобу, бьют их гитлеровцы, бьют, топчут сапогами, колют штыками, а потом
привозЯт в лагерь пЯтерых: нате, делайте, что хотите... „ень идет, другой,
третий - темно в карцере, болит, ноет тело. Ќо все-таки можно сесть. Ђ раз
можно сесть - то, пожалуй, можно и встать. Ќоги держат. ќто удивительно,
конечно, но ноги держат. аг, другой, "Ѓратцы, они думают, что мы кончены, а
мы...". ’рое бегут из карцера. ‚ многотысЯчном муравейнике лагерЯ
обЯзательно найдетсЯ кто-нибудь, чтоб спрЯтать, подлечить, подкормить.
ќто называетсЯ товарищество.
—етверо пробираютсЯ по ночам глухими дорогами от деревни к деревне. ‡а
их плечами осталсЯ лагерь и пылающий склад с боеприпасами. Ћсторожно,
товарищи! Ќо как не доверЯтьсЯ людЯм, от них принимаешь кусок хлеба. Ќо от
них получаешь... - и пулю. "Ќеужели не выдержу?!" - думал ‚алентин на пЯтый
день побоев, валЯЯсь на грЯзной соломе в чужом сарае. ‚ыдержал! Ќичего, что
снова лагерь. € еще выдержим! € убежим! Ќадо только держатьсЯ вместе,
группой. Ќе может быть, чтоб сорвалось. ‚се продумано.
Ќо сорвалось...
‘тучат колеса под полом вагона, стучат... ‚се дальше на запад катит
паровоз. Ђ если навалитьсЯ всем и вышибить тЯжелые двери? Људа там, вон эти
- перебежчики - поднЯли визг. ‚звилась ракета, заскрежетали тормоза, и
началось... Ќесколько трупов скатилось с насыпи.
ђежица. ‹агерь. Ќо и в этом лагере свои ребЯта. "Ќеужели погибать
здесь? Џопробуем все-таки не погибнуть". ‘ущим пустЯком показались боли от
пинков и побоев, принЯтых раньше. ‚от эта боль... ’вои руки отрываютсЯ от
тела и ты летишь в пустоту... Ќо нет пустоты, это ты висишь с вывернутыми
руками, плывет, качаетсЯ перед глазами землЯ...
€ снова стучат колеса, и название станции уже немецкое - џкобшталь. Ђ в
лагере, говорЯт, 34 тысЯчи пленных. ‚прочем, немного понадобилось времени,
чтобы тридцати тысЯч не стало. ЃродЯт между пленными агенты ђЋЂ, говорЯт:
"Њосква пала, правительство разбежалось, терЯть больше нечего, здесь с
голоду подохнете, записывайтесь в армию генерала ‚ласова". Љак бы не так!
‚се чаще в уборных находЯт трупы вербовщиков.
’уда им и дорога!
‹агерь 4-Ѓ. ЃумажнаЯ фабрика в городе ’ребсене. Ђга! ‡десь есть цех,
производЯщий взрывчатку. Ќу что же, его не будет!.. € его не стало. Ќо
ночные переходы по ѓермании опасны, очень опасны. Љак ни осторожен, а
уберечьсЯ трудно... € опЯть допросы, побои, карцер. Ђ потом
сельскохозЯйственные работы под местечком „обренец. ќто не самое плохое.
ЏодкормитьсЯ здесь можно навернЯка. € бежать отсюда легче. Ѓежать,
непременно бежать. ‚ который раз! € откуда только берутсЯ силы? Ќо рЯдом
надежный товарищ, такой же одержимый, и имЯ его внушает какую-то особую
уверенность - €ван €ванов.
‡а две недели прошли ѓерманию, —ехословакию, а в Џольше не повезло -
схватили сонных в водопроводной будке на дне оврага.
„альше все перемешалось в хаотичном калейдоскопе: допросы, этапы,
тюрьма, лагерь беглецов в •артемандорфе и еще побеги, и работа в команде по
осушению болота, побег всей команды, скитаниЯ по дорогам ѓермании, облавы и,
наконец, камера с черным крестом на двери. Ћтсюда уходЯт только на смерть...
ЉажетсЯ, сделано все возможное, чтобы вернутьсЯ на родину. Ќу, что
можно еще предпринЯть? —то? ќтот вопрос не дает покоЯ.
Ќо и на сей раз смерть обошла ‚алентина ‹огунова. ‚от живучий оказалсЯ,
черт! ‚месте с €ваном €вановым он превратилсЯ из пленного в
политзаключенного и был перевезен в гестапо города •емнице. Њожет, лучше
смерть, чем такие страданиЯ! ‘тиснул зубы, идЯ на допрос, хотел не кричать.
€ кричал... ”ашистские изверги хотели признаниЯ, что он агент Љоминтерна.
"Ђгент Љоминтерна, - шептал он, валЯЯсь после допроса на мокром цементном
полу. - Љонечно агент Љоминтерна, раз советский офицер, раз ненавижу вас,
как..."
—ерез месЯц в городской тюрьме •емнице раздышалсЯ. Ќо тут уж, кажетсЯ,
начинаютсЯ просто легенды. Њожно ли убежать с пЯтого этажа тюрьмы гестапо по
свЯзанным одеЯлам? Њожно. € прЯмо на улицу перед входом в главное управление
полицей-президиума? € убежал бы, ,если бы один из заключенных не дал знать
дежурному, Ќе спасут ни сады, ни дворы, ни чердаки, если твой товарищ
предаст тебЯ. Ќе убежишь, когда сзади гонЯтсЯ мотоциклы, автомобили,
ищейки...
€ снова замелькали в глазах тюремные камеры в ѓалле, в ‹ейпциге, в
‚еймаре, бесстрастные лица гестаповцев, железнодорожные вагоны, тюремные
машины...
- ‚от и добегалсЯ, - шутит џков. - Ћтсюда не убежишь, разве только
через трубу крематориЯ...
‚алентин смотрит мрачно, но отвечает, упрЯмо набычившись:
- Ќу, это мы еще посмотрим!
Ђ чего смотреть, когда сзади и спереди на куртке ‚алентина нацеплен
флюгпункт - белый круг с блюдце величиной с красным кружком посередине. ќто
означает, что ‚алентин - особенно опасный беглец и стрелЯть в него может
любой солдат охраны по любому поводу. € ждут его в лагере самые тЯжелые
работы...
џ приглЯдываюсь к ‚алентину и џкову и думаю: хорошие ребЯта! ‘ердцем
верю: хорошие ребЯта. ‚от на таких и стоит ‘оветскаЯ власть, вот на таких и
армиЯ выстоЯла! Ћни еще и здесь себЯ покажут! Џравда, говорЯт, из
Ѓухенвальда еще никто не убегал...
Ќу, да ведь сейчас речь не о побеге.
‘егоднЯ ребЯта мрачны, и чтобы расшевелить их, Я размышлЯю вслух:
- „а, труба дымит и дымит. —еловеческие души вылетают в небо.
Ћтмучились...
Њы сидим в стороне от барака на штабеле досок, привезенных длЯ
какого-то ремонта. ѓреет прощальное октЯбрьское солнышко, бродЯт в вышине
ватные облака. ’руба крематориЯ распустила по небу свой черный хвост. ‡десь
тихо. ‹ишь изредка простучат по булыжнику деревЯнные колодки заключенного,
долетЯт чьи-то неЯркие приглушенные голоса.
- Ћтмучились, - говорю Я. - ‚от так же и мы скоро взлетим на воздух...
‹огунов нетерпеливо дернулсЯ:
- Њногие живут здесь по нескольку лет.
- ’о многие! Ќемцы, французы, чехи. €м, слышно, посылки приходЯт из
Љрасного Љреста. ‚от они и живут. Ђ наши с баланды, как мухи, падают.
- ‚се равно, если с умом жить, - упрЯмитсЯ ‚алентин, - можно себЯ
сохранить...
‚от, вот, Я и хочу, чтобы он это сказал. ‘ умом жить! —то это значит
длЯ нас? “гождать эсэсовцам? —удовищнаЯ мысль! ЏодслуживатьсЯ какому-нибудь
зеленому бандиту и вместе с ним мучить своего брата-заключенного за лишний
черпак баланды? ќто тоже не длЯ нас.
Љак же быть?
- Љак же это ты думаешь "с умом жить"? - спрашиваю Я ‚алентина.
- Ђ так - с политическими надо свЯзь держать. ‚се, у кого красный
винкель, должны быть вместе. —то говорил ѓанс? Џолитические друг за друга
стоЯт против зеленых и против эсэсовцев...
џ думал, конечно, так же, но кроме ѓанса, который редко заходил к нам
на блок, у менЯ ни с кем не было свЯзи. Љроме того, мне казалось, что
излишнЯЯ поспешность может просто погубить нас. Ќадо знать, на кого можно
положитьсЯ, кому можно доверитьсЯ.
- Ѓудем думать, ребЯта, как нам быть, - говорю Я. - Ќаша перваЯ задача
изучить жизнь Ѓухенвальда, Ђ она, эта жизнь, сложна, сами видите, и мы в ней
еще всего не понимаем. Ђ потом в карантине одна жизнь, а вот перевезут в
большой лагерь, погонЯт на работы, может, все будет по-другому.
- €ван €ванович, но нам обЯзательно надо держатьсЯ вместе втроем,
обеспокоенно вставлЯет џков. - Ќадо попасть в один блок и на одну работу.
ѓде трое, там и еще свои найдутсЯ. Џомните тот случай в ѓалльской тюрьме?
‚се тогда поднЯлись...
Џри этих словах Я не мог не улыбнутьсЯ: еще бы мне не помнить этот
случай!
ќто было в пересыльной каторжной тюрьме города ѓалле. ЊенЯ, џкова и
кого-то еще втолкнули в большую общую камеру. Ћколо двери сидели и стоЯли
более двадцати заключенных. ’ут находились люди в добротных, но помЯтых
костюмах и шлЯпах и оборванцы, вроде нас. Љамера почему-то была перегорожена
скамейками. Џричем в первой ее половине, у дверей, оставалось такое
маленькое пространство, что даже сидеть на полу всем сразу было невозможно.
„ругаЯ, большаЯ часть камеры, была почти пуста. ‚ ней ней свободно
разгуливали, дымЯ сигаретами и громко разговариваЯ, человек пЯтнадцать: все
- сильные, крепкие, и все - в красных штанах.
"‚от так дело, -думал Я, -и в тюрьме есть какое-то разделение".
ђЯдом тихонько разговаривали русский и полЯк, ђусский старалсЯ говорить
по-польски, а полЯк - по-русски, и оба помогали себе жестами и мимикой. џ
понЯл, они возмущаютсЯ порЯдками в тюрьме, и подлил масла в огонь:
- Ђ что это, братцы, здесь так тесно, а там красноштанные свободно
разгуливают?
ЏолЯк так и встрепенулсЯ:
- Ћ русский, о том не говори. ќто - немецкие бандиты. Ћни есть reich
deutsche - государственные немцы. “ них права и в тюрьме. ‘ ними говорить и
спорить нельзЯ - убьют. €м все можно...
Џокачал Я головой, посидел в молчании, а потом опЯть говорю:
- „авайте-ка, товарищи, потесним их. ‘камейки отбросим и займем всю
комнату.
‘мотрю, некоторые придвинулись ко мне. € џков здесь же. Ќачались
переговоры на разных Языках: на русском, чешском, польском, сербском. Љо мне
протиснулсЯ могучего сложениЯ чех.
- ’ы верно сказал. Џойдем на драку. ’ы начинай, а мы будем с тобой.
џ поднЯлсЯ с пола, почувствовал, что за моей спиной встали обозленные,
готовые на все люди: Љрикнул:
- “брать! - и пнул ногой одну из скамеек.
—то было потом - не все помню. ЏоднЯлсЯ крик, в воздух поднЯлись
здоровенные кулаки, полетели скамейки, замелькали разъЯренные лица. Ћт
ударов по голове и "под ложечку" Я первым пал в этой кулачной битве и был
завален "павшими".
’рудно сказать, кому досталось в драке больше, но скамьи были убраны,
камера не перегораживалась. Џобедителей потом избивали тюремные надзиратели,
но мы посматривали друг на друга торжествующе...
’огда Я первый раз принимал участие в драке с бандитами и с тех пор
знал, что произвол уголовников можно ограничить, если поднЯтьсЯ против них
решительно и дружно. Ќадо сказать, что менЯ как зачинщика никто тогда не
выдал...
Њы с џковом, смеЯсь, вспоминали подробности. ‚алентин тоже смеЯлсЯ, а
потом сказал очень серьезно и строго:
- “чтите, €ван €ванович, с вами Я на все пойду. Ќа любое дело!..
Ђ џков добавил:
- џ тоже, €ван €ванович, как тогда в ѓалле...

ѓлава 3. €щи человека!

- ‡айди ко мне, €ван, нужно поговорить, - сказал по-русски блоковый.
Љогда зашел к нему в закуток за одеЯлом, он сообщил:
- ‡автра ваша партиЯ будет переведена в Ѓольшой лагерь. ’ам погонЯт на
работу. Ћт охранников милостей не ждите. Њогут и убить, будто при попытке к
бегству. Ђ такие наказаниЯ, как порка на "козле" или подвешивание за
свЯзанные руки или ноги - это дело обычное. ’ы этого режима не выдержишь. Њы
говорили с ѓансом и решили: ты в Ѓольшой лагерь не пойдешь, будешь жить
здесь, будто еще не прошел карантина.
ќто длЯ менЯ неожиданно. Ќа блоке уже несколько дней только и говорили
о переводе в Ѓольшой лагерь. џков, ‚алентин и Я уговорились, что сделаем все
возможное, чтобы быть вместе. џ призадумалсЯ: как же поступить?
- Ђ что будет с тобой, если охрана обнаружит, что Я у тебЯ пребываю? -
осторожно спрашиваю старосту.
Ѓлоковый махнул рукой:
- Ѓудем надеЯтьсЯ, что этого не случитсЯ. ‡десь у менЯ везде свои люди,
они не выдадут. ‚ случае чего предупредЯт...
- Ќо ведь блокфюрер может просто заприметить менЯ и дознатьсЯ, и тогда
тебе капут.
ЊенЯ удивил его беспечный тон:
- Ѓлокфюрер бывает у нас не чаще, чем два раза в сутки, да и то в барак
не входит - боитсЯ заразы... Ђ кроме того, здесь все рискуют, без этого и
днЯ не проживешь.
џ начинаю все больше и больше понимать неписаные законы Ѓухенвальда.
Ќаверное, сам на его месте так же бы поступил, но его предложение принЯть
никак не могу.
- ‘пасибо за заботу, - говорю, - Я пойду со всеми в Ѓольшой лагерь. Ќе
хочу держать тебЯ под угрозой, а главное - со мной товарищи. Њы должны быть
вместе. „а и там, в Ѓольшом лагере, наверное, найду знакомых или обзаведусь
новыми. Џойми, не могу остатьсЯ...
Ѓлоковый долго, удивленно смотрел на менЯ, потом раздумчиво проговорил:
- џ, наверное, понимаю тебЯ, €ван. ЌельзЯ думать только о собственной
шкуре. €ди в Ѓольшой лагерь. Ќесколько человек Я могу направить в 41-й блок,
там старостой ‚альтер, хороший человек, коммунист. ’ы будешь у него...
Њне нужно благодарить его за такую заботу и покровительство, а Я стою,
переминаюсь. Љак попросить за џкова и ‚алентина, чтобы их тоже направили в
41-й блок. ‘тароста словно догадалсЯ, чего Я хочу, говорит:
- Ѓольше ничего, €ван, не могу сделать. Љ ‚альтеру пойдут самые слабые.
“тром лагершутц - полицейский из заключенных - привел менЯ и еще
нескольких полосатиков к двухэтажному кирпичному зданию. ќто и есть 41-й
блок. ‘мотрю, у входа стоит молодой парень с красным винкелем, очевидно,
дневальный, штубендист. ѓоворит по-русски. Ќа вид плотный, сильный, но
никаких пинков и зуботычин. ‚едет в барак, объЯснЯет:
- ‡десь умывальник, в рабочее времЯ запираетсЯ. ’ут уборнаЯ, открыта
круглые сутки. ’ут спать будете, - показал места на трехъЯрусных нарах. -
„нем в спальню входить нельзЯ. - Ћткрывает дверь в большую комнату,
заставленную столами и скамейками. ‘адитесь и ждите конца рабочего днЯ.
‘идим, посматриваем по сторонам. ‘ краю стола примостилсЯ человек. ‹ицо
сухое, подвижное, глаза колючие, так и просверливают каждого. ‡амечаю,
останавливаютсЯ на мне.
‘нова подходит штубендист (Я уже знаю, что зовут его ‹енька, а точнее
Ђлексей Љрохин), наклонЯетсЯ ко мне, кивает головой на человека в углу:
- ќто - наш блоковый, ‚альтер ќберхардт. Ћн просит передать вам эти
деньги.
‹енька подает мне свернутые в комочек немецкие марки.
- —то ты? - говорю. - ‡ачем мне деньги?
- ’ут есть ларек, кантина. ‚ нем можно купить суп, а иногда табак.
џ упорствую:
- Ќе возьму. ‚ерни „еньги! —то за подачка.
‹енька уговаривает:
- ‚альтера нельзЯ обижать!
…ще несколько дней назад каждый немец был мой враг. Ќо в Ѓухенвальде
есть и другие немцы ѓанс, блоковый из карантина и этот ‚альтер... ‚от он
наблюдает за нами, укоризненно качает головой, что-то говорит ‹еньке
негромко и показывает рукой на выход. ‹енька выходит, но минут через десЯть
возвращаетсЯ с миской горчичного супа. Ќу, от супа отказатьсЯ Я не могу! Њне
неудобно есть одному, но Я не знаю, как разделить миску супа на несколько
человек. ‹ожка дерет мне рот. ‚альтер смотрит на менЯ из-под крутого лба, и
глаза его теплеют. •лебаю суп, а сам думаю: "џ попал в руки каких-то тайных
доброжелателей. Њожет быть, и жив до сих пор только потому, что они опекают
менЯ. Ќо почему мне достались их милости? Џотому что Я коммунист? Ќо среди
нас немало коммунистов. Њожет, потому, что Я не скрываю ни званиЯ, ни
принадлежности к партии большевиков? Њожет потому, что Я здесь старше
многих? Ќо чем Я могу быть им полезен? —то могу длЯ них сделать? Љак
отблагодарю? џ же совсем больной, обессиленный старик... Ќу, может, не
совсем старик, но почти доходЯга. ќто слово Я уже знаю. „оходЯга - это
который "доходит", еще день, неделю, месЯц и капут.
‘прашиваю ‹еньку, почему ‚альтер так заботитсЯ обо мне. ‹енька нагнулсЯ
к самому моему уху шепчет:
- Џриходил ѓанс, предупредил, что прибудет подполковник Љрасной Ђрмии,
большевистский агитатор. ќто - хороший пропуск. Ѓудьте уверены, товарищ
подполковник, они сделают все, чтобы вас сохранить.
џ смотрю на ‚альтера, благодарно киваю ему головой. Ћн понимает мой
взглЯд, мЯгко, как-то застенчиво улыбаетсЯ...
‹енька успел посвЯтить менЯ в некоторые подробности жизни ‚альтера. …му
тридцать восемь лет, это он только выглЯдит старым, потому что с 1934 года
мотаетсЯ по тюрьмам и лагерЯм. ‚ Ѓухенвальде старожил, прибыл вместе с
первыми партиЯми немецких коммунистов, и номер у него только четырехзначный
- 1636. ‘троил лагерь, был кочегаром. Џод его присмотром работали старые и
больные евреи, и он укрывал их от эсэсовцев. “ него много друзей среди
советских военнопленных. Ћни благодарны ему за помощь:
- ‚альтер - человек что надо! - закончил ‹енька. - ‚аше счастье, что
попали к нему.
џ киваю согласно: конечно счастье.
Ђ на утро начинаетсЯ каторга.
Ѓарак поднЯлсЯ до рассвета. Џока стоим в очередь к умывальнику, ‹енька
хозЯйничает за столом, режет аккуратненько буханки хлеба на ровные порции -
и раскладывает их по столам. ђЯдом с кусочками хлеба уже стоЯт алюминиевые
миски с темной жидкостью. ќто-эрзац-кофе. Ћн разлит справедливо, в каждой
миске один черпак и немного гущи. ѓуща - это размолотые зерна ЯчменЯ,
значит, тоже пища. Љонечно, длЯ наших отощавших желудков этот завтрак что
дождинка длЯ морЯ...
‘игнал на построение.
Ќа аппельплаце многие десЯтки тысЯч полосатых голов. Џолосатых, потому
что наши шапки - митцены - тоже полосатые. ѓде среди этих тысЯч џков и
‚алентин, не знаю. ‘тоим по блокам. ‚ рЯдах по десЯть человек - так удобнее
считать. Ђ сзади нас трупы. ќто те, кто умер или убит за ночь. Ћни тоже
проходЯт проверку. “чет строгий!
Ћтсюда каждое утро лагерь расходитсЯ по работам.
Џосле поверки начинаетсЯ распределение по рабочим командам. Љ нашей
колонне подошел человек с зеленым винкелем на груди и с белой повЯзкой на
рукаве. Ќа повЯзке черное слово "капо" - это значит распорЯдитель работ.
- ‚ пистолетный цех "ѓустлов-верке" нужен один рабочий. Џойдешь? -
ткнул он в мою сторону палкой.
Џойти на военный завод?! „елать пистолеты длЯ фашистов?!
- Ќет! Ќет! - Я даже руки поднЯл, намереваЯсь защищатьсЯ, если он будет
настаивать.
- Џочему? - спросил капо.
- џ стар и слаб, не выдержу.
Љапо усмехнулсЯ:
- Ќу, смотри, в штайнбрух угодишь.
—то такое штайнбрух, Я не знаю. Ќо только не на военный завод. ќто мне
кажетсЯ предательством.
’олько потом Я узнаю, как ошибочно было мое представление о работе на
военном заводе Ѓухенвальда...
џ в команде, котораЯ в километре от лагерЯ, недалеко от городка
эсэсовской охраны, роет канализационную траншею. Ћна так глубока, что
человек не может выбрасывать землю со дна на поверхность. Џоэтому выстроен
промежуточный настил из досок. Ћдин подает землю на настил, другой
выбрасывает с досок на поверхность. џ работаю на дне. ‘юда натекла вода.
Ћбувь - долбленые из дерева колодки - мокнет. Ќоги зЯбнут. ‚ЯзкаЯ глина
липнет к лопате. —тобы сбросить ее, нужно постучать лопатой о настил. ‘
черенка лопаты в рукав стекает грЯзнаЯ вода. ‘ настила тоже капает за ворот,
на голову. Ћткуда-то сверху летЯт комьЯ земли и слышитсЯ хохот. ќто
"развлекаютсЯ" эсэсовцы - наша охрана.
‚ паре со мной работает высокий и страшно тощий заключенный. Ћн
американский журналист, схваченный немцами в Ќорвегии по подозрению в
шпионаже. ‡овут его „жон. Ћн здесь уже давно. Ќу и несуразный же этот „жон!
ѓлина срываетсЯ с его лопаты, тЯжелые ошметки валЯтсЯ на менЯ, если Я не
успеваю отскочить. „жон смотрит виновато, что-то лопочет по-своему, а Я
ничего не понимаю. €зучал когда-то английский, но давно и только по книгам.
“знав, что Я русский, „жон оживилсЯ и все повторЯл:
- Russian! Russian! Good! Good!
€ тут же стал учить некоторым хитростЯм заключенных. Љогда
эсэсовцы-надсмотрщики отходили, он давал мне знак: away. ‡начит, можно
несколько минут постоЯть, опершись на лопату. Љогда он приглушенно
выкрикивал "go", надо было хвататьсЯ за лопату и старательно делать вид, что
ты работаешь, не даваЯ себе передышки. „жону наверху было хорошо видно,
когда охранники приближались, когда уходили к другому концу длинной траншеи.
…го предупреждениЯ передавались вниз на разных Языках, и сразу же десЯтки
заключенных замедлЯли свои движениЯ. ’ак выкраивались минуты длЯ отдыха.
"Go" - дохнет „жон, и ты налегай на лопату, не то тЯжелаЯ палка капо
пригвоздит тебЯ к земле, даже если ты на дне траншеи.
‚ траншее по щиколотку в грЯзи протЯнулсЯ один день, другой, третий...
‘еренький дождливый вечер. ‡ЯбнетсЯ, голова кружитсЯ от усталости и
голода. Ђ поверка затЯнулась до бесконечности. “же несколько раз к нашему
строю подходил блокфюрер в сопровождении ‚альтера ќберхардта, считал и
пересчитывал. Ќоги подгибаютсЯ, но стараешьсЯ стоЯть твердо, смотреть прЯмо
в затылок переднему. ‘трой должен быть безукоризненным, а гребешки по
середине головы должны составлЯть одну прЯмую. ѓоре тебе, если отклонишьсЯ
хоть на сантиметр. Ѓлокфюрер выхватит из рЯдов и будет бить по голове
палкой. Ќа этих днЯх за неточность поплатилсЯ один парень: блокфюрер так
стукнул его по лицу, что выбил глаз.
- Eia, zWei, dreil.. -тыча палкой, блокфюрер в третий раз считает рЯды
и отмечает на дощечке количество.
‚идно, оно сходитсЯ с данными, которые подает ему ‚альтер. Ѓлокфюрер
отходит к воротам, чтобы отдать рапорт. есть тысЯч вот таких откормленных
молодчиков охранЯют нас, пересчитывают два раза в сутки, водЯт на работу и с
работы.
...’ретий час мы стоим на аппельплаце и мокнем под дождем, а общий
счет, видимо, все не сходитсЯ. Љого-то потерЯли. Њожет, забыли отметить
умершего, может, забыли вписать прибывшего. •отЯ это почти невероЯтно, как
невероЯтно предположить, что кто-то убежал...
Ќаконец, в громкоговорителе, установленном на башне центральных ворот,
прохрипела команда разойтись. ‹агерный оркестр - прекрасный оркестр из
лучших музыкантов …вропы, гордость Ѓухенвальда - заиграл бравурный марш, и
длинные вереницы узников потекли с аппельплаца к блокам. •очетсЯ скорей в
тепло, к своей миске брюквенной баланды, а ноги не идут. Ќо как мне ни
трудно, а вот этому полосатику еще хуже. •ромает, нога обмотана трЯпками.
‚идно, что каждый шаг приносит ему страданье. Ќа спине его белеет в сумерках
флюгпункт. ‡начит, штрафник. —то-то знакомое - в развороте ли плеч, в
посадке ли головы-привлекает мое внимание. ЌагонЯю, заглЯдываю в лицо.
‚алентин? Ќет, не он, вместо лица торчат только острые скулы.
- €ван €ванович, вы?
- ‚се-таки ты, ‚алентин? . - џ.
- —то с тобой?
Ќа худой шее его дернулсЯ кадык, проталкиваЯ тЯжелый ком.
- тейнбрух!
тейнбрух? ‚се говорЯт, что это - самое страшное место в Ѓухенвальде.
- ѓде ты живешь?
- Ќа 41-м. ”лигель Ђ.
- Ќа 41-м? Љак же мы не встретились?
- Ќас с џковом перевели через несколько дней. џ не знал, что вы на
41-м.
- Ђ где џков?
- Ћн на 44-м.
- Ѓоже мой, здесь можно жить рЯдом и потерЯть друг друга!
Ћтогревшись в бараке, поудобнее устроив больную ногу, ‚алентин
рассказывает мне:
- теййбрух - это за казармами эсэсовцев. ѓлубокаЯ известковаЯ Яма под
скалой. -’ам paбoтают штрафники. Љамень надо отколоть, погрузить на
вагонетки, вывезти наверх и там вывалить. “ менЯ хорошаЯ работа-Я нагружаю
вагонетки. Ђ вот "поющим лошадЯм" совсем плохо.
- Џоющим лошадЯм?
- ‚ы не слышали о поющих лошадЯх? ќто те, которые вывозЯт камень. Ћни
перекидывают через плечи тЯжелые цепи и тЯнут вверх по рельсам вагонетки с
камнЯми. € при этом поют. €м нельзЯ не петь - забьют насмерть, эсэсовцы, как
собаки, следЯт за каждым нашим шагом, ни на минуту не разогнешь спину.
- —то у тебЯ с ногой? - спрашиваю Я.
- ќто пройдет. џ помог одному чеху. Њолодчики из ‘‘ веселились на горе
и бросили в Яму бутылку. Ћна угодила в голову одному чеху. Ќу, осколки,
тфовь... Ђ Я перевЯзал. Ќа менЯ налетел форарбайтер, бригадир из зеленых, и
вышиб из рук большой камень. ‚от камнем мне и придавило ногу...
- Љак же ты теперь будешь работать?
- Ќе знаю. Њожет, за ночь полегче станет. ‚ы-то как, €ван €ванович?
—то мне рассказывать? ’еперь Я понимаю - моЯ работа не самаЯ тЯжелаЯ.
Њожно потерпеть. Љопай потихоньку...
Љ нам подошел ‹енька Љрохин и, осторожно оглЯдываЯсь, достал из-за
пазухи сверток, подал ‚алентину:
- —ехи велели передать.
‚алентин смотрел на ‹еньку удивленно.
- Ќу, что смотришь? ђаз дали, значит есть за что. Ѓери и пользуйсЯ. Ђ
завтра утром велели тебе в лазарет наведатьсЯ. Њожет, освобождение получишь.
‚от так-то! - ‹енька заговорщически улыбнулсЯ. ЏриЯтель? - кивнув в сторону
‚алентина, спросил менЯ.
- ЏриЯтель. Џриехали вместе.
- Ќу, ничего, живите...
€ отошел.
Њинуту мы сидели молча. Џотом ‚алентин развернул сверток. ‚ нем
оказались сигареты, носки, теплый свитер, кусок настоЯщего копченого сала.
„лЯ Ѓухенвальда - это царский подарок...
‚алентин повеселел:
- Ќичего, €ван €ванович, не пропадем, как видно. џ уже здесь нашел
кое-кого из •артсмандорфа. ЋтчаЯнные ребЯта...
•артсмандорф, как рассказывал ‚алентин, - это лагерь длЯ беглецов,
пойманных на дорогах ѓермании. ‘юда свозили их длЯ выЯснениЯ личности и
наказаниЯ, отсюда развозили по разным лагерЯм и штрафным командам. Ћттуда
они снова разбегались и снова встречались в •артсмандорфе. €ногда по
нескольку раз. Љонечно, на таких парней можно положитьсЯ...
- Ќу, что ж, ‚алентин, - говорю, - пока живы, будем жить... ’еперь не
потерЯемсЯ. Ђ ты познакомь менЯ со своими ребЯтами. ‹адно?
Ќо на следующий день ‚алентин снова пропал с моих глаз - и надолго -
его положили в лазарет...
...Њы работаем вместе с „жоном уже недели две. Џостепенно приноровились
друг к „ругу, наши движениЯ стали слаженнее и расчетливее. Њы уже
обмениваемсЯ простыми фразами и, помогаЯ мимикой и руками, неплохо понимаем
„руг „руга. —ем Я понравилсЯ „жону - понЯть не могу, но наши взаимные
симпатии могут быть началом дружбы. џ замечаю, что он вообще жметсЯ к
русским, словно ища поддержки. Ќо чем мы можем ему помочь? ‘амые голодные и
обездоленные в лагере - это русские.
Џо вечерам возвращаемсЯ в лагерь, едва переставлЯЯ ноги. ‚се, конечно,
устают. Ќо Я, кажетсЯ, где-то у последней черты. „жон подбадривает менЯ.
- Comrade Russion, do not fall, крепись. If you fall they'll kill you!
џ понимаю, он предупреждает: "только не падай, крепись, иначе они
пристрелЯт тебЯ".
€ Я двигаю свои тЯжелые, отекшие ноги и выстаиваю поверку. Ќо уж
помытьсЯ, вычистить одежду не могу. Љто-то подхватывает под руки, помогает
дойти до умывальника, моет грЯзные колодки.
...‘егоднЯ у менЯ страшный день. „аже не думал. что будет так тЯжело.
„жон не вышел на работу. „о перерыва Я работал с каким-то другим
заключенным, а потом узнал, что этой ночью „жон умер.
Ќе помню, как закончилсЯ рабочий день, не помню, как доплелсЯ до
лагерЯ, как простоЯл поверку. …ще до отбоЯ лег на свои нары и не вставал.
Љто-то подходил, смотрел на менЯ долго, но видЯ, что мне плохо, оставил в
покое.
‹ежу... ‘лез нет... ’олько давит тоска. € что, казалось бы, длЯ менЯ
этот „жон? џ даже фамилии его не знаю. „жон и „жон. Ќе знаю, откуда он
родом, что с ним произошло. Ќичего не знаю. ‚ижу только его глаза в глубоких
впадинах, светло-карие, добрые, мЯгкие, удивленные, какие-то по-детски
беззащитные. Ћни подбадривали менЯ своим мЯгким светом и просили у менЯ
поддержки. "Љак же так, - думаю, жил человек среди многих тысЯч подобных,
работал, ел, а теперь от него осталось только имЯ, да и то в моей лишь
памЯти. „жон... Њой тезка, тоже €ван. ‘егоднЯ его номер уже вычеркнут из
картотеки, и останки, вероЯтно, уже сгорели в печи крематориЯ и рассеЯлись
над горой ќттерсберг. € даже Я почти ничего не смогу рассказать об этом
человеке, и никогда его американские друзьЯ или родные ничего не узнают о
нем. Ѓыл „жон - славный, милый человек, (так, наверное, думают о нем
друзьЯ), уехал во времЯ войны в Ќорвегию, говорЯт, был арестован и пропал.
‘гинул человек! Ђ сколько таких безвестных, приходЯщих с огромными партиЯми,
погибает!"
Ђх, как мне сегоднЯ плохо! Ћдиноко! ’оскливо! •очетрЯ кричать от тоски
и Ярости... џ терЯю самообладание. Ќачинаю думать о том, о чем запрещаю себе
думать: о жене, о сыновьЯх. ‡наю, лучше гнать от себЯ эти мысли, потому что
от них терЯешь последние силы. Ќо сегоднЯ не могу их прогнать.
‚ера и мальчишки остались в Џушкине под ‹енинградом.
Љак нам было хорошо там всем вместе! Њы радовались, что окончилась наша
кочеваЯ жизнь. џ - преподаватель на артиллерийских курсах командного
состава, старший сын кончает десЯтилетку, младший - тоже подрастает, и ‚ере
теперь легче, “ нас хорошаЯ, удобнаЯ квартира... ќто после бесчисленных
комнат, которые мы снимали в разных концах страны, после бесконечных
переездов с места на место с детьми, чемоданами, узлами, посудой и прочим
домашним скарбом.
‚се оборвалось...
‘ообщение о нападении гитлеровской армии Я получил где-то в дороге -
был в служебной командировке. € сразу домой. Ќа вокзале встретил старший
сын:
- Џапа, тебЯ ожидают в штабе. …сть телеграмма, сегоднЯ же выезжать на
фронт.
Ђ часа через два Я уже прощалсЯ со своими...
ѓде они теперь? Ќеужели остались в Џушкине и теперь живут под немцами?
ќтого не может быть! “ них было времЯ, чтобы уехать. Ћни могли уехать ко мне
на родину в Љостромскую область. ’ам мать с невесткой-вдовицей. Ћни приютЯт,
конечно. Ђ может быть, они уехали в €ркутск? ‚едь ‚ера из €ркутска. € мать
ее тоже жива.
€ вдруг при воспоминании об €ркутске, о ‚ериной матери мне показалось,
словно солнечный зайчик мелькнул где-то в полумраке унылых нар.
Ћй, как давно это было! „вадцать лет назад! Њы были такие молодые! џ,
тогда уже командир батальона, служу в —ите и приезжаю в €ркутск, где живет
моЯ девушка. € эта моЯ девушка - росточком невеликаЯ, тоненькаЯ, взглЯдом
ласковаЯ, но решительнаЯ. „оговорились мы поженитьсЯ, и мать не против,
только настаивает: венчайтесь. ‚енчайтесь! ќто что же, Я, командир Љрасной
Ђрмии, буду перед попом стоЯть, свечу держать? ѓоворю: "‚енчатьсЯ не пойду,
а ‚еру заберу". “шли из дома и прЯмехонько в загс. ‚ернулись только вечером.
Њать опЯть заладила: в церковь! Њы ни в какую. Њать не разрешает мне
остатьсЯ у них. Ќичего не поделаешь, придетсЯ идти в гостиницу. € тут удача:
налетела гроза. ‘ильнаЯ, ЯростнаЯ. "‹адно уж, - говорит теща, - куда
пойдешь?" € ‚ере: "Џостели на полу". џ полежал-полежал, глЯдЯ на грозовые
сполохи за окном, а потом зову: "‚ера! иди сюда!" Њать заохала, запричитала,
но ушла из комнаты. Ђ наутро мирно, как ни в чем не бывало, проводила нас
обоих в —иту...
€ вот уже двадцать лет минуло, ‚ера всегда была со мной: и в —ите, и в
‘ретенске, и опЯть в —ите, и в Ћрле, и наконец в Џушкине-словом, везде, куда
Я попадал по своим служебным назначениЯм. € все мои интересы, заботы, печали
и радости были ее интересами, заботами, печалЯми, радостЯми. Њы нечасто
говорили с ней о любви, нам как-то и в голову не приходило, что на десЯтом,
пЯтнадцатом году супружества нужно еще говорить о чувствах, мы просто были
необходимы друг другу...
џ произнес "в голову не приходило" и вдруг подумал: "Ђ может, это
только мне в голову не приходило? Ђ ‚ере очень хотелось слышать эти слова, и
она ждала десЯть, пЯтнадцать лет. ‘ухарь! ‘тарый солдатский сапог! Ќеужели у
тебЯ не было в душе этих слов? ‚едь сейчас они есть! ‚идно, пока тебЯ не
стукнуло несчастье, ты считал, что нежность постыдна? Ђ теперь понЯл, да
поздно!"
—то же все-таки она думает обо мне? —то ей сообщили? Џропал без вести?
‡ахвачен в плен? ’олько бы не последнее! Џусть думает, что погиб, только
ничего не знает о плене. …сли мы еще увидимсЯ, Я сам расскажу обо всем. Ћна
поймет, она знает, что Я никогда ни перед кем не склонЯл голову. ’ерпел за
это, но осталсЯ верен себе.
Ћна, наверное, не забыла, как в 1937 году Я неожиданно слетел с
должности начальника штаба артиллерии дивизии. ЊенЯ тогда вызвали из
Њонголии в Њоскву и спросили: - почему на собраниЯх и митингах не упоминаешь
имЯ ‘талина? џ ответил, что говорю красноармейцам о задачах службы, об их
долге, а о товарище ‘талине много пишут и говорЯт люди знающие. —то Я могу
нового сказать? Ќу вот, и поехал Я в Ћрел на должность помощника командира
полка. ‚ера тогда ни в чем не упрекнула менЯ...
’ак вот Я и не хочу, чтобы ‚ера и дети от других узнали, что Я в плену.
Њало ли что приплетут к этому! џ сам должен все рассказать.
Џолно, €ван: "сам рассказать". …два ли ты уже сумеешь это сделать. …ще
день, два, ну максимум три, и вслед за „жоном отправишьсЯ в крематорий.
…сли, конечно, не произойдет какого-нибудь чуда в твоей жизни! …сли не
придут тебе на помощь.
Ќадо искать людей! ‹юдей, с которыми бухенвальдскаЯ каторга не будет
такой безнадежной.
’олько где они? Љак их найти?

ѓлава 4. “ ѓенриха ‡удерланда

Ќаступила зима.
Ѓухенвальд часто накрывалсЯ густым туманом, и тогда зловонный дым
крематориЯ растекалсЯ по лагерю, ежесекундно напоминаЯ, что ожидает каждого
из нас.
Ђ Я все еще держусь! „авно бы мне взвитьсЯ дымом в небо ’юрингии, если
бы не чех €ван, помощник штубендиста ‹еньки. Ћн совсем молод и ему каждую
неделю родные присылают большую круглую буханку хлеба. Ћн делит ее на семь
дней, а свой лагерный паек отдает слабым. ЊенЯ при этом €ван никогда не
забывает - хотЯ у менЯ с ним большие идейные расхождениЯ, и мы часто спорим.
€ван-студент, училсЯ в Џраге на инженера. Ћн считает, что если после войны у
власти в —ехословакии снова встанут левые социал-демократы, то инженерам
туго придетсЯ, они не смогут заработать, сколько хотЯт. Њне чужда эта
страсть к наживе, никогда Я этим не болел и никогда не имел много денег. Ђ
еще мы много толкуем о математике, спорим о теории вероЯтности. „а мало ли
еще о чем! џ - старый артиллерист, он - почти инженер, много общего у нас и
в знаниЯх, и в склонностЯх.
Ћднако несмотрЯ на поддержку €вана, мне становитсЯ все хуже и хуже,
тЯжелаЯ работа вконец доматывает менЯ.
€ тогда менЯ вызывает к себе ‚альтер ќберхардт. Џереводчиком у него
‹енька, хотЯ ‚альтер и сам немного говорит по-русски. .
- ’ебе, €ван, на работу больше ходить нельзЯ. …ще день-два и капут.
‡автра утром после поверки возвращайсЯ на блок. Џойдем с тобой к ѓенриху.
Њожет, он что придумает?
- Љто такой ѓенрих?
- “знаешь... ‚ общем один политический. ђаботает в ревире, в
процедурном кабинете.
‚ просторной комнате лагерной больницы, уставленной длинными
скамейками, никого нет. ‚альтер делает мне знак, чтобы Я подождал, и
скрываетсЯ за дверью в соседнее помещение. Џрисаживаюсь на скамью. †ду.
‚ комнату входит молодой парень. “ него на куртке красный винкель. џ
смотрю на него с полным доверием. Ђ он вдруг, окинув менЯ взглЯдом, заорал:
- ‚сЯкаЯ дрЯнь ходит тут в неположенное времЯ! Ђ Я убирать должен, да?
Ќа менЯ посыпалсЯ град отборных ругательств. ќто бы еще ничего! ќтого Я
довольно наслышалсЯ по лагерЯм! Ќо парень-уборщик подходит ко мне, берет за
воротник и, распахиваЯ наружную дверь, пинком вышвыривает на улицу. ќто
настолько неожиданно, что Я не успеваю не только что-либо объЯснить, но даже
ухватитьсЯ за косЯк или скамейку.
—ьи-то руки подхватывают менЯ на лету, и Я оказываюсь в объЯтиЯх
поднимающегосЯ на крылечко человека. Ћн высок, строен и красив. ‚место
винкелЯ у него на куртке знаки SU (‘оветский ‘оюз). ’акие знаки носили
военнопленные, которые тоже жили в Ѓухенвальде и работали на военных
заводах. - Љто вас так? - участливо спросил он, ставЯ менЯ на ноги. џ стою
перед ним, глотаю воздух, а выговорить ничего не могу: как ватой, заложило
горло и душит... —еловек со знаком SU ждет. ‘обираюсь с силами:
- џ этого парнЯ не знаю. ‡десь впервые. ЊенЯ привел блоковый и велел
подождать... Ќу и ну, здорово фашисты поработали над воспитанием этого
молодчика!
- ‚ы военнопленный? Ћфицер?
- „а.
- Ѓудем знакомы. ‘тарший лейтенант ‘оветской Ђрмии. ‡овут Ќиколаем.
- Џодполковник ‘мирнов.
Ќовый знакомый внимательно смотрит на менЯ:
- ‚от как! Џойдемте. ‘ейчас расправимсЯ с этим †оркой.
“ †орки смущенный вид. Ћн не ожидал, что поЯвитсЯ свидетель. Џо всему
видно, что ЌиколаЯ он хорошо знает, и сейчас отступает к стенке под его
тЯжелым взглЯдом.
- ‘лыхал, что за тобой такие штучки водЯтсЯ, да, признатьсЯ, не верил.
Ќу, теперь получай! - с этими словами Ќиколай влеплЯет †орке здоровенную
пощечину. ’от даже не сопротивлЯетсЯ.
Ќаверное, Ќиколай еще бы угостил †орку, но в этот момент вошли
‚альтеров человек в очках - ѓенрих ‡удерланд. “знав от ЌиколаЯ, что
произошло минуту назад, они качают головами. Ђ парень стоит, опустив голову.
- ‡аходи ко мне, €ван, - ѓенрих показал на дверь, из которой они с
‚альтером только что вышли.‘ †оркой мы еще поговорим. “ нас такие дела не
поощрЯютсЯ. …сли бьешь товарища-сам фашист. Ђ теперь о тебе. Њои друзьЯ
просЯт помочь тебе. —то смогу-сделаю. ‚от пока шонунг-освобождение от
работы, - он протЯнул мне квадратный кусочек картона.
- ЏЯть дней можешь не ходить на работу, но в рабочее времЯ в лагере
лучше не показыватьсЯ. ќсэсовцы никогда шонунг не спрашивают, но если увидЯт
не занЯтого работой человека, могут избить. Љаждое утро после поверки
приходи сюда. „ам работу по твоим силам. Љстати, познакомишьсЯ с хорошими
людьми. ’еперь пока посиди...
ѓенрих говорил по-русски с акцентом, но правильно. € весь он большой,
головастый. Ќа его лице были очки с неимоверно толстыми стеклами, временами,
разговариваЯ, он снимал их, и тогда словно маска спадала с лица. …го
близорукие глаза смотрели на человека внимательно и добро. Ћчень добро! €
сразу располагали к себе. ѓенрих - австрийский еврей, но в лагере сходит за
немца. —еловек высокообразованный, многознающий, владеющий почти всеми
европейскими Языками. Џо профессии он - журналист. ЏринЯт в Љоммунистическую
партию здесь, в Ѓухенвальде. Џолагерной должности ѓенрих - санитар, но
фактически заведует всеми процедурами кожного отделениЯ. ‚се это Я узнал в
первый же день.
‚ комнате за длинным столом собираетсЯ рабочаЯ команда ѓенриха, человек
шесть. ‘мотрю, среди них ‚алентин ‹огунов. ‚от удача!
- Љак ты, ‚алентин, - спрашиваю. - „ышишь?
- ’еперь раздышалсЯ, - отвечает, - и вы раздышитесь, €ван €ванович.
‡десь такие люди, такие люди... ‚от увидите!
‚ижу, он уже вполне освоилсЯ здесь. ѓенрих ему что-то наказывает, он
уходит, приходит... ЏоЯвлЯетсЯ несколько больших корзин, наполненных
клубками стиранных бинтов. Ќаша. работа заключаетсЯ в том, чтоб эти бинты
расправлЯть и свертывать в аккуратные трубочки.
ђуки делают, а голова свободна, Язык тоже, но в комнате тишина, все
молчат. Џонемногу присматриваюсь. ‚се русские. ‚се истощены до последней
степени. €зучающе посматриваем друг на друга. ‘катываем бинты, молчим...
Њне, например, говорить совсем не хочетсЯ даже с ‚алентином. "Џрием",
который устроил †орка, совсем расстроил менЯ. „о сих пор не прошла обида и
недоумение. ќтого Я уж совсем не понимаю! Љак мог русский парень наорать на
менЯ и так грубо вытолкать! ‚едь Я ему по возрасту в отцы гожусь? Љонечно, в
такой обстановке озвереть можно. ќсэсовцы стараютсЯ натравливать нас друг на
друга. Њетоды их расправы тоже могут развратить кое-кого. Ќо все-таки, если
человек уважает себЯ, если он воспитан в уважении к другим, он возненавидит
эту грубость, постараетсЯ быть дальше от эсэсовских методов. ‚едь это -
методы врага! Ќашего общего врага! Љак же мог это позволить †орка? —то же он
- совсем мерзавец?
‚ремЯ от времени заходит ѓенрих. Ћн подтЯнут, аккуратен, в отутюженном
полосатом костюме, весело поблескивает очками. ‡айдет и начнет что-нибудь
рассказывать по-русски. Ћн смотрит на наши застывшие онемевшие лица с
беспокойством, пытаетсЯ вовлечь в общую беседу.
- Ђ знаете, что здесь было раньше? ‡десь, на горе ќттерсберг?
Ќесколько пар глаз смотрЯт на него. Њолчание.
- Ќу так Я вам расскажу..
€ начинает рассказывать:
- Ћ, ‚еймар известен всему миру. ‡десь жили и творили художник Љранах
‘тарший, композиторы €оганн ‘ебастьЯн Ѓах и ”еренц ‹ист, поэты €оганн
‚ольфганг ѓете и ”ридрих иллер. ‘юда, под старые буки на склонах горы
ќттерсберг, приезжало длЯ отдыха веймарское общество. ‡десь любил бывать
ѓете. Ќеподалеку отсюда, в замке ќттерсберг, ”ридрих иллер закончил свою
драму "ЊариЯ ‘тюарт". ‘юда поднималсЯ ѓете на склоне своих лет, чтобы еще
раз полюбоватьсЯ великолепием мира, вспомнить молодое счастливое времЯ...
Ђ в 1937 году здесь началось сооружение концентрационного лагерЯ длЯ
политических противников фашизма. ќто было выгодно веймарским дельцам. ‡авод
строительных материалов поставлЯл сюда свою продукцию, одна фирма взЯлась
наладить автобусное сообщение, владельцы земельных наделов выгодно продали
лес, а собственник каменоломни уступил свой участок. ‚се устроилось к
взаимной выгоде. ‹агерь назвали "ќттерсберг". Ќо тут возмутилась культурнаЯ
община ‚еймара, потому что ќттерсберг свЯзан с именем ѓете. Ќу что ж,
ѓиммлер решил: в этом можно уступить, и лагерю дали название "Ѓухенвальд". ‚
июле 37-го сюда привезли первую группу заключенных из других лагерей,
человек 300. Ћни должны были валить и корчевать деревьЯ, строить казармы
эсэсовцам, а себе - бараки и одиночные карцеры. Џо инструкции ѓиммлера
каждый строптивый, как и сейчас, попадал в карцер на хлеб и воду или получал
25 палок.
Њного здесь костей поломано. ‚се строили голыми руками, техники никакой
- лом, лопата, кирка, носилки. ‚се камни, которыми вымощены плац и улицы,
перенесены по-одному. Љаждый заключенный после работы нес с собой в лагерь
камень. Ђ если его камень казалсЯ эсэсовцу недостаточно велик, ему
доставалась еще и палка. ‘рубленные деревьЯ переносили на своих плечах по
двадцать-сорок человек. Љамни из каменоломни поднимали на вагонетках так же,
как и сейчас. Ѓревна, цемент, землю, кирпич возили на таких же повозках,
какие и сейчас разъезжают по лагерю.
ЏерваЯ зима была страшной, морозы доходили до -22ь. Ќикакой верхней
одежды не было, шарфы, наушники запрещались. Љто ослушаетсЯ - недосчитаетсЯ
зубов. ‚ лазарет лучше не обращайсЯ. ’ам хозЯйничал эсэсовский палач
‚айсенборн. ‘тарые заключенные помнЯт такой случай. ЋгромнаЯ очередь
двигалась на осмотр к ‚айсенборну. "Ђ у тебЯ что?" - рЯвкнул он на одного
заключенного, стоЯвшего в расшнурованных ботинках. "Ќога распухла, ходить не
могу". "џ тебе покажу "ходить не могу", жулик!"заорал ‚айсенборн и приказал
ему сесть на водосточную трубу одного барака. ‡аключенный так и замерз сидЯ.
ѓенрих оглЯдывает своих работников, видно, желаЯ убедитьсЯ, что его
рассказ произвел какое-то впечатление. Ќикто не поднЯл головы. Њеханически
снуют руки: к корзинке с бинтами, к столу и снова к корзинке. Њеханически
движутсЯ пальцы: виток, еще виток, еще...
Ђ ѓенрих продолжает дальше. Ћн упорно хочет вывести нас из оцепенениЯ.
- ‘лушайте дальше. ‚ам надо знать, что здесь было до вас. Ћт
центральных ворот идет дорога - Љарачовег. "Љарачо!" - это по-итальЯнски
"быстро". "Љарачо!" - орали эсэсовцы на заключенных, мостивших дорогу. € кто
работал там, еще и сейчас помнит, сколько крови, ударов, боли стоило это
строительство. ‚оенный завод "ѓустлов-верке" строилсЯ бешеными темпами.
Љаждый день уносили мертвых с места работы в лагерь...
€ опЯть его внимательно слушают, но молчат...
’ак и прошел весь рабочий день. ‹юди не доверЯют друг другу, боЯтсЯ
выдать себЯ неосторожным словом. Ќо Я все времЯ помню слова ѓенриха:
"познакомишьсЯ с хорошими людьми". ‡начит, здесь случайных людей нет.
‡начит, надо расшибить это недоверие. ‚ Ѓухенвальде нельзЯ жить замкнутым
одиночкой. Џропадешь!
Ќа другой день Я решаюсь разбить ледок молчаниЯ. € в этом мне помогают
новый человек в команде ‘ергей Љотов и мой обидчик †орка...
џ рано пришел в процедурную, прЯмо после поверки, не заходЯ на блок. ‚
комнате был один †орка. џ сел у стола, спиной к нему. Ћн заговорил сам:
- Џростите менЯ, €ван €ванович. ‘ам не знаю, как получилось. Њозги
затуманились.
Ќе поворачиваЯсь к нему, бросаю зло и презрительно:
- Њозги твои не при чем. —тоб оскорбить человека, ума совсем не надо.
Њожно избивать и мучить человека и даже находить в этом удовольствие.
- ’ак ведь это только фашисты...
- ‚от ты у них и учишьсЯ. Њногие тебЯ, оказываетсЯ, знают. ’ри днЯ
назад, когда здесь ожидали отправки на транспорт, ты за что избил
заключенного? ‡а то, что он к печке подошел?
џ уже повернулсЯ к нему и ждал ответа. †орка мЯлсЯ с ноги на ногу.
- ’ебЯ здесь держат, чтоб ты мазь втирал чесоточным. Ђ ты брезгуешь, их
заставлЯешь это делать! Ђ кто за тебЯ полы здесь моет? ’оже чесоточные. Ђ ты
подумал, что они приходЯт сюда после каторжной работы? ‚прочем, что с тобой
говорить?! ђазве до тебЯ дойдет?!
Њне даже не хотелось говорить с ним, и Я снова повернулсЯ к нему
спиной. ‚се-таки он прервал молчание:
- Љак же так вы говорите, €ван €ванович - "не дойдет"? “же дошло. Њне
вчера здорово вправили мозги.
- Ќе знаю, как тебе вправили мозги, но одного ты все-таки не понимаешь:
иной раз оскорбление длЯ человека сильнее физической боли. ЊенЯ в лагерЯх
часто избивали, но Я знал: бьют враги - и ничего другого от них не ждал. Ђ
тут от своего пинок получил, да еще от такого молокососа, как ты. Ќикогда не
пойму, как человек может стать таким. Ќаверное, и не воевал никогда и не
знаешь, почем фунт лиха...
- џ воевал, а в Ѓухенвальд попал за побег из лагерЯ военнопленных...
—ас от часу не легче: не поймешь, что делаетсЯ с людьми. ‘ отчаЯньЯ
они, что ли, дуреют? “ менЯ уже стала как-то пропадать к нему злость. ѓоворю
примирительно:
- Ђ вот ты сегоднЯ возьми и расскажи нашей команде, как попал в
Ѓухенвальд, а мы послушаем да посмотрим, чего ты стоишь...
†орка оживилсЯ:
- ‹адно, €ван €ванович, Я приду, вы позовите, когда надо...
‘обралась всЯ команда.
‘нова, как вчера, мы старательно свертываем бинты. Џередо мной за
столом сидит новенький. Љогда Я работаю, вижу только пару узких костлЯвых
рук, быстро и ловко расправлЯющих бинты, Я едва успеваю свертывать их в
трубочку. …сли Я поднимаю глаза, мой взглЯд упираетсЯ в большие очки, за
которыми почти не видно маленького тощего лица. ‡а стеклами внимательные,
немного грустные глаза. ‚ одно мгновение, когда Я задержалсЯ взглЯдом на его
лице дольше обычного, глаза за стеклами расцвели лукавинкой, а губы
растЯнулись в широкую добрую улыбку. ‚полголоса, чтобы слышал только он, Я
спросил:
- ‚ы военнопленный?
Ћн ответил так же тихо:
- „а. Ѓыл политработником.
‡аметив мою заинтересованность, вдруг так же тихо произнес:
- Ќе удивлЯйсЯ моей откровенности, €ван €ванович, Я тебЯ знаю.
џ все еще осторожен:
- Љто же тебе рассказал обо мне?
- ‚асилий Ђзаров, наш блоковый и ѓенрих.
- ‘ ‚асилием Ђзаровым Я действительно знаком, ѓенрих здесь, а твоего
блокового Я не знаю...
- ‡ато он тебЯ знает и довольно основательно. Ќаверное через немецких
коммунистов. ’ак что будем знакомы, €ван €ванович. џ - Љотов ‘ергей. „авно
хотел с тобой познакомитьсЯ и, как видишь, все-таки добилсЯ этого.
- Ћчень рад, что приобрел знакомство еще с одним советским человеком.
’ак, значит, ‚асилий Ђзаров говорил обо мне?
‘транно у нас началось знакомство с ‚асилием... ‘идим мы как-то с
‹огуновым и Ќикифоровым на штабеле досок в малом лагере, мирно беседуем. Ђ
рЯдом с нами вертитсЯ какой-то заключенный, норовит вступить в разговор. Ќе
нравитсЯ он нам: лицо холеное, сам упитанный, крепкий. ‘овсем не похож на
нас - заморышей. Њои приЯтели не допускают его в разговор, подковыривают,
уже готовы и руки в ход пустить. Ђ он ничуть не обижаетсЯ. ѓоворит, что всех
нас знает. € рассказывает, за что Я в Ѓухенвальд попал, перечислЯет, сколько
раз ‚алентин из плена убегал, и о џшке все правильно говорит. —то такое?
Ћткуда он взЯлсЯ? ’ак мы и не стали с ним разговаривать, а он нет-нет да и
подойдет к кому-нибудь из нас, спросит что-нибудь.
‡начит, не напрасно он кружилсЯ около нас...
- ’ебЯ вчера обидел †орка, - продолжал ‘ергей. - ‚идишь, среди насесть
и такие, которые позорЯт звание советского человека.
- ‡наешь, †орка, наверное, все-таки не такой. Ќе случайно он все же в
Ѓухенвальд попал. Ќадо что-то понЯть в нем и воздействовать на него. „авай
его позовем, пусть сам расскажет о себе.
€ не дожидаЯсь согласиЯ Љотова, Я крикнул †орку. Ћн поЯвилсЯ тут же.
- ‚от Я и товарищ ‘ергей просим, чтобы ты рассказал о себе, - сказал Я
громко, так, чтоб все слышали.
ђаботники поднЯли головы, в глазах поЯвилсЯ интерес. ‡адвигались
скамейки, корзины с бинтами были перетащены поближе к нам. Ђ †орка присел с
краешку и начал рассказ.
Ћн рассказывал очень выразительно, волновалсЯ, вскрикивал, как будто
все заново переживал. џ не сумею точно передать его рассказ со всеми его
выражениЯми и интонациЯми, просто перескажу то, что врезалось в памЯть.
€з лагерЯ военнопленных они убежали втроем: †орка и двое его приЯтелей.
€х в тот день вывели на прополку картофельного полЯ. Љонвоировал пленных
цивильный старик с винтовкой. Ћн, видимо, сам боЯлсЯ молодых и сильных
парней и времЯ от времени грозил винтовкой и кричал: "Russische Schweine!"
(ђусские свиньи!) Ќо к концу рабочего днЯ устал, сон сморил его.
‚ыбрав удобный момент, ребЯта набросились на старика, скрутили ему руки
и ноги, рот заткнули его же носками, но не убили - пожалели старого. Ђ
винтовку спрЯтали в кустах. € это была большаЯ ошибка!
Џо ночам ребЯта шли на восток, а днем прЯтались по лескам и в высокой
ржи. ‚ышелушивали зерна из незрелых колосьев, подкапывали мелкий картофель.
Ќа третью ночь голод одолел: решили достать еды.
Љогда все стихло, подошли к ближайшей деревне. ‚от крайний дом. ‡абор
низкий. ‘обаки не слышно. Ћдин осталсЯ караульным, двое перелезли через
забор, стали искать погреб. Ќе нашли. ’ут на глаза попалось окно подвала.
‚ыставили раму, и †орка, как самый тонкий и шустрый, полез.
Ќо едва его нога коснулась пола, как во дворе послышались выстрелы. —то
там произошло - †орка так и не видел. Ћн сидел, затаившись, пока лучи
карманных фонариков не нащупали его в темноте. Ђ утром его вывели к большой
толпе стариков, женщин, детей. ‚се они возбужденно и угрожающе кричали:
- Rauber! Russische Schweine! (ђазбойник! ђусскаЯ свиньЯ!)
Ѓили чем попало: кулаками, палками, щипали, царапали. ‚ооруженные
старики стоЯли поодаль с видом победителей.
Ќасытившись расправой, заперли в сарай. „нем и ночью †орка слышал шаги
охранников за стенами. Ќо ни днем, ни ночью не узнал о том, куда делись его
товарищи. €ногда двери сараЯ открывались, входили те же женщины, которые
били его, смотрели с состраданием, выкладывали из сумок вареную картошку.
‘уток через двое-трое посадили на пароконную повозку, крепко привЯзали
и куда-то повезли. Ђ часа через два подъехали к воротам того же лагерЯ,
откуда парни убежали. ‚се трое они были молодые и неопытные солдаты - даже
сориентироватьсЯ в пути не смогли и, видимо, все времЯ кружили недалеко от
лагерЯ.
‚ лагере †орку тут же опознали. ‡десь же оказалсЯ и старичок, который
караулил их на картофельном поле, € началась расправа, по сравнению с
которой щипки и царапанье женщин были совсем не страшны. “даром могучего
кулака †орку сбили с ног и превратили в футбольный мЯч. Љованые сапоги со
всей силой впивались в грудь, в живот, в бока, пока жертва не потерЯла
сознаниЯ...
†орка закончил рассказ. Ќекоторое времЯ все молчали. “ многих за
плечами осталось то же самое - неудачные побеги, избиение... Ђ Я тут же
представил, сколько вот таких парнишек лет по 18-19, только вырвавшихсЯ
из-под домашней опеки, неопытных, как слепые щенЯта, бродЯт голодные по всей
ѓермании, отлеживаютсЯ в оврагах, в скирдах соломы, в кустах, а ночью
бредут, как им кажетсЯ, на восток и снова попадают в руки мучителей...
- ‚се Ясно, - сказал ‘ергей Љотов. - ‚се у вас было не продумано, не
организовано. ‚от и пользы ни вам, ни родине. „аже конвоира пожалели, не
убили! Ђ вот вас никто не пожалел. ‚ы забыли, что идет война. Ќичему не
научились...
- Ќаучились! - вмешалсЯ один из заключенных. - ‘воих бить! ‚се слышали,
что он вчера с подполковником ‘мирновым сделал.
‹ицо †орки вспыхнуло от стыда. џ не хотел травить его, считал, что он
уже достаточно получил, и потому замЯл разговор.
‹ед молчаниЯ и отчужденности был разбит, все уже говорили друг с
другом. Ђ Я предложил:
- „авайте рассказывать какие-нибудь истории из своей жизни. ’ак и
познакомимсЯ поближе, и времЯ до обеда пройдет незаметно. Љто начнет?
—еловек с моложавым лицом и совершенно белыми волосами заметил:
- Џусть начнет самый старший.
‚се засмеЯлись. џ оглЯнулсЯ: кажетсЯ, самый старший Я и есть. Ќичего не
поделаешь: назвалсЯ груздем...
- —то же вам рассказать: о смешном или о мрачном?
Љто-то ответил:
- Њрачного мы сами вдоволь насмотрелись. „авайте что-нибудь веселое...
‹адно, и смешного немало было.
€ вот историЯ перваЯ...
Љак-то в одном из лагерей военнопленных менЯ конвоировал из госпиталЯ в
общий лагерь немецких солдат. ђуки мои были свЯзаны сзади, а на ногах Я
тащил огромные, не по размеру деревЯнные колодки. Ќоги не переставлЯл, а
волочил. Ђ немец был на велосипеде, и, конечно, моЯ скорость его не
устраивала. ’огда он стал подгонЯть менЯ: разгонит велосипед и колесом
ударит сзади. џ, конечно, падал. Ђ падать мне со свЯзанными руками было
опасно, мог лицо или голову расшибить о камни. Ќемца очень веселила моЯ
беспомощность.
’огда в моей голове созрел "коварный" план. "Џроучу, - думаю, -тебЯ,
поганец!"
Џеред воротами лагерЯ стоила группа солдат. Ѓыли там и офицеры. Њой
конвоир решил показать свою лихость. ђазогнал велосипед - и прЯмо на менЯ. џ
насторожилсЯ и, когда велосипед был уже прЯмо за моей спиной, сделал шаг в
сторону. Џедалью менЯ больно стукнуло по ноге, но руль велосипеда круто
повернул в сторону, и мой конвоир полетел на землю, чертЯ лицом мостовую. џ
тоже упал, и прЯмо на него.
—то тут было!
‘олдаты грохнули от смеха. Ђ мой охранник с разбитым лицом тЯжело
поднЯлсЯ, посмотрел мутными глазами и пошел на менЯ с кулаками. Ќо громкий
окрик офицера остановил его.
“ менЯ болела нога, и Я еле дошел до барака. Ќо был очень доволен
собой: Я был отомщен!
Џереждав, пока окончитсЯ веселый смех, Я начал вторую историю.
ќтот унтер был человек могучего сложениЯ, он часто поЯвлЯлсЯ в лагере и
безжалостно избивал пленных. Ѓил только кулаком. € странно, никогда не
трогал одиночек, но если видел группу из нескольких человек, налетал
коршуном. Ћт его ударов люди разлетались в разные стороны..
€ еще странность: в лагере он всегда поЯвлЯлсЯ с разными кульками и
бумажными свертками и раздавал пленным хлебные корки, разные обрезки,
остатки пищи, собираЯ все это, видимо, у солдат. …го боЯлись, и к нему
тЯнулись люди...
Ћднажды ночью мне не спалось: в бараке было душно и заедали блохи. џ
вышел наружу и на ступеньках крыльца увидел спЯщего унтера. Џервое же мое
побуждение было немедленно скрытьсЯ, но он вдруг позвал менЯ и указал место
рЯдом с собой. „елать нечего: Я сел.
Ћн заговорил по-русски:
- ‚ы, господин подполковник, не удивлЯйтесь, что Я говорю по-русски. џ
много жил в вашем городе џрославле. ‚ прошлую войну был в плену и говорить
немного научилсЯ.
џ ничем не высказал ни своего удивлениЯ, ни любопытства, ждал, что
дальше будет. Ћн протЯнул большую сигару и, когда Я взЯл ее в рот, услужливо
поднес зажигалку.
- ‡наю, вам, русским, тЯжело сейчас. ‚от отправЯт в ѓерманию, легче
будет. ’ак и с нами было в ђоссии. Њы тогда работали в слесарной мастерской,
там же и жили. ЋхранЯл нас один унтер-офицер. Ќо у него даже оружиЯ не было.
Ћн и жил вместе с нами. ’олько мы вели себЯ иначе, чем вы. Њы никуда бежать
не собирались, не то что вы. ‚едь вам доверЯть нельзЯ. ‚аш уйтер-офицер был
очень хороший человек, он нам доверЯл, и мы в подарок ему изготовили много
слесарных инструментов.
џ заинтересовалсЯ: мой дЯдЯ после империалистической войны ходил по
„еревнЯм как слесарь-жестЯнщик. Ћн мог лудить самовары и котлы, переделывал
ведра, устраивал замки и даже часы. ѓоворили, что он научилсЯ ремеслу от
пленных немцев, когда служил в џрославле. Ђ џрославскаЯ губерниЯ соседнЯЯ с
нашей Љостромской. Ќе он ли, думаю, был тот самый унтер-офицер. ‘прашиваю:
- Ќе помните ли, господин унтер-офицер, как фамилиЯ вашего начальника?
- —ветков.
- Њожет быть, –ветков?
- „а, да, ‘ветков!
- Ђ звали ѓригорий?
“нтер был изумлен, он придвинулсЯ ко мне вплотную и долго смотрел на
менЯ широко открытыми глазами. Ќаконец спросил:
- Ћткуда знаете?
- „а этот –ветков был моим родственником. € тут же, используЯ момент, Я
приступил к расспросам: "‚ы, господин унтер-офицер, загадочный человек:
приносите длЯ пленных еду и их же избиваете. Љак вас понЯть?"
‡наете, что он мне сказал? Ћн сказал совершенно убежденно:
- Ћ, пленных надо бить, чтобы устрашить, а то они нас перебьют и
разбегутсЯ. ‚ы, русские, такие... Ќо пленные - тоже люди. €х жалеть надо.
’ут уж мне нечего было сказать: он был совершенно убежден, что без
кулака и палки пленного нельзЯ держать в повиновении.
Њои слушатели смеЯлись и оживленно обсуждали эту историю.
- €ван €ванович, - обратилсЯ ко мне †орка, а вы на фронте близко немцев
видели?
- ‚ рукопашной был не раз, но об этом рассказывать сейчас не хочу. Њы
условились вспоминать смешное. Њогу еще одну веселую историю рассказать. Љак
Я от немцев бегал. •отите?
- •отим!
- „авайте!
- ќто было в июле 41-го. „ивизиЯ отходила. ”ашисты нашего отхода не
заметили, и у нас на участке было довольно тихо. џ выехал на машине в отрЯд
прикрытиЯ. Ќе доехав километра от гребнЯ высотки, где были наблюдательные
пункты наших артиллеристов, остановилсЯ, машину велел поставить в кустах.
ЌачиналсЯ день. ‚ сторонке деловито дымили кухни. ’ишина вокруг. ‘мотрю,
неподалеку горит мостик, переброшенный через ручей. "Љой черт, - думаю, -
его поджег? Љак же наши повозки пройдут? Ќадо собрать людей и срочно
потушить". ‘ этой мыслью Я вышел на опушку леса. € вдруг на гребне высоты
послышались крики, поЯвились немцы. ‡начит, наш отрЯд от прикрытиЯ отошел.
Џока Я размышлЯл, что делать дальше, слева от менЯ вышли из кустов 10-12
немецких солдат. ‘овсем близехонько, метрах в двадцати. “видели менЯ,
остановились. Ќа их лицах растерЯнность. Ђ за ними выкатилсЯ из кустов
станковый пулемет и уставилсЯ дулом на менЯ. џ мгновенно понЯл, что спасение
- если и возможно - в выдержке, хладнокровии. „елаю вид, будто их не
замечаю. Ќесколько ленивых шагов вперед, чтобы выйти из-под огнЯ пулемета. €
вдруг прыжок в придорожный кювет. ЏригнулсЯ, подобрал полы шинели и
припустил что было сил. Ќесколько секунд тишины, потом крики, стрельба,
взрывы гранат в том месте, где Я прыгнул в канаву. Ќо ведь Я не дурак - не
сидел там. џ развил такую скорость, какую и не подозревал в себе. ‚ лесу
едва отдышалсЯ, сердце билось где-то в горле. Џрохрипел шоферу: "‡аводи!" -
и бросилсЯ на сиденье. Ђ он спокоен: "‚се в порЯдке, товарищ подполковник.
ѓотово!" "Џодожди, а как же кухни?" - говорю. "Ђ их забыли". - "Џойди
передай, чтоб немедленно снимались". Ђ когда он сел в машину и посмотрел на
мои ободранные руки, исцарапанное лицо, перепачканные в глине шинель и
сапоги, мы оба расхохотались. …хали и все смеЯлись. Њожет, от нервного
потрЯсениЯ?
Џоследний вопрос Я обратил уже к своим слушателЯм, и они живо и весело
откликнулись на него.
’ак незаметно мы разговорились, а времЯ между тем подошло к обеду...

ѓлава 5. ’о ли Явь, то ли сон

ќту ночь Я не спал. Ћсеннее ненастье накрыло гору ќттерсберг. ‡а
отворенными окнами (а окна в бараках открыты всегда) шелестит дождь. ‘егоднЯ
утром Я с трудом поднЯлсЯ, с трудом выстоЯл аппель. ‚зыграли все старые
боли. Ћсобенно болЯт верхние позвонки и от них и голова, и шеЯ, и плечи, и
ключицы, и ребра, и все, все...
‡дорово менЯ тогда шарахнул прикладом по шее фашистский солдат!
ќто был ночной бой. € снова (в который раз!) прорыв из окружениЯ...
ЋтступлениЯ, окружениЯ, ночные атаки, прорывы, оборона и снова
отступлениЯ...
€ так уже два месЯца.
‚ тот раз, 25 августа 1941 года, где-то между Ќевелем и ‚еликими ‹уками
мы должны были прорватьсЯ. џ бежал с винтовкой наперевес вместе с группой
бойцов. Љругом треск ружейной и пулеметной стрельбы, взрывы гранат. ЉажетсЯ,
стрелЯют отовсюду, и каждый твой шаг - смерть.
Ќо о смерти думать некогда. џ бегу и вижу перед собой струйку
пулеметной рассеивающей очереди. џ знаю, что надо заставить пулемет
замолчать. € бегу, напрЯгаЯ последние силы. ‡адыхаюсь, но бегу. ‚друг кто-то
оттолкнул менЯ в сторону так, что Я наткнулсЯ на других бегущих и едва
устоЯл на ногах, и трехгранный штык в то же мгновение вонзилсЯ в поЯсницу
фашистского пулеметчика. ‘трашный нечеловеческий крик покрыл звуки стрельбы.
Џотом еще крик - это второй пулеметчик пал от того же штыка. џ увидел
сначала ногу в тЯжелом сапоге, а потом и всего солдата - небольшого ростом,
с рыжими висЯчими усами.
‘олдат даже штык не обтер от крови. Ћн выпрЯмилсЯ и, не взглЯнув на
менЯ, метнул вперед себЯ гранату и почему-то не побежал, а запрыгал туда,
где только что взорвалась его граната. Ђ Я побежал вслед за ним.
Ќо тут перед глазами закружилсЯ светЯщийсЯ шарик. ЏламЯ, грохот. “дар.
ќто осколок гранаты впиваетсЯ мне в живот. Ќо Я еще бегу. ‚торой удар. по
левой ноге, повыше колена. Љак будто ушиб камнем. Ќо Я успеваю подумать:
"ќто - пулЯ!" Ќога тЯжелеет, подгибаетсЯ, в ней огневаЯ боль, но все-таки
бегу, в кого-то стрелЯю. € вот тогда сильнейший удар где-то повыше
лопаток... € Я падаю...
€ вокруг становитсЯ тихо-тихо.
Ђ когда открываю глаза, почему-то светит солнце. Џочему солнце? ‚едь
только что была ночь и грохот боЯ... € почему солнце такое равнодушное и
холодное, как луна? џ привык видеть солнце теплым и ласковым. € почему мне
так трудно повернуть голову? ’уго стЯнутый шинелью и ремнЯми, Я мерзну, но
не могу не только встать, не могу пошевельнутьсЯ. Ќоги налиты свинцом, руки
не двигаютсЯ. џ могу только сжатьсЯ в комок, подобратьсЯ и так лежать,
сохранЯЯ остатки тепла. Џолусон, полуЯвь... “ моего глаза колышутсЯ сухие
травинки... Џо одной из них деловито поднимаетсЯ вверх муравей. ‚от он
перебралсЯ мне на голову, ползет по щеке, щекочет. Џусть ползет, у менЯ нет
сил смахнуть его. ‘олнце начинает припекать. ѓлаза закрываютсЯ, и все
пропадает. Џотом снова глаз видит в траве какой-то предмет. Ћн чуть
поблескивает синевой. „олго не могу понЯть, что это за предмет, потом
догадываюсь - револьвер. —ей он? Њой? € почему он валЯетсЯ в траве? € снова
не могу понЯть, что же произошло и почему Я лежу здесь.
Ћкончательно менЯ вывели из полусна приглушенный травой стук колес и
грубые мужские голоса: "Ћфицьер! Ћфицьер!" Ќадо мной нагнулись пожилые
небритые лица, потом чьи-то руки подхватили и положили на повозку. ѓде-то в
сознании мелькнуло страшное: "Џлен!"-и снова стало темно и тихо...
’еперь в непогоду у менЯ ноет, скулит леваЯ нога, и тЯжелаЯ боль
опоЯсывает плечи... ‚от почему сегоднЯ Я оставлен на блоке.
“тром блоковый ‚альтер сказал:
- €ван, сегоднЯ ты не сможешь даже бинты перематывать. ЋстанешьсЯ на
блоке. Ѓудем надеЯтьсЯ, что эсэсовцы не дознаютсЯ...
“ менЯ не было сил возражать. џ забралсЯ, в самую дальнюю клетку в
спальне, накинул на себЯ два одеЯла. ‹ежу, стуча зубами от озноба, и смотрю
в потолок. ќтот потолок - доски третьего Яруса... џ лежу, и мне кажетсЯ,
нары надо мной покачиваютсЯ, в голове стук колес, и сам Я еду в поезде...
„а, да, Я еду на фронт, лежу на полке и думаю. џ думаю: "Ѓольшинство
людей и сейчас не знает, что такое фронт. ‚от ведь совсем недавно на
первомайском параде в ‹енинграде Я слышал любопытный разговор. ‚ тот день
(кажетсЯ, в первый раз за всю жизнь) Я был не участником, а только зрителем
и стоЯл в толпе. Њолодые люди громко восхищались стройностью проходЯщих
пеших колонн. Ђ когда на галопе пошла коннаЯ артиллериЯ, их восторгу не было
предела. ‘тук окованных железом орудийных колес, цокот конских подков,
выбивающих искры, лЯзг железных цепей, бренчанье конского снарЯжениЯ - все
эти звуки слились в один праздничный ритмичный звон, затопивший всю площадь.
„лЯ менЯ все это было давно знакомо и привычно, и Я больше наблюдал за
своими соседЯми. Ђ они неистовствовали, кричали, махали руками, бросали
вверх кепки, подпрыгивали, и, обращаЯ друг к другу восторженные лица,
восклицали: "‚от это здорово! Љак на фронте!"
„а... "как на фронте!" Ќаш поезд идет по сожженной полосе от ‘моленска
на ‚еликие ‹уки. Љругом пожары и пожарища. ‡начит, здесь стоЯли наши части,
их бомбила авиациЯ. Ќо они ушли, а деревни горЯт. ѓорЯт серые бревенчатые
избы... ’ут и там чернеют закопченные печи. ‘иротливо и жалобно тЯнутсЯ
вверх трубы. ѓрЯзные серые фигурки копошатсЯ в пепле и головнЯх. ‘корбные
процессии беженцев на дорогах. Џод железнодорожными насыпЯми валЯютсЯ
искореженные, переломанные в щепки вагоны, и никто не убирает трупы
изуродованных людей... ‚ойна еще только началась, а сколько уже пережили
люди!..
Ќо тогда мы еще не знали, сколько придетсЯ пережить. џ ехал на фронт с
мыслью: "Њогут убить. Ќо ведь ты солдат, ‘мирнов. „вадцать пЯть лет уже
солдат! ’ы себЯ готовил к этому. Ќастал черед показать, на что ты способен,
чему выучилсЯ, чему выучил других". Ќе знал ты тогда, €ван ‘мирнов, что
будешь мытаритьсЯ по вонючим лагерЯм. ‘илы тогда казались неиссЯкаемыми,
уверенности было хоть отбавлЯй и злости на врага достаточно. Ќо можно ли
было тогда представить, что эта злость разрастаетсЯ в душе такой Яростью и
таким презрением?! Њожно ли было представить, что человеческое существо,
измотанное голодом, побоЯми, унижением, способно носить в себе такое
всепожирающее чувство?! ѓореть его огнем и не сгорать. †ить с ним месЯцы,
годы и ждать, ждать, ждать минуты, чтоб опрокинуть его на голову врага.
“мирать, когда оно неудержимо вырываетсЯ наружу, и передавать другим!
ќто чувство всегда со мной, оно натЯгивает в струну мои нервы. Ћно
выводит менЯ из страшных провалов отчаЯниЯ, оно заставлЯет менЯ жить. € в
такие вот минуты, когда больное тело словно отделЯетсЯ от моей души, Я
говорю себе: "’ы еще не сказал своего слова в этой войне, ‘мирнов! ’ы не
можешь так уйти из жизни! € что из того, что ты всегда прЯмо смотрел на
своего врага и не сгибал перед ним голову? ’ы его пленник, и вечный позор
плена будет лежать на твоем имени. ’олько ты сам сможешь смыть этот позор.
Љак? „умай, думай, €ван ‘мирнов! ’еперь тебе легче: у тебЯ есть друзьЯ..."
„а, теперь Я не ощущаю одиночества, у менЯ есть друзьЯ. Ћни определились за
те четыре днЯ, что Я работал у ѓенриха ‡удерланда. € Я знаю, что они
надежные, им можно доверить все. ‘амое отрадное, что с ‚алентином ‹огуновым
мы снова вместе. ‘ергей Љотов, оказываетсЯ, уже знаком с ним - значит, нас,
русских, друзей по несчастью, уже трое. ѓенрих ‡удерланд бесконечно добр и
внимателен ко всем троим. € у менЯ сегоднЯ, несмотрЯ на сильные боли,
конечно, не то настроение, что было в день смерти „жона. ‘нова бродЯт в
голове смутные надежды. Ќужно поправлЯтьсЯ, немного окрепнуть. џ уже знаю,
что и в Ѓухенвальде можно что-то делать, чтобы помочь людЯм. •орошим людЯм,
разумеетсЯ. €х ведь всегда больше, чем плохих. Ќа них и землЯ держитсЯ. ‚
каких переплетах Я ни бывал, всегда находились добрые, мЯгкосердечные люди,
готовые на самопожертвование. ‘реди них были взрослые и дети.
Џомню, лежал Я на светлой полЯне в лесу, куда сбросили менЯ
солдаты-обозники вместе с несколькими десЯтками других пленных. Џодо мной
нагретый солнцем мох, но Я зЯбну, накрытьсЯ нечем, солдаты зачем-то снЯли и
бросили мою шинель. Џоложение самое неудобное: голова ниже ног. Њысли
путаютсЯ. џ почему-то думаю: вот в офицерской столовой можно было все
получить: и хлеб, и суп, и чай, а здесь не только чаю нет, но даже холодной
воды, чтобы ополоснуть пылающий рот. € вдруг сильнаЯ боль где-то в плечах и
шее заставила менЯ окончательно очнутьсЯ: чьи-то сильные грубоватые руки
перекладывали мое израненное тело на неудобном ложе, накрыло чем-то, что
показалось мне очень тЯжелым. џ стонал и ругалсЯ, потом снова впал в
забытье. Ђ когда опЯть проснулсЯ, услышал голос:
- ’оварищ подполковник, как вы себЯ чувствуете?
‘прашивал сосед - немолодой солдат, у него раздробленнаЯ ступнЯ
обернута грЯзной трЯпкой. “видЯ, что Я очнулсЯ, он продолжал:
- ’ут один парнишка ходит, с котомочкой. Џриносит раненым сухари,
табак. “видел вчера вас, попросил переложить. Ќу, мы с ним и подвинули вас.
Џотом он куда-то сходил, принес шинель, укрыл вас. Љак, вам лучше, товарищ
подполковник?
’олько теперь Я осмотрелсЯ: голова моЯ лежит на мЯгком мшистом бугорке,
сам Я накрыт солдатской шинелью.
- ‘пасибо, - говорю, - товарищ. ‹ежу, как в пуховике. …сли еще поЯвитсЯ
этот человек, скажите ему, чтобы ко мне подошел.
- „а вон и он сам пожаловал, - обрадованно сообщил мне сосед.
Џередо мной стоЯл белобрысый парень лет 23, малорослый, сухощавый, в
солдатской шинели без петлиц.
- •удо вам, товарищ подполковник?
- ђуки, ноги не слушаютсЯ, разбит весь. ЉажетсЯ, в сапогах кровь. Ћчень
пить хочетсЯ.
Џарень стоЯл. ‘оображал что-то.
- „окторов тут нет, но все-таки поглЯдим.
Ћн сделал знак моему соседу с перебитой ступней, позвал еще одного
солдата с забинтованной рукой. ‚троем они еле-еле стащили с менЯ сапоги.
Џарень разглЯдывал мои ноги и раздумывал вслух:
- ђана выше сапогов. Ѓрюки порвать - не годитсЯ: подполковник - и без
штанов! Ќехорошо! Ќадо брюки снЯть.
‘ помощью солдат он продолжал обследовать менЯ:
- Џодштанники присохли к ране, крови нет. ‹учше не трогать. „ругаЯ рана
на ноге не опасна. €споднЯЯ рубаха залепила рану на животе. ’оже трогать не
будем. Ђ вот тут на спине, у шеи, сине и распухло. ’оже ничего не
сделаешь...
Ћн приложил к моим губам, флЯгу с водой, дал глотнуть. ‘о словами
"обождите, скоро приду" взЯл мои сапоги, носки и ушел.
‘олдаты, мои соседи, переглЯнулись: может, у них закралось какое-то
сомнение. Ќо парень вернулсЯ, поставил возле менЯ сапоги, наполненные водой,
разложил аккуратненько на сухом мху выстиранные носки. Ћн обмыл мои ноги,
поставил сапоги на солнышко, чтоб просушились, немного поправил на мне
гимнастерку и брюки, накрыл шинелью и отошел, помахав рукой.
ќтот парень еще несколько раз приходил к нам, приносил сухари, махорку,
помогал тЯжелым. Ћн так и осталсЯ длЯ менЯ загадкой. Љто он? Љак он
пробиралсЯ через оцепление немецких солдат? —то побуждало его рисковать
каждый день ради совершенно незнакомых людей?
€ таких нераскрытых и неразгаданных много прошло через мою жизнь, и
каждый оставил в душе моей свою боль, заботу, свою доброту и истинную
человечность.
...‘ полЯны нас, тЯжело раненных, перевезли в колхозную конюшню и
бросили на обмолоченную ржаную солому. ’ам было сыро, холодно, сумрачно,
пахло застарелым лошадиным потом и навозом, но все-таки стены и крыша
защищали от ветров и дождей.
‡десь были девушки-санитарки и медсестра, тоже попавшие в плен. ‚
грЯзных порванных штанах и гимнастерках, давно немытые, как и мы, они
все-таки оставались женщинами. —то-то придумывали, изобретали, чтобы
накормить, напоить, перевЯзать, успокоить раненых...
Ќа второй день около полуднЯ стали разносить похлебку из нечищенной и
немытой картошки. Ќи котелка, ни ложки у менЯ, конечно, не сохранилось, и Я
получил свой обед в ржавой консервной банке. „о этого Я не ел уже три днЯ,
сухари, что приносил парень с котомкой, отдавал другим. Ќо хочетсЯ или не
хочетсЯ, а съесть что-нибудь надо, организм требует. ‘ большим отвращением Я
выпил принесенную бурду. ЊенЯ затошнило. ЋказавшаЯсЯ поблизости медсестра
жалостливо на менЯ посмотрела и сказала:
- Џодождите, товарищ подполковник, мы что-нибудь придумаем...
€ через несколько минут принесла котелок с похлебкой из немолотой ржи.
ќто было хлебово, конечно, несоленое, с остьЯми, но Я ел его с наслаждением,
а медсестра - молоденькаЯ, красиваЯ - сидела рЯдом и смотрела на менЯ, как
мать могла бы смотреть на своего больного и голодного сына. ќту девушку
звали ура. Ћна надолго задержалась около менЯ и все рассказывала,
рассказывала о жизни этого "госпиталЯ":
- ...Ќа телегах подвозЯт и подвозЯт раненых. „а все тЯжелых! Ђ у нас ни
бинтов, ни дезинфицирующих средств-ничего. ‘мотрим на гноЯщиесЯ раны, а
сделать ничего не можем. Џросим немцев позволить набрать мха в лесу - не
позволЯют. —то же мы делаем? ‘нимаем бинты, трЯпки с ран, стираем их,
кое-как кипЯтим и снова перевЯзываем.
‚сЯкими "инструментами" - булавками, иголками, ножницами, шпильками -
достаем торчащие осколки. Ќо ведь мы не хирурги, мы не можем делать
операции, а люди-то умирают...
Ћй, товарищ подполковник, что делаетсЯ! Џросили мы у немцев отдать нам
картошку, которую они варЯт длЯ раненых. Њы бы ее очистили, помыли... Ќе
дают. Џросим отпустить девушек в деревню, пусть с конвоиром, чтоб собрать
продуктов. ‡наете, что они отвечают: "‚се продукты, какие есть в деревне,
нужны длЯ солдат доблестной немецкой армии, а русские пусть хоть все
перемрут: чем меньше нахлебников, тем лучше".
Њного еще мне рассказывала ура, и глаза ее увлажнЯлись слезами, а
плечи дрожали. Ќаконец, она не выдержала и разрыдалась.
џ был тогда потрЯсен не ее рассказом, а ее глубокой скорбью, силой ее
чувства.
...Ќесколько позднее в лагере военнопленных, в ‚еликих ‹уках, Я узнал о
трагической судьбе этой девушки.
‚ тот госпиталь-конюшню немцы привели Якобы хирурга. Ћн начал колоть,
резать, пилить беззащитные тела, избивал раненых и медсестер. „евушки под
командой уры восстали против самозванца, к ним присоединились раненые.
"‚рач" был убит. Ђ потом всех участников самосуда вывели из конюшни и
расстрелЯли...
„а, вот так война обнажала человека, белое становилось белым, черное -
черным. ‚ойна схлестнула белое с черным. ќту схватку Я видел не только на
фронте в открытом бою, она продолжалась передо мною и в той жизни, котораЯ
шла за колючей проволокой. ђазве мало нарЯду с настоЯщим человеческим
благородством Я видел предательства и подлости?!
€ сегоднЯ, когда так неистовствует мое больное усталое тело, Я не могу
не думать об этом.
Џомню лагерь в ‚еликих ‹уках. ‘тарые деревЯнные бараки, набитые людьми.
Џо утрам многотысЯчную толпу пленных, как стадо баранов, выгонЯли из
бараков, чтобы прибрать там трупы. Ћдну буханку хлеба выдавали на шестерых.
Ћбычно запас хлеба иссЯкал раньше, чем оделЯли всех. Њножество людей не
получало ничего. Ѓывало так: один человек несет буханку хлеба, около него
5-6 человек, ждущих своей доли. ‚друг охрана набрасываетсЯ на них, разбивает
группу, одних загонЯет в один барак, других - в другой. ‚ результате многие
не получают своего пайка. Љонечно, в такой обстановке случались и грабежи.
’от, кто нес хлеб, вдруг получал сильный удар в лицо. Ѓуханку кто-то
подхватывал, и она исчезала. ѓолодные люди, не в силах сдержать злости,
набрасывались с кулаками на своего случайного старшего...
Њежду тем в лагере были люди, на которых лежала ответственность за
порЯдок. ќто прежде всего майор Ђлексеев и его помощники. џ сказал "майор
Ђлексеев", и мне стало не по себе. џ должен сказать "бывший майор". „а, да,
Ђлексеев был майором Љрасной Ђрмии и занимал какой-то высокий пост в
дивизии, но, попав в плен, сразу же подал заЯвление о своем желании вступить
в немецкую армию. Џока он ожидал милостей от немецкого командованиЯ, его
назначили старшим по лагерю военнопленных. ‚от тут бывший майор и
развернулсЯ! ЉажетсЯ, он придумал все возможное, чтобы сделать наше
существование совершенно невыносимым. Ћн окружил себЯ многочисленными
помощниками - конечно, такими же изменниками, ќта компаниЯ разгуливала по
лагерю, обыскивала пленных, отнимала у них все мало-мальски ценное. Џри
любом сопротивлении эти молодчики избивали человека до потери сознаниЯ.
ЌемецкаЯ комендатура внутрилагерной жизнью не интересовалась, и
многотысЯчнаЯ толпа людей оказалась полностью в руках этих предателей и
мародеров.
Ѓыл такой случай. џ оказалсЯ в помещении, где на всех не хватало места,
чтобы лечь. ‘ижу у порога, озираюсь. ‚ помещении гул голосов, ругань, злой
смех. Ќесколько пар глаз в упор разглЯдывают менЯ.
Џодходит незнакомый.
- Њы вас узнали, товарищ подполковник. ‚ы преподавали в высшей
артиллерийской школе, а мы там учились. Ќо здесь вы - новичок, а мы уже
обжились и хотим вам помочь.
џ только что из лазарета, и помощь - ох, как мне была нужна!
- “ нас за бараком, - продолжал незнакомый, есть стараЯ железнаЯ
кровать. Њы ее поставим длЯ вас. …е уже несколько раз втаскивали сюда, но
помощник коменданта џковлев всЯкий раз выбрасывал. Џопробуем еще раз, может,
џковлев постыдитсЯ вашего возраста и званиЯ.
„вое внесли солдатскую кровать и доски к ней. € сразу же возмущенные
возгласы:
- ‚от еще! ’ут и так как сельди в бочке, а эти с кроватью! ‚ыбрасывайте
ее!
€ спокойный голос:
- Ќе волнуйтесь, братцы. Ћна не сократит жилплощадь, а расширит.
Џодполковник лЯжет на кровать, а Я под кровать. “ нас будет два этажа.
ЏослышалсЯ смех и возгласы одобрениЯ. ‚от такой спокойный голос всегда
нужен там, где невыносимо трудно. Ћт него всем становитсЯ легче.
Љровать водрузили в угол, и вместе со мною на нее присели несколько
слабых. € тут же в комнате воцарилась гробоваЯ тишина. ‚ошел маленький,
худенький человек в форме старшего лейтенанта, с лицом злобным и ехидным. Ћн
помахивал палкой, похожей на костыль, и орал высоким лающим голосом:
- “брать! Љакие кровати могут быть длЯ пленных большевиков!
Ќикто не двинулсЯ с места. ’огда маленький выбежал из помещениЯ и
вернулсЯ с двумЯ верзилами. ’е сбросили нас с кровати и унесли ее.
џ стал было возмущатьсЯ, но товарищ, которому пришла в голову мысль
принести кровать, предупредил:
- Ќе надо, товарищ подполковник. ќтот маленький - очень опаснаЯ
личность. “ него здесь информаторы. Ќа днЯх бесследно исчезли двое
полковников - они убеждали пленных не верить слухам, что Њосква пала.
’ак при отсутствии элементарного порЯдка подавлЯлась человеческаЯ
личность.
џ решилсЯ: будь что будет, пойду к Ђлексееву и поговорю. Њожет быть, у
него что-нибудь осталось от совести и чести советского офицера.

Ђлексеев жил в общем лагере. …динственной привилегией у него было
отдельное помещение. ‡ашел к нему в комнату. ‘амого коменданта не было. Ќо
на его месте за столом сидел человек в форме старшего лейтенанта Љрасной
Ђрмии. џ догадалсЯ: это заместитель Ђлексеева, некто Њирошниченко. “ него
удивительные глаза: большие, бирюзовые, с поволокой. Њне показалось, что они
излучают тепло и ласку. Њожет, думаю, он поможет нам!
‚ комнате, кроме Њирошниченко, был еще парнишка лет 15-16. Ћн стоЯл
перед столом, у его ног лежал набитый чем-то мешок. ‚идимо, шел допрос. џ
хотел было уйти, но Њирошниченко приветливо улыбнулсЯ мне, и любопытство
удержало менЯ: откуда, думаю, этот парнишка среди военнопленных? Ѓольно уж
молод.
€ вот слышу продолжение разговора:
- ‡ачем подходил к лагерю?
- ЊенЯ, дЯденька, мамка послала. ‚елела отнести пленным картошки и
хлеба. ’ам, говорит, русские солдатики умирают от голода...
- ‚ы, наверное, очень богато живете, если раздаете еду?
- —то вы, дЯденька, у нас ничего нет. ќто соседки принесли, говорЯт,
снеси, Џетька, там солдатики умирают...
- Ђ ты комсомолец? - вдруг спросил Њирошниченко.
Њальчишка растерЯлсЯ:
- Ќет, дЯденька, еще не комсомолец, Я только хотел... - ’ы - соплЯк. џ
длЯ тебЯ не дЯденька, а ваше благородие, господин старший лейтенант. Ћтвечай
правду: ты комсомолец?
- Ќет, дЯденька...
Њирошниченко размахнулсЯ и изо всей силы дал парнишке пощечину:
- ‚от тебе за дЯденьку, соплЯк!
Њальчишка пошатнулсЯ, но на ногах устоЯл. ‚ его глазах было огромное
удивление. Љак же так, словно спрашивал он, русский, старший лейтенант, а
обращаетсЯ, как немец?!

’ут Я почувствовал, что моЯ рука тЯнетсЯ к ближайшему табурету. Ћднако
за моей спиной уже встали трое молодчиков из свиты Ђлексеева. Љогда они
поЯвились - Я не заметил. Ќо силы теперь неравные, пришлось только
наблюдать, что будет дальше.
‚ошедшие не обращали никакого вниманиЯ ни на менЯ, ни на мальчишку. €х
привел в восхищение туго набитый мешок, они занЯлись им. Ђ Њирошниченко
продолжал допрос:
- …сли ты не комсомолец, то должен знать молитвы господу богу нашему.
—итай "Ѓогородицу".
Њальчишка начал: "Ѓогородица, дево, радуйсЯ" - и запнулсЯ.
Њирошниченко дал ему пощечину с другой стороны.
- Ќе знаешь "Ѓогородицу", читай "Ћтче наш",
Ќо мальчишка молчал, он не отрываЯсь смотрел на стол, где комендантские
приспешники с веселым гоготом раскладывали деревенские припасы, вынутые из
его мешка: несколько караваев хлеба, тщательно завернутые в трЯпочки кусочки
сала, картофелины и листьЯ самосада. € столько ненависти вспыхнуло тогда в
глазах мальчишки, что Њирошниченко словно смутилсЯ. Ћн взашей вытолкал парнЯ
из комнаты и долго грозил ему вслед кулаком.
Њне стало так мерзко, что Я тут же покинул комнату, не дождавшись
Ђлексеева.
Џотом Я все-таки добилсЯ разговора с комендантом... …ще раз пришел к
нему в комнату и застал его в окружении помощников. ‡десь были Њирошниченко,
џковлев Њаленький-очень опаснаЯ личность, и еще один џковлев-Ѓольшой. Ћни
только что закончили обед. ‚идимо, было изрЯдно выпито, потому что все они
пребывали в хорошем настроении.
- Ђ, господин подполковник, - весело обратилсЯ ко мне Ђлексеев.
-‘адитесь. ‚ы у нас по возрасту и званию самый старший...
- ‘пасибо, - говорю, - майор, и за прием, и за беседу, если вы
удостоите менЯ таковой. ’олько Я хотел бы поговорить с вами наедине.
- “ менЯ нет секретов от помощников. ѓоворите!
џ помЯлсЯ, но все-таки начал говорить:
- ‹юди не имеют постоЯнного места в бараках. Љаждый день их загонЯют в
другие помещениЯ. Ћни живут, как стадо баранов, не знают друг друга, часто
поэтому не могут получить даже свой скудный паек. Њрут от голода, от
незаживших ран. …сли бы люди были как-то организованы - по сотнЯм, по
десЯткам, по баракам - им было бы гораздо легче. Ђ может, немцы разрешат
обратитьсЯ к местным жителЯм за помощью: скажем, подвезти соломы длЯ
подстилки, подкинуть картошки...
Њайор Ђлексеев трезвел на моих глазах. Ќа его лице поЯвилось удивление,
потом оно перекосилось злобой и бешенством. Ћн вскочил и, обращаЯсь к своим
помощникам, закричал:
- ‚ы слышали, господа офицеры, большевистского агитатора! Ћн хочет,
чтобы пленные были организованы в десЯтки и сотни! Ћн хитрый, подполковник
‘мирнов, он знает, что если позволить им организоватьсЯ, они потребуют не
только соломы на подстилку, но матрацы, одеЯла и кровати, а кончат тем, что
поднимут бунт и всех нас перебьют.
‚от тут-то и заговорил џковлев Њаленький:
- џ - бывший офицер ђоссийской армии, дворЯнин. Њое право занЯть
высокое положение в ђоссии было разбито вот такими ‘мирновыми. Ђ теперь
‘мирнов задумал поднЯть своих большевиков на бунт против нас. џ знаю, что с
ним делать: отдайте его мне. “ менЯ сердце твердое, а сильные руки всегда
найдутсЯ. ‚се будет шито-крыто.
Ћни не уничтожили менЯ в тот день только потому, что были пьЯны и
повздорили между собой. Ќо они все-таки не оставили менЯ в покое, и џковлев
Њаленький особенно старалсЯ.
Ќаутро он пришел за мной в барак. Џленные заволновались, потому что
знали о моем вчерашнем разговоре с "господами офицерами".
ђаздались голоса:
- Ќе ходите, товарищ подполковник! Ћни вас убьют!
џковлев Њаленький улыбнулсЯ и как бы между прочим бросил:
- ѓосподина подполковника ‘мирнова вызывают в немецкую комендатуру. Ћн
подал заЯвление о вступлении в немецкую армию.
ЏоднЯлсЯ взрыв негодованиЯ.
- ‚решь, мерзавец! ‚решь! - кричал Я, холодеЯ от Ярости.
- ‚решь, клеветник! кет! ”ашистский прихвостень!
…го бы разорвали; он это понЯл и, толкаЯ менЯ в спину, поспешил
убратьсЯ за дверь. Ќо привел менЯ џковлев Њаленький не в немецкую
комендатуру, а в комнату Ђлексеева, и оставил с глазу на глаз с немецким
офицером, который, оказываетсЯ, вербовал в фашистскую армию.
ќто была моЯ перваЯ встреча с вербовщиком, и Я впервые услышал такие
категорические слова:
- Њы - самаЯ сильнаЯ нациЯ. Љто нам помогает - того мы милуем, кто не с
нами - уничтожаем.
Џотом Я много раз слышал их. “ таких разговоров был один конец.
- Њы вас уничтожим, если вы не измените своего решениЯ. Џодумайте. ‚ас
вызовут еще раз.
ђазного Я насмотрелсЯ по лагерЯм военнопленных. Ќа моих глазах люди
проЯвлЯли и величайшую стойкость, и падали до положениЯ животного.
ѓлавный вывод, с которым Я приехал в Ѓухенвальд, был такой:
поддерживать в себе дух сопротивлениЯ. ќто единственное, что позволЯет
человеку остатьсЯ человеком. Ќикаких компромиссов с совестью.
’еперь Я уже многое понимал и в самом Ѓухенвальде. Љонечно, это
-страшное место, но именно здесь в человеке проверЯетсЯ главное - его
способность к сопротивлению. ќто Я уже понЯл. ‘пособность к сопротивлению во
мне еще есть. …сть! џ знаю, именно это почувствовали во мне ‘ергей Љотов и
немецкие товарищи. Џоэтому Я оказалсЯ в кольце их вниманиЯ и забот, поэтому
они рискуют из-за менЯ. Ќеужели Я не буду достойным этого риска
благороднейших и умнейших людей, коммунистов, противников гитлеризма?
Ќеужели сегоднЯ, здесь, в этой холодной клетке, Я встречу свой конец? Ќет!
Ќет! Ќет! ’ысЯчу раз нет!

ѓлава 6. џ иду на 25 блок

Љазалось бы, моЯ жизнь в Ѓухенвальде начала приобретать спокойный, Я бы
даже сказал, благополучный характер.
‚ечером, перед тем как рабочим командирам вернутьсЯ на блок, ко мне
подошел ‚альтер ќберхардт. …го сопровождал ‹енька.
- Љак, €ван, себЯ чувствуешь?
- ‘пасибо, ‚альтер, мне лучше, немного отдохнул, да и подкормилсЯ у
ѓенриха за эти дни. †орка приносил мне каждый день лишнюю миску баланды. ’ак
что последнего шага от "доходЯги" до "исходЯт" Я пока не сделал.
‚альтер слушал менЯ нетерпеливо, словно его не интересовали мои слова.
Ћн был чем-то озабочен; даже не улыбнулсЯ на мою шутку.
- ’вой шонунг завтра кончаетсЯ, €ван. џ хочу устроить тебЯ на другую
работу, здесь, на блоке. ‚ лагере вспыхнула эпидемиЯ тифа. ќсэсовцы боЯтсЯ
заходить на блоки. Љомендатура разрешила ввести на блоках должность
гигиенварта, санитара. …сли ты согласишьсЯ, Я устрою это. Ќужно только
согласие ЏаулЯ река, третьего старосты лагерЯ. Ћн коммунист, замечательный
товарищ, Я вверен, он не будет против, он о тебе знает.
џ колебалсЯ:
- ‡наешь, ‚альтер, Я человек военный, в медицине не разбираюсь.
‚альтер улыбнулсЯ:
- ’ы лечить не будешь, не беспокойсЯ, - поЯснил он сквозь смех. - ’вои
обЯзанности - водить заболевших в ревир к врачу, следить, чтобы чесоточные
ходили к ѓенриху втирать мазь. “чти, что многие уклонЯютсЯ от этого и
заражают других. Ќужно смотреть, не поЯвились ли у кого вши. …сли обнаружишь
хоть одну вошь, веди на санобработку. Ќаблюдай, чтобы на блоке не развелись
блохи и клопы. “ тебЯ будет очень важнаЯ должность.
Њожно ли было не принЯть такую работу?! Њне уже стало весело:
- ‘ этими обЯзанностЯми Я справлюсь, ‚альтер, ты будешь доволен.
‚альтер обрадовалсЯ и сразу же добавил:
- Ђ еще помогай мне разбирать конфликты среди ваших товарищей. Ѓывают
ссоры и мелкие кражи. ’ебЯ будут слушатьсЯ, Я знаю, - он хорошо улыбнулсЯ
при этом.
џ не мог не ответить на эту улыбку:
- Ѓудь спокоен, ‚альтер. ђебЯта у нас хорошие. Ђ мелкие распри мы сами
погасим: коллективно будем воздействовать.
Ќа следующий день Я приступил к новым обЯзанностЯм. ђабочие команды
разошлись по местам. Ќа блоке остались ‚альтер, штубендисты, несколько
больных и Я. Џошли в ход скребки, швабры, метлы, щетки, трЯпки. ‚се
помещениЯ, столы, скамейки, шкафы, миски, кружки должны быть в идеальном
порЯдке. ‚ эти часы днЯ весь лагерь приводил себЯ в порЯдок. ‘ улицы
доносились шелест колес, мнущих гравий под тележками мусорщиков и
труповозов, шуршанье метел, торопливый стук деревЯнных колодок. €ногда
раздавалось громкое топанье кованых сапог - это проходили эсэсовцы, и тогда
мы старались не попадатьсЯ им на глаза: никогда не знаешь, что взбредет им в
голову...
Ђ вечером наступало самое приЯтное времЯ. ‚озвращались рабочие команды,
в бараках становилось тесно, помещение гудело от множества голосов. ‡десь
можно было съесть миску брюквенной похлебки, повидать друзей, сходить на
другие блоки. Ѓольше Я не чувствовал себЯ одиноким, рЯдом со мною были и
‚алентин ‹огунов, и ‘ергей Љотов, заходил џков, Я чувствовал на себе всегда
внимательный взглЯд ‚альтера, рЯдом поЯвилсЯ еще один интересный человек,
Ќиколай Љюнг. Ћн был преподавателем истории, а в армии - политруком. Ќет, не
только в армии. Ќиколай ”едорович Љюнг и в Ѓухенвальде чувствовал себЯ
политруком...
Џо вечерам, быстро раздевшись и забравшись на нары, заключенные долго
дрожали от холода - окна закрывать не полагалось, в одежде спать не
полагалось, а одеЯлишки были тонкие, редкие, вытертые. Џока не согреешьсЯ,
тесно прижавшись к соседЯм, - не уснешь.
€ вот в темноте раздаетсЯ голос:
- Ќу что же, братцы, продолжим...
ќто ’олстЯк начинает свои бесконечные повествованиЯ...
„авно повелось на 41-м блоке: как только все улЯгутсЯ по клеткам и
погаснет свет, раздаетсЯ этот голос. Ћн принадлежит человеку, которого никто
не зовет по имени, а только ’олстЯк, ’юфЯк. Ћн совсем не толстый, но у него
короткие и сильные ноги, которые легко и свободно носЯт присадистое,
квадратное тело. €з-за этого он не кажетсЯ отощавшим.
”антазиЯ ’олстЯка неисчерпаема. ђусские сказки, легенды, былины
переплетаютсЯ с бесконечными вымыслами о царЯх и царицах, о королЯх и
прекрасных принцессах, об их хитроумных и рисковых любовных похождениЯх.
Ќиколай Љюнг всегда умел почувствовать момент, когда слушателЯм надоедали
прихотливые истории ’олстЯка, и переводил разговор на другое. Ћн
пересказывал древнегреческие мифы, легендарную историю ’роЯнской войны,
сцены из "Ћдиссеи", сюжеты из русской истории и всегда как-то незаметно
подходил к эпизодам героической борьбы русского народа с иноземными
захватчиками, рассказывал о ‹едовом побоище, о битве при Љалке, о Џолтавском
бое, о разгроме армии Ќаполеона, о ипкинской обороне.
‚начале не знали, кто ведет эти рассказы. Ќиколай Љюнг поЯвилсЯ на 41-м
блоке недавно. …го привезли из Ѓельгии с каменноугольных шахт в числе
тринадцати других офицеров, которые сорвали вербовку пленных во власовскую
армию.
‚ разговор включалсЯ ‚алентин ‹огунов. Ћн рассказывал о службе в армии,
о своих многочисленных побегах из плена.
ќти разговоры были нужны людЯм, как пища. €знуренные тЯжелой работой,
часто побоЯми, болезнЯми, собственной немощью, они жаждали рассказов о
мужестве, о человеческом достоинстве, терпении, чести. ќто поднимало их
способность к сопротивлению, не позволЯло опускатьсЯ до уровнЯ рабочей
скотины, как хотели эсэсовцы.
Ђ скоты попадались в этой огромной массе людей. € еще какие скоты!
†ил на нашем блоке молодой парень по имени Ђдамчик. Ћн любил
похвастатьсЯ своими любовными похождениЯми, рассказывал, как за ним бегали
девушки и "липли" замужние женщины, а он будто бы легко бросал их. ‘вои
похотливые историйки он сопровождал самой разнузданной, грЯзной бранью.
Љонечно, на блоке часто раздавалась матернаЯ ругань, и на это мало кто
обращал внимание. —асто таким образом люди выражали злость, досаду,
отчаЯние, но у Ђдамчика она была особенно смачнаЯ и отвратительнаЯ. Њожет
быть, потому еще, что он был очень молод. ‘лушаЯ его, люди пожилые качали
головами, а молодежь охотно повторЯла его пошлые прибаутки. Ћбидно было
видеть, что часть хороших ребЯт подпадает под его влиЯние.
џ решил проучить Ђдамчика.
‚оскресный день ветреный, слЯкотный. Њокрый снег застилает землю,
залеплЯет стены и крыши бараков, мгновенно нарастает на плечах пробегающих
людей. ‡аключенные жмутсЯ по своим блокам.
“ нас во флигеле Ђ собралось человек двести, пришли поболтать из других
блоков. ’ут же џша Ќикифоров. “ него в руках раздобытаЯ где-то с помощью
немцев-заключенных гитара. Ћн неторопливо щиплет струны, неторопливо вокруг
него струитсЯ разговор. ‚се сегоднЯ настроены лениво, вольно, отдыхают,
никуда не спешат.
‚от Я и решил, что настала подходЯщаЯ обстановка разыграть Ђдамчика.
- …сть у нас паренек, - говорю, - забавно рассказывает о своих
похождениЯх. Ќе хотите ли послушать?
‚округ оживились:
- „авай! Џросим!
џ посмотрел на Ђдамчика, он так и просиЯл весь.
- ’ы, - спрашиваю, - Ђдамчик, давно в Ѓухенвальде?
- ‘коро будет год.
- ’ы вчера рассказывал о девушке ѓале, котораЯ очень тебЯ любила, а ты
бросил ее беременную и нашел другую женщину. Ќеужели тебе не жаль ее было?
Ђдамчик не понЯл иронии в моих вопросах, он сиЯл, считаЯ себЯ героем.
‚идЯ, что мы собрались плотной толпой, наш блоковый ‚альтер
забеспокоилсЯ: не митинг ли устроили русские? ‹енька заверил его:
разбираетсЯ моральный вопрос - и посоветовал ‚альтеру уйти на времЯ
куда-нибудь на другой блок. ‚альтер махнул рукой и осталсЯ, жадно
прислушиваЯсь к тому, о чем мы говорим.
Ђ Ђдамчик вошел в раж от всеобщего вниманиЯ:
- Ђ чего их жалеть - баб и девок? ‚се они распутницы, сами вешались мне
на шею...
- Ђ твои сестры - тоже распутницы?
Њой вопрос застал его врасплох:
- Ћ сестрах не знаю...
- Ђ твоЯ мать?
Ђдамчик смутилсЯ, заключенные настороженно ждали, что будет дальше.
- Ћ матери Я ничего не говорил...
ЊоЯ ирониЯ кончилась, Я говорил уже жестко:
- ‡ато часто поминал чужих матерей. Ђ теперь займемсЯ арифметикой. ’ебе
сейчас 18, а до войны тебе, следовательно, было 16. Љогда же ты успел так
много нашкодить? „а на тебЯ, соплЯка, наверное, еще ни одна девка посмотреть
не успела...
‚се вокруг захохотали, Ђдамчик пристыженно молчал. џ решил все
высказать до конца:
- ’ы своим грЯзным вымыслом порочишь женщин, которые там сейчас слезы о
нас льют. Ђ скольких людей ты оскорбил своей матерной бранью? “ менЯ сын
такой же по возрасту, Я бы стыдилсЯ, если бы он на тебЯ был похож...
ЏослышалсЯ одобрительный гул. Љто-то выкрикнул к удовольствию всех:
- Ќе Ђдамчик, а "мадамчик"!
‘нова две сотни глоток забились в сокрушительном смехе. ‘меЯлсЯ вместе
с нами и совершенно успокоившийсЯ ‚альтер. ’ак это прозвище и пристало к
парню. ‘ тех пор его уже никто не стал слушать. Ђдамчик был повержен...
•орошо налаженную жизнь нашего блока 41 не изменил даже приказ
комендатуры очистить барак и всем перебратьсЯ на 30-й блок. ‡десь
предполагалось расположить пригнанных недавно норвежцев. €мущества у нас
никакого. Џеребрались мы быстро. Ѓеспокоило нас только одно: ‚альтера
вызвали к первому старосте лагерЯ ќриху ђешке. Њы знали: ему предлагают
остатьсЯ на 41-м блоке с норвежцами.
- ЋстанетсЯ или не останетсЯ? - тревожно переговаривались мы. -Љонечно,
там ему будет легче. ќти норвежцы - врачи и студенты, люди интеллигентные.
Ћни будут получать посылки и уж, разумеетсЯ, ‚альтера не оставЯт без
подарков.
€ какова же была наша радость и гордость, когда прибежавший ‹енька
громогласно сообщил:
- ‚альтер отказалсЯ от норвежцев, он остаетсЯ с нами!
€ когда ‚альтер ќберхардт поЯвилсЯ в дверЯх блока, мы встретили его
возгласами и рукоплесканиЯми. Ћн был глубоко растроган и тут же деЯтельно
принЯлсЯ хлопотать. „остал где-то несколько лишних одеЯл, кому-то сумел
сменить порванное белье, притащил на блок кое-что из теплых вещей, чтобы
раздать их самым слабым и больным.
‡ато, когда подошел день его рождениЯ, 24 ноЯбрЯ, мы решили его
отпраздновать торжественно. ‚ечером после переклички в бараке негде было
Яблоку упасть. Џришли товарищи из других блоков - советские и немецкие.
ѓостей пришлось устраивать на шкафах и балках. ‚альтера усадили в конце
длинного стола и торжественно преподнесли ему поздравительный адрес - его
разрисовали свои же художники и написали по-немецки:

"„есЯтый день рождениЯ - в тюрьме и Ѓухенвальде. ќтого многовато, милый
‚альтер.
„авай в одиннадцатый раз встретимсЯ на воле, а пока горЯчо поздравлЯем!
‘амые лучшие пожеланиЯ ко дню рождениЯ. ’вои русские товарищи".

Ќо самым главным подарком был большой торт, сделанный из хлебных
крошек, с пЯтиконечной звездой из свекольного повидла, который
величественно, под аплодисменты внес ‹енька, верный помощник и переводчик
‚альтера.
Ђ ‚альтер, ни о чем не подозревавший даже днем, был совершенно потрЯсен
и от волнениЯ забыл все русские слова. Ћн что-то пыталсЯ говорить
по-немецки, но слова его тонули в гуле приветствий.
Ќет, положительно все складывалось как нельзЯ лучше на нашем 41-м
блокр. ‡десь заключенных не били, здесь царила атмосфера дружелюбиЯ. € это
было замечено кое-кем...
Љак-то ко мне подошел ‚асилий Ђзаров:
- €ван €ванович, кто-то у вас по вечерам ведет поучительные беседы...
џ хитрю:
- …сть такое дело. “влекательно рассказывает, а кто - не знаю, не видно
в темноте...
- Ќу, вы-то, вероЯтно, знаете, - смеетсЯ ‚асилий. - ќто ваши ребЯта
хорошо придумали. Њногие одобрЯют работу на вашем блоке и просили передать,
чтобы вы соблюдали большую осторожность. Љогда кто-то рассказывает,
выставлЯйте у дверей надежных ребЯт на случай поЯвлениЯ эсэсовцев. џ давно в
Ѓухенвальде и знаю, что это не лишнее. Љроме того, во времЯ рассказа никого
не выпускайте из блока. ‚ы менЯ понЯли? „оговорились?
- ЏонЯл. „оговорились.
џ был рад. ‚от и первое поручение. Ќе знаю, от кого оно исходит, но
‚асилий говорит так серьезно не случайно и не только от себЯ.
„ействительно, все складываетсЯ как нельзЯ лучше. џ уже чувствую себЯ
нужным и даже полезным кому-то.
€ вдруг один нелепый случай чуть было не опрокинул все...
‡има - времЯ самое тЯжелое длЯ плохо одетых, изможденных недоеданием
узников Ѓухенвальда. “частились смерти, труповозы не успевали убирать
мертвых.
‚ один из рабочих дней ‹енька сказал мне:
- €ван €ванович, на 25-м блоке больных на целый день запирают в
умывальной. ќто блоковый - ‚илли „линный - хочет показать эсэсовцам, что у
него образцовый порЯдок и все люди на работе.
џ не сразу поверил этому. ‚илли? Њожет ли он пойти на такое?
Ђ ‹енька тормошит менЯ:
- Ќе верите? Џойдемте вместе, посмотрим.
џ отправилсЯ за ним. ‚ошел в барак. Ќикого. „ве двери: праваЯ, в
уборную, открыта, леваЯ - заперта. ‚ замочную скважину видно: на цементном
полу сидЯт люди. Ќе шевелЯтсЯ. џ дал знак ‹еньке: постучи в дверь. Ћн
легонько стукнул. Љое-кто из сидЯщих шевельнулсЯ, несколько голов
повернулись к двери и тут же опустились.
Ќе могу передать, какое чувство Ярости и жалости овладело мной. Њы с
‹енькой переглЯнулись и решили идти к блоковому протестовать, доказывать -
словом, там видно будет...
Ќо едва Я обернулсЯ от двери, как увидел ‚илли. Ћн стоЯл передо мной
гора горой - высоченный, могучий, в плечах косаЯ сажень, а рЯдом с ним два
его помощника. Ќедолго раздумываЯ, ‚илли схватил менЯ за шею огромными
лапищами и поволок в помещение. џ еще пыталсЯ сопротивлЯтьсЯ, хваталсЯ
руками за косЯки дверей. Ѓили основательно. —ьЯ-то услужливаЯ рука подала
‚илли железный скребок, каким обычно очищают наледь с лестниц. џ помню
только одно - ‹енька выскочил из барака и закричал что было сил:
- Ѓратцы! ђусские! Џомогите! “бивают нашего подполковника €вана
€вановича!
’олько после Я узнал, что было дальше.
Џервым во главе команды мусорщиков ворвалсЯ ’олстЯк. Ћн бросилсЯ к
‚илли „линному с метлой в руках. “ ‚илли был только один путь длЯ
отступлениЯ - вбежать в спальню и выпрыгнуть в окно. “ входа в барак уже
толпились, русские. ‚илли в несколько прыжков добежал до 30-го блока,
надеЯсь найти защиту у ‚альтера ќберхардта. Ћн ведь знал, каким авторитетом
пользуетсЯ ‚альтер у русских!
Ќо ‚альтера на блоке, видимо, не было, зато неизвестно откуда взЯвшиесЯ
русские пытались поймать его.
‚илли снова выпрыгнул через окно спальни и где-то скрылсЯ.
џ очутилсЯ в лазарете. ђусские врачи ‘услов и ѓурин уже залатали
пробоины, полученные мной от скребка, положили примочки на ушибленные места.
€ вот Я лежу на нарах в своем 30-м блоке. Ћт нервного потрЯсениЯ менЯ кидает
то в жар, то в холод. ‚ременами погружаюсь в забытье.
Љогда Я окончательно пришел в себЯ, увидел, что около менЯ сидит
пожилой человек с большой головой, грубо отесанным лицом. …го широко
расставленные серые глаза участливо смотрЯт на менЯ. џ догадалсЯ, что это
третий староста лагерЯ немецкий коммунист Џауль рек.
Ћн положил руку на мою перевЯзанную голову и спросил по-русски:
- ’ы можешь, €ван, сейчас понЯть, что Я скажу?
- Џостараюсь понЯть, говори.
- ЌельзЯ, €ван, допустить, чтобы сегоднЯшний случай стал причиной
ненависти и конфликта между советскими товарищами и немецкими коммунистами.
’ы об этом подумай. Ћтвет дашь через товарищей, которые придут к тебе, -
добавил он, поднимаЯсь. †елаю тебе скорого выздоровлениЯ.
Џрошло сколько-то времени, и Я увидел перед собой пожилого,
тощего-претощего немца, наклонившегосЯ надо мной —ерез большие стекла очков
смотрели на менЯ грустные глаза.
- ЊенЯ зовут ѓустав Bегерер, Я врач, - сказал он тоже по-русски. -’ебе
нужна какаЯ-нибудь помощь?
- ‘пасибо за заботу, ѓустав. Њне ничего не нужно.
- Љ тебе, €ван, есть просьба от немецких товарищей. Ќекоторые русское
происшествие на 25-м блоке стараютсЯ раздуть. ќто может иметь тЯжелые
последствиЯ и длЯ вас, и длЯ нас. ’ы, €ван, должен помиритьсЯ с ‚илли. Ћн
человек неплохой, только грубый, невоспитанный, деревенский.
- ’ы, ѓустав, требуешь невозможного. ЊенЯ ‚илли „линный избил, и Я же
должен просить у него прощениЯ.
- ЏрощениЯ просить не нужно. ’ы только перейди хотЯ бы временно на 25-й
блок.
џ упорствую:
- ’ут дело сложное, ѓустав. …сли бы речь шла только обо мне, все можно
было бы просто уладить. Ќо ‚илли издевалсЯ над больными, истощенными людьми.
ќтого теперь не скроешь...
- ‚илли мы накажем сами. „аю слово, что на всех блоках, где старостами
немецкие коммунисты, никогда ничего подобного не повторитсЯ.
Ћн ушел.
ЋпасениЯ немцев имели под собой почву. ‘реди русских возбуждение. ‚ошел
‹енька, потираЯ пудовые кулаки:
- €ван €ванович, сегоднЯ после поверки всех немцев-блоковых перебьем.
“ж это мы организуем!
Ћн стоЯл передо мной, как солдат, готовый выполнЯть боевое задание. џ
сам еще не все понЯл и решил, но чувствовал, что немцы обеспокоены не
случайно, последствиЯ конфликта могут быть самые тЯжелые и длЯ них, и длЯ
нас.
- ‘адись, ‹енЯ. „авай обдумаем вместе. „ело тут очень сложное. ’ы
говоришь: перебьем всех немцев-блоковых. Ќу, а ‚альтера тоже убить?
€нтересно, что он скажет. џ знаю, ‚альтера.
- Ќет, ‚альтера не тронем.
- Ђ блоковых 60-го и 44-го блоков тоже убить?
- ѓоворЯт, они хорошие ребЯта, не тронем.
- ‚от видишь. Ќемцы разные. ‚ лагерЯх военнопленных мы видели только
охранников и знали: это наши враги, их надо ненавидеть и обманывать. Ђ здесь
все по-другому. ‚идел, кто сегоднЯ приходил ко мне?
- ‚идел. ќто очень уважаемые немцы. ’ак они приходили выгораживать
своего ‚илли?
- Ќет, они не выгораживают ‚илли. Ћни говорили о другом. …сли вы
начнете избивать немцев, у них тоже защитники найдутсЯ. € тогда пойдет
свалка. ќсэсовцам это, конечно, понравитсЯ. Ћни даже уберут этих блоковых,
но посадЯт своих зеленых. Ђ кто от этого выиграет? Џредставь себе, на нашем
блоке вместо ‚альтера будет какой-нибудь бандюга! Ќет, ‹енЯ, ваш план не
годитсЯ. ‚илли будет наказан своими товарищами. ‹юдей больше в умывальнике
держать не будут. ‘пасибо, что ты углЯдел это. Ђ теперь, как старший,
приказываю: немцев не трогать, ‚илли не трогать. Љогда придет ‚алентин
‹огунов, скажи ему: пусть зайдет ко мне.
„альнейшего Я уж никак не ожидал. ‹енька вдруг принЯл стойку "смирно",
приложил руку к своему плоскому митцену, повторил приказ и, сделав поворот
по-военному, удалилсЯ четким шагом, звонко щелкаЯ своими деревЯнными
колодками.
‚ тот день ко мне приходило много немецких и русских товарищей. ‘реди
них был первый знакомый мне немец ѓанс из вещевого склада, блоковые 44-го и
60-го блоков. Ћзабоченно посверкивал очками ѓенрих ‡удерланд. Џриходил ќрнст
Ѓуссе, старейший немецкий коммунист, капо лазарета. ‚се пожеланиЯ немецких
товарищей сводились к одному: Я должен перейти на 25-й блок, безопасность
мне гарантируетсЯ, а также лечение и покой.
ђусские считали по-разному. Ћдни говорили: надо идти к ‚илли и положить
конец конфликту, другие опасались за менЯ: у ‚илли штубендисты-уголовники да
еще голландцы, убьют или отравЯт.
џ слушал всех, а сам размышлЯл: до сих пор Я видел от немецких
коммунистов только хорошее и уже привык им верить. €х слово было крепкое и
дружественное слово. ‚спомнил голландского фельдшера, работавшего в
процедурном кабинете. Ћн заметил мою опухоль на шее и лечил менЯ: что-то
втирал, массировал, похлопывал, делал все очень заботливо и осторожно.
Џочему Я должен опасатьсЯ голландцев?
Џоследним в этот день зашел ко мне Ќиколай Љальчин, всем известный и
уважаемый в лагере человек.
- ‚от что, €ван €ванович, долго убеждать не стану. Ћт группы советских
товарищей прошу тебЯ перейти на 25-й блок. ‘ кем надо, уже договорились. џ
тебЯ сейчас провожу туда...
џ не прекословил: это решение у менЯ уже созрело. ‘тал собиратьсЯ.
Џодошел ‚альтер. Ћн все понЯл без слов и смотрел на менЯ одобрЯюще. ’ут же
стоЯл ‹енька, готовый броситьсЯ на помощь. џ подмигнул ему: дескать, все
будет в порЯдке, а мы сами с усами и знаем, что надо делать. Ћн широко
улыбнулсЯ, видимо, понЯв менЯ:
- Ќа 25-м блоке есть хорошие ребЯта. Ћни уже все знают. Ћрганизуют
охрану.
‚торой раз сегоднЯ Я подхожу к 25-му блоку. “тром Я бежал сюда
решительный и непримиримый, сейчас еле бреду.
‚илли сидел за столом во флигеле Ђ, положив перед собой здоровенные,
как кувалды, кулачищи; …го трудно узнать: метла ’олстЯка оставила на его
физиономии следы. ќто Я заметил сразу же и заметил не без удовлетворениЯ!
Ћто лба до подбородка тЯнулись багрово-синие взбухшие полосы. ‚место
глаза была узкаЯ щель на густо-синем бугре.
Џри нашем поЯвлении лицо ‚илли перекосилось. џ так и не понЯл, что оно
отразило: злобу, раскаЯнье, дружелюбие?
Ќиколай Љальчин долго изъЯснЯлсЯ с ‚илли по-немецки, потом ‚илли
обратилсЯ ко мне, а Ќиколай переводил:
- ’ы, €ван, живи во флигеле Ѓ, а Я буду в Ђ. ‹ежи и поправлЯйсЯ. ’вою
работу гигиенварта Я возьму на себЯ.
- ‘пасибо, ‚илли, Ѓуду жить у тебЯ, если ты больше не будешь мучить
людей.
- Ѓудь спокоен, €ван, этого больше не будет...
“ходЯ, Ќиколай сказал мне:
- €ван €ванович, оберегай ‚илли от наших ребЯт, а то они его убьют.
’ебЯ, как старшего товарища, они послушаютсЯ.
Ћн еще долго трЯс кулаком перед носом ‚илли, но при этом громко
смеЯлсЯ, и ‚илли тоже смеЯлсЯ. Љак мне показалось, искренне.

Љонфликт на этом закончилсЯ. Ќа 25-м блоке Я прожил всего два днЯ. Ќа
блок зашел первый староста лагерЯ ќрих ђешке, крепко пожал мне руку и
сказал, что Я могу вернутьсЯ на свой блок, так как ‚илли переводитсЯ в
карантинный лагерь. џ не замедлил воспользоватьсЯ разрешением и,
попрощавшись с ‚илли, сразу же отправитсЯ на 30-й блок, где у менЯ были
надежные и крепкие друзьЯ.

ѓлава 7. "Њы не волки!"

џ возвращалсЯ из ревира, куда отводил заболевших. Ќа крыльце барака
менЯ встретил староста лагерЯ Џауль рек.
- џ жду тебЯ, €ван. Џойдем на блок, нужно поговорить.
‚ большом помещении барака пусто. ’олько ‚альтер ќберхардт сидит на
своем месте за столом и по своему обыкновению то ли дремлет, то ли думает о
чем-то. ‚о всЯком случае, на нас он не обращает никакого вниманиЯ. €ли
делает вид, что до нашего разговора ему нет дела.
Њы сидим у другого конца длинного стола.
Џауль смотрит в мое лицо испытующе, словно ощупываЯ каждую черту. …го
широко расставленные серые глаза печальны и озабочены.
- Ќа днЯх, €ван, в малый лагерь прибыл большой транспорт евреев. ‚сех,
кто не мог дойти до лагерЯ, уничтожили. Ђ те, кто еще дышит, лежат вповалку,
даже баланду себе принести не могут. Ќесколько дней не ели. џ посылал
кое-кого, чтобы принесли им пищу, но баки до них не доходили. ‚идно, их
заносили в укромные места, а потом пустые кидали на дорогу. џ понимаю, все
голодные, но все-таки люди должны быть людьми, а не волками... Ќемецкие
товарищи просЯт тебЯ, €ван, доставлЯть евреЯм пищу.
Ћт такого поручениЯ Я не могу отказыватьсЯ: большие глаза ЏаулЯ смотрЯт
на менЯ все более требовательно и строго.
- —то надо длЯ этого сделать, Џауль?
- ‘обрать надежных ребЯт и отнести в целости бачки с баландой в малый
лагерь.
- ‘колько длЯ этого надо человек?
- Ќе менее двадцати...
- ’ак. Њожно, конечно, длЯ этого использовать дневальных, но в это
времЯ они должны нести баланду на свои блоки...
- „авай сделаем так, -говорит Џауль, -попросим ребЯт отнести бачки
после уборки помещений, часов в 12. Ѓаланда уже будет готова.
- ‹адно, Џауль, Я это организую. ‘ам знаешь, что советские люди здесь -
самые голодные. Ќо мы не волки...
Џауль посмотрел на менЯ потеплевшими глазами, бросил руку на мои
сцепленные ладони, лежащие на столе, пожал их и сказал, поднимаЯсь:
- ‘пасибо, €ван. џ в вас уверен.
„о 12 оставалось немного времени, кликнул дневального ‹еньку, второго
штубендиста ѓеоргиЯ Ћстапчука и всех ребЯт, которые сегоднЯ оставались на
блоке. „олго уговаривать их не пришлось. Ћни разошлись по лагерю отыскивать
пригодных длЯ этой работы, а Я отправилсЯ на 25-й блок, ‚аська –уцура,
штубендист, узнав, зачем Я пришел, уверенно заЯвил:
- Ќе беспокойтесь, €ван €ванович, все сделаем, как положено русским
людЯм. —исто сделаем.
—уть раньше двенадцати Я - у кухни. ‡десь уже человек 20 русских,
несколько чехов и полЯков. Ѓаланда разлита по бакам. € вот процессиЯ
направлЯетсЯ к воротам малого лагерЯ. ‚переди †орка Ћстапчук со штубендистом
из нашего блока полЯком ћзефом. ‚ середине рЯдов ‹енька Љрохин с чехом
€ваном. џ замыкаю шествие, наблюдаю, чтоб ни один бак не ушел на сторону. Ќо
понимаю: мое наблюдение излишне, ребЯта надежные.
“ ворот ждет Џауль рек. Ћн сдержан по природе, но Я чувствую, что
разволновалсЯ, увидЯ нашу полосатую процессию. “лыбаетсЯ, что-то кричит,
жестикулирует. Ќо лагерь есть лагерь, здесь не принЯто громко выражать свои
чувства. Ќадо еще доложить дежурному эсэсовцу о нашей колонне и получить
разрешение на вход в малый лагерь.
‚носим баки в один из бараков, ставим в рЯд. ЏерваЯ половина задачи
выполнена: пищу донесли. ’еперь надо кормить голодных. Ђ пока можно
перевести дух и осмотретьсЯ.
’о, что мы увидели здесь, - не поддаетсЯ никакому описанию. „аже
сейчас, как только эта картина встает перед глазами, мне делаетсЯ нехорошо.
Џредставьте себе длинный узкий проход и по обе стороны четырехъЯрусные
клетки. Ђ в них только лихорадочные черные глаза на выбритых до синевы
головах. ѓлаза жадно уставились на баки с пищей, другие с любопытством
рассматривают нас, в третьих уже нет ни жадности, ни любопытства. ќти глаза
умирают.
Ќа что уж мы всего повидали, но тут оцепенели под взглЯдами этих
бесконечных голодных глаз.
„а неужели у них можно отнЯть брюквенную похлебку!
Ќеужели!!
Љак хорошо, что мы не волки, что мы донесли баки! ’еперь Я до конца
понЯл одно лагерное выражение. …сли заключенный слабел до того, что слово
"доходЯга" не вполне определЯло его состоЯние, говорили: "он уж как еврей",
это значило - совсем, безнадежно конченный.
Ќесколько дней точно в 12 часов мы собирались у кухни, поднимали полные
баки баланды и тащили их в малый лагерь. Ћни все равно умирали десЯтками,
эти евреи, но их пригнали несколько сот: и многих мы все-таки спасли...
Џоручение ЏаулЯ река Я принЯл как поручение некоей группы, котораЯ и
менЯ на первых порах взЯла под свою опеку, а теперь и от менЯ требовала
отдачи. Љонечно, любое поручение постараюсь выполнить непременно. џ обЯзан
это сделать. Ђ главное - хочу это делать. ’ак же, как мне в разное времЯ
помогали люди, Я хочу быть полезным кому-нибудь. ђазве Я могу забыть людей,
которые ходили за сыпнотифозными больными в лагере военнопленных в Џолоцке?!
—то уж говорить - на госпиталь или больницу это заведение мало
походило. „еревЯнный барак, голые нары. Ѓольные валЯлись по нарам и по полу
в сапогах, шинелЯх. Џросили пить, но... вода не подвозилась
Ћчнувшись после нескольких дней бессознательного состоЯниЯ, Я наблюдал,
как санитары из военнопленных таскали снег в кружках и котелках,
растапливали его на железных печках и теплой водицей поили тифозных.
€ был там доктор-милый хлопотун. џ хорошо помню его густые, торчащие
врозь усы, его белорусское мЯгкое произношение, его ласковые карие глаза. Ћн
носил какую-то полувоенную одежду, но мне было сразу видно, что он не
военный, а недавно мобилизованный гражданский доктор. Ћн входил по утрам,
разбрасываЯ шутки и прибаутки. Ћднажды Я очнулсЯ от забытьЯ и увидел его
лицо, наклоненное надо мной.
- Ђ... вот вы и проснулись, товарищ подполковник, - бодро приветствовал
он менЯ. - Ђ Я вам малинки принес. -€ подает мне дымЯщуюсЯ кружку кипЯтка со
свежим июльским запахом малины.
€ в следующие дни он усиленно отпаивал менЯ "малинкой". Ћказалось,
где-то за бараком он нашел занесенные снегом кусты малины, обрывал верхушки
и кипЯтил их в талой воде. ’олько это лекарство и было в его распорЯжении.
Ќо приправленное добрым словом и заботой, оно все-таки помогало.
’ак неужели за такую доброту Я не сделаю, что в моих силах, чтобы
помочь другим?
‘ледующее поручение не замедлило. ’от же Џауль рек сказал мне однажды:
- €ван, послушай менЯ и пойми правильно. Ќа одном из французских блоков
есть странный человек. …го называют бароном. ‚ероЯтно, это так и есть. Ћн
часто получает посылки с продуктами. ‚сего не съедает, но ни с кем не
делитсЯ. Џродукты портЯтсЯ. ‚округ его нар стоит дурной запах. €ван, нужно
этого барона... как это у вас в ђоссии называетсЯ? Џауль сжал кулак и
спросил: - ‚от это что?
- ќто по-нашему кулак.
- Ќу, а если сделать так, - при этом Џауль сделал энергичный жест
другой рукой, как будто отсекаЯ кулак, - был кулак и его не стало.
џ понЯл, что он хотел выразить, и громко рассмеЯлсЯ:
- ќто называетсЯ "раскулачить".
- ‚от, вот, барона надо раскулачить. Ќемецкие и французские товарищи
просЯт тебЯ это сделать.
џ пришел в полнейшее недоумение:
- Ќо, Џауль, почему Я должен это делать, а не сами французы, которые
живут с ним? ’ам есть и блоковый...
- ќто наше общее дело, €ван. Ќа том блоке, кроме французов, живут
бельгийцы и люксембургцы. ‘реди них есть люди, которые считают, что нельзЯ
посЯгать на личную собственность. Ћни боЯтсЯ обидеть барона. Ђ блоковый у
них - немецкий коммунист. …му это сделать тоже нельзЯ. Џойдут слухи, что
немцы обирают, притеснЯют заключенных. ‹учше всего это сделать тебе, €ван.
’ы гигиенварт и можешь прийти на блок под видом санитарного контролЯ. …сли
же французы пожалуютсЯ эсэсовцам - блокфюреру, он только одобрит действие
санитарной комиссии.
- џ боюсь другого, Џауль. Ѓоюсь, что наше вторжение на французский блок
вызовет нежелательный конфликт.
- Њы надеемсЯ, €ван, на твою тактичность. Љроме того, там будут
присутствовать очень авторитетные среди французов люди, например, Њарсель
Џоль и полковник ”редерик Њанэ, которых ты знаешь.
- •орошо, Џауль, Я возьмусь за это. ’олько дай мне сроку сутки, Я
подберу надежных товарищей.
- „ействуй, €ван. ‡автра зайду за вами.
"„ай мне сутки", - сказал Я Џаулю реку. € когда говорил это, мысленно
уже прикинул, кого прихвачу с собой. Ќо упоминание о знакомых французах
вызвало некоторые раздумьЯ. „а, у менЯ есть знакомые среди французов.
Ќекоторое времЯ тому назад менЯ познакомили с Њарселем Џолем. Ћднако мы не
почувствовали симпатии друг к другу. Ѓыть может, в этом виноват переводчик.
‚о всЯком случае мне казалось, что Њарсель Џоль относитсЯ ко мне с
недоверием и настороженностью. Џочему? „о сих пор Я не дал себе труда
выЯснить это. ‘ейчас мне бы очень пригодилось его расположение...
Ђ вот на полковника ”редерика Њанэ Я могу рассчитывать. Њы подружились
как-то сразу и часто встречались. Џолковник Њанэ - весельчак и балагур, € мы
хорошо понимаем друг друга, несмотрЯ на то, что Я не знаю французского, а он
- русского.
Ќа другой день, прихватив в качестве переводчика ЂнатолиЯ ‘мирнова,
бывшего артиста балета, жившего на нашем блоке, Я отправилсЯ к французам. Ќа
всЯкий случай предупредил о своем визите ‚алентина ‹огунова. ‘обиралсЯ взЯть
с собою ‚асилиЯ –уцуру, но раздумал: ‚аська-парень смелый, но слишком
порывистый, необузданный. Љак бы дров не наломал...
‚ тот час на французском блоке оставалось немного народу. Ѓарон лежал
на своем месте. …го худые грЯзные ноги свешивались с нар. Ќе удивительно:
большаЯ половина нар завалена мешками, мешочками, свертками и узелками. џ
объЯвил барону, что пришла санитарнаЯ комиссиЯ, велел ему сойти с нар и не
мешать.
Џеред моим лицом поднЯлась маленькаЯ головка, худое вытЯнутое лицо с
горбатым носом и мутными глазами. ‘ухонькие ноги послушно сползли с нар.
Ѓарон оказалсЯ маленьким и тощим. ЏоддерживаЯ штаны на втЯнутом животе, он с
ворчанием отошел в сторону.
‘тали подходить французы. ‚се они тоже тощие, почти у каждого на шее
шарф или трЯпка. ‚от чудаки! ђусские все, что найдут длЯ утеплениЯ,
наматывают на ноги, а французы - на шею. Љто из нас прав?
Џодошедшие переговаривались громко, не стеснЯЯсь. џ чувствовал в их
голосах Явное недоброжелательство. Ђнатолий ‘мирнов переводил мне отдельные
выкрики:
- ‚от русские, народ неугомонный!
- € что им надо от старого человека?
- Ћберут его начисто!
- „авайте прогоним их!
Ќо тут вплелись другие голоса:
- ђусские никогда нам ничего плохого не делали.
- Џусть проверЯют. € мы посмотрим, что у старикана запрЯтано...
Ѓыстро взглЯнув на собравшихсЯ, Я успел заметить знакомых ребЯт с
нашего блока. Ћткуда они взЯлись? € ‚аська –уцура подмигивает мне: валЯй,
мол, €ван €ванович, в случае чего мы здесь.
‚ стороне стоЯт Џауль и ”редерик Њанэ.
Ќедовольство толпы нарастало, и Я поспешил ускорить процесс
"раскулачиваниЯ". €з мешков и мешочков извлекал консервы, помЯтые пачки
печеньЯ и плитки шоколада, заплесневелые мЯсные копчености и рыбу, отдающие
мерзким запахом гнили, прозеленевшие куски сыра. ‚се это Я аккуратно
раскладывал на столе, чтобы все было видно. ‹юди жадно смотрели на вкусные
вещи и все-таки брезгливо отодвигались от дурного запаха. Ќастроение
наблюдающих Явно переменилось. ’еперь крики возмущениЯ относились, пожалуй,
к барону. ‚друг один из французов, длинный, сухой, разразилсЯ громким
хохотом. •охотал он заразительно: хватаЯсь за живот, приседал, громко хлопал
себЯ по лЯжкам. € этот смех вдруг охватил всю толпу. Ђ барон стоЯл невдалеке
и смотрел на все мутными глазами, словно не понимаЯ, что происходит.
Ћставив ему немного продуктов, Я обратилсЯ к блоковому тоном, не
допускающим возражениЯ:
- ‚се, что протухло, немедленно уничтожьте, остальное распределите
между слабыми в вашем блоке.
‘ этими словами Я двинулсЯ через толпу к выходу. Ђ барак гудел криками
одобрениЯ.
Ќет, мы, русские, не волки. Џрав Џауль рек. Њы не волки! „аже когда
обстановка толкала к состоЯнию озверениЯ, мы находили в себе силы не быть
волками.
‚ Џолоцком лагере военнопленных произошел такой случай. Љомендант
распорЯдилсЯ, чтобы всю одежду новой партийце которой прибыл Я, пропустили
через дезокамеру. Џленные сбросили шинели, брюки, гимнастерки, белье и
остались голыми на нарах. —аса через полтора одежду принесли и бросили кучей
на пол - разбирайтесь, мол, сами. € тут оказалось, у кого-то пропала шинель,
кому-то не хватило брюк или гимнастерки. ЌачалсЯ ропот. ‚ошел человек с
повЯзкой старшего полицаЯ. Џосыпались возмущенные жалобы. „а и как не
возмущатьсЯ: у военнопленного все имущество - что на себе, как же остатьсЯ
без штанов или шинели - зима на дворе!
‘тарший полицай успокоил:
- ‘ейчас все найдетсЯ...
Џо его распорЯжению ввели четырех пленных. ‚се они были неестественно
толстые.
- ђаздевайсЯ!. -приказал старший полицай одному.
Ћказалось, что на нем навьючены две шинели, две гимнастерки, лишнее
белье. ЏоднЯлись крики возмущениЯ:
- Њерзавцы! “ своих забрали! „ать им как следует!
Ќо когда старший полицай ударом по голове свалил голого человека на пол
и стал избивать его, крики враз смолкли. „аже пострадавшие перестали
возмущатьсЯ. € никого уже не радовало, что вещи нашлись.
‘ полчаса после ухода полицаев в комнате царило молчание. Џотом
прорвалось:
- Џропади пропадом эта шинель! …сли бы знал, что так случитсЯ, не стал
бы докладывать.
- Џравильно они получили! ќто что же, свой брат пленный будет у тебЯ
последнюю рубашку сдирать, а ты молчи!
- Ќу уж не так же наказывать! ‹учше убить, чем истЯзать!
- ‡а это убить! “ж ты слишком! „остаточно было снЯть с них все
ворованное, ну, и постегать, что ли...
Ќет, нет, Явное большинство было против жестокого наказаниЯ. Ќет, и
тогда мы не были волками!
€ когда здесь, в Ѓухенвальде, трудно было норвежцам, разве мы - русские
- им не помогали? - €х было 350-норвежских студентов, молодых белокурых
парней. ѓоворили, что это - сыновьЯ известных юристов, коммерсантов, которые
принимали участие в каком-то антигитлеровском мероприЯтии. €х поселили в
отдельном бараке, огороженном колючей проволокой, в том самом 41-м, из
которого выселили нас, еду носили с эсэсовской кухни, передавали посылки, на
работу не посылали. ‡доровые, веселые парни слонЯлись целыми днЯми за
загородкой, вызывали любопытство всего лагерЯ. Ћколо колючего забора все
времЯ кто-нибудь топталсЯ. ђусские тоже подходили к колючему забору,
завозили знакомства, менЯли самодельные вещички на еду.
Ќо однажды утром лагерь узнал, что норвежцев больше нет, их куда-то
увезли. ЏросочилсЯ слух, что они выходили из лагерЯ в эсэсовских шинелЯх. Ђ
через несколько месЯцев они снова поЯвились в Ѓухенвальде. ’олько теперь
трудно было узнать белокурых красавцев. ‚се они были в полосатых штанах и
куртках, бритые, худые, печальные. €х затолкали в самый грЯзный барак малого
лагерЯ и не давали есть.
‚ лагере все новости распространЯютсЯ с молниеносной быстротой. Џрошло
только часа два после того, как норвежцев привезли, а ‚альтер ќберхардт уже
рассказал мне их историю.
‚сех студентов действительно одели в эсэсовскую форму и погнали на
строительство "атлантического вала" в качестве надзирателей. Ќо лагерь уже
научил кое-чему молодых людей. Ќикакие угрозы, ни уговоры родителей не
заставили их служить ѓитлеру. ’огда командование выстроило их и объЯвило,
что все они будут расстрелЯны. ‘трой не дрогнул. Џосле паузы последовало
предложение: расстрел не будет массовым, если вожаки сделают три шага
вперед. ‚се 350 человек сделали три шага вперед.
€ вот теперь грЯзные, исхудавшие, они снова здесь, в лагере. €м
помогали многие всем, что имели. €м помогали русские, которые ничего не
имели, кроме пайки хлеба и миски баланды. Љаждый отливал четверть литра, а
хлеб теперь делилсЯ не на четверых, а на пЯть человек.
"ђусский солидаритет!" - восхищенно говорили норвежцы.
Ђ разве мы делали что-то особое?
Џросто мы - не волки!

ѓлава 8. ‘опротивление? ќтого мало!

‡има в ’юрингии слЯкотнаЯ, туманнаЯ. ‚ыпадет ночью снег, покроет чистой
пеленой серые улицы и темные крыши Ѓухенвальда, осветит все вокруг ровным
белым светом, а днем подует ветер, зашумЯт голые ветви буков на горе
ќттерсберг, и останетсЯ на мостовых грЯзнаЯ кашица да лужи.
„ень в Ѓухенвальде начинают труповозы. “ них особенно много работы
зимой. ‚се утро их легкие тележки на резиновом ходу разъезжают от блока к
блоку. € вот уже, смотришь, нагруженные, прикрытые сверху куском парусины
направлЯютсЯ к воротам крематориЯ".
Љрематорий дымит круглые сутки. ‚месте с черным дымом из трубы его
вырываютсЯ длинные Языки пламени, бросаЯ багровые отблески на притаившийсЯ в
тумане лагерь...
Љто же остановит эту фабрику смерти? Љто отомстит за страданиЯ десЯтков
тысЯч людей, которые лежат сейчас в тесных клетках холодных бараков, ожидаЯ
сигнала побудки? Љто свернет на сторону хищные рыла пулеметов, направленных
на спЯщий лагерь с двадцати двух вышек?
Љто?
Љто?
Ќеужели мы? ’е, кто еще не вылетел в трубу и бродит по лагерю, стуча
деревЯнными колодками?
Ќеужели мы?
Ќеужели мы еще способны на это?
Ќеужели...
„а! €менно об этом надо думать!
€менно об этом думаю Я туманной слЯкотной зимой 1943 года.
џ уже не новичок в Ѓухенвальде. ‡наю кое-что из его истории. „а и как
не знать, когда мои друзьЯ ѓенрих ‡удерланд, ѓанс, ‚альтер ќберхардт - это
живаЯ (еще живаЯ!) историЯ Ѓухенвальда. есть лет назад, здесь, на горе
ќттерсберг, по приказу ѓиммлера началось строительство лагерЯ длЯ
противников фашистского режима.
‘юда, на гору ќттерсберг, были доставлены первые партии заключенных из
лагерей ‘аксенбург и ‹ихтенбург. ќто были коммунисты и антифашисты, немецкие
рабочие, ученые, врачи, журналисты, цвет и гордость ѓермании. Ћни умирали
здесь сотнЯми от эпидемий, голода и палок эсэсовцев, от доносов и
издевательств зеленых. Ћни гибли и боролись, боролись за то, чтобы жизнь
даже в этом проклЯтом месте была более осмысленной и справедливой. € вскоре
эсэсовское начальство убедилось, что только политические способны поддержать
дух дисциплины и порЯдка, уберечь лагерь от грЯзи и заразных болезней. ќта
борьба шла не один год, и когда осенью 1941 года в Ѓухенвальд стали
поступать первые партии советских военнопленных, эта борьба еще не
закончилась. Ќо дух взаимопомощи и интернациональной солидарности уже
торжествовал в Ѓухенвальде. € колючаЯ проволока, которой отделЯли
военнопленных от остального лагерЯ, не была непреодолимой преградой. Ѓачки с
баландой и дополнительные буханки хлеба каждый день передавались в лагерь
военнопленных. Љомендант лагерЯ несколько раз лишал всех заключенных
суточного пайка. ѓолодовка кончалась, и снова бачки с супом и хлеб проникали
через колючую проволоку.
’олько на основе этой солидарности и могло начатьсЯ то сопротивление, в
некоторые тайны которого и Я был теперь посвЯщен. …го благодетельнаЯ рука
коснулась не только менЯ. ‚алентин ‹огунов, бывший в первые дни самым
бесправным флюгпунктом, брошенный в штайнбрух, теперь работает в
рентгеновском кабинете лазарета. Ћн забыл свой старый номер, свою фамилию и
имЯ. Ћн теперь ѓригорий Ђндреев, и номер его 33714. Ђ ‚алентин ‹огунов умер
- так сообщили в штайбштубе.
џков Ќикифоров пристроен штубендистом в 8-м блоке. ќто блок, где живут
дети Ѓухенвальда. €х несколько сот. Ћни разного возраста. €м нужны родители
и воспитатели. Ќесколько хороших ребЯт, таких, как џша, •олопцев, ‡адумов и
другие, заменили им и тех и других.
Ќиколай Љюнг больше по утрам не уходит с командой на завод
"ѓустлов-верке", а подметает улицы Ѓухенвальда. Ћн теперь в команде
мусорщиков. € по-прежнему по ночам рассказывает нам поучительные истории, и
Я уже несколько раз видел, как к нему подходил ‘ергей Џайковский - плотный,
прихрамывающий человек, со шрамом на лице. Ћни о чем-то тихо разговаривали,
Џайковский передавал Ќиколаю листы бумаги, а на следующий день Љюнг куда-то
пропадал. џ знаю, расспрашивать об этом нельзЯ. Ќо на днЯх ‚альтер ќберхардт
сказал мне, что слушал беседу о ноЯбрьской революции 1918 года в ѓермании.
ѓоворили, что эту беседу написал заключенный с 30-го блока, потом ее
перевели и прочитали немцам. “ Љюнга великолепнаЯ памЯть, он хорошо знает
историю. ‚полне возможно, что именно он написал эту беседу. ‘удЯ по тому,
что Џайковский снова приходит к Ќиколаю, это так и есть.
„о нас доходЯт сводки ‘оветского информбюро. Љак они просачиваютсЯ в
лагерь? џсно, что заключенные где-то держат приемник. џ не знаю, где он, кто
его сделал, но уверен, что приемник есть.
Њне приходитсЯ бывать в лазарете. Љаждый день Я отвожу туда заболевших.
ђазве мне не видно, как внимательно относЯтсЯ к больным немецкие и чешские
ее врачи и служители лазарета? ђазве Я не понимаю, что они стараютсЯ
использовать любую возможность, что-бы поддержать человека, дать ему
освобождение от работы?
Ћ, Ѓухенвальд, сложный организм! Њало его постигнуть. ѓлавное, надо не
только сохранить себЯ, но быть полезным другим. ’о, что Я сделал пока,
ничтожно мало. „а, собственно, и то, что делают мои товарищи, это тоже мало.
Љонечно, мы должны помогать друг другу, спасать, поддерживать,
подкармливать, поднимать настроение... Ќо Я думаю о другом. „умаю по ночам,
когда не спитсЯ. „умаю днем, когда исполнЯю свои обЯзанности гигиенварта.
„умаю вечерами, когда разговариваю с друзьЯми.
€ однажды вечером Я сказал ‚алентину:
- •очу с тобой поговорить: ‚ыйдем.
Ќабросив на себЯ ветхую шинель, Я первым вышел в промозглую темноту
зимней ночи. Џодождал у угла, спрЯтав лицо в воротник. ‚алентин подошел тут
же. Њы шли по улице лагерЯ споро и деловито, чтобы все проходЯщие мимо и
нагонЯющие нас думали, что мы спешим по делу.
- Ќу, ‚алентин, - начал Я, - как ты считаешь, жизнь Ѓухенвальда мы
теперь знаем достаточно?
- Љое-что знаем, €ван €ванович...
- ‡наешь ты, например, - перебил Я его: мне не терпелось выложить все,
о чем Я думал долгие часы, знаешь ты, например, что такое крематорий
Ѓухенвальда? ‡наешь ты, что там не только сжигают трупы умерших, но
уничтожают живых? џ там не был, но знаю, что в крематории есть подвал. ’уда
вталкивают заключенного, деревЯнной колотушкой оглушают, а потом подвешивают
в петле или за нижнюю челюсть на железный крюк, вделанный в стену, чтобы
"дошел". ’ебе известно, что в правом крыле брамы страшные карцеры, где
орудует Њартин ‡оммер? Ћн пытает, калечит и уничтожает людей самыми
изощренными способами. ѓестапо имеет среди нас осведомителей. „аже одно
неосторожное слово может привести человека под колотушку, в крематорий или в
руки Њартина ‡оммера. Ќе удивлЯйсЯ, ‚алентин, моему многословию. ‘егоднЯ Я
хочу тебе все сказать.
‹огунов не перебивал.
- џ хочу втЯнуть тебЯ в дело, за которое можно расстатьсЯ с жизнью в
страшных мучениЯх.
‚алентин ответил:
- ‚се это знаю, €ван €ванович. џ вам однажды сказал, что готов с вами
пойти на любое дело. Њогу это и сейчас повторить.
џ заранее был уверен, что именно так он и ответит, и продолжал
развивать свои планы.
- ’ы, конечно, догадываешьсЯ, ‚алентин, что в лагере существует
подпольнаЯ организациЯ. ЃлагодарЯ ей и мы с тобой живы. Ќо ведь надо думать
не только о спасении некоторых, а об освобождении всех.
- џ думаю об этом, €ван €ванович.
- ‚от, вот, ‚алентин, это - моЯ заветнаЯ мысль. Ќужно создать в лагере
воинского типа подразделениЯ, скованные железной дисциплиной. € к делу надо
приступить не терЯЯ времени. џ могу добитьсЯ, чтобы тебЯ перевели на 44-й
блок. ’ам около 800 русских. ‘реди них много офицеров. 800 человек - это
батальон. Ќачни подбирать командиров рот. Љаждый из четырех флигелей блока -
это рота. Џусть ротные подберут взводных. € так до командиров отделений. ќто
будет костЯк батальона. ђЯдовых пока вербовать нельзЯ, можно провалить все
дело. Ќо командиры охватЯт своим влиЯнием остальных. Ћни могут вести
воспитательную работу, изучать людей, информировать их о положении на
фронтах. Љстати, знаешь ли ты сам, что наша армиЯ успешно продвигаетсЯ к
западу от „непра? ‘коро все Џравобережье будет снова советским.
- Ћб этом знаю. Ѓлагодарю вас за доверие, €ван €ванович. „аю вам
честное слово, что если Я окажусь плохим конспиратором, то ваше имЯ и ваша
роль выданы не будут.
- ‚ерю. ‘пасибо. „ействуй! †елаю успеха.
Њы возвращались к блоку молча, молча на крыльце пожали друг другу руки.
Џрошло несколько дней, и вот на менЯ пытливо смотрЯт черные глаза
‚асилиЯ Ђзарова.
- €ван €ванович,, знаю, что вы дружны с ‹огуновым. ‘обираюсь поговорить
о нем.
“ менЯ упало сердце: ‚асилий „заров живет на 44-м блоке, где развернул
работу ‹огунов. —то у них там случилось? Ќеужели ‚алентин так неосторожен,
что все стало известно?
„елаю вид, что совершенно не догадываюсь, о чем пойдет речь.
- „а, мы с ‚алентином вместе приехали в Ѓухенвальд, жили на одном
блоке... Ќу и подружились. Ћн хороший парень...
- Џарень он хороший, Я его давно знаю. Ќо менЯ беспокоит одно дело. “
нас на блоке он создает какие-то воинские группы. ‚ы, конечно, €ван
€ванович, об этом знаете или даже сами давали указаниЯ.
џ отвечаю уклончиво:
- Ќа вашем блоке бываю редко... Ђ какие же группы создает ‹огунов?
Џрофашистские или бандитские?
’еперь ‚асилий Ђзаров замЯлсЯ:
- „а нет, не могу сказать, что бандитские. Ћн подбирает хороших ребЯт
из офицеров.
’огда Я задаю прЯмой вопрос:
- Ђ откуда вам, ‚асилий, известно это?
Ђзаров пытливо заглЯнул мне в глаза, помолчал, но все-таки сказал:
- ‚алентин - завербовал одного офицера на нашем флигеле, а он обо всем
рассказал мне. Ћн должен был это сделать в силу подпольной дисциплины. Ћн -
член нашей организации.
- Џослушайте, ‚асилий, - сказал Я, - разве это плохо, что ‹огунов
подбирает хороших ребЯт длЯ сопротивлениЯ фашизму?
- Ќо, €ван €ванович, - горЯчо стал убеждать менЯ Ђзаров, - ведь не
может быть двух подпольных организаций. ќто приведет к недоразумениЯм,
конфликтам и кончитсЯ провалом.
- Ќо, ‚асилий, можете ли вы сказать, что подполье сейчас в состоЯнии
поднЯть заключенных на массовое восстание? Ђ ведь может настать момент,
когда только это будет спасением!
Ђзаров снова Џристально посмотрел на менЯ:
- Њне все Ясно, €ван €ванович, хоть вы и не дали мне прЯмого ответа,
имеете ли отношение к этим боевым группам.
Ќу что ж, Ясно так Ясно. ’огда Я могу идти в наступление.
- Џослушайте, ‚асилий, вы говорите, что знаете ‹огунова как настоЯщего
советского человека и командира. Џочему же вы не вовлекаете его в подпольную
работу? Џочему допускаете, что он по собственной инициативе начал подбирать
боевые группы?
- Ћб этом нужно подумать.
- Љонечно, ‚алентин-человек молодой, энергичный, храбрый. Ћн многое
может сделать. џ вас очень прошу: не включайте его в список на транспорт,
уходЯщий из Ѓухенвальда. Ћн человек нужный...
‚асилий кивнул:
- ‹адно, и об этом подумаем, - и, не прибавив больше ни слова, пошел от
менЯ в сторону. ‚идимо, он был недоволен нашим разговором.
Ђ еще через несколько дней ‹енька прибежал за мной:
- €ван €ванович, вас Ќиколай Љальчин ждет у входа в барак.
€ снова разговор, на сей раз решительный, открытый, без всЯких намеков
и недоговорок.
- €ван €ванович, вы уже четыре месЯца в лагере. Њы вас знаем
достаточно. € можем доверить кое-какие секреты. ‚ы не будете поражены, если
Я скажу, что в лагере есть антифашистскаЯ подпольнаЯ организациЯ. ђуководит
ею €нтернациональный комитет. ЉаждаЯ нациЯ имеет свой центр. “ нас, русских,
он состоит из пЯти человек. џ - один из этой пЯтерки. Љак и вы, мы думаем о
создании военной организации, способной в нужный момент поднЯть массы на
восстание. € не только думаем, но и кое-что делаем. †елаете принЯть участие
в формировании боевых групп?
- џ к этому готов.
Ќиколай хитро улыбнулсЯ:
- Ћ вашей готовности Я кое-что знаю.
‘лово "готовности" он произнес с Явной иронией. џсно: ‚асилий Ђзаров
уже рассказал ему о нашем разговоре.
€ снова серьезно:
- …сли так, то завтра после вечерней поверки подходите ко 2-му блоку.
Ѓудет разговор...

‚стреча состоЯлась в одном из кабинетов 2-го блока. ќтот барак был
известен в лагере как блок патологии. ‚ нем никто не жил. ‡десь немецкие
врачи производили свои страшные эксперименты. Ќо ночью здесь было самое
безопасное место длЯ всЯких встреч и сборов.
‚ подвальной комнате горит под потолком слабенькаЯ электрическаЯ
лампочка. Њы еле различаем лица „руг друга. Љроме менЯ, здесь Ќиколай
Љальчин и знакомый мне по лагерЯм военнопленных Ќиколай ‡адумов. Њы молча
пожимаем руки. ‹иц еще двоих припомнить не могу. ‘ ними незнаком. Ќиколай
Љальчин представлЯет нас друг другу. “знаю, что тех двоих зовут Ѓакий
Ќазиров и ‚иктор ђыков. ‚ремЯ не ждет, осторожность торопит, Ќиколай Љальчин
начинает без предисловий:
- Ћбстановка в лагере вам известна. Ћб этом говорить не буду. ђусский
политический центр решил: нарЯду с существующей подпольной организацией
создавать боевую группу. Ќазовем ее группой Њ. Ћна будет состоЯть из
многочисленных групп по 3-5 человек. ‚о главе группы - командир. Љомандиры
объединЯютсЯ старшими на блоках. Љакие вопросы и предложениЯ?
’от, которого назвали Ѓакий Ќазиров, человек средних лет, с густыми
черными бровЯми и узкими глазами, предложил:
- Ќужно распределить, кому на каких блоках вести работу.
Ћтветил Ќиколай.
- …сть решение: подполковник Ќазиров будет работать в каменных блоках,
‡адумов и ђыков - в деревЯнных. ‡а ‘мирновым закрепим 25-й, 30-й и 44-й
блоки. “ него там много знакомых, и кое-какие дела уже начаты...
Џри этих словах Ќиколай Љальчин вдруг на минуту сбросил деловую
сосредоточенность и хитро подмигнул мне. џ его понЯл и кивнул головой.
‚озражений против такого распределениЯ не было. Ќо Я считал нужным
внести уточнение:
- ѓруппа Њ-это что-то не очень понЯтное. € группы по 3-5 человек - на
что они способны? џ представлЯю боевые формированиЯ так: создаетсЯ костЯк
взвода, то есть командир взвода и командиры отделений. Џока без бойцов.
Џостепенно костЯк обрастает активом, будут полные отделениЯ и взводы.
‘тарший по флигелю, он же ротный, объединЯет командиров взводов. 2-4 роты -
это уже батальон. ’е блоки, где живут только русские, могут выставить целый
батальон. ’ам, где русских немного, будут взводы. Ќо и их надо собрать в
роты и батальоны. ќтим мы придадим некоторую стройность нашим формированиЯм.
‚ будущем все командиры должны хорошо знать свои подразделениЯ и по
численности, и по моральному состоЯнию.
Њои утешениЯ посеЯли целую бурю споров. Ћдни считали, что группы по 3-5
человек более гибкие и безопасные. Ќедаром немцы - опытные конспираторы -
создают именно такие группы. „ругие поддерживали менЯ: должна быть воинскаЯ
организациЯ. Ќо решить окончательно этот вопрос мы не могли. Ќиколай Љальчин
обещал доложить политическому –ентру.
ЉутаЯсь в старую немецкую шинельку, Я шел по лагерной улице к своему
блоку. ел и думал: всего полчаса заседал совет, и не было сказано ни одного
лишнего слова. € все-таки в этот морозный декабрьский вечер у сотен русских,
которые жмутсЯ сейчас в бараках к железным печуркам, произошло большое
событие. Ћни еще ничего не знают об этом. Ќо, может быть, именно сейчас в
судьбах многих из них произошел крутой поворот. ‚стала ЯснаЯ, хотЯ и трудно
достижимаЯ цель - освобождение! Љонечно, труднодостижимаЯ! Ѓезумно труднаЯ!
Ќо, по-моему, лучше иметь цель перед глазами, чем ежечасно упиратьсЯ в
отчаЯние и пассивно ждать: вот когда-нибудь кончитсЯ война, и нас
освободЯт... Ќет, уж лучше погибнуть в действии, чем ничего не делать!
џ долго стоЯл на крыльце блока, вдыхаЯ с наслаждением морозный Ядреный
воздух. ‚ черном небе надо мной сцокойно горели звезды, воздух был тих и
прозрачен. Ќоздри не ощущали привычного запаха гари, столб огнЯ и дыма из
трубы крематориЯ поднималсЯ высоко в открытое небо. € сегоднЯ он менЯ не
пугал. Ќе хотелось думать, что можно в одну минуту расстатьсЯ со всеми
планами и взлететь в эту черную спокойную глубину. ђа"ве длЯ того мы прошли
через бесчисленные мучениЯ? Ќадо действовать, действовать-как можно скорей и
как можно осторожнее!

џ уже собиралсЯ толкнуть дверь в барак, как услышал поскрипывание снега
под чьими-то быстрыми флагами. ‡накомый голос окликнул менЯ:
- €ван €ванович, это вы?
- ‡адумов?
- Ћн самый. ‚ы что на морозе стоите? Ќе озЯбли?
- •олодно, но не хочетсЯ заходить в барак. ’ам душно и суетно, кое-что
обмозговать хочу.
- Ќе помешаю?
- ЋставайсЯ.
‡адумов порылсЯ в глубине своих карманов, достал помЯтую сигарету,
прикурил, дал мне затЯнутьсЯ. ’ак мы стоЯли, курили, каждый продумываЯ свое.
Ќиколай долго смотрел на дымное пламЯ крематориЯ и вдруг с каким-то
озорством и решительностью произнес:
- Ќу что ж, потЯгаемсЯ - кто кого!
џ спросил его:
- ‚еришь?
- ЌельзЯ не верить, €ван €ванович, если беремсЯ за такое дело. €ли с
плеч голова, или "ура"!
џ так же думал и спросил о другом:
- Ќиколай, ты знаешь тех двоих, что были с нами на совещании - Ќазирова
и ђыкова?
- Ќазирова хорошо знаю. Ћн подполковник. Љомандовал полком. ЏрорывалсЯ
к осажденному ‹енинграду в июне 1942 года. Љ городу не пробились, попали в
окружение. Ћн рассказывал мне: на его глазах полк растаЯл в беспрерывных
атаках. Ћсталась небольшаЯ группа. Џошли на последний прорыв. ЏулЯ пробила
Ѓакию грудь. Ћй все-таки еще полз. Ђ потом потерЯл сознание. Љогда очнулсЯ,
над ним уже стоЯли немецкие автоматчики... „а что там говорить - это и вам,
и мне хорошо знакомо.
€ опЯть каждый подумал о чем-то своем. Џотом ‡адумов еще рассказал:
- ЊыкалсЯ Ѓакий, как и мы, по лагерЯм военнопленных, а весной 43-го
оказалсЯ в железных рудниках в районе ‚ецлара. ’ам мы и встретились.
ЏонравилсЯ он мне - решительный, горЯчий. ђаз убежал - неудачно. ‘нова стал
группу готовить. ‚ эту группу попал и Я. “шли вшестером. Џо дороге нас
накрыли. Ќу и вот - Ѓухенвальд. Њы немного позже вас попали сюда, но вот
видите: думали об одном и том же. Њы тоже тут группу собрали, хотели бежать,
а Ќиколай Љальчин узнал об этом. џ, говорит, представитель подпольного
–ентра. •отите создать военную организацию? Ѓудем действовать вместе! Ђ тут,
говорЯт, подполковник ‘мирнов собирает ребЯт. ‚от, €ван €ванович, теперь и
будем действовать вместе! Ќа ЃакиЯ можете во всем положитьсЯ - железный. Ќу,
а ђыкова Я мало знаю...
Ћкончательно замерзшие, мы с Ќиколаем давно уже ходили по тротуару,
громко выстукиваЯ деревЯнными колодками. Ќе хотелось расставатьсЯ.
Џеребирали людей, которых знали, прикидывали, на кого можно положитьсЯ,
строили планы. € обоим нам было хорошо оттого, что мы думали одинаково и
понимали друг друга с полуслова.
ќто понимание не сейчас родилось. ‚ конце 1941 года в лагере
военнопленных под „винском, в ‹атвии, мы встретились и подружились. Ћ, это
был страшный лагерь! Ќа песках землЯнки - и все. Ќет, не все - еще голод,
побои, морозы, болезни. †или мы с Ќиколаем в одной землЯнке, ели из одного
котелка, доставшегосЯ нам от третьего - умершего. ‚месте нас вывезли в
лагерь ‘аласпилс под ђигой, вместе погнали в ѓерманию. ’ут мы и потерЯли
следы друг друга. € Я долго жалел об этом. Ѓыло много общего в нашей судьбе:
окружениЯ, прорывы, ранениЯ, незаживающие раны... € сейчас Я рад, что мы
снова вместе и в одном деле. Њожем молчать и понимать друг друга...
Ђ лагерь доживал свой обычный день. ‚от-вот должен был раздатьсЯ сигнал
отбоЯ. Љое-где открывались входные двери бараков и выпускали запоздавшего
гостЯ, который торопливо перебегал к своему блоку. €ногда проходили
двое-трое, слышалась нерусскаЯ речь. ѓде-то за воротами лагерЯ лаЯли собаки,
поскрипывал снег под деревЯнными башмаками. € все так же рвалсЯ в небо
дымный сноп огнЯ из трубы крематориЯ. ЉончалсЯ обычный день Ѓухенвальда...

ѓлава 9. Љ действию!

‚асилий Ђзаров оказалсЯ прав: нельзЯ существовать параллельно двум
подпольным организациЯм - - политической и военной. ЌедоразумениЯ неизбежны.
Љогда Љюнг-на 30-м блоке, ‹огунов-на 44-м, ѓригорий —ерный - на 25-м
приступили по моей инструкции к формированию подпольных батальонов, они
столкнулись с подозрительностью некоторых заключенных. —то, мол, это еще за
вербовщики? Људа склонЯют?
Џроисходили такие, к примеру, разговоры.
Љомандир батальона:
- ’ак что же, так и погибать здесь будешь?
Ћтвет:
- ‡ачем погибать? ‘лышно, наша армиЯ „непр перешла, к границе движетсЯ,
а ты - "погибать"!
- Љогда еще армиЯ сюда придет, а ты посмотри на себЯ - иссох весь, не
дождешьсЯ.
- „ождусь! Ќе один Я такой.
- Ќо нельзЯ же сидеть и только ждать!
- Ђ Я не только сижу и жду...
- Ђ что же ты делаешь?
- —то, что! ђаботаю!
- ќто на фашистов-то!
€ тут вербуемый не выдерживает:
- Ђ ты чего привЯзалсЯ? ’ы кто такой? •очешь, блокового позову? €
чувствовалось: человек не доверЯет, не идет на откровенный разговор. Ћн,
видимо, знает двоих-троих, с кем имеет свЯзь по подполью, от кого получает
заданиЯ, и еще знает, что на всЯкий случай в Ѓухенвальде надо держать Язык
за зубами.
џ откровенно рассказал о всех затруднениЯх Ќиколаю Љальчину. Ћн обещал
доложить политическому –ентру.
Џосле этого менЯ пригласили на совещание –ентра. Џредупредили, чтобы Я
пришел на 7-й блок. 7-й блок - это лазарет в лагере военнопленных. Ђ лагерь
военнопленных за колючей проволокой. “ входа стоит лагершутц-полицейский. џ
останавливаюсь в нерешительности. —то сказать этому человеку с черной
повЯзкой на рукаве? Ќо лицо лагершутца расплываетсЯ в приветливой улыбке,
жестом он приглашает войти.
Ќиколай Љальчин встретил менЯ у входа в барак, проводил вниз, в вещевой
склад. ‡десь полки, на них сложена кое-какаЯ одежда, в углу груда деревЯнных
колодок. „верь за нами захлопнулась, и кто-то снаружи запер ее на ключ. Ђ
Ќиколай Љальчин задвинул еще и засов.
Ќас было шесть человек - пЯтерка –ентра и Я. ЏЯтерка - это Ќиколай
‘имаков, самый молодой из всех и самый боевой, знакомый мне ‚асилий Ђзаров
(Я не знал, что он член –ентра, хотЯ мог догадатьсЯ об этом), Ќиколай
Љальчин. „воих Я не видел до этого, мне их назвали: Ђлександр Љупцов и €ван
Ђшарин.
Ѓез всЯких предисловий Я доложил –ентру о наших затруднениЯх. ‘уть
дела, по-моему, сводилась прежде всего к следующему: началось формирование
воинских подразделений-батальонов, взводов. Ќо Ѓакий Ќазиров, ‚иктор ђыков,
Ќиколай ‡адумов и Я ЯвлЯемсЯ какими-то военными организаторами,
уполномоченными –ентра, но не командирами. ‘оздаваемые на блоках батальоны,
не объединены общим командованием. Ћчевидно, батальоны надо объединить в
бригады и назначить командиров бригад. ќти командиры будут чувствовать
ответственность перед лицом сотен людей, а командиры батальонов проникнутсЯ
большей уверенностью в силе организации. “ менЯ есть предложение: в каменных
бараках создать бригаду и назвать ее "каменной", бригаду деревЯнных бараков
назвать "деревЯнной". Љроме того, создать "малую" бригаду из узников
карантинного лагерЯ. €з военнопленных формируетсЯ еще одна бригада.
Њои доводы убедили членов –ентра, возражений не было. ’ут же назначили
командиров бригад: "каменной" - подполковника Ќазирова, "деревЯнной" -
майора ђыкова. Њне поручили создать "малую" бригаду - подобрать надежного
командира, вместе с ним отыскать командиров батальонов. –ентр рекомендовал
привлечь к работе в карантинном лагере старого подпольщика Ѓухенвальда
‘ергеЯ ‘еменовича Џайковского. џ немного знал этого человека (он захаживал
на наш блок) и догадывалсЯ, что он свЯзан с подпольем.
ѓоворили, что несколько месЯцев назад его едва спасли от смерти. ‡а
какую-то провинность комендант лагерЯ наказал его сорока пЯтью плетьми.
Ќаказание происходило в воскресенье перед лицом всего лагерЯ, на
аппельплаце. ’ам всегда стоит несложное приспособление - козел длЯ порки.
Џайковский принЯл пЯтнадцать плетей и потерЯл сознание. Ќо эти пЯтнадцать
ударов принЯл без единого стона. …го отпустили до следующего воскресеньЯ -
эсэсовцам не хотелось, чтобы он умер сразу. Ќеделю он мучилсЯ - ни встать,
ни сесть, ни лечь. —увствовал, что вторую порцию плетей не выдержит. ‚
субботу в барак ЯвилсЯ немец Љарл и отвел его в больницу. Ќемецкие
коммунисты долго держали его как больного до тех пор, пока эсэсовцы не
забыли о нем.
Ђ еще говорЯт, что настоЯщаЯ его фамилиЯ вецов и родом он из города
’ейково €вановской области и там остались его жена и двое детей, и еще, что
был он в армии политруком батареи.
Ћставалось нерешенным еще одно важное обстоЯтельство: существовать ли
параллельно двум организациЯм - политической и военной. Љак Я уже говорил,
практические действиЯ убедили менЯ, что ‚асилий Ђзаров был прав: организациЯ
должна быть единой. ’еперь Я за то, чтобы политическле руководители подпольЯ
стали комиссарами и политруками бригад, батальонов, рот.
‚ этом есть одна опасность: некоторое нарушение конспирации, но зато мы
добьемсЯ единства а это ускорит нашу работу. Њы будем сообща бить в одну
точку по пословице: "ум хорошо, а два лучше".
Џосле некоторых споров –ентр принЯл решение - назначить комиссаров
бригад: "каменной" - ‚асилиЯ Ђзарова, "деревЯнной" - ѓеоргиЯ „авыдова,
"малой" - ‘тепана Ѓердникова. ‚се это - люди весьма достойные и уважаемые
среди заключенных. …сть у них авторитет, значит - доверие обеспечено.
‚ заключение заседаниЯ –ентр поручил мне возглавить всю подпольную
военную организацию русских. ќто было объЯвлено так просто, буднично,
видимо, вопрос был согласован заранее. Ќикто не возражал против моего имени,
никто не поздравлЯл, но Я был очень взволнован. †изнь моЯ снова обретала
смысл...
„ва с половиной года уже Я военнопленный. —то может быть горше длЯ
солдата? ’Ягостны не только голод, унижениЯ, отсутствие элементарных условий
человеческой жизни, побои, бесправие - тЯгостна своЯ собственнаЯ ненужность.
Љогда-то Я с трудом привыкал к военной службе. Ѓыло времЯ, когда не
хотел думать, что всю жизнь буду в армии. „а, было и так...
џ - крестьЯнский сын из деревни Њаслово •албужской волости
Љологривского уезда Љостромской губернии. €з глухого лесного краЯ, из
большой семьи - было нас три брата и две сестры. ‘тарший, Ќиколай, убит в
империалистическую, сестры повыданы замуж, младший брат осталсЯ в деревне, а
Я ушел учитьсЯ: сначала в учительскую школу в село ѓеоргиевское. колу
окончил, а должность получить не смог. Ќе верили крестьЯнскому сыну, все
равно не интеллигенциЯ. ’огда Я решил пробиватьсЯ на другом поприще и
семнадцати лет добровольно пошел в царскую армию. „умал офицером стать. Ќо и
тут осечка: отправили солдатом на империалистическую, на западный фронт,
потом в ђумынию. ’ут мне и вправили мозги: вот твое место, крестьЯнский сын
€ван ‘мирнов, - вшивые окопы. € все-таки Я хотел учитьсЯ, стать учителем.
ЏопалсЯ мне товарищ хорошийЂлексеев, из студентов. ЏрЯмо на фронте он стал
менЯ готовить в педагогический институт. Ќо тут ранение, госпиталь... Ђ по
стране уже шла февральскаЯ революциЯ. Ѓольше в окопы Я не попал. ЉомиссиЯ по
демобилизации послала менЯ в џрославский юридический лицей. € стать бы мне
судьей или адвокатом, но республике ‘оветов нужны были красные командиры. €
потому в 1919 году Я оказалсЯ в Ќижнем Ќовгороде на курсах пехотных
командиров. ‘начала просто и думать было некогда о какой-то другой службе -
дрались против Љолчака в ‚осточной ‘ибири, а потом и хотелось пойти учитьсЯ,
да командование решало иначе. ’ак и осталсЯ в армии. ‘начала привык к
службе, потом полюбил ее. Љомвзвода, комроты, а в 1922 году уже комбат.
•одил на север против остатков колчаковских банд, стоЯл с полком в €ркутске,
—ите, ‘ретенске и снова в —ите. ‘лужбу нес исправно, серьезных взысканий не
имел. € однажды получил предложение: подготовитьсЯ самостоЯтельно и сдать
экзамены на командира полковой батареи. Ќу что же, был молод, образование
среднее - сдал экзамены, стал артиллеристом.
‚о времЯ событий на Љ‚†„ Я командовал отдельным забайкальским
дивизионом бронепоездов, а в 1936 году уехал служить в Њонголию начальником
штаба артиллерии дивизии.
Љонечно, служба у менЯ не могла идти совсем ровно: слишком колючий
характер имею, но и на службу жаловатьсЯ не могу.
‚оевать воевал, уважение подчиненных и товарищей видел, знаю, что такое
доверие командованиЯ, награды принимал своими руками, умел чувствовать себЯ
неразрывной частичкой с армией, с партией. Њного всЯкого повидал... ‚идел,
как предавали шкурники и трусы. Ѓыл у менЯ, к примеру, в Њонголии знакомый,
вроде бы честный и уважаемый командир, но как начались аресты в 1937 году,
он сразу за границу удрал: то ли нос был в пуху, то ли просто испугалсЯ.
‚идел Я на фронте, как командир дивизии бросил свою часть, а комиссар принЯл
командование и организовал оборону. ‚идел Я, как шли остатки наших
разгромленных полков - несколько обессиленных, пришедших в отчаЯние
красноармейцев без командиров, и видел Я, как дрались артиллеристы. Ќа
некоторых участках уже совсем не было пехоты, и артиллеристы одни держали
оборону, прорывались с боЯми, выходили с орудиЯми и снова вступали в бой.
Ќет, не только отчаЯние и неразбериху видел Я в первые дни войны.
Ѓывало и такое. Ћтходили. ЂртиллериЯ дивизии была передана полкам. Џехота в
полках сильно потрепана, материальнаЯ часть артиллеристов - тоже, но дух
боевой. Ќа рассвете артдивизион заметил большую мотоколонну фашистов.
ѓитлеровцы шли деловито, без опаски, уверенные, что здесь им ничто не
грозит. Љомандир дивизиона спешно развернул свои орудиЯ и разбил в пыль всю
колонну прЯмой наводкой с открытой позиции. Љогда Я с командиром дивизии
приехал к тому месту, там было все разгромлено: дорогу загромождали
искореженные, сгоревшие машины, пушки, сплющенные денежные Ящики и повсюду
трупы, трупы...
Ђ у артиллеристов никаких потерь.
€ среди них Я знал свое место, и все это давало смысл моему
существованию до самого того днЯ, когда Я открыл глаза и увидел над собой
холодное солнце, до того самого днЯ - 25 августа 1941 года.
€ только теперь Я снова возвращаюсь к жизни...
—еловеку, не посвЯщенному в планы подпольЯ, может быть, казалось, что
ничего в Ѓухенвальде не происходит. Ќо те, кто был занЯт подпольной работой,
видели, чувствовали, что повеЯло новыми надеждами, исчезала с лиц голоднаЯ
покорность, энергичнее становились взглЯды. ‚ некоторых батальонах и ротах
была объЯвлена борьба за чистоту и воинскую подтЯнутость. “мыватьсЯ при
любой температуре, каждый день мыть ноги перед сном, бритьсЯ через день при
любом самочувствии и настроении. Ђ разве это само по себе не действовало на
самочувствие и настроение?! ‹юди съедали те же мизерные пайки хлеба, те же
порции пустой, жидкой баланды, они были так же худы и слабы, но их боевой
дух, их сопротивлЯемость и волЯ к жизни неизмеримо возросли.
„лЯ того, чтобы поднЯть всю эту работу в условиЯх глубочайшего подпольЯ
Ѓухенвальда, нужна была не только осторожность и хитрость, но неиссЯкаемаЯ
энергиЯ и вера в начатое дело. € наши командиры обладали этой верой,
энергией и силой.
Џришла весна 1944 года. џ вижу из окна своего блока, как, перепрыгиваЯ
через ‹ужи, по лагерю снует ‚алентин ‹огунов. Ћн теперь старший штубендист
на 44-м блоке. ‚ куртке и суконных брюках, в кожаных ботинках - подарок
блокового Ђльфреда ЃунцолЯ - он как-то весь помолодел, посветлел. ѓлаза
запавшие, но живые. ’ак и кажетсЯ, что он сейчас озорно выкрикнет: "Њы еще
вам покажем!"
“ него на блоке образцовый порЯдок, люди подтЯнуты, аккуратны. Ћколо
пЯтисот человек считают себЯ бойцами подпольного фронта. Ќаш ударный
батальон! ѓруппы по 5-6 человек объединены старшим. ‘таршие не знают друг
друга, но хорошо знают вышестоЯщего командира. „исциплина железнаЯ!
—тобы убедитьсЯ в этом, решаем провести смотр батальона. „а, да, смотр!
Ќо это был совсем особый смотр...
Ќа пасху, в нерабочий день, когда эсэсовцы, перепившись, не заглЯдывали
в лагерь, а весеннее солнце игриво плескалось в лужах и лужицах, толпы
заключенных ходили по улицам лагерЯ. ‡десь в толпе затерЯлись и члены
политического –ентра, принимающие смотр, Ђ бойцы ударного батальона стоЯли
группами вместе со своими командирами. ЉаждаЯ рота на определенной улице. -
“словились, что ‚алентин ‹огунов как бы между прочим, гулЯючи, обойдет
улицы. Љомандир роты, увидЯ его, проследует впереди, на почтительном
расстоЯнии. € по мере того, как они будут обходить свои подразделениЯ,
старший группы снимет головной убор и вытрет голову. ‚се! Љому надо, тот
увидит, кому не надо - ничего не заметит.
‘мотр начинаетсЯ после завтрака. ’олпа переливаетсЯ из улицы в улицу,
доноситсЯ разноплеменный говор, выкрики. ’ут и там стоЯт группами - люди -
друзьЯ, землЯки, товарищи. ‚се готово. € тут излишнее усердие или
беспечность и удальство едва не привели нас к провалу.
‹огунов и ‘ергей Љотов идут по улице, идут не торопЯсь, ведут свой
разговор, как будто занЯты только друг другом. ЏоравнЯлись с одной группой.
€ вдруг... что это?
‚се люди, как по команде, опускают руки по стойке "смирно". ‚тораЯ
группа - то же самое. “ менЯ сердце остановилось. Џохоже, что и ‹огунов в
смЯтении, но продолжает идти по улице. € группа за группой рапортует ему
стойкой "смирно". џ ничего не могу сделать, только думаю в отчаЯнии: "‚от
стервец! Ђ Я так на него полагалсЯ! Њальчишка! ™енок! € Я хорош! ‡атеЯл
такое рисковое дело. Ѓудет мне теперь от членов пЯтерки! € поделом!"
’ак и прошествовал ‹огунов по всей улице, потом по другой, потом по
третьей. € каждаЯ группа салютовала своему командиру.
Ђ вечером в укромном месте Я продирал его за горЯчность, грозил, что
буду настаивать, чтобы его, как расконспирированного, отправили куда-нибудь
в филиал Ѓухенвальда. Љонечно, и мне пришлось ответить за его оплошность. Ќо
на этом и кончилось дело. Џо счастливой случайности таинственный смотр не
был раскрыт, никто за это не поплатилсЯ, а руководители подпольЯ убедились
воочию, что за ними стоит вполне реальнаЯ и решительнаЯ сила, на которую
можно оперетьсЯ.
Ћсобенно трудно было наладить работу в карантинном лагере. Ћн всегда
переполнен, но состав его непостоЯнный. Џрибывают с транспортов каждый день.
Ќо что это за люди! ‚конец обессиленные дальней дорогой, изнуренные
болезнЯми, а подчас пытками, битьем, они еле ноги переставлЯли. Ќо и этот
состав постоЯнно менЯлсЯ: две недели на карантине - и в Ѓольшой лагерь!
€ все-таки работа и здесь началась. „а еще какаЯ!
–ентр добилсЯ, чтобы Џайковского перевели на 51-й блок малого лагерЯ
как врача. ‡десь-то он и развернулсЯ! "‚рач ‘еменыч", как его звали
заключенные, прежде всего навел порЯдок на своем блоке: безукоризненнаЯ
чистота, при раздаче пищи никакой сутолоки, полнаЯ справедливость при
распределении порций. ‘разу же резко снизились инфекционные заболеваниЯ,
поднЯлось настроение на блоке. Ђ ‘еменыч, как врач, разговаривал с кем
хотел, присматривалсЯ к людЯм, прислушивалсЯ, выбирал наиболее надежных,
выспрашивал, нет ли землЯков из €вановской области, постепенно обрастал
крепким активом.
Ѓыли у него и свои волнениЯ, и опасности. Ћдин раз только
предусмотрительность спасла его от верной гибели. Џрибыл транспорт из
”ранции. Ѓолее двух тысЯч человек. ‘реди них много русских. —асть из них
попала на 51-й блок. ‹юди размещались, осматривались, отдыхали. Љ ‘еменычу
подошел такой же доходЯга, как и остальные, и сказал намеренно громко,
словно специально длЯ того, чтобы все слышали:
- џ знаю тебЯ. ’ы вецов. Љоммунист и политрук. †ил в ’ейкове.
Љонечно, ‘еменыч очень встревожилсЯ, но подтвердил, что фамилиЯ его
Џайковский и никакого вецова он не знает. Ќезнакомец отстал. Ќо над
‘еменычем нависла реальнаЯ угроза провала. ќто подтвердилось следующей же
ночью: новичка поймали со списком номеров. Ћн, видимо, собиралсЯ передать
его ‘‘. Ќомер ‘еменыча значилсЯ первым.
‘разу же об этом был информирован –ентр, и новичка списали на
транспорт. •одили слухи, что заключенные сами расправились с предателем:
вытолкнули из машины, и конвоир пристрелил его, как бы при попытке к
бегству.
Љонечно, такое происшествие было у Џайковского не единственным. Љаждый
день таил в себе новые опасности, приносил новые тревоги и волнениЯ. € нужно
было много выдержки, находчивости и хладнокровиЯ, чтобы все это преодолевать
и не только оставатьсЯ целым и невредимым, но и продолжать работу.
‘ приходом на блок ‘тепана Ѓердникова жизнь в карантинном лагере
забилась с новой силой. Ѓердников до войны учительствовал в селе Ћгневе
—елЯбинской области, преподавал историю, был, видимо, очень предан своей
профессии и за комиссарские обЯзанности взЯлсЯ с жаром. Ћн беседовал с
отдельными товарищами, стараЯсь поднЯть их боевой дух. “беждал отчаЯвшихсЯ,
что они могут и не погибнуть в Ѓухенвальде, если разумно поведут себЯ.
Ќамекал, что здесь тоже фронт и борьба возможна. Ђ кроме того, он писал
воззваниЯ, проводил беседы на блоках по ночам, разъЯснЯл суть нашей политики
и политики фашистской ѓермании. Ќо главное - через него в лагерь регулЯрно
поступали сводки €нформбюро. Ђ так как шла уже весна 44-го года и известиЯ с
фронтов были радостные, обнадеживающие, то эти сводки сами по себе были
великолепной агитацией.
‚ Ѓухенвальде использовалось все легальные и нелегальные способы, чтобы
добывать фронтовые новости. ЏостоЯнным источником информации было лагерное
радио. ѓромкоговорители были не только на аппельплаце, но и на блоках.
ќсэсовцы использовали их не только длЯ объЯвлениЯ своих команд и приказов,
но иногда переключали на транслЯционную сеть ѓермании, и тогда мы узнавали,
какие города оставили фашистские войска, где идут наиболее ожесточенные бои,
и отмечали все на своей карте.
„а, у нас была карта! ‘амаЯ настоЯщаЯ немецкаЯ военнаЯ карта!
‚ладельцем ее был Я. Ћ существовании ее знали немногие. ‘амое любопытное,
что она хранилась почти открыто - мы приклеили ее на обороте доски, на
которой ‹енька-штубендист резал хлеб. Ђ попала она к нам совершенно
случайно. Ќемцы привозили в лагерь бумажную макулатуру длЯ уборных. Ћбычно
штубендисты на блоках к этому хламу относились серьезно. € не напрасно.
Ћднажды в куче бумаги нашли "Њанифест Љоммунистической партии". Џопадались и
другие весьма ценные книги. ‚от так же и с картой. Љак-то ‹енька рылсЯ в
бумажном хламе и вдруг закричал:
- €ван €ванович! ‘корее, сюда!
‘мотрю, в руках у него карта наших западных областей и Џольши. ‘ловом,
как раз тех мест, где в то времЯ шли бои. ђедкаЯ удача! Љарту мы бережно
расправили, подклеили немного и тут же приспособили к хлебной доске. Ћна
хорошо нам служила. “слышав новую сводку по лагерному радио, мы отмечали
каждый пункт на карте. Ђ потом ночью сообщали новость всему блоку с
подробностЯми и комментариЯми. Љарта помогала нам в это.
Ћднако немецкое радио нам не часто доводилось слушать. „ела у фашистов
шли неважно, и эсэсовцы не хотели ставить в известность об этом заключенных.
Ќаоборот, хвастали своими успехами и призывали заключенных вступать в
русскую освободительную армию.
’очнаЯ информациЯ распространЯлась в лагере через немецких
политических. Њногие знали, что у них есть радиоприемник, они слушают
Ѓи-Ѓи-‘и, Њоскву, Ѓерлин. —ерез руководителЯ немецкого подпольЯ ‚альтера
ЃартелЯ новости получал ‘ергей Љотов и передавал их дальше - комиссарам
бригад, те - комиссарам батальонов и дальше - в роты, взводы, отделениЯ.
Ћднако русские давно уже понЯли, что им нужно иметь свой радиоприемник,
чтобы добывать информацию ежедневно. €з соображений конспирации ‚альтер
Ѓартель не мог часто собирать политический актив, новости доходили до нас с
опозданием.
Њне рассказывали, что год назад русские с помощью французского инженера
†юльена собрали свой радиоприемник и спрЯтали его в маленькой мастерской под
электрораспределительный щит, но €нтернациональный комитет, опасаЯсь
провала, потребовал его уничтожить. Ћднако через несколько месЯцев снова
вернулись к этой мысли. Ќовый приемник собиралсЯ в лагере военнопленных.
„етали "организовывали" с великими трудностЯми в разных мастерских лагерЯ и
на "ѓустлов-верке". Џомогал полЯк ќдмунд „амазин. Ђ душой всего дела были
‹ев „рапкин, электрик по профессии, и Ђлександр ‹ысенко; они собирали первый
приемник, они же возились со вторым. ‘ ними рЯдом работал ‚Ячеслав †елезнЯк,
парень на все руки. ќто он предложил смонтировать приемник в старом ведре,
какие стоЯли на каждом блоке с сапожной мазью. ‘верху вставлЯлась плотнаЯ
крышка с мазью, а под нею приемник, наушники, антенна. ‚едро нарочно помЯли
и держали его у входа то в первый, то в седьмой барак. Њесто это оказалось
очень надежным. „аже когда по чьему-то доносу на блок нагрЯнула орава
эсэсовцев и перевернула в бараке все вверх дном, ведро невинно стоЯло у
двери, не привлекаЯ ничьего вниманиЯ. Ќичего себе испытание длЯ нервной
системы тех, кто знал, что находитсЯ в ведре под сапожной мазью! –елый отрЯд
эсэсовцев мечетсЯ по блоку, вспарываЯ матрацы, обдираЯ обшивку стен,
вскрываЯ половицы, выбрасываЯ посуду из шкафа, а они стоЯт во дворе, не смеЯ
ни перенести ведро, ни прикрыть его чем-нибудь. ‘ вышки на них уставились
два пулеметчика, наблюдаЯ за каждым подозрительным движением у блока. ‘апоги
эсэсовцев угрожающе протопали мимо тайника, чуть не задеваЯ за него, и
удалились ни с чем.
Ћднако этот случай все-таки насторожил подпольщиков. ђешили перенести
приемник в свинарник. Ћн стоЯл в стороне от жилых блоков, сюда редко кто
заглЯдывал. ‚место сапожной мази в ведро налили солидол, и приемник служил
нам исправно до самого днЯ освобождениЯ. …жедневно ‹ев „рапкин слушал
Њоскву, а специальные люди разносили вести по лагерю.
’ак день ото днЯ русское подполье крепло организационно, росло
численно.
Њай 1944 года длЯ нас с Љюнгом ознаменовалсЯ событием, сыгравшим в
нашей бухенвальдской жизни большую роль: нас ввели в русский политический
–ентр вместо Ђлександра Љупцова и €вана Ђшарина, которых отправили в один из
филиалов Ѓухенвальда с заданием развернуть там подпольную работу. Љак члену
–ентра мне поручили по-прежнему возглавлЯть формирование русских боевых
отрЯдов, Љюнгу - занЯтьсЯ организацией безопасности.
Љ этому времени он уже кое-что успел сделать на нашем 30-м блоке:
подобрал командиров рот, взводов. Џродолжать работу надо было кому-то
другому. ‚ыбор пал на ‘ергеЯ •арина, поЯвившегосЯ летом на 30-м блоке.
ќтот человек сразу привлек мое внимание. ЌесмотрЯ на худобу, в нем
угадывалось могучее сложение, какое-то спокойствие и величавость. "ђыбак
рыбака видит издалека", -говорит русскаЯ пословица. ‘ергей Њихайлович •арин
- тоже подполковник, артиллерист, командир артиллерийского полка. Њы сразу
нашли общий Язык. ѓде бывали да с кем воевали, в каких местах служили, кто
командовал. Ќашлись общие сослуживцы. € вот уже ‘ергей Њихайлович осторожно
намекает, что неплохо бы создать в Ѓухенвальде подпольную военную
организацию, чтобы всем скопом напасть на фашистов, овладеть оружием и уйти
в горы ’юрингии партизанить.
џ слушаю, а сам ничего не говорю. Ћсторожность прежде всего! ђыжий
хвост над трубой крематориЯ красноречиво напоминает об этом.
Џри встрече с Ќиколаем Љальчиным говорю: нельзЯ ли что-нибудь точно
узнать о •арине, еще раз убедитьсЯ, что свой, что его можно привлечь к нашей
работе. Ќиколай пообещал. „ней через пЯть сообщил:
- ‚се точно, как он и говорит: воевал с первых дней войны, командовал
артиллерийским полком под ‹енинградом. ‚ Январе 1942 года, выходЯ с группой
бойцов и командиров из окружениЯ, был ранен в шею и попал в плен. ‚ лагерЯх
военнопленных призывал товарищей срывать приказы гитлеровцев, разлагал
охрану из украинских националистов, вредил на военных заводах. Џобывал в
каменоломне концлагерЯ флессенбург. Њожете на него положитьсЯ...
’огда однажды Я вызвал •арина на откровенный разговор и рассказал, что
состою в подпольной организации, занимаюсь формированием боевых
подразделений. џ думал, что он обрадуетсЯ, услыша мое сообщение, а он
обиделсЯ: почему сразу ему не сказал об этом? Љакой чудак! Љак будто это так
же просто, как пригласить его на дружескую вечеринку! Ќу да ладно, ближе к
делу!
•арин рассказывает мне:
- —увствовал Я, что в лагере есть такаЯ организациЯ. •отел нащупать
свЯзи, а все не удавалось. ’огда Я перестал быть настойчивым: боЯлсЯ
нарватьсЯ на провокатора. ђешил: рано или поздно случай сведет менЯ с
кем-нибудь из подпольЯ. Ќо одно событие насторожило менЯ.
Ћднажды в нерабочий день около нашего блока собралось человек десЯть.
‘тоим, разговариваем. Џара сигарет ходит по кругу. ‚споминаем, кто какие
папиросы раньше курил, да по скольку в день выкуривал. Џотом разговор
перекинулсЯ на порЯдки в лагере. Љого-то из блоковых помЯнули недобрым
словом, кого-то похвалили. ‘ловом, обычный лагерный разговор. Љ нам подходит
незнакомый человек, пожилой, маленького роста, но сильный, крЯжистый. ‘
какого он блока - никто не знал. Џо знаку на куртке видно, что русский
политический. ‘начала он слушал других, потом сказал сам.
- Ђ что, ребЯта, мы здесь киснем да смерти ждем? Ќас много тысЯч. ‚едь
мы можем проволоку прорвать, уничтожить охрану и уйти из Ѓухенвальда.
„авайте пойдем на это. ‡а общее дело можно даже жизнью пожертвовать.
џ было так весь и подалсЯ к нему: ведь моими словами говорит! Ќо тут
произошло то, чего Я никак не ожидал. Џеред носом незнакомца поЯвилсЯ
костлЯвый кулак †орки Ћстапчука, потом тЯжелый, мЯсистый кулак
‹еньки-штубендиста. € другие ребЯта надвинулись на него. Ќезнакомец тут же
смылсЯ. џ так и не понЯл: то ли они знали, что он провокатор, то ли на
всЯкий случай предупредили, чтобы не брехал лишнего.
ЏредставлЯю сцену и выразительные жесты наших ребЯт! Њолодцы! џ смеюсь
в душе и сразу же вспоминаю ™ербакова. …сть такой тип на одном из блоков. ‡а
ним установлено бдительное наблюдение. ’ак и не знаем до сих пор - верить
ему или нет. ‘ худой славой он пришел в Ѓухенвальд. ‚ одном из лагерей
военнопленных ™ербаков вступил во власовскую армию. Ћн объЯснЯл потом
товарищам, что это даст ему возможность действовать против фашистов, а не
кормить собою вшей и клопов на барачных нарах. Њожет быть, он и действовал
так, ведь не случайно угодил в Ѓухенвальд как государственный преступник. Ќо
веры ему все-таки нет, хотЯ он хорошо ведет себЯ. Љто знает, а вдруг он
подослан, и Ѓухенвальд длЯ него не место заточениЯ, а место службы.
Ћсторожность, осторожность и еще раз осторожность!
Џравы ребЯта, что поднЯли кулаки на незнакомца и обратили его в
бегство. - Џравы ребЯта, -сказал Я и •арину. -Џотом вы поймете, почему. Ђ
теперь поговорим о нашем деле, и Я предложил ему создать батальон на нашем,
30-м блоке.
‘ергей Њихайлович, согласилсЯ с большой готовностью. Љюнг познакомил
его с несколькими товарищами, в которых был абсолютно уверен. ЋрганизациЯ на
30-м блоке стала расти вглубь: подбирались командиры взводов, отделений.
Ѓатальон обрастал живой силой.
‚месте, с комиссаром батальона Њироновым ‘ергей •арин начал изучение
воинских уставов. Џункты уставов вспоминали по памЯти, занЯтиЯ проводили
ночами в умывальной комнате.
‚альтер ќберхардт видел всю эту ночную суету, но молчал.
ќто было именно то, что нужно...

ѓлава 10. Њы добываем оружие

Ѓоевому отрЯду заключенных в Ѓухенвальде предстоЯло осуществить задачи,
не предусмотренные ни одним учебником военного искусства. Џолем битвы должно
стать пространство площадью в пЯть гектаров, обнесенное забором трехметровой
высоты из колючей проволоки, по которой пропущен ток высокого напрЯжениЯ.

ЋтборнаЯ фашистскаЯ дивизиЯ войск ‘‘ "ЊертваЯ голова" числом более 3000
стережет каждый наш шаг. Ќа двадцати двух вышках день и ночь дежурит охрана
с автоматами, крупнокалиберными пулеметами и фауст-патронами. Њетрах в 25 от
колючего забора идет втораЯ линиЯ охраны - блиндажи с автоматчиками и
пулеметчиками. € наконец в 100 метрах от блиндажей патрулируют автоматчики с
овчарками.
Ђ в середине, в тройном кольце проволоки, бетона и свинца, десЯтки
тысЯч истощенных до последней степени, но не сломленных духовно заключенных
готовЯт вооруженное восстание.
Ќе только русские, но и национальные группы немцев, французов, полЯков,
чехов, югославов в глубоком подполье растЯт свою боевую армию. ‚опрос о
восстании стоит в повестке днЯ €нтернационального лагерного комитета,
Ќиколай ‘имаков, представитель русских в комитете, тайно информирует нас о
решении комитета форсировать оформление боевых групп и сбор оружиЯ.
Њожет показатьсЯ, что поначалу мы не понимали Ясно, что значит призыв
подпольного комитета вооружатьсЯ. ‘лишком примитивно, до смешного просто
началсЯ сбор оружиЯ в батальонах.
Љак-то Я заметил, что выложеннаЯ камнем мостоваЯ перед 25-м блоком
начинает быстро разрушатьсЯ. Љамни почему-то выворочены, но оставлены здесь
же. Ќачинаю подозревать, чьих это рук дело. ‚ удобное времЯ вызываю в
укромное местечко командира батальона ѓригориЯ —ерйого и комиссара ‚асилиЯ
–уцуру. ѓригорий-человек молчаливый, даже мрачноватый, очень сдержанный.
‚асилий, напротив, чересчур подвижный, быстрый, веселый, порывистый. …го
узкие хитрые глаза на тронутом оспой, носатом лице так и светЯтсЯ лукавым
огнем.
‘прашиваю их не без иронии:
- —то это, братцы, дождей вроде бы не было, а перед вашим блоком
мостоваЯ пришла в негодность? Ћтчего это, не знаете ли?
ѓригорий —ерный молчит, глаза вперил в землю, словно обдумывает, что
сказать. Ђ ‚асилий сузил еще больше свои лукавые глаза и разразилсЯ веселым,
заливистым смехом, ЋтсмеЯвшись вдоволь, сказал доверительно, будто даже не
подозреваЯ, что Я мог догадатьсЯ о чем-нибудь:
- Ђ это - наше оружие, €ван €ванович. Љамни нужно заготовить заранее.
Љогда придет времЯ, их голыми руками враз не выколупаешь.
- ’ак, так! - говорю. -‡начит, если в вашем отрЯде, предположим, 500
человек, и каждому надо заготовить по 2-3 камнЯ, то, пожалуй, придетсЯ
изрыть всю мостовую. Ђ охранники такие глупые: будут ходить по вырытым
камнЯм и ни о чем не догадыватьсЯ...
—ерный поднЯл на менЯ глаза:
- ’ак, €ван €ванович, что-то делать надо!
- Ќадо, конечно. —то, если с места работы, например, "организовать"
несколько ломиков и надежно их припрЯтать? Ђ времЯ придет - камней можно
наковырЯть быстро...
‚асилий –уцура с готовностью подхватывает:
- Ѓудет сделано, €ван €ванович, - и тут же косит глазом на командира,
как бы спрашиваЯ, можно ли сказать: - Ђ ломики, между прочим, у нас уже
есть.
€ тогда все мы понимающе улыбаемсЯ.
- Ђ еще прошу вас, товарищи, - наставлЯю Я, где только можно
заготавливайте топоры и лопаты. ќти предметы можно пустить в ход как оружие,
ими же в нужный момент можно перерубить колючую проволоку. Џричем,
разъЯснЯйте людЯм: если рубить проволоку посередине между столбами, то она
спружинит и не порветсЯ, если ударить около столба, то она ломаетсЯ. Ќу, а в
остальном думайте сами, что еще можно добыть и припрЯтать. Ќе хочу
напоминать, какой опасности вы подвергаете себЯ при этих заготовках. Ѓудьте
предельно осторожны и хитры. •итрее врага во всЯком случае!
Ќет, решительно ни —ерный, ни –уцура ничего не понЯли! Ћни и сейчас при
моих словах делают попытку вытЯнутьсЯ по стойке "смирно" и чуть ли не
козырнуть, как старшему начальнику. Ќеужели повторЯть все сначала? ‹учше
удалитьсЯ, тем более что ‹енька Љрохин и †ора Ћстапчук подают мне знаки от
крыльца блока. ќто сигнал кончать беседу. Ќапоследок только предупреждаю:
- Џомните, теперь за вами десЯтки людей. ‡а безопасность каждого
отвечаете вы.
Њысль добыть оружие овладевала группами. Ћб этом думали даже те, кто,
казалось, был в стороне от наших планов или, по крайней мере, близко не
соприкасалсЯ с нами.
Ћднажды ‹енька привел ко мне незнакомого человека. Ѓыл он костлЯв,
невысок, с плутоватым лицом. ‡вали его ѓенкой (а настоЯщее имЯ, как Я узнал
потом - ‚ениамин ™елоков). ѓенка с любопытством разглЯдывал менЯ и мЯл
какой-то сверток в грЯзной трЯпице.
- ‘лыхал Я, -сказал он, - что в лагере есть советский подполковник. “
него редкие волосы, и холодную погоду он мерзнет в тонком митцене. ‚от Я и
сшил длЯ него теплый митцен. Ќосите на здоровье, €ван €ванович, когда будет
холодно, - он развернул трЯпицу и подал мне подарок-полосатую бескозырку с
теплой подкладкой.
Ќе знаЯ, как отнестись к этому, Я вопросительно посмотрел на ‹еньку.
’от утвердительно кивнул головой:
- Ѓерите, €ван €ванович. ќто Я заказал. ’олько ѓенка сам захотел
вручить подарок.
ѓенка поспешил объЯснить;
- џ работаю в портновской мастерской. ЏочинЯю обноски, - ѓенка
усмехнулсЯ: - Ќа обноски кладу заплаты из обносков. - ‚друг ѓенка
посерьезнел: Ќе удивлЯйтесь, €ван €ванович, что Я вам еще скажу. “ нас в
мастерской кучи всЯкого трЯпьЯ, а Я кладовщик над всем этим. ‚ трЯпье можно
спрЯтать все, что нужно. Њесто надежное: эсэсовцы к трЯпью и близко не
подходЯт-боЯтсЯ заразы. …сли нужно будет - учтите. џ уже кое-что там
спрЯтал...
Њоему удивлению не было предела.
- —то же ты там спрЯтал? - спрашиваю.
- Ђ пистолет. ђебЯта пронесли в лагерь. € еще кое-что передали... ‚се
надежно укрыто.
џ ушам своим не верил. Џистолет! ќто уже не камни, вывороченные из
мостовой! Ђ ‹енька сказал с ухмылкой на круглом курносом лице:
- Ђ чего вы удивлЯетесь, €ван €ванович, у многих ребЯт припрЯтаны
пистолеты.
- € у тебЯ есть? - говорю.
- € у менЯ, конечно. „а и длЯ вас найдетсЯ.
‚от это открытие! ’ут Я не мог удержатьсЯ:
- Џокажи!
‚ыбрав времЯ, когда на блоке никого не было, ‹енька позвал менЯ в
спальное отделение и выложил на нары в темном уголке два пистолета системы
"Џарабеллум".
- ‚от. Ћдин пистолет длЯ вас, другой будет моим. •ранить буду Я. Љогда
потребуетсЯ - спросите, через минуту доставлю.
Ћт волнениЯ Я не мог говорить. ‡ажал в руке холодную рукоЯтку пистолета
и пыталсЯ унЯть противную дрожь. ‚ эту минуту Я забыл о всЯкой
предосторожности, вечное опасение, что охранники могут накрыть, услышать,
увидеть, молчало во мне. џ стоЯл в полосатых штанах арестанта, в грубых
деревЯнных колодках и вдруг увидел себЯ молодым, полным сил и легкости в тот
момент, когда из рук командира полка принимал награду-револьвер с
посеребренными частЯми и грамоту, подписанную командующим войсками Ћсобой
Љраснознаменной „альневосточной армии ‚асилием Љонстантиновичем Ѓлюхером. Ќа
рукоЯтке револьвера были выгравированы слова: "„облестному бойцу ђЉЉЂ €. €.
‘мирнову от ђ‚‘ ‘‘‘ђ". џ только что вернулсЯ тогда в ‘ретенск после событий
на Љ‚†„. ’ам с дивизионом бронепоездов прорывалсЯ с боЯми, овладевал
железнодорожными станциЯми, действовал на сотни километров впереди частей
Љрасной Ђрмии - от самого командующего получил приказ прорыватьсЯ на •айлар.
€ вот оценка моих действий - этот револьвер и грамота. ‘ револьвером Я не
расставалсЯ и все последующие годы. € только незадолго до плена, после одной
из рукопашных схваток обнаружил, что револьвера со мной нет. ‚ этот бой Я
шел с винтовкой, а револьвер засунул за ремень, чтоб он в любое времЯ был
наготове. ‚ горЯчке штыковой атаки Я не заметил, как он выпал, а шнур
оказалсЯ перебитым, видимо, пулей. ќто была горькаЯ длЯ менЯ потерЯ... Ђ
грамота? ѓрамоту Я оставил дома, и если ‚ере удалось спасти что-нибудь из
документов, она, конечно, спасла и грамоту.
’еперь Я держу пистолет, и моЯ рука перестает дрожать, она тверда
по-прежнему и знает, куда и как направить выстрел. ‚раг у менЯ тот же самый.
…го имЯ фашист. € за это времЯ Я лучше узнал и понЯл его и научилсЯ больше
презирать и ненавидеть. Ћх, как Я хорошо знаю теперь, что такое фашизм! Ќет,
моЯ рука не дрогнет, когда придет времЯ разрЯдить пистолет в эсэсовских
молодчиков, которые теперь так свободно, по-хозЯйски расхаживают по лагерю!
- ‘пасибо, ‹енЯ. ’ы тоже солдат и понимаешь, что значит длЯ менЯ
оружие. ’олько хранить его надо так, чтоб никто не знал. …сли что случитсЯ -
капут всему блоку!
‹енька подмигнул:
- Ћб этом не беспокойтесь, €ван €ванович. Ќе только эсэсовцы, но и бог,
и черт не обнаружит, если спрЯчет ‹енька Љрохин...

Ћх, этот ‹енька! •ват парень!
…го тайник был придуман действительно хитроумно: он снимал верхнюю
доску подоконника и укладывал пистолеты в паклю, а доску снова прибивал.
Џоди догадайсЯ!
Џодозреваю, что таких тайников по лагерю немало. „а разве можно
дознатьсЯ о всех?! Џридет времЯ - и каждый такой пистолет выстрелит. € не
один раз! ’еперь Я в этом уверен.
Ќо откуда беретсЯ в лагере оружие?
Ћ, только об этом можно написать целую книгу, и то всего не
расскажешь!!!
Ћружие в лагере стало поЯвлЯтьсЯ задолго до нас. …ще в 1939 году
немецкие подпольщики делали первые попытки обзавестись хотЯ бы пистолетами.
Џосле разгрома фашистов под Њосквой немецкое подполье решило - настал момент
всерьез занЯтьсЯ оружием.
Ђвстриец ”ранц ‚ер, работавший в оружейной кладовой комендатуры, сумел
сделать так, что из кладовой исчезли два пистолета. Џистолеты пронесли в
лагерь и замуровали в ходе отоплениЯ котельной.
Џотом запас пополнилсЯ еще одним пистолетом. ќто было личное оружие
начальника лагерного гестапо ‹еклера. Ћднажды после ночной пирушки ‹еклер
забыл пистолет в гардеробной. ќтого было достаточно, чтобы
уборщик-заключенный, пришедший раньше всех, "прибрал" портупею с револьвером
так, что никто уж найти не сумел. —ерез несколько дней этот пистолет тоже
был переправлен в лагерь...
Ћт случайных удач немецкие коммунисты перешли к хорошо продуманным
операциЯм. Ѓухенвальд был рабочим лагерем. ‘ 1942 года его заключенные
использовались на военных заводах. Њастерские одного из заводов „Ђ“ стоЯли
прЯмо на территории лагерЯ. Ћдиннадцать корпусов "ѓустлов-верке"
расположились невдалеке Ћт центральных ворот, на южном склоне горы
ќттерсберг. Ћружием с этих заводов и пополнЯлись подпольные (в прЯмом и
переносном смысле "подпольные") арсеналы Ѓухенвальда.
‚ цехе карабинов на "ѓустлов-верке", тоже стоЯщем на территории лагерЯ,
работал капо немецкий коммунист ѓанс Љемпнер. Ћн получил задание подпольного
–ентра - добывать длЯ лагерЯ карабины. ќто было очень трудно: эсэсовцы и
представители вермахта глаз не спускали с заключенных-рабочих, каждый
карабин имел свой порЯдковый номер. € все-таки через некоторое времЯ ѓанс
Љемпнер доложил –ентру, что 24 карабина у него уже есть. €х тщательно
упаковали и зарыли под полом одного из больничных бараков.
‚торую партию из 24 карабинов замуровали в стене маленького крематориЯ,
где сжигали трупы животных экспериментального блока. ‚скоре в этот тайник
положили еще 12 карабинов.
„аже когда цех карабинов был вынесен за ворота лагерЯ, немецкие
коммунисты ухитрились пополнить свой арсенал. “ ѓанса Љемпнера было
припасено еще более 30 карабинов. Ћн упаковал их в Ящик длиной 3-4 метра и,
когда с завода в лагерь отправлЯли грузовик, попросил шофера-эсэсовца
подбросить и Ящик, Якобы с трансмиссией. офер согласилсЯ. ‚ лагере наготове
стоЯло четверо подпольщиков, они сгрузили Ящик и тут же на тележке увезли
его в надежное место. ’аким же путем немцам удалось "организовать" и патроны
к карабинам...
“же к середине 1944 года, когда мы только приступили к добыванию
оружиЯ, у немецких антифашистов были солидные запасы, если считать еще и 16
ручных гранат, которые попали в лагерь с эсэсовского оружейного склада,
несколько десЯтков гранат самодельных, много бутылок с горючей жидкостью и
большое количество всЯкого холодного оружиЯ, сделанного в цехах „Ђ“.
€ частью запасов они поделились с нами...
Њне было известно, что ‚альтер Ѓартель, человек, почитаемый всем
лагерем, руководитель €нтернационального комитета, сказал Ќиколаю ‘имакову:
- “ нас есть оружие, но мало людей военных. “ вас много надежных
бойцов, но нет оружиЯ. —асть своего оружиЯ мы передадим вам. Ћстальное
добудете сами.
24 карабина, боеприпасы к ним, несколько гранат и пистолетов были
перенесены ночью в 7-й барак и скрыты в тайнике под полом.
Ќам предстоЯло теперь регулЯрно пополнЯть арсенал... конечно, за счет
эсэсовцев.
Њногие наши ребЯта были в командах, которые работали на „Ђ“ и
"ѓустлов-верке". Џо заданию подпольной организации и по велению собственной
совести они всЯческими способами срывали военное производство. Џортили
детали, искривлЯли незаметно стволы винтовок, выводили из строЯ ценное
оборудование, приборы, станки. Љонечно, надзиратели и мастера были тоже не
круглыми идиотами и кое-что понимали в технике. Џриходилось пускать в ход не
только свои знаниЯ, но и хитрость, ловкость, смелость.
Ќа „Ђ“, например, наши заключенные додумались, что медицинские шприцы,
кроме своего назначениЯ, могут пропускать серную кислоту внутрь
чувствительных приборов и механизмов. ‘наружи все выглЯдело вполне
исправным, а через некоторое времЯ оборудование приходило в полную
негодность.
Ќа "ѓустлов-верке" действовал наш "специалист" ‹енЯ Ћрлов (а
по-настоЯщему ‹еонид €осем). Ћн оказалсЯ виртуозом по производству брака и
добыче оружиЯ.
‹енЯ €осем попал в плен под ‘моленском. Џобывал в лагере
Ћструв-Њазовецки. ђаботал батраком у немецкого барона. ‘реди своих товарищей
- таких же рабов, как и он сам - вел "вольные" речи против фашистов. Ѓыл
предан одним отступником и попал в руки гестаповцев, а от них - в
Ѓухенвальд. ‡десь едва не погиб в штайнбрухе, но был вызволен оттуда,
подкормлен и отправлен на "ѓустлов-верке".
€меЯ техническое образование, ‹енЯ сумел втеретьсЯ в доверие мастеров,
стал даже бригадиром пистолетного цеха. € тут развернулсЯ вовсю!.. ‚
соседнем цехе изготовлЯлись десЯтизарЯдные винтовки-полуавтоматы. Љто не
знал, что оружие шло на ‚осточный фронт, значит, против своих?! Љак сделать,
чтобы эти винтовки не стрелЯли?
‘ таким вопросом ‹еонид обратилсЯ к одному парню, москвичу Ђнатолию
‘кобцеву.
’от придумал: добавлЯть в смазочное масло солЯную кислоту. Ќа
испытаниЯх винтовки стрелЯли, а потом выходили из строЯ. 25 тысЯч
забракованных полуавтоматов фирма получила обратно. ”ашистские мастера
неистовствовали в цехе, но так и не дознались, почему не стрелЯло оружие...
‚ одной из мастерских "ѓустлов-верке" с огромными предосторожностЯми
установили уникальный расточный станок. Ќужно было вывести его из строЯ.
‹еонид поручил это ‚асилию „убровину. Ќемцы допустили его работать к станку,
потому что мастер Ђдольф ”ренцель рекомендовал его как
высококвалифицированного токарЯ. ‘ тех пор ‚асилий „убровин не проходил мимо
осколков стекла, чтобы не подобрать их. ќто стекло он перетирал в порошок и
добавлЯл его в смазку. ЊесЯца через два станок потерЯл точность, и заказы
перестали поступать.
‚о всех цехах „Ђ“ и "ѓустлов-верке" заключенные саботировали и вредили
производству. ђусские, немцы, французы, чехи, полЯки - все, ежеминутно
рискуЯ головой, придумывали способы, чтобы где-нибудь что-нибудь сорвать или
испортить. ђетивые служаки и убежденные нацисты, как ищейки, принюхивались
ко всему в цехах, в мастерских, но ни на что серьезное и подозрительное не
могли напасть.
Ђ значительнаЯ часть суточного производства винтовок, пистолетов и
другого вооружениЯ по-прежнему шла в брак...
Љ тому же часть оружиЯ теперь регулЯрно переправлЯлась в лагерь.
‹еонид €осем имел право подбирать рабочих на разные операции. Љонечно,
он подбирал только надежных, проверенных ребЯт. Љое-какие детали, Якобы
бракованные, испорченные, удавалось утаивать от мастера. €х прЯтали в
заранее приготовленных местах, а потом проносили в лагерь.
Љонечно, по законам конспирации даже Я, руководитель боевых групп, не
всегда знал, кто и когда идет в лагерь с оружием, кому что удалось
"организовать". ‚се детали и подробности стали нам известны потом.
Ќо вот так бывало...
Ќаступает вечер. Љонец рабочего днЯ. џ стою недалеко от кантины,
лагерной лавчонки, и смотрю на ворота. ‘лышитсЯ дробный перестук деревЯнных
колодок, громкаЯ команда, и первые рЯды заключенных вливаютсЯ на аппельплац.
Ќа сей раз Я знаю, что колонна идет с "ѓустлов-верке" с "начинкой". ‹енЯ
Ћрлов предупредил нас. ‚ условном месте приготовились наши, чтобы принЯть
то, что принесут. џ смотрю на лица заключенных - они серые от усталости,
равнодушные, вЯлые, похожие одно на другое. •оть бы один энергичный взглЯд!
’олько перестук колодок да быстрый взмах сотен рук, когда громкоговоритель
бросает команду: "Mitzen ab!" ѓлЯдЯ на них, эсэсовцы, наверное, думают: "Ћ
чем могут мечтать эти существа? Љак бы добратьсЯ до куска хлеба и миски
вонючей баланды! Љак бы скорее кинутьсЯ на нары, вытЯнуть уставшие кости!"
Ќо у доходЯг, оказываетсЯ, совсем другое на уме! "‘егоднЯ немецкие
подпольщики предупредили - обыска не предвидитсЯ. ’акто оно так... Ќо всЯкое
может случитьсЯ. ’олько бы пронесло!"
"’олько бы пронесло!" - думает перваЯ пЯтерка, идущаЯ цепочкой впереди
колонны. ‚ случае опасности они подадут сигнал в задние рЯды. Ђ там идет
пЯтерка, и у каждого в потайных карманах, в полых подметках колодок части
длЯ пистолетов и гранат. …сли по цепи пронесетсЯ сигнал опасности, они еще
успеют выбросить свой груз.
"’олько бы пронесло!" - думает каждый из них.
"’олько бы пронесло!" - думаю Я.
’олько бы пронесло!
Ќо, кажетсЯ, сегоднЯ все в порЯдке. ђЯд за рЯдом заключенные входЯт в
лагерь и растекаютсЯ по широкой площади...
Ђ перед самым сигналом отбоЯ мне докладывают, какими деталЯми и в каком
количестве пополнилсЯ наш арсенал.
Љрупные части оружиЯ доставлЯлись через ворота на тележках, на которых
возЯт трупы в крематорий. Ќе будут же эсэсовские охранники ворошить трупы,
чтобы посмотреть, нет ли чего на дне тележки! Ќа это мы и рассчитывали. €
они действительно не ворошили трупы. Ђ кроме того, в лагерь переправлЯлись
обратно пустые бачки, в которых на завод возили баланду длЯ заключенных.
ђазве нельзЯ было приспособить двойное дно? Њожно!" € делалось это очень
искусно. ‘колько эсэсовские солдаты ни заглЯдывали в бачки, ни разу у них не
пало подозрение, что тут что-то неладно. ’олько у возницы в эти минуты
сердце готово было выпрыгнуть от страха. Ќо этого, к счастью, тоже никто не
замечал...
€з деталей и деталюшек оружие собиралось по ночам где-нибудь в
умывальной или вещевом складе лазарета. Ђ потом переправлЯлось на тайные
склады.
’айные склады! Њного у нас забот было с этими тайниками. Ћдин раз мы с
ужасом обнаружили, что в склад под полом 7-го блока натекла весеннЯЯ вода.
‘колько трудов и риска было вложено в этот склад! € все, казалось, пропало!
Њожет, не все? Џришлось по ночам выделЯть людей, чтобы вытаскивать карабины,
по штучке сушить их, смазывать и замуровывать снова в более надежное место.
„ругой раз, уже позднее, после крупной бомбежки, пожар подбиралсЯ к нашему
тайнику. Ђ там хранились совсем готовые к делу гранаты. ‚от был бы гром,
если бы огонь охватил склад! Ќо ветер словно понЯл нашу отчаЯнную тревогу и
увел огонь в другую сторону.
Ѓыл случай, когда эсэсовцы устроили обыск именно в том блоке, где под
полом прЯталось оружие. Ћни во многих местах поднимали доски пола, они
ходили по тем половицам, которые прикрывали тайник, но до винтовок не
добрались!
Љ концу лета 1944 года в лагере было уже изрЯдное количество оружиЯ у
немцев, русских, чехов, полЯков, французов. ќсэсовцы подозревали, что оружиЯ
не может не быть в лагере, если рЯдом стоЯт военные заводы, но ни разу им не
удалось подтвердить свои подозрениЯ. „ва раза всех заключенных, идущих в
лагерь через ворота, раздевали догола, но всЯкий раз немецкие подпольщики
узнавали о намерениЯх комендатуры и предупреждали заключенных. ‡а все времЯ
один только парень попалсЯ с пистолетной пружиной, но отделалсЯ 25 палками:
такие пружины были на многих форточках в бараках, эсэсовцы об этом знали и
не придавали большого значениЯ этой "невинной" краже.
Ђ наше оружейное "предприЯтие" все расширЯлось. Ћт сборки мы переходили
к самостоЯтельному изготовлению гранат и бутылок с зажигательной смесью,
ковали кинжалы, ножи, крючьЯ...
Џочти одновременно с немецкими подпольщиками, но те и другие
самостоЯтельно, мы искали способ изготовлениЯ самодельных гранат. Њастер
нашелсЯ - лейтенант-артиллерист Џавел ‹ысенко. Ћн пристроен на работу в
парфюмерную мастерскую варить зубную пасту, ваксу, мыло. Џопутно думает над
тем, как приготовить взрывчатку. Љое-кто знает о его опытах. ѓустав ‚егерер,
австрийский коммунист, помогает советами. ‘пособ доступен, кажетсЯ, один -
обработать вату кислотами. Ќаш оружейник Ѓорис ‘ироткин разрабатывает схему
корпуса гранаты.
’еоретически все должно произойти удачно. Џавел один осталсЯ в подвале
кантины, чтобы взорвать гранату. Ќо первое испытание окончилось плачевно:
граната лопнула в руках у Џавла и ранила его. Ћн попал в руки польского
доктора ‚ацлава. ‚ацлав был военным хирургом и, конечно, сразу понЯл
характер ранениЯ. ‚се было поставлено на карту: выдаст ‚ацлав или не выдаст.
‚ацлав не выдал, а наоборот, заботливо лечил пострадавшего, пока не поставил
его на ноги.
Џока Џавел лежал в лазарете, его помощник Ѓорис ‘ироткин вместе с
"радистом" Ђлексеем ‹ысенко и ‚Ячеславом †елезнЯком приготовили другой
образец - из куска трубы с приваренным дном. €спытывал гранату и на этот раз
Џавел ‹ысенко, и в том же самом подвале. ‘нова неудача-граната лопнула, но
не дала осколков.
’олько третье испытание принесло успех: корпус разорвалсЯ на множество
осколков. ’еперь можно открывать серийное производство!
‘ завода "ѓустлов-верке" потащили бикфордов шнур, капсюли от патронов,
ударники от винтовок - все длЯ гранат. Ќесколько ребЯт собирают гранаты,
Џавел ‹ысенко зарЯжает их, красит. € они штука за штукой, десЯток за
десЯтком поступают на хранение. Ќадежные, сильные, убойные!
‚ это же времЯ в большом ревире группа химиков - полковник Ќиколай
’ихонович Џотапов, Ќиколай ‘ахаров и мой друг Ђлександр Љарнаухов -
составлЯет горючие смеси длЯ бутылок и испытывает их в каменной уборной
малого лагерЯ.
Ћб Ђлександре ‹еонтьевиче Љарнаухове не могу не сказать особо, к этому
человеку у менЯ на всю жизнь осталось глубокое уважение.
‚стретились мы с ним в Ѓухенвальде. ‘лышу Я как-то на блоке:
- ѓоворЯт, здесь живет мой друг €ван €ванович.
- ’ебе какого €вана €вановича? …сли подполковника ‘мирнова, то здесь
он, у нас.
- ‚от-вот. Џокажите мне его, братцы.
Љо мне подходит скелет, обтЯнутый кожей, но узнать можно:
- ’ебЯ ли вижу, Ђлександр ‹еонтьевич?
Ђ он как обнимет менЯ за шею костлЯвыми руками, да как закричит:
- Ќеужели ты жив, €ван €ванович!
‘тоим, держим друг друга, трЯсем в объЯтиЯх, а слезы сами текут. €
удержать их нет возможности. Ќа что уж мои товарищи по блоку - люди, всего
повидавшие, смутились, отошли... ‚ тот вечер мы поговорили немного.
Ђлександр ‹еонтьевич ушел на свой 25-й блок. Ђ Я все думал о нем, все
сравнивал наши судьбы и тогда еще раз почувствовал скромное величие этого
человека. џ дал себе слово - всем, чем только можно, помочь ему.
Њы познакомились с ним в госпитале какого-то лагерЯ военнопленных. Ћн
едва раздышалсЯ тогда. Ќо чуть-чуть окрепнув, стал проЯвлЯть живейший
интерес ко всему, что происходило вокруг. ‚ремЯ было, пожалуй, самое тЯжелое
- зима 1941 года. ‘ведениЯ о положении на фронте до нас доходили самые
неутешительные и противоречивые, но Љарнаухов - больной, беспомощный,
оскорбленный всей этой кошмарной обстановкой - не позволил себе ни разу
усомнитьсЯ в нашей победе и категорически отвергал все предложениЯ служить
немцам. € тогда еще, глЯдЯ на него, Я думал: откуда берутсЯ у него душевные
силы? Ќу, Я военный, с юности приучал себЯ ко всЯким тЯготам солдатской
жизни, к лишениЯм, физическим трудностЯм. ‡нал, что война - тЯжелаЯ штука,
можно всего хлебнуть, и в плену страдал больше морально, чем физически. Ђ
Љарнаухов - человек сугубо гражданский, интеллигентный, придавленный
физическими страданиЯми, холодом, грЯзью, обнаженной грубостью этой борьбы
за кусок хлеба и котелок баланды. ‡а себЯ он не умел боротьсЯ. “ него можно
было отнЯть его пайку хлеба, он не мог пустить в ход кулаки, защищаЯ себЯ.
Ќо зато никто не сумел бы поколебать его убеждениЯ, его достоинство
советского человека.
Љаждый вечер молчаливый санитар приносил нам целый котелок брюквенного
супа. Љто проЯвлЯл такую заботу о нас, мы так никогда и не узнали.
‘прашивали об этом санитара, врачей - все качали головами: не знаем, мол.
Њы хлебали баланду с великим благоговением и осторожностью (чтоб не
пролить ни капли). —ерпнув несколько ложек темноватой жижи, Ђлександр
‹еонтьевич стучал по краю котелка. ќто значило: таскай гущу. € всЯкий раз,
посмеЯвшись, мы торжественно приступали к этой "операции".
Ћднажды, заканчиваЯ трапезу, Љарнаухов сказал:
- ’ебе известно, €ван €ванович, что Я инженер-химик? ’ак вот: после
войны буду много работать и копить деньги, а на эти деньги скуплю все семена
брюквы и сожгу их, чтоб не было на свете этого проклЯтого овоща.
ќх-ма, мы еще способны были воспринимать юмор! џ ответил тогда:
- Ћднако ты заЯвил об этом тогда, когда котелок почти опустел, а не
тогда, когда подсаживалсЯ к нему.
•ороший человек Љарнаухов и пойдет на любое дело, если прикажет
подпольнаЯ организациЯ. Ћн не член партии, но здесь, в немецких лагерЯх, не
партийный билет, а голос совести определЯл поведение человека.
Ћб этом Я и сказал на одном из заседаний политического –ентра.
‘ помощью ќрнста Ѓуссе, старосты лазарета, к которому мы часто
обращались за содействием, Љарнаухов как химик был определен в лабораторию.
џ познакомил его с ѓенрихом ‡удерландом, с русскими врачами Ђлексеем ѓуриным
и ‹еонидом ‘условым. Ђлександр ‹еонтьевич прижилсЯ в лазарете, да и не
только прижилсЯ, а стал активным членом подпольЯ среди медиков. Ђ главное -
действовал в группе, изготовлЯющей бутылки с горючей жидкостью. Ѓутылки,
пробирки длЯ запалов, горючее длЯ смесей - все поставлЯл лазарет, и лаборант
Љарнаухов изощрЯлсЯ в "организации" материалов более, чем кто-либо другой.
...Ќастало времЯ, когда у нас было уже достаточно собранного оружиЯ и
боеприпасов к нему. Ќо где уверенность, что пистолеты, винтовки будут
стрелЯть? ђешено провести испытание. ‡а дело взЯлись ‘тепан Ѓакланов,
Ќиколай Љюнг и Ќиколай ‘имаков.
ѓде провести испытание? Џо лагерю снуют десЯтки тысЯч заключенных.
Љаждый метр территории просматриваетсЯ с вышек. Џожалуй, относительно
спокойное место-огород, расположенный вдали от бараков. ‡десь и людей
работает немного, и эсэсовцы редко и неохотно заглЯдывают - рЯдом отстойники
нечистот.
„оговорились с капо, чешским коммунистом џном ѓешем. € однажды днем
положили два пистолета и патроны в ведро, прикрыли мусором и тронулись на
огород. џн ѓеш ждал их в условленном месте, привел к канализационному
колодцу и отошел. Ћстальное они проделали сами. —асовые на вышках не
обратили вниманиЯ на их возню: мало ли что начальство заставлЯет делать
заключенных...
‚ колодец спустилсЯ ‘тепан Ѓакланов, двое ждали его наверху. Џотом
‘тепан рассказывал:
- ‚ кромешной тьме зарЯдил пистолеты, нажал на спуск... выстрелил.
—увствую наощупь, пистолет перезарЯдилсЯ, значит, все в порЯдке. ‘трелЯю из
второго. ‚ голове чугунный гул. ‘лышу, в крышку стучат. —то такое? Ќеужели
попались? Џережидаю минуту-другую. Љрышка приоткрываетсЯ, шепот: "‚ылезай,
хватит".
Ћказалось, на земле все-таки был слышен неЯсный подземный гул. Ђ это
уже опасно!
Ќо и без дальнейших выстрелов совершенно очевидно, что пистолеты
действуют безотказно. Ќу, а руки, которые возьмут эти пистолеты, навернЯка
не дрогнут!
’ак уже к концу лета 1944 года в распорЯжении - только русского
командованиЯ было несколько десЯтков винтовок и карабинов, около сотни
пистолетов, много ножей, кинжалов, ножниц и кусачек длЯ проволоки, ломов,
лопат, топоров, более сотни гранат и бутылок с горючей смесью. Љонечно,
против эсэсовской дивизии "ЊертваЯ голова" этого маловато, но кое-что уже
сделать можно, особенно если к этому прибавить отчаЯнную ненависть к врагу.
Љроме того, мы не завтра собирались пустить в ход оружие, а тайный арсенал
пополнЯлсЯ беспрерывно...

ѓлава 11. Њужество

Ћбычно так и бывает: пока не настали чрезвычайные обстоЯтельства,
человек не знает про себЯ - храбрый он или не очень храбрый, способен он к
большому мужеству или не способен. € лишь когда жизнь потребует от него
выложить все достоинства и недостатки, становитсЯ Ясно, чего в нем больше -
храбрости или страха, мужества или слабости.
џ часто думаю об этом в Ѓухенвальде. ‡десь сама обстановка заставлЯет
человека раскрытьсЯ, подчас неожиданно длЯ него самого и особенно длЯ
окружающих. ‘мотришь - человек тихий, скромный, незаметный. €ной раз думаешь
о таком: этот не герой, нет в нем изюминки... Ђ поговоришь с ним,
присмотришьсЯ внимательнее, дашь дело и убедишьсЯ: напрасно так думал о нем,
он еще покажет себЯ - дай времЯ...
Њне приходит на памЯть один случай. ќто было в самые первые дни на
фронте. џ только что прибыл в дивизию и со старшим сержантом-проводником
обходил артиллерийские позиции. „ень уже началсЯ. € это начало было отмечено
не только светом раннего летнего солнца, но и нарастающим гулом стрельбы. Њы
отходили. ‘обственно, часть уже отошла, и теперь отрЯд прикрытиЯ снималсЯ со
своих позиций. ’олько неподалеку одна артиллерийскаЯ батареЯ все еще вела
беглый огонь. џ отправилсЯ туда.
ЋгневаЯ позициЯ в пыли и грохоте. ’ут же трупы убитых - осколки
вражеских снарЯдов достают и здесь. Ќо команды четкие, орудийные расчеты
работают быстро и слаженно. Џомощник командира батарей докладывает мне, что
убитых много, а пополнениЯ нет. ќто Я сам вижу. ‚ижу и то, что много лошадей
побито, и в артиллерийских упрЯжках стоЯт верховые лошади.
- Љак будет отходить батареЯ?.. - раздумывал Я, и вдруг как-то случайно
мне пришло на ум: батареей командует старший лейтенант Љарюкалов. “же не тот
ли Љарюкалов, с которым Я встретилсЯ впервые пЯть лет назад?
...‚ наш полк прибыло пополнение из артиллерийского училища. џ тогда
временно командовал полком и принимал молодых командиров. ‚се это были парни
сильные, рослые, красивые. Ђ вот последний все впечатление испортил: роста
среднего, лицо какое-то птичье, веснушчатый, рыжий, нескладный. „ержалсЯ
как-то тЯжело на кривых колесообразных ногах. Ќа вопросы отвечал односложно
и словно бы нехотЯ. Џо фамилии назвалсЯ Љарюкаловым. "Ќу, думаю, по человеку
и фамилиЯ - Љарюкалов, ‡акорюков... ‚ общем, что-то удивительно неуклюжее.
ЏридетсЯ обратить на него особое внимание".
Ќо Љарюкалов службу нес исправно, дело свое знал, с подчиненными был в
меру строг, но справедлив. € все-таки его не любили...
ЊенЯ вскоре перевели в другую часть, и больше Я его не видел. Ќеужели
это он командует батареей?
Ќаблюдательный пункт комбата располагалсЯ на чердаке полуразрушенного
дома. „ом стоЯл на краю какой-то деревни, котораЯ догорала на наших глазах.
Џожар был необычайный: без сутолоки, криков и плача. ’олько багровые сполохи
огнЯ плЯсали на развороченной, перемешанной снарЯдами земле.
„омишко, где засели комбат и телефонист, тоже был с провалившейсЯ
крышей и потолком. Ќа полу среди обломков виднелись трупы. Љто-то, видимо,
попыталсЯ собрать их в одно место или отыскать среди них раненых, но
убедилсЯ в полной бесполезности этой работы.
‘мерть тут потрудилась изрЯдно...
Ќа покосившейсЯ потолочной балке примостилсЯ старший лейтенант и отсюда
управлЯл батареей.
џ тоже взобралсЯ наверх и оглЯделсЯ, чтобы сориентироватьсЯ в
обстановке. Ћтсюда было видно, что отрЯд прикрытиЯ, оторвавшись от
противника, втЯгиваетсЯ в лес, где на опушке маскировалась батареЯ. “мело
перемещаЯ артиллерийский огонь, комбат задерживал немцев, прижимал их к
земле. ђЯдом с командиром сидел телефонист и, боЯсь перепутать команды,
смотрел ему в рот. Ђ там, вокруг нас, захлебываЯсь, строчили пулеметы - враг
наседал.
Ѓыло Ясно, что батарею необходимо отводить и как можно скорее. џ послал
своего проводника передать комбату мой приказ. ‘тарший сержант подполз по
балке к нему и что-то закричал в ухо. ’от немного повернулсЯ ко мне, скосил
красные то ли от бессонных ночей, то ли от напрЯжениЯ глаза. ‚ выражении его
лица Я уловил удивление и что-то еще очень знакомое.
„а, конечно, это был Љарюкалов!
џ махнул ему рукой, и мы оба спрыгнули вниз.
- —то прикажете, товарищ начальник артиллерии?
- Ќемедленно отводите батарею. Џлан отвода есть?
- ‚торой взвод выйдет на открытую позицию и прикроет отход. Ћстальные
будут сниматьсЯ.
- Ђ как убитые? —то с ними сделаете?
- ЏридетсЯ оставить на месте. „аже телефонные двуколки отдал под
раненых.
- џсно. Ќемедленно снимайте батарею.
- ’оварищ подполковник, разрешите дать еще несколько очередей - за них
отомстим, - он показал на убитых.
- „умайте о живых. € действуйте быстро.
Ќо Љарюкалов еще медлил. ‘нЯл каску и сказал только губами, почти без
звука:
- Џрощайте! Џростите, что последний долг перед вами не выполнил...
…ще некоторое времЯ Я оставалсЯ на батарее, проследил, как последнЯЯ
повозка пристроилась к отходЯщему отрЯду, и подошел к Љарюкалову проститьсЯ.
- Ђ ведь Я, €ван €ванович, вас сразу узнал, сказал он мне. - Ќу, да
война только началась, еще встретимсЯ, поди.
’еплота обращениЯ как-то очень тронула менЯ, и Я понЯл тогда особенно
ощутимо, сколько настоЯщего мужества таитсЯ за этой простотой.
Ќаблюдательный пункт стоЯл под сильным обстрелом. Ќо сменить его значит
минут на тридцать лишить огневой защиты отходЯщую пехоту, открыть ее врагу.
‘тарший лейтенант Љарюкалов оставалсЯ под огнем. ‚се такой же рыжий,
конопатый, неуклюжий - этот человек словно повернулсЯ теперь передо мной
другой стороной. џ почувствовал, что его твердость и бесстрашие поднимали
артиллеристов. ‚от почему на батарее до последней минуты царил закон: "Ћдин
за всех и все за одного". ќто он сумел создать такую обстановку в тЯжелейшие
дни отходов, окружений и страшного невезениЯ. …му словно только и нужно было
все это напрЯжение, тЯгость, чтобы проЯвить себЯ полно и Ярко... џ думаю,
что окажись он где-нибудь в Ѓухенвальде и другом подобном месте, он бы вел
себЯ мужественно и достойно.
Ђ мужество здесь необходимо каждому человеку и каждый день... €
раскрываетсЯ оно часто там, где его совсем не ожидаешь.
Љогда Я прибыл в лагерь, свЯщенника нейдера уже не было в живых, но о
мужестве его знал весь Ѓухенвальд. ‚ерующие видели в нем пророка и мученика,
а коммунисты уважали силу его „уха и неистребимую ненависть к фашизму.
Ђ был он евангелический свЯщенник, и по сану ему полагалось быть
смиренным и кротким. Ќо нейдер публично отказалсЯ снЯть шапку, когда на
плацу "чествовали" ѓитлера. …го бросили в карцер в руки зловещего Њартина
‡оммера и протомили там больше года. Ќо нейдер не смирилсЯ. Џо воскресеньЯм
и в дни больших праздников, когда весь лагерь стоЯл на аипельплаце,
торжественную тишину переклички нарушали громкие проклЯтиЯ, рвущиесЯ из-за
решетки карцера: нейдер проклинал коменданта и его приспешников, обвинЯл их
в массовых убийствах, выкрикивал имена жертв, погибших в последние дни. Ќа
него набрасывались охранники, пинали, швырЯли в другой угол камеры, били до
полусмерти, а через несколько дней он снова кричал свои проклЯтьЯ. € только
смерть заставила нейдера замолчать. ѓоворили, что его тело было изуродовано
истЯзаниЯми. Љогда его мертвым выносили из карцера, весь лагерь молчал в
глубокой скорби...
‘лушаЯ рассказы об этом человеке, Я, безбожник, коммунист, проникалсЯ
почтительным уважением к его имени. € теперь, вспоминаЯ лагерную жизнь, Я
подписываюсь под словами ‚альтера ЃартелЯ:
"‚ борьбе против организованного истреблениЯ людей, против шпиков,
против эпидемий, порождаемых голодом,, вопрос решал не прежний партбилет, а
стойкость, мужество и подлиннаЯ солидарность. ’олько тот, кто под дулами
пулеметов, глЯдевших со сторожевых вышек, за проволокой, через которую
пропущен электрический ток, во власти озверевших бандитов, готовых в любую
минуту пристрелить заключенного за малейшую "провинность", забить до смерти,
затоптать сапогами, повесить, загнать под пули охранников, - только тот, кто
в этих условиЯх находила себе мужество длЯ того, чтобы дать отпор, чтобы
защитить своих товарищей, пользовалсЯ в лагере доверием и авторитетом".
Љогда человеку становилось невыносимо, он мог совершить отчаЯнный
поступок. ‘лабые кидались на проволоку с высоким напрЯжением и сгорали или
бросались под пули охранников. ‘ильные и при этом думали, как бы подороже
продать свою жизнь и хоть чем-нибудь нанести урон фашистам.
’акой была смерть ћриЯ ‹омакина, котораЯ взволновала весь лагерь и
заставила долго говорить о себе.
ЏодпольнаЯ организациЯ в принципе была против побегов. Ћбычно они
кончались неудачами, а весь лагерь нес тЯжелое наказание, и многие могли
поплатитьсЯ жизнью. Ќо были случаи, когда в филиалах лагерЯ готовились
побеги. ’ак, летом 1944 года бежала шестерка молодых ребЯт, комсомольцев, во
главе с ћрием ‹омакиным. ‚сех поймали и вернули в Ѓухенвальд, на 44-й блок.
‡десь они ожидали решениЯ своей участи. ‚се знали, что за побег одно
наказаниесмерть и крематорий. Џодпольщики пытались спасти их, но не успели.
Љак умели, товарищи помогали беглецам пережить страшные дни перед казнью.
Ќастал день, когда всех шестерых вызвали к воротам.
ћрий ‹омакин первым вышел из барака. ‡наЯ, что в окна бараков на него
смотрЯт сотни заключенных, старалсЯ идти твердо, с поднЯтой головой. ‚переди
широкий плац... Џоследние шаги... ‚от окно э 3, куда вызывают смертников...
ѓруппа эсэсовцев спокойно смотрит на подходЯщего полосатика. Њолниеносный
взмах руки - и офицер тЯжело рухнул. на землю с перерезанным горлом. ‚торой
взмах-и еще один офицер повалилсЯ к ногам ћриЯ ‹омакина: в груди его по
самую рукоЯтку торчал нож. Ћстальные эсэсовцы в страхе шарахнулись в
стороны, а потом, опомнившись, с почтительного расстоЯниЯ открыли огонь из
автоматов по одиноко стоЯщему человеку...
‚ тот же день расстрелЯли и товарищей ћриЯ.
- ‘мерть, достойнаЯ героЯ! - говорили в Ѓухенвальде.
- Ќо надо прилагать все усилиЯ, чтобы и таких смертей было как можно
меньше, - решил подпольный комитет. - ‘олидарность и помощь друг другу,
чтобы отстоЯть как можно больше людей...
ќто хорошо, когда в тебе самом достаточно мужества, чтобы сохранЯть
человеческое достоинство и не терЯть ненависти к фашизму. …ще лучше, когда
ты чувствуешь рЯдом плечо друга-единомышленника. ‘овсем хорошо, когда
друзей-единомышленников много. €менно в этом твое спасение...
†ивую летопись коллективного мужества открыли в Ѓухенвальде немецкие
коммунисты в первые дни существованиЯ лагерЯ. ќто они уже в июле-августе
1937 года в условиЯх строжайшей конспирации начали создавать партийные
группы, чтобы помогать больным и старым, чтобы объЯвить войну "зеленым".
€менно коммунисты оказались той силой, котораЯ вырастила в Ѓухенвальде
€нтернациональную подпольную организацию сопротивлениЯ. ќто не значит, что
среди немцев других партий, политических группировок и религиозных сект не
было героев. Џример тому - мужество свЯщенника нейдера. Ќо это единичные
случаи протеста. Љоммунисты принесли в лагерь не только свои
интернациональные и антифашистские убеждениЯ, но и опыт подпольной работы, и
партийную дисциплину, и пролетарскую солидарность. ‚се это придало им
огромный авторитет в лагере.
ЋтрЯд немецких подпольщиков начал свою историю в Ѓухенвальде со времен
строительства лагерЯ. €звестные функционеры партии ‚альтер текер, ’ео
Ќейбауэр (член –Љ), Ђльберт Љунц, а потом ќрнст Ѓуссе, Ђвгуст ’ене, ѓарри
Љун и ‚альтер Ѓартель возглавили всю организационную и идеологическую
работу. Ќекоторые из них - Ђльберт Љунц, ’ео Ќейбауэр - поплатились за это
жизнью, были казнены в начале 1945 года. Ќо ‚альтер Ѓартель, ќрнст Ѓуссе,
ѓарри Љун держали руководство лагерным подпольным комитетом до днЯ
восстаниЯ. ‡аключенные знали их и верили им, потому что все сложные вопросы
лагерной жизни они неизменно решали в интересах интернациональной
солидарности.
Љогда гитлеровскаЯ ѓерманиЯ развЯзала войну с ‘оветским ‘оюзом,
немецкие коммунисты разъЯснЯли товарищам: это нападение - величайшее
преступление фашизма, ‘оветский ‘оюз ведет справедливую войну, все силы надо
положить на помощь советскому народу: как можно меньше работать на фашистов,
саботировать производство, вредить, где только можно.
18 октЯбрЯ 1941 года лагерные ворота открылись, чтобы пропустить
2-тысЯчную колонну советских военнопленных - изможденных, оборванных,
больных. Љомендатура требовала, чтобы старосты блоков оцепили лагерные улицы
и никого не подпускали к военнопленным. Ќо уже через несколько минут пленные
жевали хлеб, закуривали сигареты. Ђ на следующее утро трое немецких
коммунистов отсчитывали на своих спинах по 25 палочных ударов за
"солидарность с врагами мира", как объЯвил гауптштурмфюрер ”лорштедт.
‚есь лагерь на три днЯ был лишен пищи.
Љомендант лагерЯ отдал приказ: в течение шести месЯцев советские
заключенные не будут получать никакой еды, кроме похлебки из брюквы и
половины лагерного хлебного пайка. ‚есь аппарат сопротивлениЯ обсуждал
вопрос - как обойти приказ. € обошел! Џодменивались котлы с едой, и пленные
получали более наваристую похлебку, вместе с хлебом в лагерь проносили мЯсо,
маргарин, повидло, картошку, ночью сквозь ограду просовывали кое-что из
продуктов. ‘ловом, советских ребЯт подкармливал весь лагерь. Њногие
поплатились за это своей спиной, но зато сколько жизней было спасено. €
каких! Ћсобенно если учесть, что именно в лагере военнопленных обосновалсЯ
–ентр русского подпольЯ.
Љогда через Ѓухенвальд проходил крупный транспорт советских женщин,
весь лагерь был поднЯт, чтобы оказать им помощь. Њгновенно освободили и
вычистили один барак. Џо всем закоулкам собирали женские вещи, потому что
узницы после долгого пути были в ужасном виде. Ќа складах ‘‘ "организовали"
три мешка хлеба, два мешка огурцов, несколько ведер повидла и благополучно
переправили в лагерь. Ђ потом, когда женщин увезли в ђавенсбрюк по рукам
долго ходило их письмо, в котором они выражали восхищение солидарностью
заключенных Ѓухенвальда.
Љак ни тЯжело было советским людЯм в Ѓухенвальде, все-таки надо
сказать, что тЯжелее всех бывало евреЯм, свезенным в лагерь из всех стран
…вропы. Џервый еврейский транспорт, как рассказывают старожилы, прибыл в
лагерь в начале 1938 года, когда борьба политических с "зелеными" еще только
началась. ‹юдей привезли на опрокидывающихсЯ вагонетках и прЯмо вываливали
на землю. Ќе обращаЯ вниманиЯ на ушибы, вывихи, переломы костей, дубинками
погнали в лагерь к недостроенным баракам. ѓолодные, мучимые жаждой,
затиснутые в тесные помещениЯ без окон, люди сходили с ума. Џолитические
принимали все меры, чтобы облегчить их страданиЯ, хотЯ бы напоить, потому
что уголовники отобрали даже воду, а потом продавали ее кружками за большую
цену.
ѓлубокой осенью все того же 1938 года в лагерь пригнали более 12000
евреев. ‚доль всего пути от ‚еймара до Ѓухенвальда стоЯли шпалерами эсэсовцы
с дубинками и плетьми, и мало кто дошел до лагерЯ не окровавленный, а многие
остались лежать на дороге.
…вреев поселЯли в сараЯх, в палатках, их обирали эсэсовцы и уголовники,
их убивали сотнЯми, они сходили с ума, бросались на колючую проволоку.
Џолитические и в этом случае не складывали бессильно руки. €м удалось
свергнуть бригадира команды, котораЯ носила пищу в еврейский лагерь, и
поставить своего товарища Љурта Џозенера. Ћн тайно проносил евреЯм
дополнительное питание, выделенное Ѓольшим лагерем. Њного жизней спас
писарь-полЯк Њакс ‚улкан, убитый потом по доносу "зеленых". ‚альтеру
Љремеру, старосте лазарета, удалось добитьсЯ от эсэсовцев ликвидации особого
лагерЯ длЯ евреев, как Якобы рассадника всЯкой заразы. ‚сЯкий раз, когда
евреев наказывали лишением пищи, команды - пожарнаЯ, внутрилагерной охраны,
складов - организованно отдавали им лагерные пайки. €з рук палачей удавалось
вырывать еврейских детей и молодых людей и прЯтать их в лагерных потайных
местах. ‘ловом, все возможное делалось длЯ того, чтобы сохранить как можно
больше людей, поднЯть их дух, сплотить длЯ активного сопротивлениЯ. Џобед
здесь было немало... € заслуга в этом прежде всего немецких коммунистов,
которые совершенно не были задеты Ядом антисемитизма...
‡анимаЯ руководЯщее положение в лагерном сопротивлении, германские
коммунисты и антифашисты ежедневно решали сложные политические вопросы.
‚от, например, ветеран фашистских концлагерей ‚альтер ‡оннтаг получает
задание: стать старостой на 52-м блоке, куда должны прибыть 2000 французов.
‘ первых же дней ‚альтер ‡оннтаг почувствовал, что французы считают его
таким же врагом, как эсэсовцев. —то делать? Љак заставить их поверить себе?
€ ‚альтер пишет обращение к французам: "“ нас общий враг-фашизм. ‡а
ненависть к нему вас привезли в Ѓухенвальд, за ненависть к нему нас,
немецких коммунистов, социал-демократов, привезли сюда задолго до того, как
французский народ узнал что-нибудь о концлагерЯх; Я выполнЯю обЯзанности
старосты не по заданию ‘‘, а как деЯтель коммунистической партии, и Я
призываю вас: будьте солидарны, поддерживайте дисциплину и чистоту в блоке -
это в ваших же интересах; мы выйдем из концлагерЯ, если будем стоЯть друг за
друга".
Љогда переводчик-люксембуржец читал это обращение, в блоке стоЯла
мертваЯ тишина, а потом раздались аплодисменты. ”ранцузские товарищи принЯли
‡оннтага в свои рЯды, и ни один из 2000 не пошел сотрудничать с ‘‘.
‚альтер ќберхардт рассказывал...
Ѓыл он раньше капо кочегарки. “голь у него разгружали несколько больных
и затравленных евреев и, конечно, не справились с работой. ‚альтер попросил
еще грузчиков из советских военнопленных. …му отобрали десЯть относительно
крепких и молодых, а двоих совсем слабых и больных. ‘тароста предупредил
его: "Џрисмотри за этими, а то погибнут".
- џ подумал про себЯ, - ‚альтер кинул на менЯ взглЯд, полный лукавой
усмешки, - через несколько недель они будут выглЯдеть иначе.
‚альтер не заставлЯл их работать, разрешал лежать весь день в углу
подвала за кучами кокса, подкармливал. ’о картошку сварит в ведре, то еще
что-нибудь раздобудет. Ѓольные стали поправлЯтьсЯ, повеселели, а ‚альтер
ќберхардт оберегал свою команду грузчиков, затевал с ними беседы о ‘оветском
‘оюзе, о положении на фронтах (у него всегда была свежаЯ информациЯ),
рассказывал об истории Ѓухенвальда (он был в лагере с 1938 года).
’ак немецкие коммунисты давали заключенным всех других национальностей
уроки международной солидарности, котораЯ стала одним из непреложных законов
внутренней жизни Ѓухенвальда.
‚ течение нескольких лет политические немцы отвоевали у "зеленых"
позицию за позицией. € когда Я прибыл в лагерь, победа была одержана почти
на всех участках.
‚ канцелЯрии сидели только свои люди, всЯ картотека была в их руках.
ќто позволЯло перемещать узников, отправлЯть из лагерЯ подозрительных,
задерживать нужных, регистрировать их под чужим именем, вписывать в анкеты
только те данные, которые смЯгчали заключенному участь. ќто давало
возможность именно здесь начинать изучение людей.
ЉанцелЯриЯ подпольными узами была тесно свЯзана с отделом учета рабочей
силы, ведала распределением заключенных по командам, работавшим в лагере и
его филиалах.
’оварищи из отдела учета рабочей силы изощрЯлись во всевозможных
хитростЯх, чтобы провести эсэсовское начальство. ‚ списки команд ежедневно
включались фиктивно сотни людей, которые на самом деле оставались на блоках.
Ќадежные антифашисты, а также больные, слабые переводились с трудных работ
на более легкие. …сли нужно было спасти товарищей, попавших в Ѓухенвальд за
активную борьбу против гитлеровского режима, их переправлЯли в такие команды
за пределами лагерЯ, откуда можно было совершить побег.
‚округ Ѓухенвальда росли военные заводы. Џодпольное руководство пустило
по лагерю лозунг: работать как можно медленнее, уничтожать и портить все,
что можно. ђусские выдумали, а весь лагерь подхватил шутливую фразу:
"Љоманда икс-работа никс". Љоманда "икс" - это строительство
"ѓустлов-верке", а "никс" - немецкое диалектное "ничто".
ђуководители производства то и дело докладывали эсэсовцам: повреждена
нагревательнаЯ печь, упал с автомашины и разбилсЯ ценнейший станок длЯ
изготовлениЯ взрывателей, детали ушли в брак, потому что закаливались или
слишком мЯгко или очень твердо, израсходовано металла во много раз больше
предусмотренного, производительность цехов не превышает 40% мощности,
станки, прессы, насосы простаивают на ремонте по многу дней и тут же выходЯт
из строЯ.
"‚се длЯ лагерЯ, ничего длЯ производства вооружениЯ" - это правило было
известно всем заключенным. ‚ лагерь проносили не только оружие, но все, что
могло пригодитьсЯ длЯ жизни: гвозди, ножи, зажигалки, портсигары. € все это
- из лучшей меди, высококачественной стали, цветных металлов.
‡акону "все длЯ лагерЯ - значит, все длЯ заключенных" была подчинена и
работа других лагерных команд. Ќа вещевом складе старались сохранить в
целости одежду, деньги, документы и ценные вещи заключенных (к русским это,
разумеетсЯ, не имело отношениЯ: мы прибывали в Ѓухенвальд наги и босы, но
длЯ других было важно). —асть одежды из вещевого склада шла в лагерь и
разумно распределЯлась среди заключенных. ‘о склада обмундированиЯ поступало
в лагерь лишнее количество бельЯ, теплых вещей, одеЯл, обуви. €нвентарь
заключенных и эсэсовцев хранилсЯ на одном складе - это, конечно, тоже
использовалось. ’ак, ‘‘ получали мыло худшего качества, чем заключенные.
‘оветские блоки отапливалось полной нормой углЯ вместо половины, а лазарет
имел углЯ даже больше, чем ему было нужно. Љроме того, со склада ‘‘
заключенные тащили все, что могло пригодитьсЯ, вплоть до радиоаппаратуры, из
которой потом смонтировали радиопередатчик.
‚ первые годы существованиЯ Ѓухенвальда, в пору своего неограниченного
господства, эсэсовцы знали, что можно поживитьсЯ за счет заключенных.
“головники им усердно помогали, выгадываЯ и длЯ себЯ куш. ’еперь у них были
руки коротки. Џоступление всех продуктов взЯли под контроль подпольщики.
ЊЯсо взвешивалось в лагере, а при всЯком удобном случае, когда зазеваютсЯ
шоферы, на лагерный склад попадали и лишние десЯтки килограммов. …сли
поступали большие транспорты заключенных, в суматохе приема записывалось
большее количество пайков. Ђ так как речь шла о многих тысЯчах заключенных,
в распорЯжении подпольной организации оказывалось часто значительное
количество хлеба, картошки, маргарина. ‚се это распределЯлось там, где более
всего было нужно.
Ѓольшим подкреплением длЯ многих заключенных были посылки от Љрасного
Љреста и от родных. ’оварищи с почты добились того, что эти посылки не
попадали в руки эсэсовцев длЯ "контролЯ", а передавались прЯмо блоковым.
ђусским неоткуда было ждать посылок, но кое-что из чужих перепадало и на
нашу долю. Ђ ведь лишний кусок хлеба мог стоить подчас человеку жизни!
Ќо поистине центром сопротивлениЯ надо считать лазарет. Џостроенный
несколько лет назад по настоЯнию и неотступному ходатайству политических, он
и при нас еще расширЯлсЯ. ‡десь использовалась любаЯ возможность, чтобы
облегчить состоЯние больного.
„ать освобождение на день-два-пЯть - это было обычное Явление. ‚
лазарете спасали приговоренных к порке и смерти, укрывали на времЯ и
насовсем перед транспортами уничтожениЯ, давали передышку "доходЯгам" из
штрафных команд или тем, кого преследовали эсэсовцы.
Ђ скольких здоровых специалистов лазарет приписал к нетрудоспособным,
чтобы избавить их от работы на военных заводах!
ЌесмотрЯ на скудость оборудованиЯ, тесноту, нехватку медикаментов,
здесь проводилось и лечение. € многих смертников нашим врачам удавалось
вновь поставить на ноги. ’ак был вырван из лап смерти Ќиколай ‘имаков,
заболевший в Ѓухенвальде туберкулезом.
Ќо самое опасное предприЯтие лазарета - передача живым номеров умерших
товарищей. Љ этому прибегали лишь в крайних случаЯх, когда человека
приговаривали к смертной казни и когда он был флюгпунктом - мишенью длЯ
каждого стрелка-эсэсовца. Ћколо 150 человек было спасено в Ѓухенвальде таким
образом. ’ак и ‚алентин ‹огунов в свое времЯ получил в лазарете новый номер
и стал называтьсЯ ѓригорием Ђндреевым. ’ак был спасен Ђлексей –ыганов...
‚от некоторые подробности этой операции "†изнь". ‚ малый лагерь из
бохумской тюрьмы привезли 39 русских, обвиненных в подрывной работе против
ѓермании. ‚след за ними пришел приговор: казнить всех тридцать девЯть. ‚
одном из них ‘ергей •арин узнал старшего политрука 259-й стрелковой дивизии,
в которой служил сам. Ћн попросил ‘тепана Ѓердникова: нельзЯ ли спасти хоть
одного, может быть, двоих? Ћ, это была очень тЯжелаЯ задача! ЋбъЯвить
одному, что он останетсЯ жить, а 38 его товарищей завтра погибнут! €
все-таки это пришлось сделать ‘тепану. …го выбор пал на ЂлексеЯ –ыганова и
ѓригориЯ —ервонского - коммунистов, вожаков группы саботажников.
Ќа следующий день десЯть из тридцати девЯти были повешены. Ћстальных
временно перевели в Ѓольшой лагерь, видимо, потому, что крематорий,
пострадавший от бомбежки, не справлЯлсЯ с загрузкой. ‚ тот же день вечером
‘тепан увел двоих и передал Љосгерохинскому, работавшему в группе
безопасности. Ђ тот отвел их в лазарет. € здесь они "скончались", на их
больничных бланках были поставлены жирные кресты, мнимые их трупы увезли в
крематорий и сожгли вместе с семью последними товарищами из 39. Ђлексей
–ыганов стал ‘тепаном Ћнищенко, ѓриша —ервонский получил фамилию Ѓрыкун.
—ерез несколько дней оба были включены в рабочую команду, котораЯ
направлЯлась в городишко Њойзловец-между „резденом и ‹ейпцигом, но по пути
им удалось бежать...
‘ложна, полна ежеминутного риска, изобретательности, отчаЯнной отваги и
неброского на вид мужества подпольнаЯ жизнь Ѓухенвальда. € теперь, когда Я
не только знаю ее, но посвЯщен во многие ее тайны и хитроумные ухищрениЯ,
мне не страшно, не одиноко. ЋтчаЯние больше не приходит ко мне. “ менЯ
просто не остаетсЯ времени длЯ него. †изнь переполнена заботами, встречами с
людьми, конспиративными совещаниЯми. Ѓедный ‚альтер ќберхардт! ‘колько ему
приходитсЯ волноватьсЯ из-за того, что Я или Ќиколай Љюнг уходим по ночам,
возвращаемсЯ под утро, из-за того, что ко мне все времЯ наведываютсЯ люди из
других бараков, а он должен быть все времЯ настороже: вдруг нагрЯнут
эсэсовцы. Ќо Я не слышу от него ни одного слова упрека, недовольства. ’олько
внимательный взглЯд исподлобьЯ метнет он временами и ни о чем не спросит. „а
и о чем спрашивать? Њы хорошо понимаем друг друга: это и есть солидарность -
наша опора и надежда в Ѓухенвальде. Њожет ли быть иначе - мы свои люди, у
нас одна цель и один враг...

ѓлава 12. „амоклов меч

‚се дальнейшие событиЯ смешались в один клубок, и понадобилось какое-то
времЯ, чтобы стало понЯтно, что принесли они лагерю вообще и сопротивлению в
частности.
“тро 24 августа 1944 года не предвещало ничего грозного. „ень был
Ясный, жаркий - обычный день конца лета, когда все в природе затихает в
ароматной истоме, словно предчувствуЯ скорое увЯдание. ‹агерь полупуст -
команды с утра, как обычно, разошлись по работам. Ќа блоках заканчиваетсЯ
уборка. € тут послышалсЯ в небе нарастающий гул целой армады самолетов. Ќа
это поначалу никто не обратил вниманиЯ. ‚ последнее времЯ над нами часто
поЯвлЯлись самолеты союзников, разворачивались где-то неподалеку, а через
несколько минут в стороне ‚еймара, ќрфурта или ‹ейпцига вставали высоченные
дымовые столбы и глухо ухали мощные взрывы. Ќо над горой ќггерсберг пока
было все спокойно. ѓоворили, что нас спасают огромные красные кресты на
белых крышах цехов "ѓустлов-верке" и „Ђ“. Љто знает, может быть, это и так,
во всЯком случае ни одна бомба не задела Ѓухенвальд, тогда как, по слухам,
многие окружающие города лежали в развалинах.
Ќа сей раз все произошло иначе. ‘амолеты густыми волнами - десЯтками,
сотнЯми - заполнили небо над ќттерсбергом, развернулись и низко, с ужасным
оглушающим ревом прошли над бараками.
- Ѓомбить будут! - дико закричал полЯк-штубендист ћзеф и вдруг надел на
голову табуретку.
‚се, кто был в блоке, невольно втЯнули головы в плечи, и сейчас же над
заводами „Ђ“ и "ѓустлов-верке" все смешалось в вое, грохоте, свисте. ‚ небо
взметнулись глыбы бетона, железа, дерева. ‚се это падало обратно и снова
взметывалось вверх. Ђ самолеты идут и идут - одна волна, втораЯ, третьЯ...
шестаЯ...
‚ окнах бараков вылетают стекла, осколки барабанЯт по крыше, тЯжелые
камни и куски железа залетают в окна.
‚ дверЯх барака вдруг поЯвлЯетсЯ ‚алентин ‹огунов, что-то кричит, машет
руками. Ќичего не слышу. „огадываюсь, чего он хочет. Љричу, что есть мочи:
- Ќе смей! ‘ейчас нельзЯ! ‚ лагере почти нет людей! ќто кончитсЯ
провалом!
—ерез несколько минут все смолкло, только горело, разгораЯсь, что-то в
районе заводов, полыхало уже несколько деревЯнных бараков в той же стороне.
‚се, кто оставалсЯ в блоках, кинулись к воротам, к горЯщим зданиЯм, тащили
носилки, лопаты, ведра... ‚ лагерь потЯнулись раненые. Љого несли, кто
ковылЯл сам. ѓоворили, что от одиннадцати цехов "ѓустлов-верке" осталсЯ один
и то без перекрытиЯ. ‹азарет не успевал принимать раненых и покалеченных,
они валЯлись прЯмо на мостовой, на крыльце, в коридорах. €з-под развалин
выкапывали мертвых и изувеченных. Ћколо крематориЯ росли штабелЯ трупов.
Џрошел слух, что под одним из разрушенных блоков обнаружен труп писателЯ,
видного деЯтелЯ германской социал-демократии ђудольфа Ѓрейтшейда. …го жена
’они, заключеннаЯ вместе с ним, осталась жива, а он погиб.
‚есь день Ѓухенвальд залечивал раны, нанесенные бомбежкой. ’ушили
пожары. ‘пасали заваленных. ‘жигали убитых. Ђ за колючей проволокой сновали
вооруженные эсэсовцы, рычали танки в тени высоких кустов - охрана боЯлась,
что, пользуЯсь паникой, мы разбежимсЯ.
€так, военные заводы „Ђ“ и "ѓустлов-верке" перестали существовать. Ќо
можно ли радоватьсЯ, когда более трехсот наших товарищей погибло, несколько
десЯтков умирает сейчас с оторванными руками, ногами, с пробитыми головами,
раздавленными животами? Џравда, вместе с ними погибло и много наших
мучителей-эсэсовцев, мастеров, но казармам ‘‘ не нанесено существенного
вреда. ‡начит, они отделались легче нас: погибли только те, кто был на
работе, на посту, а их не так много.
‚ тот же день ко мне опЯть пришел ‚алентин ‹огунов. Ќа лице
озабоченность, но и торжество.
- €ван €ванович, что делать - оружиЯ ребЯта столько натащили, не знаю,
куда девать. ‚о всех цветочных горшках, в столах пока упрЯтали трофеи, а
дальше...
- “ нас то же самое, ‚алентин. Љто жив осталсЯ. не пришел с пустыми
руками. Ќа эту ночь спрЯчьте как-нибудь. ќсэсовцам сейчас не до нас. ‡автра
что-нибудь сообразим.
‚сю ночь лагерь не спал.
„о утра в лазарете шли срочные операции и перевЯзки. Ќикто из врачей и
санитаров-немцев, русских, австрийцев, чехов - не покинул своего места, пока
последнему пострадавшему не была оказана помощь.
Ђ в тайных местах - в подвалах, на чердаках - срочно прЯтали
принесенное оружие. Ќаш арсенал пополнилсЯ большим запасом. ’рудно
представить, как в грохочущем аду бомбежки, когда прЯмо на головы
сваливаютсЯ стальные летающие крепости, ухают взрывы, все вокруг рушитсЯ и
горит, трудно представить, что человек может еще не просто выбежать из цеха,
а захватить с собой винтовку или пистолет, гранату или мину. Њожет не просто
перескочить через убитого эсэсовца, а нагнутьсЯ и отцепить его пистолет.
Њожет на носилки или тележку под трупы заложить это оружие, и, пользуЯсь
растерЯнностью охраны, пронести его в лагерь.
Ќо значит может, раз все это было!
—ерез несколько дней жизнь в Ѓухенвальде вошла в свою обычную колею.
‚се рабочие команды, занЯтые ранее на военном производстве, уходЯт теперь
каждое утро разбирать развалины, переносить трупы в крематорий. ‘толб огнЯ
стоит не опадаЯ над трубой крематориЯ, печи работают на полную мощность
круглые сутки.
Џочинены крыши на бараках, пробитые осколками, вставлены стекла.
“прЯтаны подальше в глубокие тайники новые партии оружиЯ.
Ђ по Ѓухенвальду ползет слух: в лагере убит ќрнст ’ельман, вождь
Љоммунистической партии ѓермании. ѓде? Љак? Љогда? € вдруг официальное
сообщение в немецких газетах:
"‚о времЯ террористического налета авиации на окрестности ‚еймара 28
августа 1944 года большое количество фугасных бомб попало также в концлагерь
Ѓухенвальд. ‘реди погибших заключенных также бывшие члены рейхстага
Ѓрейтшейд и ’ельман" ("Leipriger Neueste Nachrichten", 16/IX 1944).
‹ожь! Ќалет был не 28 августа, а 24. ќто все знают!
‹ожь! Ќи одна фугаснаЯ бомба не попала на территорию лагерЯ. ’олько
ближние к „Ђ“ бараки пострадали от взрывной волны и пожара. ‡десь и погиб
Ѓрейтшейд. …го труп видели заключенные. ‡десь нет никакого сомнениЯ. Ќо
’ельман?..
- ‹ожь! - восклицал Ќиколай Љальчин. - ЏисарЯ говорЯт, что ’ельман не
значитсЯ ни в одном документе канцелЯрии. …го не было в Ѓухенвальде.
-‹ожь! - повторЯл ‚альтер ќберхардт. - …сли бы ’ельман был в
Ѓухенвальде, разве бы мы не узнали об этом, пусть даже гестаповцы держали бы
его на глубине 500 метров под землей!
€ правда стала просачиватьсЯ в лагерь, как ни скрывали ее эсэсовцы.
Џравду уже знал ќрнст Ѓуссе, а через него все руководство немецкого
подпольЯ. Џравда пришла от полЯка Њариана ‡годы, носильщика трупов в
крематории Ѓухенвальда.
‚от какой она дошла до нас.
17 августа после полуднЯ заключенные, работавшие цри крематории,
получили приказ готовить печи. Ћни исполнили приказание и ждали, что будет
дальше. ел час за часом, но ничего не происходило. Џод вечер им велели
удалитьсЯ в жилые помещениЯ и заперли их на замок. ’огда они понЯли, что
готовитсЯ что-то очень секретное. ЌесмотрЯ на запрет, Њариан ‡года вылез во
двор через вентилЯционную трубу и до ночи лежал за кучей шлака. ‚ полночь в
здание крематориЯ вошли несколько офицеров ‘‘ и лагерный врач идлауский.
Ќесколькими минутами спустЯ ворота открылись, и во двор въехала легковаЯ
машина. €з нее вышли трое штатских. Ѓыло похоже, что двое охранЯют третьего.
Њариан ‡года успел заметить, что охранЯемый был крупный, лысый, без шлЯпы, ‚
то времЯ, когда заключенный шел к входной двери крематориЯ между двумЯ
шеренгами эсэсовцев, раздались три выстрела, а потом четвертый.
Њинут двадцать спустЯ Њариан ‡года услышал разговор двух офицеров,
вышедших во двор покурить:
- ‡наешь, кто это был? - спросил один.
- ќто был вождь коммунистов ’ельман, - ответил другой, и оба они,
беспечно раскурив сигареты, направились к воротам.
“тром Њариан ‡года чистил печи и в кучке золы обнаружил обгоревшие,
искореженные часы. Ћт расстрелЯнного также остались ботинки, которые забрал
один из эсэсовских офицеров.
Љ вечеру ќрнст Ѓуссе уже знал от ‡годы эти подробности, а дней через
десЯть лагерный электрик Ђрмин ‚альтер сообщил, что в канцелЯрии
раппортфюрера видел бланк, заполненный на имЯ ќрнста ’ельмана. ‚ графе
"Џричина смерти" стоЯло: "Џогиб во времЯ налета вражеской авиации". Ђ еще
один заключенный ѓейнц Њислиц случайно слышал разговор двоих унтер-офицеров
‘‘. Ћни говорили, что не знают, кому отправить пепел ’ельмана, потому что
все его родные либо в тюрьмах, либо в концлагерЯх.
‘омнениЯ быть не могло: злодеЯние совершилось, ’ельман погиб.
Љак выразить всю силу гнева и печали?!
Љонцлагерь Ѓухенвальд незримо длЯ эсэсовцев погрузилсЯ в траур.
Ћднажды ночью менЯ разбудили и передали указание немедленно прийти к
дезинфекционному бараку. Ќочные вызовы длЯ менЯ не редкость, поэтому Я не
стал расспрашивать, кто велел идти и зачем, а быстро оделсЯ в полной темноте
и неслышно выбралсЯ из барака. Ќа крыльце оглЯделсЯ. ‘ентЯбрьскаЯ
ночьтемнаЯ, влажнаЯ - подходит к концу, на востоке чуть заметна светлина,
словно полог ночи там реже. ‹агерь спит. ’ихо. ‘покойно. Ќе беснуютсЯ
прожекторы на вышках: видно, ночь притомила часовых. € все-таки заметно
какое-то движение. ‚от от 25-го блока бесшумной тенью скользнула
человеческаЯ фигура и исчезла, за углом где-то скрипнула дверь. Љто-то
споткнулсЯ о камень. ЏрЯчась за бараками, Я тоже двинулсЯ к дезинфекционному
блоку. ‡десь чаще попадаютсЯ люди с нашивками лагерной полиции на рукавах.
’ак всегда бывает, если идет важное совещание подпольного –ентра.
Џодвал освещен голубоватым пламенем - это в жестЯных чашках горит сухой
спирт. Џортрет ќрнста ’ельмана обвит красной и черной материей. ‚ помещении
цветы, лавровые ветви. ‘обралось человек тридцать. ‚се нации прислали своих
представителей. ‡десь Ќиколай ‘имаков, Ќиколай Љюнг, Њарсель Џоль. ‚он стоЯт
ќрнст Ѓуссе и ѓенрих ‡удерланд. Ќасуплены брови на приветливом лице ‚альтера
ЃартелЯ, еще больше сгорбилсЯ Љвет €ннеман. ‡вучит мелодиЯ русской песни "‚ы
жертвою пали". …е исполнЯют чешские скрипачи. ђоберт ‡иверт произносит речь
о борьбе ’ельмана против фашизма, призывает не опускать руки, продолжать
борьбу. Ќегромко каждый на своем Языке поем "‚аршавЯнку". Ђ потом несколько
минут тЯнетсЯ молчание. Љаждый стоит, поднЯв вверх кулак.
’ут же принЯто решение провести митинги на всех блоках.
Џровести митинг на блоке - что это значит? Ќа блоке живут до тысЯчи
человек. ‘реди них только около половины, а может и меньше, так или иначе
привлечены к участию в подпольной организации. Ђ остальные? Њожно ли на них
положитьсЯ? Ђ если среди них провокатор, шпион? „а и не будешь устраивать
открытого собраниЯ с речами, если по лагерю то и дело рыщут эсэсовцы.
€ все-таки митинги начались.
Џосле отбоЯ, когда все разделись и улеглись уже по своим нарам, свет
потушен, в полной темноте в спальное помещение блока входит человек и
рассказывает, как эсэсовские бандиты расправились с ’ельманом, призывает
почтить его памЯть минутой молчаниЯ. ‚оцарЯетсЯ гробовое молчание, после
этого человек незаметно уходит. Ќикто не видит его, не знает, откуда он
пришел и куда ушел, кто он и кто послал его. Ќо неизменно его сообщение
производит на всех одинаково сильное впечатление. € долго еще в эту ночь на
блоке не прекращаютсЯ разговоры о ’ельмане, о коммунистах, о политической
борьбе.
€ все-таки где-то мы были неосторожны. Ћднажды утром во времЯ поверки
двенадцать номеров вызвано к воротам. ‘реди них немцы, австрийцы и двое
русских-’имофей ‘авин и ѓригорий …кимов. ‚се они политические, все так или
иначе свЯзаны с подпольем.
‹агерь притаилсЯ. Ќикаких совещаний! Ќикаких информаций! ’аков приказ
комитета. Љое-кого укрыли в лазарете. Џроверили, надежны ли тайники с
оружием. ‘удьба подпольЯ зависела теперь от этих товарищей. “дар пришелсЯ
точно: среди арестованных был и ђоберт ‡иверт, произносивший траурную речь,
и видный член подпольЯ австрийский коммунист Ђвгуст ‚егерер.
‚сех их в тюрьме подвергли страшным мучениЯм, но когда в начале октЯбрЯ
один из них случайно, по ошибке конвоЯ, оказалсЯ в лагере, мы узнали, что
гестаповцы ничего не добились. €х гонЯли из тюрьмы в тюрьму, из лагерЯ в
лагерь, много раз принимались допрашивать - никто даже не намекнул на
подпольную организацию. Џрихватили к двенадцати первого старосту лагерЯ
ќриха ђешке, подозреваЯ, что он-то обо всем знает. Ќекоторые из них
вернулись в лагерь, других еще долго мытарили по дорогам, пока в апреле 1945
года они все не разбежались.
ќти двенадцать спасли подпольную организацию.
Ќа наших ребЯт ѓришу …кимова и ’имофеЯ ‘авина выпало тЯжелое испытание.
Ћт них требовали имен советских офицеров и организаторов митинга. Ќи тот, ни
другой не участвовали в траурном митинге €нтернационального комитета и едва
ли знали что-нибудь о нем. Ћни работали в небольшой команде и допустили
неосторожность: прервали работу и почтили памЯть ’ельмана. Џровокатор выдал
их. €х били плетьми и дубинками, выламывали руки, мучили другими варварскими
способами, но молодые парни (‘авину было всего восемнадцать лет) молчали.
‘овершенно истерзанного ѓришу …кимова привезли в лагерь. ‚есь лазарет был
поднЯт на ноги, чтобы спасти его, но тщетно. —ерез три днЯ политрук
‘оветской Ђрмии, коммунист ѓригорий …кимов умер. ’имофеЯ ‘авина потом
вернули в лагерь, и он вместе с нами дождалсЯ освобождениЯ.
’ак прошел октЯбрь - с тЯжелыми тучами, холодными ветрами и мрачным
настроением. ЏриближаетсЯ еще более мрачное времЯ, ноЯбрь-пора мокрого
снега, оттепелей, еще большей сырости и туманов. Ќо подпольнаЯ жизнь лагерЯ
мало-помалу снова начинает оживлЯтьсЯ. ќсэсовцы сумели нанести удар по
подполью, но это ранение не смертельное. Џо сути, они не подобрали ключей к
организации, не проникли вглубь, не сумели раскрыть ни один из наших планов.
ЉонспирациЯ оказалась на высоте! ’ак неужели от страха притихнуть и молча
ждать, когда эсэсовцы придумают еще что-нибудь против нас?!
‡ахожу на 44-й блок, к ‚алентину ‹огунову.
- Љак дела?
- Ћчень хорошо, €ван €ванович. Џолный батальон в вашем распорЯжении.
Ќикто не унывает. Ђ вам сюрприз: создана авторота.
- Ђ машины? - спрашиваю Я.
- Љонечно, пока без машин, - ‚алентин победно ухмылЯетсЯ. -Ќо и машины
будут, как только захватим гараж эсэсовцев.
- —то же это за рота? ЋбъЯсни!
- Ђ очень просто. ђазве среди нас мало шоферов или водителей танков?
Џочему бы им не изучить немецкие машины? “ нас есть дока по этому делу -
ѓенка ™елоков. ‡нает все марки автомобилей. …му поручили создать роту и пока
теоретически научить водить любую машину из тех, которые мы видим в лагере.
Њолодцы! „ействительно, это может в свое времЯ нам очень пригодитьсЯ!
...Њне давно нравилсЯ врач Ђлексей €ванович ѓурин-крупный красивый
человек. Ћн жил на нашем 30-м блоке, и мы иногда разговаривали с ним на
разные темы. ЊенЯ он знает с того днЯ, как избитый ‚илли „линным Я попал в
лазарет. ѓурин и ‘услов тогда латали и перевЯзывали менЯ. Њы с Ђлексеем
€вановичем нет-нет да вспомним этот случай. ’олько теперь нам обоим смешно.
Ћднажды Я сказал ему как бы между прочим:
- ‘лышал, что тут некоторые собираютсЯ поднЯть восстание. —то вы
думаете по этому поводу, Ђлексей €ванович?
Ќо от ЂлексеЯ €вановича не так-то легко добитьсЯ прЯмого ответа. …го
лицо непроницаемо: ни удивлениЯ, ни радости.
- Ќу, об этом можно только мечтать, -.раздумчиво произносит он,
-ЏоднЯть сейчас людей - это значит бросить их на уничтожение. Ђ готовитьсЯ,
пожалуй, надо...
€ду дальше, стараЯсь вызвать его на откровенность:
- Ђ вы согласились бы принЯть участие в подготовке?
ЋпЯть он отвечает не сразу. € опЯть уклончиво:
- „а ведь Я только врач. Ђ восстание должны готовить люди военные...
Њне приходитсЯ первому открыть карты:
- ‚осстание готовитсЯ, Ђлексей €ванович. € давно. “же созданы роты и
батальоны. …сть и оружие. ‹азарет тоже участвует в подготовке. „а вы ведь,
конечно, об этом знаете...
Ђлексей €ванович улыбаетсЯ.
- Љое-что знаю... Ќиколай ’ычков создает у нас санитарную группу.
- Ќиколай ’ычков энергично и умно действует, Я знаю, но он нужен и на
другой работе. Ђ как вы, согласны вступить в русский боевой отрЯд? ’олько
хорошенько подумайте.
ѓурин оживилсЯ:
- ’ут и думать нечего. џ давно считаю себЯ вступившим. ‚месте с
Ќиколаем ’ычковым мы навербовали на блоках санитаров. Ќам хорошо помогают
все наши врачи. “ нас уже есть немало медикаментов. „а вы сами недавно
видели, как работает наша санитарнаЯ группа.
- Љогда?
- Ђ после бомбежки. „лЯ нас это была серьезнаЯ проверка. ’еперь мы
уверены, что справимсЯ с любым количеством раненых.
‘лушаю его, радуюсь и досадую. ђадуюсь, потому что вижу реальные плоды
деЯтельности подпольной организации. „осадую на конспирацию, хотЯ понимаю,
что только она позволЯет нам так развернутьсЯ под носом ‘‘. € все-таки
досадно, что даже приЯтель с приЯтелем не может быть до конца откровенен. Ћ
группе ’ычкова Я, разумеетсЯ знал, но не был уверен, что и ѓурин так глубоко
ушел в работу. € все-таки хорошо! ‚се симпатичные мне люди, на которых, как
мне кажетсЯ, можно положитьсЯ, с нами.
’еперь наш разговор переходит на деловую почву.
- Ђлексей €ванович, что вас интересует там, за колючей проволокой, в
военном городке эсэсовцев?
- Љонечно, госпиталь. “ нас люди мрут, как мухи. € бывает так, что
помочь совсем нечем. Ђ там все есть: и медикаменты, и инструменты.
- Ћбещаю вам при штурме городка ‘‘ выделить специальный отрЯд длЯ
захвата госпиталЯ. ‚се, что удастсЯ добыть, поступит в ваше распорЯжение как
начальника санитарной службы русского отрЯда.
Ђлексей €ванович с довольным видом потирает руки:
- Ћ, вот тогда мы развернемсЯ. ‚сех больных из ревира перетащим в
госпиталь, всех подкормим, вылечим...
ќтот разговор происходил за полгода до освобождениЯ. Њы мечтали и
верили, что все то, ради чего рискуем жизнью, не спим по ночам, тревожимсЯ и
волнуемсЯ, все это обЯзательно произойдет. ќти мечты и вера жили рЯдом с
нами в тесных, холодных бараках и помогали нам!
ќта вера особенно нужна была нашим товарищам, которые работали в
карантинном лагере, - Џайковскому, Ѓердникову и другим.
Џод ударами двух фронтов сжималась гитлеровскаЯ ѓерманиЯ. Џо стране
метались эшелоны с узниками концлагерей. ‘ запада и востока их свозили в
центр, и многие тысЯчи их попадали в Ѓухенвальд. ‚ других лагерЯх они прошли
"селекцию", их отобрали как годных длЯ работы. Ќо, Ѓухенвальд с 24 августа,
когда были до основаниЯ разрушены его заводы, перестал быть рабочим лагерем.
Џод бомбежками перестали существовать и многие его филиалы. Ћставалось одно
- уничтожать сотни, тысЯчи, десЯтки тысЯч ставших ненужными рабов рейха. „а
и что это были за рабочие! ‚ своих полосатых костюмах на "рыбьем меху" они
прошли или проехали пол-ѓермании. —асто по нескольку дней бывали без еды и
пищи. “ них уже совсем не оставалось сил, и их отправлЯли в крематорий
десЯтками, сотнЯми. Ђ там эсэсовцы оборудовали специальное помещение, из
которого эти еще живые жертвы попадали прЯмо в горЯщие печи.
Љаждую ночь сквозь открытые окна бараков слышалсЯ хруст гравиЯ под
тележками труповозов. Ђ заключенных все гнали и гнали. € все эти многие
тысЯчи проходили через карантинный лагерь. Ѓараки не вмещали всех узников.
ђЯдом с блоками выстроилсЯ палаточный городок. € повсюду трупы, трупы,
трупы...
‚ таких условиЯх работали наши товарищи. € не только помогали тем, кому
еще не поздно помочь, не только старались поддержать в них моральный духи
политически информировать их, но и приобщить к подпольной работе.
Љак бы ни было трудно, но к началу зимы малаЯ бригада все-таки
существовала. ‚ ней было три батальона, в каждой роте - по четыре взвода, а
во взводе - по четыре отделениЯ. ‘остав командиров и комиссаров очень
сильный. Ђ бойцов бригада насчитывала более 400.
Љарантинцы не прибеднЯлись, за счет товарищей жить не хотели и даже
оружие добывали сами. “ них в бригаде был длЯ этого незаменимый человек -
Ђлександр ”илиппович Ѓазилевский. Ћн словно был создан длЯ того, чтобы
командовать ротой управлениЯ и снабжениЯ. ‘набжал свою бригаду Ђлександр
”илиппович очень напористо, активно, но, конечно, не без осторожности. €
ничто, годное длЯ дела, не проходило мимо его рук. ђаботал Ѓазилевский в
эсэсовском гараже, ремонтировал машины и правильно рассуждал: если в кузовах
или кабинах находилось оружие, неизвестно кем забытое, то зачем его
оставлЯть там? Ђ оружие нет-нет, да и попадалось и в деталЯх, и це ликом.
Љак его спрЯтать? ќтому не надо было учить Ђлександра ”илипповича. Љак его
пронести в лагерь? ќто он тоже умел.
Ђ еще в карантинном лагере при штубендистах одного из блоков жил
мальчишка †енька. Ѓыл он лет десЯти, круглый сирота, верткий, сноровистый,
хитрый. ќсэсовцы использовали его в тире, он подносил им оружие. ‘ергей
Џайковский, разумеетсЯ, знал, что длЯ †еньки это - большой риск, и все-таки
поручил ему таскать из тира патроны. Ћн рассчитывал при этом: "†енька так
мал, что эсэсовцы не заподозрЯт его и не станут обыскивать". Ђ кроме того,
надеЯлсЯ на его смекалку и проворность. € правда, †енька ни разу не
попадалсЯ.
Љомандиры подразделений ухитрЯлись даже проходить со своими бойцами
боевой устав пехоты, методы партизанской борьбы. Љомиссар Ѓердников
заботилсЯ о политическом просвещении воинов. ќто он получал из –ентра сводки
€нформбюро и делал так, чтобы они доходили до всех. Ћн писал воззваниЯ,
проводил беседы, разъЯснениЯ.
‚есь лагерь, понимаЯ отчаЯнное положение узников карантинного
отделениЯ, старалсЯ помочь лишними порциЯми баланды и хлеба, посылаЯ туда
медиков, спасаЯ людей от смерти, если оставалась хоть тень надежды.
’ак Ѓухенвальд приближалсЯ к 1945 году...

ѓлава 13. Љто кого!

„о сих пор удивительно: эсэсовцы так и не набрели на след подпольной
организации. Љонечно, они подозревали, что она существует, подозревали, что
в лагере есть оружие, потому времЯ от времени устраивали обыски, аресты,
перемещение наиболее активных заключенных в другие лагерЯ или свои филиалы.
Ќо все-таки на жилу они не напали. Ќе представлЯли ни размаха деЯтельности,
ни количества спрЯтанного оружиЯ, ни числа хитроумных ухищрений,
направленных против них. ‚ чем причина этого? Џочему они подчас бывают столь
беспечны и позволЯют нам пользоватьсЯ их простотой? €ли они уж так презирают
нас, считают настолько ниже себЯ, что потерЯли всЯкую бдительность? Ќо этого
же не может быть. Ћни знают, что в лагере заключены многие функционеры
Љоммунистической партии ѓермании, прошедшие школу подпольЯ. ЋбщаЯсь с ними
на работах и внутри лагерЯ, они видели, что это люди умные, твердые,
дисциплинированные. Ћни знали, что в лагере много советских военнопленных и
политических заключенных.
Ђ решительность и храбрость русских были известны многим из них по
фронту.
€ли они были так уверены в своей силе, что считали нас совершенно
деморализованными порЯдком Ѓухенвальда? € опЯть нет. Ћни же не могли не
видеть, что гитлеровский рейх трещит по швам.
ќту загадку Я не разрешил и в те времена в лагере, не разрешил и
теперь. Љак бы там ни было, многотысЯчнаЯ армиЯ сопротивлениЯ существовала в
Ѓухенвальде до 11 апрелЯ 1945 года и знала о каждом шаге, о каждом намерении
комендатуры. € не удивительно. ‚ кабинете коменданта и его адъютанта были
скрытно вмонтированы микрофоны, и потому, даже все самые секретные разговоры
терЯли мгновенно свою секретность. ќти микрофоны были установлены еще
задолго до нашего поЯвлениЯ немецкими антифашистами. Џолитический отдел
лагерЯ имел прЯмую телефонную свЯзь с веймарским гестапо. ’елефоны, как
известно, имеют провод, и кабели их проходЯт под землей, в ходах отоплениЯ.
Ђ среди заключенных были инженеры свЯзи, монтеры, и, конечно, разговоры с
веймарским отделением, распорЯжениЯ гестапо тут же становились известными
подпольщикам. Џоэтому, если отдавалсЯ приказ формировать транспорт и
такие-то номера включить обЯзательно, именно эти номера оказывались или
больными и нетранспортабельными (если нужно, им даже делались срочные
операции), или умершими и сожженными. € тут уж ничего не поделаешь. € обман
не откроешь - нельзЯ же запомнить в лицо многие тысЯчи заключенных!
ѓородок охранников обслуживалсЯ в основном заключенными. “лицы мели
заключенные, казармы убирали заключенные, на кухне работали заключенные,
брили заключенные, машины ремонтировали заключенные, строили, чинили,
проводили электричество, телефоны, водопровод, канализацию тоже заключенные.
€ какие-то разговоры, сведениЯ, несомненно, попадали в их уши. “ одних
пролетали мимо, а у других крепко зацеплЯлись. Ђ так как эти другие были
свЯзаны друг с другом и делали общее дело, сведениЯ в конце концов попадали
куда надо.
Ќа этом и строилась наша разведка, котораЯ пустила глубокие корни в
самые тайники ‘‘.
ЉаждаЯ национальнаЯ группа добывала свои сведениЯ, они обобщались и
попадали в €нтернациональный комитет.
“ немцев-заключенных разведка уже имела большой опыт, а в последние
месЯцы перед восстанием проЯвила максимум изобретательности.
…е главнаЯ задача - следить за всем, что делаетсЯ в эсэсовской дивизии,
охранЯющей нас. ’ам происходили смены подразделений, прибывали новые,
формировались из числа раненых. € надо было знать, откуда они прибыли, - из
кого они состоЯт, какова их численность.
Ћпределить численность было проще всего. ’оварищи, работавшие на
эсэсовской кухне, знали, на сколько человек готовитсЯ еда. Љроме того, в
каждой казарме у дверей канцелЯрии висела доска со списком подразделениЯ.
ќлектрикам, монтерам, водопроводчикам, столЯрам вход в казарму был разрешен.
‡начит, численность эсэсовцев уже не была длЯ них секретом.
’руднее было определить количество оружиЯ. ЋружейнаЯ кладоваЯ одна на
четыре казармы. Ћружейный мастер здесь особенно осторожен и не подпускает
заключенных близко. ‚ таких случаЯх можно было поставить негодные
предохранители на электролинии, питающей оружейную кладовую. ‚се равно
приходилось звать электрика. ’огда оказывалось, что надо еще сменить
выключатели, ввернуть новые лампочки, сделать еще что-нибудь, а попутно
подсчитать, сколько винтовок лежит на полках, сколько стоит станковых и
ручных пулеметов, сколько Ящиков с гранатами и патронами. ‚се сведениЯ
передавались потом капо команды электриков. Ђ он заносил их в карточки, на
которых вел учет электроматериалов, Љонечно, пользовалсЯ при этом условными
обозначениЯми.
ђайон казарм - это только один из объектов штурма. ЌельзЯ было обойти
разведчикам и двадцать две вышки, которые, как башни крепости, кольцом
опоЯсывали лагерь. ‚ход на них был с наружной стороны. ђусских туда не
подпускали. ‡десь тоже действовали чехи и немцы. ‘пециальные команды носили
пищу эсэсовцам, стоЯщим на посту. Ћни не только знали, сколько порций несут
в термосах, но поднимались наверх, видели, как установлены пулеметы, какое
еще оружие приготовлено против нас, сколько солдат дежурит на посту, когда
происходЯт смены.
Ќе менее важно было знать все средства свЯзи, которыми пользуютсЯ и
могут воспользоватьсЯ эсэсовцы. Ќу, с телефонами дело Ясное, они в руках
подпольщиков. ѓде стоЯт радиопередатчик и телефонный аппарат - тоже
известно. Ќа эти объекты при нападении должно быть нацелено внимание в
первую очередь. Ќо Ѓухенвальд был еще свЯзан с расположенным невдалеке
аэродромом Ќора. ‚ случае тревоги, он мог подать световой сигнал и вызвать
штурмовиков. Ћдна рабочаЯ команда, котораЯ ежедневно ездила в ќрфурт мимо
аэродрома, видела, что из района эсэсовских казарм иногда подавались
световые сигналы.
Џодпольный комитет дал задание группе товарищей разведать, где
установлен прибор и как он устроен. Џредполагалось, что он мог стоЯть в
казармах II, IV или на общежитии холостых офицеров ‘‘. ’щательно обследованы
казармы. Ќикаких признаков прибора. Ќадо пробратьсЯ на чердак общежитиЯ.
„верь этого зданиЯ всегда была заперта, а ключ находилсЯ у дежурного
унтер-офицера. Ќо это еще не так велика беда - дверь можно отпереть и
отмычкой. ѓораздо опаснее пробиратьсЯ на чердак: на лестнице денщики обычно
чистЯт сапоги своих господ офицеров. Џосле некоторого колебаниЯ товарищи
все-таки решились проникнуть на чердак. ЏредположениЯ оправдались. ‡десь на
штативе стоЯло простейшее сооружение с лампой, зеркальным отражателем и
телеграфным ключом. ‘ветовые точки-тире мгновенно могли бы сообщить на
аэродром требование выслать на нас самолеты. Ќо теперь это не опасно:
бригады, которые пойдут на штурм казарм, не забудут о приборе.
…сли выдавалась возможность в ходе разведки что-то в вооружении ‘‘
испортить, вывести из строЯ, обезвредить, эта возможность не упускалась.
Љак-то зимой стало известно: в лагерь прибыли четыре огнемета. ’ут же
поступило распорЯжение комитета: разведать, где они. Ћгнеметы были не только
обнаружены, но сопла их попутно забиты трЯпьем...
ђазведка велась во всех направлениЯх и всеми национальными группами. €
хотЯ возможности русских в этом отношении были довольно ограничены - нас не
часто выпускали за пределы лагерЯ - кое-что и нам было доступно. Њы не
могли, например, побывать на вышках вместе с подносчиками пищи, но подступы
к вышкам со стороны лагерЯ были во многих местах доступны. Ђ это
немаловажно, ведь надо выбрать наиболее удобные места длЯ прорыва колючей
проволоки.
—асть ограды примыкала к территории эсэсовских огородов, которые
обрабатывались заключенными, а командовал ими чешский коммунист-подпольщик
џн ѓеш. Ќа эту территорию Я решил проникнуть и посоветовалсЯ об этом с
Ќиколаем Љальчиным.
- Ќет ничего проще, -сказал Ќиколай, -џн ѓеш все устроит. ‘кажите
только, кого включить в команду огородников.
- ‘начала Я пойду. Џотом пошлем ЃакиЯ Ќазирова, ‚алентина ‹огунова и
‘ергеЯ •арина. •орошо, если бы это можно было устроить уже завтра. Њне
потребуетсЯ часа два, не больше.
Ќиколай Љальчин усмехнулсЯ.
-Ќет уж, €ван €ванович, работать придетсЯ не два часа, а весь рабочий
день. Ђ работа там, сами знаете, какаЯ. Љак бы ваш желудок не растерЯл всю
дневную порцию кофе и хлеба!..
ђабота на огороде была. конечно, мало приЯтным делом. ‡десь находились
громадные отстойники нечистот, стекавших по канализационным трубам со всего
лагерЯ. Ќо что поделаешь! ђаботают же там люди и ничего: от скверных запахов
они не стали хуже.
- Ќичего, Ќиколай, -говорю Я беспечно, -длЯ такого дела можно и в
уборной день поработать.
Ќо, пожалуй, Я переоценил свои возможности, и этот день был длЯ менЯ не
из легких. Ћднако все, что надо мне было видеть, Я увидел.
џн ѓеш - человек чудесный, инженер по образованию, какое-то времЯ в
30-е годы работал у нас на одной из новостроек “рала. Ћн мне прЯмо заЯвил,
что даст возможность все осмотреть, но и погонЯет здорово на работе. €
вручив ведро длЯ нечистот и лопату, действительно начал "гонЯть" по всей
территории огорода. Ћн проводил менЯ вдоль колючего забора, подводил прЯмо к
сторожевым вышкам, но при этом осыпал самой отборной бранью на чешском,
русском и немецком Языках. „оходило дело и до пинков, к великой радости
эсэсовцев, стоЯвших на вышках, которые разражались радостным ржанием.
џ молчал и терпел, понимаЯ, что ѓешу надо отвести от менЯ малейшие
подозрениЯ. € дело было сделано: к вечеру Я уже успел кое-что прикинуть в
голове.
Ќа самых черных работах в эсэсовском городке - выгребать помойные Ямы,
подвозить песок и посыпать им улицы, чистить уборные - допускались и русские
заключенные, кое-какие нужные сведениЯ - подслушанные, подсмотренные - и они
приносили. ќто мы называли: "‚ыходить в глубокую разведку".
ђуководитель €нтернационального лагерного комитета ‚альтер Ѓартель
присутствовал на заседаниЯх русского –ентра и передавал нам информации
немецкой разведки о численности эсэсовцев, о расположении комнат в казармах,
о том, как открываютсЯ двери, о количестве оружиЯ. Њы сообщали ему свои
сведениЯ. ’ак руководство лагерным подпольем всегда имело в своих руках все
разведданные.
Ќекоторое времЯ разведкой занималсЯ Я, потом русский –ентр передал это
дело опытному советскому офицеру-полковнику Љузьме …вгеньевичу Љарцеву.
Ќо разведка разведкой, а если бы мы не сумели обезопасить себЯ изнутри
от предателей, провокаторов и шпиков, едва ли бы удалось вырасти такой
огромной и сильной подпольной армии. € потому вместе с организацией разведки
комитеты сопротивлениЯ думали о контрразведке. Џо решению русского –ентра с
маЯ 1944 года все вопросы безопасности были переданы Ќиколаю Љюнгу.
…го знали многие в лагере, уважали за строгость к себе и отзывчивость к
другим. ‚ 1944 году Ќиколаю Љюнгу было 27 лет. ‚ сущности он был еще молод,
но все его поведение в лагере говорило о его зрелости, серьезности,
ответственности перед своей честью, перед партией, в которой он состоЯл
кандидатом с 21 июнЯ 1941 года, перед ђодиной и товарищами.
Ќиколай разделил судьбу тысЯч советских людей, попавших в плен в первые
месЯцы, а скорее - в первые дни войны. ‚ойну начал в пограничном гарнизоне
Ѓреста. ‚ крепость прорватьсЯ не удалось. Ќачалось отступление. Ѓои под
Ѓобруйском, Љонотопом. ђанение... € плен! Ђ дальше скитаниЯ по переполненным
лагерЯм военнопленных, пока летом следующего года с большой группой
военнопленных он не попал в Ѓельгию на каменноугольные шахты. €менно здесь
длЯ ЌиколаЯ началась школа подпольной борьбы и солидарности. ‘аботаж - нормы
выполнЯлись лишь наполовину. Њелкие и крупные диверсии - портили все, что
можно было испортить: оборудование, инструменты, механизмы. € как награда за
упорстводоверие бельгийских товарищей. Ћни также ненавидели гитлеризм и
готовы были навредить ему. Ђ это значило - помочь русским ребЯтам: не дать
им свалитьсЯ от голода, обеспечить одеждой, достать деньги, карты, компасы
на случай побега, регулЯрно информировать о положении на фронте.
Џосле поражениЯ под ‘талинградом фашисты остро нуждались в солдатах.
ЂгитациЯ за вступление в гитлеровскую армию усилилась. Ќо в лагере
военнопленных ни один человек не поставил свою подпись на вербовочном листе.
Ћднако 13 организаторов сопротивлениЯ, в их числе Ќиколай Љюнг, переменили
место каторги: их перебросили в Ѓухенвальд.
Ћн прибыл в лагерь через неделю после менЯ. ‚ одно и то же времЯ мы
находились в карантине, но встретитьсЯ довелось только в 41-м блоке,
несколькими неделЯми позднее.
Љюнг прибыл в лагерь с хорошей анкетой. ѓрафа "‡а антифашистскую
агитацию", заполненнаЯ в карточке, сразу же привлекла к нему внимание
подпольщиков. …ще не кончилсЯ карантин, а блоковый Ђльфред Ѓунцоль уже
отправил ЌиколаЯ на „Ђ“ собирать винтовки. ‚идно, отправил туда не без
дальнего прицела. Ќиколай так и понЯл это и вместе с другими товарищами
портил теперь не шахтное оборудование, а готовые винтовки.
ќто именно он по вечерам вел длинные рассказы про Ђлександра Ќевского и
‚аську Ѓуслаева, про Њинина и Џожарского, про походы ‘уворова и про мудрость
Љутузова. Ђ мы тогда слушали и восхищались: "ЉакаЯ памЯть у парнЯ!" €менно
тогда "напал" на него ‘ергей Џайковский и доверил первое задание - изложить
историю ноЯбрьской революции 1918 года в ѓермании. ‘ тех пор подпольнаЯ
организациЯ уже не упускала ЌиколаЯ из полЯ зрениЯ. …го зачислили в команду
мусорщиков, и теперь он мог не уходить из лагерЯ. Њы часто беседовали с ним
и убеждались, что у нас много общего в желаниЯх и убеждениЯх. € как-то так
получилось, что в подпольной работе мы шли все времЯ рЯдом: вместе начали
формировать батальон на 30-м блоке, вместе были принЯты в члены русского
политического –ентра.
‘ этих дней и началась длЯ ЌиколаЯ работа по организации безопасности,
работа очень осторожнаЯ, терпеливаЯ, кропотливаЯ. €менно ему в значительной
степени мы обЯзаны тем, что у нас не было ни одного провала.
Љого только фашисты не затолкали в лагерь! Љроме военнопленных, здесь
были и националисты, ненавидевшие ‘оветский ‘оюз, и белоэмигранты, которые
открыто пособничали эсэсовцам, и малодушные, которые от мук голода готовы
были избавитьсЯ даже предательством.
Ќемецким товарищам давно пришлось занЯтьсЯ вопросами безопасности. “
них существовала могущественнаЯ группа ђихарда ѓросскопфа, котораЯ могла
убрать любого предателЯ. ‚ лагере был известен случай, когда группа
ѓросскопфа обезвредила человека, очень опасного длЯ русских...
—асто по лагерному радио раздавалась команда:
- Kuschnareff, zum Tor! (Љушнарев, к воротам!).
€ тогда через аппельплац мелкой трусцой бежал старикашка. ‚се знали,
что он когда-то занимал крупный пост во ‚ременном правительстве ђоссии,
после ЋктЯбрьской революции эмигрировал в ћгославию и попалсЯ гитлеровцам на
каких-то свЯзЯх с английской разведкой. ‚ лагере он "прославилсЯ" на
селекции. Љогда прибывал транспорт с русскими, Љутйарева вызывали к воротам.
Ћн обращалсЯ к заключенным с речью, предлагал офицерам выйти из строЯ Якобы
длЯ того, чтобы разместить их в более благоустроенных бараках. ђедко кто
кидалсЯ на его провокации. ’огда Љушнарев обходил строй, выискиваЯ более
интеллигентные, не простые лица, и указывал на них пальцем. ‹юдей выводили
из строЯ, и в лагере они больше не поЯвлЯлись.
‡а Љушнарева взЯлась немецкаЯ группа. ќсэсовский врач •овен согласилсЯ
за 20000 марок заманить Љушнарева в лазарет как больного и ввести ему
смертоносный шприц. 20000 марок! ѓде их взЯть в лагере, когда у заключенных
отбиралось все, что они вносили в лагерь? Џравда, в эффектенкамере, где
хранились вещи узников, тоже работали свои ребЯта и умели припрЯтать часть
золота и драгоценностей. ѓерр •овен удовлетворилсЯ вознаграждением и
подтвердил в комендатуре, что Љушнарев умер от сыпного тифа и тут же сожжен.
Ќа первых порах немецкие и чешские подпольщики помогали советским
военнопленным создавать свою группу безопасности и охранЯли сами русскую
организацию. € когда Љюнг принЯлсЯ за это дело, у ‘тепана Ѓакланова был уже
кое-какой опыт.
ђазумеетсЯ, один Љюнг ничего не сумел бы сделать. …му нужны были глаза
и уши. € он нашел надежных и осмотрительных помощников. ќто - ЉостЯ ђуденко
и Ќиколай ђуденко, ЉостЯ Љрокинский, Њихаил •охлов, ‘ергей Љаталидзе,
Ђлександр Џавлов и многие другие, которых в то времЯ знал только Љюнг.
—еловек с транспорта попадал в карантинный лагерь. Ћн был измучен
дорогой, часто побоЯми, длинной процедурой приема. Ћн и не подозревал, что
кто-то в кишащем муравейнике барака может наблюдать за ним. Ћн и не знает,
что о нем уже многое известно: откуда родом, где воевал, когда угодил в
плен, за что попал в Ѓухенвальд, только отходит от пугающей мысли, что его
везут в концлагерь, только начинает привыкать к тусклому венчику пламени над
трубой крематориЯ. Ђ уж номер его занесен в тайный список который ведет Џетр
‘аенко. Ћн сидит за столом и ест свою порцию хлеба и супа, а цепкие глаза
штубендиста следЯт, как он ест. Ћн ложитсЯ спать, аккуратно складывает свою
одежду и не думает, что штубендист будет непременно знать, что у него в
карманах.
€ если он положил записочку с номерами заключенных, чтобы передать ее
завтра эсэсовцу, то считай, что жить ему осталось несколько часов.
Ђ если он попытаетсЯ с этой записочкой проскользнуть ночью к воротам,
то у него из этого тоже ничего не получитсЯ. ѓде-то на улице его непременно
остановит лагершутц, пристрастно допросит, куда и зачем так спешит. €
отвертетьсЯ от лагершутца невозможно, и освободитьсЯ от предательской
записки тоже невозможно. Џотому что лагершутцы - это свои ребЯта, и их
инструктировал Ќиколай Љюнг.
‚ходЯ в лагерь, узник "освобождалсЯ" от всех личных вещей. „еньги,
ордена, медали, документы, а что еще могло быть у советских военнопленных? -
хранились в эффектенкамере. ‡десь действовал ЉостЯ ђуденко. Ћн просматривал
все документы, и ему было видно, что за человек попал на территорию
Ѓухенвальда.
€так, пока человек проходил через канцелЯрию, мылсЯ в бане,
переодевалсЯ, съедал первые порции лагерной похлебки, за ним уже
разматывалсЯ клубок его прошлой жизни и он мысленно заносилсЯ в разрЯд или
активных, или пассивных, или подозрительных и с этой характеристикой
поступал в Ѓольшой лагерь. ’ак было с нами, когда мы прибыли в лагерь. ’ак
было с тысЯчами других.
‚ремЯ от времени вопросы безопасности становились главными в нашей
жизни. Љогда эсэсовцы схватили участников траурного митинга и все зависело
от того, хватит ли у товарищей мужества перенести допросы, политический
–ентр насторожилсЯ и утроил бдительность. Џоследние месЯцы, ободренные
успехами ‘оветской Ђрмии, массированными налетами авиации союзников на
германские города, мы кое-где стали забывать об опасности, потерЯли
осторожность.
Ћднажды осенью Я получил через свЯзного приказ ЯвитьсЯ на экстренное
заседание –ентра. Ћно, как обычно, проходило в одном из надежных подвалов
лагерЯ.
Ќиколай Љюнг - большой знаток всех укромных уголков Ѓухенвальда - умел
выбрать место.
Ќа заседании, как всегда, присутствовал ‚альтер Ѓартель. Ћбычно
жизнерадостный, остроумный, он сейчас чем-то озабочен. ђуки нетерпеливо мнут
какую-то вещицу на столе.
Љогда все собрались, ‚альтер сказал:
- Ќаша подпольнаЯ работа достигла такого размаха, что привлекла
внимание не только комендатуры, но и германского правительства. ‘аботаж на
заводах "ѓустлов-верке" и „Ђ“ не мог не вызвать подозрений. ќсэсовцы
замечали и пропажу оружиЯ и дефицитных материалов. Ћни обратили внимание и
на то, что во времЯ бомбежки многие их солдаты были убиты Явно не осколками
бомб, а оружие их таинственно пропало. ‘ловом, в лагерь приехала
правительственнаЯ комиссиЯ. ‚ наши рЯды заброшено много шпионов и
провокаторов. €нтернациональный комитет требует: бдительность и тщательнаЯ
конспирациЯ прежде всего.
‚альтер прав: в последние месЯцы мы так размахнулись, что, пожалуй,
пора призадуматьсЯ, пока половина лагерЯ не вылетела в трубу. Џовсюду у нас
рассовано оружие. “ ‚енки ™елокова - в трЯпках портновской мастерской. “
‹еньки Љрохина - в подоконнике. € хоть он и говорит, что у него сам черт не
отыщет, но ведь кто знает, где и как будут искать? € у многих других есть
оружие. €, наверное, уж не так трудно его отыскать даже без помощи чертей.
„ействительно, надо принимать спешные меры, чтобы предупредить всех
подпольщиков об опасности.
‚альтер Ѓартель ушел все такой же озабоченный и встревоженный, а мы
остались думать, что же делать дальше. …сли передать предупреждение по
прЯмой свЯзи от командиров к подчиненным, на это уйдет много времени. „а,
пожалуй, в лагере будет заметна некотораЯ суета, оживление: после работы
забегают командиры, политработники, свЯзные.
Ќе лучше ли сделать это через штубендистов и гигиенвартов? ‚се они люди
свои, проверенные, на блоках все знают и в один вечер сумеют предупредить
кого надо. Ђ главное, их можно собрать всех сразу под видом санитарного
инструктажа. Џравда, это дело рисковое, но разве не больший риск не
предупредить вовремЯ об опасности?
Њою мысль поддержали Љюнг и ‘имаков. ‘овещание было назначено в одном
из каменных блоков. Џауль рек дал согласие своим авторитетом старосты
прикрыть наше мероприЯтие.
- ’ы скажешь своим товарищам все, что нужно, предупредил Џауль. -
‹агершутцы организуют наблюдение. ‘реди них мой брат. Њожешь на него
положитьсЯ. …сли Я дам сигнал - не разбегайтесь. Ќачинай ругать штубендистов
за грЯзь и нерЯшливость, говори, что посуда плохо моетсЯ, что врачи требуют
чистоты. Ќу, и что-нибудь еще в таком же роде...
- ‘пасибо, Џауль. ’ебЯ понимаю.
‘обралось человек тридцать русских. “селись вокруг длинного стола.
Џеред ними немытые или плохо промытые баки длЯ подноса баланды и миски, из
которых едЯт заключенные. Ћни не знают точно, зачем их позвали. Ќедовольно
переговариваютсЯ: им давно надоели разговоры о грЯзной посуде. Ћни все это
знают сами.
џ смотрю на них и никак не могу начать. —то надо сказать - знаю, но не
могу придумать, как сказать. ‚роде все надежные. Ђ вдруг все-таки среди них
провокатор, доносчик?
ђешил сказать так:
- ЏридетсЯ опЯть говорить о том, что вы сами виноваты в антисанитарных
условиЯх: миски и бачки плохо моютсЯ, заключенные не всегда умываютсЯ, а вы
не следите за всем этим. ќсэсовцы и без того возводЯт на нас всЯкие
напрасные обвинениЯ. Ѓудто бы мы работать не умеем, станки и оборудование
портим, растаскиваем дефицитные материалы. Ѓудто мы вместо частей орудиЯ
делаем утюги, зажигалки, портсигары и дарим их мастерам и эсэсовцам. Ђ они
принимают подарки и ослаблЯют контроль за нами. Ѓудто бы во времЯ налета
пропало много винтовок, пистолетов, ручных гранат, патронов. Љомендатура
подозревает, что все это оружие в лагере. ‚ Ѓухенвальд приехала
правительственнаЯ делегациЯ, чтобы разобратьсЯ во всем этом. Њы, конечно,
знаем, что все эти подозрениЯ напрасны. Ќо можно предполагать все-таки, что
на блоки заброшены десЯтки шпионов и провокаторов. ‚ы должны знать, что они
работают сдельно. Ђ потому не исключено, что могут подбросить оружие и на
нас же донести, чтобы получить свою зарплату. Ћни могут вырвать из наших
рЯдов десЯтки и сотни ни в чем не повинных людей. Ќадо немедленно, сегоднЯ
же предупредить товарищей на блоках, чтобы были особенно осторожны и
осмотрительны.
€ еще хочу предупредить "кантовщиков". Љак ни ловЯт их, как ни
избивают, у нас их много. Ћни могут попастьсЯ на глаза эсэсовцам, могут
выдать других товарищей. Љроме того, втолкуйте им, что кто работает в
лагерных командах, помогает своим же товарищам. ‘ловом, "кантовщиков" должно
быть в лагере как можно меньше...
џ не успел закончить свой инструктаж. Џауль рек, сидевший у окна,
вдруг поднЯлсЯ встревоженный, махнул мне рукой, предупреждаЯ об опасности.
Љак можно спокойнее Я перевел разговор:
- ЏодходЯт эсэсовцы. ‚се оставайтесь на своих местах. Џерейдем к -
вопросам, длЯ которых собрались здесь.
‚ ту же минуту ‚алентин ‹огунов, ‹енька Љрохин, †орка Ћстапчук
подхватили немытые миски и стали разносить их по столу. Ћткуда-то поЯвились
грЯзные штаны и куртки, разбитые деревЯнные колодки.
‚ комнату вошел блокфюрер ‘‘, которого заключенные звали просто
тефаном.
Џауль рек громко крикнул:
- Achtung!
Њы все вытЯнулись в струнку. Ѓлокфюрер застыл у входа, разглЯдываЯ
собрание круглыми малоподвижными глазами. Ќа моей голове почти нет волос,
только узкий гребешок от лба к затылку (фасоннаЯ стрижка Ѓухенвальда), но и
они поднЯлись от одной мысли: что теперь будет?
тефан - высокий, грузный, с горбатым носом, черными пучкастыми усами и
бровЯми, каменным лицом - был чудовищен в глазах заключенных. Ћн бил редко,
но всегда смертным боем. ‚сегда присутствовал на публичных порках. € когда
обнаженное человеческое тело извивалось на "козле", а эсэсовцы громко
хохотали, черные усы тефана приподымались над звериным оскалом.
Ќе удивительно, что от моей головы по спине прошел ледЯной ветерок.
‚друг кто-то уже донес тефану о нашем инструктаже? ’огда все мы
подвергнемсЯ пыткам. Ђ если кто-то не выдержит? ’огда клубок начнет
разматыватьсЯ, а виноват в провале буду Я один! Џоглощенный своими мыслЯми,
Я даже не слышу, что говорит блокфюреру Џауль рек. Џришел в себЯ, когда
Џауль громко объЯвил, что инструктаж можно продолжать. € сейчас же ‹енька,
‹огунов и Ћстапчук начали громко кричать, ругатьсЯ, тыча грЯзные миски под
нос сидЯщим.
Ѓлокфюрер подошел ко мне вплотную и вперил в менЯ пронзительный взглЯд
черных круглых глаз. ‚ них не было ни угрозы, ни подозрительности. ‚ них не
было ничего. Ќикакого выражениЯ. € все-таки, боЯсь выдать себЯ -
притворЯтьсЯ Я не мастер, - Я отводил взглЯд от его глаз и деловито смотрел
на грЯзные миски, рваные штаны и куртки.
ЏостоЯв около менЯ и, видимо, убедившись, что инструктаж идет
правильно, тефан медленно вышел из барака.
‚аська –уцура, наблюдавший за ним из окна, громко провозгласил:
- Џронесло! - и весело засмеЯлсЯ. € как разрЯдка страшного напрЯжениЯ
раздалсЯ всеобщий хохот. ‘меЯлсЯ и староста Џауль рек.
„ело сделано. ‚ечером того же днЯ все подпольщики были предупреждены об
опасности.
’ак, то размахиваЯсь во всю ширь, то собираЯсь в кулак, бухенвальдское
подполье шло к новому - 1945 году, шло к развЯзке...

ѓлава 14. Ѓлиже к делу

‘ каждым месЯцем все труднее становилась жизнь Ѓухенвальда. ‹агерь уже
не вмещал узников, а новые транспорты все подходили и подходили к станции
‚еймар. Ќа машинах, а то и пешком, их гнали последние восемнадцать
километров до ќттерсберга, и потом все в гору, в гору... ‚ самом плачевном
состоЯнии, какое только можно себе представить: полураздетые, обросшие,
синие от холода, с ранами и Язвами на теле, голодные - тысЯчи заключенных
проходили через железные ворота с загадочными словами "Jedem das seine". ‘
хохотом, свистом, улюлюканьем, рассыпаЯ направо и налево удары дубинок,
эсэсовские солдаты заставлЯли их бегом пробежать аппельплац. Ђ потом на
площадь выезжали тележки труповозов и до самой вечерней поверки курсировали
между площадью и воротами крематориЯ. Ђ над закопченной квадратной трубой
расцветал Ярче венчик огнЯ, и зимний туман прижимал к земле темный дым,
пахнущий горелым мЯсом.
Ќо все это словно утраивало силы сопротивлЯющихсЯ. ‘жавшись в кулак,
уйдЯ из подпольЯ в еще более глубокое подполье, мы все помыслы свои
устремили на конкретные мероприЯтиЯ по подготовке восстаниЯ.
‚скоре после разгрома немецких армий под ‘талинградом бухенвальдское
подполье начало разрабатыватъ планы восстаниЯ. ’ак родились план Ђ -
наступательный и план Ѓ - оборонительно-наступательный. ‚есь 43-й и 44-й
годы эти планы обсуждались, уточнЯлись. € к началу 1945 года они сводились к
следующему.
Џлан Ђ рассчитан на внезапность нападениЯ. Џредполагалось, что утром,
как обычно, рабочие команды выйдут из лагерЯ. Њинут через 20-30 раздастсЯ
сигнал к восстанию, и вооруженные группы заключенных бросЯтсЯ в атаку на
основные объекты эсэсовской охраны.
ќтот план требовал от нападающих большого напора, энергии и
беспощадности к эсэсовцам. Ћн требовал также точного расчета времени.
ђабочие команды уходили из лагерЯ одна за другой. Ћдним далеко было идти,
другим - близко. ‘игнал атаки мог застать их в пути. Ќо в каких местах? ќто
надо было знать точно. €нтернациональное руководство поручило одному
человеку уточнить времЯ. Љаждый день он выходил из лагерЯ с одной из рабочих
команд и недели через три мог представить командованию свои расчеты по
каждой команде.
Џо плану Ђ все национальные боевые группы делились на условные секторы:
красный, зеленый, синий, желтый.
Љрасный сектор - это батальоны советских заключенных. ‚месте с русскими
выступает бригада чехословаков. €х командир - мой хороший приЯтель џн ѓеш -
назначен моим заместителем. ќтому отрЯду поручаетсЯ наиболее ответственный
район: казармы ‘‘, оружейнаЯ мастерскаЯ, шестнадцать небольших домиков
эсэсовских офицеров, здание длЯ проводников собак, конюшнЯ, лазарет и
двадцать охранных постов за пределами колючей проволоки. ђайон тщательно
разведан. Ќа картах крестиками помечено, где размещаютсЯ комнаты офицеров.
Ќам известно, сколько оружиЯ на складах, сколько эсэсовцев могут встретить
нас в момент атаки и какой силы будет огонь. Њы знаем, что в казармы можно
проникнуть не только через два входа, но и по отопительной системе. ‡наем,
как пробратьсЯ на чердак и обезвредить светосигнальный прибор, а также
отключить телеграфную и телефонную линии. Њожет пригодитьсЯ и то, что мы
знаем, как открываютсЯ двери в казармах. ‡десь все важно учесть. „ругие
объекты нас менее тревожат.
Џроводники собак со своими ищейками где-нибудь с командами. Ќа месте
будут самое большее человек 20-25. ‚ лазарете и врачи, и служители обычно не
носЯт оружиЯ. ‚ конюшне эсэсовцы почти не бывают. ‚ оружейной мастерской их
работает немного, кроме того, у станков они стоЯт, конечно, без оружиЯ.
Ћфицерские дома заселены в основном семьЯми фронтовиков. ’ам только женщины,
дети.
Џо редкому лесочку тЯнетсЯ цепь охранных постов - блиндажи и окопы.
ЏодобратьсЯ к ним трудно. “чтено и это. ‘юда приметсЯ бросить значительные
силы.
Џольские и югославские боевые группы - зеленый сектор - берут на себЯ
центральный вход в лагерь с канцелЯрией, комендатуру, дом коменданта, три
барака с эсэсовскими подкреплениЯми, гаражи, гауптвахту, вокзал Ѓухенвальд и
семнадцать сторожевых постов. Љак было установлено разведкой, в утренние
часы здесь не бывает много охранников. ‚ бараках могут отдыхать, правда,
солдаты, пришедшие после ночного дежурства, но их немного - человек 20-30.
‚окзал Ѓухенвальд не охранЯетсЯ. ‚ канцелЯрии, в комендатуре вооруженных
эсэсовцев тоже немного, так же, как и в гараже, и на гауптвахте. Ќо
внезапность нападениЯ и решительность здесь не менее важны, потому что в
этом районе сосредоточен центр управлениЯ лагерем, транспортные коммуникации
и средства свЯзи. €менно здесь нужно перерезать железную и шоссейную дороги,
идущие на ‚еймар, отключить ток во всей колючей ограде, перерезать всю
телефонную свЯзь, захватить радиопередатчик. ‡адача очень серьезнаЯ. Њы
знали, что немецкие подпольщики готовЯтсЯ к восстанию давно и серьезно, что
у них много оружиЯ. € все-таки не раз приходило в голову беспокойство: как
пройдет атака? ‚едь все они - люди не военные. колу конспирации они
проходЯт на "отлично". Ќо военное дело...
‚прочем, апрельские событиЯ показали, что беспокойство было напрасным!
‘инему сектору - французам, итальЯнцам, испанцам, бельгийцам -
предстоЯт действиЯ в районе "ѓустлов-верке" и нескольких офицерских домов.
ђайон этот по площади самый большой, но охраны здесь немного. ЏредполагаетсЯ
даже, что в случае удачи боевые группы придут на помощь подразделениЯм,
действующим в районе казарм.
†елтому сектору - немцам, австрийцам, голландцам - доставалась почти
всЯ линиЯ, опоЯсывающаЯ лагерь. ‡десь более 20 сторожевых вышек, несколько
километров колючей проволоки. Ђтака на всю линию забора предполагалась со
стороны лагерЯ. Ѓревна, чтобы пробить боковые ворота, уже давно ждут
применениЯ. ѓотовы и снайперы, которые снимут часовых на вышках. ‡аготовлены
цепи, чтобы набросить их на колючую проволоку и замкнуть ток, и кусачки,
чтоб резать проволоку, и доски, чтоб набросить на порванную проволоку и
пробежать по ним как по мосткам.
‡аключенных, работавших штубендистами, мусорщиками, труповозами, было
вполне достаточно, чтобы перебить тех немногих эсэсовцев, которые могли
оказатьсЯ на территории лагерЯ.
Џланом предусматривалсЯ и второй этап восстаниЯ - выступление
объединенными усилиЯми на ќрфурт длЯ поддержаниЯ антифашистских сил в
городе. ’ретий этап - освобождение ѓоты. € четвертый - взЯтие ќйзенаха.
‚ случае, если противник окажет упорное сопротивление, восставшие
уходЯт в ’юрингенский лес и продолжают борьбу партизанскими методами.
“ этого плана один существенный недостаток, и его никак нельзЯ
преодолеть. ђабочие команды составлЯютсЯ не по национальному признаку.
‡начит, те боевые отрЯды, которые созданы на блоках, будут действовать
разобщенно, раздробленно, их командиры окажутсЯ в разных местах, оторванные
от своего командованиЯ. ‚ бой вступЯт многонациональные колонны, не знающие
своих командиров.
‚ этом бою мы не сумели бы применить винтовки. ђазве их пронесешь через
браму? Џистолеты, гранаты еще можно как-то спрЯтать в одежде. Ђ винтовки
никак не спрЯчешь.
Љроме того, разрабатываЯ во всех деталЯх этот план, политическое
руководство лагерЯ понимало, что могут возникнуть обстоЯтельства, при
которых нужно будет действовать совсем иначе. ‘кажем, в ‘‘ возникнет решение
уничтожить лагерь. ’огда придетсЯ, видимо, начать с обороны, а потом идти на
прорыв из лагерЯ и развивать наступление, предусмотренное планом Ђ. ќтот
второй вариант и есть план Ѓ. “ него рЯд несомненных преимуществ, и русское
командование отстаивает именно его. ѓлавное, этот вариант позволЯл
действовать тем боевым подразделениЯм, которые с таким упорством мы
создавали. € восстание сразу могло начатьсЯ как выступление большого,
железно организованного коллектива.
Џо плану Ѓ за каждым сектором устанавливалсЯ свой участок прорыва через
проволоку. Ќо и при этом варианте главный удар должен наноситьсЯ в западном
направлении, в районе казарм, то есть советскими и чешскими бригадами.
Џравда, этот план отвергал дальнейшее наступление на ќрфурт и другие
города. Ќесколько сотен вооруженных людей не могли бросить на произвол
судьбы десЯтки тысЯч больных, инвалидов, "доходЯг" и несовершеннолетних и
обречь их на гибель.
Ѓыли у этого плана и другие уЯзвимые стороны. Ћсуществление его
возможно при рЯде благоприЯтных обстоЯтельств: приближение фронта, высадка
неподалеку сильного десанта, крупный воздушный налет на лагерь или восстание
немецкого народа против гитлеровского режима. ђусский военно-политический
–ентр разработал на всЯкий случай еще один план, который никому не был
известен. Ћн был рассчитан на тот случай, если при угрозе уничтожениЯ лагерЯ
какие-то национальные группы откажутсЯ от восстаниЯ, и тогда русский боевой
отрЯд прорываетсЯ из лагерЯ и уходит партизанить к границам —ехословакии.
€так, планы разработаны точно, подробно, с вариантами. ‚се дело теперь
в том, когда выступать. ђадио доносит вести, что гитлеровскаЯ ѓерманиЯ
сжимаетсЯ под ударами с востока и запада, терЯет одного за другим своих
сателлитов, трещит, готова вот-вот рассыпатьсЯ, но еще бешено
сопротивлЯетсЯ. ‘оветские войска освободили Ѓолгарию, Ѓелград, ведут
успешные бои в ‚енгрии, подходЯт к Ћдеру. Ђрмии союзников пробиваютсЯ к
‚еймару и ќрфурту. Њы - русские - нетерпеливо торопим, боимсЯ упустить
момент, нажимаем на ЌиколаЯ ‘имакова, требуЯ, чтобы он поставил вопрос о
восстании на заседании €нтернационального центра.
„важды он возвращалсЯ с заседаниЯ и отрицательно качал головой.
- Ќет, не соглашаютсЯ. ѓоворЯт, нельзЯ рисковать. ‚ лагере около 80
тысЯч заключенных. ’олько Њарсель Џоль и Љвет ‚инцейн поддерживают менЯ.
Ћстальные, особенно немцы, считают: надо ждать. Џод ‚еймаром и ќрфуртом
сильные фашистские части. Ќас перебьют. ‚осстание надо начинать только в том
случае, если станет Ясно, что эсэсовцы хотЯт ликвидировать лагерь.
Љак решить правильно: ждать, пока гитлеровцы приступЯт к уничтожению
лагерЯ, или уже сейчас оружием проложить себе дорогу к свободе? Ќа
руководстве, в самом деле, лежит ответственность за жизнь десЯтков тысЯч
людей. ђазве можно допустить хоть малейшую оплошность? € потом решение
€нтернационального комитета - закон длЯ каждого подпольщика. ‘вое нетерпение
и вырывающуюсЯ через краЯ энергию надо пока употребить на другое -
тщательное изучение немецкого оружиЯ и некоторые вопросы военного дела.
Џо вечерам после отбоЯ собирались группками в умывальнике или в уборной
вместе с командирами рот и взводов. €зучали по самодельным картам
расположение эсэсовской охраны, места возможного прорыва колючей проволоки,
объекты длЯ атаки. Љаждый боец и командир хорошо понимали, что возможности
маневра очень невелики: несколько зданий бараков и казарм - вот и все поле
боЯ. “частники битвы в ‘талинграде рассказывали о методах уличных боев,
сражений за отдельные зданиЯ, чердаки, подвалы. Ќа случай вспоминали способы
противотанковой борьбы.
Њог пригодитьсЯ нам и опыт партизанских боев в густо населенных
районах.
‚ последние дни 1944 года началось изучение оружиЯ. ’оже по ночам,
после отбоЯ. ‚ умывальниках, кладовках, котельных, подвалах.
Џо заснеженным тихим улицам Ѓухенвальда, посвечиваЯ фонариками, идут
дозором лагершутцы. ‚ тени бараков переминаютсЯ с ноги на ногу, дрожат от
холода выставленные нами часовые. Ђ в потайных углах бараков разбирают и
собирают немецкие "маузеры", "парабеллумы", "вальтеры". “чатсЯ обращению с
ручной гранатой. ‚ремени немного. Ќужно торопитьсЯ, чтобы возможно большее
число бойцов подержало в руках оружие. …го приносЯт сюда из 8-го блока в
санитарной сумке. Ќиколай ‡адумов выдает его часа на два под личную
ответственность командиров бригад и батальонов. „о утра оно должно быть
возвращено на 8-й блок и спрЯтано под полом в специальном тайнике.
Ђ в лазарете идут занЯтиЯ санитаров. ѓруппа ’ычкова и ѓурина
насчитывает уже около ста человек. €нструменты и медикаменты у них наготове.
ѓде-то ѓеннадий ™елоков со своими шоферами и танкистами изучают схемы
немецких автомобилей, ‚алентин ‹огунов обеспечил их охрану. “ ребЯт руки
зудЯт - скорее бы взЯтьсЯ за баранку. ‚едь все уже понЯтно, любаЯ марка
машины их не озадачит.
‚ лагере военнопленных под видом больных в ревире спрЯтано несколько
летчиков. Љто знает, может быть, нам доведетсЯ действовать и на аэродроме
Ќора, и тогда захват немецких самолетов будет невозможен без специалистов.
ѓоворЯт, что в карантин прибыл недавно еще летчик - ѓерой ‘оветского ‘оюза
‚алентин ‘итнов. Љто-то видел у него ‡олотую ‡везду. Џо слухам, сбили его в
43-м, летом. ‘ тех пор мотаетсЯ по лагерЯм, кажетсЯ даже был в Ћсвенциме. €
сохранил звездочку ѓероЯ. …сли это правда, то Я снимаю перед ним свой
митцен. ‘тепану Ѓердникову и ‘ергею Џайковскому уже дано задание отыскать
этого парнЯ. ѓоворЯт, он совсем "доходЯга". Ќадо вытащить его во что бы то
ни стало. „а заодно поразведать, с кем он пришел в Ѓухенвальд. Ћколо таких
отчаюг всегда собираютсЯ дельные и смелые ребЯта.
‘ловом, это только эсэсовцы, мерзнущие на сторожевых вышках и постах,
думают, что лагерь спит. Ћни видЯт чистые, припорошенные снегом улицы, белые
крыши блоков. €х не беспокоЯт редкие группки людей, проходЯщих по улицам.
Ћни знают: это лагернаЯ полициЯ помогает им держать строгий порЯдок. Љ
отблеску пламени над крематорием они давно привыкли, это их не касаетсЯ. €
если бы не холодный ветер, гулЯющий на вышках, все было бы не так уж плохо.
‚о всЯком случае, лучше, чем где-нибудь на Ћдере или у озера Ѓалатон, где
громада ‘оветской Ђрмии ломит и крушит немецкую оборону. Љонечно, здесь
гораздо лучше! Ђ заключенные, спЯщие сейчас там, внизу, под крышами бараков,
они не опасны. —то ждать от таких "доходЯг"? ‘отни их валЯютсЯ на дворе
крематориЯ, скрюченные, изломанные.
‚о всЯком случае, эсэсовцы Явно не подозревают, что лагерь не спит, что
лагерь точит ножи и кинжалы, собирает и разбирает затворы, зарЯжает гранаты,
готовит еще и еще бутылки с горючей жидкостью. Ђ ведь идет только декабрь
44-го года и сколько осталось до желанного часа восстаниЯ, никто не знал! €
если бы знать, что впереди еще Январь, февраль, март и первые дни апрелЯ и
что впереди такие напрЯженные событиЯ, когда все углы выставЯт свои остриЯ,
если бы знать заранее - хватило ли бы у нас сил, чтобы перенести это
нечеловеческое натЯжение нервов, воли, осторожности и дерзости?!
„а, хватило бы!
‚ этом Я уверен. Џотому что в эти последние месЯцы увидел, в какую силу
- мудрую, твердую, хитрую - превратилось лагерное подполье.
...Њысль о своем радиопередатчике поЯвилась еще в конце 1943 года,
когда началось повсеместное наступление ‘оветских войск. ЏотребовалсЯ год,
чтобы инженер „амазин по одной собрал детали длЯ приемо-передающего
аппарата. Ѓомбардировка 24 августа позволила приступить к осуществлению
идеи. ‚о времЯ бомбежки пострадали эсэсовские гаражи с бронемашинами и
легковыми автомашинами. ‘реди разбитых машин оказались и такие, в которых
были вмонтированы радиопередатчики. ‚се, что могло пригодитьсЯ, перенесено в
лагерь. € вот, отказываЯ себе в сне, „амазин мастерил аппарат. …му помогали
немецкие товарищи Ђрмии ‚альтер и ѓельмут ‚агнер. „лЯ своей мастерской и
радиорубки они выбрали кинобудку, где уже собрали не один радиоприемник.
Љинобудка примыкала к просторному бараку, где заключенным за деньги иногда
показывали фильмы, где проходили наши самодеЯтельные концерты. ‚ход в будку
был снаружи по отдельной лесенке, стены из двух слоев огнестойких пластин
были внутри полые. ‡десь и встроили аппарат с расчетом, что питание к нему
пойдет от кинопроектора, а антенной будет служить громоотвод, конечно,
соответственно приспособленный. Ќа случай радиопередатчику придали
аккумулЯторы и подвели собственное питание от электросети, объЯвив
эсэсовцам, что дополнительнаЯ линиЯ необходима длЯ киноаппаратов.
ђазумеетсЯ, все это делалось в глубочайшей тайне, только несколько
товарищей имели доступ в "мастерскую". џ узнал о радиопередатчике только в
Январские дни, когда €нтернациональный комитет передал национальным
организациЯм, что в случае если эсэсовцы задумают уничтожить лагерь, в эфир
будут посланы призывы к немедленной помощи.
‚ феврале лагерный арсенал пополнилсЯ ручным пулеметом и двумЯ тысЯчами
патронов к нему. Џодумать только - свой пулемет! "Ћрганизовали" его немецкие
и австрийские товарищи в ту ночь, когда из Ћсвенцима прибыл большой
транспорт. Ђвстриец ”ранц Њейкснер, работавший в санитарной команде по
очистке машин от трупов, углЯдел эту штуку в последнем автомобиле, где ехал
конвой. ‡абыли ли его эсэсовцы, или проЯвили беспечность, но конвой ушел,
заключенных прогнали через лагерные ворота. € около пустых машин остались
только трупы да несколько санитаров. Ћхрана к ним близко не подходила:
велико ли удовольствие смотреть на их грЯзную работу! Ќе дожидаЯсь согласиЯ
военного руководства, ребЯта погрузили пулемет на тележку и прикрыли его
трупами.
‚ воротах дежурному эсэсовцу отрапортовали:
- ’ележка с умершими следует в крематорий.
’от махнул рукой:
- Џроезжайте!
Ќесколько дней пулемет скрывалсЯ под горой трупов во дворе крематориЯ,
потом был благополучно перенесен в подвал лазарета.
Ќет, мы положительно с каждым днем становимсЯ все сильнее. „исциплина и
какаЯ-то особаЯ собранность и точность сквозЯт в словах и действиЯх
причастных к подполью. ќто ощущают и тысЯчи "доходЯг", которые еле дышат в
карантинном лагере и все-таки готовы взЯть в руки оружие. Џотому что просто
нельзЯ не собрать в себе остатки сил, когда на твоих глазах другие
полосатики учат, как надо жить.
Ќа сей раз пример стойкости показали немцы.
‚ тот день комендант лагерЯ Џистер распорЯдилсЯ построить на
аппельплаце всех заключенных немцев. „ве тысЯчи человек растЯнулись пЯтью
шеренгами по притоптанному снегу площади. џвилсЯ сам комендант в парадном
окружении всех своих офицеров. Ћн торжественно объЯвил, что каждому немцу
будет даровано прощение, если он выразит желание защищать отечество с
оружием в руках. Џистер не забыл захватить и писарЯ, чтобы тут же записать
добровольцев. Ќо строй молчал. Џистер прошел вдоль застывшей шеренги,
пытливо заглЯдываЯ в лица. Ќичего, кроме каменной холодности, он не прочел.
‚есь лагерь ждал с затаенным дыханием, из-за углов барачных построек,
из окон, с чердаков, наблюдаЯ за тем, что делалось на аппельплаце.
Ќи длЯ кого не было секретом, что в ѓермании шла тотальнаЯ мобилизациЯ
всех мужчин. ‘олдат не хватало на последних роковых рубежах. € тогда в
Ѓухенвальде была объЯвлена вербовка в эсэсовскую дивизию "„ирлевангер".
Ќесколько заключенных из бывших военнослужащих вермахта клюнули на приманку.
Ќо что значит несколько уголовников, на которых врЯд ли можно положитьсЯ,
когда гибнет армиЯ! „ругое дело - политические! ‡десь можно пустить в ход
пропаганду. ‚от, мол, когда отечеству грозит опасность, люди забывают о
своих политических несогласиЯх с властью и берут в руки оружие!
Ќакануне построениЯ всю ночь заседал немецкий политический –ентр. Ѓыли
суждениЯ, что надо принЯть предложение ‘‘, а получив оружие, направить его
против фашизма. Ѓолее трезвые и дальновидные 184 не соглашались. ‚о-первых,
это еще вопрос, дадут ли им оружие. Ђ во-вторых, политических рассуют по
подразделениЯм, и тогда каждому придетсЯ действовать поодиночке. €, наконец,
если немецкие политические уйдут в эсэсовскую дивизию, какое впечатление это
произведет на весь лагерь? ‘ловом, было принЯто решение: ни один член
Љоммунистической партии не позволит записать себЯ в армию.
€ теперь строй молчит, не шелохнетсЯ. Ћстались в шеренгах не только
коммунисты, но все, кто считает себЯ антифашистом. „аже не согласные с этим
решением остаютсЯ в строю. ‚от что значит сила коллективного мнениЯ и
авторитета!
’ретий час идет поединок. ’ретий час заключенные стоЯт на плацу. ‘нег
падает на их непокрытые головы, вздымаетсЯ белыми беретами. ђазошлись
эсэсовские офицеры. ‚ который уж раз на террасе главных ворот поЯвлЯетсЯ
комендат. Ђ строй молчит. —ьи нервы крепче?..
- “ра! Ќаша взЯла! - негромко передаем мы друг другу, когда изнуренных
долгим стоЯнием на холоде заключенных распустили по блокам. —то-что, а
кипЯток, растираниЯ, одеЯла, которые мы припасли длЯ них, а больше всего
наши дружеские улыбки очень пригодились им в те минуты.
’ак пришла еще одна победа. € чем Яснее становилась участь фашистского
государства, а значит, и его служителей-эсэсовцев, тем все более дерзкими
становились мы. ЉонспирациЯ конспирацией, но когда сотни людей втЯнуты в
одно общее дело, тайна все менее становитсЯ тайной. ‚ переноске оружиЯ
участвовали десЯтки людей. €зучать оружие собирались группами по 10-15
человек. ‚ лазарете все друг друга хорошо знали: кто и что и как делает.
‘вЯзь между командирами осуществлЯли несколько десЯтков свЯзных. € с каждым
месЯцем нам приходилось все больше и больше рассекречивать себЯ и все больше
и больше рисковать. € ничего нельзЯ было сделать иначе. ‹агерное Ядро
сопротивлениЯ как живой организм заставлЯло включатьсЯ в работу все новые и
новые органы. ’ак бывало особенно во времЯ лагерных —Џ, например, когда в
Ѓухенвальде формировались большие транспорты.
’ак случалось в начале 1945 года. ‚ список на очередной транспорт
попало 16 активных наших подпольщиков - командиров батальонов, рот и
взводов. ќто был случайный удар, но угодил в голову и мог обернутьсЯ длЯ нас
полным крахом. Ѓоевой отрЯд русских готов к действиЯм, у него есть свое
оружие, свой план, а командиры-исполнители должны покинуть лагерь. —то
делать? ‚едь поздно начинать все сначала! Џоздно! Ђ фашисты придавали этому
транспорту почему-то большое значение, требуЯ, чтобы все номера, попавшие в
список, обЯзательно были выведены из лагерЯ.
Ћставалось одно - обратитьсЯ за помощью к капо лазарета ќрнсту Ѓуссе.
“друченный, подавленный захожу в лазарет. ѓенрих ‡удерланд доверчиво
улыбаетсЯ навстречу. Џрошу его быть переводчиком.
ќрнст Ѓуссе как всегда приветлив.
- ‘адись, €ван, говори, что тебе нужно. •отЯ догадываюсь, зачем пришел.
16 ваших попало на транспорт. “ менЯ есть их номера.
- Ћни не должны попасть на транспорт, ќрнст. ќтих людей нужно оставить
в Ѓухенвальде.
Ѓуссе отводит глаза:
- Ќичего не могу сделать, €ван. Љогда мог, делал. Ђ сейчас ничего не
могу. ќсэсовцы носЯтсЯ с этим транспортом, как будто всЯ их дальнейшаЯ жизнь
зависит от него. „а и список очень велик.
- ‚ том-то и дело, что список велик, - подхватываю Я. - € ты
догадываешьсЯ, что это наши командные кадры.
Ѓуссе раздумывал, не решаЯсь еще обещать мне что-либо определенное.
- ‚идишь ли, €ван, сам Я сделать ничего не могу. ќто могут сделать
только врачи, если Я им скажу. Ќо они сейчас под строгим контролем
эсэсовских врачей. Њы рискуем потерЯть хороших товарищей, если наши действиЯ
будут раскрыты. ’ы хорошо знаешь, что они будут уничтожены.
- Ќо пойми, ќрнст, - упорствую Я, - этот транспорт срывает - наши планы
восстаниЯ. ’ы видишь, как менЯетсЯ обстановка. „аже завтра может поЯвитьсЯ
возможность действовать.
Ќесколько минут ќрнст Ѓуссе сидит в глубокой
задумчивости. Џотом твердо смотрит мне в глаза.
- ’ы прав. Ћбстановка такова, что наступает времЯ действовать. Ѓудем
действовать! ‘делаем, €ван. Ћдних положим как больных в лазарет, других
забракуют врачи. ќто, конечно, большой риск. Ѓеру его на себЯ...
"Ѓеру его на себЯ", - сказал ќрнст Ѓуссе. Ђ это значит, что Я не знаю
подробно, как ему удалось провести эсэсовских врачей. Ќо так или иначе, все
шестнадцать наших командиров, полежав с полмесЯца в лазарете, снова
поЯвились в лагере. Ќе один-два спасены от транспорта, как это было до 1945
года, а шестнадцать.
’ак ощутимо расширЯетсЯ на глазах всех заключенных и все еще невидимо
длЯ эсэсовцев влиЯние подпольной организации перед решительным броском.

ѓлава 15. 15 часов 15 минут

„ело уже шло к весне, когда Ќиколай Љальчин вдруг огорошил менЯ
вопросом:
- €ван €ванович, скажи откровенно: у тебЯ нет сомнений в реальности
нашего боевого отрЯда?
‘мотрю на него с удивлением.
- Ќет, Ќиколай, у менЯ никаких сомнений нет. Љомандирам и комиссарам
бригад Я верю. ‘ батальонами 44, 30 и 25-го блоков у менЯ личные свЯзи. Ћни
неоднократно проверЯлись, ты сам знаешь.
Љальчин мнетсЯ, что-то недоговаривает.
- ‘кажи, Ќиколай, и тоже откровенно, на чем основаны твои сомнениЯ.
- ‘омнениЯ не только у менЯ, €ван €ванович, но и у других членов
русского –ентра и у членов лагерного комитета. „умаю, что назрела
необходимость провести смотр всех русских боевых отрЯдов. —то ты скажешь на
это?
- ђад сделать это, чтобы военнополитический –ентр убедилсЯ в нашей
готовности. Ќо Я против того, чтобы большое число иностранцев знало об этом.
Ќиколай почему-то взорвалсЯ.
- ’ы что же, не веришь активнейшим подпольщикам Ѓухенвальда? Ќемцам,
чехам?
Ћтвечаю как можно спокойнее, все еще не понимаЯ причины его
раздражениЯ.
- Ќет, почему же, верю. ‚ерю немцам, таким, как ‚альтер Ѓартель и его
товарищи, верю чехам, таким, как Љвет €ннеман. Ќо смотр и без того свЯзан с
нарушением конспирации, и осторожность нам не помешает. џ хорошо помню урок,
преподанный мне –ентром, когда батальон. ‚алентина ‹огунова чуть не выдал
себЯ.
- ’огда было другое времЯ, - пробует возразить Љальчин.
- € сейчас Я не могу доверить судьбу отрЯда многим людЯм.
- Ќу, ладно. Љого пригласить на смотр, это ты доверь мне. Ќе
возражаешь?
- Ќет, конечно. „о завтра Я подумаю, как провести смотр.
ЏриближалсЯ какой-то праздничный день, когда эсэсовцы обычно не
заглЯдывают в лагерь, пьют свой шнапс, горланЯт песни, ходЯт к девкам. ‚
такие дни только усиливались гарнизоны дозорных вышек и сторожевых постов.
Ќо это далеко от нас, по ту сторону забора.
Ќа такой день был назначен "парад".
Љомандирам было объЯвлено, чтобы к 9 часам утра выводили подразделениЯ
на определенное место вблизи своих бараков.
Ќастал теплый, совершенно весенний день. ‹юди высыпали из бараков на
солнышко. Њы с Ќиколаем Љальчиным вливаемсЯ в толпы гулЯющих, как и
остальные, принимающие парад. ‚нешне ничего не было заметно. ’олько у входов
в бараки, по углам, на перекрестках стоЯли озабоченные комбаты. “видев нас,
они как бы между прочим направлЯлись вперед, словно ведЯ нас от группы к
группе.
‚от мой 30-й блок. ’ут менЯ все знают. € Я всех знаю. ‚он они, черти,
поднимают руки в знак приветствиЯ.
Ђ ‚алентину ‹огунову опЯть нейметсЯ. …го бойцы принимают стойку
"смирно". Ќу, погоди, достанетсЯ тебе!
Ќо что это? “ 25-го блока пытаютсЯ строитьсЯ в шеренги. Љонечно, это
‚аська –уцура! ‚аська, дорогой мой, неугомонный, больше осторожности! € так
все понЯтно кому надо. Љогда же ты научишьсЯ сдержанности?
„а, кажетсЯ, мы себЯ "покажем"! € даже больше, чем следует. € хотЯ
постороннему глазу вроде бы ничего не заметно, но где же наша конспирациЯ?
Џохоже, что все знают все!
Ќиколай Љальчин торжествует, нет, просто сиЯет: - Ќу, теперь ни у кого
не остаетсЯ и червЯчка сомнений!
„ействительно, вечером Љальчин радостно сообщал мне:
- Ѓартель говорит, что "парад" превзошел все его ожиданиЯ, а Љвет...
Љвет кричал: "‚от это сила!" Џолковник Њанэ сказал: "Ќа русских можно
надеЯтьсЯ. Њы пойдем с ними!"
Ќевозможно было не радоватьсЯ при этих словах. Ђ ведь они еще не все -
видели только 56 взводов, а у нас их 81 да в лагере военнопленных несколько.
‘обытиЯ надвигаютсЯ стремительно.
“же подходит апрель. „лЯ всех очевидно, что существование фашистской
ѓермании - дело дней. ЋпасаЯсь возмездиЯ, гитлеровские приспешники принимают
судорожные меры, - чтобы замести следы своих кровавых деЯний. Џо лагерю
ползет слух, который заставлЯет узников содрогнутьсЯ: ѓиммлер отдал приказ
уничтожить Ѓухенвальд, чтобы ни один заключенный не попал в рукц союзных или
советских войск. Љомендант ѓерман Џистер намерен в ближайшие дни выводить
заключенных партиЯми и уничтожать за пределами лагерЯ. Ћдновремейно наша
разведка донесла к лагерю стЯгиваютсЯ танки с огнеметами, артиллерийские
батареи, солдаты. Ђэродром готов по первому сигналу бросить на лагерь
штурмовики. ‚се это похоже на правду. ‹агерь бурлит тревогой. Ћдно событие
подминает другое, и люди не знают, чему верить, как себЯ вести. Ђ вокруг
весна. ’еплынь, солнце... 3 апрелЯ комендант через старост собрал часть
видных немецких заключенных. ЌачинаетсЯ, "игра в кошки-мышки". ѓерман Џистер
доверительно сообщает, что получил приказ не эвакуировать лагерь, а передать
его союзникам в полном составе. € он, конечно, подчинитсЯ приказу. Ќо вот до
него дошел слух, что Якобы французы и чехи готовЯт восстание и собираютсЯ
перебить всю охрану и немецких заключенных и длЯ этого будто бы запросили по
радио оружие у американцев.
"Љошка" разливаетсЯ, а "мышки" ухмылЯютсЯ. Ћни тоже кое-что знают о
французах и чехах...
Џосле совещаниЯ у коменданта лагерь забурлил пуще прежнего.
ЌаходЯтсЯ легковеры, которые кричат:
- ‘‘ капитулирует! Ћсвобождение близко!
Љак бы не так!
‚ тот же день в 6 часов вечера по радио раздаетсЯ приказ:
"‚сем евреЯм, находЯщимсЯ в блоках, а также в лазарете, немедленно с
вещами построитьсЯ на аппельплаце длЯ эвакуации".
џсно, герр Џистер! Ќам совершенно Ясно, что значит ваш приказ! ќто
значит, что перваЯ партиЯ заключенных - восемь тысЯч - будут выведены на
уничтожение.
€ другой призыв обходит бараки: "ќвакуациЯ - это смерть. Ќе выполнЯйте
приказа палачей!"
ќто призыв €нтернационального комитета.
Ќа аппельплаце толчетсЯ сравнительно негустаЯ толпа евреев. ќто те, что
больше верЯт в милость эсэсовцев, чем в силу подпольной организации.
‚ течение трех часов гремит по лагерю приказ:
- Juden, zurn Tor! (…вреи, к воротам!)
- Juden, zurn Tori
- Juden, zum Tori
Ѓольше ни один человек не выходит на аппельплац...
€ правильно делают! ‚ыведЯ колонну из лагерЯ, эсэсовцы тут же полностью
ее расстрелЯли.
’ак в этот день, 3 апрелЯ 1945 года, Ѓухенвальд вышел из повиновениЯ.
Ќочь прошла беспокойно. Џо баракам не спали. ‡абравшись на нары, узники
в темноте обсуждали положение, теперь уже открыто спорили, строили
предположениЯ. ‹агернаЯ полициЯ усилила бдительность, с тревогой ожидаЯ
какой-нибудь каверзы от эсэсовцев. ‚сю ночь заседал €нтернациональный
комитет.
Ђ утром - генеральнаЯ поверка! ќто понЯто так: отобрать евреев и их
уничтожить.
Ќе дадим евреев!
Џока лагерное радио надрывалось, сзываЯ узников на аппельплац, евреев
прЯтали под полом бараков, в свинарнике, в подвалах, на чердаках, в
канализационных трубах. ‘пешно срывали с курток желтые звезды и нашивали
красные винкели с буквой R. ќсэсовцы метались по лагерю, но более 5000
евреев исчезли, как будто их и не было...
€ снова на заседании €нтернационального комитета Ќиколай ‘имаков ставит
вопрос о немедленном вооруженном восстании. € снова подпольщики говорЯт:
времЯ не настало. ђано!
Ђ комендант Џистер изобретает новый способ вернуть лагерь к
повиновению. —ерез капо лагерной канцелЯрии ѓанса Ќеймейстера он потребовал
к воротам 46 активных политических, ветеранов лагерЯ, в основном коммунистов
из лагерного самоуправлениЯ. ‚ этом списке немцы, австрийцы, чехи,
голландцы-люди в лагере известные, такие, как ќрнст Ѓуссе, ђихард ѓросскопф
и даже сам капо штрайбштубы ѓанс Ќеймейстер. Љомендант, видимо, подозревал,
что эти товарищи организовали сопротивление узников.
ЏодпольнаЯ служба безопасности знала, откуда этот список. …го составил
„уда! Ћ, в Ѓухенвальде его хорошо знали! ‚ свое времЯ он прибыл из
‘аксенгаузена. ’ам тоже был известен как шпион и доносчик. Ќо достать его
было трудно, слишком он был в чести у эсэсовцев. “далось только сплавить его
в одну из рабочих команд. Ќо он сбежал оттуда. Ђ в эти дни снова поЯвилсЯ в
Ѓухенвальде и рьЯно зарабатывал себе помилование.
Џолитический комитет выносит решение: "Љто поможет эсэсовцам разыскать
46 товарищей, - наш враг. ‚ случае применениЯ силы отвечайте открытым
сопротивлением. ‚се за одного - один за всех!"
Љ воротам вызываютсЯ старосты, лагершутцы, пожарники и рассыпаютсЯ по
лагерю с командой "€скать!"
Ћни "ищут"!
Ќо безрезультатно.
‚се понимают: вызов брошен.
‘ этого днЯ ни одна команда не выходит ни на какие работы, кроме тех,
которые обслуживают лагерь.
5 апрелЯ непрерывно передаетсЯ команда: 46 ЯвитьсЯ к воротам. Љоманда
сопровождаетсЯ то угрозой: "‚сех арестуем!", то обещанием: "‘ ними ничего не
случитсЯ".
‚ ответ - никакого движениЯ.
Ѓолее тысЯчи разъЯренных эсэсовцев врываютсЯ в лагерь. ЏотрЯсаЯ
автоматами, они рыщут по баракам, грозЯт поголовным уничтожением. Ќо,
разумеетсЯ, никого из 46 не находЯт: они спрЯтаны надежно.
Ќичего не поделаешь! ‘ этим эсэсовцам приходитсЯ смиритьсЯ.
Ќо ѓерман Џистер идет на следующую хитрость. 6 апрелЯ он вызывает
первого старосту ѓанса ќйдена и сообщает ему, что нужно срочно сформировать
транспорт из 6000 крепких здоровых заключенных. есть тысЯч крепких,
здоровых - это все наше боеспособное Ядро! ѓанс ќйден возвращаетсЯ в лагерь.
€нтернациональный комитет, чтобы оттЯнуть времЯ, дает согласие.
...“ ворот за столами расселась отборочнаЯ комиссиЯ, но действительный
отбор производили подпольщики. ‚от почему бесконечно длиннаЯ очередь
заключенных состоит только из слабосильных стариков, увечных и "доходЯг".
—лены комиссии, конечно, не могут заметить в многотысЯчной толпе, что многие
подходЯт к ним по второму, третьему, четвертому разу. €х снова и снова
бракуют, отсылают на блоки, а там они снова и снова встают в очередь.
’ак тЯнетсЯ и 6 и 7 апрелЯ, а американские войска, по слухам, все еще в
30 километрах под ‚еймаром, и нам надо еще и еще тЯнуть времЯ. ќсэсовцы
понЯли все-таки, что их перехитрили, и прекратили отбор.
Ќо на утро 8 апрелЯ категорический приказ по радио:
"Љ 12 часам всем на аппельплац с вещами. ‚сеобщаЯ эвакуациЯ!"
€ снова подпольщики говорЯт одному, другому, десЯткам, сотнЯм:
"ќвакуациЯ или даже построение - это смерть. ”ашисты решили уничтожить весь
лагерь одновременно. Џосмотрите, на вышках поЯвились дополнительные
пулеметы, охрана снабжена противогазами, перехвачен запрос Џистера прислать
бомбардировщиков с ближайшего аэродрома, вокруг лагерЯ пушки, минометы,
огнеметы. Ќикто не выходите на аппельплац. ќто - смерть!
‹агерное радио хрипло ревет, повторЯЯ и повторЯЯ приказ, а аппельплац
остаетсЯ пустым.
Ќи одного человека!
Љомендант дает еще два часа и предупреждает: в случае неповиновениЯ
лагерь будет очищен силой.
‚ это времЯ в кинобудке колдует над своей рацией ќдмунд „амазин. …му
помогает Љонстантин ‹еонов. ЋтрЯд советских военнопленных заполнЯет зал длЯ
охраны. ‚ эфир устремлЯетсЯ сигнал:
"ЂрмиЯ генерала Џаттона. Џередает концентрационный лагерь Ѓухенвальд.
SOS! SOS! Ќас хотЯт уничтожить! SOS! Џросим помощи!"
€ надо же, в момент передачи эсэсовцы почему-то отключили ток! Љак
пригодилсЯ собственный генератор! —ерез три минуты можно было продолжать
передачу. „амазин передает на немецком и английском Языках, Љонстантин
‹еонов - на русском. Џередали дубль. ’еперь прием. Ћтвета нет. ’ишина. …ще
раз летит в эфир сигнал. Ћжидание. Њинута. „ругаЯ. ’ретьЯ. —у! Ћтвет! Ќа
английском Языке!
"Љонцентрационный лагерь Ѓухенвальд! „ержитесь! ‘пешим вам на помощь.
таб 3-й армии".
ќдмунд „амазин, успев перевести, терЯет сознание от волнениЯ.
Ђ вокруг ликование: помощь близка, еще несколько часов - и мы свободны!
’ерпение и выдержка!
Њежду тем, „ва часа, данные комендантом на сборы, истекают. ‘нова
хрипЯт репродукторы:
- Alles zum Tor! (‚се к воротам!)
€ снова пуст аппельплац. Ђ блоки кипЯт от возбуждениЯ. ’рещат нары,
скамьи, в руках заключенных поЯвлЯютсЯ палки, железины. Љто-то под полом
роет Ямы на случай артиллерийского обстрела.
- Alles zum Tor!-надрываетсЯ радио.
ЋгромнаЯ площадь пуста.
’огда через боковые ворота врываютсЯ мотоциклисты и батальон эсэсовцев
с броневиками. ЌапрЯженную тишину рвут автоматные очереди. ’реск мотоциклов,
крики, пальба. Ќачинать? Ќет, нет! ’ерпение и выдержка! Њы не успеем
вооружитьсЯ, как нас перебьют!
‘олдаты выталкивают заключенных на улицу, но бараки не пустеют, а на
улице не прибавлЯетсЯ народу. ‚ышвырнутые лезут в окна, во вторые двери.
Љакие-то люди с белыми нарукавными повЯзками пытаютсЯ строить
заключенных. ѓенка ™елоков в миг сообразил, что делать. —ерез несколько
минут он выскакивает из своей портнЯжной мастерской, и в руках у него такие
же повЯзки и даже с таким же, как у тех, клеймом. Ќаши ребЯта уже с
повЯзками толкаютсЯ в толпе согнанных, хватают их, волокут, но в другую
сторону, к тем блокам, которые еще не эвакуируют.
‚ этом гвалте, суматохе бегали с криками ‘ергей •арин, ‹огунов, ‡адумов
и вносили такую неразбериху и панику, что согнанные на аппельплац
прорывались через кольцо охраны и разбегались в разные концы лагерЯ.
—етыре тысЯчи эсэсовцам все же удалось собрать. Ќо ни одного
подпольщика в этой колонне не было. € потом четыре тысЯчи - это не двадцать
тысЯч, которые еще остаютсЯ в лагере. ‚се-таки массоваЯ эвакуациЯ сорвалась.
Ђ сигнал наш принЯт в армии генерала Џаттона. ’аков итог днЯ!
‘ледующий день проходит в относительном затишье, эсэсовцы не беспокоЯт
нас. ‡аключенные бродЯт между бараков. ‚ыходить на открытые места не стоит.
’епло. ‘олнечно. ‘ладкий аромат распускающихсЯ почек одурманивает и
отвлекает от привычного запаха гари, паленого волоса и мЯса. ’ихо покачивают
ветвЯми буки, осененные нежной зеленью. Ќикто не работает. ‚ лагере тихо, не
суетно - все устали от напрЯжениЯ. Њожно выйти из укрытий спрЯтанным в
лагере евреЯм и 46 подпольщикам. Ћни сидЯт за общими столами на блоках,
готовые по первому сигналу скрытьсЯ в свои тайники. Ќо, кажетсЯ, опасениЯ
напрасны. ’олько за пределами лагерЯ идет вознЯ: эсэсовцы роют окопы,
устанавливают дополнительные пулеметы. ‘ запада, от ‚еймара теплый ветер
наносит отзвуки артиллерийской канонады. Ќаверное, поэтому танки и пушки уже
не видны за колючим забором, видимо, они брошены в оборону.
‚сЯ тревога ушла в глубь человеческих сердец, нервы натЯнуты до
предела. ќто затишье перед броском. Њы все знаем об этом, и каждый мысленно
проверЯет, все ли у него готово. ‹юди держатсЯ кучно, - батальоны не отходЯт
далеко от своих блоков, все на ногах, и хоть теперь можно поспать вволю,
даже днем, никто, кроме больных и немощных, не ложитсЯ.
Ќо продолжение событий было только на следующий день.
10 апрелЯ комендант лагерЯ категорически потребовал эвакуации 500
советских военнопленных. Ћчевидно, за них он нес особую ответственность и
был непреклонен.
€дет срочное заседание €нтернационального комитета. ‚звешиваютсЯ все
"за" и "против". ‡а прошедшую ночь звуки артиллерийской стрельбы не
приблизились к лагерю. ЂрмиЯ генерала Џаттона застрЯла где-то за ‚еймаром.
Љак протЯнуть времЯ?
€нтернациональный комитет выносит решение - сделать уступку,
согласитьсЯ на эвакуацию. Ќо одновременно даетсЯ наказ - выходить
вооруженными и при первой же возможности в пути разбежатьсЯ. ‘
военнопленными уходит руководитель подпольЯ Ќиколай ‘имаков и командир
бригады ‘тепан Ѓакланов. ђусский боевой отрЯд терЯет одну из своих четырех
бригад. џ категорически против этого решениЯ. ЌельзЯ отпускать самых сильных
и боевых ребЯт. Ќо решение есть решение: в полдень военнопленные выстроились
у своих бараков 1-го, 7-го, 13-го.
“ходЯт наши товарищи, уносЯт оружие!
Ќо что это? Ќе все уходЯт. ‚он в полосатой куртке политического стоит в
стороне ЉостЯ ђуденко, а вот еще ребЯта.
‡начит, они остаютсЯ с нами? ќх, молодцы!

—етко печатав шаг, колонна двинулась к воротам. Љ ним пристраиваютсЯ
полторы тысЯчи узников малого лагерЯ, согнанных на аппельплац. —то сейчас
будет? ‚друг их обыщут! ‚друг с них начнут уничтожение! ‘покойствие. Ќа тот
случай и стоЯт у блоков 8,25, 30 и 44-го готовые батальоны. €х командиры во
2-м бараке, отсюда видны ворота. ‚ случае чего...
Ќо нет, все как будто в порЯдке. Љолонна прошла через ворота. ‘трельбы
за веротами не слышно.
Љак стало известно много спустЯ, военнопленные выполнили наказ
комитета, почти все разбежались в пути...
€ снова лагерь как будто впал в оцепенение, настороженно прислушиваЯсь
к отзвукам недалекой и неблизкой артиллерийской стрельбы все в той же
стороне ‚еймара, ќрфурта.
€ все-таки, кажетсЯ, событиЯ наступают...
Ќикого из эсэсовцев в лагере нет. ЉонспирациЯ полностыю нарушена,
командиры подразделений беседуют со своими бойцами, дают наставлениЯ.
Џочти открыто заседает €нтернациональный комитет. ‚ызваны Я и Ќиколай
Љюнг, так как ЌиколаЯ ‘имакова больше нет в лагере. Ќас вводЯт в члены
комитета. ђечь идет о том, кто возглавит командование лагерными отрЯдами. Џо
общему решению командование поручаетсЯ французскому полковнику ”редерику
Њанэ, менЯ назначают его заместителем и оставлЯют командиром русского
отрЯда,
‘ рассветом артиллерийский гром на западе усилилсЯ. Њы, люди военные,
понимаем: теперь комендант просто не успеет эвакуировать лагерь, но
уничтожить его - на это не нужно много времени.
‚друг раздаетсЯ угрожающий вой сирен, и сразу же нарастающий гул
самолетов: воздушнаЯ тревога. —то такое? Ћни летЯт бомбить нас? Ћни вызваны
комендантом? ’огда почему объЯвлЯетсЯ воздушнаЯ тревога? Ќет, это, конечно,
самолеты союзников. Ћни идут низко над лагерем, но, увы, проходЯт мимо.
€ снова ожидание повисло над лагерем.
Љомендант Џистер ведет себЯ странно: он вызвал к себе старосту ѓанса
ќйдена и, заигрываЯ с ним, заговорил о том, что в …вропе знают: с его
приходом положение в Ѓухенвальде стало гораздо лучше. —то это, хитрость на
всЯкий случай?..
€ тут же новаЯ весть, которую сообщают немецкие политические:
уничтожение лагерЯ назначено на сегоднЯ, 11 апрелЯ, на 17 часов. ‚ случае
надобности, будут бомбардировщики или штурмовики с Ядовитыми газами.
Ђ в лагере 20000 человек!
ЋпЯть собираетсЯ €нтернациональный комитет. ‚альтер Ѓартель начинает:
- †дать союзников больше нельзЯ, восстание - единственное спасение. 15
часов 15 минут. ‚зрыв гранаты у кантины - сигнал к штурму. Љто за? ЏринЯто
единогласно. Ѓудет осуществлЯтьсЯ план Ѓ - прорыв из лагерЯ через колючую
проволоку и дальнейшие действиЯ, как предусмотрено.
‘разу же собираетсЯ русский военно-политический –ентр. ЏриглашаютсЯ
командиры и комиссары бригад и батальонов. ‚ырабатываетсЯ воззвание ко всем
бойцам:
"’оварищи! ”ашистскаЯ ѓерманиЯ, потрЯсшаЯ мир чудовищными зверствами,
под натиском ‘оветской Ђрмии, союзных войск и тЯжестью своих преступлений
рушитсЯ на части. ‚ена окружена, войска ‘оветской Ђрмии наступают на Ѓерлин,
союзники - в 40 километрах от ѓанновера, взЯты ‡уль, ѓота, идет борьба за
ќрфурт.
Љровавый фашизм, окончательно озверевший от предчувствиЯ собственной
гибели, в предсмертных судорогах пытаетсЯ уничтожить нас. Ќо его часы
сочтены. Ќастал момент расплаты. ‚оенно-политическое руководство лагерЯ дало
приказ в 15 часов 15 минут начать последнюю беспощадную борьбу. ‚се, как
один, на борьбу за свое освобождение! ‘мерть фашистским зверЯм! € будь
проклЯт тот, кто, забыв свой долг, спасует в этой последней беспощадной
борьбе! Ќаш путь героический. ‚ этой героической борьбе победа будет за
нами.
‚се, как один, подчинЯЯсь военной дисциплине, приказам, распорЯжениЯм
командиров и комиссаров, презираЯ смерть, горЯ ненавистью к врагам, - вперед
трудным, но героическим путем к свободе.
„а здравствует свобода!"
‚оенно-политический –ентр дает последнее распорЯжение: зачитать
воззвание по блокам и приступить к раздаче оружиЯ.
—то тут поднЯлось в лагере! ’ишина, царившаЯ последние дни, взорвалась.
„аже те, кто уже знал о существовании подпольной армии, не
представлЯли, "сколько же у нас оружиЯ. € когда стали отдирать доски полов,
стен, вскрывать все тайники, и на столах в блоках поЯвились карабины,
пистолеты, гранаты, кинжалы, бутылки с горючей смесью, крикам восторгов,
казалось, не было предела. ‹юди махали руками, вскакивали на скамьи, на
столы, целовали оружие, тЯнули руки, чтобы коснутьсЯ холодной стали
пистолетов, пересчитывали патроны.
Ќо и это ликование улеглось. Ћружие спешно чистилось, пригонЯлось,
ставилось на боевой взвод, Љонечно, всем не хватило. Ќо, подчинЯЯсь общему
подъему, люди хватали лопаты, ломы, камни, скамьи...
‘реди эсэсовцев тоже движение, суета. ђаздаетсЯ сигнал общего
построениЯ, в беспорЯдочной спешке грузЯт на машины имущество, бегают
солдаты. Џо громкоговорителЯм ревет голос раппорфюрера: "‚сем офицерам и
солдатам ‘‘ немедленно выйти из лагерЯ!"
"‚ыйти из лагерЯ?" ќто хорошо!
‘обираемсЯ у 25-го блока.
ђЯдом со мной Ѓакий Ќазиров - командир деревЯнной бригады, Ѓибиков -
командующий каменной бригадой, ‘ергей Џайковский, которому с карантинным
лагерем приказано быть в резерве. Џоследние наказы: Ѓакий идет на угловую
вышку и деревЯнные запасные ворота, Ѓибиков атакует правее, ‘ергей
Џайковский ждет особого сигнала. ‡десь же ‚алентин ‹огунов со своим
штурмовым батальоном. ђебЯта все с оружием. Ћни кинутсЯ первыми. Ђ вот
батальоны ‘ергеЯ •арина и ѓригориЯ —ерного. Џодошел полковник Њанэ, постоЯл
на крыльце, в восхищении покрутил головой, видЯ нашу численность и
готовность. Љо мне подходит Ќиколай Љюнг:
- €ван €ванович, служба безопасности закончила свою работу. Људа
прикажете мне?
“ нас почти открыт правый фланг, за лазаретом. Њесто не вызывает
больших, опасений, охраны там немного, но вдруг оттуда подойдут воинские
подкреплениЯ.
- ‚озьми свЯзных - и за лазарет! ‘ообщай обо всем, что увидишь, на 7-й
или 30-й блок. џ буду там.
Ћтобрав с десЯток ребЯт, Љюнг скрылсЯ за бараками.
ќсэсовцы с вышек заметили движение в лагере. ‡абили пулеметы. –винькают
пули. Ќо большого огнЯ нет. ‚идимо, фашисты еще не знают, что готовитсЯ и
что делать им.
15 часов 15 минут. џсно услышанный всеми взрыв гранаты около угловых
ворот бросил всех с места. ‚ ту же секунду мощное ликующее "“ра!" затопило
аппельплац. Ћно было настолько громкое, страшное и бесконечное, что на
некоторых вышках солдаты-эсэсовцы, побросав пулеметы, стали прыгать с
трехэтажной высоты. Љазалось, вырвалась беспорЯдочнаЯ разъЯреннаЯ лавина,
готоваЯ подмЯть, опрокинуть все, что попадетсЯ ей на пути, или разбитьсЯ о
препЯтствие.
Љрики, грохот, выстрелы заполнЯют лагерь. Њне не видно, что делаетсЯ
повсюду, командовать общим штурмом невозможно. ѓде-то с французами наш
главнокомандующий полковник Њанэ. Ћт 7-го блока Я вижу только кусок колючего
забора и одну вышку.
‘разу невозможно даже понЯть, что происходит. ќто похоже на всеобщую
свалку. ‚ ход пошли бревна - ими пробивают проход в заборе, рвут проволоку
ножницами, топорами, кусачками, бросают доски, куртки. Љто-то уже бежит по
ту сторону ограды к зданию манежа, оружейной мастерской. Ѓойцы ‹огунова
специальной кошкой-крюком стаскивают пулеметчика с вышки. € все больше и
больше людей вырываетсЯ за территорию лагерЯ.
‘юда, на 7-й блок, где обосновалсЯ наш штаб, то и дело подбегают
свЯзные:
- Љто-то из немцев отключил ток в заборе!
’ак вот почему бойцы сравнительно легко проскочили через колючку!
- ‚орота взЯты, €ван €ванович, глЯдите, красный флаг! “ра! €з карцеров
всех выпустили. Љакой там ужас...
- ЉаменнаЯ бригада захватила склады с оружием, ’имофей Ѓибиков раздает
всем боеспособным. ѓаражи тоже наши, там командует ѓенка ™елоков. “ них
танк...
- Ѓригада ЃакиЯ Ќазирова взЯла угловые ворота!
- Ѓатальон •арина в оружейной мастерской! ‚се бойцы вооружены. €дут на
казармы!
„онесение до ЌиколаЯ Љюнга с правого фланга:
- ќсэсовцы бросили окопы и вышли с пулеметами, бегут в лес. Љ лагерю не
приближаютсЯ.
€з 17-го блока сообщают:
- …сть пленные. “же несколько десЯтков. Џерепуганы до смерти.
‚ыстрелы удалЯютсЯ от лагерЯ. ѓде-то в отдалении разноситсЯ "“ра!"
ќсэсовцы повсюду беспорЯдочно отстреливаютсЯ и разбегаютсЯ. Џо радио
передаетсЯ первое открытое воззвание лагерного €нтернационального комитета:
"‚нимание! ‚нимание! ѓоворит староста лагерЯ по поручению лагерного
комитета:
1. ќсэсовцы покинули лагерь.
2. Џредставители всех национальностей образовали лагерное руководство.
…го распорЯжение должно безоговорочно исполнЯтьсЯ.
3. Ћставайтесь все на блоках. Ћберегайте заграждениЯ.
4. ‚се продовольствие, все предметы одежды ЯвлЯютсЯ собственностью
бывших заключенных лагерЯ. ’от, кто попытаетсЯ их захватить, понесет
наказание, как грабитель.
5. ‚се органы лагерного самоуправлениЯ остаютсЯ на своих постах,
выполнЯют свою работу по поддержанию порЯдка и по организации снабжениЯ
лагерЯ".
Ђ по лагерным улицам уже в открытую ходЯт люди, те, кто не мог взЯть в
руки оружиЯ. ‚ыползли все больные, инвалиды, "доходЯги". ЃросаютсЯ обнимать
друг друга. ‘лышатсЯ возгласы, поцелуи, рыданиЯ.
Џримерно через час после взрыва гранаты новое донесение.
- ‚оенный городок взЯт!
ЏоЯвлЯетсЯ ‚алентин ‹огунов. Ќа грЯзном разгорЯченном лице сиЯние:
- €ван €ванович, - начал он и осексЯ, - простите, товарищ командир,
обнаружен склад кожаных тужурок и брюк. Љакой приказ?
‚от черти! Ќе успели отгреметь выстрелы, а они уже думают о житейском.
‘меюсь, треплю его за плечи, целую. (—то со мной стало, Я не забыл, что
восторг можно выразить таким простым и ласковым движением губ - взЯть и
поцеловать!)
- ‚алентин, ‚алька ты мой! Џередай своим гвардейцам спасибо от всех,
кого вы спасли. Ђ тужурки? Ќемедленно, слышишь, немедленно одень всех своих
оборванцев в кожаные костюмы. Ќо не забудь: в наших руках не более 150
пленных. Ђ эсэсовцев было около 3 тысЯч. Ћни могут загнать нас снова в
лагерь. ‡анимайте оборону по плану...
ЏоЯвлЯетсЯ Љюнг, ведет пару пленных:
- €ван €ванович, куда их?
- Љак условились - в семнадцатый. —то делаетсЯ там, на нашем правом
фланге?
- ‚се! ”ашисты разбежались. ќти сами сдались...
Ћколо 17 часов мы с Ќиколаем Љюнгом и ‘ергеем Љотовым идем по лагерю к
шрайбштубе, где должен собратьсЯ €нтернациональный комитет. Ќеужели это
Ѓухенвальд? Ѓухенвальд с его отрывистыми командами, четким ритмом тысЯч
колодок, боЯзливым шепотом заключенных, железной дисциплиной?
“лицы заполнены вооруженными людьми. Ќа них те же полосатые куртки, кое
у кого прикрытые добытыми на эсэсовских складах тужурками, мундирами,
френчами. Ћни разговаривают громко, открыто, приветствуют нас криками,
жестами. Њы тоже приветствуем, поздравлЯем, целуемсЯ,, смеемсЯ, жмем руки.
Ћткуда-то выныривает ‹енька Љрохин и ко мне:
- €ван €ванович, дай наконец обниму тебЯ!
€ вокруг менЯ чертом вприсЯдку, с чечеткой, хлопаЯ по ногам, по бедрам,
по подметкам.
ђепродукторы разносЯт русскую речь и русские песни: это говорит радио
Њосквы.
“ крыльца одного из блоков стоЯт ѓенрих ‡удерланд и мой первый знакомый
по Ѓухенвальду - ѓанс. Џодхожу к ним. Ћт волнениЯ куда-то пропали все
русские и немецкие слова. „олго трЯсем друг другу руки, хлопаем по плечам,
по спине. ѓенрих - большой, сильный, вдруг обхватил нас за плечи и крепко
притиснул к себе. € вдруг запел песню узников Ѓухенвальда:

Ћ Ѓухенвальд, тебЯ Я не забуду...
’ы стал моей судьбой.
‘вободу Я ценить сильнее буду,
Љогда прощусь с тобой,
Ћ Ѓухенвальд, мы выдержим ненастье.
€ нам не страшен рок.
Њы любим жизнь и верим в счастье,
€ день свободы нашей недалек!

‚ эти часы на улицах Ѓухенвальда не раз вспыхивала эта песнЯ. „о
недавних дней ее пели лагерные команды, отправлЯЯсь под конвоем на работы.
ќто была официальнаЯ песнЯ Ѓухенвальда. Ќо сегоднЯ ее мелодиЯ звучала
мажорнее, и в словах слышалсЯ особый смысл.
Ќа всех бараках флаги и больше всех наших, красных. Љто и откуда достал
столько кумача в Ѓухенвальде?
Ќа аппельплаце тоже толпы народа. Ќа виселице покачиваетсЯ чучело
ѓитлера. Ђ около - разноплеменнаЯ речь, гогот.
‡аседание лагерного комитета сегоднЯ в помещении шрайбштубы.
Љроме менЯ и Љюнга, из русских здесь Љотов, Ђзаров, Љальчин, то есть
Ќиколай ’олстый. ‚се с оружием, небритые, оживленные, шумные. „елЯтсЯ
впечатлениЯми. ‚альтер Ѓартель - маленький, подвижный, помолодевший - так и
светитсЯ улыбкой счастьЯ. „аже серьезный, немного мрачноватый ќрнст Ѓуссе
сейчас шутит, смеетсЯ. ’ихо улыбаетсЯ Љвет €ннеман. ‚ходит еще не остывший
от боЯ ѓарри Љун-руководитель немецких отрЯдов, за ним большой, лучезарный
”редерик Њанэ. Љричит басом:
- ѓде мой заместитель? Џодполковник ‘мирнов, доложите! - ќто на смеси
французского, немецкого и русского. Џо-русски, пожалуй, звучит только моЯ
фамилиЯ,
- ’оварищ командующий, восстание узников Ѓухенвальда победоносно
завершилось. Џленные ждут своей участи в 17-м блоке.
Ћн смеетсЯ громко, раскатисто, треплет за плечи, обнимает, и Я,
невысокий, весь как-то пропадаю в его объЯтиЯх и до дна ощущаю в эти минуты,
что такое счастье.
Ќикогда ничего подобного не было в моей жизни. ‚от оно - живы!
Џобедили! ‘вободны! ‚переди ђодина! Ђ здесь друзьЯ! Ќет, братьЯ! Ќет, еще
более сильные и крепкие слова нужны мне, чтобы назвать вот этих людей,
собравшихсЯ в комнате, где еще вчера эсэсовцы распорЯжались нашими
судьбами!..

ѓлава 16. ЉлЯтва

19 апрелЯ 1945 года. —етверг. 20 часов. ‚ свете опускающегосЯ к ‚еймару
солнца замерли на аппельплаце четкие колонны бухенвальдцев 21000 человек.
‘ейчас начнетсЯ траурный митинг в памЯть погибших в Ѓухенвальде. €грает
лагерный оркестр. ‡вучит Ѓах, ѓендель, Ѓетховен, —айковский. •очетсЯ, чтоб
тихо было в душе. ќто длЯ того, чтоб вспомнить тех, кто забыт, чтобы
воскресить в памЯти то, что казалось потерЯнным.
€грает оркестр.
Ђ на плацу тишина...
“же неделю Ѓухенвальд живет новой жизнью. ЌельзЯ сказать, что она
радужно легка и радостна.
Љогда улеглись первые бурные восторги, стало особенно видно, в каком
состоЯнии люди. 5 тысЯч из 21 больны, не менее половины из них должны
умереть от болезней и истощениЯ. Ќет никакой надежды, что они останутсЯ в
живых. ’еперь они имеют белый хлеб, масло, одежду, уход, но жить им осталось
день-два-неделю. Љаждый день умирают десЯтки людей.
Џроходишь по узкому коридору бараков. ’о там, то здесь поднимаетсЯ
голова. ќти глаза хотЯт принЯть участие в общем оживлении. € не могут. “же
не могут!
Ђ дети! €х около 800. †елтые, бледные, со сморщенной старческой
кожей... €з их глаз еще не исчез страх и настороженность. ‘ерьезные и
молчаливые, они ходЯт по лагерю и не смеютсЯ: они разучились радоватьсЯ. ‚се
так же жадными и голодными глазами смотрЯт на хлеб. € кажетсЯ, невозможно их
накормить...
‘вобода...
‘вобода тем, кто не крепок, туманит головы. ‚се позволено! „овольно
страдали! „елай, что хочешь!
ѓруппа наших бойцов вместе с командиром, захватив эсэсовский госпиталь,
устроила пирушку. Њне сообщили об этом, когда пьЯнка шла уже не первый час.
Џослал Љюнга с несколькими ребЯтами. —ерез некоторое времЯ они приволокли в
лагерь командира, совершенно пьЯнущего. Њы раздели его и затолкнули в
карцер. Ђ разговор состоЯлсЯ, когда он проспалсЯ... Љрепкий разговор!
‘реди немцев началось брожение: хочетсЯ домой, ЏрепЯтствий нет.
Ќекоторые не выдержали, ушли. ќто настроение передалось кое-кому из наших.
‡аговорили: надо с оружием пробиватьсЯ на ќрфурт. Џробуем уговаривать:
нельзЯ бросать больных, инвалидов, детей; союзники еще не подошли к лагерю,
мы должны их охранЯть. “ самовольников один резон: здесь перебьют, надо свою
жизнь спасать, что нам до "доходЯг"! € тут же возгласы: "„олой ‘мирнова!
„олой Љотова! ‘вобода! „аешь ќрфурт!" ЋстаетсЯ одно: отдать приказ сложить
оружие! Џопробуй сопротивлЯтьсЯ, когда батальон ‹огунова ощетинилсЯ сотнЯми
винтовок, и где-то неподалеку, в тени буков, стоит наготове танк ѓенки
™елокова.
Ћни и сейчас в лагере, эти крикуны, стоЯт среди нас на аппельплаце. “
них было достаточно времени, чтобы понЯть свою неправоту.
ЌесмотрЯ на отдельные анархистские выходки, в лагере железнаЯ
дисциплина. ‹юди, привыкшие годами повиноватьсЯ при угрозе палки, теперь
повинуютсЯ распорЯжениЯм своих товарищей с зелеными повЯзками на рукавах.
ќто лагерный комитет, взЯвший в 17 часов II апрелЯ власть в лагере в свои
руки. ’еперь он распорЯжаетсЯ распределением продовольствиЯ в лагере,
заботитсЯ о "доходЯгах", лечит больных, устанавливает порЯдок в лагере. ќто
он назначил бывшего старосту лагерЯ ѓанса ќйдена комендантом Ѓухенвальда.
Љонечно, людЯм теперь не хочетсЯ выполнЯть черную работу. Ќо на такие
дела, как уборка территории, очистка уборных и помойных Ям, есть пленные
эсэсовцы. ‚се же остальное: охрана лагерЯ, кухнЯ, подвозка продовольствиЯ,
прачечнаЯ, швейные, обувные мастерские - все это в руках заключенных. ‚от
где еще раз пригодились воинского типа подразделениЯ советских заключенных!
ђусские батальоны оцепили лагерь, стоЯли у складов с оружием,
продовольствием, вещами и ценностЯми.
Ђ союзники не торопились. ‚ ночь на 12 апрелЯ через военный городок ‘‘
- прошли несколько американских танков. Љак же были удивлены танкисты,
увидЯ, что их встречают люди - в кожаных тужурках и брюках, хорошо
вооруженные. Ђ они думали, что Ѓухенвальд уничтожен! ’ак говорили их
офицеры, которые знали о радиосигнале из Ѓухенвальда. ЋказываетсЯ, с армией
Џаттона движутсЯ журналисты, чтобы описать зверства фашистов. Ћ! ‚от была бы
сенсациЯ!
- ‚прочем, когда журналисты узнают, что вы сами себЯ освободили, вот
будет сенсациЯ, - утешали танкисты наших бойцов.
’олько 14 апрелЯ гору ќттерсберг занЯла американскаЯ воинскаЯ часть, и
капитан Џетер Ѓалль объЯвил себЯ комендантом Ѓухенвальда. "Џроволоку в
местах прорыва восстановить, из лагерЯ без пропуска никому не выходить,
оружие сдать!" - вот его первый приказ. ‚прочем, капитан Ѓалль оставил
кое-какие функции за лагерным комитетом: разрешил заготавливать
продовольствие у старых поставщиков Ѓухенвальда и за счет запасов
гитлеровской армии.
‚месте с капитаном Ѓаллом понаехали журналисты, которые с хозЯйским
видом расхаживали по лагерю, совались во все углы, ахали, приставали с
расспросами и за один день всем бесконечно надоели. Ђ между тем на стенах
блоков поЯвились цветные афиши, которые настойчиво убеждали русских не ехать
на ђодину, где им все равно не простЯт плен, и приглашали вкусить райское
блаженство в Ђргентине, Ѓразилии. џ не могу сказать, что никто не
соблазнилсЯ.
Ќет, кое-кто соблазнилсЯ. €х были единицы...
15 апрелЯ менЯ, как представителЯ русских в лагерном комитете,
пригласили в комендатуру. ‚стретил пожилой человек в элегантном гражданском
костюме, на чистом русском Языке сказал:
- ѓосподин комендант скоро будет. Џрошу подождать.
€ вышел, оставив менЯ в небольшой полутемной комнате с единственным
табуретом посередине.
"—то это, психическаЯ обработка? - подумал Я, усаживаЯсь на табурет
(что мне оставалось еще делать?!), - или какаЯ-то ловушка?"
€з-за двери доносилсЯ деловитый перестук пишущих машинок, приглушенные
голоса: канцелЯриЯ работала. Ђ Я сидел на табурете и мрачно размышлЯл: "“йти
как-то неудобно, могут подумать, что струсил, убежал. Ђ так сидеть совсем
глупо, как заключенный перед допросом".
Љогда Я уже совсем потерЯл терпение, вошла женщина и жестом предложила
мне следовать за ней. ‚ кабинете капитана ЃаллЯ, кроме господина коменданта,
был и переводчик, тот самый, который встретил менЯ. Љомендант усадил менЯ в
кресло и долго разглЯдывал. „а, есть на что смотреть! •оть Я и побрит, и
одежда на мне уже не полосатаЯ, но совсем старик, отекший от голода, с
синими мешками под глазами, с нелепой бухенвальдской стрижкой. Њы с
капитаном Ѓаллом, наверное, примерно одного возраста. Ќо как он крепок,
свеж, моложав...
- џ отдал приказ сдать все оружие. Џочему вы, русские, этого приказа не
выполнили? - такой вопрос прервал мои мысли.
Ќадо отвечать. Ќо не надо торопитьсЯ. ќто - союзники, не враги. Ќо и
уши не развешивай, ‘мирнов. ’ы же знаешь, что ребЯта не собираютсЯ сдавать
оружие.
- ‘отни эсэсовцев скрываютсЯ в лесах и ближайших деревнЯх. ‚ лютой
злобе они могут напасть на нас. Њы охранЯем лагерь. Ѓез оружиЯ этого сделать
нельзЯ.
Љапитан Ѓалль настроен миролюбиво, говорит с достоинством, чуть-чуть
свысока.
- Ќаши передовые части прошли ‚еймар. ђазве это не гарантирует
безопасность всех бывших узников Ѓухенвальда?
џ обдумываю каждое слово:
- ‡наю, ваши части прошли мимо ‚еймара и Ѓухенвальда, но это не
гарантирует нашей безопасности.
’онкие брови капитана ЃаллЯ поползли вверх.
- „а, господин капитан, не гарантирует. “ них свои задачи: гнать и
добивать фашистов. €м не до Ѓухенвальда,
Љапитан Ѓалль передернулсЯ в кресле. Ђ Я уже понЯл, что дипломат из
менЯ не получаетсЯ, и пустилсЯ напрЯмик:
- ‚оинскаЯ часть, которой командуете вы, мирно отдыхает в военном
городке ‘‘. Ђ мы охранЯем лагерь и несколько сот пленных эсэсовцев.
Љапитан побледнел, но ответил вежливо, хотЯ и холодно:
- Ћборону лагерЯ и охрану пленных с сегоднЯшнего днЯ Я беру на себЯ,
господин подполковник. ‚ам же предстоит заделать проходы в проволочном
заборе.
‚от как он заговорил! Ќу что же, все должно быть Ясно до конца.
- —то вы хотите этим сказать, господин капитан?
- ’олько то, что забор должен быть восстановлен в таком виде, каким был
до 11 апрелЯ.
- € вы пропустите через него электрический ток?
Њы молча смотрим в глаза друг друга. Љапитан Ѓалль так и не ответил. Ќо
Я настаивал:
- ‚ы хотите людей, которые сами освободили себЯ, снова заключить в
лагере? - и не требуЯ ответа на этот вопрос, произнес твердо: - ‘оветские
люди этого не допустЯт, господин Ѓалль.
Њолчание длилось долго. џ чувствовал, что капитан сдерживает себЯ с
трудом. Ќо он заговорил по-прежнему миролюбиво и приЯтельски фамильЯрно:
- ‚ы, подполковник, человек военный и на моем месте тоже не позволили
бы по тылам своей армии разгуливать вооруженным группам.
- џ понимаю вас, капитан, но и вы поймите менЯ: Я не могу отдать приказ
о разоружении людЯм, которые добывали это оружие по винтикам в течение
многих месЯцев, ежеминутно при этом рискуЯ жизнью. џ предлагаю: вы
принимаете наших пленных и берете на себЯ охрану лагерЯ. Њы сдаем оружие, но
оставлЯем четыре вооруженных роты длЯ охраны складов и проходов в заборе.
‚ход и выход должны остатьсЯ свободными,
Љапитан Ѓалль опЯть долго молчал, наконец, переводчик передал мне его
ответ:
- Џринимаю ваше предложение, подполковник, но предупреждаю: всЯкий, кто
поЯвитсЯ за чертой лагерЯ с оружием, будет арестован, как бандит.
- Џонимаю, капитан. ‹юди будут предупреждены. Ќадеюсь, что
недоразумений не произойдет.
Љапитан Ѓалль снова холоден, он готов встать с кресла, но Я удерживаю
его вопросом:
- Џозвольте обратитьсЯ к вам с просьбой.
‚ежливый кивок головой.
- ‚ лагере несколько тысЯч больных. €м нужна неотложнаЯ медицинскаЯ
помощь. ‹азарет не может вместить всех. Џрошу вас отвести в военном городке
несколько казарм под госпиталь. ‚рачи и санитары у нас есть, но медикаментов
не хватает и с питанием неважно.
ќтот вопрос капитана не затруднил:
- Џод госпиталь занимайте свободные помещениЯ. Ћ медикаментах и
продовольствии скажу, когда узнаю наши возможности.
…два Я передал медикам разрешение капитана, как санитарнаЯ служба под
руководством ЂлексеЯ ѓурина, ЌиколаЯ ’ычкова, ‹еонида ‘услова, Ђлександра
Љарнаухова начала собирать больных, инвалидов, истощенных и перетаскивать их
в эсэсовские казармы, где спешно развертывалсЯ госпиталь.
’ак все и остаетсЯ в лагере до сего днЯ, как обещал капитан Ѓалль. ‚се
заключенные сдали оружие, кроме четырех наших рот. Џроломы в колючем заборе
остаютсЯ. ‚ход и выход из лагерЯ свободный. ‹юди начинают приходить в себЯ,
оправлЯютсЯ от голода и каторжной работы, отдыхают. € сегоднЯ, 19 апрелЯ,
все выглЯдЯт чуточку посвежевшими, может быть, от волнениЯ...
‚ тот же день, когда у менЯ произошел разговор с капитаном Ѓаллом,
лагерь посетил командующий 3-й американской армией генерал „жордж Џаттон. Ћн
был потрЯсен тем, что увидел, и тут же отдал приказ: показать Ѓухенвальд
жителЯм ‚еймара.
Ѓольше тысЯчи немецких женщин, стариков, подростков пешком пришли в
Ѓухенвальд. €х водили по баракам, показали экспериментальные блоки, где
умерщвлЯли людей, подземные бункеры, виселицу, козел длЯ порки, печи
крематориЯ с несгоревшими человеческими останками. ‚ереницей, поддерживаЯ
друг друга, они, ходили по лагерю, совершенно подавленные, и было видно, что
если они и знали о существовании Ѓухенвальда, то не подозревали, что это
такое...
‚еймарцев не отпустили домой, пока здесь же на аппельплаце не прошел
митинг. Ђмериканский метод наглЯдной агитации действовал грубо, но сильно.
‚ыступал американский офицер. Ћн говорил примерно так:
- ‚ы, немцы, находитесь на территории концентрационного лагерЯ
Ѓухенвальд. ‚ы не могли не знать, что здесь происходит. ‚от крематорий. ’ам,
как вы видели, шесть печей длЯ сжиганиЯ умерших от недоеданиЯ, замученных в
карцерах, задушенных, запоротых или просто убитых. ‡десь сожжено более 50
000 человек. ‚ы должны знать, что вытопленный в кремационных печах
человеческий жир шел на изготовление мыла. ’ого мыла, которое вы покупали в
ваших магазинах. ‡наете ли вы, что пережженные человеческие кости дробились
и продавались длЯ удобрениЯ ваших полей. ‚озможно, вы их покупали по две
марки за... Ђ это, - офицер показал в сторону "козла", - это не скамейка и
не стол, это станок, в котором пороли человека. Ђ теперь смотрите, что у
менЯ в руках. ќто голова человека, но препарированнаЯ особым способом,
заимствованным у индейцев-охотников за черепами. ќту, голову отрубили от
тела и высушили до размеров кулака. Ћна стоЯла украшением на столе офицера
‘‘ из охраны лагерЯ. Ђ как вам нравитсЯ это? ‡наете, из чего сделаны эти
штучки? - Ћн держал в руках абажур длЯ настольной лампы и дамскую сумочку.
Ћни сделаны из человеческой кожи. —тобы получить кусок ’акой кожи с
затейливой татуировкой, надо было убить человека и содрать с него кожу.
‚идели вы в подвале крематориЯ железные крючки? ‚ам сказали, что человека
нанизывали на такой крюк за нижнюю челюсть, чтобы он "дошел"?..
…го речь сопровождалась истерическими выкриками, рыданиЯми, многие
пожилые женщины падали в обморок.
‚о времЯ митинга по лагерю ходил корреспондент английской газеты "Daily
Telegraph" „жордж ”айф. ‚ид полумертвых людей с выступающими под кожей
ребрами, костлЯвыми руками и ногами, ввалившимисЯ щеками и потухшими глазами
произвел на него такое сильное впечатление, что он тут же набросал
взволнованную корреспонденцию и отправил ее в редакцию своей газеты.
Ќо дни первых бурных восторгов от ощущениЯ победы и сенсационных
открытий бухенвальдских ужасов позади. “ лагерЯ своЯ жизнь. ‘егоднЯ мы
прощаемсЯ с теми, кто не дожил до освобождениЯ. ‡вучит клЯтва бухенвальдцев
на немецком, русском, английском, французском и польском Языках.
"Њы - антифашисты - бывшие политзаключенные концлагерЯ Ѓухенвальд,
собрались на траурный митинг, чтобы почтить памЯть умерщвленных фашистской
бестией в Ѓухенвальде и его командах 51 000 <Џозднее было установлено, что в
Ѓухенвальде уничтожено свыше 56000 человек.> наших товарищей.
51000 расстрелЯнных, повешенных, удушенных, заморенных голодом,
отравленных, умерщвленных при помощи шприца!
51000 отцов, мужей, братьев, сыновей принЯли мученическую смерть
потому, что они были борцами против фашистского режима убийц!
51000 матерей, жен, детей взывают к мести!
Њы, оставшиесЯ в живых, мы, свидетели всех гнусных дел вампиров-наци,
мы еще вчера видели гибель наших товарищей. …динственной нашей мыслью было:
"Љогда придет день мести?" ‘егоднЯ мы свободны. Њы благодарны доблестным
армиЯм союзников - ‘‘‘ђ, ‘Ђ, Ђнглии, принесшим нам и всем народам жизнь и
свободу.
Њы, бывшие политзаключенные Ѓухенвальда: русские, французы, полЯки,
чехи, немцы, испанцы, итальЯнцы, австрийцы, бельгийцы, голландцы, англичане,
люксембуржцы, югославы, румыны, венгры - совместно боролись против ‘‘,
против нацистской банды за наше собственное освобождение. Њы твердо были
уверены: наше дело правое, победа будет за нами!
Њы, представители всех национальностей, проводили жестокую,
беспощадную, обильную жертвами борьбу. € эта борьба еще не закончена!
ѓитлеризм еще окончательно не уничтожен на земном шаре! …ще находЯтсЯ на
свободе наши мучители-садисты! Џоэтому мы клЯнемсЯ перед всем миром на этом
плацу длЯ перекличек, на этом месте ужасов, творимых фашистами, что мы
прекратим борьбу только тогда, когда последний фашистский преступник
предстанет перед судом народов.
“ничтожение фашизма со всеми его корнЯми - наша задача! ќто долг перед
нашими погибшими товарищами, их семьЯми!
ЉлЯнемсЯ отомстить бандитам-наци за смерть 51000 наших товарищей!"
‚ траурную мелодию оркестра вплетаетсЯ пение русского хора, и плац
застывает в скорбном молчании. Ђ потом молча, стараЯсь ступать бесшумно,
участники митинга покидают площадь.
‘ этого днЯ все мы как-то внутренне распрощались с Ѓухенвальдом.
‡ащемила тоска по дому, властно потЯнуло на ђодину.
Ќо в ѓермании еще полыхала война, шли бои за Ѓерлин, дороги были забиты
войсками, техникой, и нам приказано было пока оставатьсЯ в Ѓухенвальде,
отдыхать, залечивать раны.
’огда лагерь стал готовитьсЯ к празднованию 1 ЊаЯ. ЉаждаЯ национальнаЯ
группа старалась отличитьсЯ. …ловыми ветвЯми, плакатами, транспарантами,
флагами украшали свои блоки, готовили праздничные концертные программы,
шествиЯ и развлечениЯ. € вечером 30 апрелЯ Ѓухенвальд расцвел сотнЯми
электрических лампочек. ‚ полночь Я вышел из блока, где лагерный комитет
обсуждал программу завтрашнего днЯ, и медленно пошел к себе на тридцатый.
“лица кроваво-краснаЯ от множества трепещущих флагов, подсвеченных
электричеством. „ует холодный ветер, но из открытых окон доносЯтсЯ песни,
шум. ‹агерь не спит в эту праздничную ночь.
Ќа крыльце блока стоит ‚альтер ќберхардт. Љуртка наброшена на плечи.
ђуки сцеплены за спиной, губы сведены в одну узкую темную полоску.
‚сегда приветливый со мною, он сейчас не поворачивает ко мне головы, он
весь ушел в свои мысли, ему никто не нужен. џ хотел незаметно пройти в
дверь, чтобы не нарушить его одиночество, но почему-то вдруг остановилсЯ
рЯдом с ним на крыльце. € вдруг понЯл его настроение, оно передалось мне, и
радость внезапно исчезла. Ѓыло что-то горькое-горькое в этом праздничном
веселье. ќто горечь сломанных человеческих судеб. Ќе знаю, пройдет ли
когда-нибудь эта горечь, возможно ли полное излечение. ‚едь оно возможно
только в том случае, если совсем-совсем забыть то, что видел, пережил за
годы войны, если забыть унижение плена, гибель и страданиЯ товарищей,
бессильную Ярость заключенного, безумную ненависть к фашистам. Ћно возможно,
если осталась семьЯ и по-прежнему ждет, если ђодина примет солдата, бывшего
в плену.
„а, если ђодина примет...
Ђ если не примет? …сли до конца дней позор лЯжет на голову мою и моих
сыновей? Љак жить дальше?
"Љак жить дальше?" - наверное, об этом думал и ‚альтер.
€ все, что осталось за спиной в Ѓухенвальде, вдруг показалось простым и
Ясным. Ѓыло - Ясно, кто твой враг. Ѓыло Ясно, что ты его ненавидишь и должен
перехитрить, если хочешь жить. Ѓыло Ясно, что надо помогать товарищу, и
тогда в минуту трудную он поможет тебе. Ѓыло Ясно, что пока ты жив, ты
должен сам искать пути к освобождению. € если ты не слюнтЯй, то будешь
искать их вместе с товарищами. Ќет, все, решительно все было Ясней и проще,
чем теперь...
џ вспомнил, как мы праздновали 1 ЊаЯ в прошлом году. „ень, конечно, был
рабочий, но еще с вечера менЯ предупредили, чтобы в пЯть утра, до подъема, Я
подошел к экспериментальному блоку. Ѓыло теплое, сверкающее утро, а мы -
человек пЯтнадцать подпольщиков - сидели в подвальной комнате, и лица у всех
были желтые от единственной тусклой лампочки, но говорили речи, тихо спели
"€нтернационал", а потом, смакуЯ каждый кусочек, ели чудесный студень из
кроличьих лапок. ђаздобыл эти лапки кто-то из немцев-уборщиков или
лаборантов, работающих в экспериментальном блоке.
„а, это был поистине безоблачный день. ’олько что в праздничной речи
‚альтера ЃартелЯ мы услышали сообщение об успехах ‘оветской Ђрмии, наши
батальоны росли и крепли, поЯвилось кое-какое оружие, а главное, поЯвилась
уверенность в себе. “веренностьэто основное, что расправлЯет плечи человеку!
Ђ сейчас у менЯ и ‚альтера только вопросы: —то будет? Љак будет? €
каждому из нас теперь уже придетсЯ решать свои вопросы...
‚от почему мы сейчас молчим и не только думаем каждый о своем, но
мысленно и прощаемсЯ друг с другом.
ђазве при прощании обЯзательно нужны слова?..
Ђ с самого утра в лагере началсЯ праздник. Ќи разу еще старые буки и
дубы горы ќттерсберг не слышали столько музыки, песен, забавных шуток. Ѓыло
праздничное шествие, были концерты национальных групп, были речи на всех
Языках, были горЯчие слова на транспарантах.
"Џриветствуем борцов против нацистской тирании!"
"“ нас только одно желание - строить новый, мирный, счастливый мир!"
Ќа трибуне поЯвилсЯ советский офицер, и восторгу бухенвальдцев не было
предела.
Ђ 2 маЯ - снова день, полный волнений и противоречивых чувств. Џал
Ѓерлин - логово фашизма. € лагерь опЯть ликовал и кричал "“ра!" Ќо комендант
лагерЯ Ѓалль передал через ѓанса ќйдена свой приказ о роспуске
€нтернационального комитета. Ќет, у него нет никаких претензий к комитету,
его деЯтельностью он вполне удовлетворен, но отныне представителЯми
национальных групп будут офицеры свЯзи соответствующих правительств - таков
приказ главного штаба союзников.
Ќа последнем заседании комитета были слова возмущениЯ и протеста, но
приказ есть приказ, отменить его комендант не в силах, и верно сказал
‚альтер Ѓартель:
- Њы преодолели столько трудностей в борьбе против ‘‘, а после
освобождениЯ перед нами возникло столько новых проблем... € не может быть,
чтоб за то короткое времЯ, которое мы еще пробудем здесь, мы не найдем
другие формы коллективного сотрудничества в интересах наших товарищей...
Џисьменный протест коменданту Ѓухенвальда был послан, но это уже не
имело никакого значениЯ, потому что 4 маЯ территорию ќттерсберга занЯли
части ‘оветской Ђрмии, а американцы покинули Ѓухенвальд.
‹агерь снова шумел и ликовал на встречах и митингах, а в эти же дни
первые национальные группы - чехов, бельгийцев, голландцев, австрийцев-стали
прощатьсЯ перед отъездом на родину. € все клЯлись в твердой решимости быть
всегда готовыми к борьбе против всех сил реакции.
‚ таком состоЯнии всеобщего подъема, волнений, радости и застал нас
„ень Џобеды.
…ще несколько суток мы живем в старых бараках, но и этому приходит
конец, и вот уже автомашины въехали на плац, чтобы забрать советских.
Џрощай, Ѓухенвальд! ‘колько бы лет ни отпустила мне еще жизнь, тебЯ Я
не забуду! ’ы показал мне, что такое фашизм, и внукам своим Я накажу, чтоб
ненавидели его и учились боротьсЯ против него. Ќо ты показал мне,
Ѓухенвальд, и другое. ’ы показал мне, до какой высоты может поднЯтьсЯ
человек, сколько он может вынести и не упасть.
Љакие бы проЯвлениЯ человеческой слабости и подлости Я ни увидел
теперь, Я знаю другое - человек, это хрупкое существо, может иметь огромную
силу, если он знает, что боретсЯ во имЯ правды.
Џрощай, Ѓухенвальд! Њне теперь ничего не страшно. џ знаю, что мужество
беспредельно. ‚ моем сердце, как набат, всегда будет звучать это слово:
"Ѓухенвальд, Ѓухенвальд, Ѓухенвальд!"
Last-modified: Wed, 03 May 2000 12:17:46 GMT
Ћцените этот текст: