ончить с этим
арестантом. …му важно было  выЯснить, действительно ли болен арестант и если
болен, то как долго будет продолжатьсЯ эта болезнь?
     ‚рачебное наблюдение подтвердило соображениЯ следователЯ.
     —ерез  два месЯца  после того, как арестованный был заключен  в камеру,
врач  сделал  в "скорбном  листке" отметку: "Ѓуйствовал.  ‘тоит  в углу.  Ќе
отвечает".
     …ще  через  три  днЯ  "скорбный листок" пополнен  был  новой  заметкой:
"ђазделсЯ. Ќе отвечает ни на один вопрос.  ‚здыхает и  стонет.  ЋтказалсЯ от
приема пищи".
     Љаждые три днЯ прокурор получал такие сводки.
     "Ќет,  это  симулЯциЯ, несомненно симулЯциЯ, -- думал прокурор. --  …му
угрожает  смертнаЯ  казнь. џсно:  он  решил "сойти  с  ума",  чтобы избежать
казни".
     Љогда прокурору сообщили о том, что ’ер-ЏетросЯн, которого уже перевели
в  гербергскую лечебницу, избил надзирателей,  сбросил на пол посуду и начал
буйствовать, прокурор счел нужным  посоветовать директору лечебницы испытать
на преступнике действие холодной камеры.
     „иректор лечебницы  не нашел никакого противоречиЯ между установленными
наукой  правилами  и  предложением   прокурора,   и  распорЯдилсЯ   посадить
’ер-ЏетросЯна  на семь  дней в подвал,  где  поддерживалась температура ниже
нулЯ. ‚ белье и босой он был отведен в подвал и там оставлен.
     Ќо  арестант как  будто не чувствовал холода.  Ћн целыми часами стоЯл у
стены, неподвижный, как каменнаЯ статуЯ.
     „иректор  больницы не мог допустить, чтобы нормальный  человек, имеЯ на
себе  только  нижнее белье,  мог относитьсЯ к  холоду с  таким  равнодушием.
Ђрестант действительно помешанный.
     ќто мнение подтвердилось новыми, необычайными длЯ нормального человека,
действиЯми  арестанта, который  после  семидневной  отсидки  в  подвале  был
переведен в свою прежнюю камеру.
     ‚о-первых,  он  решительно  отказалсЯ от  пищи,  и  его  стали  кормить
насильственным  способом.  ‚овторых,  он  в  течение  двух  недель совсем не
ложилсЯ спать. ‚се времЯ он проводил на ногах,  лишь изредка начинаЯ прыгать
и  бегать по  камере,  как зверь,  заключенный в клетку. ‚-третьих,  однажды
вечером  его нашли висевшим  в петле  со слабыми признаками  жизни. Ђ спустЯ
пЯть дней арестованный перерезал себе вену костью, выловленной из супа.
     "„а, -- думал директор. -- ќто невероЯтно. ќто изумительно!"
     €  ему  стало  жалко несчастного  арестанта. Ћн  вдруг  вознегодовал на
прокурора. ‘омнений  нет.  „альнейшие  испытаниЯ  бесцельны.  ‚прочем,  если
господин  прокурор сомневаетсЯ,  он  может направить  больного в специальную
клинику и отдать его под наблюдение знаменитых ученых.
     Љак  ни  убедительно было  мнение директора лечебницы, однако  прокурор
все-таки не согласилсЯ  с ним  и отдал распорЯжение перевести  преступника в
бухскую клинику под наблюдение опытных психиатров.
     €спытуемый  был  доставлен  в  Ѓух. ‚рач,  осматривавший  Љамо, обратил
внимание на его лицо, которое  показалось ему таким спокойным и равнодушным,
будто все испытаниЯ -- голод, холод и попытки к самоубийству -- существовали
только в воображении прокурора.
     "‘транно, после таких мучений -- такое лицо", -- подумал врач.
     --  ‘Ядьте,  больной,  --  ласково  сказал  он,  всматриваЯсь  в  глаза
арестанта.
     ’от заложил руки в карманы и принЯлсЯ ходить по комнате.
     -- ‘Ядьте, больной, -- повторил врач.
     €спытуемый сел и уставилсЯ в пол. ‹ицо его стало печальным.
     -- Љак вас зовут?
     --  ЊенЯ  зовут  ‘емен  Ђршакович  ’ер-ЏетросЯн.  ‘лово  "’ер" означает
происхождение из духовного званиЯ.
     -- ќто хорошо. ќто очень хорошо. Љакого вы исповеданиЯ?
     -- џ армЯнин. Ќаша религиЯ лишь немногим отличаетсЯ от православной.
     -- Ѓыли в вашей семье случаи душевной болезни?
     Ѓольной вдруг заволновалсЯ, будто почувствовал острую ноющую боль.
     -- Љогда  Я был ребенком, -- сказал он, -- Я был горЯчим патриотом. ќто
могут  засвидетельствовать  мой отец  и  покойнаЯ  мать. Ћдна тетка,  сестра
матери, была очень нервнаЯ. џ боЯлсЯ ее.
     -- —ем вы болели в детстве?
     -- ђебенком Я охотно пил уксус и сильно кашлЯл.
     -- Ќазовите мне сибирскую реку, текущую к северу.
     -- Ђмур, ’обольск... впрочем, Я все  перезабыл. ђаньше Я мог показывать
по карте с закрытыми глазами.
     -- ‘колько в ђоссии губерний?
     Ѓольной молчал.
     -- Ќазовите город на ‚олге.
     -- Ђстрахань и ‘тенька ђазин. ђазве вы не читали Ќекрасова?
     -- ‘колько жителей в ђоссии?
     -- „ва миллиона. -- ‚рач заметил, как больной лукаво улыбнулсЯ, а потом
с шутливой снисходительностью поправилсЯ: -- џ вру, -- двести миллионов.
     -- —то вы знаете о …катерине ‚еликой?
     Ѓольной удивленно взглЯнул на врача и презрительно бросил:
     -- Ћб этом чудовище Я не желаю говорить. Ќо русский народ еще доберетсЯ
до нее...
     -- —то вам известно о Џетре ‚еликом?
     -- Ћн был русским царем.
     -- •одили вы раньше в церковь?
     --  Ќет,  Я  не  признаю  полицейского  бога.  Њоей  религией  ЯвлЯетсЯ
социалистическое государство. џ верую в Љарла Њаркса, ќнгельса и ‹ассалЯ.
     -- ‘транно...
     -- —то странно?
     ‚рач ему  не  ответил и позвонил санитарам.  Ѓольного отвели в  палату,
поместив вместе с другими умалишенными.
     Ќа  седьмые  сутки   заключениЯ  в  Ѓухе  врачебный  персонал   клиники
констатировал  у  ’ер-ЏетросЯна  и признал  умопомешательство анестетической
формы,  той  формы  душевного  расстройства,  когда  человек  терЯет  всЯкую
чувствительность к боли.
     ‚рачи решили применить к нему единственно оставшеесЯ испытание.
     …го привели  в  кабинет  главного врача,  раздели  и поставили  посреди
комнаты.  Ћн  стоЯл  спокойный   и  равнодушный  ко   всему,  что   над  ним
проделывалось.
     Љазалось,  он  никого  не  замечал,  будто  находилсЯ  вне  жизни.  …му
приказали вытЯнуть руки. Ћн, словно сквозь сон, подчинилсЯ этому требованию.
     ’огда врач взЯл со стола иглу и вонзил ее под ноготь больному.
     ’от стоЯл  по-прежнему неподвижный и равнодушный. ‚рач воткнул иголку в
другой, третий, четвертый палец. Џроделал то же самое на ноге. Ѓольной будто
не  видел,  не замечал  ничего.  ’олько  по  лбу  у  него катились  крупные,
торопливые капли пота.
     „ругой  врач в это времЯ  внимательно наблюдал за зрачками испытуемого.
Ќаукой установлено,  что встречаютсЯ люди, обладающие огромной силой воли  и
способные  колоссальным  напрЯжением  ее  подавить  в  себе  всЯкие  внешние
признаки  переносимой боли, как бы велика  и чудовищна эта  боль ни  была. €
чтобы точно установить -- чувствует ли человек боль или нет, нужно наблюдать
за  его  зрачками.  …сли они  остаютсЯ  в  нормальном  состоЯнии  -- значит,
болевого ощущениЯ  действительно нет. …сли же  человек  скрывает переносимую
боль, то зрачки у него расширЯютсЯ.
     € вот врач заметил, что зрачки у испытуемого расширились.
     ђеакциЯ -- налицо.
     "Ѓоже мой, -- подумал врач, отворачиваЯсь от испытуемого. -- …сли  этот
человек действительно нормальный  и  действительно ощущает  боль,  то  разве
возможна такаЯ чудовищнаЯ стойкость, такое хладнокровие?"
     Ћпыт с иглами кончилсЯ.  ‚рачи были в недоумении. ’огда было  применено
раскаленное докрасна  железо.  ‘нова  главный врач  уставилсЯ  на зрачки,  а
другой  приложил  к  оголенному  бедру испытуемого  железо. ‡апахло  паленым
мЯсом.
     ЋпЯть зрачки расширились, но лицо оставалось спокойным.
     --  Ѓросьте,  довольно,  не  надо, -- приказал  главный врач,  смущенно
отходЯ  от  больного  и тЯжело  опускаЯсь в кресло...  -- ‡рачки...  Ќо  это
спокойствие, это  равнодушие...  ЌевероЯтно!.. —то обманывает -- зрачки  или
лицо?  Љто из них прав? Ћн или  наука? Ѓоже мой, такого случаЯ  еще не  было
никогда. ђазве может нормальный  человек вынести такую боль, не  дрогнув  ни
одним мускулом?
     ‚первые за всю свою многолетнюю практику главный врач Ѓуха усомнилсЯ  в
правильности научных данных. ‡рачки и  лицо. —то же это такое? ‡начит, наука
ошибаетсЯ?
     ‹ицо нормального человека <i>так</i> не может играть!
     Џрокурор получил из министерства внутренних дел уведомление  о том, что
русское правительство просит выдать важного политического  преступника Љамо,
ссылаЯсь  на необычайную  тЯжесть совершенных  им  на территории  ђоссийской
империи преступлений.
     Њинистерство внутренних дел ѓермании уведомлЯло прокурора, что оно дало
согласие на выдачу вышеупомЯнутого ’ер-ЏетросЯна  и поэтому директор клиники
должен сообщить свое окончательное мнение о состоЯнии здоровьЯ этого лица.
     Љак раз в  этот  день  прокурор  получил  из  клиники очередную  сводку
врачебного наблюдениЯ.  ‘водка  гласила: "€спытуемый  жалуетсЯ  на  головную
боль. ‚ырвал  у  себЯ часть усов,  желаЯ послать на  памЯть товарищам. —асто
плачет, ругает берлинскую полицию на русском и немецком Языках. ѓоворит, что
его истЯзают испанские инквизиторы".
     …ще  через  день  прокурор  получил   от  директора  клиники  следующее
уведомление:
     "Џосле  продолжительного,  почти  двухнедельного  наблюдениЯ  врачебным
персоналом тюремной больницы Њоабит, больницы в ѓерцберге, а также клиники в
Ѓухе   установлено:   1)   ’ер-ЏетросЯн   представлЯет   собой   человека  с
недостаточными  умственными   способностЯми,   с   истерико-неврастенической
организацией, могущей  перейти  в  состоЯние  Явного  помешательства.  2)  Ћ
преднамеренной симулЯции не может быть и речи.  3)  ’ер-ЏетросЯн в настоЯщее
времЯ не  способен к участию в  судебном разбирательстве и  не будет к этому
способен. 4) ’ер-ЏетросЯн в настоЯщее времЯ не способен отбывать наказание и
не будет способен в будущем".
     Џрокурор прочитал заключение, подумал и вызвал чиновника.
     ‚ тот же день министерство внутренних дел ѓермании было уведомлено, что
прокуратура не встречает препЯтствий против  передачи ’ер-ЏетросЯна русскому
правительству.
     21  сентЯбрЯ  1909  года  под  охраной немецких  полицейских  Љамо  был
доставлен  на   пограничную  станцию  ‚ешен-‘трелково.  ‡десь  его  передали
русским.
     Ќемецкие    социал-демократические     газеты    порицали    германское
правительство, которое  испугалось  русских жандармов и выдало  им  русского
революционера, доведенного  в германских лечебницах до  сумасшествиЯ. ѓазеты
обвинЯли  правительство  в отсутствии чувства  человеколюбиЯ  и  гуманности,
утверждаЯ,  что ’ер-ЏетросЯн будет  казнен русским правительством. €  в этом
будет повинен министр внутренних дел, выдавший ’ер-ЏетросЯна.
     ‘ловом, Ѓерлин был взбудоражен и смущен.
     ’ем временем Љамо, закованный в кандалы, был  доставлен  под  усиленным
конвоем в Њетехский замок и сдан под расписку начальнику тюрьмы.
     ‚ тот  же день, по распорЯжению  главнокомандующего Љавказским  военным
округом,  Љамо  был  предан военно-окружному суду,  который  должен  был его
судить по законам военного времени, хотЯ в 1909 году ђоссийскаЯ империЯ ни с
кем войны не вела: "военное времЯ" было прилумано специально длЯ того, чтобы
беззаконие сделать законом.
     --  Ќаконец  это  чудовище в Њетехском  замке,  --  уведомил  прокурора
военно-окружного суда начальник жандармского управлениЯ.
     Љамо так и называли -- "чудовище".
     ‘ледственно-судебнаЯ машина --  тЯжелаЯ, неповоротливаЯ во все  времена
--  внезапно  проЯвила  удивительную подвижность.  ‚ Њетех и обратно  летели
следователи,  протоколы,  телефонограммы,  пока  наконец не выЯснилось  одно
неприЯтное обстоЯтельство, которое в первые дни не интересовало и не смущало
никого: человек, заранее приговоренный к веревке, был, по-видимому, помешан.
‚след за этой неожиданностью длЯ тифлисских  властей последовала другаЯ, еще
более неприЯтнаЯ, чем перваЯ.
     ‚ мае месЯце министр внутренних дел писал наместнику на Љавказе:
     Њ., г., граф €лларион €ванович! Њинистерство иностранных дел письмом от
27 апрелЯ с. г. за No42 сообщило мне, что за последние дни немецкаЯ печать с
особой страстностью обсуждает  судьбу  русского подданного Ђршакова  (он  же
Њирский и ’ер-ЏетросЯн), привлеченного к ответственности в городе ’ифлисе по
делу  о  разбойном нападении  на  казенный денежный транспорт  в  1907 году.
ђадикальные органы "”орвертс" и "”ранкфуртер  –ейтунг"  нападают
при этом  на немецкую полицию, выславшую  Ђршакова-Њирского в ђоссию, где он
был передан русским властЯм.  Ќападки прессы на германское правительство  не
преминут  усилитьсЯ,  если  Њирский  будет   приговорен  к  смертной  казни.
Њинистерство внутренних дел опасаетсЯ, что это  обстоЯтельство может оказать
неблагоприЯтное длЯ русских  интересов  влиЯние в вопросе о  высылке русских
анархистов.
     Џользуюсь случаем выразить  вашему сиЯтельству  уверение в  совершенном
моем почтении и истинной преданности.
     Џ. ‘’Ћ‹›Џ€Ќ.
     Ќаместник  на  Љавказе  граф ‚оронцов-„ашков  ответил  ‘толыпину:  "—то
касаетсЯ  опасениЯ   м-ва  ин.  д.,  что  неминуемые,   в  случае  осуждениЯ
’ер-ЏетросЯна  к  смертной  казни,  нападки  немецкой прессы  на  германское
правительство могут ока-зать неблагоприЯтное длЯ русских интересов влиЯние в
вопросе  о  высылке анархистов,  то  соображение  это мною будет принЯто  во
внимание  при представлении на  мою  конфирмацию приговора военного  суда  о
’ер-ЏетросЯне".
     ‚ Њетехском замке Љамо оставалсЯ таким же, каким увезли его из Ѓерлина.
Ћн  был  то мрачным и неразговорчивым, то беспричинно  смеЯлсЯ,  то  удивлЯл
служебный персонал своим спокойствием и неподвижностью, то  внезапно начинал
буйствовать. Џищи он не принимал и не  замечал  никого. €ногда им  овладевал
приступ  бреда. Ћн кричал  и  ругалсЯ  --  ругалсЯ по-немецки,  --  очевидно
уверенный, что находитсЯ еще в Њоабите.
     „лЯ властей  не  оставалось  никакого  сомнениЯ  о  том,  что  Љамо  --
сумасшедший.
     € тем не менее суд состоЯлсЯ.
     Љогда в зал  суда  ввели подсудимого, председатель, взглЯнув  на  него,
заинтересовалсЯ  маленькой  подробностью:  у  Љамо на  плече  сидела птичка.
Џодсудимый косилсЯ на щегла  и, улыбаЯсь ему,  пыталсЯ прикоснутьсЯ щекой  к
птичьим перьЯм. ™егол, едва удерживаЯ равновесие, с любопытством  смотрел на
необычайную длЯ него обстановку.
     -- Џетька, не дрейфь, -- громко сказал щеглу подсудимый.
     Њолодой капитан  генерального штаба --  член суда,  взглЯнул  на щегла,
улыбнулсЯ,  но,  заметив строгие  глаза  генерала-председателЯ,  смутилсЯ  и
покраснел.
     -- Џодсудимый, подойдите ближе, -- обратилсЯ генерал к Љамо, который  в
это времЯ весело разговаривал со щеглом.
     --  Џетька, покажи им, как мы умеем летать,  --  сказал Љамо и погладил
птицу по головке.
     ™егол  клюнул  его  в  щеку,  вспорхнул,  поднЯлсЯ  к  самому  потолку,
скользнул крыльЯми по штукатурке, описал круг по залу и уселсЯ на  вытЯнутой
руке Љамо.
     --  Џравильно,  браво, Џетька, мой верный товарищ, садись сюда. -- € он
указал на свое плечо.
     Џтица села на плечо Љамо и снова клюнула его в щеку.
     -- Џодсудимый, где  вы достали  эту птицу?  -- строго, как долженствует
председателю военно-окружного суда, спросил генерал.
     -- ‚ небе. Ћн летел и Я летел. Њы встретились.  Ђ  впрочем,  моЯ птичка
лучше вас всех. Џравильно, Џетька?
     Џетька опЯть клюнул его в щеку.
     ’ак  окончилсЯ   допрос  Љамо,  допрос,  приведший   судей   к  полному
разочарованию  и  досаде.  Љроме  бессмысленного  бреда суд  не  добилсЯ  от
подсудимого ничего.  Љамо  был всецело поглощен  щеглом и  будто  не  слышал
вопросов    и    не     замечал    судей.     <img     alt="0x08    graphic"
src="StrangeNoGraphicData">
     ‘уд пришел к заключению, что в такой обстановке следствие невозможно, и
потому  решение   суда  гласило:  дело  слушанием  отложить,  а  подсудимого
подвергнуть длительному наблюдению в психиатрической лечебнице. ’ем временем
германскаЯ пресса, наверное, забудет о Љамо, и казнь его уже не отразитсЯ на
"русских интересах".

        9

     ‚ Њихайловской  больнице, куда  попал  Љамо из  Њетехского  замка, были
принЯты все меры, чтобы предупредить всЯкую возможность побега арестанта. Ћн
был водворен в изолЯтор длЯ буйнопомешанных.  Љандалы снЯты не были. Љлюч от
изолЯционной комнаты хранилсЯ  у  специально приставленного надзирателЯ, без
разрешениЯ которого никто не имел права входить и выходить из помещениЯ.
     Ќоги Љамо были стерты  до  крови. ЂдминистрациЯ лечебницы  обратилась к
прокурору с просьбой снЯть кандалы. Ќа ходатайство последовал ответ: кандалы
снЯты не будут.
     ‚  протоколе  судебно-медицинского освидетельствованиЯ,  представленном
прокурору,  были  описаны рубцы,  шрамы, повреждениЯ левого  глаза и  резкое
понижение кожной чувствительности, усиление кожных и  сухожильных рефлексов,
дрожь в  Языке и руках. €спытуемый, как гласил протокол, не  ощущает никакой
боли.
     Ќаблюдение над  испытуемым  продолжалось.  ‘лужебный персонал  больницы
убеждалсЯ в том, что перед ним несомненно безнадежный душевнобольной.
     24 декабрЯ 1910  года испытуемый,  как гласил  "скорбный листок",  весь
день  бродил  по камере, напевал, насвистывал. Ќичем иным не  интересовалсЯ.
Ќабивал  папиросы и беспрестанно  вспоминал щегла, которого отобрали  у него
тотчас  же после  суда. Љнига  о  войне,  принесеннаЯ ординатором по просьбе
испытуемого, осталась  лежать неоткрытой. Ѓольной говорил о каких-то четырех
миллионах, зарытых им в горах. Ќо место указать отказалсЯ. Ќочью не засыпал,
бормотал, ворочалсЯ с боку на бок.
     —ерез две недели после этой записи  врач выслушал заЯвление больного. ‘
таинственным видом тот сообщил ему:
     --  Љо  мне  в  камеру  заглЯдывают какие-то молодые  люди,  мужчины  и
женщины.  Ћни тревожат менЯ... нарушают покой... “берите их... …сли врачи не
примут меры, Я сам расправлюсь с ними...
     ‘омнений никаких не было: больной бредил.
     ‚  этот  день  настроение   его   было   то  веселое,  то  подавленное.
‚оспоминание о щегле больше не  волновало его. Ћн, кажетсЯ,  забыл о  нем  и
перенес свое  внимание на  кандалы.  ‚сю  ночь  он звенел ими в  такт своему
пению.
     ’ак текла  жизнь  Љамо  в  Њихайловской лечебнице. €ногда он  лепил  из
мЯкиша лошадок и  птичек,  курил, стонал, иногда был  весел и  словоохотлив.
ѓоворил  врачам, будто  собираетсЯ ехать через  ‘ибирь в Ђмерику, и  однажды
утром  объЯвил,   что   он  Ясно  слышит  чей-то  голос...   женский  голос,
произносЯщий его имЯ.
     15 августа 1911 года, в  полдень,  испытуемый ’ер-ЏетросЯн  попросилсЯ,
как обычно, в уборную. ‘лужитель выпустил его из камеры, проводил до уборной
и вернулсЯ к другому беспокойному больному.
     ‚  течение целого часа уборнаЯ была  заперта изнутри.  Љамо  из нее  не
выходил...
     —етыре года прошло с тех пор, как  Љотэ,  тот самый человек  в фетровой
шлЯпе, что в 1907  году ходил  с развернутой газетой по  ќриванской площади,
рассталсЯ с Љамо.
     —етыре года... ќто все  равно, что четыре столетиЯ. € вот сейчас, через
несколько минут  они должны встретитьсЯ после  долгой тревожной разлуки.  ‡а
это времЯ черные волосы Љотэ успели поседеть.
     ‘тоЯ на берегу Љуры, он  не спускал  глаз с  последнего  окна  верхнего
этажа лечебницы.  ’ам, за решеткой,  мелькнул  человек. "Ћн  или нет?"  Љотэ
верил в Љамо  больше, чем в кого бы  то ни было на свете.  ѓородовой ушел за
угол. ‚идит ли Љамо из окна уборной городового? “спеет ли спуститьсЯ?
     ‘крывшись за кустами, Љотэ принЯлсЯ наблюдать. "‘корей бы, скорей, пока
нет  городового...  €  чего он  так  возитсЯ"...  Џрошло  мгновение  долгое,
мучительное. Ќо  вот решетка отскочила.  Љамо выглЯнул из окна. Љотэ  сделал
нетерпеливый знак рукой. Љамо привЯзал к зубьЯм спиленной решетки веревку. €
в  этот  момент  Љотэ  снова сделал знак. Љамо исчез. €з-за угла возвращалсЯ
городовой.  ‡аложив  руки, прищурЯсь на солнце, он важно, медленно, беспечно
проплыл  под окном. ‘  минуту постоЯл, тЯжело повернулсЯ  и  поплыл назад, ‚
окне опЯть мелькнула голова Љамо. Љотэ махнул белым платком -- это означало,
что  опасности  нет. ’огда  из окна  спустилсЯ  вниз конец веревки.  ђадость
охватила  Љотэ.  —ерез  минуту  Љамо  будет  на  свободе.  ’ак  просто,  так
невероЯтно. Џосле четырех лет скитаний по германским и тифлисским тюрьмам.
     Љамо спускалсЯ по веревке... все ниже и ниже...
     ђадость помутила сознание  Љотэ. Ћн на один момент закрыл глаза и когда
открыл их -- Љамо уже не было на веревке.
     Ѓлизость земли, близость  свободы заставили Љамо забыть об опасности  и
осторожности: с высоты двух саженей он прыгнул вниз. Љамо сильно ушиб ногу и
теперь не мог поднЯтьсЯ. "—то ты наделал? Ќе утерпел... как мальчишка..." --
подумал  Љотэ  и  сделал  движение броситьсЯ на помощь товарищу, но в то  же
мгновение Љамо поднЯлсЯ и бросилсЯ к кустам. € едва только кусты скрыли его,
как из-за угла вышел  все тот же медленно прогуливающийсЯ городовой. ‡аметив
веревку, он подбежал к ней, потрогал, посмотрел на окно и, всплеснув руками,
бросилсЯ  бежать к больничным воротам,  неистово свистЯ.  -- ‘висти, свисти,
идиот, -- улыбнулсЯ Љотэ, увлекаЯ за собой Љамо.
     ‚ тот же день  ’ифлис был оцеплен со всех сторон.  Ѓыли вызваны собаки,
но они шли по  следу вЯло и неуверенно и никого не нашли. Ќа улицах, мостах,
вокзалах и на трех шоссе, ведущих из ’ифлиса, были поставлены сильные нарЯды
наружного  наблюдениЯ.  Ќаблюдатели были  ознакомлены с приметами бежавшего.
Ћднако наблюдение не дало никаких результатов.
     € лишь спустЯ более  года имЯ Љамо было снова произнесено в жандармском
управлении.
     Ќа Љоджорском шоссе  произошло трагическое  событие,  которое  потрЯсло
весь город: несколько экспроприаторов напали на почтовый транспорт, везший в
’ифлис большую партию денег. ќкспроприаторы бросили в транспорт бомбы. ќтими
бомбами были убиты три стражника и Ямщик. ђанены  один стражник и почтальон.
ЃлагодарЯ  отваге  раненого  стражника, открывшего  огонь  по  нападающим, и
близости города, грабители скрылись, не успев похитить деньги.
     Њеры,   принЯтые   полицией   к   раскрытию   преступлениЯ,   оказались
безуспешными.
     ‘ледствию   удалось  только  установить  точные   приметы   нападавших,
благодарЯ  чему было точно  выЯснено,  что  среди  экспроприаторов находилсЯ
Љамо.
     5 ЯнварЯ 1913 года сыскнаЯ полициЯ получила сведениЯ, что боеваЯ группа
революционеров готовитсЯ к нападению на почтово-телеграфную контору. ЏолициЯ
имела задание предупредить нападение.
     Ћна решила теперь во что бы то ни стало схватить Љамо.
     € 10 ЯнварЯ около "‘еверных номеров" полицейские  агенты задержали двух
подозрительных людей.
     Љогда их  привели в  участок,  один из задержанных  назвалсЯ болгарским
подданным  Ќиколаем  ’райчевым,  другой  --  дворЯнином  Љутаиской  губернии
Њихаилом †генти. Ќо тут же установлено было, что первый ЯвлЯлсЯ не кем иным,
как  Љамо,  второй  --  ѓригорием Њатиашвили,  членом  боевой  революционной
группы.
     Ћни были заключены в Њетехский замок.
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     Џо распорЯжению прокурора тифлисского военно-окружного суда, Љамо вновь
был переосвидетель-ствован. ‚рачебный осмотр показал, что у Љамо отсутствуют
всЯкие признаки  душевного расстройства.  ќкспертиза  установила также и  то
обстоЯтельство,  что  четырехлетнее сумасшествие Љамо ЯвлЯлось не  чем иным,
как симулЯцией.

        10

     Љамо... Љамо, -- думал прокурор, шагаЯ в темном коридоре Њетеха, -- вот
когда Я его увижу  наконец. €нтересно... интересно... ‘ тех пор прошло почти
десЯть лет, когда он перед самым моим носом бежал из батумской тюрьмы.
     ќто  был  тот  самый  прокурор,  который  в 1904 году, после  неудачной
поездки  в  Ѓатум,  возвращалсЯ  обратно  в  ’ифлис  в  одном купе с  кнЯзем
„евдариани, оставившим  ему  карточку  со  странной  надписью  на грузинском
Языке.
     "€нтересно, интересно взглЯнуть на него теперь", -- думал прокурор.
     ‘мотритель  тюрьмы открыл камеру. †елезнаЯ дверь  скрипнула и  медленно
открылась,  как открываютсЯ  двери  несгораемых  шкафов.  Џрокурор  вошел  в
камеру.
     ѓладко выбритое  лицо, свежее и  здоровое, какое  только может  быть  у
человека,  вполне довольного своей  жизнью, улыбнулось прокурору.  Ћно  было
добродушно и приветливо.
     -- ‡дравствуйте, господин прокурор, давно мы с вами не виделись...
     -- „а, -- улыбнулсЯ тот, -- десЯть лет.
     --  Џомните, Я говорил вам, что мы с  вами еще встретимсЯ. Љак  видите,
обещание свое Я выполнЯю.
     -- „а... Ћднако у вас такой вид, будто вы собираетесь играть на сцене.
     -- —то ж, привычка. —то дано природой, того люди не отнимут.
     Џрокурор опустилсЯ на скамью и взглЯнул в лицо Љамо. "€ чего это он так
радуетсЯ? смерти?.."
     -- …сли бы Я падал духом, господин прокурор, на  моей могиле давно  уже
должна  была  бы  вырасти трава  в десЯть  аршин.  Ђ Я, как видите, еще имею
возможность следить за своим туалетом.
     Ќаступило недолгое молчание.
     -- ‘лушайте, удивительный  человек, -- заговорил вдруг прокурор, -- что
заставлЯет вас делать все это -- бомбы бросать и вообще черт знает что?
     -- Џростите, господин  прокурор, но Я не спрашиваю вас, что  заставлЯет
вас требовать длЯ людей смертной казни?
     -- ѓм... ‚ы -- чудак.
     -- ’аким рожден. ђад бы в рай, да грехи не пускают.
     -- ‚ы знаете, что вам угрожает?
     -- …ще бы!
     -- € вы не раскаиваетесь в своих преступлениЯх?
     -- Ќи  на одну  минуту.  Њне просто  забавно это ожидание. Ћдин  раз  Я
раскаивалсЯ как будто. ќто было  в Ќахаловке, во времЯ восстаниЯ, когда менЯ
повели казаки  и когда один из  них  предложил отрубить мне нос. џ  заплакал
тогда самым искренним образом -- не потому, что мне стало жалко своего носа,
а  потому, что  его  отсутствие  Явилось  бы  неизгладимой приметой, котораЯ
угрожала сделать мою работу невозможной.
     -- ‚ы действительно ужасный человек.
     -- —то ж, -- вздохнул Љамо, -- это моЯ слабость.
     ‚  голове прокурора как-то не  укладывалось, что этот человек,  с такой
приЯтной,  почти  женственной  улыбкой,  с  таким лицом,  мог  пройти  столь
страшный путь...
     „ело слушалось при закрытых дверЯх. ‘уд состоЯл из председателЯ суда --
старого генерала, двух подполковников -- членов суда, прокурора, защитника и
секретарЯ.
     Ћдиннадцать солдат, окружив скованного по рукам и ногам Љамо, с шашками
наголо,  ввели его в  зал. ‚зглЯнув  на  угрюмое  лицо прокурора, подсудимый
дружески поклонилсЯ ему. Џрокурор сумрачно отвернулсЯ.
     „опрос  был  короток и  Ясен,  как  и  последовавшаЯ  за  допросом речь
прокурора.
     ‚о  времЯ его речи подсудимый,  очевидно  не слушаЯ ее,  вынул  носовой
платок, вытер  им лицо  и,  взглЯнув  на кандалы,  принЯлсЯ  вызванивать ими
какой-то  мотив.  ’олько  после  того,  как  председатель  суда  сделал  ему
замечание, он как школьник оставил кандалы в покое.
     ђечь защитника была беспомощной  и неубедительной, несмотрЯ на все  его
старание. —увствуЯ, что сила фактов могущественнее  его доводов, он попросил
у суда только одного -- "снисхождениЯ и милости".
     Џодсудимому  предоставлено  было  последнее  слово.  …го  речь  длилась
недолго. Ћн сказал:
     -- џ не раскаиваюсь ни в чем. Ћбвинительный акт точно инкриминирует мои
деЯниЯ, которые  Я совершил. Џодтверждаю  их полностью. Ћт вас Я не  жду  ни
пощады,  ни  снисхождениЯ.  џ  буду  повешен  --  факт  бесспорный.  ‘егоднЯ
господами положениЯ  ЯвлЯетесь  вы.  ‡автра  же будем  --  мы.  €  тогда  мы
беспристрастно  выЯсним  и уточним,  кто  из  нас  преступники -- вы или мы.
…динственное,  о  чем Я сожалею  и  что вызывеет  во  мне чувство жалости  и
собственной вины, это невинно убитые  люди на Љоджорском  шоссе. Њне  больно
вспоминать  об  этих жертвах, которые мы  вынуждены были  принести  на благо
освобождениЯ народа. ‚от все, что Я могу сказать".
     ‘уд отправилсЯ на совещание  и  скоро  возвратилсЯ  назад. …го приговор
находил Љамо виновным  в вооруженном восстании в 1905 году,  в экспроприации
на ќриванской  площади, в  побеге  из Њихайловской  лечебницы  и  в  попытке
разбойного нападениЯ на казенный денежный транспорт на Љоджорском шоссе.  ‡а
каждое из перечисленных деЯний закон предусматривал смертную казнь.
     Џриговор должен быть приведен в исполнение не позднее месЯчного срока.
     Љамо опЯть препроводили  в  Њетехский  замок  и  поместили в камеру длЯ
смертников.
     Ќачальник Њетехского замка был поражен. Ќи один смертник никогда не вел
себЯ так, как ведет этот человек.
     Љамо великолепно  спал. ’ак  спЯт  лишь  люди,  успешно  справившиесЯ с
важной  и  большой  работой, счастливые,  спокойные,  не тревожимые никакими
заботами.  Љаждое утро он делал гимнастику.  Џотом  набивал  папиросы, читал
книги, делилсЯ  с надзирателем впечатлениЯми о прочитанном, шутил, смеЯлсЯ и
даже начал полнеть.
     –вет лица  его  стал  здоровым и свежим. Ћн тщательно следил  за  своим
туалетом.
     ‚о всем замке не было  человека веселее и жизнерадостнее  Љамо.  €менно
это  поведение  приговоренного  к повешению  повергло смотрителЯ в панику  и
смущение. “ж не сходит ли этот Љамо с ума, на этот раз по-настоЯщему?
     Ќо врач не нашел у Љамо признаков психического расстройства.
     €  когда смотритель сообщил все  это прокурору, ЯвившемусЯ  в замок  на
свидание со  смертником,  прокурор ничего  не  сказал.  Ћн не удивилсЯ. Ѓыло
такое впечатление, будто он ничего другого и не ожидал от Љамо.
     Џрокурор прошел по коридору и остановилсЯ  у дверей камеры. Ќадзиратель
звЯкнул ключами и открыл скрипЯщую дверь.
     Љамо в это времЯ сидел за столом, углубившись в газету.
     “слышав позади себЯ шаги, он обернулсЯ,
     -- ђад увидеть вас, господин прокурор.
     --  Њожет  быть,  вы,  заключенный,  имеете  какие-либо  претензии  или
просьбы?
     -- Ќет, тут великолепно. џ только теперь в первый раз за всю свою жизнь
понЯл,  как тут тихо и удобно, понЯл и... оценил покой. ‚се,  что полагаетсЯ
длЯ осужденного к смертной  казни,  все  это  здесь имеетсЯ. ‹юди  вежливые,
обходительные,  предупредительные.  ѓолодом  не морЯт и -- даже  наоборот --
боЯтсЯ,  чтобы заключенные  не  голодали,  даже... добровольно. ‹ично  же  Я
голодать не собираюсь, господин прокурор, ибо только теперь Я понЯл прелесть
аппетита.
     -- Њожет быть, вы хотели  бы сделать какие-либо заЯвлениЯ... Ќу, там --
насчет завещаниЯ, писем... Џожалуйста, делайте.
     -- “ менЯ есть только одно заЯвление, -- вдруг решительно  сказал Љамо,
-- после  того,  как  Я буду повешен, пусть  русское  правительство  отменит
смертную казнь.
     Џрокурор изумленно поднЯл на него глаза.
     -- Ќет, нет, -- продолжал Љамо  засмеЯвшись, -- Я, конечно, шучу. -- Ћн
промолчал и добавил. -- Џраво, прокурор, у менЯ нет никаких заЯвлений.
     “становилась неловкаЯ пауза. Џотом Љамо спросил:
     -- ‚ы  пришли объЯвить мне,  что  сегоднЯ  Я  отправлЯюсь в  бессрочный
отпуск?
     -- Ќет, совсем не то, -- устало ответил прокурор.
     -- ѓм... Ђ что же?
     --  ‚идите ли,  -- пытаЯсь  оживитьсЯ, продолжал прокурор,  --  у  менЯ
сейчас возникла полезнаЯ длЯ вас мысль. ЏриближаетсЯ трехсотлетнЯЯ годовщина
существованиЯ царствующего дома... …ще полмесЯца... Њы  уже  получили проект
закона об амнистии. џ, видите, ли, не верю в  вашу неисправимость. „адут вам
лет двадцать.  Ћтбудете  вы  наказание  где-нибудь  в  каторжной  тюрьме,  а
потом... кто знает,  может быть, вы и поймете всю  прелесть  мирной жизни...
начнете все по-новому,
     €зумленный и  смущенный  Љамо  уставилсЯ  на него.  “лыбка,  веселость,
подвижность -- все исчезло. Ћн медленно отошел к столу, тЯжело опустилсЯ  на
табурет и уставилсЯ в пол.
     -- џ этого не ожидал... не ожидал, -- пробормотал он глухо.
     Џрокурор еще раз взглЯнул на него и молча вышел из камеры.
     ЊесЯчный  срок,   установленный  законом  длЯ  представлениЯ  смертного
приговора  на  конфирмацию  главнокомандующего  Љавказским военным  округом,
близилсЯ  к  концу. Ќо приговор продолжал лежать  в  портфеле прокурора  без
движениЯ. Џрокурор находилсЯ  перед возможностью  нарушениЯ закона. € тем не
менее он все-таки медлил с его отсылкой.
     ’Яжкую ношу бумажки, таившей в  себе  судьбу  человека,  он  чувствовал
всегда и везде,  будь то  ложа театра,  кафедра судебного зала или  домашнЯЯ
обстановка. Ћн не мог прийти ни к какому выводу. …го поразила эта невиданнаЯ
противоположность в одном человеке: "’акое лицо, такие дела"...
     Њного   раз   он   перечитывал   приговор,   пыталсЯ  составить   текст
препроводительной  бумажки на имЯ главнокомандующего  -- и  не  мог. Џеро не
подчинЯлось требованию закона. …ще через полмесЯца -- амнистиЯ...
     Џеред тем как  отправитьсЯ  в Њетех и объЯвить  Љамо свои  соображениЯ,
прокурор долго расхаживал по  кабинету,  много курил, вынимал приговор,  длЯ
чего-то перечитывал его и снова аккуратно возвращал в портфель.
     ’ак  и  произошло:  согласно  амнистии  1913  года  смертный   приговор
’ер-ЏетросЯну был  заменен двадцатью годами каторжных  работ. …го перевели в
каторжную тюрьму.
     ‚последствии было учинено расследование по делу об  отсрочке приведениЯ
в  исполнение  приговора. ђасследование установило, что прокурор сознательно
отступил от закона.
     ‡а это он снова был низведен в товарищи прокурора.
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     ’ак было закончено сложное и  почти невероЯтное дело об уроженце города
ѓори, ’ифлисской губернии, ‘емене Ђршаковиче ’ер-ЏетросЯне.

        11

     ‚прочем,  закончилось   только  "дело",  хранившеесЯ   многие  годы   в
несгораемом шкафу тифлисского жандармского управлениЯ.  —еловек же, которому
посвЯщено  оно,  осталсЯ  жив.   Ћн  был  только  устранен  из   обстановки,
позволившей ему продолжать путь.
     •арьковскаЯ каторжнаЯ тюрьма,  куда  перевели  Љамо, оказалась надежнее
Њетехского замка. Ѓыть может, он пробыл бы в ней до конца весь установленный
срок  заключениЯ. Ќо  серым  мартовским  утром  1917 года революциЯ  сорвала
тЯжелые замки с железных дверей каторжных камер. Љамо вышел на свободу...
     ‚олны революции, катившиесЯ  по  ђоссии  в 1918  году,  несли на  своих
гребнЯх  и  Љамо. €з Ѓоржома  он  мчалсЯ  в Џетроград.  Џотом его  видели  в
’ифлисе,  Ѓаку. ‚ремЯ  от  времени  он поЯвлЯлсЯ  в  Њоскве,  и снова, минуЯ
фронты, пробиралсЯ на юг, в ’ифлис, опЯть в Ѓаку, и обратно -- в Њоскву.
     ‚  1919  году  он   предложил   –ентральному  Љомитету  партии   проект
организации  в  тылу  белых целого рЯда  революционных актов, направленных к
подрыву  мощи противника.  ’ам  фигурировали  взрывы  арсеналов  и  заводов,
вырабатывающих военные  материалы,  порча  железнодорожных путей  и  мостов,
поджоги интендантских складов, крушениЯ воинских поездов.
     ‚ центре медлили с рассмотрением проекта Љамо.
     €  только когда  армиЯ „еникина занЯла Ћрел, Љамо  дано было разрешение
осуществить проект.
     ‚  памЯти  его  еще  сохранилсЯ  эпизод  на  Љоджорском   шоссе.  ’огда
экспроприациЯ  потерпела крушение только  потому, что действиЯ участников не
были согласованы, роли недостаточно распределены.
     Ќо  где найти людей,  которые  могли  бы не  дрогнуть  в самую  грозную
минуту?
     Ќесколько десЯтков завербованных комсомольцев казались ему недостаточно
стойкими  людьми.  Ћн пыталсЯ их экзаменовать, проверЯл  их  стойкость всеми
способами и все-таки сомневалсЯ.
     -- Ќу, предположим,  вас  накроют, начнут  вам резать пальцы...  нос...
выпытывать сообщников, -- устоите ли вы, чтобы не назвать имена товарищей?
     --  ќтого не  будет,  товарищ Љамо,  пусть режут... ‚ таком  случае  мы
постараемсЯ покончить самоубийством...
     €ногда  ему  казалось,  что  эта  молодежь  действительно  устоит  и  в
ответственный момент с честью вынесет тЯжкое испытание пыток.
     Ћн отобрал сотню наиболее проверенных людей и отправилсЯ с ними на юг.
     Ћни  остановились  в одном из штабов Љрасной Ђрмии и,  не раздумываЯ ни
одной  минуты,  Љамо  отобрал  из сотни  своих  комсомольцев  один"  надцать
человек,  назначил  руководителЯ,  дал  инструкции,  планы и отправил их  по
назначенному маршруту. Џуть комсомольцев лежал  через  лес,  за  которым был
расположен фронт белых. ‚ лесу они сделали привал.
     ѓде-то в отдалении лопались выстрелы и глухо ковали воздух пушки.
     ђуководитель группы  вынул кисет  и  закурил. —ерез  три  часа наступЯт
сумерки, и они двинутсЯ дальше.
     € в тот момент, когда руководитель  группы прЯтал в карман свой  кисет,
совсем близко захрустели ветви. ’ишину разорвала свирепаЯ ругань и лошадиное
сопение. ‚се вздрогнули, повскакивали со своих мест. Љто-то крикнул:
     -- Љ оружию!
     Ќо было поздно.
     ‚садники направили на комсомольцев винтовки. ‘емь человек поднЯли руки.
’олько  четверо еще  продолжали  копатьсЯ  в  карманах, пытаЯсь  высвободить
револьверы. Ћдной комсомолке удалось поднЯть револьвер. Ћна выстрелила. ЏулЯ
не задела никого.
     ‚садник  двинул на нее лошадь и  сильным  ударом приклада выбил из руки
револьвер.
     --  ђуки  вверх, подлюга.  пиены...  € баба  --  тоже  шпиенка... “-у,
гадюка!
     ‚садников  было человек двадцать.  Ќа  них блестели погоны. Ћни  быстро
обезоружили комсомольцев.
     € тогда началсЯ суд.
     -- ђасстрелЯть их, робЯ, и все! ѓадюк таких в штаб вести не надо.
     ђуководитель группы  побледнел. “ него затрЯслась нижнЯЯ губа,  и вдруг
он повалилсЯ на колени.
     --  „а  за  что же хотите  нас расстреливать?  —то  мы вам  сделали? Ђ?
’оварищи... ѓоспода.. -- Ћн не выдержал и заплакал.
     ‚ это времЯ подъехал офицер.
     -- —то?  Љрасные?  Ђ-а-а, -- протЯнул  он  торжествующе,  --  попались,
голубчики...
     € заорал:
     -- Џереходить фронт?! пионить?! ‚сех  -- на дерево...  ‚сех до одного!
Ќикому пощады! ‘лышите! Ќикому!
     Ћн  слез с  лошади, передал  поводьЯ  одному из  всадников. …го  глаза,
сверкавшие на красном лице, не предвещали ничего доброго.
     --  Љ  допросу!  --  скомандовал  он.  --  ’ы  вот,  --  указал  он  на
руководителЯ.  --  ’ы  зачем  пробиралсЯ  через  фронт?   --  отвечай...  --
”едорченко,  -- приказал офицер одному из  своих всадников, -- приготовь вон
там виселицы... ‚еревки есть?  Ќу, вот и хорошо... Ћдиннадцать штук, всех на
деревьЯ, и крышка... Џусть знают другие, что значит шпионство... ’ак вот, --
продолжал он снова, обращаЯсь к руководителю группы, --  Я, пожалуй, подумаю
и пощажу тебЯ... так и быть -- вешать не буду, если только ты расскажешь мне
все чистосердечно... ЏонЯл?
     -- Ђ  что  вам  надо знать?  -- упавшим  голосом  спросил  руководитель
группы.
     -- Ћтветь мне чистосердечно вот на какие вопросы: откуда,  куда и зачем
вы шли?  ‘колько вас перебралось  и еще переберетсЯ  к белым и  как  фамилии
твоих товарищей? Ќу!
     ђуководитель  стоЯл  бледный, с опущенными глазами. …го  губы  дрожали.
€ногда он поднимал глаза и взглЯд его долго не мог оторватьсЯ от того места,
где "”едорченко" мастерил петли.
     -- ‚аше благородие, пощадите... мы не хотели.
     -- Њолчать! ѓовори по существу. Љак фамилии всех твоих товарищей?.. Ќу,
как, ”едорченко, готово?
     --   ‘коро   будет   готово,   господин  ротмистр,   --  глухо  ответил
"”едорченко".
     -- Ќу-с, -- обратилсЯ офицер к руководителю, -- ты еще упорствуешь?
     €,  не  вытерпев  больше  допроса,  руководитель  начал  говорить.   Ћн
рассказал все, что знал. Ћфицеру были переданы все сведениЯ, все инструкции,
которыми  снабдил их  Љамо. €  лишь  четверо,  и  среди них -- одна девушка,
наотрез отказались разговаривать с офицером.
     -- ‚ы будете повешены, -- раздельно и свирепо произнес офицер.
     --  Ќу  и вешай, палач...  ‚сех не  перевеша  ешь,--  крикнула девушка,
вырываЯсь из рук солдат.
     -- ”едорченко, -- сказал офицер, -- вот этих четырех ты можешь повесить
в первую очередь... а тех отпусти.
     --  ‘лушаю-с, --  взЯл  под  козырек  толстомордый  солдат и  ухмылЯЯсь
посмотрел на осужденных.
     Ѓелогвардейцы весьма пристально наблюдали за поведением осужденных.
     -- Ќу что ж, не передумали? -- обратилсЯ к ним офицер. -- Ћтказываетесь
разговаривать?
     Ћн похлопал плеткой по своему сапогу.
     -- „аю вам еще одну минуту на размышление. ‘колько войск расположено  в
этом районе? Љак называютсЯ части? ‘кажете -- помилую.
     Ќо эти четверо оставались непоколебимыми. ‘колько ни допрашивал офицер,
он не мог добитьсЯ от них ни единого слова. € вдруг произошло то, чего никто
не ожидал: офицер громко расхохоталсЯ. Ћн не мог владеть собой -- смех душил
его   так,  что  весь  он   корчилсЯ.   ‘меЯлсЯ  офицер,  хохотали  солдаты.
"”едорченко" полез на дерево и  принЯлсЯ снимать петли. Љомсомольцы смотрели
на все это и тупо озирались -- они не могли понЯть, что же произошло.
     -- „урни, -- буркнул "”едорченко", выходЯ на середину, -- дураки, а еще
туда  же,  комсомольцы...  Ќе через  фронт переходить вам, а под материнской
юбкой сидеть... ќ-эх, вы, кутЯ-Я-Я-та! Ћн сплюнул и отошел прочь.
     Ћфицер встал. Ћн перестал смеЯтьсЯ.
     -- Ќет, вот эти  четверо -- молодцы, -- сказал он, указываЯ на тех, что
отказались с ним разговаривать. -- Ђ эти семеро -- навоз...
     € тут же он принЯлсЯ сдирать с себЯ нос, парик, погоны... ќто был Љамо.
     „олго мучившие его сомнениЯ относительно стойкости комсомольцев сегоднЯ
разрешились. ’еперь  он безошибочно может  сделать выбор. ’еперь он знает, с
кем  можно отправлЯтьсЯ к белым.  ‚от эти четверо стоЯт тысЯчи таких, как те
семь, что сдрейфили перед "петлЯми"...