орит: "Ћн, как “риер, уехал на  оленЯх  на  небо".
Љак-то рассказывал Я самоедам о взЯтии на небеса пророка €льи.  ‘лушали  они
менЯ, не совру, весьма равнодушно. Ђ когда Я кончил,  один  самоед  говорит:
"„а, бывает. ‚от и мой брат три месЯца тому назад уехал на небо". ‚от как!
     ‡а разговором незаметно  прошел  вечер.  “же  провожаЯ  распрощавшегосЯ
гостЯ, свЯщенник спросил:
     - Људа же теперь лежит ваш путь?
     - ’еперь мне надобно исследовать енисейских самоедов.
     - ’огда вам хорошо бы побывать на ’уруханской Ярмарке в начале июлЯ.  ‚
это времЯ их туда съезжаетсЯ великое множество. Ѓывают даже с берегов ’аза.
     „о июлЯ, и  значит,  до  ’уруханской  Ярмарки,  оставалось  более  трех
месЯцев. ќто времЯ Љастрен решил использовать длЯ поездки в верховьЯ Љети, в
русскую деревню Њаковскую, находЯщуюсЯ в сотне верст на запад от  …нисейска.
’ам, в глухой деревушке, окруженной со  всех  сторон  дремучими  лесами,  он
надеЯлсЯ отыскать продолжение следов обских самоедов-селькупов.
     Ѓергстади  осталсЯ  в  …нисейске,  чтобы   занЯтьсЯ   изучением   Языка
енисейских  остЯков  (кетов),  а  Љастрену  предстоЯло  разрешить   спор   о
натско-пумпокольских  остЯках,  которых  Љлапрот  причислЯл  к  остЯкам,   а
ЉрасноЯрский губернатор ‘тепанов считал самоедами. ‘ам Љастрен  склонЯлсЯ  к
мнению ‘тепанова, но длЯ полной уверенности ему было необходимо ознакомитьсЯ
самому с Языком этого племени.
     Ќа   карте   были   обозначены   деревни   Ќатск   и   Џумпокольск.   ‚
действительности их не оказалось, больше того:  местные  жители  никогда  не
слышали таких названий, а слова Џумпокольск даже не могли выговорить.
     ‚ Њаковской  сельский  староста  привел  к  Љастрену  остЯка,  которого
отыскали в  лесу.  Џо  нескольким  первым  же  сказанным  им  фразам  ученый
убедилсЯ,  что  список  остЯцких  слов,   данный   Љлапротом   как   образец
натско-пумпокольского  наречиЯ,  совершенно  фантастичен  и  что  по   Языку
натско-пумпокольские  остЯки  мало  чем  отличаютсЯ  от  самоедов-селькупов;
остЯками их называли просто по недоразумению. ’ри недели Љастрен  был  занЯт
изучением  нового  самоедского  наречиЯ.  ќто   был   последний   этап   его
исследований в бассейне Ћби, и в начале маЯ он вернулсЯ в …нисейск.
     Ћзнакомившись с материалами, собранными Ѓергстади по …нисею и в деревне
Ђнцыферовой, Љастрен пришел к выводу,  что  Язык,  обследованный  Ѓергстади.
хотЯ и называетсЯ остЯцким, но принадлежит совершенно иному племени,  причем
вовсе не самоедскому. Љастрен высказал предположение, что енисейские  остЯки
ЯвлЯютсЯ "последними остатками  некогда  многочисленного  и  могущественного
племени".
     Ћн был прав:  кеты  (таково  современное  научное  название  енисейских
остЯков), насчитывающие в настоЯщее времЯ немногим более тысЯчи  человек,  -
это остатки группы древних народов эпохи заселениЯ Ђмерики из ‘ибири.
     Љастрен установил лишь сам факт того, что  Язык  енисейских  остЯков  -
кетов не принадлежит ни к угорской, ни к самоедской  группам,  но  от  более
детального  исследованиЯ  вынужден  был  отказатьсЯ,  "так   как   подробное
исследование его, - с сожалением писал он, - потребовало бы больше  времени,
нежели сколько Я могу уделить на это из назначенных мне трех лет",
 
                                   *   * 
                                     * 
 
     30 маЯ по очистившемусЯ ото льда  …нисею  в  небольшой  открытой  лодке
Љастрен и Ѓергстади начали свой путь в ’уруханск.
     Ћ  ’уруханске  ЉрасноЯрский  губернатор  ‘тепанов  в  своем   обозрении
губернии писал: "„урной воздух летом, гнилаЯ вода,  плоское  местоположение,
ветхие строениЯ, отдаленность от населенных мест делают ’уруханск  одним  из
неприЯтнейших поселений".
     - ЉажетсЯ, путешествие в ’уруханск стоит путешествиЯ в Џохьелу {Џохьела
- в  финском  эпосе  "Љалевала"  -  страна  мрака,  людоедов  и  ведьм.},  -
поежившись, сказал Ѓергстади, наслушавшись рассказов об ужасах  ’уруханского
краЯ.
     - —то ж, - ответил ему Љастрен,  -  еще  ‹емминкЯйнен  {‹емминкЯйнен  -
герой, сражавшийсЯ против черных сил Џохьелы.} говорил: "“мирать ведь только
раз".
     Љогда Љастрен и Ѓергстади приехали в ’уруханск, Ярмарка уже началась.
     џрмарка в ’уруханске небольшаЯ  и  небогатаЯ.  ‘обственно,  впечатление
оживлениЯ на двух грЯзных улицах этого "города"  создавали  толпы  самоедов,
енисейских остЯков-кетов и тунгусов,  собирающихсЯ  в  это  времЯ  сюда  длЯ
уплаты податей. Ћни приходили целым родом или племенем во главе с  кнЯзьЯми.
‚се кнЯзьЯ сочли своим долгом посетить приезжих из ђоссии. Ћни спрашивали  о
здоровье  его  императорского  величества,  интересовались,  получил  ли  он
прошлогоднюю подать и доволен ли ею.
     Ћдин остЯцкий кнЯзь, который считал себЯ особенно угодным царю, так как
ежегодно сверх положенной подати посылал ему в подарок  черно-бурую  лисицу,
принЯлсЯ выспрашивать  Љастрена  о  его  чинах  и  звании.  Љастрен  отвечал
довольно неопределенно и уклончиво. Ќо кнЯзь все же понЯл, что  приезжий  не
второй, не третий и даже не пЯтый после царЯ человек в государстве. Џоэтому,
решив, что на лестнице чинов он сам стоит выше приезжего, потребовал,  чтобы
Љастрен поцеловал у него руку. ‚прочем, вскоре кнЯзь удовлетворилсЯ тем, что
они с Љастреном выпили за здоровье кнЯзЯ по стакану  вина,  которое  Љастрен
достал из своих запасов.
     ђабота в ’уруханске предстоЯла большаЯ и  напрЯженнаЯ.  Ќужно  было  за
довольно  короткое  времЯ  изучить  наречиЯ  окрестных   самоедов-селькупов.
Ќекоторые роды жили по отдаленным и недоступным рекам, так что их  приезд  в
город был единственной возможностью ознакомитьсЯ с их Языком.
     Њестное начальство  всех  вновь  прибывавших  самоедов  под  присмотром
казака направлЯло к Љастрену.
     ‚ его  дворе  очень  часто  можно  было  видеть  толпу  расстроенных  и
возмущенных самоедов, одетых в вытертые, висЯщие  лохмотьЯми  шубы.  ѓлубоко
ввалившиесЯ глаза и сильно выдающиесЯ скулы наглЯдно свидетельствовали,  что
нужда и голод ЯвлЯютсЯ постоЯнными спутниками жизни этих людей.
     ‘амоеды просили их отпустить: ведь  если  они  сейчас  будут  сидеть  в
городе, то зимой им с женами и детьми придетсЯ умирать с голоду.
     “ Љастрена не хватало духу их задерживать, и в те дни,  когда  их  чумы
стоЯли за городом, он посещал их сам и старалсЯ  сделать  как  можно  больше
записей.
     €ной раз он раздражалсЯ непонЯтливостью своих  случайных  учителей.  Ќо
потом сам не рад был своей вспыльчивости и старалсЯ скорее загладить вину.
     Ћдному самоеду он подарил топор. ќто был  такой  редкий  и  драгоценный
подарок, что самоед совершенно растерЯлсЯ и,  не  знаЯ,  как  выразить  свою
благодарность, в отчаЯнии принЯлсЯ креститьсЯ  на  щедрого  барина,  как  на
икону.
     Ћднако Љастрен нечасто мог позволить себе делать  подарки  самоедам,  у
него кончились деньги, а ЂкадемиЯ медлила с присылкой очередного  жалованьЯ.
„еньги пришли, когда у него в кармане оставалсЯ один последний рубль.
     "џ так обрадовалсЯ, - писал Љастрен, - что не мог ни есть, ни работать,
купил тотчас длЯ друзей моих - самоедов водки и табаку, подарил им топоров и
тетив, и день этот, будничный длЯ других, длЯ нас сделалсЯ праздничным".
     ‚есь июль Љастрен задыхалсЯ от жары  в  ’уруханске,  проводЯ  времЯ  по
большей части в самоедских юртах за городом. ‚ начале августа, когда  комары
пропадают, сменЯЯсь мошкой, а  резкие  северные  ветры  охлаждают  воздух  и
редкий солнечный день обыкновенно служит предвестником грозы и непогоды,  он
тронулсЯ в путь  дальше  вниз  по  …нисею,  вслед  за  уходЯщими  из  города
самоедами. Ѓлиз Љарасинского зимовьЯ он намеревалсЯ  ознакомитьсЯ  с  жизнью
карасинских  самоедов  {‘овременное  название  -  энцы.}  в  их  собственных
жилищах,  у  Џлахинского  -  изучить  наречие  самоедов-юраков  {‘овременное
название - ненцы.} и в „удинке и ’олстом  Ќосе  занЯтьсЯ  самоедами  племени
тавги {‘овременное название - нганасаны.}.
     Ќиже ’уруханска …нисей утрачивает свою прежнюю быстроту. ‡десь к  мачте
или к носу лодки на длинной веревке привЯзывают от четырех до восьми  собак,
один из лодочников гонит их по берегу,  и  лодка  еле  тащитсЯ,  то  и  дело
прибиваЯсь к берегу.
     ‘частье, если с утра до вечера удавалось  сделать  верст  двадцать,  но
такие дни выпадали редко. —аще дождь и ветер настолько затруднЯли  плавание,
что за весь день проплывали верст десЯть,  а  то  и  пЯть.  Љастрен  вдоволь
налюбовалсЯ тЯнущимисЯ по берегам ракитником и ельником,  сохранившимисЯ  от
весеннего разлива, ледЯными сугробами, бесчисленными стаЯми лебедей, гусей и
уток, которые с  тоскливым  криком,  чуЯ  близЯщуюсЯ  непогоду,  улетали  из
тундры.  €ногда  попадалось  зимовье,  избушка,   в   которой   мыкал   горе
какой-нибудь беднЯга-ссыльный,  или  берестЯнаЯ  юрта  тунгуса,  остЯка  или
самоеда.
     “знав в Џлахиной, что невдалеке кнЯзь тазовских самоедов-юраков  разбил
летние юрты, чтобы по древнему обычаю ловить рыбу в …нисее, Љастрен пошел  в
стойбище.
     ЋбтЯнутые оленьими шкурами чумы блестели в лучах заходЯщего солнца.  €з
верхних отверстий чумов поднималсЯ розовый дым.
     ‘тойбище было безлюдно.
     € вдруг Љастрен услышал мужской голос. ‚ одном  из  чумов  кто-то  тихо
пел.
 
                        Љрасавица! 
                        Ѓудь моей женою. 
                        џ бы взЯл тебЯ замуж, 
                        „а беден Я. 
                        ’ы - красавица из красавиц! 
                        …сли бы ты пошла за менЯ, 
                        ‚ свой чум Я взЯл бы тебЯ, 
                        Ќа трех бы оленЯх ездила ты, 
                        Ќа белых оленЯх ездила бы ты... 
                        Ђаааа... 
 
     „альше невидимый певец продолжал тЯнуть одну мелодию.
     - ќй! - крикнул Љастрен.
     €з чума вышел молодой самоед с недоструганной стрелой в руке.
     - ‡дравствуй, друг! ѓде все люди из стойбища?
     - Ќа реке.
     - ‘пой мне еще раз твою песню.
     - џ не помню ее.  џ  пел,  что  было  на  сердце.  џсною  тебе  другую.
‘вадебную, веселую.
     Љастрен кивнул головой. ‘амоед запел.
 
                       Џослушай менЯ, брат. 
                       „очь мою отдал Я твоему сыну, 
                       € уже не возьму ее назад. 
                       ‘мотри, уже варитсЯ на огне голова оленЯ. 
                       “же нельзЯ повернуть назад. 
                       Њы на всю нашу жизнь стали родными. 
                       Џрошу, не будьте строги к нашей дочери. 
                       џ учил ее жить с мужем в ладу, 
                       € слушатьсЯ его. 
                       Њы уезжаем домой, 
                       Ђ ты, наша дочь, 
                       Ќе смотри нам вослед и не плачь. 
                       џ отдал тебЯ твоему мужу. 
                       Џрощай. 
 
                                   *   * 
                                     * 
 
     Љастрен прожил в Џлахиной среди юраков почти три недели и потом  вместе
с ними прошел до •антайки. ’ут он оставил юраков и направилсЯ  в  „удинку  к
нганасанам.
     ‡имовье „удинка  состоЯло  из  четырех  домов,  и  поэтому  Љастрену  и
Ѓергстади пришлось поселитьсЯ в старом сарае. Џревращение сараЯ в жилой  дом
закончилось на том что наскоро сложили печь, хозЯйка обмазала стены  глиной,
а хозЯин принес два десЯтка икон.
     Ќо иконы и  глина  оказались  плохой  защитой  против  суровых  ветров,
проникающих сквозь пол и стены. Џечь при каждой топке наполнЯла сарай дымом.
     Џервые дни Љастрен пыталсЯ писать у  окна,  в  которое  была  вставлена
решетка из лучинок  с  вмазанными  в  нее  мелкими  кусочками  стекла,  а  с
наступлением холодов он, по местному обыкновению,  заменил  решетку  ледЯной
пластиной, котораЯ пропускала света гораздо больше, чем решетка, и  дуло  из
окна при таком "стекле" меньше. Ќо большую часть времени все же  приходилось
работать при дрожащем свете свечей, задуваемых гулЯющим по сараю ветром.
     “ Ѓергстади началась цинга. …ще печальнее и  неприютнее  стал  казатьсЯ
сарай. Ћкна завесили рогожами, печь топилась почти все времЯ.  Џод  потолком
стоЯл тЯжелый дым, по полу гулЯл ветер и  только  у  самой  печки  ощущалось
исходЯщее от нее тепло.
     ‚ечерами после днЯ работы Љастрен  и  Ѓергстади,  закутавшись  в  шубы,
садились у открытой печи и, глЯдЯ в огонь, разговаривали.
     - ‘родство финского племени с самоедским достаточно доказано уже  нашим
путешествием, - сказал однажды Љастрен. - ‚ообще Языки финский и  самоедский
представлЯют много общего, и покуда Я еще не знаю ни одного Языка в мире, от
которого финскаЯ филологиЯ могла бы ожидать столько помощи,  как  именно  от
самоедского. Ђ далее...
     - —то далее?
     - „алее, судЯ по всему, получаетсЯ, что и финны, и самоеды -  находЯтсЯ
в родстве с монголами.  Њне  очень  хочетсЯ  доказать  это.  Ќо  длЯ  этого,
разумеетсЯ, нужны труд и времЯ. ‚есьма вероЯтно, что моей жизни  на  это  не
хватит. Ќо Я верю в успех.
     - Ђ ты помнишь, как возмущалсЯ тот барон в Љуопио  тем,  что  лопари  и
самоеды наши кровные родственники?
     - „а, к сожалению, тщеславие очень  распространенный  порок.  Ћно-то  и
заставлЯло наших ученых соотечественников искать нашу колыбель в ѓреции  или
в обетованной земле. Ќо все же нам приходитсЯ раз и навсегда  отказатьсЯ  от
родства  с  эллинами,  с  десЯтью  коленами  €зраилЯ  и  вообще  с  великими
привилегированными народами и мало-помалу свыкатьсЯ с мыслью, что мы потомки
монголов.
     - Ђ все-таки жаль...
     - —то касаетсЯ собственно менЯ, то Я не придаю особой важности  знатным
предкам и даже более расположен к людЯм, у  которых  отцы  были  мельниками,
каменщиками, чулочниками, и потому Я  бесконечно  рад,  что  с  каждым  днем
нахожу все более сходства между финскими и сибирскими Языками.
     Љ концу второго месЯца Љастрен заболел.
     Ћднажды он вдруг почувствовал головокружение, головную боль и  тошноту.
‚ надежде, что припадок пройдет, он велел самоеду, с  которым  в  это  времЯ
занималсЯ, налить трубку, закурить и подождать.
     ’рубка была давно выкурена, а Љастрену становилось все хуже и хуже.  Ћн
потерЯл сознание и пришел в себЯ только через четыре часа...
     Ђ тут еще подстерегала цинга. Њестные жители спасались  от  цинги  тем,
что ели сырую рыбу. Љастрен же никак не мог привыкнуть к сырой пище, да и не
верил в целебную  силу  рыбы.  Ћн  боролсЯ  с  цингой  ежедневными  дальними
прогулками за деревней.
     Њожет быть, действительно прогулки были полезны длЯ здоровьЯ,  но  и  в
„удинке они стали возбуждать те же самые подозрениЯ, что и в “сть-–ыльме:  -
что это человек без крайней нужды бродит по тундре, не иначе, как знаетсЯ  с
нечистым...
     €з „удинки Љастрен и Ѓергстади поехали дальше, в ’олстый Ќос.  Ќа  пути
они остановились в маленькой избушке, называемой зимовьем ‡амыловой. •озЯин,
ее семидесЯтилетний старик, оказалсЯ сам с •атанги, и Љастрен  попросил  его
рассказать о тех краЯх.
     Џока старик рассказывал, изба наполнилась  молчаливыми  самоедами.  Ћни
стоЯли около стен, у двери и хмуро разглЯдывали Љастрена.
     - —то вам надо? - спросил Љастрен.
     - Њы пришли сказать тебе, ваше благородие, про свое горе.
     - Џро какое горе?
     ‘амоеды уселись на пол, закурили  трубки  и,  перебиваЯ  один  другого,
принЯлись жаловатьсЯ Љастрену  на  казака-смотрителЯ  магазинов  с  ’олстого
Ќоса.
     “же несколько лет они не могут расплатитьсЯ за муку, взЯтую в магазине,
и смотритель грозитсЯ всех их послать на золотые прииски отрабатывать долг.
     - …сли уж все равно помирать нам в неволе, так, решили мы, лучше  умрем
сами, чтоб по крайней мере лечь в стране отцов  своих,  -  обреченно  сказал
один самоед.
     Љастрен  успокоил  самоедов  и  убедил  их  отказатьсЯ   от   массового
самоубийства. Ћни ушли утешенные, а сам он не  мог  уснуть  всю  ночь...  Ћн
знал, что теперь,  когда  об  этом  стало  известно  постороннему  человеку,
смотритель,  конечно,  не  решитсЯ   исполнить   свою   угрозу,   ЯвлЯвшуюсЯ
откровенным  беззаконием.  Ќо  каждый  случай   возмутительного   произвола,
царившего на ‘евере, неизменно вызывал у Љастрена взрыв гнева.  Џравда,  все
его многочисленные жалобы, высказываемые чиновникам, записки, отправлЯемые в
адрес правительства, оставались  без  видимых  последствий,  но  он  не  мог
оставатьсЯ равнодушным к печальной участи самоедов и  продолжал  жаловатьсЯ,
возмущатьсЯ, писал, доказывал, хлопотал...
 
                                   *   * 
                                     * 
 
     “же четвертый  месЯц  Љастрен  и  Ѓергстади  разъезжали  по  тундре.  ‚
половине ноЯбрЯ солнце исчезло и с этого времени давало о себе знать  только
слабым красноватым отблеском на горизонте. ‡ато даже в  полдень  можно  было
видеть, как гулЯет по небосклону бледный и мрачный месЯц.
     „нем тундры тонули в  сером  тумане,  который  исчезал  с  наступлением
вечера. € тогда  месЯц,  звезды  и  вспыхивающее  северное  сиЯние  освещали
необозримые снежные полЯ волшебным блеском. ‘местились привычные  понЯтиЯ  о
дне и ночи.
     ‚се чаще Љастрен вспоминал о ’уруханске, где ежедневно  светит  солнце,
где есть несколько домов со стеклами в окнах и где можно  в  комнате  писать
при дневном свете.
     ‚  •антайке  Љастрен  окончил  свое  исследование  енисейско-самоедских
наречий ’уруханского полЯрного краЯ и начал обратный путь в …нисейск.
 
        ‚Ћ €Њџ ЌЂ“Љ€ 
 
     ‚ …нисейск Љастрен вернулсЯ в первые дни апрелЯ 1847 года -  почти  год
провел он в путешествии по …нисейскому ‘еверу.
     €сполнен второй пункт намеченного еще в ’обольске  плана  исследований.
’еперь были изучены все самоедские племена от Њезени до …нисеЯ. …сли  раньше
родство финских и самоедских Языков было  только  догадкой,  то  теперь  оно
стало научным фактом. Љастрен  собрал  богатейшие  материалы  по  самоедским
Языкам и длЯ широко задуманного труда по этнографии самоедов.
     Ќаступила очередь третьего, заключительного, этапа путешествиЯ.
     "Ќаконец, Я снова дышу воздухом …нисейска, - писал Љастрен  егрену,  -
но дышу гораздо труднее прежнего. ѓорловые и грудные  недуги,  приобретенные
под туруханским небом, развиваютсЯ под енисейским как нельзЯ лучше  -  может
быть, вследствие самой природы их, а может быть, и от  содействиЯ  суровости
климата, плохого жильЯ и чрезмерных занЯтий".
     Ћдновременно  с  этим  письмом  он  послал  краткий  план   предстоЯщих
исследований в Њинусинском уезде и, опасаЯсь, что эти исследованиЯ потребуют
больше времени, чем предполагалось ранее, запросил Ђкадемию наук,  может  ли
он рассчитывать на продление срока путешествиЯ.
     ‚ работах прежних исследователей, посетивших эти места, говорилось, что
по верхнему течению …нисеЯ и по его притокам рассеЯны самоедские  племена  -
койбалы, маторы, асаны, сойоты. Ѓолее поздние работы отрицали принадлежность
перечисленных племен к самоедам и утверждали, что эти племена тюрские.
     €зучаЯ маторов и койбалов, Љастрен пришел к выводу, что хотЯ эти народы
говорЯт на тюркском Языке, но они все  же  удержали  некоторые  выражениЯ  и
особенности своего прежнего  самоедского  Языка  и,  таким  образом,  вполне
вероЯтно их самоедское происхождение.
     Ћ сойотах (тувинцах)  Љастрен  собрал  немало  сведений  в  койбальских
улусах. Џо рассказам койбалов выходило, что сойоты говорили на том же Языке,
что и хакасы, или, как их называли, минусинские татары. Ќо встретить сойотов
Љастрену не удавалось: они жили за горами по ту сторону китайской границы.
     €з адатска Љастрен отослал егрену письмо, в котором писал:
     "Ќаконец Я принЯл твердое намерение побывать в Љитайской империи,  чтоб
познакомитьсЯ с сойотами.
     ќтой поездки в данной мне инструкции, конечно, не значитсЯ,  да,  сверх
того, она воспрещаетсЯ китайским пограничным  уставом;  но  уже  одна  мысль
отложить разыскание о происхождении  сойотов  длЯ  менЯ  невыносимее  самого
плена у китайцев.
     ‡десь утверждают даже, что сойоты теперь совершенные татары, но  мнениЯ
в этом отношении спорны и неопределенны. —тоб добыть положительные и  верные
сведениЯ об этом предмете, столь важном длЯ этнографии и истории, Я нынче же
пускаюсь, во имЯ бога и науки, в путь к китайской границе.
     ’атары сильно жалуютсЯ на трудности этого пути;  Я  же  повторЯю  слова
одного лопарского вожака: "ѓде пробирались  другие,  там  и  Я  проберусь  с
божией помощью".
     ЊенЯ больше озабочивает то, что в последнее  времЯ  минусинские  татары
грабили и разбойничали в земле  сойотов.  Ќисколько  не  думаЯ,  что  сойоты
вздумают вымещать на мне разбои татар, Я все-таки могу ожидать не  совсем-то
ласкового приема. ‘его ради Я располагаю  скрыть  свое  настоЯщее  звание  и
ЯвитьсЯ к ним звероловом или искателем золотых приисков. Џо совету татар,  Я
запассЯ даже мехами, чтоб отдарить  сойотов  за  гостеприимство.  ‡а  сим  Я
вполне полагаюсь на моего будущего толмача и путеводителЯ- койбала, живущего
на одном из Ђмылских золотых приисков.
     Џо всей вероЯтности, через месЯц Я возвращусь в адатск.  Ќе  будет  от
менЯ никакой вести более месЯца - это знак, что  Я  схвачен  и  отправлен  к
китайскому императору. Љак ни интересно путешествие в Џекин, но на этот  раз
Я охотно отложил бы его до другого времени.
     ‹ошади уже готовы, все уложено, спутники торопЯт, и Я  поневоле  кончаю
это письмо".
 
                                   *   * 
                                     * 
 
     ‚ нескольких верстах от адатского форпоста кончилась проезжаЯ  дорога,
и дальше вверх по Ђмылу в ‘аЯнские горы вела лишь узкаЯ тропинка.
     Љараван двигалсЯ вперед длинной вереницей. „орога шла то среди  топкого
болота, где каждый шаг в сторону мог стоить жизни и всаднику и лошади, то по
кручам, спускаЯсь с которых, лошадь почти ложитсЯ на брюхо  и  ползет  вниз,
перебираЯ передними ногами. ’о над головой сиЯло голубое  небо,  то  нависал
непрозрачный покров черной листвы вековых деревьев.
     …хали молча, не спускаЯ глаз  с  дороги.  ‚  караване  были  чиновники,
казаки, золотопромышленники, свЯщенник. Ќо сейчас трудно было отличить слугу
от барина, казака от свЯщенника - все были в одинаковой киргизской одежде из
верблюжьей шерсти, в одинаковых, накинутых на лицах сетках из конских  волос
и в круглых татарских  шапках  с  широкими  полЯми.  Њногие  были  вооружены
ружьЯми и пистолетами и времЯ от времени стрелЯли в воздух, чтобы удерживать
волков и медведей на порЯдочном расстоЯнии от дороги.
     …хали черным пихтовым лесом, казавшимсЯ еще мрачнее от густого  тумана,
который, словно дым, поднималсЯ с гор и окутывал все вокруг. Њестами  проход
между деревьЯми был так узок, что  трое  золотопромышленников,  отличавшиесЯ
излишней тучностью, должны были слезать с лошадей и идти пешком.
     “ Ђмыла караван задержалсЯ. Џереправа через быструю и довольно глубокую
реку считалась опасной.
     ‡олотопромышленники, на которых вид бурлЯщих мутных волн нагнал  страх,
сочли за благо не рисковать, а, сделав порЯдочный круг, переправитьсЯ  через
реку в другом месте на лодке.
     ’олько два казака смело въехали в реку, Љастрен последовал за  ними,  и
дальше они продолжали путь уже втроем.
     Џривычные к подобным дорогам казаки двигались по скалам и косогорам так
же быстро, как по гладкому полю. ‘ лошадей не слезали от восхода и до заката
солнца. Ђ когда день казалсЯ коротким, то прихватывали  еще  и  часть  ночи.
Ѓольше недели  добирались  до  границы,  проходЯщей  по  одному  из  хребтов
‘аЯнских гор.
     Џозади оставались реки и болота, непроезжие степи и дремучие  леса.  ‡а
все это времЯ им встретилось лишь несколько шалашей  -  золотопромывален,  а
потому и в Ясную и в дождливую погоду,  и  в  зной  и  в  холод  приходилось
ночевать у костра под открытым небом.  Џитались  по  большей  части  чаем  и
хлебом, иногда удавалось добыть овечьего или  козьего  молока,  а  иной  раз
приходилось довольствоватьсЯ одними кореньЯми кандыка и сараны.
     Ќа перевале путники сошли с коней, рассматриваЯ открывшийсЯ перед  ними
вид. ‚округ, куда ни  взглЯнешь,  простиралась  леснаЯ  страна,  прорезаннаЯ
множеством рек. Ќа восток и на запад тЯнулись  горные  отроги.  ‚  отдалении
стоЯли высокие, покрытые снежными  шапками  горные  вершины:  Љырки-таскыль,
„одур-таскыль, Ђла-таскыль...
     Ќикто не заметил; как  собрались  густые  тучи.  ‚друг,  раздалсЯ  удар
грома, полил дождь. ‚се вскочили на лошадей  и  помчались  вниз  по  горнему
склону - в Љитайские владениЯ.
 
                                   *   * 
                                     * 
 
     ‘ойотский дарга - чиновник, собиравший подати и вершивший  суд,  вполне
удовлетворилсЯ объЯснением, что Љастрен золотопромышленник, долго блуждал  в
горах и случайно забрел в китайские пределы.
     „арга поклонилсЯ и спросил:
     - Љак здоровье Ѓелого царЯ? Љакова погода в ђоссии?  Ѓлагоденствует  ли
народ, хороши ли травы и здоров ли скот?
     Џосле обстоЯтельного ответа Љастрена дарга в  свою  очередь  поведал  о
том, что и  ‚еликий  хан  -  китайский  император  находитсЯ  в  вожделенном
здравии, что все его подданные счастливы и  довольны,  что  стада  множатсЯ,
травы растут, солнце светит и бог милостив.
     Џотом дарга  и  Љастрен  несколько  раз  затЯнулись  из  трубки  дарги,
заложили в нос по доброй щепоти табаку из табакерки Љастрена. „арга  подарил
Љастрену козью шкуру, получил взамен табакерку и, казалось,  был  очень  рад
знакомству.
     “веренный  в  дружеских  чувствах  дарги,  Љастрен  разбил  палатку   и
безмЯтежно заснул.
     Љаково же было его удивление, когда на следующий  день  дарга  встретил
его очень холодно.
     - …сли вы тотчас  же  не  покинете  пределы  Љитайской  империи,  то  Я
вынужден буду вас и ваших спутников задержать и отправить в Џекин...
     - Ќо вчера...
     - ’ак повелевают законы, - смотрЯ в сторону, продолжал дарга.
     ‚идЯ,  что  дальнейший  разговор  бесполезен,  Љастрен  попросил  даргу
посетить его палатку. „арга не отказалсЯ от приглашениЯ, и за  переданный  в
палатке из рук в руки кусок  красного  сафьЯна  Љастрен  получил  разрешение
остатьсЯ в Љитае еще на неделю.
     —ерез неделю, успев выЯснить все, что ему было  нужно,  он  вернулсЯ  в
пределы ђоссии. ‘ойоты действительно говорили  на  том  же  наречии,  что  и
минусинские татары- хакасы. Ќо в их Языке, отметил Љастрен, остались  следы,
свидетельствующие о  том,  что  часть  сойотских  племен  были  несомненного
"самоедского происхождениЯ".
     Џочти два года посвЯтил Љастрен  изучению  саЯнских  народов.  Ћб  этих
годах он пишет в отчете Ђкадемии наук: "Џо моим разысканиЯм  оказалось,  что
старинное показание (об остЯцко-самоедском  происхождении  алтайско-саЯнских
народов. ‚. Њ.), хотЯ во многом неопределенное,  неполное  и  запутанное,  в
сущности верно. Ќо  чтобы  добратьсЯ  до  этого  результата,  Я  должен  был
приобрести сведениЯ в тюркском и монгольском Языках, ибо народы,  о  которых
шел спор, почти все принЯли эти Языки, удержав, впрочем, некоторые идиомы  и
особенности Языков остЯцкого и самоедского.
     ‚ мои  занЯтиЯ  тюркским  и  монгольским  наречиЯми  входили  несколько
различных наречий, которыми говорили  эти  народы  остЯцкого  и  самоедского
происхождениЯ.
     ‡аметок о тюркском, или татарском, наречии у  менЯ  набралось  столько,
что со временем Я надеюсь составить татарскую грамматику  с  хрестоматией  и
словарем. Џочти столько  же  собрано  мною  и  длЯ  наречий  монгольского  и
бурЯтского".
     €зучаЯ камасинцев, небольшой народ на реке Љан,  Љастрен  столкнулсЯ  с
тем, что камасинский народ, состоЯвший всего из ста "податных душ",  говорил
на трех совершенно разных Языках: татарском, самоедском и коттском.
     Љотты (котовцы) - племЯ, близкое к кетам, считалось вымершим, и  велика
была радость Љастрена, когда он узнал, что  четверо  камасинцев,  бывших  по
происхождению несомненными коттами, помнЯт свой родной Язык.
     „ва месЯца занЯло изучение  "неожиданно  восставшего  из  гроба"  Языка
коттов, вскоре окончательно обрусевших и забывших  свой  Язык.  Љастрен  был
последним исследователем, слышавшим этот Язык.
     €з минусинских степей Љастрен перебралсЯ в Љанскую область, начало 1848
года прожил в Ќижнеудинске, изучаЯ карагасов (тофаларов), а к весне изучение
бурЯт привело его за Ѓайкал.
     ‚ ‘еленгинской степи исчезли все следы самоедских племен, и он  мог  бы
закончить свое путешествие,  тем  более,  что  программа  исследований  была
выполнена гораздо полнее, чем требовала инструкциЯ. Ќо ‡абайкалье привлекало
Љастрена и в археологическом и в этнографическом отношении, он  решил  ехать
до Ќерчинска и уже оттуда только летом 1848 года тронулсЯ в обратный путь.
     …ще  весной  здоровье  Љастрена  ухудшилось.  ‚о  времЯ  остановок   он
чувствовал себЯ сносно, но стоило провести  несколько  дней  в  телеге,  как
начиналсЯ озноб, лихорадочный жар, боли в желудке.
     Њежду жестокими изнурительными  приступами  болезни  Љастрен  продолжал
работать.
     ‚ конце августа на пути из €ркутска в ЉрасноЯрск Љастрен остановилсЯ на
ночь в деревне Ѓалай. ‚ эту ночь он ожидал  регулЯрно  повторЯвшегосЯ  через
день припадка лихорадки. Ќеожиданно хлынула горлом  кровь.  Љастрен  потерЯл
сознание и забылсЯ сном.
     Џерепуганный  балайский  старшина  послал  нарочного  в  ЉрасноЯрск   к
губернатору с сообщением, что "проезжий чиновник умирают".
     Љастрен проспал двадцать часов и, возможно, спал бы дольше, если бы его
не разбудили.
     ‚ избу  заЯвились  члены  местного  волостного  правлениЯ  во  главе  с
писарем.  ЋткашлЯвшись,  писарь  громко  стал  читать  приказ  от   волости,
уполномачивающий их описать имущество проезжего.
     ‚друг за окном послышалсЯ курьерский колокольчик и стук подъехавшего  к
крыльцу тарантаса. ‚ избу вошли врач,  фельдшер  и  исправник,  посланные  в
Ѓалай красноЯрским губернатором.
     ‚рач выгнал ретивых членов волостного правлениЯ, пустил Љастрену кровь,
прописал различные лекарства,  и  через  два  днЯ,  когда,  больной  немного
поправилсЯ, его перевезли в ЉрасноЯрск.
     Џутешествие было окончено.
     €з ЉрасноЯрска Љастрен писал в ”инлЯндию своему другу ђаббе:
     "џ очень желал бы, чтобы усталые кости мои  легли  на  вечный  отдых  в
дорогом отечестве, но кто знает, что еще может случитьсЯ на долгом и трудном
обратном пути.
     џ еще не прощаюсь с тобой навеки, но если бы,  сверх  чаЯниЯ,  со  мной
случилось что-нибудь неожиданное, то будь так добр  и  окажи  мне  последнюю
дружескую услугу - прими на свое попечение все, что  после  менЯ  останетсЯ.
Ѓольшую часть Я уже  отправил  в  ‘.-Џетербург  на  сохранение  -  частию  к
егрену, частию к пастору ‘ирену. ‚ моем чемодане осталось только  несколько
книг и рукописей, восемь соболей, множество  аквамаринов  и  других  камней,
разные золотые и медные  древности,  часы,  серебрЯнаЯ  табакерка,  енотоваЯ
шуба, несколько сот рублей серебром и т. д. Љроме того, есть еще мои  деньги
у пастора ‘ирена, но сколько именно  -  не  знаю.  џ  желал  бы,  чтобы  все
остающеесЯ после, - менЯ имущество было представлено в  виде  пособиЯ  тому,
кто возьмет на себЯ труд  съездить  к  самоедам,  изучить  их  Язык,  кравы,
религию и прочее и потом издать мои труды, которые в настоЯщем своем виде не
могут быть напечатаны. Њою остЯцкую грамматику мог бы обработать  Ѓергстади,
не предпринимаЯ длЯ этого особого путешествиЯ.  Њатериалами  же,  собранными
мною по  части  Языков  тюркского,  монгольского,  маньчжурского  и  т.  д.,
ЂкадемиЯ может распорЯдитьсЯ по своему благоусмотрению.
     •отЯ все это  и  смахивает  несколько  на  духовное  завещание,  ты  не
воображай, однако ж, чтобы  Я  уже  совершенно  отчаивалсЯ  в  земном  своем
существовании. Ќапротив, Я в полной надежде, что здоровье мое  поправитсЯ  и
что Я увижу солнце любезной родины. €так, до свиданиЯ!
 
                                                   ’вой друг Њ. Ђ. Љастрен". 
 
                                   *   * 
                                     * 
 
     ‘ ланцетом длЯ кровопусканий -  первым  средством  тогдашней  медицины,
которым на всЯкий случай  снабдил  его  врач  в  ЉрасноЯрске,  и  с  Ящичком
лекарств в багаже Љастрен к весне 1849 года добралсЯ до ѓельсингфорса.
     ‚ кратком "„онесении в €мператорскую Ђкадемию наук" Љастрен подвел итог
своим, почти восьмилетним путешествиЯм.
     "ђезультаты (моих странствий), - писал Љастрен, - состоЯт во  множестве
не приведенных еще  в  порЯдок  материалов.  Ќо  если  какие-нибудь  внешние
препЯтствиЯ не помешают, Я непременно представлю  на  рассмотрение  Ђкадемии
одно  за  другим  несколько  сочинений  преимущественно  этнографического  и
лингвистического содержаниЯ. Ђ так как, согласно инструкции, Я  занималсЯ  в
то же времЯ и историей,  и  мифологией,  и  археологией,  и  статистикой,  и
топографией, то и по этим частЯм надеюсь принести свою лепту науке...
     ‘амым важным длЯ науки материалом Я почитаю мои лингвистические заметки
о самоедском Языке.
     €з  Языков,  которые,  кроме  самоедского,  занимали  менЯ   во   времЯ
путешествиЯ,  первое  место  принадлежит  финскому.   Ћ   нем   написано   и
представлено уже мною несколько небольших сочинений {”инским Языком  Љастрен
обозначил здесь всю группу финских Языков; им в то времЯ были изданы  работы
по лопарскому, марийскому и коми-зырЯнскому Языкам.}.
     ...ђазысканиЯ о происхождении самоедов  и  енисейских  остЯков  (кетов)
завели менЯ в область Языков  тюркского  и  монгольского...  ‚  мои  занЯтиЯ
тюркским и монгольским наречиЯми входили несколько наречий...  “помЯну  еще,
что и длЯ тунгусского Языка Я собрал достаточно материалов длЯ этимологии  и
словарЯ.
     ...Ќо богатейшее из всех моих собраний материалов как в филологическом,
так и в этнографическом отношении касаетсЯ самоедов. џ проследил  это  племЯ
на всем его протЯжении от ЂлтаЯ на юге до ‹едовитого морЯ  на  севере  и  от
…нисеЯ на востоке до Ѓелого морЯ  на  западе  и  предполагаю  издать  полное
этнографическое описание его или вдруг или постепенно выпусками.
     ...‡аключаю краткий отчет о моей деЯтельности в продолжение путешествиЯ
на счет Ђкадемии. ЏокажутсЯ кому-нибудь результаты этой деЯтельности слишком
незначительными - попрошу  строгого  судью  припомнить,  что  Я  обрабатывал
трудное и неблагодарное поле, что  и  те  плоды,  которые  удалось  собрать,
стоили и здоровьЯ и лучших жизненных сил моих. Љак бы то ни было,  Я  вполне
уверен, что по крайней мере в моем честном усердии всЯкий  убедитсЯ  и  сам,
когда, приведЯ в порЯдок и обработав, мне удастсЯ издать мало-помалу все мои
более или менее богатые собраниЯ".
     ЋгромнаЯ научнаЯ ценность материалов, собранных Љастреном, ни у кого не
вызывала сомнений, результатов его исследований с большим интересом  ожидали
многие ученые, занимавшиесЯ различными  вопросами  ЯзыкознаниЯ,  этнографии,
истории, географии. Ћн был назначен экстраординарным адъюнктом Џетербургской
академии наук с разрешением жить в ѓельсингфорсе, где  в  университете  была
учреждена кафедра по финскому Языкознанию.
     —тобы  стать  профессором  специально  длЯ  него  учрежденной  кафедры,
Љастрен должен был защитить диссертацию.
     „иссертацию он написал, но защитить ее  оказалось  довольно  трудно:  в
ѓельсингфорсе не смогли найти оппонента, так как Љастрен был единственным  в
мире знатоком Языков, которые рассматривались в диссертации. Џоложение  спас
профессор греческой словесности,  согласившись  сыграть  роль  своеобразного
"генерала на свадьбе".
     ‡ащита привлекла много слушателей. "‚  просторной  аудитории  так  было
тесно, - вспоминает современник, - что большое число студентов  должно  было
стоЯть и многие даже оставались за дверьми".
     Љастрен стал профессором и приступил к чтению  лекций  по  Языкознанию,
этнографии и мифологии финских народов.
     ‚  1850  году  он  женилсЯ  на  девЯтнадцатилетней  дочери   профессора
’енгстрема. Џосле долгих лет бродЯчей жизни,  он  впервые  обрел  свой  дом,
семейный уют, жизненные удобства. —ерез год у него родилсЯ сын.
     Љастрен  много  работал.  Ћсновной  его  заботой  была   подготовка   к
публикации  собранных  в  путешествиЯх  материалов.  Ћн   торопилсЯ   скорее
закончить задуманные книги и работал больше, чем позволЯло  ему  подорванное
лишениЯми в ‘ибири здоровье. ЌесмотрЯ на тщательный уход и врачебную помощь,
он слег в постель.
     Љастрен понимал, что умирает, но до последнего днЯ, пока были еще  силы
держать карандаш, писал очередную главу самоедской грамматики.
     16 апрелЯ 1852 года на заседании  Џетербургской  академии  наук  егрен
огласил новую статью  Љастрена,  а  на  следующем  заседании  было  получено
скорбное известие о том, что 7 маЯ 1852 года Љастрен скончалсЯ.
     Љастрен не успел привести в порЯдок все свои наблюдениЯ и исследованиЯ.
‹ишь десЯть лет спустЯ ЏетербургскаЯ академиЯ наук издала  подготовленные  к
печати академиком ифнером его работы в двенадцати томах.
     Љрупнейший  советский  ученый  -   Языковед   „.   ‚.   Ѓубрих   писал:
"„еЯтельность Љастрена была  переломной  точкой  в  истории  финно-угорского
ЯзыкознаниЯ  не  только  в  ђоссии,  но  и  вообще  в  …вропе.  „о  Љастрена
финно-угорского ЯзыкознаниЯ как научной дисциплины в сущности не было".
     ’руды Љастрена и собранные им материалы  имели  огромное  значение  длЯ
всех последующих  поколений  ученых:  финнологов,  монголистов,  тюркологов,
исследователей алтайских народов и малых народов ‘ибири. ‚ 1927 году  ‚.  ѓ.
’ан-Ѓогораз так сказал о значении его исследований  и  его  роли  в  истории
науки: "‚ великой и сложной науке о  человеческих  народах,  в  ее  разделе,
относЯщемсЯ к северной …вразии, Љастрен занимает место, единственное в своем
роде. Ћн был началом  движениЯ,  первым  биением  творческой  жизни.  ќто  -
исходный пункт, откуда разошлись многие и разные пути. Ќо по этим  различным
путЯм он шел одновременно и сам и так далеко зашел, что мы,  вышедшие  после
него на  столетие,  до  сих  пор  не  можем  догнать  его.  ќто  зачинатель,
опередивший  продолжателей.  …го  человеческий   образ   сиЯет   кристальной
чистотой, его научные работы доныне не превзойдены".
 
        ЉђЂ’ЉЂџ Ѓ€Ѓ‹€ЋѓђЂ”€џ 
 
     Љастрен Њ. Ђ. Џутешествие по ‹апландии, ‘еверной ђоссии и  ‘ибири,  Њ.,
1860.
     егрен Ђ. €. Ћчерк жизни и трудов Љастрена. ‚  кн.:  "‚естник  ђусского
географического общества", 1853, ч. 7, кн. 2.
     "ЏамЯти Љастрена". ‘б. статей, ‹., 1927. 
     "Ќароды ‘ибири" ќтнографические очерки, Њ.-‹., 1956.
     ’окарев ‘. Ђ. ќтнографиЯ народов ‘‘‘ђ, Њ., 1958