‚ладимир Ќабоков. Ќежить

Ћцените этот текст:
‚ладимир Ќабоков. Ќежить

џ задумчиво пером обводил круглую, дрожащую тень
чернильницы. ‚ дальней комнате пробили часы, а мне, мечтателю,
померещилось, что кто-то стучитсЯ в дверь,-- сперва тихохонько,
потом все громче; стукнул двенадцать раз подрЯд и выжидательно
замер. -- „а, Я здесь, войдите,..
ђучка двернаЯ застенчиво скрипнула, склонилось пламЯ
слезЯщейсЯ свечи, и он бочком вынырнул из прЯмоугольника мрака
-- согнутый, серый, запорошенный пыльцою ночи морозной и
звездистой... ‡нал Я лицо его -- ах, давно знал!
Џравый глаз был еще в тени, левый пугливо глЯдел иа менЯ,
продолговатый, дымчато-зеленый; и зрачок рдел, как точка
ржавчины... Ђ этот мшисто-серый клок на виске, да
бледно-серебристаЯ, едва приметнаЯ бровь,-- а смешнаЯ морщинка
у безусого рта,-- как это все дразнило, бередило смутно памЯть
мою! џ встал -- он шагнул вперед.
•удое пальтишко застегнуто было как-то не так --
по-женски; в руке он держал шапку -- нет, темный, неладный
узелок,-- шапки-то не было вовсе...
- „а, конечно, Я знал его -- даже, пожалуй, любил,--
только вот никак придумать не мог, где и когда мы встречались,
а, верно, встречались мы часто, иначе Я не запомнил бы так
твердо вон этих бруснично-красных губ, заостренных ушей, кадыка
забавного...
‘ приветливым бормотаньем Я пожал его легкую, холодную
руку, тронул спинку дрЯхлого кресла. Ћн сел, как ворона на
пень, и заговорил торопливо:
-- ’ак жутко на улицах. џ и зашел. ‡ашел проведать тебЯ.
“знаешь? Њы ведь с тобой, бывало, что ни день резвились вместе,
аукались... ’ам -- на родине... Ќеужто забыл?
ѓолос его словно ослепил менЯ, в глазах запестрело, голова
закружилась; Я вспомнил счастье, гулкое, безмерное,
невозвратное счастье...
Ќет, не может быть! џ -- один... ќто все -- лишь бред
прихотливый! Ќо рЯдом со мной и вправду кто-то сидел --
костлЯвый, нелепый, в ушастых немецких сапожках, и голос его
звенел, шелестел, золотой, сочно-зеленый, знакомый, а слова
были все такие простые, людские...
-- Ќу вот -- вспомнил... „а, Я -- прежний ‹еший, задорнаЯ
нежить... Ђ вот и мне пришлось бежать...
Ћн вздохнул глубоко, и почудилось мне вновь -- тучи
шатучие, высокие волны листвы, блестки бересты что брызги пены,
да вечный, сладостный гул... Ћн нагнулсЯ ко мне, мЯгко заглЯнул
в глаза.
-- Џомнишь лес наш, ель черную, березу белую? ‚ырубили...
†аль было мне нестерпимо; вижу, березки хрустЯт, валЯтсЯ, а чем
помогу? ‚ болото загнали менЯ, плакал Я, выл, выпью бухал -- да
скоком-скоком в ближний бор.
’осковал Я там; все отхлипать не мог... ’олько стал
привыкать -- глЯдь, бора и нет -- одно сизое гарево. ЋпЯть
пришлось побродЯжить. Џодыскал Я себе лесок -- хороший лесок
был, частый, темный, свежий,-- а все как-то не то... Ѓывало, от
зари до зари играл Я, свистал неистово, бил в ладоши, прохожих
пугал... ‘ам помнишь: заплуталсЯ ты однажды в глуши моей -- ты
и белое платьице,-- а Я тропинки в узел свЯзывал, стволы
кружил, мигал сквозь листву -- всю ночь проморочил... Ќо Я так
только, шутки ради, даром что чернили менЯ... Ђ тут Я
присмирел; невеселое было новоселье... „нем и ночью вокруг все
трещало что-то. ‘перва Я думал -- свой брат, леший там тешитсЯ;
окликнул, прислушалсЯ. ’рещит себе, громыхает -- нет, не
по-нашему выходит. ђаз, под вечер, выскочил Я на прогалину --
вижу, лежат люди -- кто на спине, кто на брюхе. Ќу, думаю,
поразбужу их, расшевелю! ‘тал Я ветвЯми встрЯхивать, шишками
лукатьсЯ, шуршать, гукать... Ѓитый час провозилсЯ-- все ни к
чему. Ђ как ближе взглЯнул, так и обмер. “ того голова на одной
красной ниточке висит, у того вместо живота -- ворох толстых
червей... Ќе вытерпел Я. ‡авыл, подпрыгнул и давай бежать...
„олго Я скиталсЯ по лесам разным, а все житьЯ нет. ’о
тишь, пустынЯ, скука смертнаЯ, то жуть такаЯ, что и лучше ас
вспоминать! Ќаконец решилсЯ: в мужичка перекинулсЯ, в бродЯгу с
котомкой, да и ушел совсем: прощай, ђусь! Ќу а там, мне братец
мой. ‚одЯной пособил. ’оже, беднЯга, спасалсЯ. ‚се дивилсЯ он:
времена, говорит, какие настали -- просто беда. € то сказать:
он хоть и встарь баловалсЯ, людей там заманивал (уж очень был
гостеприимен), да зато как лелеЯл, как ласкал их у себЯ на
золотом дне, какими песнЯми чаровал! Ђ нынче, говорит, все
только мертвецы плывут, видимо-невидимо, а влага речнаЯ что
руда, густаЯ, теплаЯ, липкаЯ; дышать нечем... Ћн менЯ и взЯл с
собой. ‘ам-то в дальнем море мыкаетсЯ, а менЯ на туманный
бережок по пути высадил -- иди, брат, найди себе кустик. Ќичего
Я не нашел и попал сюда в этот чужой, страшный, каменный
город... ‚от и стал Я человеком, воротнички, сапожки, все как
следует -- даже научилсЯ говорить по-ихнему...
Ћн приумолк. ѓлаза его блестели, как мокрые листьЯ, руки
скрещены были, и в зыбком отблеске заплывшей свечи
странно-странно мерцали бледные волосы, налево зачесанные.
-- џ знаю, ты тоже тоскуешь,-- снова зазвенел Яркий
голос,-- но твоЯ тоска, по сравнению с моею буйной, ветровою
тоской,-- лишь ровное дыханье спЯщего. € подумай только: никого
из племени нашего на ђуси не осталось. Ћдни туманом взвились,
другие разбрелись по миру. ђодные реки печальны, ничьЯ резваЯ
рука не расплескивает лунных заблестков, сиротеют, молчат
случайно не скошенные колокольчики -- прежние голубые гусли
легкого Џолевого, соперника моего. Љосматый, ласковый Џостен
покинул, плача, твой опозоренный, оплеванный дом, и зачахли
рощи, умилительно-светлые, волшебно-мрачные рощи...
Ђ ведь мы вдохновенье твое, ђусь, непостижимаЯ твоЯ
красота, вековое очарованье... € все мы ушли, изгнанные
безумным землемером.
„руг, Я скоро умру, скажи мне что-нибудь, скажи, что
любишь менЯ, бездомного призрака, подсЯдь ближе, дай руку...
‡ашипев, погасла свеча. •олодные пальцы коснулись ладони
моей, грустный, знакомый смех прозвенел и умолк. Љогда Я зажег
свет, уж никого в кресле не было... никого... ’олько в комнате
чудесно-тонко пахло березой да влажным мхом...

---------------------------------------------------------------
‚первые рассказ был опубликован в газете "ђуль" (Ѓерлин)
7 ЯнварЯ 1921 г.
Last-modified: Tue, 02 Dec 1997 16:58:54 GMT
Ћцените этот текст: