ми, и они пожирали
все  подчистую. Џохоже, чем отвратительнее еда, тем больше она им нравилась.
Џосле трех  дней близкого знакомства Я стал склонЯтьсЯ к мысли, что все, что
рассказывали мне об  опоссумах, сущаЯ  правда.  Ќо тут мои  гастрономические
опыты пришлось прикрыть: увари несносно благоухали, и Ѓоб  заЯвил, что вовсе
не желает схватить дифтерию ради моих зоологических изысканий,
     ‘пору  нет,  опоссум  не ахти  как  привлекателен  с  виду,  если  даже
отвлечьсЯ от его отвратительных повадок. ђостом он с небольшую кошку, одет в
густую  неопрЯтную  шубу трех  цветов:  желтовато-коричневого,  кремового  и
шоколадного.  “  него очень  цепкие  короткие  голые  лапы розового  цвета и
длинный, постепенно  сужающийсЯ чешуйчатый хвост,  серый  у  основаниЯ  и  с
розовыми  крапинками  на конце.  …го морда  -  длинный  голый розовый нос  и
безвольно  свисающаЯ  нижнЯЯ  челюсть,  между  которыми  открываетсЯ  полнаЯ
больших  острых зубов пасть, - даже самому неискушенному наблюдателю  скажет
все о его характере.  ѓлаза у него  коричневые, злые. €з косматой  шерсти на
голове  выглЯдывает  пара  голых,  почти  прозрачных  ослиных  ушей, которые
вздрагивают и настораживаютсЯ при каждом его движении. Џотревоженный опоссум
широко разевает пасть и шипит, и поскольку  челюсти у него узкие  и длинные,
уснащенные большущими зубами, то в этот  момент он весьма напоминает  своего
рода косматого крокодила. …сли  оставить  без вниманиЯ  его предостерегающее
шипение, он издаст  низкое стенание, очень похожее на крик мартовского кота,
и, клацаЯ челюстЯми, броситсЯ на вас.
     ЏризнатьсЯ, увари менЯ разочаровали: ни в их нраве, ни в повадках, ни в
наружности  Я не нашел ничего  такого, что  импонировало бы  мне до  глубины
души.  ‚раг  общества  номер  один  почему-то  представлЯлсЯ  мне  шиковатой
колоритной  личностью, в действительности же  он оказалсЯ злобной, стенающей
тварью с порочными  вкусами,  лишенной какого бы то ни было личного обаЯниЯ.
Љак-то  вечером  Я  пожаловалсЯ  на  это  Ђйвену,  и  он  подал  мне  мысль,
направившую менЯ на след одного из родичей нашего опоссума.
     - Њне кажетсЯ, сэр, - сказал Ђйвен своим невероЯтно культурным голосом,
- мне кажетсЯ, лунный увари пришелсЯ бы вам по вкусу.
     - Љакой еще такой лунный? - спросил Я.
     - …сть такой вид, - популЯрно поЯснил  Ђйвен. - Ћн меньше  тех, что  вы
приобрели, и не имеет таких мерзких наклонностей.
     -  ‹унный увари  - это звучит замечательно, - сказал Ѓоб. - Џочему  его
так зовут, Ђйвен?
     - ѓоворЯт, будто он показываетсЯ только в лунные ночи, сэр.
     - Ќе могу  без  такого, - твердо заЯвил Я. - ќто должен быть прелестный
зверь.
     - “ж наверно, не  хуже  тех  гнусных  вурдалаков, которых ты приютил, -
сказал Ѓоб, киваЯ  на благоухающую клетку с опоссумами. -  Ќо  уж если  ты в
самом  деле добудешь  лунных,  •риста  ради,  не устраивай  над ними никаких
гастрономических экспериментов, не то мне придетсЯ спать под открытым небом.
     ‚ тот же вечер, когда местные звероловы, как обычно, оравой ввалились к
нам со своей дневной добычей, Я подробно  расспросил их о лунном  увари. „а,
этот зверь им  отлично известен. „а, их тут полно. „а,  легко можно устроить
мне несколько экземплЯров. Ќу что ж, раз так, сиди  и не  рыпайсЯ, жди, пока
тебе  притащат мешок  лунных увари.  Ќо  не тут-то  было.  Џрошла неделЯ,  а
результатов никаких.  џ вновь допросил  звероловов. „а, все  они выслеживают
лунных увари,  но,  непонЯтно  почему, те не  показываютсЯ. џ поднЯл цену  и
взмолилсЯ, чтобы  охотники  не жалели сил.  € чем дольше Я ждал, тем сильнее
разгоралось  во  мне  желание заполучить этих  неуловимых  животных.  Ќо тут
как-то вечером пришло пополнение, и Я на времЯ забыл про них.
     „ело было так. Њы сидели за чаем, как вдруг в комнату  ввалилсЯ человек
с мешком за  плечами.  Ћн развЯзал  мешок и с невозмутимым  видом  вытрЯхнул
содержимое  нам  под ноги. Ѓоб, сидевший к нему ближе всех, так и шарахнулсЯ
от  него, залив себе чаем рубашку. …го испуг был понЯтен: из мешка вывалилсЯ
большой,  крайне  рассерженный  двупалый  ленивец.  Џохожий   на  маленького
медведЯ, он  лежал  на  полу  с раскрытой пастью,  шипЯ и размахиваЯ лапами.
ђазмерами он был с крупного терьера и весь покрыт грубой коричневой шерстью,
взлохмаченной и неопрЯтной  на вид. …го лапы, очень  длинные  и стройные длЯ
его  тела, оканчивались длинными острыми когтЯми. ѓолова  его очень походила
на  медвежью,  и его маленькие  округлые красноватые глазки  смотрели  очень
сердито. Ќо самым удивительным в  нем  была  его  пасть, уснащеннаЯ крупными
острыми  зубами неприЯтнейшего  желтоватого  оттенка. ‚от  уж никогда бы  не
подумал,  что  такие массивные  клыки  могут  принадлежать  такому  заЯдлому
вегетарианцу, как ленивец!
     џ расплатилсЯ  с  охотником.  Њы  затолкали  ленивца обратно в мешок  и
принЯлись  сооружать длЯ него клетку. Ќа половине работы Я,  к своей досаде,
обнаружил,  что кончилась проволочнаЯ сетка,  а  потому пришлось взЯтьсЯ  за
каторжный труд - делать деревЯнные планки  и зарешечивать  ими клетку. ‡атем
мы  снабдили клетку  удобным суком  и водворили  в  нее  ленивца.  Ћн тотчас
зацепилсЯ  за сук  своими "кошками",  подтЯнулсЯ и повис  на нем. џ  дал ему
пожевать гроздь бананов и охапку листьев и пошел спать.
     ‚  два часа ночи менЯ разбудили непонЯтные звуки в комнате длЯ животных
-  какое-то  хрумканье  вперемежку с  шипением и  негодующим питпитпитканьем
Љутберта. Џервое, что пришло  мне в голову, - это  что сбежала одна из наших
крупных анаконд и теперь закусывает  каким-нибудь экспонатом моего зверинца.
џ как  ошпаренный выскочил из гамака и зажег "летучую мышь", которую  всегда
держал при себе  на всЯкий экстренный случай. ‘вета от нее было  не  больше,
чем  от  какого-нибудь  захудалого  светлЯка, но уже лучше хоть  что-то, чем
ничего. ‚ооружившись  палкой,  Я  отворил  дверь  в  комнату  длЯ  животных,
оглЯделсЯ  и  в  полумраке  увидел  Љутберта:  он сидел  на Ярусе  клеток  с
умственно  отсталым  и  вместе с тем  негодующим  видом.  Љогда  Я ступил  в
комнату,  что-то  длинное и  тонкое  вымахнуло из-за полуотворенной  двери и
разом,  без малейшего усилиЯ, разодрало  штанину  моей пижамы от  колена  до
щиколотки.  Ќападение  было совершено  сзади,  со  спины.  џ  с  необычайной
резвостью проскочил  дальше в  комнату и,  с  трудом устоЯв  на  ногах, стал
осторожно поворачиватьсЯ,  чтобы  заглЯнуть  за дверь.  џ был уверен, что на
менЯ напал какой-то  чужак, потому что  никто из моих подопечных,  насколько
мне  было известно,  не  мог нападать с такой  силой  и стремительностью.  џ
осторожно прикрыл дверь  палкой:  распростертый  на полу  наподобие  большой
мохнатой морской звезды в углу комнаты лежал ленивец.
     ’ут необходимы  некоторые  поЯснениЯ: ленивец, лежащий  на земле, почти
так  же   беспомощен,  как  новорожденный   котенок.  ‹апы  служат  ему  длЯ
подвешиваниЯ, а  не длЯ ходьбы, поэтому  на земле он может  лишь выбрасывать
вперед  свои   длинные   конечности,  цеплЯтьсЯ  за  что-нибудь   когтЯми  и
подтЯгиватьсЯ.  ќто весьма  тЯгостное зрелище, и, когда видишь его  впервые,
можешь  подумать,  что у животного  паралич или  перебит  спинной хребет. Ќо
попробуй подступись к этим огромным когтЯм  или зубастой  пасти - и ты сразу
убедишьсЯ, что животное не так беспомощно, как кажетсЯ.
     ‹енивец  лежал,  словно  прохлаждалсЯ, вслепую шастаЯ в воздухе  своими
крюками в надежде  за  что-нибудь  зацепитьсЯ  и  не находЯ ничего такого на
голом полу. “бедившись, что ленивца пока  можно  оставить в покое, Я занЯлсЯ
осмотром  клетки - интересно  было установить, каким  образом  он  ухитрилсЯ
удрать.  ЋказываетсЯ, он отодрал  две деревЯнные  планки вместе с гвоздЯми и
пролез  в открывшийсЯ  зазор.  Ќе  берусь  точно сказать,  как  ему  удалось
проделать этот трюк, возможно, своими большущими когтЯми он, словно долотом,
поддел и оторвал планки. Њежду тем,  пока Я определЯл  масштабы повреждений,
Љутберт, шумно  хлопаЯ  крыльЯми, слетел вниз и хотел  устроитьсЯ у  менЯ на
плече. „олжно  быть,  мое  плечо казалось ему наиболее безопасным местом  во
всей комнате. Љ его неудовольствию, Я столкнул его  и отправилсЯ за гвоздЯми
и молотком. Џока Я чинил  клетку, он сидел наверху, с озабоченным выражением
смотрел мне  в лицо и  энергично питпитпиткал.  ЏоднЯтый мною  шум  разбудил
Ѓоба, он с петушиным видом вошел в комнату и спросил, какого черта Я грохочу
молотком среди ночи.
     - Џодальше от  ленивца!  - предупредил Я его,  так  как он  остановилсЯ
совсем близко от двери.
     Ќе успел Я это сказать, как ленивец перевернулсЯ, выбросил лапу и  чуть
не хватил Ѓоба по  ноге. Ѓоб с удивительным проворством  отскочил  в дальний
угол комнаты, повернулсЯ и сердито уставилсЯ на зверЯ.
     - Љак он выбралсЯ из клетки? - спросил он.
     - Ћтодрал планки. ‘ейчас клетка  будет в порЯдке, ты поможешь мне взЯть
его.
     -  Ќичего  не  скажешь,  ты  делаешь  все,  чтобы эта  поездка накрепко
врезалась мне в памЯть, - с горечью произнес Ѓоб. -  ‘ тобой не  заскучаешь.
’о анаконды, то пирайи, то ленивцы...
     Љутберт  страшно обрадовалсЯ Ѓобу и, совершив  хитрый обходный  маневр,
устремилсЯ  к заветной цели - его ногам. Џодобравшись к нему, он разлегсЯ на
его ногах и приготовилсЯ отойти ко сну.
     Џоправив клетку,  Я достал пустой  мешок  и стал  подступать к ленивцу,
который  продолжал  беспомощно  размахивать  в  воздухе   лапами.  Џри  моем
приближении он немедленно перевернулсЯ на спину и изготовилсЯ к драке, шипЯ,
словно   чайник,  разеваЯ  пасть   и  далеко  выбрасываЯ  вокруг  себЯ  свои
руки-крюки. ‘делав несколько попыток набросить мешок ему на голову, Я решил,
что теперь самое времЯ вступить в схватку Ѓобу.
     - ‚озьми палку и отвлекай его внимание, - давал Я руководЯщие указаниЯ.
- ’огда Я смогу накинуть на него мешок.
     Ѓоб стрЯхнул со своих ног негодующего Љутберта, вооружилсЯ палкой и без
особого  энтузиазма  приблизилсЯ к ленивцу.  Љутберт неотступно следовал  за
ним. Ѓоб сделал выпад в сторону ленивца, тот немедленно повернулсЯ и ответил
тем же.  Ѓоб  отступил  назад и полетел кувырком  через  Љутберта. ЏользуЯсь
моментом, пока  внимание зверЯ было отвлечено, Я  бросил мешок  и  сам  себе
удивилсЯ:  так ловко он  попал прЯмо  на  голову ленивца. џ тут же ринулсЯ к
нему, одной рукой схватил  его через мешок за загривок, а  другой попробовал
свести вместе его передние лапы, но вышло так, что мне удалось схватить лишь
одну  его лапу,  да  и  то слишком  высоко.  Ќе успел Я понЯть свою ошибку и
отпустить лапу,  как  массивные когти  сомкнулись, совсем как  защелкиваетсЯ
лезвие перочинного ножа, и  мои  пальцы оказались зажатыми, словно в тисках.
Ѓольше того, Я тут же обнаружил, что вовсе не держу ленивца  за шиворот, как
полагал,  и  он  вот-вот  высунет  голову  из-под мешка  и  вопьетсЯ  своими
желтоватыми  зубами мне в  руку. ‘удЯ по шипению, которое раздавалось из-под
мешка,  нападение  отнюдь  не  настроило ленивца  на  благодушный  лад.  ’ем
временем Ѓобу удалось отделатьсЯ от Љутберта. Ћни расстались друг с другом в
состоЯнии взаимной вражды,  и Я  крикнул  Ѓобу, чтобы  он  подал мне  палку;
вооружившись ею, Я почувствовал себЯ уверенней.
     - Ћткрой дверцу клетки, Я попробую втащить его туда, - сказал Я.
     Ѓоб сделал, как Я  просил, но в тот самый момент, когда Я хотел поднЯть
ленивца  и  пронести  его  через  комнату,  мешок  свалилсЯ  с  его  головы.
…динственное,  что пришло  мне тут в голову, - это сунуть палку ему в пасть.
Џасть захлопнулась, и раздалось хрумканье, от которого мороз  подрал менЯ по
коже.  ‘воей плененной рукой Я поднимал его с пола,  а свободной пихал палку
ему в  рот. ќтот редчайший жонглерский  фокус готов  был увенчатьсЯ успехом,
как вдруг подлетел  Љутберт и улегсЯ мне на  ноги. џ медленно  поворачивалсЯ
вокруг  собственной оси, Љутберт  с восторженным питпитпитканьем преследовал
мои щиколотки, а ленивец висел у менЯ на руке и мрачно жевал палку, времЯ от
времени испускаЯ Яростное шипение.
     - Њожет,  ты уберешь  эту проклЯтую  птицу?  - сердито сказал  Я  Ѓобу,
который стоЯл у стены, заливаЯсь  истерическим смехом. - „а поживее,  не  то
ленивец укусит менЯ.
     ‘о слезами на глазах Ѓоб отогнал Љутберта, а Я протопал со  своей ношей
через всю комнату и попыталсЯ пропихнуть ленивца сквозь дверцу клетки. Њежду
нами завЯзалась  борьба,  он уцепилсЯ задними  лапами за решетку, и отодрать
его не представлЯлось никакой возможности.
     - —ем стоЯть так да смеЯтьсЯ, лучше бы помог мне отцепить эту проклЯтую
тварь, - сказал Я.
     - Џопробовал  бы ты  не смеЯтьсЯ, если б видел все  это  со стороны,  -
ответил Ѓоб.  -  Ћсобенно мне  понравилсЯ  пируэт,  который  ты  проделал  с
Љутбертом. Ћч-чень элегантно.
     ‚  конце  концов  мы ухитрились  запихать  ленивца  в  клетку, усмирили
Љутберта и разошлись по  своим гамакам. Ќа  другой день Я достал проволочной
сетки и заделал клетку ленивца так, что сбежать из нее стало труднее, чем из
„артмутской тюрьмы.
     Ќа ленивцев с самого начала было возведено столько  поклепов, как ни на
какое другое  животное ћжноамериканского континента. Ћ них писали,  что  они
ленивы,   глупы,   уродливы,   медлительны,  безобразны,  что  их  необычное
телосложение ЯвлЯетсЯ длЯ них источником постоЯнных мук, и прочее, и прочее,
и прочее. ‚от типичное описание ленивца, принадлежащее перу некоего  ѓонсало
”ердинандо де Ћвьедо:
     "Ђ  еще  есть  другой  удивительный зверь, которого испанцы  в насмешку
зовут cagnuolo, что значит "подвижнаЯ собака", тогда  как  на самом деле это
одна  из  самых  медлительных  тварей на  свете и  в  движении  так тЯжела и
неуклюжа, что  насилу  может пройти и  пЯтьдесЯт  шагов за день.  “ cagnuolo
четыре длинные ноги, и на каждой по четыре когтЯ, как  у птиц, и  когти  эти
плотно прилегают один к другому; но ни когти, ни ноги не  могут поддерживать
их тело на земле... Ѓольше всего они любЯт виснуть  на деревьЯх и на  других
предметах, по которым можно карабкатьсЯ вверх... џ сам держал их у себЯ дома
и не заметил, чтобы  они питались чем-либо иным, кроме  воздуха, и  того  же
мнениЯ придерживаютсЯ все местные  жители, ибо  никто  не видел,  чтобы  они
что-нибудь  ели,  зато их головы и рты всегда повернуты в ту сторону, откуда
ветер сильнее, из чего можно заключить, что больше всего им по вкусу воздух.
Ћни не кусаютсЯ, но могут кусатьсЯ. ђты у них очень маленькие, они неЯдовиты
и безвредны, просто-напросто  это  совершенно  тупые и бесполезные, ненужные
человеку твари".
     ‚от как Ћвьедо с почти  журналистской разухабистостью рисует  в  высшей
степени недостоверный  портрет ленивца. ‚о-первых, ленивец вовсе не такой уж
ленивец, что не может  пройти за день  и "пЯтидесЯти шагов". џ  уверен, что,
передвигаЯсь с  максимальной скоростью,  он может покрыть  за день несколько
миль,   разумеетсЯ   при   условии,   что   он   будет   иметь   возможность
беспрепЯтственно перебиратьсЯ с дерева на  дерево.  Ќо  в том-то и дело, что
амбициЯ ленивца не заедает и он не стремитсЯ очертЯ голову мотатьсЯ по лесу:
до тех  пор, пока  дерево,  на котором он  сидит,  вдоволь обеспечивает  его
пищей, он никуда не торопитсЯ.
     „алее,  Ћвьедо очень пренебрежительно отзываетсЯ о  лапах ленивцев.  Ћн
поносит их конечности только за то, что они  "не  могут поддерживать их тело
на земле". Ќо ведь ленивец не наземное животное,  а древесное; он спускаетсЯ
с  дерева  лишь  в  случае  крайней необходимости,  и  в  таком  случае  ему
действительно трудно, больше того, почти невозможно ходить,  потому что  его
лапы  приспособлены  длЯ лазаньЯ  по  деревьЯм. ЌельзЯ требовать от ленивца,
чтобы  он бегал по земле, как  олень, точно так же  как  нельзЯ требовать от
оленЯ, чтобы  он проворно лазал  по деревьЯм.  Ђ  Ћвьедо, вместо того  чтобы
похвалить ленивца за чудесное приспособление к жизни на деревьЯх, видит лишь
одно:  что ленивец не может  ходить по земле, хотЯ ленивец к этому вовсе  не
приспособлен и не стремитсЯ.
     Ћславив беднЯгу ленивца, что у него,  мол, и руки не те, и ноги  не те,
Ћвьедо затем утверждает, что ленивец  живет воздухом.  ќто  означает то, что
Ћвьедо попросту не  кормил свое домашнее животное либо давал ему не ту пищу,
потому что  отсутствием  аппетита  ленивцы,  как  правило,  не  страдают.  €
наконец,  Ћвьедо одним махом разделываетсЯ  со всеми ленивцами на свете: раз
они бесполезны длЯ человека,  то они бесполезны вообще. Ќу что ж, воззрение,
будто все животные созданы  на потребу  человеку,  было  обычным во  времена
Ћвьедо и еще бытует и поныне. ‚едь и  в наши дни находитсЯ немало напыщенных
двуногих  задавак,  которые полагают,  что  то  или  иное животное  подлежит
немедленному  истреблению,  если  оно не  приносит  непосредственной  пользы
человечеству вообще и им в частности.
     ‚  своей  "…стественной  истории"  великий  Ѓюффон отделал ленивца  еще
почище, чем  Ћвьедо.  Џо мнению Ѓюффона,  ленивцы ни  больше ни  меньше  как
величайшаЯ  ошибка природы,  потому что,  видите  ли,  у  них нет  ни оружиЯ
нападениЯ, ни оружиЯ защиты, они медлительны,  чрезвычайно глупы и жизнь длЯ
них  - сплошнаЯ  мука.  ‚се  это,  утверждает  Ѓюффон, результат  странного,
алЯповатого строениЯ существа,  лишенного милости природы и демонстрирующего
нам образец врожденного убожества.
     ‚скоре после ночной баталии с двупалым  ленивцем мы  приобрели  ленивца
другого вида, который водитсЯ в ѓвиане, -  трехпалого. †ивотные были до того
непохожи друг на друга, что с первого  взглЯда  казалось, будто они не имеют
между собой  ничего общего. Ћни были примерно  одинаковых размеров, только у
трехпалого  была  удивительно  маленькаЯ  длЯ  его  тела  круглаЯ  голова  с
крохотными  глазками,  носом  и  ртом.  € еще,  если  у  двупалого  косматаЯ
коричневаЯ шерсть была редка, то трехпалый был  покрыт густой пепельно-серой
шерстью  удивительной фактуры, напоминавшей сухой  мох. Ќоги  его были такие
волосатые,  что казались вдвое  более мощными, чем у двупалого, тогда как на
самом деле были гораздо слабее.  Ќа его спине, на лопатках, виднелсЯ узор из
темной шерсти в виде восьмерки.
     Џолучив  возможность наблюдать  одновременно  двух  ленивцев  различных
видов, Я  обнаружил,  что  повадки  животных  столь же  различны, как  и  их
внешность.  ’ак,  например,  двупалый любил  спать,  уцепившись  за  сук,  в
характерной  длЯ ленивцев  позе  - положив  голову на грудь  между передними
лапами; трехпалый же  предпочитал устроитьсЯ в развилке - цеплЯлсЯ лапами за
одну  ветку,  а  спиной  упиралсЯ  в  другую. „вупалый,  как Я уже  говорил,
чувствовал себЯ  на земле довольно беспомощно, трехпалый же мог держатьсЯ на
лапах и,  ставЯ  внутрь  свои  массивные  когти,  передвигатьсЯ  ползком  на
полусогнутых  ногах,  словно разбитый ревматизмом  глубокий  старик. Џравда,
двигалсЯ он медленно и  неуверенно, но  все  же мог перебиратьсЯ с  места на
место.  ‡ато  при  лазанье  по  деревьЯм  все  обстоЯло  наоборот:  двупалый
передвигалсЯ  быстро  и  проворно,  а  трехпалый  проЯвлЯл медлительность  и
неуверенность, каждый раз  пробуЯ сук лапой, прежде чем доверить ему тЯжесть
своего  тела. „вупалый  отличалсЯ дикостью и вероломством - таким он показал
себЯ в ночь своего бегства, - его сородич, пусть  даже только что пойманный,
не внушал никаких опасений.
     Џодметив в  трехпалом  ленивце  такую  кротость,  Я на другой  же  день
вытащил его  из клетки, чтобы воочию  ознакомитьсЯ с одним  заинтересовавшим
менЯ Явлением. ‡астав менЯ с ленивцем на коленЯх -  причем Я самым прилежным
образом  искал у него в шерсти, - Ѓоб, естественно, поинтересовалсЯ, чем это
Я занимаюсь. "€щу  растительность в  его  шерсти",  - со  всей  серьезностью
отвечал  Я, и, конечно. Ѓоб мне не поверил. €  как бы долго и нудно Я ему ни
объЯснЯл,  что Я  не  шучу, лишь много  времени спустЯ, когда  мы  приобрели
третьего ленивца, мне удалось убедить Ѓоба, что Я не разыгрываю его.
     „ело в  том, что каждый  волосок  ленивца имеет  шероховатую желобчатую
поверхность,  и на  ней  есть  растительность - какой-то  вид  водорослей, -
придающаЯ волосу зеленоватый оттенок.  ќто то  самое растение, которое можно
увидеть на гнилых  изгородЯх  в Ђнглии,  ну  а  во  влажной, сырой атмосфере
тропиков  оно  пышно  разрастаетсЯ  на шерсти  и  придает  ленивцу  отличную
защитную окраску. ќто  единственный в своем роде случай симбиоза растениЯ  и
млекопитающего.
     Љак  бы там  ни было, содержать  в неволе злонравного двупалого ленивца
оказалось легче, чем трехпалого, потому что двупалый отлично себЯ чувствовал
на  диете  из  бананов,  нарезанных  кусочками  плодов  дынного и  мангового
деревьев и нескольких видов листьев, включаЯ  вездесущий гибискус. ’рехпалый
же кормилсЯ исключительно одним видом листьев и упорно отказывалсЯ от всЯких
других,  так что его питание представлЯло длЯ  менЯ немалую проблему. Ѓудучи
весьма примитивными животными, ленивцы способны долго  обходитьсЯ без  пищи;
рекорд  принадлежит  трехпалому  ленивцу  одного зоопарка,  который постилсЯ
месЯц без  каких-либо  вредных  длЯ себЯ последствий.  Љроме  того,  ленивцы
обладают способностью  оправлЯтьсЯ  от  ран,  смертельных  длЯ любых  других
животных, и даже могут принимать большие дозы Яда без Явного вреда длЯ себЯ.
ќта  живучесть,  а  также  их  медлительность  и неторопливость  удивительно
сближают их с пресмыкающимисЯ.
     ‚ своем  рассуждении о ленивцах Ћвьедо следующим образом  отзываетсЯ об
их  криках:  "€х голос весьма отличен от голосов других зверей, ибо они поют
только  ночью, да и то времЯ от  времени, и распевают всегда шесть нот, одну
ниже  другой  по  нисходЯщей линии, так что  перваЯ  нота  самаЯ высокаЯ,  а
остальные все ниже и ниже; подобно тому,  как  если бы человек говорил:  лЯ,
соль,  фа, ми, ре, до,  этот  зверь говорит: ха, ха, ха, ха,  ха,  ха, ха...
Џохоже, что  только от этого зверЯ, и ни от чего  другого, ведет свое начало
музыка и первые принципы этой науки".
     Ќичего  не  могу  сказать  про  оперные  таланты ленивцев  Ћвьедо, знаю
только,  что   мои   ленивцы   не   производили   никаких  звуков,   которые
соответствовали  бы его  описанию. џ провел в гамаке много бессонных  часов,
надеЯсь,  что они займутсЯ сольфеджио, но они были немы  как рыбы. „вупалый,
когда его тревожили, издавал громкий шипЯщий звук, о котором Я уже упоминал;
трехпалый издавал  такой  же  звук  послабее,  иногда  дополнЯЯ  его  глухим
стенанием, как от сильной  боли. ‘удЯ по  одним  только этим звукам; Я бы не
решилсЯ присоединитьсЯ к  Ћвьедо в предположении, что искусство музыки ведет
свое начало от песни ленивца.
     “влекшись семейством Bradypodidae,  Я совсем позабыл про лунного увари,
и, лишь когда  Ѓоб напомнил  мне, что через  три  днЯ  мы должны вернутьсЯ в
„жорджтаун  сдать  очередную  партию животных,  до менЯ вдруг  дошло, что  Я
упускаю последнюю возможность  приобрести  опоссума  этого вида. џ  еще  раз
поспешно повысил  цену и забегал по главной  улице ќдвенчер,  наведываЯсь  к
людЯм,  которые могли  иметь  хоть какое-то  отношение к  охоте, и умолЯЯ их
раздобыть мне лунного увари. Ћднако ко дню нашего отъезда лунного  увари мне
так и не принесли, и это повергло менЯ в глубочайшее уныние.
     —тобы  доставить  нашу  живность   к  причалу,   мы  нанЯли  громоздкую
продолговатую повозку, запрЯженную понурой клЯчей.  Џовозка  остановилась на
улице  перед нашей лачугой, и  мы с Ѓобом  принЯлись  грузить ее клетками  с
животными. ’ут  были Ящики с тейю и игуанами, сумки с мелкими змеЯми и мешки
с  анакондами, клетки с  крысами, обезьЯнами  и ленивцами, Љутберт, отчаЯнно
питпитпиткающий  из-за  решетки,  клетки с  маленькими  птичками  и  большие
жестЯнки с  рыбами  и,  наконец, благоухающаЯ  клетка с  опоссумами.  ‚ысоко
нагруженный воз,  скрипЯ  и громыхаЯ,  покатил по дороге.  Ђйвен  был выслан
вперед, чтобы обеспечить место длЯ животных на палубе парохода.
     Њы с Ѓобом медленно шли рЯдом с повозкой, котораЯ гулко катила по белой
от  пыли дороге, испещренной тенЯми  деревьев на  обочинах.  Њы помахали  на
прощание  рукой жителЯм деревни, которые  вышли из своих  домов пожелать нам
счастливого пути. ‚от  мы  миновали  последние  дома  деревни и вступили  на
конечный отрезок  дороги, ведущий  к берегу реки  и причалу.  Ќе  успели  мы
пройти  и  половину расстоЯниЯ до реки, как вдруг позади  раздалсЯ  крик.  џ
обернулсЯ:  по дороге следом за  нами  бежала  маленькаЯ  фигурка и отчаЯнно
махала рукой.
     - Љто это? - спросил Ѓоб.
     - Џочем Я знаю. “ж не нам ли он машет?
     -  Ќаверное нам.  ‚едь на  дороге больше никого  нет. Џовозка  покатила
дальше, а мы стали ждать.
     - ЉажетсЯ, он что-то несет, - сказал Ѓоб.
     - Њожет, мы что забыли?
     - €ли что упало с повозки?
     - Ќу, это едва ли.
     Ќо  вот  стало  возможно  разглЯдеть   бегущего.   ќто   был  маленький
мальчик-индеец, он трусил  по  дороге,  улыбаЯсь  во весь рот,  разметав  по
плечам свои длинные черные  волосы. ‚ одной руке он крепко сжимал шнурок, на
котором болталось что-то маленькое и черное.
     -  Џохоже,  у него  какое-то  животное,  -  сказал  Я  и  двинулсЯ  ему
навстречу.
     - ѓосподи! -  простонал Ѓоб. - •ватит с нас  животных! Њальчик,  тЯжело
дыша,  остановилсЯ  и протЯнул мне  шнурок. Ќа  другом  его  конце болталось
небольшое  черное  животное с розовыми  лапами,  розовым хвостом и красивыми
темными  глазами, в  кремовом меху над которыми прЯтались вскинутые,  как  в
постоЯнном удивлении, брови. ќто был лунный увари - мышиный опоссум.
     Љогда Я несколько пришел в себЯ от радости, мы с Ѓобом принЯлись шарить
по  карманам, чтобы расплатитьсЯ за опоссума,  и  тут обнаружилось,  что всЯ
наша мелочь у Ђйвена. Ћднако мальчик был не прочь пройтись с нами до причала
оставшиесЯ  полмили,  и мы продолжили свой  путь. Ќо не сделали и нескольких
шагов, как мне в голову пришла ужаснаЯ мысль.
     - Ѓоб, нам не во что посадить опоссума - сказал Я.
     - Ђ что, разве нельзЯ довезти его так до „жорджтауна?
     - Ќет, мне нужен Ящик. Ђ уж на пароходе Я смастерю из него клетку.
     - „а где ж его возьмешь?
     - ЏридетсЯ сбегать в лавку.
     - Љак?  ‘нова бежать в деревню? Џароход должен быть с минуты на минуту.
’ы опоздаешь, если побежишь обратно.
     Љак бы в подтверждение его слов с реки донессЯ гудок парохода. Ќо Я уже
бежал обратно в ќдвенчер.
     - ‡адержи пароход до моего возвращениЯ! - крикнул Я.
     Ѓоб в отчаЯнии всплеснул руками и рысью припустил к причалу.
     џ вбежал в деревню, ввалилсЯ в лавку и стал молить изумленного торговца
дать мне Ящик. ‘ завидным  присутствием духа, не задаваЯ лишних вопросов, он
вывалил на пол груду банок с консервами и протЯнул  мне Ящик.  џ выскочил из
лавки  и,  лишь пробежав изрЯдный  кусок  пути,  заметил,  что все это времЯ
мальчик-индеец  сопровождал  менЯ. Ћн  топал  рЯдом  со  мной  и  знай  себе
ухмылЯлсЯ.
     - „ай Я понесу Ящик, хозЯин, - сказал он. џ с величайшей радостью отдал
ему  Ящик, так  как  опоссум, недовольный беготней,  стал  настраиватьсЯ  на
воинственный  лад и  все  норовил  взобратьсЯ  по  шнурку  и  укусить  менЯ.
Њальчик-индеец  бежал, взгромоздив Ящик на  голову,  Я бежал рЯдом, отчаЯнно
жонглируЯ  опоссумом. „орога была пыльнаЯ и жаркаЯ, с менЯ градом катил пот.
Њне хотелось остановитьсЯ и  передохнуть, но всЯкий раз гудок  парохода гнал
менЯ дальше.
     ‚ полном  изнеможении пробежал Я  последний поворот  и увидел у причала
пароход. ‡а кормой его бурлила пена, на сходнЯх, горЯчо жестикулируЯ, стоЯла
группа людей, среди которых Я увидел Ѓоба, Ђйвена и капитана. ‘ опоссумом  и
Ящиком в  охапке  Я  стремглав  взбежал  по  сходнЯм  и  чуть  дыша припал к
поручнЯм.  ‘ходни взЯли на борт, пароход дал гудок и,  задрожав, отвалил  от
причала.  —ерез  открывшуюсЯ  полосу  воды  Ђйвен  швырнул  мальчику-индейцу
требуемую мзду. Ћкончательно Я пришел в себЯ, лишь когда мы уже полным ходом
шли вверх по реке.
     -  ‘ага о том, как лунного увари доставлЯли из ќдвенчер в „жорджтаун, -
сказал  Ѓоб, протЯгиваЯ мне бутылку  пива. -  џ  уж совсем поставил на  тебе
крест.  Љапитан  был шибко сердит.  Џохоже,  когда Я сказал,  что ты побежал
обратно за увари, он счел это за оскорбление мундира.
     џ достал плотничий  инструмент и, пока мы плыли, сделал из Ящика клетку
длЯ  опоссума. ‡атем надо  было  снЯть  бечевку, которой  он  был  перевЯзан
поперек живота.  Ћн распахнул  пасть и с  обычным длЯ опоссумов "миролюбием"
зашипел на менЯ, но Я попросту схватил  его за шиворот  Я  стал  развЯзывать
бечевку. ’ут Я  заметил у него на брюхе, между задними лапами, продолговатую
сосискообразную вздутость и решил, что это, должно быть, какое-то внутреннее
повреждение  от  петли. €стиннаЯ  причина этого  вздутиЯ  открылась мне лишь
позднее. џ стал осматривать животное и, ощупываЯ  его, обнаружил в "опухоли"
продолговатый  разрез. ђазведЯ  складки  кожи,  Я увидел  карман,  а  в  нем
дрожащих  розовых детенышей. ‚збешеннаЯ столь  бесцеремонным посЯгательством
на  безопасность  ее детского сада, мамаша издала  громкий, дребезжащий, как
жестЯнка, крик  Ярости. Џродемонстрировав  детенышей Ѓобу и сосчитав  их (их
оказалось  трое, каждый в половину моего мизинца),  Я водворил  разгневанную
мамашу  в  клетку,  после  чего  она  немедленно села  на  задние лапы  и  с
величайшей  осторожностью обследовала свою сумку,  разглаживаЯ всклокоченный
мною  мех  и сердито ворча. ‡атем  она  съела  банан,  свернулась в клубок и
заснула.
     џ  был  в диком  восторге  от моего  семейства мышиных опоссумов  и всю
дорогу до „жорджтауна только  о  них и  говорил.  ‚  „жорджтауне мы показали
собранных  нами  животных  взбудораженному  ‘миту. ЏолагаЯ, что  от  мышиных
опоссумов он придет в не меньший восторг, Я приберег их  напоследок. Ќаконец
с  величайшей  гордостью  и самодовольством Я показал их ‘миту, но,  к моему
удивлению, он взглЯнул на зверьков с крайним отвращением.
     -  ‚ чем дело? -  не  без некоторой обиды спросил  Я, - ќто очень милые
животные, и мне стоило чудовищного труда доставить их сюда.
     ‘мит подвел менЯ к пирамиде из пЯти клеток.
     - “ менЯ тут в каждой по паре таких, - мрачно сообщил он.
     џ  подумал  о  цене, которую  заплатил за своего опоссума,  о  горЯчке,
которую порол ради него, и тЯжко вздохнул.
     - Ќу что ж,  - философски заметил Я. - Ђ вдруг они оказались бы редкими
животными? ‚от Я и кусал бы себе локти, что не добыл ни одного.

        ѓ‹Ђ‚Ђ —…’‚…ђ’Ђџ
     ЃЋ‹њ“™Ђџ ђ›Ѓ€ЌЂ € —…ђ…ЏЂњ€ џ‰–Ђ

     ћжнаЯ   часть  ѓвианы   представлЯет   собой   территорию,   окруженную
необъЯтными  лесами  Ѓразилии  и  непролазными  дебрЯми ‘уринама.  ‡десь, на
пространстве более чем в сорок тысЯч квадратных миль, простираютсЯ гвианские
саванны; лес тут переходит  во  всхолмленную травЯнистую  равнину,  покрытую
редким  "садовым" кустарником.  Ћдна  из  наиболее  значительных  среди этих
равнин - саванна по реке ђупунуни площадью около пЯти тысЯч квадратных миль.
’уда-то мы и решили отправитьсЯ после поездки в ќдвенчер, так как в саваннах
обитают многие виды животных, не встречающихсЯ в лесах.
     Ќа  ђупунуни мы  отъезжали в величайшей  спешке. џ  решил остановитьсЯ,
если будет возможность, у некоего Њак-’урка, владельца ранчо в  Љаранамбо, в
самом  центре  саванны,  и  мы  отправились  в контору гвианского  аэрофлота
справитьсЯ  о расписании, так как проще  всего  попасть в глубину  страны на
самолете; можно, конечно,  путешествовать  и по суше или  в каноэ,  но тогда
дорога  растЯнетсЯ  на  несколько  недель,  а  мы  попросту  не  располагали
временем,  как  бы заманчиво  ни было подобное путешествие.  Љ нашему ужасу,
обнаружилось, что рейс в  Љаранамбо бывает лишь раз в две недели и, что  еще
хуже, рейс этот приходитсЯ на завтра. ’аким образом, в нашем распорЯжении на
сборы, переговоры с  Њак-’урком и  улаживание  кучи  разных  дел  оставались
только  сутки. Њы купили билеты и принЯлись лихорадочно переделывать дела. џ
пробовал свЯзатьсЯ  по  телефону с Њак-’урком,  чтобы известить его  о нашем
приезде, но  не мог к нему  дозвонитьсЯ. Ћстаток днЯ мы укомплектовывали наш
багаж самым необходимым,  стараЯсь удержатьсЯ в пределах веса, допустимого к
перевозке на  самолете. ‚сЯческие  доброхоты, зудевшие  желанием помочь мне,
уверЯли, что на ђупунуни  нам нужно  взЯть с собой лишь самое необходимое. ‚
Љаранамбо есть магазин, говорили они,  и Я смогу купить там  все, что нужно:
гвозди, проволочную  сетку и  даже Ящики  под клетки.  Џо  своей наивности Я
поверил им и урезал багаж до минимальных размеров.
     Ќаши  попутчики  составлЯли  весьма разношерстную  компанию. ќто  были:
молодой  английский  свЯщенник   с  женой  и   огромным  псом  сомнительного
происхождениЯ   и  еще  более  сомнительного  нрава,   молодой   индеец,  не
перестававший  застенчиво улыбатьсЯ  всем  и  каждому,  и,  наконец, толстый
индиец с супругой. ‚се, в том  числе и мы, свалили свой багаж на аэродроме и
сидели,  как  на похоронах, ожидаЯ команды к посадке.  Ѓобу было дурно, и он
отнюдь не предвкушал удовольствиЯ от полета.
     Џока  мы ехали  по трЯским дорогам от  „жорджтауна к  аэродрому, он все
больше и больше  бледнел. Ђ теперь  он  сидел, положив голову на  колени,  и
тихонько постанывал.
     Ќо вот подали команду к посадке. ‘  грехом пополам  мы вскарабкались  в
самолет  и уселись в небольшие  ковшеобразные кресла, стоЯвшие по  бокам,  а
собака  свЯщенника занЯла собою  чуть  ли  не  весь  проход.  „вери самолета
закрыли, фюзелЯж затрЯссЯ, и  рев моторов заглушил звуки речи. Ѓоб обменЯлсЯ
со мной красноречивым взглЯдом, откинулсЯ на  спинку  кресла и закрыл глаза.
Љазалось, пилот  был  готов  разбудить всех мертвых  в  своей  решимости как
следует прогреть  моторы:  их рев возрос до  пронзительного  воЯ,  а самолет
заходил ходуном, хоть и стоЯл на месте, так что, наверное, в нем ни винтика,
ни  гайки  неразболтанной  не  осталось. Ќо вот мы покатили по  бесконечной,
протЯнувшейсЯ чуть  ли не  на целые мили  взлетной  дорожке  и остановились;
моторы опЯть набрали бешеные обороты, завыли, словно ведьмы, а нас затрЯсло,
как под  сверлами  бормашины.  ‹ицо  Ѓоба принЯло  нежный желтоватый оттенок
слоновой кости. ‘амолет еще раз пробежалсЯ по дорожке  и оторвалсЯ от земли,
мы дали круг над аэродромом и взЯли курс на юг.
     ‚низу под нами тысЯчью различных оттенков зеленого цвета проплывал лес.
‘ высоты он казалсЯ плотным и кудрЯвым, словно коврик из  зеленого каракулЯ.
’о здесь, то там сквозь сплетение ветвей  сверкала извилистаЯ лента реки,  а
иной раз  лес расступалсЯ,  даваЯ  место ослепительно сверкавшему  на солнце
песчаному  островку. Џотом землю закрыла  грЯда облаков, и только мы  из нее
вышли, как тут же нырнули в  другую. Џримерно в это же времЯ пошли воздушные
Ямы;  самолет  вдруг проваливалсЯ на сотни футов вниз, и у  менЯ  поЯвлЯлось
такое ощущение, будто мой желудок осталсЯ где-то далеко позади.
     ‹ицо  Ѓоба сделалось нежно-зеленого,  Яшмового  цвета. ‘обака  села  на
задние  лапы  и  положила  ему  на  колени  свою  огромную  слюнЯвую  морду,
несомненно  требуЯ от него сочувствиЯ и состраданиЯ; Ѓоб  оттолкнул ее, даже
не  открыв  глаза. Њолодой  индеец  перестал улыбатьсЯ всем  и  каждому,  он
прикрыл лицо большим носовым платком и тихо догорал в своем кресле.
     „ругой    индеец,   совмещавший   обЯзанности   грузчика   и   стюарда,
непринужденно  развалЯсь на груде мешков с почтой  читал газету.  Ћн закурил
сигарету и стал овевать нас клубами Ядовито-зловонного дыма. †ена свЯщенника
пыталась поддерживать разговор с Ѓобом - как мне казалось, больше из желаниЯ
отвлечьсЯ мыслЯми от воздушных Ям, чем из стремлениЯ к общительности.
     - ‚ы летите в Љаранамбо или в Ѓоа-‚иста?
     - ‚ Љаранамбо.
     - ‚от как! € вы надолго задержитесь на ђупунуни?
     - ‚сего на две недели. Њы ловим животных.
     - Ђ, теперь  Я знаю, кто вы! ‚едь это  ваши фотографии  были помещены в
"Љроникл" на прошлой неделе, вы были снЯты там с какой-то змеей в руках.
     ‡меи были больным местом Ѓоба, и он только слабо улыбнулсЯ. ’ут самолет
опЯть нырнул вниз, и  Ѓоб  резко выпрЯмилсЯ,  устремив  умолЯющий  взглЯд на
грузчика-стюарда.  ЃлагодарЯ своей  долгой практике  этот  человек,  похоже,
выработал  способность  телепатического общениЯ с  пассажирами:  ни слова не
говорЯ,  он  слез со  своих  мешков, достал  откуда-то  большую проржавевшую
жестЯнку и галантным жестом протЯнул  ее Ѓобу. ’от уткнулсЯ в нее лицом,  да
так в ней  и осталсЯ.  ‚еликаЯ сила - самовнушение, ибо  вскоре  его примеру
последовала  жена  свЯщенника, а  за  ней  и  все  остальные  пассажиры,  за
исключением самого свЯщенника и менЯ.
     џ выглЯнул  в окно и увидел, что лес начинает расползатьсЯ на отдельные
группы  деревьев, разделенные  травЯнистыми лужайками,  - и вот уже мы летим
над  настоЯщей саванной.  ‹ес  уступил место всхолмленной, раскинувшейсЯ  на
многие мили травЯнистой равнине  с редким, растущим  вразброс кустарником  и
немногочисленными,  укрывшимисЯ  в  складках  земли  озерами.  ‘амолет  стал
снижатьсЯ  кругами  над  местностью, котораЯ  казалась чуть ровнее остальной
саванны: мы шли на посадку.
     - Џохоже, прилетели, - сказал Я Ѓобу.
     Ћн с трудом оторвалсЯ от жестЯнки и глЯнул в окно.
     - Ќе валЯй дурака, тут невозможно приземлитьсЯ. Ќе успел он договорить,
как самолет  мЯгко вошел  в  траву и, медленно снизив скорость, остановилсЯ.
Њоторы предсмертно чихнули раза два и затихли. ‘тюард открыл двери, и в лицо
нам  пахнул  теплый  ароматный  ветерок.  ‚се вокруг было  объЯто  отрадной,
абсолютной  тишиной. ‘амолет окружила кучка индейцев, на фоне пустой саванны
они казались ордой монголов в  среднеазиатских степЯх. ќто были единственные
люди  на двести миль окрест.  Џовсюду  вокруг простиралась  саванна - мили и
мили  волнующейсЯ  травы,  серебристо  сверкавшей  под  дуновениЯми ветерка;
единственным признаком жильЯ  здесь  была какаЯ-то  необыкновеннаЯ постройка
Ярдах в ста поодаль - что-то вроде стоЯщей  на  столбах соломенной крыши без
стен. Џод крышей была манЯщаЯ тень, поэтому мы подошли к навесу и сели.
     - ’ы уверен, что это Љаранамбо? - спросил Ѓоб.
     - ’ак утверждает стюард.
     - Ќе  сказал  бы,  что  это перенаселенное  местечко,  -  заметил  Ѓоб,
критически озираЯ кучку индейцев.
     Џримерно   в  полумиле   справа  посреди  саванны  возвышалась   бровка
пыльно-зеленого леса. ‚незапно из лесу поЯвилсЯ автомобиль: прыгаЯ  и рыскаЯ
в траве, он мчалсЯ  на нас, оставлЯЯ  за собой  тучу  красной пыли.  ‚от  он
подкатил к навесу, под которым мы сидели, и из него выскочил тощий загорелый
человек.
     - Њак-’урк, - кратко представилсЯ он, подходЯ к нам и протЯгиваЯ руку.
     џ начал  извинЯтьсЯ, что мы  приехали без предупреждениЯ,  но  Њак-’урк
сказал, что до него уже  дошел  слух о нашем приезде и он не ЯвилсЯ длЯ него
неожиданностью.
     - ќто весь ваш багаж? - спросил  он, скептически оглЯдываЯ жалкую кучку
наших пожитков.
     џ объЯснил, что нам поневоле пришлось путешествовать налегке.
     - Ћжидал, что  вы привезете с собой кучу сетей, веревок и прочих вещей,
- только и заметил Њак-’урк.
     ‡абрав с  самолета  почту  и  товар,  Њак-’урк побросал наши  пожитки в
прицеп,  и  мы  с  умопомрачительной скоростью  понеслись по саванне. Њашина
мчалась по колее, пробитой в красноземе, лавируЯ между большими травЯнистыми
кочками, рытвинами и трещинами, словно  охотЯщаЯсЯ за насекомыми ласточка, а
прицеп скакал и моталсЯ позади,  как консервнаЯ банка,  привЯзаннаЯ к хвосту
вертлЯвой  собачонки. €ндейские  мальчишки,  сидевшие в прицепе,  смеЯлись и
болтали, крепко ухватившись  за борта, чтобы, не вывалитьсЯ в траву. ‡авываЯ
мотором,  выдрались мы из травы и нырнули в  лес, лавируЯ между деревьЯми по
извилистой  дороге, затем  с головокружительной быстротой пересекли еще один
кусок  саванны,  зигзагами  промахнули еще один  островок леса  и выехали на
прогалину,  где стоЯл  дом  Њак-’урка. Љуры так и прыснули врассыпную из-под
колес машины, а,  когда мы подрулили к  дому, навстречу нам  с Яростным лаем
бросилась стаЯ  собак. ‡атем  показалась и сама миссис Њак-’урк, стройнаЯ  и
смуглаЯ, одетаЯ в голубые джинсы, что ей очень шло.
     „ом Њак-’урка оказалсЯ в  высшей  степени оригинальным и восхитительным
жилищем, Я  такого  никогда  не  видел.  ќто  был квадратный,  сложенный  из
красного  кирпича  дом,  покрытый  огромной  конической  соломенной  крышей,
придававшей ему вид  гигантского тропического ульЯ. Џотолков в  комнатах  не
было, и, задрав голову, можно было увидеть вершину конуса кровли,  маЯчившую
где-то  на  высоте  пЯтидесЯти  футов,  а взобравшись на  стул,  можно  было
заглЯнуть поверх стены  в  соседнюю комнату. Ѓольше  того,  в  главной жилой
комнате  были  полностью возведены  лишь  две внутренние  стены,  а  внешние
возвышались  лишь фута на два от земли, так что за едой вы  могли любоватьсЯ
фруктовым  садом  и  спускавшейсЯ  к  реке рощей.  Ћбстановка  этой  комнаты
состоЯла  из радиотелефона, огромного стола, нескольких гамаков, подвешенных
в стратегически важных пунктах,  и одного-двух стульев.  ‘тены были украшены
разнообразным   диковинным   оружием:  луками   и   стрелами,   сарбаканами,
дробовиками  и  винтовками,  копьЯми  и удивительными  головными уборами  из
перьев,  а  вперемежку  со  всем  этим  были развешаны  длЯ  просушки  пуч